Хелен Тодд
Хилмор
Посвящение Читателям – ваша поддержка очень многое значит, спасибо за нее! Моей подруге Хельге Рей. Благодаря ей я начала писать романтику. Анастасии Острецовой — с ней мы редактировали мои первые тексты, и я благодарна ей за веру в меня.
© Хелен Тодд, 2021
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2021
Плейлист
Lifehouse – Everything
Sunrise Avenue – I Don’t Dance
Saosin – You’re Not Alone
Måneskin – Zitti E Buoni
IAMX – After Every Party I Die
The Rigs – All The King’s Men
Nessa Barrett – la di die (feat. jxdn)
Ghost Loft – So High
The xx – Infinity
Nickelback – How You Remind Me
Пролог
Шторм. На небе клубились темные облака. Они нависли над горизонтом – вот-вот гроза соединит их с бушующей водной гладью. Черная вода пенилась, с силой ударяясь о прибрежную скалу. Волны рассыпались на капли, и те щедро орошали горную породу.
Фрея стояла на выступе, тянула тонкие руки навстречу темноте и буре. Подол алого платья промок, ветер растрепал каштановые волосы.
Слышался гул, он напоминал рокот камней. Обман… Не камни то были – голоса.
Поскользнувшись, ведьма едва не оказалась на самом краю выступа, но сумела удержаться и аккуратно отошла назад, ближе к скале. Фрея втянула соленый влажный воздух и прижалась к холодной поверхности.
А ведь всего лишь пара шагов – и ее бы ждала вечная темнота…
Темнота, на дне которой покоятся черные сундуки с бьющимися сердцами. В спокойные дни от этих ларцов расползались тени, покачивались на волнах, а затем рассеивались, чтобы никто, кроме вестников, не смог их увидеть. Тени тех, чьи сердца спрятаны под тяжелыми крышками сундуков. Тени, связанные со своими владельцами.
Дрожащими пальцами Фрея достала из кармашка платья небольшой ловец снов. Сделала крошечный надрез складным ножом на ладони и окрасила кровью белые бусины у самого центра ловца.
– Пусть моя память утонет вместе с теми, кто попал во власть охотников.
Стоило протянуть руку и разжать пальцы, отпуская ловец, как ветер подхватил его, и вскоре волны приняли ловец, окропили водой и тут же поглотили, затягивая на песчаное дно, к неупокоенным сердцам тех, кто живет вечно.
Ведьма опустила глаза и увидела, что тени рассеялись. Кровь дала им временный покой, утолила жажду, которая так мучительна для вампиров. Услуга за услугу – единственное, что можно получить от мертвых, с которыми волею судьбы соединен вестник.
Непогода все набирала силу: штормовые волны поднимались стеной, чтобы затем обрушиться на бетонный пирс, гремел гром да молнии освещали разноцветные дома.
Фрея стояла на краю обрыва. Ветер спутывал ее волосы, развевал потрепанный серый плащ. Она не оглядывалась. В груди жгло, будто растекалось раскаленное железо – то были чувства, с которыми так и не удалось справиться. Они струились, смешивались со страхом и решимостью, становясь чистой, неразбавленной силой, способной уничтожить прибрежный городок.
А Фрея все стояла, вытянув руку.
– Мы еще увидимся, – прошептала она, и ее дрожащий голос был полон печали.
* * *
Хотелось пустоты, покоя, забвения, в котором можно было бы раствориться и больше никогда не ощущать непреодолимого влечения. Или тоски… но по кому? Она не знала.
Ведьма набрала полную грудь воздуха и, решившись, повернулась спиной к океану. Теперь, когда невозможно все изменить, нет пути назад.
Фрея спрыгнула с выступа на ровную тропинку, намереваясь уйти как можно дальше от соленого бриза, горечью оседающего на языке. Но не успела коснуться влажных камней, как из ниоткуда появилось черное облако птиц. Они, словно мотыльки в банке, бились друг о друга, пытаясь прорваться ввысь – к небу. Фрея задержала дыхание и закрыла руками лицо, готовясь к неизбежному. Отступать некуда. Гулкий страх наполнил ее липкой жижей, вынудив забыть о решимости, с которой ведьма готова была сказать «прощай» этому городу – она не могла уйти. Что-то невидимое связывало ее железными цепями с треклятым особняком, который Фрея сняла пару месяцев назад.
Нельзя вырвать из себя чувства, но можно стереть память.
И сейчас, отдаляясь от рокочущего океана, ведьма поняла: эмоции остались, а воспоминаний нет.
Глава 1
Призрачный туман
Ветер затих. Разноцветные листья густым ковром покрывали асфальт и шуршали под черными ботинками. Фрея спешила домой, пока город затаился в преддверии полуночи. Завтра – последняя ночь Ветрнэтра, а после – лишь пара дней, чтобы высушить листья лириса. Главное – успеть до Самайна.
Дверь узкого двухэтажного дома, закрытого широкими кронами, поддалась с трудом – мешали деревянные доски крыльца. Из-за постоянных дождей дерево набухло, а как высохло – выгнулось. Стоило бы этим заняться, но арендатор запретил. В доме все должно быть неизменно: потрескавшаяся краска; старинный комод со стертыми рисунками, напоминающими руны; пыльный ковер и разноцветные бутылки, создающие музейную атмосферу. Всюду витал аромат сосновых дров. Он смешивался с запахами трав, которые сушила Фрея, и навевал странное, болезненно-щемящее чувство. Словно она что-то забыла и не могла вспомнить. Словно что-то вырвали из памяти, но оставили в сердце, и это ощущение наполняло ведьму ностальгией.
Несмотря на эмоции, менять жилье не хотелось. Здесь Фрея чувствовала себя в безопасности. Но по привычке оставляла два горных кристалла у входа: слева и справа, чтобы магическая нить, соединяющая камни, не дала пройти ночным гостям – вампирам.
На календаре двадцать седьмое октября – конец недели Ветрнэтра, мистического праздника завершения и начала цикла жизни. Сейчас вампиры особенно опасны – им нужно насытиться перед неделей Охоты.
