Керри отогнала от себя эти мысли и огляделась, пока Фалько парковался перед домом, присоединившись к веренице других машин: минивэну медиков, двум другим полицейским «Крузерам», а также минивэну, на котором красовался логотип криминалистов. Желтая лента трепетала на ветру, предупреждая, что здесь случилась беда.

Керри выбралась из машины и поплелась за Фалько. Она была так уверена в том, что сможет все закончить, заставив сукина сына дать ей то, что ей нужно, – и может быть, может быть, сказать ей, где Амелия.

Все получилось совсем не так. Фалько повел ее вокруг дома. Экскаватор все еще стоял у бассейна – или там, где раньше был бассейн. Который теперь представлял собой не что иное, как большую яму и несколько куч щебенки.

Медицинские носилки лежали рядом с… она прищурилась… бетономешалкой. Что за черт?

Она хотела спросить у Фалько, что случилось, но еле справилась с новым приступом тошноты. Керри не помнила, когда в последний раз ее тошнило на месте преступления.

Но дело было не в этом преступлении. Дело было в том, что она оставила там, на холме.

Из-за бетономешалки показался доктор Мур.

– Детектив Девлин, – обратился он к Керри, оглядывая ее опытным глазом. – Вы сегодня хорошо себя чувствуете?

– Не особенно, – призналась Керри. – Вы идентифицировали жертву?

Он покачал головой.

– Мы полагаем, это женщина, – судя по лаку на ногтях, а также туфлям, которые мы нашли. – Он указал на одну туфлю на шпильке бессовестного красного цвета, валяющуюся на земле. – Ногти на одной – видимой – руке жертвы такого же красного цвета, – продолжил Мур.

В больной голове Керри промелькнул образ руки с красными ногтями.

– Где тело?

– Там, внизу. – Судмедэксперт указал на то, что было когда-то самой глубокой частью роскошного бассейна.

Керри заглянула вглубь, и ее покачнуло. Чья-то твердая рука схватила ее и вернула в вертикальное положение. Рядом с ней стоял Фалько.

– Мы предполагаем, – объяснил он, – что жертву столкнули вниз примерно оттуда, где мы сейчас стоим, а затем залили сверху свежим бетоном. Единственная видная часть тела – рука.

Керри посмотрела на эту руку, торчащую из затвердевшего бетона. Ногти были не очень длинные, но ярко-красные.

Красила ли Села Эбботт ногти? Керри пыталась вспомнить многочисленные фотографии Селы, которые она видела. Но если это она, то кто был жертвой из сгоревшего дома?

Керри снова покачнулась. Господи, голова просто раскалывалась. Вероятность того, что у нее сотрясение мозга, увеличивалась с каждой минутой. Черт.

– Мне нужно присесть, – призналась она.

Керри отмахнулась от Фалько, пытавшегося помочь, и, спотыкаясь, пошла от бассейна. Оставив напарника с судмедэкспертом, она направилась к ступеням, которые вели вниз, к нижней террасе, намереваясь сесть там.

Но не дошла.

Она упала на четвереньки, и ее стошнило.

– Вы в порядке, детектив? – спросил ее один из криминалистов.

Керри не смогла ответить. Не хватало решимости поднять взгляд. Мысль о том, что патрульные и криминалисты стали свидетелями ее позора, только усугубляла ситуацию.

И деваться было некуда.

Образ красных ногтей снова промелькнул у нее перед глазами, и тогда она вспомнила. Керри закрыла глаза. О черт.

На уровне ее взгляда появились ботинки Фалько. Он опустился на корточки.

– Я должен тебе кое-что показать, Девлин.

Она с трудом поднялась, отряхнула колени и руки, потом вытерла рот.

– Я думаю, что женщина, залитая бетоном, – это Сьюзан Томпсон. Она красила ногти таким лаком.

– Я скажу судмедэксперту, но нам нужно поехать сейчас кое-куда еще.

– Ты что-то слышал от Джен? – Она перестала отвечать на сообщения Керри около трех часов ночи. В последнем говорилось, что она так и не дозвонилась до Тео.

Фалько покачал головой.

– Я попробовал ей позвонить, но нарвался на автоответчик. Мы разберемся с этим через минуту. Но сначала нам нужно кое-что сделать.

