Некоторые вещдоки BTK хранились уже целое десятилетие. Чтобы они уцелели, городские власти отправили их под землю, в хранилище при старых соляных шахтах, вырытых под Хатчинсоном, штат Канзас, в пятидесяти милях к северо-западу. Там хранилась старая документация. В первый же день Холмс, отправляясь туда, подумал: «Надо же, мне довелось побывать в старой соляной шахте». На следующий день он уже опасался идти в холодные темные пещеры.

Досье BTK и коробки с вещественными доказательствами были уложены хаотично. Холмс начал собирать их вместе и помечать все: папки с делами, игрушки из дома Виан, толстенные отчеты по BTK в красных или зеленых переплетах на трех кольцах. Там обнаружилось по меньшей мере пять коробок с записками детективов.

– Мы читаем, читаем и читаем, – позже скажет Стюарт. – Первый месяц мы только этим и занимались – читали отчеты.

Они пообщались с психологами из ФБР. Копы Уичито из оперативной группы задумались о том, что, если BTK когда-нибудь объявится, им следует с ним связаться. И специалисты по поведенческому анализу из ФБР, с которыми консультировались полицейские, пришли к аналогичным выводам.

За много лет до этого опытные детективы, исследовавшие BTK, создали огромную картотеку с именами подозреваемых, которых они проверяли. Новая оперативная группа изучала эти карточки, размышляя над вопросом: не следует ли перепроверить всех этих людей. Это означало потратить сотни человеко-часов. Копы решили, что сделают это.

Они создавали свои собственные индексированные перечни. Опираясь на отчеты штата, округа, города, сформировали список мужчин, жителей округа, которым в 1974 году было от двадцати одного до тридцати пяти лет. Десятки тысяч имен.

Отдельным списком шли имена людей из Государственного университета Уичито, список работников «Колман», еще один – перечень персонала с ближайшей базы ВВС «Макконнелл» и список людей из местной электрической компании. Они составляли перечни привлеченных за жестокое обращение с животными, подглядывающих в окна, сексуальных извращенцев, заключенных и прочих, и прочих.

Хотели отыскать тех, кто фигурировал в нескольких списках. Идея хорошая, но бесперспективная. Тогда они этого не знали, но человек, которого разыскивали, там был – в списке Государственного университета Уичито.

Но у него не было судимости, он не служил на базе ВВС «Макконнелл». Правда, работал в «Колман», как и бесчисленное множество прочих «синих воротничков» из Уичито, но еще до Джулии Отеро и Брайтов; а следователи искали их коллегу.

Тысячи людей встречались по крайней мере в двух списках, что делало их подходящими подозреваемыми до тех пор, пока не брали на экспертизу образцы крови.

Имена полицейских тоже встречались – Пол Холмс, герой перестрелки, фигурировал в четырех списках. Был оправдан благодаря анализу крови.

BTK хвалился, что есть еще одна жертва, пока не опознанная: пятое из семи его убийств. Дебаты длились несколько недель, но наконец оперативная группа решила: жертвой была Кэтрин Брайт. Они добавили к уликам BTK все документы и пакеты с уликами дела Брайт, в том числе одну из пуль, угодивших в голову Кевину Брайту.

Поскольку BTK выстрелил в Кевина из полуавтоматического пистолета «кольт» 22-го калибра, предположительно модели «Таргенсмен» или «Вудсмен», копы составили длинный список тех, кто покупал подобное оружие.

Для сравнения списков они создавали компьютерные программы.

В какой-то момент список подозреваемых сузился с десятков тысяч до 30 жителей Уичито и еще 185, обитавших в других местах.

Холмс сказал, что оперативникам необходимо взять образцы крови и слюны у каждого из подозреваемых.

– Как, черт возьми, вы собираетесь убедить этих людей сдать вам кровь? – спросил Ламуньон.

– Я собираюсь подойти к ним и просто попросить, – ответил Холмс.

Чтобы разыскать всех этих людей, детективы объехали почти все штаты. В группах по двое они ездили в Талсу, Даллас, Хьюстон и так далее. Они кололи пальцы, собирая кровь, и прикладывали к языкам клочки бумаги, собирая образцы слюны. Как-то вечером в Хатчинсоне Холмс встретился с одним подозреваемым и его женой.

– Ваше имя оказалось в списке подозреваемых в том, что они BTK, и я хочу исключить вас из него, – заявил Холмс. – Мне необходимы образцы вашей крови и слюны.

– Не давай этим парням ни черта, – рявкнула на мужа женщина.

– Тогда мне придется опросить ваших работодателей и соседей и полностью проверить ваше прошлое, – объяснил Холмс.

– Ничего не давай этим людям, – сказала женщина.

– Извините, я на минутку, офицер, – неожиданно произнес мужчина. И развернулся к жене: – Заткнись, сука.

После чего обернулся к Холмсу:

– Вы можете взять столько крови, сколько нужно.

Полицейские проверяли и бывших жен подозреваемых.

– Простите, что приходится спрашивать, – говорили они. – Но не любил ли вас бывший супруг связывать вас во время секса? Проникать сзади? Имел ли склонность к анальному сексу?

Все эти вопросы они задавали, потому что BTK на своих рисунках подчеркивал женские ягодицы.

Копы опасались, что люди будут спорить или отказываться дать образцы жидкостей или поделиться информацией. Но практически все шли на сотрудничество.

– Большинство из наших подозреваемых – законопослушные граждане, которые хотят помочь полиции выполнять свою работу, – заключил Стюарт.

Все эти подозреваемые были исключены из списка: экспертиза биологических жидкостей показала несовпадение с анализами BTK. Это удивило оперативников. Они принялись за новые списки.

В октябре 1984 года криминалисты ФБР, в числе которых был Рой Хейзелвуд, представили копам первые свои разработки по BTK. Хейзелвуд был уверен: BTK практикует связывание в повседневной жизни, он сексуальный садист, помешан на контроле, с окружающими может взаимодействовать исключительно поверхностно.

– Вы знаете его, но на самом деле это незнакомец. – Криминалист чувствовал, что, хотя BTK может быть хорошим работником, ему бы не понравилось, попытайся кто-нибудь указывать ему, что делать. – Ему нравится водить машину… Его могут воспринимать как водителя.

