– И то верно, – согласился Демид. – Но вы первые полезли, пушками тыкать начали, Пришлось обороняться. Кто вас знает, может, вы меня пристрелить хотели? Давайте, вставайте. И не бои́тесь – я в своих не стреляю. Но без шуток, лады?

Те медленно поднялись. Коротышка потирал подбородок, хрипатый все еще держался за бок. Демид снял с их автоматов рожки, положил себе в подсумок. Потом мотнул головой в сторону «калашей».

– Пушки забирайте. А магазинчики пока пусть у меня полежат – мне так спокойнее. – Демид улыбнулся и, услышав недовольное ворчание бандюков, добавил: – Верну, не ссыте. Меня, кстати, Демидом звать, можно просто – Дем.

– Вован, – буркнул хрипатый. – Еще меня Сиплым кличут, за голос. А это Бес.

– Ну, вот и познакомились, – весело ответил Демид. – Вас тут двое, или еще народ есть? Мне бы с вашим старшим увидеться.

– Лесник на переправе, подрыгали тогда, – сказал Сиплый, махнув рукой в сторону баржи.

– Кто? – переспросил Демид.

– Лесник, старший наш, – отозвался Бес. – Он еще до войны реально егерем работал, пацанов богатых в лес возил на охоту – кабанов да рогатых стрелять. Вот и прозвали.

– Ясно. Ну, тогда двинули. – Демид демонстративно протянул руку в сторону берега.

Бес и Сиплый пошли вперед, Демид замыкал шествие. Уже смеркалось, и противоположный берег медленно заливали вечерние тени. Переправа представляла собой баржу, перегораживающую под углом почти всю реку: изъеденные ржавчиной бока, пятно какой-то зеленой дряни у самой ватерлинии. С дальнего конца к барже прилепился маленький толкач – видимо, речной транспортер находился здесь со дня Большой войны. Судно и берег разделяла полоска воды шириной метров пятнадцать. Вскоре Демид и двое его новых знакомых уже стояли у кромки воды. Тут же, на вылизанном волнами берегу, покоились две помятые посудины, неподалеку лежал ржавый понтон. Бандюки вытолкали одну лодку на воду, по очереди забрались в нее. Вторую занял Демид. Коротышка, ударив веслами по воде, выправил лодку. Положив автомат на колени, Демид тоже стал грести, наблюдая одновременно за плывущей впереди лодкой и баржей: «Вот на палубе возникли еще две фигуры. Ага, значит четверо. Попробуем и с этими договориться полюбовно».

Через несколько минут их лодки уже терлись о железный бок баржи. Те двое, что были на палубе, помогли залезть Бесу и Сиплому, Демид забрался сам.

– Это Демид, ему к пахану нужно. У него посылка от Косача, – доложил коротышка коренастому мужчине в черном противогазе. – Косач кони двинул.

– Вот как, – произнес низким голосом здоровяк с баржи и перевел взгляд на Демида. – Я Лесник, а это – Вольф. Пойдем на толкач, расскажешь все. Опасно тут, на палубе. Недавно пару вичух видали.

«Так, главное – не оставлять неприкрытым тыл».

Демид демонстративно повесил автомат на плечо, показывая дружелюбность своих намерений. Рука же его тем временем плавно скользнула в карман разгрузки – краем глаза он заметил, что главарь держит руку на кобуре. «Ничего, мы тоже не пальцем деланы».

В трюме толкача Лесник тотчас направил ствол АПС на Демида. «Ну вот, придется повторять акт примирения».

– Руку-то из кармана вынь, – сурово предупредил старший шайки, не отводя пистолета с гостя.

Демид осторожно вытащил руку из бокового кармана разгрузки, и бандиты попятились, заметив в руке пришельца гранату. «Гость» поднял руку повыше, демонстрируя серьезность своих намерений. Что-то тихо звякнуло – чека приземлилась на пол, несколько секунд повертелась и успокоилась.

– Ловок, гаденыш, – одобрительно кивнул Лесник, наблюдая за рукой гостя. – И когда только успел?

– Ловкость рук, и никакого обмана, – с нескрываемым сарказмом похвастался Демид.

– Факир, мать твою! – отозвался главарь. – Чего хочешь?

– Волыну убери. Меня уже второй раз за сегодня пристрелить пытаются. А я человек мирный. Беседовать будем.

Демид довольно ухмыльнулся про себя, увидев опускающийся ствол: «И все-таки хорошая вещь – дипломатия. С ее помощью можно решить многое, особенно когда в руке такой весомый аргумент».

– Ну, приступим, – сказал Демид. – Для начала попрошу всех не рыпаться, а то я, не приведи господь, еще испугаюсь, рука дрогнуть может. Одно ваше неосторожное движение – и всей компанией рванем любоваться тем светом.

– Может, гранату уберешь все же? – осторожно произнес коротышка.

– Хрен вам на воротник, – отрезал Демид. – Граната – гарантия моей безопасности. Пока мы не договоримся, она тут, у меня в руке, побудет, послушает. Уж не обессудьте. Лады?

– Хорошо, – кивнул Лесник. – А ты отчаянный парень. Уважаю таких. Ну, давай, выкладывай.

Пришлось повторить недавно придуманную байку про умершего Косача и важное задание, что тот перепоручил Демиду. Главарь слушал, не перебивая, иногда одобрительно кивал. Но глаза его с недобрым прищуром внимательно следили за Демидом через стекла черного противогаза, ловя каждый его жест, наблюдая за мимикой. Настроение и мысли главаря шайки не поддавались анализу, и это напрягало Демида.

«Да, этого так просто не проведешь, – подумал он, искоса поглядывая на Лесника. – Заподозрил чего или все же поверил? С этим Лешим надо быть начеку, так сразу и не поймешь, что у него на уме. С его охламонами проще было, их и обдурить – как два пальца обмочить. А этого… Тут надо врать убедительнее. В любом случае нужно держать ухо востро».



Когда Демид закончил свой рассказ, Лесник только скупо усмехнулся и деловито спросил:

– Интересно, а почему я должен тебе верить? – Главарь упрямо сверлил гостя взглядом, и только за одно это чересчур пристальное внимание к его скромной персоне Демиду уже хотелось пристрелить бандита. Рядом с Лесником неуклюже мялись его дружки, то и дело тревожно посматривая на гранату. Демид довольно улыбнулся: «Что, проняло, черти поганые, будете впредь знать, что с Демидом шутки плохи».

– А я и не заставляю, – пожал плечами Демид. – Верить или нет – дело ваше. Вот только хотел бы я твоих ребятишек убрать – давно бы порешил, еще там, в лесу. Мне лишняя кровь на руках ни к чему. Я сам недавно товарища потерял, просьбу его предсмертную выполнить не успел. Так что знаю, о чем говорю. Поэтому долг Косача исполню, отнесу «посылку» вашему… как там его? Штирлицу?

– Борману, – равнодушно поправил его Лесник. – А ты откуда сам-то причесал?