Тридцать третья стрит, Запад

Машина остановилась, и Керри открыла глаза.

От маленького дома, стоявшего на этом месте, остались обгоревшие развалины. Несколько кирпичей и цементных блоков. Но если бы все эти закопченные обломки могли говорить, они бы многое рассказали. Дом был связан с десятилетиями боли – и по крайней мере одним убийством.

– Что мы здесь делаем? – Керри держалась за голову в надежде немного унять боль. Ее снова затошнило, она согнулась, распахнула дверь и успела перегнуться на улицу из машины. Спазмы шли один за другим.

Наконец они закончились. Фалько ждал ее у машины.

– Принести тебе воды?

– Не надо. – Она вытерла рот рукавом.

– Пойдем, надо поговорить.

Керри спустила ноги на землю и заставила себя встать. Глубокий вдох.

– Ну, говори. Я невероятно паршиво себя чувствую.

– Во-первых, мне надо знать, что случилось в лесном коттедже. – Он выдержал ее взгляд. – Со всеми подробностями.

Она сделала еще один вдох. Пора покончить с этим. Фалько был ее напарником. Он заслужил право узнать обо всем от нее.

– Как я уже сказала, я поехала туда за Йорком. Он пошел в дом, и мне надо было знать, что он там делает. – Она задрожала, вспомнив одну за другой сцены их отчаянной борьбы. – Он заметил меня. Разговор не сложился, и я вытащила оружие.

– Сукин с… – Фалько покачал головой. – Ты убила его?

Керри кивнула.

– Твою мать! – Фалько отошел на несколько шагов. Руки на поясе. Он сделал глубокий вдох.

И она еще волновалась, что это он напортачит. Эмоции жгли ей глаза. Что она, черт возьми, будет теперь делать? Это ее ошибка, она готова это признать. Но за то, что она сделала, больше всех платить придется Тори.

Фалько снова подошел к ней.

– Это была самозащита?

Керри постаралась вспомнить минуту за минутой.

– Он набросился на меня. Мы стали бороться. Пистолет выстрелил.

– Ладно. – Фалько протянул руку и сжал ее плечо. – Мы с этим разберемся. А сейчас тебе нужно кое-что узнать.

Не столько его слова, сколько сожаление в его глазах заставили Керри похолодеть от ужаса.

– Что?

– Я вернулся сюда вчера после того, как позвонила Кросс и рассказала, что накопала про историю этого места.

Керри взяла себя в руки, сглотнула горькую слюну.

– Я знаю. – Он поехал сюда, пока она ждала, чтобы ее принял Тео Томпсон. Казалось, это было целую жизнь назад.

Фалько пожал плечами.

– Пока я был здесь, меня посетила догадка. Так что я обошел тут все вдоль и поперек и нашел кое-что, что другие не заметили. – Он сунул руку в карман, достал оттуда что-то и протянул ей на раскрытой ладони нечто похожее на маленькое украшение.

Тигр. Кулончик с браслета или подвеска с сережки.

– И что это доказывает? – Она пожала плечами, несмотря на неясное предчувствие, зашевелившееся у нее в душе. Тигр был талисманом главного соперника Алабамского университета, Оберна. – Кто-то был фанатом Оберна.

Определенно, это не Амелия. Они всем кланом всегда болели за алабамский «Кримсон Тайд». Не помнила этого талисмана Керри и в доме Эбботта. Это ничего не доказывало. Да кто угодно мог пройти здесь и потерять… что бы там это ни было.

– Я тоже так подумал сначала. Но потом мне перезвонила Кросс и сказала, что выяснила, где в последний раз засекли телефон Амелии.

Поскольку они так и не получили пока ответа от сотового оператора, Кросс согласилась через свой контакт достать распечатки звонков Амелии. У этой женщины везде имелись связи. Керри должна быть ей благодарна. Она была. Но сейчас она так чертовски устала и так волновалась, что не могла нормально думать.

– Какое отношение Амелия имеет к этому месту? – Керри напомнила себе, что надо дышать. Какой-то инстинкт, скрытый глубоко внутри, шептал ей, что она не хочет этого слышать.

– Я проверил, и у Принстона такой же символ – тигр.

