Марина Сергеевна Серова
Семь лет молчания
© Серова М.С., 2022
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2022
Глава 1
Телефонный звонок бесцеремонно разбудил меня ранним воскресным утром. На часах было ровно семь. Для меня это могло означать лишь одно – кому-то срочно понадобился частный детектив.
Звонили с неизвестного номера. Голос незнакомки был взволнованным.
– Здравствуйте, это Татьяна Александровна?
– Да, это я.
– Простите, пожалуйста, что звоню так рано. Но я еле сдержала себя, чтобы не набрать ваш номер еще раньше…
– Ничего страшного. Так чем могу вам помочь?
– Меня зовут Инна Николаевна Фролова. Хочу воспользоваться вашими услугами частного детектива. Но это не телефонный разговор. Могли бы мы встретиться как можно скорее?
– Давайте встретимся в кофейне на углу Первооткрывателей и Заводской через час? – первое, что пришло мне на ум. – Там достаточно тихо, и это заведение единственное в городе, которое работает в столь ранний час.
– Хорошо. Как скажете. Я буду там ровно через час. Вы моя последняя надежда. И да… Пожалуйста, пусть этот разговор останется между нами, – словно из последних сил промолвила моя собеседница.
– Давайте все обсудим при встрече.
Попрощавшись с Инной, я позволила себе понежиться в постели еще пятнадцать минут. Сегодня мне предстоял длинный день. Надо было забрать из химчистки свое бирюзовое пальто, заскочить в магазин электроники и, конечно же, позаботиться о своей «ласточке» – заехать в автосервис поменять масло.
Потянувшись, я встала наконец-то с постели, подошла к окну и приоткрыла его, чтобы вдохнуть глоток свежего воздуха. Вместо унылого серого пейзажа я увидела за окном нечто невероятное. Этой ночью город Тарасов накрыл снегопад. Первый этой осенью.
Мне вспомнилось детство. Каждый раз первый снег я, как и любой другой ребенок, считала чем-то волшебным. Помню, как бегала по улице и ловила снежинки ртом, лепила снеговиков. На этот раз волшебные чувства улетучились быстро, когда я вспомнила, что до сих пор не сменила летнюю резину на своей машине.
«Зима, как всегда, пришла неожиданно. Значит, сегодня мне надо заняться еще и этим», – резюмировала я.
Пока я планировала свой день, начавшийся немного раньше, чем хотелось бы, и пыталась привести себя в порядок, мой телефон снова зазвонил. На этот раз не спалось моей подруге Ленке.
Обычно ранний звонок от нее не сулит ничего хорошего. Ведь моя любимая подруга – просто ходячая катастрофа и мастерски попадает в неловкие ситуации.
Видимо, и сегодня Лена позвонила в семь утра не для того, чтобы сказать мне «Доброе утро!». Ответив на звонок, я услышала в трубке плач. Конечно, больше это было похоже на вой, но суть от этого не менялась.
– Тань… Я сожгла их! Как я покажусь своим ученикам?
– Лен, что случилось? Ты на часы смотрела?
– Глаза бы мои их не видели…
– Что ты сожгла?
– Ну, волосы свои. Я теперь буду лысой…
– Расслабься! Вдох, выдох. Итак, рассказывай по порядку. Где ты сейчас?
– Дома я. Всю ночь не спала, ждала утра, чтобы тебе позвонить. Ты помнишь Сашу?
– Какого? Того, который пришел на свидание с попугаем?
– Не напоминай мне про него. До сих пор как вспомню, так вздрогну. Саша – девушка. Моя соседка. Учится в консерватории. Эффектная такая.
– Что-то припоминаю. И что она натворила?
– Она тут ни при чем.
– А кто при чем?
– На днях встретила Сашу в общем тамбуре. А у нее цвет волос такой красивый – огненно-рыжий. Ну, ты знаешь мою слабость ко всему рыжему.
– И? Ты, наверное, захотела волосы такого же цвета, как у нее? (Пазл стал потихоньку складываться.)
– Ну да. Мне тоже захотелось быть рыжеволосой. Саша рассказала мне, как ей удалось добиться этого цвета. Вернее, она это делала в парикмахерской со стилистом. А я решила окраситься сама. Дороговато в салоне выходит. Купила краску, намазалась и… уснула.
– Сколько ты проспала, Лен?
– Не меньше часа. (И снова в трубке раздался вой.) У меня голова зудит и чешется. Что мне делать, Тань?
– Ты краску-то смыла?
– Разумеется. Но это не помогло.
– Кто тебя сейчас сможет спасти, так это Света. Она настоящая волшебница и по совместительству мой парикмахер. Надо позвонить ей, Лен. И она точно подскажет, что делать.
Еще минут пятнадцать я утешала Ленку по телефону. С одной стороны, не хотелось бросать подругу в этой ситуации, а с другой – меня через полчаса в кофейне будет ждать Инна.
