– Конечно, можно! – весело хихикнул Рас. – Вот только выйти нельзя. Точнее, мало кому это удавалось. Там ведь Профессора и Сторожа на каждом этаже живут чуть ли не толпами! К ГНИЦ даже просто приближаться опасно – там радиация зашкаливает. Я вообще не понимаю, как они, – молодой сталкер кивнул в сторону трупов, – на это решились. Вроде бы мет какой-то хитрый появился, что от облучения защищает… Надо бы порасспросить кое-кого и уточнить…

– Радиация? – нахмурился Влад. – Почему же я не чувствую, что туда идти нельзя? Где начинается радиоактивный очаг?

– С разных сторон по-разному. – Молодой сталкер наморщил лоб, вспоминая подробности. – С нашей вроде метрах в пятидесяти от высотки.

– Тогда понятно, – Влад вновь поднёс к глазам бинокль, – далеко для меня. Если поближе подойдём, почувствую. Мы поэтому заходили с этой стороны, через Городок, по такой длинной дуге? Чтобы под жёсткое излучение не попасть?

– Ну, вообще нет, хотя тут действительно ближе всего можно подобраться, – ответил Рас. – Если подходить со двора, то метров семьдесят, а со стороны Зелёной все сто пятьдесят будет… А вообще всё это приблизительно очень, тут радиоактивный фон скачет, без «Дозиметра» сюда можно даже и не соваться, уже на Сенюкова прожаришься так быстро, что и понять не успеешь, как стал живым мертвецом. Обычно в ГНИЦ ходят Общаковские молодые. Их у Рашпиля много, особенно пришлых, вот он и посылает сюда время от времени отморозков, которые слабо понимают, на что идут. Иногда сталкеры приходят рискнуть… если знают секрет.

– Секрет – это тот подземный ход, о котором ты мне все уши прожужжал? – улыбнулся Влад. – Который якобы ведёт от подземных лабораторий ГНИЦ к бомбоубежищам? Ты же сказал, что это байка и сказка для новичков!

– Я не так сказал! – насупился молодой сталкер. – Я сказал, что все считают это байкой! Это не одно и то же!

– Понятно. Ты подземный ход байкой не считаешь. – Влад сделал серьёзное лицо. – И почему же?

– Из соображений элементарного здравого смысла! – обиделся Рас. – Если в очаг сильнейшего радиоактивного излучения ходят всякие придурки лагерные, то это понятно почему. Им вряд ли кто-то объясняет. Но вот почему сталкеры ходят, если шансов нет? Тебе это не кажется странным?

– Кажется, – согласился Влад. – И что, каждый из них свято хранит тайну подземного перехода?

– Ну, во-первых, почему бы не хранить? – возразил Рас. – Это же бесконечный источник товара, если ты нашёл-таки путь, зачем с кем-то делиться? А во-вторых, не забывай, там, внутри, полно нечисти всякой. Попасть в ГНИЦ только полдела. Надо ещё живым выбраться. А если сталкер или группа сталкеров не вернулись, кто знает точно, где они сложились? Может, вляпались по дороге, может, радиацией зажарило. А может, Профессор им мозги вскипятил, когда уже внутри были! Рассказать некому! А если кто и вернулся оттуда, так тем более молчать будет. Тут только скажи, что в ГНИЦ дорогу нашёл, моментально таким популярным станешь… среди всех банд сразу, включая РАО!

– Ладно, пусть так. – Влад перевёл бинокль вслед удаляющемуся отряду Зомби. – Но ведь в день «Дезинфекции» некоторые люди укрылись в бомбоубежище, тогда же в Ухте то ли учебную тревогу объявляли по гражданской обороне, то ли теракты какие-то предотвращали… И никто из этих людей там, в бомбоубежище, никаких подземных ходов не нашёл. Ты же сам говорил, что наслушавшиеся сказок любопытные до сих пор пытаются влезть в ухтинское бомбоубежище в поисках этого секретного хода. А вместо него попадаются Городским в плен или под рэкет. Неужели Городские не полезли бы в ГНИЦ, имея такую возможность в своём единоличном распоряжении?

– Полезли бы, конечно, кто бы спорил! – фыркнул Рас. – Да только нет никакого подземного хода из ГНИЦ в бомбоубежище. На самом деле секретный ход ведёт куда-то в другое место! В конце концов, потому он и секретный. Есть у меня на примете пара сталкеров, давно за ними слежу. И сильные подозрения испытываю на их счёт!

– Думаешь, они ходят в ГНИЦ? – усомнился Влад. – И успешно это скрывают?

– Суди сам, – в его глазах вспыхнули маниакальные искорки. – Оба делают вид, что поддерживают друг с другом чисто поверхностные отношения, так как раньше были сослуживцами, но сейчас вместе не работают. Оба совершенно случайно ходили к ГНИЦ в один день, но – конечно же! – с разных сторон и друг о друге не знали. Оба подготовились по полной: «Дозиметры», «Преграды», «Дыроколы» для АК, даже «Латники» армейские вымутили. И оба вернулись жутко расстроенные и несолоно хлебавши. Мол, облом вышел, слишком сильная радиация, а тут еще Зомбаки по улице Западной опять проходили… короче, пришлось ни с чем домой топать. И по странному совпадению оба через неделю, в нелётную погоду после Выброса – как положено, ничего не скажешь, – уходят в поиск в Жёлтую. По отдельности, разумеется. И возвращаются оттуда с метами, да ещё какими! У одного два «Старателя» и «Отмычка», у другого «Шестое чувство» и «Адреналин»! Это тебе не какой-нибудь «Примус»! Чтобы такое за раз отыскать, надо быть не просто везучим, а супервезучим, и при этом ещё месяц по Зонам бродить! Что-то мне слабо верится в такие совпадения! А самое интересное в том, что оба они до «Дезинфекции» служили в пожарной охране Отдела ЧС РАО «Ареал»!

– Так, – вздохнул Влад. – Кажется, я начинаю понимать, зачем мы здесь. Это твоё «побродить вокруг ГНИЦ для разведки» на самом деле ведёт нас на станцию пожарной охраны? Думаешь, подземный ход из высотки идёт туда?

– Вряд ли, – Рас отрицательно покачал головой. – Пожарка – вон там! – Он указал на руины одного из зданий, мимо которого недавно прошёл отряд Зомби. – От ГНИЦ по прямой, вдоль улицы, метров двести пятьдесят. Не думаю, что кто-то решил прорыть секретный подземный ход внутри района РАО. По уму, он должен выходить куда-то в другое место. Но в местной пожарке, я думаю, про него знали. Они же пожарные, возможно, это для них и копали… может, и нет. Надо найти пожарный план ГНИЦ! На нём должен быть нанесён этот подземный ход и указано, куда он выходит! Иначе почему о нём знают сразу два бывших пожарных? И они не пошли работать в «Ареал-Сателлит»! Оба с Вольными тусят и хорошо себя чувствуют. Потому что знают, что без денег не останутся в случае чего, зато так отчитываться не перед кем!

– Может, ты и прав, – немного подумав, ответил Влад. – Только тогда почему в ГНИЦ ходят только эти двое? А остальные пожарные чего? Боятся Профессоров?

– Я, кроме них двоих, больше никого из нашей бывшей пожарки не знаю, кто бы в живых остался, – пожал плечами молодой сталкер. – Может, кто и ходит, поди разберись… Если мозги в голове есть, никто не признается. Ну что, пойдём планы искать?

– Пойдём, раз уж мы здесь, – хмыкнул Влад, убирая бинокль в подсумок. – Вовремя Зомби ушли.

Он осторожно поднялся на ноги и, пригибаясь, быстрым шагом направился по краю развалин вдоль дороги. Рас с автоматом на изготовку шёл следом, постоянно оглядываясь. До руин станции пожарной охраны добрались быстро, направление движения меняли лишь трижды, и много петлять не пришлось. Рас сообщил, что сегодня и на Западной, и на Сенюкова довольно чисто, и Влад лишь укоризненно покачал головой. Похоже, парень ходит сюда гораздо чаще, чем рассказывает. Сдался же ему этот ГНИЦ со всеми подвалами! Хотя, конечно, ценного там должно быть предостаточно.

– Рас, а почему ты так рвёшься туда? – поинтересовался Влад, прикидывая, с какой стороны ему больше хочется подойти к развалинам пожарной части.

– Ну… – молодой сталкер неожиданно замялся, – там же меты! Осколков метеорита гора целая… И оборудование научное! Обязательно надо туда залезть!

– Меня терзают смутные сомнения, – покосился на него Влад, – как-то странно ты реагируешь… как говорит Кварц, это подозрительно!

– Чего подозрительного-то? – недовольно скривился молодой сталкер. – Мания преследования, между прочим, это только для Кварца хорошо, у него работа такая. А в твоём случае это болезнь!

– Ладно, забыли. – Влад примирительно улыбнулся. – Не хочешь – не говори. Сюда! – Он указал рукой на пролом в стене. – Тут можно пройти. А дальше что будем делать?

– Лазать везде, где можно пролезть, и искать всякие там пожарные планы или схемы эвакуации при возгорании, – пожал плечами Рас. – Я не знаю, как это правильно называется, но здесь оно должно быть по-любому! Это же пожарная часть РАО, они отвечали за ГНИЦ и за весь наш район.

Бродить по разрушенному зданию пришлось долго. Пожарная часть отличалась внушительными размерами и даже в разрушенном состоянии имела приличную площадь. Из трёх этажей полностью разметало до состояния остова лишь самый верхний. Второй этаж пострадал сильно: почти везде рухнули потолочные плиты, в некоторых местах обрушился пол, частично разрушило лестничные пролёты. Но тем не менее взобраться туда оказалось вполне возможно, если не боишься вляпаться в вездесущий Студень и попадающуюся время от времени Паутину. Но если Студень ещё можно было заметить при помощи «Филина», то Паутина попалась всего трижды, но зато в таких местах, где не каждый опытный сталкер мог бы ожидать её появления.

– Туда нельзя! – уверенно заявил Влад, останавливаясь посреди широкого коридора, идущего через весь второй этаж здания. – Надо поискать обход через кабинеты, или что там, за дверьми, было раньше. Дальше по коридору не пойду!

– Вот это сюрпризец, – хмуро произнёс Рас, оглядывая пустой и почти что чистый коридор. – Паутина! И, судя по нему, – он постучал пальцем по УИПу, – очень густая, под ней не проползти!

– Откуда она здесь взялась? – Влад нахмурил брови. – Разве Паутина образовывается не под открытым небом? А над нами кусок потолка уцелел!

– Странно, – согласился Рас, внимательно осматривая ободранный потолок. – А! Понятно. Здесь стык потолочных плит! Смотри, они немного разошлись, получился просвет сантиметров в пять! Вот под ним она и завелась! Ничего себе, номер… это редкость, Паутина под таким крошечным кусочком открытого неба!

Они вернулись назад по коридору и вошли в помещение, осмотр которого закончили две минуты назад. Стена в соседний кабинет была частично разрушена, потолочные плиты рухнули вниз, и Влад с Расом перелезли по ним в следующую комнату. Там тоже ничего полезного не нашлось, и монотонный обход засыпанных битым кирпичом и обломками мебели помещений пожарной станции продолжился. В последней комнате, перед самым выходом на полуобвалившуюся лестницу, они неожиданно натолкнулись на окоченевший труп человека.

– Здесь чисто, – произнёс Влад, опасливо озираясь по сторонам. – Кто же это его? Может, зверьё?

– Нет. – Рас осторожно приблизился к мёртвому телу и сверился с УИПом. – Звери бы обглодали, а он целый. – Молодой сталкер печально вздохнул: – По коридору он прошёл, через Паутину. УИП у него обычный, в Жёлтой не работает. Видать, дошёл до лестницы, тут сердце и остановилось. Несколько часов назад вляпался, труп ещё не разлагается, а ведь вокруг двадцать шесть с половиной по Цельсию. Кто-то его обыскал, значит, не один он был!

Дальше продвигались очень осторожно, опасаясь нарваться на засаду. По узкому обломку лестницы, оставшемуся от некогда широкого пролёта, спускались по очереди, пока первый пробирался вниз, второй с оружием в руках прикрывал его сверху, каждую секунду опасаясь нападения. Но как только Влад оказался на первом этаже, стало ясно, что опасаться нечего.

– Рас, давай сюда! – негромко позвал он молодого сталкера. – Нашёл я его спутников.

В пяти метрах от лестничной площадки, на удалении нескольких шагов друг от друга, на захламлённом битым кирпичом полу, лежали два трупа в ОЗК без противогазов. Три помповых дробовика валялись в жёлтой пыли неподалёку. Рас ловко спрыгнул с лестничного обломка и аккуратно обошёл мёртвые тела.

– «Бекас», – он поднял один из помповиков, – новенький совсем! – Молодой сталкер надел на шею ружейный ремень и забросил трофейное оружие себе за спину. – Продадим, пушка сейчас популярная, хотя если лично для меня, то ствол коротковат, дальность не ахти. – Он присел на корточки между мёртвыми телами и быстро осмотрел их снаряжение: – ОЗК потрепанные сильно… Противогазы – старьё! С окулярами! «Филин» один на всех! Патроны… что-то маловато… еды нет вообще, фляги пустые, УИПы – хлам полный, ещё самой первой модели… – Он поднялся на ноги и недоумённо нахмурился: – Что это за бомжи? Не понимаю. Как с такой подготовкой можно в Жёлтую лезть?! Как они вообще досюда дошли!

