Линкольн Чайлд, Дуглас Престон

Хвост Скорпиона

Douglas Preston and Lincoln Child

THE SCORPION’S TAIL



Copyright © 2021 by Splendide Mendax, Inc. and Lincoln Child

© А. Д. Осипова, перевод, 2022

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2022 Издательство АЗБУКА^®

* * *

В память об Уильяме Смитбеке-младшем. IN PACE REQUIESCAT[1]


1

С тех пор как восемь месяцев назад специальный агент Кори Свенсон окончила Академию, она привыкла ожидать чего угодно. Но она и подумать не могла, что ей придется вручать ордера рыдающим подросткам. Когда Кори ехала обратно через горы вместе с командой ФБР, она радовалась, что этот трудный день подходит к концу.

Они возвращались из маленького городка под названием Эджвуд, где только что предъявили ордер прыщавому хакеру, который, едва завидев агентов ФБР на пороге своего дома, залился слезами. Кори стало жалко мальчишку, но она тут же разозлилась на себя за мягкотелость: как ни крути, а этот сопляк взломал засекреченную сеть Национальной лаборатории Лос-Аламоса просто так, «по приколу». Теперь все конфискованные компьютеры, внешние жесткие диски, айфон, флешки, приставка «PlayStation» и даже охранная система были погружены в черный «навигатор» с тонированными стеклами, за рулем которого сидела агент Лиз Хури, а пассажирское сиденье рядом с ней занимал агент Гарри Мартинес.

Кори ехала вместе со своим руководителем и наставником, специальным агентом Хэлом Морвудом, в самой невероятной полицейской машине, какую она когда-либо видела, – в навороченном пикапе «ниссан» последней модели, ярко-красного цвета, с гоночными полосками и наклейкой с китайским драконом, пересекающей капот по диагонали. Это было совершенно не в стиле сдержанного Морвуда. Когда Кори наконец набралась смелости и спросила, почему он выбрал такую машину, он ответил: «Я путешествую инкогнито».

– Итак, – сказал Морвуд, переходя на менторский тон. – Достаточно с вас на сегодня волнений?

Хотя сегодняшний день дался ей нелегко, Кори понимала, что это своего рода награда. Недаром она просиживала штаны за столом, усердно работая, чтобы произвести впечатление на Морвуда, и даже умудрилась сыграть важную роль в одном недавнем деле. Без сомнений, Морвуд считал, что эта поездка – что-то вроде увеселительной прогулки.

Однако Кори знала, что Морвуд не любит бурных изъявлений благодарности.

– Как-то глупо идти на такое дело в бронежилете, – вместо этого заметила она.

– Всякое бывает. Мамаша этого парня просто на нас наорала, а могла бы и за «магнум» схватиться.

– И что теперь будут делать со всей этой компьютерной техникой?

– Проверят в лаборатории, установят, что конкретно он совершил и каким образом, а потом мы вернемся, арестуем парня, и жизнь его будет кончена.

Кори нервно сглотнула.

– Думаете, это слишком сурово? – спросил Морвуд.

– По правде говоря, на преступника он совсем не похож.

– Согласен. Умный парень из благополучной семьи среднего класса, круглый отличник, подающий большие надежды. Но в каком-то смысле он хуже ребят из гетто: те торгуют наркотиками просто потому, что не знают другой жизни. К тому же нашему мальчику восемнадцать, он взрослый человек, и он проник в систему, где хранится засекреченная информация о ядерных бомбах.

– Я все понимаю.

Немного погодя Морвуд сказал:

– Способность сострадать – это хорошо. Со временем многие агенты ее утрачивают. Но сострадание должно уравновешиваться чувством справедливости. Парнишку ждет справедливый суд, решение вынесут двенадцать обычных здравомыслящих американских граждан – все, как у нас принято. Замечательная система!

Кори кивнула. Морвуд был агентом с двадцатилетним стажем, и Кори не уставала удивляться тому, что он начисто лишен цинизма. Наверное, поэтому его назначили обучать новых агентов, проходящих двухлетний испытательный срок. Многие новички – в основном мужчины, но иногда и женщины – уже примеряли на себя образ крутых ребят, которых ничем не проймешь.

Они проезжали по старому шоссе 66 через город Тижерас, как вдруг Морвуд наклонился к приемнику и прибавил громкость полицейской волны, до этого тихонько что-то бормотавшей в качестве фона. «Местное, палаточный лагерь „Кедровый пик“, сообщение о стрельбе…»

Кори сразу перестала витать в облаках и навострила уши.

«По имеющейся информации, произошла бытовая ссора, в одного из обитателей лагеря стреляли, возможно убийство или взятие заложников. Место инцидента – палаточный лагерь «Кедровый пик», Нью-Мексико 252, поворот на каньон Сабино…»

– Будь я проклят, – сказал Морвуд, принимаясь возиться с навигатором, – это же прямо за углом. Похоже, дело как раз для нас. – Он потянулся к микрофону. – Специальные агенты Морвуд и Свенсон, Хури и Мартинес сигнал приняли. Едем через Тижерас по шестьдесят шестому шоссе, сворачиваем на юг, на Нью-Мексико триста тридцать семь. Через десять минут будем на месте.

Морвуд прибавил скорость, одновременно переговариваясь с диспетчером и агентами в другой машине. С шоссе 66 на трассу 337 он свернул так резко, что завизжали колеса. Теперь они направлялись к предгорьям Сандии. Морвуд включил сирену и поисковые фары со светодиодными лампами. Сидевшая за рулем джипа Хури последовала его примеру.

Диспетчер передала всю скудную информацию, имевшуюся в ее распоряжении. По сути, другие обитатели лагеря позвонили в службу 911 и сообщили, что в трейлере с раздвижными стенами что-то происходит: громкая ссора, крики женщины, потом выстрелы. Один человек утверждал, что слышал плач маленькой девочки. Естественно, все, кто был в лагере, поспешили унести оттуда ноги.

– Похоже, у нас появилась настоящая работа, а не какой-то плаксивый хакер, – заметил Морвуд. – Мы отреагировали на сигнал первыми. Проверьте оружие.

