Николь Лесперанс

Секрет «Тенистых Песков»




Nicole Lesperance


THE DREAM SPIES

Copyright © 2022 by Nicole Lesperance

This edition published by arrangement with Taryn Fagerness Agency and Synopsis Literary Agency





© Бушуева Т.А., перевод на русский язык, 2022

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2022



1



– TU PUES COMME UN PIED DE GORILLE![1]

Не обращая внимания на Анри, вредного серого попугая бабушки Лишты, Марен открыла крышку кофемолки и пододвинула её к сестре. Стоял тёплый июльский день, и в открытые окна семейного магазина снов, звеня стеклянными колокольчиками, которые бабушка недавно повесила в центре комнаты, задувал солёный морской ветерок.

– Анри, откуда ты вообще знаешь, чем пахнет нога гориллы? – Хэлли, сестра Марен, закатила глаза и добавила в кофемолку чайную ложку свежего порошка из искусственного газона. Отчасти радуясь тому, что Анри нашёл для своих придирок новую жертву, Марен отломила от обломка старой ветряной мельницы три щепки и добавила их в смесь для снов.

– Я уверена, до того как он оказался у нас, Анри вёл дикую, насыщенную событиями жизнь, – сказала Лишта, отрываясь от газеты, чтобы взять солёный крекер с тарелки, которую она делила со своим любимчиком-попугаем. – Нам никогда не узнать, где именно он был, что видел… или нюхал.

– Не думаю, что я хочу это знать. – Хэлли повернулась к Марен: – Ты не могла бы подать клюшку?

Марен направилась к чулану в задней части магазина, где взялась перебирать мётлы, швабры, грабли и старые флагштоки, пока не нашла клюшку для гольфа. Взяв металлический напильник, Хэлли поводила им по головке клюшки, и вскоре на подложенном заранее листе бумаги образовалась кучка мелких серебристых опилок.

– Что ещё? – спросила она, ссыпая опилки в кофемолку.

Марен задумчиво покрутила зелёную прядь волос. Это должен быть сон про мини-гольф. Но не про обычное поле для гольфа. Пользователи такого сна могли бы по желанию прыгать в препятствия и выпрыгивать из них. Они могли бы кататься на вращающихся лопастях ветряной мельницы, съезжать вниз по горке с тремя петлями, взбираться на гигантские цветы и сидеть на их покачивающихся соцветиях. Пока что у Марен и Хэлли были идеи для четырнадцати из восемнадцати лунок.

– Синий кит, – сказала Марен.

– О, это мне нравится. – Глаза Хэлли вспыхнули искрами, а вместе с ними вспыхнуло искрами и сердце Марен.

– Можно запрыгнуть ему в пасть, и он выстрелит вас наружу через дыхало, – продолжила Марен.

– Это идея! – воскликнула Хэлли, уже поднимаясь по лестнице. – Что думаешь, бабуля? Атлантическая или тихоокеанская морская вода?

Лишта, поглощённая чтением газеты, не ответила.

– Бабуля? – ещё разок окликнула её Хэлли.

– Что? – Лишта поправила очки и покосилась на газету.

– Атлантическая или тихоокеанская морская вода?

– Для чего, дорогая?

Фыркнув, Хэлли спрыгнула с лестницы, чем напугала Анри, который взмахнул крыльями и, прежде чем Марен поймала его, чуть не опрокинул банку с крошечными стеклянными бусинами.

– Что ты читаешь? – спросила Хэлли, глядя через плечо Лишты.

– Реклама летнего лагеря, – сказала Лишта.

– Тебе не кажется, что для этого ты немного стара? – сказала Хэлли.

– Очень смешно. – Лишта ткнула узловатым пальцем в живот Хэлли, и та с визгом отскочила назад.

Марен успела схватить ещё одну дрожащую банку, прежде чем та упала с полки.

– Взгляни-ка на это, – сказала бабушка, раскладывая на прилавке газету. Иллюстрированное объявление занимало всю нижнюю половину страницы.

«ЛАГЕРЬ “ТЕНИСТЫЕ ПЕСКИ!”» – было написано большими мультяшными буквами. Внизу был рисунок озера и нескольких домиков-бунгало. Небо было полно посапывающих носов и маленьких мысленных пузырей с картинками внутри: летающий супергерой, улыбающийся кекс, котёнок в солнечных очках.