Фрея сняла бежевый плащ, повесила на крючок длинный прозрачный зонт и бросила ключи на тумбочку у потертого зеркала. Дома.
Впереди много дел: расфасовать чабрец и хвойные почки, перекусить и дочитать рецепт зелья из лириса. А еще поспать, чтобы вовремя попасть на работу.
Сухие травы, висевшие на кухне, рассыпались от прикосновений – пересушила. Стоило снять еще в прошлом месяце, но не доходили руки. Ведьма вздохнула, взяла небольшой пакет и выбросила все заготовки.
Все к лучшему. Фрея зажмурилась: ей нравилось вот так стоять на кухне, вдыхать аромат разнотравья и улавливать в тишине странные и едва уловимые голоса. Здесь никогда никого не бывало, кроме нее. Даже Сильвия, сдающая ей дом, не переступала порог этого дома. И Фрею все устраивало.
Войдя в старинный особняк в первый раз, она поняла – здесь ее место. Все равно что музей антиквариата, атмосферу которого разбавляли ее ноутбук, неаккуратно протянутые провода и мигающий вайфай-роутер.
Казалось, что с присутствием Фреи здание оживало. Именно поэтому для книги зелий ведьма выбрала уютную комнатку с окном, выходящим на маленький двор, который порос корявыми деревьями. Когда-то здесь был небольшой фруктовый сад, а теперь – чернота, выжженная земля и уродливые ветви, переплетающиеся так густо, что закрывали небо.
Фрея видела прошлое этого места, но не задумывалась о настоящем. Вот и сейчас не замечала сизый туман, пытающийся ворваться в окна.
– Ты опоздала, опоздала…
Голос звучал так четко, что Фрея оглянулась, но никого не было. Закрытая кухонная дверь, запертые на металлические засовы оконные рамы. По телу пробежали мурашки. Хотелось вдохнуть, но вязкий воздух словно застыл в ее легких.
– Поспеши, пока не погас последний костер Самайна. Темные времена, темные времена, тем-ны-е вре-ме-на…
На последнем, растянутом слоге все оборвалось. Ведьма жадно вдохнула, закрыла глаза и, нащупав рукой резной стул, села. Страх разлился по телу липкой субстанцией. «Главное не смотреть», – беззвучно произносили ее губы, но Фрея все равно устремила взор в окно.
Сквозь белую пелену виднелся мужской силуэт. Он медленно приближался, чтобы показать серое, словно только что залитый бетон, лицо. Ото лба до подбородка пролегала длинная синяя линия. Демоны-охотники проснулись. Раньше положенного. Мужчина склонил голову и повернулся в сторону. Сейчас он напоминал хищника, учуявшего добычу, – вот-вот сорвется с места, чтобы получить желаемое.
– Я выманю тебя на улицу, вестник, возьму твою магию, чтобы вырвать сердце твоей вечной любви, – сказал он так, будто знал Фрею.
Но та не шелохнулась. Все обман. У нее нет парня, и тем более ни к кому нет чувств. Приторный страх понемногу отступал. Время все еще было: четыре дня и ночь Самайна.
Как только удушливая паника отступила, Фрея закатала рукав кофты и посмотрела на бледный, едва заметный символ – мотылек. Тот вспыхнул серебряным свечением.
Он – вестник. И ее защита – призраки. Именно они стали наполнять туман за окном своими силуэтами, создавая блеклый барьер. Еще не началась Охота, значит, с рассветом печать ведьм должна вернуть нежеланного гостя в его склеп.
Стоило задернуть занавески, но Фрея едва собралась с силами, чтобы встать со стула. Сердце стучало слишком часто. Перед глазами все расплывалось, но ноги шли сами собой. Так, словно ведьма провела в этих стенах не два месяца, а всю жизнь.
Опомнилась в маленькой комнате. Здесь всегда витал густой аромат мяты. Из мебели: письменный стол, овальная лампа с зеленым плафоном, словно кто-то стащил ее из местной библиотеки, и недавно начатая книга. Небольшая, с бугристой, погнутой от влаги и времени обложкой. Внутри – рисунки трав, заклинания, рецепты зелий. И странная надпись на последней, пустой странице: «Если вспомнишь – забудь. Он должен жить».
Фрея коснулась пометки подушечками пальцев, провела по ней, ощущая шершавую поверхность бумаги. Если раньше она хотела знать, кто и зачем это написал, то сейчас тайна пугала ее. За этой фразой пряталось то самое, неизвестно откуда взявшееся болезненное ощущение. И единственная причина, почему оно не утопило Фрею в темной, непроглядной воде эмоций, – незнание.
Опомнившись, Фрея открыла страницу с описанием лириса. В левом углу был рисунок: тонкие стебельки, у корней которых росли крошечные светящиеся шарики – цветы. Лирис распускался в ночь Самайна, а после угасал, превращаясь в грибное место. Чуть ниже был написан рецепт зелья, защищающего вестников от охотников. Ничего сложнее Фрея не видела. Шанс приготовить все вовремя минимален. Пожалуй, стоило заказать еще несколько кристаллов и взять отпуск в лавке, чтобы переждать темные времена дома.
В груди что-то заскреблось: сегодня Фрее уже приходилось создавать призрачный барьер, но в неделю Охоты он ей не поможет. Духи слишком слабы, чтобы сдерживать демонов: на время Охоты древняя магия ковена слабеет, охотники покидают свои могилы, чтобы найти вестника и вырвать сердце одного из вампиров. Так охотники обретут свободу на год, а после ритуал нужно будет повторить.
Фрея нервно захлопнула книгу. Нужно собраться и рискнуть. На кухне в одном из ящиков уже настаивалось зелье, осталось добавить высушенный лирис и напоить им одного из призванных духов. Вестник – всего лишь проводник, который видит неупокоенные души и с помощью снов передает их близким послания. Услуга за услугу – связь в обмен на защиту и бесконечный поток магии мертвых. Магии, которую Фрея не использовала. Она боялась черноты, которой пропиталась в первый раз, втянув в себя излишек.