У Кори быстрее забилось сердце. Она достала из кобуры под мышкой «Глок-19М», извлекла магазин, проверила его, вставила магазин обратно и убрала пистолет в кобуру. Согласно стандартной процедуре, патрон уже был в патроннике. Кори порадовалась, что не стала снимать бронежилет.

– В Академии вам должны были объяснить, что вызовы, связанные с домашним насилием, относятся к самым опасным, – сказал Морвуд, снова включая режим наставника. – Правонарушитель на нервах, он не в состоянии здраво соображать и нередко склонен к самоубийству.

– Ясно.

Стрелка спидометра подбиралась к семидесяти милям в час: вроде не так уж и быстро, но на горной дороге, когда с одной стороны крутой обрыв, а ограждений почти нет, такая скорость поневоле заставляет нервничать. На каждом повороте шины издавали протестующий визг.

– Каков план действий? – спросила Кори.

Это был не какой-то прыщавый подросток; это было серьезное дело. Кори впервые выезжала на стрельбу.

– Должен прибыть спецназ и переговорщик из группы по кризисным ситуациям, а ФБР подняло по тревоге группу быстрого реагирования. Поэтому от нас требуется следующее: занять оборонительную позицию, объявить о своем присутствии, оценить обстановку и попытаться деэскалировать ситуацию. Иными словами, заговаривать парню зубы, пока не приедут профессионалы.

– А если он взял заложников?

– В таком случае тем более нужно поддерживать с ним контакт, успокаивать его и убеждать, чтобы отпустил заложника. Когда ситуация не критическая, чем меньше вмешиваешься, тем лучше. Самый опасный момент наступит, когда мы подъедем и стрелок нас заметит. Поэтому свои позиции будем занимать потихоньку, никаких криков и провокаций. Дело проще пареной репы. Для вас это будет полезный опыт. – Морвуд помолчал. – Ну а если что-то пойдет не по сценарию, следуйте моим инструкциям.

– Так точно.

– Напомните, сколько у вас баллов по стрельбе?

– Э-э… Сорок девять.

Кори покраснела: она еле-еле уложилась в норматив и даже этого результата достигла лишь благодаря длительным и усердным тренировкам в тире, после которых предплечья еще долго болели. Увы, стрельба не была ее сильной стороной.

Вместо ответа Морвуд что-то буркнул и сильнее надавил на педаль газа. Машина летела по извилистой двухполосной дороге, взбиравшейся вверх, в поросшие кедрами и можжевельником предгорья. Пять минут спустя они добрались до поворота, ведущего к палаточному лагерю «Кедровый пик» в Национальном лесу Сибола, а еще через пять минут выехали на грунтовую дорогу. Морвуд сбавил скорость. До лагеря они доехали за несколько минут. Перед ними предстала тихая, поросшая травой низина со столами для пикника, общей палаткой для сборов, кострищами, расположенными среди кедров, за которыми возвышалась вершина Сандия-Крест.

В дальнем конце круговой дороги Кори заметила одинокий трейлер, прицепленный к белому пикапу «форд». Маленький лагерь, состоявший из нескольких палаток, полностью опустел.

Морвуд повернул на правую сторону дорожной петли и жестом велел Хури и Мартинесу подъехать с другой стороны, чтобы обе машины встретились в дальнем конце.

– Пригнитесь на случай, если он откроет стрельбу, – велел Морвуд. – Я постараюсь подобраться к нему как можно ближе.

Он остановил «ниссан» в двадцати футах от трейлера. Выстрелов не последовало. Трейлер оказался раскладным, со спальными местами по обе стороны центральной жилой зоны, затянутой белым нейлоном и москитной сеткой. И то и другое было почти прозрачным, поэтому Кори смогла увидеть, что посреди трейлера стоит мужчина и держит маленькую девочку, заломив ей руку за спину. К голове рыдающего от страха ребенка был приставлен пистолет.

– Вот черт, – пробормотал Морвуд, пригибаясь на сиденье и доставая оружие.

Мужчина не произнес ни слова и не сдвинулся с места, но продолжал держать девочку под прицелом.

Кори тоже потянулась к пистолету.

– Вылезайте и спрячьтесь за блоком двигателя. Из-за машины не высовывайтесь.

– Есть.

Они оба высадились из автомобиля и укрылись за ним. Морвуд успел ухватить шнур микрофона и вытянул его за собой. Он заговорил в микрофон спокойным нейтральным голосом через громкоговоритель в машине:

– Мы агенты Хэл Морвуд и Коринна Свенсон, ФБР. Сэр, пожалуйста, отпустите девочку. Мы пришли просто поговорить. Никто не пострадает.

Повисла долгая пауза. Солнце светило мужчине в спину, и Кори не могла разглядеть выражение его лица. Однако его грудь быстро поднималась и опускалась, дыхание звучало хрипло. И тут Кори заметила, что из-под двери вытекает кровь, ручейками бежит по ступенькам и впитывается в землю.

– Видите кровь? – спросил Морвуд.

– Да.

У Кори замерло сердце. Этот тип уже застрелил кого-то в трейлере.

– Сэр, мы просим вас освободить заложницу. Отпустите девочку, и тогда мы с вами спокойно поговорим. Мы вас выслушаем и вместе во всем разберемся.

Мужчина убрал пистолет от виска девочки и два раза выстрелил в их сторону, но даже не попал в «ниссан».

«В меня и раньше стреляли, – напомнила себе Кори. – Ничего, справлюсь. Вдобавок этот парень мазила».

Морвуд повторил тем же ровным тоном:

– Пожалуйста, отпустите ребенка. Если у вас есть какие-то условия, назовите их.

– Хватит мне мозги парить! – внезапно взревел мужчина, захлебываясь от ярости и истерики, так что слов было почти не разобрать. – Я ее пристрелю! На месте уложу!

Девочка закричала.

– Заткни пасть!

Морвуд продолжал говорить спокойно, но твердо:

– Сэр, вы ведь не собираетесь убивать ребенка. Это ваша дочь?

– Она дочь этой стервы! Вот прямо сейчас ее и прикончу!

Мужчина вскинул пистолет и выпустил в их сторону еще две пули, одна из которых попала в заднюю часть машины. Потом он снова приставил пистолет к голове девочки:

– Все, ей конец! Стреляю на счет «три»!