«Никогда, даже в самых дерзких своих снах, вы не могли представить такое прекрасное лето!!! Расположенный на тенистом песчаном берегу озера Лентил, наш лагерь буквально воплощает все ваши мечты! Мы предлагаем вводные занятия по изучению сновидений для наших младших гостей и продвинутые классы по составлению снов для опытных сновидцев! Плюс каждый отдыхающий получит свой личный пакет снов, специально подобранных с учётом его индивидуальных вкусов и пожеланий!!

СПИТЕ ПО-КРУПНОМУ!!!

Записывайтесь прямо сейчас!!!»



– Не многовато ли восклицательных знаков? – пробормотала Хэлли.

– Они на самом деле учат составлять сны? – сказала Марен.

– BOUSE DE VACHE![2] – крикнул Анри.

Лишта задумчиво постучала карандашом по подбородку.

– Интересно, кто организовал этот лагерь?

Марен пробежала глазами дальше полный восклицательных знаков рекламный текст и нашла контактную информацию.

– Тут не сказано. Но у них есть сайт. – Хэлли уже вытащила телефон и забегала пальцами по клавиатуре. – Здесь говорится, что директора – Келвин и Мелвин Пеппернот.

– Что за Келвин и Мелвин? – Лишта снова поправила очки.

– Келвин и Мелвин. – Хэлли увеличила фотографию двух лысеющих мужчин с одинаковыми глупыми ухмылками. Они стояли на берегу озера в одинаковых полосатых рубашках, один из них держал весло байдарки, а другой прижимал к себе подушку.

– Ни разу в жизни не видела ни одного из них, – сказала Лишта, что было удивительно, потому что в индустрии снов не так уж много людей, и большинство были её знакомыми. – Можешь ещё увеличить картинку?

Хэлли увеличивала масштаб, пока весь экран не заполнило лицо левого близнеца. Его узловатый нос был усеян веснушками, на верхней губе росли редкие усики.

– Понятия не имею, кто это, – сказала Лишта, вытаскивая из косы шпильку и засовывая её в уголок рта.

– Может, они работают на кого-то из твоих знакомых? – спросила Марен.

– Возможно, – сказала Лишта. – Кто-нибудь ещё указан на сайте?

Хэлли на какое-то время умолкла, изучая сайт.

– Нет.

– А какие-нибудь признаки того, кто поставляет им сны? – уточнила Лишта.

Хэлли продолжила изучение сайта.

– Нет.

– VIENNOISERIE POURRIE[3], – проверещал Анри.

– Совершенно верно, – пробормотала Лишта, всё ещё грызя шпильку. – Что-то не так в Датском королевстве.

– Разве лагерь в Дании? – спросила Марен.

Хэлли засмеялась.

– Это цитата из «Гамлета», глупая.

– Понятно. – Щёки Марен вспыхнули. Это ведь не её вина, что они ещё не начали изучать в школе Шекспира.

– Это значит, что что-то тут не так, дорогая, – сказала Лишта.

– Даже подозрительно, – добавила Хэлли и выразительно поводила бровями. – Ой, смотри, на следующей неделе будет выставка работ Клео Монклер. – Она указала на страницу напротив объявления о лагере. Заголовок гласил: «Музей искусств Пайн-Ридж проводит выставку волшебных чудовищ Монклер».

Клео Монклер была одним из самых известных уроженцев Рокпул-Бей и одной из самых любимых художниц Хэлли. Она создавала гигантские абстрактные скульптуры, которые волшебным образом оживали, составляя в ответ на эмоции людей мягкие, повторяющиеся узоры. Марен относилась к ним со смутной опаской, но у Хэлли, на её стороне комнаты, висело несколько плакатов с магическими чудовищами.

В магазине зазвонил телефон. От неожиданности все вздрогнули. Анри возмущённо каркнул и улетел на верхнюю лестничную площадку. Хэлли подняла трубку.

– Привет, мам, – сказала она. – Да, я заберу её через несколько минут. – Она оторвала подбородок от телефона. – Бабуль, ты приедешь к нам на ужин сегодня вечером?

– Да, это было бы прекрасно. – Лишта воткнула шпильку обратно в косу. – Во сколько мне приехать?

Хэлли слушала, что ей ответит телефон.

– У Марен урок танцев до шести тридцати, так что мы, наверное, сядем за стол около семи.

Лишта посмотрела на часы. Одни показывали без десяти пять, другие – пять минут шестого.

– Я хочу сначала сделать несколько телефонных звонков, а потом приеду.