Подруга была безутешна. Она рыдала не переставая, а мне уже пора было выезжать на встречу. Ситуацию спас один из сыновей Лены, который, видимо, проснулся от рева матери.
Удивительный человек все-таки – моя подруга, но такая невезучая. Она отличная мать для своих мальчишек, воспитывает их одна. Никогда не жалуется. Работает учительницей французского языка в школе, где дети ее просто обожают. А неприятности притягивает быстрее магнита.
Пока я решала Ленины проблемы, мои наступали мне на пятки. Уже через пятнадцать минут меня в кафе будет ждать Инна, а я до сих пор в пижаме, непричесанная и с мешками под глазами.
Опаздывать я не люблю. Просто ненавижу. В темпе ошпаренной кошки я влезла в любимые джинсы и бирюзовый свитер, который привезла из недавнего отпуска. Собрала волосы в хвост, нарисовала стрелки на глазах и выбежала за дверь.
Из-за снега ехать за рулем пришлось очень осторожно, как будто в первый раз. Масло в огонь добавили лихие водители, которые, видимо, представляли себя пилотами «Формулы-1». В итоге один квартал я ехала двадцать минут вместо десяти и на место встречи все-таки опоздала.
К счастью, парковка гостеприимно встретила меня пустующими местами. Не пришлось кружить, чтобы поставить машину. Хоть что-то с утра задалось.
Войдя внутрь, я сразу нашла Инну Николаевну. Кроме нее в кофейне сидела одна милая пожилая пара. Дедушка с таким трепетом держал за руку свою спутницу, что вызвало у меня только улыбку.
Инна сидела за столиком в самом дальнем углу кофейни. На вид ей чуть больше пятидесяти. Она постоянно поправляла свое аккуратно уложенное каре. А ее большие карие глаза были наполнены искренней тревогой, словно кричали и просили о помощи. В руках она теребила небольшую фотографию.
Когда я вошла в помещение, женщина даже привстала со стула. И почти кинулась обниматься, но сдержалась.
– Здравствуйте, Инна Николаевна. Простите, пожалуйста, за опоздание. Снегопад немного задержал меня в пути.
– Можно просто Инна. Это вы простите, Татьяна Александровна, если бы я не вытащила вас из постели в такую рань, вы бы еще спали, – виновато произнесла она.
– Можно просто Татьяна. Так что у вас случилось?
– Помогите найти мою дочь! От меня отмахнулись все. Полиция искать ее больше не хочет. Даже не верит мне, что я видела ее неделю назад! Живой! И…
– Подождите, пожалуйста, Инна. Слишком много информации сразу. Давайте по порядку. Когда пропала ваша дочь и при каких обстоятельствах?
– Это произошло семь лет назад. Лиза, так ее зовут, ушла в университет на занятия и не вернулась домой. Вот ее фотография, – она протянула мне фотокарточку, на которой улыбалась кареглазая рыжая девчушка, такая юная и беззаботная.
– Сколько ей было лет на момент пропажи?
– Восемнадцать. Она училась на первом курсе медицинского, хотела стать психиатром. Сама выбрала эту специальность. Кстати, на этом фото Лиза за неделю до пропажи.
– При каких обстоятельствах она исчезла?
– Я знаю только то, что она не досидела одну пару. В тот день, тринадцатого февраля, у Лизоньки по расписанию было четыре пары. На последней ее уже не было.
– Кто-нибудь видел, как она уходила из вуза?
– Нет, никто не видел. На вахте сидит старушка – божий одуванчик, разумеется, она ничего не помнит. Все для нее – на одно лицо.
– Камеры просматривали?
– В университете сказали, что в тот день был какой-то сбой в работе наблюдательной системы и ничего не записалось.
– Какие отношения были у вас с дочерью?
– Мы не ссорились, если вы это имеете в виду. Я полностью доверяла своей дочери. С отцом у нее тоже были прекрасные отношения. Для Игоря брак со мной – второй. От первой жены у него два сына. Они вполне самостоятельные личности. У каждого из них своя семья. Лиза – его единственная дочь и самая любимая принцесса. Так она себя называла.
Глаза Инны наполнились слезами.
– Могла ли она что-то от вас скрывать?
– Каждое утро я готовила ей завтрак. Мы беседовали за столом. Она делилась с нами планами на день, а потом целовала меня и мужа в щечку и убегала на учебу. Так было каждый день. И в тот день. Лизонька попросила глазунью и тосты с ее любимым абрикосовым джемом. Но тогда она толком не позавтракала. Очень торопилась. Я слышала, что она до двух ночи с кем-то разговаривала по телефону.
– С кем?
– Сказала, что с однокурсницей. Обсуждали какое-то домашнее задание.
– Имя однокурсницы не называла?
– Нет. Я и не спрашивала.
– Лиза могла уехать куда-то? В другой город, например.