Стало холодно. По полу стелился сизый туман: не видно было ни паркета, ни черных ботинок, которые Фрея снимала только при входе в спальню. Дом наполнялся призраками. Можно было все прекратить, закрыть мерцающего мотылька на запястье амулетом и спать всю ночь спокойно, но ей нужна была помощь мертвых.
Если тебе что-то нужно – плати.
И Фрея следовала этому правилу.
Нельзя оставаться должным тем, кто может встретиться тебе после смерти.
* * *
Усталость. Из-за нее звук будильника казался невыносимым. Но нужно было собираться – первый, сигнальный, она пропустила. Ее пять минут, чтобы доспать, прошли.
Фрея села, опустила босые ноги на холодный пол. Так легче проснуться и избавиться от ноющего чувства. Последние дни Фрея ощущала томительную боль. Она незаметно подкрадывалась, сжимала в своих тисках и тут же отпускала, словно пытаясь разбудить, напомнить. Но ничего, кроме тянущей мелодии тоски, не припоминалось.
Первое время казалось, что Фрея пропустила что-то важное, но в черном ежедневнике все было на месте: список дней рождений, ее новый адрес, номер телефона, документы и пара банковских карт. Еще там лежала тонкая вельветовая лента. Она служила закладкой – так легче напомнить себе о важных событиях. Сейчас – о сборе лириса. Хотелось сварить зелье, чтобы в неделю Охоты не брать отпуск. Он был лишним. Через месяц платить аренду, а в кошельке – всего пара сотен. Деньги на карте Фрея не трогала. Они – подушка безопасности. На случай если не сработает страховка или ее лавка не покроет производственные травмы. А учитывая, что у нее впереди возможная встреча с голодными вампирами, всякое может быть.
Хозяин «Розмари-Вельветти» – магазина с травами, в котором работала Фрея, был неприятной личностью. Седой старик, облаченный в дорогие и немного старомодные костюмы с неизменной золотой окантовкой по краю воротника. Он часто заходил в торговый зал, хмурился, переставлял вещи, наводя идеальный порядок, и выcчитывал из зарплаты за бардак на полках. Все должно быть на своих местах.
Аванс выплачивали регулярно – каждый первый вторник, а вот остаток – всегда вразброс: с двадцатых чисел до тридцатых. Уильямс (так звали хозяина) злился на банк из-за задержек. В его мире все минута в минуту.
Напарница Фреи, Рози, за непунктуальность часто нарывалась на штрафы. И неважно, опоздала ли она на одну минуту или на пятнадцать. Рози шутила, что с таким успехом можно сразу приходить на час позже. Казалось, нехватка пары сотен из зарплаты ее не огорчала. Отняли – и не страшно. Фрея считала Рози немного легкомысленной, но той все было нипочем, тем более за красивые глаза ей всегда оставляли чаевые.
Утро выдалось по-октябрьски серым. Пахло сухими листьями, что ковром лежали на асфальте, дымом костров и чем-то знакомым, сладким и едва уловимым. Фрея вздрогнула от прохлады, закрыла окно и налила в чашку кипяток. Заклубился пар, разнося аромат ромашки и чабреца. В маленьком гриле шипел сыр. Хотелось побыстрее достать бутерброды с тонкими ломтиками ветчины и съесть, пока горячие. Но придется брать с собой и есть на ходу, иначе опоздает.
Бежевое пальто – единственная верхняя одежда, висящая на вешалке у входа – было куплено в прошлом месяце на одной из распродаж. Легкое, зато не промокает. Под него можно выбрать свободный свитер, джинсы и не волноваться о том, что замерзнешь на работе: в магазине всегда царила одинаковая температура, при которой хранились травы. И если летом находиться в зале комфортно, то осенью бывает прохладно.
Положив сэндвич в бумажные пакеты, а после – в сумку, Фрея отпила чай и оставила почти полную чашку на столе. Пусть постоит, создаст ощущение, что кто-то вот-вот вернется и допьет. Кто-то, кого не хватает. От этих мыслей по телу прошла дрожь.
Громоздкие круглые часы пробили восемь. Ничего, за четверть часа успеет, а там поест в перерыв, если Рози уступит ей свой перекур.
Прежде чем выйти из дома, стоило поставить по обеим сторонам от двери кристаллы – пока в помещении никого нет, вампир не войдет. Фрея верила в эту легенду.
Пару веков назад ведьмы Хилмора запечатали в склепах тринадцать демонов-охотников. Те питались силой вестников, помещая их души в магические кольца, а также – энергией вечной жизни вампиров, запирая их сердца в ларцах на дне океана. Но ведьма Иллит была влюблена в одного из демонов. Она изменила ритуал и, в последний момент насыпав в костер соли, прочитала короткое заклинание. С тех пор так и повелось: неделя Охоты, идущая после Самайна, когда возлюбленные могли встречаться, пока ведьма была жива; и неделя Ветрнэтра, когда вампиры могли утолить свой голод. Ведь им, как и вестникам, приходилось скрываться в защищенных магией домах.
На улице висел серый смог. Как всегда, по утрам он укрывал и фабрику, и старую часть города.
Фрея не заметила, как прошла два квартала: думала о сборе лириса и о том, как лучше с этим управиться. Точнее, когда, ведь улицы будут наполнены отмечающими День Всех Святых.
– Я уже думала, ты не придешь, – сказала Рози, завязывая пушистые рыжие волосы в хвост. – У нас пять минут, чтоб открыть лавку. Надеюсь, замок не подведет. В прошлый раз ты ковырялась с ним минут семь.
– Шутишь? – Фрея прищурилась, стараясь понять, что изменилось в напарнице. Неужели та пришла заранее?
– Не-а, я тут, между прочим, почти живу. Переехала в квартирку, точнее, комнатушку вон там. – Она указала на невысокий особняк. – Новый владелец решил сдавать поместье по частям. Говорит, нечего жить в этой рухляди одному. Если хочешь, давай ко мне. Будет дешевле.
– Прости, у меня договор аренды на год, не могу.
