Сергей Минаев

Бунт и смута на Руси

© Минаев С. С., текст, 2021

© Storyside, 2022

© Издание, оформление. ООО Группа Компаний «РИПОЛ классик», 2022

* * *

Глава 1

Крещение руси



Когда-то давно я получил историческое образование в Российском государственном гуманитарном университете. Впоследствии мой преподаватель Наталия Ивановна Басовская (1941–2019) часто мне говорила: вместо того, чтобы заниматься политической ерундой в федеральном эфире, сделал бы я какую-то разумную, добрую, вечную передачу по своему профилю, то есть по истории. Следуя ее совету, я записал ряд видеопрограмм о некоторых событиях, в результате которых Россия совершенно изменилась.



Святая равноапостольная княгиня Ольга.

Худож. М. В. Нестеров. 1927



Одно из главных событий в русской истории, событие, в результате которого появилась письменность, стало совершенно другим зодчество, да и вообще, не было бы всего «нашего», – Крещение Руси. Русь приняла православие в 988 году благодаря великому князю Владимиру.



Мщение Ольги против идолов древлянских.

Гравюра Ф. Бруни.

Из книги: Очерки событий из российской истории, сочиненные и гравированные профессором живописи Ф. Бруни. 1839



Владимир правил Русью более тысячи лет назад. Рассуждая о той эпохе, мдолжны помнить, что никаких точных исторических источников практически не осталось…


Владимир Святославович, святой князь Владимир равноапостольный, по инициативе которого Русь стала православной, правил Русью более тысячи лет назад. Вдумаемся: между нашим временем и правлением Владимира – более тысячи лет, срок, который сложно охватить сознанием. И, рассуждая о той эпохе, мы должны помнить, что никаких точных исторических источников практически не осталось… Когда мы говорим о Владимире, мы, как правило, ссылаемся на «Повесть временных лет» или на «Слово о полку Игореве». Но есть и два источника из того времени: Послание германскому королю Генриху II (1008) авторства Бруно Кверхфуртского (970/974–1008) и Хроника Титмара Мерзебургского начала XI века. Вот, собственно, и все. Довольно скудный материал. Понятно, что все последующие рассказы, также со слов современников и записей летописцев, можно подвергать сомнению, можно оспаривать, но давайте остановимся на каких-то фактах, более или менее достоверно известных о крестителе Руси. Его родителями были Святослав Храбрый и ключница Малуша, что жила при дворе бабки Владимира княгини Ольги, первой православной княгини. У Ольги был муж, князь Игорь, которого она безумно любила. Его убили древляне, и впоследствии Ольга устроила им все казни, какие можно было вообразить в те века: закапывала живьем послов, подожгла столицу древлян, отправив стаю голубей с горящей паклей на лапках… Самые лучшие древлянские мужи отправили к ней послов с предложением руки и сердца. Ольга предложила послам попариться в бане, а саму баню велела запереть и поджечь. Женщина она была для своего времени великая, и когда ее сынок Святослав повелся с ключницей и на свет появился Владимир, эта ключница была немедленно отозвана со двора – за прелюбодеяние. В языческой Руси князь мог иметь наложниц. Но раз она ключница, то какая из нее наложница?.. Наложниц у хорошего человека могло быть очень много. В православном христианстве это все-таки не почиталось. Поэтому Ольга, как женщина православная, сильно разгневалась на своего сына Святослава. Но Владимира тем не менее любила. Она воспитывала его и стала, надо понимать, важным человеком в его жизни.



Великий князь Владимир Святославович.

Из книги: Царский титулярник. XVII век



Владимир был довольно удачливым полководцем. Он обложил данью вятичей, прибалтийские земли, волжских булгар, хазар…


Святослав умирает, и у Владимира остаются два старших брата, Ярополк и Олег. Они немедленно начинают междоусобицу, в результате которой Ярополк убивает Олега; этот период частично отражен в кинофильме «Викинг» с Данилой Козловским в главной роли. Владимир понимает, что следом, скорее всего, придут за ним, и бежит за море к варягам. Он возвращается в Новгород с варяжским войском и начинает свое восхождение.

Кроме Ольги воспитанием Владимира занимался его дядя – дружинник Добрыня, брат той самой ключницы Малуши. Глава дружины, он стал прототипом того самого Добрыни Никитича, доброго русского богатыря, справедливого, хорошего парня, которого все мы видели на картине Васнецова. Добрыня был язычником и довольно жестоким человеком: разрывал пополам своих недругов, насиловал женщин, содержал наложниц, то есть делал все, что делали все славные ратники того времени.

Владимир с дружиной приходит в Полоцк. Городом управляет Рогулт, и город не сдается Владимиру; тогда город берут приступом. Владимир, как честный человек, говорит Рогулту: «Отдай мне свою дочь Рогнеду. Я, конечно, на ней женюсь». Но, опять же по утверждениям современников, Рогулт ответил, что, во-первых, она уже сосватана и должна выйти за Ярополка, брата Владимира, а во-вторых, надо бы ее саму спросить. А Рогнеда и говорит: «Я сына рабыни разувать не буду!» Она имела в виду славянскую традицию, согласно которой в доме жена снимала обувь с мужа. Добрыня, который впоследствии станет прототипом доброго богатыря и вообще хорошего мужика Добрыни Никитича, говорит Владимиру: вообще, это, конечно, скотство, бессовестно это, что тебя назвали сыном рабыни, ведь и мою сестру назвали рабыней! Что делается дальше: войска врываются в Полоцк, Владимир насилует Рогнеду на глазах ее родителей, а позже уже на глазах Рогнеды ее отца и братьев разрубают мечами. Так состоялось бракосочетание Рогнеды и Владимира. Полоцк захвачен, и войско движется дальше на Киев. В Киеве правит Ярополк. Он понимает: Владимир уже не тот парень, которым был пару лет назад. У Владимира сильное войско, но Киев ему все-таки не взять, и поэтому каким-то образом осуществляется подкуп одного из людей Ярополка, который нагоняет страху на своего руководителя: мол, в Киеве зреет бунт, и Владимира хотят князем. Ярополк бежит в соседний маленький город, где по приказу Владимира его настигают варяги и «поднимают на два меча», то есть убивают. Жена Ярополка, на тот момент беременная, становится наложницей Владимира.

Вообще, летописи свидетельствуют о Владимире как о человеке ужасно похотливом. Согласно «Повести временных лет», у него было восемьсот наложниц в трех городах, в одном триста, в другом двести, в третьем триста… Очевидно, это какие-то фантастические цифры, но человек он действительно был распутный. Мы порой возмущаемся: сегодня героями делают убийц, наркоманов и так далее – как это возможно? Возможно, вы знаете: в истории так происходит часто. Распутный человек, который насиловал женщин на глазах их родителей, содержал наложниц, убивал людей, вдруг объявляется святым. Ничего в этом странного нет, обычное дело.



Владимир и Рогнеда.

Худож. А. П. Лосенко. 1770



Возможно, вы знаете: в истории так происходит часто. Распутный человек, который насиловал женщин на глазах их родителей, содержал наложниц, убивал людей, вдруг объявляется святым. Ничего в этом странного нет, обычное дело.


Владимир захватывает Киев и становится правителем Руси. Он был очень умным человеком. Первое, что Владимир делает, – пытается провести религиозную реформу. Надо помнить, Русь – это языческая страна, еще есть Скандинавия, где-то есть ислам, где-то есть и хазарский каганат. Место религиозных отправлений называлось капищем. Здесь стояли столбы, из которых были вырублены истуканы, которым поклонялись. Истуканы изображали богов. Вот тебе Велес, вот тебе Даждьбог, вот тебе Сварог, весь пантеон языческих богов, и, по слухам, люди на Руси, еще не ставшей Святой, занимались человеческими жертвоприношениями, иногда в неурожаи, иногда в военное время, иногда во имя важного дела. Язычество перестало быть удобным для власти предержащей. Все были равны, не наблюдалось единоначалия, не возникало мысли, что следует обязательно подчиняться какой-то власти. Да, с одной стороны, был князь со своей дружиной, им попробуй не подчинись, у них оружие. С другой стороны, были волхвы, с которыми говорят боги, Перун или Сварог, и которые говорили с народом от лица богов. И волхвы князю, конечно, не подчиняются, потому что они, тоже умные люди, понимают: необразованным населением очень легко манипулировать. И Владимир пытается провести религиозную реформу.

Ничего не получается из этой реформы. Перун становится главным богом. Теперь он не просто идол на капище, у него теперь обязательно посеребренные усы, чтобы все понимали, что он самый главный. Таким образом Владимир пытается перебросить мост от себя к Перуну, мол, мы, в общем, в чем-то одинаковые, хотя он там где-то в небесах, бог-громовержец, а я здесь, на земле, меч в руках держу. Но мы где-то рядом… Однако немытый народ Владимиру, конечно, не верит. Перун же со всеми может говорить, и с князем, с рабыней, какая Перуну разница? А помажем ему усы медом, так он с нами, с народом, напрямую будет говорить… В общем, никакого чинопочитания не получалось, и верховную власть это совершенно не устраивало.

Владимир был довольно удачливым полководцем. В 981 году Владимир воюет в Польше, и в 982 году он побеждает вятичей и берет с них дань, в 983-м он начинает покорять прибалтийские земли, в 985-м – поход против волжских булгар, тоже обложил их данью. Также в 985 году Владимир приходит с дружиной в хазарский каганат, к Итилю, и облагает данью хазар. То есть очевидно, что Русь в тот момент – сильное государство. Мы не можем еще назвать ее централизованным государством, но это сильная территория с очень сильной армией. Русы хорошо дерутся, и все соседи начинают с ними считаться. Соседи наши на тот момент были следующие. На западе – королевства Польша, Венгрия, балтийские земли. На востоке – Волжская Булгария, печенеги… Но есть еще и Византия, самая сильная, самая просвещенная, самая почитаемая цивилизация в Европе на тот момент. И тут мы вплотную подходим к самому главному событию, о котором всегда вспоминают, рассказывая про Владимира, – к Крещению Руси.

Выбор веры для Владимира становится настоящим испытанием, он посылает послов на восток и запад, чтобы изучить культуры, чтобы изучить ценности разных стран. Владимир узнает, например, что в исламе нельзя пить, и произносит ставшие знаменитыми слова: «Веселие Руси – питие, и не можем без этого быти». Эта мысль предопределяет духовный выбор Владимира: Русь становится православной, и после этого – центром на пересечении путей между Востоком и Западом, смешением двух культур.

