Сара Тодд Тейлор

Таинственная фотография

Серене С. Т.
Полу Н. К.
Sarah Todd TaylorMAX THE DETECTIVE CAT: THE CATNAP CAPER



Text copyright © Sarah Todd Taylor, 2019

Illustrations © Nicola Kinnear, 2019



The right of author and illustrator has been asserted. This translation of Max the Detective Cat: The Catnap Caper by arrangement with Nosy Crow ® Limited.



© Поповец М., перевод на русский язык, 2020

© Издание на русском языке. ООО «Издательство «Эксмо», 2020



Глава 1

Кот в Париже

Максимилиан вылизал с хвоста пятно от сажи и сверкнул глазами в сторону Агнессы. Их вагон первого класса был в самом начале поезда, отвратительный дым и паровозную сажу несло в их сторону, и кот негодовал от того, что девушка каждые пять минут открывала окно. Она, значит, разглядывает всё, что её заинтересовало, а дым тем временем заполняет купе. Это так в духе Агнессы. По пути в замок Фоули в октябре она чуть не заморозила всех, потому что открыла окно автомобиля, чтобы, видите ли, раньше других увидеть замок.

– Да прекрати ты уже скакать, – прикрикнула на неё Сильвия, когда Агнесса в сотый раз взвизгнула от восторга, увидев очередную корову.

Максимилиан сдул с носика комок сажи и раздражённо мяукнул. Они направляются в один из самых изысканных городов мира, где кот намерен произвести хорошее впечатление, что будет весьма затруднительно, явись он грязнулей. Он обернул хвост вокруг лапок и принялся ещё более тщательно вылизывать его.

– Я так хочу увидеть Париж, – ныла Агнесса. – Мы всё едем и едем, а ты только и делаешь, что читаешь какую-то глупую книжку!

Она опустилась на сиденье рядом с Максимилианом и погладила его по голове.

– Вот ты наверняка взволнован, верно, Макс, – продолжила она. – Снова увидишь мадам Эмеральду, мы же знаем, как ты её любишь.

– И она самая большая поклонница Макса. Правда, котик? – сказала Сильвия.

Максимилиан улыбнулся в усы. Конечно, он хотел увидеть мадам. Прошёл уже почти год, как он распутал заговор, когда гадкая воровка драгоценностей похитила мадам, а сама проникла в Королевский театр под видом этой знаменитой певицы. Макс как раз тогда только поселился в театре, и это было его первым раскрытым делом[1]. А теперь мадам подарила ему и его друзьям поездку в Париж, где она будет в составе жюри на престижнейшем европейском конкурсе певцов «Голос Парижа». Мадам Эмеральда такая элегантная, а ещё смелая и исключительно талантливая. Будет чудесно встретиться с ней снова.

С противоположного сиденья Максу улыбнулся его лучший друг, Оскар. Чёрный кот расположился рядом с Сильвией и, в отличие от Макса, который лежал, расслабившись, сидел очень прямо, едва касаясь лапками деревянного сиденья, как будто готовясь спрыгнуть в любую секунду. Сколько Сильвия его ни упрашивала, Оскар отказывался вздремнуть, и Макс подумал, что его другу, наверное, комфортнее было бы путешествовать на крыше поезда. Чёрный кот проживал на крыше Королевского театра и не любил находиться в помещении, даже если это было купе поезда.

– Как ты думаешь, мы сможем походить по магазинам? – мечтательно выдохнула Агнесса, и её глаза заволокло волшебной дымкой.

Агнесса и Сильвия были самыми талантливыми хористками в Королевском театре. По словам Агнессы, у них «лучшая работа в мире», но всё-таки они пока ещё не звёзды и не могут себе позволить бриллианты, шоколад и поездки на такси. Максимилиан знал, что у девушек останется совсем немного денег после того, как они заплатят за проживание в своих довольно обшарпанных комнатёнках в доме на одной из неприглядных улиц Лондона. Но они любили, как выражалась Агнесса, «поглазеть». Это значит, надевали свои лучшие пальто и шляпки и прогуливались по Бонд-стрит, разглядывая прекрасные вещи, выставленные в витринах, и представляя себе, какую бы жизнь они вели, если бы могли себе позволить хотя бы один из выбранных великолепных нарядов.

– Я слышала, что парижские магазины – самые чудесные в мире, – продолжала Агнесса. – Там продают карамель и шоколадные трюфели с любым ароматом, какой только можно придумать, а магазины одежды просто ломятся от шёлков и атласа…

Максимилиан заметил, как Сильвия с сожалением бросила взгляд на свою книгу, но всё было бесполезно. Агнессу было не остановить, и она не умолкала до тех пор, пока поезд с пыхтением не затормозил у платформы Северного вокзала. Повсюду толпились нарядные пассажиры. Максимилиан осторожно выглянул из окна, стараясь не испачкать носик в пыли.

Агнесса кинулась к двери, которая выходила в коридор вагона и распахнула её. Раздался возмущённый вскрик – дверь чуть не сбила с ног пожилую даму в затейливой шляпке. Дама гневно взглянула на Агнессу и надменно поманила рукой в перчатке нервного паренька в сине-кремовой униформе, который еле тащил целую гору чемоданов. Агнесса смущённо пробормотала «извините» и вышла в коридор, где её сразу же окутало облаком зелёного бархата.

– Дорогие мои! – воскликнул знакомый мелодичный голос, и в дверном проёме появилась Агнесса, которую обнимала мадам Эмеральда. Тёмные локоны мадам выглядывали из-под фетровой шляпки с шёлковыми розами, а зелёная накидка была расшита по краю серебряными завитками и жемчугом.

Максимилиан спрыгнул на пол и промяукал: «Мы счастливы быть здесь, и для нас большая честь увидеть вас снова». Он тщательно отрабатывал такое длинное и мелодичное мяуканье, а в конце ещё и элегантный взмах хвостом. Возмутительно, что всё это великолепие было разрушено, и кем – Сильвией! Не обращая внимания на изысканное приветствие кота, Сильвия кинулась на шею мадам Эмеральды и заглушила его мяуканье своими немузыкальными «спасибо-спасибо-спасибо». Максимилиан муркнул: «Вообще-то я приготовил речь», – но мадам Эмеральда, Сильвия и Агнесса были слишком заняты друг другом.





Только после того, как Сильвия в пятидесятый раз сказала, как они счастливы приехать в Париж, а Агнесса извлекла список лучших магазинов города, мадам смогла выяснить, в каком вагоне месье Лаврош и миссис Гарланд. Эти двое мудро решили путешествовать отдельно от Агнессы. А мадам, наконец, отвлеклась от девушек и увидела Максимилиана.