– Знаете, она очень любила учебу. С малых лет мечтала стать врачом. Учителя поражались ее тяге к знаниям. Школу окончила с отличием, ночами не спала, готовилась к поступлению. А как она радовалась, когда увидела свою фамилию в списках зачисленных! Я не верю, что она могла бросить учебу, родителей и просто сбежать… Только не моя Лиза.
– Записки или других сообщений, например с требованиями выкупа, не было?
– Ничего подобного. Тишина. Полиция не смогла найти никаких зацепок.
– Встречалась ли она с кем-нибудь? Я имею в виду парней.
– Насколько я знаю, нет. Она была настолько погружена в учебу, что до свиданий ей дела не было.
– А подруги?
– Со школы она тесно общалась с Аллой и Вероникой. Аллочка поступила в Москву, Вероника – в Питер. Девочки в последние полгода общались виртуально, созванивались. В самом университете она пока не успела ни с кем подружиться. Насколько мне известно.
– Вы упомянули, что видели Лизу недавно… Где это произошло?
– На перекрестке проспекта Мира и Энтузиастов. Она ехала в машине.
– Лиза была за рулем?
– Нет, она была пассажиром. Только постарше, учитывая, что прошло семь лет. Девушка, которая была очень похожа на нее, сидела на заднем сиденье, а я стояла на перекрестке. Зеленому свету оставалось гореть еще девять секунд, и я решила подождать. И тут я увидела ее! Мы встретились взглядами, но мне показалось, что он был каким-то пустым и безразличным.
– Так вы не уверены, что в машине находилась Лиза?
– Я уверена! Таня, у вас есть дети?
– Нет.
– Тогда вы не сможете понять мать, которая за семь лет не может спокойно спать и постоянно надеется на то, что ее единственная дочь вернется домой. Я уверена в том, что видела Лизу. И поймите меня правильно, я ни в коем случае не принижаю ваши профессиональные достоинства. Скорее наоборот, только на вас моя последняя надежда.
– Хорошо, я поняла вас, Инна. Что было после того, как увидели свою дочь в автомобиле?
– Водитель дал по газам и скрылся в потоке. Машин было очень много, и я упустила ее из виду практически сразу. У меня земля ушла из-под ног. Я остолбенела. Не сразу сообразила, что делать.
– А марку машины, госномер разглядели?
– К сожалению, нет. Ни марку машины, ни номер… Единственное…
– Что единственное?
– Цвет у автомобиля был такой необычный. Фиолетовый. Скорее сливовый.
– Уже что-то. Автомобилей сливового цвета в Тарасове не так много. Если только он не был в нашем городе проездом.
– Еще запомнила, что машина не была тонирована. И, кажется, сзади еще кто-то сидел. Но я не разглядела.
– После этого инцидента в полицию обращались?
– Да, сразу же, но они мне не поверили. В тот день шел дождь, и следователь сослался на плохие погодные условия. Мол, я перепутала, ведь прошло столько лет. В общем, они отказались что-либо предпринимать. Оснований для возобновления поисков у них якобы нет. Всю неделю я ходила к тому месту, вглядывалась в проезжающие машины, спрашивала у местных торговцев. Но никто ничего не видел и не знает. Потом подруга посоветовала мне обратиться к вам. Татьяна, больше мне пойти не к кому.
– Инна, кто-нибудь мог желать Лизе зла? Или, может быть, кто-то угрожал вашей семье?
– Лизонька моя настолько добрая девочка. Никогда и мухи не обидела. Вряд ли у нее были недоброжелатели.
– А как насчет вас и мужа? Может быть, профессиональные конфликты?
– Это исключено. Я работаю старшей медсестрой в детской поликлинике, Игорь – на пенсии. В прошлом он почти сорок лет трудился на заводе. Никогда ни с кем не конфликтовали.
– Инна, а почему вы попросили меня держать в тайне нашу встречу?
– Мой муж считает, что я одержима ее поисками. Он смирился и запретил мне хоть что-нибудь предпринимать. А я не могу ждать чуда и сидеть сложа руки. Просто не могу и не хочу сдаваться. Все эти семь лет не могу нормально ни спать, ни есть. Невролог назначил мне сильные препараты, а я их не принимаю. Боюсь, что так совсем расслаблюсь. Вот поэтому я не хочу, чтобы супруг знал о том, что я обратилась к частному детективу.
– Инна, я готова взяться за ваше дело. Вы знаете, что мои услуги недешевые? И мне будут нужны данные ее факультета. Начнем с него.
– Господи, Татьяна! Спасибо вам большое! За оплату не переживайте. Вот возьмите аванс, – она протянула мне конверт.
Затем Инна записала на листочке необходимые мне данные и поспешила вернуться домой, дабы не вызывать подозрений у мужа.
