Информация о переводчиках

Перевод: Shanghai, Benbiker

Редактура и вычитка: Rediens, Lyuda_M

Booktran, 2014 г.



Если вы хотите отблагодарить переводчиков и поддержать проект, добро пожаловать на www.booktran.ru.

Джо Аберкромби

«Из города»

— Может быть, нам лучше свалить из города? — спросила Джавра.

— О, нет, нет, нет, не в этот раз, — возразила Шев. — Нельзя идти по жизни, оставляя за собой только руины из своих ошибок.

В тишине они шли быстрым шагом сквозь тени. Шев приходилось почти бежать, чтобы не отстать от Джавры, которая ломанулась вперёд огромными шагами, наморщив в размышлении лоб.

— Но этим мы и занимались весь прошлый год, не так ли?

— Ну… мы… Это только моё мнение. Мы не можем продолжать жить так, как сейчас.

— Ясно. Значит, мы отдаём Тамнору его драгоценности, забираем обещанные деньжата, расплачиваемся с нашими игорными долгами…

— С твоими игорными долгами, — огрызнулась Шев.

— А затем что, оседаем здесь? — Джавра подняла рыжую бровь, разглядывая разваливающиеся дома, замусоренную улицу и провонявшего рыбой оборванца, что натужно кашлял в дверном проёме.

— Ну, нет. Мы пойдем дальше.

— И что же мы оставим за собой сегодня? — Джавра качнула головой на дорогу, откуда они пришли. — Назовёшь это руинами?

— Я бы назвала это… — Шев задумалась, как долго её утверждение протянет до того, как рассыплется вдребезги. — Серией неудач.

— Как по мне, так это руины. Я имею в виду, раз уж дом обрушился, ты назовёшь его руинами. Так ведь?

Шев быстро оглянулась через плечо, чтобы убедиться, что их никто не преследует.

— Скорее всего, какой-нибудь безжалостный тип мог бы выразиться именно так.

— Тогда не могла бы ты объяснить мне, Шеведи, чем твой вариант отличается от моего? Кроме того, что город мы покинем с меньшим количеством денег?

— Мы так же покинем его с меньшим количеством врагов! — огрызнулась Шев. — Я устала подобно обгадившемуся кролику оставлять счета в каждой чёртовой дыре, в которой мы побывали! Рано или поздно, но мне понадобится хорошая чёртова дыра, чтобы прийти в неё снова. А все эти чертовы враги… Я просыпаюсь по ночам в поту, знаешь ли!

— Это все от острой еды, — ответила Джавра. — Я уж и не упомню, сколько раз предупреждала тебя насчет твоего питания. А враги это хорошая штука. Наличие врагов означает, что ты производишь… впечатление.

— О, ты производишь впечатление, это да, не спорю. Прошлой ночью ты произвела дьявольское впечатление на тех парней.

Джавра белозубо усмехнулась и ударила сбитыми костяшками кулака в мозолистую ладонь со звуком хлопнувшей двери.

— А я ведь могу, да?

— Я воровка, Джавра, а не… кем бы ты не была. Я предпочитаю не высовываться.

— О! — Джавра снова приподняла рыжую бровь, оглядываясь по сторонам. — Отбрось черные мысли.

— Ну, на мой взгляд, все не так уж плохо. Думаю, и ты с этим согласишься.

— Нет, ты точно темная и соблазнительная искусительница невинных девиц! — Джавра игриво ткнула Шев локтем в ребра, чуть не отправив в ближайшую стену, затем поймала ее за руку и крепко схватив, зажала её голову у себя подмышкой. — Так сделаем же это по-твоему, Шеведи, подруга! Прямолинейно и высокоморально, как и положено ворам! Выплатим наши долги, потом напьёмся и поищем себе каких-нибудь мужиков.

Шев все еще пыталась восстановить дыхание после удара локтем.

— Что ты думаешь, я буду с ними делать?

Джавра усмехнулась.

— Мужики будут для меня. Я из Тхонда, и у меня огромный аппетит. А ты можешь постоять на страже.

— Премного благодарна за эту невероятную честь, — сказала Шев, выскальзывая из-под веса сильной, мускулистой руки Джавры.

— Это меньшее, что я могу сделать. Ведь ты до сих пор моя помощница.

— Я думала, у нас равноправное партнёрство.

— Все лучшие помощники так думают, — ответила Джавра, направляясь к входной двери «Тоскующего работорговца», его вывеска ненадёжно держалась на одной петле, свисая с ржавого шеста.