– Вот он! – воскликнула она и её восхитительное лицо озарила улыбка. – Мой дорогой спаситель. Как он?

– Раскрыл ещё одно дело, – гордо ответила Сильвия. Она, конечно, имела в виду те события ещё до Рождества, когда Максимилиан и Оскар помогли семье Фоули найти фамильные драгоценности и не допустили, чтобы они попали в руки дерзкой преступницы[2].

Максимилиан промяукал: «Могу я представить своего дорогого друга, Оскара?» Оскар подошёл и отвесил изящный поклон.

Мадам Эмеральда прижала руку к сердцу.

– Очарователен! Просто очарователен! Как прекрасно, что мы снова все вместе! – радовалась она. – Нас ждут чудесные приключения!

Глава 2

Голос Парижа

– Я буду шьеколадные кексы, – провозгласила Агнесса, стараясь выглядеть утончённо и элегантно, и произносить слова с французским акцентом.

Официант, не меняя вежливого выражения лица, убрал тарелку Агнессы с крошками, оставшимися после пяти круассанов, и поставил в центр стола ещё один серебряный кофейник.

Их компания всё ещё завтракала в крошечном кафе с видом на один из парижских парков. Официант удивлённо поднял бровь, когда обнаружил, что два места из заказанных пяти были предназначены для котов. Тем не менее, он усадил их за чудесный столик, а посуда и стаканы перед котами были почти незаметно заменены на блюдечки со сливками.

Кажется, абсолютно все проблемы решаются, стоит только мадам Эмеральде за них взяться. Она нашла для своих гостей лучшие номера в лучшем отеле города и зашла за ними утром, чтобы посетить самое лучшее кафе, где они могли заказать столько вкуснейшей парижской выпечки, сколько душа пожелает.

Месье Лаврош пока что отправился с визитами к своим друзьям, а миссис Гарланд на экскурсию по городу.

– Расскажите нам о конкурсе, – попросила Сильвия, благодарно улыбнувшись официанту, который водрузил на стол блюдо с горкой кексов с шоколадом.

Мадам Эмеральда откинулась в кресле и положила на тарелку свёрнутую салфетку.

– Милые мои, этот месяц – это было что-то, – сказала она. – У нас шли концерт за концертом, выступление за выступлением, некоторые превосходные, а некоторые – ужасные, и теперь в финал вышли четыре исполнителя.

– И как они? – спросила Агнесса.

Мадам вздохнула.

– Божественны, все и каждый. Вот почему так трудно выбирать, – она посмотрела на Максимилиана и Оскара, – А вот кого бы ты выбрал, Макс? Там есть Альберт, просто чудесный бас. Такие глубокие ноты, и человек он очень хороший, доброжелательный. Потом Джулиана, божественное сопрано, хотя ей бы лучше поторопиться с карьерой, пока наша Агнесса не догнала её и не захватила все лучшие роли.

Максимилиан глянул на Агнессу, которая стремительно покраснела. У девушки прекрасный голос, и кот был уверен, что впереди её ждёт блестящее будущее.

– Генри немного напряжённо держится, – продолжала мадам Эмеральда, – но у него такие красивые верхние ноты, и он исполняет песни о любви с таким чувством, какого я никогда не встречала. И ещё есть Майнет.

Она замолчала и стала смотреть, как за прилавком милая девушка с каштановыми, коротко подстриженными волосами отсчитывает посетителю сдачу. Посетитель едва ли удостоил её взглядом – просто сунул банкноты и ушёл, забрав сдачу. Максимилиан заметил, как девушка взглянула на пустую банку для чаевых на прилавке, и её славная улыбка на секунду угасла.

– Майнет, – позвала мадам Эмеральда, приветственно подняв руку.

Девушка просияла и, выскользнув из-за прилавка, подошла к их столику.

– Да, мадам, – пропела она. – Пожелаете чего-нибудь ещё?

Максимилиан взглянул на Оскара. «Какой голос!» – промяукал он. Оскар кивнул.

Майнет говорила низким и воркующим голосом, они как будто услышали голубку. Коты часто спорили о голосах. Максимилиан обожал высокие, как у мадам и Агнессы, в то время как Оскар, признавая их талант, предпочитал более низкие, те, которые называются меццо-сопрано. «Они, может, не такие яркие, – говорил он, – но часто превосходят богатством звучания».

Тут, однако, их обоих восхитил голос Майнет, и она понравилась им ещё больше, когда подхватила с подноса у проходившего мимо официанта кувшин со сливками и щедро наполнила блюдечки перед котами.





– Майнет, это мои друзья из Лондона, – представила мадам всех гостей. – Майнет вышла в финал нашего конкурса. Сегодня вечером вы услышите её выступление на концерте.

Сильвия и Агнесса принялись с жаром уверять, как они ждут не дождутся, когда услышат всех певцов. Максимилиан промяукал, что с восторгом поприсутствует на таком незабываемом мероприятии, Оскар склонил голову в изысканном поклоне.

Майнет немного покраснела от такого внимания, сказала, что ей пора возвращаться за прилавок, и уже собралась отойти, когда дверь распахнулась и в кафе ввалилась миссис Гарланд. Её руки были заняты огромным количеством пакетов и свёртков, из-за них она едва могла что-либо увидеть, когда подходила к друзьям, протискиваясь между столиками.

– А, вы оставили мне местечко. Как мило, – выпалила она, не заметив Максимилиана, и не успела Сильвия предупредить её, как миссис обрушила всю гору покупок на кота. Макс возмущённо завопил из-под града пуговиц, ленточек, пакетиков с бисером и совсем скрылся под ворохом коричневой бумаги и бечёвок.





– Ой, Макс! – вскрикнула Сильвия, стараясь не засмеяться.

Кот с неудовольствием потряс головой, и тут связка ленточек, вывалившись из пакета, повисла у него на ушах, как разноцветный парик. Макс раздражённо мяукнул, и Сильвия больше не смогла сдерживаться. Она захохотала, закрыв лицо руками. Агнесса присоединилась к ней, и даже мадам Эмеральда довольно иронично улыбнулась ему.

Как неуважительно!

– Ой, прости, Макс, – охнула миссис Гарланд, хватая ленточки и собирая свои пакетики. Проходящий официант, не дожидаясь просьбы, принёс ей стул, а также небольшой столик для всех покупок. – Я обнаружила здесь просто чудесные галантерейные магазины. Сильвия, твоё платье на открытие зимнего сезона будет украшено вот этим, – она порылась в одном из пакетов и извлекла кусок кружева такого тонкого плетения, что Макс прищурился, пытаясь рассмотреть узор. Сильвия с сомнением разглядывала подарок.

