Она повернула телефон экраном ко мне и указала на комментарий:
Розы красные, фиалки синие, есть цветочки без головы, вдруг среди них будешь и ты?
— О боже. — Трясущимися руками я выхватила у нее телефон. — Как я могла такое пропустить?
— Пропустить? Ведь комментарии может оставлять кто угодно.
— Да, но часть моей работы как раз в том, чтобы читать их и удалять все неуместное. Ты не представляешь, сколько идиотов считают Инстаграм музея лучшим местом для шуток про члены. Я удаляю сотни комментариев каждый день. Но вчера вечером руки не дошли, потому что приходил Ник, а утром одним глазом просматривала, вот и не заметила эту жуть.
Я нажала на ник комментатора, некоего zoomie098, и перешла на его страницу: картинка с волком в солнцезащитных очках вместо аватарки, тупой анекдот в разделе «О себе», а вместо личных фотографий подборка дурацких мемов. Значит, можно расслабиться. Скорее всего, просто неудачная шутка. Скорее всего. На всякий случай я сделала снимок экрана с этим профилем, а потом удалила комментарий.
— Ник приходил? — внезапно спросила Кэт.
Я удивленно подняла на нее взгляд.
— Тебя именно это сейчас больше всего интересует? Кто-то опубликовал стишок о том, что хочет отрезать мне голову, а тебя волнует Ник?
— Я просто не понимаю, зачем ты тратишь на него время, тем более ты вроде бы увлеклась Максом.
— Ника я не приглашала, он сам решил зайти, — сказала я, пожав плечами.
Кэт посмотрела на меня с недоверием.
— Честное слово. Когда он попытался меня поцеловать, я его прогнала.
— Прогнала Ника? Это что-то новенькое.
— Ну, поверь мне, он тоже удивился.
Лежавший на столе телефон завибрировал.
Может, сегодня развлечемся по-настоящему?
— Легок на помине, — пробормотала Кэт, увидев сообщение.
— Господи, он совсем не понимает намеков. — Я убрала уведомление с экрана. — Как можно быть таким надоедливым?
— Одри, ты не думаешь, что это Ник оставил коробку?
— Да брось! — рассмеялась я. — Этот человек даже не знает, где продаются цветы. За все время, что мы были вместе, не подарил мне ни одного букета.
— И решил начать с мертвых цветов. В этом что-то есть.
— Не знаю, кто их принес, но точно не Ник.
— Ну, раз ты так считаешь… — не очень уверенно согласилась Кэт.
Глава 38
Он
Меня переполняло возбуждение, пока я срезал головки оранжевых роз и аккуратно укладывал стебли в коробку. Руки были в крови, внутри бурлила опасная смесь душевной тоски и чувства справедливости. Я оставил коробку перед ее дверью и ушел в полной уверенности, что ясно и четко выразил свое послание. Однако с приходом ночи я начал сомневаться, без конца прокручивая в голове свои действия, и все больше беспокоился, что лишь оттолкну от себя Одри. «Сама же знаешь, он отталкивает от себя людей», — вспомнились насмешливые слова племянницы.
Я сидел на ступеньках — по которым раньше поднимался десятки раз — перед веселеньким синим домом в районе Кэпитол-Хилл. На другой стороне улицы женщина со светлыми волосами наклонилась над коляской и заворковала над младенцем. Совсем недавно она тут прогуливалась, держа руки на огромном животе. Мне хотелось подбежать к ней, поздравить с пополнением, посмотреть, похож ли ребенок на маму, пощекотать его пухлые ножки… Я сдержался. Незачем ее пугать. Когда она в последний раз меня видела, я выкрикивал не самые приятные слова, о чем теперь жалею.
Как же я радовался, глядя на нее и ее ребенка! И я с улыбкой представлял округляющиеся формы Одри, внутри которой развивается плод нашего союза. Когда наше прекрасное дитя наконец-то появится на свет, она поймает мой взгляд и скажет: «Я люблю тебя. Я обожаю жизнь, которую ты мне подарил».
В мыслях я гладил головку нашего идеального младенца и планировал будущее, когда вдруг заметил, что у лестницы стоит Эли, моя бывшая. Вид у нее был нездоровый. Одной тонкой рукой она теребила лацкан темно-синего жакета, а другой наподобие щита держала перед собой сумку. Меня всегда раздражала ее впечатлительность.
— Что ты тут… — начала она, дико озираясь вокруг, будто собираясь позвать на помощь. Она заметила молодую мамочку на той стороне улицы и уже хотела было закричать, но, видимо, передумала. Снова перевела взгляд на меня и покрепче прижала к себе сумку. — Тебе не стоит сюда приходить.
— Я тоже рад тебя видеть, Эли, — сказал я, вставая со ступенек. — Сколько прошло с тех пор, как ты не церемонясь бросила меня, прислав сообщение? Месяцев шесть?