После случая с Обскурой Грей в прошлом году Лишта и несколько других владельцев магазинов снов по всей стране зорко следили за сообществом создания снов, сообщая друг другу обо всём подозрительном. Она сложила газету, а Хэлли по телефону прощалась с матерью.

– Мне пойти повесить табличку «Закрыто»? – спросила Марен.

– Да, пожалуйста, – сказал Лишта. – Хэлли, дорогая, не могла бы ты, пока ты здесь, записать всю контактную информацию этого лагеря? Меня особенно интересуют директора, Келвин и Делвин.

– Келвин и Мелвин, – поправила её Хэлли, хватая блокнот и карандаш.

Охваченная нешуточной тревогой, Марен прошла через тусклый зал пишущих машинок с его чудесным запахом бумаги и чернил. Изготовление снов было традиционным искусством, которое передавалось из поколения в поколение, а не преподавалось в лагере как какое-нибудь весёлое ремесло. Более того, в чужих руках оно было просто опасно. Она видела это воочию в прошлом году, когда случилась история с Обскурой Грей. Марен содрогнулась, вспомнив, как злобная балерина шантажировала её, как похитила и заставляла создавать кошмары для своего коварного замысла с целью «промывания мозгов» жителям Рокпул-Бей и захвата власти над всем городом.

Повернув табличку «Открыто» на «Закрыто», Марен прошептала фразу, которую повторяла всякий раз, когда начинала паниковать: «Обскура в тюрьме. Ты в безопасности. Обскура в тюрьме. Ты в безопасности».

Это было правдой. Обскуру приговорили к десяти годам заключения. Тюрьма находилась за сотни миль отсюда. И всё же всякий раз, увидев моль, Марен вздрагивала.

Когда она вернулась в магазин снов, Лишта листала свою адресную книгу, а Хэлли насыпала содержимое кофемолки в банку. Их сон о мини-гольфе придётся отложить до завтра. Но это нестрашно, так как они ещё не закончили проектирование последних трёх лунок, а с творчеством лучше не торопиться. Особенно с учётом того, что Хэлли всё ещё требовалось много отдыха, чтобы полностью выздороветь после черепно-мозговой травмы.

– Ты готова? – спросила Хэлли, выуживая ключи из кармана толстовки. В прошлом месяце ей наконец разрешили снова сесть за руль, и Марен никогда, никогда не забывала о своём долге следить за опасностями дорожного движения.

– Угу. – Она перекинула сумку через плечо. Было слышно, как внутри стукнулись одна о другую её туфли для чечётки. – Пока, бабуль!

Не отрываясь от газеты, Лишта послала внучкам воздушный поцелуй и пошевелила в воздухе пальцами.

2



В доме Марен пахло итальянским рестораном и пекарней одновременно. Терпкий аромат чеснока и помидоров смешивался с восхитительным дрожжевым запахом выпекающегося в духовке хлеба. Живот Марен так громко заурчал, что Хэлли, услышав это, рассмеялась.

– Buongiorno, ragazze![4] – крикнул из кухни папа. Гремела оперная музыка, и он подпевал, наполовину по-итальянски, наполовину какой-то тарабарщиной, добавляя к своему голосу драматическое тремоло.

Хэлли с наигранным стоном вытащила телефон и пошла по коридору.

– Разве ты не собираешься тусоваться с нами? – спросила Марен.

– Через минуту, – сказала Хэлли. – Мне просто нужно отправить несколько сообщений.

Марен тотчас погрустнела. Она провела так много времени, ожидая всего, чем они с Хэлли займутся, когда сестра выйдет из комы. Пока Хэлли ещё была в реабилитационном центре, а затем выздоравливала дома, они проводили много времени вместе. Но теперь, когда Хэлли вернулась в школу, она с головой ушла в общественную жизнь, полную развлечений, подружек и мальчиков… но без Марен.

Вздохнув, Марен придвинула табурет к кухонному столу-островку, где, бросая грибы и перец в гигантскую салатницу, стоял её отец.

– Лалалалала бабабабаба ба БААХ! – проревел он, и Марен невольно рассмеялась и потянулась за помидором черри.

– Ты поёшь, совсем как раненая овца, дорогой. – Мама Марен вошла из гостиной с пустой чайной кружкой и книгой. Она поцеловала дочь в макушку и пододвинула табуретку. – Как дела в магазине?