Итак, Владимир выбирает среди религий. А что, Русь – какая-то такая невеста на выданье? Почему какие-то послы едут на Русь и предлагают принять их религию? Ответ очень прост: у Руси довольно сильное войско, и это беспокоит соседей. Несколько войн Русь провела за последнее время, и провела успешно. Поэтому такого соседа лучше иметь в союзниках: кровные узы еще работают слабо, а религиозные – вполне. И тогда послы из Волжской Булгарии приезжают к Владимиру и предлагают ему принять ислам. По легенде, Владимир отказывается: мол, советники сказали – с вами пить нельзя, но ведь не может быть без пития веселия на Руси. Мы знаем, каково, если веселия нет… И ислам он не принял. Тогда приезжают послы из Рима…

Христианство в Европе развивается двумя путями. Есть католицизм, который идет из Рима. Это католические Испания, Франция, Бургундия, Англия, Чехия, Германия, Польша, часть Скандинавии. И есть православие. Это Византия, Болгария, позже – Русь. Римским послам Владимир говорит: мои отцы не приняли вашей веры, и мы не примем.



Католическое Евангелие.

X век



Тогда приезжают послы из Хазарского каганата и говорят: «А вот иудаизм, например: что скажете?» Владимир: «А что в иудаизме? Вот у вас какая своя земля?» Хазары отвечают: «То негодно. Ведь вы знаете, в Иудее своей земли нет. Мы рассеяны по свету». «Рассеяны по свету? И зачем нам это нужно-то?» – говорит Владимир. И, соответственно, иудаизм тоже не принимает.



Иудейская рукопись.

Новое Время



В основе выбора религии, совершенно очевидно, лежали политика и дипломатия.


В основе выбора религии, совершенно очевидно, лежали политика и дипломатия. И нужно абстрагироваться от преданий и посмотреть, а что нам сулили ислам, Рим и Хазарский каганат? А ничего хорошего! Из католиков самыми ближними были поляки. Сильное государство? На тот момент нет. Торговли с ними никакой не ведется. Воевать? Ну, можно воевать, но никому сильного союза с ними не сыскать. Хазары на тот момент уже очень слабы, Волжская Булгария также. Поэтому это негодные союзники. Мы сможем покорить их силой своих мечей. Мы уже покоряем Волжскую Булгарию, Хазарский каганат сам платит дань. Поэтому ничего хорошего, ничего выгодного нам эти союзы религиозные не сулили.

В этот момент Киев являлся важной точкой на пути из варяг в греки, из скандинавских земель в Византию. Этот торговый путь – самая интересная торговая артерия для Руси. Что такое Византия? Византия – самое главное государство того времени, самое просвещенное. Античное наследие, роскошный двор, армия… Из нее выйдет очень сильный союзник. И, конечно, главный торговый партнер, так как Византия – мощная экономическая держава.

Византия в тот момент ведет себя как образцовая империя. Кого можно, побеждаем, а кого не побеждаем, тех пытаемся привлечь в союз. А еще – у них, знаете ли, есть православие! Вот вы там этим идолищам поклоняетесь, а у них православие! Которое говорит, например, о том, что вся власть – от Бога. Христос учит нас, что вся власть от Бога. Император Византии имеет власть от Бога. И всех варваров, которые нападали на Византию, на эту религию очень выгодно было «покупать»: давайте будем одной веры; вы будете нашими союзниками, а мы, таким образом, себя обезопасим. Все помнят Аскольдово крещение. Аскольд и Дир, князья, которые княжили в Киеве, в 860 году напали на Византию и угрожали Константинополю. А там им сказали: «Знаете ли вы о православии?» Анекдот, в общем-то, неплохой, и крестит их княгиня Ольга, бабка Владимира. Поэтому случаи православия на Руси уже были, но Владимир, как искусный дипломат и как умный человек, понимал, что в этой системе отношений – Русь и Византия – будет одна оговорка. Когда ты принимаешь православие, то становишься православным управляющим, то есть государем, который в табели о рангах Византийской империи стоит ниже византийского императора. Ты православный, но все равно не равен византийскому императору, даже в верхнюю десяточку не входишь, а для того, чтобы войти туда, тебе мало одного православия. Тебе нужна кровь, и самое лучшее – жена из каких-то высоких византийских чертогов. Ну, если идти по самому сложному пути, эта жена должна быть дочерью императора.



Храмовый кулон с двумя птицами по бокам дерева жизни.

Золото, серебро и эмаль, обработанные перегородкой.

Киевская Русь. XI или XII век



Владимир крестил Русь по-доброму. В Киеве глашатаи князя раструбили весть: завтра, с утра, всем надо будет явиться к Днепру. Кто явится, тот друг князя, а кто не явится, тот его злейший враг.


Таким образом, принимая православие, мы переставали быть просто точкой на карте, мы становились ячейкой крупнейшей на тот момент цивилизации, Византии. И для нас это был, конечно, очень выгодный экономический союз, очень выгодный политический союз и, как мы уже выяснили, обоснование власти от Бога. Это очень важно, и я думаю, что тут не обошлось интуицией, а все-таки имел место какой-то накопленный опыт управления. Ведь не зря европейские монархи так близки с Церковью: ведь Церковь охраняет их от народа, защищает права престолонаследия. Церковь не просто говорит: «вы здесь царь, вы первый среди равных», она говорит: «вся власть от Бога». И это было очень важно для Владимира. Кроме того, в православном каноне присутствует очень четкая иерархия, от церковного Патриарха до последнего священнослужителя. Кроме того, имел место важный объединяющий фактор: одна земля – одна вера.



Принимая православие, мы переставали быть просто точкой на карте, мы становились ячейкой крупнейшей на тот момент цивилизации – Византии.


В Византии происходило все то, что происходило в поздней Римской империи. Время от времени восставали легионы, и удачливые военачальники этих легионов свергали императоров, объявляли себя императорами и т. д. Так, в 986–987 годах Варда Фока, военачальник, объявляет войну Василию, императору Византии. Он поднимает легионы, в Византии начинается война. Варда Фока одерживает несколько очень важных побед, и император Византии Василий, понимая, что у него серьезное осложнение, предлагает союз Владимиру, чтобы тот пришел со своей дружиной и помог императору разгромить Фоку. Владимир ставит условия. Как мы уже говорили, для того, чтобы прыгнуть в верхний чертог в византийской системе, желательно было жениться на дочери императора. Дочери у Василия не нашлось, зато нашлась сестра Анна. Эта еще лучше, она порфирородная. Более удачной женитьбы даже сложно было себе представить. И Владимир набирается наглости и просит ее в жены. Но кто отдаст в жены язычнику свою родную сестру и отпустит ее в Тмутаракань, чтобы она уехала далеко от шикарного византийского двора? Однако ситуация у Василия была, надо полагать, очень тяжелой. Он пообещал Владимиру отдать в жены свою сестру…



Солдат в русском костюме с лошадью.

Гравюра Жана-Пьера-Мари Жозе. XIX век



Русь крестилась тяжело: до XI, и даже до XII века…
В некоторые города миссионеров не пускали: здесь за духовную жизнь продолжали отвечать волхвы.


Здесь есть еще один важный момент. Это мое личное наблюдение, и я могу заблуждаться, но мне кажется, что здесь есть зерно истины. Вы, возможно, бывали когда-нибудь в Стамбуле. А если не были и планируете туда съездить, то обязательно зайдите в храм Святой Софии, который был построен византийцами. Когда ты туда попадаешь, тебя просто наотмашь бьет. А в 987 году это вообще было невозможно себе представить. И эти русы, язычники, приехавшие в качестве послов, как я полагаю, были приглашены сюда на службу. Простой люд и более-менее состоятельный народ стоял внизу. А императорская семья стояла наверху, почти под куполом. Весь собор покрыт золотом. И нашим послам сказали: вот там, видите, император стоит с женой и сестрой? И ваш государь, – как его зовут, Владимир? – когда будет приезжать, тоже там будет стоять.

Понимаете разницу? Где вы такое видели? Да от этой роскоши ты просто чувствуешь себя червяком. И совершенно очевидно, с какой мыслью послы приехали обратно к Владимиру.

Понятно, что это выдуманный мной исторический анекдот, но тем не менее… Как развиваются события дальше? Владимир выдвигается на войну с Фокой. Выдвигается на помощь в Сирию. И в этот момент он понимает (или ему доносят), что не хочет император выдавать свою сестру за язычника. И, по-видимому, свое обещание берет назад. Тогда Владимир захватывает Корсунь, встает там лагерем и дает понять Василию, что, в принципе, ему совершенно все равно, на чьей сестре или дочери жениться. Вот если император Василий даст свою сестру – великолепно, а то ведь и Варда Фока может стать императором, если его поддержать, и он Владимиру кого-нибудь даст в жены, и начнется совсем другая история.



Крещение Руси. Прибытие в Киев епископа.

Гравюра Ф. А. Бруни.

Из книги: Очерки событий из российской истории, сочиненные и гравированные профессором живописи Ф. Бруни. 1839



Вот тут Василий понимает: отвертеться уже не получится. И опять, по легенде, выставляет условие, что за язычника сестра моя не пойдет, а за православного пойдет. И здесь, согласно легенде, Владимир внезапно слепнет. Ему говорят: если православие примешь, то, конечно, сразу прозреешь. Сестра императора Анна уже подъезжает с попами к Корсуни. Владимир крестится и прозревает. Фоку в 987 году разобьют. Василий доволен, Владимир с молодой женой отъезжает в Киев и начинает крестить Русь. На картинках это все очень красиво. Русь крестится, и мы становимся православным народом.



Интерьер собора Святой Софии.

Худож. Проспер Марилья. 1821–1847



Византия – самое главное государство того времени, самое просвещенное. Очень выгодный союзник и, конечно, главный торговый партнер, мощная экономическая держава.


Владимир крестил Русь по-доброму. В Киеве глашатаи князя раструбили весть: завтра, с утра, всем надо будет явиться к Днепру. Кто явится, тот друг князя, а кто не явится, тот его злейший враг. Надо понимать, с таким добрым напутствием все горожане, как один, пришли к реке. Всех загнали в реку, вместе с младенцами, женами с детьми, и всех там же крестили. Очевидно, на следующий же день Русь православною не стала. Русский человек, как мы с вами знаем, хитер и сметлив. И он размышлял: «Ну, Христос теперь бог. Но у нас есть же Перун, Даждьбог, Велес и Сварог. Вы скажите, какого Христу вырезать чурбана, подскажите, где он на капище должен стоять. Нам все равно, в кого видом он будет, будет – и хорошо». Но капища стали уничтожать, Владимир стал разрубать этих истуканов, скидывать их в воду. Капища сжигались, и непозволительно было поклоняться теперь никаким Велесу, Даждьбогу и Перуну, только Иисусу Христу. Никаких других богов и никакой другой веры быть не могло.