Могла, но была уверена, не стоит. Думая о переезде, Фрея ощущала липкий страх, ведь за границами узкого дома все казалось небезопасным.
– Ой, глупость какую сделала! Я бы с удовольствием обменяла твою конуру на что-то приличнее. У нас, кстати, ремонт делают. Отныне никакого старья! Почти как в Новом городе, только в разы дешевле. Кухня общая только, но хозяин обещал со временем разделить особняк на маленькие квартирки.
Фрея только плечами пожала.
– Ну все, открылся, зараза! – Рози сдула с лица выбившуюся прядь волос и, подняв с крыльца стаканчик с кофе, открыла дверь. – Будешь на кассе сегодня? А я в зале. Полночи не спала… зато сериал один досмотрела!
– Хорошо, никаких проблем.
Фрея не любила бывать в зале и с удовольствием избегала этого. Хуже было только на складе, где за тяжелой дверью хранились свежие поставки. Первое время в лавке все казалось ароматным и легким. Хотелось сделать пару лишних глотков воздуха и насладиться запахами. Но позже, когда пришлось взвешивать и сортировать товар… все превратилось в удушающий смог, пытающийся захватить каждую клеточку. Иногда Фрее казалось, она не сможет отмыться от густой смеси ароматов. Спасал респиратор – беленькая маска из плотного, напоминающего смесь ткани с бумагой материала.
– Ладно, можжевельник в пакетах, сушеные брусника и клюква… Эй! Ты меня слушаешь?
Рози тормошила ее за плечо, пощелкала пальцами перед лицом, и только тогда Фрея подняла глаза. Забылась, привыкла, что подруга говорит без умолку, а в ее сериалах не понимала ровным счетом ничего.
– Ладно, ящики приехали с фасовкой. Видно, наш «Скрудж» решил переплатить. Но… мяты нигде нет. Ни свежей, ни сухой. И что делать? Это же самый ходовой товар!
– Не знаю…
– Ладно, может, в другом магазине есть. Я позвоню туда.
– Не нужно никуда звонить.
Спокойный голос Уильямса, который, как оказалось, все это время стоял и слушал их болтовню, заставил Рози подскочить от испуга.
– В городе ввели запрет, – спокойно пояснил хозяин лавки. – И, будь добра, застегни рубашку. У нас не публичный дом!
От удивления Рози открыла рот. Обычно внешний вид не имел для Уильямса значения.
– А впрочем, оставь, если не боишься, что твою шею кто-то прокусит. Обед – по расписанию. У вас есть дополнительные пятнадцать минут к нему. Сегодня будет проверка.
Он развернулся на каблуках и спокойно ушел к себе. На втором этаже располагался небольшой офис, где работали два менеджера (работники здесь менялись чуть ли не каждый месяц), и кабинет Уильямса.
– Мяты. Нет, – отчеканила Рози, дрожащими пальцами застегивая рубашку.
– И ладно, не наше дело.
– Не наше? Фэй, милая, кто тебе отпуск даст на неделю после Дня Всех Святых? Тут уж не спрячешься дома.
– Скажем об этом Уильямсу.
– Будто ему есть дело до этого!
– Будто ему хочется искать новый персонал. Никто особо-то не рвется работать в этой лавке.
– Если ты думаешь, что все так решится… – Рози явно была недовольна, она хмурилась и оттого выглядела забавно.
– Может, кто-то выкупил всю мяту для зелья человечности. Монополия, как с продажей клюквенного сиропа для зелий.
Фрея была уверена – вот-вот в какой-нибудь сети магазинов с зельями появятся флакончики, которые позволят вампирам на время быть людьми. Есть, пить, быть чуть теплее обычного и не привлекать внимания демонов, которых принято называть охотниками. Бизнес. Именно им Уильям оправдывал многие, довольно строгие правила в лавке.
– Я позвоню Джеймсу. Будет повод поболтать.
Рози прикусила губу, но тут же опомнилась – смажется помада.
– Хотела попросить тебя пустить меня на перекус первой, я сегодня ничего не ела. Плохо спала и едва не пропустила все будильники.
Фрея стучала пальцами по прилавку. Прищурила темные глаза, чтобы увидеть время на круглых часах у входа. Если подруга согласится, то в запасе останется час, если нет – два.
– Ладно, ты подменила меня в зале. Договорились.
– Спасибо!
– Какое спасибо? Мне нужно твое согласие пойти со мной на празднование Дня Всех Святых.
– Праздник? – Фрея покачала головой. Несуразные костюмы, конфеты, тыквы… – всего лишь мишура. Главное скрывалось за чертой города, в густом лесу. И на дне океана, но ближайшее время ей не стоило подходить близко к воде.
– Ну разумеется, праздник! Слушай, ты как переехала, так тебя словно подменили. Сидишь там все время, книги свои листаешь. Джеймс на смене, лавки зелий сейчас работают круглосуточно. Ажиотаж же. Давай, соглашайся. Я же не приглашаю тебя на эти отвратительные древние обряды. Немного веселья. И никакой магии.
Фрею передернуло. Она вспомнила лицо охотника, которого видела ночью. Лучше бы на обряд пошли. Но не принято. Обряды – пережиток прошлого. Увидит кто, и будут пальцем у виска крутить. Магия теперь так, с полки пакеты перенести. Именно этим Рози и занималась.
– Ладно, ты подумай, но молчание – знак согласия. И да, первые перекуры на год – твои. Только давай сходим? Не хочу киснуть дома.
Она состроила глазки. Но Фрея не знала. С одной стороны, на празднике все должно быть защищено, и это последний день, когда можно спокойно гулять по улице. С другой – можно остаться дома. Единственное, что вынуждало задуматься о согласии, – лирис. Может, уговорить Рози пойти вместе в лес? Так будет спокойнее. Они же вдвоем!
– Я пойду, только мне нужно одну траву взять в лесу…
– Для бессмысленного обряда? Ладно, – Рози ответила спокойно, махнула рукой, мол, ничего страшного, что ты до сих пор в это веришь. – Костюм наденешь? О, слушай, тебе как раз образ древней ведьмы подойдет! Ты же говорила, что в доме полно хлама в таком духе? Давай возьмем его!