– Издалека, – многозначительно ответил Демид. – Да это и неважно. Туда, откуда прибыл, возврата мне уже нет. Дела давно минувших дней, так сказать. Отнесу посылку вашему пахану, попрошусь, чтобы он меня у вас на станции оставил. Давно мечтал в бандиты податься.

– Гонишь ты, – гоготнул Лесник и снова уставился на собеседника. – С чего ты вообще решил, что мы бандиты?

– За дурачка-то молодого-зеленого меня не держи, – отозвался Демид. – Не первый год живу, грамоте жизненной обучен. Тут и решать-то ничего не нужно, хватило и двух минут разговора с Косачом, чтобы допереть.

– Ладно, хорош лясы точить, – обрубил вдруг Лесник. – Пойдешь с нами на станцию. Верить тебе или нет – сам разберусь. Хотел бы ты моих парней завалить – давно бы сделал, у́дали тебе явно не занимать. Сам отдашь дачку Борману, расскажешь ему про Косача. Только учти: Бормана хрен обманешь, будешь гнать – пахан тебя живо раскусит. Тогда уж на судьбу не жалуйся, когда за яйца тебя подвесят.

– Ага, уяснил. Вот и чудненько. Ну что, ребята, давайте жить дружно! – Демид выудил из памяти реплику из давно почившего детского мультфильма.

– Магазины парням верни, Леопольд, – напомнил главарь, мотнув головой в сторону рюкзака «гостя». – И вообще, у нас тут переправа платная. Как ни крути, а пацанов моих ты обидел слегка. Так что дружба дружбой, а мириться все равно придется и за проход платить. Полрожка с тебя, и все в ажуре.

– Лады, – кивнул Демид. – Готов попросить прощения у ребят. Я ведь не со злости, а в целях самообороны.

– Ладно, давай без любезностей. Не бабы все-таки, – махнул рукой Лесник. – И «эргэдэшку» свою спрячь уже, а то пацаны волнуются.

Демид осторожно поднял с пола чеку, вставил на место, расправил «усики». Раздался дружный вздох. Демид улыбнулся. Потом извлек из разгрузки рожки бандитов. Выудил из рюкзака еще один, протянул Бесу.

– А это вам, ребята, за неудобства. Чтобы без обид. В расчете?

– Так и быть, – довольно ухмыльнулся коротышка. Заветные патроны начисто отшибли воспоминания о недавно полученном им от гостя ударе прикладом в челюсть. Деньги – тоже неплохой аргумент, не хуже гранаты.

Наконец, долгий процесс примирения завершился. Вроде бы удалось немного задобрить бандюков, и Демид позволил себе чуточку расслабиться и спокойно подумать о произошедшем: «Да, в последнее время одерживать верх становится все труднее. Ставки на победы заметно повысились, или это я просто старею? Да не, ерунда. Ничего, это временное. Перебедуем, и не такое бывало».

– Как у вас на станции живется? – осведомился Демид у Лесника. В трюме они стались вдвоем. Главарь покосился на собеседника.

– Да по-всякому, – бросил он в ответ. – Сам скоро увидишь. Если Борману приглянешься – оставит. Ты парень шустрый, деловитый. Он таких любит.

Лесник вкратце описал жизнь на «Кожуховской». Демид внимательно послушал его короткий рассказ, сдобренный нецензурщиной и отборными словечками из бандитского лексикона. Остальные «джентльмены удачи» уже выбрались наружу, и с палубы теперь изредка доносились их короткие реплики. Закончив говорить, Лесник махнул в сторону двери.

– Пойдем, до дому, до хаты пора. Стемнело уже, надо на станцию топать.

Лесник с Демидом неспешно выбрались на палубу толкача. Ночь пришла как-то незаметно, и вода за бортами баржи теперь казалась черной, таящей угрозу. С реки тянуло прохладой, вдалеке плеснуло что-то крупное. Демид распрямил плечи, разглядывая тонущий в темноте берег, откуда они недавно прибыли. Пока жаловаться судьбу не приходилось, но было интересно, что же ждет его впереди?

– Домой пора двигать, – подметил Бес, глядя на уснувший лес, угрюмой громадой чернеющий на берегу. – Чего ждать-то?

– А это еще там кто? – вглядываясь в темную линию деревьев, растущих у самой кромки воды, спросил Лесник. У зарослей маячили какие-то фигурки, но в сгустившихся сумерках было сложно разобрать, кто это. – Пацаны, да у нас гости!

Глава 5

ДРУГОЙ БЕРЕГ

Откуда эта девчонка, не вылезавшая из своего подвала, знала, где река? Не должна была она этого знать. Да и увидеть, в каком направлении уходил дед, она не могла бы, потому что сидела взаперти, привязанная к кровати, и читала свои драгоценные книжки. Савелий даже удивился, что она ни одну из них не потащила с собой. Все-таки верила наперекор деду, что мир уцелел, и книжек в нем еще немало.

За «принца» было обидно… Почему не он, а Стас? Хотя терпеть сейчас рядом с собой эту вонючку приходилось именно Стасу. Хуже то, что и Ксюша решила примкнуть к этой компании. Сам Савелий сейчас глядел во все глаза в темноту, не видя ни реки, ни какого-то другого пути, кроме черных развалин. Где-то впереди просматривалось более свободное пространство, и, окликнув щебечущих вокруг Матрены друзей, он направился туда. Правда, их странная новоявленная проводница указала совсем в другую сторону.

Это была не река, а очень широкая улица. Матрена тут же прочитала табличку на доме, где еще уцелели буквы: проспект Андро…

– Кого бы ни был это проспект, а лучше пойдем по нему, чем опять по развалинам лазить, – не прислушиваясь к тому, что девушка пыталась додумать к названию, уверенным голосом сказал Сава.

Стас согласился. Пригибаясь за машинами, он выбрался на середину проспекта. Дальше улица уходила под горку, и стало видно, как впереди блестит лента реки! Он радостно замахал остальным, указывая на нее. Почему-то все тут же присели за низким заборчиком, Стас тоже оглянулся с опаской, потом до него дошло, что его просто не так поняли.

– Там река, – добавил он громче, пробираясь обратно. – И, наверное, мост должен быть.

Что-то темное и даже очень похожее на мост виднелось вдали, но рассмотреть отсюда, что же это, им не удавалось. Идти по дороге было даже непривычно, поэтому Стас поспешил присоединиться к друзьям, шагающим по обочине, под прикрытием более знакомых деревьев.

– Шла Саша по шоссе, – задумчиво произнесла вдруг Матрена.

– Какая еще Саша? – переспросил Савелий.

– Какая-то Саша. – Девушка только пожала плечами и остановилась, долго разглядывая себя в большом боковом зеркале пикапа. Пришлось подождать.

Мост был почти целым. Он, к счастью путников, до сих пор не обрушился. Широченная полоса его потрескавшегося асфальта сохранилась, хоть местами на ней и попадались провалы, где застряли, зацепившись за металлоконструкции некоторые машины. А слева от асфальта проходила полоса рельсов, довольно крепких, расположенных чуть ниже уровня основной дороги.

