Они уже отошли от береговой черты, следуя по тропе, ведущей к ряду валунов, приткнувшихся у подножья холма. Аарон полез по склону, хватаясь за ветки для поддержки.
Лайла же была еще не готова расстаться с негромким плеском воды. Она присела, вздрогнув, когда холод камня обжег кожу даже сквозь джинсы.
Оглянувшись через плечо, Аарон прервал восхождение.
– Что ты делаешь?
Вместо ответа Лайла запрокинула голову, подставляя кожу солнечному теплу. Впервые со времени ранних заморозков в конце октября.
– Наслаждаюсь пейзажем.
– Неплохая идея. Пожалуй, присоединюсь. – Полусъехав по неровному склону, он плюхнулся рядом.
Лайла улыбнулась, но глаз на открыла.
– Утешает и то, что ключи от машины у меня.
– Тогда я определенно посижу с тобой. – Будучи неспособным долго сидеть без дела, Аарон взял две палки и принялся тереть их друг о друга.
Лайлу овевал ветерок. Она сделала вдох, позволив свежему воздуху наполнить ее энергией. Здесь, в тишине, пока другие туристы кивали и обходили их стороной, у нее в голове начали роиться идеи. Вопросы, которые она ни разу не потрудилась задать. Но жизнь продолжала нестись мимо, и Лайла, пригревшаяся в куртке, убаюканная ложным ощущением безопасности, задала вопрос, плясавший у нее в голове.
– А ты никогда не гадал, нет ли чего-то большего?
– У озера? – Он указал направо. – Мы приехали…
– Нет, я имею, для нас. В жизни.
– Довольно тяжелый вопрос для воскресного похода, – в его голосе прозвучали нотки веселья. Послание дошло. «Не та тема, чтобы тратить на нее время».
– Я серьезно. Ты когда-нибудь задумывался, всё ли у нас… окончательно?
Она и так знала, что не задумывался. Проблема не в Аароне. Проблема в ней. Она ни разу не испытала радостного предвкушения. Половое влечение – да. Желание. Но только не глубинной близости, которая позволила бы уступить бразды правления другому человеку. Пусть даже на время.
Лайла уже давно знала, что вся эта чушь с сердечками и цветочками – сплошь иллюзии. Куда нужнее выдержка. Решимость. Желание притереться друг к другу. Это у них есть. Обоюдная преданность, произрастающая из воспитания, учившего их не тому и не так.
Она взглянула на мужа, ожидая увидеть гнев. Но Аарон ее удивил, наморщив лоб, словно действительно ломал голову над вопросом.
– Я был твоей подушкой безопасности?
Вроде того. Хоть и не по-настоящему, потому что она никогда не чувствовала себя в покое и безопасности.
– Ни ты, ни я не требуем друг от друга столь многого. Мы подходим друг другу. Начали встречаться, даже не поднимая этот вопрос. Мы катили от одного этапа отношений к другому без сучка без задоринки, а теперь как будто забуксовали.
Аарон ерзал, пока не повернулся к ней лицом, положив ладонь на ее колено.
– Я женился на тебе, потому что с той минуты, как тебя встретил, подумал, что нашел человека, способного понять меня.
– Это на самом деле очень мило.
– То, как ты выглядишь, как собранна и уверена в себе, – это полярно противоположно тому, с чем я рос. Мой папаша верил в землю. Охотился, рыбачил и не доверял никому. Жизнь состояла из напряжения и простоты. А когда ты впорхнула в то кафе, – он издал свист, – я позабыл обо всем на свете.
Лайла положила ладонь ему на колено. Обычно она не делала такого на людях, но сейчас это казалось уместным.
– Насколько я могу судить, твой папа был…
– Мудаком. – Они посмеялись, хоть и не видели тут ничего веселого. – Он учил стыдом и ремнем. Что бы я ни делал – все было недостаточно хорошо. Джаред был звездой. Схватывал все на лету. А я хотел только свалить.
О своем детстве Аарон говорил редко. Лайла знала кое-что, но без конкретики. Подробностями он не делился.
– Нам обоим пришлось несладко, но я рада, что с тобой был Джаред.
– Ты испытала в юности шок и ужас. Ты понимаешь, что взрослая жизнь – не только радуги и романтика.
Лайла улыбнулась ему, потому что оба они были ужасны в этих телячьих нежностях. В прошлом году она вспомнила о его дне рождения лишь потому, что Джаред позвонил и спросил, можно ли завезти Аарону подарок. Без этого звонка она прошляпила бы дату, а он вряд ли придал бы этому значение. Они не из тех, кто празднует.
– Мы дали друг другу стабильность, которой нам недоставало. – Она сглотнула, произнося эти слова, одновременно благодарная за то, что они никогда не сходили с одной волны, и смутно жалея о том, что не может быть другим человеком.