– Неплохо, – сказала Марен. – Мы продали четыре твоих новых сна о картофелине на водных лыжах. Хэлли всячески расхваливала его клиентам.

Мама просияла:

– Отлично.

– Но потом бабушка нашла в газете странное объявление. О летнем лагере, который посвящён снам. По всей видимости, там учат детей создавать сны.

Бровь мамы поползла вверх.

– И кто им управляет?

– Мы не знаем, – сказала Марен. – Какие-то чудики по имени Элвин и Гелвин.

– Келвин и Мелвин, – крикнула Хэлли из своей комнаты.

– Какая разница. – Марен пожала плечами. – Прежде чем приехать к нам, бабушка хотела сделать несколько звонков, чтобы навести о них справки.

Мама также стянула помидор черри из салата, а папа сделал вид, будто шлёпает её по руке.

– Надеюсь, это всё фальшивка и беспокоиться не о чем.

– Я тоже надеюсь. – Марен впилась зубами в жёлтый сочный перец. Но если лагерь был фальшивым, это тоже нехорошо. Ей была не по душе мысль о том, что кто-то распространяет о снах ложную информацию. С них достаточно слухов об их магазине, ходивших по городу, после того как Обскура начала подсовывать людям их кошмары.

Раздался звонок в дверь. Марен вскочила, чтобы открыть. За дверью, сжимая в руках пакет печенья и букет жёлтых роз из магазина «Свежее и зелёное», стояла Лишта.

– Какие восхитительные ароматы! – сказала она, вручая цветы маме Марен, и преувеличенно потянула носом. – Мне стоит приходить к вам на ужин почаще.

– Это точно, мам, – сказала мама Марен, вытаскивая из шкафа вазу. Папа поставил на стол стакан любимого малиново-имбирного эля Лишты. Бабуля между тем пододвинула табуретку и вынула из своего гигантского комковатого ридикюля газету.

– Девочки тебе об этом уже рассказывали? – сказала она.

– О выставке Клео Монклер? – уточнила мама Марен. – Хэлли, похоже, в восторге.

– Нет, вот об этом. – Лишта указала на рекламу лагеря.

Мама быстро пробежала глазами страницу.

– Выглядит довольно подозрительно, не так ли? И зачем столько восклицательных знаков?

– Я тоже это заметила. – Хэлли вышла из коридора, переодетая в очень пушистую пижаму. Её светлые волосы были собраны в беспорядочный пучок. Она потянулась и зевнула, и мама с тревогой посмотрела на неё.

– Как ты себя чувствуешь? – Спустя почти год после аварии она по-прежнему задавала Хэлли этот вопрос примерно сорок пять раз в день.

– Хорошо, – ответила Хэлли с терпеливой улыбкой. – Просто я устала. Легла после двух: дочитывала книгу.

«И строчила эсэмэски подружкам», – подумала Марен с лёгким уколом ревности.

Мама нахмурилась и сняла с плеча Хэлли нитку.

– Ты же знаешь, что тебе не следует этого делать. Твой врач…

– Мои врачи говорят, что я в полном порядке, – возразила Хэлли, наливая себе стакан малиново-имбирного эля. – Если я почувствую себя нехорошо, мне просто нужно отдохнуть. Но я чувствую себя нормально. И сегодня я лягу пораньше, хорошо?

– В девять часов, – сказала мама, выразительно указав на часы.

Хэлли закатила глаза.

– Посмотрим.

– Как твои телефонные звонки, бабушка? Что-нибудь узнала? – Марен не любила говорить о черепно-мозговой травме Хэлли, и особенно ей не нравилось, когда эту тему начинала мама. «Хэлли не спала, с Хэлли всё было в порядке», – ещё одна фраза, которую она иногда повторяла про себя, когда начинала волноваться.

– Осторожно! – Папа прошёл мимо них с кастрюлей макарон и вылил воду в раковину, выпустив при этом себе в лицо огромное облако пара. Кашляя, он замахал полотенцем, чтобы его разогнать. – Давайте продолжим этот разговор за столом. Tutti a tavolo![5] Все к столу!

Все заняли свои места за столом и принялись передавать блюда, наливать напитки и вскакивать за тёртым пармезаном и заправкой для салатов. Наконец перед каждым стояло по дымящейся тарелке пенне с соусом помодоро и сырно-чесночный хлеб. Все принялись за еду, и в комнате стало тихо.

