Но Сиф только крепче обхватил себя руками, потерянно глядя в пол. Элли взяла яблоко из вазы с фруктами и положила его рядом с ним, надеясь, что он поест.

Скрипнула дверь, и, повернувшись, Элли увидела Кейт, медлящую в дверях.

– Привет, – проговорила она смущённо.

– Э… привет. – У Элли засосало в желудке. Она не видела Кейт после её унижения на рынке Фелиция. – Я… Я не думала, что ты… то есть, хорошо… – Она сглотнула. – Я рада тебя видеть.

Кейт слабо улыбнулась.

– Ты хотела со мной поговорить? О, Сиф, привет. Что-то случилось?

У Сифа дёрнулся рот.

– Он просто… эм… немного недомогает, – объяснила Элли.

Кейт кивнула и оглядела мастерскую. Элли наблюдала за ней, и жаркая нервная дрожь дребезжала в груди.

– Ой, смотри… твоё старое пальто, – Кейт коснулась полы Эллиного серого бушлата.

– Я латала его, – поспешно сказала Элли. – Не то что мне не нравится то пальто, которое ты сделала для меня. Просто чтобы было что-то потеплее для зимы.

Кейт нахмурилась.

– Здесь никогда не бывает холодно. Не как там, откуда ты родом, – заметила она, и Элли кольнуло чувство вины.

– Кейт, я… мне очень жаль. О том давеча…

– Это не твоя вина. Что это? – спросила Кейт, указывая на странные шёлковые лоскуты, приделанные к бушлату, и две длинные верёвки, тянущиеся из рукавов.

– Ох, я… а… я решила поменять подкладку, – сказала Элли. Это была неправда, но Элли слишком была смущена, чтобы назвать настоящую причину. – Вот, мне нужно тебе кое-что показать.

Она шагнула к высившемуся посреди мастерской свёртку размером с повозку, укрытому заляпанной маслом простынёй. Она широким жестом стянула простынь, обнажив громадное черепахоподобное устройство с кожаными крыльями.

Кейт повела носом:

– Что это?

– Лодка, которая может плыть под водой! – провозгласила Элли. – Так мы сможем покинуть остров Кораблекрушения, никем не замеченные. Я даже знаю, на какой остров мы можем сбежать – мы с Сифом спали там одну ночь на пути сюда. На нём меньше волков, чем на некоторых прочих.

Кейт едва удостоила лодку взглядом, принявшись вместо этого оглядывать клетки с мышами и склянки с растёртыми экзотическими травами.

– Кейт? – окликнула Элли.

– Я надеюсь, ты перестала есть эту пакость, – натянуто проговорила Кейт, изучая ярко окрашенные сосуды.

– По большей части, – отозвалась Элли, потирая затылок.

– По большей части?

– Я принимаю по чуть-чуть, – призналась Элли, неловко теребя повязку. – Чтобы рука лучше заживала. Не так много, чтобы у меня глаза стали красные, как тогда. Ну, во всяком случае, не ярко-красные. А насчёт лодки…

– Это оно, верно? – уточнила Кейт, выбирая пузырёк с кроваво-красным порошком. – Я это конфискую для твоего же блага. Ты даже не знаешь, какие могут быть отдалённые последствия.

Элли нахмурилась, но спорить не стала.

– Так послушай, я думаю, мы могли бы отплыть сегодня ночью. Виола и её папа помогут…

– Я не уеду, Элли, – сказала Кейт, убирая пузырёк в карман.

Элли моргнула.

– Но ты должна. Если ты завтра сделаешь Лорена своим преемником, ты станешь для него бесполезна. Он убьёт тебя, Кейт. Ты же знаешь это. Тебе нельзя идти на это.

– Если я не соглашусь, он расскажет всем, что я фальшивка.

– Ты лучше умрёшь, чем позволишь людям узнать, что ты на самом деле не Сосуд?

Кейт сжала руки в кулаки.

– Я не оставлю этот остров, Элли. Я никогда не брошу свой народ. Никогда.

У Элли засвербело в глазах.

– Но…

– Пожалуйста, я не хочу об этом говорить. Давай соберём что-нибудь вместе? Как раньше.

– Так, – проговорила Элли, чувствуя тёплый трепет в груди. – Ты могла бы помочь мне с лодкой, мне остались последние доделки. Даже если ты и не… не хочешь воспользоваться ей.

– Вообще-то я надеялась сделать что-то попроще. Мне всегда хотелось научиться готовить, понимаешь. Я подумала, мы могли бы сделать какую-нибудь печь, такую, чтобы можно было включить переключателем. Чтобы готовить на ней.