– Зачем ты это делаешь? – Свежие горячие слезы обожгли ей глаза, но она не собиралась поддаваться на его инсинуации. Отрицание окутало ее, словно одеяло. Она его узнала. – Просто скажи это, – потребовала она, несмотря на то что не хотела больше ничего слышать. Интеллектуальная часть ее мозга не прекращала работу. – Ну, говори!

– Я попросил Мура проверить ее стоматологическую карту, – мягко сказал Фалько. – Поскольку у большинства врачей и дантистов здесь общие цифровые базы, это было несложно.

Она посмотрела на сгоревший дом, и земля закачалась у нее под ногами.

– Нет! – Слово вырвалось у Керри длинным воплем.

Фалько притянул ее к себе и крепко обнял.

– Мне очень жаль, Девлин.

62

11:30

Дом Своннеров

Двадцать третья авеню, Юг

Фалько припарковался перед домом Дианы. Керри смотрела на дом. Тори вчера осталась у них ночевать, так что она уже там. Робби привез близнецов вчера вечером. Все были в сборе.

Все, кроме Амелии.

И Джен. Куда, черт возьми, пропала Джен? Странная смесь гнева и страха бродила внутри Керри. Джен была около того дома. Амелия уже находилась внутри? Живая?

Керри закрыла на секунду глаза. Речь шла не про ее чувства и не про то, что натворила Джен. И не про годовщину Робби и Дианы. Торт и шарики больше ничего не значили. Сегодня никто не будет ничего праздновать. У Керри сжалось сердце и засосало под ложечкой.

Амелия была жертвой, погибшей в пожаре в том доме. Злость и боль раздирали Керри, она дрожала.

Ничто теперь не вернет ее.

Фалько вдруг появился у ее двери и открыл ее. Керри вылезла из машины, онемевшая. Они вместе направились к дому. Фалько постучал.

Робби подошел к двери, но ничего не сказал, просто открыл ее и вернулся на диван, к Диане.

Подавленное выражение лиц обоих говорило о том, что они все понимали. Глубоко в сердце они знали, что Амелия не вернется домой.

– Где дети? – спросила Керри пустым голосом.

– Наверху, играют в видеоигры в комнате близнецов, – сказал Робби.

– Пойдемте на кухню.

Робби понимающе кивнул.

У Керри завибрировал телефон. Она проигнорировала его. Они собрались вокруг стола, хотя никто не сел.

– Я должна вам кое-что сказать.

Фалько дотронулся до ее плеча.

– Диспетчер звонит. Я должен ответить.

Она кивнула, и он вышел на улицу.

Диана и Робби смотрели на нее в ожидании новостей, которые навсегда все изменят.

– Я даже не знаю, что сказать. – Керри закрыла глаза, стараясь собрать все мужество, чтобы сообщить сестре, что ее дочь не придет домой.

– Амелии больше нет, да?

Керри встретилась взглядом с сестрой. Она была такой уставшей и печальной, что казалось, вот-вот растворится в своем горе без остатка.

– Да. Тело, найденное в сгоревшем доме, идентифицировали по стоматологической карте. Это была Амелия.

Диана закрыла рот обеими руками и зарыдала. Робби крепко обнял ее и заплакал, как ребенок.

– Это сделал Йорк, ведь так? – спросил он. Словно найдя ответ в ее лице, он задрожал и спросил: – У вас достаточно доказательств, чтобы достать его?

Керри встретилась с ним взглядом.

– Я уже его достала. Он мертв. – Боль внутри усилилась. Скорее всего, за это она попадет в тюрьму, и все же она была рада, что подонок мертв. Но теперь она хотела достать тех, кто приказал ему сделать то, что он сделал.

Робби посмотрел ей в глаза.

– Спасибо.

В дверном проеме между гостиной и кухней показались Тори и мальчики, но Керри проводила их обратно наверх. С этой проблемой они будут разбираться позже.

К тому времени, как Керри вернулась на кухню, Фалько пришел обратно. Он отвел ее в сторону.

– Это был диспетчер. Один из криминалистов нашел человеческие кости среди щебня на Уиспер-Лейк-серкл. Кости там находились с того момента, как построили бассейн. Пятнадцать лет назад, Девлин.

Сукин сын. Томпсоны так сильно хотели получить обратно дом лишь потому, что там было похоронено единственное известное доказательство убийства Джанель Стивенс.

