Елена Зотова

Дневник стюардессы. Часть 2: [новые истории, после которых вы поменяете представление о работе бортпроводника]

От автора

Дорогие друзья!

Могла ли я подумать еще пару лет назад, когда для своих друзей с Facebook писала смешные истории о своем далеком авиационном прошлом, что эти рассказы будут собраны в книгу и изданы в лучшем издательстве страны? И более того, что первый тираж «Дневника стюардессы» разлетится буквально в считаные недели после выхода, а меня завалят вопросами и пожеланиями?

Поверьте, я читаю все ваши отзывы на книжных сайтах и в социальных сетях. И очень благодарна за них!

И к критике внимательно прислушиваюсь. Было несколько замечаний, что мало рассказываю про саму работу бортпроводника, про самолеты. Что ж, с удовольствием исправляюсь. Во второй части будут истории и про интересные случаи в полете, и про пассажиров. Конечно же, про командировки в экзотические страны и про интриги в экипажах. Куда без этого? И текста, как видите по толщине книги, больше.

Единственное, хотела напомнить, что все мои рассказы – это не документалистика, а такой модный нынче жанр на стыке нон-фикшн и художественной литературы. Что правда, что нет – решать вам. Для меня же было главное – передать эмоции того времени, нашей работы и безбашенной юности. Разумеется, любые совпадения случайны. Если вдруг узнали себя – не обижайтесь, это не вы.

Ну а сейчас приведите спинки кресел в вертикальное положение, уберите столики и пристегните привязные ремни. Мы готовимся к взлету!



 Про работу

В девяностые карьера бортпроводника в «Аэрофлоте» складывалась следующим образом: после учебы тебя зачисляли в отделение отечественной техники и первые полгода работал, как раб на галерах. Запашистые рейсы на Баку, летние зубодробильные Анталии, ночные Мурмански и Иркутски. Все-все-все проблемные рейсы были твои. И вот, получая свой наряд в очередной Бишкек или Ростов-на-Дону, вставал перед дилеммой: уволиться сейчас или терпеть, пока не откажет психика?

Впрочем, терпеть было ради чего. Через полгода новичкам обещали первую загранкомандировку. Это когда не просто машешь импортному аэропорту рукой в иллюминатор и через два часа стоянки летишь домой с очередной оравой подвыпивших и соскучившихся по родине пассажиров. Эстафета – рай для экипажа. Это несколько дней в какой-нибудь стране в ожидании самолета, прилетевшего из Москвы. Самолет, конечно же, отдыхать не имеет права. Его почистят, заправят, загрузят питанием. На борт поднимутся свежеотдохнувшие и загоревшие летчики и бортпроводники, полные впечатлений и покупок в чемоданах, ну а прилетевшие с чувством выполненного долга отправятся в отель. Загорать у бассейна и зализывать раны, нанесенные нервными пассажирами или особо ретивыми коллегами.

Такая роскошь, как отдых членов экипажа за рубежом, понятно, что не особо выгодна авиакомпании. Они, наверное, и рады были гонять рабочую силу на другие континенты туда-обратно без лишних затрат. Но на сторону пролетариата встали международные санитарные нормы для летного состава. Робко эти нормы поддержал и российский КЗОТ. А именно: в связи с тем, что работа в воздухе требует серьезных усилий, концентрации и физических сил, полетное время «за раз» ограничивается десятью часами. То есть слетать в Барселону, 4 часа 40 минут в одну сторону, 4,40 в другую – еще более-менее укладывается в предельные значения. А вот, допустим, Мадрид, который чуть подальше и уже может не влезть в десятку. Вот тут уже проблема. Конечно, отправить экипаж можно. И даже полетят. А куда деваться, если работа нужна? Но не дай бог, что-то с самолетом и пассажирами случится на обратном пути. От переутомления летчиков. Уже вся ответственность ляжет на авиакомпанию. И обойдется такая экономия намного дороже, чем оплачивать своим сотрудникам отель и питание, хотя бы на одну ночь.

Собственно, подвожу к тому, что в «Аэрофлоте» основные командировки – это в города и страны, куда полетное время пять часов и более. Близкая к нам Европа возможна лишь изредка, в случае заказа каких-либо особых чартерных рейсов или программ. А вот по регулярному расписанию бортпроводникам отечественной техники из зарубежных эстафет светили Монголия, Индия, страны Африки, и вишенкой на торте – ОАЭ и Мальта. Вы спросите, а как же такие серьезные страны, как США, Канада, Япония? Отвечу. В серьезные страны летали серьезные самолеты. К сожалению, гордость отечественного авиапрома, Туполевы и Ильюшины, не проходили под требования многих крупных аэропортов по уровню шумов и экологическим нормам. Поэтому уже с конца восьмидесятых наш национальный перевозчик закупал импортную технику. Боинги и Аэробусы. Именно такие лайнеры и бороздили просторы над Атлантикой в то время, когда я пришла работать в «Аэрофлот» (впрочем, бороздят и сейчас).

Но сразу попасть работать на импортную технику новичку было нереально. Чтоб приколоть к форме значок Boeing-777 и где-нибудь в компании, попивая красное вино, небрежно бросить: «О, вчера прилетела из Сиэтла. Там опять дожди. Все как обычно – натянуло с Аляски. Но в Нордсторме замечательная распродажа. Скидки до 90 %, и пришлось выходить из отеля. Промокли, простудились. А в четверг у меня Токио, даже не знаю, как лететь. Наверное, уйду на бюллетень», и чтоб мальчики посмотрели на тебя восхищенными взглядами, а девочки приторно сочувствовали: «Ай-ай-ай. Какой кошмар! Конечно, надо себя беречь, нельзя больной лететь». И скорбно качали головами. А в душе мечтали, чтоб ты провалилась вот прям сейчас. Со своими Сиэтлами, распродажами, красным вином и Токио. В котором они никогда не были, и не факт, что когда-нибудь побывают. Вот ради такого удовольствия надо было постараться. А именно: год (а лучше два) полетать по всем помойкам на «Ил-62», «Ту-154» и «Ту-134». Привыкнуть к ночевочным рейсам в «хотелях» Нижнего Новгорода, Волгограда и Самары. Познакомиться со всеми уборщиками самолетов во всех аэропортах СНГ, куда летает «Аэрофлот». Научиться считать груз и почту под самолетом при —25 градусах и «кормить» полный салон пассажиров за несколько минут горизонтального полета по пути из Москвы в Санкт-Петербург. И вот тогда, когда ты станешь феей демонстрации спасательных жилетов, раздачи напитков во время турбулентности и Мисс сама доброта при прощании с пассажирами, изгадившими туалеты, вот тогда можно переходить на следующий уровень квеста. И еще на шаг приблизиться к небесным небожителям, гуляющим в командировках по Манхэттену и закупающим тонны полезных для дома вещей на рынке Ябаолу в Пекине.

Но это лишь начало метаморфозы. Еще предстоит выбить от начальника своего отделения блестящую рекомендацию (а это сложно, кто ж хочет отпускать ценного сотрудника?), сдать экзамен по английскому на пять баллов и постараться не выбесить отборочную комиссию на импортную технику за отведенные 10 минут собеседования. Если все получилось – то дальше учеба на выбранный тип самолета, боинг или Аэробус, тренажеры – ну и здравствуй, новая жизнь! Новый коллектив, новая география полетов и новая ты. Не зачуханная ездовая лошадка, а томная красавица с американской визой в паспорте и коллекцией чемоданов Samsonite. Прекрасно ориентирующаяся в хитросплетениях улиц Гонконга, Лос-Анджелеса и Дели.

Конечно же, сейчас, спустя почти двадцать лет, многое поменялось. И рейсы в некоторые города закрылись, и появились новые точки на маршрутной карте авиакомпании. Да и легендарных «тушек» и «илов» в парке «Аэрофлота» больше нет. Но тогда все было именно так. И я, как и многие, прошла этот путь. Но, оглядываясь назад, понимаю, что именно первые годы работы на отечественных самолетах стали самыми незабываемыми и дали эмоций намного больше, чем все последующие, в тепличных условиях элитного отделения Boeing. Именно первые годы помогли мне понять, что я – волшебница. И могу все. От усмирения обкуренных болельщиков «Спартака» до перевозки на себе центнера ананасов из Конакри. Могу не спать сутками и сутками не есть. Улыбаться, когда тебе хамят, и с такой же доброй улыбкой заполнять протокол и сдавать хамов в полицию после посадки самолета. Умею различать все степени опьянения и аэрофобии пассажиров. Приму роды и потушу пожар. Да много еще всего, нужного и полезного не только в воздухе, но и в обычной, земной жизни. Главное, чтоб навыки применялись как можно реже.

Про похождения в Монголии, Африке и Арабских Эмиратах я уже писала в первой части «Дневников стюардессы». Ну а сейчас – одно из самых сильных впечатлений за всю жизнь и одна из командировок в первый год работы. Встречайте! Калькутта, Индия.

 Шесть дней, которые потрясли нас. Калькутта

Таинственная Индия. Роскошные дворцы, духовные практики, храмы и тропическая природа. Второе место по количеству населения в мире. Первое – по количеству вегетарианцев. Я начала изучать эту страну не с красот Тадж Махала и не с пляжей Гоа, не с шумного Бомбея или релакса южной Кералы. Первый мой рейс был в Калькутту. В самую грязь и гадюшник. И не обижайтесь за коренных жителей этого мегаполиса. Местные сами так характеризуют свой город. Даже есть индийская поговорка – «Дели – это сердце Индии, Мумбаи – душа, а вот Калькутта (Каликата) – ее задница».

Освоение данной дыры началось уже после того, как меня обкатали на всех российских трассах и на командировках в северные края – во Владивосток, на Камчатку, в Монголию. Начальство, убедившись, что не потерялась, не замерзла, не отравилась монгольской водкой, перевело на следующую ступень карьеры. Тропики. Переводу предшествовал вызов в нашу аэрофлотовскую поликлинику. На цикл прививок от малярии и прочей гадости, встречающейся в странах Африки и Юго-Восточной Азии. Выдав вдобавок к прививкам кучу таблеток на всякий пожарный, люди в белых халатах посоветовали не пить сырую воду где ни попадя, не перегреваться на солнце и, если укусит змея или скорпион, – сразу обращаться к доктору. Короче, пожелали удачи.

Случай проверить качество отечественных вакцин подвернулся быстро. И вот уже я пакую чемодан в недельную эстафету в город Калькутту. О существовании которого раньше и не догадывалась.

День вылета

В диспетчерской уже ждала бригада. Трое ветеранов нашего авиационного кружка и одна девочка приблизительно моего возраста и уровня летной подготовки, такая же беленькая и волнующаяся перед первой командировкой в тропики. Девочка Катя. Я ее, кажется, даже видела в поликлинике. С такой же пачкой таблеток и такими же круглыми глазами после врачебного инструктажа. Ну просто моя сестра-близнец!

Группа ветеранов состояла из двух возрастных, побитых молью, мужчин-бортпроводников и расплывшейся женщины-бригадира. С габаритной бригадиршей была не знакома, а вот с мужчинами уже довелось слетать вместе в Петропавловск-Камчатский. Высокий Роман, выправкой и выражением лица напоминающий метрдотеля дорогого ресторана, и коренастый, лысоватый балагур Виталик. В их годы «под пятьдесят» уже можно было выйти на льготную летную пенсию. Возиться с внуками и сидеть с удочкой на рыбалке. Наши же «мальчики» все бороздили просторы небесного океана. И дело было не в любви к авиации или к пассажирам (хотя это тоже, возможно, присутствовало). Основным фактором была любовь к перевозке из-за границы всяких нужных и полезных товаров, которые в России можно было продать дороже. Желательно – значительно дороже. Вот такое невинное хобби. Как начали в семидесятых заваливать комиссионки дефицитными джинсами и пластиковыми цветами, так и не могут остановиться.

На нашем совместном рейсе, на Камчатке, эти два друга загрузились почти центнером красной икры в пластиковых ведерках. Разместили богатство и на багажные полки, и в гардероб экипажа, и даже на кухню. А потом весь рейс ходили и пересчитывали банки.