Второй величайший на тот момент город на Руси, Новгород, все это время ведет себя совершенно иначе. Он не принимает православия, новгородские волхвы понимают: сейчас придут какие-то попы и отнимут у них духовную власть. Сейчас они могут (с ними ведь боги говорят) общаться с дружиной, с князем, с простыми людьми, с купцами и из этого извлекать какие-то бонусы. А теперь все закончится: придет какое-то неведомое византийское православие, и придут другие волхвы, которых называют священниками. Волхвы начинают будоражить народ, и тогда Добрыня, добрый Добрыня Никитич, приезжает в Новгород. Он вызывает самого главного волхва и спрашивает: «Вы считаете, что не надо принимать православие?» Волхв отвечает: «Нет, потому что у нас есть свои боги, от готов». Снова спрашивает Добрыня: «Твой бог тебя любит ли, языческий?» Тот отвечает: «Любит». Добрыня: «Ну, а вот он тебе какую жизнь отмеряет, короткую или длинную?» И это, понятно, вопрос с двумя крючками, типа «Вы уже перестали пить коньяк по утрам?». Приблизительно такого рода вопрос, и если волхв ответит «короткую», то Добрыня скажет: «Подтверждаю!» – и волхва убьет. Если ответит «длинную», Добрыня скажет: «Ну, давай тогда проверим» – и тем более убьет. В общем, волхв не сразу ориентируется и отвечает: «Любимец богов, у меня будет длинная жизнь!» Добрыня Никитич сносит ему голову со словами: «Наврал, получается, твой бог!»

Новгород крестится медленно – до XI, даже до XII века. Русские деревни продолжают исповедовать язычество. Города, как и всегда, идут впереди, они принимают все эти новшества. Но при том права прекословить у деревень нет, и потому при раскопках археологи находят многочисленные свидетельства двоеверия: предметы языческого культа и крестики и так далее, все вместе. Вот здесь Велес, а здесь Христос…

В общем, очень тяжело крестилась Русь, до XII века Ростов Великий и Муром сопротивляются православию, там до тех пор язычество, православных священников избивали, миссионеров не пускали, и волхвы там чувствовали себя очень хорошо вплоть до двенадцатого века. Но тем не менее Русь становится православной. Что нам это дало? Серьезнейший политический союз с Византией. В экономическом союзе с Византией мы стали главными патронами пути из варяг в греки.

Мы получили важную роль в мировой истории. Мы теперь были не просто какими-то косматыми то ли викингами, то ли русами, то ли не пойми какими дикими северянами. Владимир стал князем, и Европа теперь знала: на Руси правит князь. Он православный, и он, если выражаться современным политическим языком, в сфере интересов Византии. Кроме этого, на Руси начинает развиваться письменность, зодчество, в частности каменное зодчество. Православие для Руси в тот момент – безусловно, путь к просвещению. И после крещения Руси, конечно, в цивилизационном плане мы идем совершенно по другому пути, и вся наша модель в то время – византийская модель. Мы начинаем копировать византийский двор, мы начинаем копировать их устройство, мы начинаем копировать их систему отношений, мы понимаем, что где-то там – большая цивилизация с громадным собором Святой Софии, покрытый золотом город, бухта Золотой Рог, цепи, император. Все еще в шкуры одетые, мы пока не наследники, наследниками мы будем позже, и в то же время мы уже являемся частью этой цивилизации.

Что можно еще сказать о Владимире? Нередко говорится и пишется: «Владимир Красно Солнышко». Да никакого «красного солнышка» не было, конечно. Никто не называл Владимира «Красно Солнышко», это пришло потом. Это собирательный образ Владимира Святого и Владимира Мономаха и, конечно, былинная фигура. Если возвращаться к дипломатии Владимира Святославовича, то в его правление мы подписали всякие соглашения с довольно сильными государствами того времени. Это Польша, Чехия, Венгрия, Рим и собственно Византия. Мы вели многочисленные войны с печенегами начиная с 980-х и дальше, в 990-х годах, в 992, 993, 996, 997… Все это десятилетие мы воевали с печенегами. И вот мы воюем с ними, причем плохо, в основном побеждают они: нападают они быстро и так же быстро убегают в свою степь. Грабят наши города, уводят наших женщин и забирают все, что можно забрать. С печенегами идут очень тяжелые войны. И мы не всегда выходим победителями.

Владимир начинает чеканить собственную монету. Владимир понимает, как управлять простыми людьми: он устраивает пиры и раздает на них деньги, угощает народ. Он щедрый и хлебосольный государь, он и есть тот самый первый царь-батюшка, который, как теперь уже мы понимаем, получил власть именно от Бога и правит не просто так.

В Византии подтверждали, что он хлебосольный монарх, любимец собственного народа. То, что он содержал восемьсот наложниц, факт спорный, а вот детей у него было действительно очень много: тринадцать сыновей и десять дочерей. Кого можно выделить из его сыновей? Конечно же, Ярослава Мудрого, одного из важнейших государей Киевской Руси; Изяслава Полоцкого, родоначальника полоцкой ветви Рюриковичей; сыновей Бориса и Глеба, сыновей, по некоторым слухам, от византийской принцессы Анны. Борис и Глеб будут убиты, а потом почитаемы как святые. А убьет их собственный брат, Святополк. Это сын жены старшего брата Владимира, Ярополка. Того самого Ярополка, которого убили по приказу Владимира и чью беременную жену Владимир сделал своей наложницей. Она родила Святополка, и Владимир признал его своим сыном. Этот Святополк впоследствии станет «Святополком Окаянным»: он убьет своих братьев, детей Владимира от другой жены. И с этим связан очень важный момент. В начале этой главы мы говорили об усобице, о том, как старшие братья Владимира кромсали друг друга мечами. В языческой традиции убийство брата другим братом считалось совершенно нормальным: это же делалось ради престола, это же важная вещь. А Святополк, убивший своих братьев Бориса и Глеба, станет Окаянным потому, что христианская культура братоубийство уже не поддерживает. Мусульманские бытописатели утверждали, что русы после принятия православия стали хуже воевать потому, что жестокость объяснялась язычеством, а христианством уже не поощрялась, и это очень важная веха и очень важный момент для истории Руси.



С принятием православия Русь стала играть важную роль в мировой истории.


У Владимира с сыновьями отношения были, мягко говоря, не самыми теплыми. Святополк поднял восстание против отца, за что его заточили в острог. Но Святополка можно понять: его мать сделали наложницей, отца зарубили. Ярослав Мудрый, родной сын Владимира, тоже вел себя нехорошо: ему дали новгородский престол, а он в какой-то момент отказался платить церковную десятину и посылать деньги в Киев. Собственно говоря, отец уже собирался идти на сына с войском, но в 1015 году опять случились печенеги. Владимир идет в поход против печенегов, где и умирает. Такова история Владимира Святого, очень важного персонажа в истории русской государственности.



Борис и Глеб.

Икона Псковской школы. XIV век



Действительно, благодаря Владимиру и принятию православия мы пошли совершенно по новому пути: мы стали частью великой византийской цивилизации. Потом, позже, мы объявим себя наследниками Византии, а в тот момент, во время княжения Владимира, мы перестали быть точкой на карте, но получили важную роль в сфере влияния Византийской империи и византийской культуры.

Так что «византийство» наше, «византийщина», идет с тех времен. Мы увидели, как устроен двор, мы увидели, как устроены отношения между императором и его подданными. Увидели какой-то мифический Константинополь с огромным храмом Святой Софии. В городе все одеты в шикарные одежды, а весь храм покрыт золотом. И мы захотели стать частью этой культуры, перестать считаться немытыми варварами типа викингов. Мы захотели стать частью великой византийской культуры, и мы стали ее частью. Поэтому, конечно, Владимир Святославович – очень важная фигура, одна из самых важных фигур в нашей с вами истории.

Глава 2

Опричнина и смута

Третьего декабря 1564 года царь Иван Грозный вместе с семьей, казной и государевой печатью отправляется на богомолье в село Коломенское. В селе Коломенском он не задерживается и уезжает из него. Какое-то время никто не знает, где находится «царь Всея Руси». Вот он объявляется в Александровской слободе уже 3 января. Целый месяц Русь – без царя. И 3 января Иван Грозный пишет отречение от престола в пользу своего сына Ивана, на тот момент малолетнего. Отречение Грозного зачитывается в Москве. В бумаге сообщается, что царь Грозный отрекается, так как устал от боярских измен, лукавства, воровства, интриг. Поэтому править Русью он более не хочет. На Руси, а конкретно – в Москве, начинается брожение умов, народ приходит к Кремлю и начинает требовать призвать к ответу бояр, а проще говоря, казнить их, потому что не может быть Руси без государя: «И на кого он нас оставил?» Боярская дума в смятении, бояре присылают в Александровскую слободу митрополита Московского, который пытается договориться с Грозным. В итоге они договариваются о том, что Грозный возвращается в Москву через месяц, 3 февраля. Он сообщает боярам, что возвращается на царство, но теперь все будет по-другому: теперь одна часть Русской земли будет называться «опричнина», и подчиняться она будет лично государю Грозному, а вторая часть будет называться «земщина», и ею будет править Боярская дума. Вот так начинаются страшные семь лет российской истории, один из самых страшных ее периодов. Семь лет, которые называются опричниной…

В Александрове недавно поставили памятник Ивану Грозному. Я решил съездить туда и спросить жителей, как они относятся к этой исторической фигуре, хотели бы они жить в опричнину и вообще как царя усопшего воспринимают люди, или холопы, как назвал бы их сам Иван Грозный. Итак, мы в Александрове, в ста двадцати четырех километрах от Москвы. Именно здесь в середине XVI века обосновался Иван Грозный, и все политическое управление страной велось отсюда. Александров стал не только федеральным центром Русского государства, но и центром опричнины.

Сейчас, как и во многих других городах России, в Александрове устанавливают памятники почетным местным жителям. Недавно в торжественной атмосфере здесь открыли памятник Ивану Грозному.



Что думают о памятнике жители города?

– Приличный памятник, прикольно.

– Кто-то говорит против, но тут я за!

– Мне нравится.

– Ощущаю: стоит не зря, хоть его и выкидывали.

– Хорошие либералы скажут «не на месте». А люди, которые с историей больше, ближе связаны, скажут, что все-таки тут место очень хорошее. Вот только долго ставили, но наконец все же стоит.



Как Вы относитесь к роли Ивана Грозного в истории России?

– Ой, я его уважаю.

– Не было такого царя, Ивана Грозного, четверо Иванов были царями на Руси.

– Почему до сих пор цветник не сделали?

– Кстати, Сталин, говорят, с него брал пример.

– Сталин тоже попал в историю, Гитлер тоже. Один хорош, другой плох…

– Народу рот не закроешь, кому кто хороший, а кто плохой…

– Правильно! Так не бывает, что бы один человек всем был хороший, это невозможно.

– Ну, прекрасным царем, конечно, он был, держал Россию в строгости.

– Негативные высказывания о Грозном идут со слов иностранных, скажем так, купцов.

– Он много сделал для нашей Родины.

– При Иване Грозном я была бы казнена.

– Он, конечно, мог заставлять и убеждать, кланяться и поклоняться бесконечно…



А что такое опричнина?

– Нет, что это, «опричнина»?

– Опричнина? Понятия не имею, не знаю.

