Но ее уже и след простыл.

– Хрен с ним, разберемся, – махнул рукой Фишер, – не он первый. А по экспертизе что-то есть?

– Я так и знал! – Кабал расхаживал взад-вперед. – Я так и знал!

– Там, честно говоря, поднялся очень большой шум, – виновато ответил Гречко, – кое-кто видит в этом деле шанс рвануть карьеру. Так что мы еще не успели…

– Что ж, забавно, – Джои упер свои ручищи в бока и, раскрыв от удивления рот, смотрел по сторонам. – Вот это номер.

– Как же, как же… карьеру. Размахнулись. Глупые люди: в любом случае я имею полномочия прокуратора Метрополии и всю их лавочку на подоконниках построю. Просто скандала не хочется, не нужен нам лишний шум. А на брательника этого Миллера нажать? Или – ни-ни?

– Да можно, – осклабился Борман, – тем более что эта рожа кое-кому поперек денег торчит… но ведь опять же – шум.

Кабал замер и взглянул на Джои. Огроподобный мужчина изумлялся очень правдоподобно, но, в конечном счете, он был дитем Ада, созданным из крови Сатаны. Насколько ему можно доверять? Даже его мажордом Костлявый вышел из той же утробы. Возможно, Хорст единственный, на кого Кабал мог положиться. Кровь – она гуще воды как-никак. Где-то у него была подсчитана плотность в качестве доказательства. Рука Джои аккуратно легла Кабалу на плечо – гигант отодвинул некроманта в сторону. Не прошло и секунды, как на то место, где только что стоял Кабал, приземлился Билли Батлер, проделав кратер глубиной в четыре фута.

– Ага, – согласился Фишер, – опять же шум… да. Ну а вы-то сами, орлы, как – при делах? Если честно?

– Спасибо, Джои, – поблагодарил Кабал.

– Вторые сутки не спим, – обернулся с переднего сиденья Гречко. – Я так вообще… меня из борделя вынули.

Вдвоем они уставились на изуродованный труп в яме.

– Ну и?..

– Хотя бы хоронить не придется, – заметил Джои. – Я просто навалю сверху земли, пойдет?

– Могу сказать почти точно – вряд ли это местные. Мы уже пол-Кассанданы с ног на голову переставили, пяток бубнов размазали… никто ничего не знает. А искать где-то кого-то – как? Да и сами посудите, мастер Фишер: на планету ежесуточно прибывает по два миллиона рыл. И столько же убывает. А порою и больше… Мы, конечно, на таможнях распоряжения дали, но искать-то кого? Санта-Клауса?

– Нет, – холодно отвечал некромант

– Недостаточно глубоко? Тогда пойду поищу лопату.

Коптер пошел на посадку. Под нами шумел лес, наклоняя гибкие тела деревьев в такт хлестким порывам мокрого кассанданского ветра. Машина выскочила на опушку, едва не касаясь брюхом цепких ветвей с насекомоядными головками, и, замедлившись, плавно уселась на приемно-стартовой пятке воздушного комплекса виллы милорда Харриса. Повинуясь команде с коптера, пятка скользнула вниз, перенося нас в обширный подземный ангар.

– Да, недостаточно глубоко. Тут копать и копать. – Иоганн скрестил руки и с ледяным презрением уставился на тело. – Как глубоко находится Ад?

В ангаре нас встречал сам милорд – крупный краснорожий дядька в шикарном, мех с кожей, камзоле. Медный колер его физиономии имел космическое происхождение – в молодости (то есть лет шестьдесят тому) Харрис немало полетал и немало дел накрутил в молодых еще колониях. Здесь же среди прочих находился один из его зятьев – милорд Иоахим Касьян, элегантный и подтянутый сорокалетний магистр экономики, главный бухгалтер семьи.

Воцарилось долгое молчание. Затем голова Батлера со скрипом повернулась на сто восемьдесят градусов и заговорила.

– Джентльмены, – любезно шагнул к нам Харрис, – джентльмены, я рад приветствовать вас на Кассандане. Я… гм… скорблю вместе с вами – ведь Фаржи были и моими друзьями, и, если можно так выразиться, соседями…

– А ты как думаешь? – прохрипел Билли, у которого была сломана трахея.

Фишер тяжко вздохнул.