Хейзелвуд также считал, что BTK коллекционирует предметы, которыми можно связывать, и читает криминальные романы и детективные журналы. Это вызвало интерес у полицейских. Они предположили, что детективный журнал можно воспринимать в качестве инструкции, помогающей избежать наказания за убийство. После того как Хейзелвуд рассказал об этом, Холмс, входя к кому-то в дом, стал искать детективные журналы.

Порой им приходилось работать по семь дней в неделю.

– Это ужасно, – позднее говорил Ландвер. – Ты носишься целую неделю, а такое ощущение – что все три, ведь вокруг нет никого, кто бы хорошо выглядел, и ты не знаешь, куда он делся. Бывает, что тебе вообще не хочется идти на работу!

После службы копы прибегали к традиционному способу снятия стресса.

– Нам приходилось напиваться, – объяснял Стюарт. – Ребята работали по двенадцать-четырнадцать часов в сутки.

Однажды, вскоре после того, как полицейские приступили к новому заданию, Холмс услышал, как офицер спрашивает кого-то: «Что эти парни делают в закрытой комнате?» – «Охотятся за привидениями», – последовал ответ.

Откуда-то на двери их кабинета появился плакат с рекламой фильма Билла Мюррея о том, как охотники за привидениями, псевдоученые, гоняются за призраками в Нью-Йорке.

Охотники за привидениями. Громкое название.

Но охотники за привидениями так никого и не поймали.



В 1985 году Стивенс устроился на работу в The Dallas Morning News. Он сделал копию досье BTK и взял с собой. Давным-давно он показывал оригиналы Лавиане.

– Изучи это, – сказал ему Стивенс, – на случай если он вернется.

Если BTK когда-нибудь вновь пришлет в The Eagle весточку, Лавиана должен отнести ее в полицию, но только после того, как сделает копию, добавил он.

Сразу после ухода Стивенса BTK убил снова.

Глава 20

Мэрин Хедж

26–27 апреля 1985 года

Мэрин Хедж была не выше полутора метров ростом и весила сорок пять килограммов. Бабушка, пятидесяти четырех лет, она говорила с южным акцентом, стекавшим с ее языка медленно, как патока тягучими каплями соскальзывает с ложки.

Она любила украшения, одевалась с особой любовью к себе, к каждому наряду подбирала туфельки. Пусть и маленького роста, она умудрялась выглядеть стильной. Она обожала готовить из ничего и учила молоденьких невесток жарить хашпаппи[13] и зубатку, как научилась сама, пока была еще малышкой Мэрин Уаллас из Арканзаса.

Ее муж, работник «Бичкрафт»[14], умер в 1984 году, оставив ее в одиночестве в доме на Индепенденс-стрит, 6254, в Парк-Сити, пригороде Уичито. С потерей она справлялась, заботясь о других: о друзьях, сыне, трех дочках и внуках. Ей нравилось встречаться с клиентами, которых она обслуживала добрую дюжину лет, работая в кофейне Медицинского центра Уэсли во вторую смену. И еще оставались игра в бинго и ее друзья из баптистской церкви в Парк-Сити.

Рейдер отмечал время, в которое Хедж уходит и возвращается, высматривал мужчин в ее доме и даже побывал в кофейне в Уэсли, где, как он смог выяснить, она приступала к работе в два часа дня и заканчивала в районе полуночи.

Он сознавал, что было бы глупо убивать человека, живущего всего в шести домах от него. Но за годы, прошедшие со времени преследования Нэнси Фокс, он обленился, изучил серийных убийц и решил, что перехитрит умников из ФБР.

Вероятно, одиночка, говорили они. Возможно, без семьи. Серийные убийцы не способны остановиться.

Ничто из этого не относилось к нему. И он вновь докажет, что они ошибаются. Он убьет в собственном районе, в своем квартале, убьет миниатюрную леди, которую достаточно хорошо знает, чтобы помахать ей рукой, когда они с женой проезжают мимо ее дома по дороге в церковь.

Эксперты правы в одном: серийные убийцы одержимы. За одиннадцать лет, прошедших со дня убийства Отеро, Рейдер занимался троллингом сотен женщин в Уичито и маленьких городках по всему Канзасу, разъезжая по работе – или, как случится в 1989 году, организуя в округе Уичито перепись населения для Бюро переписи США.

К 1985 году он устал от шпионажа, разведывания закоулков, планирования путей побега. Он выбрал собственную соседку отчасти потому, что это было удобно.

Его никогда не утомляли волнения, связанные с разработкой проектов. Он по-прежнему был готов приложить усилия, чтобы воплотить в реальность свои фантазии. Для этого убийства – проекта «Печеньки» – он тщательно продумал свое алиби. И намеревался задействовать маленького скаута, собственного сына, в качестве прикрытия.



В лагере ТаВаКоНи, километрах в тридцати от дома, они разбили палатки. Лил дождь, земля была сырой. Его сыну нравились такие маленькие приключения. Много лет спустя сын Рейдера рассказывал, что отец всегда был его лучшим другом.

Той ночью в лагере, после наступления темноты, Рейдер объявил другим отцам скаутов, что у него разболелась голова.

– Рано лягу спать, – заметил он.

После чего ускользнул, оставив сына с мальчишками и их отцами.



Он проехал в западном направлении, к дому, километров восемь. На проселочной дороге, невдалеке от Андовера, восточнее Уичито, остановился и вытащил «комплект для убийств» из сумки для боулинга. Снял скаутскую форму и переоделся во все темное. После чего отправился на северо-восток Уичито. Неподалеку от магазинов Бриттани-центра припарковался у кегельбана, вошел и прикинулся пьяным. Плеснул пивом на лицо и одежду и вызвал такси. Сумку положил на сиденье рядом с собой.

– Гульнули с ребятами, – сказал водителю Рейдер. – Мне надо домой.

Когда они подъехали к Парк-Сити, он попросил водителя высадить его на Вест-Парквью, в квартале к востоку от Индепенденс-стрит.

– Дальше прогуляюсь, – пояснил он. – Надо прийти в себя.

Он старался говорить невнятно, дурача таксиста. Если эта поездка когда-нибудь всплывет в расследовании, водитель вспомнит надравшегося чувака в темном, а не папочку-скаута, который дрыхнет в палатке в ТаВаКоНи в тридцати километрах восточнее. Если будут расспрашивать, отцы скаутов расскажут, что он всю ночь был в палатке из-за головной боли.