– Опричнина? Это карательные войска Ивана Грозного?

– Слышали!

– Я помню.

– Я не помню, что-то вроде телохранителей, но они также выполняли карательные функции.

– Если бы не опричнина, растащили бы казну российскую, как сейчас олигархи!

– История. История надо мною, и это соль, но никто ничего не знает и не пишет.



Хотели бы, чтобы сейчас была опричнина?

– Нет!

– Не хочу!



Хотели бы вернуться во времена правления Ивана Грозного?

– Смотря кем.

– Нет, наверное: мы бы с ним ругались.

– Мне и сейчас хорошо живется.

Опричнина

Принято выделять два взгляда на правление Ивана IV. Тиран, убийца, кровопийца (первое) и эффективный менеджер (второе). Как вы понимаете, такого слова как «менеджер» Сталин не знал, но он называл Ивана Грозного человеком, который сплотил Русь, боролся с боярами. Правление Грозного делится на два этапа.

Иван Грозный родился 1530 году. Маленький Иван видел, как умирает его отец и начинается боярская междоусобица среди Шуйских и Вельских. Эти два боярских рода делят управление Российским государством. Начинаются постоянные стычки между боярами. Это не гражданская война. Это подстрекательство друг друга к бунту. Малолетнего Ивана могли совершенно легко свергнуть, тем более что он еще не был царем, он был великим князем Московским. Мы часто представляем Российское государство и царя, которому все беспрекословно подчинялись, но порой все было совсем не так. Бояре могли сегодня служить великому князю или царю, завтра крымскому хану, послезавтра Речи Посполитой и так далее.

В 1546 году Ивану Грозному исполняется 16 лет, и он венчается на царство. Это очень важно, потому что никаких царей на Руси до того еще не было… И Иван Грозный стал первым русским царем. Митрополит и ближний круг объяснили ему необходимость этого шага примерно так: «Знаете, дорогой Иван Васильевич, князь как бы, он везде может быть князь, но как вы понимаете, в Европе есть и король, и даже император, и папа Римский. А вы будете первым московским царем, вы должны наследовать Византии». В общем, была обставлена процедура венчания на царство, и Иван Грозный стал первым московским царем.



Иван Грозный.

История о Казанском царстве. XVI или XVII век



В 1546 году Ивану Грозному исполняется 16 лет, и он венчается на царство. Царей на Руси до того еще не было…


К концу царствования Грозного Россия становится самым большим государством в Европе.


И это был, честно говоря, очень хороший царь. Через год, в 1547 году, он женится на Анастасии Романовне Захарьиной-Юрьевой. У человека все хорошо. У него любимая жена, расширяются территории государства Московского, с боярами полный совершенный консенсус. Более того, работает Избранная рада. Это близкие друзья Ивана Грозного, ближний круг, который советует ему, какие реформы можно принимать, какие отложить, какие войны вести и так далее и тому подобное. За годы правления Ивана Грозного были покорены Казанское и Астраханское ханства (все видели взятие Казани в фильме «Иван Васильевич меняет профессию»), присоединены Западная Сибирь, башкирские земли, земли Ногайской Орды. При Иване Грозном прирост территории Российского государства составил почти сто процентов. До правления Грозного территория страны занимала почти три миллиона квадратных километров; после – пять с половиной миллионов квадратных километров. К концу его царствования Россия становится самым большим государством в Европе. В результате того, что Ермак Тимофеевич туда, уже дальше, идет в Сибирь, там начинает свои промыслы и захваты свободных территорий. Первый период правления Грозного, как традиционно считается, – с 1547 по 1584 год. При нем был создан первый Земский собор, был принят судебник Ивана Грозного, была создана приказная система. Приказ – это, в нынешнем прочтении, департамент или министерство. Посольский приказ, это, например, министерство иностранных дел. Приказы начали управлять Россией. В России появляется централизованная государственность. Созван Стоглавый собор. Отношения между государством и Церковью начинают приобретать несколько иной, новый характер. Была проведена военная реформа, появились стрельцы, полки и так далее, начинается построение регулярной армии. Была отменена система «кормления».

Это еще одно совершенно потрясающее, значительное, но не русское изобретение. Тем не менее на Руси оно широко использовалось. Представьте себе: завтра вас «сверху» назначают губернатором, например, Свердловской или Самарской области. Говорят так: «На пять лет мы тебя назначаем губернатором, и у тебя система „кормлений”, то есть расходы на свой аппарат, свою зарплату ты из области высасывай сам. Центр будет присылать какие-то деньги, но все остальное, что тебе нужно на содержание челяди и двора, ты совершенно спокойно можешь тягать из этой Самарской области». Вы скажете, что сейчас так и происходит. Во многом – да, действительно, так и происходит. Имеющие власть чиновники смотрят на вверенные им министерства и ведомства как на систему «кормлений». Так вот, вы будете смеяться, но эту систему «кормлений» Иван Грозный отменяет. И в общем, все хорошо: развивается экономика, растет территория, рядом любимая жена, дети, работает Избранная рада. Но в 1553 году Иван Грозный заболевает. Заболевает настолько сильно, что подозревают тяжелейшее воспаление легких. Окружающие, приближенные царя, конечно, решают, что царю наступают кранты: он умирает, и все, его никак не спасти. Среди боярства началось брожение умов: кого дальше избирать царем?



Для Ивана Грозного, как и для любого царя, важнее всего была экономика. Россия становилась торговым мостом между Востоком и Западом.


Естественно, Иван Васильевич, еще не мертвый, говорит: «Присягните сыну моему, малолетнему царевичу Дмитрию, целуйте крест. Я сейчас помру, а вы Дмитрия будете оберегать, и когда он вырастет, будет вашим царем». Среди членов Рады возникла другая идея: давайте-ка мы позовем на московский престол брата Ивана Грозного, Владимира, тоже князя. Этот князь Старицкий был очень популярным, и у него были хорошие отношения с Избранной радой. Грозный сейчас помрет, а мы поставим Старицкого! Но Иван Грозный выздоравливает, и здесь наступает переломный момент. Все бояре, естественно, переобулись: мол, что вы, мы только Димитрия, сына вашего, хотели, только его видели царем, это на нас наговаривают! Мы за Старицкого не голосовали, это вообще бред, никогда такого в жизни не делали. Но я думаю, у Ивана Васильевича, как у нормального человека, взыграли детские воспоминания: бояре постоянно ругаются между собой. В детстве, по слухам, он даже во время боярских междоусобиц забирался под кровать от страха. А теперь – прямое предательство ближнего круга, Избранной рады. Это Сильвестров, Адашев, Курбский. То есть люди, которые были с ним рядом. Они почему-то, не дождавшись смерти Грозного, хотели уже короновать его сына, как было положено. Очень важный момент, о котором сейчас немногие говорят: в ту пору боярство думало, что будут присягать не старшему сыну, как это было в Европе, как это впоследствии устоялось на Руси, а тому, кого выберут сами…



Великий князь Московский на коне.

Гравюра А. де Брейна. 1577



Грозный нам представляется стариком, который был очень грозным, суровым царем…
Но в 1565 году, на момент принятия опричнины, ему было только тридцать пять лет.


Боярство думало, что может выбирать: Димитрию, сыну Грозного, мало лет; нам не нужен второй Грозный; давайте возьмем его брата, с ним лучше… Грозный строил жесткое централизованное государство, а бояре думали, что можно так же, как в Англии, где подписали Великую хартию вольностей: чтобы государь не мог их без суда наказать, отнять земли. Но, конечно, бояре просчитались, и дальше мы выясним, почему.



Смерть жены, боярская измена, которую он видел с детства, – все навалилось на Ивана Грозного, и он понял, что никому больше доверять не может.


В 1558 году начинается Ливонская война. Зачем она нам была нужна? Грозный видел Россию мостом между Востоком и Западом. Казань и Астрахань покорены, и торговле нужен выход на Запад, выход к Балтийскому морю. Соответственно, нужно пробиться на нынешние территории Латвии и Эстонии, прорубить туда дорогу. С Востока брать специи, всякие тюркские восточные товары и везти их на Запад. Местным везти свою пушнину, соболиный мех, древесину и через Балтийское море продавать. Для Ивана Грозного, как и для любого царя, важнее всего была экономика. Мы на Запад экспортировали воск, парусину, холсты, пеньку, кожи, оружие. Например, металл нельзя было вывозить, а все, что было создано из металла, вывозить было можно.

К нам привозили серебро в слитках, медь, шелковые ткани, специи, драгоценные камни, ковры и азиатских лошадей, которые особенно высоко котировались при царском дворе. И действительно – образовался мост между восточной и западной культурами.

Ливонская война началась в 1558 году. Началась очень удачно. Русские войска разбивали Ливонский орден в пух и прах, и были сплошные победы, но так продолжалось недолго. В 1560 году ситуация стала осложняться, и тут случается другое событие. Умирает Анастасия, любимая жена Грозного. Напомню, Грозный говорит о том, что ее отравили бояре, в том числе его самый близкий на тот момент друг и советник, князь Курбский.

По Кремлю, по Москве ползут слухи о том, что молодая жена царя отравлена. Забегая вперед, скажу, были исследованы останки Анастасии, и в волосах и в костях свинца оказалось выше нормы в 10 раз, а мышьяка – в 16 раз. Действительно, ее отравили, и травили медленно. До истины теперь, конечно, не докопаться, что за конфликт имел место, но, скорее всего, ее действительно отравили. Она умирает, и в течение еще двух лет, с 1560 по 1562 год, продолжаются проблемы на ливонском фронте. Армия Ивана Грозного терпит поражение за поражением. Разбита армия под руководством боярина воеводы Репнина.

В 1564 году появляется слух о том, что бояре готовят восстание против Грозного, и в декабре 1564 года он уезжает, чтобы впоследствии отречься от власти. Надо сказать, я склонен верить тому, что Грозный был нездоров – головой, разбитой, как говорят, при поклонах. Смерть жены, сильно на него повлиявшая, боярская измена, которую он видел с детства, казнокрадство, предательство – все навалилось на Ивана Грозного, и он понял, что никому больше доверять не может.

Известно, что он был с детства нрава лютого. Один из послов писал, что, когда царь злился, у него чуть ли не пена из ноздрей шла, но я думаю, это преувеличение. Ну, лицом он бывал красный, орал, топал ногами. И если молодая жена, на тот момент Анастасия, как-то могла им управлять, то когда она умерла, царь озлобился окончательно, и это стало одной из причин опричнины и того, что он окружил себя совершенно новыми людьми, опричниками. Это, конечно, было следствием неверия в людей. Это, конечно, было страхом, что его убьют, что убьют или отравят его детей, как отравили его жену.

