Если мои слова «когда-нибудь» вроде заклинания, чтобы продолжать верить в свою мечту, то что же нужно сказать, чтобы эта мечта воплотилась в жизнь?
— Но если вы хотите узнать, что же будет с вашей мечтой дальше, то вы должны это сделать.
Комати проворно придвинулась к компьютеру. На секунду она задержала руки над клавиатурой, а в следующее мгновение пальцы молниеносно застучали по ней.
От неожиданности я раскрыл рот.
В конце она красивым жестом щелкнула по клавише Enter, и из принтера вылез лист бумаги. Она протянула его мне. На нем была напечатана таблица с названиями книг, именами авторов и местом на стеллаже.
«Как открыть свой магазин», «Мой магазин», «Семь шагов к увольнению». В конце списка оказалось странное название, я перечитал его дважды.
«Чудеса растений. Вместе с ассоциацией садоводства Великобритании».
Я подумал, что это, должно быть, какая-то ошибка, и еще раз прочитал длинное название. Очень тихо вслух, но Комати, наверное, услышала. При этом она продолжала молчать и смотреть на меня.
— Чудеса растений? — повторил я.
— Да, — подтвердила Комати и показала на обложку. — Знаете, это цветы акаций.
Она проговорила это без какого-либо выражения. Я не знал, как ответить, и сказал первое, что пришло в голову: «Замечательно», после чего библиотекарь пальцем указала на коробку Honey Dome.
На ней были нарисованы белые цветочки. Вот оно что, это ведь тоже белая акация. Я столько раз в прошлом видел упаковку, но никогда не задумывался, что это за цветы.
— Так на коробке с Honey Dome, выходит, тоже белая акация.
После этого Комати наклонилась и открыла второй ящик под стойкой.
— Вот, пожалуйста. Это вам.
— А?
Рука Комати, похожая на чуть прижатое пирожное с кремовой начинкой, протянулась ко мне. Я непроизвольно вытянул свою руку в ответ, и на ладонь легло что-то мягкое. Как клубок шерсти… Это оказался кот. Коричневый кот с черными полосками. Спящий кот.
— Хм, что это?
— Это бонус.
— Что?
— Бонус к книжкам.
Бонус… Интересно, что она вкладывает в это слово? Неужели я показался ей любителем кошек? Почему?
— Чтобы сделать такого, не нужна даже бумажная форма. Свобода творчества.
Комати открыла крышку коробки Honey Dome. Вновь вытащила материалы и стала втыкать иголку в клубок. Я почувствовал, что больше не следует ничего спрашивать, взял бумагу, поделку из шерсти и хотел уйти.
— А, вот еще что, — сказала Комати, даже не глядя на меня, — когда будете уходить, не забудьте в журнале записать время выхода. Очень многие забывают.
— Да, хорошо.
Тык-тык, тык-тык. Зефирный библиотекарь продолжала свою кропотливую работу.
Сверив номера в таблице с номерами на стеллажах, я вытащил все книги с полок. И четвертую книгу тоже. Название было длинным, однако только «Чудеса растений» было выделено крупным шрифтом.
Ко мне подошла Хина. Она закончила быстрее, чем я думал. Хотя, возможно, я просто долго беседовал с Комати.
Она увидела у меня в руках фигурку кота и с возгласом «Ух ты!» взяла ее в руки.
— Мне библиотекарь подарила.
— Какая прелесть. Это сваляно из шерсти.
Вот, значит, как это называется. Валяние из шерсти. Я хотел было отдать кота Хине, но она вернула его мне и спросила:
— Ты книжки берешь?
От неожиданности я забрал поделку обратно.
— Да нет, просто хотел посмотреть…
Я сразу же положил книжку про растения наверх, а список спрятал, чтобы она не увидела.
— Давайте оформим вам читательский билет, — предложила Нодзоми.
Очень старательная практикантка. Заметно, как она горит работой.
— Кто угодно может оформить билет?
— Да, любой житель нашего района.
— Ясно, тогда давайте оформим на меня. Он здесь не живет.