Вот и сейчас троица пожилых зубров обсуждала возможные коммерческие перспективы на рейс, и дискуссия шла в минорных тонах. Увидев запыхавшуюся меня с чемоданом, бригадирша быстро вышла из разговора и развернулась навстречу. Полив наши с Катей юные мордашки презрением, задала первый вопрос: «Взяли ли с собой в командировку джин?» Мы немного обалдели. Когда ответили, что нет, дама разразилась речью, что наберут, мол, молодежь по объявлению, которая даже не знает, как готовиться к командировкам в зараженные малярией страны. И если заболеем – возиться с нами не будет.

Мы обалдели еще больше. Таких бравых бригадиров, так открыто призывающих к алкоголизму, нам еще не встречалось. Ну и взгляд странноватый не давал покоя. Потом уже выяснились подробности – дама в далекой летной юности пережила аварийную посадку на острове Маврикий. Тогда обошлось без жертв, но в здравом уме остались не все.

Поняв, что слегка забежала вперед, мадам перешла на деловой тон. «Так, Елена и Екатерина. Екатерина! Ты отвечаешь за бытовое имущество. Рейс специфический, пледы уходят с борта вместе с пассажирами. А между прочим, деньги с экипажа вычитают. Поэтому максимальное внимание! Пледы – на тебе! Следить, считать, вытаскивать из сумок. То же самое – со спасательными жилетами. Проверяешь после выхода пассажиров. Под каждым креслом смотришь. Сразу же мне вперед сигнализируешь – и ловим крадунов на трапе».

– Спасательные жилеты?? А они-то пассажирам зачем?

– Почем я знаю, может, плавают в них в своем Ганге. Может, коров доят. Спрашивали уже, когда вытряхивали ворованное. Отвечают – сувенир. Знаем мы эти сувениры. Сотнями потом на Грин базаре в Дели продаются. И ведь покупает кто-то. Так! Елена! На тебе, соответственно, торговля на борту. Аккуратнее с продажей спиртного пассажирам, аккуратнее с деньгами. И не забудь все бутылки джина выложить, держать под экипаж. Потом скинемся и заберем для профилактики малярии. Ну и да, помогаешь подруге с пледами и жилетами. Упрут у вас половину – сами расплачиваться будете. Нас в это не ввязывайте. Ясно?

Вяло отрапортовав «Слушаюсь, мой фюрер!», мы поплелись на самолет. По пути нагнали летчиков. Еще более древних, чем наши коллеги по бригаде. Самому младшему, второму пилоту, было уже хорошо за сорок. Но на фоне остальных четверых членов экипажа он казался безусым юнцом.

Ночной рейс. Полный самолет индийцев. Вернее, все же был один русский парень. Товарищ опытный, явно летел в Индию не в первый раз. Это сразу было заметно по двум большим мешкам Duty-free, набитым бутылками со спиртным. Что-то он уже успел продегустировать до посадки, в зоне ожидания, и в салон заходил, сшибая кресла и расстраивая трезвых Сикхов и Кумаров звоном стекла в пакетах.

А надо сказать, что индийцы очень любят виски. И джин. И коньяк. Видимо, англичане во времена колонизации давали пробовать. И у угнетенных жителей Хиндустана вкусные напитки отложились в памяти поколений, причем на генетическом уровне. Но что-то не сочетается любовь к выпивке с их религией. Поэтому стоит нормальный, импортный алкоголь в Индии космических денег, а в некоторых штатах – так и вообще запрещен к продаже. Еще есть какие-то тонкости, не помню уже. Помню только то, что данная категория пассажиров, все как один, мечтают о халявных виски на борту. Видимо, избаловали их Emirates и Тайские авиалинии, которые в основном и летают в эту страну. Сама пару лет спустя путешествовала из Дели в Бангкок и с ужасом наблюдала картину, как мои соседи каждые пять минут жали кнопки вызова бортпроводников и требовали добавки спиртного. А бедные стюардессы-тайки бегали по салону с бутылками и подливали. И так весь рейс. Хорошо, что лететь было недалеко. Иначе люди просто бы не вышли своими ногами.

И вот, собственно, все наши сто пятьдесят пассажиров на это и рассчитывали. Что сейчас зайдут в самолет, развалятся в креслах и величавым жестом, также подсмотренным у бывших хозяев, закажут себе вискарика, а потом еще и еще.

Но что-то пошло не так. Индийцы не сообразили, что «Аэрофлот» – это совсем не Emirates airlines. И в эконом-классе у нас только вино очень средней паршивости и пиво. И не сколько хочешь, хоть весь рейс выпивай, а сколько нальют. Из расчета либо банка пива, либо полстаканчика вина на человека. Надо было видеть их лица! Они же уже настроились, и глаза от предвкушения загорелись. И тут такая незадача! И в магазин беспошлинной торговли никто не зашел перед полетом. Да и какой был смысл заходить? Ведь на борту должно быть бесплатно.

После взлета, когда мы с Катей толкали по проходу тележку с напитками, нас чуть не убили. Вернее, каждый, каждый! просил: «Виски! Виз айс!» Причем он слышал, что секунду назад на такой вопрос ответили соседу. Но все же делал свою попытку в надежде – «Авось! А вдруг МНЕ дадут?»

Приходилось снова, уже охрипшими голосами, заводить шарманку-скороговорку. Что, мол, вино или пиво. А виски, коньяк и прочий благородный алкоголь – для пассажиров эконом-класса не положены. Есть только за деньги, из контейнера Duty-Free. Сначала пострадавший от аэрофлотовского произвола делал страшное лицо. Потом напряженно думал, махал рукой, мол, давайте за деньги. Но когда узнавал цену (7–9 долларов за бутылку 0,5), отшатывался, как от кобры, и соглашался на наше бесплатное молдавское вино. Именно на вино, так как пиво разобрали первым.

И вот, после таких страданий, доходим до нашего русского пассажира. И парнишка ведет себя нестандартно: на глазах у изумленных индийцев просит пустой стаканчик, лед. Достает из-под сиденья, из пакета, почти полную бутылку виски. И неторопливо, красиво, как в рекламе, набулькивает себе граммов сто янтарного напитка пятилетней выдержки. Запах поплыл над салоном. Вместе с чудесными звуками бульков и стука льдинок друг о дружку.

Разумеется, салон замер, кажется, даже двигатели перестали работать. И в полнейшей тишине мы услышали, как практически вся эта несчастная братия одновременно сглотнула слюну… Первым очухался усатый сосед. Он быстро вылил в себя бурду, называющуюся красным вином, и придвинул свой пустой стаканчик нашему герою. Глаза индийца полностью скопировали выражение глаз милейшего спаниеля, ну а губы просительно причмокивали. Парню, видимо, было неудобно отказывать на глазах у нас. Таких красивых девушек. Поэтому он нехотя налил граммов пятьдесят в подставленный стаканчик соседа. Вообще, в Индии есть правило для белых людей: никогда, НИКОГДА не давать ничего просящим. Никаким несчастным и оборванным детям, никаким больным женщинам и старикам. Потому что стоит только тебе дать что-то одному, как вместо «Спасибо» к тебе подскочат уже пятеро, и не попросят, а потребуют. Ты ему дал? Значит, и нам, иначе нехорошо. За пятерыми тут же подойдут уже двадцать пять. И так, пока не вытрясут из тебя все. А не отдашь – закончится дело расправой. Просто растерзает толпа.

Все это мы узнали от несчастного соотечественника, который еле сбежал из уже было начавшейся драки и весь остаток рейса скрывался у нас на кухне. Один пакет с бутылками спасти все же успел. Мы спрятали его за контейнерами, а потом тряслись весь рейс. Так как индийцы, выпив за наше здоровье первый, начали проявлять интерес и к остальным, утекшим из-под носа запасам своего нового русского и очень доброго друга. Так не вовремя ушедшего в туалет с бутылками. Периодически в щель между занавесками к нам на кухню всовывалась очередная смуглая голова, вращала глазами. Задавала вопрос: «Excuse me! Where is Mr Artem?» Мы, как в индийском кино, пожимали плечами и шипели, когда он хотел переступить порог на нашу территорию. Моя напарница для убедительности хватала в руки большой поднос. Я – чайник. Видимо, поняв последствия в случае вторжения, голова ойкала и убиралась обратно в салон. Mr. Артем в это время сидел не дыша за контейнерами и караулил свои бутылки.

Вот так и познакомилась с человеком, с которым потом прожила несколько лет и чуть не вышла за него замуж. Но это все было позже, позже.

День первый

А утром мы прилетели в славный город Калькутту. Конечно, никаких телетрапов у сарая, который зовется международным аэропортом Netaji Subhash Bose, нет и в помине. Отогнали наш самолет куда-то на пустынное бетонное поле. Вокруг ни души. Только пальмы на горизонте. И вот сидим, ждем автобусов. А их все нет. Забыли про нас, что ли? Хотя странно, ведь на аэродроме особого ажиотажа не наблюдается. Мы и еще парочка каких-то местных пепелацев. А хоть и утро, но за бортом уже все +35. И в самолете, с заглушенными двигателями и выключенными кондиционерами, на солнце начинается пароварка. Индийцам-то ладно. Они люди привычные. А вот наши рубашки сразу же намокли от пота и прилипли к телу. Быстренько открываем все двери и аварийные люки, чтоб устроить легкий, освежающий сквознячок. Но вместе со сквозняком в самолет врываются тучи каких-то мух, комаров и прочих, не особо опознанных нами, летающих насекомых. Ветераны «Аэрофлота» посмотрели на этот рой печальными и все понимающими взглядами и накатили профилактики из фляжек. Нам тоже плеснули в подставленные стаканчики. Бутылки Blue Sapphire, заныканные мною из контейнера Duty Free, решили беречь до последнего.

Наконец – автобусы за пассажирами. И по трапу взбежал наш представитель с рацией и кипой документов в руках. Увидев открытый настежь самолет, начал заикаться.

«Вы чего? С ума сошли?? Здесь же болота вокруг аэропорта сплошные! Сейчас напустите малярию! Все ж комары в Москву полетят! А у нас как раз вспышка. Теперь надо дезинфекцию вызывать!»

Ну о чем-то таком мы догадывались. Поэтому повторили профилактику еще по тридцать грамм, с радостью проводили похмельных индусов, ну и сами приготовились как можно быстрее покинуть загаженный донельзя самолет. У меня начал дергаться глаз и появились навязчивые ощущения, что кто-то меня вот прям сейчас кусает. Судя по жестам и почесываниям остальных членов нашей «бригады ух» – я была не одинока в своих страхах. Проняло даже ветеранов и летчиков.

Уже подъезжая на микроавтобусе к зданию аэровокзала, увидели группку людей в костюмах химзащиты. Ну как костюмы химзащиты? Просто респираторы и какие-то ранцы за плечами. Мужики ладно. А вот несколько женщин в сари и в таком обмундировании выглядели весьма колоритно. Смешные охотники за комарами неспешно брели по бетону в сторону нашего самолета и волочили за собой странные аппараты, напоминающие пылесосы шестидесятых годов.

Меж тем представитель давал ЦУ на командировку. Жить будем в четырехзвездочном отеле рядом с аэропортом. На вопросы – а как же болота вокруг и вспышка малярии? – представитель отмахивался и говорил, что больше селить нас некуда. В городе еще хуже. Там к малярии добавится дизентерия, холера и проказа.

Как ни странно, но отель в аэропорту оказался очень даже ничего. Вернее, не так. Отель оказался просто роскошный! Допускаю, что столь благосклонный взгляд был обусловлен джином из фляжек, который все же допили на пути следования. Но что бы то ни было – гостиница превосходила все мои ожидания. Такая восточная сказка – в саду за глухим забором стоит красивое здание, похожее на дворец. Все скрыто в зелени. Цветы, птицы райские поют. У входа шелестит фонтанчик. В самом лобби – прохладная полутьма. Резная мебель, тяжелые бронзовые люстры с хрустальными подвесками. Тихо играет индийский ситар. Номер тоже не подвел – огромный, с мраморными полами и кучей мягких подушек на кроватях. Еще и поднос на столике. С фруктами и индийскими сладостями.

Посмотрели мы с Катей на все это дело. Подумали. Ну и черт с этой малярией! Черт с этими шариками дезинфекции, разложенными везде, где только можно! Оно того стоит. Переодели купальники и рванули в бассейн.

Чрезмерно расслабившись в воняющей хлоркой теплой водичке, чуть было не пропустили обед. Ого! Двадцать минут до окончания – надо бежать. Иначе грозит голодная смерть. Быстро собрали вещички с шезлонгов, свернули полотенца, натянули на мокрые купальники майки и шорты – и рванули в ресторан отеля.