– Похоже, ты была права насчет Сьюзан Томпсон, – продолжал он. – Ее машину нашли в гараже при доме. На заднем бампере большая вмятина, словно она въехала задом в другую машину или телефонный столб.

– Мы должны задержать Тео Томпсона, – сказала Керри, благодарная сейчас за охватившее ее оцепенение.

– Ты знаешь, он тут же окружит себя адвокатами. Он не станет говорить с нами.

Керри пожала плечами.

– Может, и не станет, но мы по крайней мере можем отвезти его на опознание жены. – Шеф полиции не сможет отстранить их за это.

Керри подошла к сестре.

– Я обещаю, что все ответственные за то, что случилось с Амелией, заплатят за это. Ты меня слышишь?

Диана кивнула. Бурные рыдания не позволяли ей говорить. Керри обняла ее крепко и пообещала вернуться, как только сможет. Ничего теперь не будет как прежде. Амелии больше нет. Керри оторвалась от сестры и обняла Робби.

Ей хотелось побежать наверх и обнять свою дочь крепко-накрепко, как никогда прежде. Но сначала надо было кое-что сделать.

Для Амелии.

В машине, уезжая, Керри сказала:

– Мне нужно все рассказать лейтенанту. – Она не могла скрывать от него то, что сделала. Слишком много было секретов.

Фалько, одна рука на руле, другой достал из кармана телефон.

– Мы разберемся с этим попозже. У меня есть некоторые мысли. – Он ответил на звонок.

Керри закрыла глаза и откинулась на подголовник. Она никогда в жизни не чувствовала себя такой уставшей. Мысль о том, что Амелия была мертва, разрывала ее надвое, и тем не менее она чувствовала пустоту и оцепенение.

Когда она снова открыла глаза, Фалько несся по Августа-вэй. Может быть, Томпсон расколется и все им расскажет?

Фалько припарковался у многомиллионного особняка этого говнюка.

– Снова диспетчер звонил. Они нашли машину Рамси.

Керри заставила себя сконцентрироваться на расследовании.

– Он задержан? Нам надо с ним поговорить. Он может заполнить некоторые белые пятна.

Фалько выключил зажигание и покачал головой.

– Он мертв. Его сбила машина, насмерть. – Он посмотрел Керри в глаза. – Первые полицейские, прибывшие на место преступления, нашли «ругер» двадцать второго калибра, спрятанный под сиденьем водительского кресла.

– Рамси – убийца Бена Эбботта? – Что за хрень? Сыщик Бельмонта убил его лучшего друга? Отношения Рамси с Гиббонс, скорее всего, предоставили ему необходимый доступ в дом. Вопрос был в том, кто его нанял, чтобы совершить это убийство?

Тот факт, что пистолет, который Села Эбботт купила нелегально, был именно «ругером» 22-го калибра, тоже не укрылся от внимания Керри. Это дело с самого начала было таким: каждый шаг вперед, каждый новый фрагмент пазла отбрасывал их назад и добавлял больше вопросов и пробелов.

– Томпсоны не пачкают рук, – заметил Фалько. – Может, Тео Томпсон и был тем вторым клиентом, которого упоминал Рамси.

Как же, черт возьми, Бельмонт мог не знать, что его собственный сотрудник работал против него?

Кое-как, на чистом адреналине, Керри смогла приноровиться к длинным шагам Фалько, пока они шли к дому Томпсона. Входная дверь была приоткрыта. Они вытащили оружие, остановились и прислушались.

Молчание.

Фалько толкнул дверь и сделал шаг внутрь.

Керри следовала прямо за ним.

До них долетел какой-то тихий звук. Рыдание? Стон?

Слева.

Фалько указал на себя и затем налево. Показал на Керри и сделал круговое движение. Она кивнула, поняла.

Фалько двинулся дальше, в холл, а Керри двинулась вправо, проверяя гостиную. Чисто. Потом она прошла через дверь в огромную кухню, затем в столовую. Чисто. Керри приблизилась к большой гостиной со стороны кухни, и в этот момент ее остановил мужской голос:

– Я ждал, когда ты придешь.

Тео Томпсон.

Но он говорил не с Керри. Он стоял к ней спиной.