У Элли поникли плечи.

– Ладно, – сдалась она. – У моей мамы были задумки сделать печь, которая нагревалась бы горящим газом. Мне кажется, я помню…

– По возможности, – ухмыльнулась Кейт, – я бы предпочла, чтобы она не взорвалась самым зрелищным образом.

Элли тоже не сдержала улыбки. Они принялись за работу, разрезая металл на квадраты и вставляя болты. Сиф сидел совершенно молча, и Кейт изредка встревоженно поглядывала на него, а затем пытливо на Элли. Элли же просто пожимала плечами. К пяти часам они собрали газовую печь, которая любезно не стала взрываться, хотя и издавала странный запах палёной пыли.

Кейт приготовила на ней блины на обед, подбрасывая их в воздух, причём последний запустила с такой силой, что он прилип к потолку, и обе девочки покатились со смеху. Потом они сидели на полу и ели руками не до конца прожаренные блины вприкуску с фиговым вареньем. Кейт провозгласила плиту безоговорочным успехом, а затем положила последние три блина рядом с Сифом.

– Я надеюсь, что ты скоро поправишься, – проговорила она, и Сиф ответил коротким благодарным кивком. Проверив, что плита остыла, Кейт понесла её на вытянутых руках к двери.

– Подожди, – торопливо сказала Элли. – Хочешь остаться ещё немного? Мы могли бы… э… поиграть в ту игру, бросаясь друг в друга всякой всячиной?

Кейт печально улыбнулась.

– Это неподходящая игра для Королевы, – ответила она, поворачиваясь к двери. – Я должна идти. Завтра во время пира ты останешься здесь под стражей. Я больше не позволю Лорену причинить тебе вред.

– Постой, – Элли последовала за ней к дверям. – Пожалуйста… отправляйся со мной, Кейт. Нет смысла оставаться. Это слишком опасно!

Кейт долгим взглядом посмотрела на Элли.

– Мой народ нуждается во мне, Элли.

Она ушла, а Элли опустилась рядом с Сифом. Сердце тянуло вниз как якорь.

– Мне очень жаль, – шепнул Сиф.

Они молча сидели бок о бок. Элли слушала, как тикают часы, отсчитывая секунды до Празднества Жизни. Иногда она взглядывала на Сифа. И хотя тот сидел неподвижно, Элли казалось, что она почти слышит его мысли, перекатывающиеся и тяжело обрушивающиеся, как волны. Она накрыла ладонью его руку.

– Сиф, я знаю, каково это винить себя за что-то. Но стыд пожрёт тебя, если ты поддашься ему.

Сиф вытащил свою руку.

– Это другое, – сказал он. – Твой брат умер не по твоей вине. Я вызвал Потопление.

– Мы не знаем наверняка, что случилось. В этом мире мы многого не понимаем. Даже если твои силы вызвали Потопление, это не значит, что ты хотел, чтобы оно произошло.

– Ты видела, что я сотворил на пляже. Я… Я ничем не лучше Врага.

Элли ожгло гневом. Она привстала на коленях и посмотрела прямо в хмурые глаза Сифа:

– Послушай меня, ты ничуть не похож на Врага.

Сиф моргнул, и внезапные слёзы покатились по его щекам.

– Я не хочу этой силы, Элли. Я… я не хочу быть богом.

– Я знаю, – Элли осела обратно. – И я не хочу быть Сосудом. Но нам не дано решать.

Она снова протяжно вздохнула, глядя в потолок. На этот раз Сиф накрыл её руку своей. Он сделал содрогающийся вздох.

– Сиф? Что такое?

– Вару и Лейла. Они в беде. Они… – Его опять передёрнуло, – мучаются.

– Это случилось давным-давно, – мягко заметила Элли.

Сиф стиснул зубы.

– Нет, это происходит сейчас, – произнёс он. – Я могу… Я чувствую их в море. Воспоминания. Люди мучаются… всегда. Тогда, сейчас, снова и снова, и снова. Этому нет конца. – Он взглянул на Элли. – И я часть этого.

Элли притянула Сифа к себе и крепко обняла. Дыхание его вырывалось резкими всплесками.

– Сиф, – промолвила Элли, положив голову ему на плечо, – пожалуйста, не сдавайся. Мы должны надеяться, что мы можем создать лучший мир, чем тот, который нам дан.

– Но ты пыталась сделать этот остров лучше, и тебе не позволили.

– Значит, попробуем ещё раз, – сказала Элли и, отстранившись, прижала свой лоб к его лбу. – Я один раз почти сдалась, но вы с Анной показали мне, что надежда есть всегда, если ты готов её искать. Лучший мир будет.