Хина последовала за энергичной Нодзоми. Я воспользовался моментом и быстро убрал книги по организации бизнеса обратно на полки. Как ни в чем не бывало я взял только четвертую книжку и с видом любителя растений ушел из библиотеки. Уже в коридоре я вспомнил слова Комати. Она тогда настойчиво напомнила, чтобы я не забыл отметить время выхода из центра. Когда я положил ручку, которой записывал время, то обратил внимание на пачку листовок рядом.
«Вестник культурно-общественного центра Хаттори».
Цветная листовка ручной работы размера А4 бесплатно раздавалась посетителям центра.
Я с удивлением посмотрел на нижнюю часть листа — там была фотография такого же кота, как мне подарила Комати. Коричневый с черными полосками кот лежал на коленях у мужчины в очках и полосатой футболке с длинными рукавами. На фоне книжного стеллажа. Машинально я взял листовку.
В «Вестнике № 31» была напечатана подборка «заведений, рекомендованных нашими сотрудниками». Лист был поделен на шесть модулей, в которых описывались разные городские магазины и заведения: кондитерские, цветочные, кафе, специализированные ресторанчики с тонкацу, караоке. Под самой нижней картинкой с котом был заголовок: «Выбор нашего библиотекаря Саюри Комати!»
Название заведения — Cats Now Books. Книжный магазин с подборкой книг о котах и кошках, в котором владелец тоже держал кота.
Хина открыла дверь и выглянула наружу.
— Кажется, дождь собирается. Рё-тян, пойдем быстрее домой.
Свернув вестник пополам, я вложил его в книжку, убрал ее в рюкзак и вышел из центра.
У Хины есть две сестры. Самой старшей, Кимико, тридцать пять лет, как и мне, а средней, Эрике, — тридцать два. Судя по рассказам, Хина оказалась поздним незапланированным ребенком.
Кимико была не замужем, работала «миксером» — звукорежиссером в телекомпании в Осаке. Эрика вышла замуж за чеха и поселилась в Праге. Было видно, как родители балуют Хину, которая жила с ними.
Но несмотря на это, когда Хина уезжала ко мне на выходные или когда мы вместе отправлялись в небольшие поездки, они радостно ее провожали. Говорили, что дочка уже взрослая и хорошо, что она не скрывает своих отношений. Возможно, все потому, что это уже их третья дочь.
Прошлым летом мы взяли машину напрокат и поехали кататься. А когда я привез Хину, она почти силой затащила меня к себе домой, и с тех пор я постепенно стал частью этой семьи. Мы никогда не обсуждали с Хиной никаких деталей нашего брака, но, кажется, родители были настроены решительно.
— Рё, занят на работе? — спросил отец Хины, протягивая мне бутылку пива. Я поспешно допил то, которое еще плескалось в моем стакане.
— Да. В общем. В конце года много сверок… Но это все потому, что я медленно работаю.
— А не потому ли, что на тебя в разы больше, чем на остальных, сваливают? Ты хороший и старательный парень — вот поэтому.
Отец налил пива в пустой стакан. Я поблагодарил его.
— Пап, Рё не так силен пить. Не надо его спаивать, — осадила отца Хина. На что тот ответил, что я могу остаться у них на ночь, и рассмеялся.
— Хина, помоги-ка мне, — донесся с кухни голос матери. Хина встала из-за стола.
Протянув руку с палочками к жареной камбале, отец, не поднимая на меня взгляда, сказал:
— Две старшие с самого детства своенравные, специально бросаются в бурные волны, делают что хотят…
Его голос был приглушенным — наверное, чтобы с кухни не услышали. Отец продолжил:
— А Хина есть Хина. Она не слишком знает этот мир, всегда мечтает о чем-то. Конечно же, мы ее избаловали. Поэтому то, что рядом с ней такой надежный мужчина, как ты, нас очень успокаивает.
Помолчав несколько мгновений, отец мягко улыбнулся и посмотрел мне прямо в глаза:
— Позаботься о нашей Хине.
Я совершенно не такой надежный, ведь я не могу без раздумий сказать: «Да!» Изобразив смущение, я отделался какой-то невразумительной улыбкой.
К счастью, я им нравлюсь. В качестве спутника, который будет оберегать их дочь любой ценой.