Я же осталась в кофейне. Наконец-то я смогу позавтракать в одиночестве, как и люблю. Омлет с сыром, шпинатом и орехами, классический круассан с клубничным джемом и, конечно же, чашка ароматного свежесваренного американо. Именно об этом я мечтала с самого момента своего раннего пробуждения.
«Приятного аппетита!» – пожелала мне миленькая рыжеволосая официантка.
«Ленка!» – вспомнила я свою несостоявшуюся «огненную» подругу и ее бывшую когда-то густую русую шевелюру. На звонок она не ответила. Очень надеюсь, что она не бреется в этот момент налысо.
На часах была половина десятого утра. Я вышла из кофейни. Снег к тому времени уже почти растаял.
Учитывая, что сегодня воскресенье и медуниверситет, откуда я планировала начать поиски Лизы, был закрыт, я решила завершить намеченные дела.
Но прежде набрала номер Володи Кирьянова. Он подполковник полиции. Киря, как называют его близкие друзья, – мой старинный надежный друг. Не одно дело мы с ним раскрыли и не в одной засаде просидели. Володя многим мне обязан. Его звезды на погонах – это и моя заслуга. Поэтому практически любые мои просьбы, касающиеся профессиональной деятельности, он старается выполнить. Абсолютно безвозмездно.
– Доброе утро, Киря! Есть дело.
– И тебе доброе, Таня. Что за дело?
– Семь лет назад в Тарасове бесследно исчезла восемнадцатилетняя Лиза Фролова. Студентка-первокурсница медуниверситета. Сегодня меня наняла ее мать Инна Николаевна. Она уверяет, что неделю назад видела дочь в машине. Говорит, что обращалась к вам. Но в полиции ее даже слушать отказались.
– Да, наслышан я об этой Инне Николаевне. Она всю последнюю неделю ходит к нам как на работу. Дело ее дочери приостановлено в связи с отсутствием какой-либо информации.
– Но она ведь видела ее. По крайней мере, она уверена в этом. Это не повод возобновить следствие?
– Она даже не смогла назвать ни марки машины, ни номер. Что мы должны искать? Семь лет прошло. И за это время от девушки нет никаких известий. Между нами: вряд ли она уже найдется.
– В том районе должны быть камеры. Вы их не проверяли?
– Нет и не будем. Повторюсь, оснований для возобновления следствия нет.
– Володь, позволь мне ознакомиться с делом.
– Таня, ты же знаешь правила…
– Дело все равно приостановлено. Кто узнает? Я одним глазком взгляну, и все. У меня чутье, понимаешь…
– Ну раз чутье… Только гиблое это дело, на мой взгляд. Девчонка захотела свободы, сбежала. Живет сейчас где-нибудь в теплых краях с мужем-иностранцем и тремя детьми. И забот не знает.
– А я верю ее материнскому чутью, хоть и сама не мать.
– Ладно, только в знак нашей дружбы допущу тебя к делу. Приезжай завтра к десяти утра.
– Володя, спасибо! Буду нема как рыба.
Я всегда знала, что мне повезло с друзьями. И им со мной, думаю, тоже. Володя Кирьянов, к примеру, – золотой человек. Он терпит все мои причуды уже много-много лет и всегда может поддержать мои даже самые абсурдные идеи. Наверное, если бы мне рассказал кто-нибудь о такой бескорыстной дружбе между мужчиной и женщиной без интимного подтекста, я бы не поверила. В подобном союзе кто-то один всегда на что-то надеется. Но, видимо, мы с Володей – исключение из правил. Кирьянов счастлив в браке и обожает своих двоих детей. Я же уже много лет влюблена в свое дело и пока связывать себя узами брака не планирую.
Оставшаяся половина дня пролетела очень быстро. Я могла собой гордиться: пальто аккуратно висело на вешалке, новенькое подслушивающее устройство лежало в сумке, а во дворе на парковке моя любимая «ласточка» стояла переобутая и накормленная новым маслом. Наконец-то можно расслабиться.
И только я плюхнулась в любимое кресло с чашкой ароматного кофе, мой телефон снова зазвонил. Это была Лена. Я ожидала услышать в трубке расстроенную подругу, проклинающую все на свете. Но каково было мое удивление, когда радостный голос подруги в трубке едва не оглушил меня.
– Ну наконец-то, Лен. Где ты была весь день? Ты мне так и не перезвонила, – накинулась я на подругу.
– Я же звоню сейчас. Тань, надеюсь, ты сидишь в данный момент?
– Вроде того. А что?
– Кажется, я выхожу замуж!
Чуть не подавившись глотком кофе, я поставила чашку на стол.
– За кого?
– Помнишь Филиппа Афонина? Моего одноклассника, ну он еще ухаживал за мной перед тем, как я вышла замуж за отца своих детей? Я тебе рассказывала.