Кто-то приглушенно вскрикнул. Женщина. Керри быстро пробежала пространство между кухней и гостиной. Томпсон смотрел в противоположном направлении, держа женщину перед собой, поэтому Керри не было видно, кто это. Может, она ошиблась. Может, с ним жена. Керри видела только женские ноги. На Томпсоне были брюки и незаправленная рубашка. Судя по тому, какая она мятая, он не снимал ее со вчерашнего дня. Подумав об этом, Керри узнала и брюки в тонкую полоску.

– И вам добрый день, мистер Ти. – Фалько теперь стоял к нему лицом, может быть, в четырех ярдах от Томпсона и женщины. Он подошел к ним с другой стороны комнаты. – Как ты, Джен?

Джен? Керри охватила тревога. И тогда она увидела туфли… зеленые. На шпильках. Те же, что были на Джен вчера в «О’Малли». Керри крепче сжала пистолет.

– Почему бы тебе не опустить оружие и не освободить твою подругу? – предложил Фалько.

У него было оружие? Керри стало нечем дышать.

Томпсон ничего не сказал. Джен плакала. У Керри все сжалось внутри. Думай! Подойти поближе? Дать Фалько время заговорить Томпсона?

– Она тут ни при чем, – сказал Фалько. – Это только между тобой и мной.

Томпсон поднял пистолет. Керри замерла. Он приставил дуло к своему правому виску.

– Теперь уже неважно, – пробормотал он. – Ничего не важно.

Керри напряглась. Теперь, когда он больше не целился в Джен или рядом с ней, у Керри появилась возможность. Она может подойти сзади, пока Фалько будет отвлекать его спереди.

– Я полагаю, мы нашли вашу жену, – сказал Фалько. – Кто-то скинул ее в бассейн у старого дома вашей свекрови и залил сверху бетоном.

Джен снова зарыдала. У нее подкосились ноги, и Томпсон дернулся верхней частью тела, словно она попыталась вырваться от него. Он крепче прижал ее к себе, так что ее ноги в туфлях на шпильках слегка оторвались от пола. Одна блестящая туфелька упала на паркет.

Керри подошла на шаг ближе. Потом на два. Пульс бился у нее в висках. Ей надо быть очень, очень осторожной. Она не могла ошибиться.

– И кстати, – сказал Фалько, – они еще нашли то, что осталось от твоей подружки. Помнишь Джанель? Джанель Стивенс?

Томпсон дернулся, Джен всхлипнула.

Керри вытянула руку и приготовилась упереть дуло своего пистолета ему в затылок. Ей осталось сделать последний шаг.

Неожиданно Томпсон развернулся и ткнул свое оружие ей в лицо.

– Ты! – огрызнулся он. – Я знал, что ты тоже придешь.

У Джен от страха округлились глаза. Томпсон прижимал ее к себе, рукой закрывая ей рот. Ее приглушенные рыдания усилились.

Керри замерла. Ее пистолет нацелен ему прямо в лицо. На нее опустилось знакомое спокойствие. Надо лишь сосредоточить все внимание на Томпсоне.

Не смотри на Джен.

– Сколько человек должны умереть из-за твоих секретов? – спросила Керри на удивление спокойно. – Ты ведь не думал, что твой дружок Йорк на самом деле со всем разберется?

Его глаза сверкнули гневом.

– Я вообще ни при чем. Это все мой отец. С него все началось. С него – и его приятеля Дэниела Эбботта. Это они любили поразвлечься с молоденькими сотрудницами. Сегодня их бы просто уничтожили за такое.

– Если ты так презирал то, что они творили, почему же ты творил то же самое? – спросила Керри, прицелившись ему в лоб.

– Я ничего не творил. – Рука, в которой он держал пистолет, слегка дрожала. – Мы с Джанель любили друг друга. Мы собирались пожениться, как только я смогу получить развод. Но мой отец был на стороне Сьюзан, и Джанель исчезла. Они и Джен собирались убить. Они всегда забирают у меня то, что я хочу.

Джен вскрикнула, пытаясь заговорить. Он крепче сжал ее.

– Но и она меня предала. – Он посмотрел на нее сверху вниз. – Явилась ко мне посреди ночи, якобы чтобы утешить. А сама записывала весь разговор на свой телефон.

Тело Джен сотрясалось от рыданий.