– Верно, – подавшись вперед, он пожал ей руку. – У нас есть ожидания.
Последнее слово задело Лайлу за живое.
– Мы опустошены?
– Скорее… подысчерпались. – Оба посмеялись, но он еще не закончил. – С тобой я могу быть несовершенным. Я могу спасовать, и ты поймешь. Нам обоим порой нужно уединяться. Кто ж еще нас таких потерпит?
– Выходит, это значит, что нам никуда друг от друга не деться.
Ее рассудок переключился на нового клиента и всплеск вожделения, всколыхнувшегося в ней, когда он улыбнулся ей на прошлой неделе. Она не чувствовала подобной тяги познать кого-то уже… ну, почти целую вечность. Жар, интерес, вожделение. Нежданные чувства, переполнившие ее, заставив поставить под вопрос свою жизнь с Аароном.
Но ничего такого и быть не может. Клиенту нужна нормальная женщина. Она же нормальной не была никогда.
Глава 22
Настоящее время
Выследить Райана Хориту удалось лишь к следующему вечеру. И рабочий, и домашний телефоны профессора Итака-колледжа сразу же переключались на автоответчик. Потом у него были занятия и консультации. Теперь же он сидел за столом напротив Джинни и Пита в своем крохотном полутемном кабинетике, хмуря брови.
– Признаться, я несколько озадачен вашим визитом. Джинни несколько секунд пристально разглядывала его, прежде чем ответить. В отличие от большинства людей, его фотографии в социальных сетях и документах учебного заведения совпадали с оригиналом. Черноволосый и привлекательный. Очень подтянутый, источающий неприкрытое дружелюбие. На вид не старше тридцатника, но на самом деле ему далеко за сорок.
Умен, из профессорской семьи, дважды разведен, но поддерживает с обеими бывшими женами достаточно близкие отношения, чтобы вместе ездить в отпуск и сниматься на фото, выступает на местной музыкальной сцене. Ничего существенного, кроме того, что в силу некоторых привычек вроде автограф-сессий на презентациях книг и вечеров открытого микрофона он выглядит лицом куда более светским, чем женщина, с которой он проводит так много времени.
Кстати, об этом…
– Мы здесь по поводу Лайлы Риджфилд.
На мужских губах промелькнула чуть заметная улыбка. Никаких прочих признаков, что он близко с ней знаком, но и этого было довольно, чтобы привлечь внимание Джинни.
– Она мой агент по недвижимости, – он кивнул. Эти сведения они тоже раскопали, но сейчас Джинни приготовилась копнуть поглубже.
– Ее муж пропал без вести.
– Пропал?
Это выглядело как-то неубедительно.
– Об этом сообщали во всех новостях.
– Должно быть, я их прозевал.
– Он не явился на работу пять дней назад. С той поры его больше никто не видел. – Пит, разглядывавший книги на полках, прервал изучение ровно настолько, чтобы взглянуть на Райана. – Пока неясно, отправился ли он в какое-то непредвиденное путешествие, случилось ли с ним что-то по дороге на работу или…
– Или что? – Райан пожал плечами.
– Не знаем, – Пит пожал плечами в ответ.
– Хорошо, но какое это имеет отношение ко мне? – Профессор сдвинулся на краешек кресла, сцепив пальцы и положив руки на стол.
Он поддерживал беседу равнодушно, словно речь шла об агенте по недвижимости, которого он знает лишь как агента по недвижимости. Ни малейшего признака нервозности или дискомфорта.
Джинни это не удивило.
– Как вы вышли на Лайлу?
– По рекомендации коллеги.
– Вы с ней близки? – осведомился Пит.
– Она продала мне дом, – профессор нахмурился. – Одно из новых зданий на Кресент-уэй.
– И всё? – не унимался Пит.
– С ее мужем я даже не встречался, – ляпнул Райан с некоторой поспешностью.
Не самый уместный ответ на заданный вопрос. Чтобы заставить его говорить дальше, а то и проговориться снова, Джинни переключилась на уже известную информацию, не представляющую для нее особого значения.
– Когда вы купили дом?
– Месяца четыре назад. Быстро закрыли сделку, потому что продавцам нужно было перебраться в район новой школы до начала учебного года, – он потер ладони. – А несколько месяцев до того мы время от времени подыскивали дома.
– Согласно документам агентства, вы начали работать вместе около семи месяцев назад. – Дата играла отнюдь не главную роль, зато давала им привязку, позволяющую отследить, как супружеские отношения Аарона и Лайлы изменились с той поры, если вообще изменились.
– По времени сходится. Наверное, так и есть.
Пит издал какой-то сдавленный звук.
– Вы потратили столько времени, чтобы найти дом?