– Наверное, тут и поезда ходили… – Ксюша осторожно ступила на шпалы. – А вдруг это уже метро?

– Да ты чего? Метро же под землей! – Савелий разглядел справа свободный участок дороги, по краю которого на фоне реки виднелось даже уцелевшее ограждение. – Пойдем туда, наверное. Середина моста не такая крепкая, а там, если что, хоть держаться можно.

– Или в воду удобнее прыгать? – с сомнением заглянув в очередной провал под ногами, добавил Стас. Река казалась глубокой, да и падать было высоко. Особенно не нравилась ему рябь, мерцающая там, внизу, от которой немного кружилась голова.

Путь по мосту казался бесконечным, но темные строения на другом берегу постепенно приближались. У Стаса даже появилось ощущение, что лучше бы они не уходили с того берега, там было как-то привычнее. Но раз уж решили идти вперед, то ничего другого не оставалось. Мост постепенно понижался, сливаясь впереди с уровнем земли, но Савелий обнаружил лесенку, ведущую вниз, и начал спускаться по ней прямо к воде.

– Мы кое-кого помыть обещали! – смеясь, объяснил он остальным.

Ксении хотелось бы тоже опустить руки в прозрачную воду, но она побоялась сунуться туда даже в перчатках. Против купания возражал уже не только Стас, но и сам Сава, когда увидел мелькнувший на середине реки спинной плавник какого-то существа. Но Матрена все-таки добралась до воды и теперь отжимала волосы улыбаясь. Ее чисто умытое лицо посветлело, только шея оставалась серой. Ксения помогла девушке надеть противогаз, убирая под него длинную мокрую косу.

– Теперь пойдем.

Сделав пару шагов, она обернулась на громкий всплеск. Матрена билась в воде. Станислав бросился к ней с пикой наготове, но это оказался очередной приступ, а не монстр, решивший утащить девушку на дно реки.

– Сава, помоги!

Вдвоем они выволокли уже обмякшую девушку на каменистый берег.

– Опасное это дело, Фродо, выходить за порог, – вдруг произнесла Матрена.

Станислав и Ксюша переглянулись, странное слово никто из них не понял, но суть сказанного показалась правильной, хоть и запоздалой. Даже Савелий согласился.

– И без тебя уже все ясно… Сзади!

Вода плеснула по ногам, а позади из реки поднялась стеной, быстро разделившейся надвое, огромных размеров пасть неведомого водяного хищника. Когда вода схлынула, Ксюша снова забиралась вверх, на мост, а в начале лестницы перепуганные Стас и Савелий держали под руки медленно приходившую в себя Матрену. Голова рыбины сползала с обломков набережной, глядя на них с немым укором, в фонтане брызг мелькнул напоследок хвост и пропал в глубине. Идти вдоль реки никто уже не захотел, и они продолжили подъем обратно на мост, чтобы осмотреть город. Но вместо города там продолжался лес… Точнее, парк, как справедливо заметил Савелий, ведь в городе лесов не бывает. Ксюша же пристально разглядывала просветы среди деревьев, искала Латника. На другом берегу, похоже, он не появлялся. И капканов тоже не было, если только не жил поблизости еще один полусумасшедший отшельник, как дед Матрены. Не нашлось и тропинок, протоптанных людьми, шли наугад.

Лунного света явно не хватало, поэтому приходилось постоянно поднимать с земли то Ксюшу, то Матрену, спотыкающихся в темноте, то сам Савелий цеплялся ногой за корень и падал, вытянув вперед руки, рискуя при этом порвать комбинезон и перчатки. Поэтому, так и не отыскав более-менее сносной дороги, ребята решили идти там, где светлее, сбиваясь от страха в кучу посреди очередной поляны, но так и не решаясь забраться в темноту густой чащи. Как раз оттуда внезапно донесся жуткий вой. И непонятно было, что в нем прозвучало: тоска, голод или зов. Этот вой иногда доносился и до Коломенского, когда ветер дул с севера, но ни разу им не приходилось слышать его так близко!

Они сначала оцепенели от страха, а потом понеслись вперед со всей возможной скоростью, пока вдруг за деревьями снова не блеснула вода.

– Опять река?! Это та же или другая? – задумчиво поскреб затылок Савелий.

– Какая разница? Все равно надо опять искать мост или попытаться как-то еще перебраться.

Вой из глубины леса тише не стал, казалось, даже приблизился. Чтобы хоть как-то от него отдалиться, друзьям пришлось долго продираться через кусты, плотно растущие у берега, пока не увидели на воде темное пятно. На мост это не было похоже, но реку перегораживало. Когда подошли поближе, увидели, что от этого не распознанного пока пятна их отделяет несколько метров воды, которые придется еще как-то преодолевать. Плавать никто из них не умел, а мерить глубину брода как-то не хотелось. Стасу показалось, что на воде у берега что-то покачивается. Если это что-то не тонет, может быть, и их удержит?

– Идите сюда. Я, кажется, что-то нашел.

Ребята пока не знали, что за ними уже какое-то время наблюдают из темноты.

***

– А чего ты раскомандовался?! – Возражения прозвучали негромко, напоминая скорее шипение той, оставшейся на берегу – слава богу! – гадюки. Бандюк тоже заметил людей и не решил пока, что с ними делать. Зато Демид успел все просчитать и принять решение. Оставалось довести его до непонятливых сообщников.

Незнакомцы, за которыми они наблюдали, побродили по берегу, нашли еле держащийся на воде ржавый понтон. Один из парней прыгнул с берега в это подобие железной бочки, ощупал ногой и позвал остальных. Все они смотрели на баржу, которая была так близко… А с баржи на них в недоумении смотрел Вольф, который не знал, чем и заняться. Прятаться ему было явно западло, но пришлось.

Полузатопленный накренившийся понтон медленно двигался по воде поперек слабого потока, едва управляемый. Незнакомцев было всего четверо. Двое по бокам осторожно опускали в воду длинные доски, еще двое сидели посередине, стараясь не мешать и не раскачивать ржавую посудину. Демид обернулся, отвел в сторону ствол, нацеленный уже сообщником на незваных гостей.

– Ты что, хочешь, чтобы они первыми стрелять начали? Если у них вообще оружие есть. Похоже, лохи какие-то. – И Вольф все же опустил автомат. – На лохов тоже спрос немалый, смотря кому предложить.

– Не сейчас. Они сами плывут сюда. Значит, и не нужно их отгонять, потом задолбаетесь по одному из реки вылавливать.

– Ну…

Вольф был не согласен, но спорить было поздно, потому что незнакомцы уже приблизились и примеривались, где удобнее высадиться и перебраться на баржу.

– Два патрона с носа. Переправа не бесплатная, – провозгласил вдруг Демид, вставая из укрытия, и, облокотившись на ограждение, оглядел замерших внизу перепуганных путников. – Быстрее думайте, ребята, вас уже течением сносит.