– Пойдём дальше, – поморщился Влад, – они скоро гнить начнут, падальщиков понабежит отовсюду. Может, им ещё кто-то помогал? В смысле, четверо их было?

– А чего тогда «Бекас» не забрал? – возразил Рас. – Он денег стоит, не то что остальной металлолом. И следов я не вижу вокруг, а тут пыль повсюду! Разве только их привели к зданию, а внутрь они уже сами входили.

– Не ты один пожарными схемами интересуешься, – сделал вывод Влад. – Пошли дальше, нам ещё половину первого этажа осматривать.

Поиски продолжались в общей сложности четыре часа, но найти планы ГНИЦ так и не удалось. Рас до последнего не хотел смириться с неудачей и даже несколько раз повторно осматривал наиболее засыпанные обломками здания помещения, но это не помогло.

– Темнеет уже. – Влад бросил взгляд на виднеющееся в потолочном проломе мутно-зелёное небо. – Возвращаться пора. Ещё час, и вообще в этих руинах ничего не увидишь.

– Там шкафы железные, или сейфы, точно не определить! – Молодой сталкер ткнул рукой в потолок. – В помещении над нами! Их засыпало полностью, но угол торчит, я видел! В них наверняка документы!

– Не достанем, – покачал головой Влад, отвинчивая крышку фляги с водой. – Кирку надо или лом. А то и носилки с лопатой! Сейчас мы ничего не сделаем. Надо наших попросить, пускай в следующий раз с нами сходят. Что-то меня не радует перспектива вдвоём ломами греметь, когда по улице Зомби толпами ходят!

– Я Медведю обещал, что не буду тайком к ГНИЦ ходить, – вздохнул Рас. – Он сразу поймёт, что я слово не сдержал. Так недолго и по ушам получить. Может, ещё раз сюда придём? Я кирку возьму! Влад? Последний раз, хорошо?

– Если признаешься, чего тебе так неймётся, то придём. – Влад с сожалением заглянул внутрь опустевшей фляги. – Иначе не пойду. Так что давай, рассказывай!

– Вещица одна в подвалах ГНИЦ есть, – нехотя пробурчал Рас. – Когда-то её мне на день рождения подарили. Хочу вернуть. Доволен?

– Что за вещь хоть? – Он бросил на молодого сталкера укоризненный взгляд. – Вечно из тебя всё приходится клещами тянуть! Любишь же ты секреты делать…

– Тсс!!! – Рас вскинул руку в предостерегающем жесте, прислушиваясь. – Идёт кто-то!

Со стороны ведущего на улицу пролома в стене послышалась какая-то возня, словно кто-то пробирался через обломки стен, окружавшие разрушенное здание. Вскоре послышались приглушённые голоса, быстро приближающиеся к пролому.

– Черпак, ну и где твои молодые? – нервно прошипел кто-то, находившийся сразу за стеной. – Ты сказал, они здесь ждать будут, когда шмон закончат! Вляпались по-любому! Пошли обратно!

– Хлеборезку свою завали! – с неприкрытой злобой прорычали ему в ответ. – Ты что, чертила, собрался братву бросить? – Снаружи раздался глухой звук, и кто-то тихо крякнул, будто получив удар в грудь. – Ещё раз такое пискнешь, падла, я тебя браслетами пристегну к тому бычью, что через неделю в ГНИЦ пойдёт! Там на своей сучьей шкуре всё сразу прочухаешь!

– Чего ждать просто так? – оправдывался нервный. – Тогда пошли внутрь, поищем их! Нельзя до ночи тут сидеть, Паутина пропадёт! Сейчас возвращаться проще всего!

– Ну так ищи, ты же сталкер! – огрызнулся грубый. – Вали давай! Мы здесь подождём.

– Один я полчаса там лазать буду! – Нервный занервничал ещё сильнее. – Время-то идёт! Пусть кто-нибудь первый этаж осмотрит, на нём Паутины нет!

– Длинный, Слива! Прошмонайте первый этаж! – распорядился грубый. – А ты, Комар, шевелись!

Рас потянул Влада за рукав и, указывая на ведущую вниз лестницу, почти беззвучно прошептал:

– В гараж! Быстро! – Он метнулся к разбитым ступеням, увлекая за собой товарища.

– Оттуда не выйдем! – Влад в два прыжка влетел на лестничную клетку, разминувшись с пролезающими в пролом уголовниками на каких-то пару секунд. – Через автомобильные ворота идти нельзя! Там нигде не пройти! Я же говорил!

– Спрячемся и переждём. – Рас побежал к ближайшему нагромождению обломков. – Сейчас они найдут трупы и уйдут! Я Комара знаю, это старый сталкер, по Жёлтой Зоне давно ходит, у него на аномалии чутьё. Он тянуть не станет, сейчас сумерки, Паутину видно, самое удобное время!

Они засели среди обрушившихся стеллажей с пожарными приспособлениями, пытаясь в подвальном полумраке полностью слиться с нагромождениями рваных шлангов и разбросанных автомобильных покрышек. Влад бросил взгляд вглубь гаража и машинально придвинулся ближе к стене. Прогуляться мимо двух десятков пожарных машин, блестящих новенькой краской даже в темноте, он бы не согласился ни за что. От гаражного пространства веяло единственной мыслью: туда нельзя. Ни при каких обстоятельствах.

– Рас, – он указал подбородком на пожарные автомобили, – ты знаешь, что там, среди машин?

– Нет, – прошептал молодой сталкер. – Но догадаться нетрудно. Подвал не имеет проломов, значит, образоваться тут аномалии не могли. Крупных щелей, видимо, тоже нет, раз Студня не видно, а в полумраке его языки можно заметить и за полсотни метров. Есть только одна аномалия, которая может проникнуть в закрытое помещение через мизерное отверстие вроде замочной скважины. Там, в темноте между машинами, сидит Зыбь.

– Так её же можно заметить, – возразил Влад. – И она должна заполнить собой всё помещение!

– Много ты разглядишь при таком освещении? – ответил вопросом на вопрос Рас. – А заполняет она всё, когда атакует. Наверняка так и было, когда она сюда впервые заползла. С тех пор собралась в кучу и живёт здесь. Но если приблизиться – может не просто броситься, но сразу на весь подвал разрастись!

Со стороны лестницы донеслись шаги, и в гараже показались сразу пятеро бандитов, ощетинившихся автоматными стволами. Следом за ними боязливо двигался тощий человек с длинным тонким носом. Уголовники остановились и замерли, напряжённо вглядываясь в полутьму цокольного этажа.

– Здесь они, падлы, где-то! – негромко произнёс один из них, судя по знакомым злобным интонациям, старший. – Следы сюда ведут! Смотреть внимательно! По ходу, между тачками пожарными зашкерились. Кто увидит – вали гадов сразу же!

Влад и Рас, не сговариваясь, одновременно приготовили к бою автоматы. Здесь, в гараже, жёлтой пыли не было, но если бандиты начнут тщательно осматривать пол, то неизбежно поймут, где находится их укрытие. Влад осторожно, стараясь не издать даже малейшего звука, снял свой АК-74 с предохранителя, и в этот момент со стороны уголовников что-то тихо хрустнуло. В руках у Комара кислотно-зелёным светом вспыхнул химический фонарь, и он швырнул светящуюся трубку вглубь гаража. Фонарь пролетел с десяток метров и упал неподалёку от ближайшей пожарной машины, освещая пространство вокруг себя на несколько шагов. В глубине гаража подсвеченный зелёным воздух заколебался, словно это была вертикальная стена из прозрачной воды, на которой играла лёгкая рябь от ветра, и неторопливо качнулся к фонарю.

– Зыбь! – нервно выдохнул Комар. – Валим отсюда, пока не поздно! Можно уже никого не искать!

Он быстро развернулся и скрылся на лестнице. Бандиты торопливо поспешили за ним, и через десять секунд их шаги затихли где-то вдали.

– Повезло! – выдохнул Рас, отирая рукавом выступивший на лбу холодный пот. – Я как увидел, что Зыбь к фонарю двинулась, думал всё, конец! Комар тему сразу просёк, вон как драпанул, не стал даже хозяев своих ждать! Теперь понятно, чего Общаковские сегодня весь день вокруг ГНИЦ трутся. Они готовят экспедицию внутрь! Не иначе как у Рашпиля в бригаде «новые поступления» тупоголовых жлобов с Большой Земли. Сейчас местные жульманы им на уши с три короба навешают и отправят в ГНИЦ.

– Это же верная смерть, – поморщился Влад. – Даже если кто-то оттуда живым выберется, доза облучения будет такой, что долго эти люди не проживут!

– Думаешь, их об этом кто-нибудь собирается предупреждать? – усмехнулся Рас. – Это же Общак, там жулики живут по лагерным понятиям, они на интригах собаку съели. Любят использовать в качестве пушечного мяса новичков, особенно тех, кто не сидевший, но приходит с воли с ощущением своей невероятной крутизны: бывших спортсменов, всяких отморозков и прочих беспредельщиков, наркоманов, да и просто лохов, которые ничего в их понятиях не понимают. Расскажут им сказку, что, мол, братан, только ты можешь это сделать, остальным крутизны не хватает, помоги, всю жизнь в авторитете будешь, ты же наш близкий, мы за тебя кого хочешь порвём и так далее. Короче, Рашпиль в ГНИЦ раз в два месяца стабильно находит, кого послать. Главное, чтобы они с товаром смогли из радиоактивного очага выйти, а остальное никого не волнует. А Комар хитрый, тоже не верит в совпадения и пытается подземный ход найти, сто процентов! – Молодой сталкер сокрушённо махнул рукой: – Ладно, пошли, пора на базу… жаль, что здесь ничего нет. Нужно сейфы выкапывать, документация наверняка в них хранилась!

– Знаешь пословицу: «Чтобы надёжно спрятать вещь, надо положить её на самое видное место»? – задумчиво произнёс Влад, глядя на играющую зелёными бликами подрагивающую рябь Зыби. – Я никогда не думал, что это утверждение настолько буквально. Смотри! – Он протянул руку, указывая на смертельно опасную аномалию.

– Ну… Зыбь… – непонимающе произнёс Рас, разглядывая лениво плещущуюся смерть.

– А ты ЗА неё посмотри внимательно, – посоветовал другу Влад. – За машинами, на стене.

– Вот блин… – выдохнул молодой сталкер. – Не может быть… Это издевательство какое-то!

Позади аккуратно выстроенных в ряд пожарных машин во всю стену висел огромный плакат с теряющимся в темноте заголовком: «Пожарный план Главного Научно-Исследовательского Центра имени…» Ниже располагались типовые схемы этажей, объединённые в группы по принципу общей планировки. Отдельные помещения, как и полагается режимному объекту, на схеме не обозначались, планы содержали лишь пронумерованные литерами и цифрами сектора с указанием имеющихся там пожарных кранов, лифтовых камер, основных и аварийных лестниц. От одного из подвальных этажей на плане совершенно чётко прослеживалось схематичное изображение подземного хода, ведущего за пределы жилого района РАО. В том месте, где должно было быть указано, куда или в каком направлении ведёт подземный ход, чернело несколько крупных пятен с длинными брызгами. На полу под плакатом обнаружилась целая лужа из засохшей краски, посреди которой валялись осколки битых бутылок.

– Кто-то очень рисковал, пытаясь закрасить подземный ход. – Влад потянулся за флягой, но убрал руку, вспомнив, что вода уже закончилась. – И ему это удалось. Рас, есть попить? Рас?! Рас!!!

– А? – Молодой сталкер оторвал взгляд от клякс. – Чего? Влад, ты прикинь, кто-то специально закрасил схему! Не страшно же было мимо Зыби бутылки метать, блин!

– Угу, – участливо закивал Влад, – у тебя воды не осталось? Пару глотков всего? У меня фляга какая-то нестандартная, там воды меньше, чем в обычной!

– На, пей, акванавт! – Рас протянул ему свою флягу. – Фляжка у тебя действительно нестандартная, у всех на восемьсот грамм, а твоя импортная какая-то, на литр. Я её в Ухте, в развалинах магазина «Товары для туристов» нашёл. – Он приподнялся на цыпочки, вглядываясь в заляпанный краской плакат. – Так… если вон там, в середине, главный выход, то подземный ход, получается, идёт на восток! Теперь понятно, почему его никто не мог найти! Там же лес! Подземный ход выходит не в город, а за город! Искать нужно в лесу!

– И что, ты собираешься обойти десяток-другой гектаров леса в Жёлтой Зоне? – уточнил Влад.

– Эмм… – замялся молодой сталкер. – Вообще-то я думал, что ты мне поможешь, когда будет время. Одному мне туда идти страшновато, где-то в тех местах медведь живёт, я следы видел, когда район РАО обходил, они в ту сторону вели.

– Наш Медведь? – предположил Влад. – Его сорок восьмой растоптанный ни с чем не спутаешь!

– Не совсем наш, – хихикнул Рас. – С нашим я бы рискнул договориться. Там настоящий, к сожалению, медведь. Но тоже переговоры вести особо не любит. Все большие Медведи одинаковы!

– Пора выбираться отсюда. – Влад вернул другу флягу. – И так задержались сильно. Катя будет волноваться. Ей послезавтра ночью в Сателлит возвращаться.

– Давай поговорим с Медведем, путь она ночует на базе, а я наутро её на квадрике отвезу? – предложил Рас. – Сейчас обстановка спокойная, даже Кварц не предвещает конец света!