Грозный нам представляется взрослым дяденькой с окладистой бородой. Этакий старик, который был очень грозным, суровым… Но в 1565 году, на момент принятия опричнины, ему было только тридцать пять лет. Чтобы просто вам было понятно, человеку было тридцать пять лет в тот момент, и все последующие казни, и зверства, и изуверства совершал, в общем, не старый еще мужчина. Это возраст рэпера Оксимирона или солиста группы «Little Big».



Россия теперь была поделена на две страны. Одна часть называлась опричниной и управлялась напрямую Иваном Грозным, а вторая часть – земщиной, которая управлялась Боярской думой.


В ту пору бояр не назначали, титулы переходили от отца к сыну. И у каждой из боярских семей были вотчины, то есть усадьбы, которые давались им пожизненно. С них они кормились, в них работали крепостные крестьяне. У всех были огромные, у кого побольше, у кого поменьше, владения, олигархии, если хотите. Крестьяне, которые на них работали, платили оброк или выполняли барщину, за счет этого бояре жили. Ну и плюс какие-то торговые отношения, какие-то «старые счеты»… Каждый раз, когда Грозный «наезжал» на их права, как любой царь на Руси впоследствии, как это делал каждый великий князь прежде, московские бояре, естественно, защищались. Это легко понять: попробуйте сейчас главам каких-нибудь корпораций сказать, что они должны налогов платить на 2 % больше, например не 24 % а 26 %. Они, естественно, сразу начнут противодействовать, и так в любой стране мира. То же самое было с дворянством: никто не хотел лишаться своих прав. Более того, бояре, в общем, копировали царя. Царь объявлял себя помощником, помазанником Божьим. Бояре были ему совершенно вровень и думали, что вольны выбирать царя, какого захотят. Но Грозный, кажется, это дело прекратил. Соответственно, опричники были новыми людьми, зачастую совершенно не родовитыми. Были татары, какие-то иноземцы, совершенно безродные люди, которых он приблизил к себе и которым стал давать поместья. Чем поместья отличались от вотчины? Вотчину забрать нельзя, она с тобой, с твоей семьей на всю жизнь, а поместье твое лишь на время службы. Ну, ты нормально ногти рвешь или головы рубишь – вот тебе, значит, поместье. Как только ты перестал устраивать царя как чиновник, палач или солдат, возвращай поместье обратно – и до свидания. Поэтому новая элита, конечно, моментально вступила в конфликт с прежней.

Первый вопрос, который приходит любому человеку в голову, когда мы говорим об опричнине: как это все работало? То есть что получилось: Россия теперь была поделена на две страны. Одна часть называлась опричниной и управлялась напрямую Иваном Грозным, а вторая часть – земщиной, которая управлялась Боярской думой. Впрочем, Боярской думой кто, как вы думаете, руководит? Тот же Грозный.

Понятно, что Россия не поделена ровно пополам. На карте опричнины, вы можете видеть, все поделено чересполосицей, то есть одни области – это опричнина, другие области – это земщина. Город Москва поделен тоже не пополам, Сивцев Вражек и все прилегающие территории – это опричнина, все остальное – земщина. Столица земщины в Москве, у опричнины столица в Александровской слободе.



Говорили, например, так: знаешь, дорогой боярин Иван, ты со следующего дня забираешь семью, своих чад и домочадцев и по холодку проваливаешь. А в боярские дома заезжали опричники…


Вот что говорит историк Ключевский о том, как, по его мнению, все это управлялось. На содержание опричного двора, на свой обиход и своих детей, царевичей Ивана и Федора, Грозный выделил из своего государства до двадцати городов с уездами и несколько отдельных областей, в которых земля была роздана опричникам. Это значит, что земля роздана в опричнину, но там были помехи, например, какие-то бояре. Им говорили, например, так: знаешь, дорогой боярин Иван, ты со следующего дня забираешь семью, своих чад и домочадцев и по холодку проваливаешь. А тут действительно стояла зима и до двенадцати тысяч согнанных с земель бояр, со своими домочадцами, со своей челядью, шли в другие концы страны, где им были даны другие поместья. В их старые дома заезжали опричники, которые получали, таким образом, в свое пользование бывшее имущество этих людей. Какую задачу решал царь Грозный? Простую задачу. Вот старая элита, я ее боюсь, я ее ненавижу, она меня преследует, она хочет меня убить, а я буду всячески ее разорять, я ее буду казнить. Итак, сначала я ее разорю, а вот этих вот новых своих безродных парней, которых я назвал опричниками, премирую этими землями. Грозный говорит: пусть остаются все старые государственные институты, все приказы, которые ведают судами, внутренними делами, экономическими делами, внешними сношениями. Пусть они остаются и управляются по старине, а у меня всего четыре приказа – постельничий, бронный, сытный и какой-то там еще приказ, – а значит, они отвечают за то, чтобы мы были сыты, чтобы у нас было оружие, чтобы у нас были хорошие лошади, чтоб дома наши царские содержались на должном уровне…

У меня всегда возникал вопрос, когда я был школьником, а впоследствии студентом: как эти две страны, у которых частично дублировались институты управления, сосуществовали? Мне до сих пор это непонятно, и, в общем, никому из историков это непонятно. Приходил человек и говорил: у меня проблема; ему говорили: иди с этой проблемой в суд. «В какой суд? – спрашивал человек. – Я к опричникам иду!» – «Нет, к опричникам не ходи, потому что это земский орган должен решать». Человек приходил к земским органам, и его проблему там рассматривали, но в любой момент могли вмешаться опричники. Например: «Земские, вы дядю Васю Соколова судите? Давайте отрубим ему уши. Дядя Вася Соколов не просто недоимки не заплатил, он изменник». Вот так управлялось государство. Давайте обратимся еще к Ключевскому: «Все центральные правительственные учреждения, оставшиеся в земщине… должны были действовать по-прежнему, управу чинить по старине».

А вот слова Грозного: «Обращаясь по всяким важным земским делам в думу земских бояр, которая провела земщину, и докладывать государю только о военных и важнейших земских делах». Так государство разделилась на две части. На земщину и опричнину. Но были и другие важнейшие государственные дела. Государь Грозный, на нас идет войной Крымский хан. Да, это важное государственное дело. Государь Грозный, у нас дыра в бюджете тридцать пять тысяч рублей. Это тоже, наверное, серьезное государственное дело. А то, что Грозный в этот момент по девять часов в сутки молится, и лоб расшибает об пол, и в заутреню сам звонит в колокола в четыре утра, и так далее, это, может быть, и не серьезное для государства дело…

Кстати, о тридцати пяти тысячах рублей – очень интересная история. За свой подъем, то есть на покрытие издержек по выезду из столицы, когда царь занял Александровскую слободу, он взыскал с земщины 100 тысяч рублей. По тем временам это огромные, совершенно феноменальные, невозможные деньги. Представим: вот страна поделена пополам, но управляется в основном земщиной. Но не земщина, а опричники могут судить своим судом, когда хотят и как хотят, потому что земщина действует с позволения Боярской думы со столицей в Москве, а опричнина действует с позволения Ивана Грозного со столицей в Александровской слободе. Таким вот образом эта странная, до сих пор никому не понятная государственная форма управления и, я бы даже сказал, форма общественной жизни существовала целых семь лет.

И на закуску, чтобы уже изюминку на вершину этого малопонятного бардака добавить, управлял Русью как царь и государь всея Руси поставленный Грозным касимовский князь Семеон Бекбулатович. Он управлял земщиной и именовался царем Руси, и в таком качестве подписывал документы, а Грозный называл себя князем Московским и писал царю уничижительные документы такого содержания: «Государю великому князю Семеону Бекбулатовичу Всея Руси Иванец Васильев (то есть Иван Грозный) со своими детишками, с Иванцом да Федорцом, челом бьет». В этом было что-то нездоровое, болезненное. Помните фразу «самоуничижение паче гордости»? Высшее лицо, Грозный, играл в эту игру. Для чего понадобилась эта игра, до сих пор мало кому понятно. Есть версия, что, посадив Семеона Бекбулатовича, Грозный хотел забрать церковные земли и как бы этим говорил: это не я конфискую земли, я Иванец Васильев, опричник главный, сидящий в Александровской слободе, а людей Семеон убивает, он же земли конфискует, я же не делаю вам ничего… Это одна из версий.

Вторая версия – проблемы с головой у Ивана Грозного: он был настолько болен, что творил такие вещи.

Третья версия – это всегдашнее лицемерие тиранов. Вы, наверное, точно знаете историю о том, что Сталин был бессребреником. В одном кителе ходил. Да и Грозный был такой же бессребреник, вообще без сребреников. Когда у тебя в руках вся страна, очень легко быть таким. Ты можешь ходить сирым и убогим, а у тебя миллионы гигабит. Все, что есть у тебя, это «вошь на аркане». Но, конечно, завтра ты щелкнешь пальцами, и тебе принесут любые яства, которые ты хочешь, любых женщин или мужчин, которых ты хочешь. За Грозным статья, его обвиняли в содомии. Ясно, что все это, конечно, огромный политический маскарад. И совсем финал – это отношения Запада и Руси в те времена. Понятно, что князь Курбский был первым политическим эмигрантом, который убежал от Грозного и писал ему письма, но русские послы, русские воеводы никогда перед лицом западных посланников не говорили, не употребляли слова «опричнина».

Послам говорят, мол, у нас никакой опричнины нету, опричнина дальше, а у нас особый двор, в котором Грозный. Вот дальше Рязанская слобода, вот там есть опричнина. Царь наш батюшка, великий князь Московский, сам решает, кому подле него жить, а кому в удалении, и никакой он не опричник. То, как там живут, что они режут головы, и убивают, и насилуют, о том мы не ведаем.



Опричникам были даны чрезвычайные полномочия. Это были люди, которые словами «крамола» и «измена» оправдывали любые свои действия.


Опричникам были даны чрезвычайные полномочия. Даже непонятно, с чем их сравнить. Впоследствии сравнивали с чекистами или с полицейскими. Это не совсем так. Это были люди, которые словами «крамола» и «измена» оправдывали любые свои действия. То есть схватить могли любого купца, любого дворянина, любую бабу, любого боярина и предать лютой смерти со всей семьей, только чтобы забрать его имущество и передать его потом царю или ближнему кругу опричников. «Да он хотел крымскому хану Русь-матушку сдать! Либо он уже готовил, хотел переписать и передать какие-то важные средства, поэтому мы, значит, его отделали, словом и делом». Да, люди лицемерны, прикрывали убийство словом. Это было такое террористическое подразделение, специальный корпус, который творил все что хотел, не ограничиваясь никакими рамками. Если вы думаете, что опричники убивали только бояр и купцов, у которых были деньги, то вы ошибаетесь. Любая челядь, которая на дворе боярском была в то время, неизбежно попадала в капкан репрессий, тоже шла под нож. Точное число жертв опричнины никому уже невозможно установить. Ну, понятно, что, когда люди «по беспределу шли», в злодействе они резали всех от мала до велика.