Керри увидела Фалько через плечо Томпсона. Он почти дошел до него.

Не давай ему замолчать.

– Я знаю, что ты сделал с Амелией. – Она вся пылала от гнева. – Я позабочусь о том, чтобы остаток своей жизни ты провел в тюрьме, сожалея о том, что натворил, сукин ты сын.

– Поверьте мне, детектив, я сожалею о своей роли в том, что случилось, но это надо было сделать.

Что-то изменилось в глазах Джен. Она вдруг повисла у него в руках. Томпсон глянул на нее.

Керри сдвинулась с места.

Он снова смотрел на нее, и рука его больше не дрожала.

Горестный, душераздирающий вопль потряс комнату. Джен вырвалась из его захвата и вцепилась в его руку, заставив целиться вверх. Пистолет выстрелил над головой Керри. Она набросилась на него, прежде чем он успел выстрелить еще раз.

Фалько кинулся со спины, вывернул ему руку и отобрал оружие.

Керри взяла пистолет, и Фалько, защелкнув наручники у Тео за спиной, зачитал ему его права. Он приказал ему встать на колени. Томпсон повиновался.

Рыдая, Джен упала на пол. Керри присела рядом с ней и обняла ее. Они плакали вместе. Оплакивали Амелию и всех остальных, кому пришлось расстаться с жизнью только для того, чтобы удовлетворить нужды жадных, эгоистичных подонков вроде Томпсонов.

Где-то в отдалении, сквозь охватившую ее агонию, Керри слышала, как Фалько вызвал криминалистов и подкрепление…

У нее завибрировал телефон. Она вытерла глаза и нос и достала чертов девайс из кармана. Это могла быть Тори. Она ответила, не глядя:

– Девлин.

– Детектив Девлин, это диспетчер. Два офицера только что доложили, что задержали беременную женщину, которая брела по Шейдс-Крест-роуд. Она назвалась Селой Эбботт.

63

13:30

Больница университета Алабамы

Шестая авеню

После томографии, которую ей сделали, чтобы убедиться, что серьезных повреждений нет, Керри добралась до автомата и наконец купила себе кофе. Она пока что боялась есть, но ей надо было как-то восстановить силы.

Поскольку им сообщили, что они смогут допросить Селу Эбботт лишь после осмотра врачами и встречи с Бельмонтом, Фалько уехал по делам. Он не сказал по каким, только пообещал быстро вернуться.

У Керри не было моральных сил задавать ему вопросы. Она проверила свой автоответчик и обнаружила сообщение от лаборатории – они подтвердили, что кусок мяса, который Робби хранил все эти годы, действительно был куском человеческой плоти. Его должны будут сравнить с костями, найденными на дне бассейна на Уиспер-Лейк-серкл, чтобы определить, принадлежат ли они одному и тому же человеку. Керри и без всяких анализов была готова сказать, чьи это останки. Джанель Стивенс, сестры Селы.

Несколько минут назад врачи закончили осматривать Селу Эбботт и объявили, что она находится в относительно удовлетворительном состоянии. Она немного обезвожена, и у нее несколько незначительных травм, но в целом и она, и ребенок в безопасности.

Теперь у нее в палате сидел Бельмонт. Когда он закончит свою консультацию, полиция сможет допросить Селу. Керри давно была к этому готова. Но она бы предпочла, чтобы ее напарник также присутствовал при допросе. Керри выглянула в коридор. Куда он, черт возьми, делся?

Она подумала о Джен и в очередной раз поблагодарила бога за то, что Тео Томпсон не убил ее сегодня. Фалько к тому времени уже вызвали на место преступления на Уиспер-Лейк-серкл. Так как Джен припарковалась на улице за домом Томпсона, они с Фалько не видели ее машину, когда приехали за Тео. Полицейский отвез Джен к Диане. Керри не знала, как ее сестра воспримет действительную причину ее нахождения у сгоревшего дома, но в конце концов они разберутся с этим. Пока что рана была свежа.

Керри прислонилась спиной к стене. Она слишком устала, чтобы стоять прямо без поддержки. Она посмотрела на дверь палаты в конце коридора, по обеим сторонам которой вытянулись два полицейских. Села Эбботт теперь находилась под круглосуточной охраной.

Сколько еще времени Бельмонт собирается оттягивать допрос? Керри допила остывший кофе. И куда пропал Фалько?

