Ну, в самом деле: часто ли в привычной беготне наших будней мы спрашиваем себя о том, для чего пришли в этот мир? Только честно? Нет, не часто. Всё как-то времени не хватает. А тут вынужденное «обнуление» (такое неожиданное применение я нашел для этого модного нынче в России словечка) поспособствовало тому, что я взял и набросал несколько строк на эту тему на бумаге. В первую очередь — чтобы четче сформулировать для себя самого все то, что я об этом думаю. Во вторую — чтобы в свое время написанное мной прочли мои внуки и, возможно, воспользовались советами деда.
А потом возникла идея сделать из этого моего небольшого эссе послесловие к книге. А что? Логично. Перед глазами читателя предстала вся моя жизнь. Почему бы ему не прочесть и о том, к чему я пришел сегодня — вслед за бессмертным Данте «земную жизнь пройдя до половины».
Итак, несколько мыслей Сергея Шахрая о смысле жизни, записанных в самоизоляции.
Нас с детства учат идти по ступеням, последовательно решать задачи, получать результаты, достигать цели. Сначала мы должны встать на ноги и начать ходить, потом научиться говорить, потом читать и считать. Дальше — получить образование: окончить школу, институт. Еще чуть позже — определиться с любимым делом, найти хорошую работу. Жениться или выйти замуж. Создать семью. Родить детей.
А что мы чувствуем, взяв очередную высоту, добившись важной цели?
Радость? Удовлетворение? Увы.
Всё чаще после очередного достижения нас настигает опустошение. Цель достигнута, силы растрачены. Что дальше — непонятно.
Но всё меняется, если ты воспринимаешь жизнь как морское течение, как долгий процесс движения. Тогда ты постигаешь главное — смысл.
А заключается этот смысл твоей жизни и жизни любого человека в том, чтобы каждое ее мгновение, сам процесс ее движения или течения воспринимался как одно большое и настоящее счастье.
Надо жить так, чтобы этот процесс — течение жизни — был максимально качественным, насыщенным. Надо твердо встать на позицию: если мне хорошо, то будет хорошо и тем, кто рядом со мной. Особенно родным и близким мне людям.
И сразу всплыла моя любимая формула, которая уже звучала в книге:
«Цель, результат — ничто, движение — всё».
Важно не то, сколько километров я прошел вдоль моря. А то, что я смог их пройти. А еще то, как я их прошел. С улыбкой и с радостью. Любуясь морем, постигая мир вокруг, впитывая в себя его красоту и величие. И при этом чувствуя себя счастливым и довольным.
Кажется, что это так просто. Но на самом деле это очень и очень трудно. И понимать, насколько это сложно, начинаешь только с возрастом. Мой дорогой и любимый читатель: чем раньше ты это поймешь, тем будет лучше для тебя. Поэтому остановись и прочти эти строки еще раз. Может, благодаря им придет то осознание, которое нам всем так необходимо.
А теперь шагаем дальше.
Если в течение жизни сама по себе цель есть НИЧТО, то и поражение, и неудача — тоже НИЧТО! Это не главное. Это просто мгновение, небольшой эпизод, который обязательно пройдет.
Прошлое нам необходимо только для изучения и анализа, потому что ничего уже нельзя изменить. Будущее неизвестно. Быть заложником этой неизвестности, как минимум, неразумно. Планировать, конечно, надо. Но слепо следовать плану — нет. Главное то, что происходит здесь и сейчас. Поэтому каждый момент жизни надо ценить и проживать, проживать «качественно».
И помните: смысл жизни заключен в самой жизни как в движении мощного морского течения. Поэтому жизнь надо воспринимать именно так: как процесс. Не делайте из нее бег с препятствиями, не превращайте ее в череду целей и высот. Помните, что они не имеют значения.
Просто живите!