Я думаю, что окончательно в безумие, в подозрение всех в измене вверг Грозного князь Курбский, который за два года до опричнины бежал со Святой Руси. Он бежал к полякам и предал Ивана Грозного. Сохранилась переписка Грозного с Курбским. Ее читали немногие, и я уверен, что большинство читателей этой книги с ней не знакомы. Честно скажу, я пытался читать в институте в Архиве древних актов, потом прочел спустя годы в Интернете. Знаете, что собой представляли Грозный и Курбский? Они дружили. Грозный – царь, Курбский – князь, представитель высшей аристократии.

Курбский перебежал к полякам и написал Грозному письмо. Всего сохранилось несколько писем. Что сразу понятно: очевидно, Курбский был дикий тролль! Он такого размера письма писал… И он наступал на больные мозоли Грозного. Тот что-то там отвечал на шести листах. Очевидцы-свидетели, те, кто выжил во времена Грозного, отмечали, что царь был не дурак, поговорить любил, любил спорить до пены, любил доказывать, орать и ко всему он был очень пишущий человек. Курбский ему пишет примерно так: «Все, я убежал. Ранее не уехал от тебя, но добрые люди нашептали, что меня подозревают, будто я твою жену отравил, Анастасию. Я этого не делал, я понимаю, что суд твой неправедный, что ты убиваешь кого хочешь. Поэтому вдалеке от тебя, тут в Литве, пересижу». Грозный ему отвечает на трех листах с цитатами из Библии. Язык такой князь Курбский, как смерть, отсекал. То есть все, что мы любим в сегодняшних соцсетях, все можно найти в переписке Грозного и Курбского. Просто тогда назвали пылающим псом, смердящим куском кала, как угодно, и между всеми этими «кусками кала» и «псами» цитаты из Библии и житий святых. Стань, мол, хорошим, убивают только отступников. Не хочешь служить? Я царь ваш, я что хочу, то с вами и делаю. Вы не хотите служить, значит, вы предатели, твари, так же вы моего отца предавали. А вот твой дядя предавал моего прадеда… Ну и так далее. Любой сегодняшний фейсбучный срач можно переложить на язык переписки Грозного с Курбским. Который отвечает, например, так: подумаешь, ерунда, царь какой-то мне пишет письмо на шести страницах! Здесь, в Польше, в отличие от Руси, много образованных людей, они все это читают и смеются… Вот такая была переписка.

Но смех смехом, а в этой переписке были, конечно, важные моменты. Например, Грозный спрашивает Курбского: почто лишили вы меня молодой жены моей? Подразумевается Анастасия. Он верил, был абсолютно уверен, что жену отравили и Курбский был к этому причастен, потому дальше пишет: вы же не меня отравили, вы жены меня лишили. И я бы мог массу зверств и изуверств с вами сделать, но я их не делал, хотя вы мрази, гадины; и как вообще с вами жить? Вас только и можно сечь, вешать, сажать на кол и все такое прочее. В общем, Курбский подогрел маниакальную страсть Грозного. Грозный мало появлялся в Москве за годы опричнины. Он жил либо в Александровской слободе, либо в Вологде.

Вот три момента, вызвавшие помешательство царя: измена, недоверие старым боярам и стремление выстроить новую элиту. И был четвертый момент – желание построить государство, которое принадлежало бы ему самому, то есть чтобы: вот – царь, а вот – все остальные, его рабы, которые равными царю быть не могут.

Перейдем к самому «вкусному». Это зверства и изуверства. Людоедство Грозного для Средних веков не было чем-то из ряда вон выходящим. Поиздеваться друг над другом любили по всей Европе, и казни да пытки друг другу чинили регулярно. Теперь я буду о них рассказывать, хотя, конечно, рассказывать о них совершенно не хочу. Что же началось дальше?

Во-первых, появилось опричное войско. Это были люди, которые разъезжали на конях в капюшонах; у такого всадника к каждому седлу была прикреплена метла («Мы выметем всех врагов государя»), а на шее коня висела отрезанная песья голова («Мы покусаем всех врагов государя нашего, Ивана Грозного»). Опричное войско стало везде искать измену. Конечно, не носились по Руси специальные отряды с девизом «Кого бы там еще порубить?». Все происходило, я считаю, как происходит и сейчас. Кто-то на кого-то стучал, чтобы получить бизнес, отнять денег, может быть, забрать жену, и так далее и тому подобное. Из этого вот мелкого стукачества, из посягательства на чужое добро начался низовой террор. Любого объявляли предателем и волокли со двора, убивали, но Грозный руководствовался своими соображениями. Так, когда начались первые казни, первыми жертвами опричнины стали виднейшие бояре: воевода в Казанском походе Горбатый-Шуйский с сыном Петром, его шурин Петр Ховрин, окольничий Головин – его род традиционно отвечал за московскую казну, – Горицкий, Оболенский. Князья Дмитрий Шевырев, Лобан-Ростовский и другие – сбежали. Опричники с них сразу снимали судебную ответственность, они приезжали, кричали «Гойда-гойда!» и либо тащили человека в Александровскую слободу, чтобы казнить там, либо рубили на месте. Суд был очень простой, скорый:

«Значит, ты предатель?»

«Государь-батюшка, какой я предатель? Я не вор, я честный слуга!»

«Язык ему вырвать, чтоб не врал».



Людоедство Грозного для Средних веков не было чем-то из ряда вон выходящим. Поиздеваться друг над другом любили по всей Европе, и казни да пытки друг другу чинили регулярно.


Дальше уже по обстоятельствам: кого-то убивали долго и медленно, кого-то быстро, а вся собственность убиенных переходила опричникам. Таким образом многое началось. Начался подъем Басмановых, отца и сына, Малюты Скуратова, видных опричников. То есть «из грязи в князи», голь перекатная, которая всю жизнь завидовала боярам, людям родовитым, получила франшизу на правосудие. Сейчас по франшизе можно открыть «Пицца Хат», а тогда люди получили франшизу на убийство. Они творили беспредел, а добро чужое забирали себе. Ну, и что, плохо разве им жилось? Конечно, им жилось хорошо.

Россия вступала в полосу жесточайшего террора. Князь Курбский называл опричников кромешниками: в аду тьма кромешная, соответственно, это слуги сатаны. В России, или на Руси, их так многие называли. Говоря об опричнине и семи годах беспощадного террора, следует выделить одну вещь. Если мы проследим историю любого тирана-убийцы, то увидим: нельзя просто крошить людей в капусту, даже по идеологическим мотивам. Время от времени нужно обозначать какого-нибудь главного врага. Главные враги были у Сталина. Например, в разные времена это были Троцкий, потом Зиновьев и Каменев, Бухарин. Гитлер устраивал «Ночь длинных ножей», когда была вырезана часть элиты, которая не хотела беспрекословно ему подчиняться. У всех тиранов бывали подобные «большие дела».

Казнь каждого князя, каждый посаженный на кол, сваренный в кипятке или в масле, затравленный собаками или разодранный медведями князь – был призом для Ивана Грозного, прибылью, событием. Но народ, как таракан, ко всему привыкает, и сначала люди ужасались казнью пятерых князей, потом – еще десятерых, потом – тридцати пяти бояр… Потом сорок человек повесили, а двадцать шесть утопили… Вспомним наши девяностые, когда начались первые заказные убийства. Это был ужас. А когда начали стрелять по три раза в неделю… В общем, народ реагировал, я думаю, при Грозном приблизительно так же. Поэтому нужны были большие, совершенно большие, какие-то выдающиеся дела. Вот как приблизительно выглядели опричники, без «суперстаров», в почти монашеских по виду балахонах. Вот метла, которая обычно крепилась к седлу лошади, а вот отрезанная собачья голова, которая тоже крепилась к седлу.



Все происходило, я считаю, как происходит и сейчас. Кто-то на кого-то стучал, чтобы получить бизнес, отнять денег, забрать жену… Из этого мелкого стукачества, из посягательства на чужое добро начался низовой террор.


Едва ли не единственным человеком, который возвысил свой голос против смертоубийства, против злодейства и безумия царя Грозного, оказался митрополит Филипп Колычев… Филиппу в 1566 году было предложено стать митрополитом, и он первоначально отказался, потому что самым главным препятствием к этой должности была опричнина. Он просил, не раз протестовал и высказывался об этом публично, и когда ему Грозный сделал предложение, тот поначалу отказался, и вот как пишет об этом Карамзин в «Истории Государства Российского». Митрополит Филипп сказал Грозному: «Повинуюсь твоей воле, но умири же совесть мою, да не будет опричнины, да будет только единая Россия, ибо всякое разделенное царство, по глаголу Всевышнего, запустеет. Не могу благословлять тебя искренне, видя скорбь в отечестве…» Грозный вспылил, но царедворцы и окружение Филиппа все-таки уговорили его, и он стал митрополитом Московским и, более того, по договоренности с Грозным он был таким митрополитом, который не должен был лезть в дела опричнины. То есть вот он был митрополитом для земщины, а в рамках опричнины Грозный хотел объединить верховную государственную власть и верховную духовную власть.



Суд был очень простой, скорый: «Значит, ты предатель?»
«Государь-батюшка, какой я предатель? Я не вор, я честный слуга!» «Язык ему вырвать, чтоб не врал».


Как мне кажется, после этого никаких документов о том, что происходило между Филиппом и Грозным, не осталось: было много пожаров, часть документов сгорела, но, по свидетельству современников, первые полтора года, с 1566 по 1568 год, почти два года, мы ничего не слышим о больших злодеяниях Грозного. Опричнина никуда не делась. Опричники лютовали по всей Руси, но наверху, среди каких-то именитых дворян и менее именитых бояр, число казней сократилось. По свидетельству очевидцев, митрополит Филипп очень часто заступался, он просил за жертв перед Грозным, и ему это в какие-то моменты удавалось. Дальше происходит возвращение Грозного из первого ливонского похода, который закончился неудачей, и Грозный, вернее, окружение Грозного перехватывает письмо, в котором гетман пан Хаткевич обращался к польскому королю Сигизмунду с тем, чтобы встать под знамена войска польского короля, сделаться его подданным и перейти на его сторону. Начались массовые казни. Первым пострадали боярин Иван Челядин с семьей, а затем по его изменническому делу погибли князья И. Куракин-Булгаков, Д. Ряполовский, трое князей Ростовских, принявшие монашество князья Щенятев и Турунтай-Пронский. Заметьте, даже когда люди принимали постриг, уходили в монахи, их это не спасало. Их выволакивали из монастырей, и дальше все как обычно: варили в кипятке, грызли медведями, собаками, сажали на кол. Здесь митрополит Филипп первый раз серьезно сталкивается с царем на службе в Успенском соборе. После службы митрополит традиционно благословляет царя. Митрополит Филипп выходит, но делает вид, что не замечает царя. Опричник Малюта, в частности, указывает ему: здесь царь, которого он должен благословить. На что Филипп (и здесь опять я цитирую Кармзина) поворачивается к Грозному, делая вид, что не узнал того в монашеском одеянии. Он говорит: «Я что-то не узнаю тебя…» – и дальше цитата: «…в сем виде, в сем одеянии странном, не узнаю я царя православного, не узнаю и в делах царства. О, государь, мы здесь приносим жертвы Богу, а за алтарем льется невинная кровь христианская». Он отказывается благословлять царя, дальше идет очень длинный текст, и, в общем, суть его проста: «я не буду благословлять того, кто убивает невинных людей, а если ты хочешь благословения, то благословлять не буду». И тогда Грозный топает ногой и говорит: «Ну ничего, я с тобой мирился, я терпел. Ну ты еще об этом пожалеешь!» И дальше начинается травля Филиппа и людей из его окружения, опричники забивают их железными палками. А казни, против которых, собственно, протестовал Филипп, продолжаются. То есть на следующий же день после службы в Успенском соборе продолжаются казни, злодейства, пытки… Филипп пытается встретиться с Грозным, но Грозный не принимает его. Тогда Филипп уезжает из Кремля в один из московских монастырей, скорее всего, в Новодевичий. А 28 июля происходит, наверное, финальное событие в противостоянии митрополита Филиппа и Ивана Грозного. Происходит крестный ход вокруг стен монастыря, и во время молитвы митрополит Филипп замечает, что один из опричников стоит в шапке. Он поворачивается к Грозному и спрашивает так: «Это вообще нормально? Вот эти опричные люди, добрые христиане, не так молитву, как другие, слушают, а ты считаешь, что это хорошо». Опричник быстренько, значит, стаскивает с себя шапку, Грозный, повернувшись, никого в шапке не увидел и сказал: «Ты, значит, еще лгун и подлец!»