– Какой лучший мир? Где?

– Тот, который мы создадим. Он здесь, Сиф, я знаю.

Сиф покачал головой:

– Я его не вижу.

– А я вижу, – наперекор заявила Элли.

Он кивнул, хоть и без особой убеждённости. Он глубоко вздохнул, и напряжение отчасти отпустило его. Они долго сидели, и Элли слушала мерные приливы и отливы дыхания Сифа.

– Твоя очередь, – произнесла Элли с мимолётной улыбкой.

Сиф посмотрел на неё, и понимание озарило его глаза. Какое-то мгновение он раздумчиво смотрел на мерцающий огонёк свечи.

– Я… я надеюсь, что… мы найдём новый небольшой островок, на котором и станем жить. Где мы сможем построить для тебя мастерскую. Где у меня будет лодка, чтобы выходить на ней в море и ловить рыбу нам на обед. Где Анна и сироты смогут жить с нами. Где никто не станет нас преследовать, и где море будет спокойным. – Сиф закрыл глаза. – Таким спокойным, что по ночам мы будем слышать, как поют киты.

Элли тоже закрыла глаза, представляя себе всё это, и под конец почти чувствовала на своём лице лёгкий бриз, а под ногами песок. Она сунула руку в карман и, вытащив перочинный ножик, вырезала букву «С» на одной стороне верстака, а под ней короткую линию.

– Ты выиграл.

Сиф улыбнулся.

Они сидели рядом, а часы тикали до самой ночи. Наконец Сиф поднялся на ноги.

– Думаю, я схожу прогуляюсь, – проговорил он, надевая башмаки. – Подышу свежим воздухом.

– Хочешь, я пойду с тобой?

– Нет. Ты достаточно помогла мне. Увидимся в «Дубе».

Он вышел из мастерской, и без него Элли немедленно показалась самой себе меньше. Она посмотрела на свою новую подводную лодку, и рука потянулась к молотку, движимая неодолимым желанием расколотить её на мелкие кусочки. Она была так уверена, что Кейт отправится с ними, но теперь эта надежда казалась такой глупой, такой детской, такой постыдной. Она застонала, чувствуя себя как никогда одиноко.

Она услышала шаги, и Сиф просунул голову в дверь. Он натянул свой зелёный жилет и выглядел смутно встревоженным.

– Элли, у меня есть одна мысль. – Он сдавленно кашлянул, и Элли обеспокоенно подумала, не простудился ли он, лёжа на полу мастерской. – Может, тебе следует рассказать Кейт обо мне. О том, что я способен делать. Может, тогда она не будет так терзаться бессилием?

Элли подумала об этом, а затем покачала головой:

– Нет. Нет, не следует… другим знать об этом рискованно. Даже Кейт. Вдруг не поймут. Вдруг опять решат, что ты Враг.

Сиф кивнул.

– Ладно. – Он кашлянул. – Ты уверена?

– Уверена, – отозвалась она, и Сиф пожал плечами и вышел из комнаты. Элли шагала по мастерской, пытаясь немного расчистить то, что было навалено на полу, мысли её кипели. Она слышала какое-то неотвязное капанье и боялась, что одна из её бутылок с химикалиями упала.

– Лучший мир, – прошипел голос.

Забинтованное дитя сидело на верстаке, расчёсывая сочащееся пятно на руке и капая кровью на пол. Голова его была свёрнута под странным углом. Элли отвернулась, умышленно игнорируя его, и подняла с пола разводной ключ и банку гвоздей.

– Ты же не веришь в это всерьёз, а? – Дитя ухмыльнулось, кровь собиралась у оного между зубов. – Ты думала, этот остров окажется лучшим миром, и только посмотри теперь. Посмотри на Кейт. Она не более чем марионетка в руках Лорена. Ничто, лишь пустой… – дитя облизнуло губы, – Сосуд для его власти. А скоро она будет и вовсе ему не нужна.

Слова отдавались жестокими ударами ножа по Эллиному нутру. Дитя взялось обеими руками за голову, поворачивая её на место. Когда оный заговорил снова, голос оного стал сильнее.

– Он убьёт её.

– Я… – Элли заикалась. – Я могу остановить… я могу…

– Нет, – сказало дитя, сползая с верстака, и шагнуло к ней. – Ты не можешь. Ты потерпела крах. И если вскоре ты не попросишь моей помощи, ты потеряешь её навсегда.

Элли закрыла глаза и представила своего брата. «Финн», – сказала она.