Фотографии
Вне политики
Как же редко мы сегодня заглядываем в старые альбомы с фотографиями. А зря. Есть в этих старых, выцветших, помятых фотокарточках особое обаяние. Проводишь по ним рукой — и чувствуешь, что буквально прикасаешься к другому времени. Именно это я ощутил, когда взялся подбирать фото к своим мемуарам. Вроде знаешь, что именно ищешь, а застреваешь на каждом снимке — и вспоминаешь такие подробности, которые, казалось бы, давно должны были уйти из памяти. Нет, не уходят…
…Первое фото — станица Солдатская, мне 4 года. Таким я себя хорошо помню. Все, что на мне надето, сшила мама на своем «зингере». До 10-го класса у меня не было ни одной покупной вещи
Наверное, у каждого из моих ровесников есть такие «парадные» фото родителей. Вот и мои, похоже, всерьез готовились к съемке. Отец, Михаил Александрович, еще не демобилизовался, в военной форме. Мама, Зоя Александровна, в пальто с каракулевым воротником и каракулевой же шляпке по моде тех лет
На нижнем фото мама уже постарше, но все равно очень красивая. Слева — мой старший брат Саша. Ну и я справа, кажется, узнаваем
Отец при полном параде. Прошедший всю войну летчик, он, как мне кажется, надевал свои боевые награды только в День Победы
В те годы студенческие свадьбы никого не удивляли
Они помолчали, выразительно глядя друг на друга. Первым нарушил паузу Сергей.
А это мои главные «конституционные» ценности. Старший — мой тезка, средний — Миша, в честь деда, и младшая — Маша
– И ты хочешь сказать, что Настя была в курсе чего-то там?
Дети еще не были школьниками, когда я дорос до вице-премьера. Но время на них находил всегда. Не потому что надо, а потому что хотелось
– Подозреваю.
Сережа, наш старший, родился в 1986 году, Миша — в 1989-м, а Маша — в 1994-м. Разница в возрасте нисколько не мешала их дружбе
– И Агата тоже?
К рыбалке сыновей я приучил рано. Им нравилось. Я любил наблюдать, какой восторг вызывает у них каждая пойманная рыбешка. А уж если удавалось наловить ведро — счастье было полным
– За Агату не могу сказать. Она со мной своими разыскными мероприятиями не делится, – немного приврал Глеб. – Но что-то, возможно, Инга в ночь своей смерти нашла в бумагах. Какой-то косяк или что-то еще? И написала Насте. А она сообщение удалила и промолчала о нем. Это как-то…
Сережа с самой большой своей добычей
– Странно. Согласен, – подумав, кивнул Сергей. – Но не вяжется с ее желанием докопаться до причин смерти Инги. Она без конца твердила: найдите, найдите, найдите виновного.
– Была уверена, что виновный имеется, – произнес вполголоса Глеб, почесывая голое плечо. – Может, даже подозревала кого-то? Или своими подозрениями с подозреваемым поделилась, поэтому и…
Смотрю на эту фотографию и будто вдыхаю холодный осенний воздух — запах мокрых листьев, хвои, грибов… И даже чувствую усталость от протопанных по лесу километров
– Ну, наконец-то созрел! – воскликнул Сергей, перебивая. – Я все равно докопаюсь до истины, Глеб. С Агатой или без нее, но докопаюсь. И Настя, со слов ее родственников, очень осторожно относилась к дозировке лекарственных препаратов. Сестру свою, которая ей собаку навязала, постоянно поучала. Призывала быть осторожнее. И вдруг выпивает горсть всяких разных таблеток! Ну не похоже на нее! И тут еще и сообщение… Н-да, очень странно. А Агата, не поднимая шороха, банк проверила. Все там чисто и честно до такой степени, что аж противно. Но так ведь не бывает, Глеб.
В политике
Он ушел. Глеб вернулся в кухню и заново поставил чайник на газ. Тот через пару минут вскипел, свистнув. Он заварил себе по новой в той же самой кружке, предварительно выплеснув остывший чай в раковину. Две минуты подождал. Потом пакетик чайный в ведро. Кружок лимона в чашку. Две ложки сахара. Размазал подтаявшее на хлебе масло поаккуратнее. Сел за стол. Поднес бутерброд к открытому рту, и тут звонок в дверь.