– Ничего я не узнала, – призналась Лишта, кладя вилку. – Я ровным счётом ничего не узнала ни об этом лагере, ни о директорах. Похоже, их никто не знает.

– Тогда откуда они берут свои сны? – спросил отец Марен, набивая себе рот пастой.

– В этом-то и дело! – Лишта разломила чесночный хлеб пополам, рассыпав повсюду крошки. – Где они их берут? Для целого детского лагеря понадобится немало снов. И ни у кого нет оптовых заказов.

– Значит, это наверняка самозванцы, – предположила Хэлли.

– Возможно, – согласилась Лишта. – Но это очень похоже на авантюру. Дети наверняка сообщат родителям, что от этих снов толку никакого, и тогда перед воротами лагеря соберётся толпа разъярённых родителей, требующих вернуть деньги.

– Похоже на мошенничество, – сказала Марен. – Возможно, они возьмут у людей деньги и исчезнут ещё до того, как родители рассердятся.

– Может быть, – задумчиво произнесла Лишта. – А если нет? Что, если кто-то, кого мы не знаем, создаёт сны и снабжает ими этот лагерь?

По затылку Марен лёгким пёрышком пробежала дрожь. Создатель снов и мошенник одновременно. Кто-то, кто обладает магией снов, но при этом неизвестен широкому сообществу создателей сновидений. Или же кто-то, кто был частью сообщества, но имел тайный проект. В любом случае при этой мысли ей стало муторно. Сны следует тщательно регулировать и контролировать, чтобы они не попадали в руки непорядочных, помешанных на власти проходимцев вроде Обскуры. А в лагере будет полно детей без родителей.

– Это потенциально крайне опасно. Такое нельзя оставить без внимания, – заявила Лишта, как будто прочла мысли Марен. – Я поеду туда и проведу расследование.

Марен уронила ломоть чесночного хлеба в салатницу.

– Ты? Как?

– Попробую устроиться на работу в их столовую, – сказала Лишта. Вся семья уставилась на Лишту, разинув рты.

– Вы… собираетесь… готовить? – спросил отец Марен, а Хэлли прикрыла рот салфеткой, чтобы не засмеяться слишком громко.

– Что в этом трудного? – Лишта снисходительно махнула вилкой. – Положить хот-доги и гамбургеры на гриль, разогреть кастрюлю с супом, раздать по тарелкам кашу.

В последний раз, когда Марен ночевала в доме своей бабушки, Лишта подала на завтрак пригоревшую хрустящую яичницу. И подгоревшие тосты, намазанные сверху чем-то отдалённо напоминавшим крем для обуви.

– Конечно, мне придётся действовать под прикрытием, – заявила Лишта. – Но у меня дома куча париков, и я с радостью сменю имидж.

– Мы сможем туда поехать? – закинула удочку Марен.

Теперь все посмотрели на неё, а не на Лишту.

– Мы могли бы записаться в качестве отдыхающих и действовать под прикрытием, – продолжила Марен. – Так можно узнать намного больше.

Лето в Рокпул-Бей было весёлым временем года, если вы туристы, но толпы везде и повсюду утомляли. Нет, конечно, летом классно было гулять по пирсу и осматривать достопримечательности, но сколько можно?! И они надоедали, теряли свою новизну. Из-за того, что родители пока не оплатили все больничные счета, они не могли позволить себе поездку и, вероятно, не смогут ещё в течение очень долгого времени.

Хэлли тоже явно не горела желанием оставаться летом в городе и практически упала со стула.

– Мы ведь можем поехать туда и помочь бабушке? Тогда мы могли бы стать шпионами сновидений!

– Точно! – поддакнула Марен.

– Эй, стойте, стойте! – перебил их папа. – Вы уверены, что это хорошая идея?

– Где расположен этот лагерь? – спросила мама.

– На озере Лентил, – ответила Лишта. – В долине Зелёный Дол.

– Это недалеко, – сказала Марен. Долина Зелёный Дол находилась всего в двух часах езды от Рокпул-Бей. – Можно нам тоже поехать туда, ну пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста? Бабушка всё время будет приглядывать за нами!

– При условии, что она получит работу, – заметила мама.

– А почему нет? – сказала Хэлли. – Ну пожалуйста! Неужели вам самим не интересно узнать, что там происходит?

Родители переглянулись.