Однако в этом я чувствовал и давление. Теперь я не могу сказать, что бросаю стабильную работу, пусть и в маленькой компании, ради какой-то антикварной лавки.
Ведь они спокойны не благодаря тому, какой я, а благодаря тому, где я работаю.
Я вернулся домой, принял душ, а затем вместе с книжкой из библиотеки и смартфоном завалился в кровать.
«Чудеса растений. Вместе с ассоциацией садоводства Великобритании».
Взяв книгу в руки еще раз, я обратил внимание на дорогое исполнение обложки. На белом фоне полз тонкий карандашный рисунок растений, а в центре продавлено название зелеными блестящими иероглифами. Отличный дизайн.
Не знаю, почему именно эту книгу мне порекомендовала библиотекарь, но мне такие нравились. Полистав, я обнаружил, что для удобства восприятия информации горизонтальный текст обведен в рамки, а еще использовано много тщательно прорисованных иллюстраций. Названия глав были сформулированы в виде вопросов, и несмотря на то, что такую книгу могли бы прочитать и старшеклассники, она все же не была детской.
Я лег на спину, открыл книгу, и из нее вывалился листок вестника. Я положил книжку рядом с подушкой и раскрыл листок.
Кошачий книжный магазин…
В этой статье Ясухара, владелец книжного, писал, как открыл свое заведение, сделав сотрудниками котов из приютов. У него было три магазина, где продавались книги только о котах. Часть прибыли перечисляли в кошачий приют.
Между прочим, узор на моей ложке, ручка которой была похожа на тюльпан, выглядел как кошачья лапка. В Англии такие ложки называли trefid spoon за три лепестка на ручке. На ее плоском конце были сделаны выемки.
На смартфоне я набрал в поиске: «Cats Now Books».
Среди результатов, кроме аккаунта в Twitter, к моему удивлению, было несколько интервью.
Я щелкнул по самому первому в списке, там была фотография Ясухары в футболке с изображением кота. Он сидел перед книжным стеллажом с котом в обнимку, но это был не полосатый, а черный кот. У него их несколько. В магазине можно заказать напитки, была даже фотография пива под названием «Кошка в среду».
«Кошки, книжки и кружки с пивом. В окружении всего, что я люблю».
Под фотографией стояла эта цитата. Я смотрел на Ясухару, который улыбался в камеру.
Как же здорово. Просто мечта. Когда у человека такое есть…
Я почувствовал, как тяжелеют веки. Рассеянно пробежав глазами по статье, прочитал, что Ясухара работает в IT-компании и одновременно занимается книжным.
Выходит, так тоже можно? Социальный бизнес. Краудфандинг. Я просмотрел незнакомые мне английские слова.
Вот что еще писал Ясухара: «Параллельная карьера — это когда обе работы дополняют друг друга, нет главной и второстепенной работы».
Нет главной и второстепенной работы? О чем это он?
Поискал в интернете понятие «параллельная карьера». Теоретик менеджмента Питер Друкер называл ее «еще одной параллельной деятельностью». Иными словами, вторая работа?
Я зевнул и убрал смартфон. Устал за сегодня. И к тому же выпил. Меня так сморило, что я закрыл глаза и тут же заснул.
Когда на следующий день я увидел, что Ёситака уже собирается домой, то остановил ее:
— А проверка авансового отчета для отдела продаж уже готова? Я жду.
— Ой… пока еще не готова. Я ногти накрасила, можно до завтра?
В доказательство своих слов Ёситака пошевелила пальцами одной руки. Неужели она и правда считает, что накрашенные ногти могут служить отмазкой для не сданной вовремя работы?
— Но крайний срок — сегодня.
Я попытался придать своему голосу по возможности спокойный тон. Но она так поморщилась, будто я наговорил ей гадостей.
Не сказав ни слова, она громко шлепнулась на свое место и аккуратно, самыми кончиками пальцев, вытащила из сумочки мобильный и набрала чей-то номер.
— Алло. Прости. Я немного опоздаю. Срочную работу дали.
Наверное, она специально позвонила, а не написала в мессенджере, чтобы я это услышал. Мне даже стало ее жалко.