– Что-то припоминаю. Лен, ты меня совсем сведешь с ума. В последний раз утром, когда мы с тобой общались, ты ревела в трубку из-за сожженных тобой волос. А сейчас ты уже сообщаешь мне, что собралась замуж. Давай по порядку. Мне пока сложно переварить эту твою новость. Я от волос пока не отошла.
– Сразу после нашего разговора я поехала к твоей Свете. Ты была права – она настоящая фея. Не только избавила меня от этого ужасного зуда, но и постригла меня так, что родная мама не узнает. Это я в хорошем смысле. Думаю, была не была. Раз уж решилась на смену имиджа, надо действовать до конца.
– Да, Света способна творить чудеса. И что было дальше?
– Обратно я торопилась домой, мальчишки заждались меня. Пока бежала на остановку, поскользнулась и упала. Будь он не ладен, этот снег. Сегодня с утра было очень скользко. А я в осенних туфлях. И тут мимо проходил он… Мой одноклассник, моя любовь. Филипп помог мне подняться и проводил до дома.
– И… – ждала я подробностей о предстоящей свадьбе.
– Мы разговорились. Филипп сказал, что до сих пор не может меня забыть. Он сейчас одинок и мечтает обрести семейный очаг. Я сказала ему, что тоже свободна. И Филипп захотел познакомиться с моими мальчишками. Своих детей у него пока нет. Сказал, что мечтает встретить предстоящий Новый год в кругу семьи. Готов жениться, но вот только никак не везет с любимой. И то, что встретил меня, считает знаком свыше.
– Ой, Лен, и ты ему поверила?
– Тань, почему ты во всем видишь криминал?
– Издержки профессии, наверное. На самом деле я очень рада за тебя.
– В общем, ты будешь первой, кого я приглашу на свадьбу. А сейчас мне пора, дети просят кашу перед сном.
– До встречи и надеюсь, ты познакомишь меня с Филиппом.
– Разумеется. Давай на днях приходи. Я постараюсь состряпать вкусный ужин.
Второй раз за день моя невезучая подруга вводит меня в ступор своими новостями. Сколько я ее знаю, она всегда была неисправимым романтиком. Если влюблялась в мужчину, то по уши и, как ей казалось, навсегда. Но до ЗАГСа довело ее только одно любовное приключение и то закончилось алиментами и разделом имущества.
Теперь каждый раз, когда Ленка сообщает мне об очередном бойфренде, я лишь закатываю глаза и киваю. Возможно, я и скептик в отношении амурных дел, но готовиться к очередной ее свадьбе пока не буду.
Наступило утро понедельника. От вчерашнего снегопада не осталось и следа. Новая неделя и новое дело.
Я проснулась в хорошем настроении и полна решимости сворачивать горы. Но прежде нужно было как следует подкрепиться. Я сварила себе кофе и сделала горячий бутерброд.
Накануне перед сном я долго размышляла о предстоящем деле. Что-то не давало мне покоя. И я не понимала что. На такой случай у меня всегда есть план действий – мои гадальные кости. Я кидаю их каждый раз, когда начинаю новое дело.
Три двенадцатигранные гадальные кости с цифрами от одного до тридцати шести при броске образуют комбинацию из трех чисел. Каждая из них имеет свое значение. Эти предсказания очень помогают мне во время расследования. Единственное, что кости не могут, так это установить факты преступления.
«4+17+33» – «Всегда что-то может казаться невозможным, пока это не будет сделано. Рискни!» Отличный совет. Тем более что риск – это мое второе имя.
Я взглянула на часы. Пора выезжать в полицию, чтобы ознакомиться с делом. Я подъехала в отделение к Володе в заранее обговоренное время.
Поднимаясь по лестнице на третий этаж, я услышала голос Володи. Он в это время отчитывал подчиненного в коридоре.
– Пройди в мой кабинет, Таня, – обратился ко мне он. – Я сейчас подойду.
Еще минут пятнадцать подполковник Кирьянов втолковывал своему подопечному, как правильно заполнять протокол. Я видела Володю разным: скромным, смелым, отчаянным и даже в моменты слабости. Но таким разъяренным своего боевого товарища я еще не встречала.
– Совсем бестолковые. И чему только их учат в этом институте?! – негодуя, швырнул он на стол дело. – Ну как можно так безалаберно заполнять протокол? Ты только послушай: «Гражданка Смирнова имеет на иждивении пятилетнего сына, нигде не работающего». Как можно работать в пять лет? Или вот еще: «Гражданка Василенко вела себя буйно. Своим криком она мешала остальным спокойно отдыхать в вытрезвителе».
– Володь, ну ты забыл, что сам был юным и совершал ошибки? Бывает, научатся.
– Так они не хотят учиться. Я скоро поседею с этими бестолковыми лентяями. Но тебе сейчас не до моих проблем. Вот дело пропавшей Фроловой, – достал Кирьянов папку из сейфа. – Изучай. Хочешь чай или кофе?
– От кофе не отказалась бы. Только не растворимый. Ты же помнишь, что я пью только сваренный?