– Новая смена начинается в субботу через неделю, так что у вас ещё есть немного времени, чтобы подумать, – сказала Лишта. – Я поискала в интернете. – Бабушка буквально лучилась гордостью. – Не хочу наступать вам на пятки в том, что касается воспитания детей, но стоимость путёвки не так уж и высока; всё лето в магазине торговля процветала, так что я могу заплатить за внучек.

– Ну пожалуйста?! – завопили Марен и Хэлли.

Мама вздохнула:

– Мы подумаем.

Под столом Хэлли легонько пнула Марен ногой, и они взволнованно улыбнулись. Пусть это не было однозначным «да», но это было твёрдым «может быть».

3



К девяти часам следующего дня Марен и Хэлли пропололи всю клумбу возле дома в не очень тонко закамуфлированной попытке убедить родителей отпустить их в лагерь. Хэлли даже ни разу не посмотрела в мобильник, а Марен, хотя и ненавидела садоводство, с удовольствием проводила время с сестрой. Сняв садовые перчатки, она растянулась на лужайке в тени вяза. Её колени были заляпаны влажной землёй, а ноги болели оттого, что она слишком долго ползала на четвереньках.

– Как это уже стало так жарко? – Хэлли сделала глоток из бутылки с водой и передала её Марен.

– Держу пари, озеро Лентил красивое и прохладное. – Представив, как она плавает в холодном чистом озере, Марен вздохнула.

– Держу пари, у них тоже есть мороженое, – сказала Хэлли.

– Когда мы в последний раз ездили куда-нибудь, помимо Рокпул-Бей или твоего реабилитационного центра? – спросила Марен.

Хэлли сделала ещё один глоток и вытерла подбородок.

– Не могу вспомнить. Может, в ту поездку с бабулей в кедровый лес?

– Не знаю, считается ли она.

Марен почесала ногу, думая о десятках комариных укусов, которые она собрала вместе с ингредиентами для снов. Лес – это не совсем то, куда хотелось бы поехать. Он больше похож на огромное скопище деревьев и жуков.

Входная дверь дома открылась, и наружу вышла мама.

– Ой, девочки, как здорово! Спасибо.

– Всегда пожалуйста, – сказала Хэлли.

– Так мы можем поехать? – спросила Марен.

Мама засмеялась:

– Вчера вечером мы с вашим папой долго разговаривали и решили, что да.

Издав радостный возглас, Марен вскочила и пустилась в пляс. Танец этот был её личным сочетанием дискотечных танцевальных па и чечётки. Хэлли тоже вскочила, но, прежде чем она смогла составить компанию сестре, мама, как регулировщик, подняла руку.

– Перед тем как вы начнёте прыгать и визжать от радости, нам нужно установить несколько правил, – сказала она.

Дрыганье Марен сменилось плавным раскачиванием взад и вперёд.

– Во-первых, – сказала мама, – вы всегда будете слушаться бабушку. Никаких возражений, никаких споров. Вы будете делать именно то, что она вам скажет.

– Хорошо, – согласились Марен и Хэлли.

– Во-вторых, – сказала мама, – вы будете раз в день звонить мне или папе.

– Хорошо, – пообещала Марен, а Хэлли простонала.

Мама бросила на неё суровый взгляд, и Хэлли вздохнула.

– Ну ладно, – буркнула она.

– И в‑третьих, – продолжила мама, – вы ни при каких обстоятельствах не станете принимать в этом лагере сны.

– Ни за что и никогда, – снова пообещала Марен.

– Ага, – сказала Хэлли. – Никто не знает, кто их создал и что в них намешано.

– Верно. – Мама скрестила на груди руки. – Я очень надеюсь, что все эти дети будут в безопасности. Если заметите что-то подозрительное, сразу сообщите об этом бабушке и позвоните мне или папе. А лучше нам обоим. Если понадобится привлечь полицию и закрыть лагерь, мы это сделаем.

– Надеюсь, этого не потребуется, – сказала Марен.

– Вдруг это обыкновенное жульничество? – сказала Хэлли. – Может, они просто кладут в чайные пакетики лапки жуков и сладкое драже и называют это снами.

Марен вздрогнула:

– Надеюсь, они сначала их стерилизуют.

Мама поморщилась.

– Я тоже. Если сомневаешься, позвони мне…

– Или папе, – закончила Хэлли.

– Или обоим, – сказала мама. – Ваша смена начнётся через неделю, так что подумайте о маскировке. Мы можем не знать, кто замешан в этом деле, но они могут знать, кто вы.