Враг закричал, отдёрнулся назад в ворохе бинтов и исчез.

Теплота внутри неё остыла слишком скоро вместе с блекнущими мыслями о брате. Она завопила от бессилия, швырнув через всю мастерскую банку, и та разлетелась стеклянным всплеском, гвозди дождём загремели по половицам. Она сложила руки в кулаки, ненавидя Врага за одно его существование. Ненавидя то, что оный сделал её своим Сосудом, мучил её и её друзей и стольких людей до них.

Ненавидя то, что у неё не было иного выбора, как попросить оного о помощи.

31. Празднество Жизни

Празднество Жизни должно было начаться роскошным пиром в Божественном зале дворца. Планировалось пять щедрых перемен блюд, включая особый пирог, съев который Лорен будет знаменован Королевским преемником. После этого Кейт предстояло обойти весь остров, разыгрывая исцеления болезней сообща с актёрами, которых, несомненно, Лорен шантажом склонил к секретности.

Часы пробили семь, и Элли завязала волосы на затылке и переоделась в белую рубаху и чёрную юбку. Она запихала подушку внутрь сиреневого пальто, которое ей подарила Кейт, и, уложив его на пол мастерской, напихала за воротник жёлтой соломы. Затем она швырнула в стену звукосветовую гранату.

Граната хлёстко разорвалась, и дверь мастерской распахнулась. Смотритель шагнул внутрь и упал на колени перед Эллиным пальто.

– О, нет! Мисс Стоунволл, что с вами случилось?

Элли выскочила из-за буфета, метнулась в дверь и заперла её снаружи новым засовом, который она приделала ещё с вечера. Припустив по коридору и вверх по лестницам, во дворец, она слышала, как Смотритель колотит кулаками в дверь.

В Божественном зале душно кишели рукава с буфами и широкие береты – дворяне кружили, пожимая друг другу руки и отыскивая назначенные им места. Четыре стола из красного дерева были осыпаны цветами, кипенно-белыми и кроваво-красными, и уставлены небольшими золотыми ванночками для омовения рук, высокие серебряные подсвечники уже обросли нахлёстами воска. Пятый стол в дальнем конце зала стоял перпендикулярно остальным, и в центре высились два пустых деревянных трона.

Держа спину по возможности прямо и стараясь скрыть хромоту, Элли присоединилась к череде прислужников, подносящих кувшины с водой. Она выскользнула из их вереницы и проскользнула между двумя дворянами, с театральными охами и ахами оглядывавшими Божественный зал.

– Только посмотрите на эти шёлковые скатерти! Лорен превзошёл самого себя… знаете ли, я слышал, что он поставил все эти цветы.

– И продовольствие тоже! Он воистину вернул нас от края погибели.

Но не только дворянство присутствовало здесь. Была устроена специальная лотерея, и люди со всего острова были приглашены разделить праздник: землепашцы и портные, музыканты и трактирщики.

– Вообще-то это мой третий раз во дворце, – гордо сообщал Молворт сидевшему по правую руку от него дворянину, тот, похоже, пришёл в ужас от соседства с тем, кто не только не был дворянином, но не был даже взрослым. – Я необычайно важная персона.

– Молворт, – прошипела Элли, шмыгнув к нему.

– Элли? Почему ты одета как слуга?

– Тсс! – шикнула Элли. – Держись так, будто меня тут нет.

Вскоре все места в покое заполнились, за исключением двух тронов. На галерее над залом музыканты – скрипки и виолончели – играли бойкую мелодию. Гости возбуждённо зашептались, перед ними было поставлено первое блюдо: одно щупальце осьминога, напитанное дочерна чернилами кальмара и изогнутое вопросительным знаком на перине из квашеной краснокочанной капусты.

– Юная леди, что ты делаешь под столом? – спросил пожилой дворянин, сидевший слева от Молворта.

– Ох, просто протираю пол, – ответила Элли, схватив салфетку Молворта и промокая пол. – Этот мальчик ужасно неаккуратно ест.

По всему столу люди, причмокивая, поглощали щупальца, разбрызгивая чернила на салфетки и лица. Элли глядела по сторонам, удивляясь, почему Враг до сих пор не появился.

Семь Стражей стояли перед большими двойными дверями. Они единожды топнули ногой, и слуги натужно отворили двери.

И вот появились Кейт и Лорен.

Лорен был облачён в пурпурный упелянд, волосы его были заплетены короной вокруг головы. Он потянулся, чтобы взять Кейт за руку, но та решительно сцепила обе руки за спиной.