Он расплатился с таксистом и отправился пешком по своему району. Здесь он нашел бы дорогу даже во сне. Он прошел через парк, через задний двор собственной тещи – и наконец приблизился к дому Мэрин Хедж.

Встревожился при виде ее машины – должно быть, она уже дома.

Он намеревался спрятаться внутри и застать Мэрин врасплох, когда она вернется. Он надеялся, что она будет одна.

Он перерезал телефонную линию кусачками, но врываться в дом не торопился, стараясь вести себя тихо. Медленно вскрыл дверь отверткой с длинной ручкой. Прокравшись внутрь, обнаружил, что Мэрин там нет.

Но через несколько минут услышал, как хлопнула дверца машины, затем голоса – ее и мужской. BTK спрятался в шкаф, кипя от бешенства. Он прождал целый час, пока мужчина и Мэрин общались.

Мужик ушел, а Мэрин легла спать.

Проснулась она, когда Рейдер забрался к ней в постель.



Шеф полиции Парк-Сити, Эйс Ван Вей, и офицер службы по отлову собак по имени Род Рем обнаружили ее девять дней спустя. Ее маленькое тело было спрятано под кустами в мокрой канаве, на Пятьдесят третьей северной улице, к северо-востоку от Уичито. Ее тело разлагалось, к тому же до него добрались животные.

Украденный у нее «Монте-Карло» обнаружили в Бриттани-центре в Уичито. Сумочку, в которой не осталось ни единого документа, нашли в нескольких милях от тела. Женщина была задушена. Петля из завязанных узлом колготок валялась рядом. Когда об этом услышали копы из Уичито, они заподозрили BTK, чье последнее известное убийство произошло в декабре 1977 года. Но, насколько было известно полиции, BTK никогда никого не убивал за пределами Уичито, не охотился на людей старше тридцати восьми, не вытаскивал тела на улицу. И казалось, что у него пунктик: адреса, в которых фигурирует номер три. Мэрин же жила в доме 6245 по Индепенденс, Парк-Сити. Привлекла их внимание перерезанная телефонная линия, но в остальном это дело не соответствовало ничему из того, что они знали о BTK.

После обнаружения тела Мэрин Хедж соседи Рейдера в Парк-Сити испуганно всполошились. Интересно, что бы они подумали, если бы знали всю историю – что он сделал с Мэрин после того, как убил ее? Завернув в одеяло, оттащил ее обнаженное тело к машине. Она была такой миниатюрной, но он едва смог ее поднять. Запихнув труп в багажник, поехал в свою Лютеранскую церковь, где провел много воскресений, претендуя на то, чтобы считаться добрым христианином.

Он заклеил все окна черными мешками, чтобы те не пропускали свет, который он немедленно включил. Прежде чем отправиться в скаутский лагерь, он там же, в церкви, спрятал пластиковые пакеты.

Находясь в церкви, он поиграл в Бога: управлял ею, натягивал на ее холодные ноги высокие каблуки, укладывал ее связанное тело в непристойные позы и фотографировал, чтобы позже насладиться снимками.

Потом увез тело за город и бросил.

К тому времени ночь клонилась к рассвету, и ему пришлось поспешить обратно к скаутам. С долей сожаления он избавился от ее «Монте-Карло» в Бриттани-центре – машину станут разыскивать – и поехал за рулем собственного автомобиля обратно в лагерь.

В то утро он поднялся вместе с остальными отцами и ребятами.

Когда до него дошли слухи, бродившие по соседям, о том, что, возможно, Мэрин убил ее мужчина, он сказал:

– Нет. Этого быть не может.

Глава 21

Вики Вегерле

16 сентября 1986 года

Работа Ландвера в оперативной группе «Охотники за привидениями» способствовала тому, что в 1986 году его повысили до детектива.

16 сентября того же года он проспал до полудня, поскольку накануне работал допоздна. Проснись он пораньше и выйди на балкон – возможно, увидел бы, как человек, которого он искал, выходит из золотистого «Шевроле» модели «Монте-Карло» 1978 года.

Рейдера привлек район проживания Ландвера три недели назад, когда он увидел молодую женщину, садящуюся в машину. Она напомнила ему Мэрин Хедж. Начав преследовать молодую жительницу Уичито, он узнал, что у нее есть муж, но она проводит много времени дома одна. Иногда во время своих наблюдений BTK слышал звуки пианино.

Рейдер подумал, что она прекрасно играет.



В те ранние годы, когда Ландвер жил в своей холостяцкой квартирке в Индиан-Хиллз-Апартментс, техником был парень по имени Билл Вегерле. Ландвер считал Билла хорошим человеком с тихим характером. Другие люди, знавшие Билла, говорили, что он не проявлял особых эмоций.

Жена Билла, Вики, обычно днем оставалась дома, присматривая за двухлетним сыном Брэндоном в их маленьком домике на 13-й Западной улице, дом 2404. Она проводила много времени с Брэндоном и Стефани, их девятилетней дочкой.

Также она нянчила новорожденного сына и двухлетнюю дочь подруги Венди Джонс. Вики любила детей.

Она добровольно работала в Лютеранской церкви Сент-Эндрюс, прихожанкой которой являлась, и в Методистской церкви Эсбери Юнайтед, которая находилась по соседству. Венди считала, что у Вики выдержка замечательной матери – она никогда не повышала голоса, даже если дети испытывали ее терпение. Порой, когда Венди приходила за детьми, Вики предлагала ей присесть рядом, и они разговаривали, наблюдая, как играют их дочери.

Рейдеру понравилось то, что он увидел – молодая, светловолосая женщина, находящаяся одна дома в течение целого дня. Он так любил слушать ее игру, что обозначил ее в своих записях как «Проект «Пианино».



После того как Билл оставил работу по обслуживанию квартир в Индиан-Хиллз, он стал специалистом по покраске домов. 16 сентября Билл сказал Вики, что работает в одном местечке неподалеку и вернется домой к обеду пораньше – нужно на время сделать перерыв, чтобы высох первый слой краски. Ему нравилось проводить время с Вики и Брэндоном, который теперь неуверенно ходил на ножках по всему дому. Это был приятный дом: жена, дети, музыка. Иногда Вики играла на пианино, пока Брэндон дремал.