– Чересчур театрально, а потому неубедительно. Это ведь ты, Плут?

– Мы очень рассчитываем на помощь вашей семьи, милорд.

– Рейтут, – раздраженно ответил труп.

– Да-да… я весь, весь к вашим услугам. Все, что угодно – вам стоит лишь приказать… – Харрис сделал приглашающий жест: – Если вы не возражаете, через полчаса я буду ждать вас в гостиной… там готовят стол, и мы сможем спокойно побеседовать.

Голова с треском и хрустом вернулась на место, после чего принялась нелепо вытягиваться – позвоночник проделал дыру в воротнике жилета.

Пораженный Джои отшатнулся:

Спортивного вида парень донес мой кофр до шикарных апартаментов на втором этаже левой башни виллы и объяснил, как его вызвать в случае необходимости. Впрочем, я сомневался, что его услуги могут мне понадобиться. Здесь, в самом сердце фамильной цитадели могущественного «папы»? Я не мог представить себе такую ситуацию. Да и к тому же много ль от него толку? По нужде я троих таких боксеров закручу в бараний рог одной рукой. Последние два года я довольно азартно налегал на физподготовку и боевую акробатику. Само собой, моя физподготовка весьма отличалась от спорта. Бегать по вертикальным стенам я еще не научился, но все же, все же…

– Ой! Скажу я…

Мертвое тело рвалось по мере того, как из Билли Батлера вытягивались руки, клешни и извивающиеся щупальца с колючками. Подобно лесам Вавилонской башни, вверх взмыли неевклидовы углы. Затем над ними из пространства между реальностями просочился лошадиный череп, увенчанный подобием греческого шлема.

Я провалялся с четверть часа в расслабляющем гелевом растворе, стараясь выветрить из башки кошмарные глюки сверхсветового разгона субрейдера, затем принял душ и глянул на себя, мокрого, в зеркало. Смотрелся я уже лучше, чем перед отлетом, но все равно до «бравого вояки» пару баллов не дотягивал.

– Для вас, Иоганн Кабал, генерал Слейбут, – произнес демон, клацая челюстями.

– И чья же это гениальная идея? – спросил Кабал.

Сумрачно матерясь, я побрился, наодеколонился и принялся одеваться. Завернув себя в мундир, я упрятал в сейф кофр с причиндалами и двинулся в сторону гостиной. Я здесь уже бывал и поэтому заблудиться не боялся. Если, конечно, милорд именно ту гостиную имел в виду.

– Прошу прощения?

– Эта идиотская попытка помешать мне выиграть пари. Чья это затея?

Гостиная, к которой я устремился, представляла собой огромное, роскошно отделанное помещение на четвертом этаже центральной башни. Стены ее украшали редкой красоты старинные гобелены с Росса, пол был выложен каменными плитками, сработанными из разнопланетных минералов, а потолок сходился вверх куполом и являл собой живую, чуть пульсирующую под влиянием гравитационных волн космическую бездну. Снимок, видимо, был сделан где-то далеко, из направления на Бетельгейзе – глаз опытного штурмана мог различить солнце Метрополии и чуть левее по оси – Кассандану.

– «Идиотская» – слишком грубое слово, как мне кажется.

– Чья идея? – повторил некромант, акцентируя каждое слово.

– Ну, в некотором роде, скажем, это коллегиальное решение. Видишь ли…

Фишер по обыкновению тормозил пятками. Никогда и никуда он не приходил вовремя. Хотя стол уже был накрыт. Харрис, правда, тоже где-то гулял. Возле огромных дверей гостиной стоял милорд Касьян в дорогом костюме и вполголоса беседовал с высокой стройной дамой зрелых лет. Дама, впрочем, была хоть куда – ее кокетливо приоткрытым (или, быть может, полуприкрытым) статям позавидовало бы немало юных обольстительниц.

– Твоя, значит.

Какое-то время они молча смотрели друг на друга.

Завидев меня, Касьян оборвал свою речь на полуслове и с улыбкой протянул мне руку.

– Да, – наконец признался Рейтут Слейбут.

– Рад вас видеть, мастер Алекс. Судя по вашим погонам, вы вновь получили повышение?

– И что же об этом думает твой хозяин?

– Что? Обман? Как правило, он считает, это отменный трюк.

– Довольно давно, милорд… время летит быстро.