– С Кварца станется, – улыбнулся Влад. – За двое суток всё может измениться пару раз. Мои завтрашние покупатели ему не понравятся, как вариант! И уже к вечеру он будет требовать объявления на базе осадного положения. А возвращаться ей всё-таки лучше ночью, иначе наступит шестой день после Выброса, не хочу рисковать.

– Это правильно, – согласился молодой сталкер. – Такой женщиной рисковать нельзя. Жена у тебя, конечно, редкий эксклюзив. – Он потряс остатками воды во фляге и сунул её Владу в руки: – Допивай уже, чего обратно нести. Пошли! Домой ещё пару часов топать!

* * *

Добраться до базы на этот раз удалось относительно спокойно. Чтобы избежать нападения стай мутировавших зверей, Рас предложил срезать путь напрямик через Городок РАО. Его руины отличались невысокой плотностью зверья в силу присутствия очень большого количества аномалий и множества небольших очагов сильного радиоактивного заражения. Из-за этого приходилось много петлять, обходя опасные места, но зато риск столкнуться со сталкерами, для которых часы утренних и вечерних сумерек были излюбленным временем для походов в Жёлтую Зону, сводился к минимуму. Сам процесс движения среди руин чем-то походил на поход через аттракцион «Парк ужасов», в котором решили отметить новогодние праздники посреди лета. Пространство вокруг было усеяно лужицами Студня, подрагивающими синими призрачными языками, то тут, то там руины густо оплетали серебряные нити Паутины, поблёскивая смертельной энергией. За всю дорогу пришлось затаиться всего лишь дважды: в первый раз Рас заметил в близлежащих руинах Осьминога, имитирующего камень, неподалёку от которого щипали синюшную траву несколько перепончатых зайцев, и пришлось ждать, пока хищник схватит добычу. Второй раз вдали прошла семья кабанов: самец с самкой и два усеянных клыками и бивнями детёныша, назвать которых поросятами язык как-то не поворачивался. Судя по неторопливым движениям, кабаны голодны не были, но на всякий случай Рас предложил подождать на безопасном расстоянии, пока они удалятся.

К ужину вернуться не успели, и потому есть сели втроём: Рас, Влад и Медведь, только что сменившийся с наблюдательного поста на крыше. На камбузе хозяйничала Катя, избавив мужчин от возни с посудой и разогреванием холодной пищи, и в ожидании дымящихся тарелок Медведя ознакомили с результатами разведки.

– Угу. – Майор сделал донельзя серьёзную физиономию, разглядывая неловко косящегося в сторону Раса. – Стало быть, никто без разрешения к ГНИЦ не ходит! Но ГНИЦ – это настолько аномальная штука, что он сам так и норовит к кому-нибудь подбежать!

– Я же для дела! – попытался оправдаться молодой сталкер. – Вот, важную информацию добыли! И потом, я же не в одиночку туда пошёл! С Владом в том районе ходить безопасно.

– Конечно! – немедленно согласился Медведь. – Особенно если попадётесь бандюкам или Зомби. Он на них как набросится, отберёт всю воду и выпьет на их глазах! Такого зрелища, ясень день, они не переживут и тут же совершат великое таинство группового суицида.

– Я понял, – обречённо вздохнул Рас. – Больше без согласования не пойдём, честно. А что с Общаковскими делать? Ну, то есть, они же через неделю в ГНИЦ собрались? Может, проследить за ними? Ну, с безопасного расстояния, конечно!

– А безопасное расстояние – это из берлоги мутировавшего медведя? – вкрадчиво осведомился майор. – Если совсем невтерпёж поискать подземный ход в ГНИЦ, так почему бы сразу не сказать? – Он бросил на молодого сталкера ироничный взгляд, и Рас вновь виновато заёрзал. – Ладно, можешь не истязать себя в поисках подходящего оправдания, на этот раз твоё предложение принимается. Попасть в ГНИЦ нам действительно нужно. Наш научный отдел требует широкомасштабных экспериментов, для которых нам необходима всего-то половина всех ареаловских плюшек! – Здоровяк устало вздохнул. – А иначе они отказываются спасать мир. Так что составляй приблизительную карту района поисков и укажи, где, откуда и в каком направлении планируешь искать. Времени тебе на это двое суток, включая Выброс, а пока готовься к разведке – завтра пойдёте с Кварцем за покупками. Пару дней походите по торговцам, заодно зайдёте в Сателлит, послушаете, о чём там говорят. Особое внимание уделить слухам на тему шпионажа! Кнопка в этот раз провела на базе два Выброса подряд, если вдруг её заподозрили те, кто заменяет Чёрному Плащу мозги, то они наверняка пытались проверять её легенду: задавали вопросы Вольным и Неприсоединившимся, наводили справки. Не исключено, что кто-нибудь будет спрашивать о ней и у вас.

– Кто это тут Кнопка?! – грозно поинтересовалась Катя, появляясь возле стола. В руках у неё был огромный поднос, уставленный тарелками с дымящейся едой, из-за которого стройную миниатюрную девушку было видно лишь частично. – И вообще, когда уже вы раздобудете настоящий разнос для еды? Этот из чего сделали, из крышки для нефтяной цистерны?! – Она взгромоздила поднос на стол и принялась расставлять тарелки.

– Вообще из бочки, – уточнил Медведь, – молотком отстучали, и всё. Быстро и практично. Извини, Кнопыч, в то время у нас таких рослых жлобов, как ты, на базе не было! Сто пятьдесят сантиметров роста – это не шуточки!

– Сто пятьдесят два! – Катя бросила на здоровяка суровый взгляд. – Попрошу не путать! Иначе я могу случайно не доложить кому-то в тарелку еды! По одному половнику за каждый дискриминированный сантиметр!

– Молчу! – немедленно капитулировал майор. – Превосходный рост, очень удобно в различных жизненных обстоятельствах! Вот мне на себя одежды не найти, например! Даже камуфляж на заказ шить приходится! К тому же миниатюрную женщину на руках носить легче, тем более что Водяной тебя вообще на землю опускать не должен!

– Ешьте уже, философы! – махнула рукой Катя. – Дождёшься от вас – на руках носить! Скорее, наоборот будет! Вы ж как дети, за вами глаз да глаз нужен! – Она подошла к Владу, обняла его сзади за плечи и что-то негромко произнесла мужу на ухо.

– Я хотел походить в нём ещё неделю, – смутился тот. – Он вроде ещё не сильно грязный…

– Абсолютно чистый! – согласилась Катя, отдирая ногтем от Владовского камуфляжа лепешку засохшей жёлтой грязи. – В самый раз, чтобы за стол садиться!

Ужинающая троица, дабы не оконфузиться всем вместе, сделала вид, что не в курсе, о чём идёт речь, и принялась усиленно жевать. Спорить с Кнопкой на тему дел хозяйских было бессмысленно, с таким же успехом можно требовать у Айболита добровольно выбросить все медицинские метаморфиты.

Катя и Влад поженились восемь лет назад, через год родилась дочка, и их семья не без оснований считалась среди друзей вполне благополучной. Оба юристы, университет окончили с отличием, Катя отучилась в аспирантуре и уверенно защитила кандидатскую. Хорошая работа, неплохие зарплаты, профессиональная востребованность и перспективы… Когда после трагедии в Ареале у Влада определили Зависимость, кое-кто из знакомых советовал Кате последовать примеру большинства и в кратчайшие сроки оформить развод. Зачем успешной женщине такая обуза? Но её решение повергло «доброжелателей» в шок. Когда через полгода стало окончательно ясно, что средства от Зависимости нет и не предвидится, Катя оставила дочку с родителями и добровольно уехала в Ареал разыскивать мужа. Как водится, кто-то восхитился, кто-то покрутил пальцем у виска, остальные сказали одно, подумав на самом деле иное. Но всё это интересовало её меньше всего. Родители поддержали безоговорочно, ребёнок остался в надёжных руках заботливых бабушек и дедушек, и это главное. С остальными проблемами они справятся вдвоём, как справлялись на протяжении восьми лет. Спустя двое суток после принятия решения Катя уже стояла в приёмной отдела кадров РАО «Ареал» в Сателлите.

Сказать, что тамошние сотрудники были удивлены, было бы явным преуменьшением. Работу и жильё ей предоставили сразу, юристов в «Ареал-Сателлите» катастрофически не хватало. Однако сразу разыскать Влада ей не удалось. Оказалось, что он вот уже несколько месяцев числится пропавшим без вести, вместе со Степановым и Николаевой. Пропали все трое при совершенно стандартных для Ареала обстоятельствах: однажды в очередной раз вышли за городские ворота и не вернулись. Ей даже советовали не впадать в отчаяние преждевременно: мол, у нас тут всякое случается, если пропал, то не обязательно погиб. Мог к бандитам в плен попасть, тут группировок хватает, не говоря уже о мелких самостоятельных бандах. Отпустят рано или поздно, когда кормить надоест, или сбежит. В общем, вернётся ещё, только зачем? Он ведь в розыске за связь с опасными преступниками! Для неё же лучше, если всё останется как есть, ведь женщин в Ареале раз в десять меньше, чем мужчин. Любая может пристроиться очень даже выгодно. Тем более работая в юридическом отделе РАО! Можем даже посоветовать пару хороших вариантов!

Подобные советы Катя выслушивала с неизменным вниманием, не считая нужным идти на конфликты с сослуживцами, сдержанно благодарила за информацию и продолжала делать свою работу. Юротдел был завален делами с головой: контракты с поставщиками, иски сотрудников РАО к государству, трудовые договоры с вновь нанимаемым персоналом – при желании можно было работать по двадцать четыре часа в сутки, и всё равно бесконечная кипа бумаг меньше не становилась. Слухи о новом юристе женского пола, не интересующейся мужчинами, быстро расползлись по Сателлиту, и народ не нашёл в этом ничего странного. Сразу ясно, что у барышни не всё в порядке с головой, разве кто-нибудь, находящийся в здравом уме и трезвом состоянии, мог бы добровольно явиться в Ареал и собственноручно приговорить себя к Зависимости на всю жизнь? Один из таких пересудов и услышал Кварц, когда они с Расом пришли в Сателлит для плановой разведки. Аккуратно наведя справки, они выяснили приблизительное место жительства нового юриста и смогли сфотографировать её по дороге на работу. Фото в тот же вечер было предъявлено Водяному для опознания.

Чтобы не подставить Катю под удар людей Белова, было решено связаться с ней после следующего Выброса с применением максимальных мер предосторожности. Её доставку на базу организовали по всем правилам шпионской операции, в результате чего женщине удалось покинуть Сателлит, не привлекая к себе лишнего внимания. На базе был устроен праздник, за Водяного все были жутко рады и уже обсуждали перепланировку двух соседних комнат в одну, когда Катя предложила другое решение. Вникнув в положение дел, она заявила, что гораздо разумнее ей было бы остаться на работе в Сателлите, юристы там на привилегированном положении, через них или около них проходит множество информации, и такой канал разведданных терять не стоило. Тем более что все обитатели базы числятся в разыскиваемых особо опасных преступниках. Исключение составляет разве что Рас, да и тот для всех является сталкером-одиночкой, живущим где-то в Зелёной среди Неприсоединившихся. Идею поддержали, и Кварц разработал для Кати подробную легенду о завязавшихся отношениях с неким старателем из числа всё тех же Неприсоединившихся.

С точки зрения конспирации это было наиболее удобным вариантом, Неприсоединившиеся не принадлежали ни к каким группировкам, жили разрозненно, часто по одному-двое, реже семьями, рассыпавшись по всей Зелёной Зоне. Со своим «новым ухажёром» Катя якобы познакомилась случайно во время Выброса: в момент подачи сигнала тревоги она находилась на улице возле своего дома, вместе с остальными прохожими. Все, как положено по инструкции, бросились к ближайшим люкам, ведущим под землю, и Катя оказалась на одной лестничной площадке с неизвестным ей молодым человеком. Они разговорились, познакомились и начали общаться регулярно. Неприсоединившийся оказался старателем, жил где-то в дикой глуши в районе развалин посёлка Тиман, где промышлял поиском алмазов и мытьём золотого песка. Добираться туда было делом долгим и очень даже небезопасным, поэтому Катя часто брала отгулы сразу после дней «нелётной погоды» и уходила вместе с новым мужем в неизвестном направлении. Роль нового мужа обычно играл тщательно загримированный Кварцем Влад. Начальство Кати в РАО подобное положение дел особо не радовало, но препятствовать ей никто не стал – потерять юриста навсегда было проблемой гораздо большей, чем терпеть её периодическое отсутствие на работе. Схема работала идеально вот уже более полугода, и только Кварц постоянно подозревал слежку, вследствие чего изощрялся в проверках, страховках, изменении маршрутов движения и прочих предосторожностях, изрядно усложняя процесс путешествия Кати на базу и обратно.

Вот и сейчас он настоял на том, чтобы, прежде чем она вернётся в Сателлит, туда выдвинулась разведка и уточнила обстановку. Вдруг контора Белова что-то заподозрила и Катю объявили в розыск. Если разведчикам попадутся подобные слухи или иная внушающая опасение информация, они должны перехватить женщину в условленном месте на подступах к городу и вернуть на базу. Требования Кварца зачастую стоили людям массу хлопот, но спорить с контрразведчиком в этих вопросах никто не хотел. В конце концов, профессионалу всегда виднее.