В ресторане очарование Индии усиливалось. Аппетитные запахи специй, белые скатерти и все та же тихая инструментальная музыка. Официанты в наглаженных чистых рубашках и с чистыми ногтями. Просто какая-то ломка стереотипов в моей голове! Стереотипов, сложившихся за время общения с нашими пассажирами.

Стало неудобно за наш совсем уж непрезентабельный вид: намокшие от купальников майки, прилипшие к телу, капающая вода с плохо вытертых полотенцем волос. Впрочем, официантов-индийцев такие посетители совсем не смутили. К нашей парочке рванули одновременно все. Включая тех, кто убирал со столов грязные тарелки после остальных членов экипажа. Уже успевших пообедать и покинуть помещение.

Меня и Катю торжественно усадили на мягкие стулья за красиво сервированный стол, и началась суета вокруг. Лепешки-нан, бутылка питьевой минеральной воды, стаканы, приборы. Что-то ронялось, кто-то постоянно приседал подобрать то рассыпавшиеся бумажные салфетки, то упавшую вилку. Мы с восхищением наблюдали за работой официантов и жалели лишь о том, что не успели переодеться и приходится мерзнуть под кондиционером. Впрочем, заметив наш озноб, кондиционер выключили. Открыли нараспашку ближайшее окно, и столик накрыло марево горячего воздуха со двора. Одежда и волосы начали быстро сохнуть, а мы, еще раз поразившись королевскому обслуживанию и угадыванию всех желаний гостей, углубились в изучение меню. Правда, инициативу моментально пресек метрдотель. Но и этих нескольких минут хватило, чтобы согреться и перестать дрожать.

Днем в ресторане шведский стол был не предусмотрен. Обслуживание а-ля карт, но в рамках комплексного обеда, оплаченного «Аэрофлотом». Салат, основное блюдо и десерт. Горячее – на выбор. Мясо, рыба или курица.

Я выбрала рыбу под соусом карри, с рисом на гарнир. И если салат из ватных огурцов и помидоров совсем не впечатлил, то основное блюдо заставило испытать гастрономический оргазм. Подавали его на большой подогретой тарелке, накрытой серебряной крышкой. Причем вынесли из кухни сами повара. Всем коллективом. Располагая блюда на столе и снимая крышки, усатые кулинары, так же, как и официанты, и метрдотель, исподтишка косились на наши еще не просохшие на груди майки.

Но нам было не до них. Уже накатывала усталость от бессонной ночи. Нужно было быстрее пообедать и идти спать. Попробовала рыбу – очень-очень вкусно и необычно. Особенно понравилась нежная и пористая структура. Тарелка опустела мгновенно, и я придвинула к себе десерт.

Забегая вперед, скажу. Это уже потом мы узнали, что рыбу в Калькутте нельзя есть ни в коем разе. Дело в том, что хотя город находится почти на берегу океана, но в прибрежных водах, в радиусе минимум трехсот километров, никакая морская тварь не водится. Почему? Да все просто. Недалеко от Калькутты в океан впадает Ганг и его притоки. Великая и священная река Индии, которая течет через всю страну. В эту реку по пути ее следования сливают все нечистоты, все отходы и канализацию. В Ганг скидывают покойников, иногда не догоревших до конца, дохлых животных, ну и так далее. И если местным жителям подобная антисанитария совсем не мешает – они в Ганге моются, стирают и даже берут эту воду для питья и приготовления пищи, то более нежные морские и речные обитатели дохнут на раз или рождаются с двумя-тремя головами и кучей плавников не на тех местах, где надо.

В общем, плохо очень с рыбой на Восточном побережье. Поэтому везут ее с другого океана. Из Мумбаи. Через всю страну. В рефрижераторах, в обложенном льдом состоянии. Но мумбайскую тоже лучше даже не пробовать. Это же Индия! Пока в порту загружают в грузовики – тысячи мух облепляют ящики и успевают отложить свои личинки. Ну и то по пути лед случайно растает, то машина сломается, то просто личинкам понравится превращаться в червяков во влажном и прохладном месте. Короче, вы поняли, что из себя представляет эта рыба по прибытии в Калькутту? Но это все нормально для местных жителей, так же как вода из своей священной реки. Прибывшую рыбку просто вымачивают, чтоб повылезали из нее гады. Жарят-тушат. Заливают каким-нибудь соусом – и вуаля! На серебряном подносе и в стенах приличного ресторана смотрится блюдо очень даже пристойно. И качественно. Просто понятия качества у нас и в Индии несколько разные.

И те, кто был в Калькутте и заказывал рыбу в общепите – не тешьте себя иллюзиями! Другой нет. Есть хуже. Такая, которую едят местные, без вымачивания. То есть фаршированная мясом естественным путем.

С мясом тоже сложно. Ни говядины, ни свинины. Овец практически не разводят. Возможно, потому что овечье молоко не ценится? Зато тощие козы сотнями пасутся по обочинам. Вот их и употребляют в пищу. И заказывая в ресторане Lamb, вы, скорее всего, получите козлятину. Mutton. По крайней мере, в Калькутте. В принципе, и мясо козы можно приготовить вкусно, особенно если за дело берутся индийские повара. Но как подумаешь, чем это животное питалось перед убоем, в каких условиях тушка побывала в мясной лавке, то аппетит пропадает сразу.

Помимо религиозных аспектов, есть еще и чисто практическая сторона отказа от мясной пищи в Индии. В этой стране очень жарко. А с холодильниками очень плохо. Вернее, они есть, но есть и традиционные перебои с электроэнергией. Да и просто очень дорого электричество для основных слоев населения. Хранение мяса – задача и рисковая, и финансово невыгодная. Поэтому выручает вездесущий чикен. Вот кур в Индии найти – совсем не проблема. На любом рынке и рыночке обязательно будет несколько продавцов с живым товаром. Этакими живыми консервами. Пару минут – и выбранной птичке свернут шею, снимут кожу вместе с перьями и порубят тушку на куски. Жестоко? Да. Но зато мясо будет гарантированно свежее.

Еще быстренько пройдусь по овощам. Они в Калькутте тоже, к сожалению, отвратительные. Огурцы под местным солнцем вырастают мягкими, как вата. С кабачками-баклажанами приблизительно все то же самое. Помидоры и сладкий перец чуть лучше. Но и они – без запаха, вкуса и приятной хрусткости. Резюмирую, что из съедобного в этом регионе курятина, бобовые и молочные продукты. И если вы любите вкусную, разнообразную еду и индийскую кухню – то вам не в Калькутту. А куда-нибудь на Гоа. Где и крабы, и креветки, и говядина. Но вот если есть заветная мечта – похудеть, то не выкидывайте деньги на ветер на всякие модные детоксы Швейцарии и Италии. Зачем? Когда есть более радикальный и эффективный способ – поездка на берега Бенгальского залива. Гарантирую, уже через пару недель вы станете тонкой, звонкой. Будете иметь за плечами как минимум три пищевых отравления, а в желудке умную амебу, которая не даст растолстеть в дальнейшем. (Может, это и есть секрет того, что я в своем возрасте «за сорок» по-прежнему ношу размер одежды «Small» и налезают даже джинсы времен студенческой молодости?)



Ну а теперь вернемся к первому дню в Калькутте.

После обеда, сытые и довольные, мы добрались до своего роскошного номера и завалились спать. Проснулись уже на закате. Первый же взгляд в зеркало вызвал паническую реакцию. Сначала завизжала Катя, потом подхватила я. Обе выглядели как молочные поросята, уже минут так десять поджаривающиеся на вертеле. Кожа на лицах была не просто красная, она напоминала зажаристую корочку, готовую вот-вот лопнуть. Плечи и спина находились в приблизительно том же состоянии. А я еще во сне думала, почему так болит все тело? Диагноз ясен. Даже несмотря на то, что лежали в тени пальмы и мазались защитными кремами – полуденное индийское солнце безжалостно сожгло нас. Свеженьких и белокожих. Причем ведь и не заметили, как обгорели. И что теперь делать? Особенно с учетом того, что лица распухали прямо на глазах и, кажется, поднималась температура. В Катиной походной аптечке нашелся тюбик мази «Бепантен», который потратился нами за минуту. Зуд вроде немного ликвидировался. Но надолго ли?

Мы, охая от боли, кое-как надели на себя свободные сарафаны, которые не натирали воспаленную кожу, и пошли вниз. Узнать на ресепшен расположение ближайшей аптеки. Клерк успокоил: «Аптека рядом, на автобусной станции. Триста метров».

И точно, по пути из аэропорта видели неподалеку от отеля какое-то бурное движение на небольшой запыленной площади. Толпы индийцев сновали туда-сюда. Покупали еду у лоточников, которых было в изобилии и которые готовили прямо там, на тротуаре. Штурмовали огромные автобусы с изображением богов на мордах и гирляндами из бархатцев, украшавших ветровые стекла.

Среди этого кипения мы заметили несколько мелких магазинчиков, фруктовых лавок и супермаркет. Ну и отлично! Пока мазь еще действует и себя нормально чувствуем – надо поужинать. А вот после ужина и прогуляемся за лекарствами. Это же автобусная станция! Должна работать минимум до полуночи, а значит, и все магазины рядом. Смысл закрываться раньше времени и пролетать мимо денег? Еще неплохо бы купить кока-колу и фруктов. Те манго и бананы, что оставили нам в номере добрые горничные, оказались божественными. Съели их за полчаса, и организм требовал добавки. На том и порешили и двинули на вкусный запах, доносящийся из ресторана.

Любезные официанты уже ждали. Впрочем, в этот раз они вели себя несколько сдержаннее. Может, напугали наши распухшие физиономии? Или остальные члены нашего коллектива, тоже поспешавшие на ужин?

Первыми подтянулись летчики. Старенький командир, возивший, еще, кажется, Хрущева. Такой же древний радист Кирилл Владимирович. Объемный штурман Васильич. И самый молодой в их компании – второй пилот Миша. Длинный, взлохмаченный мужчина с легкой щетиной и сумасшедше-радостным взглядом. Чему было вполне разумное объяснение: буквально за неделю до командировки жена подарила ему сына и молодой отец еще не отошел от переживаний и недельного запоя по такому грандиозному поводу. Увидев нас, свежие глаза и уши, Михаил быстренько полез в свою сумку и достал аккуратно сложенную и перетянутую резинкой пачку фотографий. Красавицы жены и новорожденного: кадры с выписки из роддома, кадры первого дня в квартире. Протянул посмотреть и гордо сообщил – «4100, 53 см! Богатырь, весь в меня! Сам пуповину перерезал! А вот нос – посмотрите какой? Мое же! Правда, похож? А лоб?» Остальные члены экипажа вздохнули и помрачнели. Видимо, второй уже достал их этой пыткой во время полета.

Ну за здоровье мамы и новорожденного грех было не выпить – следом за фотографиями из Мишиной сумки появилась бутылка скотча. Напиток набулькался по стаканам. В момент поднятия тоста за стол уселись вовремя подоспевшие попугайчики-неразлучники – бортпроводники Рома с Виталиком.

Последним на пороге ресторана появился бортинженер. Тоже пожилой, ничем не примечательный мужичок. Среднего роста и худосочной комплекции. Но вот выражение лица у него было, как у человека, стоящего на крыше небоскреба в раздумьях: а не прыгнуть ли вниз? И повел себя странно, бросив взгляд на наш стол и на весело тостующего Михаила, инженер дернулся, как от вражеской пули, покачнулся и побрел в другой конец зала, за отдельный стол.

Я толкнула сидящего рядом усатого Васильича.

– Что это с вашим товарищем? Зачем обидели человека?

– Да никто его не обижал. Жизнь обидела. Видишь, у Мишки радость, супруга четвертого родила. А у Шурика наоборот. Неделю назад жена ушла. К сантехнику из РЭУ. Оказывается, давно уже ей трубы прочищал, пока законный муж по командировкам деньги зарабатывает. Причем как ушла? Вещи нашего Шурика выставила – квартира-то на нее записана. Вот всю неделю на даче и бухал. Дети взрослые уже, разъехались. Остался Шурик на старости лет бобылем. И хороший же мужик, хозяйственный, все в дом. Почти не пьющий. И что этой бабе под хвост попало? Вот чего вам, женщинам, еще надо?

Мужики многозначительно и печально переглянулись. Разлили еще по одной для профилактики желудочно-кишечных инфекций.