На самом деле время на размышления у них было, потому что понтон крепко сел на мель и теперь только медленно поворачивался вокруг своей оси. Ребята переглядывались, пытались совещаться, пока один из их группы не заявил решительно:

– Согласны!

Его тут же дернули снизу за штанину, из чего Демид заключил, что тут не только с носа, но и со всей компании двух патронов не получить. Вольф сзади, наконец-то грозно прицелившись в людей из автомата. Пришлось опять опустить ладонью этот обшарпанный ствол старого АК-47.

– Убери свой антиквариат. Ребята согласны.

«Чтоб мне провалиться на этом месте, из этих ребят парней там только половина, если зрение мне не изменяет, а оно может и изменить… А вот нюх – никогда. Даже в противогазе». Демид увидел, что около этих уверенно расставленных на ржавом железе ног пацана, обутых в берцы, сидели две девушки. Но только одна вызвала у него неподдельный интерес.

– Может, мне тоже тебе патроны сдать, как наши на берегу? Что ты все время мой автомат лапаешь? – огрызнулся Вольф.

– Ты не понял… Вежливость – лучшее оружие вора! – припомнил Демид известную фразу «жулика» Доцента. Вольф ее тоже когда-то слышал, судя по его довольному «гы» из-под респиратора.

– Матреша, давай наверх, – скомандовал Савелий и помог ей дотянуться до края баржи. Ничего плохого там с девушкой сразу не случилось, поэтому он и сам начал карабкаться, цепляясь за столбик ограждения и упираясь ногами в шершавый от ржавчины и налипшей грязи борт. Пистолет был надежно упрятан, можно было не бояться уронить его в воду, но вот достать вовремя… Но пока им никто вроде не угрожал. Наверху, как оказалось, находились не двое, а трое людей. По поводу восьми патронов Савелий решил попробовать поторговаться, когда остальные поднимутся. Тогда их будет хотя бы условно четверо. Против троих?

– Ксюша, залезай, Стас, помоги ей там…

Помогать бросился и один из подозрительных мужиков. И это Саве совсем не понравилось. Зато тот теперь был занят делом и не мешал осмотреться.

Очертания и длина ножки второй девушки, поднимающейся на палубу, полностью оправдали ожидания Демида и даже превзошли их. Последний, нерешительный мямля еще балансировал на понтоне, подставив сцепленные руки, чтобы девушке было удобнее забраться наверх. Пришлось ему помочь, освободив от непосильного труда. Демид крепко ухватил Ксюшу за предплечья и дернул наверх. Их еще пока разделяли тонкие железные прутья, но остальные детали фигуры красавицы теперь без труда прощупывались, и смутное чувство голода после долгого воздержания пришлось даже несколько поумерить: это не первая попавшаяся жратва, это явный десерт. Можно прямо с него и начать, но торопиться явно не стоило.

– Демид, с вашего позволения… – Он протянул ей руку, бросив взгляд вниз, на парня и его несерьезную пику, годную, может быть, для охоты, а не для защиты подобных девушек от бандитской шайки. «Такой красавице требуется охрана понадежнее, самому бы теперь управиться… Когда Лесник разглядит добычу, надо будет уже успеть ее правильно поделить», – думал Демид, разглядывая девушку.

– Ксения.

Ее протянутые для приветствия тонкие пальцы в перчатке пришлось быстро отпустить, не задерживая – десерт же, блин! – да и поверхность не место для подобных развлечений. Остальные, похоже, обиделись на отсутствие подобных церемоний по отношению к ним, только вторая девушка с интересом оглядывалась, спокойно обходясь без малейших признаков этикета. И ее уже провожали недоуменным взглядом Бес и Вольф, не зная, то ли догонять, то ли и сама никуда теперь не денется с баржи.

– По два патрона с хари, и если не заплатите, на берег можете даже не смотреть, – подхватил игру Вольф, подталкивая Беса вслед за Матреной, пока та в люк не провалилась.

– По два… – с заметным сомнением протянул Сава, жестом подзывая Стаса. – Может, договоримся?

– Так договорились уже! Или финтить будешь? Сиди и жди тогда, как старший решит.

Савелий оглянулся в поисках поддержки. Стас с Ксенией уже сели ждать. Кого?! Прыгать обратно в воду не хотелось, берег был уже так близко, хоть путь к нему преграждали трое вооруженных людей. Похоже, их тут еще больше… Но восемь патронов были слишком большой ценностью, чтобы отдать их просто так за право пройти дальше. Это не укладывалось в голове. С другого конца длинной баржи шел человек с фонарем, и позади него в окнах катера-толкача тоже мелькнул свет. «Сколько же охраны на переправе? Человек пять, не меньше, а нас… двое с двумя половинками». Савелий решил сначала пересчитать противника, не подходить близко к катеру, где непонятно кто сидит и чем вооружен. Да и берег тут поближе.

– Матрена.

Лесник ошеломленно смотрел на протянутую ему руку девушки. Демид усмехнулся: вид у Вована был такой, будто жирная крыса залезла к нему в тарелку да еще принялась натирать подмышки соусом. – Бес, разберись с… этим. В трюм отведи для начала. Что тут у вас происходит опять? – недовольно прорычал Лесник.

– Патроны экономим… Тишину соблюдаем, – ответил Демид, надеясь, что его правильно поймут. И оказался прав. Главарь немного пришел в себя и снова взял ситуацию под контроль.

– Бес, Вольф, этих в трюм. Уберите с палубы. А тебе что опять надо?

А вот намерения странного пришельца как раз были ясны: он уже отделил для себя часть добычи, загораживая кого-то спиной и снова сунув руку в карман разгрузки. Не хотелось опять любоваться выдернутой чекой и гранатой, если у только у Демида нет других фокусов в запасе. Лесник тихо выругался, соглашаясь, и сосредоточился на остальных. В голове его уже начинался подсчет: «Двое крепких парней вполне сгодятся на продажу работорговцам, а оставшуюся Матрену, похоже, девушку без комплексов и тормозов, можно пока и у себя подержать. Интересно, кого там заслонил собой Демид?» Опыт подсказывал ему – что-то ценное и подороже тех троих. Но с этим он решил разобраться при более удобном случае, на катере, где вся братва соберется. И Вован, кивнув, ушел вслед за остальными, направлявшимися к люку.

– Куда они пошли? – подала голос Ксения, когда немного пришла в себя. Ей было страшно, хоть никто пока и не выстрелил, не угрожал им. Она верила, что Сава сможет со всем этим разобраться.

– А про деньги лучше мужики вопросы порешают… Мы пока лодку посмотрим. Ты видела лодку?

– Нет…

– Ну, тогда пойдем.

На носу баржи тоже был люк, к нему он мягко и подталкивал девушку, чтобы как можно быстрее убрать с глаз братвы. Зависть – плохое чувство, не стоило ее будить.

– Ксюша? – позвал, обернувшись, Стас и увидел направленный на него автомат, дернул за руку Савелия, но тот только буркнул:

– Вижу. Не убьют твою Ксюшу. Точно не этот и точно не сейчас. О себе думай и гляди в оба.