– Мы не так известны в мире создателей снов, – усмехнулась Хэлли, но плавное покачивание Марен вновь перешло в сумасшедшие пляски. Ей уже несколько недель хотелось покрасить волосы в новый цвет, и это была прекрасная возможность. Как только мама вернулась в дом, танец превратился в прыжок, удар ногой и вращение.

– Мы едем в лагерь «Тенистые Пески»! – запела она и, схватив Хэлли за руку, крутанула её юлой.

– Мы уезжаем из Рокпул-Бей! – Хэлли тоже крутанула сестру волчком, усадила её на землю и перешла к собственным движениям в стиле диско – принялась тыкать вверх указательным пальцем и покачивать бёдрами.

Что ещё важнее, они уезжали из Рокпул-Бей вместе! Без подружек Хэлли и её потенциальных кавалеров, ни один из которых никогда не признавал существование Марен.

По тротуару катил велосипед, но сёстры не остановились, даже когда велосипедист затормозил, бросил своё транспортное средство на землю и присоединился к их счастливому танцу.

– Почему мы это делаем? – спросил Амос, выставив ногу и замахав руками.

– Мама отпускает нас в лагерь! – крикнула Марен, отбивая восемь тактов бешеной чечётки.

Амос попытался скопировать её движения, но у него запутались ноги.

– С каких это пор вам хочется поехать в лагерь?

– Со вчерашнего дня! – Хэлли пронеслась мимо в парящем гранд жете. До одиннадцати лет она занималась балетом, а потом решила, что это не для неё. Амос смотрел, как она летит через всю лужайку, и его лицо слегка покраснело.

– Это лагерь, где якобы дарят сны и учат их создавать, – пояснила Марен. – Бабуля считает это подозрительным, и мы собираемся провести расследование. Открытие в субботу.

– Звучит круто, но не очень понятно, – сказал Амос, расплываясь в улыбке от уха до уха. – Можно и мне поехать?

Марен не знала, что ответить. С одной стороны, ей очень хотелось провести время с Хэлли. С другой стороны, Амос тоже всё лето не покидал Рокпул-Бей. Если он поедет в лагерь, то, скорее всего, будет тусоваться в основном с мальчишками. Так ему будет даже легче участвовать в их расследовании. И конечно же, Марен не забыла, как он помог ей победить Обскуру Грей.

– Спроси у мамы, – сказала она. – Моя бабушка говорит, что это не слишком дорого.

– Классно, – сказал Амос. – Мой отец только что прислал мне чек на день рождения, так что я могу внести свою долю.

И он, и Марен скривились. День рождения Амоса был два месяца назад.

– В любом случае, – продолжил он, поднимая велосипед с земли, – готов спорить, мама разрешит мне потратить его на лагерь. Я как раз собираюсь заехать за ней в дом престарелых. Там сейчас вечеринка по случаю дня рождения моего дедушки.

– Подожди, – сказала Марен. – Я кое-что сделала для тебя. – Она бросилась обратно в дом и вытащила из рюкзака вощёный бумажный пакет. Внутри лежали три пакетика с совершенно новым сном. Она изготовила этот сон накануне, вдохновлённая серией весёлых графических романов, которые они с Амосом прочитали.

– Ого, – сказал он, открывая пакет и заглядывая внутрь. – Это то, что я думаю?

– Ага, – сказала Марен. – По большей части он основан на книге 1, но я также добавила космический корабль из книги 2 и говорящий унитаз из книги 3.

– Потрясающе. Жаль, что ещё рано ложиться спать, – сказал Амос.

– Расскажешь мне, что ты о нём думаешь, после того как попробуешь, – сказала Марен. – Я могу добавить в него чего-нибудь ещё и не уверена, что в нём достаточно измельчённого в порошок ворса от носков.

Большинство людей брезгливо сморщили бы носы, но Амос лишь рассмеялся.

– От твоих носков?

– Не скажу. – Марен попыталась подмигнуть, но это было больше похоже на простое моргание. – Но не волнуйся, они были чистыми. Я их даже простерилизовала.

Амос сунул пакет со снами в карман и снова сел на велосипед.

– Я напишу тебе, как только узнаю про лагерь, а завтра дам тебе полный отчёт о сне.

– Отлично, – сказала Марен. – Передай дедушке, что я поздравляю его с днём рождения.

Амос покатил прочь. Проводив его взглядом, Марен быстро исполнила короткий танец, после чего вернулась в дом, чтобы приступить к разработке маскировки для лагеря «Тенистые Пески».