Тонкий, испуганный крик девочки прозвучал пронзительно, будто металлическое лезвие, разрезающее жесть.

– Нет! – взмолилась девочка. – Дядя, не надо!

– Один!

Морвуд повернулся к Кори и тихой скороговоркой произнес:

– Разрешаю открывать огонь на поражение. Я зайду справа, чтобы оказаться сбоку от него. Прикройте меня. Если представится возможность произвести точный выстрел, стреляйте. Но только если будете на сто процентов уверены, что попадете.

– Да, сэр.

– Два!

В дрожащей руке Кори «глок» превратился в кусок тяжелого влажного пластика. «Да чтоб тебя! Хватит трястись, сосредоточься!» Она выглянула из-за капота, а потом приняла низкую стойку, держа пистолет обеими руками. Пришлось раскрыться, но этому парню нипочем не прицелиться. Кори повторила про себя: «Стрелок из него никакой».

Она тщательно навела прицел на его голову и легонько коснулась пальцем спускового крючка. Мужчина держал девочку перед собой, к тому же десять ярдов – слишком большое расстояние для точного выстрела.

Морвуд выскочил из-за машины, добежал до кедра в тридцати футах справа и распростерся на земле, собираясь стрелять из положения лежа.

Кори продолжала держать преступника на мушке. Выстрелить ему в голову из «глока» с такого расстояния означало подвергнуть ребенка опасности. Кори бросила взгляд влево: Хури и Мартинес укрылись за своим джипом, у обоих оружие наготове. Тут вдалеке послышался приближающийся вой сирен команды спецназа.

Слава богу, едут.

– Три!

Морвуд выстрелил, но Кори сразу поняла, что это лишь уловка, цель которой – отвлечь внимание мужчины от девочки. Прием сработал. Убрав оружие от виска ребенка, преступник дважды выстрелил наугад в сторону Морвуда. В этот момент девочка высвободилась из его хватки и кинулась к двери, но поскользнулась и упала.

На секунду преступник замер, его одинокий силуэт отчетливо виднелся сквозь сетку. Девочка лежала на полу. Кори твердо держала мужчину на прицеле.

Она нажала на спусковой крючок.

Но из-за отдачи ствол дернулся, и пуля попала не в голову, а в правое плечо. Преступника отбросило в сторону. Он резко развернулся, чтобы открыть ответный огонь, но потерял равновесие и не сразу смог прицелиться. Вспышка выстрела сверкнула в тот самый момент, когда девочка поднялась на ноги, хватаясь за хлипкую дверь трейлера. В следующий миг она скатилась по ступенькам на землю; косички, собранные в прическу принцессы Леи, раскрутились, и заколки полетели в разные стороны.

– Ах ты, гад!

Не успев осознать, что делает, Кори бросилась к трейлеру. В этот момент Морвуд и другие агенты открыли стрельбу на поражение. Пули врезались в тело мужчины, оно страшно дернулось, будто огромная тряпичная кукла, и его выбросило наружу через заднюю сетку.

В одну секунду Кори добралась до девочки и подхватила ее на руки, поворачиваясь к стрелку спиной. Ребенок лежал без движения, весь в крови. Неожиданно трейлер оказался со всех сторон окружен спецназовцами. Подняв голову, Кори заметила «скорую помощь», с визгом затормозившую среди клубов пыли. Из машины выскакивали парамедики. Кори побежала к ним. Те обступили ее, осторожно взяли у нее из рук девочку и уложили на носилки.

Кори покачнулась, и один из парамедиков схватил ее за локоть:

– Вы не пострадали, мэм?

Забрызганная кровью и оцепеневшая, Кори могла лишь молча смотреть на него.

– Вы ранены? – громко и отчетливо спросил парамедик. – Помощь нужна?

– Нет, это не моя кровь, – сердито отозвалась Кори, стряхивая его руку. – Спасите девочку.

Внезапно рядом с Кори очутился Морвуд и обнял ее за плечи, поддерживая.

– Я пригляжу за ней, – сказал он парамедику. Потом обратился к Кори: – Сейчас я отведу вас в машину.

Кори попыталась сдвинуться с места и тут же споткнулась, однако Морвуд не дал ей упасть.

– Просто переставляйте ноги, одну за другой.

Уголком глаза Кори видела, как парамедики лихорадочно суетятся вокруг девочки.

Она постаралась следовать указаниям, которые вполголоса бормотал Морвуд, и наконец он усадил ее на переднее сиденье машины. Только тогда Кори поняла, что захлебывается от истерических рыданий.

– Спокойно, Кори, спокойно. Его больше нет. Вдохните поглубже. Да, вот так.

– Это я виновата, – заикаясь, выговорила Кори. – Я промазала. Он ее убил.

– Еще один глубокий вдох… Хорошо… То, что надо… Вы все сделали правильно: воспользовались моментом, выстрелили и попали в преступника. А что с девочкой, мы не знаем.

– Я метила ему в голову и промахнулась. Промахнулась!

– Кори, ни о чем не думайте, просто дышите. Дышите, и все.

– Он застрелил девочку. Она…

– Слушайте меня. Не надо разговаривать, не надо думать, просто дышите.

Кори пыталась делать то, что он велит, старалась дышать размеренно, старалась перестать думать, но перед ее глазами стояла одна картина: мужчина поворачивается, направляет дуло пистолета в сторону Кори, стреляет не целясь, и пуля попадает не в нее, а в девочку… и вот маленькое тельце лежит, распростертое на земле, а рядом в грязи валяются окровавленные заколки.

2

Через две недели

Добравшись до тропы, ведущей к пику Осо, шериф Гомер Уоттс остановился, снял с седельного рожка флягу и сделал глоток воды. Вид с тропы открывался такой, что дух захватывало: поросшие кедрами склоны спускались к раскинувшейся далеко внизу пустыне. Наступивший сентябрь добавил приятной свежести в горный воздух, благоухающий сосновой хвоей. Давненько Гомер Уоттс не брал выходных, а тут еще день, как по заказу, выдался погожий. Ну просто подарок свыше!