(1990–1993)
– Да что же это такое-то! – взревел Глеб, подскакивая на месте. – Мне дадут сегодня позавтракать или нет!
Он в два прыжка оказался в прихожей. Распахнул дверь. А там Агата.
Рабочие фотографии я храню отдельно от семейных — в основном в папках. Нет времени разложить их по альбомам. Что-то сделано любительской камерой, что-то снимали фоторепортеры… Спасибо этой книге — у меня наконец дошли руки заняться своим рабочим фотоархивом. Отобрал те фото, где чувствуется атмосфера и нерв времени.
– Привет, – улыбнулась она кротко, оглядев его голый торс с голыми коленками. – Красивый прикид. Я войду?
…1990-й год. Первые в моей жизни выборы и мандат народного депутата РСФСР. Настоящая политика в стране только начинается
– Уже вошла, – проворчал он, отворачиваясь. – Я на кухне.
После провала ГКЧП мы оказались в новой стране: политическая жизнь бурлила. В самом начале сентября 1991-го собрался V (внеочередной) съезд народных депутатов СССР. Это была попытка осмыслить происходящее — прежде всего, процесс распада СССР, который после путча явно ускорился. Вопросов было много — ответов меньше.
– Булку с маслом жрешь? – догадливо хмыкнула она, снимая низкие туфли без каблука. – У меня есть кое-что получше. Булочки с корицей и сахаром. И кофе.
– У меня чай. – Глеб уже сидел за столом и кусал от большого ломтя белого хлеба.
На фото: пресс-конференция в дни съезда. Слева направо: я, тогда член Госсовета РСФСР, председатель Комитета конституционного надзора СССР Сергей Алексеев, руководитель пресс-центра Верховного Совета СССР Аркадий Масленников, мэр Санкт-Петербурга Анатолий Собчак
– Хорошо. Кофе я выпью. Думаю, мне и двух стаканов будет мало.
Она со вздохом опустилась на стул напротив, поставила пакет на стол, достала оттуда два бумажных стакана с кофе под пластиковыми крышками. Упаковку с булочками. Покосилась на Глеба, интенсивно жующего хлеб с маслом и делающего шумные глотки из огромной кружки.
Съезды народных депутатов — союзные и республиканские — в то горячее время шли один за другим. Верхнее фото: рабочий момент IV съезда народных депутатов РСФСР в мае 1991 года. Нижнее фото: выступаю с трибуны V (внеочередного) съезда народных депутатов РСФСР уже после путча — в октябре 1991 года
– Даже не проси меня ни о чем, – предупредил он ее с набитым ртом. – У тебя была прекрасная возможность воспользоваться помощью представителей правоохранительных органов. Ты ее, мягко говоря, профукала.
7 декабря 1991 года. Российская делегация во главе с президентом Борисом Ельциным с официальным визитом в Минске. В этот момент еще никто не знает, что через день в истории СССР будет поставлена точка и на его месте возникнет Содружество Независимых Государств. На фото: по правую руку от президента Бориса Ельцина — госсекретарь РФ Геннадий Бурбулис, я как член Комитета по законодательству Верховного Совета России, министр иностранных дел РФ Андрей Козырев, помощник президента Анатолий Корабельщиков; по левую руку — вице-премьер Егор Гайдар, первый помощник президента Виктор Илюшин
– Но мы с ним на разном поле, Глеб! Он по Насте работает. Инга ему не интересна. А мне наоборот.
– К слову, я рассказал ему про сообщение, которое Настя получила, удалила и никому ничего не сказала.
О «смерти» СССР лидеры России, Украины и Белоруссии уведомили президента Союза Михаила Горбачева телеграммой
– Рассказал и рассказал. – Агата открыла крышечку первого стакана, в два глотка выпила половину. – Это меня лично не продвинуло на ни шаг. Только подозрений стало больше.