– А в зрительном зале его разглядят? – спросила она.

– Подожди, – ответила миссис Гарланд.

Она поднесла кружево к потоку солнечного света, который лился в окно. На ткани заиграли миллионы маленьких радуг, блестящих и ярких. Сильвия широко открыла глаза, и Максимилиан заметил, что Агнесса с лёгкой завистью смотрит на подругу, которая получит такой великолепный костюм. Но у миссис Гарланд нашлась масса всего красивого для всех, и они ещё полчаса счастливо перебирали её покупки и обсуждали, как принарядится труппа после того, как костюмерша поработает иголкой.

– Предлагаю прогуляться, – наконец сказала мадам Эмеральда, взглянув на наручные часики. – У нас есть несколько часов до того, как мне надо вернуться в концертный зал, а я хочу столько всего вам показать.

Они собрались, оплатили счёт, пожелали Майнет хорошего дня. По пути к выходу Максимилиан заметил, что мадам оставила очень щедрые чаевые. Она только взялась за ручку, как дверь снова распахнулась, и на мадам чуть не налетела невысокая кругленькая дама в яркой шали. Не обращая внимания на наших друзей, дама диким взглядом обвела кафе. Потом подскочила к столику, за которым пожилая женщина читала газету, рухнула на стул и разразилась рыданиями.

Когда Агнесса уже выносила Макса из кафе, он расслышал среди всхлипов одно слово:

– Похитили!

Глава 3

Четверо исполнителей

– Похитили? – спросил Оскар. – Ты уверен?

Они сидели на крыше Опера Мюзик, в величественном концертном зале которого будет проходить финал конкурса «Голос Парижа». Это была самая красивая концертная площадка во всём городе, идеально круглой формы, в цветах зелени и золота. Четыре яруса бархатных сидений цвета морской волны вздымались почти до расписного потолка, с которого свисала люстра в форме пучка солнечных лучей. И всё, начиная с деревянных панелей, окаймлявших балконы, до искусной лепнины потолка и стен, – было покрыто позолотой.

Крыша, конечно, ничем не отличалась от любой старой лондонской крыши – некрасивой и пыльной. Оскар прямиком направился туда, утверждая, что здесь он чувствует себя как дома, не то, что среди всей этой роскоши внизу.

– Она точно сказала «похитили», – подтвердил Максимилиан. – Ты же видел, как она была расстроена?

У него закололо в кончике хвоста, как случалось всегда, когда он чувствовал приближение чего-то таинственного. Как жалко, что его забрали из кафе. Так некстати, ведь практически в лапах уже была возможность расследовать ещё одно дело.

Оскар вздохнул.

– Ну, навряд ли мы её опять увидим, – задумчиво произнёс он. – Думаю, этим случаем придётся заняться полиции.

Максимилиан нахмурился. Как здорово бы расследовать похищение. Он ни за что бы ни признался, что ему очень нравилось то восхищение, которое окружало его после того, как он распутывал очередное преступление. Раскрытие похищения превратило бы его в настоящего героя. Он, конечно, спас мадам Эмеральду от шайки похитителей, но, поскольку не знал, что она была похищена, то, наверное, это не считается.

Оскар насмешливо посмотрел на друга.

– И какой смысл теперь дуться, – заметил он, что заставило Максимилиана нахмуриться ещё больше, потому что никому не понравится, если заметят его обиженный вид.

– Пожалуй, пойду, взгляну, чем они там внизу занимаются, – с большим чувством собственного достоинства проговорил он. И, задрав хвост, чтобы показать, что он не дуется и никоим образом не обижается, Макс оставил Оскара на крыше и направился к гримёркам.



Он обнаружил Сильвию и Агнессу в комнатах, выделенных для мадам Эмеральды. Сама мадам и Сильвия расположились на огромном диване, а Агнесса перебирала плечики с платьями, восторженно взвизгивая при виде каждого и прикладывая к себе подол то одного, то другого.

– Организаторы настояли на том, чтобы члены жюри меняли наряды каждый день соревнований, – поясняла мадам. – Представляете, какая расточительность?

Максимилиан прошёл в комнату и запрыгнул на кресло, которое показалось ему наиболее комфортным. Пухлая подушка приняла его в свои мягчайшие объятья. В Опера Мюзик даже гримёрки были роскошными: с бархатными креслами, коврами, резными лакированными столиками с позолотой. Трюмо мадам было заставлено букетами цветов и коробками шоколадных конфет, перевязанными шёлковыми ленточками. Максимилиан очень одобрял подобное великолепие. Он разложил хвост на ручке кресла, любуясь, как красиво тот смотрится на фоне тёмно-красного бархата.

Кот как раз собирался вздремнуть, когда мимо гримёрки прошла Майнет. Через её руку было переброшено тёмно-зелёное платье, и девушка приветливо помахала Сильвии и Агнессе.

– Это твой наряд на сегодня, Майнет? – окликнула её мадам.

Майнет остановилась, потом зашла в комнату и встряхнула платье, демонстрируя его. Оно было довольно простеньким, из зелёного шифона, с нежной оборкой у плеча и гофрированной каймой на подоле. Максимилиан видел, что, хотя платье очень идёт девушке, оно всё-таки выглядит бедно по сравнению с шикарными нарядами на вешалках мадам.

– Я нашла его на рынке в городе, – краснея от волнения, призналась Майнет. – Правда, миленькое? Там была совсем маленькая дырочка возле пуговиц, но я всё зашила, и оно очень хорошо сидит.

Выпалив это, Майнет замолчала и опустила взгляд.

Максимилиан подумал, что у девушки, должно быть, совсем мало денег. Она так грустно посмотрела на банку для чаевых в кафе, а теперь собирается выступать на самом грандиозном конкурсе Парижа в платье с чужого плеча.

Мадам встала и ласково коснулась локтя Майнет.

– Ты будешь выглядеть прелестно, милая, – мягко произнесла она.

Девушка подняла голову и улыбнулась. Она уже открыла рот, чтобы поблагодарить мадам, когда в дверях появилась высокая темноволосая дама в чём-то блестящем с ног до головы. Её платье тёмно-синего цвета имело очень глубокое декольте, а шею украшал двойной ряд бриллиантов.

– Генри разыскивает вас, мадам. Кажется, он хочет убедиться, что выбрал подходящую музыку, – произнесла она.