Уоттс ласково похлопал по шее своего коня Чако, повесил флягу обратно и легонько стукнул лошадь пятками по бокам. Чако не спеша двинулся вперед, поднимаясь по тропе к верховьям ручья Никс-Крик. Уоттс взял с собой все, что нужно для спокойного дня на рыбалке: бамбуковый спиннинг в алюминиевом тубусе, коробку для наживки с мухами и личинками, корзину для улова, нож, компас, обед, флягу с виски и старую пару дедовых кольтов «Миротворец» в таких же древних кобурах.

Он медленно ехал по тропе, сквозь тень и солнце, мимо зарослей желтой сосны[2] и цветочных полян, убаюкиваемый мягким покачиванием в седле. На горном уступе лесистая местность сменилась широким лугом, на дальней стороне которого паслись три чернохвостых оленя: самец и две самки. Внезапное появление Уоттса напугало животных, и они кинулись прочь. Он остановился и проводил их взглядом.

Пересекая луг, шериф заметил слева от себя облачко дыма в предгорьях, на плато, раскинувшемся у подножия гор. Он снова остановил коня, достал бинокль и навел его на подозрительное место. Время года сейчас засушливое, и пожар может стать катастрофическим. Но, поглядев в окуляры, Уоттс убедился, что это вовсе не дым, а беспорядочные облака песочной пыли, поднятые какой-то деятельностью на плато. Шериф хорошо знал это место, там располагался заброшенный шахтерский лагерь под названием Хай-Лонсам, один из самых изолированных и нетронутых городов-призраков на юго-западе.

Ну и как это понимать? Кто-то явно что-то затеял, и, судя по размеру облаков, что-то нехорошее.

Уоттс замер в нерешительности. Если повернуть направо, тропа приведет его к ручью Никс-Крик, где его ждет спокойный денек с удочкой на берегу журчащего ручья, в глубоких заводях и омутах которого мелькает радужная форель. А поехав налево, Уоттс спустится к Хай-Лонсаму и, как пить дать, нарвется на крупные неприятности.

«Вот черт!» – подумал Уоттс, медленно разворачивая лошадь влево.

Местность круто уходила вниз, тропа петляла вдоль хребта Голд-Ридж. Постепенно высокогорные сосны сменились можжевельником. Уоттс обогнул склон хребта, и перед ним раскинулся город-призрак, представлявший собой россыпь старых строений из кирпича-сырца и камня на краю плато. Уоттс остановил коня и снова достал бинокль. Его подозрения подтвердились: ну точно, черный копатель. Мужчина лопатой выгребал песок из подвала разрушенного дома, рядом был припаркован пикап.

У шерифа кровь застучала в ушах. Он знал Хай-Лонсам как свои пять пальцев: отец с детства брал его с собой в походы. Этот отдаленный город-призрак, о котором мало кто слышал, избежал разграбления и вандализма, затронувших большинство опустевших старательских городков штата. Конечно, время от времени здесь хулиганили пьяные подростки, на выходные приезжавшие из Сокорро побродить по горам, но серьезных инцидентов в Хай-Лонсаме не случалось. Это место даже не упоминалось ни в одном из путеводителей по городам-призракам Нью-Мексико. Еще бы, попробуй сюда доберись.

Но вот какой-то сукин сын задумал здесь поживиться.

Уоттс съехал с тропы и двинулся дальше, укрываясь среди кедров. Он хотел схватить черного копателя и поэтому не мог допустить, чтобы тот заметил шерифа и сбежал. Вообще-то, вся эта территория была в ведении Бюро по управлению земельными ресурсами, а следовательно, не входила в юрисдикцию Уоттса, однако он, как избранный шериф округа Сокорро, имел полное право арестовать этого гаденыша и передать его полиции Бюро.

Через некоторое время склон выровнялся. Пустив лошадь легким шагом, Уоттс выехал на открытое место на окраине города. Черного копателя оттуда не было видно: дальнюю часть плато загораживали здания. Уоттс направил лошадь по улочкам города, стараясь не попадаться преступнику на глаза. В развалинах домов неустанно шумел ветер, мимо пронеслось перекати-поле – ни дать ни взять сцена из вестерна.

Подъехав ближе, Уоттс хорошо разглядел пикап. Он узнал этот старый «форд»: машина принадлежала Пику Риверсу.

Значит, Пик Риверс. Вот уж кого Уоттс не ожидал здесь встретить. Когда-то Риверс был нахальным мелким дерьмом, употреблял метамфетамин и приторговывал антиквариатом, чтобы раздобыть денег на свое пристрастие. Но года два назад Риверс взялся за ум – короткая отсидка в тюрьме его здорово напугала – и с тех пор не был замечен ни в каких правонарушениях.

Добравшись до дальнего конца города, Уоттс остановил Чако за домом, спешился и привязал поводья к деревянному столбику ограды. Он снова похлопал коня по шее, бормоча ласковые слова. Чуть помедлив, снял с седельного рожка обе кобуры, достал оружие, убедился, что оба револьвера заряжены, убрал их обратно в кобуры и пристегнул к поясу. Береженого бог бережет. Риверс был из тех, кто любит держать оружие на виду, и свой «смит-вессон» с L-образной рамой носил исключительно на бедре.

Уоттс вышел из-за угла и окинул взглядом здание, в подвале которого копал Риверс. Двухэтажный дом из кирпича-сырца стоял на отшибе, верхний этаж почти полностью обвалился. Мужчина работал лопатой в подвале, выбрасывая песок в разбитое окно. Надо сказать, трудился он усердно. «Интересно, что он там нашел?» – подумал Уоттс.

Шериф медленно приблизился к дому, положив руку на рукоять револьвера на левом бедре. Риверс явно что-то обнаружил: он наклонился и стал копать осторожнее. Наконец он встал на колени и принялся разгребать землю и пыль руками. Он был целиком поглощен своим занятием, к тому же подвал был окутан пылью, и Риверс даже не заметил, что сзади к нему подбирается Уоттс.

Шериф остановился у входа в подвал, откуда ему был отлично виден трудолюбивый преступник, и окликнул его:

– Риверс!

Мужчина застыл, стоя на коленях спиной к Уоттсу.

– Это я, шериф Уоттс. Выходи с поднятыми руками. Ну же!