– А разве так уж много? – Взгляд Райана переключился с Пита на Джинни. – Не хотел хвататься за первый попавшийся. Я не собираюсь переезжать снова, поэтому не хотел прогадать.
Она промолчала.
Пит издал еще один невнятный звук, но ничего не сказал.
– Для меня важен домашний кабинет, – продолжал Райан. – Правильное сочетание нужного размера, нужной цены и наличия кабинета некоторое время нас стопорило. Она продолжала искать, а я продолжал названивать.
Джинни сдержала улыбку. Молчание и отсутствие реакции почти всегда понуждают людей продолжать говорить. Они болтают языками, чтобы заполнить паузу, будучи убежденными, что безмолвие более обличительно. Соображение почти всегда ошибочное.
– Я по-прежнему не улавливаю, зачем вы пришли, – Райан подался вперед. – Должно быть, у Лайлы уйма клиентов…
– Вы с ней встречались, чтобы вместе выпить кофе. – Сама по себе не новость, но у них в запасе есть еще.
Райан помешкал, прежде чем ответить.
– Само собой. Чтобы пробежаться по объявлениям.
– И обедали вместе, – добавил Пит. – Несколько раз.
– Может быть, парочку. – Райан начал растирать руки быстрее. – Если честно, клиентом я, наверное, был довольно взыскательным.
– Мы говорим о свиданиях за обедами и кофе в течение последних двух месяцев. – Как раз тех, до которых Джинни есть дело. Тех, которые запомнились работникам закусочной на колесах близ Стюарт-парк. А еще столько телефонных звонков… Больше напоминает постоянный контакт даже после окончания сделки. – Которые, по вашим словам и согласно документам на вашу недвижимость, состоялись через несколько месяцев после того, как вы купили дом.
Райан даже не моргнул, но его ладони перестали двигаться. Он просто сидел, и взгляд его метался от одного следователя к другому.
Может, ей стоит пересмотреть свое мнение о трепе свидетелей? Это безмолвие оказалось чрезвычайно обличительным. Обаятельный, не лезущий за словом в карман профессор вдруг лишился дара речи.
– Что-то вы совсем примолкли, – отметила она.
– Проблемы с водой, – брякнул он.
Такого Джинни не ожидала. Судя по написанному на лице Пита «какого черта?», он тоже.
– Простите?
– Дом был поврежден водой, что не было выявлено при инспекции. – Едва Райан заговорил, как модуляции его голоса сразу стали прежними – размеренными и звучными, без единого намека на лепет. – Мы с Лайлой прорабатывали возможность получить возмещение без необходимости подавать иск против инспектора или предыдущего владельца за сокрытие информации.
Джинни признала, что реплику он преподнес достойно. Сможет ли он это доказать, вопрос другой.
– И вы можете это подтвердить?
– Она может. Вся документация у нее. Я был слишком рассержен, чтобы общаться с этими людьми лично. – Он откинулся на спинку кресла, целиком овладев ситуацией, и улыбнулся. – Мне нужен был дом, готовый для заселения, а вместо этого я получил стройплощадку.
– Вы утверждаете, что у вас нет отношений с Лайлой?
Высказывание Пита заставило Джинни поморщиться. Слишком дилетантское, чтобы спровоцировать нужную реакцию.
– Есть, – Райан кивнул. – Я же только что сказал. Она на меня работала.
– Вы спите вместе?
Райан улыбнулся еще шире.
– Что за странный вопрос? Конечно, нет.
Прямые выпады вроде этого до цели не дойдут. Райан чересчур умен, чтобы наступить в дерьмо. Его надо повести в обход кучки, а потом подтолкнуть. Джинни попыталась развернуть разговор в нужном направлении.
– Вы преподаете социологию?
Пусть это звучит очевидно, раз они на факультете социологии, но если заставить его говорить о работе, то это может спровоцировать что-нибудь интересное. От мужа она знала, что в университетском городке Райана считают своего рода народным героем. Сам Роланд с ним не знаком, но слышал о нем. По его словам, Райан преподает один из самых востребованных курсов.
– Да. Я анализирую преступления, нераскрытые «глухие» дела. Цель – разрушить предвзятые мнения о…
– Вы также пишете о подлинных преступлениях, – Пит кивком указал на книжные полки. – На нескольких корешках ваше имя.
– Я преподаю криминологию
[9] и пишу о ней, да.
Райан почему-то счел это различие существенным, и Джинни захотела узнать, в чем тут дело – в профессорском снобизме или чем-то еще.
– Какие курсы вы читаете?
– Самый популярный – «Социология насилия». Вот оно! Джинни ощутила на себе жгучий взор Пита, но проигнорировала его.
– Полагаю, вам прекрасно известна моя преподавательская и исследовательская подноготная. – Облокотившись на спинку кресла, Райан закинул ногу на ногу, всем своим видом воплощая спокойствие. – Вам нужна помощь в этом деле?