Едва ли не единственным человеком, который возвысил свой голос против злодейства и безумия царя Грозного, оказался митрополит Филипп Колычев. Однажды он прилюдно отказался благословлять государя…


Кстати, вот тоже штришок к набожности Ивана Грозного. Да, он убивал людей в монастырях, он жег и пытал монахов. Говоря о митрополите Московском, он совершенно не стеснялся в выражениях. Но только после этого случая Грозный начинает процесс над Филиппом. И, надо отметить, начинается какая-то странная история. Большинство фигурантов дел, до 90 % убивали без суда и следствия. То есть им говорили: «Ты изменник, на тебя показал такой-то, и неважно, что показания получены под пытками», – и их убивали. Но здесь все-таки Грозный понимал, что нельзя просто так взять и убить митрополита Московского, все-таки население Руси православное и никто ему этого не простит. Началось судилище. Судить митрополита обычным судом тоже представлялось делом каким-то странным – в частности, кто будет понятыми? Все понимали, кто такие опричники. Поэтому Грозный собирает суд из представителей Церкви, в состав суда вошли суздальский епископ Пафнутий, архимандрит Андроникова монастыря Василий Темкин-Ростовский, дьяк Дмитрий, и возглавил все это новгородский архимандрит. То есть Пимен становится предателем митрополита Филиппа. Он его закладывает, он свидетельствует на суде. Если бояр и опричников можно было обвинить в военной измене, то здесь сказали иначе – вредительство. Сформулировали традиционное обвинение: ворожба, колдовство, наведение порчи. И нашлись свидетели, которые говорили про митрополита Филиппа, что он организовал двести – триста человек, которые ходили специально ворожить против царя, и ему за это отдали митрополию в Новгороде. Во время судебного процесса митрополит Филипп слушать этого не стал, снял клобук и сложил символы митрополичьей власти: «Я этот ваш бред и беззаконие слушать не хочу. Вы все не хотите, чтобы я был Патриархом и митрополитом Московским? Пожалуйста». Он складывает символы власти и встает. А 4 ноября суд епископов лишает Филиппа звания митрополита, но Грозный Филиппу уйти не дает. Он заставляет Филиппа отстоять службу в Успенском соборе в день Архангела Михаила, и дальше происходит унизительное: под конец службы приходит Малюта Скуратов, зачитывают постановление суда, если можно так выразиться; митрополита Филиппа, лишенного сана, выволакивают из Успенского собора, наряжают его в рваное монашеское платье, сажают на дровни и выдворяют из города. Вокруг митрополита скачут опричники, бьют его метлами, орут «Гойды-гойды!» и всячески унижают, а дальше Филиппа высылают в монастырь.

История эта заканчивается в 1569 году. Опричное войско движется на Новгород, и Малюта Скуратов – ну, естественно, по приказу Грозного, сам бы он на это не решился – отправляется в монастырь, где сидит в заточении митрополит Филипп, и душит его подушкой. Задушив митрополита подушкой, Малюта Скуратов выходит и говорит охране монастыря: «Что-то у вас жарко здесь: вот митрополит угорел. Вы можете себе представить: я зашел, а он там мертвый лежит!» Ну, естественно, Малюта его задушил, и это злодейство конечно же было санкционировано Иваном Грозным. Русская православная церковь канонизировала митрополита Филиппа, и о нем осталось много мифов: когда его заковали в колодки – они спали с его рук, его пытались отравить – яд его не брал, Грозный пытался рвать его медведем – медведь не мог Филиппа загрызть и отошел в сторону. Понятно, что все это мифология, но тем не менее – вот как закончилась судьба человека, единственного человека, который не побоялся возвысить голос против ублюдства и ада, который творился все семь опричных лет. Этого было мало, казни продолжались.

Но жил в ту пору еще один человек – двоюродный брат Грозного, Владимир Старицкий (1533–1569). Когда в 1553 году Грозный заболел, хотели Старицкого бояре, как вы помните, посадить на царство: он все еще жив, его не убили, более того, он воевода в Астрахани. И до Грозного доходит слух, что, когда Старицкий с войском проезжал через Кострому, его встречали как государя. Он был очень популярен в народе. Но какой нормальный царь потерпит, чтоб кто-то был популярнее его? Естественно, Старицкого вызывают в Александровскую слободу, там Грозный принуждает его выпить яду, он умирает. Достаточно легкая смерть в сравнении со всем тем, что творил Грозный с остальными; жену, ребенка, младшего, по-моему, пощадили, а ближний круг весь был зарублен, истреблен. Владения, естественно, отошли опричникам, в частности Грязному и Малюте Скуратову.

И вот наступает 1569 год. Самое главное злодейство Ивана Васильевича. Он получает подметные письма о том, что Новгород, который всегда тяготел к Западной Европе, который был когда-то республикой, членом Ганзейского союза, торговал с Западной Европой, этот весьма вольный город хочет убежать из-под власти Ивана Грозного в Литву, или в Речь Посполитую уже к тому времени, и, соответственно, кругом измена. Просто в какую избу ни зайдешь, что ни взять, везде изменники сидят и готовятся все серебро, золото отвезти, значит, польскому королю, а Грозного предать. И Грозный, с обычным войском в несколько тысяч человек, двигается на Новгород. Войско идет из Москвы, но по дороге они грабят города; тогда же, по дороге, Малюта Скуратов заезжает в монастырь, убивает митрополита Филиппа, все города по пути разграбляются, скарб забирается, все, что нельзя унести, заметьте, сжигается. Опричное войско берет Новгород в кольцо, или «в периметр», как сейчас бы сказали военные, зачищаются все близлежащие монастыри. Через четыре дня приезжает Грозный и говорит: будем изменников судить. И дальше начинается натуральная резня. Понятно, что сажать на кол каждого изменника – дело затратное, стрелять из пищалей тоже довольно сложно, можно варить в котлах, как Грозный и любил делать, но это тоже довольно трудоемко. Поэтому что началось? Начались массовые утопления: людей сбрасывали в реку, к женщинам привязывали детей и топили вместе с детьми. На лодочках плавали опричники с баграми, и если кто-то всплывал, баграми его добивали. Это была совершенно ужасающая история: шесть недель опричное войско насилует, грабит, режет, убивает. Тут уместно сказать об отряде митрополита Новгорода Пимена, который участвовал в заговоре против Филиппа и который возглавлял церковный суд. А Пимен, который помогал Грозному состряпать дело против Филиппа, что с ним произошло? Ему сказали, что он и есть самый главный изменник. В Новгороде его выволокли из церкви, избили, посадили на хромую козу, сказав, что это жена его, и отправили из города прочь. В ближних крупных монастырях всех попов перевели, переколбасили и посадили на колы.



Двоюродный брат Грозного Владимир Старицкий был очень популярен в народе. Но какой царь потерпит, чтобы кто-то оказался популярнее, чем он сам?


Новгородская резня была просто ужасающей. С тех пор карьера Великого Новгорода как большого торгового города была закончена. Город разорен, он больше никогда не оправится и навсегда останется городом второстепенным. Существует мнение, что если во время массового утопления кто-то выныривал, то Грозный сам или там со Скуратовым лично добивал их дубинами. Я думаю, что историю приукрашивают, но тем не менее новгородская резня была просто ужасающей. И с тех пор карьера Великого Новгорода, как большого торгового города, была закончена. Город разорен, он больше никогда не оправится и навсегда теперь останется… ну, не деревней, но второстепенным городом России – при всех последующих царях.

В Новгороде, по разным источникам, было от двух до десяти тысяч погибших, кто-то говорит о семидесяти тысячах погибших, но эта цифра кажется преувеличенной. Там проживало всего тридцать пять тысяч человек, и если мы возьмем цифру в десять тысяч, то получится, что извели треть населения города. Такой вот штрих к биографии Грозного.



Новгородская резня поражала воображение. С тех пор карьера Великого Новгорода как большого торгового города была закончена навсегда.


Дальше Псков. Псков еще ближе к Западу, а соответственно, и измены в нем больше. Опричное войско двигается на Псков. И с этим связана одна легенда. Грозный гостит у псковского юродивого, которого зовут Никола Солоса, а юродивых цари любили во все времена. Когда пришло время обеда, Никола протянул Грозному кусок сырого мяса и сказал: «Ты уж сожри мясо, не побрезгуй». Грозный возмутился, на что Никола ему пригрозил, что если тот не почтит жителей Пскова, то царь вскорости умрет. Царь вышел от Николы, сел на коня, и конь в эту минуту падает под Грозным. Грозный понимает: проклял его юродивый. Опричное войско поспешно покидает Псков и отправляется в Москву.

До 1570 года продолжается расследование новгородской измены, и многих казнят уже в Александровской слободе. Наступает 1570 год, который открывает новую фазу – очень важную в жизни любого тирана, – когда и мнимые, и настоящие враги заканчиваются. Те и другие перевелись, и начинается уничтожение ближнего круга. В 1570 году организована одновременная казнь трехсот человек на Красной площади. Это было нечто величественное: триста человек, триста палачей, триста эшафотов, триста топоров. И на эшафоте – царь. И вот еще одна легенда: случайно, как и многие другие, попал на эшафот купец, которого звали Харитон Беллалулин. Крупный, высокий мужик, он начал кричать, мол, ты, гадина, царь, убиваешь безвинных жертв и так далее. Грозный велел быстрее заканчивать все это дело. И вот картина: Грозный сидит на черном коне, в монашеском одеянии, Харитону отрубают голову, из тела фонтанирует кровь, и тут вдруг безголовый труп встает и начинает идти… Грозный, по слухам, очень испугался, пустил коня вскачь и скрылся у себя в палатах на Неглинной. Красивая легенда, и ее еще дополняют: труп стоял на ногах до двух часов ночи и никто не мог его убрать с Красной площади: просто боялись подойти.