Тот не двинулся с места.

– Оглох ты, что ли? Подними руки.

Не оборачиваясь, Риверс подчинился.

– Я вас слышу, шериф, – произнес он.

– Ну, раз слышишь, вылезай оттуда.

– Иду.

Риверс начал вставать, но вдруг опустил руки и резко развернулся. Сжимая револьвер обеими руками, он целился прямо в Уоттса.

Шериф выхватил кольт, и в этот самый момент «смит-вессон» Риверса грохнул так, будто прогремел пушечный залп.

3

Когда специальный агент Свенсон вышла из туалета, два младших агента в коридоре подозрительно быстро оборвали разговор. Не глядя им в глаза, Кори прошла мимо и вернулась за свой стол в региональном офисе ФБР в Альбукерке, на Люкинг-Парк-авеню. Усевшись, она придвинула к себе папку, содержимое которой изучала. Ее закуток располагался в самой темной части помещения, куда не доходил свет из окон. Сюда обычно сажали новичков, а по мере того, как те поднимались вверх по карьерной лестнице, им отводили места все ближе и ближе к стеклянной стене, за которой открывался панорамный вид на горы. Но Кори была даже рада тому, что ей не придется смотреть на одиннадцать тысяч футов горы Сандия-Крест, припорошенной первым в нынешнем году снегом, ведь единственное, о чем ей напоминал этот пейзаж, так это о ее неудаче. Что за горькая ирония: всего две недели назад эти горы были связаны с самым успешным делом Кори за недолгий срок ее службы. А теперь она вообще не знала, сможет ли когда-нибудь смотреть на горы Сандия без стыда и угрызений совести.

После перестрелки было проведено стандартное и вполне ожидаемое в подобных случаях расследование. Но выговор Кори не объявили и дисциплинарных взысканий на нее не наложили. Более того, она получила устную похвалу за то, что спасала жизнь заложницы, рискуя своей собственной. И – о счастье! – пуля только задела девочку, пройдя по касательной. Ей наложили несколько швов и уже на следующее утро отправили к бабушке и дедушке, перед этим прикрепив к ней целую армаду психологов. Кровь, так напугавшая Кори, принадлежала матери бедного ребенка: та лежала мертвая на полу трейлера.

И все же Кори никак не могла себя простить. Даже с десяти ярдов она должна была попасть преступнику точно в голову. Она ведь прицелилась как следует, этот гад был у нее на мушке. И прицел у пистолета не был сбит, в этом Кори позже убедилась в тире. Просто она промахнулась, дала слабину в решающий момент. Конечно, на своем курсе Кори была далеко не лучшим стрелком, но и в число худших не входила. Да, результаты она показала не блестящие: сорок девять из шестидесяти – всего на один балл больше необходимого минимума. Но четверть ее однокурсников вообще не сдали экзамен. Кори ничто не мешало уложить преступника метким выстрелом, и тогда она стала бы героиней дня, удостоилась бы объявления благодарности в приказе, еще больше упрочила свою репутацию и окончательно утвердилась в статусе агента, подающего большие надежды. Вместо этого ее ждали двусмысленные комментарии, косые взгляды и одинокий шепоток: «Отличный выстрел, ковбой!»

Кори села в лужу, и все это понимали. Одна опытная женщина-агент отвела ее в сторону и сказала, что Кори, как новичок, вообще не должна была оказаться в том месте и в той ситуации. Однако это не мешало другим новичкам выглядеть самодовольными, и Кори вспомнила жестокую поговорку: «Мало выиграть. Надо, чтобы другие проиграли». Но что еще хуже, Морвуд почему-то никак не прокомментировал случившееся, лишь мимоходом заметил, что Кори стоило бы проводить больше времени в тире. Он не наорал на нее, но и хвалить не стал. Возможно, у нее просто разыгралось воображение, но Морвуд стал каким-то отстраненным. Ну а стопку папок с материалами очередного глухого дела, которую он оставил на ее столе, Кори определенно восприняла как наказание.

Прошло две недели, и каждый день после работы Кори шла в тир и в течение часа упражнялась в стрельбе. В последний раз она выбила пятьдесят один из шестидесяти. Это был средний результат, и Кори надеялась, что если будет стараться как следует, то повысит его до пятидесяти двух или даже пятидесяти трех баллов. Но когда она доложила о своих успехах Морвуду, на него они не произвели особого впечатления.

«По мишени в тире попадет кто угодно, – сказал он. – А вот как агент покажет себя в настоящей перестрелке – это вопрос».

Его слова стали для Кори очередной пощечиной. Она едва не спросила напрямик, уж не на ее ли чудеса меткости в лагере «Кедровый пик» он намекает, однако вовремя прикусила язык и ответила только: «Да, сэр».

– Кори?

В ее закуток заглянул Морвуд с болтающимся на шее удостоверением. Кори обратила внимание, что волосы на его лысеющей голове сильно отросли. Улыбка Морвуда казалась немного натянутой. Кори была уверена, что наставник по-прежнему в ней разочарован.

– Можно вас на минутку?

– Конечно, сэр.

Кори встала и проследовала за ним в его маленький кабинет, окно которого, кстати, тоже выходило на горы Сандия.

– Присаживайтесь.

Кори опустилась на стул, стараясь не смотреть в окно.

– Итак, – произнес Морвуд, сцепив руки на столе, – у меня для вас есть дело. Как раз по вашей части.

– Да, сэр, – ответила Кори.

Чересчур бодрый тон Морвуда заставил ее насторожиться. Будь дело и впрямь хорошим, наставник поручил бы его кому-нибудь другому. Скорее всего, Морвуд решил, выражаясь на жаргоне ФБР, отправить Кори на «пляж», то есть дать ей пустяковое дело, которое просто невозможно завалить, но даже если агенту Свенсон каким-то чудом удастся все испортить, никто этого не заметит.