– Что ж, тогда передай ему, так дело не пойдет. Никакого больше вмешательства, или сделка отменяется.

– Позвольте представить вам мисс Минарди, она наш ведущий консультант. Мисс Минарди, флаг-майор Алекс Королев…

– Ты не можешь вот так просто пойти на попятный.

– А почему нет? Мы ничего не подписывали. Мы даже рук не жали.

– Кавалер… – хищно прищурившись, ухоженная дама протянула мне руку.

Слейбут умудрился поджать губы вопреки их отсутствию.

«Для полноценного общения с ней пришлось бы отрастить изрядную шею», – подумал я, касаясь губами ее пахнущей терпкими духами ладони.

– Это не по понятиям.

– Милорд Харрис еще не прибыл? – осведомился я для проформы.

Кабал расхохотался, демонстрируя свое презрение.

– Ждем, – ответил Касьян. – Это ужасное и неожиданное событие выбило весь дом из привычного ритма жизни…

– Никаких больше вмешательств, ясно? Идемте, мистер Гранит.

– Кто ведет расследование с вашей стороны? – спросил я.

Некромант развернулся на каблуках и зашагал в сторону «Цирка братьев Кабал».

– Возглавляет Берков, вы его должны знать. С ним – Борман и Гречко. Но результаты… – Касьян скорбно развел руками. – Местные правоохранительные органы – это, знаете ли, что-то трудноописуемое. Их рэкет принял просто угрожающие размеры. Дело доходит до вооруженных налетов на вполне легальные предприятия. А жаловаться – сами понимаете…

Джои слегка задержался, чтобы сказать:

В дверях гостиной появились оживленно беседующие Харрис и Фишер.

– Приятно было познакомиться. Простите, нам нужно бежать, – и поспешил догнать Кабала.

– Господа!.. – Харрис бегло оглядел помещение. – Прошу к столу.

Рейтут Слейбут наблюдал за удаляющимися фигурами. Потом, не обращая внимания на землю у себя под ногами, он устремился в огненную бездну Ада.

Народу было совсем немного. Присутствовали в основном люди, напрямую работающие по безопасности семьи. За стол, помимо нас, уселись Борман, Гречко и тощий как щепка Луи Берков, обладатель не по годам молодого умного лица. Рядом с Харрисом сел его старший внук Алан – недавний выпускник Академии бизнеса Метрополии. Я очутился между нахмуренным Борманом и мисс Минарди.

Сатана восседал на троне в пещере с лавой и читал «Сатаниста» Уитли, изданного в большом формате.

– Прежде всего предлагаю выпить за покой ушедших, – встал с рюмкой в руке милорд Харрис.

– Странный способ предупреждать людей о том, что не надо мне поклоняться, – сказал Князь тьмы, указывая на книгу. – Если верить роману, то это даже весело. Все равно, бьюсь об заклад, в конце все погибают ужасной смертью. Ну и ладно. Кому вообще охота жить вечно?

Мы встали. Дорогой коньяк почему-то не хотел лезть мне в горло. Меднолицый Харрис был хмур, и я его хорошо понимал. На секунду мне показалось, что все это уже было… я отогнал от себя странный морок и ударом вколотил коньяк в глотку.

– Большинству, – заметил генерал Слейбут.

– Полковник Фишер, – негромко произнес Харрис, – мисс Минарди, как вы знаете, наш главный специалист по полицейским проблемам.

Сатана захлопнул том, и тот испарился.

Фишер задумчиво поковырялся вилкой в салате.

– Итак – как все прошло? Каково быть человеком?

– Без сомнения, я ведение дела местной полицией остановлю. То есть ведение дела официальным, так сказать, порядком. Но наверняка эти недоумки начнут свое, «левое» расследование. Будут путаться под ногами, творить всякого рода гадости. Следовательно, необходимо прочистить кое-кому мозги. Это, надеюсь, в наших силах?

– Тесновато. Не стал бы я в ближайшее время повторять трюк.

Мисс Минарди пожала плечами.

– А что Кабал?

– Боюсь, дорогой кавалер, вы не совсем представляете себе реальную обстановку. В последнее время столичная полиция перестала бояться вообще чего-либо. Они теперь трудятся в тесном контакте с прокуратурой Кассанданы. Разумеется, мы сделаем все, что будет в наших силах, но результатов я обещать не могу.