Это одна из самых изуверских казней – одновременная казнь такого количества людей. И Грозный очень любил казни наблюдать, он смотрел, практиковал это дело и знал толк, что называется.



Собор Василия Блаженного. Красная площадь. Москва.

Ок. 1860



Красная площадь называется сердцем России. Раньше здесь находилась почетная трибуна для тех, кто хотел понаблюдать за казнями, проводимыми Иваном Грозным, в режиме реального времени.


Красная площадь называется сердцем России. Это сейчас здесь модное столичное кафе, ярмарка, VIP-каток, а раньше здесь находилась почетная трибуна для тех, кто хотел понаблюдать за казнями, проводимыми Иваном Грозным, в режиме реального времени. Первый вид казни – человека зашивали в медвежью шкуру, а потом отдавали на растерзание собакам. Так при Иване Грозном был казнен новгородский епископ Леонид. Некоторых провинившихся не зашивали в медвежью шкуру, а сразу отдавали на растерзание хищникам. Второй вид казни, который назывался «по части тела»: человека привязывали к столбу, а потом подходили к нему и вырезали куски мяса прямо из человеческого тела. Так при Иване Грозном был казнен дипломат Иван Висковатов. Еще один вид казни, который назывался «в котле с кипятком»: на площади устанавливался большой чан или котел, который снизу подогревали огнем; в этот котел заливали воду или масло, а потом в него забрасывали по рукам и ногам связанного провинившегося, и в этом котле он варился до самой смерти. Такой жуткой казни был предан Никита Фуников, государственный казначей. Иногда преступников казнили несколько иными способами: их попеременно обливали то кипятком, то ледяной водой, пока кожа не сходила чулком. Ну и самый известный способ, который назывался «на бочке с порохом»: человека привязывали к бочке с порохом и просто взрывали его. Так был казнен воевода Никита Голохвастов и многие монахи. По легенде, при этом Иван Грозный произносил: «Пускай они, подобно ангелам, сразу летят на небеса».

Казалось бы, убивая людей столько времени, опричники должны научиться управляться мечами и саблями. Но тут наступает 1571 год, и крымский хан Девлет-гирей наступает на Москву, и опричное войско, эти вот изуверы и палачи, люди, которые говорили: «Царь-батюшка, да мы тебя защитим, мы всех врагов твоих зубами будем рвать», это опричное войско не является на войну. Собрали только один полк опричников, и два полка были от земщины. Разумеется, потерпели поражение, враги Москву сожгли, Царь Грозный из столицы бежал. И, собственно, здесь на опричнине можно было ставить жирную точку. Опричнина себя показала как банда скотов, ублюдков, которые родную землю защитить не смогли. Грозный в этот момент в опричнине уже разочаровался. Неофициально опричнина завершилась в 1572 году: с 1572 года Грозный запрещает именовать опричнину. Через двенадцать лет, в 1584 году, Грозный умирает, и умирает, в общем-то, еще не старым человеком. Хотя он уже и выглядел как старик, силы у него были. Его в последние дни носили, он не мог ходить самостоятельно, но это был человек, который умер в возрасте около пятидесяти с чем-то лет. А насчет опричнины и ее причин имеется теория, совершенно потрясающая, интересная и на первый взгляд вообще странная. Но если вдуматься в нее, начинаешь понимать, что в общем, наверное, так и было, по крайней мере, так планировалось…

Историк Александр Эткинд написал книгу под названием «Природа зла. Сырье и государства». Если мы посмотрим на карту опричнины, то мы видим, что все опричные земли прилегают к Белому морю. Почему? Казалось бы, пахотные земли, плодородные, все были на юге, в земщине. Зачем?

Все объясняется экономикой. В 1565 году в устье Двины появляются англичане, Россия начинает торговать с англичанами. Англия строит огромный флот, им нужны пенька и древесина. Начинается торговля пенькой и древесиной. Все это поставляется от Вологды вниз по Двине, до Холмогор, а там перегружается в английские корабли. Английские корабли тяжелые, они к Холмогорам подходить не могут. Поэтому позже, в 1584 году, будет заложен Архангельск.

Зачем внутри Русского государства было нужно опричное «государство»? Все объясняется экономикой. На опричных землях производились товары на экспорт. Кроме того, эти территории образовывали торговый путь. Все оброчные земли располагались вокруг Двины. Люди там не сеяли пшеницу, вели натуральное хозяйство. Это было экспортное государство, охраняемое опричниками: по Двине гнали пеньку и лес, перегружали на английские корабли, получали за это бабки, а опричнина эту артерию, Двину, охраняла. И если мы посмотрим, именно Вологда служила начальным пунктом речного пути по Сухоне, Двине, Белому морю. Она же была стартовой площадкой для сухопутных путешествий в Сибирь. Отсюда оказывалось возможным контролировать Москву и Новгород. Я все думал, зачем третья столица была нужна в Вологде, а ведь все дело в экономике! Не думаю, что Грозный был настолько жаден, что решил построить для себя отдельно взятую экспортную экономику внутри России. Но я уверен, что были люди поумнее, поизворотливее, чем Иван Васильевич. «Надо вот эти земли в опричнину? Заберите эти, эти и эти!» И кто-то грел на этом руки…

Очень хорошо известна легенда о том, что Грозный пытался свататься к Елизавете I, английской королеве. Английские купцы во время правления Грозного получили все преференции и беспошлинную торговлю. Известен ряд писем Грозного к Елизавете. В одном из них он пишет: мол, купцы приезжают подтверждать новые грамоты, а ты не отвечаешь мне на главный вопрос. Есть, мол, какой-то существенный, главный вопрос, на который твои послы мне не отвечают. И ходил слух о женитьбе. Так что Грозный, вероятно, рассчитывал выстроить Великую Россию от Владивостока до Дублина. Тогда еще не было Дублина, да и Владивостока не было. Но, например, женись он на Елизавете, где находились бы его столицы? В Москве и в Лондоне. Более того, Грозный искал убежища в Англии, так как подозревал, что опричнина не могла закончиться ничем хорошим, да и его отречение от царства было рисковым ходом. Народ, конечно, возбудился. Но представьте себе, что народ не возбудился бы, когда он отрекся. Вот дела, вот сейчас нового выберем! Поэтому Грозный, конечно, рисковал, и он также думал о том, куда, собственно, если что, бежать. Вот что пишет об этом историк Эткинд: «Политически этот проект, то есть опричнина, вызвал сопротивление всех, кого царь лишил выхода в большой мир, то есть через Белое море. Экономически он был не продуман, выгоден только Грозному. Он работал над реформой своего царства одновременно с переговорами о военном и брачном союзе с английской короной, и, отгораживая опричнину, он создавал себе сырьевую колонию, внутреннюю Индию, которая, продавая свои ресурсы Англии, субсидировала бы царя и опричников. И привилегированная зона стала бы примером того, как управлять страной…» Мы получили бы этакое государство в государстве, которое имело бы еще, что называется, валютную выручку…



Зачем было создано опричное «государство»? Все объясняется экономикой. На опричных землях производились товары на экспорт. Кроме того, эти территории образовывали торговый путь.


Защитники Грозного всегда говорят: на Руси установилось государство и наконец-то была побеждена боярская смута, ведь всех бояр казнили, и наконец-то пришла самодержавная власть. Мол, опричнина положила конец боярскому самоуправству. Вроде бы с этим можно согласиться, и в то же время мы понимаем, что через пятнадцать лет после смерти Грозного, в 1598 году, началось Смутное время, начался распад страны. Поэтому какое государство оставил Грозный? Ну, тут уж извините, государство осталось в ужасном состоянии, экономика была в руинах. Очевидно, что, когда у тебя по стране разъезжают толпы опричников и вырезают всех кого хотят, люди бегут. Люди бегут в Речь Посполитую, люди бегут в Крым, люди бегут с Руси. По разным оценкам, около 80 % пахотных земель после смерти Грозного, после окончания опричнины, находились в запустении, страна была абсолютно разорена. Еще один итог опричнины – к концу правления Грозного против России объединился целый ряд государств, начиная от Речи Посполитой и заканчивая Швецией. Ливонская война была проиграна, Россия выхода к Балтийскому морю не получила.



Московский всадник на коне.

Гравюра А. де Брейна. 1577



Смута

Наша страна несколько раз в своей истории находилась на пороге катастрофы, когда само существование государства оказывалось под угрозой. Это, безусловно, август 1991 года, это дни Октябрьской революции 1917 года и Смутное время. В тот момент Россию бросили все, все разбежались, и только два бравых парня, гражданин Минин и князь Пожарский, возглавили народное ополчение, которое 1 ноября 1612 года вступило в Москву и взяло штурмом Китай-город. Польские интервенты в тот момент укрылись в Кремле, и через пять дней они капитулировали. Польское войско покинуло Москву, и Россия была спасена. Я помню, что в школе и в институте тема эта давалась мне довольно тяжело. Не потому, что она не интересна, а потому, что сложна. Очень много действующих лиц. Они меняются местами, переходят из лагеря в лагерь. И поэтому Смута, или Смутное время, – тема довольно сложная для изучения. Попытаемся сегодня ее как-то систематизировать.



Московскийзнатныйдворянин на коне.

Гравюра А. де Брейна. 1577



Начать следует с правления Ивана Василевича Грозного. Опричнина закончилась, Грозный умирает, и на троне сидит его сын, Федор Иванович. Правление Федора Ивановича, в общем, довольно короткое. Оно осложнено тем, что Грозный оставляет страну в ужасающем, в состоянии, когда она не оправилась еще от последствий Ливонской войны. Ужасны были экономические итоги опричнины. Большая часть страны просто лежала в руинах. Сожжены города, разворованы опричниками усадьбы. Происходит сокращение пахотных земель, крестьянство бежит из страны, и, в общем, Россия пустеет. Вот в таких условиях правит Федор Иванович, человек богомольный, человек очень воцерковленный, православный, и, конечно, ему более подходило служение Церкви, чем служение государству Российскому. Всю власть в своих руках концентрирует Борис Годунов. Он очень талантливый управленец, менеджер, как сейчас бы сказали. И, в общем, с ним ищут встречи заморские послы, с ним ищут встречи представители аристократии для решения каких-то своих вопросов. Он – истинный правитель государства.



Смутное время – это период, когда все разбежались и бросили Россию…