Максимилиан заметил, как Майнет оглядела платье дамы и спрятала за спину своё собственное. Лицо девушки больше не светилось радостным возбуждением. Кот хотел было промяукать: «Уверен, что ты будешь выглядеть прелестно», – но оказалось, что он так погрузился в подушки, что не может даже толком поднять голову. У него получилось издать только какой-то невразумительный «мурк», отчего Сильвия взглянула на него с беспокойством. В самом-то деле, ну почему у него не получается в последнее время достойно выглядеть, тем более в такой изысканной обстановке?!





Макс решил пойти изучить закулисье. В Королевском театре Лондона это его любимое место. Он обожал сидеть на месте режиссёра-постановщика и смотреть, как рабочие при помощи декораций превращают сцену в опушку ночного леса или в замок с привидениями или даже в морские глубины. Кот прожил в Королевском театре уже больше года, но это действо по-прежнему казалось ему какой-то магией. По обеим сторонам сцены Оперы Мюзик было гораздо больше места, чем в Лондонском театре, но там не громоздились декорации и отсутствовали всяческие приспособления. Там стояло всего-навсего четыре стола. На трёх – имелось по бутылке воды и по стакану. На четвёртом – стояло несколько бутылок, лежал огромный шерстяной шарф и красовался портрет в серебряной рамке. На портрете красивый молодой человек, улыбаясь, держал хрустальный кубок. Максимилиан запрыгнул на стол, чтобы разобраться, кто это, но не обнаружил никаких подсказок. В отличие от Оскара, он так и не научился читать.

– Убирайся отсюда! – раздался окрик за спиной.

Максимилиан обернулся и увидел этого же типа, что и на фото. Лицо у него было очень гладким, и Макс готов был поклясться, что мужчина тратит не меньше времени, чем любой кот, на уход за собой, приглаживая шёрстку, то есть причёску. Его шикарные волосы были прилизаны волосок к волоску, и ни один не выбивался из общей массы.





Максимилиан спрыгнул на пол, немного стесняясь того, что проявил излишнее любопытство. Сегодня он постоянно попадает в неловкие ситуации. Молодой человек исподтишка пнул кота и стал проверять, всё ли в порядке на столе, высоким голосом высказываясь о «противной кошачьей шерсти».

– А, так ты знаменитый Макс, – раздался другой голос, на этот раз низкий и громкий, и из кулис появился жизнерадостный господин с широченной грудью и как минимум четырьмя подбородками. – Майнет рассказала мне всё про тебя. – Он наклонился, приблизив к коту лицо. – Красавчик, – прогрохотал господин. – Прекрасно, что здесь имеется кот.

– Не соглашусь с тобой, Альберт. Подумай только о шерсти и о беспорядке, – заявила дама в блёстках, появившись позади господина. Она произносила его имя как «Аль-бэр», и Макс решил, что так, должно быть, говорят на французский манер. Хотя наверняка Берт, декоратор Королевского театра, счёл бы это «глупым выпендрёжем, и чем им не угодил просто старина Берт?».

Майнет появилась за кулисами последней. Она переоделась в купленное платье и, как Максимилиан и думал, выглядела восхитительно, а особенно красиво зелёный цвет сочетался с рыжеватым оттенком её волос. Кот обвёл взглядом их всех: Генри, Альберта, Джулиану и Майнет. Значит, вот они – певцы, финалисты конкурса «Голос Парижа». Максимилиан уже знал, за кого он будет болеть.

Глава 4

Серая кошечка

Максимилиан сидел на краю оркестровой ямы, наблюдая за тем, как зал заполняют взволнованные слушатели. Партер и нижние ярусы сверкали от каменьев на платьях дам и драгоценностей, украшавших их шикарные причёски. На самом верхнем ярусе, где располагались самые дешёвые места, сидели продавщицы в новенькой униформе и женщины, которые кутались в шерстяные шали и вытягивали шеи в попытке разглядеть внизу какую-нибудь знаменитость. Напротив сцены, как раз за местом дирижёра, было небольшое возвышение с тремя местами для судей. На одном из них, наморщив нос, проглядывал таблицу баллов господин с усталым лицом. Петлицу его безупречно сидящего смокинга украшала гардения. Время от времени он что-то отмечал на странице тонким хрустальным карандашиком. Через несколько минут к господину присоединилась мадам Эмеральда в прекрасном платье из розового шёлка. Максимилиан приветственно помахал ей хвостом. Он целых полчаса занимался шёрсткой и теперь был уверен, что хвост выглядит идеально. Если его не будут пачкать в саже, забрасывать ленточками или ерошить подушками, Макс сможет продемонстрировать Парижу, как выглядит элегантный, утончённый и современный настоящий английский кот. Мадам Эмеральда помахала ему в ответ, но господин рядом брезгливо поморщился и что-то сказал ей, что заставило диву нахмуриться.

Так, если судьи уже рассаживаются, значит, концерт вот-вот начнётся. Максимилиан запрыгнул на сцену и лапой отодвинул занавес, собираясь занять место за кулисами. Он в последний раз оглянулся на зрительный зал, слыша, как всё волшебным образом затихает перед тем, как раздвинется занавес. И вот тогда он увидел даму из кафе.

Она сидела в ложе с краю сцены, с тремя другими зрительницами, которые наклонялись к ней, передавали носовые платки и с сочувствием качали головами. Вышитая бисером шаль плотно окутывала даму, а её глаза покраснели и опухли. Максимилиан вспомнил, что она сказала своей подруге, когда буквально упала на стул в кафе, и ощутил знакомое покалывание в кончике хвоста. Кот едва заметил, как последний из судей занял своё место, дирижёр появился у сцены в круге света, а весь остальной зал погрузился во тьму и тишину. Макс не обращал ни на что внимания. Он спрыгнул на пол и поспешил к лесенке, которая вела в бельэтаж.



Кот проскользнул в ложу и затаился в тени, где его не заметят. Концерт уже начался, и высокий голос – сопрано – заполнял зал так, что казалось, будто ноты поблёскивают в воздухе. Должно быть, это Джулиана, подумал Максимилиан. Досадно, но приходилось признать, что она исключительно талантлива, а её голос за секунду мог переходить от лёгких трелей с порхающими нотами к долгим протяжным музыкальным фразам, повисающим в воздухе. Весь зрительный зал был околдован.

Все, кроме дамы из кафе. Не обращая внимания на своих подруг, которые хотели теперь послушать пение и обменивались взглядами, далёкими от сочувствия, женщина рыдала над фотографией, которую сжимала в дрожащей руке.

– Её снимали только на днях, – всхлипывала она. – Посмотрите, какая красавица.

Подруга справа закатила глаза и отложила театральный бинокль, в который она разглядывала платье Джулианы.