Хотя стоп… выходит… С чего это вдруг я стал виноватым?
Я продолжал заниматься несрочными делами и ждал Ёситаку. А мне ведь тоже есть куда пойти сегодня вечером. Но я не могу покинуть офис, пока не получу от нее документы. После ее сверки я тоже должен их проверить, чтобы завтра утром запустить в дело.
Проработав минут сорок, она бросила документы мне на стол. Я посмотрел на часы и, положив документы в портфель, начал собираться. Проверю дома. Правда сверхурочные за работу дома никто платить не будет, но другого выхода нет.
Добравшись до Синдзюку, я зашел в универмаг. Там проводилось мероприятие, посвященное антиквариату, — сегодня последний день. Мне повезло: я успел за час до закрытия магазина. В зале были расставлены керамика, свитки, предметы утвари. На таких мероприятиях антиквариат редко распродается, поэтому они больше напоминают выставку.
То есть никак не найти покупателей. Да и я сам вынужден признать, что пришел сюда скорее посмотреть, чем что-то купить. Я об этом думал, изучая старинную керамическую вазу имари.
Когда ты управляешь магазином, сколько же нужно продать предметов в день, чтобы получить прибыль?
А ведь еще аренда помещения, счета за электричество, расходы на обустройство магазина — после вычета всего этого останется ли хоть немного прибыли? К тому же еще налоги.
Стоило мне только начать об этом думать, как сама идея магазина перестала казаться реалистичной.
— О, Рё? Это ведь ты!
Обернувшись, я увидел мужчину с длинными, волнистыми от завивки волосами. В глаза бросался свитер с цветочным орнаментом — желтые цветы на ярко-розовом фоне. Секунду-другую спустя я узнал его.
— Насуда-сан?
— Да, точно! Ого, как ты меня вспомнил.
Это был один из постоянных посетителей магазинчика «Энмокуя». Он жил в большом трехэтажном доме. Был единственным сыном владельца бизнеса по недвижимости, помогал отцу в делах компании и занимался тем, что ему нравилось в жизни. Он любил сам себя называть «непутевым сыном». Когда мы с ним познакомились, ему было двадцать с чем-то, с тех пор прошло уже двадцать лет. Конечно, он тоже постарел, но я сразу его вспомнил — он всегда очень экстравагантно одевался.
— А я удивлен, как вы меня вспомнили.
— Ты не меняешься, Рё. По-прежнему такой же робкий.
Меня кольнули его слова, однако радость от встречи с давним знакомым заглушила это чувство. Ведь он всегда был таким.
— Рё, а ты сейчас чем занимаешься?
— Обычный служащий. А вы?
— А я обычный «непутевый сын».
Из сумки, висевшей на плече, Насуда достал футляр с визитками и протянул одну мне. Чуть выше от имени справа были перечислены его должности на английском. Renovation designer. Real estate planner. Space consultant. Я толком не понял, что все это значит, — наверное, занимается всякими делами, связанными с недвижимостью.
— Да, давненько мы не виделись. Я так удивился, когда «Энмокуя» закрылся.
— Да уж.
— Даже к нам тогда полиция приходила, настоящий переполох был.
— Полиция?
В груди что-то ёкнуло. Вдруг Эбигава заболел или с ним произошел какой-то несчастный случай — такие мысли не давали мне покоя все эти годы.
— Эбигава наделал огромных долгов из-за убыточности магазина и сбежал.
Услышав это, я совсем расстроился. Подобного я боялся не меньше, чем болезни и несчастного случая.
На мгновение перед глазами всплыл фантастический мир его лавки. Насуда добавил:
— Ну, я не думал, что он на этом зарабатывает. Похоже, ему и правда приходилось нелегко. Не зря в названии «Энмокуя» используется иероглиф «дым». Исчез он мгновенно — как дым.
Все же управлять своим делом тяжело. Особенно таким антикварным магазином, который я рисую в мечтах.
— Рё, а у тебя нет визитки?
В ответ я вытащил свою визитку.
— Ого, значит, работаешь в компании по производству мебели. А, «Кисимото», знаю-знаю. Если что, звони мне, я много чем занимаюсь. Кстати, это я планировал мероприятие — показ продукции компании «Либера».