И наконец командир подал голос:

– Миш! Ты это. Правда. Рады за тебя, конечно. Но давай потише, ладно? Видишь, страдает человек.

– Наш отец-герой, теперь уже рассказывающий про детали родов, виновато осекся и замолчал. А командир степенно встал, налил два полных стакана виски – и понес в дальний угол ресторана. Своему бортинженеру. Они еще долго сидели вдвоем. Периодически кто-то из наших носил им добавки спиртного. Мне, после настойчивых просьб экипажа, даже пришлось сбегать в номер и принести две из четырех бутылок джина с борта, которые были рассчитаны для профилактики в течение всей командировки.

– Так за этой драмой и не заметили, как время ужина подошло к концу. На часах было без десяти девять. Официанты снимали скатерти со столов, со звоном кидали в лотки столовые приборы. Ресторан закрывался.

– Ну что ж. Теперь самое время прогуляться на автобусную станцию. Узнав про наши планы на вечер, старшие, уже совсем не трезвые товарищи, попросили прицениться к спиртному в супермаркете, ведь запасы алкоголя стремительно таяли, а слова представителя о вспышке малярии не давали покоя.



В Индии темнеет рано. Уже в шесть вечера на город спускается тропическая ночь. А в десятом часу, когда мы, прихватив из номера кофточки, вышли на крыльцо отеля, стояла полная темень. Но на это внимания особого не обратили. Сад был красиво подсвечен лампочками. Все так мило и респектабельно. Пахло ночными фиалками, и цикады пели из каждого куста.

Подошли к воротам. Охранник в будке посмотрел пустыми глазами. Долго не мог понять, чего хотим. Но все же после пяти минут объяснений и пререканий выпустил на свободу. Ворота за нами моментально закрылись, и мы оказались в чернильной темноте.

Пройтись триста метров до оживленной станции, купить фруктов и лекарств. И польза, и приятная прогулка по вечерней прохладе. Так размышляли за ужином, в уютном и оживленном ресторане хорошей гостиницы. Но когда оказались одни, в полнейшей тьме и тишине по ту сторону ворот, в голову начали закрадываться сомнения в целесообразности похода в магазин в это время суток.

Фонарей не было. Тротуаров – в привычном нам понимании – тоже. Просто вдоль дороги лежали какие-то бетонные плиты, и достаточно широкие расстояния между ними были закрыты листами фанеры и досками.

Ну и главное – запах! Как только переступили порог территории отеля, аромат фиалок резко сменился на страшную вонь канализации. Вот прям как будто по забору шла невидимая граница, которая отделяла цветочки от какашек.

Чего делать-то? Ведь уже настроились. Кожа горит, нужна мазь, срочно. Да и до угла забора вроде совсем недалеко. А как только завернем – сразу попадем в цивилизацию и шумную жизнь автовокзала.

Зажали носы и побрели по бетонно-фанерному тротуару. Идти было неудобно. Спотыкались об деревяшки, фанерные листы под нами прогибались. Да и запах почему-то усилился. Причем многократно, до рези в глазах. От неимоверной вони не спасало ничего – ни заткнутые ноздри, ни задержка дыхания.

Пришлось выйти на дорогу. Хотя затея эта была опасная. Как потом выяснили – местные водители обожают ездить без включенных фар, по встречке, а к ночи еще и в полностью обдолбанном состоянии. Индийцам все равно. Они, когда садятся за руль, молятся. И трогаясь с места, уже готовы к любому исходу поездки. К тому же индуизм спокойно относится к смерти, ведь ты все равно продолжишь жизнь, просто в другом теле. А может, даже и повезет. И следующий этап сансары проведешь не простым шофером-дальнобойщиком, а махараджей или членом парламента. Поэтому главное – хорошо помолиться и побольше цветочных гирлянд себе в кабину напихать.

Нам вот тоже повезло, что ни один такой потенциальный махараджа на дороге так и не появился.

С одной стороны, это обрадовало, с другой – немного насторожило. Странно, почему в районе автовокзала дорога настолько пустынна в столь не поздний час? Мы тогда еще не знали, что большинство граждан Индии живет по тем же законам бытия, как жили крестьяне в дореволюционных деревнях России. По солнцу. Встают на рассвете, весь день крутятся-бегают. А на закате ложатся спать. А что еще делать в темноте? Электричество-то дорогое. Да и во многих трущобах (а в Калькутте, кстати, это тридцать процентов от всего жилого фонда) нет ни электричества, ни воды.

Собственно, зачем автобусы в темное время? Кого возить? Вот припаркованные на ночь железные коробки на колесах мы и увидели на площади. После того как завернули за угол. Разумеется, все уже было закрыто. И спало крепким сном. Ни одного огонька в окнах хибар и магазинов. Нет, был, правда, небольшой источник света – один-единственный тусклый фонарь освещал стоянку. После круглосуточной жизни Москвы в происходящее сложно было поверить.

– Может, все же супермаркет открыт? Давай обойдем автобусы и посмотрим? Не видно отсюда, – не разжимая носа, спросила подруга.

На площади было тихо. Так тихо, что даже сдавленные фразы Кати разнеслись по округе. И вот тут случилось страшное.

В слабом свете фонаря, в одном из окон ближайшего к нам автобуса что-то зашевелилось и блеснуло. Потом еще. И еще. Блестели глаза на лицах каких-то индийцев, которые, видимо, ночевали в автобусе, а мы их разбудили. Лиц в окнах становилось все больше и больше. Десять, тридцать, сто. Как в мультике про Бонифация! Они смотрели на нас молча и размножались, размножались. Это было безумно страшно! Мы завизжали и визгом разбудили постояльцев других автобусов. Тоже сплошь мужчин. И уже окна соседних транспортных средств стали шевелиться и блестеть глазами.

Ах да. В Калькутте значительный перевес жителей мужского пола над женским. Приблизительно в пропорции 3:2. Это по причине того, что в деревнях Западной Бенгалии, да и окрестных штатов, люди живут еще беднее, чем в Калькутте. И десятки, вернее, сотни тысяч одиноких мужчин каждый год едут в этот крупный город на заработки. При средней зарплате такого неквалифицированного гастарбайтера в пятьдесят-семьдесят долларов в месяц приезжим аренда квартир не по карману. Вот, скорее всего, именно они и использовали автобусы в качестве ночлежек или общежитий.

Как мы бежали!!! Боже! Не разбирая дороги. Наплевав на нестерпимые запахи. Мы неслись по тротуару, по проезжей части. Главное было – быстрее добежать до ворот отеля и молиться, чтоб охранник не заснул в своей будочке и открыл нам. Уже буквально в десяти метрах от входа моя подруга споткнулась об лист фанеры на тротуаре, он начал проваливаться вниз, она за ним. Я подхватила Катю в последний момент и толкнула на бетонную плиту. Девочка упала, разбила колено. Да и черт с этой коленкой! Про нее сразу забыли, как только поняли, ЧТО это за тротуар, по которому мы шли, а потом бежали. И куда Катюха чуть было не свалилась! Как понимаете, это был сток открытой канализации.

Я уже говорила, что треть Калькутты – трущобы. А пригород – вообще трущобы по определению. В таких домах нет не только воды и электричества, но и канализации. Все нечистоты попадают в такие вот бетонные желоба, которые несут отходы жизнедеятельности многомиллионного города в священную реку Ганг.

Да, Калькутта, конечно, дыра. Но это огромная дыра. Только в центре живет четыре миллиона человек. А с учетом сателлитов и пригородов мегаполис населяет под пятнадцать миллионов. Почти как в Москве. И вот так живут. Все – в Ганг. Хорошая такая река. Полезная. Заодно можно в ней стирать, мыться, воду для еды брать. Недаром индусы ее обожествляют и говорят, что в Ганге вся их жизнь.

Наша жизнь тоже могла быть в Ганге, если б случайно под нами какая-нибудь фанера подломилась, когда шли в супермаркет или когда бежали обратно. Населения много, нечистот тоже. Желоба глубокие, поди. Теряешь сознание от концентрации аммиачных испарений – и тебя уносит бурный поток.

Но мы-то, мы! Что за идиотки! Как не догадались? По тому же запаху? И почему не услышали веселое журчание под ногами? Списываю это лишь на отсутствие опыта, усталость, да на виски с джином, которых все же перебрали за ужином.

Ну а дальше? А дальше – колотили как оглашенные в ворота. Заливали разбитую коленку йодом для дезинфекции. Во внутрь тоже что-то заливали из остатков, также для дезинфекции. Потом я час, нет – два стояла под горячим душем, пытаясь смыть с себя весь тот запах, которым могли пропитаться за время прогулки. Потом еще заливали вовнутрь, лишь бы стереть из памяти видения черных голов с блестящими глазами, вырастающих из недр автобусов.

Вот так закончился наш первый день в Калькутте. Оставалось еще пять. И надо было выжить, во что бы то ни стало.

День второй

Ночь прошла в кошмарных снах и постоянной тошноте от запахов, которые плотно впечатались в память. Но наутро немного полегчало. От чистого номера, сада с цветами и журчания фонтанчика под окном.

На завтраке мы в красках рассказали коллективу про вчерашнюю вечернюю прогулку «в супермаркет». Народ проникся, ахал, жалел. Тут же вызвались добровольцы сходить купить нам фрукты и кока-колу.

Идиллия всеобщего внимания к нашим двум скромным персонам была прервана появлением тети-бригадира. Мы про нее уже и забыли со всеми этими приключениями. Благо, как заселились в отель, так больше начальницу не видели. У бассейна не было, на ужин не приходила. Видимо, отсыпалась в номере все сутки с момента прилета.

Бригадирша ошарашенно обвела припухшими глазами стол. И мужчин, которые совершенно потеряли берега: стул не отодвинули, сесть не помогли, о самочувствии и качестве сна не справились. Это нашей гранд-даме не понравилось. Еще больше не понравилась оживленная дискуссия на тему, какой сорт манго лучше купить для таких красивых девушек, как мы. Вылив все свое презрение к сложившейся ситуации в громкое фырканье, Татьяна Валерьевна пошла набирать себе еды на шведском столе. Металлические крышки судков с грохотом открывались и с грохотом же закрывались. Вилки и ножи ронялись на пол. Вопросы стоявшим по струнке официантам были на пределах децибел. Но все ее надежды были тщетны. Оказалось, у мужской части экипажа напрочь отсутствовало боковое зрение и отлично работала защита от посторонних шумов.

Но маневр со шваркнутой на стол тарелкой и разлетевшимися в радиусе полуметра сосисками все же сработал. Двое, на кого попали брызги томатного соуса, наконец замолчали и повернули головы в сторону начальницы всех стюардесс и королевы пассажирского салона.

Мы с Катей поняли, что дело пахнет керосином и пора покинуть теплую застольную компанию. Быстро допили кофе и под тяжелым взглядом начальства устремились к выходу из ресторана. Вот тогда от нее и услышали в первый раз старинное русское слово «параститутки», шепотом брошенное нам вслед. Шепот отразился от стеклянных перегородок зала, от металлических поверхностей судков и моментально облетел всех присутствующих на завтраке. Включая накрахмаленных официантов.

Эти индийцы, работающие в дорогом отеле, были умнее тех, кто ночует в автобусах. И моментально сопоставили слово «параститутки» с английским «prostituts». Официанты и метрдотель, еще несколько минут назад со страхом таращившиеся на странную женщину с отвисшей грудью, снова, теперь уже радостно, округлили глаза. Уже на нас. Кстати, мы не ошиблись по поводу сообразительности и слуха. Впоследствии это подтвердилось многократно. Когда в коридоре сталкивались с кем-то из обслуги, то реакция была совсем не типичной для вышколенного персонала. Уборщик или официант при встрече столбенел. Глаза наливались маслом, а губы непроизвольно начинали причмокивать. Также были попытки навестить нас и в номере. Стучит кто-то в дверь, открываешь – а там стоит и молчит очередной поклонник. Чего заходил? Чего хотел? Хотя понятно чего. Наверное, спросить: «How much?» Но духу не хватало.

Из приятных последствий было только то, что номер стали убирать тщательнее. И на подушки класть по розе.

Но все это было уже позже. А пока, вернувшись с завтрака, переодели купальники и отправились к бассейну. За ночь, как ни странно, ожоги прошли. То ли повлиял испуг, то ли помог «Бепантен», но мы снова были белые. И требовалась небольшая порция загара. Чтоб прилететь в заснеженную Москву не такими же, как улетали. Просто в этот раз решили быть осторожнее – намазаться кремом с самым сильным фактором защиты и не вылезать из тени.