– Да она наверняка вернётся, Моник, – пробормотала дама. – Предоставь это полиции.

Плачущая Моник покачала головой.

– В полиции только сказали, что это одиннадцатый случай за месяц, и у них есть более важные дела. Представляете! Похищены одиннадцать прекрасных созданий, и никого это не волнует.

Тут она закрыла лицо руками и окончательно залилась слезами.

Вторая подруга в довольно тусклом платье какого-то грибного оттенка взяла фотографию и выдала Моник ещё один платок.

– И ты что, не имеешь представления, как её украли? – спросила она.

– Я вхожу сегодня, чтобы покормить её завтраком, а её нет! – разливалась Моник. – Её любимая еда. Лосось со сливками. Бедная моя девочка!

Максимилиан нахмурился. Они явно говорят о ребёнке, но лосось со сливками – довольно-таки своеобразное детское питание. Он выбрался из тени, чтобы попытаться взглянуть на фото, но дама в платье грибного оттенка держала его перед глазами. Только когда она возвращала его Моник, коту удалось увидеть, о ком речь. На фото была большая пухлая подушка с кистями. А на подушке позировала изящная живая кошечка, серая с блестящими глазками, в ошейнике, украшенном квадратными бриллиантами.

Максимилиан почувствовал, как вздыбилась его шерсть. Он выскочил из ложи и побежал к сцене, а его мысли тоже неслись, перегоняя одна другую. Действует какой-то похититель котов. Он уже забрал одиннадцать животных и, похоже, полиция не собирается это расследовать. Значит, Максимилиану предстоит спасать их. Проскальзывая в двери, которые вели за кулисы, он услышал громкие аплодисменты. Должно быть, Джулиана закончила своё выступление. За сценой Макс обнаружил Оскара, который сидел, дожидаясь друга.





– Я пришёл извиниться, – сказал чёрный кот. – Прости за мои слова. Ты пропустил пение Джулианы. Она исполняла волшебно.

– Сейчас не до этого, – выдохнул Максимилиан и быстро изложил другу всё, о чём услышал в ложе.

Коты обсуждали это дело весь концерт. Пока Генри ворковал, исполняя любовные песни, друзья размышляли, действительно ли кошки похищены или просто отправились прогуляться. Пока Альберт грохотал, повествуя о богах войны, они взвешивали возможность похищения умного кота. Собаки, конечно, гораздо глупее, и поэтому их значительно проще украсть, но чтобы обмануть кота, похитителю придётся очень постараться.

Потом на сцену вышла Майнет, и друзья прекратили обсуждение.

Майнет в своём простом зелёном платье стояла посередине сцены, а её чарующий голос творил волшебство. Прекрасная чистая нота взмывала ввысь и рассыпалась чудесным фейерверком, прежде чем снова скатиться вниз, к заворожённым зрителям.

После исполнения трёх произведений наступило мгновение тишины, когда весь зал выдохнул, как один человек. А потом раздался гром аплодисментов.

– Нам лучше подождать в комнате мадам, когда вернутся Сильвия и Агнесса, – сказал Максимилиан после того, как занавес закрылся.

Они пошли по коридору в сторону гримёрок. Мимо комнаты, где Альберт читал газету, положив ноги на столик, мимо Джулианы, болтающей с друзьями и пьющей шампанское, мимо Генри, который покрывал свои волосы ещё одним слоем блестящей помады. Когда они свернули за угол уже совсем рядом с комнатой мадам Эмеральды, Максимилиан увидел крупную даму в длинном чёрном платье и накидке, расшитой бисером. Она уходила прочь по коридору.

Из-за её плеча выглядывала серая кошечка в ошейнике с квадратными бриллиантами.

Глава 5

Ошибочка вышла

Максимилиан тотчас же начал действовать. С криком: «Стоять! Похищение!» – он кинулся в погоню по коридору. С расстояния в пару метров от дамы он подпрыгнул и приземлился на её плечо рядом с серой кошкой. Женщина завизжала и принялась спихивать Макса одной рукой, второй удерживая кошку.

«Я здесь, чтобы спасти тебя! – прошипел Максимилиан, надеясь, что серенькая понимает не только французский. – Попытайся выкрутиться у неё из рук».

Но кошка, казалось, больше испугалась Макса, чем похитительницы, и заехала ему по носу своей когтистой лапой. Дама снова завопила, а потом кот услышал голос мадам Эмеральды.

– Макс! Что ты творишь? Оставь в покое мадам Бельфорте!

Мадам Эмеральда со смущённым лицом уже спешила к ним с другого конца коридора, а за ней следовал второй судья – господин утомлённого вида.

Максимилиан свисал с плеча дамы, когтями цепляясь за тонкую ткань её накидки. Он чувствовал, как с его носа капает кровь и теряется в пушистой шёрстке. Мадам Эмеральда смотрела на него взглядом, не выражавшим ничего хорошего, и уж конечно, не хвалила: «Как ты геройски спас похищенную». Он понял, что попал в глупое положение, поэтому еле слышно мяукнул: «Здесь явно произошла ошибка, похоже, вы не похитительница», а потом отцепился от плеча дамы и упал на пол.

Мадам Эмеральда поспешила проверить, в порядке ли наряд мадам Бельфорте.

– Слава богу, ничего не порвано, но боюсь, вашей портнихе придётся пришивать новый бисер. В самом деле, Макс, что это на тебя вдруг нашло?

Максимилиан стоял, опустив голову. Буквально всё не задалось, как только он прибыл в Париж, а так хотелось выглядеть обходительным и утончённым. Он заметил, что Оскар очень кстати отсутствует.

– Я решила, что это похититель, – говорила мадам Бельфорте. – Тут у нас ужасные случаи воровства прекрасных котиков, таких как мой дорогой Пеппи. Уже десять за этот месяц.

Она явно не слышала о пропаже ещё одной кошки.

– Столько переполоха из-за ерунды, – проговорил второй судья. – Это всего-навсего коты. Противные создания, от них шерсть повсюду. В домах будет лучше без них.

Макс ощетинился. Он уже открыл рот, чтобы промяукать: «Коты – самые благородные животные в мире», – но мадам Бельфорте опередила его.

– Как ты можешь такое говорить, Пьер! – воскликнула она. – Мой Пеппи для меня дороже всего на свете. Возьмём его с собой в гримёрку. Не хочу упускать его из виду, пока этот злодей-похититель на свободе.

– Ой, да Пеппи в полной безопасности с Максом, – ответила мадам Эмеральда. – Он спас меня от похитителей в Лондоне, знаете ли. Он вообще у нас детектив под прикрытием, когда не нападает на моих друзей.