И тут ее осенило воспоминание. Она видела его по телевизору преподносящим крупицы мудрости о Карен Блю.
– Вы считаете себя экспертом по преступлениям?
– Только не по их совершению, тут нет. Но по анализу мотивов и подоплеки, поиску закономерностей – да.
Вероятно, он считает это забавным, но Джинни его мнение не разделяла.
– Вы говорили с Лайлой о своей работе?
– Мимоходом, – он взмахнул ладонью в воздухе, будто говоря «пустяки».
– Что это значит? – уточнил Пит.
На сей раз Райан задумался вместо того, чтобы ответить сразу, снимая с брюк почти невидимую ворсинку.
– Светская беседа.
Это представление не произвело на Джинни ни малейшего впечатления.
– Вы завязывали светские беседы о насилии во время обедов по поводу недвижимости?
Подняв голову, Райан уставился на нее.
– У каждого из нас свои интересы.
Он заинтересовал ее не на шутку.
Глава 23
Должно быть, она что-то упускает. Что-то очевидное.
Аарон спрятал телефон и эти видеозаписи. Найдя их, она сразу прекратила поиски, потому что обнаружить еще хоть что-нибудь было бы выше ее сил. Но теперь Лайла прониклась убеждением, что где-то в этом дурацком доме имеется другая улика, способная подсказать, где мог затаиться Аарон. Место, куда он мог заползти, чтобы залечь на дно и строить козни. Потому что если у него нет специального логова, то непременно есть сообщник. Список возможных подозреваемых слишком короток, и эти люди чересчур близки для ее душевного спокойствия.
Отчасти она до сих пор не верила, что ни один человек в школе не знал об извращенных играх Аарона. Девочки скрытностью не отличаются. Одна из них могла счесть его завоеванием и похвастаться. Кто-нибудь из учителей мог подметить слишком долгий или показавшийся неуместным взгляд. Эти возможности не позволяли ей раскрыть всё сразу. В голове ее зрел заговор. Может быть, в нем замешан Брент. Другие учителя. Может, даже некоторые отцы…
«Стяни блузку изящно и медленно. Распусти волосы… вот так, хорошо. Точь-в-точь, как я тебя учил».
«Тебе нравится то, что видишь?»
«Я для тебя тверже камня. В последнее время это случается, когда я просто думаю о том, как хорошо ты выглядишь обнаженной. Твой запах у меня на кончиках пальцев… не могу дождаться, когда прозвонит звонок, чтобы увести тебя куда-нибудь».
Случайное воспоминание ударило ее в грудь. Она могла целыми днями не думать о тех видеороликах, но потом какая-нибудь реплика или шальное видение всплывали у нее в голове, толкая обратно.
Последний урок. На последнем уроке у него был семинар. Подростковый. Шестнадцати-семнадцатилетние. Дети. Чертовски юные, чтобы делать грязные видосы и заниматься сексом с учителем.
Сосредоточившись на дыхании, делая один медленный вдох за другим, Лайла не дала клокочущей в душе тревоге перерасти в черный ком ненависти к себе. Ненависти, которая ее сломает. Нужно подумать. Сосредоточиться.
Она обыскала весь дом дюйм за дюймом, когда Тобиас был в отлучке или спал, вновь проникнувшись уверенностью, что у Аарона есть тайный схрон. Здесь была последняя остановка. Потянувшись вверх, Лайла схватилась за шнур, свисающий с потолка. Один рывок, и перед ней развернулась лестница, ведущая на чердак. Единственный путь туда лежит через этот квадратный люк в потолке коридора у ванной. Она ни разу не была там. Аарон бывал лишь когда искал что-нибудь из поры детства, то есть почти никогда.
В последний раз на ее памяти он поднимался туда месяцев шесть назад. Но если ему нужно было что-то заныкать, вполне разумно сделать это там, куда она не сует нос. И самое подходящее место для этого – темный чердак.
Лайла принялась взбираться по лестнице, топая кроссовками по перекладинам. Как только она сунула голову в сумрачное пространство, ее окатило волной жара. Лайла заморгала во мраке, вдохнув удушливый застойный воздух. Еще ступенька, и она оказалась на деревянном настиле, заскрипевшем и прогнувшемся под ее весом.
Обвела тонким лучом фонарика захламленное пространство. Высота потолка едва дотягивала до семи футов, усугубляя ощущение удушья. Потребовалось несколько секунд, чтобы найти выключатель. После его щелчка помещение озарил резкий желтоватый свет. На всем лежал тонкий слой пыли. На полу виднелись тонкие линии следов, оставленных, когда Аарон перетаскивал коробки или мебель с места на место.