Эли отступила назад, и внутри меня что-то сжалось. Чего она боится? На долю секунды я представил, как хватаю ее за волосы и бью лицом о ступени. Вот это действительно было бы страшно.
Я поднял руки, показывая, что пришел с миром.
— Не волнуйся, я просто хочу поговорить.
— Нам не о чем говорить. — Она сделала еще шаг назад.
— Неправда.
Я вспомнил ее бездушное сообщение, и к горлу подступил горячий комок злости. «Пожалуйста, не звони больше. У нас нет будущего». Я проигнорировал ее просьбу и продолжал названивать, но каждый раз попадал на голосовую почту. А однажды ночью пришел на эти самые ступени и стал дожидаться ее, от гнева сжав руки в кулаки.
Шумно сглотнув, я постарался расслабиться.
— Эли, я просто хочу знать, что я сделал не так. Я не хочу снова совершить ту же ошибку.
— Снова? — повторила она, глядя на меня с недоверием. — Ты с кем-то встречаешься?
— Не смотри на меня так, — огрызнулся я. Боже, я и забыл, какая она подозрительная. — Ты думала, что я никого себе не найду, да? Учти, и ты, и твоя подруга Ли ошибаетесь. Вы все ошибаетесь.
Ее губы сжались в почти невидимую линию.
— Не подходи ко мне.
Я с удивлением обнаружил, что стою на расстоянии вытянутой руки от нее.
— Эли, я…
— Уходи.
— Эли…
— Сейчас я обойду вокруг квартала, а когда вернусь, тебя здесь быть не должно. Ясно?
Эли говорила со мной как с идиотом, неспособным осмыслить самые простые слова. Парни с форума «Засветившиеся» были правы, назвав ее злобной сукой.
— Ясно, — усмехнулся я.
— Вот и хорошо. — Эли резко кивнула, развернулась на каблуках и ушла не оглядываясь. Я смотрел ей вслед: натренированные от бега икры проступали из-под края юбки. И почему раньше она казалась мне особенной?
Я перевел взгляд на ее дом. Через неделю после того бессердечного сообщения Эли поменяла дверные замки — явно не ради безопасности, а ради ритуала. Я мог с легкостью разбить витраж на двери, просунуть руку и отпереть замок. Я мог бы перебить все ее уродливые стаканы-банки, в которых она подавала напитки, — они меня ужасно бесили; свалить с полок пафосные книги — сплошь биографии и политика, — которые, по ее словам, мне были недоступны; сжечь до основания дорогие свечи с запахом карамели. Я мог бы затаиться в темном углу ее дома, а когда Эли зайдет…
Нет.
Это не приблизит меня к Одри, а сейчас только она имела значение. Нельзя отвлекаться.
Глава 39
Кэт
В пятницу днем Билл Ганновер вызвал меня к себе в кабинет, и, значит, суббота будет занята каким-нибудь проектом или подготовкой бумаг. Количество настоящих выходных за последние четыре года работы можно было пересчитать по пальцам, но я понимала, что это вынужденная жертва на пути к партнерству в фирме. Хотя с тех пор, как в мою жизнь ворвалась Одри, я стала выделять больше времени на совместный отдых: мы ходили по ресторанам и музеям, устраивали ей фотосессию то на фоне Мемориала Линкольна, то рядом с домом, раскрашенным под арбуз, на Кью-стрит.
Но в эти выходные ничто не мешало мне заняться работой, которую мог подкинуть Билл. Одри собиралась пойти на второе свидание с Максом Меткалфом, что меня одновременно и радовало, и беспокоило. Ситуация складывалась в духе романа «Уловка-22» Хеллера. Вдруг, если у них ничего не выйдет, и Макс вспомнит свою угрозу: «Лагерь никогда не забывается»? Или, наоборот, если отношения сложатся, и он расскажет ей про «Блэквуд» и Эмили Сноу? И как поступит Одри, узнав о случившемся тем летом? Она ведь не беспокоится о чужих секретах (к примеру, мне было известно точное количество мужчин, с которыми переспала наша общая подруга Жасмин, хотя сама Жасмин ничего подобного со мной не обсуждала) и может в одну секунду выложить информацию миллиону подписчиков. В общем, я даже не знала, какой из вариантов хуже.
Садясь напротив Билла за его модным стеклянным столом, я постаралась выбросить из головы неприятные мысли. Работа прежде всего, а потом уж буду думать про Одри с Максом.
— Кэтрин, спасибо, что зашла. — Билл отвлекся от чтения бумаг и провел рукой по аккуратно подстриженной седой бороде. — Через минуту мне надо будет присоединиться к конференц-звонку, так что буду краток. Я впечатлен твоей работой.
Я затаила дыхание — только бы за этой похвалой не последовало слово «но» и упоминание меморандума, который я сдала с опозданием из-за Одри.
— Именно такой старательный, добросовестный юрист и нужен моей команде. Найдешь время для работы над делом Филлипса? Приукрашивать не стану — о сне и отдыхе придется забыть, зато дело интересное. Слушание состоится в суде по Южному округу Нью-Йорка в октябре.