Волосы Кейт были свиты на затылке в две большие чёрные пряди, напоминавшие рога. Серебряный венец обхватывал её лоб, а лицо было украшено завитками белой и пурпурной краски. Элли поразилась, что даже в этот день она держалась прямо и высоко.

Ей хотелось поддержать её, протянуть ей руку.

Гости встали, заглушая музыку громкими, от души, аплодисментами. Кейт проплыла между столами как призрак, ни с кем не встречаясь глазами.

– Это Она, – зашептал Молворт, провожая Кейт круглыми, влажными от слёз глазами. – Это Она, – вымолвил он, прижав обе руки ко рту. Элли сомневалась, что видела такое безмерное и искреннее счастье на чьём-то лице.

– Ба, Она выглядит ужасно, – прошелестел старик рядом с Элли. – Как и Её мать перед смертью. Хорошо, что она знаменует Своего наследника теперь, пока Ей не сделалось хуже.

Лорен стоял перед своим троном, улыбаясь и простирая руки к толпе, щёки его розовели румянцем.

– Мои друзья, приветствую вас на моём пиру! – возгласил он. – Так, так. Вот и всё, вот и всё! – Он потёр ладони. – Благодарю вас, празднующих вместе с нами… воистину, я невероятно счастлив тому, что вы здесь, чтобы засвидетельствовать моё возвышение… – он помолчал для пущей значимости, кусая губу, – до положения Королевского преемника!

Взрыв аплодисментов был оглушителен. Дворяне потрясали кулаками в воздухе – некоторые даже залезали на свои скамьи и свистели, сунув пальцы в рот.

Лорен взмахнул успокоительно рукой.

– Время для речей будет позднее, но сначала нас ждёт пир и, смею ли я сказать… – он вытянул голову вперёд и прикоснулся к кончику носа, – особый пирог.

Пронеслась новая волна хихиканья. Тень отвращения пробежала по лицу Кейт.

– Почему ему нужен пирог, чтобы стать Королевским преемником? – спросила Элли.

Молворт запыхтел:

– Внешние острова. Нельзя провести Ритуал правопреемства, не съев пирога. Это традиция.

– Но шутки в сторону, – вещал Лорен. – Я хочу, чтобы вы все знали, здесь и сейчас, как я невозможно счастлив, будучи избранным Нашей Великой Божественностью Её преемником. Таким образом, случись неожиданное несчастье с Нашей Возлюбленной Королевой, я смогу подхватить бразды Королевского правления. А теперь. – Лорен стиснул руку Кейт, вынуждая её поморщиться. – Я полагаю, Кейт… ха-ха. – Он изобразил на лице гримасу. – Прошу прощения, Королева скажет обо мне несколько слов.

Элли попыталась поймать взгляд Кейт, чтобы беззвучно внушить, что она всё поправит. Но Кейт смотрела на собственные коленки и руки, метавшиеся под столом. Она встала, погрузив одну дрожащую руку в рукав своего упелянда.

– Здравствуйте, – сказала она отрешённым голосом. – Это… чрезвычайно мило видеть вас всех. – Она прочистила горло. – Я не могла бы быть счастливее в этот святой день.

Она через силу улыбнулась, и собравшиеся снова зааплодировали и затопали ногами. Кейт села, и её улыбка обратилась в ничто.

Была внесена вторая перемена блюд: зелёный суп с плавающими в нём куриными головами. Молворт с отвращением уставился в тарелку:

– Мне не нравится еда богатых. Где апельсины?

– Это подлинный деликатес, – заметил старик, сидевший рядом, и проглотил голову целиком.

Молворт задумчиво потёр подбородок.

– Странно есть так богато, когда остальной остров недоедает.

Прибыла третья перемена блюд, а затем четвёртая. Элли наблюдала, как Кейт пустым взглядом смотрит перед собой и изредка бормочет себе под нос. Лорен и дворяне беседовали, словно её тут и не было, и только иногда Лорен указывал на неё, будто на дорогое полотно, которое он приобрёл на аукционе.

Элли потёрла грудь, в горле у неё пересохло. Ей невыносимо было бездействовать, пока подруга терпит унижения.

– Тогда время пришло, – прошипел голос.

Элли подняла глаза. Кровоточащее дитя сидело среди музыкантов наверху, его болтающиеся ноги свисали с галереи.

– Пришло время спасти её, – сказал оный. – Я заберу Лорена – я даже не стану его убивать, если ты не захочешь этого. Тогда вы с Кейт сможете вернуться к спасению острова, и опять вернётся безмятежность. На время.

Элли сглотнула. Скрипки заиграли бравурную жизнеутверждающую мелодию. Все глаза устремились к двери.