Рейдер изменил визитную карточку, чтобы она выглядела как удостоверение личности работника телефонной компании. У него осталась желтая каска, еще от ADT. Он вырезал кусок обложки руководства по ремонту телефонной компании Southwestern Bell и наклеил его на каску, надеясь выдать себя за телефонного мастера.

Портфель, который он должен был нести, выглядел солидно, но содержал только необходимые инструменты: веревку, шнур, нож, пистолет. На этот раз он решил использовать кое-что новенькое: кожаные шнурки, привязанные к тому, что он называл удавкой. «Кожаный подвес» – так он это называл. Рейдер подумал, что кожа, тонкая и прочная, ускорит процесс удушения. Он завязал шнурки узлами для большей надежности.

Он припарковал фургон охранной компании на стоянке торгового центра «Индиан-Хиллз», надел каску и пошел через улицу к дому блондинки. Но сначала Рейдер заглянул в дом ее пожилых соседей. Они впустили его, и он сделал вид, что проверяет их телефон. Таким образом он хотел усыпить бдительность белокурой женщины, которая увидит в нем телефонного мастера, работающего в этом участке. Так он входил во многие дома.

Выйдя из дома пожилой пары, он подошел к двери белокурой женщины. Внутри слышались звуки рояля. Когда он постучал, музыка прекратилась.

В дверях она настороженно посмотрела на него.

Мне нужно проверить вашу телефонную линию, сказал Рейдер. В гостиной он увидел маленького мальчика.

Она спросила, так ли необходимо ему входить. Разве не должен он выйти на задний двор, чтобы проверить телефонную линию? Там была собака, но она могла подержать ее дома.

Нет, нет, сказал он. Ему нужно проверить дом.

Как он потом вспоминал, ей это не понравилось, но она впустила его и показала телефон в столовой. Он открыл свой портфель и завел непринужденную беседу, вытащив собранное им лично устройство, которое должно было напоминать телефонный тестер. Рейдер вертел его в руках и болтал. Вокруг, казалось, не было ни одного человека.

Что ж, сказал он, похоже, все работает. Он положил фальшивый тестер в портфель и вынул пистолет.

Иди в спальню, приказал он.

Она начала плакать. А как же мой ребенок, спросила она.

Он пожал плечами. Какое мне дело до твоего ребенка.

Мой муж скоро будет дома, заявила она.

Надеюсь, он не станет особенно торопиться, ответил он ей.

Рейдер подумал, что она, вероятно, лжет, но он достаточно долго наблюдал за домом, чтобы знать, что у нее действительно есть некий «муж». Теперь ему нужно было спешить, и это его расстраивало.

Он заставил ее лечь на водяную кровать, пока она плакала и пыталась его умолять. Связал ей запястья и лодыжки кожаными шнурками. Вики начала молиться вслух. Внезапно она дернула руками, разорвала путы и стала бороться, а потом поднялась суматоха. Собака снаружи услышала их драку через открытое окно и начала лаять. BTK бил Вики по лицу, снова и снова, потом схватил за горло. Она сопротивлялась, царапая его ногтем по шее.

Они упали с кровати на дальней от двери стороне.

Он попытался воспользоваться своим удушающим приспособлением, но не смог ухватиться за него после того, как обхватил ее горло. Рядом он заметил пару колготок. Ему удалось накинуть их ей на шею.

Однако Рейдер был разочарован. Он хотел насладиться пыткой, но времени на мастурбацию не было.

Он достал свой «Поляроид», расположил тело по своему вкусу, задрал топ, чтобы частично обнажить грудь, и сделал снимок. Он еще дважды поднимал одежду и нажимал на спуск. Потом он собрал свои вещи, сел в ее «Монте-Карло» и уехал.

Она умерла на полу между кроватью и шкафом. Ее нельзя было заметить, стоя в дверях спальни.

Глава 22

Главный подозреваемый

Сентябрь 1986 года

Билл Вегерле, как и планировал, отправился домой на обед пораньше. На углу 13-й и Западной улицы мимо него проехал «Монте-Карло», направлявшийся в другую сторону. Билл еще подумал, что это машина его жены, пока не увидел за рулем высокого мужчину.

Когда он вернулся домой, «Монте-Карло» там не было, как и Вики. Это его расстроило – их сын остался один. Билл не мог себе представить, почему Вики уехала и оставила двухлетнего ребенка; возможно, она убежала в магазин. Билл обнял Брэндона и подождал, сделал бутерброд и съел его, прошелся по кухне.

Некоторое время спустя его начали одолевать сомнения. Пора было возвращаться на работу. Он снова прошелся по дому. Прошло сорок пять минут, прежде чем он нашел ее.

Несколько мгновений спустя он уже звонил в 911 и полным боли голосом сообщил: «Я думаю, кто-то убил мою жену. – Диспетчер услышал протяжный стон. – Вики, Вики, Вики, Вики, Вики, о боже, о нет, нет, нет, нет».



Рейдер проехал в «Монте-Карло» на запад, потом около мили на север, до Двадцать первой улицы. Он выкинул портфель в мусорный бак возле магазина мороженого «Браумс». В мусорном баке возле магазина автозапчастей он оставил каску, предварительно сняв с нее этикетку Southwestern Bell. Кроме этикетки он сохранил снимки. Он вернулся на улицу, где жила та женщина, припарковал «Монте-Карло» рядом с мясным рынком и направился к своему фургону, припаркованному напротив ее дома.

Он услышал вой сирен.

Двое пожарных, Рональд Эванс и лейтенант Марк Хейнс, нашли Билла Вегерле, бьющего кулаком в косяк у входной двери. «Если бы я оказался здесь на пять минут раньше, я бы успел ее спасти», – сказал он им.

Они нашли его жену в спальне. Рядом с ее головой лежал перочинный нож. Позже Билл рассказал им, что с его помощью перерезал кожаные шнурки и нейлоновый чулок, замотанный вокруг ее шеи. Места на реанимационные процедуры в спальне не хватало, и они отнесли ее в столовую.

Приехала «Скорая». Двадцативосьмилетняя парамедик Нетта Зауэр увидела Билла во дворе, он держал на руках маленького мальчика и разговаривал с полицейским. Ребенок выглядел спокойным.