– На удивление долго соображал. Мне удалось уничтожить около пятой части его цирка, прежде чем до него дошло.

– Вот как? – поднял брови Фишер. – Что ж, благодарю. Я должен воспринимать это как свидетельство собственной слепоты. Я не был информирован, но в этом тоже моя вина, только моя…

– Пятую? Отлично.

– Мы живем с этим, – вяло махнул рукой Берков.

– Увы, он быстро восстановится. Особенно с помощью братца.

– Меры, без сомнения, будут приняты, – жестко ответил Фишер. – Чуть позже… Ну а пока следует сосредоточиться вот на чем: мне нужен человек, звонивший милорду Майкрофту. Если, конечно, он не покинул планету. И вы его мне найдете. У вас для этого есть все необходимые силы.

– Да уж. Появление Хорста Кабала было неожиданностью. Но не стоит беспокоиться. Я получил, что хотел. Больше ставить ему палки в колеса мы не будем. По крайней мере сейчас.

Борман мрачно ухмыльнулся.

Повисла пауза, во время которой Слейбут неловко переминался. Наконец он решился:

– Здесь мы упираемся в необходимость тщательного анализа прошлого милорда, – осторожно подал голос Берков.

– Владыка Сатана, могу я задать вам вопрос?

– Вот именно, – кивнул Фишер, – в Метрополии именно этим сейчас и занимаются. Но прошлое его здесь. Здесь! Что он мог начудить? Нехорошая махинация? Сложнодоказуемо. Да и вообще семья старая и почтенная. В Вооруженных силах он не служил, значит, военные преступления отбрасываем. Что еще почитается за грех в нашем грешном мире? Это наверняка какая-то мелочь, но взорваться она может как бомба, а?

– Да?

– Меня с самого начала тревожит это пари. Я понимаю, от того, что Кабал носится повсюду и пытается собрать души, несомненно есть польза. Но зачем вы передали ему цирк? Зачем помогли? Предыдущий опыт показывает, что цирки – это могущественное средство для введения в искушение с довольно широкими параметрами. Вверив Кабалу цирк, вы все равно что дали ему фору.

– Кто-то ведь нашел ее, эту мелочь, – задумчиво произнес Касьян.

– И в чем же твой вопрос?

– Могу я узнать, какая вам от этого польза?

– Нужно дотошно обсосать все его привычки… быть может, пороки. Хотя… контрабандой наркотиков он уж точно не занимался. Зарезал кого-то в борделе, что ли? – хрюкнул Харрис.

Сатана снисходительно улыбнулся.

– Нет, не можешь. Ты отвечаешь за тактику, Рейтут Слейбут. Общая стратегия – моя забота. Свободен.

Фишер развел руками.

Слейбут начал было что-то говорить, но передумал. Стараясь не зацикливаться на том, что с ним обращаются как с лакеем, он покинул пещеру.

– Все что угодно. Но это должно быть чем-то воистину мощным. И вообще – почему он застрелился? Ему пригрозили, что СДЕЛАЮТ, или сообщили, что УЖЕ СДЕЛАЛИ? Даже странно. Сделают то, если он сделает это… что? В конце концов, если он, к примеру, что-то этакое сумел унюхать и ему пригрозили… гм… ну так молчал бы – и дело с концом. А он – бабах в голову…

Сатана дождался, когда наконец останется один. Он окинул помещение быстрым взглядом. Если само воплощение порока вообще может выглядеть виноватым, а не довольным, то можно было сказать, что Сатане слегка стыдно. Радуясь, что вокруг нет свидетелей, Сатана щелкнул пальцами. В его руке возникла старая школьная тетрадка с загнутыми уголками. Он открыл ее на странице, где был изображен график, озаглавленный «Производительность Кабала». Зигзагообразная линия пересекала отметку в сто душ в точке примерно за две недели до обозначенного срока. Князь тьмы взвесил весь ущерб, который Кабал понес за последние несколько дней, и то, насколько его это задержит, улыбнулся и стер последний отрезок графика. Он аккуратно прочертил новую линию: согласно последним подсчетам, сто душ будут собраны всего за день до истечения срока.

– Исходя из этого, можно предположить, что генерала боялись до такой степени, что и угрожать не стали, – заметил Борман.