– Ах, пирог! – воскликнул старый дворянин, привскакивая на стуле.

Двое слуг внесли огромное блюдо. На нём был фруктовый пирог из шести толстых ярусов, возвышавшийся на клумбе из цветов и весь покрытый ломтиками клубники, ананаса и нектарина. Слуги поставили его перед Лореном. Он ослепительно улыбнулся и взялся за нож.

– Пришло время для пирога и песни, мне кажется!

– А затем для нашего нового преемника! – вскричал из конца зала один из дворян.

– Да, совершенно точно, – произнёс Лорен. – Кстати говоря, не окажете ли честь, моя Королева?

Он передал нож Кейт. Она подняла его, нацелила на пирог, а затем глубоко вонзила, отрезая тонкий кусочек с одного бока.

– Когда Лорен проглотит первый кусочек, – возбуждённо зашептал старик, – он официально станет Её преемником! Разумеется, я люблю Королеву, но я думаю, что Лорен будет даже лучше, вы согласны?

Молворт фыркнул:

– Никто не может быть лучше Королевы.

Кейт подняла ломтик на тарелочку с золотой каймой. Эллины пальцы были влажные от пота, сердце трепетало, как всполошённая птичка. Она взглянула наверх, на галерею, и увидела, что кровящее дитя смотрит на неё выжидательно.

Кейт подала тарелку Лорену. Капля скатилась по её щеке, пота или слёз, Элли не могла сказать.

Элли сделала дрожащий вдох и открыла рот, чтобы шепнуть свою просьбу Врагу.

Кейт посмотрела Лорену прямо в глаза. Крохотная улыбка скользнула по её губам.

Двери обеденного зала с громом распахнулись, и Смотритель, не чуя под собой ног, влетел внутрь с безумно выпученными глазами.

– Как это понимать? – гневно возопил один дворянин.

– Кощунство! Как ты смеешь прерывать такое великое событие!

– Ваша Божественность! – вскричал Смотритель. – Простите меня, но у меня безотлагательное известие.

Лорен поднялся со своего трона.

– Мой друг, ты прерываешь святой ритуал. В чём бы ни было дело, оно может быть разрешено позднее.

– Моя Королева, – сказал Смотритель. – Мы захватили мужчину. Он… он…

– Что такое? – тихо спросила Кейт. – Говори, мой подданный.

Смотритель сделал глубокий вдох.

– Он говорит, он из Города Врага.

Крики взрезали воздух, мужчины и женщины заскрипели отодвигаемыми стульями. Элли почувствовала подступающую к горлу желчь.

– Бросьте его в темницу! – взревел какой-то дворянин.

– Друзья мои, – сказал Лорен, – садитесь. Мы решим это дело. Ни одному приспешнику Врага не будет дозволено приблизиться к Нашей Возлюбленной Королеве. Я предлагаю…

– Введите его сюда, – провозгласила Кейт, и голос её заполнил зал. Элли в удивлении уставилась на неё. Она была так спокойна, словно ожидала это вторжение.

– Моя Королева, я не думаю, что это благоразумно… – захлебнулся Лорен.

– Друзья мои, – произнесла Кейт с нежной улыбкой, поднимаясь со своего трона. – Вот и представился прекрасный случай для Лорена доказать, что он обладает необходимыми качествами, чтобы стать нашим Королевским преемником. – Улыбка её сделалась шире. – Как вы полагаете, сумеет он оградить нас от этого злого человека?

– ДА! – во всё горло возопил старый дворянин. – Лорен! Лорен!

По всему залу подхватили этот клич, и вскоре им сотрясались сами стены.

– Однако, друзья, – попытался прервать их Лорен. – Я благодарен вам за вашу поддержку, но…

Он скривился, когда голос его потонул в гуле. Повернувшись к Кейт, он прошипел что-то ей на ухо. Улыбка Кейт ничуть не дрогнула.

Ещё два Смотрителя шагнули внутрь, волоча между собой мужчину. Элли привстала, пытаясь что-то разглядеть за столпотворением гостей, лезущих на стулья, чтобы лучше видеть. Она схватилась за грудь.

Харграт выглядел даже хуже, чем тогда, когда они нашли его в Лореновой тюрьме. Кожа на его лице казалась бумажной, натянутая так прозрачно, что Элли видела тень черепа. Пошатываясь под весом собственной шинели, он смотрел на окружавшую его стену лиц. Они фукали и шипели, как будто он был злодеем в театральной постановке.

Смотрители вытолкнули Харграта в пространство перед Лореном и Кейт, Семь Стражей выстроились в линию между ним и Королевой. Зал смолк.