– Шериф Сокорро вчера застукал на месте преступления черного копателя. Тот раскапывал кости в каком-то богом забытом городе-призраке. Речь идет о человеческих останках. Эта территория в юрисдикции Бюро по управлению земельными ресурсами. Произошла перестрелка, однако охотник за старинными редкостями, парень по фамилии Риверс, проиграл: слегка задел шерифа, а тот за это прострелил ему коленную чашечку. Сейчас преступник в больнице, под круглосуточной охраной, и ему предъявлено обвинение в покушении на убийство сотрудника правоохранительных органов. Местным это сильно не нравится, так что парня стерегут не столько для того, чтобы не сбежал, сколько в интересах его же безопасности.

Кори молча кивнула.

– Обнаруженные Риверсом останки, судя по видимым частям одежды, скорее всего, относятся к двадцатому веку. Но само тело не выглядит недавним, ему лет сорок или даже пятьдесят – по крайней мере, так мне сказали. Причина смерти не установлена: это может быть и убийство, и самоубийство, и несчастный случай. И здесь ваш диплом в сфере судебной антропологии окажется как нельзя кстати, особенно потому, что тело найдено на федеральной земле. Шериф, похоже, парень хороший, хоть и со своими тараканами… – Морвуд помолчал. – Сокорро – округ большой, а он там единственный шериф, так что парень будет рад любой помощи.

Вопреки опасениям Кори, дело оказалось не таким уж и дерьмовым: шериф, пострадавший в перестрелке, – это серьезно. Впрочем, вполне возможно, что никакого дела тут вообще нет, просто найдены кости какого-то старого ковбоя, которого лягнул мул еще при Джоне Эдгаре Гувере. Но Кори не в том положении, чтобы жаловаться. Одно она знала наверняка: нужно скрыть свои сомнения, усердно работать и всячески демонстрировать, какой она покладистый, трудолюбивый, а главное, многообещающий новичок.

– Отлично. Спасибо, сэр. С удовольствием разберусь в этом деле. Работа как раз по мне.

Кори растянула губы в улыбке. До Сокорро час езды. Кори ни разу там не бывала, но предвидела, что ей предстоит визит в один из нестерпимо жарких, унылых, пустынных городков, разбросанных по всему штату.

– Я поеду одна?

– Да, ведь пока этот случай не перерос в настоящее дело. Для начала наведайтесь сегодня днем в Пресвитерианскую больницу и допросите стрелка. А на завтра у вас назначена встреча с шерифом… – Морвуд пошуршал бумагами. – Да, точно, Гомером Уоттсом. Он отвезет вас к месту обнаружения костей. Похоже, местечко глухое: если не знать дороги, не найдешь.

Гомер Уоттс. Ну и имечко! Может, Морвуд ее разыгрывает?

– Во сколько я должна встретиться с шерифом Уоттсом?

– В восемь утра, в офисе шерифа в Сокорро.

Значит, встать придется в шесть. А лучше в пять тридцать.

– Буду минута в минуту. Спасибо, сэр. Я вам очень благодарна за то, что дали мне шанс!

Морвуд внимательно посмотрел на нее:

– Кори, я знаю, о чем вы думаете. И вот что я вам скажу: никогда заранее не угадаешь, куда заведет дело. – Он откинулся на спинку кресла. – Помните Фрэнка Уиллса?

– Это кто? Агент ФБР?

– Нет, охранник в отеле. Однажды ночью он заметил, что язычки дверных защелок в двух номерах заклеены скотчем.

Кори молча ждала, гадая, к чему клонит Морвуд.

– На первый взгляд пустяк, – продолжил наставник. – В отелях постоянно заклеивают дверные замки скотчем для удобства. Но Фрэнк подумал-подумал и решил сообщить об этом в полицию, пусть даже там его поднимут на смех из-за каких-то заклеенных замков.

Он с легкой улыбкой наблюдал за реакцией Кори.

– И чем же обернулось дело?

– Уотергейтским скандалом[3], – ответил Морвуд.

4

Кори шагала по обшарпанному коридору третьего этажа Пресвитерианской больницы Альбукерке. По ее опыту больницы вообще были достаточно неприятным местом, а коридор, в котором она сейчас оказалась, отнюдь не радовал глаз ни в смысле интерьера, ни в смысле эффективности сотрудников. Вдоль стен, будто припаркованные в два ряда машины, стояли каталки, и почти на всех лежали пациенты: кто в бессознательном, кто в полубессознательном состоянии. Стойки для капельницы и тележки с бельем, брошенные где попало, еще больше затрудняли продвижение. У дежурных медсестер, похоже, был аврал: все они или звонили по телефону, или оживленно переговаривались. Кори уже собиралась спросить у них дорогу, но тут заметила именно то, что искала: запертую дверь в дальнем конце коридора, по обе стороны от которой стояли стулья. На одном из них сидел мужчина в форме, а на полу рядом со стулом Кори заметила сложенную газету и чашку с кофе.

Разглаживая ладонью блейзер, она поспешила туда сквозь царивший в коридоре хаос, который заметно уменьшился, когда она приблизилась к запертой двери. Мужчина, сидевший на стуле, взглянул на Кори, и она по форме определила, что перед ней рейнджер из Бюро по управлению земельными ресурсами. Впрочем, ничего удивительного, что охранять арестованного прислали именно сотрудника Бюро, ведь перестрелка произошла на федеральной земле. У них тоже есть специальные агенты, но их мало, и они раскиданы по разным регионам, поэтому работу поручили кому-то рангом пониже.

– Специальный агент Свенсон, ФБР, – представилась Кори, шагнув к рейнджеру и указывая на жетон, свисающий со шнурка у нее на шее. – Я пришла допросить подозреваемого.

Рейнджер встал и принялся оскорбительно долго изучать жетон Кори и ее удостоверение личности. Наконец, убедившись, что и с тем и с другим все в порядке, кивнул.

– Ну, удачи, – сказал он, протягивая Кори клипборд с листом учета посещений.

– В каком смысле? – спросила Кори, записывая данные о себе.

– С тех пор как этого парня сюда привезли, он молчит, как воды в рот набрал. Правда, для медсестер, которые ему меняют повязки, пару отборных словечек нашел.

Забрав у Кори клипборд, он открыл дверь, пропустил Кори внутрь и опять запер палату на замок. Остановившись у порога, Кори огляделась по сторонам. Больничные палаты вообще места невзрачные, а эта оказалась совсем пустой. Ни репродукций на стенах, ни телевизора, ни даже шкафчика. Только медицинская кровать с электроприводом, а на ней – незадачливый стрелок, пристегнутый за руку к высокому поручню.