– Ну вот, Иоганн, – сказал Сатана. – Добавим в твою жизнь немного адреналина.

– А может, не раскопали для него никаких «сюрпризов». Но в любом случае это какая-то очень, я бы сказал, самоуверенная сила. Расковырять прошлое милорда Майкрофта, решиться на убийство генерала Ярга… это серьезно.



– Нам тоже не следует настраиваться на карнавал, – кивнул Харрис.

СТОРОЖЕВОЙ ЛИСТОК ОТ 22.12.1____

– Да, без сомнения! Нужна полная мобилизация имеющихся ресурсов.

СБЕЖАВШИЕ ИЗ ТЮРЬМЫ ЛЭЙДСТОУН

– Оборонительные мероприятия? – тревожно спросил Касьян.



Ниже приводится список сбежавших преступников из крыла строгого режима «Е» тюрьмы Лэйдстоун. Все беглецы отбывали срок за серьезные преступления, приближаться к ним следует с особой осторожностью. В Приложении А имеются фотографии и описание преступников.

– Не повредят, – ответил ему я. – Но, кстати, хоть кто-то в полиции у нас есть?

Алистер Гейдж Бейкер, также известный как «Чудовище из Барнвика». Есть основания полагать, что без своего костюма Чудовища он по большей части вполне безобиден, чему имеются доказательства.

– В общем-то, да, – Харрис вопросительно посмотрел на Минарди.

Тэлбот Сейнт Джон Барнаби, «Пабный отравитель». Бывший лендлорд. Всем офицерам полиции следует избегать употребления бесплатных напитков в пабах до тех пор, пока Барнаби остается на свободе.

Лесли Колридж, «Аниматор смерти на неполной ставке». Приближаться с осторожностью. Если Колридж предлагает сделать для вас таксу из шариков, немедленно вызывать подкрепление.

– Все, что будет знать уголовка, будем знать и мы, – кивнула та, – ну и постараемся умерить пыл самых ретивых «борцов за справедливость».

Томас Нэштон Крим по прозвищу «Некомпетентный киллер». Одно покушение на убийство. Двадцать семь реальных жертв, все непреднамеренные. Личность, чье убийство было заказано, не пострадала.

Фредерик Галлахер, «Убийца невест в ванной при помощи легковоспламеняющейся электризуемой кислоты». Не представляет большой опасности. Убивает только ради получения страховки. Склонен к чрезмерно детальному планированию.

– Это уже плюс, – согласился Фишер, наливая себе вина, – и учтите – я предупреждаю заранее – мы будем работать с развязанными руками, к каким бы последствиям это ни привело.

Генри Джордж Хетербридж, «Катушечный киллер». Убил жену, дядю, поверенного и бакалейщика, только после этого встал вопрос о том, что все четыре инцидента, произошедшие в течение шести недель, связаны между собой, так как в деле фигурировала катушка ниток.

Милорд Харрис чуть поморщился.

Гидеон Габриэль Лукас, «Убийца Библий». Опасен только для тех, кто носит фамилию Библия.

– Какая, в конце концов, разница… Мы ведь понимаем, что рано или поздно нам придется атаковать их с открытым забралом. Тут все переплелось – столько людей, столько интересов… Копы не дают покоя даже там, где все абсолютно законно, они обложили данью всех. Вероятно, теперь они распоясаются окончательно.

Палмер Мэллоуз, «Душитель чечеточников». Офицерам не следует танцевать где попало.

Джозеф Грант Осборн, «Чрезмерно грубый отравитель». Не представляет серьезной угрозы, однако офицерам не следует принимать близко к сердцу то, что он говорит.

– Не думаю, – покачал я головой. – Помимо Фаржа, существуют и другие люди.

Элвин Симпсон. Дело отсутствует. Предположительно, опасен.

– Абсолютно не заинтересованные в подобном беспределе?.. Вы именно это хотели сказать, мастер Алекс?

Дэниэл Смайк, он же Рыдающая Смерть. Офицерам рекомендуется применять дубинки для усмирения Смайка в независимости от того, насколько горючие слезы он проливает.

– Не мне вам объяснять, милорд, на каких тонких ниточках висит наш мир, – ответил я. – Вы сами это знаете не хуже меня. Хоть паутина и сложна, но она, увы и ах, очень тонка. Ну а бездна хаоса?.. Кому она выгодна? Уж не мне и не вам, нет. Возможно, выгодна тем, кто кайфует от своей грязной власти, тем, для кого ощущение безнаказанности стало наркотиком?.. А?