– А если…

– Кода придумаешь, как это «если» сделать, то иди и ему подскажи! Позже разберемся, я сказал.

Ствол автомата больно ткнул в бок, кто-то забрал из рук пику. Но думать о Ксюше Стас все равно не перестал. Не мог он так легко, как Савелий, переключиться.



Человек, назвавшийся Демидом, предупредительно светил на ступени железной лесенки фонарем. Ксения спускалась осторожно и неуверенно. И что там было смотреть? Внизу полно воды. Она остановилась. Мужчина слегка подтолкнул ее сзади, но девушка помотала головой. Воды она боялась после встречи с речным хищником. Прекрасно понимая, что такой здоровенный монстр тут не поместится, она все равно не хотела приближаться к воде. За спиной раздался короткий смешок, и Демид вдруг легко перепрыгнул через перила, с плеском приземлившись на дно баржи, и протянул руку:

– Спускайся, тут нет ничего страшного.

– И интересного тоже ничего… – Ксения огляделась. Внутри было пусто, только круги шли по воде неожиданного маневра мужчины.

– Ну, это же баржа… Здесь машинного отделения нет, только балласт, чтобы не раскачивалась на ходу. А ты что-то понимаешь в судовых двигателях?

– Не очень…

– Тогда какая разница?

Не дождавшись согласия, он просто снял ее с нижних ступенек, поставив в воду прямо перед собой. Ногам сразу стало прохладно, но не так холодно, как она ожидала. А лицу стало жарко, потому что Демид не спешил отпускать девушку, разглядывая ее лицо. – Сними противогаз.

– Да ты что?! – Ксения испугалась по-настоящему. – Тут же радиация кругом!

Он выпустил ее из рук и повел вокруг лучом фонаря, освещая им темные сырые стены, коричневые от ржавчины. Выступающие ребра конструкции были похожи на скелет огромного существа. Казалось, будто они оба оказались внутри какого-то мертвого большого хищника. Демид положил фонарь на ступеньку и сбросил капюшон своего ОЗК.

– Здесь слишком сыро, пыли нет. А от радиации резинка не спасет, что бы тебе там не наговорили. Резинка вообще ни от чего не дает стопроцентной гарантии…

Пока Ксения пыталась понять смысл его слов, он уже снял респиратор. Подсвеченное снизу лицо немного пугало. Аккуратно подстриженная темная бородка выглядела непривычно. Парни никогда не отращивали даже усов, да и лохматую бороду пожилого Сергея Семеновича это, пожалуй, мало напоминало. И седины у Демида было, конечно, поменьше. Мужчина улыбнулся, и девушка снова растерялась. Бежать было некуда. Поэтому она только зажмурилась, боясь вдохнуть, когда он стянул с ее лица противогаз.



Савелий спускался неохотно, замкнутое пространство действовало на нервы. Но зато теперь палуба отделила их от катера, мелькавший внутри которого фонарь наводил на неприятные мысли о подкреплении бандитов. А здесь чужих людей оставалось только трое. И еще один с Ксюшей… Но он далеко. Стаса разоружили, но его собственного пистолета они не нашли. И пока не начали искать, нужно было срочно что-то придумать! Но ничего не приходило в голову, и сколько бы Сава ни переглядывался с другом, в глазах его видел только отражение собственной растерянности.

– Так, мужики, мы вроде на восемь патронов договаривались, нет?

– Это ты с другим договаривался… – уточнил суровый незнакомец, который выглядел явно постарше и серьезнее остальных. – А со мной ты еще ничего не обсуждал. И не будешь. Обыщите их и сделайте так, чтобы больше не мелькали.

– А это как? – спросила Матрена. Савелий изо всех сил пытался изобразить ей лицом, чтобы она хоть на пол грохнулась для отвлечения внимания, но девушка явно его не понимала.

Бес резко двинул Стаса ногой под колено, отчего тот потерял равновесие. Следующий удар, прикладом по голове, был не сильным, но болезненным, и заставил парня упасть на грязный пол баржи. Савелий, увидевший это, решил так легко не сдаваться, но нацеленные на него стволы не позволяли вытащить пистолет. Он понимал, что как только потянется за ним, то самое безобидное, что ему останется, это лежать, как Стас, перед ними полностью безоружным и беспомощным. Но скорее всего его просто пристрелят, чтобы не рисковать. Матрена же сначала застыла, потом издала какой-то хриплый всхлип и наконец-то рухнула на пол. Станислав, не вставая с колен, подполз к ней и придерживал голову. Напряженная спина и вытянутые вдоль тела руки девушки мелко вибрировали.

– Тихо! Слушайте – сейчас скажет что-то! – Саве оставалось только броситься между приятелями и бандитами.

– Что именно? – Главный сохранял спокойствие и автомат не опускал.

– Это ж только она знает… Пророчество какое-нибудь, наверное. Или вы думаете, просто так, припадочная?

Бес наклонился поближе, Станислав не растерялся, и, ухватившись обеими руками за ствол карабина, толкнул бандита назад. Тот с руганью отступил на шаг, выпустив оружие, и тут же получил по морде дулом, окончательно исчезнув из светлого круга около открытого люка. Остальных Сава уже держал на прицеле своего «макарова», дожидаясь, пока и друг возьмется за трофей как следует, а не как за разновидность дубины.

– Бросайте оружие! – громкий и резкий командный голос Савелия гулко разнесся по железному нутру баржи, ему даже самому понравилось. Снять пистолет с предохранителя он постарался незаметно, чтобы хоть перед Стасом не позориться. – И отойдите к лестнице, чтобы вас видно было.

Вован отступил назад. На сегодня ему уже хватило угроз. Он злобно прокручивал в голове: «Лучше потерять оружие, чем быть застреленным этим дерганым мальчишкой. Не повезло. Ничего, главное, чтобы сейчас обошлось без стрельбы, а там, глядишь, можно будет и догнать этих засранцев, далеко с двумя девицами они не уйдут!» Вольф последовал за ним.

– Не введи во искушение и избавь от лукавого, – четко произнесла с пола Матрена.

Станислав, не оглядываясь, бросился в темноту трюма, оттуда послышался плеск, похоже, дно ближе к носу опускалось, и баржу наполовину залило водой. Савелий же собрал оружие, повесив на шею оба автомата, свободной рукой поднял Матрену.

– А ведь так и не договорились…

Вован молча наблюдал за ковыляющим неподалеку Бесом, зажимающим разбитый нос. Придержал рыпнувшегося вслед Вольфа.

– Рано. Пусть почувствует себя в безопасности, а то еще пальнет со страху. Позже догоним и стволы вернем. И с Демидом отдельный разговор будет.

***

Девица напряглась и расслабляться явно не собиралась. Но, судя по ее мимолетному заинтересованному взгляду, ему удалось задеть хотя бы ее любопытство, если по другим эрогенным зонам он пока промахнулся. Он выжидал, пока Ксюша откроет глаза и перестанет изображать хомяка с надутыми щеками. И даже так, набрав воздуха и зажмурившись, она все равно выглядела привлекательно.