Кори шагнула вперед. Она уже проводила допросы подобного рода и наблюдала, как работают другие агенты, но в одиночку действовала впервые.

– Мистер Риверс? – произнесла она. – Пик Риверс?

Мужчина устремил на нее ничего не выражающий взгляд. На вид хорошо за пятьдесят, среднего роста, худощавый. На щеках многодневная щетина, хотя волосы подстрижены коротко и аккуратно.

Кори опять достала жетон:

– Я из ФБР. Специальный агент Свенсон. Мне нужно задать вам несколько вопросов.

Никакой реакции. Мужчина продолжал смотреть на нее без малейших проблесков эмоций или интереса на лице. Кори выждала некоторое время, мысленно повторяя в уме заранее составленный план допроса.

– Вам предъявлено обвинение в преднамеренном покушении на жизнь полицейского, а поскольку вы совершили это преступление на нашей территории, ваше деяние относится к категории Б, то есть является федеральным преступлением. Вы использовали смертельное оружие, а именно «смит-вессон» калибра триста пятьдесят семь. Это отягчающее обстоятельство, которое будет принято во внимание при вынесении приговора. Проще говоря, вам светит приличный срок. Как вы наверняка знаете сами, условно-досрочное освобождение в нашей юрисдикции не предусмотрено, а значит, будете сидеть по полной программе. Я изучила ваше личное дело, мистер Риверс, и мне известно, что вы провели пару месяцев в окружной тюрьме. Но по сравнению с тем учреждением, куда вас отправят на этот раз, она вам покажется детским садиком.

Кори замолчала, проверяя, какой эффект оказала ее речь на арестанта, прикованного к кровати. Судя по всему, она зря сотрясала воздух. Мужчина окинул ее взглядом с головы до ног, но и только.

Она приблизилась к нему на несколько шагов, давая понять, что его молчание нисколько ее не обескуражило.

– Но вы еще можете кое-что сделать, чтобы помочь себе. Например, ответить на мои вопросы. С какой целью вы производили нелегальные раскопки в Хай-Лонсаме?

Нет ответа.

– Вы работали один или у вас есть сообщники?

Тишина.

– У вас были какие-то основания полагать, что вы найдете там тело? Или вы наткнулись на него случайно?

И снова молчание.

– Вы уже несколько лет были чисты перед законом. Что такого важного вы рассчитывали обнаружить, ради чего стоило пойти на убийство шерифа?

Риверс зажал пальцем свободной руки одну ноздрю и высморкался в стакан у кровати, а в остальном никак не отреагировал.

Его наглое молчание начало раздражать Кори. Она сделала глубокий вдох. Главное – говорить спокойным, ровным тоном и сохранять невозмутимое выражение лица.

– Сейчас вам представился первый и последний шанс облегчить свое положение. В противном случае вас ждут трудные времена.

Наконец в глазах мужчины мелькнула искорка интереса. Он в первый раз нарушил молчание:

– Трудные времена, говоришь?

Кори постаралась скрыть свое волнение: наконец-то она вытянула из подозреваемого хоть несколько слов! До нее это никому не удавалось.

– Совершенно верно.

– Тогда вот что я тебе скажу, – хрипло продолжил Риверс. – Возможно, мы сумеем прийти к какому-нибудь… соглашению.

– Правильно рассуждаете. – Кори достала из сумки цифровой диктофон и на глазах у Риверса включила его. – Права вам уже зачитывали, но на всякий случай напоминаю: все, что вы скажете, может быть использовано против вас.

Риверс отмахнулся от ее слов, будто от назойливой мухи.

– Ты говорила про трудные времена, – повторил он невозмутимым, самоуверенным тоном.

Кори кивнула и взглянула на диктофон, проверяя, идет ли запись.

– Что ж, тут мы совпадаем, потому что мне сейчас немного трудно: такая симпатичная стервочка пожаловала, а я как раз в постели, и все такое. Так что я отвечу на твои вопросы… после того как ты отсосешь у меня.

Кори уставилась на него, потеряв дар речи. От стыда у нее кровь прилила к щекам. Ей стоило огромных усилий сдержать гнев и сохранить спокойствие.

– И вот еще что: отстегни меня, чтобы я тебя за голову мог держать.

И теперь он наконец рассмеялся, тихо, издевательски.

Он все еще продолжал смеяться, когда через несколько секунд Кори выскочила из палаты, жестом велела рейнджеру запереть дверь и быстро зашагала прочь по больничному коридору.

5

Вопреки опасениям Кори, Сокорро оказался не таким уж унылым, благодаря окаймляющей город с востока реке Рио-Гранде, орошаемым полям и нескольким горам, возвышающимся на другом конце города. И все-таки здесь были такие же, как и везде, жаркие улочки – очень жаркие! – а когда Кори ехала к офису шерифа, пустынный ветер прогнал прямо перед машиной два перекати-поля, будто хотел напомнить, где она находится. Взяв сумку со снаряжением, Кори высадилась из машины на парковке перед офисом. Заунывный свисток поезда только дополнил общее впечатление заброшенности этого места. Вот в такую глухомань и отправляют проштрафившихся агентов, подумала Кори. А потом в сотый раз напомнила себе, что порученное ей дело может стать многообещающим.

Впрочем, офис шерифа располагался в достаточно презентабельном на вид здании из кирпича-сырца, окруженном потрескавшимся асфальтом парковки. Трещины со временем заливали новым асфальтом, и в результате получился узор наподобие паутины. Хотя был конец сентября, на пути к двери ботинки Кори прилипали к поверхности.

Шериф Уоттс сразу вышел ей навстречу, и тут Кори ждал первый за утро сюрприз. Вместо толстомордого усатого старого служаки, каким она представляла себе Уоттса, перед ней предстал молодой человек примерно ее возраста – лет двадцати трех, высокий, стройный и вдобавок красавчик, с черными кудрями, вьющимися над высоким лбом, карими глазами и улыбкой кинозвезды. Два старинных револьвера на бедрах выгодно дополняли общее впечатление. Мочка одного уха была заклеена пластырем. На голове у шерифа красовалась щегольская ковбойская шляпа с плетеной лентой из конского волоса. Судя по выражению лица, он тоже ожидал встретить кого-то другого.