– Давай, тогда вечером зайдешь ко мне. Примерим. Если подойдет – хорошо.
Спорить было глупо, а на покупку чего-то нового Фрея не рассчитывала. И хозяйка ведь ни разу не заходила. Вряд ли узнает, что они брали что-то из шкафа в одной из спален. Тем более потом вернут.
– Если что, то пойдем как есть, главное же – праздник. Там пунш такой вкусный… м-м-м… – Рози витала в своих фантазиях. – Ладно, я на склад, нужно новые травы на полки поставить.
Фрея кивнула и перевела взгляд на панорамное окно, за которым стелился густой туман. Он, словно река, растекался по городу, наполнял улицы и скрывал от прохожих пожухлые листья. Хотелось выйти, вдохнуть насыщенный влажный воздух, но в углу магазина стояла камера.
– Что-то не так, – прошептала Фрея.
Она внимательно осмотрела стеллажи, после – прилавок, монитор и чековый аппарат. Все как всегда. Но навязчивое ощущение, что в магазине трав что-то изменилось, не отпускало. Дрожащей от волнения рукой ведьма провела по полке под прилавком и замерла. Пальцы коснулись металлической посудины. Наклонившись, увидела, что это миска. От нее знакомо пахло вербеной. Там же лежало два канцелярских ножа. А рядом записка:
«Надеюсь, не пригодятся. Уильямс не заглядывает сюда, оставь это в секрете.
Коллега».
* * *
– Канцелярский нож…
Фрея даже улыбнулась, достав его из отвара вербены, нажала на пластиковый рычаг и потянула вверх. Тоненькое лезвие с насечками, которые отламывали, если нож притуплялся. Так себе оружие. Пусть и смоченное в траве. Этим не убить вампира.
Ведьма положила находку обратно и, взяв тряпку, вытерла пыль. Так минутное промедление на камере не примут за попытку незаметно перекусить. Это запрещено, потому что крошки и еда привлекают насекомых.
Фрея сняла с волос черную резинку-пружину и заново сделала низкий хвост, оставив у лица две немного выгоревшие пряди. Те отдавали рыжиной, хотя Фрея была шатенкой.
Пока протирала столешницу, краем глаза уловила за окном темный силуэт: он медленно скользил сквозь туман, то появлялся, то исчезал… Фрея замерла, присмотрелась, но – мгновение, и остались лишь пустая улица и серая дымка. Фрея попыталась успокоить себя, убедить, что вчерашний приход охотника – недоразумение, плод воображения, иллюзия… Лучше уж так. Видеть призраков, их сны, слышать их просьбы, которые они пытаются передать близким, пока Фрея спит, порой невыносимо. Обычно информация проходила сквозь нее потоком, без активного участия Фреи, но бывали и сбои. В преддверии недели Охоты кошмары учащались. Как знать, быть может, и сейчас демон лишь снился ей? Или нет?..
В ушах зашумело. Навязчивый гул отвлек от мыслей, и только теперь Фрея уловила тихий звон – в магазин кто-то зашел. Но увидеть посетителя Фрея не смогла: он, должно быть, стоял у стеллажей слева, а из-за прилавка ту часть магазина было сложно разглядеть. Если бы Рози была здесь… Но она, черт возьми, на складе.
Фрея заставила себя дышать медленнее, чтобы успокоиться и не паниковать. В конце концов, в магазин заходили часто. Это сегодня на удивление не было людно.
В горле пересохло. Паника подступила к горлу и застыла комком, не давая сглотнуть. Фрея снова и снова говорила себе, что все в порядке, но уже не верила в это.
Глубокий вдох, выдох. Кто-то неожиданно коснулся ее плеча. Фрея не успела даже повернуться, как почувствовала болезненный укус. Пара секунд – ледяное прикосновение, горячая кровь… Та обожгла кожу и наверняка испачкала любимый свитер Фреи. Тело замерло, мысли смешались: яд вампиров дурманил голову, перед глазами плыла дымка… Она, будто водопад, лилась из разбитого окна, наполняя магазин влагой…
Уильямс ее уволит. У-во-лит.
Сердце колотилось, беспомощность сводила с ума, разжигала злость: нужно взять себя в руки! Сделать хоть что-то! Но яд мешал думать.
Фрея осознавала – шансов нет. Магия не выручит: чтобы использовать ее, мыслить нужно трезво, а сейчас Фрея не могла вспомнить ни одного заклинания. Но сдаваться было нельзя. И этот аромат… Что-то едва уловимое… Вербена. Рука нашарила канцелярский нож, лежащий в миске, случайно перевернула, уронила со звоном на пол…
Стало невыносимо страшно. Усталость нахлынула новой волной. Гудела сигнализация. Только сейчас Фрея поняла – ей не привиделось, окно действительно разбито. На полу валялся металлический шар размером с ее ладонь. Наверняка не обошлось без магии, иначе он не смог бы разбить толстую витрину.
– Какого черта, Фрея! – Уильямс вышел на шум. – Экраны не работают…
И запнулся на полуслове, увидев кровожадный взгляд вампира. Тот сжал широкой ладонью шею ведьмы и обнажил окровавленные клыки.
Ничего человеческого: красные склеры и пустой взгляд темных глаз, хищные движения и животный оскал.
– Ах вот оно что… – Хозяин магазина выждал паузу. – Отпусти ее, пока мне не пришлось повторять.
Услышав подобное от старика, вампир рассмеялся. Фрея слышала, как ее кровь, казалось, бурлит в горле напавшего… Ее передернуло, и ледяные пальцы сильнее впились в ее шею. Боль пронзила тело, нахлынула штормовой волной и сосредоточилась в месте укуса. В голове помутнело, и единственное, что оставалось делать, – в панике жадно глотать воздух.
«Уильямсу конец», – обреченно подумала Фрея. Но тот закрыл глаза, а когда открыл их, взрывная волна магии наполнила зал, наэлектризовала воздух и растеклась искрами. Те вспыхивали, касаясь металла, еще мгновение – и вампир превратился в пепел.