– Скажите, Медведь, – Рас всё-таки не утерпел и отвлёкся от еды, нарушая тишину за столом. – А когда мы пойдём искать подземный ход? Сразу после Выброса?

– Думаю, в первом поиске так рисковать не стоит. – Майор отодвинул от себя пустую тарелку и печальным взглядом пошарил по столу в поисках чего-нибудь съестного. – Пойдём в ближайшую «нелётную погоду», пусть зверьё успокоится. Не хватало ещё нарваться на разъярённого и голодного мутировавшего медведя. Тут от него от доброго не отобьёшься… Вертолётов у нас нет. Над этим ещё предстоит поломать голову.

– Все медведи очень прожорливые, что злые, что добрые. – Катя бросила на майора мстительный взгляд и пододвинула к нему свою тарелку, к которой так и не притронулась с начала ужина. – Это ваша добавка, Николай. – Она иронично улыбнулась: – Кнопка поужинала уже. Согласно распорядку дня, вместе со всеми нормальными людьми, которые по ночам дома сидят, а не по аномалиям шастают.

– Кнопыч! Ты мой самый лучший друг! – пробасил здоровяк. Его глаза вспыхнули неподдельным энтузиазмом, и больше похожая на лопату ладонь сгребла наполненную кашей тарелку.

Где-то внизу раздался тихий цокот, словно кто-то неторопливо стучал по полу маленькими острыми коготками, и на стол запрыгнула серая, в желтых потёках тварь размером с толстую кошку. Мутант уселся на трёхпалые узловатые лапы, оканчивающиеся кривыми когтями, и растопырил покрывающую тело хитиновую чешую, словно пытаясь распушиться. Его лишённые зрачков жёлтые глаза уставились на майора, словно водитель на светофор, и зверь бесшумно подполз ближе. Не отводя от человека взгляда, тварь открыла небольшую пасть, усеянную острыми игловидными зубами в три ряда, высунула длинный фиолетовый язык и боязливо зацепила им небольшой кусочек каши из тарелки Медведя.

– Да когда ж это закончится? – вздохнул здоровяк, пытаясь ложкой смахнуть кашу с языка, но тварь мгновенным рывком втянула его в пасть вместе с пищей. – Этот монстр снова здесь и снова жрёт мою еду! И перестань на меня таращиться!

Майор аккуратно счистил частички каши с ложки о край тарелки и предпринял попытку стукнуть хитиново-чешуйчатую тварь ложкой по лбу. Но мутант был настороже и проворно запрыгнул на плечо Кате, уходя от атаки.

– Ладно вам, Николай! – протестующе заявила женщина, беря в руки мутировавшую тварь. – Ну сколько каши может съесть маленький кролик?! И вообще, он таким не питается, это просто проявление уважения к вам как к лидеру. Фантик у нас очень вежливый! – Она почесала зверю растопыренную чешую. – Правда, Фантик?

Зубасто-когтистая тварь скрипуче заурчала от удовольствия, словно плохо смазанное колесо от телеги, и прикрыла бесноватые глаза от счастья, вновь вывалив из пасти фиолетовый язык.

– Пусть проявляет уважение каким-нибудь другим способом! – Медведь бросил на кролика недовольный взгляд. – Обязательно каждый вечер залазить на стол и таращиться на меня весь ужин?!

Полумёртвого зверя Катя притащила на базу три месяца назад. Они с Владом и Кварцем возвращались на базу из Сателлита на очередные выходные, когда наткнулись на израненное существо, едва слышно жалобно скулящее в высокой траве. Вероятнее всего, зверя подранили хищники, ему удалось бежать, но раны оказались слишком тяжелы. Силы покинули его, и теперь тварь умирала от потери крови и усталости. Кварц хотел добить опасного мутанта, пока тот не имел возможности напасть, но Катя решительно воспротивилась подобному решению. Её даже не успели схватить за руку, она подобрала умирающего зверя и заявила, что не может бросить «такое милое лопоухое существо». Тварь, почувствовав защиту, разгладила шипы, усеивающие обвислые лохмотья ушей, и прижалась к человеку. Пришлось взять мутанта с собой. Айболит в первую секунду пришёл в ужас, заявив, что нельзя вносить внутрь базы этот «ходячий рассадник биологической опасности», но всё-таки поддался на уговоры Кати и согласился его осмотреть. Зверю была оказана помощь с условием, что при первых же признаках агрессивности тварь будет уничтожена. Икс-эссенция, как учёные назвали биологически активный продукт расслоения ареаловской нефти, вернула к жизни мутанта за двое суток, но выпущенная на волю тварь, оказавшаяся кроликом, уходить отказывалась, постоянно возвращаясь на базу. Пришлось оставить её себе. Фантик вёл себя спокойно и хлопот не доставлял. Он любил поспать на подушке Кати, погонять мелких грызунов вокруг здания базы и чутко реагировал на приближающийся Выброс, начиная беспокоиться за полчаса до его начала, что приносило существенную пользу. Из всех обитателей базы он вызывал недовольство только у Медведя, ибо имел странную манеру во время ужина влезть на стол и внимательно созерцать майора. По состоянию на сегодняшний день рекорд Фантика составлял двадцать три минуты непрерывного взгляда, и здоровяк каждый раз обещал мутанту, что лично приготовит из него что-нибудь ядовитое, если тот решится побить своё достижение, с большим интересом зафиксированное всем личным составом Спецотряда.

* * *

– Ещё виски! – Прокопенко бросил полный ненависти взгляд на официанта, изо всех сил старающегося казаться невозмутимым и при этом стоять от стола с рулеткой как можно дальше. – И побыстрее, трусливое убожество!

Чиновник был уже изрядно пьян, и его язык слегка заплетался, что превращало сложные слова в не совсем разборчивый лепет. Официант торопливо скрылся в соседнем помещении, и Прокопенко швырнул несколько фишек на цифровое поле, закрывая ими цифру «13» со всех сторон.

– Ставки сделаны! – объявил крупье, раскручивая рулетку. Убедившись, что она набрала нужную скорость, он запустил по ней шарик и подытожил: – Ставок больше нет!

– Ещё сильнее раскрутить не мог? – злобно прошипел на него чиновник. – Чтобы я до утра тут сидел и ждал, когда он остановится? А ты что так долго?! – тут же набросился он на вернувшегося со стаканом виски официанта. – У вас у бара аномалия возникла, и ты ползком её обходил? – Прокопенко залпом осушил стакан и заявил: – Повторить! И поживее, поживее! Не знаете вы истинную цену времени, стадо непуганых баранов!

Официант вновь умчался за заказом, и чиновник воззрился в окно, разглядывая стоящее напротив здание. Вон те окна, ухмыльнулся он, можно даже помахать ручкой! Или не те… вон они, рядом. Зима не торопилась приходить в дождливую Москву, и стекающие по оконному стеклу капли мешали затуманенному алкоголем зрению как следует видеть картинку. Да какая разница, какие именно? Главное, что какие-то из них. Главное – это статус! Статус во всём! И если он, Прокопенко, герой битвы с катастрофой Ареала, кавалер Ордена Мужества, член Совета Директоров РАО, посещает нелегальное казино, то это должно быть элитное нелегальное казино! На другое он не согласен. Конкретно это заведение казалось ему недостаточно статусным, но возможность играть, разглядывая окна Президентской квартиры, приятно ласкала самолюбие.

Нелегальное казино, работающее исключительно для ВИП-гостей по рекомендации и предварительной записи, располагалось в жилом комплексе «Золотистые ключи». И его окна выходили прямо на окна квартиры Президента Воробьёва. Конечно, став Президентом, Воробьёв там уже не живёт, но факт остаётся фактом. Этим тонким намёком владельцы казино давали дорогим гостям возможность почувствовать статус и элитарность места. Не каждый может похвастать, что играл в подпольном казино окно в окно с квартирой Президента, который против этих самых казино. И не каждый владелец сможет такое организовать, что уже включает в себя скрытый намёк на уровень его связей. Сама деятельность заведения была организована с соответствующей серьёзностью. Чтобы попасть на нужный этаж, необходимо иметь не только запись и рекомендацию, но и специальный ключ, без которого лифт туда просто не идёт. Дверь открывают лишь после того, как посредством видеонаблюдения убеждаются в соответствии личности гостя тому, что указано в рекомендациях. Внутри всё оборудовано по последнему слову игорного бизнеса, кроме, разумеется, денег. Их в казино нет, и формально игра идёт исключительно на интерес, выигрыш привозят позже и выдают в другом помещении, юридически отношения к этому месту не имеющем.

Однако на этот раз Прокопенко уже ничто не радовало. Он сидел в одиночестве за рулеточным столом и вот уже третий час делал ставки по десять тысяч долларов каждая. В общей сложности его проигрыш составлял уже четыреста тысяч долларов, но не это вызывало у чиновника массу негативных эмоций. Деньги у него ещё были, причём появились они почти чудесным образом. После «Дезинфекции», когда он, полумёртвый от страха за свою жизнь, признался Совету Директоров в работе на Меркулова, Белов по согласованию с Лозинским отобрал у него все деньги. Прокопенко не осмелился даже подумать о том, чтобы возроптать, – жизнь дороже любых сбережений. А в возможностях Лозинского и Белова он не сомневался ни мгновения. Они поистине безграничны, если ради того, чтобы избежать краха, эти люди способны нанести ядерный удар и не моргнув глазом принести в жертву своему благополучию человеческое стадо численностью в двести тысяч голов. И их цели оказались успешно достигнутыми! Если бы не эта треклятая Зависимость, то положение тандема Лозинский – Белов сейчас было бы даже прочнее, чем до катастрофы! Нефть продолжает добываться, на смену схеме агента Селезнёва пришло гораздо более успешное и эффективное решение, компания «Экстраойл» вновь на высоте! Но Зуд поставил крест на попытке финального рывка вверх по политической лестнице. Хотя лично для Прокопенко Зависимость стала той самой соломинкой, что спасла утопающего. То, что за связь с Меркуловым его ожидала расправа, он понял в тот момент, когда уже ничего нельзя было изменить, и даже успел попрощаться с жизнью, ожидая скорой казни.

Но ситуация неожиданно изменилась – мир узнал о том, что такое Зависимость. Работать внутри Ареала резко стало некому, и его, Прокопенко, ценность снова возросла. И пусть Лозинский свалил на него почти всю работу и заставил жить на одну зарплату, это всё равно было идеальным вариантом. Так как у него не отняли самое драгоценное сокровище – жизнь. А зарплата в миллион долларов в год, конечно, жалкие копейки, но для члена Совета Директоров, заправляющего в «Ареал-Сателлите» всем, это не критично. Всё, что необходимо для хорошей жизни внутри Зелёной Зоны, если, конечно, это вообще можно было назвать жизнью, он брал сам. Стоило лишь приложить минимальные усилия. Дорога на Большую Землю для него была закрыта, но лучше с Зудом в Ареале, чем в мраморной могиле на Ваганьковском. Хотя иногда удавалось сделать глоток прежней счастливой жизни. Правда, оба раза его использовали в качестве подопытного кролика, проверяя безопасность и действие новой сыворотки Кугельштайна, но он не обижался. Пусть хотя бы так. Зато как приятно смотреть, как вспыхивает страх в глазах людишек, когда они узнают, что ты Зависимый, носитель жуткого Полтергейста, способного убить или покалечить любого из них в любой момент. И при этом уважаемый человек, орденоносец, статусная фигура, окружённая десятком вымуштрованных телохранителей. Это вам не бомжей из Ухты по вокзалам и подворотням толпою гонять! Придётся терпеть и дрожать от страха! Как сейчас дрожит этот холуй, что таскает ему виски.

– Сектор двадцать семь! – крупье сопроводил объявлением щелчок шарика, остановившегося на рулеточном поле.

– Конечно, двадцать семь, – ухмыльнулся чиновник, забирая стакан с выпивкой. – Три раза подряд выпадало тринадцать, но стоило мне сделать ставку, то двадцать семь! Видимо, это несчастный случай! – Он презрительно ощерился, глядя на мимолётную тень страха, мелькнувшую в глазах крупье. – Как бы опять чего не вышло!

За три часа нахождения Прокопенко в казино два раза перегорали лампы дневного света в зале, трижды взрывались электролампы в плафонах подсобных помещений, и один из игральных автоматов задымил, получив короткое замыкание. Сыграть с чиновником в покер никто из посетителей не решился, трусливые шакалы торопливо покинули игровой зал, как только он вошёл. Всех перепугала прошлая игра, когда один из оппонентов Прокопенко попал в автомобильную аварию прямо у выезда из подземного гаража казино. В только что выехавший «майбах» на высокой скорости врезался потерявший управление грузовик. В результате один широко известный в узких кругах подпольный олигарх, в народе считающийся обычным чиновником средней руки, отправился прямиком в реанимацию с тяжёлой черепно-мозговой травмой, где и пребывает вплоть до настоящего времени.

– Ещё виски! – потребовал Прокопенко. – Если сыграть не с кем, так хоть напьюсь! – Он швырнул на цифровое поле стопку фишек общей суммой в сто тысяч долларов.