– Обижаешь, Тань! Я разве не показывал тебе наше новое приобретение? – Кирьянов указал на стоящую в углу кофемашину. – Сложились недавно с ребятами и купили.
– С удовольствием попробую. Готовь, – озадачила я Володю, а сама приступила к чтению дела.
– Не хочу показаться пессимистом, но вряд ли тебя что-то выведет на ее след. Мы расследовали все вдоль и поперек. Девушка просто испарилась, – прервал царившее в кабинете молчание Кирьянов.
– Володя, ты же понимаешь, что этот физический процесс с человеком не пройдет. Не могла она просто так исчезнуть. Что-то же с ней произошло. Пойми, девочка так мечтала стать врачом, по словам матери, на учебу летела как на крыльях. Вряд ли она добровольно решила сбежать. Тут определенно попахивает криминалом. Делу явно не хватает свежего взгляда, – резюмировала я.
Почти двести страниц уголовного дела прочитались на одном дыхании. Действительно, с первого взгляда ничто не говорило о том, куда могла бесследно исчезнуть Лиза. Скромная и неконфликтная девушка пропала средь бела дня. По показаниям охранника университета, в последний раз ее видели выходящей из вуза с девушкой. Посреди учебного дня. Описания внешности совпали с ее однокурсницей Мариной Игнатьевой.
И вдруг спустя семь лет она снова появилась. Она ли это? И если это Лиза, то в чьей машине она ехала, куда она направлялась и где была все эти годы? Пока только вопросы и ни одного ответа. Что же я упускаю?
Завершив дела в полиции, я отправилась за ответами в медуниверситет. Туда, где Лизу, возможно, видели в последний раз.
Здание Тарасовского медицинского университета – одно из самых старинных и красивых в городе. Оно находится в центре, в трех кварталах от отделения полиции. Я заметила, что внутренняя атмосфера помещения полностью соответствует его внешнему убранству.
Высокие потолки, длинные коридоры, резные двери – в этом здании когда-то очень давно жили самые богатые люди нашего провинциального города. А сегодня это альма-матер будущих врачей.
Мой путь лежал на кафедру психиатрии, где когда-то училась Лиза. Не успела я постучать в дверь, как она резко распахнулась. Показалось, что молодой человек как будто ждал чьего-то прихода. И он был явно в отличном настроении.
– О! И что такая красивая девушка забыла в нашем скромном заведении? – с нескрываемым сарказмом спросил меня незнакомец.
– Здравствуйте, меня зовут Татьяна Иванова. Я частный детектив. Расследую исчезновение студентки вашего вуза. А вас как зовут?
– Я Матвей Семеренко, доцент, работаю здесь на кафедре психиатрии.
– Извините, я вас не отвлекаю? Мне показалось, вы кого-то ждете.
– Нет, я ждал только вас. Вы, наверное, насчет Фроловой?
Высокий голубоглазый блондин спортивного телосложения загородил собой дверной проем и улыбался во все свои тридцать два белоснежных зуба. Его короткие вьющиеся волосы колыхались на легком сквозняке, а хитрые глаза уже раздели меня до нижнего белья.
«Такому красавчику бы в фитнес-клубе работать инструктором, а не научные статьи писать. Или в кинобоевиках играть супергероев», – промелькнуло в моей голове.
– Да, я насчет Лизы Фроловой. А вы ее знали?
– Она была моей однокурсницей. Татьяна, может сразу на «ты»? Чего мы будем зря время тратить на формальности.
– А вы так со всеми незнакомками общаетесь?
– Только с красивыми частными детективами.
– Так что вы… ты можешь сказать про Лизу?
– Да я уже семь лет назад сказал все полиции. Ничем помочь не смогу. Я с ней толком и не общался. На уровне «привет-пока». Она была не в моем вкусе.
– Как ты можешь описать ее? Какой Лиза была в стенах университета?
– Про таких говорят – серая мышка. Именно это определение ей больше всего подходило. Не выделялась. Всегда сидела с книжками на первой парте. В общем, не в моем вкусе.
– А какие тогда девушки в твоем вкусе?
– Яркие, эмоциональные, симпатичные. Как ты.
– Спасибо, конечно, но мы сейчас говорим о Лизе. У нее были друзья на курсе?
– Вроде бы она общалась с одной. Марина… Иванова или Игнатьева… Точно не помню фамилию. Она еще подрабатывала в приемной секретарем. Ей деньги нужны были, она сирота. Но она так и не доучилась. Бросила на первом курсе. Примерно в то же время, когда пропала Лиза.
– Это все, что ты помнишь?
– Пойми, мы учились вместе всего ничего. За полгода я имена однокурсников-то не всех запомнил. А уж чтобы о них что-то знать… Были девчонки на курсе более выделяющиеся. А на эту Лизу я и внимания не обращал. Тут я помочь не смогу, – сказал Матвей и отвел взгляд.