Но Шев поймала руку Джавры и, повиснув всем своим весом и упершись каблуками в грязь, вынудила остановиться, не дав сделать следующий шаг.

— У меня появилось такое чувство, что Тамнор нас ждёт.

— Мы так и договаривались, — озадаченно посмотрела на неё Джавра.

— Учитывая, как обходителен он был в связи с этой работенкой, может так сложиться, что он попытается нас кинуть.

Джавра нахмурилась.

— Думаешь, он нарушит договор?

— Ловушки он не упомянул, так ведь? — спросила Шев, не отпуская руки Джавры. — Падения с большой высоты? А стену? Или собак? И он говорил о двух стражах, не о двенадцати.

Желваки задвигались на лице Джавры, сжавшей челюсти.

— И о том колдуне он тоже ничего не говорил.

— Точно, — Шев начала задыхаться, каждая мышца дрожала от усилий.

— Дыхание Матери, ты права.

Шев облегчённо выдохнула и медленно расслабилась, хлопнув Джавру по отпущенной руке.

— Я прокрадусь сзади, чтобы убедиться, что…

Джавра одарила ее широкой улыбкой.

— Львица Хоскоппа никогда не идёт через чёрный ход!

И она, шагнув вперед, пнула ботинком входную дверь, разлетевшуюся от удара до ошмётков в петлях, прыгнула внутрь, и только грязные полы её некогда белого плаща взмахнули следом.

Шеверди быстро, но всерьез обдумала идею удрать вниз по улице, вздохнула и поднялась по ступеням следом за Джаврой.

«Тоскующий работорговец» был далеко не самым обустроенным заведением, но Шев признала, что видела места и похуже. Действительно, несколько прошлых лет она провела в ещё более худших условиях.

Размерами он был примерно с большой сарай. Второй этаж таверны, где размещался балкон, скупо освещался огромной круглой люстрой с чадящими свечами в чашках из цветного стекла. Пол был покрыт грязной соломой, вперемешку стояли разномастные столы и стулья, перекошенная на одну сторону барная стойка и стоящий позади неё на полках наидешевейший спирт разной степени перегонки.

Тут всё пропахло дымом и потом, пролитой выпивкой и разлитой блевотиной, отчаяньем и упущенными возможностями. И было точно таким же, как и три дня назад, когда они взялись за эту работу, как раз перед тем, как Джавра проиграла в кости половину будущего заработка. Однако одно отличие все же имелось. Той ночью «Работорговец» был забит швалью всех мастей. Этим вечером здесь оказался только владелец заведения.

Тамнор сидел за столом в середине комнаты, с застывшей ухмылкой на пухлом лице и блестевшим на лбу потом. Выглядел он очень нервным, даже для человека, который собирался кинуть парочку известных воров. Выглядел он напуганным до смерти.

— Ловушка, — проворчал он сквозь стиснутые зубы, не двигая руками по столу.

— Для этого мы и собрались, придурок! — ответила Джавра.

— Нет, — пробурчал он, бешено стреляя взглядом по сторонам, затем взглянул на них и вновь закрутил глазами. — Ловушка.

И в этот момент Шев заметила, что его руки были прибиты гвоздями к столу. Она проследила за его взглядом в тень, отметив большое бурое пятно на полу, подозрительно похожее на кровь. Она увидела чью-то фигуру. Блеск глаз. Мерцание стали. Человека уверенного и готового. Теперь она увидела и другие настораживающие отблески в темных углах таверны — человек с топором, вклинившийся между шкафов с выпивкой, нос арбалетчика, попавший в отсвет на балконе сверху, пара сапог, торчавших из двери подвала, которые, как она поняла, были одеты на теперь уже мёртвые ноги одного из наёмников Тамнора. Её сердце ёкнуло. Она ненавидела драться. У неё это неплохо выходило, несмотря на стойкое неприятие к этому делу. Сейчас же появилось стойкое предчувствие, что драться придется очень скоро.

— Выходит так, — пробормотала Шев, склонившись к Джавре, — что какие-то сволочи кинули сволочь, которая кинула нас.

— Верно, — прошептала Джавра, хотя её шёпот был громче обычной людской речи. — Я не могу определиться. Кого убить первым?

— Возможно, мы сможем договориться? — с надеждой предположила Шев. Это очень важно — сохранять надежду.

— Шеведи, мы должны быть готовы к тому, что тут начнётся резня.

— Ты жутко догадлива.

— Когда всё начнётся, не будешь ли ты столь любезна уделить внимание вон тому арбалетчику на балконе?