В столовой Нетта обнаружила, что пожарные пытались сделать искусственное дыхание, хотя Вики не подавала признаков жизни. Ее лицо было покрыто пятнами, причина которых была очевидна по следу от веревки на шее. Ее руки были связаны за спиной, кожа шнурков глубоко врезалась в кожу. На лодыжках тоже были шнурки. Нетта, оглядевшись, увидела разбросанные игрушки. Убийца сделал это на глазах у мальчика. «Неужели он плакал? Неужели убийца причинил ему боль?»

Нетта и другие медики работали с Вики в течение десяти минут, а затем положили ее в машину «Скорой помощи». Их действия сопровождали репортеры с камерами.

Когда Нетта увозила Вики, она увидела, что ее муж все еще стоит во дворе с сыном и разговаривает с полицией.

В отделении неотложной помощи больницы Риверсайд врачи констатировали смерть Вики. Нетта слышала, как кто-то сказал, что, по мнению копов, это мог сделать муж.



Детективы, расследующие смерть жены в стенах дома, обычно сначала подозревают мужа. Это стандартная процедура: быстро исключить его из числа подозреваемых или установить вину. Поэтому детективы задавали Биллу массу болезненных вопросов: в котором часу, вы сказали, вы видели «Монте-Карло»? Как долго вы сидели дома, прежде чем поняли, что ваша жена в спальне? Сорок пять минут? Почему так долго?

Билл не выказывал особых эмоций. Его друзья знали, что это потому, что он был сдержан, но полицейским в таких обстоятельствах Билл казался странно спокойным.

Детективы старались действовать быстро. Первые несколько часов в расследовании убийства имеют решающее значение. Детективы увеличивают шансы на поимку убийцы, если проявят настойчивость с первого часа, не будут спать большую часть первой ночи, следуя за наводками, допрашивая свидетелей. Чем больше проходит часов, тем меньше остается следов.

Они отвезли Билла в центр и допросили его: у вас был роман на стороне? У нее был роман? О чем вы спорили? Они не удовлетворились рассказом Билла о том, по каким улицам он ехал домой и где видел «Монте-Карло» своей жены, когда тот проезжал мимо, направляясь в другую сторону. И он просидел в доме сорок пять минут, прежде чем нашел ее? О чем это говорит?

Детективы предложили провести проверку на детекторе лжи.

Билл согласился. В конце концов, он был невиновен.

Врач, проводивший вскрытие, увидел, что убийца душил Вики так сильно, что у нее началось внутреннее кровотечение. Она была избита – на правом ухе, щеке и подбородке виднелись царапины. Он обнаружил царапину на ее левой руке и костяшку, которая распухла незадолго до ее смерти. Это было доказательством драки с преступником.

Он нашел кусочек кожи под ногтем. Она задела нападавшего.

Доктор искал доказательства сексуального насилия, но их не было. Он взял мазок из ее влагалища и сохранил его на случай, если в образце окажется семенная жидкость.

Детекторы лжи регистрируют частоту сердечных сокращений, кровяное давление и потоотделение. В идеале по изменению некоторых физических параметров можно определить ложь виновного человека. Но полицейские используют детекторы лжи только в качестве дополнительного инструмента. Большинство судов считают их ненадежным свидетельством.

В дальнейшем детективы Уичито пришли к выводу, что тест на детекторе лжи никогда не следует проводить с супругом или близким членом семьи сразу после убийства. Если муж только что потерял жену, его эмоции могут ложно регистрироваться как чувство вины. Но этот вывод они сделают только в будущем. В день смерти Вики детективы провели с Биллом два теста на детекторе лжи – и он провалил оба.

После этого полицейские действительно проявили жесткость. Их голоса стали громче. Они допрашивали Билла на шестом этаже мэрии и позволили семье Билла присутствовать в соседней комнате. Родственники Билла подслушали некоторые вопросы. И они разозлились.

Билл сказал следователям, что ему нужно в туалет. Он вышел так, чтобы его могли видеть члены его семьи. Один из них крикнул: хватит отвечать на вопросы и позовите адвоката.

Билл сказал детективам, что с допросом покончено.

По закону это было его право.

Они отпустили его.



Полиция никогда не обвиняла Билла Вегерле в убийстве его жены, но нашлись детективы, которые в течение следующих двух дней в частном порядке говорили, что Билл, вероятно, убил ее. Этот слух распространился по городу. Школьники на детских площадках иногда рассказывали детям Вегерле, что их отец убил их маму.

Билл никогда публично не жаловался, но отказался впредь разговаривать с полицейскими.

Это серьезно нарушило ход расследования. Невиновный муж – лучший источник информации для следователя, потому что у него есть ключ к бесчисленным уликам: он знает имена родственников и друзей своей жены, магазины, в которых она делала покупки, парнишку, которого она наняла подстричь газон.

Билл любил свою жену – они с Вики занимались любовью в ночь перед ее смертью. Но сотрудничать с полицией Билл перестал сразу после своего ухода.



Через несколько часов после смерти Вики Ландверу позвонил следователь из группы «Охотников за привидениями» Пол Холмс и сообщил, что в нескольких минутах ходьбы от его квартиры обнаружена машина, принадлежащая жертве убийства.

Ландвер вышел на балкон и увидел золотистый «Монте-Карло», припаркованный на другой стороне улицы.

Через три дня после смерти Вики Ландвера и Холмса отправили в дом Вегерле. И это поставило их в неловкое положение.

Они изучили место происшествия, сводки, отчеты. Их роль ограничивалась беглым взглядом. Но этот взгляд убедил их, что Билл невиновен.

Ландвер и Холмс поделились увиденным с Полом Дотсоном, еще одним «охотником за привидениями». Он пришел к тому же выводу: вероятно, убийца не Билл, а, может быть, даже BTK. Это противоречило тому, что думали детективы, занимавшиеся делом Вегерле. Брат Дотсона, Джон Дотсон, был капитаном отдела по расследованию убийств. Ландвер и Холмс решили не навязывать свои выводы другим детективам. Ландвер не собирался вступать в прения с назначенными на расследование детективами, основываясь на своем поверхностном взгляде на неполные доказательства.

Но двухлетний сын Билла сказал полиции: «Дядя обидел маму». Ни один ребенок, по мнению Ландвера, не сказал бы «дядя обидел маму», если бы видел, как это делает его отец.

Ландвер также считал маловероятным, что Билл задушил Вики на глазах у Брэндона. Билл знал, что Брэндон немного умеет говорить и может рассказать, что он видел.