* * *
– Я вызову своего врача. «Скорая» на эти царапины не приедет. У тебя неделя, чтобы отлежаться и вернуться на работу. Полиция в пути, отдашь им свои воспоминания и свободна. – Только Уильямс договорил, как открылась дверь, и в зал вошла Рози.
Перед собой она несла поднос с пакетиками и с такой силой прижимала к груди, натягивая ткань рубашки, что верхние пуговицы с трудом удерживались в петлях. Рози сдула с лица прядь и лишь теперь заметила Фрею и кровавые полосы на ее шее и свитере.
– Ох, милая…
– Штраф в три сотни. Выход из зала разрешен после обеда, – Уильямс говорил так, будто только что ничего не произошло.
– Но Фрея! Она ранена! – возмутилась Рози.
– А лавка закрыта на неделю. После приезда врача отведешь Фрею домой.
Он поднял руку, приветствуя полицейскую машину, что остановилась возле разбитой витрины, и ушел.
– Уильямс – ведьмак, владеющий магией стихий, – проговорила Фрея, запинаясь то ли от шока, что все благополучно закончилось, то ли потому, что строгий и пожилой владелец лавки – один из немногих ведьмаков, которым подвластна древняя магия.
Фрея покачнулась: она едва стояла на ногах, было холодно и так пусто…
Яд перестал действовать.
* * *
Врач явился после того, как Фрея поговорила с полицейскими. Отдать воспоминания – секундное дело. Фрее даже не пришлось ничего рассказывать. Она просто выполнила все, что ее просили, а затем села на стул. Врач быстро обработал две небольших ранки, что-то ввел под кожу, наложил повязку и приказал снять ее перед сном.
– Эй, слушай, пойдем, пойдем отсюда. Пока Уильямс не передумал и не забрал деньги, – Рози сказала это в шутку и показала конверт. – Купим тебе что-то горячее. Я останусь у тебя. Ладно? Прости, прости, зря я вышла на склад…
– Зато с тобой все в порядке.
Не хватало, чтобы пострадала и Рози. За пару месяцев, которые они работали вместе, она привязалась к напарнице.
– Но теперь я присмотрю за тобой. Не по просьбе Уильямса, за границей лавки он же не указ. А я шарлотку умею печь. Любишь?
Рози вела ее под руку, часто останавливалась, чтобы Фрея отдохнула и набралась сил – несмотря на лекарства, голова до сих пор кружилась. Наверное, ведьма потеряла больше крови, чем думала. Зато получила больничный на всю неделю Охоты – лучше не придумаешь. Можно теперь не рисковать, отправляясь за лирисом, а остаться дома, там безопаснее.
Безопаснее – дурацкое слово, из-за которого лишь появлялись новые страхи. Хотелось пожить спокойно, не прячась, но за границами Хилмора на вестников охотились круглый год: ни один ведьмак не отказался бы от возможности питаться через них магией мертвых. Убивать для этого не приходилось, достаточно было внушения и амулета из гематита, чтобы тот впитывал энергию и передавал хозяину.
Вычислить вестника было несложно. После заката на его запястье вспыхивал серебристый контурный мотылек. Можно закрыть одеждой, перевязать, но это не перекроет магию призраков. А ее чувствуют все. Именно поэтому у Фреи никогда не было домашних животных – они боялись.
– Капучино? Эспрессо? О! Есть горячий шоколад, какао…
Рози перечисляла все, что было написано на вывеске в маленькой кофейне, в то время как Фрея растерянно вылавливала отдельные слова из общего шума.
– Могу помочь? – обратился к девушкам смуглый бариста. – Кофе?
– О да, можете! Нужно что-то горячее, сладкое, но чтобы без кофе и не слишком приторно. А еще, чтобы можно было пить с лекарствами… ну это, давление не меняло. – Рози очаровательно улыбнулась, видя абсолютную растерянность баристы, и поправила пуговицы на рубашке. – Сделайте чай, большой, с корицей, медом, лучше светлым, если у вас есть. И к этому два чизкейка с абрикосовым джемом. Ой, кофе тоже… нет, какао, да, просто какао. Все с собой.
– Хорошо, будет сделано.
Рози расплатилась деньгами из конверта, забрала пакет с десертами, который ей протянула миловидная девушка, и взяла подставку со стаканчиками.
– Фух, ну и духота там! Ладно, теперь домой.
Фрее было все равно. Чай, кофе, какао, пирог, чизкейк или кексы. Лишь бы лечь в постель и отключиться. Но от помощи не отказывалась. Сама все равно не справится.
– Давай ключ, ой… – Рози не договорила, махнула рукой и поставила стаканчики на крыльцо.
Пару минут она возилась с замком, затем с трудом открыла дверь. Та со скрежетом проехалась по выгнутым доскам крыльца.
– Поменяли бы, а то сдают не пойми что…
Рози зашла первой. Пока она осматривалась, Фрея поставила у порога кристаллы, увидела, как тонкая нить вспыхнула между ними, и успокоилась.
– О, камушки хорошие, я на рынке потом куплю, а то… неделя Охоты впереди. Главное, не приглашать в дом никого из вампиров. Иначе и камни не помогут. Хотя ты ведь ни с кем не общаешься, да? – Рози сочувственно посмотрела на подругу и взяла ее за руки.
– Не общаюсь, тебе не о чем волноваться. Здесь мы в безопасности, – произнесла Фрея и не узнала свой охрипший голос.
– Кухня у тебя что надо. Снаружи дом, ты прости, выглядит отвратительно. Словно его реставрировали два столетия назад, а потом забыли о его существовании. Но внутри – музей. Ни пылинки. И так уютно! Пойдем, выпьешь чай, я – свое какао, перекусим, тебе нужно сладкое. Завтра покажешь тот гардероб загадочный. Идет?
– Да, вторую спальню тоже покажу. Или можешь остаться со мной, кровать большая.
– Не, не, я отдельно, хочу в телефоне посидеть, может, позвоню кому-то. Это тебе спать нужно, а я до полуночи ложиться не планирую.