— Конечно, у меня есть на это время, — сказала я, едва не раздуваясь от гордости. — Можете на меня рассчитывать.
— Отлично. Рад слышать. Мой помощник свяжется с тобой, чтобы назначить время для первой встречи команды в полном составе.
Он взял ручку и вернулся к чтению документов. Я летящей походкой вышла за дверь и едва не врезалась в Коннора. Увидев, что я вышла из кабинета Билла, он улыбнулся мне и кивком позвал за собой. В животе запорхали бабочки. После того неловкого вечера в Хиршхорне прошло две с половиной недели, а мы никак не могли вернуться к нормальному общению. Мне не хватало наших шуточек, я скучала по блеску в его карих глазах и по его восхитительной, хоть и не идеальной улыбке.
— Итак, дай угадаю, — тихо сказал Коннор, пока мы шли по коридору. — Выскочила из кабинета босса с радостным видом… Тебя взяли в команду по делу Филлипса?
— Я работала до изнеможения, чтобы этого добиться, — ответила я, стараясь сохранять профессиональный тон. — Во многих делах, которыми я занимаюсь, все решается во внесудебном порядке, поэтому очень хочется попасть в зал суда. Да и дело интересное. Одни только обвинения в клевете…
— Что ж, поздравляю. Будем работать вместе.
Мое сердце замерло — и не только из-за мысли о совместной работе с Коннором. Было немного обидно, что Билл выбрал его раньше меня.
— Я и не знала, что тебя тоже взяли.
— Сам узнал только сегодня утром. Похоже, в ближайшем будущем нас ждет много бессонных ночей.
Против моей воли сердце забилось чаще обычного: я представила, как мы с Коннором сидим долгими ночами в конференц-зале, глушим кофе и едим шоколад, обсуждая тонкости судебного процесса. Наши руки вдруг встречаются над стопкой папок, и мы забываем обо всем, что произошло с тех пор, как Одри возникла в наших отношениях. Это наш шанс начать все сначала и вновь окунуться в интеллектуально стимулирующую атмосферу, которая сопутствовала нашему знакомству.
— Что поделать. — Я заставила себя небрежно пожать плечами. — Без этого в нашей работе никак.
Той ночью мне снился Коннор. Во сне он водил своими длинными пальцами по моему телу, так что проснулась я возбужденной и с пылающими щеками. Натянула на себя отброшенное одеяло и накрылась с головой. Хорошо, что сегодня суббота и не надо идти в офис. С Коннором мне предстояло общаться только по электронной почте, и, как ни странно, я была этому рада — ничто не могло выдать, какие непристойные сценарии придумал мой спящий мозг.
Обрывки сна то и дело всплывали в голове в самые неподходящие моменты — когда я читала документы по делу, смешивала коктейль в блендере или отвечала на сообщения Одри, которая спрашивала совета по поводу наряда для второго свидания с Максом. Я так расслабилась, вспоминая прикосновение мягких губ Коннора (а еще его рук, опускающихся все ниже и ниже…), что даже перестала переживать о возможных темах беседы Одри и Макса.
По пути на еженедельный субботний маникюр я все еще наслаждалась тайными фантазиями. Моне обязательно пошутит насчет моих румяных щек. Рассказать ей какую-нибудь версию правды?..
И тут мне показалось, что впереди я увидела высокую фигуру Коннора. Я резко замерла, уверенная, что всему виной разыгравшееся воображение. Наверняка он сейчас растворится в воздухе. Однако он открыл дверь кофейни и зашел внутрь. И вовсе не видение, а Коннор во плоти.
Ладони вспотели. Какая прекрасная возможность поболтать с ним вне офиса и наладить испорченные отношения! Надо войти в это кафе, изобразить удивление, будто мы столкнулись случайно… А что потом? Мне хотелось поговорить о работе, но Одри раскритиковала бы эту идею, ведь Коннор должен видеть во мне не только коллегу. Что же ему сказать? Что сказала бы Одри? Я закрыла глаза и попыталась представить ее в такой ситуации. Допустим, Одри идет по улице и встречает парня, который ей нравится. Она бы радостно захлопала в ладоши, звеня золотыми браслетами, и пошутила: мол, хватит меня преследовать. Или намекнула бы, что сама его преследует? Одри легко давалась самоирония, и она всегда казалась скромной, но все еще такой притягательной.
Просто скажу хоть что-нибудь. Сделав глубокий вдох, я зашла в кофейню вслед за Коннором. Посетителей было много, и я не сразу его заметила. Увиденное меня поразило. Он сидел за столиком на двоих напротив изящной девушки. Ее лица я не разглядела, зато по тому, как внимательно смотрел на нее Коннор и как наклонялся поближе, характер их встречи был очевиден.
У него свидание.