— Поняла, — пробормотала Шев.

— А всех остальных можешь оставить мне.

— Очень любезно.

Из глубины таверны донеслось эхо вполне узнаваемых шагов тяжёлой обуви и звяканья металла, из-за чего лицо Тамнора ещё больше напряглось, крупные капли пота потекли по его щекам.

Джавра сузила глаза.

— А вот и злодей.

— Все-таки любят злодеи театральность, — пробормотала Шев.

Когда она возникла под изменчивым светом свечей, то оказалась худой и очень высокой. Пожалуй, примерно одного роста с Джаврой, чёрные волосы коротко обрезаны, одна жилистая рука обнажена и покрыта синевой татуировок, другая облачена в помятые стальные пластины, заканчивающиеся на руке перчаткой в виде когтей, заточенный металл которых клацал при ходьбе. Ее зеленые-зеленые глаза блестели, когда она улыбнулась им.

— Столько времени прошло, Джавра.

Джавра надула губы:

— Ох, задница Матери, — ответила она. — Приятная встреча, Вейлен. Или паршивая, по меньшей мере.

— Ты ее знаешь? — пробурчала Шев.

Джавра поморщилась.

— Должна признать, она мне знакома. Она была Тринадцатой из Пятнадцати.

— Теперь я Десятая, — заметила Вейлен. — С тех пор как ты убила Ханаму и Бирке.

— Я предоставила им право выбора, так же поступлю и с тобой. — Джавра пожала широкими плечами. — Они выбрали смерть.

— Э-э-э… — Шев подняла палец в перчатке. — Если мне, конечно, будет позволено спросить. О чём, чёрт вас забери, мы сейчас говорим?

Изумрудно-зеленые глаза женщины повернулись к ней.

— Она тебе не рассказала?

— Не рассказала что?

Джавра скривилась ещё больше.

— Это мои друзья, я как-то упоминала, они из храма.

— Храма Тхонда?

— Ага. И они не совсем друзья.

— Просто… равнодушны к тебе, да? — предложила Шев с надеждой. Ведь так важно сохранять надежду.

— Скорее враги, — сказала Джавра.

— Понятно.

— Пятнадцати рыцарям-храмовникам Золотого Ордена было запрещено покидать Храм без разрешения Верховной Жрицы. Под страхом смерти.

— И, я полагаю, у тебя разрешения на выход не было? — спросила Шеведи, рассматривая всю продемонстрированную им заточенную сталь.

— Не совсем так.

— Не совсем?

— Совсем не так.

— Её жизнь не принадлежит ей, — сказала Вейлен. — Как и жизнь любого, кто ей помогает.

И, вытянув закованный в сталь палец, она ткнула им в макушку Тамнора. Он, издав звук подобный опорожнению кишечных газов, упал вперёд — кровь, пузырясь, потекла из аккуратной раны у него на макушке.

Шев задрала ладони вверх.

— Ну, я и не предлагала отсосов, это уж точно. Я обожаю засосы так же, как и любая другая девушка, если не больше, но с Джаврой? — Она сделала аккуратное движение рукой, следя за тем, чтобы это выглядело не более чем эмоциональный жест. — Полагаю, она может осчастливить кого-либо из мужиков, и не в обиду ей скажу, всё же она не в моём вкусе.

Шев повела бровями на Вейлен, которая, надо это признать, была гораздо более в ее вкусе, а уж эти ее глаза — вообще нечто особенное.

— Да и знаешь, не хочу показаться хвастливой, но чтобы я предлагала кому-то отсос? В основном это мне предлагают больше чем…

— Она имела в виду «помощь», — перебила ее Джавра.

— А?

— Поддержка. А не сексуальные штучки.

— Ох.

— Убейте их, — скомандовала Вейлен.

Арбалетчик поднял свое оружие, отблеск свечей вспыхнул на острие заряженного болта, в это же время остальные головорезы вышли из теней, размахивая неприятным на вид оружием. Хотя какое оружие выглядит приятным, если им размахивают у вас перед носом?

Шев крутанула запястьем, и в её руке возник метательный нож. К несчастью, пружина оказалась слишком тугой и выстрелила нож меж ее сжатых пальцев, с глухим звуком вонзив его в потолок и почти перерезав веревку, которая держала люстру. Зажужжали ролики, и вся громадина начала стремительно падать.