Она строго посмотрела на Максимилиана, но мадам Бельфорте уже полностью переменила своё отношение. Опустив серого кота на пол, она подхватила ошарашенного Макса на руки и громко чмокнула его в щёчку.

– Не переживай, красавчик. Ты наверняка ничего плохого не замышлял, – рассмеялась мадам. Она отпустила кота и взяла под руку мадам Эмеральду.

– Оставим их, пусть знакомятся, а мы пока обсудим баллы за сегодняшние выступления? – предложила она и повела судей в свою комнату.

Когда она закрывала дверь, Максимилиан ещё успел услышать утомлённого Пьера:

– Джулиана была изысканна, как всегда. Качество исполнения не скрыть, она ведь из очень обеспеченной семьи…

Серый кот с подозрением разглядывал Максимилиана. Тот чувствовал себя прескверно. Как же неудобно получилось. Макс обрадовался, когда к ним подошёл Оскар и представился. Чёрный кот никогда не прилагал столько усилий, как Макс, для ухода за внешним видом. И проводил полжизни на пыльной крыше Королевского театра, где и спал в любую погоду, но, несмотря на это, выглядел как джентльмен – от кончиков усов до лапок. Максимилиан мог только восхищаться тем, как другу это удавалось.

– Меня зовут Пеппи, – представился серый кот. – Мадам Бельфорте – одна из самых уважаемых персон в музыкальном мире Парижа. Она устраивает минимум по два концерта в месяц в своём доме недалеко от Эйфелевой башни. Любой, кто хоть что-то из себя представляет на музыкальной арене города, обязательно играл на её чудесном фортепиано.

– А что она делает здесь? – вежливо поинтересовался Оскар.

Пеппи лапкой поправил свой ошейник.

– Судит, конечно. Мадам Бельфорте – главный судья на «Голосе Парижа». Её роль – самая престижная. Главного судью всегда приглашают на лучшие музыкальные вечера.

Максимилиан покраснел. Как ужасно, что он напал на судью! И что о нём подумает мадам Эмеральда?

– Ещё в жюри есть Пьер, – продолжал Пеппи, к счастью не замечая, что Макс сгорает от стыда. – Все думали, что в этом году он будет главным судьёй, но в последнюю минуту организаторы пригласили мадам Бельфорте. Пьер психует, так ему и надо за его ужасное отношение к котам.

Максимилиан вспомнил, как Пьер брезгливо морщился, и пожал плечами. Он любил загадки, но почему некоторые люди не ценят котов – это выше его понимания.

– Они там теперь надолго застрянут, – продолжал Пеппи, элегантно вылизывая лапку от пыли. – Пьер, конечно, хочет, чтобы Джулиана победила, но обсуждения у них займут, по меньшей мере, час. И им надо будет прийти к согласию, кто выступает лучше, и кто будет петь завтра первым. Это ужасно важно.

– Пока они заняты, – предложил Оскар, – почему бы нам не исследовать город? Думаю, месье Пеппи знает всё об этом прекрасном месте.

Несмотря на лесть Оскара, Пеппи отреагировал как-то неуверенно.

– Мадам Бельфорте не любит, когда я ухожу далеко, – промяукал он. – Она волнуется.

– Мы вернёмся ещё до того, как она узнает, что мы ушли, – пообещал Оскар.



Но Оскар не учёл того, как будет передвигаться Пеппи, подумал Максимилиан, когда они в пятнадцатый раз остановились наверху черепичной крыши, поджидая серого кота. Пеппи полз, цепляясь когтями и дрожа всем телом.

– С такой скоростью мы не много увидим, – заметил Максимилиан, обращаясь к Оскару. Они пересекли всего четыре крыши, и Пеппи приходилось уговаривать перед каждым прыжком. А Париж с высоты был прекрасен. Огни города сверкали на многие километры, и снизу до котов доносились звуки скрипок и ароматы вкуснейших стейков, которые готовились в битком забитых маленьких бистро. Официанты в длинных белых фартуках носились туда-сюда, нося по шесть тарелок сразу, или удерживая на серебряных подносах огромные графины. Это всё напомнило Максимилиану о том, что давным-давно пора ужинать, и им придётся возвращаться в концертный зал до того, как он успеет хотя бы одним глазком взглянуть на знаменитую Эйфелеву башню.

– Это напоминает мне одного кота, который выглядел точно так же всего год тому назад, – со значением глядя на Максимилиана, проговорил Оскар. – Побольше терпения, мой друг.

Макс оглянулся на Пеппи и немного смутился. В тот первый вечер, путешествуя по крышам Лондона, он был в таком же ужасе, как Пеппи сейчас, и восхищался тем, с каким мастерством Оскар перелетает с крыши на крышу, переворачиваясь в воздухе. Макс решил быть снисходительнее.

– Прошу прощения за свою ошибку при нашей встрече, – извинился он перед Пеппи, который скользил по черепице. – В зале сидела дама, у которой только сегодня похитили кошку, так она очень похожа на вас. Я видел на фотографии.





Пеппи открыл рот, чтобы ответить, и тут его задняя лапа оступилась. Он пискнул от страха и крепко зажмурился. Пеппи явно был не из тех котов, которые могут делать два дела одновременно. Максимилиан подождал, пока тот продолжил путь, и снова заговорил.

– Такая серая, в бриллиантовом ошейнике, – сказал он. – Правда, совсем как вы.

Пеппи нахмурился.

– Похоже на Звёздочку, – ответил он. – Действительно красивая кошка. Неудивительно, что вы приняли её за меня.

Максимилиан хотел уже высказаться о самовлюблённости некоторых, но, перехватив предупреждающий взгляд Оскара, передумал.

– Она живёт вон там, – Пеппи лапкой указал на особняк кремового цвета с высокими узкими окнами. Подоконники там были увиты цветами, а верхний этаж опоясывал балкон с изысканными коваными перилами.

– Если кто-то заберётся на эту крышу, то с лёгкостью сможет спуститься на балкон и проникнуть таким образом в дом, – принялся размышлять вслух Максимилиан, чувствуя покалывания в хвосте, как бывало всегда, когда он разгадывал загадку.

Пеппи не обратил внимания на его слова и указал на другой дом через пару улиц.

– Вон там произошло первое похищение, – сказал он. – Там, где большие окна. Все обитатели как раз были на пикнике на речке, а когда вернулись, не обнаружили свою кошечку, Матильду, в её корзинке.

– Как ужасно, – посочувствовал Оскар.