После распада СССР отношения между бывшими советскими республиками надо было выстраивать заново. Это было трудным делом. Одна из таких попыток — встреча глав государств СНГ в Минске в начале 1992 года. Я — по левую руку от президента Ельцина. Рядом со мной — министр иностранных дел РФ Андрей Козырев. На заднем плане — председатель Государственного Комитета РФ по экономическому сотрудничеству с государствами — членами СНГ Владимир Машиц и министр обороны РФ Павел Грачёв
– На месте топчешься? Агата, ты ли это? – изумленно присвистнул Глеб, доедая хлеб. – На тебя непохоже. А почему?
– По кочану! – отозвалась она из стакана с кофе.
Политика в те годы вершилась не за закрытыми дверями. На вопросы журналистов было принято отвечать — а они всегда были острыми. На этом фото меня «пытает» журналист Радио Свобода Михаил Соколов
И замолчала. Пока булку не съела и второй стакан не опустошила, не произнесла ни слова.
VI съезд народных депутатов России в апреле 1992 года. Именно на этом съезде произошли первые острые стычки между депутатами и правительством — прежде всего по экономическим реформам и проекту новой Конституции. Мог ли я промолчать?
– У меня двоякое чувство, дружище, – заговорила она наконец, зная, что Глеб ждет продолжения. – Либо никакого убийства Инги Голубевой не было. И смерть ее действительно произошла по естественным причинам.
– А как же передоз лекарственными препаратами? – вставил он вопрос.
Моменты того же VI съезда: мы с заместителем начальника Государственно-правового управления Александром Котенковым
– И что? Могла просто весь день не пить таблетки, которые ей выписал доктор. А ближе к ночи принять сразу несколько, потому что глаза слипались, а работа требовала собранности. Может, голова болела, и она выпила сразу три штуки. Или четыре. Может… Да ничего не может, Глеб! – вдруг взорвалась она. – Мы не нашли у нее этих препаратов. Нигде не нашли. Ни дома, ни у родителей, ни в сумке, ни в рабочем столе. Куда она их могла подевать? Как они могли попасть в ее организм?
Моменты того же VI съезда: с заместителем начальника Государственно-правового управления президента Русланом Ореховым
Агата принялась разбирать надкусанную булочку с корицей на крошки. На него не смотрела. В окно тоже. А она страсть как любила в окно смотреть. Особенно когда у нее все получалось. Смотрит мечтательно и рассуждает. И все так гладко, логично. А сейчас…
… и с государственным советником президента РФ по политическим вопросам Сергеем Станкевичем
Такого растерянного вида Агаты Глеб вообще не помнил.
– А тебе не пришло в голову, что таблетки в тот вечер могли у нее просто-напросто закончиться? И она выбросила упаковку до того, как умерла.
Конституционный суд России в то время был важнейшим правовым институтом и местом, где решались самые важные для страны вопросы. Мне приходилось проводить на его заседаниях много времени. На нижнем фото: рядом со мной госсекретарь РФ Геннадий Бурбулис и заместитель министра печати Михаил Федотов
– Ее корзина для бумаг была полна, но ничего похожего на упаковку из-под таблеток там не нашлось, со слов уборщицы.
«Дело КПСС» в Конституционном суде рассматривалось на протяжении нескольких месяцев 1992 года. Решение было вынесено только в ноябре. Я и мои коллеги представляли сторону президента. На нижнем снимке: корреспондент «Правды» Борис Славин просит прокомментировать позицию президента
– Могла выбросить в другую. В соседнюю. На этаже. Мало мест?
Во время «процесса над КПСС» вице-президент Александр Руцкой был еще на президентской стороне
Мы с членом Президентского совета Гавриилом Поповым в Кремле в 1992 году
– А если ее кто-то травил?
С Виктором Черномырдиным, который стал премьером на VII съезде народных депутатов РФ в декабре 92-го, нас всегда связывали очень уважительные отношения
– Чем? Таблетками? – Глеб недоверчиво качнул головой. – Агата, это не сахар. Так просто не подсунешь. И кто мог это делать? Она на работе на виду.