4



Марен стояла в душе, наблюдая, как в сливное отверстие стекает пугающе большое количество коричневой воды.

– Сколько ещё мне их ополаскивать? – крикнула она Хэлли.

Сестра стояла у раковины в пластиковых перчатках и наносила последние штрихи на свои слипшиеся, покрытые краской волосы, которые в настоящий момент были цвета оранжевого дорожного конуса.

– Пока вода не станет чистой, – сказала Хэлли. – Но поторопись, потому что мне тоже нужно ополоснуться.

Марен ополоснула и отжала волосы, но с них всё ещё капала коричневая краска, поэтому она ещё несколько раз воспользовалась шампунем, пока наконец вода не приобрела цвет лужи на умеренно чистой улице. В бойлере закончилась горячая вода. Марен поспешила закрыть кран, прежде чем Хэлли накричит на неё. Затем осторожно завернула волосы в одно полотенце, а своё покрытое гусиной кожей тело – в другое.

– Неужели кожу головы должно пощипывать? – спросила она.

– Возможно, – сказала Хэлли. – А теперь будь добра выйди, чтобы я могла принять душ.

Оставляя после себя капли бурой воды, Марен направилась в свою комнату, где, не снимая с головы полотенца, оделась. Нервы её были натянуты как струны, причём не только из-за беспокойства о волосах. После несчастного случая с Хэлли они всегда были у неё на взводе. А если честно, то, может быть, и раньше.

Она услышала, как в ванной отключился душ, затем до её слуха донёсся шорох и рёв фена. Хэлли громко запела, даже громче, чем фен. Несмотря на всё, что случилось с ней в прошлом году, она никогда не выглядела напуганной или встревоженной. Опять же, Хэлли не похищали. Марен всё время ожидала, что теперь, когда всё снова было в порядке, её нервы успокоятся, но они упорно отказывались это сделать. По крайней мере, так было довольно часто. Ещё у них была отвратительная привычка по какой-нибудь совершенно мелкой причине напоминать о себе, когда она меньше всего этого ожидала. А порой и без всякой причины.

Дверь распахнулась, и Марен чуть не упала с кровати. Перед ней стояла сестра, закутанная в халат и с великолепной пылающей гривой огненно-рыжих волос.

– Ты совсем не похожа на дорожный конус! – сказала Марен.

Хэлли засмеялась и, тряхнув головой, перекинула волосы через плечо.

– По-моему, это довольно круто.

– Довольно? – Марен потрогала шелковистые волосы сестры. – Да это просто шикарно. Ты должна всегда краситься в этот цвет.

– Посмотрим. – Хэлли приподняла край полотенца Марен и заглянула под него. – Готова узнать, как выглядят твои?

– Нет. – Марен уклонилась, но Хэлли схватилась за конец полотенца и раскручивала его до тех пор, пока оно не свалилось.

– Ой! – воскликнула Хэлли.

– «Ой, как симпатично» или «Ой, ты похожа на тролля»? – пискнула Марен.

– Это супернечто, – сказала Хэлли. – Давай просушим феном.

Отвернувшись от зеркала, Хэлли принялась водить феном над её головой. Марен подавила желание подглядывать. Пряди волос, колыхавшиеся перед её лицом, были почти чёрными – точно не её обычный цвет вишнёвой газировки.

– Я не буду похожа на ту девочку из «Семейки Адамс»? – крикнула она, пытаясь перекрыть рёв фена.

– Разве это плохо? – крикнула, в свою очередь, Хэлли.

Марен не была уверена. Наконец сестра развернула её, и Марен заморгала, глядя на своё отражение. Она действительно была немного похожа на Вензди Адамс… если бы у той были голубые глаза и круглые щёки.

– Ты так классно выглядишь, – пискнула Хэлли.

Марен сжала губы в прямую линию и скрестила на груди руки.

– Мне… вроде бы нравится, – сказала она, прищурив глаза и одобрительно кивнув.

– Мне тоже. – Хэлли сжала ей плечи, и Марен на несколько секунд приникла к ней. Ей до сих пор казалось чудом, что она вернула сестру.

– Тебе понадобится новое крутое имя, – сказала Хэлли. – Что-то тёмное и загадочное вроде Рэйвен или Драконии.

– Или Манди, – сказала Марен. – Это как Вензди, только хуже.

Хэлли фыркнула.

– А что делает для маскировки Амос?