Насуда упомянул название крупной фирмы, работающей с интерьером.
Ого, кто бы мог подумать… Так, наверное, не слишком вежливо говорить, но он и правда занимался большими делами.
Хотя вряд ли когда-нибудь клерк из бухгалтерии будет работать с Насудой.
У Насуды зазвонил телефон. Посмотрев на экран, он быстро сказал мне, что нужно будет как-нибудь выпить вместе, после чего ответил на звонок и вышел из зала.
На следующее утро я подгадал момент, когда никого вокруг не было, и обратился к Ёситаке.
Я проверил дома документы: расчеты по квитанциям и отчетам были верными. Но, изучив квитанции, которые приложил Хосака из отдела продаж, понял: что-то не так. Документ был подозрительно замазан корректором, цифры переписаны. Это был счет за кафе с бизнес-партнерами. Я посмотрел бумагу на свет: если цифра, которая там видна, правильная, значит, возникла ошибка при составлении отчета: счет был на двенадцать иен больше.
Сумма была написана шариковой ручкой, а цифры поверх корректора — гелевой, да и почерк отличался. Вряд ли это исправил кто-то из работников кафе. Выходит, либо Хосака, либо…
— Ёситака, по поводу этого…
Я показал ей квитанцию. Она слегка напряглась, а потом скривила губы и сердито сказала:
— Ну подумаешь, немного расчеты не сошлись. Из-за этого специально беспокоить Хосаку и просить переделывать? Ну уж увольте. Да что такого? Подумаешь, какие-то десять иен. От этого фирма не разорится.
— Нет, так не годится.
— Тогда я сама заплачу. Так всех устроит?
— Так нельзя. Дело не в этом.
— Что вы цепляетесь к мелочам. Будете вот так зудеть из-за каждых десяти иен, вряд ли какой девушке это понравится.
— Проблема не в сумме! — сказал я так громко, что даже сам удивился.
Ёситака покраснела и отвернулась. Возможно, она и не подозревала, что я могу рассердиться.
— Какой вы мелочный, — бросила она мне с ненавистью, а затем схватила сумочку и пальто и вышла из кабинета.
Не находя себе места оттого, что не знал, куда делась Ёситака, я так и провел день в тревоге. Табути сегодня взял выходной. Я начал было думать, что стоило сообщить в отдел кадров, как они сами меня вызвали.
Начальник отдела кадров выглядел растерянным, когда я пришел к нему.
— Ёситака пришла жаловаться: говорит, что вы пользуетесь служебным положением. Она сказала, что собирается увольняться.
— Вот так новости!
— Она говорит, что случайно разлила жидкость корректора и по ошибке написала другую цифру, а вы на нее из-за этого налетели. Она плакала, говорила, что ей было страшно, что вы ее ударите. Говорит, вы обычно притворяетесь спокойным, а когда остаетесь с ней тет-а-тет, меняетесь.
Кому хотелось от этого плакать, так это мне. Я сердился и расстраивался от абсурдности происходящего. Она случайно разлила жидкость корректора? Как она могла такое придумать-то? Я и правда повысил голос, но сочинить, что я собирался ее ударить, — что за бред?
Однако у меня не было никаких доказательств того, что я ни при чем.
— Первое, что я сделаю, — переговорю с руководителем.
После этих слов начальник отдела кадров нахмурился и скрестил руки на груди.
— По правде говоря, она племянница нашего директора. Табути об этом знает, надо было ему и вам рассказать.
Я вернулся домой, где меня ждала Хина с готовым ужином. Мы всегда проводили вместе вечер пятницы и субботу.
Даже когда на столе появилось аппетитное рагу из говядины, я все равно продолжал думать о том, что произошло на работе.
Зачем?
Зачем я работаю в таком скучном месте? Что я там делаю?
Неужели я так и буду продолжать до пенсии? В том месте, которое меня не устраивает, так и не ощутив свободы.
Я и дома не забывал о работе, причем в той или иной степени делал это уже давно. Думал о мелких проблемах с сотрудниками, о том, как прошел тот или иной счет. Это практически то же самое, что и работать. Эта работа подчиняет меня. Кроме того, я ведь совсем не хочу ей заниматься.