– Дыши, не бойся. Выбора у тебя все равно нет.

Противогаз ее теперь лежал рядом с фонарем у него за спиной, чтобы не дотянулась и не надела обратно. Большие глаза девушки уже начали наполняться слезами, видимо, от обиды и беспомощности.

– Зачем?

– Хочешь пойти со мной? – Он еще не знал, куда именно, но был уверен, что тут не задержится.

– А как же Стас и Сава? Я же с ними вместе… Все время, сколько себя помню.

– И не надоели они тебе до сих пор? Не может быть!

Она поняла, что Демид просто смеется, его светлые глаза излучали какое-то тепло. А лицо было даже симпатичным, и не таким уж старым, как ей показалось сначала. Но представить его рядом со своими друзьями она не могла. И не могла представить себя без них! А он наклонился к ней ниже, крепко сжал пальцами шею сзади под капюшоном, и увернуться никак не получалось… Позади них светил фонарь, отражаясь в неподвижной спокойной воде.

Эхо громкого голоса донеслось вдруг с другого конца трюма, совсем близко, но разобрать слова было трудно. Никому не мешавший и не нужный до сих пор автомат снова оказался в руках Демида, который повернулся лицом к темноте и приближающемуся шумному плеску шагов.

– По моим ощущениям, я до сих пор во многом та же саркастичная, любящая выпить девица, какой была в семнадцать лет. Но теперь я, похоже, стала бабушкой! И к тому же бабушкой короля, можешь ты себе такое представить?

– Что же вы все невежливые такие… Неужели так трудно не лезть, когда не просят!

Ксюша оказалась у него за спиной, куда он сам ее и задвинул. Она осторожно выглянула из-за его плеча, опасаясь тех чужих людей и рассчитывая только на его защиту… Но показавшаяся из глубины баржи фигура в ОЗК не была чужой.

– Не будем делать вид, будто тебе впервой держать между ног будущего монарха.

– Право, Савин! Это было бы низко для тебя даже в двенадцать лет, а уж сейчас, когда ты лорд-регент Союза…

– Стас!

Конечно же, она была права. И, конечно же, это ничуть не успокоило Савин.

Не успел Демид оглянуться, как Ксения присела в холодную грязную воду и дернула его за ноги изо всех сил. Брызги полетели во все стороны, сверкая в луче фонаря. Он быстро вывернулся в воде и показался на поверхности, снова поднимая автомат. Стас не тратил зря времени и, ухватившись за ствол карабина, просто ударил сверху прикладом Демиду по затылку. Девушка застыла и только смотрела на расплывавшееся по воде, будто маслянистое, пятнышко крови. Из темноты появились Савелий и Матрена.

– Как это у тебя так получается, вот так взять и… заглянуть на огонек!

– Чего стоим?! Наверх лезьте. Ксюш, противогаз не забудь.

Ксения с перепуга чуть не бросилась назад, в реку, на понтон, но Стас ее вовремя остановил.

– Разве не так поступают все бабушки? Ждут, пока дело будет сделано, а потом появляются, чтобы пожать плоды? Теперь ведь это безопасно, правда?

– На нем и до утра с места не сдвинемся. Вон там, дальше, берег близко, можно допрыгнуть.

– Конечно, но…

– Ну вот. А раньше было небезопасно.

После таких переживаний даже трехметровая полоса воды уже не пугала, девушка ее будто не заметила и перепрыгнула с разбега, лишь немного поскользнувшись на траве, уже взбираясь наверх. Станислав уже был рядом, готовый помочь. Савелий еще раз оглянулся на дальний конец баржи. Ему показалось, что оттуда снова приближаются угрожающие фигуры.

– Матреш, бежать можешь?

– Я в курсе. Мне это приходило в голову, когда я сидела тут в самой гуще сперва одного народного восстания, потом другого, потом в тюрьме, а потом на скамье подсудимых!

– Вроде да.

– Если бы мы с твоим отцом оказались там же, это ничему бы не помогло. – Гарод недовольно захныкал, и она тут же смягчила свой раздраженный тон. – Конечно, я бы хотела быть с тобой, помочь тебе пройти через все это. И когда родились малыши – конечно же, я ничего не хотела так, как быть рядом! Но я знала, что все, что бы я ни сделала, лишь навлечет на тебя еще бо́льшую опасность. И к тому же я была уверена, что ты справишься. Ты всегда была такой боевой! Такой современной, энергичной женщиной. Ты действительно очень похожа на твоего отца. Что один, что другая – вы попросту отказываетесь признавать себя побежденными!

– Тогда беги!

– Он мне не отец, – буркнула Савин, понимая, что это звучит грубо. Черт подери, как так получилось, что это она оказалась той, кто ведет себя неблагоразумно?

Она одним прыжком перелетела на берег, чавкнув ботинками в густой грязи среди камышей, и, не задерживаясь, скрылась под низко нависшими над водой ветвями ивы. Савелий последовал за ней.

– Нравится тебе это или нет, он твой отец во всех отношениях, кроме одного.

– Тогда где же он был?

– Лучше… пусть он объяснит тебе сам.

– Он здесь?!

– Я думаю, он хотел, чтобы я поговорила с тобой первой. Разбила лед, так сказать. Ты же знаешь, Савин, женатые пары часто специализируются каждый на своем. Я всегда брала на себя беседы, в то время как его больше интересовали…

Глава 6

– Пытки?

НА «КОЖУХОВСКУЮ»

– Я хотела сказать «планы на будущее», но ты, несомненно, все равно решишь по-своему. Как ты делаешь обычно.

– Все! Все! Оторвались, кажется!.. – Стас остановился, чувствуя, как легкие горят огнем. Нелегко ему дался этот кросс с водными препятствиями, а бежать пришлось еще и в химзе с респиратором. А про Саву и говорить не приходилось. Тот несся, увешанный оружием и, едва его товарищ остановился, повалился тотчас на землю, пыхтя как паровоз. А вот девчонки, кажется, устали меньше. Ксения, встав рядом с Савелием, нервно оглядывалась по сторонам, явно желая убраться от баржи и ее обитателей еще дальше. А Матрене – так вообще хоть бы хны. Словно не побывала в плену у бандитов-вымогателей и не неслась сломя голову через реку и прибрежные заросли. – Фууух… Фы-хы… Гы-гы-гы!! – внезапно вдруг заржал Савелий не своим голосом.

– Можешь мне поверить, это совершенно не так, – процедила Савин, твердо и гневно выговаривая каждое слово. – Где он?

– Что с тобой? – Ксения, стоявшая к нему ближе всех, принялась трясти его за плечи, чем только усугубила положение. Смех усилился.

– Нет, ну это вообще… – выдохнул Сава. – Мы их сделали по полной, этих гадов… И сами ушли, и оружие забрали. Разбойнички, тоже мне… Гы-гы-гы!

Ее мать кивнула в сторону еще одной двери.