Рози освоилась сразу: поставила стаканчики на стол, нашла ложки для чизкейка, достала блюдца и села напротив Фреи.
– Не спорь, ешь. Врач сказал, нужно сладкое.
– Он говорил, что можно есть.
– Это одно и то же.
Пока Рози обсуждала нападение и выражала свое удивление Уильямсом, который смог испепелить вампира, Фрея запивала небольшие кусочки десерта чаем, ждала, когда они растают во рту, и только потом глотала. Боялась, что будет больно, но, как ни странно, ничего, кроме усталости, не чувствовала.
* * *
– Полотенце, пижама… А вот тут дверь в ванную и рядом – твоя комната.
– Фрея, ты едва на ногах стоишь. Я разберусь, ладно? Шампунь твой возьму, ничего? – Рози заботливо обняла подругу. – Иди отдыхать.
– Хорошо. Если что, ты буди.
– Да, да, все в порядке.
Фрея слабо улыбнулась, подняла руку в знак прощания и зашла к себе. Первым делом сменила одежду, затем дрожащими руками сняла повязку. В зеркало смотреть не решилась. Приняла душ и забралась под пушистое синтетическое одеяло.
Сон. Просто сон, который медленно перетянул сознание Фреи в иную реальность, где царили холод, усталость и паника.
Тихий, едва уловимый звук навязчиво повторялся: шелест, трепет чего-то тонкого, легкого, хрупкого.
Глаза неприятно сушило, Фрея закрыла лицо руками, сделала пару вдохов и лишь затем отважилась посмотреть, где находится.
Черный свод дворца навис над ней, колонны переливались серебряными бликами и неярко мерцали. В пустом зале гулял сквозняк, летали золотистые бабочки, врезались в прутья невидимой клетки…
Невольная улыбка коснулась пересохших губ. Фрея поняла – она отныне в плену. Как и эти насекомые, навеки в ловушке: черные прутья, контур мотылька, служивший дверью. Символ, дарующий свободу, символ, отнимающий ее.
– Он никогда не был слабаком, – низкий голос с легкой хрипотцой нарушил уединение Фреи. – Но мотыльки всегда летят на свет, а вы – друг к другу. Навеки связанные чувствами, навеки в плену своих эмоций.
Раздались шаги, уверенные, звонкие. Эхо разлеталось по старинному залу, но незнакомца не смущал шум, он ничего не боялся. Ему некого бояться.
– Ты в моей власти. Но мне больше не нужен вечный вестник, если это ты.
Он показался из тени. Длинные черные волосы, хищный оскал вместо улыбки и пылающие рубиновые глаза. Охотник. А ведь не догадаешься, если судить по его изящным движениям и вычурному наряду. Будто аристократ, сошедший со страниц старинного романа.
– Он оступится, а я закрою его сердце в одном из черных сундуков. Ни одному вампиру не выплыть из соленой воды, – охотник с наслаждением протянул эту фразу. – Несколько сердец уже лежат на дне океана. Осталась магия, которую ты мне дашь.
Фрея отшатнулась, больно ударившись о прутья. Инстинктивно прижала руки к груди, чуть надавливая и напоминая себе, что нужно дышать. Не сдержав порыва и не обращая внимания на металлический привкус во рту, позволила себе вымученно улыбнуться. Охотнику не удастся вызвать безумие – она выпила два пузырька зелья, лишь бы не ощущать голод. Голод, который сводил с ума.
– Вестникам тяжело контролировать свои сны, но это пройдет, я лишу тебя этих страданий. Просто скажи «да».
Охотник посмотрел хищно, закатал рукав рубашки, и на бледной коже вспыхнул черный мотылек. От него тут же протянулась нить, соединяя символ и большое кольцо с рубином.
– Нет, – выпалила Фрея и прикусила губу.
Сердце стучало часто, в ушах шумело. Фрее казалось, она вот-вот проснется, но что-то не отпускало.
Ее ответ вызвал у охотника смех. Бесценные спасительные секунды. Фрея закрыла глаза и, ощущая на себе взгляд охотника – прямой, с издевкой, – наконец, отключилась.
Не видеть.
Не слышать.
Не чувствовать.
Все – сон.
Глава 2
Тыквенные свечи
Болело все: шея, плечо, левая рука и даже пальцы. Казалось, кожу перетянули тонкими шершавыми веревками. Даже во сне Фрея понимала, что ночь будет длинной. А впереди еще побочные эффекты после зелий и усталости: опухшие веки, ломота в теле, отсутствие вкуса и проблемы со зрением. В такие периоды магическая защита вестника становилась слабее, и призраки чаще и чаще напоминали о себе. В прошлый раз, когда Фэй болела, она видела всех, чьи души не нашли покоя. Она слышала их разговоры, чувствовала ледяные прикосновения, и перед глазами вспыхивали моменты из чужих жизней. И больше всего на свете хотелось сбежать из больницы и спрятаться в доме, где никто не умирал.
В объявлениях о таком не пишут, а в агентстве по подбору жилья женщина в строгом сером костюме посмотрела на Фрею как на сумасшедшую. Но, похоже, именно этот запрос заставил ее вспомнить об особняке, который пытались сдать уже год. По слухам, как выразилась работница, в прошлом агентстве эта папка лежала и того дольше.
Так Фрея поселилась в Узком доме, и ни один призрак не мог зайти внутрь. Теперь они могли лишь наполнять сны ведьмы своими вестями, а магический барьер помогал контролировать их количество. Кошмары на время прекратились.
Чем больше Фрея отдыхала, тем острее ощущала страх, когда закрывала глаза. Она – проводник, связь между мертвыми и живыми. Это давало ей возможность использовать энергию призраков, но ведьма ею не баловалась – опасно. Чем больше силы впитываешь, тем больше хочешь.
Но в прошлую ночь, защищаясь от охотника, пришлось прибегнуть к магии. И теперь символ мотылька казался четче, ярче. Осталось только убедить себя, что сегодня все пройдет спокойно.