Словно повинуясь силе ее мысли, Фалько вышел из-за угла и направился к Керри. Никому и никогда в жизни она не была так рада.

– Врачи все еще там, с ней? – спросил он, глянув на дверь палаты Селы.

– Они уже закончили, сказали, состояние удовлетворительное. Теперь у нее Бельмонт.

Фалько огляделся.

– Нам надо поговорить.

Они отошли подальше от палаты.

– Что случилось? – Керри сомневалась, что выдержит очередную порцию новостей. Ее племянница была мертва, а вместе с ней еще несколько человек.

И она сама убила человека.

Керри закрыла глаза. Твою мать.

– Фалько. – Она посмотрела на него. – Я не уверена, что мне вообще следует допрашивать ее. В данный момент мое участие может поставить под угрозу все дело. После того, что я сделала…

– Стой.

Она нахмурилась в ожидании продолжения.

– Там не было никакого тела.

– Что? – Она уставилась на него, слишком уставшая и сбитая с толку, не в силах понять, что он говорит.

– Я съездил в лесной коттедж, и в гостиной был полный порядок. То есть абсолютный. Ни тела, ни крови. Ничего. Я проверил кухню, вышел на задний двор и осмотрел дом. Ничего.

– Этого не может быть. Я убила его. Он умер. И кровища хлестала во все стороны. Ты меня слышишь? Подонок точно был мертв.

– В отсутствие трупа это не имеет значения.

Черт!

– Ты поехал туда, чтобы прибраться? – Ее охватил иррациональный гнев. – Да?! – Она совершенно не хотела впутывать Фалько и тащить его за собой в тюрьму. Твою мать. Мало того что Тори придется расплачиваться за ее грехи…

– Девлин, говорю же тебе, там уже было все убрано, когда я приехал.

Керри не знала, верить ему или нет.

– Мне все равно надо будет отчитаться. Если ты говоришь правду, то я понятия не имею, что там произошло, но я точно знаю, что там был труп. И это я его убила. – Будь она умнее, ей следовало бы отступить и позволить Фалько закончить эту историю. Но Керри вдруг поняла, что не может так поступить. Каких бы ошибок она ни наделала, она сама должна была разобраться с последствиями. Ради Амелии.

– Не торопись, – сказал Фалько. – Давай сначала посмотрим, как будут развиваться события.

Керри не понимала, какое это имело значение. Рано или поздно кто-нибудь заявит о пропаже Йорка. У него была дочь. Партнеры в фирме.

Она снова закрыла глаза. За последние тридцать шесть часов это дело просто взорвалось открытиями.

Пострадала ее семья. Пострадала она сама.

По крайней мере восемь человек, причастных к делу, помимо Йорка, были мертвы.

Сьюзан Томпсон, Нил Рамси, а также Дэниел и Темпест Эбботт, и еще Джои Китон.

И Амелия. Милая Амелия. Рана в сердце Керри снова закровоточила.

Прибыв в больницу, они узнали, что в деле появилась как минимум еще одна жертва.

Когда арестовали Тео Томпсона, он настоял на том, чтобы ему позволили связаться с отцом, поскольку он не смог дозвониться до своего адвоката, Льюиса Йорка. Ти-Ар Томпсон также не подошел к телефону, так что к нему домой послали полицейского, чтобы он привез его в участок. Полицейский обнаружил широко распахнутую дверь и мертвого старика, лежащего у подножия лестницы.

Судмедэксперт считал, что Рамси был буквально раздавлен между двумя машинами. На задней части «Лексуса», принадлежавшего Сьюзан Томпсон, были обнаружены повреждения. Следы посторонней краски свидетельствовали о том, что между ее автомобилем и машиной Рамси, вероятно, произошло столкновение. Результаты экспертизы должны будут подтвердить это. Последнее сообщение, которое получил Рамси, было от Сьюзан Томпсон с требованием встречи. В данный момент Керри и Фалько считали, что кто-то – возможно, Тео Томпсон, или Кит Бельмонт, или Села Эбботт – решил подчистить концы в этом деле.

Это должен быть кто-то из них. Все остальные мертвы.

Проблема заключалась в том, что у Бельмонта железное алиби, Села на тридцать первой неделе беременности, а Томпсон пока что так и не заговорил.