– Очень хорошо, – сказал Лорен, выпрямляясь и буравя Харграта злым взглядом. – Я провозглашаю, что, будучи приспешником Врага, ты будешь казнён немедленно. Стражи, уведите его.

Но Семеро не шелохнулись. Кейт, сузив глаза, смотрела на исполинскую сломленную фигуру, стоявшую перед ней.

– Зачем ты пришёл сюда, чужак? – спросила она. – Зачем Враг прислал тебя на наш остров?

Харграт издал странный звук между рыком и стоном.

– Я не следую приказам Врага. Я член Святейшего Ордена Инквизиторов. Я преследую Сосуд Врага.

По залу побежали шёпоты и бормотания.

– Мы услышали достаточно, – провозгласил Лорен, щёки его теперь ярко рдели. – Уведите его! Он явно повреждён в уме.

Дворянка встала с белым от испуга лицом.

– Если он преследует Сосуд Врага, тогда почему он пришёл сюда?

– Друзья мои, в самом деле. – Лорен поднял руки. – Мы не можем ожидать, что человек из Города Врага скажет нам правду. Все знают, что Враг живёт ложью и обманом.

Кейт подалась вперёд, глядя на Харграта с доброй улыбкой.

– Ответь на вопрос, – промолвила она негромко. – Почему ты пришёл сюда?

Рот Харграта скривился ненавистью:

– Я последовал за Сосудом Врага.

Мгновение тишины взорвалось сотней возгласов, ударивших по Эллиным барабанным перепонкам. Она низко осела за стулом Молворта, кожу её окатило морозом. Неужели Харграт объявит всем её подлинное имя? Неужели Кейт позволит ему это?

– Если ты последовал за Сосудом Врага, – сказала Кейт, – то почему ты не поймал его?

Харграт задрожал, лицо его исказилось стыдом.

– Потому что мне помешали исполнить мой святой долг! – бросил он. – Я был… схвачен.

Жуткое молчание затянуло всех в зале. Все глаза смотрели на Харграта.

– Ладно, друзья, довольно, – начал Лорен. – Вы позволяете себе увязнуть в выдумках.

По всему залу резко зашикали, и Лорен отшатнулся, словно никто и никогда прежде не велел ему помолчать.

– Кто захватил тебя? – выкрикнула женщина.

Голова Харграта запрокинулась. Обведённые красным глаза сузились. Он поднял руку и указал на Лорена.

Все заговорили разом.

– Это правда, Лорен? – фыркнул один дворянин, вставая так поспешно, что с него слетел парик.

– Разумеется, нет, мои друзья, – ответил Лорен. – Я никогда не стал бы иметь дела с соглядатаем из Города Врага – я бы передал его Королевскому правосудию! Этот мужчина явно повреждён в уме, или, возможно, он актёр, нанятый, чтобы ославить меня. Я не лишён завистников и недоброжелателей, друзья мои.

Снова раздалось бормотание и неодобрительное фырканье. Кейт подняла палец, и зал затих.

– Зачем Лорену пленять тебя? – спросила она. – Чего он хотел?

Харграт затрясся от ярости, глядя на Лорена.

– Он хотел знать имя Сосуда Врага.

Пронзительный звон завыл в Элинных ушах. Глаза её затуманились. Она смотрела на Харграта, и губы её дрожали. В любой миг он назовёт её.

– Зачем? – повторила Кейт.

– С тем, чтобы он мог убить её, – сказал Харграт. Он шагнул к Кейт. – Она мертва.

– Мертва! – воскликнул Лорен. – Она не мертва, она…

Лорен выпучил глаза, и Элли поняла, что он загнал себя в угол – он не мог признать, что знал, кто Сосуд, не открыв того, что он с самого начала знал о Харграте.

– Ладно, хорошо! – провозгласил он. – Вы уличили меня. Я использовал этого человека, чтобы узнать имя Сосуда Врага и убить её. Я не желал снискать себе славы – я ведь человек скромный. Но я единолично сразился с Врагом и сразил оного, и теперь наш остров в безопасности.

Кейт повернулась к Лорену с ледяным выражением лица.

– Нельзя убить Врага, смертен лишь Сосуд оного, – отчеканила она. – Есть лишь один человек в мире, властный уничтожить Врага, и это я. – Она повернулась к залу. – Друзья мои, вам известна природа Великого Врага. Как и со всеми богами, когда Сосуд оного бывает уничтожен, дух оного ищет новый Сосуд. Лорен убил Сосуд Врага, и теперь дух оного свободно веет над нашим островом. Скоро оный отыщет другой Сосуд, чьими руками станет творить разрушения на нашу беду. Лорен отнюдь не спас нас, он по глупости своей навлёк на нас опасность.