Ну а сам VII съезд был острейшим. На фото: пресс-конференция в ходе съезда. Слева направо: министр иностранных дел РФ Андрей Козырев, руководитель группы советников президента РФ Геннадий Бурбулис, помощник Бурбулиса Вячеслав Недошивин и я
– Настя… А что, если это Настя? Потихоньку травила ее, а потом…
Эпизоды того же VII съезда. На верхнем фото: голосую за поправки в еще советскую российскую Конституцию. На нижнем: полемика с депутатом Николаем Павловым
– А потом отравила себя? – Глеб закатил глаза, раздраженно запыхтел. – А вам не кажется, ребята, что все это за уши притянуто? Ищете, ищете, а все просто! Инга умерла от инсульта. Настя в результате дорожно-транспортного происшествия. Все! Нет никакого криминала. Уймитесь!
Подготовка к процессу в Конституционном суде по «делу КПСС» на госдаче в Архангельском. Этих фотографий у меня не было. Увидел их недавно в Фейсбуке Евгения Кондакова, в то время фотокорреспондента «Московских новостей». На верхнем фото: кроме меня, юристы по профессии и призванию Андрей Макаров, Александр Котенков и культуролог в должности заместителя министра иностранных дел Федор Шелов-Коведяев. На нижнем: та же компания, но уже с Михаилом Федотовым (в центре)
Она смиренно качнула головой. Помолчала, принявшись разбирать на крошки вторую булочку с корицей. Вдруг вскинула голову и произнесла с нажимом:
Конституционное совещание 1993 года. Новая Конституция обсуждалась долго, тщательно и на самом высоком уровне — с участием президента Бориса Ельцина и премьер-министра Виктора Черномырдина
– Но тогда кто такой Вольдемар? Почему мы не можем найти его?
1993 год. Вице-премьером я стал в 35 лет. Мальчишка на фоне такого матерого политика, как Эдуард Шеварднадзе. На фото: мы с председателем Совета национальностей Верховного Совета Рамазаном Абдулатиповым с официальным визитом в Грузии
– А кто такой Вольдемар? – Глеб почесал макушку.
С генеральным прокурором РФ Валентином Степанковым мы хорошо понимали друг друга, так как говорили на одном — юридическом — языке
– Ее психиатр. Якобы… Она рассказала бывшему любовнику и лечащему терапевту Хорькову, что наблюдается у психиатра. И он ей там даже что-то выписывает. А мы его не нашли!
Вице-премьеру в те годы приходилось надевать не только пиджак и галстук, но и камуфляжную форму. А куда деваться, если занимаешься урегулированием осетино-ингушского конфликта вокруг Пригородного района и живешь в казарме во Владикавказе или в штабном вагоне в Назрани
– Врет Хорьков? – предположил Глеб.
– Нет. Родители тоже об этом знали. Инга по осени стала впадать в уныние. Зимой вообще могла разрыдаться совершенно без причины. А потом вдруг, как по волшебству, все душевные недуги как рукой сняло. И она на работе названивала какому-то Вольдемару. С какого телефона, не спрашивай, не установили. Но с того, который зарегистрирован на нее, подобных звонков не было.
В политике
– А с телефона Насти?
(1994–2000)
– Проверили. Тоже ничего. И да, с рабочего тоже. А звонила из кабинета.
– Левая труба? – вынес предположение Глеб.
1994 год был очень тяжелым. Продолжались экономические реформы, шли забастовки, «левая» Государственная дума конфликтовала с президентом. К тому же началась война в Чечне… Но я был молод и искренне верил, что страна быстро справится со всеми проблемами. Многие тогда жили верой в скорые перемены к лучшему. Наверное, это было наивно, но придавало силы
– Запросто! Ей мог дать для контактов тот же психиатр, у которого она наблюдалась. Но вот в чем загвоздка, дорогой друг. – Агата смела все крошки в пустой кофейный стакан, накрыла крышкой. – Мы не нашли ни одного практикующего психиатра с таким именем. Ни в государственных больницах. Ни в частных. И какой напрашивается вывод?