Но даже при этом, стоило мне подумать, что мое положение в фирме пошатнулось, как на душе заскребли кошки. Я цепляюсь за такое неприятное место, изо всех сил стараюсь защитить свой статус. И сейчас, и, наверное, в будущем тоже.
— Ты какой-то кислый сегодня, Рё, — сказала Хина, покачав головой.
Я постарался принять бодрый вид.
— Вовсе нет. Все в порядке. Только работы как-то привалило. Все эти расчеты премий.
— Ясно. Работник ты мой.
Хина поставила на стол два бокала. А затем принесла небольшую бутылку вина.
— Слушай, а я сегодня в своем интернет-магазине достигла цели по продажам в этом месяце. А еще такие отзывы хорошие мне написали, что…
Хина радостно болтала.
Заниматься тем, что тебе нравится, не общаться с неприятными типами, не беспокоиться о финансовой стабильности, зарабатывать чуть-чуть, но очень при этом радоваться и открывать бутылку вина… Как было бы здорово, если бы я тоже так мог.
— Хотя это интернет-площадка, мне кажется, будто у меня появился свой настоящий магазин, это так здорово. Рё-тян, когда ты будешь открывать свой антикварный магазинчик…
— Все не так просто, — перебил я ее.
Хина вздрогнула. Я понимал, что просто срываюсь на ней, но не смог сдержаться.
— Я не такой, как ты, Хина. Я не могу просто заниматься чем-то ради удовольствия. Если твой интернет-магазин не будет приносить прибыль, если дела пойдут плохо, это никак ведь не отразится на твоей жизни!
— Не просто ради удовольствия! — резко ответила Хина.
Я поднял на нее взгляд.
— Я занимаюсь этим не просто для развлечения. Возможно, с твоей точки зрения, так и выглядит, но это неправда.
Я почувствовал, как оцепенел. Нужно было срочно извиниться, но, пока я об этом думал, Хина резко встала.
— Я пошла домой. Кажется, ты переутомился.
Я сжал кулаки, но так и не смог шевельнуться. Я не побежал вслед за ней и просто услышал, как за моей спиной хлопнула дверь.
Хуже не бывает…
Я так привык к тому, что мы всегда проводим выходные вместе. Мы почти не ссорились. Впервые за долгое время я остался в выходные один.
Пощелкал по каналам телевизора, но, услышав смех в студии развлекательных передач, выключил его и протянул руку к книге, лежавшей у кровати.
«Чудеса растений».
Я погрузился в чтение. Чем дальше я продвигался, тем удивительнее было впечатление. Стоило соприкоснуться с миром растений, с которым ты вообще никак не связан, как на сердце постепенно воцарялся покой. Похожее чувство у меня было, когда я приходил в «Энмокуя».
Переворачивая страницу за страницей, я понял, что эта книга станет одной из моих любимых. Передо мной проходила череда вопросов и ответов. Почему деревья становятся такими высокими? Почему трава живет даже после того, как ее постригли? Правда ли, что разговоры с растениями помогают им быстрее расти? Правда ли, что подсолнух поворачивается вслед за солнцем? Книга была напечатана на белой мягкой бумаге, словно отбеленная рубашка, а жесткая обложка будто оберегала ее. Страницы плавно переворачивались, а еще распахнутую книгу можно было положить на стол, и она не закрывалась. Она немного отличалась от энциклопедий и по качеству, и по содержанию, была сделана очень искусно и с большим вниманием к деталям.
Третья глава называлась «Удивительный подземный мир».
Каково предназначение земляных червей? Куда направлены корни растений? Какая часть растений приходится на корни? Мир под землей оказался тоже очень увлекательным. Рассматривая картинки, на которых растения и их корни были разделены линией уровня земли, я вдруг подумал…
Постойте-ка.
Человек живет на земле, поэтому в большинстве случаев обращает внимание только на цветы и плоды растений. Но у сладкого батата или морковки важной является та часть, которая находится под землей, — их корни. Однако для растений обе части одинаково важны. Они существуют, поддерживая баланс.