Самым убедительным доказательством невиновности Билла, по мнению Ландвера, было то, что убийца украл водительские права Вики, оставив, однако, бумажник, деньги и кредитные карточки.

Это не муж, убивающий жену, подумал Ландвер. Это сексуальный извращенец, крадущий трофей.

Ландверу было жаль Билла, жаль, что его жену убили и что некоторые полицейские решили, что это его рук дело. Но Ландвер также считал, что Билл должен был оставаться в комнате для допросов даже после того, как копы стали вести себя с ним жестче. «Если бы убили мою собственную жену, – сказал Ландвер много позже, – этим копам пришлось бы, черт возьми, вышвырнуть меня из комнаты, чтобы я перестал с ними разговаривать. Я бы никогда не заткнулся, я бы продолжал подкидывать им идеи, пока они не выяснят, кто это сделал».

Но все оказалось не так просто.

Глава 23

Новые провалы и новые приятели

1987–1988 годы

Если бы город знал, что новое убийство – дело рук BTK, «Охотники за привидениями» остались бы вместе. Но к тому времени, когда была убита Вики Вегерле, Ламуньон начал сдавать позиции.

К следующему, 1987 году большинство «охотников за привидениями» перевели, остался только Ландвер. Он упаковал папки в шкаф и в тридцать семь коробок; коробки отправились в подвал мэрии. Ламуньон позволил The Wichita The Eagle взять интервью у «Охотников за привидениями».

Билл Хиршман часами записывал на магнитофон интервью с капитаном Ландвером, Элом Стюартом и другими. Его стенограммы свидетельствовали о разочаровании. Стюарт не выдержал и заплакал, когда заговорил о Джози Отеро; он думал, что подвел ее.

– Вы чувствуете вину, которую испытывают перед вами следователи, просто читая их отчеты, – сказал Ландвер Хиршману. – Так и сквозит между строк: почему мы не можем его найти?

Они испробовали все, что могли придумать: Ландверу, например, поручили проверить теорию о том, что BTK мертв. Для этого он составил список всех белых мужчин, умерших в Уичито с 1980 года, и проверил их биографию. Это была нудная работа. Оперативная группа «Охотников за привидениями» потратила тысячи часов и сотни тысяч долларов федерального бюджета, при этом в постоянном нервном напряжении находились и они сами, и их родные.

Пол Дотсон никогда не скрывал своего разочарования.

– Когда я размышляю об «Охотниках за привидениями», я думаю только о том, какой это был провал, и о том, что мог бы сделать больше, будь я умнее.

Стоило ли оно того, спросил Хиршман.

Вероятно, да, сказал ему Ландвер. Если BTK когда-нибудь объявится, Ландвер многое о нем узнает. Он обратил внимание на серьезный недостаток BTK – высокомерие. Это может сыграть им на руку.

«Охотники за привидениями» вычеркнули сотни потенциальных подозреваемых, так что, если BTK появится снова, копы начнут не на пустом месте.

– Что заставляет вас заниматься этим делом? – спросил Хиршман.

– Я все еще верю, что его можно поймать, – сказал Ландвер. – Я все еще верю, что он где-то там.

Он предположил, что BTK может оказаться в тюрьме за незначительное преступление, и если это так, то «он, вероятно, рано или поздно выйдет, и я полагаю, что когда он выйдет, то продолжит убивать». Дотсон, разделявший с Ландвером разочарование по поводу их неудачи, был удивлен ответом своего друга.

– Не беспокойся об этом, – мрачно сказал Ландвер.

– Но почему?

– Потому что мы все еще можем его поймать.

Ландвер отметил, что теперь у них есть план, который они отшлифовали в дни тщетных поисков: если BTK когда-нибудь снова даст знать о себе, они намеренно используют средства массовой информации, чтобы сыграть на его эго и заставлять его посылать сообщения, пока он не допустит роковую ошибку. Ландвер также напомнил Дотсону, что изучение ДНК продолжается, а BTK оставил образцы своей ДНК на всех трех местах преступления.

Но за всеми оптимистичными разговорами Ландвера о поисках BTK Дотсон замечал, что расследование сбавляет обороты. Ландвера терзала неуверенность в себе; Дотсон видел напряжение и усталость на лице друга. Они пытались шутками вывести друг друга из этого состояния. Но у Ландвера начались проблемы со сном. Он начал еще больше пить.

Незадолго до конца 1987 года полицейское управление Уичито, которое год назад повысило его до детектива, назначило Ландвера в отдел по расследованию убийств – об этой работе он мечтал последние десять лет.

«Охотники за привидениями» никогда не распадались по-настоящему. Ламуньон сказал, что они не распустят отряд, пока не отработают все версии. Поэтому, даже когда Ландвер взялся за другие дела, он продолжал каждый день думать о BTK.



В последний день 1987 года женщина по имени Мэри Фэгер, вернувшаяся от родственников, приехала к себе домой по адресу: 7015 по 14-й Восточной улице и обнаружила, что ее муж и дочери мертвы.

Шестнадцатилетняя Шерри утонула в горячей ванне. Девятилетнюю Келли задушили несколько часов спустя и бросили в ванну к сестре. Их отец, Филипп, был убит выстрелом в спину.

Ландверу поручили помогать главному детективу, Джиму Бишопу, расследовать дело. Тела девочек больше суток находились в воде. Когда Ландвер вернулся домой и разделся после работы на месте преступления, запах вареной плоти уже пропитал его одежду. Всю оставшуюся жизнь запах горячей ванны с теплой водой и хлоркой будет напоминать ему о доме Фэгеров.

Через несколько дней в Стюарте, штат Флорида, полиция разыскала Уильяма Т. Баттерворта, тридцатитрехлетнего подрядчика, который только что закончил строительство солярия, где размещалась гидромассажная ванна.

Полицейские были уверены, что убийца – Билл Баттерворт. Он уехал из дома Фэгеров на семейном автомобиле, остановился в торговом центре «Таун Ист», чтобы купить новую одежду, а затем направился во Флориду. Баттерворт сказал полиции, что он был настолько травмирован, когда обнаружил тела, что сбежал в полном беспамятстве. Ему не поверили.

Поиск улик, которые Ландвер собрал против Баттерворта, чем-то напомнил ему решающий прыжок перед трехочковым броском в баскетбольное кольцо.