– Может быть, ты помнишь тот день, когда она пропала? Это произошло тринадцатого февраля.
– Вот ты спросила. Я не всегда помню, что вчера делал. А уж о событиях семилетней давности и подавно. Учился, наверное. Да я говорил все полиции. Бесполезен я как свидетель.
– Ну почему же. Кое-что я узнала. Из ваших однокурсников кто-то работает тут еще в университете?
– Только я. Остальные все по больницам да частным клиникам. Татьяна, а ты замужем?
– Нет. С какой целью интересуешься?
– Бойфренд?
– Я замужем за работой. Пожалуйста, давай закроем эту тему, – пыталась я остановить приставания Матвея.
– Хотелось бы встретиться и поболтать вне стен этого большого и угрюмого здания. Ты привлекательна, я чертовски привлекателен, как говорилось в одном известном фильме. Мы красиво смотрелись бы. Например, в ресторане. Как тебе мое предложение?
– Рановато для ресторана. Ничего не могу обещать. Не забывай, что расследую дело.
Наглость – второе счастье. Определенно эта поговорка полностью оправдывала себя в отношении Матвея. Что-то было мне неприятно в этом молодом человеке. Напористость, излишняя назойливость и раздражающая самоуверенность. К тому же фамилия показалась мне знакомой.
– Скажи, почему мне кажется знакомой твоя фамилия? – все-таки спросила я Матвея.
– Наверное, потому, что ты видела эту фамилию в списке руководства вуза. Мой отец – ректор этого университета. Кирилл Владимирович Семеренко. По линии отца у нас все были врачами. Дедушка, прадедушка и прапрадедушка. А я решил, так сказать, не позорить династию и продолжить семейное дело.
– Похвально.
– Таня, может быть, угостить чаем? Ты пробовала сливовый? У него такой особенный и незабываемый аромат. Привез его недавно из путешествия.
– Нет, спасибо. Возможно, в другой раз.
– Будет и другой раз? – никак не отступал мой собеседник.
Мне очень хотелось поскорее бежать из этого места от назойливого ухажера. Но прежде необходимо было получить сведения о подруге Лизы. Я должна была с ней поговорить. Если они были близки, то Марина могла что-то знать о ее последних днях перед бесследным исчезновением.
– Как мне узнать контакты подруги Лизы – Марины?
– Если только в деканате что-то подскажут. Хотя за семь лет много чего могло произойти. Номер наверняка сменила сто раз или вышла замуж да уехала уже в другой город.
– Попытка не пытка. Спасибо, Матвей.
– Может, дашь мне свой номер телефона? Не беспокойся, надоедать тебе не буду. Максимум приглашу на чашечку кофе, а потом как пойдет…
– Ты очень самоуверенный молодой человек. Как тебя терпит жена?
– А я в разводе. Был женат. Дважды. Не сошлись характерами ни с первой, ни со второй женой. Сейчас абсолютно свободен, – подмигнул мне он.
Неожиданный звонок моего мобильного спас меня от навязчивых ухаживаний Матвея. Моим спасителем стала Ленка.
– Тань, сегодня вечером сможешь прийти ко мне? Хочу познакомить тебя с Филиппом, – прощебетала мне в трубку подруга.
– Привет, Володя, я слушаю тебя, – сделала я вид, что говорю с Кирьяновым.
– Ты чего, подругу узнавать перестала? Совсем заработалась!
– Я подъеду к тебе в течение часа.
– Вечером, Таня, я жду тебя вечером, к семи. И, пожалуйста, давай сразу обговорим запретные темы. Никаких разговоров о моем бывшем. Даже имени его не упоминай. И про мои волосы – ни слово. Смотри на меня так, как будто я всегда была такой.
Действительно, Ленку с новой прической я еще не видела.
– Хорошо, я поняла тебя, – завершила я разговор.
– Прости, Матвей, работа зовет.
– Володя – это кто? Ухажер?
– Это мой коллега. Подполковник полиции.
– Понял. Больше не смею тебя задерживать, Таня, – произнес Матвей. – Деканат прямо по коридору и налево вторая дверь. На двери – табличка. Не ошибешься.
Матвей открыл дверь, чтобы показать мне, куда идти. Неожиданно в дверном проеме возникла молодая девушка – стройная голубоглазая блондинка.
– Извините, Матвей Игоревич, я вам помешала? – виновато произнесла она тонким голоском.
– Нет, Машенька, все в порядке. Моя гостья уже уходит. А ты заходи, – и глаза Матвея загорелись как у мартовского кота.
Теперь я поняла, кого он ждал и для кого так резко распахнул дверь, когда услышал стук каблуков.
В коридоре было многолюдно. Студенты толпились около открытых аудиторий. Проходя мимо них, я вспомнила свои студенческие годы. Веселые и беззаботные. Пять лет, проведенных в стенах Тарасовской академии права, пожалуй, были одними из самых лучших в моей жизни. В этом мы, скорее всего, были похожи с Лизой. Учиться я любила.