Оливер Тиллер, «Рифмующий киллер». Бывший армейский офицер, начальник боепитания. Имеет опыт в минировании. Преследуя Тиллера, офицерам следует остерегаться бульдозеров на озере, порогов на дорогах, чердачных носорогов. На открытых площадках появляться категорически запрещается.

– Но на них имперский мундир, – вздохнул Касьян.

– На мне тоже, – парировал я, – правда, я ношу его на иной манер.

– Мундир не делает человека непробиваемым для приличного бластера, – глубокомысленно заметил Борман.

– В конце концов, да, – хохотнул Фишер.

Глава девятая

В каторой я иду в цырк и вижу всякое

* * *

Што я делал в выхадные

Коп на входе с отсутствующим видом уставился на удостоверение личности Фишера, уже вынутое из пасти идентификатора. Смотрел он долго, и выражение лица у него было, словно у кикуса, то есть аж никакое. Да и сам он, этот капрал, являл собой квинтэссенцию тупой служебной скуки.

Сачинение Тимоти Чемберса, эсквайра, награжденного Крестом Виктории, сокрушителя деревьев



– Что ты там высматриваешь? – не выдержал я. – Голых девок увидал?

В суботу мы с мамой хадили в цырк. Он называется ЦЫРК КАБАНОВ, патаму што им владеют два мужчины и абоих завут КАБАН. Это патаму што они братья, как я и Виктор, только Виктор и я не любим, кагда нас видят вместе, а они любят. Там были бальшие варота, чтобы не прабраться внутрь не заплатив. Но мой приятель Тони прабрался в четверг под забором и сказал: «Я дивирсант, нивидим как кошка. Магу прабраться в цырк, на радарную базу и подводную лодку и никто миня не заметит». Это очинь смишно, патаму што Тони такая же низаметная кошка как мертвый парасенок на каньках и с палицейской сиреной на галаве. Затем он начал прыгать и кричать: «Ух! Ух! Ух!» Ни очинь пахоже на тихо, помоему.

Коп медленно поднял глаза. Криво ухмыльнулся.

Значит мы прашли через бальшие варота, и мама сказала: «Итак тимоти, ни убигай от своей любимой мамы эй эй эй куда ты?» Ведь, дарагой читатель, я уже сбросил аковы материнской любви (фффуу, передайте гигьенический пакет, сестра) и улетел как свободная птица (ха-ха как бальшой толстый страшный стирвятник, гаварит мой брат виктор, каторый только што прочел это, стоя за моей спиной. Аткуда ему знать, он с криком убигает, кагда по телику идут интересные програмы о природе, А ТИПЕРЬ МЫ ВИДИМ МАТУШКУ ПРИРОДУ С КРАСНЫМИ ЗУБАМИ И КАГТЯМИ хрясь, ррррр, кравища визде, а Виктор со страху рыдает на кухне как дивчонка. Но я аткланился от темы).

– Мастер Миллер принимает по вторникам. Запись на втором этаже. Комната два сорок, господа, – противно гундося, сообщил он и протянул Фишеру его «корки», способные до полусмерти испугать любого коллегу этого копа в Метрополии. Здешние же орлы, похоже, чувствовали себя слишком уж расслабленно.

В паследней сцене я бежал по цырку, тарамтамтам, мой нивинный детский мозг савращали ужасно бизнравственные представления. ВИЛИКОЛЕПНО! Я вижу ПРИЗРОЧНЫЙ ПОИЗД и бегу к худому типу рядом с ним.

Фишер тяжко вздохнул. Я понял этот вздох по-своему и ткнул капрала пальцем в солнечное сплетение. Когда пыльный урод стал медленно складываться, глаза его вдруг приобрели осмысленное выражение – выражение детского недоумения и обиды. Фишер, однако, не дал ему сложиться окончательно. Он схватил пострадавшего за ухо и твердо произнес:

– При появлении офицера службы безопасности Империи дежурному надлежит подать команду «смирно» и немедленно оповестить старшего начальника…

– Здраствуйте мистер можно мне прокатиться на вашем призрочном поизде, пажалуста, ну пажалуста, ну пажалуста.