Опять вспомнился сон: вот Коннор прижимается ко мне горячим телом, шепотом произносит мое имя, я чувствую его дыхание… На глаза выступили обжигающие слезы. Я развернулась и выбежала из кофейни. Только бы он не решил, что я шпионю за ним, — такого унижения мне не пережить.
Тщетно пытаясь вытереть слезы, я спряталась под навесом ближайшей автобусной остановки и позвонила Одри.
Свидание. У него свидание. И давно они встречаются? Что мне теперь делать?
Ожидая ответа подруги, я нервно постукивала ногой. Одри обязательно что-нибудь придумает. У нее в отношениях с мужчинами куда больше опыта, она точно даст толковый совет.
Вызов переключился на голосовую почту, и я опустила телефон. Взгляд затуманился из-за вновь подступивших слез.
Ну конечно, она сейчас с Максом.
Отчасти в этом была вина Макса. Тем вечером в музее, когда Макс внезапно появился в моей жизни, напомнив о прошлом, я так сильно беспокоилась насчет того, что он мог рассказать моим друзьям, что совсем забыла о Конноре. Подобие свидания, устроенного для нас Одри, было испорчено в том числе и тревогой из-за встречи с Максом. А теперь он с Одри — в отличие от меня, добился желаемого. Так нечестно.
Глава 40
Одри
Розы красные, фиалки синие, есть цветочки без головы, вдруг среди них будешь и ты?
Пугающие строки без конца крутились у меня в голове уже несколько дней. И хотя я выведала всю возможную информацию об авторе комментария и была на 99 % уверена, что это просто неудачная шутка скучающего подростка, избавиться от чувства тревоги никак не удавалось. Даже сейчас, солнечным субботним днем, когда мы с Максом ехали на его серебристом «приусе», подпевая радио, противный стишок опять всплыл у меня в голове.
По спине вдруг побежали мурашки.
Что за глупости. Никто не отрежет тебе голову.
И все же беспокойство не отпускало. Пусть срезанные розы оставил не поэт-самоучка, но кто-то ведь не поленился купить гигантский букет, отрезать каждый цветок и принести усеянные шипами стебли к моему порогу. Это явно какое-то послание… Но я понятия не имела, от кого оно было и что значило.
— Все в порядке? — Голос Макса вырвал меня из размышлений.
Отбросив в сторону воспоминания о жутком букете, я посмотрела на него.
— Просто не пойму, куда мы едем.
Он поправил очки-авиаторы и хитро улыбнулся, от чего на щеке появилась ямочка.
— Не скажу, это испортит сюрприз.
Мы выехали за пределы города, пронеслись мимо аэропорта и свернули на большой развязке, оказавшись в конце концов на переполненной парковке.
— Где это мы? — спросила я, вылезая из машины.
Вокруг виднелись только трава, деревья, полоска воды и ряд временных туалетных кабинок. Подростки с криками бегали друг за другом и бросали фрисби. По-спортивному одетые семейные пары толкали перед собой коляски с малышами. Велосипедисты в шлемах сновали по велодорожке. Я окинула взглядом свое легкое платье и сандалии на платформе и искренне понадеялась, что Макс не ожидает от меня участия в какой-либо физической активности.
— Так много вопросов, да? — подразнил он меня, выгружая из багажника пару матерчатых сумок.
— Не люблю секреты, — ответила я и заглянула в одну из сумок — разделочная доска и французский багет. — Ага! Пикник.
— Ты, наверное, была из тех детей, кто за месяц начинает искать рождественские подарки по всему дому, да? — усмехнулся Макс. — Угадала, нас ждет пикник. Жара наконец-то немного спала, и можно провести время на свежем воздухе.
Мы взяли по сумке и пошли к полянке.
— Сто лет не была на пикнике. Когда я только переехала в Нью-Йорк, все пыталась убедить соседей по квартире устроить пикник в Центральном парке. Покупала всякие вкусности в магазине деликатесов, но заинтересовать их все равно не удавалось…
Мои слова заглушил внезапный рев в небе. Я резко подняла голову и увидела, что прямо на нас несется огромный самолет. Оцепенев от ужаса, я не могла отвести взгляд от надвигающейся катастрофы.
— О боже, — прохрипела я, схватившись за руку Макса. — Это…
Не успела я договорить, как самолет изящно приземлился — оказалось, совсем рядом располагалась взлетно-посадочная полоса.
— Черт возьми, ты видел?! — спросила я у Макса, все еще впиваясь ногтями в его бицепс. — Тут такое в порядке вещей, что ли?
— За этим мы сюда и приехали, — с улыбкой ответил он, и на щеках опять появились озорные ямочки. — Это Вашингтонский аэропорт имени Рейгана. — Макс показал в сторону выруливающего по полосе самолета. — А этот парк называется «Грейвелли-Пойнт», и люди приезжают сюда, чтобы посмотреть на взлет и посадку самолетов.
— Круто, но страшно. Я понятия не имела, что есть такое место.