Кое-как я протиснулась сквозь толпу и нашла нужную мне дверь. Она была приоткрыта, и я постучалась.
– Что вам? – буркнула на меня женщина, едва я успела переступить порог деканата.
– Здравствуйте, я Татьяна Иванова, частный детектив. Расследую дело о пропаже студентки вашего университета семь лет назад, тринадцатого февраля две тысячи четырнадцатого года. Лизы Фроловой.
– И что? – дама почти в преклонном возрасте была явно не в духе и отвечала сквозь зубы.
– Я узнала, что Лиза дружила с однокурсницей по имени Марина. Фамилия то ли Игнатьева, то ли Иванова. Не могли бы вы дать мне хоть какие-то координаты девушки?
– Я вам что, справочное бюро? Ничего я вам не дам. Пишите запрос на имя ректора. Ждите официального ответа. Ходите, разнюхиваете тут. С чего вдруг спустя семь лет снова взялись за это дело? – было такое ощущение, что я пролезла в логово разъяренного тигра.
Еще одно мое слово – и она набросится на меня.
– Вы же понимаете, что на запрос уйдет месяц. Расследование дела снова затянется. И так уже упущено слишком много времени, – попыталась я хоть как-то смягчить собеседницу.
Но женщина-стена оказалась неприступной.
– Ничем помочь не могу. Меня вызывают к проректору. Разговор окончен. Прошу вас покинуть помещение деканата. И без запроса не возвращайтесь.
Женщина резко поднялась со своего стула и вышла в коридор. Только она скрылась за углом, меня тихонько окликнула молодая девушка. Она, как оказалось, в момент нашего разговора тоже была в деканате. Я не заметила ее за монитором и кучей бумаг.
– Извините, Татьяна, я случайно услышала ваш разговор с Ольгой Николаевной. Она очень строгая, но неплохой человек. Любит порядок и не любит незнакомцев. Вы ищете Марину? – спросила меня она.
– Да, а вы кто?
– Меня зовут Надя. Я работаю методистом здесь, в деканате, совсем недавно. Но историю исчезновения слышала. Очень жалко девушку. Так надеялась, что найдется живой. Могу поискать вам личное дело Марины. Но только быстро, пока Ольга Николаевна не вернулась.
– Вы бы меня очень выручили, Надя.
Девушка достаточно быстро отыскала в компьютере данные Марины. Как оказалось, Марина Игнатьева – выпускница детского дома города Тарасов. Она поступила в университет по льготе как сирота.
Девушка окончила школу с отличием. Видимо, это и сблизило ее с Лизой. Обе показывали блестящие результаты в учебе – в их школьном аттестате были одни пятерки.
К сожалению, это была вся информация. Никаких номеров телефонов, адресов, которые бы могли вывести на Марину. Значит, нужно будет наведаться в детский дом, где она выросла.
Я пересняла на телефон фотографию Марины с компьютера Нади. Очень милая девушка. Внешне была немного похожа на Лизу.
– Насколько я знаю, она подрабатывала секретарем у ректора? – спросила я Надю.
– В ее личном деле ничего насчет этого нет. Здесь только написано, что Марина забрала документы четырнадцатого февраля того же две тысячи четырнадцатого года, когда пропала Лиза Фролова. Может быть, в отделе кадров подскажут. К сожалению, больше ничем не могу вам помочь. Хотя и очень хочется.
– Спасибо и на этом. Вы меня очень выручили, Надя, – сказала я и протянула девушке шоколадку, которую я всегда храню в сумке на подобные случаи.
– Да что вы, не стоит. Я по собственной инициативе захотела вам помочь.
– Я настаиваю, Надя. Подсластите себе пребывание на работе. Все-таки с таким суровым начальством нелегко, наверное. Я вас понимаю очень. Сама в свое время не сработалась. Возьмите шоколадку.
– Спасибо, Татьяна! Я, конечно, не следователь, но вам не кажется это странным?
– Что именно?
– Елизавета Фролова пропала тринадцатого февраля, а здесь написано, что Марина забрала документы, получается, на следующий день – четырнадцатого.
Действительно, насколько это может быть совпадением? Марина может быть причастна к исчезновению Лизы? И если она замешана в этом, то где сейчас? А может быть, две подруги пропали одновременно? Клубок запутывался сильнее.
– Надя, по-моему, у вас прекрасные задатки детектива. Не хотели бы поменять профессию? Талант зря пропадает.
– Спасибо, мне очень приятно получить от вас такие комплименты. Мама мне всегда говорит, что я слишком много читаю детективы и смотрю сериалы. Но я не вижу себя в этой области. Хочу стать врачом, поэтому я и здесь. Учусь параллельно на лечебном факультете.