Люди думают, что основной — это тот мир, в котором находятся они сами, а для растений…
Оба являются основными?
Подумав об этом, я вспомнил статью о параллельной карьере.
«Параллельная карьера — это когда обе работы дополняют друг друга, нет главной и второстепенной работы».
Кажется, именно так сказал Ясухара.
Как и растения, которые живут и в подземном, и в наземном мирах, дополняющих друг друга, — выходит, так?
Работать служащим и быть владельцем магазинчика. Возможно, именно так. Именно это делает Ясухара.
Может, и у меня получится? Если я смогу понять, как успеть и то и другое.
На следующий день вечером я добрался от станции Сибуя до Сангэндзяя, пересел на линию Токю Сэтагая, а затем вышел на станции Ниси Тайсидо. Я ехал в книжный Cats Now Books.
Вот уже и половина декабря осталась позади, слегка порошил снег. Со станции без персонала я вышел в город и зашагал по жилому кварталу, где располагались только частные дома. Дорогу я заранее запомнил по карте и все же решил перепроверить маршрут в приложении, прошел по узкому переулку и увидел белое здание.
Под крышей была голубая вывеска с желтым логотипом в виде кота. Это здесь.
В окне было выставлено много книжек с картинками. На всех обложках красовались коты.
Я открыл дверь и почувствовал, как меня окутал теплый воздух. Я с облегчением выдохнул. За стойкой работала опрятная женщина с короткой стрижкой. Оглянувшись по сторонам, я увидел в глубине решетчатую перегородку, а за ней — мужчину в клетчатой голубой рубашке.
Тот самый Ясухара.
Судя по всему, при входе в магазин расставлены новые книги, а там, за решетчатой перегородкой, — старые. С волнением я пробежал глазами по рядам изданий на полках, и, успокоившись, спросил у женщины за кассой:
— А туда я тоже могу пройти?
Я снял обувь, обработал руки антисептиком и вошел за решетчатую перегородку.
…Там были коты.
Полосатый кот спал на подушке. Такой же, как поделка из войлока, которую мне подарила Комати. Еще один полосатый кот и черный кот вальяжно прогуливались между стеллажей.
— Добро пожаловать! — сказал Ясухара, общавшийся в тот момент с покупательницей. У него был низкий мягкий голос. На лице приветливое выражение. В реальности он выглядел даже более интеллигентным, чем на фотографии. В центре зоны со старыми книгами находился стол, на котором лежало небольшое меню с напитками.
Чтобы подольше здесь посидеть, я трижды перечитал меню, а потом обратился к Ясухаре:
— Извините. Мне, пожалуйста, кофе.
— Конечно. Вам горячий?
Когда я кивнул, Ясухара бросил взгляд на женщину за кассой, и та ушла на кухню.
Мимо меня пробрался кот. Я подумал, что это один из коричневых котов с черными полосками, но брюшко и лапы были белыми. Полосатый кот с белой грудкой. Оказывается, здесь есть еще и такой. Коты вели себя совершенно спокойно, будто и правда находились дома.
Попивая кофе, я взял в руки одну из выставленных книг. Женщина вернулась за кассу. Когда пьешь кофе и наблюдаешь за котами в окружении книг, это так расслабляет, что после можно и домой идти.
Полосатый кот с оранжевым ошейником беззвучно прыгнул высоко на полку. Тот самый, который еще недавно спал на подушке. Усевшись, он помахал хвостом и посмотрел прямо на меня.
Он словно спрашивал меня: «Ты специально сюда пришел? Чтобы посмотреть, какой может быть мечта в реальности?»
У меня сжалось сердце.
Покупательница с книгой в руках отправилась на кассу, я поставил чашку с кофе, встал и обратился к Ясухаре:
— Извините…
Тот обернулся.
— Мне порекомендовала ваш магазин библиотекарь из центра Хаттори.
Ясухара улыбнулся:
— А, Комати-сан, значит. Большое спасибо, что зашли.
— Честно говоря, я тоже хочу открыть свой магазин.
Я планировал просто немного поговорить, но под влиянием момента выпалил сразу все.