«Нервное, – понял Стас. – Выброс адреналина». Его и самого ощутимо потряхивало. Вот только радости он что-то не испытывал. Еще бы, они ведь на другом берегу реки оказались. А значит – еще дальше от родного дома. А разбойники теперь наверняка жаждут мести.

– Можно, я останусь здесь с ними? Хотя бы ненадолго?

– Все, мотать пора. – Стас подошел к Саве и, схватив его за руку, рывком поднял на ноги. – Эти гады уже, наверное, погоню отправили.

Савин хотела отказать. Но она никогда не умела ни в чем отказывать своей матери. К тому же Гарод так крепко вцепился в бабушкин палец, маленький предатель! Получилось бы, что она наказывает и детей тоже, а ведь предполагалось, что теперь все делается ради них. Рождение ребенка сильно ограничивает твои возможности. Когда их сразу двое, границы сужаются еще больше. А если к тому же сделать одного из них королем, ты вообще теряешь право слова в чем бы то ни было.

– Расслабься, какая погоня? – хмыкнул Савелий. – У них же оружия нет. А у нас теперь есть. На, кстати. – Парень снял с шеи один из автоматов и отдал его Стасу. – А карабин Ксюше отдай. Автомат она не осилит, а вот…

Савин беспомощно пожала плечами:

Разговор внезапно прервался, так как совсем рядом послышались чьи-то шаги. Кто-то топал через кусты прямо к друзьям. И как раз с той стороны, где стояла бандитская баржа. Девчонки сразу же ринулись за спины парней, а Стас с Савелием вскинули автоматы.

– Ну, раз ты все равно здесь…

– Что, пулю в лоб захотели? – хмыкнул Сава. – Так это мы им мигом…

Она повернула ключ, открыла дверь и шагнула внутрь.

Однако преследователь внезапно затих, словно остановился. И это явно был не зверь – Стас заметил, что в зарослях мелькнул человеческий силуэт.

…Ей так и не удалось выяснить, почему этот зал называли Комнатой Вздохов. Возможно, какая-нибудь вдовствующая королева окончила здесь свои дни в вечном трауре. В комнате было три двери: одна вела в детскую, вторая в приемную залу, а третья наружу, в коридор. Со стен уже соскребли лозунги ломателей и заново их побелили, но у Савин пока не дошли руки до отделки. В любом другом уважающем себя доме из этой комнаты сделали бы великолепную гостиную. Во дворце она казалась чуть больше кухонного шкафа. Впрочем, здесь имелись светлый, высокий сводчатый потолок и каменный пол, отполированный столетиями шаркающих ног, а также большое окно. По утрам зал заливал восхитительный свет, поэтому Лео отвел это место для того, чтобы Карми Грум нарисовала его портрет. Вечерами, однако, здесь было тихо, сумрачно и полно теней.

– Эй вы, там! – заорал Савелий. – А ну выходите! Или пальну!…

Отец Савин – во всех отношениях, кроме одного – сидел в своем кресле на колесах, которое сконструировал для него Карнсбик. Его колени торчали двумя буграми под одеялом, наброшенным на иссохшие ноги. Он хмурился, разглядывая незаконченный холст: Молодой Лев верхом на черном жеребце, врывающийся в городские ворота, чтобы избавить нацию от хаоса, и обращающий в бегство пока что лишь схематически набросанных предателей, трусливо спасающих свои жизни.

– Не надо палить, пожалуйста! – Кусты раздвинулись, и преследователь вышел на поляну. Оказалось, что это был маленький щупленький парнишка лет шестнадцати, не больше, одетый в какую-то рванину: потертые грязные джинсы, изорванные на коленях, стоптанные кроссовки и пальто размера на два больше, чем нужно, с подрезанными рукавами. Из высокого воротника торчала совершенно лысая, покрытая язвами голова на тонкой цыплячьей шейке. В руках, худых и грязных, не было никакого оружия.

Савин подошла к нему в гнетущей тишине, шурша юбками по камню. Ее губы раскрылись, чтобы заговорить, но когда она подошла к креслу, то поняла, что так и не знает, что сказать. В итоге она просто положила руку на его костлявое плечо, как, бывало, делала много лет назад. Он накрыл ее ладонь своей, и они принялись вместе разглядывать незаконченное изображение. Лео был показан как воплощение мужественности, его железную ногу закрывал конский бок, а недействующую руку – золотые шнуры; он указывал мечом в направлении светлого будущего.

– Не надо палить, – повторил парнишка. – Я, это… один идти боюсь. Страшно мне! Можно мне с вами?

– Я думаю, это будет хороший портрет, – сказал ее отец. – Немножко претенциозный и сентиментальный, но ведь таков же и оригинал. Ну, и конечно, это будет полнейшая ложь. – Он вздохнул. – Но если бы людям нужна была правда, они бы просто смотрели вокруг, на реальный мир. Насколько мне известно, они предпочитают картины.

– Так, ну-ка подожди, – тряхнул головой Стас. – Скажи для начала, как тебя звать-то.

– Картины менее склонны тебя убить.

– Костян… То есть Костик, – промямлил парнишка. – С баржи я. Эй-эй, да подождите вы! – воскликнул он, увидев, как расширились глаза у девчонок, и как парни еще крепче стиснули оружие. – Свалил я оттуда, понимаете? Эти гады меня в плену там держали, тяжелую работу заставляли выполнять, били, не кормили почти… А потом я сбежал от них.

– Это верно. А где же сам лорд-регент? Снова избавляет государство от какой-нибудь угрозы?

– Ну да, так вот взял вдруг и сбежал, – хмыкнул Савелий, – именно сегодня. И прямо за нами пошел. Не врешь ли?

– Присматривает за формированием своей новой армии.

– Да не вру я, вот те крест! – воскликнул Костик. – Видел просто, как вы деру дали. Я в это время на другом конце баржи был. Вы меня и не заметили. Я вслед за вами в реку бултыхнулся – и тикать. И никто мне ничего не сделал, вы же все стволы сперли.

– Кто-то явно пытается что-то компенсировать. Впрочем, наверное, воину нужен меч.

– Ну, тогда зачем тебе мы? – Сава все не унимался. – Раз разбойнички теперь безоружны, чего тогда бояться-то?

– Вроде бы это собираются назвать «регентской гвардией».

– Ой, ладно тебе, – вступила в разговор Ксения. – Сам прекрасно знаешь, что в городе зверья полным-полно. Ты на этого мальчика взгляни… Какой он несчастный… Да не бойся ты. Подойди поближе, не обидим.

– Это может относиться к леди-регенту в той же мере, что и к лорду. – Отец поднял взгляд на Савин. – Я всегда думал, что тебе должны быть к лицу доспехи.

– Ксюша, не говори ерунду. У нас и так своего добра хватает. – Савелий покосился на стоящую рядом Матрену.

– В кирасе неудобно кормить грудью. К тому же в детстве я никогда не играла в солдатики.

– Да я вам пригожусь! – Костик показал рукой куда-то в сторону. – Вон там станция метро находится. Я до нее короткую дорогу знаю. Давайте туда дойдем, а там делайте, что хотите. Только не оставляйте меня здесь одного, мне страшно! Пожалуйста!