Через несколько дней после убийства мужа и дочерей вдова Мэри Фэгер вскрыла почту и прочла первую строчку бессвязного, насмешливого стихотворения анонимного отправителя: «ЕЩЕ ОДИН КРАДЕТСЯ В БЕЗДНЕ ПОХОТЛИВЫХ МЫСЛЕЙ И ПОСТУПКОВ».



В сообщении был рисунок молодой девушки со связанными за спиной руками, лежащей рядом с ванной с выражением страха на лице. В правом нижнем углу рисунка находился символ. Полиция отметила, что он был похож на символ, которым BTK подписал изображение Анны Уильямс: буква B, повернутая набок. На этот раз, однако, ножки буквы К напоминали сдвинутые брови. Пишущий не утверждал, что убил Фэгеров. Вместо этого он выражал восхищение убийцей:

О ГОСПОДИ ОН ПОЛОЖИЛ КЕЛЛИ И ШЕРРИ В ВАННУ
СОЛНЦЕ И ТЕЛО ПРОПИТАННОЕ ПОТНОЙ ВОДОЙ
ЖЕНСКИЙ КОРАБЛЬ СТРОИТЕЛЬ БУДЕТ КРЕСТИТЬ ВАННУ
НЕПОРОЧНЫМИ ДЕВАМИ…


Ландвер увидел, что набросок, в отличие от рисунка Нэнси Фокс, сделанного BTK, был неточным – его нарисовал кто-то, кто не был на месте убийства.

Никто ничего не слышал о BTK с тех пор, как в 1979 году, более восьми лет назад, он написал письмо жертве ограбления Анне Уильямс. BTK, насколько им было известно, никого не убивал со времен Нэнси Фокс в 1977 году.

На самом деле полицейские не были уверены, что это письмо отправил именно BTK. Но адвокат Баттерворта, Ричард Ней, подал ходатайство, утверждая, что убийства семьи Фэгер были похожи на семь убийств BTK 1970-х годов. Возможно, BTK и убил Фэгеров, заявил Ней.

Судья постановил, что Ней не имеет права использовать это письмо во время суда, потому что он не может доказать связь с предыдущими убийствами. Ландвер вздохнул с облегчением. Но газеты и телеканалы активно освещали это дело и связь с BTK еще до суда. Поэтому, хотя BTK и не упоминался на суде, о нем думали все, включая присяжных.

Присяжные признали Баттерворта невиновным, и полиция сочла дело закрытым.



В том же 1988 году Нетта Зауэр приехала на своей машине «Скорой помощи» в дом, где кого-то укусила собака. Над этим делом работал коп, который ее рассмешил.

Нетта была совсем молодым фельдшером в тот день два года назад, когда пыталась спасти Вики Вегерле. Теперь она стала более опытной и видела еще несколько сцен убийства.

В доме, где находилась кусачая собака, молодой полицейский начал флиртовать с ней в дразнящей, саркастической манере. Она не оставалась в долгу. Его звали Келли Отис.

Они встречались еще несколько раз, оба работали на несчастных случаях или местах преступлений. Со временем это привело к встрече за завтраком, потом к свиданиям, потом к разговорам о браке. Нетта считала остроумных парней очень смышлеными, а Отис был необычайно остроумен. Она видела за его язвительностью твердый характер. Он вырос сыном трудолюбивой матери-одиночки. Как и Нетта, он был адреналиновым наркоманом, поэтому и стал копом.

Она не стала рассказывать ему о том дне в доме Вики Вегерле. Убийство Вегерле было делом нераскрытым, интересным только для детективов, а Отис не собирался становиться детективом. Он любил патрулировать улицы.

Нетта познакомилась с ближайшим другом Отиса, патрульным офицером с бесстрастным лицом, широкими плечами и резкими манерами. Отец Даны Гауга служил в армии. Его мать была японкой и владела магазином тканей в маленьком городке Тонганокси, штат Канзас. У Гауга были сдержанные манеры, но Нетта видела, что это всего лишь маска: Гауг был добросердечным, застенчивым – и одним из немногих людей, достаточно забавных, чтобы развеселить Отиса.



Приговор Баттерворта имел серьезные последствия. Ламуньон обвинил прокурора округа Кларка Оуэнса в том, что тот нанял, по утверждению Ламуньона, неопытных прокуроров. И не только он был недоволен исходом дела. Несколько недель спустя Нола Тедеско Фулстон, суровый молодой адвокат, давным-давно проверившая целостность телефонной линии и согласившаяся на сопровождение до машины из страха перед BTK, объявила, что будет баллотироваться против Оуэнса на ноябрьских выборах. Она назвала суд над Баттервортом спектаклем, поклялась расследовать несколько дел об убийствах и пообещала, что ее помощники пойдут в суд хорошо обученными и подготовленными. Оуэнс был хорошо известен в Уичито. Фулстон же почти никто не знал. Но на выборах Фулстон его опередила – ее 82 969 голосов против его 55 822. Фулстон хотела установить новые порядки в офисе окружного прокурора и попросила всех, кто в нем работал, подать заявление о приеме на работу, если они хотят остаться. Когда она сделала свой выбор, несколько человек, связанных с делом Баттерворта, не получили повторного назначения.



Ландвер выражал свою горечь по поводу приговора Баттерворта в барах. Иногда он напивался и дома и, чтобы развеять плохое настроение, выбивал мячи для гольфа из балконной двери своей квартиры на третьем этаже. Иногда он немного менял положение и отправлял несколько мячей в бассейн жилого комплекса. Тогда он смеялся до упаду.

До Ламуньона дошли слухи, что Ландвер хочет подать в отставку после злополучного суда. Шеф предупредил офицеров: «Никакие документы, связанные с работой Кенни Ландвера, не должны касаться моего стола. Если такие документы появятся, я отправлю их в мусорную корзину».

Позже Ландвер отрицал, что пытался уволиться. Если до шефа и дошел этот слух, то это был всего лишь слух, городской миф. Суд над Баттервортом не слишком его волновал, по собственным словам.

Но это тоже был миф.

Глава 24

Спасатель

1988–1990 годы

К этому моменту люди, подобные Синди Хьюз, начали забывать BTK или, по крайней мере, прекратили переживать из-за него. У Синди были другие проблемы: она была разведенной женщиной с дочерью на руках и многочисленной родней с тягой к созданию проблем: ее брат только что пополнил список лиц, находящихся в розыске в округе Седжвик.