– А Матильда тоже серая? – уточнил Максимилиан, нащупывая возможную связь между преступлениями, но Пеппи покачал головой:

– Прелестная кошечка в тёмную и ярко-коричневую полоску. В «Газетт» была её фотография в корзинке, среди роз. Её хозяйка – художница.

Максимилиан подумал, что розы и художницы не имеют отношения к делу, но Пеппи сложил передние лапки вместе и вздохнул, совершенно забыв свои страхи по поводу высоты и неумения лазать по крышам.

– Кстати, о фотографиях – вы должны прийти навестить меня послезавтра, – проговорил он. – Меня будет фотографировать Зели́.

Судя по волнению, с которым это было произнесено, Максимилиан и Оскар должны были знать, что из себя представляет Зели.

– Она хоть и молода, но уже выдающийся фотограф! Лучший фотограф в городе! – воскликнул Пеппи. – Её работы всегда шикарные и утончённые. Она делает портреты только самых элегантных клиентов, и к ней огромная очередь. Ну, пообещайте, что придёте.

Максимилиан вовсе не был уверен, что ему захочется целый вечер наблюдать, как Пеппи выпендривается и принимает разные позы. Он уже понял, что серый кот воображала. С другой стороны, невежливо отклонять приглашение, а после того, что сегодня произошло, Максимилиан очень хотел продемонстрировать умение вести себя в приличном обществе.

– Наш домик очень легко найти, – продолжал Пеппи. – Просто идите по направлению к Эйфелевой башне, а когда доберётесь до парка с каруселями посередине, то увидите розовый дом. Его окна как раз выходят на озеро с лебедями. Жилище небольшое, надеюсь, вам там не покажется слишком многолюдно, чтобы скоротать вечерок.

Максимилиан как раз хотел сказать, что с удовольствием нанесёт визит, когда часы на башне отбили половину часа, заглушив на минуту шум улиц, доносящийся снизу. Пеппи в панике обернулся, среди крыш разыскивая взглядом концертный зал.

– Мадам будет в ужасе, если мы опоздаем! – вскричал он. – Было уже без четверти, когда опустили занавес. Мы слишком задержались.

И, не думая о том, как страшно ему было добираться сюда, обратно он понёсся большими прыжками и разом перемахнул на соседнюю крышу.

Глава 6

Чай у мадам Элизы

На следующий день концерт не проводился, поэтому мадам Эмеральда заехала за Сильвией и Агнессой очень рано и увезла их из отеля на автомобиле бутылочно-зелёного цвета. Максимилиан свернулся клубком на коленях у мадам. Оскар аккуратно примостился рядом, аристократически подняв подбородок. Они катили вдоль авеню, и с отцветающих деревьев на них сыпались розовые лепестки, потом через парк, где было полным-полно парочек, выбравшихся на пикник. Наконец, они затормозили перед кремовым особняком на востоке города. Окна первого этажа почти полностью скрывались за цветущей глицинией. Её побеги змеились вверх и каскадами голубых цветов окутывали балкончики на верхних этажах. Максимилиан заметил, что возле одного из окон стебли лианы безжалостно оторваны от стены и безжизненно повисли.

– Мадам Элиза – моя давняя, самая любимая подруга, – сказала им мадам Эмеральда, нажимая на кнопку дверного звонка. Она взглянула на Максимилиана с Оскаром и улыбнулась. – И наверняка, кто-то из наших красавчиков не устоит перед её чудесной кошечкой, Розочкой.

Сильно взволнованный лакей встретил их у входа. Приняв от гостий пальто, и уронив, по меньшей мере, три раза их шляпки, он, наконец, проводил их в изящно обставленную гостиную, где на кушетке рыдала в подушку маленькая женщина. Лакей покраснел и громко откашлялся, и только тогда леди подняла голову.

– Шери́! – воскликнула она, спрыгивая с кушетки и кидаясь на шею к мадам. – Какое счастье, что ты пришла! Моя бедная малышка Розочка!





Мадам Эмеральда проводила мадам Элизу к стулу и извлекла из рукава кружевной платочек. Лакей посмотрел на неё с выражением крайнего смущения и выскользнул из комнаты. Сильвия и Агнесса примостились на ярко-жёлтом с голубым диванчике, количество подушек на котором не позволяло расположиться поудобнее. Девушки обменялись взглядами, говорящими: «Как неловко».

– Что случилось, Розочка заболела? – спросила мадам Эмеральда, поглаживая подругу по плечу. Мадам Элиза подняла голову и провыла одно слово, которое заставило хвост Максимилиана чуть ли не зазвенеть.

– Похищена!

– Похищена? – в унисон воскликнули Сильвия и Агнесса.

Мадам Элиза махнула рукой в сторону кофейного столика в центре комнаты, заваленного газетами.

– В этом месяце произошло уже кошмарно много таких случаев. Все животные красивые, хотя никто из них не сравнится с моей Розочкой. А я как раз только что заказала её новый портрет!

Максимилиан разглядывал газеты. В каждой было фото, очень похожее на то, что он уже видел, – на фото Звёздочки. Прекрасные коты и кошки сидели на подушечках или элегантно возлежали на креслах. Хвост у Макса кололо всё сильнее. Он почему-то был уверен, что всех похищенных что-то связывает, но что, пока не мог понять. Все они были так похожи. Что же он упустил?

Он оглядел комнату. Повсюду были фотографии в рамках. В резных деревянных и простых, узенькой полоской обрамляющих стекло, блестящих серебряных и поблёкших антикварных. На всех фото была одна и та же изящная сиамская кошечка с блестящими умными глазками. На одном она, ещё котёнком, выглядывала из шляпной коробки, на другом прямо восседала на подушке. И на каждом фото выделялся усыпанный бриллиантами ошейник с блестящей драгоценной подвеской в форме сердечка.





– Вот это её новый портрет? – спросила мадам Эмеральда, поднимая с пола фотографию без рамки. Она была покрыта потёками от слёз и слегка измята по краям. Мадам Элиза громко шмыгнула носом и кивнула.

– Я заказала её всего два дня назад, – плача, объясняла она. – Розочка так хорошо позировала, и я собиралась заказать у Люси рамку из розового золота. Сегодня утром прихожу будить мою крошку, а там окно распахнуто настежь, а она сама исчезла!

Максимилиан запрыгнул на кресло поближе к мадам Эмеральде и вытянул шею, разглядывая фото, которое она держала в руке. Розочка сидела на подушке, элегантно повернув голову к объективу. Максимилиан подёргал хвостом при виде новой улики. Большой палец мадам наполовину прикрывал подпись в углу фото – очень знакомую подпись.