Раздался согласный стон. Какой-то мужчина встал и заулюлюкал.

– Но, пожалуйте, друзья, – заикаясь, выговорил Лорен, облизывая губы. Голос его звучал сипло. – Пожалуйста…

Элли бросила взгляд на Кейт, та с театральным неодобрением качала головой. Пока зал освистывал Лорена, Элли увидела, как правая рука Кейт мимолётным движением выскользнула из рукава упелянда и замерла над Лореновым бокалом с вином.

– Враг на нашем острове! – кричал мужчина, вцепившись себе в волосы.

– Друзья, – провозгласила Кейт, воздев руки. – Я знаю, как вы, должно быть, напуганы. Но знайте: мы искореним новый Сосуд Врага, где бы тот ни таился. Я ваша Королева. Я защищу вас.

Паника сменилась неуверенными улыбками, весь зал не сводил глаз с Кейт. Мужчина встал на свой стул.

– Воздадим Ей хвалу! – вскричал он.

– Воздадим Ей хвалу! – подхватил другой.

– ВОЗДАДИМ ЕЙ ХВАЛУ! – во всю глотку взревел Молворт.

Эллино сердце бухало у неё под челюстью. Она пыталась поймать взгляд Кейт, просить её остановиться. Кейт не понимала, что она разнуздывает: нельзя, чтобы она позволила страху перед Врагом властвовать над своим островом так же, как тот довлел над Городом.

– Спасибо вам, друзья, – сказала Кейт. – И не судите Лорена слишком строго – он действовал из желания защитить остров. – Кейт опустила руку на плечо Лорена. – Однако я думаю, нам следует на время отсрочить знаменование его Королевским преемником. Под моим наставничеством он научится правильному поведению, не правда ли, Лорен?

Лорен сглотнул:

– Я… эм… я…

– А теперь нам предстоит немалая работа, – бодро объявила Кейт. – Давайте завершим Празднество, чтобы можно было начать охоту на Сосуд Врага. – Она указала на Харграта. – Этот человек сослужил нам великую службу, хотя он и пришёл из Города Врага. Отведите его на кухни и убедитесь, что он как следует накормлен. Поднимем торжественный тост! – провозгласила Кейт, одной рукой поднимая кубок, а другую опуская под стол. – Мои друзья… за конец Врага!

Раздались громкие ликующие крики и новые возгласы «Воздадим Ей хвалу!». Лорен неловко закивал, золотые волосы его растрепались.

– Да, за конец Врага, – прохрипел он. Он поднял свой кубок и, залпом осушив его, откинулся на своём троне.

Кейт ухмыльнулась, и на мгновение её королевская маска истаяла, и она снова была девчонкой с раскрасневшимися от возбуждения щеками. Элли почувствовала странный запах палёной пыли.

– А теперь давайте отложим горести и предадимся веселью! – вскричала Кейт, хлопнув в ладоши над величественным пирогом.

С тихим хлопком ягоды и кусочки орехов полетели с верхушки пирога, оставив под собой дырку.

Высунулась бурая мордочка, моргая глазками-бусинками. Гости ошеломлённо смотрели.

– Это… крыса? – вопросил Молворт.

Хлоп.

Вторая крыса вылезла из пирога. Затем третья и четвёртая. Затем разом десять, и верх пирога раскололся, растекаясь потоками клубничин, апельсинов, крохотных розовых носиков и хвостов. Крысы кувырком посыпались через края пирога и разбежались по скатерти. Какой-то мужчина повалился назад со своего стула.

И пока крысы пировали над сахарной глазурью, свет свечей заплясал на влажно поблёскивающей извивающейся массе, исторгнувшейся из проделанной ими дыры. Это была сотня толстых пурпурных земляных червей.

Кейт отшатнулась назад, в ужасе глядя, как черви сыплются с пирога, словно удирая от чего-то внизу.

От чего-то горячего.

– Что происходит? – завизжал Лорен, пытаясь вскарабкаться на трон.

– Прекратите! – потребовала Кейт, глядя на Лорена. – Как вы это делаете?

Лорен уставился на неё, разинув рот:

– Я ничего не делаю!

Кейт зажала рот ладонью.

– О… о, нет, – ахнула она. – Нет, не может быть.

Она подняла руку, нацелив на Лорена дрожащий палец.

– Так вот почему вы это сделали. Вот почему вы убили Сосуд Врага. Чтобы самому сделаться новым Сосудом оного.