— О нем мало кто знает. Я, конечно, обещал показать тебе самые красивые места в городе, а тут не так уж красиво, да и вообще за пределами Вашингтона…
— Место — удивительное! — перебила я. — Потрясающее. Спасибо, что привез меня сюда.
— Ну, тогда — пикник!
— Вот это да! — Я с восхищением разглядывала хлеб, овощи, сыры и виноград, которые Макс разложил на красно-белом клетчатом покрывале. — Это же идеальная картинка из модного журнала. Ты же понимаешь, что мне не удержаться, — я обязана сфотографировать.
— Ты говорила, что оцениваешь свидания по инстаграмности. Так что, признаюсь, покрывало я купил специально, — ухмыльнулся Макс.
— Так и знала! — Я рассмеялась и шлепнула его по руке. — Клетчатые покрывала для пикников есть только у мамаш из пригорода и у блогеров.
— А еще у тех, кто хочет произвести на блогеров впечатление.
— Что ж, у тебя получилось. — Я сделала фотографию и быстро применила пресет. Пока я набирала подпись, небо снова разразилось грохотом. И хотя это уже не было неожиданностью, сердце все равно выскакивало из груди, когда прямо над нашими головами пролетел красно-синий самолет.
— Ух! Как думаешь, откуда он?
Макс наклонил голову, и солнце золотыми отблесками заиграло в его светлых кудряшках.
— Из Далласа.
— Да ну, только не из Далласа, — возразила я. — Думаю, он из какой-нибудь экзотической страны. Например, из Таиланда.
— В принципе, не исключено, — протянул Макс. — Вот только этот аэропорт не обслуживает международные рейсы.
Я сморщила нос и показала ему язык. Макс засмеялся.
— Ладно, я тебя понял. Смотри, есть приложение, с помощью которого можно узнать, откуда летит самолет. — Он достал телефон, нажал на иконку и показал мне. — Видишь? Кликаешь здесь, и вот данные о том, куда направляется самолет и откуда.
— Круто, — с неохотой признала я. — Хоть и не так круто, как Таиланд.
Макс улыбнулся и убрал телефон.
— Ты там бывала?
— Нет, но поездка в Таиланд на первом месте в списке моих желаний. Я планирую этот фантастический отпуск уже много лет. Серьезно, я сохранила кучу статей со списками лучших ресторанов Бангкока и лучших островов для подводного плавания.
— Хватит планировать, надо просто поехать. Я был там несколько лет назад, незабываемые впечатления. Пару дней гулял по Бангкоку, потом отправился в Чиангмай и еще неделю ездил по разным островам. Могу порекомендовать тебе классные места.
— Ловлю на слове. Как только найду, с кем поехать.
— Уверен, что с этим у тебя проблем не будет. Как насчет Кэт?
— Да ладно тебе, ты же знаешь Кэт. Можешь представить, что она берет отгул на работе?
— Да, она в целом какая-то напряженная, — признал Макс, криво усмехнувшись. — Давай так: если никого не найдешь, я составлю тебе компанию.
— Ну конечно! — со смехом воскликнула я. — Мы только что познакомились — а полетели-ка вместе в Азию! Проведем третье свидание в Таиланде, что тут такого.
Макс тоже засмеялся, но вскоре мы притихли и просто стали смотреть друг на друга с дурацкими полуулыбками. Он облизнул губы и потянулся ко мне. Я подалась вперед, и наши губы встретились. Макс коснулся моего лица, провел слегка шершавыми подушечками пальцев по щеке. По моему телу разлилось тепло. Смутно я слышала рев самолета, но мое внимание было полностью сосредоточено на Максе, на наших губах, на запахе его кожи.
Розы красные, фиалки синие, есть цветочки без головы, вдруг среди них будешь и ты?
В голове опять ни с того ни с сего закрутился этот стишок, и я невольно вздрогнула. Макс отстранился и с тревогой посмотрел на меня.
— Что-то не так?
Я покачала головой и потянулась к нему. Он опять спросил:
— Уверена? Ты не думай, я просто пошутил насчет…
— Все хорошо, правда. Вспомнила про одну ерунду из Инстаграма, вот и все. Пустяки.
— Ты про эти… как там они называются? Пресеты?
— Нет, на самом деле кое о чем другом. С пресетами я скоро закончу, набор уже почти готов. На фотографии пикника я как раз применила пробную версию фильтра.
— Правда? Можно посмотреть?
— Конечно. — Я достала телефон, открыла Инсту и щелкнула на последний загруженный снимок. Быстро просмотрела комментарии, и один из них бросился мне в глаза.
С кем это ты?
По коже поползли мурашки. Ощущая на себе внимательный взгляд Макса, я быстро удалила комментарий, чтобы он не подумал, что что-то не так.
— Видишь, какие насыщенные цвета? — с улыбкой спросила я, показывая фото на экране. — Особенно у покрывала. Отличное вложение средств. — Я подмигнула Максу.