Центр помещения занимало кресло-качалка, принадлежавшее его папаше. Оно стояло в стороне от одеял и ящиков. Однажды Аарон рассказал ей, что, когда он был ребенком, папаша держал кресло на переднем крыльце. Аарон помнил, как тот сидел там каждый вечер, покачиваясь в ожидании ужина. Ровно в шесть часов мать Аарона должна была подать его. Ежедневно, точно в это время, и ни минутой позже.
Лайла посмотрела на кресло-качалку ручной работы. На сломанную стойку подлокотника слева. Годы безжалостного использования не прошли для дерева бесследно: тут глубокие порезы, там выщербина на ручке. На левом подлокотнике кто-то вырезал маленький кружок – как раз в том месте, где ее свекор, наверное, клал ладонь, прежде чем обхватить его пальцами. Крохотные линии внутри кружка едва виднелись.
Лайла посветила на них фонариком. Медведь. Рисунок так себе, но вполне различимый: медведь, стоящий на задних лапах, вскинув передние. Может, его вырезали для развлечения мальчишек, хоть это вроде бы не в духе их папаши… К ее текущей задаче это не имеет ни малейшего отношения.
Она повернулась к коробкам. Большинство запечатаны, кроме нескольких верхних, и на большинстве из них сбоку написано слово «КУХНЯ». Другие вскрыты; там и тут из них торчат случайные предметы вроде настольной лампы или ржавой отвертки. Покопавшись, Лайла отыскала старые проспекты кемпингов по Восточному побережью – скорее всего, давно закрытых. Школьные табели Аарона. Как и следовало ожидать, математику он знал на отлично.
Нигде ни одной фотографии.
Казалось, прошел не один час. Спина ныла от долгого пребывания в полусогнутом положении, а буханье в голове не прекращалось. Если тут и можно что-то найти, то она утратила способность увидеть это. Ее глаза отказывались фокусироваться, и чашка кофе звала ее.
Выключив свет, Лайла начала спускаться вниз. Но едва поставила подошву на пол коридора, как сзади послышался шум. Она развернулась, замахнувшись фонариком и чувствуя рвущийся из груди крик.
– Стой!
Лайла заморгала при звуке женского голоса, пытаясь понять, что именно она видит.
– Что за черт?
Но уже знала ответ. Кэсси. Проныра-соседка стояла в коридоре, испуганно вскинув руки. В одной из них был полиэтиленовый сверток с чем-то вроде бананового хлеба.
– Это я, – снова и снова повторяла Кэсси.
– Вон! – Лайла понимала, что могла и должна была сказать что-то другое, но это вырвалось первым.
– Я… ты…
– Что? – Лайла наконец опустила руку с фонариком к боку. – Чем ты можешь объяснить, что вломилась в мой дом и напугала меня до потери пульса?
– Я постучала и…
– Я не ответила, – теперь напряжение и досада достигли пика. – Это универсальный способ дать понять, что гостям не рады.
– Я знала, что ты дома, и пыталась сперва позвонить, – Кэсси прикусила нижнюю губу. – Я беспокоилась.
Шутит она, что ли?!
– Беспокоилась?
– Твой муж пропал. Твой друг-адвокат ушел.
Лайла уставилась на нее молча, совершенно не представляя, что сказать. Несусветная чушь, которую порола эта дамочка, оправдывая вторжение в дом без приглашения, повергла ее в ступор. Она не могла подыскать ни единого связного предложения без семиэтажной ругани.
– Лайла?
– Вон!
Снова пережевывание губы.
– Я понимаю, что должна была…
– Сейчас же, – вновь обретя голос, Лайла была готова пустить его в ход на полную катушку.
– Ты не…
– Знаешь что, Кэсси? – Лайла двинулась вперед, вынудив Кэсси попятиться. – Меня тошнит от людей, расхаживающих по моей жизни и думающих, что они могут делать в ней, что им захочется и когда захочется.
– Я поняла. Правда-правда. – Оглянувшись через плечо, Кэсси направилась к двери.
Все эти годы она заглядывала в окна и являлась как снег на голову, но, по крайней мере, не входила без приглашения. Однако на сей раз она зашла слишком далеко. Ее любопытство наихудшим образом столкнулось с потребностью Лайлы в уединении.
– Послушай меня, Кэсси. Тебе в моем доме не рады. – Соседка приподняла было сверток и хотела что-то сказать, но Лайла повысила голос, перекрыв ее. – Нет. Ты не смеешь ни говорить, ни объясняться. Ты не смеешь входить в мой дом, разве что в моем сопровождении. Я не хочу, чтобы ты даже ступала на мою подъездную дорогу, если я не позвоню и не попрошу тебя прийти.
Кэсси уперлась спиной в дверь.
– Я могу тебе помочь.