А вдруг Ясухара подумает, что я чересчур наглый? Но он смотрел на меня приветливо.
— Книжный магазин?
— Нет, магазин антиквариата.
Ясухара кивнул, проявив явный интерес. Я с волнением продолжил:
— Я в интернете прочитал несколько ваших интервью. Впервые узнал о таком понятии, как «параллельная карьера». Вы же в будние дни работаете в компании, да?
— Верно.
— Не могли бы вы уделить мне немного времени? Меня зовут Рё Урасэ. Я работаю в бухгалтерии компании по производству мебели.
— Да, конечно, с радостью. В такую погоду у нас мало посетителей.
Ясухара сел на один из табуретов и жестом пригласил меня располагаться рядом.
Я опустился на соседний табурет, чуть склонившись вперед.
Я так и не обдумал, с чего начать, и просто стал говорить:
— Наверное, сложно управлять магазином, при этом продолжая работать в компании? Это не оказывает влияния на обе работы?
Ясухара слегка усмехнулся.
— Ну, как вам сказать. Мне кажется, как раз наоборот, когда занимаешься двумя делами, и там и там становится легче.
Полосатый кот, который несколько минут назад подошел ко мне, теперь забрался на колени Ясухары.
— Прежде мне очень хотелось уволиться из фирмы, а сейчас я продолжаю работать, да еще и наслаждаюсь управлением книжным магазином. И наоборот, если бы у меня был только книжный, полагаю, мне бы пришлось задумываться о том, как продавать как можно больше, тогда было бы тяжело.
Поглаживая кота, Ясухара продолжил:
— Мне кажется, работа гарантирует тебе какое-то положение в обществе. При параллельной карьере у человека два положения. Это вовсе не значит, что какая-то деятельность главная, а какая-то второстепенная.
Положение. Над и под землей. Два лица, две функции в этом мире. Представляя себе растения, я сказал:
— В интервью вы тоже говорили о том, что нет главной и второстепенной работы.
— Да.
— А в книжном вы зарабатываете столько же, сколько и в фирме?
Мне стало неловко, что я поднял вопрос денег. Ясухара вновь усмехнулся моей прямолинейности.
— Не в этом смысле главная и второстепенная. Грубо говоря, в книжном меня интересует не столько финансовая прибыль, сколько эмоциональная. Хотя, разумеется, чтобы продолжать дело, мне нужно получать доход и в магазине.
Я подумал, что понимаю, что он вкладывает в понятие эмоциональной прибыли. Но если и то и другое для него является основной работой, то получается, что он трудится и днем, и вечером, и в выходные без остановки.
Интересно, а ему не хочется полениться, или отдохнуть, или куда-нибудь сходить. Выбирая слова, я продолжил:
— Но если вы занимаетесь одновременно двумя делами, вы же не можете, например, съездить куда-нибудь в путешествие?
Ясухара кивнул в ответ. Наверное, такой вопрос ему задавали часто.
— В магазин приходят те, с кем бы в другой ситуации я не смог встретиться, у меня много интересных знакомых. Такое чувство, что каждый день я словно в путешествии. Даже если никуда не выходить отсюда, ощущение, что я с лихвой наслаждаюсь жизнью.
Его ответ раскрыл мне глаза. Что же он видел и с кем встречался, чтобы с уверенностью мог так говорить? В управлении собственным магазином, выходит, есть и такая прекрасная сторона. Но вдруг это возможно, только если ты такой человек, как Ясухара? Когда ты умный и порядочный, с хорошим вкусом и связями. Мне казалось сомнительным, что я смогу стать таким же.
— Требуется все то, чего у меня нет. Деньги, время… Смелость. Я все время думаю о том, что «когда-нибудь» хотел бы начать, но у меня нет необходимого для первого шага.
Ясухара немного помолчал и посмотрел на полосатого кота. Наверное, ему не понравился мой чересчур негативный настрой.
На его губах по-прежнему играла мягкая улыбка, он все время смотрел на меня.
— В определенный момент без этого не получится.
— В каком смысле?
— Надо просто сделать целью то, чего сейчас нет.
Сделать целью?
Собрать необходимую сумму, выделить время… и найти в себе смелость?