— Я не сомневался, — притворно серьезным тоном ответил он. — Одри, серьезно, выглядит невероятно. Пикник стал похож на… не знаю, произведение искусства. Теперь я понимаю, откуда у тебя столько подписчиков.
Глава 41
Он
Как только мы сели за стол, Ариэль сложила свои покрытые автозагаром руки с накладными ногтями на плоском животе и заявила:
— Мне вина не наливать. Мы с Тэгом ждем еще одного малыша.
Родители вскочили со стульев и кинулись обнимать Ариэль. Подобный энтузиазм они проявляли исключительно к новостям об оплодотворенных невестках. Ариэль купалась во всеобщем внимании. В какой-то момент, клянусь, мать даже погладила ее, будто кошку ценной породы. Я равнодушно пробормотал слова поздравления Тэгу и воткнул вилку в салат.
Можно было бы радоваться, что теперь всех волнует только пополнение в семье и никто не станет задавать вопросы о моей личной жизни, но беременная Ариэль становилась еще более невыносимой, чем обычно. Она вела себя так, будто считала свое тело священным сосудом, хотя всем присутствующим было известно, что она не единственная, кто произвел на свет потомство Тэга. Ни для кого не секрет, что отец выдал его школьной подружке некую сумму, чтобы она уехала подальше и о ребенке помалкивала. Это просто отвратительно.
Я перестал прислушиваться к их беседе, надеясь, что хоть сегодня меня трогать не будут.
И вдруг раздался полный фальшивой приторности голос Ариэль:
— А как дела с твоей тайной девушкой, Снупи?
Вот мерзавка, строит из себя саму невинность! Всадить бы нож для стейка в ее оранжевую от автозагара шею. Я прям слышал, как трещит разрываемая зубцами кожа. Все в ужасе разбегутся, и никто больше не будет спрашивать про мои свидания.
Тэг решил поддержать жену:
— Кстати, да, как успехи? Отправил ей цветы, как я советовал?
Я не выдержал и захохотал. Братья переглянулись.
— Вообще-то, отправил, — успокоившись, ответил я.
— Молодец. И что она сказала? — поинтересовался Саймон.
— Ну, она явно под впечатлением.
— Так почему бы не рассказать нам о ней? — не унималась Ариэль. — Мы ее знаем?
Я плотно сжал губы, а Ариэль рассмеялась.
Ли глянула на Ариэль и покачала головой. Когда я представлял, как разрезаю на кусочки бесполезные тела моей семейки и насаживаю их внутренности на забор, то иногда оставлял Ли в живых. Только в ней чувствовалась какая-то частичка доброты.
Я склонился над тарелкой и стал сосредоточенно жевать. Вскоре разговор перешел на другие, не касающиеся меня темы. Неудивительно, ведь самовлюбленные люди обожают говорить о себе.
Мать пригласила всех на крыльцо, чтобы выпить после ужина, а Ли вдруг перехватила меня в коридоре. Она убрала за ухо прядь русых волос и с тревогой в голосе сказала:
— Я в курсе, что ты ходил к Эли.
Она вглядывалась в мои глаза, пытаясь увидеть в них признание вины, раскаяния в содеянном. Нет уж, не дождется.
— Ходил, и что?
Ли переступила с ноги на ногу.
— Ты же знаешь, что она не хочет тебя видеть.
— Тогда зачем она мне звонила? — возразил я.
— Ох, Снуп, — вздохнула она, — Эли тебе не звонила. Она рассказала мне, что ты поджидал ее у дома.
— Нет, она действительно мне звонила! Я и правда заходил к ней на днях, но она сказала, что не хочет меня видеть, и я ушел. Но вчера она сама позвонила и предложила выпить кофе.
Ли уставилась на меня с непроницаемым выражением лица. Неужто посмеет назвать меня лжецом? Нет, она на такое не способна. Она слишком добрая. Поэтому и будет единственной, кто выживет в резне.
Я понимал, почему Ли сомневается в правдивости моих слов. Когда я встречался с Эли, она вечно жаловалась на меня: то я слишком прилипчивый, то разбил зеркало в ванной (это вышло случайно). Естественно, она рассказала, как я заявился к ней без приглашения, но вот о последующем звонке умолчала. В субботу утром зазвенел телефон, и Эли виноватым голосом спросила, хочу ли я еще с ней поговорить. Я, конечно, согласился, и тогда она предложила встретиться в кофейне — на «нейтральной территории», как она сказала. Как будто мы враждующие страны, а не бывшие любовники.
Эли пришла на встречу вся в белом, и этот намек на чистоту ужасно меня разозлил. Я уже хотел рявкнуть, что ей далеко до невинности, когда вдруг она первой начала разговор, да еще и с извинений.
— Прости, — сказала она, глядя мне прямо в глаза, — я в тот раз слишком бурно отреагировала. Не ожидала увидеть тебя, вот и все.