Мне ведь чаво, я и умалять могу.

После чего колено полковника Фишера вошло в весьма тесный контакт с нижней челюстью дежурного по прокуратуре, и оный дежурный, мокро всхлипнув, все-таки сложился пополам, приняв эмбриональную позу – правда, уже на полу.

– Да я смотрю ты полон энтузиазма, малец, а? – говорит Костлявый и смотрит сверху на маленького мальчика, который то и дело подпрыгивает у него под носом. – А где твоя мама?

Мальчик смущается.

Тем временем прямо напротив нас распахнулись двери лифта. Из кабины вышли четверо полицейских в форме и моложавый мужик в мундире советника юстиции. При виде валяющегося на полу дежурного их лица вытянулись, словно резиновые маски.

– Вон там, – наконец говорит он и машет, охватывая жестом полграфства.

– А, – откликается Костлявый. – Что ж, хорошо. Покуда она знает, где вы, молодой человек, все в порядке. Хочешь прокатиться на Призрачном поезде, да?

– Что здесь происходит? – сверкнул глазами советник.



Я хохотал как сумасшедший,
когда узнал, что ты девица,
и глас любви, давно прошедшей,
заклекотал во мне, как птица.


Ах, Катя, девушка из морга!
Она девицей не была.
Мы трепетали от восторга,
косясь на мёртвые тела,
и корчились от наслаждения
средь жертв естественных смертей.
Когда ж спадало возбуждение,
она кивала на детей,
задавленных велосипедами
или зарезанных врачами,
и, шлёпая по полу кедами
и томно поводя плечами,
шептала: \"Детки, как же с вами?
Затем ли Бог вам жизни дал?\"
И разражалася слезами,
и вслед за нею я рыдал.
Шли дни, круша тела и лица,
и мы роптали на Творца,
и спирт, разбавленный водицей,
я пил из черепа отца,
когда прозрел, что нет причины
у Бога в ниспосланьи смерти,
что большей частию невинных
уносят ангелы и черти,
что Петр, ворот небесных ключник,
спит на посту с открытым ртом,
что всюду мучается мученик -
на этом свете и на том,
что нужно каждое мгновенье
у жизни вырывать и красть.
Сплошным триумфом наслажденья
бурлила в морге наша страсть.
Над царством смерти мы с Катюхой
порхали резво, как удоды,
но упорхнула эта шлюха
с завмагом из \"Даров природы\".


Природа... Я не осуждаю,
над ней не вправе мы глумиться.
И потому я утверждаю:
ты дура, если ты девица.



Мальчик кивает энергично и быстро, да так, что у пожилого человека свело бы мышцу.

– Мне кажется, вам надлежит отдать честь и доложить о себе по соответствующей форме, – я упруго шагнул влево и положил ладонь на кобуру.

– Ладно, но ты должен понять, что это, черт подери, до жути страшная поездка, слыхал меня? Да у нас, дьявол меня разбери, пацаны вдвое старше тебя садятся на поезд, а возвращаются стариками.

Давно я не писал о соловьях и розах

– Тихо там! – рявкнул вдруг справа от меня Фишер. – Ну-ка руки от оружия! Или вы думаете, что я стреляю медленнее вас?

Костлявый подогнул ноги и принялся трясти руками, чтобы изобразить стариков.

В стане копов произошло легкое шевеление. Все они замерли на месте, как зачарованные глядя на руку Фишера, лежащую на расстегнутой кобуре.

– Да что там – я отправился в туннель с красивой шевелюрой, а теперь смотри! – Он снял свой коричневый котелок и продемонстрировал идеально гладкий череп – мальчишка восторженно засмеялся. – Вот тебе сейчас смешно – ты только глянь, что этот поезд со мной сделал. А ведь мне только пятнадцать!



Давно я не писал о соловьях и розах,
и с Музой не шалил под плеск кастальских струй,
мой стих погряз в крови, в разборках и угрозах,
все чаще там и сям мелькает слово …
Где фижмы, парики, где юные кокетки,
в шуршащем домино сбегающие в сад,
где роговой оркестр, объятия в беседке,
галантный и смешной ребяческий разврат?


Царит в моих стихах опухший лысый урел,
а в урела внедрен Центральный Кибермозг,
в команде у него кодла отвязных фурий
и киберпацаны, растлившиеся в лоск.