Арбалетчик улыбнулся, нажимая на спусковой крючок, целясь прямо в сердце Шев. Бандит занёс огромный топор над головой. А затем огромная масса дерева, стекла и воска обрушилась на него, сплющивая в лепешку. Арбалетный болт дёрнулся в сторону за мгновение до того, как люстра ударилась об пол с сокрушительной силой, придавив собой двух головорезов и подняв в воздух пыль, щепки, обломки и свечи.

— Дерьмо, — прошептала Шев, недвижимая и моргающая в затихающем эхе. Она и Джавра стояли в центре круга от обломков люстры, как оказалось, совершенно невредимые.

Он не часто вмешивается, но когда это все же происходит, Слепой Крин, Бог Мизерных Шансов — именно тот покровитель, которого стоит иметь.

Шев издала вопль триумфа, который превратился, как и многие другие ее торжествующие вопли, в бульканье от ужаса, когда через обломки люстры к ней кинулся целый и невредимый бандит с мечом, казавшимся смазанным от быстрого вращения. Она отпрыгнула назад, споткнулась о стол, перевалилась через стул, перекатилась, заметила промелькнувшее мимо лезвие, протиснулась под другой стол, пока пыль, выбитая чьим-то топором, оседала вокруг. Она слышала треск, лязг, громкие крики и прочие знакомые звуки кабацкой драки.

Черт побери, Шев ненавидела драки. Терпеть не могла. В общем, чем больше она их ненавидела, тем больше в них попадала. Партнерство с Джаврой не принесло ей в этом смысле пользы, да и если подумать, и ни в одном другом. Она выскользнула из-под стола, вскочила, пропустила удар в лицо и болезненно растянулась на стойке, брызжа слюной, качаясь и пытаясь проморгаться от слез. Рычащий бандит подскочил к ней с занесённым ножом, и она дёрнулась в сторону, сталь сверкнула рядом и воткнулась в стойку. Шев рванулась вперёд и боднула его в лицо, ударом заставив пошатнуться и зажать руками нос, выдернула нож из дерева и метнула его, после чего тот, плавно вращаясь в воздухе, погрузился в лоб арбалетчика, как раз поднявшего перезаряженное оружие. Глаза его закатились, и он рухнул с балкона на стоявший внизу стол, разбрасывая бутылки и стаканы.

— Каков бросок, — пробормотала себе под нос Шев. — Я могла бы… уххх!

Её самодовольство вместе с дыханием было выбито мужиком, влепившим удар в бок, и заставившим её зашататься.

Он был огромным и безобразным, размахивающим направо и налево булавой, почти такой же здоровенной и безобразной, как и он сам, крушащей стеклянную посуду и мебель, наполняя воздух осколками. Шев проскулила все возможные клятвы, которые только пришли ей в голову, пока она отчаянно виляла и уворачивалась, карабкалась и прыгала, не имея ни единой возможности найти выход из угла, в который ее неумолимо загоняли.

Он занес булаву для удара, широкое лицо было искажено яростью.

— Погоди! — взвыла она, указывая пальцем за его плечо.

Удивительно, как часто это срабатывает. Он дёрнул головой, чтобы оглянуться, дав ей достаточно времени, чтобы со всей дури влепить ему коленом по яйцам. Он охнул, затрясся, упал на колени, и она, выхватив кинжал, нанесла ему резкий удар в основание шеи. Он застонал, попытался встать, а потом упал лицом вниз, истекая кровью.

— Сожалею, — произнесла Шев. — Черт подери, мне действительно очень жаль.

Это была правда, ей было жаль, как и всегда. Но лучше сожалеть, чем помереть. Так уж повелось. Этот урок она выучила уже давно.

Больше драки, похоже, не намечалось. Джавра стояла у обломков люстры, белый плащ в пятнах крови, изломанные тела дюжины бандитов разбросаны вокруг неё. Она сжимала сгибом руки голову одного из них, второго, безуспешно брыкающегося и пинающегося, вытянутой рукой прижала за шею к столу.

— Всё пошло прахом. — С гримасой на лице и напрягшимися мускулами она сломала шею первому, позволив его телу шлёпнуться на пол. — Храму стоило бы искать головорезов получше.

Она опустила плечо и швырнула второго через окно на улицу, распахнув ставни, его отчаянный крик оборвался, когда голова выбила кусок дерева из опорного столба.

— Лучшее, что я смогла найти за столь короткий срок, — сообщила Вейлен, появляясь у нее за спиной. — В итоге всегда всё сводится к этому.

Она вытянула изогнутый меч, длинное лезвие которого, как казалось Шев, было сделано из завитков черного дыма.