С президентом Ельциным мы встречались довольно часто. 1994 год: я уже не только вице-премьер, но и лидер Партии российского единства и согласия
– Что это был не доктор?
Встреча в Кремле Президента Б.Н. Ельцина с фракцией Партии российского единства и согласия в Государственной думе
– Запросто. И еще… – Агата глянула на него черными как ночь глазами. – Трубки мы не нашли. Ни на работе, ни дома, ни в ее вещах, ни у ее родителей. Что за фигня, Глеб? Кто так шифруется?
– Главное – зачем?
На работе: в кулуарах Государственной Думы с журналистом Александром Невзоровым
– Вот-вот… Родители плечами пожимают. И навигатор… Из ее машины куда-то подевался навигатор.
В свободное время: в Доме кино с режиссерами Виктором Мережко и Юлием Гусманом
– Оп-па! – не мог не озадачиться Глеб. – Это уже посерьезнее трубки, которую в глаза никто не видел.
Взаимоотношения с регионами в 1994–1995 годах были «горячими». На встречах с лидерами республик и областей обсуждались самые острые темы. Как, например, на этой встрече президента с главами российских областей; по левую руку от президента Ельцина — глава его администрации Сергей Филатов
– В глаза никто не видел, – эхом повторила Агата, странно посмотрела на него. И следом выпалила с утробным смешком: – А может, ее и не было, Глеб? И она комедию ломала перед девочками? Выдумала себе какого-то Вольдемара. И травила любопытство присутствующих, а? Как тебе?
«Чеченская проблема» до конца 90-х оставалась нерешенной. Тяжелый разговор в здании Правительства на Краснопресненской набережной с делегацией старейшин Чеченской Республики в 1995 году
– По-моему, это сумасшествие. – Он покрутил пальцем у виска.
А на этом любительском фото — мы с Татьяной Дьяченко (теперь Юмашевой) и Анатолием Чубайсом на заседании аналитической группы ельцинского избирательного штаба. 1996 год
– А никто и не говорил, что она была в норме. Затяжные депрессии менялись повышенной возбудимостью. Желанием выглядеть в глазах окружающих удачливой и влюбленной… В этом что-то есть. Надо еще раз переговорить с родителями, не замечали ли они что-либо подобное за ней? И ее навязчивая идея во что бы то ни стало забеременеть. Все равно от кого!
– Не думаю, что ее родители, которые платят тебе деньги, будут рады такому расследованию, – предупредил Глеб, провожая ее к порогу. – Будь осторожна.
А это мы с членом аналитической группы Георгием Сатаровым в нашем штабе, который находился в Президент-отеле. Автор фото — дочь президента Бориса Ельцина Татьяна
– Буду. – Агата поцеловала его в щеку и вышла за дверь со словами: – Я только и делаю, что осторожничаю. Потому и на месте топчусь!
Открываю II съезд Партии единства и согласия. Сентябрь 1995 года
После политики
Глава 16
В 2000-м я формально ушел из большой политики на «бюрократическую» работу — в Счетную палату. Но тихой гаванью она не стала. Как, впрочем, и все остальные места моей работы с самого первого до нынешнего. То ли судьба такая, то ли я такой… Скучно это: работать без интереса, без драйва, без крутых перемен…
Председатель Счетной палаты, мой старый товарищ Сергей Степашин вручает мне орден «За заслуги перед Отечеством» IV степени. 2008 год
Две недели прошли как один день. За это время он всего лишь три раза виделся с Агатой. Дважды после той смелой выходки, из-за которой она его к себе на пушечный выстрел не подпускала. И всячески делала вид, что ничего не произошло. А как же не произошло, если произошло! Он же чувствовал, что она его хотела ничуть не меньше, чем он ее.
Высшая школа (факультет) государственного аудита МГУ — мое детище. Какая же это была радость — получить ключи от нового здания, построенного специально для нашей школы и юридического факультета
Агата дистанцировалась, говорила холодно, ни во что его не посвящала, к тайнам следствия не допускала. Роман промаялся бездельем пятницу и все выходные. С понедельника решил запить, но не вышло. В дверь позвонила Анна. Затащила его в койку на два дня, пообещав не выставлять потом счета.