Я улыбнулся. Совсем забыл, что Эли, любительница преувеличений и нелогичных поступков, всегда быстро шла на мировую. Я принял ее извинения и тоже попросил простить меня за то, что явился без предупреждения. Может, теперь-то я добьюсь желаемого и узнаю, какие ошибки не стоит совершать с Одри, чтобы ее не отпугнуть?
Увы, ничего нового я не услышал. Все та же песня про «нам не суждено быть вместе». Тогда зачем нужна была эта встреча? Чтобы совесть не мучила? Какая эгоистичная трата чужого времени.
Эли ободряюще улыбнулась. Розовая помада совсем не подходила к ее оливковой коже.
— Ты обязательно кого-нибудь найдешь.
Я до крови прикусил щеку изнутри и улыбнулся в ответ. Если бы она только знала…
Глава 42
Одри
Я села в постели и поморгала, чтобы глаза привыкли к темноте. Сердце колотилось о грудную клетку. Я оставалась совершенно неподвижной, даже не дышала, прислушиваясь, что могло меня разбудить. Тишина. Я осторожно вылезла из кровати и подошла к окну, затем сдвинула край шторы и выглянула в переулок. Никого. Я с облегчением выдохнула.
Может, опять сама разговаривала во сне? Я потянулась за телефоном, чтобы проверить отслеживание сна, но оказалось, я забыла включить приложение. Я уже собиралась отложить телефон, как заметила две старые непрослушанные записи с одинаковой датой. Обе были сделаны в день открытия выставки «Жизнь и смерть Розалинды Роуз». Боюсь представить, какую чушь я бормотала в ту ночь после аврала на работе, конфликта с Лоуренсом и неожиданного прихода Ника…
Я включила воспроизведение и услышала приглушенный удар, за которым последовало тихое постукивание. Чьи-то шаги? С ужасом я осознала, что приложение фиксировало звуки внутри квартиры. Значит, это мои шаги. Хм, что-то новенькое. Еще никто не жаловался на то, что я хожу во сне.
Кажется, той ночью я выпила снотворное, а в одной статье писали, что под его действием люди могут звонить друзьям, есть, заниматься сексом и даже вести машину — и ни о чем не помнить наутро. Как знать, может, и я после него превращалась в лунатика. Я прибавила громкость, гадая, что еще могу услышать.
«Привет».
Мой голос прозвучал на записи так громко и отчетливо, что я едва не рассмеялась. Раньше приложению удавалось записать лишь сонное бормотание и испуганные крики. Такого бодрого тона раньше не было.
А потом раздалось какое-то шуршание — улыбка исчезла с моего лица. Я перемотала запись и прослушала ее дважды, прежде чем поняла, что это не шаги и не шорох простыней.
Чей-то голос тихо произнес: «Это просто сон».
В панике я уронила телефон.
Той ночью рядом со мной кто-то был.
Снова заснуть шансов не было. Зажав в руке нож — замечательный острый нож, который я купила исключительно ради эстетики и ни разу не использовала, — я прошлась по квартире, осматривая каждый укромный уголок, и едва не потеряла сознание от страха, когда мне показалось, что кто-то прячется за занавеской в ванной. С диким криком я отдернула ее и занесла руку для удара… Нет, просто тень. Дрожа, я рухнула в кресло-мешок и окинула взглядом квартиру.
Никого. Только я… По крайней мере сейчас.
Это просто сон.
Меня трясло, как после ледяного душа. Кто же здесь был? И зачем приходил? Я еще раз включила запись, но больше ничего особенного не услышала. Вторая запись, сделанная часом позже, звучала знакомо: опять тихое постукивание и в конце приглушенный удар. Как бы необъяснимо это ни звучало, но, похоже, кто-то наблюдал за мной во сне.
Но какой псих мог сделать что-то подобное?
Должно быть, это Райан. Никаких следов взлома я не заметила, а ключи были только у него. Другого объяснения…
Я вдруг вспомнила, что произошло после ухода Ника. Услышав шаги в переулке, я вышла на улицу и, наверное, забыла запереть дверь. Заходи кто хочет!.. Только кому понадобилось смотреть, как я сплю?
Тому, кто хочет спать рядом с тобой.
Я покачала головой, отгоняя эту мысль. Кэт считала, что обезглавленные цветы принес Ник, но он бы так не поступил. И не стал бы тайком пробираться в мою квартиру. Это не мог быть Ник… Не мог же?
Ник ждал меня в вестибюле музея, развалившись в одном из изящных кресел и уставившись в телефон. Живот скрутило. Я не могла поверить, что собираюсь обвинить Ника в безумном поступке, достойном фильма ужасов. Ника! Парня, с которым мы занимались сексом сотни раз, который держал меня за руку в тату-салоне и в попавшем в зону турбулентности самолете, с которым мы вместе были на куче свадеб и похорон. И все же с момента моего переезда в Вашингтон наши отношения стали довольно странными, так что разговора было не избежать.