Еще вчера внутренний двор отеля нам показался ожившей иллюстрацией к сказкам «Тысяча и одной ночи». Просто райский сад! Стволы пальм, увитые цветущими лианами, вычурные формы кустов, над которыми поработала армия садовников, и голубая чаша бассейна, манящая нырнуть в воду с разбега.

Мы толкнули тяжелые двери, но в этот раз все оказалось не так сказочно. Помимо удушающей жары, нас накрыл и сильнейший запах дезинфекции, который шел от воды и от кустов. Накануне такого точно не было! Видимо, с утра растительность обработали какой-то химией от комаров, а излишки состава слили в бассейн. Где уже и так болтался приличный объем хлорки.

Впрочем, мы были настолько не избалованы, настолько измучены вечными московскими снегами и серым небом, что не стали капризничать. Бросив полотенца на шезлонги и заткнув носы, быстро полезли в теплую вонючую воду.

Минут через двадцать, когда уже вытирались и готовились занять позы тюленей на лежаках под сенью пальм, к бассейну вышла и наша командорша. Свет дня померк перед блеском, исходящим от начальственной особы. Бортпроводницы со стажем обожали скупать золото в Голден-Сук в Эмиратах и, по моде того времени, навешивать все эти толстенные цепи и браслеты на себя любимых. Чтоб уже не расставаться со сбережениями, переведенными в драгоценный металл. Ну просто как жены султанов! Хлопнет он три раза в ладоши. Повторит три раза: «Не жена ты мне более, не жена». И иди на свободу в чем была. У наших дам-ветеранов, видимо, были несколько другие соображения, основанные на криминогенной обстановке в России и рисках оставлять целое состояние в квартире, пока неделями отсутствуешь в командировках. Вот и звенели десятками золотых браслетов, разливая пассажирам сок. И пригибали головы под тяжестью килограммовых ожерелий.

И если под формой украшения были не особо заметны, да и на завтраке, в полутемном помещении сразу не бросились в глаза, то под ярким индийским солнышком богатство заискрило, как мишура на новогодней елке.

Елка, демонстративно посмотрев мимо нас, прошествовала на другой конец бассейна. Подальше от «параституток». Долго раскладывала полотенце на шезлонге, мазала свои телеса кремом и вот наконец удобно расположилась, закрывшись от остального мира свежим номером глянцевого журнала. Впрочем, ее игнор был совсем не обиден. Мы тоже решили отгородиться от всего мира и немного подремать.

Разбудили меня голоса откуда-то с неба. И хруст пластиковых пакетов. Первое, что увидела, разлепив глаза, – это несколько пар мужских ног в сандалиях, надетых на носки.

Как выяснилось – наши гонцы вернулись из магазина на автостанции. Принесли кока-колу, разные тропические фрукты и печальную весть. С вытянутыми от удивления лицами рассказали, что в местном супермаркете невозможно купить алкоголь. Запрещен к продаже. Причем, кажется, это правило действует везде. Продавцы объяснили, что на всю многомиллионную Калькутту лишь десяток специализированных магазинов – вайн-шопов, работающих не каждый день и по какому-то странному, не клиентоориентированному расписанию.

А джина из оставшихся стратегических запасов хватит меньше чем на сутки. Призрак ужасной малярии бродил вокруг экипажа. Но пока шли в гостиницу по пыльной улице вдоль канализации, в головах страдальцев созрел отличный план. Уже все знали, что почти половину рейса на нашей кухне прятался единственный русский пассажир. Ценность которого неизмерима в сложившейся ситуации. Мистер Артем вроде как живет в Калькутте. А это значит, что знает все потайные вайн-шопы и прочие злачные места таинственного города.

Теперь оставалось выяснить, не оставил ли нам дорогой соотечественник свои координаты в качестве благодарности за спасение. Оставить-то оставил. Визитная карточка мистера Артема болталась на дне кармана моего форменного пиджака. Но, прикинув, что малярию вылечить легче, чем женский алкоголизм, я сделала непонимающие глаза и помотала головой.

Разочарованные гонцы в носках и сандалиях удалились в прохладу отеля. А мы остались с пакетом фруктов и размышлениями, чем бы заняться вечером, а также во все оставшиеся дни эстафеты. Кроме бассейна, никаких увеселительных мероприятий в гостинице не предвиделось, и к опасностям заболеть тропической малярией или спиться добавлялась еще одна – умереть со скуки.

За первую половину дня мы изучили всю территорию отеля, включили и через пять минут выключили телевизор по причине полной ерунды. И нас потянуло на подвиги. За периметр.

Впрочем, не нас одних.

На обеде застали коллектив, под можжевеловую дезинфекцию обсуждающий дальнейшие перспективы на командировку. Летчиков интересовали вайн-шопы, Рому и Виталика – коммерческий потенциал поездки в центр, ну а нам с Катей хотелось веселья и впечатлений. Бродивший в организме джин вкупе с молодостью требовал движухи. Тут кто-то из дедов, кстати или некстати, вспомнил, что сарафанное радио «Аэрофлота» приносило весть о том, что в центре Калькутты есть очень даже достойная дискотека европейского толка. Клуб «Арена». Без Болливуда и девушек в сари. Все на высшем уровне – хорошая музыка, чисто, респектабельная публика из числа местной золотой молодежи и экспатов, работающих в Индии по контракту. Уже кто-то из предыдущих экипажей бывал и остался очень доволен. До клуба можно добраться на такси всего за десять долларов. И столько же обратно. Ну и вход десять. Прикинув, что на компанию из четырех человек выйдет совсем недорого, решили заняться агитацией. И сразу после ужина отправиться в мир танца и развлечений.

Но предложение повеселиться в городе не вызвало у наших пожилых коллег какого-либо энтузиазма. Впрочем, после того как сделали акцент на то, что в этом замечательном месте однозначно будет в продаже спиртное, интерес к поездке слегка оживился. К вечеру нашлись два добровольца. Наши бортпроводники-коммерсанты. Как люди с деловой хваткой, они не упускали возможности исследовать новые места и расширять связи.



И вот в десять вечера мы, накрашенные и разодетые, встретились с сопровождающими в холле отеля и заказали у довольного клерка такси. Несмотря на его подозрительно счастливую улыбку, дорога и все дальнейшее оказались без подвохов. Нас довезли, высадили у вполне приличного с виду здания. Ну а дальше – оббитая металлом дверь, ступени вверх – и вот оно, счастье молодежи. Стильный интерьер, полутьма, отличный звук. Стройные девчонки-индианки в джинсах. Красивые, накачанные мальчики в брендовых шмотках. Репертуар диджея и мастерство ничуть не отличались от мастерства коллег в ночных клубах Москвы.

Белозубый бармен выставил нам четыре пластиковых стаканчика с темно-розовой слабоалкогольной бурдой, входящей в цену входного билета. Мужчины отхлебнули содержимое, сильно скривились и с осуждением уставились на виновниц, то есть на нас.

Впрочем, полки бара ломились от бутылок с известными названиями. И, как и музыка, практически не отличались от полок любого московского клуба. Все, что душе угодно – виски, бренди, водка. Но, как выяснилось, отличались цены. И совсем не в меньшую сторону. Аж поперхнулись, когда был озвучен ценник на алкогольные коктейли. Да за эти деньги… Да в Duty-Free…

Прихватив наши нетронутые стаканы бурды и недовольно ворча, Роман с Виталием плюхнулись на свободный диван. Вот зачем себе портить настроение? Приехали же отдыхать? Мы с Катей махнули рукой на стариков, ноющих, что зря потратили деньги, и рванули на танцпол.

И танцевали, видимо, неплохо. Когда после пятнадцати минут энергичного дерганья присели за столик отдохнуть – тут же подскочил официант с ведерком льда, в котором охлаждалась бутылка хорошего шампанского: «Дорогие леди! Для вас от мистера, пожелавшего остаться неизвестным!» Покрутив головами, увидели стремительно краснеющего сикха в тюрбане.

Не успели наши повеселевшие мужчины разлить шампанское по бокалам, как снова официант. Теперь несет нам красиво украшенные коктейли.

– Опять инкогнито?

– Yes, madam! – пару внимательных взглядов по сторонам – ага, обозначился еще один поклонник, уже в другом конце зала.

Если не уйдем сейчас обратно танцевать, пожалуй, на наш столик перетащат все содержимое бара. Да и коктейли взбодрили и звали на подвиги. Пришлось продолжить дэнс-марафон. Увлеклись так, что очнулись лишь от осознания того, что никто больше не танцует. Просто собираются вокруг нас, блондинок, плотной, глазеющей толпой. И народ все прибывал. Видимо, новость полетела по окрестным кварталам. Ноги начали подкашиваться – меня стало накрывать дежавю вчерашнего ужаса, пережитого на автобусной станции. Разноцветные огни светомузыки падали на лица зрителей, делая их еще страшнее. Белки глаз и зубы в ультрафиолете светились ярко, как у вампиров. Моя подруга также пошатнулась.

Упс. Кажется, переборщили. Еще и сопровождающие, выпив подарочную бутылку шампанского, доходили до кондиции, и толку как от телохранителей от них не ожидалось. Более того, кавалеры сидели за столиком уже не одни. В компанию затесался пожилой, солидный господин в белом. Повелительный взмах его руки – и официант услужливо несет бутылку дорогого шотландского виски и лед в серебряном ведерке. Глаза наших подозрительно добреют. И мы понимаем, что неспроста.

Надо валить. И скорее. Вопрос, как? Круг, конечно, расступился. И даже пропустил нас по маршруту танцпол – туалет. Но, пропустив, толпа молча увязалась за нами следом. И так и караулила у дверей. Вот тут мы почувствовали себя в шкурах солистов группы «Ласковый май», в конце восьмидесятых заехавших на гастроли в город за Уралом. И ощущения совсем не понравились.

Следующая пробежка: туалет – наш столик. Хоть какая-то, но защита. Сдавленные вопли за спиной обозначили давку среди поклонников. Впрочем, нас не трогали, просто глазели, но воздух аж искрил от их пламенных взглядов. Кто-то украдкой утирал текущую из полуоткрытого рта слюну.

– Ребят! Все, мы натанцевались! Поехали домой!

– Да ладно! С ума сошли? Только же приехали? Посидим еще! Кстати, познакомьтесь! Мистер Чаккраборти, хозяин этого замечательного клуба!

Вот это было кстати! Ведь надо было как-то заказать такси обратно и выйти из клуба живыми и, желательно, не изнасилованными. И не через полчаса, когда наши допьют виски, а прямо сейчас. Пришлось прибегать к излюбленной женской хитрости. Ныть, что тошнит. Вот прям так сильно, что уже нет сил терпеть. И если не уедем срочно, клуб может пропахнуть не только виски и потом танцующих. Аргумент был сильным. Хозяин, внимательно глянув на наши перекошенные лица и судорожные сглатывания, все же поверил. И, взяв слово, что вернемся завтра, предложил вместо такси свою машину с водителем. Бесплатно. Наши ребята повеселели. А когда мистер Чаккраборти предложил забрать недопитую бутылку виски с собой – повеселели вдвойне. Поездка на дискотеку становилась финансово выгодным мероприятием.

Окружающая толпа ахнула от разочарования и подалась вперед. Слава богу, что подоспели трое крупных охранников и оттеснили страждущих еще поглазеть на женскую красоту. Впрочем, хозяин был умным человеком и использовал сложившуюся ситуацию себе на пользу.

Попросив диджея убрать музыку, он встал в картинную позу и сделал для посетителей важное заявление.

Мол, в нашем славном городе, проездом в Голливуд, на несколько дней остановились звезды российского шоу-бизнеса. Хозяин очень тронут, что суперзвезды оценили по достоинству именно его клуб. Это говорит только о том, что лучше и достойнее места не найти во всей Индии. Сегодня был ознакомительный визит, но мистер Чаккраборти, дабы сделать приятное своим постоянным посетителям, договорился о том, что эти изумительные блондинки, по которым просто плачут все киностудии Лос-Анджелеса, будут развлекать гостей завтра весь вечер. Билеты лучше приобрести заранее, благо продажу откроют через несколько минут. После небольшой паузы по клубу разнесся тихий шорох. Видимо, народ пересчитывал бумажные купюры. Еще пауза – и все бросились к стойке у входа и начали выстраиваться в очередь.