Менеджмент казино не смог отказать ему в посещении заведения. Рекомендация пришла с такого верха, что никто даже не решился спорить. И сейчас все они дрожат от страха, считая свои лампочки! Ничего, он оставляет тут столько денег, что хватит не только на завод по производству лампочек, но и на завод по производству подгузников! Последние вам сейчас нужнее! А ему всё равно некуда деть деньги, тем более что Кугельштайн вернул ему один миллион долларов из трёх, когда выяснилось, что новая сыворотка не увеличила, а сократила время свободы от Зависимости. Старый дурак! Столько лет, а жизни так и не научился, всё тот же идеалист. Вернуть миллион, когда можно было ограничиться лишь извинениями! Всё равно ты монополист, и все прибегут к тебе как миленькие! Впрочем, Прокопенко только рад, так как благодаря наивности этого напыщенного немецкого индюка его игровой фонд вырос вдвое. В Ареале ему деньги всё равно не нужны. На Большую Землю Лозинский отпустит его в следующий раз ещё не скоро, и к тому времени он уже заработает себе на мелкие расходы с помощью своего небольшого совместного предприятия.

– Ставки сделаны, ставок больше нет! – выпалил крупье, запустив шарик, и сделал шаг назад, сам не замечая этого.

– Страшно? – издевательски осклабился Прокопенко, пьяно покачнувшись, и недовольно посмотрел на замерших у самой дальней стены официантов. – А где мой заказ?!

Словно в ответ на его вопрос из помещения бара донёсся громкий хлопок, крик боли и шум испуганных голосов, заглушённый шипением воды в распылителях системы автоматического пожаротушения. Из-за угла потянуло едва заметным синим дымком, и официанты заволновались, растерянно поглядывая на старшего менеджера. Тот решительно направился в сторону бара и скрылся за углом.

– Пора уходить! – прыснул Прокопенко. – Пока вы все тут не умерли от пожара или от страха! – Он пьяно засмеялся и поднялся с кресла. – Или пока я сам не умер от скуки! – Он пошатнулся. – Упс… что-то у вас полы стали какие-то неровные! Наверное, Полтергейст! – Чиновник вновь хохотнул и повысил голос: – Охрана! Где моя охрана?!

– Сектор Зеро! – нетвёрдым голосом объявил крупье, косясь на дверной проём в соседнее помещение. – Выигрывает казино!

– А, да ради бога! – отмахнулся чиновник. – Это вам на ремонт и подгузники! – Прокопенко нетвёрдой походкой вышел из зала, пытаясь по пути заглянуть в глаза каждому встречному. Люди поспешно прятали взгляд, что очень его радовало. Он и до Зависимости знал, как это приятно, когда тебя боятся, но даже не подозревал, насколько восхитительное чувство возникает, когда тебя боятся абсолютно все, причём очень сильно.

Пока охрана сопровождала его к машине и усаживала в салон, кто-то из них умудрился упасть на ровном месте и расквасить себе нос. Профессионалы! Прокопенко с трудом сдержал смех, издеваться над охраной не стоило. Ему плевать на их душевный комфорт, но всё-таки они есть его страховка от разного рода отребья, желающего свести счёты с кем-нибудь из Зависимых. Оказавшись в обшитом мягкими материалами салоне, чиновник посмотрел на часы. Двадцать два тридцать. Ну, и куда дальше? Самым желаемым вариантом сейчас было бы женское общество. Его старые подруги теперь прячутся от него, как черти от ладана, но парочку новых найти всегда можно, если предложить хорошую цену. Например, пятикратную. Никакая любительница «гучей» и «дольчей» не устоит. Но сначала надо предпринять ещё одну попытку сорвать плод, столь неожиданно оказавшийся запретным. Он достал мобильный телефон и набрал номер:

– Алло! Танечка? – Прокопенко был само очарование. – Безумно рад снова слышать ваш голос!

– Максим Анатольевич, – голос Володиной звучал сухо и официально, – я же просила вас не беспокоить меня в нерабочее время. И воздерживаться от фамильярности.

– Ах, простите великодушно, Татьяна! – Чиновник сменил интонации на глубоко печальные. – Это от избытка чувств! Ваш очаровательно прекрасный образ возникает у меня перед глазами каждую минуту, ничего не могу с собой поделать! Покорнейше прошу не отказывать мне в удовольствии общения с вами!

– Максим Анатольевич, – у Володиной вырвался едва слышный усталый вздох, – мы уже говорили на эту тему. Вне плоскости профессиональных контактов вы меня не интересуете. Моя личная жизнь вас не касается, так же как ваша личная жизнь не касается меня!

– Ну что вы, какая личная жизнь может быть у человека, все свои силы и время отдающего на борьбу с Ареалом? Все мои мысли только о вас! Танечка, умоляю, сжальтесь над страдающим от неразделённой любви сердцем! Одарите меня счастьем провести с вами вечер! Через несколько дней я вернусь в Сателлит, и может случиться, что никогда больше вас не увижу! Но эта встреча навсегда останется в моей памяти!

– Сожалею, но сегодняшний вечер я уже обещала своей подруге, – холодно ответила Володина. – Ничем не могу помочь. Думаю, для нас обоих будет лучше, если вы прекратите мне звонить!

– Если такова воля моей прекрасной королевы, то я её исполню, как бы больно это для меня ни было! – с невыразимой тоской произнёс Прокопенко. – Мне остаётся лишь тешить себя надеждой, что вы смените гнев на милость и передумаете!

– Всего вам доброго, Максим Анатольевич, – подчёркнуто нейтральным тоном ответила девушка и повесила трубку.

Высокомерная стерва! Прокопенко раздосадованно скривился. Выпендривается третью неделю, всё цену себе набивает! Обычно эти гламурные дуры в восторге от неприкрытой лести и подхалимства, облачённого в обёртку из витиеватых фраз и подкреплённого дорогими подарками. Стоит только поманить перспективой приобретения какой-нибудь модной брендовой тряпки стоимостью пару-другую тысяч долларов, и их внимание тебе обеспечено. А уж ради пары крупных брюликов в уши они готовы без колебаний ехать с тобой на любые канары-мальдивы-сейшеллы со всеми вытекающими отсюда постельными сценами. Эта же корчит из себя ждущую трамвая! Он привозил ей огромные букеты, пытался дарить бирюльки от «Картье» и «Ван Клиф и Арпель» и даже прямо намекнул, что готов приобрести для неё авто, например, «Икс шестой», это для него плевое дело! Но она не приняла ни одного подарка, даже цветы не взяла. Заявила, мол, он не в её вкусе и её личные принципы не позволяют в таких случаях принимать от мужчин подарки, типа, чтобы не обнадёживать их безосновательно. Тоже мне, звезда! Зазналась там на своём ринге, или помосте… или на чём там эти гимнастки копошатся… думаешь, кому-то есть дело до твоих титулов? Это жизнь, милочка, тут всё по-взрослому: у кого власть и деньги, тот и у руля! Статус решает всё, и, как сказал один очень здравомыслящий человек искусства, любая тёлка лишь цена вопроса! И твоя спортивная карьера ещё не повод так задирать эту самую цену! Чиновник несколько секунд размышлял, не позвонить ли более сговорчивым экземплярам, как вдруг понял, что глубоко возмущён отказом капризной высокомерной соплячки. Он вновь набрал номер телефона и почти минуту ждал ответа.

– Юленька, – ласково произнес Прокопенко, – можешь сейчас говорить?

– Здравствуйте, Максим Анатольевич! – зашептала собеседница. – Могу, только очень недолго! Мне пришлось выйти в ванную, чтобы без подозрений!

– Как тебе колье? – в голосе чиновника сквозила почти отцовская забота. – Я волновался, вдруг не понравится! Но оно так подходит к твоей утончённой линии скул! Сразу чувствуется голубая кровь!

– Что вы! Оно просто чудесно! – запротестовала девушка. – Ой! Танюха зовёт! Мне надо бежать! Вы уж меня простите, но, кажется, вы действительно не в её вкусе. Я уже и так, и эдак намекала, но она ни в какую. Даже не знаю, что ещё сделать!

– О, ничего не надо, ты и так сделала для меня очень много, – успокоил её Прокопенко. – Как говорится, на нет и суда нет. Вы, кстати, куда сейчас? Какие планы на вечер, клубиться пойдёте?

– В «Палаццо» сегодня классный диджейский сет от звезды клубной культуры Ибицы! Они по этому поводу устраивают «Показ новогодних купальников», оригинальное решение в канун Нового года, я, как журналист, не могу пропустить такое событие! – захихикала собеседница.

– Что ж, не буду отвлекать, – весело заявил чиновник, – не забудь потом поделиться впечатлениями! Желаю приятного отдыха и моря позитива! Пока-пока, обнимаю!

Он нажал на клавишу отбоя и швырнул телефон на сиденье. Многозначительно усмехнувшись, он извлёк из внутреннего кармана пиджака упаковку стодолларовых купюр и нажал на кнопку связи с водительским салоном. Обитая мягким материалом перегородка опустилась, открывая лица сидящих впереди людей. Прокопенко протянул деньги одному из телохранителей:

– В час ночи мы должны быть в клубе «Палаццо». К этому времени внутри меня должна ждать ВИП-ложа и незаметный вход через пожарную дверь или что там у них есть для тех, кто не желает входить в клуб на глазах у остального стада. Тут десять тысяч долларов, если останутся лишние, возьмите себе. – Он перевёл взгляд на водителя: – А сейчас в ресторан, я голоден.

– Куда обычно, Максим Анатольевич? – уточнил тот. – Сделать звонок, чтобы встречали?

– Позвоните, – разрешил чиновник. – И пусть обеспечат мне приятную компанию без комплексов на пару часов.

В «Палаццо» Прокопенко оказался только к двум часам ночи. По пути из ресторана у его машины прямо на ходу неожиданно оторвалось колесо, авто занесло и развернуло поперёк дороги. Садовое кольцо было практически пустым, но единственный двигавшийся позади автомобиль умудрился-таки врезаться в переднюю часть его машины. Один из охранников набил себе шишку, водитель из столкнувшейся машины что-то там себе сломал вроде, и его увезла «скорая». Сам Прокопенко не пострадал, пассажирский салон был специально предназначен для подобных происшествий, но пришлось ждать, пока охрана пригонит автомобиль-дублёр. Продолжить движение на джипе телохранителей чиновник не рискнул, сочтя более безопасным опоздать в клуб, нежели рисковать попасть в аварию на не подготовленном для Зависимого автомобиле.

Путём материального стимулирования чиновник заручился поддержкой одного из менеджеров клуба и спустя десять минут уже владел нужной информацией. Володина была здесь, в обществе нескольких подруг, которые кучковались у барной стойки, даже не имея средств на оплату столика. Это облегчало задачу. «Случайно» столкнувшись с ними, Прокопенко галантно предложил всем составить ему компанию. Володиной, естественно, ничего не оставалось, как последовать за лидирующим большинством. В ожидании подходящего момента некоторое время чиновник непринуждённо общался со всеми девицами понемногу, ничем не проявляя свою заинтересованность к кому-либо из них. Когда наконец-то дамочки изъявили желание посетить танцпол, Прокопенко негромко окликнул Володину:

– Татьяна! Будьте добры, на два слова! – Он кивнул ей на место рядом с собой. – Я не задержу вас надолго, это сугубо деловой вопрос.

Володина замялась, и в её глазах мелькнула плохо скрытая досада. Она посмотрела вслед удаляющимся подругам и с недовольным вздохом села на диван.

– Я вас слушаю, – холодно произнесла она. – Хотя и не понимаю, какие могут быть деловые вопросы посреди ночного клуба в четыре часа утра! К тому же вы далеко не трезвы!

– Самые что ни на есть актуальные, – усмехнулся Прокопенко. – Если вас напрягает моё состояние, можете уравнять шансы! – Он потянулся за бутылкой и налил ей полстакана виски.

– Спасибо, но я не пью, – поморщилась Володина. – Спортивная привычка. Давайте к делу. Что вы хотите?

– Я хочу вас, Танюша, – пьяно улыбнулся чиновник, – и это предельно понятно. Но вот чего хотите вы? Мои ухаживания вы отвергаете, подарки возвращаете, а ведь я вложил в них большие деньги, это была не какая-нибудь дешёвая бижутерия или позорный «Пежо-307» для лохушек! Я предлагал вам статусные вещи и полагал, что их уровень достаточно понятно отражает всю серьёзность моих намерений! Так что, зая, это ты скажи, чего же ты хочешь! Квартиру в Москве?

– Я вам не «зая»! – взвилась Володина. – И не надо «тыкать»! Не знаю, с кем вы привыкли общаться, но лично я не меняю свои чувства на деньги! Вы не в моём вкусе, господин Прокопенко, и всё, чего я хочу, так это чтобы вы оставили меня в покое! Всё понятно?! – Она возмущённо поднялась на ноги.

– Сядь! – Прокопенко схватил девушку за руку и рывком посадил на диван. – Перестань ломаться, напыщенная сучка! У меня не осталось времени ходить вокруг да около! Через пять дней мне придётся вернуться в Ареал! Чего ты хочешь? Денег? Квартиру? Карьеру? Я решу любой вопрос, для меня нет ничего невозможного! Ты даже не представляешь, насколько тебе повезло! Такой редкий шанс выпадает…

– Вы пьяны! – не стала слушать его Володина, выдёргивая руку. – А ещё глупы, противны и примитивны. Я больше не хочу вас ни видеть, ни слышать! – Она решительно поднялась с дивана.

– А может, ты просто любишь настойчивых и властных мужчин? – Чиновник, пошатнувшись, поднялся вслед за ней. – Я могу быть настоящим мачо! – Он положил ладонь ей на ягодицу и притянул девушку к себе. – О! Уважаю упругие попки!