– Я не хочу твоей помощи. – Лайла дергала за ручку двери до тех пор, пока та не приоткрылась. – Никогда.
– Ладно. Извини. Я ухожу.
Лайла позволила Кэсси ретироваться за порог вместе со своим свертком, прежде чем захлопнуть дверь у нее перед носом.
– Чертовски верно!
Глава 24
Джинни перелистывала груды документации, скопившейся у нее на столе. Просматривала банковские выписки и записи телефонных звонков. Перечитывала заявления Брента и Джареда, соседей и работников школы. Все хором твердили одно и то же: Аарон не из тех, кто способен удрать от своих обязанностей. А Лайла, ну, она странная, но Аарон ни разу не жаловался.
– Ты достучался до кого-нибудь с прошлой работы Аарона? – Следователь поглядела на Пита, сидящего по другую сторону стола.
Тот пошелестел своими записями.
– Добрые граждане Северной Каролины не очень-то расположены к общению. Все мои звонки были перенаправлены к поверенному школьного округа, который выдал мне афористичное заявление, что Аарон был уважаемым учителем, но они понимают его стремление жить поближе к родным.
– Это интересно, – Джинни выпрямилась в кресле.
– Что-то там нечисто, но никто не распространяется. – Пит перевернул страницу блокнота. – Я поговорил с соседом из Гринсборо, сказавшим, что они были тихони, но претензий не вызывали. Аарон дружелюбнее Лайлы. В общем, как обычно.
– Ничего полезного или нового… – Всего пара дней, а Джинни уже расшиблась о стену отчаяния. – На кредитной карте и в банковских выписках ни малейших признаков, что у него была подружка или кто-нибудь, с кем он мог удрать.
– И никаких мотивов, чтобы кто-нибудь мог его убить, – Пит развел руками. – Деньги, наверное. Но это указывает на Джареда, а не на Лайлу.
– И это выводит тебя из себя, потому что ты считаешь, что дело в Лайле? – Джинни понимала его, но знала и то, что поспешные выводы – чудовищный профессиональный риск. Пит должен усвоить это, пока его не постигла катастрофа, ставящая крест на карьере.
– А вы нет? Она единственная, кому наплевать, что он пропал.
Спорить с этим было бы глупо.
– Ее странности к делу не пришьешь.
– Вы уверены?
– У нас есть Джаред, находившийся на конференции, когда его брат пропал, – Джинни закрыла лежащую перед ней папку с записями телефонных переговоров Лайлы. – Но он мог отъехать, так что алиби не железобетонное. Копни в этом направлении.
– Ладно. – Откинувшись на спинку стула, Пит сцепил руки за головой. – Лайла спала дома. Брент один у себя дома занимался тем же. Тоже весьма хлипкие алиби.
– Но у нас есть видеозаписи района, где нет никаких признаков, чтобы машина Лайлы выезжала или заезжала. Только отъезд машины Аарона на несколько часов раньше обычного, доехавшей до школы и пропавшей.
– И что это значит?
– Значит, нужно повнимательней оглядеться в окрестностях дома Лайлы.
* * *
Джареда дома не было. Лайла позвонила ему, и он сказал, что она может зайти к нему. Джаред давным-давно сообщил ей код на случай непредвиденных ситуаций и когда нужно впустить кого-нибудь в дом для проведения работ. Пару недель назад Лайла как раз наведывалась проследить, чтобы работники, явившиеся спилить мертвое дерево, не обрушили его на дом.
Его готовность предоставить ей открытый доступ в свое сугубо личное пространство была ей на руку, но злоупотреблять его доверием казалось неправильным. Лайла знала, что Джаред не прячет Аарона, но не исключено, что тот что-то припрятал здесь. От нее.
Она настучала код на цифровой клавиатуре и открыла заднюю дверь дома Джареда. Аарон настаивал на большом, вычурном доме, но у его брата запросы куда скромнее.
Если он подыскивал фешенебельную холостяцкую берлогу, то промахнулся, хотя жилье идеально подходило ему: серый одноэтажный домик на холме в окружении деревьев и очень немногочисленных соседей, с навесом для автомобиля, небольшим мощенным камнем патио позади и видом на озеро Кейюга спереди.
Обстановка внутри полностью соответствовала внешней эстетике: простые, строгие линии. На вкус Лайлы, несколько скудновато и безлико, но Джареду подходило. Он выбрал каждый предмет мебели лично, провозгласив это место своим убежищем. Также он владел флигелем по ту сторону навеса для машины, служивший предыдущему владельцу художественной мастерской. Джаред же обустроил там домашний офис.
Лайла прошла по коридору мимо кухни к гостевой спальне. После ссоры, с которой все и началось, Аарон ненадолго в ней поселился. Если он что-нибудь спрятал, то это вполне может быть там.