— Не стоит, — сказала Джавра. — У тебя те же варианты, что были у Ханамы и Бирке. Ты можешь вернуться в Тхонд. Возвращайся к Верховной Жрице и передай ей, что я никому не принадлежу. Никогда более. Скажи ей, что я свободна.

— Свободна? Ха! Неужели ты думаешь, что Верховная Жрица примет такой ответ?

Джавра повела плечами.

— Тогда скажи ей, что не смогла найти меня. Можешь сказать ей всё, что угодно.

Рот Вейлен скривился в горькой усмешке.

— И что будет с остальными…

— Я покажу тебе меч, — сказала Джавра, и суставы её хрустнули, когда она расправила плечи, заскрипев ботинками, она встала в широкую стойку и потянула из-под своего плаща сверток, длинный и узкий, обмотанный повязками и тряпками, на конце которого Шев уловила блеск золота.

Вейлен подняла подбородок и не то чтобы улыбнулась, скорее оскалилась.

— Ты знаешь, у нас нет выбора.

Джавра кивнула.

— Знаю. Шеведи?

— Да? — буркнула Шев.

— Закрой глаза.

Она зажмурилась, в то время как Вейлен прыгнула через стол с боевым кличем, высоким, резким и ужасным. Шев услышала быстрые шаги по доскам, двигающиеся с нечеловеческой скоростью.

Раздался звон металла, и Шев дёрнулась из-за внезапного яркого света, осветившего розовым её веки. Лязг, придушенный хрип, и свет пропал.

— Шеведи.

— Да? — прохрипела она.

— Можешь открывать.

Джавра все еще сжимала одной рукой сверток, с которого свешивались изорванные тряпки. Другой рукой она поддерживала Вейлен, безвольные руки, которой были опущены, закованные в сталь суставы пальцев царапали пол. На ее груди было красное пятно, но выглядела она умиротворенной. Несмотря на тёмную кровь из ее спины, то струей, то отдельными каплями падающую на пол.

— Они тебя найдут, Джавра, — прошептала она окровавленными губами.

— Я знаю, — ответила Джавра. — И у каждого из них будет свой выбор.

Она опустила Вейлен на пол, в натёкшую лужу крови, и мягко прикрыла веки её зеленых-зеленых глаз.

— Да сжалится над тобой Матерь, — пробормотала она.

— Над нами сперва пусть сжалится, — тихо проговорила Шеведи, вытирая текущую из носа кровь. С кинжалом наготове она приблизилась к стойке и заглянула за нее. Хозяин таверны, скрючившийся за стойкой, съежился еще больше, увидев её.

— Не убивайте меня! Пожалуйста, не убивайте меня!

— Не буду. — Она спрятала кинжал за спину и показала ему пустую ладонь. — Тебя никто не тронет. Все в порядке, они… — Она хотела сказать «ушли», но, оглядев разрушения в таверне, была вынуждена сказать, скорее прохрипеть: — Мертвы. Можешь подниматься.

Он медленно выпрямился, трясясь, выглянул из-за стойки, его челюсть отвисла.

— Во имя…

— Я должна принести извинения за некоторый беспорядок, — сказала Джавра. — Выглядит хуже, чем есть на самом деле.

Часть дальней стены, пронизанная трещинами, выбрала именно этот момент, чтобы обрушиться на улицу, подняв облако каменной пыли и заставив Шев отступить назад, закашлявшись.

Джавра надула губы и в задумчивости приложила к ним палец.

— Возможно, всё действительно так плохо, как и кажется.

Шев тяжело вздохнула. Не в первый раз она вздыхает в компании Джавры, Львицы Хоскоппа, и сильно сомневается, что в последний.

— Что тут поделаешь? — буркнула она. И потянула из-под рубахи кошель, развязала тесёмки, драгоценные камни, сверкая, упали на расщепленную стойку.

— За твое беспокойство, — сказала она ошарашенному трактирщику.

Затем она вытерла кинжал о куртку ближайшего трупа и сунула назад в ножны, без единого слова развернулась, перешагнула через остатки двери и вышла на улицу.

Светало. Солнце поднималось с востока нечётким серым пятном над ветхими крышами. Шев глубоко вздохнула и покачала головой:

— Чёрт подери, Шеведи, — прошептала она про себя, — совесть дьявольски обременительна для вора.

Она услышала тяжёлую поступь Джавры за спиной, почувствовала руку на плече и услышала её низкий голос, когда та наклонилась к уху Шев:

— Ну а теперь не пора ли нам валить из города?

Шев закивала.

— Да, думаю, так будет лучше всего.