Володина на мгновение замерла, в её глазах сверкнула злоба, но девушка тут же взяла себя в руки. Она с улыбкой провела ладошкой чиновнику по выпирающему брюшку снизу вверх и остановила её на солнечном сплетении. После чего резко и с силой распрямила руку. Прокопенко отлетел назад, врезался в спинку дивана и принялся беспомощно хватать ртом воздух, пытаясь заставить сведённые судорогой лёгкие сделать вдох.

– Расслабься, настоящий мачо, и получай удовольствие! – презрительно усмехнулась девушка. – Ещё раз увижу тебя близко – точно получишь по своей щекастой физиономии! – Она развернулась и покинула ВИП-ложу, сопровождаемая удивлёнными взглядами охранников.

Секунд через десять Прокопенко удалось восстановить дыхание, и он почувствовал, как алкогольное опьянение сменяется приступом ярости. Он злобно сверкнул глазами на телохранителей и с трудом сдержал желание немедленно уволить их всех. Позориться ещё сильнее, обвиняя их в том, что они не защитили его от хрупкой девицы, не имеет смысла. Она ответит и за оскорбление, и за его позор. Он сотрёт эту мразь в порошок! Она на коленях будет перед ним ползать! Чиновник некоторое время тяжело дышал, пытаясь успокоить клокочущую в душе ярость, после чего взял со стола мобильный телефон. Усевшись в угол дивана так, чтобы телохранителям не были видны его действия, Прокопенко извлёк из кармана небольшой пакетик с сим-картой. Он снял заднюю панель с телефона, заменил одну сим-карту на другую и набрал номер.

– Алло! – ответил ему грубый голос. Судя по гремящей в трубке музыке, его собеседник тоже проводил ночь с пятницы на субботу в увеселительном заведении.

– Имран Русланович, моё почтение! – поздоровался чиновник. – У меня для вас есть ещё один, особый заказ. С пометкой «срочно». Оплачиваю по двойному тарифу.

5

Москва, улица Лесная, понедельник, 28 ноября 2011 года, 22 часа 10 минут.



Едва заметные капли холодного дождя заморосили по грязным лужам, и отражения уличных фонарей подёрнулись мелкой рябью. Татьяна потянула за собачку молнии, застёгивая куртку до подбородка, и поправила висящую через плечо спортивную сумку. Доставать зонт ради несерьёзной мороси не хотелось, до дома оставалось метров сто, и проще прибавить шаг, чтобы не попасть под ливень. Да и будет ли он вообще? Так и всю ночь может капать еле-еле, непонятный дождь ни о чём в конце ноября! Да уж, погода в Москве стояла совсем не зимняя… сырость, слякоть и лужи, вот тебе и Новый год на носу. Но всё равно лучше пешком по лужам, чем на машине по пробкам. С тех пор, как врачи разрешили ей тренировки при условии ограниченных нагрузок, прошло уже два месяца. Она только-только вошла в форму и стала довольна собой и потому пропускать занятия очень не хотелось. И ради этого Татьяна была готова ездить в спортзал на метро, иначе успеть везде было абсолютно нереально. Её рабочий день заканчивался в шесть, едва ли не в самый пик пробок, да еще и офис в центре… поездка на тренировку иногда занимала и два часа, хотя до зала было рукой подать. В результате дома оказываешься после двенадцати, через шесть часов на работу, а ведь надо ещё подготовить одежду и сделать мелкие домашние дела. Так недолго устроить себе хронический недосып.

В конце концов она приноровилась в дни тренировок просто не добираться до работы на машине. Пешком за час можно было успеть вернуться из офиса домой, переодеться и доехать до спортзала на метро. Топать ногами ей не привыкать – за детство и юность, в пути на тренировки и обратно была намотана, наверное, тысяча километров. Тем более что в субботу она всё-таки доехала до автосервиса и оставила там свою старенькую машинку на проведение зимнего ТО. Завтра надо выкроить время и забрать, из сервиса уже звонили, сказали, что её автомобиль готов. К тому же без машины, возвращаясь из спортзала пешком, она чувствовала себя немного грустно. Спортивный костюм, спортивная куртка, спортивная сумка… даже шапочка спортивная, правда, в кармане, сейчас в ней жарковато с такой копной волос. Всё, как в те времена, когда спорт составлял всю её жизнь. Она и не подумала бы раньше, что даже такое может вызывать ностальгию. Как ни странно, но сейчас, возобновив тренировки, она почувствовала себя лучше. Конечно, вернуться в большой спорт она уже не сможет, но атмосфера спортивного зала успокаивала, и заканчивать тренировку всякий раз не хотелось. Да, это не прежний изнуряющий до изнеможения труд, это лишь разрешенная врачами «ограниченная нагрузка», но всё же…

Девушка свернула во двор дома и лёгким движением запрыгнула на бордюр, обходя большую и, как положено для столицы, очень грязную лужу, упирающуюся в оградку клумбы. Чтобы не огибать ещё и клумбу, Татьяна лихо зашагала в сторону своего подъезда прямо по бордюрному камню. Возле подъезда оказалось темно, видимо, что-то поломалось в осветительном оборудовании, обычно в этом районе горят три фонаря, и даже ночью все хорошо видно. Пришлось замедлить шаг, чтобы случайно не испачкаться о грязные борта машин, припаркованных на ночь у обочины. Обычно всегда свободное, пространство напротив входа в подъезд оказалось занято каретой «скорой помощи». Боковая дверь автомобиля была открыта, внутри виднелись силуэты двух человек в белых халатах, склонившиеся над лежащим на полу раскрытым медицинским чемоданом.

– Девушка! – окликнул её один из врачей. – Извините, вы не из второго подъезда?

– Да, – ответила Татьяна. – А что, домофон не работает? Я могу открыть дверь, если надо.

– Спасибо, не нужно, нам сообщили код, когда давали вызов. Вас не затруднит нам помочь? – Он сокрушённо развёл руками, указывая на засыпанный медицинскими препаратами пол «скорой». – Замок на чемоданчике сломался, всё рассыпалось, а нас тяжелобольной сердечник ждёт! А тут, как назло, у подъезда освещения нет и лампочка в салоне перегорела! Не подержите фонарик?

– Да, конечно! – Девушка подошла к дверям медицинского автомобиля. – Давайте фонарь! Обычно у нас здесь всё хорошо освещено, такое я сама первый раз вижу!

– Вот. – Врач протянул ей небольшой пластмассовый фонарь. – Заходите в салон и светите, пожалуйста, изнутри наружу. Только ступайте аккуратнее, прошу вас! Не наступите ни на что!

Татьяна осторожно залезла в «скорую», светя себе под ноги, прошла вглубь салона и принялась освещать пол. Врачи энергично заработали руками, собирая разбросанные медикаменты.

– Вот, совсем другое дело! – удовлетворённо произнёс один из них. – Вы нас прям-таки спасли! Ещё под сиденье закатилось, посветите снизу, пожалуйста! – Он попытался шарить рукой под креслами и расстроенно нахмурился: – Вот же неудача… не могу подхватить!

– Давайте я попробую? – Девушка подошла к врачу и присела на корточки. – Где именно?

– Под креслом, у самого борта. – Врач посторонился, уступая ей место. – Посветите туда, увидите ампулу! Это дибазол, его обязательно нужно достать!

Она встала на колени и наклонилась, пытаясь осветить пространство под креслом. В следующую секунду чья-то ладонь зажала ей рот и нечто больно вонзилось в шею. Татьяна попыталась вырваться, но тело уже не слушалось её, пол перед глазами поплыл, быстро теряя узнаваемые очертания, и сознание погрузилось в вязкий серый туман. Что происходило дальше, она понимала лишь смутно. Провалы в никуда иногда сменялись тряской, словно её то ли тащили на руках, то ли везли по ухабам, то ли это она сама ворочалась в тяжёлом сне, болезненной тяжестью давящем на голову. Выбраться из бесконечности серой ваты не получалось, и Татьяна вновь погружалась куда-то вниз, в глубину и темноту. Лишь однажды ей почти удалось открыть глаза. Удушливый спёртый воздух вдруг сменился порывом морозного ветра, тело немедленно отреагировало на зимний холод гусиной кожей, и девушка почувствовала, как рассеивается стиснувшая затылок тяжесть.

– …кто такую кобылу кайфовую себе надыбал? – глухо донёсся издалека визгливый противный голос. Послышался звук расстёгиваемой молнии на куртке, чья-то рука стиснула ей грудь и потянулась к низу живота. – Ништяк её попахать! Может, того, а?

Девушка хотела вырваться, но тело по-прежнему ей не подчинялось, словно принадлежало кому-то другому. Она изо всех сил пыталась хотя бы открыть глаза, но налитые свинцом веки лишь едва дрогнули, и понять, что представляют собой размытые мутные тени, появившиеся прямо перед ней, никак не удавалось.

– Завали хайло, дебил! – словно из глубокой бочки зазвучал ответ, и одна из теней пошевелилась, тесня другую. – Тёлка идёт по спецзаказу! За порченый товар забашляют только треть цены! Запоганишь груз – всей братвой тебе фуфло порвём, вот ты сам упущенное бабло и отработаешь!

– Харэ базарить, она у вас сейчас очнётся, мля, на морозе! Накрывайте и тащите следующую! – Ещё одна тень нависла прямо над ней, и что-то снова впилось ей в шею. Ослабевший свинцовый пресс с новой силой надавил на затылок, облака серой ваты потемнели, сгущаясь до чернильной тьмы, и Татьяна опять погрузилась в сопровождающееся тряской беспамятство.

Очнулась она от резкого запаха нашатыря, обжигающего слизистую носа. Татьяна инстинктивно отдёрнула голову, и чугунный от боли мозг немедленно отозвался на резкое движение новым приступом острой рези. Девушка застонала, пытаясь принять наименее болезненное положение тела, и в следующий миг удар ладони по щеке едва не взорвал ей черепную коробку. Стремясь защититься, организм выбросил в кровь дозу адреналина, глаза открылись, и Татьяна попыталась закрыть голову руками.

– Очухалась, шалава? – зло зазвучал хриплый голос, и девушка разглядела склонившегося над собой небритого человека в грязной рабочей одежде. – Вставай, мля, и ползи к параше! Эй, вы, сучки, помогайте им! Если кто обгадится, заставлю сожрать всё дерьмо! Хавка здесь! – Он отшвырнул от себя рваный армейский вещмешок. – По пакету на каждую! Чужую пайку не жрать! А то по кругу пущу!

Перекошенное злобой небритое лицо сместилось куда-то в сторону, и спустя пару секунд послышался звук захлопывающейся двери. Татьяна с трудом оперлась на плохо повинующиеся руки и села на полу, озираясь по сторонам. Похоже, она находилась в каком-то тёмном подвале, донельзя грязном и обшарпанном. Стены и потолок покрыты трещинами, штукатурка осыпалась, в углах мусор и осколки битого кирпича. На залепленном засохшей грязью полу валялись старые рваные матрасы, вроде тех, что используют в государственных больницах в бесплатных палатах, причём сами они были немногим чище пола. В подвале стояла сильная вонь, и единственное небольшое окно, находившееся под самым потолком, не справлялось ни с вентиляцией, ни с освещением. Через грубо вделанную в узкий оконный проём ржавую решётку можно было разглядеть лишь кучу каких-то массивных обломков, оставшихся, по-видимому, от какого-то строения. При этом снега на них не было, и торчащие во все стороны рваной арматурой бетонные развалины освещались не по-зимнему ярким солнечным светом. В подвале было тепло, и Татьяна поняла, что на ней нет куртки. Она торопливо оглянулась, надеясь найти её где-то неподалёку, но никаких вещей не увидела. Зато все карманы её спортивного костюма оказались расстёгнуты и вывернуты наизнанку, словно после обыска. Татьяна поспешно ощупала одежду. Ни паспорта, ни мобильного телефона, ни денег, ключи от квартиры также исчезли. Пропало даже маленькое карманное зеркальце и резинка для волос.

– Нету у тебя ничего, они всё забирают, – печально произнёс женский голос, и Татьяна подняла голову, пытаясь всмотреться в подвальный полумрак. Замутнённое действием химических препаратов сознание начало проясняться, и оказалось, что кроме неё в заросшем грязью помещении находились ещё четыре женщины. Той, что сейчас говорила с ней, было лет тридцать с небольшим. Её модный джинсовый наряд резко контрастировал с одеждой соседки, азиатки непонятного возраста, облачённой в какую-то рабочую робу, не подходящую хозяйке по размеру. Обе женщины склонились над двумя другими девушками, что лежали на вонючих матрасах и медленно приходили в себя.

– Туалет у нас там. – Женщина указала на стоящую в дальнем углу деревянную коробку. – Иди, тебе нужно. Почти сутки без сознания провела. Ты аккуратнее только, там грязно. – Она потянулась за вещмешком и принялась развязывать узел.