– Она не издала ни звука, – продолжала хозяйка. – И ни одно окно не было разбито. Вот почему я поняла, что это кто-то из слуг. Она бы замяукала, если бы в дом проник незнакомец. Я их всех уволила. Всех, кроме Виктора – это который впустил вас. Он до сегодняшнего дня был в деревне, так что я знаю, что это не он. Ему приходится сейчас быть и поваром, и дворецким, и горничной, но он прекрасно справляется, к тому же, он так любил мою маленькую Розочку.

Она снова погрузилась в пучину рыданий, а Максимилиан со значением посмотрел на Оскара. Теперь понятно, почему лакей выглядел таким замотанным. Макс спрыгнул на пол.

– Надо тут расследовать кое-что, ты не считаешь? – спросил он Оскара, проходя мимо, и оба кота направились из комнаты в коридор.

Мадам Элиза сказала, что Розочка исчезла из своей комнаты, но где, спрашивается, может быть эта комната? И как мог туда проникнуть вор?

– Как можно пробраться в дом, не разбивая окна? – вслух размышлял Максимилиан.

Оскар на секунду задумался.

– Оборванная глициния на фасаде дома, когда мы подъезжали… – начал было он, но Макс опередил его.

– Левое крыло дома, с фасада, второй этаж, – прошипел он, и они поспешили вверх по лестнице, на площадке свернули налево и перепрыгнули порог маленькой комнатки в конце коридора.

До того как ему повезло обрести дом в Королевском театре, Максимилиан вырос, как он считал, в самом роскошном месте. Но в комнатке Розочки у него просто перехватило дыхание. Ковёр здесь был таким пушистым и мягким, что лапы тонули. Стены украшали вручную расписанные розовые шпалеры. Посередине комнаты располагалась огромная бархатная подушка, окружённая шёлковыми занавесками, которые поддерживали атласные розовые бутоны. На тумбочке красовались наборы косметики и пудры, которым позавидовали бы Агнесса и Сильвия, а в центре стояла большая шкатулка для драгоценностей, предназначенная всего для одного ошейника. Она пустовала.

– Конечно, кошка могла попросту сбежать, – предположил Оскар.

– Кто бы сбежал от такой роскоши? – сказал Максимилиан, сразу же ощутив укол совести. Он сам не обменял бы свою жизнь и друзей из Королевского театра на сотню роскошных подушек, а та старая потёртая, которую нашла для него миссис Гарланд, была для него самой уютной в мире.

Максимилиан принюхался. Несмотря на все розы, он ощущал какой-то неприятный запах. Принюхался снова. Точно, идёт со стороны окна. Кот пересёк комнату (что было нелегко, поскольку лапки утопали в ковре) и запрыгнул на подоконник. Запах усилился. Он опять вдохнул, и хвост закололо, а голова закружилась. Многолюдная парижская улица внизу поплыла перед глазами.

Макс внимательно оглядел балкончик. Налево свисала глициния с оборванными цветами, оторванная от стены. «Отчего это произошло?» – задумался он. Прошёлся по подоконнику, но там не было ничего, кроме опрокинутой свечки в серебряном подсвечнике и свёрнутого кусочка глянцевой бумаги, немного надорванной с угла. Макс пошевелил его лапой, но поскольку на улику это было не похоже, кот отбросил его прочь.

Понюхал в углу, где запах усиливался, – что-то кислое смешивалось с чем-то вкусным. Максимилиан прикрыл нос лапой, а второй, потянувшись, зацепил и вытянул кусочек мяса.

Оскар принюхался.

– Что за странный запах! – удивился он. – Что бы это могло быть?

Максимилиан подтолкнул мясо на середину комнаты. Запрыгнул на тумбочку и вытянул платочек из элегантно связанной стопочки рядом со шкатулкой.

– Я уже с ним знаком, – сказал он. – Похоже на капли, которые использовали те злодеи, что похитили мадам Эмеральду в прошлом году. Они со снотворным.

Он аккуратно завернул мясо.

– Надо показать это людям. Вместе с оборванными глициниями это приводит только к одному выводу. Розочку украли не слуги. А не кричала она потому, что её усыпили, и тот, кто её похитил, забрался в комнату по лиане.

Глава 7

Усики дрожат в предвкушении

Люди, как всегда, соображали крайне медленно. Максимилиан положил кусочек отравленного мяса к ногам Сильвии и потрогал её за щиколотку, но она только отпихнула кота и продолжала гладить мадам Элизу по руке. Агнесса, которая непонятно зачем водила пальцами по фотографии Розочки и, не переставая бормотала «бедная киска», тоже не обратила внимания на пахучий кусочек. И только когда Оскар прижал мясо лапой, так что запах распространился по комнате, дамы, наконец, стали принюхиваться.

– Чем это, спрашивается, пахнет? – воскликнула мадам Элиза.

Сильвия брезгливо сморщила носик и опустила взгляд на Макса. Он подвинул пакетик со стейком поближе к ней и промяукал: «Думаю, это стоит расследовать». Сильвия отдёрнула ногу и взвизгнула.

– Фу, Макс, что это ты сюда приволок?

Мадам Эмеральда оказалась разумнее всех. Макс знал, что на неё можно положиться. Она так смело себя вела, когда они впервые встретились в Лондоне – спускалась по водосточной трубе и противостояла гадким похитителям.

Она наклонилась и принялась разглядывать кусочек на полу.

– Боже мой, если я не ошибаюсь, это кусок бифштекса. – Она принюхалась, и её славное лицо помрачнело. – И, кажется, его накачали снотворным.

После этого им потребовалось совсем немного времени, чтобы сложить все части головоломки. Максимилиан потянул за край платья Сильвии, и они пошли за котом наверх, где Максу и Оскару удалось привлечь их внимание к оторванной глицинии.

– Подумать только, а я решила, что это одна из горничных. Когда мы найдём Розочку, я всё улажу. Дам всем недельный отпуск, и оплачу для них чай с меренгами в кафе у Альфонсо…

Мадам Эмеральда вежливо прервала подругу, предложив позвонить в полицию, чтобы сообщить новую информацию, которую добыл Максимилиан.



– Ты просто чудо, Макс, – говорила мадам, когда они отъезжали от особняка. – Вы с другом не допустили, чтобы мадам Элиза совершила ошибку, поступила несправедливо.

– Очень странно, что защёлка на окне не была сломана тем, кто украл Розочку, – размышляла Сильвия. – Вот если бы Макс раскрыл и эту загадку.

– Может, кто-то забыл как следует закрыть окно, – предположила Агнесса, и все согласились, что такое вполне вероятно.