Пользуясь замешательством и сменой интересов толпы, хозяин вполголоса сообщил, что его персональный автомобиль запаркован в переулке, у служебного выхода. Сейчас он приглашает нас пройти через его кабинет на черную лестницу, спуститься вниз – шофер уже ждет в машине. Проходя мимо кассы по продаже билетов, мы мельком заметили, как убирают красивую пластиковую табличку с ценой в 700 индийских рупий за вход и вместо нее ставят картонку со в спешке нарисованной черным маркером цифрой 2000. Те, кто стоял ближе и увидел наглую подмену, было взроптали. Но, посмотрев на нас, пробегающих мимо в сопровождении охраны, заглушили в себе жабу. И начали судорожно рыться по карманам и кошелькам.

Кабинет мистера Чаккраборти оказался совсем не таким пышным, как можно было предположить, исходя из интерьера клуба. Тусклый, холодный свет люминесцентной лампы под потолком. Желтые, облупленные стены с трещинками по штукатурке и следами недавнего залива от соседей сверху. Решетки на окнах, дополнительные решетки на дверях. Старый, дребезжащий письменный стол и стеллаж, заставленный бумажными папочками с тесемками. Единственным украшением кабинета являлся массивный сейф за столом и фигура бога-слона Ганеши с ожерельями из бархатцев, установленная в небольшой нише в стене. Вокруг фигуры в поднос с песком натыканы и зажжены палочки благовоний. Дым стелился в метре от пола. Этого дыма было в помещении так много, что он буквально сбивал с ног неподготовленных посетителей, имевших несчастье переступить порог. Мы дружно закашлялись, а хозяин как ни в чем не бывало махнул нам на продавленные стулья вдоль стены и жестом велел подождать. Сам же, закрыв на все замки обе двери – и входную, и металлическую решетку, направился к сейфу.

Заслонив его от нас широкой белой спиной, что-то долго возился с кодами и ручками, и вот, наконец, дверца с ржавым скрипом отворилась. Мистер еще покопался в содержимом..

– Возьмите, 3000 рупий! Как договаривались! – и протянул нашему самому старшему сопровождающему, Роману, три бумажки. Как только Чаккраборти отошел от сейфа – мы увидели внутри пачки и пачки денег, перетянутые резинками.

Торжественно вручив купюры, хозяин быстро запер сейф и, велев подождать еще немного, с таинственным видом вышел из кабинета в клуб.

– Это что? – дернулись мы на деньги.

– За наши входные билеты возвращает, – пояснил счастливый Виталик. – Завтра тоже вход будет бесплатным. Еще договорились наших привести. Ну и обещал весь вечер спиртное без ограничений. Круто же, да?

Роман тоже сиял, как медный пятак.

– Это мы договорились, пока вы там отплясывали. Ценят русские экипажи в Индии! Ценят! Вот и решили проблему с алкоголем! Так что, девчонки, завтра после ужина, в восемь вечера, сбор в холле отеля. И чтоб как штык! Свежие, красивые! С хорошим настроением!

Мы с Катей впали в легкий ступор:

– Слушайте, дорогие наши! Это все, конечно, здорово! Но нам, кажется, хватило. Вы что, не видели, что произошло? Они же нас чуть не сожрали! Это же хуже, чем вчера на автобусной станции. Может, вы без нас?

И к малярии уже какое-то доброе отношение. На фоне сегодняшних танцев все тропические болячки совсем не страшно воспринимаются. Ну переболеем, ну полежим две-три недели в инфекционной больнице вместе с семьями. Да это же за счастье!

– С ума сошли? – ахнули мужики хором. – Сами же обещали Чаккраборти! Все будет нормально!

Но тут, прервав наших кавалеров на полуслове, в кабинет, вместе со звуками музыки и свежим воздухом, ворвался сильно возбужденный и радостный хозяин. Судя по всему, торговля билетами на завтрашнее мероприятие превзошла все ожидания. В вытянутой руке индийца побулькивала голубой жидкостью запечатанная бутылка джина.

Торжественно вручив бонус ошарашенным его добротой кавалерам, мистер начал уточнять, как и во сколько подать завтра за нами машину в отель. Потом пошли долгие прощания.

Наше с Катей терпение лопнуло окончательно и реально начало мутить от концентрированных запахов благовоний и тусклого света.

– Где выход на улицу? Мы, пожалуй, пойдем в машину.

– Да-да. Выходите, девчонки! Скоро догоним!

Мистер Чаккраборти кивнул на небольшую дверь слева от стола, быстро отпер все замки, и мы с подругой шагнули в темноту. Освещение на лестнице отсутствовало. Хорошо, что хозяин не догадался сразу же захлопнуть дверь и узкая полоска света хоть как-то, но делала путь вниз различимым. Еще и смена ароматов. Вместо концентрированных запахов палочек резко накрыла самая настоящая мусорная вонь. Видимо, местные жители, не имеющие в домах мусоропровода, просто скидывали все отходы жизнедеятельности на черную лестницу. Наш путь напоминал путь минеров. Главное было – не наступить на что-нибудь склизкое. И не загреметь вниз по ступеням на своих высоких каблуках.

И вот, наконец преодолев эту полосу препятствий, счастливые, что остались с непереломанными ногами и шеями, мы выползли на свежий воздух. В узкий переулочек, зажатый между двумя пятиэтажными домами. Где-то высоко над головами покачивалось глубокое бархатное небо, усеянное огромными звездами и залитое легким, золотистым отсветом луны, встающей на горизонте. Но этот яркий свет небес совсем не достигал дна того колодца, в котором мы очутились. В тени дома было темно, хоть выколи глаз. Испытания продолжались. Подождав, пока глаза привыкнут к новой гамме оттенков черного, различили на тротуарах огромные мешки с мусором. В принципе, ничего удивительного в мешках нет. Подобным образом отходы выставляют во многих городах мира. Включая самые цивилизованные страны. Хотя нет. Мы же в Калькутте. И было удивительно, что при повальной привычке выбрасывать все помои на лестницы все же находились люди, кому было не лень упаковать свою грязь в пакеты, спустить вниз и выставить для мусорной машины. Правда, пакеты очертаниями напоминали мешки с трупами, такие же по габаритам. Но, оглядев тротуары и десятки этих «трупов», в хоррор не поверили. Это уже слишком. Мусор и мусор. Вот зачем сходить с ума на ровном месте?

И вообще, в тот момент больше интересовал другой вопрос. А именно: где наша машина? В отдалении, метрах в трехстах, стояли припаркованными несколько автомобилей, тоже едва различимые в темноте. Такие старые, похожие на английские кебы середины двадцатого века. Правда, запыленные настолько сильно, что воспринимались не как антиквариат, а как реальная авторухлядь. Нда, на обещанный хозяином лимузин не тянула ни одна. Но другого транспорта в переулке не наблюдалось и мы, обходя эти огромные мешки на тротуаре, на каблуках поковыляли в направлении странных драндулетов. Недоумение становилось все больше – ни в одном авто жизнь не просматривалась. За рулем не было водителей. Фары не горели. Полная темень и тишина.

Но тут, слава богу, в переулок вывалились и наши кавалеры. Громко матерясь и звеня бутылками в пакете. Наконец-то! Вот пусть они и разбираются, на чем же поедем в отель. Заметив наше замешательство, мужчины поспешили навстречу и замахали руками.

– Девчонки! Вторая машина! Вторая, хозяин сказал! Белая! Идите, усаживайтесь, водитель там спит на заднем сиденье. – Зычный голос уже совсем нетрезвого Виталия разнесся эхом в переулке и отскочил от домов, усилившись в несколько раз. И тут произошло страшное. Ближайший к нам мешок тихонько зашевелился и что-то забормотал. Потом зашевелился и начал переваливаться соседний, потом еще один. Весь уличный мусор стал оживать.

Это было настолько страшно, настолько напоминало сцену из фильма ужасов про зомби, что мы даже не смогли завизжать сразу. Просто, как под гипнозом, замерли на месте. Внезапно край ближайшей кучи начал чуть приподниматься, откинулась какая-то тряпка, и из мешка высунулось что-то, похожее в темноте на костлявую руку.

Я явственно услышала, как застучали зубы моей подруги, и тут меня прорвало. Это был даже не крик и не визг. А какой-то нечеловеческий вой. От этих децибел зомби стали просыпаться быстрее. Кто-то уже садился, кто-то лишь приподнимался на локте. Тут, наконец, дошло, что это не пластиковые пакеты, а какие-то тряпки, укрывавшие лежащих на тротуаре людей. Мужчин, женщин, детей. И все они, проснувшись, начинали тянуть к нам руки! Катя уронила сумку и заголосила следом. Еще находившиеся под алкогольным наркозом Виталик с Ромой от воплей, напоминающих пожарную сигнализацию, моментально протрезвели и, перескакивая через мешки-препятствия, рванули на помощь. Дальше все было очень быстро. Один схватил нас, готовящихся потерять сознание, за руки и потянул к автомобилю. Второй открыл заднюю дверь действительно когда-то бывшей белой машины. Вытащил за шкирку с заднего сиденья ничего не понимающего, заспанного водителя, на его место запихнул меня и подругу, потом плюхнулся сам и моментально захлопнул дверцу. И вовремя. Так как фигуры на тротуаре уже вставали в полный рост и брели в нашу сторону.

Но повезло. Парнишка-шофер был так ошарашен и внезапным пробуждением, и видом белых людей в машине, что на приказ Ромы: «Твой босс сказал отвезти нас в отель в аэропорту» – моментально завел двигатель и резво тронулся с места. Без обычных для индусов раздумий и впадания в мистический транс. А может, надвигающаяся на автомобиль толпа зомби с протянутыми руками так подействовала? Не знаю. На тот момент и я, и Катя были где-то на полпути либо к инфаркту, либо к серьезному психическому расстройству. Помогли, пожалуй, лишь несколько больших глотков виски, которые сделали прямо из бутылки, заботливо протянутой нашим коллегой. А между тем мы выехали из переулка на одну из центральных улиц, и Виталий начал расспрашивать у водителя про людей с тротуара.

– Почему люди спят на улице? Это бездомные?

– О, нет, мистер. Не бездомные. Они живут в этом доме.

– Так почему они не ночуют в квартирах? Как можно спать на тротуаре?

– Жарко. В квартирах нет кондиционеров. У нас так принято. Если нет дождя, лучше спать под открытым небом. Вы их разбудили.

– О господи! А почему они шли за нами и тянули руки?

– Хотели денег. Они – люди бедные. А вы, белые – богатые. Значит, должны им платить. – Шофер помолчал и посверкал глазами. На заборе, мимо которого сейчас проезжали, при ярком свете луны зловеще краснело граффити – «серп и молот». Нам снова стало страшно. Интересно, что у человека в мозгах? Сейчас в его машине такая добыча! Четверо богачей с белым цветом кожи. А вот как завезет в свой район, как отдаст на растерзание родне! Чтоб успокоиться, пришлось опять глотнуть виски из горла.

На счастье, наши мужчины заинтересовались автомобилем. Ощупали обивку, глянули через плечо водителя на приборную панель с кругляшками спидометра и тахометра. Это был самый настоящий ретромобиль. Чем-то похожий на старую, послевоенную «Победу». Помните, была такая? С оленем на капоте?

– Друг! А что это за машина?

Увидев неподдельный интерес иностранцев к своему четырехколесному другу, индус тут же подобрел, лицо расцвело в гордой улыбке и мысли, слава богу, перескочили на мирный лад.

– О, мистер! Это очень хороший автомобиль! Hindustan Ambassador! Cделан в Индии! В Калькутте!

Рассказ парня оказался весьма интересен.

Оказывается, машинка не антиквариат, а вполне свежий агрегат. Всего пару лет как сошедший с конвейера. Это калька с английского Morris Oxford 1954 года. Чертежи и технологии привезли бывшие колонизаторы. Индийцы производство запустили – и так и клепают с тех пор. Какой прогресс? Какая мода на новые кузова? Что такое родстеры и хетчбэки? Зачем вообще весь этот тлен? Вот, есть документация, есть образец – работаем!