– По-моему, можно смело считать, – пробормотал Фалько, – что все, кто имел какое-либо отношение к тому, что случилось с Амелией, а также матерью и сестрой Селы, получили по заслугам. Ну, может быть, кроме Тео.

– Этот свое получит, – сказала Керри. Уж она позаботится о том, чтобы он оказался за решеткой.

Дверь в палату Селы открылась, и Бельмонт высунул голову в коридор.

– Вы можете войти, – объявил он. – Но ей нельзя перенапрягаться – это условие врачей.

Керри не сочла нужным ему отвечать. Она пошла в палату, Фалько – за ней. По дороге Керри выкинула пустой стаканчик из-под кофе в мусорную корзину, стоявшую у двери в ванную.

Села Эбботт встретила их полусидя, голова ее покоилась на высокой подушке. Ее бледность особенно выделялась на фоне зеленой ночной рубашки. Оба запястья у нее забинтованы. Одеяло, покрывающее ее, аккуратно заправлено.

– Села, – Бельмонт подошел к кровати, – как я уже говорил, на любой неудобный вопрос ты можешь не отвечать. Тебе многое пришлось пережить, так что не пытайся сразу рассказать обо всем.

Она кивнула.

– Я готова дать показания.

Керри пододвинула поближе к Селе специальный стол, на который обычно ставится поднос с едой, и положила на него диктофон. Включила его, назвала всех присутствующих и напомнила Селе о ее правах, прежде чем предоставить ей слово.

– Назовите свое имя, и после этого вы можете сообщить нам то, что хотели. По мере вашего рассказа у нас могут возникнуть вопросы.

Она снова кивнула.

– Меня зовут Села Эбботт. Рано утром в среду, шестого июня, в наш дом проник человек. Я не знаю, откуда он взял пароль от нашей сигнализации, но он его знал. Этот человек застрелил моего мужа, а потом застрелил мою подругу, Кэрол Лофланд.

– Женщину, выдававшую себя за Жаклин Роллинс, – пояснила Керри.

– Да. Она была близкой подругой моей матери, и в общем-то она заменила мне мать после ее смерти. Я привыкла во всем на нее полагаться. Я нуждалась в ее присутствии – нам было проще представить ее как мою мать.

Не то чтобы очевидное решение, но – ладно. Села замолчала на минуту, ожидая, не появятся ли у Керри вопросы, потом заговорила снова:

– Этот человек силой вытащил меня из дома и привез в коттедж в лесу. Связал и оставил там. – Она подняла руки, демонстрируя забинтованные запястья. – Раз в день появлялся какой-то другой человек и приносил мне еду и воду. Время от времени он опустошал ведро, которое мне пришлось использовать вместо туалета.

– Вы узнали кого-то из этих двоих? – спросил Фалько.

Села кивнула.

– Я не уверена насчет первого. Но человека, который приносил мне еду, – да, я узнала. Его зовут Льюис Йорк.

У Керри все похолодело внутри.

– С того момента, как преступник проник в ваш дом, видели ли вы кого-нибудь еще, помимо этих двоих?

Села посмотрела на Керри.

– Нет. Но сегодня ранним утром, перед тем как мне удалось сбежать, я слышала какие-то голоса и звуки борьбы. В какой-то момент мне показалось, я услышала выстрел. Очень громкий. После выстрела все снова стало тихо, тогда мне и удалось сбежать. Все это время я старалась перетереть веревки на руках и ногах.

Как удобно. Керри рассмеялась бы, если бы не опасалась, что в словах Селы, возможно, есть доля правды. Она должна была там быть. Если она на самом деле не слышала ни голосов, ни звуков борьбы, ни выстрела… откуда она могла об этом узнать?

– После того как вам удалось освободиться, – осторожно спросила Керри, – вы видели еще кого-нибудь? Чью-то машину? Что угодно?

Села покачала головой.

– В доме было тихо. Словно человек, державший меня в заложниках, вдруг неожиданно исчез. Я успела дойти до перекрестка Каньон-лейн и Шейдс-Крест, прежде чем кто-то остановился, чтобы мне помочь.

Керри стало жутко. Без сомнения, Села имела в виду лесной коттедж Йорка… тот самый, где Керри его застрелила.