Фрея вздохнула, поправила одеяло, стараясь забраться под него так, чтобы не осталось ни одной щелочки, и закрыла глаза.
Задремала она быстро, ей снился размытый горизонт Хилмора. Душно, жарко. Неподалеку виднелся океан, а его шумные волны напоминали о прохладе. Настолько знакомо и в то же время совершенно чуждо: на берегу не было ни бетона, ни полосы магазинов, да и город казался меньше.
Послышался шорох. Затем повторился. Фрея испуганно открыла глаза и села. Ничего. Только полотенце, которое она повесила на стул, немного раскачивалось. Сквозняк? Ветер?..
Чуть успокоившись, Фрея легла на подушку. Нужно поспать. Пока в крови есть остатки противоядия, пока боль не сковывает движения.
* * *
Мокрый от дождя асфальт блестел, отражая полную луну. Хилмор затих в преддверии праздника и развлечений. До недели Охоты осталось недолго.
За последний десяток лет старая часть города преобразилась: появились новые невысокие дома, а некоторые из обветшалых особняков поделили на квартиры и, наконец, отреставрировали. Теперь улицы напоминали одеяло, созданное из лоскутов. Вместе выглядело неплохо, но если присмотреться, то каждый кусочек ткани имел свою историю, которая не подходила его соседу.
Время шло, стоило поспешить.
Адриан до сих пор считал, что не вправе нарушать границы без надобности. И сейчас, стоя перед зданием, принимал непростое решение.
Темно-серое пальто контрастировало с бледной кожей и светлыми, словно пепел, волосами. Стальной взгляд скользил от окна к окну, искал.
Зайти было несложно – Адриана приглашали, и он не раз бывал в Узком доме. Но важно было не спугнуть призраков, чтобы Фрея не проснулась.
Адриан снял пальто, небрежно повесив его через левую руку, и закатал рукав свитера, обнажив символ вестников.
Мотылек вспыхнул серебряным свечением, и от него потянулись нити. Те переплетались, спутывались и, касаясь призраков, проявляли их бледные, едва заметные силуэты.
Теперь связь проходит через символ, а значит, если Фрея проснется, ее не накроет волной видений. Ведьма недостаточно сильна, чтобы сохранять барьер.
Адриан поднялся на крыльцо, приложил ладонь к замку и, прочитав заклинание, отпер его так тихо, что, даже если бы в доме никто не спал, не услышал бы. Под ногами засверкали два кристалла, и Адриан не сдержал ухмылки – слабая защита. Камни тут же потухли.
Он переступил порог, повесил на крючок пальто и легким движением пальцев закрыл входную дверь.
Последние годы магией пользовались реже, и она медленно угасала, возвращаясь к источникам и прячась от ведьмаков. Это беспокоило Адриана, но он не входил в ковен, а значит, не имел права вмешиваться. Ковену виднее, зачем опустошать энергетические артерии Хилмора.
Пара шагов – и Адриан уже бесшумно поднимался по лестнице. Он чувствовал сгусток магии, который смешивался с ощущением боли – противоядие переставало действовать. Слишком быстро. Значит, вампир собирался убить Фрею, иначе не было бы ничего, кроме дурмана и галлюцинаций, благодаря которым так легко управлять своей жертвой.
В комнате было темно. Фрея хмурилась, вздрагивала от накатывающих волн рези. Укус набух. Темные волосы рассыпались по подушке. Такая же, как и всегда: хрупкая, но упрямая. Сейчас она напоминала фарфоровую статуэтку с трещиной – еще немного, и рассыплется.
От короткого прикосновения Фрея дернулась, открыла было глаза, и Адриан задержал дыхание.
– Спи, тебе нужны отдых и покой.
Он едва дотронулся до ее волос, утешая и обволакивая заклинанием. И только когда ведьма расслабилась, убрал руку. Достал из кармана джинсов колбу, откупорил и, нежно убрав с шеи Фреи спутанные пряди, смочил раны зельем. Когда прозрачная жидкость коснулась места укуса и появилась пена, вампир приложил прохладную ладонь к коже и начал вытягивать боль.
На пару мгновений его пальцы потемнели. Чернота расползалась вверх, но исчезала ближе к запястью, возле тонкого браслета, служившего для накопления магии.
Фрея дернула плечом, пытаясь избавиться от неприятного покалывания, и, прячась от лунного света, повернулась на другой бок.
Адриан тряхнул рукой, и та вновь стала обычной. На шее Фреи теперь тоже не останется и следа.
– Береги себя.
Слова почти не звучали, произнесенные одними губами, но комната наполнилась теплом и ощущением чего-то знакомого и близкого. Вскоре Адриан вернулся в прихожую, накинул пальто и застыл у двери.
Он давно отпустил все, что связывало его с этим домом, но позволил себе задержаться, с тоской осматривая каждую деталь, словно пытался еще раз вспомнить то, что не забывал никогда.
Времена, когда он мог заходить сюда днем.
* * *
Фрея терла глаза, пытаясь проснуться. Чтобы не отключиться, специально не отменила будильник, и тот играл отвратительную классическую мелодию, напоминающую гул пчел и звон кастрюль. По крайней мере, именно так воспринималась эта музыка.
– Эй, выключи это, а? – произнесла Рози нарочито громко и тут же без стука вошла. – Слушай, ну как это можно ставить на будильник? Любое утро начнется ужасно.
Она разблокировала сенсор и выключила звук, длинные ноготки стучали по экрану. Фрея смотрела непонимающе – это ведь ее телефон…
– Погода нормальная, будет не холодно. Уильямс вчера дал не пару сотен, а полторы тысячи! Я поделила пополам.
Рози протянула деньги.
– Неловко как-то…
– Бери и точка. А на мои гуляем. Идет? Я все равно чувствую себя виноватой, что ушла тогда на склад. Позволь это исправить. Тем более что на такую сумму я вообще не рассчитывала. Уильямс расщедрился прям.
– Хорошо.
Фрее было не по себе, но против Рози не пойдешь. Да и дополнение к зарплате лишним не будет.
– Так, а теперь покажи свой укус, я должна обработать.