У нее была подруга, которая однажды вечером рассказала ей о полицейском из Уичито, который, по слухам, был слегка не в себе.

– Он тусуется в «Плейерсе», – сказала подруга Синди. – Давайте посмотрим, сможем ли мы найти его.

– Ты встречаешься с этим парнем? – спросила Синди.

– Нет, – ответила ее подруга. – Но хотелось бы.

Синди и сама была чудной. Она подумала, что было бы занятно провести вечер, наблюдая за тем, как ее подруга будет страдать от неразделенной любви к полицейскому в баре.

В «Плейерсе» ее подруга указала на полицейского, который, неуверенно ссутулившись, сидел на барном стуле. Синди увидела густые темные волосы, загорелое лицо, зажженную сигарету в руке. Он был пьян и кричал на женщину рядом с ним, которая продолжала невозмутимо потягивать напиток. Полицейский кричал о несправедливости и о каком-то парне по имени Баттерворт.

Он продолжал вопить, пока наконец не упал с глухим стуком с барного стула. Женщина рядом с ним вела себя отстраненно, будто все это происходило не в первый раз. Синди находила это забавным.

В тот вечер она почти не разговаривала с ним. Но в последующие вечера, когда влюбленная подруга брала ее с собой, Синди все лучше узнавала Кенни Ландвера.

Похоже, он был знатным тусовщиком. Ландвер пил в барах западной части города: «Плейерс» – на углу 21-й и Западной, «Барнис» – на углу 9-й и Западной. Он приходил каждый вечер в черной кожаной куртке-бомбере за триста долларов, подаренной ему бывшей подружкой. Он заказывал выпивку, рассказывал смешную историю, заказывал еще выпивку, рассказывал еще одну историю. Он покупал выпивку для Синди, для своих друзей, для ее друзей. Он внимательно слушал рассказы других людей. Время от времени кто-нибудь трогал его за живое, упоминая Баттерворта, а он кричал о несправедливости. После того как Синди услышала всю историю, она поняла почему.

Поначалу она думала, что Ландвер – просто один из тех сообразительных людей, которые любят рассказывать небылицы в барах, но больше ничего не умеют. Он казался эдаким плохим парнем, постоянно курил, напивался, рассказывал непристойные истории. Но вскоре она увидела в его характере глубину. Он не был похож на других парней. Ландвер был любознательным, симпатичным и чутким. У него была привычка наклоняться вперед и слушать внимательнее, чем другие мужчины.

Он говорил возмутительные вещи, чтобы защитить себя – его обидели несколько подружек, и он хотел держать людей на расстоянии. Но эта стратегия не сработала с Синди, которая говорила не менее возмутительные вещи.

– Почему на твоем номерном знаке написано «Скиппи»? – спросил Ландвер однажды вечером, с усмешкой повернувшись к Синди.

– Потому что я горжусь тем, что делаю для своей команды по софтболу, – ответила Синди. – Это значит, что я бегаю вокруг баз.

– Чушь собачья, – сказал Ландвер. – Это значит, что ты как арахисовое масло «Скиппи» – тебя легко уложить.

– Ты остроумный маленький засранец, – ответила она.

– В какой средней школе ты училась? – спросил он.

– Южная школа.

– Неужели? Раньше мы называли девушек из Южной школы шлюхами.

– А мы называли ваших «девочками епископа Кэролла», – парировала она.

Ей это нравилось. Ей не слишком нравились люди, которые деликатничали в разговоре. И хотя Ландвер мог быть необычайно осторожен с незнакомцами, с друзьями он говорил то, что думал.

И после того, как между ними завязалась дружба, она решила, что, несмотря на все его ругательства и колкости, он тем не менее «самый джентльменский джентльмен из всех, кого она когда-либо встречала». Ему было интересно узнать о ее работе с особыми детьми в школьном округе. Она помогала обучать наиболее недееспособных детей самым элементарным навыкам, меняла им подгузники. Эта ее преданность тронула его.

Она узнала, что он каждое воскресенье ходил обедать к родителям и делал так всю свою жизнь. С детства у него было множество верных друзей. Другие полицейские открыто восхищались им. Пол Дотсон сказал, что он гениален, и не шутил при этом.

Где-то рядом все еще маячили и бывшие подруги. Она заметила, что они похожи на нее: милые, но травмированные – приходящие в себя, как и она, после неудачного брака, жестокого обращения или плохой семьи. Ландвера, казалось, тянуло к таким женщинам. Стремление спасать, решила Синди.

В конце концов Синди познакомилась с его матерью Ирен, и от нее они с Ландвером услышали несколько любимых семейных историй о Кенни: Ирен рассказывала, как Кенни был алтарным служкой, а в религиозной школе любил ронять книги на пол, чтобы напугать класс. Он дергал девочек за косички, а потом во все глаза смотрел на настоятельниц, чтобы не получить удар линейкой. Сам Ландвер с гордостью рассказывал историю о престарелой монахине, сестре Уилфриде Стамп, страдавшей нарколепсией – она засыпала, иногда на полуслове. Однажды в седьмом классе сестра Вильфрида разговаривала с лучшим другом Ландвера, Бобби Хиггинсом. Она говорила и указывала на Хиггинса, когда вдруг заснула, все еще указывая пальцем. «А ну-ка, – сказал Ландвер Хиггинсу, – меняемся местами». Спустя несколько мгновений сестра Вильфрида проснулась, и обнаружила, что тычет пальцем на Ландвера. Она вскочила, схватила указку и погналась за Ландвером, который, хихикая, убежал прочь.

Много лет спустя, после окончания средней школы, Ландвера случайно сшиб товарищ по команде во время игры в софтбол. Он встал как ни в чем не бывало, но после того, как игра закончилась, начал постоянно спрашивать: «Какой сейчас иннинг?» Ландвер пришел в себя на следующий день в больнице, в окружении семьи и друзей. Когда он увидел, где находится, его первой мыслью было, что он разбил свою машину.

– Какой сегодня день? – спросила медсестра.

– Понедельник, – сказал Ландвер.

– Нет, сегодня пятница.

– Как так? – ужаснулся Ландвер. – Черт. Сегодня пятница, а я трезв как стеклышко?

Друзья Ландвера не хотели видеть, как на это отреагирует его мать, и юркнули за дверь.