Говорят, что мода движется по спирали. И через какой-то временной цикл обязательно соприкоснется с прошлым. Поэтому, обновляя каждый год гардероб новинками, в спешке погони за трендами ломая тонкие каблуки и меняя их на массивные или наоборот, ничего нельзя выбрасывать. Просто складывать на антресоли в надежде, что пригодится внучке. Как уже было с вязанными крючком пальто в стиле Жаклин Кеннеди или с платьями семидесятых. А за старые выкройки, еще начерченные на миллиметровой бумаге, на аукционах разворачиваются самые настоящие войны.

Но автомобилестроители из Калькутты пошли другим путем. Чисто индийским. Они не побежали вслед за модой, а просто замерли в анабиозе. Как и во многих других областях жизни. И вот дождались. Morris Oxford выпускается заводом индийского миллиардера Бирлы с 1956 года и по настоящее время. В практически неизменном состоянии. Такие же округлые формы, так же чадит бензином. Чинится ударом по двигателю под капотом и промывается от нагара вставленным в выхлопную трубу шлангом. Ну, может, материалы в отделке стали поплоше. Не дерево и кожа, а пластик и рогожка. Но все остальное! Это же находка для умного и предприимчивого!

Одна такая машинка в Москве – и будут собираться толпы зевак. Уверена, что моментально найдутся желающие купить коллекционное авто за любые деньги.

В головах сразу запрыгали цифры ожидаемой прибыли.

И не у меня одной. Коллеги тоже мыслили в правильном направлении. У этих машин правый руль, но в Лобне есть в гаражах умелец, который наловчился переделывать «японок». А что, если ему загнать и сделать под нормальное левостороннее движение? Пошли прикидки, влезет ли автомобиль в багажное отделение «Ил-62». А если спустить колеса? А как с таможней? В Шереметьево, допустим, договоримся – все свои. А вот как ставить на учет? Ну и прочие детали намечающегося хорошего гешефта.

Новое дело надо было обмыть. Бутылка виски снова пошла по кругу. Дали глотнуть и шоферу. Вернее, на радостях оставили ему остатки. Благо Абассадор Хиндустан уже подруливал к крыльцу отеля, и, выпив, водитель будет возвращаться в город без нас.

Индиец потерял от счастья дар речи. Потом отмер, с почтением и поклонами помог выйти из авто. Наговорил приятностей, что наша компания – лучшие белые иностранцы в его жизни, и отчалил, обдав клубами вонючего дыма.

Ну а мы, покачиваясь, пошли себе по номерам. Отсыпаться и готовиться к следующему, наверняка опять сложному и экзотическому, дню.

День третий

За завтраком шло буйное обсуждение вчерашней поездки на дискотеку. Роман и Виталий хвастались трофейной бутылкой джина и собирали компанию на вечер. Булькающая емкость стала очень сильным аргументом. Настолько сильным, что даже самые почтенные и ленивые ветераны загорелись тряхнуть стариной и взорвать танцпол в этом волшебном клубе. Потихоньку все разбрелись по номерам. За столом остались только мы с Катей и наши вчерашние кавалеры. И вот тут, где-то между яичницей и кофе, я наконец набралась духа сказать свое окончательное «Нет» на повторный визит на дискотеку. Подруга меня очень горячо поддержала.

Стол замер.

– Да вы чего так боитесь? Мы – рядом! Вчера же все в порядке было? А сегодня столько народа пойдет – кто вас там тронет? – кивнул Виталик вслед удалявшимся коллегам. – Еще и начальницу нашу прихватим. Если что не так пойдет – на помощь выпустим. Танька живо всех раскидает. Моментом. Боевая такая у нас бригадир, приемы самбо знает. Еще по молодым годам помню. Короче, девочки, не дурите!

– Посидим немного, выпьем, – подхватил Роман. – Возьмем у Чаккраборти еще пару бутылок. Как раз до конца командировки хватит. Всем, между прочим. Не о себе же заботимся, о коллективе! Эпидемию никто не отменял, я вон сегодня с утра в номере двух комаров нашел. Хорошо, что продезинфицировались накануне. Ну хорош трусить! Мы ж русские – где наша не пропадала!

Но пламенные речи не возымели действия. Еще раз проходить через этот ад мы не собирались. Надо было срочно что-то придумывать, чтоб раздобыть спиртное на экипаж и избавиться от вечернего «развлечения».

В номере я нашла визитку нашего русского пассажира и, собравшись с духом, набрала номер.

Мистер Артем взял трубку быстро. Узнал, обрадовался. Спросил, чем может быть полезен? Может, девушки хотят посмотреть достопримечательности Калькутты? Завтра у него как раз есть время устроить нам экскурсию по городу. Или интересуют ювелирные лавки в центре, о которых рассказывал в самолете?

Мой ответ, что «да, помощь нужна. Нужно найти вайн-шоп и купить две бутылки джина. Желательно сегодня, а то у нас уже все заканчивается», – несколько обескуражил молодого человека. Видимо, он был о небесных феях более романтичного и возвышенного мнения. Но, впрочем, Артем повел себя достойно. Прокашлявшись после небольшой паузы, взял себя в руки и пообещал к вечеру доставить в отель требуемые напитки.

Мы с Катей возликовали. Портить отношения с коллегами совсем не хотелось, но и в клуб мистера Чаккраборти не хотелось тоже. А этими двумя бутылками вполне сможем откупиться от вечерней танцевальной программы.

Оставалось придумать, чем занять день. Впрочем, долго гадать и не пришлось – телефон зазвонил и позвали вниз, в холл. Приехал представитель и хотел убедиться, что с летчиками и бортпроводниками все в порядке. И численность личного состава не уменьшилась. Мол, уже были прецеденты, поэтому лучше лишний раз подстраховаться.

Ну надо так надо.

Спустились на первый этаж. Егор Иванович, корпулентный мужчина средних лет в светлой рубашке и бежевых штанах, уже ожидал нас на диване холла, нервно промакивая лысину носовым платком и косясь на часы. Впрочем, увидев нас в полном составе, был несказанно удивлен сравнительно трезвому состоянию и бодрости духа вверенного ему экипажа. А также отсутствию проблем со здоровьем. На радостях предложил дать на весь следующий день микроавтобус. Для выезда на шопинг на Нью-Маркет, вещевой рынок в самом центре города.

Представитель рассказал, что это культовое торговое место в Калькутте. Более двух тысяч магазинов и лавок под одной крышей. Построен еще англичанами в девятнадцатом веке. И находится, можно сказать, в первозданном, ни разу не тронутом ремонтами, состоянии. Так что к удовольствию от шопинга прибавится еще и удовольствие от созерцания изящного образца колониальной архитектуры. Оригинала, между прочим. Купить на Нью-Маркет можно все. От миномета до подержанных трусов. В мусульманских рядах даже есть мясные лавки, где из-под полы продают говядину. Редкость и страшный дефицит, учитывая, что коровы в Индии – священные животные. И за убийство буренки дают десять лет тюрьмы. Впрочем, до суда дело доходит редко. Как правило, местные жители уже успевают разнести преступника в клочья. Причем в самом прямом смысле. Не дай бог, случайно на дороге собьет автомобиль корову-камикадзе, которая решит покончить жизнь самоубийством и сама сунется под колеса. Моментально соберется толпа и устроит самосуд. Машину сожгут, а водителя растерзают. И никакая полиция не поможет и никого не накажет. Но вот именно на Нью-Маркет говядину купить можно. И сотрудники консульства и все наши представительства регулярно там затовариваются мясом.

– У меня жена из-под Херсона. Украинка. Готовит так, что пальчики оближешь. Борщ на мозговой косточке, со шкварками из сала и пампушками – пробовали? – строго глянул на нас толстяк-представитель. – А пирожки какие! С тройной начинкой. До Индии в Будапеште четыре года сидели. Там все посольство рецепты записывало. Местные даже на телевидение приглашали и книгу хотели издать. И это венгры! А? Мастера кулинарии! Светик у них тоже многому научилась. Гуляш с лапшой в красном перце, штрудели. Эх, жили-то как хорошо! – почесал лысину Егор Иванович и помрачнел. – А вот закончилась командировка в Венгрию, и дали направление в Калькутту. Ну мы обрадовались было. Думаю, уважило-таки начальство. После стольких лет безупречной работы. После каторги в Будапеште, где рейсы каждый день и ты как Сивка-Бурка семь дней в неделю в аэропорт мотаешься. Наконец-то в теплые края! Смотрим карту – океан рядом. Тропики. Фрукты. Рейсов не много. Один-два раза в неделю. Красота! Будем морепродуктами питаться и на пляже валяться. Светлана книг кулинарных накупила. И поехали. Отдохнуть на старости лет. Отдохнули, называется, – опять тяжко вздохнул представитель. – Ну вы сами все видите. Прилетаем – город-грязь, антисанитария полная. Жрать нечего. Одни крупы, молочка и овощи. А я – не вегетарианец. Я не могу на одних кашах и салатах. Я – мужик. Организму для нормального функционирования мясо нужно. Здесь же как? Индуизм, мать его за ногу, запрещает живое убивать. Эти религиозные фанатики даже муравья побоятся раздавить. А вдруг муравей – это твой прадедушка? Или лучший друг, померший пару лет назад? Вот поэтому мясниками и на убое работают только мусульмане. Им-то все равно. Но у мусульман уже свинья под запретом. В Ганге рыба не водится. Только нечистоты и покойники по воде плывут. Вот и получается, что из мяса – куры и козы костлявые. Взвыл я через месяц. На курятину уже смотреть невозможно. Козлятина эта, с привкусом, тоже до тошноты. Верите, мне по ночам нормальная еда начала сниться. Котлетка сочная, кусок свинины с косточкой, гуляш венгерский. Да реально до больницы такая диета чуть не довела! И похудел на десять килограммов. А зачем мне? Хорошего человека должно быть много.

Егор Иванович с любовью погладил живот и продолжил:

– Один раз местные партнеры в ресторан пригласили. В пятизвездочный отель Obеroi. Приходим – ох! Pepper-стейк говяжий есть в меню. Цена космическая! Пятнадцать долларов за маленький кусочек. Так я пять порций съел. Не мог наесться. Ну ладно тогда индусы платили за обед. Сам не пойдешь, дорого. Негоже семейный бюджет на рестораны переводить. И вот тут консульские подсказали заветный адресок. Мясной лавки на Нью-Маркете. Спасли меня от полного истощения и стойкого нервного расстройства. Теперь у нас дома и борщ, и щи на говядине. И фарш на котлетки жена крутит. Только, это… Тсс… – спохватился представитель, – особо не распространяйтесь среди местных. И лавки эти мясные не фотографируйте. И так активисты движений по защите коров буянят. То подсобных рабочих, кто тушу тащил, забили до смерти, то лавки поджечь хотели. А вот сожгут рынок – и чего делать тогда, а? Вы-то домой через пару дней полетите, а нам с женой здесь еще несколько лет куковать.

Представитель снова посмотрел на часы, отвлекся от воспоминаний и уже в деловом стиле еще раз прорекламировал этот замечательный торговый пассаж:

– Если не увлекаться экзотикой и не бросаться в крайности, то на Нью-Маркете мы найдем большой выбор сувениров, одежды, электроники, специй и прочих нужных и полезных в хозяйстве вещей. Также в одной из многочисленных харчевен-тхаба можно отведать блюда аутентичной индийской кухни. Есть много точек общепита и вокруг рынка. Там дешевле. Но неизвестно, покроет ли медицинская страховка последующее лечение.

Тут у Егора Ивановича зазвонил телефон. Пока он что-то обсуждал на повышенных тонах, подошел официант с подносом. И начал уставлять наш столик стаканами с лимонадом. Welcome drink! Егор Иванович расслабился, благодарно посмотрел на парнишку и первым схватил запотевший стакан.

– Ну, а для незамужних дам, – и подмигнул нам с Катей, – буквально в километре от рынка есть старинный храм богини Лакшми. Местные девушки ходят просить у Лакшми любви и удачного замужества. Глупости все это, конечно. Наша секретарша уже третий год туда розовые лотосы охапками таскает, а мужа все нет. Но сам храм красивый очень. На обратной дороге будете мимо проезжать – обратите внимание.

– А почему розовые лотосы? – открыла рот Катя.

– Так это цветок Лакшми. Вроде как презент ей надо сделать, пуджу, и тогда желание исполнит. Можете попросить водителя остановиться – пофотографироваться на память. Только внутрь лучше не заходите. В обуви нельзя, а босиком туда бы не рискнул. Грибок и еще куча кожных заболеваний гуляет по городу.