Бадминтон для меня стал не только увлечением, но и интереснейшей общественной работой в качестве президента Национальной федерации бадминтона России, консула Всемирной федерации бадминтона. На нижнем фото: я с президентом Всемирной федерации бадминтона Поулем-Эриком Хёйером Ларсеном
Когда я работал в Счетной палате, в Думе приходилось бывать часто
– Считай, что это акция для постоянного клиента, – сладко шептала она, кувыркаясь с ним в постели.
2012 год. Мое рабочее место в Счетной палате. Волан напоминает о том, что есть и обязанности на ниве спорта
В среду он отсыпался. В четверг снова попытался навязать себя Агате. Заявился в ее детективное агентство. Без предупредительных звонков и сообщений.
Получаю очередную награду — Почетный знак Министерства спорта «За заслуги в развитии физической культуры и спорта».
На фото: с председателем Попечительского совета Российского футбольного союза Виталием Мутко и вице-премьером Дмитрием Козаком, август 2013-го
Коллектив встретил его настороженно. Каждый по очереди высунулся из-за монитора компьютера. Коротко поприветствовав Романа, сразу за ним же и спрятался. Каждый. Заметив открытую дверь в соседний кабинет, Роман пошел туда. И суетливое шипение в спину симпатичной девушки его не остановило.
2012 год. На заседании Совета по развитию физической культуры и спорта при президенте РФ, которым тогда был Дмитрий Медведев. Слева направо: вице-премьер Александр Хлопонин, член Совета Федерации Федерального Собрания РФ Вячеслав Фетисов и я, президент Национальной федерации бадминтона России
Агата что-то печатала, нацепив на нос очки в невероятно изящной оправе. Ее почти не было видно. Казалось, стекла просто парят на переносице.
Говорим о российской Конституции в день ее 20-летия на пресс-конференции вместе с известными российскими юристами Михаилом Кротовым и Жанной Овсепян
Идея российско-китайского университета возникла у меня еще в 2013 году, во время встречи со старым другом — выпускником юридического факультета МГУ профессором Фуданьского университета Ян Синьюем. На фото: мы с Ян Синьюем и профессор МГУ, наш коллега и друг Алик Хабибулин
– Привет, – поздоровался он и закрыл за собой дверь. – Долго ждал информации. Решил приехать за ней сам.
От мечты до ее воплощения прошло несколько лет. И вот — подписание в 2014 году трехстороннего соглашения о создании совместного университета с мэром города Шэньчжэнь Сюй Цинем и ректором Пекинского политехнического института академиком Ху Хайянем
– Появилась необходимость? – Она поиграла уголками губ в презрительной ухмылке. Сняла очки, небрежно швырнула их на стол. – Рома, в чем дело? Почему ты здесь? От скуки?
Ну а игрок я азартный — и на бильярде тоже
Отчасти это было правдой. Но признаваться он не собирался.
– Управляющий желает знать о результатах. В понедельник мне либо выходить на работу, либо увольняться, – коротко подергал он плечами и сел на не предложенный стул.
– У меня нет результатов, – после короткой паузы призналась Агата.
– Вообще?
– Вообще!
– Дай мне хоть что-то. Такой ответ управляющего не устроит. Родителей Инги, думаю, тоже.
– С родителями проблем нет, – отмахнулась от него Агата. – Они готовы ждать до конца дней своих, лишь бы мы нашли убийцу их дочери…
Она запнулась на полуслове и замолчала, рассеянно рассматривая невесомые дужки своих очков.
– Но? – Он понял, что продолжение будет.
– Но дело в том, что убийцу мы можем и не найти.
– Почему? Ты же ас в своем деле. Я не поленился, отзывы прочел, – не соврал Роман. – Рейтинг раскрываемости зашкаливает. Почему ты не можешь найти убийцу?