И лысый кукловод с братвою ставит пьесы,
а в пьесах наркота, порнуха и содом.
Где барышни в цвету, где нежные повесы,
кто превратил Дворец Мечты в публичный дом?


Я это сделал, я, столп киберманьеризма,
действительность внедрил в хрустальную мечту.
В твоих глазах, мой друг, застыла укоризна.
ну ладно, не сердись. Исправлюсь я. Учту.



– Это, собственно, я хотел бы узнать, что здесь происходит, в этом вашем борделе, – заявил Фишер. – На каком, интересно, основании дежурный нижний чин осмеливается нарушать все мыслимые и немыслимые нормы субординации, отказывается от выполнения возложенных на дежурную службу функций и при этом хамит офицеру СБ? А вы, милейший… вы, собственно, кто такой?

Думаю, он ЭКАНОМИЛ на правде, но это неважно, ПРИЗРОЧНЫЙ ПОИЗД манил миня (ну, миттафорически). Хотя не совсем миттафорически. На верху поизда был агромный СКИЛЛЕТ и он махал мне рукой. А еще бальшая гарила с камнем. Но, о ужас, quelle horruers, дети мои. У меня не было ДЕНИГ.

Дачный мотив

– Нет денег, а? – спросил Костлявый. – Что-о-о-о ж…

На советника юстиции энергичная речь произвела не меньшее впечатление, чем ребристая рукоятка «тайлера», видневшаяся в расстегнутой кобуре. Да и полицейские, верно, наслышаны были о скорострельности людей в черных мундирах.



Ты хотела обольстить поэта,
но поэт был замкнут и угрюм.
В Подмосковье бушевало лето.
Соловей обгадил мой костюм.


Отцветал у дома куст сирени,
щебетала птичья мелкота,
ты несла мне водку и пельмени,
и плясала танец живота.


После двадцать пятой рюмки водки
я обмяк и как-то подобрел,
и сказать приятное красотке
почему-то даже захотел,


я сказал ей: «Леночка, пойдемте
потанцуем что ли, ё-моё!»
И в своей опрятной светлой комнате
ты дала мне снять с себя белье.


Ах, я не забуду это лето!
Ах, я не забуду этот день!
Сердце билось в печень до рассвета,
как непереваренный пельмень.



Он театрально огляделся, а затем наклонился и прошептал:

– Я советник юстиции Юровский… С кем имею честь?..

Гонец грядущих поколений

– Думаю, я могу слегка нарушить правила и впустить тебя, да? Но это будет наш секрет, идет? Никому из друзей не говори, потому что их я не пущу. Лады?

– Флаг-майор Королев. – Чеканным движением я поднес два пальца к козырьку фуражки.

Мальчик радостно закивал: ему нравилось играть в конспиратора.

– Полковник Фишер, – презрительно отрекомендовался Ларс, – Второе управление, прокуратор Метрополии. Изволите ознакомиться с документами?



Ну что же, насладись минутным торжеством,
ласкай тугую плоть небесного созданья!
Но близок час, когда застынет в горле ком
и грудь твою пронзят и разорвут рыданья.


Ты вспомнишь, как губил чудесные цветы,
как ело их твоё тлетворное дыханье;
о судьбах их en masse не пожалеешь ты,
но вспомнишь лишь одно небесное созданье.


Вся в солнечных лучах, на лоне майских трав
лежит перед тобой, свернувшись, как котёнок,
свой самый чистый сок сполна тебе отдав,
невинное дитя, почти совсем ребёнок.


Как светел этот лик, как этот лепет мил -
о книгах и цветах, о бабочках и птицах...
Неужто это ты сей стебель надломил?
Подонок, негодяй, чудовище, убийца!


Ты дал ей надкусить порока терпкий плод -
как лёгкая пыльца невинность облетела.
Куда она теперь крыла поволочёт,
облитые смолой и липнущие к телу?


Её тугую плоть подхватит адский смерч
и бросит в чёрный зев любовной мясорубки,
и станет мять её и рвать, покуда Смерть
не облизнёт её пылающие губки...


И вот ты произнёс последнее \"прощай\",
и ждёшь потоков слёз, истерик и попрёков,
но девочка, вскочив и закричав \"банзай!\",