– В куклы ты тоже не играла. Насколько я помню, с тех пор, как ты начала говорить, – а это случилось не по годам рано, – тебя интересовали в первую очередь фехтование, деньги и власть.

– Пожалуйста, Сава! – взмолилась Ксения. – Ну мы же не как эти, на барже которые…

– А тебе не приходило в голову, что эти вещи интересовали меня потому, что они интересовали тебя?

– А в самом деле, – добавил Стас, – если этот парень дорогу до метро знает, то это будет лучшей платой за охрану. А там уже и до Коломенского как-нибудь доберемся.

– Какая разница, откуда они взялись? Это неплохие интересы. – Его улыбка превратилась в гримасу, когда он вцепился в колесо, чтобы развернуть кресло к ней. – Я должен сказать, Савин, что очень впечатлен твоими достижениями. Ты не только смогла придумать безопасный способ выбраться из этого безумия, но к тому же умудрилась одновременно добиться невероятной популярности. Очень недурно для женщины, которая некогда приложила столько усилий, чтобы ее все ненавидели.

– Вот будем подбирать всех подряд по пути, глядишь, человек тридцать в компашку нашу дружную наберется… – буркнул Савелий. Но автомат опустил. – Ну, давай, Костик, показывай дорогу до своего метро. Только, чур, идешь впереди всех.

– Я могу обойтись без твоей лести, – солгала она.

– Что, с вами можно? Ура-ура-ура! Спасибо! – крикнул парнишка, едва ли не прыгая от радости. – Значит так, сейчас выходим вон туда, затем сворачиваем направо, потом…

На самом деле его одобрение по-прежнему оставалось для нее гораздо более пьянящим наркотиком, чем жемчужная пыль. Никто не знал ее лучше, чем он. Никто не понимал так хорошо. За исключением, может быть, Орсо – но его больше не было рядом.

Костик сорвался с места и помчался в направлении полуразрушенных одноэтажных построек. Кажется, такие раньше гаражами назывались. Друзья отправились за ним, выстроившись цепочкой: сначала Савелий, затем Матрена с Ксюшей, которой Савелий все же отдал карабин, а замыкающим шел Стас. Проводник их болтал без умолку.

Он взял ее руку в свои и опустил взгляд, хмуря брови.

– Я здешнюю округу хорошо знаю. Пришлось выучить. Бывает, кто-то из старших вместе со мной идет да по окрестным халупам шурует. Хватает какие-нибудь вещички нужные и в мой баул кладет, а я тащу. Иногда и до Кожуховки ходили, обменивали ништяки всякие на пульки. Или на хавчик. На еду то есть… Тут в округе много чего раньше было: соляра, курево, кое-где даже одежонка.

– Ты даже не представляешь, как это было тяжело – знать, что ты в опасности. Но после твоего замужества… и тех шагов, которые ты предприняла потом… ты поставила себя вне моей досягаемости. Надеюсь, ты понимаешь, что я всегда делал все возможное, чтобы тебе помочь – по-своему. Но кто-то должен был приглядывать за общей картиной. Мы с наставником Пайком старались положить конец этому безумию.

С каждой фразой голос Костика становился все увереннее, дрожащий фальцет пропал без следа, сменившись почти что взрослым басом. Да и поведение становилось… нахальнее, что ли. Стасу это все не нравилось. Но в любом случае поздно уже было что-либо менять. Он сам согласился на то, чтобы этот мальчишка провел их до метро.

Холодная струйка сомнения просочилась в пушистое тепло их воссоединения и принялась зарываться вглубь.

Разбитая тропка, змейкой вьющаяся между хибарами из раскрошившегося красного кирпича, вывела путников на широкое асфальтовое полотно. Когда-то дорога, располагавшаяся перпендикулярно грунтовой тропе, наверное, была ровной и гладкой, но сейчас асфальт весь вздыбился и растрескался из-за выпирающих наружу корней деревьев.

– С наставником Пайком? Разве не он стоял за всем этим?

– Так-так… А вот туда лучше не ходить. – Костик показал рукой направо. – Вон там горгон сидит. Ему лучше не попадаться.

– Нет, Савин. Пришло время, когда я – наконец-то – могу сделать свое признание.

– Какой еще горгон? – спросил Стас.

Его взгляд скользнул к ней, глаза в обведенных чернотой глазницах ярко горели. В них не было ни капли раскаяния. Если на то пошло, в них было нечто вроде упрямой гордости, когда он произнес следующие слова:

– Страшный! – воскликнул проводник. – Один раз я ему чуть в пасть не угодил. Хорошо, что падла эта двигаться не может… Давайте лучше налево. По улице Трофимова пройдем.

– Это был я.

Ее ладонь, зажатую в его руках, слегка покалывало.

Сказано – сделано. Группа повернула в другую сторону. Пришлось пройти через густые заросли чахлых и неестественно скрученных деревьев. Сквозь их кроны просматривался силуэт многоэтажного дома, некогда белого, а сейчас посеревшего и облезлого. Ребята с некоторым опасением поглядывали на пустые глазницы окон – не проявят ли себя новые жители столицы? Но, похоже, дом был пуст. Или его обитатели очень тщательно маскировались. Костика же, похоже, здание не интересовало вовсе. Зато он периодически оглядывался назад, словно высматривая кого-то, следующего за ними. Боится бандюков с баржи? Возможно. А может, еще какая-нибудь фобия…

– Что ты имеешь в виду?

– Когда я был молодым человеком и пользовался всеобщим восхищением – а такое время действительно было, если ты можешь в это поверить, – я всегда считал, что вся власть принадлежит Закрытому совету. Однако с того момента, когда мой высохший зад умостился в тамошнем кресле, мне стало ясно, что мы все куклы. Байяз дергал нас за нитки и делал это с незапамятных времен. Он контролировал банки, корни которых проникали всюду. Паутина долгов, тайн, услуг, пронизывающая все общество. «Валинт и Балк»… – Его веко затрепетало, и он вытер струйку влаги под слезящимся глазом костяшкой пальца. – Они были словно плющ, который душит фруктовый сад. Мы с королем Джезалем… ты можешь не верить, но мы действительно пытались принести какое-то благо. Но пока рядом находился Байяз… мы были беспомощны.

Он помолчал. Черные тени прочерчивали глубокие морщины на его хмурящемся лице.

– Поэтому мне пришлось затеять Великую Перемену.

Какое-то время Савин могла только молча глядеть на него, чувствуя, как колеблется пол под ногами. Колеблется с такой силой, что она с трудом удерживала равновесие.

– Великую Перемену… затеял ты?

– Я должен был выжечь гниль. С корнем вырвать Байяза и его банки! Перекопать все заново, чтобы можно было посадить что-то новое, что-то доброе. – Он придвинулся вперед, крепче сжав ее руку, его губы оттянулись назад, открыв остатки зубов: – И теперь у нас есть этот шанс!