– И вообще, ребят. Вы там поосторожнее, – отхлебывая ледяной напиток, наставительно произнес Егор Иванович, – дезинфицирующие салфетки с собой возьмите. Руки постоянно протирайте. И у уличных разносчиков не пробуйте ничего. А то наш консул уже скоро почетным посетителем Центрального госпиталя Калькутты станет.

– А что? Консул постоянно на улицах питается? – поразились мы сильному желудку и отсутствию инстинкта самосохранения у местного дипломата.

– Да нет, вы чего. Консул нормальный, с головой дружит. А в госпиталь постоянно ездит навещать русских туристов, отдыхающих там кто с холерой, кто с дизентирией. А кто и с такой гадостью, что даже все видевшие местные эскулапы разводят руками.

Это заявление нас потрясло еще больше. Русские туристы в Калькутте? Здесь??? В этой попе мира? Что-то не срасталось. Не Анталия же. И даже не Гоа.

– Ну да, – представитель пригорюнился. – Бегают тут толпами. Уже лет так несколько. Через Калькутту в ашрам Саи Бабы едут. Может, слышали про такого?

Мы дружно помотали головами.

Как мы поняли, Егор Иванович уже никуда не спешил, ему было комфортно на мягком диване под холодной струей кондиционера. И мог рассказать много интересного.

– Есть в Индии местный «святой». Сатья Саи Баба. Учение придумал. Богом себя провозгласил. Материализацией занимается – из воздуха золотые перстни и ожерелья достает и раздает гостям. Конечно, фокусы все это, а не чудеса. Мой племянник у Игоря Кио работал, так посмотрел запись «чудотворца» и смеялся долго. Говорит, такие трюки в цирковом училище еще на первом курсе изучают. Но вот народ ведется, – расстроился окончательно толстяк. – Рты открывают, всему верят. И ладно бы еще только индийцы. С местных-то что взять? Они ж как дети. Но так ведь и в России последователей и почитателей тьма появилась. Кто побогаче – едет к своему кумиру в Индию сам. В ашраме пожить, мудрости священной впитать, а может, удастся кольцо с большим бриллиантом из рук Саи Бабы получить. И поездку отбить. С кольцами и ожерельями возвращающихся еще не видел. А вот с холерой и дизентирией – это пожалуйста. Каждый второй. Ну а как? В этих ашрамах полная антисанитария. Воду сырую пьют. Овощи-фрукты кипятком не ошпаривают. Да и посуда моется так же, как местные белье в Ганге стирают. Опустили тарелку в чан с водой – и ладно. Ну а главное-то, никто из заболевших не верит, что у Саи Бабы заразу подхватил. «Как же! Место святое! Не могли там заразиться!» Ну вот, они не верят, а местный госпиталь и институт тропической медицины в Москве уже с потоком не справляются. И консулу нашему забот выше крыши добавилось. Вы уж не чудите, ребят. Аккуратнее. А то огребу с двух сторон. И от своего начальства, и от консульских.

На этой тревожной ноте Егор Иванович откланялся и пообещал прислать автобус с водителем в отель к десяти утра. Наши мужики заволновались и решили заранее принять профилактику из подаренной Чаккраборти бутылки. А мы с Катей пошли к бассейну. Загорать и молиться, чтоб новый друг Артем все же приехал в отель до вечера. И привез то, что обещал. В противном случае, спиртное у экипажа закончится еще до ужина и от поездки в клуб уже будет не отвертеться.

Опасения были не случайны. Еще когда расходились после встречи по номерам – к нам подошли ребята и со значительностью в голосе попросили не дурить. Вечерняя программа стоит в расписании и отмене не подлежит. Мол, хозяин дискотеки уже позвонил, уточнил, сколько народу будет, и на ответ: «Десять человек» – пообещал заказать для нашей компании три машины. После ужина они за нами заедут, и чтоб были готовы! Красивые и веселые. И чтоб не боялись ничего. Все будет нормально – мы под защитой.

Честно говоря, вспоминая вчерашнее поведение и кавалеров, и толпы, в защиту верилось слабо. Поэтому вся надежда была только на то, что сыграем на опережение.

И, слава богу, Артем не подвел! Ближе к закату в дверь нашего номера постучали – и, о счастье! На пороге стоял спаситель. В этот раз он был аккуратно одет, гладко выбрит и благоухал хорошим парфюмом. В свете ламп рассмотрели его повнимательнее: лет двадцати восьми, выше среднего роста, чуть полноват, добрые карие глаза, приятная улыбка. Надо же! Наша пассажирская пьянь в трезвом виде оказалась вполне симпатичным молодым человеком!

Также огромную симпатию вызвала объемная кожаная сумка на его плече, в которой угадывалось что-то тяжелое и булькающее. Теперь было дело техники – предложить это булькающее коллективу. В обмен на отмену поездки в клуб. Основной аргумент – «Еще не известно, даст жадный Чаккраборти с собой что-то или нет? А тут вот, уже в наличии. И никуда ездить не надо».

И аргумент сработал! В номер начали подтягиваться члены экипажа. И не с пустыми руками. Кто-то принес стопку пластиковых стаканов, кто-то мешок орешков с борта, кока-колу. Хозяйственный штурман Васильич – буханку черного хлеба, сало и банку селедки. Командир прихватил лед и тоник. Закуска споро раскладывалась по тарелкам. В номере запахло можжевельником, кубики льда приятно постукивали в стаканчиках. Входящие гости жали мистеру Артему руку, хлопали по плечу и с порога интересовались: как живется русскому человеку на чужбине? Да и еще на такой специфической. Зашел на огонек даже несчастный Шурик. Выглядел он уже значительно лучше, чем в день прилета. Но все же лицо выражало вселенскую скорбь, и глаза смотрели в пол.

На ужин уже не было смысла идти. Кто-то из мужчин сбегал в ресторан и забрал все наши порции «to go»: огромное блюдо курицы тандори, рис, овощи, лепешки-пури. К запаху можжевельника присоединились ароматы индийских специй и горячего хлеба.

Разговоры становились все эмоциональнее, смех все громче. К тому же дорогой командорши, слава богу, не было. Поэтому сидели хорошо. И вот где-то в середине увлекательного рассказа про национальный праздник Пури (индийский Новый год) в номере зазвонил телефон, а я по глупости сняла трубку. На другом конце провода был мистер Чаккраборти. Взволнованным голосом сообщил, что уже полчаса как разыскивает нас через коммутатор отеля. Машины за нашей компанией выехали, скоро будут у гостиницы. И он нас очень-очень ждет.

Ого! Как быстро пролетело время! Уже почти девять. И что отвечать человеку? Еще и гам такой стоит в комнате, что не слышно, что там с жаром бормочет хозяин клуба. Пришлось передать трубку Виталику. Он заварил эту кашу, вот пусть сам и расхлебывает. Виталий сначала немного растерялся, посмотрел на часы, на всех нас в непарадном виде. На раскрасневшегося Артема, на накрытую поляну. Попросил помолчать минутку.

– Да, мистер Чаккраборти? Да, не получится у нас сегодня. Миль пардон! Очень извиняемся! Но друг приехал! Давайте на завтра! Что? Нет, не приедем, говорю. Да! Завтра! Извините, до свидания!

Через тридцать секунд телефон заверещал снова, потом снова. На пятом звонке уже даже наш всегда выдержанный командир начал раздражаться. «Вот что человеку надо, а? Извинились же! Сказали – не можем. Уважительная причина – с другом сидим. Завтра приедем. Что, непонятно объяснили? Что ж такие здесь в Индии люди навязчивые, а?»

Уже пьяный Артем потянулся к телефону:

– Слушай, давай отвечу, я по-бенгальски много слов знаю. Сразу отстанет.

Но у нашего находчивого радиста было другое решение вопроса. Он просто выдернул шнур из розетки, и мы продолжили застолье и увлекательный разговор про нравы и обычаи этой таинственной страны.

Посидеть спокойно все же не дали. Уже в скором времени в дверь раздался мощный стук. Кто-то из летчиков открыл – и мы все дружно ахнули. На пороге стояла наша унтер-офицерша в крайне разъяренном виде и полностью экипированная для похода в ночной клуб. Мини-мини-платье из блесток в ширину растянулось больше, чем в длину и рельефно обтягивало все жировые складки фигуры. От обвисших грудей до валиков на животе и бедрах. Макияж тоже поражал эффектностью и глубокой фантазией. Судя по всему, сделан был по схеме из того глянцевого журнала, который бригадир изучала все эти дни у бассейна. Ноги упакованы в блестящие босоножки-копытца. Волосы… Да черт с этими волосами – мы ослепли уже от платья и макияжа и рассматривать дальше суперлук не было сил.

– Ну вы чего, мальчики? Совсем обалдели? Я внизу, в холле жду, а вы тут бухаете! Да видели, сколько времени? На девять же договаривались!

Мужики немного проморгались от красоты. Выпили не чокаясь и подвинулись, уступая нашей начальнице место.

– Садись с нами, Тань! Не поедем сегодня. На завтра перенесли. Вот, видишь – друг приехал. Здесь работает. Герой! – Артем, уже будучи в том же состоянии, как в самолете, из угла помахал гранд-даме рукой.

Только она собралась что-то сказать – как в дверь снова постучали. Весь экипаж был в сборе, и кто-то новенький за дверью наводил на серьезные размышления. Так и оказалось. На пороге стоял трясущийся клерк с ресепшен.

– Извините! Мы не можем вам дозвониться! С вами хочет связаться мистер Прадип Чаккраборти! У вас сломался телефон в номере, надо починить!

– Не надо ничего чинить! Сами отключили. – Миша кивнул на шнур, валяющийся на ковролине.

– Пожалуйста! Вам надо поговорить с мистером Прадипом Чаккраборти! Меня уволят! Он просил передать, что если вы поедете сегодня к нему в клуб, он готов заплатить десять тысяч рупий! Машины уже ждут у подъезда! Пожалуйста!!!

При словах «Десять тысяч рупий» все наши насторожились.

– А сколько это в долларах? – шепотом поинтересовался командир у второго пилота.

Виталик, снова взявший на себя тяжесть переговоров с индусами, развел руками.

– Нет, дорогой! Передай Чаккраборти, что русские не продаются. Сказали ему – завтра, значит, завтра! – при этих словах у худенького парнишки-клерка явственно посерели губы и начался нервный тик.

– Мистер! Пожалуйста! Поговорите с ним сами!! Включите телефон! Меня уволят!!

Тут вдруг подала голос наша мадам.

– Мальчики! Мы ж собирались потанцевать? Вот и поехали! Чего в душном номере сидеть? Поедем развеемся. Смотрите, вон чего творится – уволят еще индусенка! А эти пусть со своим гостем и остаются. – Она кинула испепеляющий взгляд в нашу с Катей сторону. Гость радостно и пьяно кивнул.

Клерк, хоть и не понимал русского языка, но интуиция подсказала, что вся надежда только на странную пожилую даму в блестках. Он умоляюще сложил руки под подбородком и смотрел на нее преданным взглядом.

Бригадир усилила хватку:

– Ну давайте, мальчики! Поднимайтесь, поднимайтесь! Поехали! Я танцевать хочу!

Под этим напором танка командир, радист и штурман все же встали и нерешительно затоптались на месте.

– Ну че? Может, это, правда, поедем? Вон как упрашивают! – Ром! А чей-то деньги предлагают? За что? Сколько он сказал? Десять тысяч рупий?

Наш Роман, которому уже все эти сцены порядком надоели, махнул рукой.

– Да ни за что! Посидеть у них в клубе, выпить! Уважают в Индии русские экипажи. Вон как любят.

– Не, ну а что? Раз уважают? Можно съездить. Новорожденного Михалыча еще раз обмоем. И Шурика с собой возьмем. Ему развеяться не помешает. Да, Шурик? – Бортинженер покорно, как ослик Иа-Иа, кивнул.

– Ром! А этот ваш Чаккраборти говорил, что еще вискарь с собой даст? Не, ну надо ехать.

Клерк порозовел от счастья. Пропустил вперед себя компанию из шести человек и жестом попросил нас воткнуть вилку телефона в розетку.

Друзья-проводники решили остаться в отеле. Все равно уже были на этой дискотеке, все там видели. Да и Артем вызывал у них больше симпатии, чем хозяин клуба.

Не успела дверь за ними закрыться, как аппарат снова затренькал, снова на том конце провода был наш друг Чаккраборти.

Виталий взял трубку уже без опаски.