Но мебель в комнате состояла из кровати, стула и комода. Обыск занял всего пять минут. Лайла даже потопала по половицам и заглянула под матрас – во все места, которые Аарон мог счесть неинтересными для Джареда.
Тревога закипела в ней, как только она закончила поиски. Лайла могла долго сдерживать это ощущение в течение дня, но каждая ночь, полная неизвестности о том, где сейчас Аарон и какую игру он затеял, подрывала ее силы. Каждый раз, когда солнце опускалось за горизонт, ее нервы не выдерживали. Единственное, что служило спасением, – это присутствие Тобиаса.
Лайла выглянула из-за шторы. Ее взгляд остановился на флигеле. Будь она Аароном, спрятала бы самое сокровенное в таком месте, которое, как он знал, она считает полным табу – на личной территории Джареда.
Лайла закусила нижнюю губу, чувствуя зреющую тягу заглянуть внутрь. Не задумываясь, рванула по коридору через боковую дверь кухни. Минуту спустя она стояла перед входом во флигель, споря с самой собой, допустимо ли вторгаться в частные владения деверя. Но терпение лопнуло, и она настучала код, с удивлением обнаружив, что он сработал и здесь. Замок щелкнул и открылся.
Лайла остановилась на пороге открытой комнаты, неторопливо озираясь по сторонам. Она и сама не понимала, почему с такой неохотой вломилась сюда. Нельзя же сказать, что она была пай-девочкой, которая играла по правилам после обнаружения видеозаписей. Но сейчас речь шла о Джареде, а он вовсе не был ее мишенью.
– В жопу! – Она заставила ноги двигаться.
Ее охватило чувство страха. Барабанный бой сердца в ушах заглушал все остальные звуки. Ее мутило и подташнивало, колени подкашивались. Внутренний голос кричал, что надо убираться отсюда. Заткнуть его оказалось невозможно, так что Лайла попыталась игнорировать этот голос, позволив ему трансформироваться в несмолкаемое биение у себя в голове.
Рабочее кресло скрипнуло под ее весом. Пытаясь игнорировать дрожь в руках, Лайла принялась открывать ящик за ящиком, перебирая содержимое. Это не заняло много времени. У Джареда каждая скрепка и ручка лежат на своем месте. Контейнеры и папки промаркированы. Своего контейнера или ящичка не было только у нескольких монет. Банка с монетами стояла на шкафу у противоположной стены. Лайла хотела было присоединить эти к остальным, но потом решила ничего не трогать.
Она окинула взглядом книжные полки и вздохнула перед картотечными шкафами, не желая перебирать все бумаги. Вычеркнув это, как скверную идею, подвинулась, чтобы встать, и задела за что-то ногой. Отодвинув стул, посмотрела вниз и увидела небольшой огнеупорный металлический ящик – у нее самой есть подобный для хранения паспортов и всяких важных бумаг.
У Джареда имеется встроенный сейф в гардеробе. Лайла знала это, потому что Джаред сам сказал, где надо смотреть, если с ним что-нибудь случится. Так что же это? Она отпрянула и схватилась за ручку. И как раз взгромоздила тяжелый ящик на стол, когда увидела блик от металла машины, свернувшей на подъездную дорогу.
– Ну же, ну же… – умоляла Лайла ящик открыться. Но тот был заперт. Она пошарила в верхнем ящике стола, однако ключа не увидела.
Автомобиль Джареда плавно остановился. Водитель отвернулся от дома, потянувшись за чем-то лежавшим на заднем сиденье.
У нее оставались считаные секунды. Схватив скрепку, Лайла разогнула ее.
Дверца машины Джареда захлопнулась.
И едва Лайла сунула конец разогнутой скрепки в замок, чтобы поковыряться внутри, как волна вины накрыла ее, и рука бессильно опустилась на стол.
– Какого черта я творю?!
Лайла поднялась на ноги, но тут же села, не зная, что делать дальше. Стащила ящик на пол, захлопнула ящик стола. И покинула кресло, когда Джаред направился к передней двери через навес для авто.
Сделав пару глубоких вдохов, она открыла входную дверь флигеля, нацепив самую обаятельную улыбку.
– Привет!
Джаред стремительно обернулся. Судя по его изумлению и тому, как ее сердце колотилось о грудную клетку, провал был близок.
Вдох-выдох.
– Я подумала, может, мы что-нибудь напутали и ты ждешь меня во флигеле…
Он пристально посмотрел на нее, и выражение его лица стало непроницаемым.
– Нет.
– Извини.
Джаред подошел ближе. Остановился перед ней, по-прежнему в костюме и галстуке, с портфелем в руке.
– Ты в порядке?
Лайла была в полном раздрае. Совсем не в ее стиле, и ей это не нравилось. Вся эта история с пропавшим трупом потрясла ее, заставив наворотить ошибок. Может, в этом и заключается план Аарона? Его способ заставить ее открыться для удара?