Обсудить случившееся я решила при личной встрече, чтобы видеть реакцию Ника. Я так давно его знаю, что легко могу понять, когда он врет. Если дергает за правое ухо, говоря: «Нет, Одри, я не спал с той первокурсницей», на самом деле это означает: «Да, Одри, я спал с той первокурсницей — и даже не один раз».
— Привет, — поздоровалась я, скрывая волнение. — Спасибо, что пришел.
— Не вопрос, детка. — Ник оторвал взгляд от телефона и широко улыбнулся, но заметив мое выражение лица, добавил: — Что случилось?
Внутренний голос продолжал убеждать меня, что я схожу с ума. Не стоило портить отношения с Ником, обвиняя его в случившемся.
Но отступать было поздно, и я, глубоко вдохнув, села в соседнее кресло.
— Мне нужно, чтобы ты был честен со мной, хорошо?
— Да.
— Помнишь, пару недель назад я не позволила тебе остаться на ночь…
— Ты наконец-то образумилась и хочешь извиниться? — со смехом перебил он. — Ладно, я тебя прощаю. Необязательно было вызывать меня на официальные переговоры.
Ник явно ждал, что я посмеюсь над его шуткой — и в любой другой ситуации я бы так и сделала, — я же лишь покачала головой.
— Дай мне закончить. Куда ты после этого пошел? Домой?
— Ты хочешь знать, не подцепил ли я другую девчонку?
— Нет, это меня мало волнует. — Ник надулся и хотел что-то сказать, когда я продолжила: — Не важно, куда ты пошел, главный вопрос вот в чем: ты ко мне не возвращался?
— Нет, конечно.
Напряжение в груди ослабло. Он не дергал за ухо, не ерзал — в общем, никаких признаков вранья. Лицо Ника было открытой книгой — сбитой с толку книгой, но тем не менее открытой.
— А перед уходом ты… не стоял в переулке?
— Чего? Зачем мне там стоять?
— И еще насчет цветов…
— Одри, да что происходит?
— Что-то очень странное, — призналась я и достала телефон. — Вот, послушай.
Я открыла приложение и передала мобильный Нику. Он запустил аудио: стук в дверь, затем тишина.
— Что это? — поинтересовался он.
Я приложила палец к губам. В этот момент стали слышны шаги, а затем громкое «Привет». По спине пробежал холодок. Никогда не привыкну слышать, как разговариваю во сне.
— Это твой голос. — Внимательнее рассмотрев приложение, Ник улыбнулся. — Погоди, это приложение для отслеживания сна. Ты что, лунатик…
— Слушай дальше.
«Это просто сон», — тихо произнес голос. Внутри у меня все сжалось, а Ник и бровью не повел.
«Ладно», — опять сказала я на записи.
Ник ликующе затряс кулаком над головой.
— Сколько лет я твердил, что ты разговариваешь во сне. И вот подтверждение!
Я никогда не отрицала, что говорю во сне, только Ник утверждал, что я выкрикиваю всякие пошлости. Я не стала в очередной раз объясняться, а вместо этого спросила:
— Ты больше ничего не услышал?
— Что именно?
— Напряги слух, — с упреком ответила я и включила запись с начала.
Ник бросил на меня непонимающий взгляд, но все же послушал еще раз.
— Не знаю, — пожал он плечами, — там какой-то шум, а потом ты говоришь «привет» и «ладно».
— А между этими словами совсем ничего?
— Ну, что-то вроде бормотания. Не могу разобрать. А что я должен был услышать? — нахмурившись, спросил Ник.
— Послушай снова. — Я запустила запись с начала.
— Одри.
Я вздрогнула, услышав за спиной свое имя, вдруг осознав, что все еще нахожусь на работе, в вестибюле, полном людей, — и слышать мою запись мог любой из них. Сзади меня стоял Лоуренс.
— Извини, что отвлекаю. — Он многозначительно посмотрел на Ника. — У тебя есть минутка?
— Не сейчас, — ответила я, изо всех сил стараясь говорить приветливо. Хотя я не забыла выходку Лоуренса, надо было сохранять профессиональные отношения. — Я подойду к тебе, когда освобожусь, хорошо?
Лоуренс напряженно кивнул, бросил еще один взгляд на Ника и наконец ушел. Невольно я издала вздох облегчения.
— Классный галстук, — усмехнулся Ник, глядя вслед Лоуренсу. — Послушай, Од, все это очень увлекательно, но мне пора на работу. Просто скажи, что происходит?
— Еще один разок, Ники. Пожалуйста.
Он закатил глаза и поднес телефон к уху.
— Да, теперь я услышал. Ты сказала: «Привет, это просто сон, ладно».
— Ты думаешь, я все это сказала? «Это просто сон» — тоже мой голос?
— А чей же еще?
— В этом и вопрос. Судя по записи, кто-то заходил ко мне в квартиру. Правда, ничего не пропало. Как будто этот человек просто стоял там и…