Когда они выходили из офиса, Уоттс предложил поехать на его машине. Он потянулся было к дверце автомобиля, собираясь открыть ее перед Кори, но, видимо, решил, что это неуместно, и отступил в сторону. Кори открыла дверцу сама. Похоже, она перевернула с ног на голову все его представления об агентах ФБР.

– Агент Свенсон, – сказал Уоттс, садясь за руль, – по пути в Хай-Лонсам я заеду за одним человеком, Чарльзом Фонтейном. Он адвокат и при этом отлично разбирается в истории этих мест – прямо ходячая энциклопедия! Надеюсь, он сумеет пролить свет на это дело и ответить на несколько вопросов.

Кори не рассчитывала, что с ними поедет гражданский, однако она была не в том положении, чтобы возражать.

– Спасибо, шериф.

Он кивнул и завел джип «чероки», выкрашенный и оформленный в виде патрульной машины, с большой звездой шерифа, наклеенной на дверь. Кори хотела предложить Уоттсу обращаться друг к другу по имени, но потом передумала. Ни к чему выходить за рамки формального.

– Слышал, вы говорили с Пиком, – сказал шериф, когда они медленно ехали по городу.

– Странно, что вы называете его по имени. Он ведь пытался вас убить.

– Но не убил же! И вообще, я не злопамятный, – рассмеялся Уоттс. – Стрелок из Пика так себе. Ему просто повезло, что он в меня попал.

– Я бы сказала, ему повезло, что вы его не пристрелили.

– Ну, тут удача ни при чем. Я бы уложил его на месте, если б захотел.

Это было сказано небрежно, без малейшего хвастовства. Кори обдумала его слова. Значит ли это, что Уоттс специально позволил Риверсу выстрелить первым? Но задавать такие вопросы напрямую было бы неразумно. Вместо этого она сказала:

– Кстати, о перестрелках. У вас очень эффектные револьверы: одни ручки из слоновой кости чего стоят!

Уоттс снова кивнул, на этот раз с гордостью:

– Кольт «Миротворец» сорок пятого калибра. Одинарного действия, кольцевого воспламенения на черном порохе. Выпущены в девяностых годах девятнадцатого века. Принадлежали моему деду. Откуда они у него, рассказывать не хочет.

– Зачем вы носите сразу оба?

Уоттс пожал плечами:

– Это комплект.

– А кобуры почему перевернутые? Ручки повернуты вперед.

– Неужто не слыхали про перекрестное выхватывание? Да, видно, в школе ФБР не всем премудростям учат.

Кори не ответила. Она ни за что не променяла бы свой полуавтоматический «глок» на этот антиквариат, однако предпочла оставить свое мнение при себе.

– До сих пор ломаю голову, с чего вдруг Риверс наставил на меня пушку, – сменил тему Уоттс. – Он уже несколько лет как стал добропорядочным гражданином. Не представляю, что в этом трупе такого особенного, ради чего он решился поставить все на карту.

Они затормозили перед скромным, но ухоженным домиком, и не успел Уоттс вылезти из машины, как дверь распахнулась и на крыльцо вылетел мужчина. Он-то и стал вторым сюрпризом для Кори. Вместо ожидаемого ею провинциального адвоката с курительной трубкой и в красных подтяжках на объемистом животе, будто сошедшего со страниц рассказа Стивена Уинсента Бене «Дьявол и Дэниел Уэбстер», она увидела высокого, лишь слегка полноватого мужчину лет шестидесяти. На нем был темно-зеленый пиджак «Барбур» (должно быть, единственный экземпляр в радиусе сотни миль), настолько измятый, будто хозяин в нем спал. Лицо у Фонтейна было чисто выбрито, роскошные, густые темные волосы с проседью, разделенные на прямой пробор, свисали почти до плеч. Фонтейн переводил взгляд с Кори на Уоттса, его бледно-голубые глаза за стеклами круглых очков в позолоченной оправе светились живым умом.

Уоттс вышел из машины и пожал своему знакомому руку. Кори сделала то же самое, и шериф представил их с Фонтейном друг другу.

– Вы ведь адвокат? – уточнила Кори.

– Сейчас я практически ушел на покой, – ответил Фонтейн негромким, мелодичным голосом. – Впрочем, оно и к лучшему.

– Не слушайте его, – возразил Уоттс. – Слава о Фонтейне гремит по всему штату и даже за его пределами. Другого такого острого юридического ума вы нигде не найдете. Он не проиграл ни одного дела.

– Это правда? – невольно заинтересовалась Кори.

– Всего лишь отчасти, – ответил Фонтейн. – Когда я работал в прокуратуре федерального округа, пару раз потерпел поражение.

– Но с тех пор как стал адвокатом защиты – ни одного проигрыша, – стоял на своем Уоттс. – Все дело в голосе. Никто ничего не замечает, пока не становится поздно.

– С таким же успехом ты мог бы сказать: в голосе и во внешности, – рассмеялся Фонтейн. – Я называю этот прием «обезоруживающая простота».

– Неряшливый вид для него – что-то вроде рабочей униформы, – пояснил Уоттс.

В компании знакомого шериф явно расслабился: на этот раз он без малейших колебаний открыл перед Кори дверцу машины.

– Я еду с вами только для того, чтобы расширить свой кругозор историка-любителя, – сказал Фонтейн, расположившись на заднем сиденье джипа. – Постараюсь вам не мешать.

Уоттс включил кондиционер на полную мощность, и они выехали за пределы Сокорро.

– Мы направляемся в город-призрак Хай-Лонсам в горах Азул, – заговорил шериф. – Это старый, заброшенный городишко золотоискателей. Опустел в начале двадцатого века, когда запасы иссякли. Один из самых живописных городов-призраков штата, но добираться туда трудновато. Придется ехать два часа. Напрямик было бы быстрее, но дороги в здешних местах жуткие.

«Целых два часа?» – подумала Кори. Ей повезет, если она вернется в Альбукерке до полуночи.