Джаред скользнул мимо нее в свой кабинет. Озирал комнату, пока взгляд не остановился на столе. А секунду спустя вопросительно посмотрел на Лайлу.
И тут до нее дошло, что она так и не ответила.
– Не совсем. В смысле, в порядке. Нет.
Не самая гладкая подача, но при звуке ее голоса выражение его лица изменилось. Он снова стал Джаредом, какого она знала, – открытым и доброжелательными. С легким волнением во взгляде.
– Чем я могу помочь?
Вина буквально изводила ее.
– Найти Аарона, пока весь округ на меня не накинулся.
Задержав взгляд на ней еще на несколько ударов сердца, он положил портфель.
– Ты должна оставаться дома, подальше от этой бучи, пока мы с ней не разберемся.
– Это очень сложно.
– Ты же знаешь, что я в твоем распоряжении. Только попроси.
Типичный Джаред. Она могла позволить себе положиться на него.
– Несколько минут покоя там, где мне не придется ни о чем думать?
Он улыбнулся.
– По рукам. Зайдем в дом, и я приготовлю тебе ужин.
Глава 25
Семью месяцами ранее
Лайла ценила привлекательных мужчин. Глубокие карие глаза конкретно этого как будто все время следили за окружающими. Он сидел у окна, в кофейне на краю университетского городка. С этой позиции ему был виден и тротуар, и почти все столики внутри.
Перед ним стояла чашка кофе, но он не притронулся к ней за все десять минут, что Лайла простояла в очереди за чашкой чая. По большей части его внимание было устремлено на лежавший перед ним блокнотик: набросает заметку, понаблюдает – и снова писать.
Когда она была намного моложе, лет восьми или около того, то плела в голове затейливые истории об окружающих. О соседях. О почтальоне, задерживавшемся на крыльце, чтобы поговорить с ее мамой. Об учительнице, увиденной в непривычной обстановке с подружками, примерявшей кружевное платье в торговом центре. Тогда она в первый раз осознала, что у учителей есть друзья и подруги, и они сплетничают между собой; и ее воображение выплясывало вокруг этого не один день.
Все эти творческие способности и причудливое мышление умерли в тот день, когда пришли полицейские. Целая толпа людей в форме промаршировала по их дому, открывая всё подряд. Трогая ее вещи.
Чудовищное попрание частной жизни оказалось пустяком по сравнению с дальнейшим. Издевательства и побои. Женщины, оравшие на нее, когда она сходила с автобуса.
Лайла перестала фантазировать. Ее рассудок больше не располагал свободой странствий. Ей приходилось быть настороже, на случай если кто-то затаился в засаде, чтобы наброситься на нее. Времени на детскую чепуху не оставалось.
Мечты начали понемногу возвращаться лишь годы спустя. Поначалу она их подавляла, не желая увязнуть в мире фантазий. Чтобы выжить, надо быть начеку. Витание в облаках может накликать беду, а с нее этого довольно.
Но что-то в этом мужчине заставляло ее смотреть и думать. Темные волосы, гладкие и прямые. Проницательный взгляд, постоянно пребывающий в поиске. Четко очерченный подбородок и притягательное лицо. Лайла повидала немало красивых людей. Знала таких, кого считали привлекательными другие – наверное, такими они и были на некоей объективной шкале, но их пустозвонство убивало ее.
Мужчина сидел тихо. Его взгляд скользнул к собаке, сидящей на полу, и он улыбнулся. Лайла ждала, когда он станет пялиться на какую-нибудь девушку, чтобы можно было записать его в козлы, но этого не случилось. Наблюдение ни разу не обрело налет похоти.
– Ваш заказ.
Кивнув, она взяла чай у бариста и пошла через помещение. Взгляд мужчины переместился на нее. Когда она подошла к его столу, он встал.
– Лайла Риджфилд? – Протянул руку. – Женщина, которая поможет мне перебраться из многоквартирки в собственный дом. Я надеялся, что это вы. Я – Райан Хорита.
Не зная, куда девать глаза, она посмотрела мимо него и увидела пометки в блокноте. Грубый набросок чего-то, похожего на план этажа. И когда подняла глаза снова, он все еще смотрел на нее.
– Приятно наконец-то связать имя с лицом.
Именно так она и подумала.
Глава 26
Настоящее время
Они встретились на обычном месте. Корнелльский птичий заповедник. Он находился вдали от его кампуса и ее конторы и предоставлял для уединения более двухсот акров
[10] троп, болот и лесных массивов.
Последние пару месяцев они гуляли по окрестностям и разговаривали. Лайла выслушивала его идеи для будущих книг, Райан смеялся, слушая пересказ жалоб клиентов при поиске жилья.