Почти режущая боль внизу живота подтвердила правоту её слов, и Татьяна, пошатываясь, нетвёрдым шагом побрела в угол, по мере приближения к которому смрад резко усиливался. Тело слушалось ещё плохо, голову грызла тупая нудная боль, и ей с трудом удавалось удерживать растворяющиеся в этой боли мысли. Её похитили, это ясно. Наверное, с целью выкупа. И сейчас она находится в какой-нибудь Чечне, или где ещё может быть тепло посреди зимы… Хотя небритая рожа того типа, что приводил её в чувство, совсем не похожа на кавказца. И врачи в «скорой»… Мозг постепенно освобождался из плена наркотического дурмана, и мысли начали складываться в осознанные цепочки. Лжеврачей она не разглядела совсем, в машине было темно. Кому вообще понадобилось её похищать, она даже не москвичка, снимает крохотную однокомнатную квартирку одна, родители за тридевять земель… как они узнают о похищении? У мамы слабое сердце… ей лучше вообще не услышать такое. А может, это из-за её работы в фонде «Неравнодушных»? Но кому понадобилась сотрудница пресс-службы? Разумнее было похитить кого-нибудь из серьёзных функционеров, за них выкуп, наверное, больше. Одно ясно, её тюремщики – профессиональные похитители людей, иначе в этом подвале не находилось бы целых пять человек. И похищают только девушек, чтобы давить на жалость общественному мнению…

Она вернулась из вонючего угла и опустилась на матрас, с которого вставала. Руки и ноги словно ватные, туман в голове рассеивался медленно. По крайней мере, обошлось без насилия, хоть в чём-то повезло… Внезапно Татьяне стало страшно. Вдруг похитители вкалывали ей какой-нибудь тяжёлый наркотик и сделали наркоманкой?!

– Легче? – Женщина оценивающе посмотрела на неё. – Надо поесть, так эта дрянь скорее из тебя выйдет. Держи! – Она протянула ей исцарапанный пластиковый пакет, грубо завязанный сверху узлом. – Это твоя пайка. Воду экономь, это на весь день, следующий раз кормить будут только утром.

– Где я? – Одна из девушек подняла голову и медленно села на колени, держась рукой за голову. – Как больно! Вы кто? – Она обвела остальных мутным взглядом. – Что это за место, – её голос нервно дрогнул, – где я?!! Отвечайте!

– Не кричи, – поморщилась женщина. – Изобьют! Только хуже будет. – Она печально вздохнула: – Мы в Ареале. И останемся тут навсегда…

– В каком Ареале?! Вы что несёте?! – взвизгнула та, подскакивая на ноги. – Выпустите меня отсюда немедленно! – Она заозиралась, отыскала дверь и бросилась к ней. – Эй, там! Выпустите меня отсюда! – Девушка забарабанила руками по грязной ободранной двери. – Немедленно! Милиция! Помогите! Откройте дверь!

Дверь распахнулась неожиданно резко, словно её открывали пинком, и отшвырнула девицу на пол. В подвал зашел всё тот же небритый тип, позади него в дверном проёме маячил ещё один, с автоматом в руках. Ещё дальше виднелись какие-то руины и несколько вооружённых мужиков в разношёрстной одежде. Все, дольно ухмыляясь, таращились внутрь подвала и выглядели так, словно только вернулись не то с лесоповала, не то с укладки асфальта.

– Кто вам дал право?! – истерично завопила девица, вскакивая на ноги. – Да вы знаете, кто я?! Я вас по судам затаскаю! На всю жизнь сядете! Я…

Небритый раскрытой пятернёй грубо схватил её за лицо и, широко размахнувшись второй рукой, нанёс удар в живот. Девушка рухнула, скрючиваясь, словно зародыш, и захрипела от жестокой боли.

– Завали хлеборезку, шалава, – он несильно ткнул её в ребра носком армейского ботинка, – или я сам её тебе заткну! Тебе понравится то, чем я это сделаю! – Снаружи раздался гогот, небритый развернулся и вышел из подвала, закрывая за собой дверь.

– Лучше вести себя тихо, так безопаснее, – обречённо поморщилась женщина и помогла подняться второй девушке. – Если скандалить и истерить – отдадут толпе. Тут бычьё ещё то, убивать не станут, привяжут за руки, за ноги и будут веселиться, пока не надоест или пока богу душу не отдашь. Не дёргайся, дольше проживёшь. Выбраться из Ареала всё равно невозможно, Зависимость неизлечима. Но жизнь на этом не заканчивается, если этим, – она брезгливо кивнула на дверь, – сможешь понравиться, то, в конце концов, перестанешь жить под замком. А это главное. Потому что, если повезёт, можно получить шанс добраться до Сателлита и поступить на работу в РАО. И жизнь вновь наладится.

– Надо бежать! – Очнувшаяся девушка в ужасе смотрела на корчащуюся от боли на грязном бетонном полу соратницу по несчастью. – Нас же наверняка уже ищут, нужно обратиться в полицию! Необходимо что-то сделать! Находиться рядом с Зависимыми опасно! Они несут с собой Полтергейст, мы можем погибнуть или покалечиться!

– Внутри Ареала нет полтергейстов, – грустно усмехнулась женщина. – И ты такая же Зависимая, как они и все мы. Зуд поражает людей мгновенно, стоит лишь перешагнуть границу Ареала. А вы здесь почти день. Про Большую Землю можно уже забыть. Даже если вас когда-нибудь и найдут, ничего не изменится. Жить вне Ареала вы уже не можете.

– Нет! Это неправда! Неправда! – Лежащая на полу девица забилась в истерике. – Нет! Не хочу!!!

– Никто не хочет. – Женщина даже не посмотрела в её сторону. – Лучше ори потише, не то приступишь к работе гораздо раньше, и произойдёт это очень и очень болезненно.

– К работе? – До Татьяны внезапно дошел смысл всего происходящего. Её похитили не ради выкупа, её сделали Зависимой! За такое вряд ли потребуют денег! – И что мы должны делать?!

– А ты не догадываешься? – Женщина болезненно скривилась. – Это же Ареал. Здесь по статистике одна женщина на десять мужчин!

– На двенадцать, – машинально поправила её Володина, пытаясь понять, не снится ли ей всё происходящее. – Нас что, продали в жёны?

– Это был бы праздник! – горько улыбнулась та. – Похищенными людьми торгует местный уголовный Общак. Беглые зэки, бандиты и прочие преступники. Скоты! – Она злобно скривилась. – Их подельники на Большой Земле похищают женщин, а эти за них платят. Толпа-то большая, тысяч пять, на каждого жену не купишь, да и не будут они этим заниматься, знают, что при первой же возможности каждая норовит в Сателлит сбежать. Поэтому тут популярен местный бордель, для него и крадут.

– Из нас хотят сделать проституток?! – Очнувшаяся последней девушка подскочила и бросилась к окну. – Надо бежать!!! Как можно скорее! – Она вцепилась в решётку и принялась её дергать.

– Эй, эй! Осторожно! Сломаешь!!! – Женщина схватила её за руку и отдёрнула назад. – Куда бежать?! Там, за окном, ещё один охранник есть. А если б не было, то всё равно без УИПа и оружия и ста метров не пройдёшь! Вляпаешься в аномалию, или мутанты сожрут! До Сателлита отсюда по прямой шестьдесят километров! Если так сильно хочется умереть, сделай из лифчика петлю и удавись! А решётку ломать не надо, иначе ночью в окно зверьё влезет и заживо нас сожрёт! Они тут не тратят время на убийство жертвы, сразу начинают есть!

Девушка бессильно опустилась на пол, закрыла ладонями лицо и тихо зарыдала, уткнувшись головой в колени. Бьющаяся в истерике девица тоже притихла и лежала молча, не шевелясь и не меняя позы. Татьяна сидела на рваном матрасе, уже не чувствуя смрада, распространяющегося от отхожего места. Голова отчаянно работала, лихорадочно перебирая варианты развития событий. Что бы там кто ни думал, вонючих зэков ублажать она не собирается! Но если заявить им об этом напрямую, то получится как раз наоборот, это уже ясно. Значит, надо бежать. Для этого необходим УИП и оружие, ну или хотя бы только УИП. Пользоваться оружием она всё равно не умеет, вряд ли в схватке с мутировавшими животными Ареала ей удастся выйти победителем. Здешние твари быстры, сильны и предельно агрессивны. Как заместитель главы пресс-службы фонда «Неравнодушных» она имела достаточно подробное теоретическое представление о местном положении вещей. И УИПом пользоваться она умела, довелось научиться на презентации новой модели, что устраивало РАО в Москве. Правда, это тоже в теории, но всё равно лучше, чем ничего!

Остаётся найти способ достать УИП, а сбежать можно ночью через решётку, тем более что ночью виден Холодец, самая часто встречающаяся аномалия… или Студень, она точно не помнила, как правильно, но хорошо помнила, что ночью его видно. УИП… взять его можно только у тюремщиков, и глупо надеяться, что кто-то захочет ей его подарить за одни лишь красивые глазки. Татьяна пошарила глазами по подвалу в поисках чего-нибудь тяжёлого. Если оглушить охранника и снять с него УИП, можно рискнуть и попытаться сбежать. Если удастся добраться до Сателлита, она сможет связаться с Абрамовым, и там уже будет видно, что делать дальше. Но кругом имелся лишь мусор, мелкие осколки кирпичей и штукатурки, таким человека сознания не лишить. Возле отхожего места лежат два куска лопнувшей потолочной плиты, но их положили туда для удобства и потому заранее подобрали слишком тяжёлые обломки. Вряд ли она сможет их поднять. И всё-таки что-то делать надо, иначе ей точно придётся делать из лифчика петлю…

– Давно вы здесь? – Татьяна посмотрела на женщину. – Откуда вас выкрали?

– Тут второй месяц сижу, – та вновь скривилась, – а вообще местная я, из Сосногорска. Раньше я в Сателлите работала, да вот не повезло: поругалась с ухажёром своим, надоел он мне до чёртиков, вот и вышла за оборонительный вал, прогуляться и успокоиться. Вот и прогулялась. Обычно возле Сателлита безопасно, патрули на бронемашинах ездят, часовые по стенам ходят, наблюдение с вышек ведётся, в воздухе вертолёт летает. Как там эти уроды оказались, я так и не поняла. Ударили сзади по голове, очнулась уже в плену. Потому в подвале и держат, догадываются, что я поняла, что кто-то в Сателлите на них работает! Информацию сливает, покупки делает, иногда и женщину может выкрасть, если представится возможность. Так со мной и случилось, не сами Общаковские это устроили, к Сателлиту так просто незамеченным не подойдёшь. Вот они меня вдвойне и стерегут. А Шахнозу неделю назад из Москвы привезли. Оттуда часто таджичек возят, кто будет искать пропавшего гастарбайтера? Если б не проблемы с преодолением нейтралки, их вообще десятками возили бы!

– А где мы сейчас находимся? – попыталась выяснить Володина. – Вы сказали, что до Сателлита шестьдесят километров по прямой. А до границы с нейтральными территориями далеко?

– Столько же, – ответила та. – Мы в Сосногорске, точнее, в том, что от него осталось. Это развалины нефтеперерабатывающего завода. Когда-то, ещё до Ареала, тут был газоперерабатывающий завод, но после того, как Ареал подошёл вплотную к Ухте, газа не стало, и его переделали под нефть «Тип Икс». Теперь в руинах города живёт Общак. Отсюда и дальше на восток, километров на десять, это их территория, они её контролируют. Сателлитовцы сюда не суются, слишком далеко. Они вообще дальше двух километров от оборонительной линии вглубь Ареала не заходят, всё их хозяйство расположено вдоль нейтралки. Обычно там безопасно, если не выходить за границы секторов РАО.

– В какой стороне Сателлит? – негромко спросила Татьяна, пытаясь вспомнить карту Ареала. К сожалению, она никогда не заостряла на ней внимания, было незачем. Где Ухта и Сателлит, она вспомнила, но вот местоположением Сосногорска никогда не интересовалась. Он вроде бы где-то рядом с Ухтой. Между ними восемнадцать километров, то ли по прямой, то ли по дороге, но вот в какую именно сторону? Куда идти, если удастся выбраться?

– Надеешься сбежать? – Женщина покачала головой. – Сателлит там. – Она указала направление рукой. – Имей в виду, без УИПа вляпаешься сразу же. Вас скоро отсюда переведут к остальным девочкам, там условия лучше и режим мягче. Даже помыться раз в два дня дают, кроме дней Выброса, конечно. Лучше оттуда пробуй. Если сможешь охмурить какого-нибудь молодого и не слишком умного урода, то разведи его на УИП. Там направление на Сателлит наверняка вбито в память, так все делают. И компас встроен. Только учти, не ты первая на это надеешься. Много кто сбежать пытался. Кто-то по неопытности погиб в аномалиях даже с УИПом, им ведь ещё надо уметь пользоваться. Кого-то зверьё сожрало. Остальных догнали, беглянки пешком идут, а погоня на квадроциклах будет, и места эти они хорошо знают. Если поймают, то бросят в толпу, а ведь это редкостные скоты, мало кто из девочек после такого выживал. Дело, конечно, твоё, но я не советую.

Татьяна ничего не ответила и вновь обвела взглядом подвал. Если нет тяжёлых предметов, может, удастся выковырять из стены кирпич? Тут же повсюду трещины, вдруг где-то можно вытащить из кладки крупный обломок. Надо тщательно осмотреть стены, подобрать острый осколок кирпича и поковырять трещины, должно же быть хоть что-то…

– Когда за нами придут? – всхлипнула сидящая на полу девушка, нервно растирая слёзы по лицу.

– Первые сутки что-то вроде карантина. – Женщина развернула причитающийся ей пакет с пищей и достала оттуда грубо сделанный бутерброд. – Пока у вас из крови полностью не выйдет та дрянь, что вас пичкали, чтобы сюда довезти. Скорее всего, послезавтра утром. Вон, Шахнозу, – она кивнула на таджичку, за всё время не произнесшую ни одного слова, – шестой день здесь держат, хотят перепродать какой-то мелкой банде, ждут, когда привезут деньги.

Сидящая девушка вновь уронила голову и забилась в беззвучных рыданиях. Татьяна поднялась на ноги и прошла в угол подвального помещения. Подобрав небольшой осколок кирпича, она поискала глазами наиболее крупную трещину, пересекающую ближайшую стену, и принялась ощупывать её края. Как назло стена оказалась блочной, и девушка пошла дальше.

– Кирпич ищешь? – понимающе хмыкнула женщина. – Бесполезно. Здесь только одна стена кирпичная, вон та! – Она кивнула в сторону отхожего места. – Но там всё плотно зацементировано, не вытащить. Я пробовала как-то раз.

Татьяна подошла к кирпичной стене и, стараясь не обращать внимания на вонь, начала упрямо изучать края двух узких трещин. Через час стало ясно, что ни расшатать, ни даже выбить имеющимся осколком из стены хоть какое-то подобие оружия не получится. Девушка вернулась на свой матрас и посмотрела на замызганный пакет с едой. «Ладно, – подумала она, вытирая руки о грязную поверхность матраса, – надо поесть и отдохнуть, а то руки и ноги ещё дрожат. Потом попробую снова». До наступления темноты она возилась со стеной ещё трижды, но раздобыть что-либо увесистое так и не смогла.

* * *

Утром в подвал вошёл небритый в сопровождении двух вооружённых бандитов. Сейчас, когда Татьяна чувствовала себя значительно лучше, в глаза бросилось обилие уголовных татуировок, покрывающих его руки. Тюремщик молча швырнул на пол три свёртка с едой и увёл женщину с таджичкой. Ни та ни другая к концу дня не вернулись, и больше Татьяна их не видела. К вечеру в камеру вновь заявился небритый со своими подручными, но на этот раз в его руках оказался лишь один свёрток. Он швырнул его Татьяне и процедил сквозь зубы:

– Твоя пайка! – Он обернулся к оставшимся девушкам: – На выход! Обе! Шевелите булками, овцы!

Истеричная девица завизжала и попыталась забиться в угол, её ударили автоматным прикладом в живот и выволокли наружу. Вторую, бледную от ужаса, грубо вытащили за руку, и дверь захлопнулась. Всю ночь Татьяна не сомкнула глаз, в каждом шорохе ожидая открытия двери и появления небритого уголовника. Ночь в Ареале оказалась далеко не спокойным временем. За окном стояла непроглядная темень, но ветер постоянно доносил далёкие жуткие крики животных, злобные и пронзительные, ничем не напоминающие голоса обычных зверей, и дробный перестук автоматных очередей, которыми часовые отгоняли от города особо наглые стаи мутантов. Просидев под окном несколько часов, Татьяна решила, что с утра попытается выломать решётку. Прутья были сварены между собой крест-накрест, получится ли ударить ими сильно, она не знала, но выбирать не приходилось. Едва за окном забрезжил свет и далёкие вопли мутировавших тварей стихли, девушка принялась за дело. Расшатывать решётку, находящуюся почти под потолком, оказалось нелегко. Упереться было не во что, приходилось то налегать грудью на стену, то повисать на прутьях всем телом. Решетка ходила ходуном, но вытащить её из раскрошившихся крепёжных отверстий никак не удавалось. Выбившись из сил, Татьяна рухнула на вонючий матрас, твёрдо решив продолжить дело после пары часов сна.

Проснулась она от скрипа открывающейся двери. Испуганно вскочив на ноги, она бросилась к решётке и изо всех сил рванула её на себя. Из этого ничего не вышло, и девушка, развернувшись лицом к тюремщикам, прижалась спиной к стене. На этот раз вошедших было четверо, и один из них как-то странно отличался от остальных. Татьяна закрылась рукой от яркого дневного света, бьющего через дверной проём в привыкшие к полумраку глаза, и поняла, что этот человек был одет в строгий деловой костюм. Посреди грязных вонючих развалин и облачённых в разномастные спецовки уголовников это выглядело чем-то абсурдным и нелепым, словно карикатура.

– Так кто же всё-таки из нас глуп и примитивен? – знакомый голос звучал с неприкрытым презрением и насмешкой. – И, стоит добавить, беспомощен, ничтожен и растоптан?

– Господин Прокопенко! – Её глаза адаптировались к свету, и она сделала шаг вперёд. – Вы так и будете юродствовать, или всё-таки вам хватит достоинства помочь мне отсюда… – Она осеклась на полуслове, внезапно поняв, почему и благодаря кому здесь оказалась. – Ах ты, подлый слизняк! Так это ты притащил меня сюда, больной недоносок?

– Ну что ты, зая! – издевательски осклабился Прокопенко. – Для этого существуют специально обученные люди! Я лишь выбрал интересующий меня товар и сделал заказ. Остальное – не более чем дело техники!

– А товар, стало быть, я? – Татьяна сделала шаг к нему. – Вроде утюга в магазине?

– Догадка хоть и запоздалая, но верная. – Чиновник продолжал надменно улыбаться. – И от утюга вы отличаетесь лишь двумя позициями: утюг продаёт менеджер, женщины продают себя сами. И утюг обходится гораздо дешевле, даже самый эксклюзивный. Я понимаю, что, мол, не вы такие, жизнь такая, и тому подобное, и потому всегда принимаю правила игры. Но ты зарвалась не по чину, зая! Ты не захотела назвать цену по-хорошему. Ломалась, кривлялась, корчила из себя центр мира. И даже посмела перейти грань, нанеся мне оскорбление. Но за всё в этой жизни надо платить! Теперь у тебя есть возможность понять, где твоё место на самом деле и КТО стоит перед тобой. Запомни, я всегда получаю то, что хочу!

– Да я уже поняла, КТО передо мной, – вздохнула девушка, делая ещё один шаг. – То есть ты уже за меня заплатил и получил, что хотел? Тогда получи ещё вот это! – Она со всей силы влепила ему пощечину.

Чиновник вскрикнул и не удержался на ногах, не ожидая получить сильный удар. Он споткнулся, поспешно упираясь рукой в грязный пол, его лицо исказила гримаса яростной злобы, и Прокопенко бросился на неё с кулаками. Татьяна отпрыгнула назад, и его неуклюжий размашистый удар пролетел мимо. Чиновник вновь не удержал равновесие и чуть не улетел вслед за собственным ударом. Девушка отскочила в сторону и пинком выбила из-под него опорную ногу. Прокопенко рухнул на матрасы, и уголовники загоготали, довольные полученным зрелищем. Татьяна метнулась к открытой двери, пытаясь проскочить мимо них, но сбежать так и не смогла. В дверях оказался ещё один тюремщик. Он неожиданно появился из-за угла и встретил бегущую девушку ударом приклада в грудь. Её отбросило назад, вышибая из лёгких воздух, и она покатилась под ноги бандитам. Те, не переставая ухмыляться, схватили её под руки и поставили на ноги перед багровым от бешенства Прокопенко.

– Сука обнаглевшая! – злобно взвыл чиновник и, широко замахнувшись, ударил её по лицу ладонью. – Шлюха! – Последовал второй удар. – Дешёвка! – После третьего удара она почувствовала, как скулы жжёт, словно огнём. – Я научу тебя разбираться в людях! И знать своё место! – Он ударил её еще раз. – Я превращу тебя в отбросы, ты будешь вечно проклинать себя за тупость!

– Ты победил меня в честном бою, благородный рыцарь, – прошамкала Татьяна разбитыми в кровь губами. Лицо пылало, левый глаз стремительно заплывал, голова гудела и кружилась. – А теперь пошёл ты, животное! Я всё равно выберусь отсюда, тебе назло, больной идиот!

– Да? – Прокопенко внезапно успокоился и принялся поправлять костюм. – И куда же? На Большую Землю? Ты не успеешь даже пересечь нейтральную территорию, как Зуд заставит тебя повернуть обратно! В Сателлит? Так добро пожаловать! Это мой город, я там царь и бог! Так что приползай на коленях к моему особняку и моли о чести слизать пыль с моих ботинок! Куда ещё? Давай рассмотрим варианты, зая! На твой выбор несколько организованных преступных группировок, любой из которых ты будешь интересна как женщина. Иными словами, круг замкнулся! Что бы ты ни делала, участь твоя всегда одна – так сказать, исполнять биологическое предназначение. Либо добровольно с кем-нибудь одним, либо недобровольно в чьём-нибудь борделе. Одинокие женщины могут чувствовать себя спокойно только в Сателлите, да и те в основном быстро понимают всю выгоду своей половой принадлежности. Зая, ты ещё глупее, чем я думал, если так и не поняла до сих пор, кто ты, кто я и где мы с тобой находимся! Но в отличие от заносчивой напыщенной девицы без мозгов я человек умный и дальновидный. Я дам тебе последний шанс, и поверь, им стоит воспользоваться.

– Извини, дорогой, не могу поцеловать тебя прямо сейчас! – Татьяна хотела усмехнуться, но не смогла.

Опухшие губы и заплывший глаз больно отзывались на малейшее шевеление.

– У тебя ещё будет такая возможность, – голос Прокопенко вновь был полон презрительной иронии. – Итак, мои условия: ты осознаёшь, что являешься моей собственностью, и ведёшь себя соответственно, с должным почтением и уважением. За это будешь жить в Ареале так комфортно, как живут лишь немногие избранные, и не знать никаких проблем. Это я тебе гарантирую как твой хозяин. Если же ты откажешься, то больше меня не увидишь, даже если очень захочешь. А ты захочешь, поверь, потому что твоя половая жизнь станет очень насыщенной. Я оплачу нашим общим друзьям, что занимаются сейчас твоим содержанием, пару недель твоей непрерывной любви. Они сделали бы это для меня и бесплатно, но я не могу отказать тебе в удовольствии! А вдруг кто-то из них окажется занят и ты не наберёшь необходимую сотню любовников в сутки?! Если после этого от тебя ещё что-нибудь останется, то они распорядятся этим по своему усмотрению. Остатки тебя достанутся им в виде бонуса, мне будет достаточно видеоотчёта.

Он замолчал, с интересом разглядывая затёкшее и перекошенное от опухолей лицо Володиной. Сделав брезгливую гримасу, Прокопенко кончиком пальца упёрся ей в подбородок и приподнял девушке голову.

– Фу, какая гадость! – Чиновника театрально передёрнуло, и он убрал руку, позволяя её голове упасть на грудь. – Хм… – задумчиво протянул он. – Не погорячился ли я с предложением… Ладно, посмотрим. Я вернусь через неделю, за это время даже ты сможешь всё обдумать, а заодно восстановится твой товарный вид, а то на такой неэстетичный продукт смотреть неприятно. Попытайся не прогадать, зая! Да, и помойся, от тебя воняет!

Он кивнул уголовникам, те швырнули Володину на грязные матрасы и вслед за ним вышли наружу. Дверь хлопнула, возвращая в подвал полумрак, и Татьяна провалилась в беспамятство.

* * *

Идущий в головном дозоре Медведь поднял руку в жесте «Стой!», и двигающиеся позади бойцы мгновенно опустились на колено, сливаясь камуфляжной расцветкой с синюшно-жёлтой растительностью. Майор медленно обвёл взглядом лежащую впереди чащу леса, тщательно вглядываясь в густые заросли. «Филин» не показывал крупных тепловых отметок, но царящая в лесу безмятежность была кажущейся. Мутанты бегают быстро и никогда не нападают в одиночку, и в любой момент размеренное спокойствие может смениться яростным визгом мчащейся в атаку звериной стаи. Но сейчас перед ним было нечто гораздо более смертоносное.

Здоровяк склонился над изломанным кустом и всмотрелся в отпечатки огромных лап. Сорокасантиметровые вмятины и сопровождающие их глубокие борозды от мощных когтей, размерами больше напоминающих бивни, тянулись справа налево, вглубь Жёлтой Зоны, пересекая маршрут Спецотряда. Куст был нещадно смят и наполовину выдран из красной почвы, и картина подобных разрушений сопровождала цепочку следов, образуя подобие просеки. На крупных деревьях, попавшихся на пути зверя, отчётливо виднелись тройные царапины, мало чем отличающиеся от зарубок, сделанных топором приличного размера.

– Косолапый прошёл? – Капкан осторожно приблизился к майору. – Царапины на деревьях свежие. А натоптал-то как… гнался, что ли, за кем-то?

– Молодой ещё, – определил здоровяк, отрицательно качая головой, – не старше двух лет, если судить по размерам отпечатков. Не научился пока ходить красиво, лапы слишком разные, на одной когтей больше, чем на другой. Бегает быстро, но, когда медленно идёт, сильно переваливается и когти проворачиваются в земле. Вот и понавыдирал кустов. Поэтому в лесу так тихо: зверьё попряталось. Видать, голодный топтыгин. И потому злой, а они это чувствуют. Надо возвращаться, если столкнёмся, сожрёт к хвостам собачьим! Пойдем по его следам в обратную сторону, это гарантированно чистая тропа.

Он сверился с экранированным УИПом. По обе стороны от медвежьей тропы наблюдалась активность Паутины, но ширина просеки была достаточной для безопасного передвижения. Майор вывел отряд на тропу и ускорил шаг. Лучше выйти из этого района поскорее. Если косолапый голоден, он будет рыскать по округе до тех пор, пока не разыщет добычу, и рисковать не стоило. Сюда можно вернуться завтра, а сейчас продолжить поиски в соседнем секторе. Здоровяк оглянулся и поманил рукой Влада: