— Ты продолжай трындеть про воду — буркнул я, вытирая горлышко ладонью и делая обжигающий глоток.
— Да! Ты же не совсем конченный дебил, верно?
— Я? — лениво поинтересовался я, внимательней изучая незнакомца — Обзовись-ка…
— Свен!
Свен щеголял едва живой серой футболкой, рваными желтыми шортами с черными лампасами, дырявой бейсболкой поверх почти белых волос и пустой на вид поясной сумкой. Плюс обрезанные черные сапоги, что воняли так, будто все змеи из его жопы поселились именно там.
— Я Свен! — повторил он и опять потянулся за флягой — Дашь еще глоточек, коммандор? Ох какая киска…
Не знаю кто сильнее выпучил глаза — тощая девка за спиной потитулованной только что Ссаки или сама наемница.
— Я бы тебя — мечтательно заявил змеежопый и тут же забыв о наемнице, продолжил спускаться по лестнице, горячо пытаясь втолковать мне главное — Мы сидим на воде! Ее давно закаменевший фонтан уперся нам в жопы могучим хером и только ждет команды войти глубже! Ты ведь — за?
— Не — не согласился я с предложением — Ты ведь говоришь о…
— Опреснитель! А их тут как минимум два — один основной, другой поменьше резервный. Мы на одном из плавучих городов — и судя по зданиям, тут был достаточно элитный городок для тех, чей класс начинался от среднего. А они любят плескаться в водичке — им подай душ утром, помывку после фитнесса, ванну перед ужином и подмывку после траха… Немало литров! А?
— Да.
— А еще самогон есть?
— Есть — из-за моей спины ответила Ссака, что все это время молча шла за нами все два лестничных пролета — Ты че там про меня вякнул, хер совиный?
— Я Свен! А ты смачная! Где самогон?
— Вот…
— Вывезти эту технику нельзя — опреснители часть плавучего острова! И запрятаны они глубоко — в самом основании. Да и зачем их было бы вывозить? Куда логичней оставить их работающими и просто перенаправить водяные потоки в другие стороны. Вопрос в том, как туда пробиться! Я знаю типовую раскладку проходов! А что не знаю — сориентируюсь на месте.
— Ты кто вообще?
— Я? Да хер его знает — он так широко взмахнул рукой, что ударил ей в стену. Зашипев, облизал ссадину, проглотил слюну, сделав глоток из фляги, опять проглотил и шумно дыхнул на поврежденное место, после чего чарующе улыбнулся Ссаке и опять повернул лицо ко мне — Но у меня в башке немало ворочается! Гляну бывает на здание — щелк! И у меня в башке весь его поэтажный план! Весь проект! Посмотрю на типовый бывший сквер — щелк! И я прямо сквозь бетон как бы вижу все то послойное, что под него укладывали. Меня тут все дебилом считают. Смотрят так, будто меня судьба трахнута. А кого нет? Кого не трахнула?!
— Опреснитель…
— Пойми — если хоть один работает, то просто достаточно врезаться втихаря в одну из труб! И я умею это сделать это правильно и в нужном месте! А как только врежемся, то можем сосать и сосать! — опять глянув на Ссаку, он подмигнул ей — Ты ведь знаешь в этом толк, да? Хек!
Сложившись от удара наемницы, он рухнул на ступеньки и затих, пуская изо рта окровавленную слюну. В его заднице что-то с шумом забурлило, плеснуло, воздух стал резко тяжелее… С минуту поглядев на этого доходягу, я приказал:
— Вылечить от жопных змей, накормить, протрезвить, помыть, переодеть, впихнуть в защитную снарягу — и через два часа ко мне.
— Есть! — рявкнула наемница и зыркнула на свой выводок — Че пялитесь? Ну выпал у него хер из штанов…
— Это не хер — хрипло и уверенно произнесла одна из недомуток — Уж я то знаю… это ж прямо змея…
— Убить всех — буркнул я, продолжив спуск — Ссака! Через два часа жду и тебя!
— Есть!
— Че хотела-то?
— Я с докладом о последнем конвое.
— Я в пункте связи — кивнул я, не оборачиваясь.
* * *
— Все важное — всегда в кишках! — уверенно заявил Свен и смело пихнул башку между мокрых прутьев решетки. Подавшаяся вперед Ссака рывком выдернула его обратно, безжалостно обдирая ему уши и щеки. Секундой позже из темноты показались со стуком схлопнувшиеся клыкастые челюсти. В этот внушающий уважение зубастый частокол я и всадил заряд картечи. Брызнувшая кровь казалась почти черной в желтом свете фонарей.
Сделав шаг, наемница наступила на грудь стонущего ушлепка и предупредила:
— В следующий раз я тебя сама пристрелю. Понял?
Молча кивнув, он осторожно убрал ее ногу у себя с груди и так неумело сел, а затем поднялся, что сразу выдал свое полное неумение обращаться со стальной кирасой, наплечниками, шлемом и прочим снаряжением.
Ссака вопросительно глянула на меня. Я кивнул и в руках одного из бойцов тут же загудела пила. От одного из преградивших нам путь прутьев полетели искры, а мы раздались в стороны, вжавшись в стены, в то время как впередистоящие прикрывали себя и нас пластиковыми щитами.
Третья преграда. Третья решетка. И все они не были прописаны в изначальном плане здешних подземных коридоров. Их поставили уже позднее, но при этом я уверен, что ставили их еще до того, как плавучий остров прибыл на место последней швартовки. Об этом говорили сотни едва различимых надписей на стенах рядом с решетками. Мне было достаточно прочесть лишь несколько из них, чтобы в голове что-то зашебуршилось. Я ждал, но так ничего и не вспомнил — пришлось довольствоваться информацией из других надписей. Вскоре стало ясно — тут царил голод. Причем голод серьезный. Настоящий. Не тот псевдо-голод, где жирный эльф считает себя голодающим, потому что пожрал сегодня только один раз и на вечер нет пачки его любимых «чипси-и-ко-о-ов» с запахом копченой свиной жопы.
«Семья Робинсонов против!».
«Сью было только пять лет!».
«Смерть от голода в наш век?! Твари!».
«Вы все должны сдохнуть!».
«В жопу фонтаны! Воды на посевы!».
«Пустите нас к еде!».
«Семья Демьянов прощается, братья! Поешьте за нас досыта!».
«Куда забрали моих детей?! Люси! Тим! Мама любит вас!».
«Нет театру! Да фермам! Снесите гребаный Факел! Посадите картошку!».
«В жопу независимость!».
— В жопу независимость — пробормотал я с мрачной усмешкой.
Пила визжала так громко, что меня никто не услышал.
Независимость обходится дорого. Особенно для мелких гордецов вроде этого плавучего города. Многие мечтатели грезили о независимых плавучих городах в нейтральных водах. И мечты сбылись. Вот только в чем радость такой независимости, если океан больше не может прокормить, а гидропоники не хватает для прокорма всего населения? И что самое страшное — голод в подобных мелких замкнутых кластерах всегда вспыхивает внезапно и яростно как пожар. Утаивание правды до последнего, неумелые попытки руководства островом пристроиться хоть к чьей-нибудь жидко кормящей сиське… Затем отбрасывание гордости и громкие призывы в эфир к «независимым братьям и сестрам как мы обращаемся — помогите!». И пока сытые боссы орут в микрофон, толпы голодных штурмуют магазины и хранилища… Служба безопасности сбрасывает маски вежливости и начинает херачить резиновыми пулями и из водометов — для начала. Затем в дело идут приемы пострашнее… облившиеся кровью и некогда «гордые и независимые» с воем отшатываются и на время затихают в своих норах, с неверием глядя на экраны, с которых их призывают не бунтовать и пойти лучше посмотреть новую театральную премьеру «Смелая снежинка» — бесплатно!… И ведь некоторые идут… а в это время некогда широкие и свободные для всех коридоры перекрываются мощными стальными решетками…
Те, кто швартовал эти острова бок о бок, просто воспользовались уже имеющимися заслонами, но добавили чуток от себя — так две решетки оказались под серьезным напряжением. Третья, вот эта текущая, была усилена дополнительными поперечинами.
Мы попали сюда сквозь напольное покрытие парковки. Место подсказал Свен, доказав, что хотя бы в чем-то ему можно было доверять. В его полубезумном умирающем мозгу на самом деле хранились полезные сведения. Возможно он был инженером или конструктором в прошлом. Но сейчас… было видно, что он доживает свои последние дни. Организм пошел вразлад и без серьезнейшей медицинской помощи здесь не обойтись. Ссака протравила его лекарствами, влила ему в рот энергетический микс и, поставив на дрожащие ноги, погнала снаряжаться. Все это время он, по ее словам, неустанно болтал, через каждое пятое слово предлагая совокупиться «прямо щас и так как у тебя никогда не бывало». Тогда же он назвал два места, где искать подходящие нам входы. Первое оказалось пустышкой — ничего кроме ровного железобетонного покрытия. Со второй попытки мы нашли нужную бетонную плиту там, где на полу еще угадывались контуры букв, оповещающие, что здесь служебная стоянка и только для служб СБ.
Под плитой должен был иметься спускающий механизм, но до него было не достучаться.
Пришлось взрывать.
Когда облако пыли осело, мы обнаружили сквозную дыру, а под ней глубокую шахту, куда вполне мог бы поместиться крупный служебный электрокар. В стене имелась утопленная стальная лестница и мы с готовностью воспользовались ей.
Двадцать бойцов из разросшегося выводка Ссаки, она сама, я, наш умирающий датый проводник и пара откровенно дрожащих технарей, что были посланы сюда Хорхе нам в помощь. И почти родные мне узкие проходы. Правда здесь было сухо, но все также темно, безлико и одновременно уродливо — прямо как лабиринты моего разума.
На дне шахты мы обнаружили несколько смежных комнат, что в прошлом могли служить для чего угодно. Сейчас здесь хранилась лишь почти невесомая пыль, что надолго зависала в воздухе. Миновав несколько узких дверей — замки пришлось вырезать — мы уперлись в первую решетку, затем, спустя сотню метров пути вниз, на вторую и вот она третья — еще спустя всего пятьдесят метров.
И здесь мы впервые столкнулись с водой — неглубокий обширный разлив, что занял весь коридор, почти утопив нижнюю ступеньку бетонной лестницы, что привела нас сюда. Здесь уже были схемы и сориентировавшись по ним, мы узнали, что находимся в шестом техническом секторе. Залившая пол вода была соленой. И это уже было реально хреново…
Насколько мы спустились? Метров триста?
Нет.
Большая часть пути шла по нисходящим проходам и редким лестницам, что тоже не могли похвастаться крутизной. Кое-где встречались спиралеобразные спуски, что доставляли нас на уровень ниже. Будь я в Ночной Гадюке — разом бы получил всю необходимую информацию. А сейчас приходилось все подсчитывать примерно…
Ну…
Метров на сто максимум. Это если считать по вертикали.
Учитывая высоту древних плавучих городов и тот факт, что мы начали путь от подвала, мы едва-едва достигли уровня океана. Эти острова как айсберги — большая их часть в воде. Но осадка не так глубока, как кажется — они могли позволить себе устойчивость и без нее благодаря своим размерам в поперечники. Плавающая по волнам суповая тарелка…
Насколько я помню — тут большей частью мелководье. Плавучие города и тюрьмы скребли дно, когда заходили в искусственную лагуну. Но есть и куда более глубокие участки. Некоторые из них природные, некоторые искусственные — оттуда машины выгребали обогащенный грунт, песок и камень — для расширения основного острова. Изначально ведь никто не думал строить здесь глобальное убежище — все пришло в процессе. Да весь Атолл родился в процессе!
И если этот конкретный остров заполняется водой, а мы находимся над одним из провалов… насколько прочно он скреплен с соседними островами? Весь этот заплесневелый архипелаг стал одним целым?
Сомневаюсь…
Системная ведьма не стала бы ничего скреплять намертво — учитывая ее страсть к переформатированию целого мира-убежища. Она здесь все поменяла. Значит, однажды может захотеть сделать это снова… А значит крепящие нас с соседними поплавками стяжки не столь уж и прочны…
Что ж — если все так хреново, то главное убраться отсюда поскорее, прежде чем часть Мутатерра вдруг резко уйдет под воду. Много мутов сдохнет. Зато остальные смогут рыбачить…
— Тебе ведь нахрен не нужен этот опреснитель, лид? — перекрикивая визг пилы, поинтересовалась Ссака.
— Не — оскалился я — Нахер он мне сдался?
Пила, еще раз взвизгнув, затихла. Пыхтящие гоблины выбили пару прутьев и уставили в темный провал лучи фонарей, осветив дохлую клыкастую тварь. Я успел заметить несколько стремительных теней, что убрались поглубже в коридор и исчезли.
— Просто идем глубже и ищем пути за Рубикон и на дно? — уточнила наемница, хотя и так знала ответ.
— Ага — кивнул я — В упор не хочу играть по чужим придуманным правилам. Не зря ведь сраные герои стремятся за Рубикон и не зря здесь эта долбанная Мертвая Зона.
— Очередная мясорубка — кивнула Ссака, не обращая внимания на жадно слушающих недомутов — Но мы постараемся поднырнуть или обойти… я поняла, лид. Эй! Уродины! Сиськи в кулак — и вперед! Сегодня бабы торят путь! Зэкка, Тулли, Шалава-Колли — вперед вдоль левой стены! Рваная и Петрушка — вдвоем по правой, а я за вами.
— Есть!
И ведь она послала вперед только девок. Белокурая бестия все пытается мне что-то доказать. И нахрена? Я и так знаю, насколько опасна может быть женщина.
В темном полузатопленном коридоре полыхнули вспышки, коротко простучало несколько очередей, с визгом отрикошетили пули, после чего послышалось «чисто!» и я протиснулся между прутьев следом за Ссакой. Спокойно шагая за ее спиной, держа оружие наготове, но не вмешиваясь, я позволял ей действовать самостоятельно, наблюдая за тем, как она натаскивает своих уже отрастивших клыки щенков. Вслушивался в ее отрывистые команды. Наблюдал за тем, как она тасует двойки и тройки, не забывая при этом манипулировать не только их действиями, но и сознаниями, тут подначивая, там рявкая, здесь одобрительно кивая.
Тройка сюда. Этой двойке назад и перезарядиться. К стенам, суки, к стенам прижаться! За щиты! Хромой Пес — бегом до того угла! Третья схема! Потом сразу шестая! Живо, гоблины! Живо! Тулли! Тут командую только я, сука! Поняла?! Точно поняла?! Хорошо… Зэкка! Влево! Вы двое — смените ее! Бейте ниже! Ниже!
Мне не пришлось вмешиваться в происходящее, хотя тут было куда пострелять. Вырезанные нами прутья решетки оказались чем-то вроде стенки радостно лопнувшего гнойника, что «плеснул» в нас десятком живых волн, состоящих из невообразимых созданий.
Сразу и не понять, что это за дерьмо.
Когти, клыки, никаких ушей, плешивые головы и тела с редкими клочками преимущественно серой шерсти. Чем-то похожи на огромных крыс, но компоновка укороченных сильных тел это не подтверждает. Глаз нет. Опять нет глаз. Это сука даже странно, что системы предпочитают создавать для своих стальных катакомб незрячих тварей. Хотя где-то я слышал, что в кромешной темноте слепа даже кошка, хотя хрен его знает, насколько это верно. Но все же… странно… может тут играет роль психологический фактор? Скорей всего именно так. В гоблинских душах с рождения заложен дикий страх перед чешуйчатыми и безглазыми тварями… как не бояться врага, когда не понимаешь куда направлен его взгляд? Может и есть какой-то резон… или просто изначально заданная матрица по разработке этих упырей…
Но сейчас незрячесть сыграла им во вред. Они прекрасно ориентировались в темноте, не боялись направленных на них лучей фонаря — хотя каким-то образом ощущали их — и еще они не промахивались. Вот только мало прыгнуть на жертву — надо еще понять, что она защищена щитом. А если нет щита, то в наличии стальная кираса, шлем, наплечники и прочие элементы снаряжения, что влегкую выдерживают удары когтей и стремительные рапидные укусы.
Вот такого способа укусов мне еще точно видеть не приходилось. Добравшись до врага, твари наносили по два-три укуса в секунду, с невероятной быстрой орудуя не только челюстями, но и шеями, что перемещали их головы из стороны в сторону. Окажись под ударами длинных клыков живая плоть…
Уничтожив атаковавшую нас стаю, мы отвоевали у них большой зал, что по всем признакам раньше был складом для какого-то монструозной техники или запчастей. Пятиметровой высоты металлические стеллажи делили зал на равные промежутки, а их полки были двухметровой ширины. Пока гоблины осматривали три выходящих отсюда выхода, я чуть задержался и огляделся, но не нашел ничего кроме забившей весь угол кучи окаменелого дерьма и костей. Были и черепа — как звериные, так и гоблинские. Куча дерьма достигла потолка, а во всем остальном зале чисто. Нет даже мелкого мусора. Пол не блестит, но все равно такая чистоплотность говорит о многом.
— Зачем им это дерьмо? — спросила Ссака, направляя и свой фонарь на кучу говна.
Отступив, я оставил на стене четкую отметку и только затем глянул на наемницу с ее странными вопросами:
— О чем ты?
— Почему срали прямо в логове? — пояснила она, поворачиваясь и указывая лучом на противоположную сторону склада, где за стеллажами мелькали темни и слышались выстрелы. Недомуты убивали твариный молодняк, пулями и прикладами дробя черепа то ли щенков, то ли котят — Почему не срали у той самой тупиковой решетки, которую мы порезали?
Чуть подумав, я хмыкнул:
— А хер его знает. Но вопрос стоящий. Может связано вот с этим? — я кивнул на один из участков дерьмо-горы, где словно приоткрылось небольшое окошко и наружу на пару секунд высунулась белесая личинка толщиной в мою руку. Поведя в воздухе маслянисто поблескивающей головой — или жопой? — она опять скрылась внутри дерьма.
— Дальше — велел я и, глянув на нашего пошатывающегося проводника, пошел к нему — Этот скоро сдохнет…
— Из него льет кровью — согласилась Ссака — Подрубила к нему резервную аптечку с парой пакетов крови. Примотала к разгрузке пару держалок, чтобы вести и не ронять. Его бы в медблок…
— Медблока не будет.
— Знаю, лид. Знаю… Эй! Длинный! Зажми очко кровавое! Кровью истечешь!
— Я высокий… — уже почти без выражение прохрипел тот и, шатаясь, сделал шаг к одному из проходов — Нам туда. Еще на пару уровней ниже — и мы на месте… на месте…
— Кто ты такой? — поинтересовался я, вставая за ним и берясь за одну из «держалок» у его поясницы.
Он с готовностью переложил большую часть своего веса на мою руку и хрипло рассмеялся:
— Я никто… все мы никто… Осколки никому не нужного прошлого…
— Зачем тебе опреснитель?
— Искупаться… — тихо и почти невнятно произнес он.
— Что?
— Там есть тестовый кювет… большой как ванна… и даже с пузырьками как в сраной джакузи… Ты знаешь, что такое джакузи?
— Да.
— Гидромассажное чудо… знаешь… я постоянно вижу сон… В своем сне я сажусь в этот кювет, и бьющая мне прямо в задницу струя воды под напором вымывает из меня всех тварей, что поселились у меня в кишечнике.
— Тварей мы вывели…
— Отравление гельминтами Мутатерра сука… как так? Я ведь творец… я создавал инженерные чудеса! Столько жизней ими спасено… и вот моя награда, а? Черви в жопе, что выжрали мне печень? Почему так? За что? С-сука… хотя мне уже посрать. Я умираю, долбанный ты гоблин Оди. Ты пришел слишком поздно и меня тебе уже не спасти.
— Да мне посрать на тебя — равнодушно ответил я, сквозь забрало шлема глядя поверх его плеча на редкие вспышки бьющих по ушам выстрелов.
Отряд продолжал зачищать коридоры от всех тех же тварей, чья тактика «налети и покусай» не работала. Проводник временно перестал говорить, зато начал напевать что-то про теплый закат в мирной лагуне и то, как он с покачивающейся лодки смотрит на прекрасное лицо своей единственной любимой, что вышла встретить его с рыбалки… Он поймал марлина и сегодня будет отличный ужин…
Умирающий не замолк даже в тот миг, когда мы выяснили причину столь странной тактики у обитающих здесь тварей. И выяснили это неожиданно, когда двух визжащих подранков вдруг ударил и снес к херам безмолвный черный поезд.
Щупальце. Щупальце размером с сам коридор. Оно ударило подобно поршню, смяв и убив подранков, а затем резко рванувшись обратно и опять исчезнув. Идеально вылизанный или протертый пол блестел в лучах фонарей — ни единого пятнышка крови. А ведь тут была целая лужа…
Одна из тощих девок шагнула вперед, заглянула за угол с криком:
— Это же был…
Удар…
Прилипшее к ее шлему темная плоть рванулось вперед. Орущую девку впечатало в стену коридора, а затем рвануло обратно, с хрустом приложив об угол и утянув ее в темноту. Все заняло не больше двух секунд.
— Марлин с бататом на тарелке моей… улыбка твоя в ладонях моих… — с надрывом пропел проводник и тяжело привалился плечом к стене — Дерьмо… все же умираю? Да как так? Впустую все…
— Вперед! — рыкнул я — Ссака!
— Делай как я! — шагнув вперед, Ссака вскинула автомат и выпустила в темноту короткую очередь — Давай! Давай!
Я последовал за ней и, выпуская пять пуль, в свете фонаря увидел колышущуюся живую пробку, что перекрыла тот коридор полностью и прямо сейчас выдавливала из себя чистенький металлический шлем сожранного бойца. Следом выпало кираса и живая стена дернулась, выпучивая из массы три больших глаза. Один тут же лопнул от моей пули и тварь дернулась обратно, позволив мне и еще нескольким миновать коридор. Толкнув проводника к Ссаке, я сорвал с разгрузки пару зажигалок и послал их в коридор. Приглушенные вспышки… оранжевое тут же потухшее пламя и… долгий вибрирующий вой… Не дотянувшись буквально десятка сантиметров до ошарашенно замершего недомута, дымящийся шмат живого мяса дернулся обратно и исчез. Следующий мой рывок с фонарем показал, что коридор опустел и лишь блестят идеально чистые пластиковые и алюминиевые панели.
Ткнув кулаком в грудь счастливца, я велел:
— Возьми подранков и давай обратно до зала со стеллажами. Там занять позиции и ждать нас. Понял?
— Да! Но можно я дальше с вами, лид?
— Еще успеешь сдохнуть — усмехнулся я.
— Да, лид…
Четверо ушли назад, а я вернулся в голову отряда и, обогнув тащащего электропилу гоблина, глянул на лейтенанта, что уже формировала новые двойки:
— Вот почему они так кусают…
— И вот как оно их ловит — кивнула она.
Получается, злобные твари налетали на «пролетающий» мимо живой товарняк и успевали «хапнуть» пастями до трех-четырех кусков мяса, после чего отпрыгивали и убегали от огромного охотника. Если же не везло — он их ловил на крючья и присоски и хавал. Эта та самая тварь, вернее ее сородич, что вылезла тогда на поверхность и атаковала нас. Здесь внизу своя экосистема.
— Влево! — скомандовал приободрившийся доходяга — Тут все типово как у моей жены… Должна быть лестница, короткая и скучная как прелюдия у дешевой проститутки…
Там лестница и оказалась — безликий крутой спуск в двадцать не слишком широких ступеней, что упирались в стальную дверь. Последние три ступени затоплены. Одна из недомуток рванула за скобу. Бесполезно. Толкнула. Ноль. Глянув на замок, я поморщился и велел:
— Прорезаемся!
Завизжала пила и я опять замер, следя за тем, как медленно понижается уровень крови в закрепленных на спине проводника пакетах. Глянув вниз, я убедился, что мы стоим в расползающейся луже крови.
— Есть бухло?
— Есть — ответил я, предугадав вопрос и уже протягивая ему флягу — Пара глотков.
— Мне не опьянеть, дебил… пьяная кровь убегает сквозь жопу…
— Охренел так с боссом разговаривать?! — к проводнику шатнулся один из здоровяков, но я остановил его коротким жестом и ощерился сквозь забрало:
— Пусть….
С лязгом выпал кусок металла, дверь распахнулась и вскоре мы оказались в очередном коридоре. Но этот был другим — на четверть полный покрытой мусором водой, со стен свисает растительное белесое дерьмо и такое ощущение, что здесь никого и ничего не было уже как минимум пару сотен лет. А раз возникает такое ощущение, то можно быть уверенным, что оно обманчиво…
— Стоп! — эта команда сорвалась с моих губ еще до того, как мозг осознал увиденное — В стороны…
По-прежнему оставаясь у стены под прикрытием прилипших к ней щитовиков, я чуть продвинулся вперед и, зачерпнул из воды то, что показалось мне обычным, странным и знакомым одновременно.
Хм…
На моей ладони лежал кусок пористого серого камня с редкими красными пятнами. Чем-то похоже на пемзу. Кусок небольшой и плавает. Окаменевшее дерьмо — именно так его и охарактеризовал один из стоящих рядом недомутов. И ведь похоже… а вспомнить что-то не получается… в самый ненужный момент мозг дал пробуксовку.
— Пемза — уверенно заявила подошедшая вдоль той же стены наемница, вглядевшись в мою находку — Допросная умывашка. Нет ничего милее такой штуки, когда ловишь какого-нибудь сраного повстанца прямо в квартире, а он гордый и не хочет говорить. Берешь в ванне кусок затертой вонючими пятками пемзы и проходишься по его лицу раза четыре. Потом ставишь его перед зеркалом и даешь полюбоваться стертым лицом. Шкуришь еще разок по кругу… Обычно этого хватает. Как они начинают визгливо петь! Смотрит на тебя ошкуренной харей и поет обо всех секретах мироздания… Еще такого дерьма полным-полном было вокруг любого из проснувшихся вулканов эпохи Заката. Океан пемзы…
В моей голове будто щелкнуло что-то.
Вот оно…
— Серый лед. Или корка смерти — пробормотал я, отбрасывая безобидный на вид камешек — Вспомнил… Двинулись дальше!
Вернувшись к что-то бормочущему проводнику, я повел его, в то время как Ссака меняла ему опустевший пакет с кровью и добавляла еще один с оранжевой жижей. Пока она этим занималась, я тихо вспоминал, торопясь пересказать, пока снова не забыл:
— Океанический живой фильтр. Еще одна гениальная придумка яйцеголовых. Они вывели гибридный организм, что должен был бултыхаться на поверхности морей и океанов, занимаясь обычным делом — отфильтровывая органику, которой стало слишком много, а вместе с ней всасывая всю грязь и заодно обволакивая плавучее несъедобное дерьмо вроде пластиковых бутылок, мусорных пакетов и прочего там, где не появлялись автономные беспилотные мусорщики.
— Не слышала…
— Проект не покинул экспериментальную фазу — кивнул я.
— Не заработал?
— Заработал еще как. Механизм прост — микроорганизмы с буйной скоростью роста и коротеньким жизненным циклом образуют что-то вроде коралловых плавучих блинов отданных на волю волн и ветра. Они пожирают все съедобное, впитывают в свои твердые оболочки все вредное, обволакивают собой несъедобный мусор и с каждым днем становятся все тяжелее, пока окончательно не теряют плавучесть.
— И тонут…
— Ага. Им нужно много солнца и тепла, поэтому в сумрачной глубине им не выжить. Все погибают. Получается экологически чистый коралловый камень, что мягко опускается на дно и остается там навеки, удерживая в себе как мусор, так и остатки разлитой нефти, масла, токсичных вещей и прочего дерьма. Это не считая того плюса, что он сжирает всю лишнюю органику.
— Так что пошло не так с этим райским проектом?
— Да все. Он захватил берега в экспериментальной отгороженной бухте. Он мутировал с бешеной скоростью. Он начал прилипать к рыбе и пожирать ее как снаружи, так и изнутри — то еще зрелище. Острые коралловые шипы лезущие из выпученных рыбьих глаз и жопы… Но главное — организм начал расти слишком быстро. Исследователи продержались в стадии наблюдения полгода, а затем уничтожили там все с применением самых радикальных выжигающих средств. Я там был. Я видел. Огромная бухта исчезла полностью. Вода скрылась под сухим каменным полем, что высилось над дном на подобии колонн.
— Он закрыл всю бухту…
— Да. И продолжил расти, уже двигаясь вверх по стенам первой дамбы. Причем последние метров десять корка смерти, как ее тогда уже прозвали, преодолела за несколько часов и обосравшиеся от страха ученые активировали термическое уничтожение. Бухта испарилась.
— Тогда откуда…
— Вот именно — кивнул я и указал рукой на проплывающую мимо стену коридора.
Она была почти полностью затянута серой коркой в красную крапинку. Из бугристого покрова выпирали длинные и начинающие изгибаться вниз окаменелые побеги, что кое-где уходили в грязную воду.
— Корка смерти уцелела — констатировала Ссака — Я не удивлена. Никто никогда ничего не выбрасывает. Нищеброды прячут в кладовках рваную обувь, а правительства запирают за стальными гермодверями убийственную чуму… Погоди… получается, что чем ниже, тем больше…
— Не получается — хмыкнул я и рыкнул на замерших щитовиков, приказывая двигаться дальше.
Они послушно шагнули вперед, и тонкая серая корка на поверхности воды начала с хрустом проламываться. Серый лед с треском расходился в стороны, распадался на отдельные куски, что крутились в темной и при этом удивительно прозрачной воде с редкими побегами мертвой растительности.
— Он выжрал всю еду — поняла Ссака — Вода чистейшая… Они ее отфильтровали до капли и сдохли…
Подтвердив ее быструю и правильную догадку коротким кивком, я добавил:
— Если замеришь уровень кислорода в этой воде — он окажется удивительно высок. Прямо до беспредела высок.
— Почему так?
— Одно из побочных действий этого гибрида. Обильнейшая выработка кислорода. Плюс серый лед пожирал все живое, так что некому было этот кислород поглощать…
— Но почему это дерьмо оказалось здесь?
— Серый лед придуман Атоллом — буднично ответил я — Ранняя разработка — одна из многих. Все они были свернуты в различной стадии незавершенности, когда Первый круто поменял курс корпорации, решив избавить умирающую планету от засравших все и вся гоблинов. Как он часто повторял — где цветам цвести привольней всего?
— Где? — попалась наемница.
— На могилах — оскалился я — Тварей здесь можно не ждать. Если и были — серый лед сожрал их всех.
— Были, босс! — вякнула одна из девок, вытаскивая из воды то, в чем с большим трудом можно было узнать облепленный серой коркой звериный череп.
— З-д… здесь — с хрипом выдохнул взбодрившийся проводник и выронил пустую флягу — Тут!
Поведя фонарем, я нащупал лучом ничем не примечательную узкую стальную дверь. Безликая створка с обычной ручкой. Над дверью несколько дыр, откуда выползают уходящие в потолок трубы. И несколько не слишком больших и явно небрежных «мазков» сварочного аппарата. Кто-то не стал напрягать жопу, когда ему приказали заварить эту дверь наглухо. Значит, здесь потрудился гоблин, а не старательная машина. Опять завизжала пила, выбив из стали сноп искр. На этот раз ждать пришлось недолго.
Стоило двери распахнуться, как в проем хлынула вода из коридора — у нас уровень воды выше. Устояв в бурном течении, мы выждали чуток и вскоре все успокоилось, а еще через пару минут мы уже поднимались по короткой металлической лестнице, лязгая промокшими ботинками по решетчатым ступеням. Дважды свернули, следуя единственному предложенному варианту и уперлись в огромный пук различных труб. Выходя из едва видимой двери, они тянулись в разные стороны и все как одна были холодными, а кое-где и подтекающими. Исчезая в прорезанных отверстиях, они уходили неизвестно куда, но судя по мельком прослеженным мной с помощью фонаря изгибам, они животворными пуповинами тянулись вверх.
Ясно…
Все эти кишки были добавлены позднее — когда острова уже перестыковались, образовав нынешний Мутатерр. И вот тогда природе подали воду — озерца в лесных зонах, ручейки, водопадики и просто грунтовая подпитка для корней. Еще немного перепало мутам…
Протиснувшись между подрагивающих труб, мы оказались в большом овальном зале с большим вздутием в центре. Пятиметровой высоты длинный горб был утыкан трубами, а на некогда белоснежной стене едва читалась красная надпись «Главный резервуар». Вот оно пузо скрытого еще ниже опреснителя. Ниже нам и не надо — пульт управления у ближайшей стены, равно как и помаргивающие красным экраны.
— Терминал не трогать — прохрипел проводник и, дернувшись, высвободился из моей хватки.
Шатаясь, он сделал было шаг к центру, где из центрального бугра выдавался крохотный на его фоне придаток в виде пустого прозрачного кювета, но замер, потряс головой и рывком повернулся в другую сторону. Застыв, он некоторое время изучал трубы — а их туб было минимум под сотню — пока не выбрал ничем не отличающую от других — не считая крупной цифровой маркировки.
— «ПВ-107» и «ПВ-87» — наши варианты — закивал он, медленно ковыляя к двери, через которую мы сюда и попали — Осталось найти конец той заброшки, что я видел… быстрее! Быстрее!
Я кивнул. Отдавшая команду Ссака послала за доходягой техников и нескольких бойцов. Вскоре из коридора послышался частый лязг металла, следом заработала пила.
— Ходы вниз — буркнул я и уселся на ближайшую трубу, в то время как оставшиеся недомуты разбежались на поиски других дверей.
Подняв голову, я вгляделся в темные стекла обзорной галереи, что тянулись под потолком зала. Знаменитые экскурсии прошлого — детишек и просто любопытных жителей таких вот плавучих городов то и дело водили поглазеть на опреснитель, реактор, яйцо Росогора, машинный отсек, капитанский мостик. Прилипнув носами к стеклу, они завороженно глядели на белый бугор посреди зала, внимая словам давно уставшего от детского визга экскурсовода о том, как важен опреснитель и что когда они вырастут, то смогут стать инженерами, программистами или просто трубными обходчиками, ведь каждая профессия важна, каждая профессия нужна…
Привалившись к соседней трубе плечом, я замер, дожидаясь результата и глядя на свои покрытые серыми комочками мокрые ботинки.
Дерьмо…
Мы все покрыты мертвыми останками серого льда. И хорошо, если он мертв. Иначе мы принесем наверх буйную и безжалостную живность… Вроде уже было что-то такое… и недавно… или давно? Да посрать…
— Лид!
Разлепив глаза, я бросил взгляд на планшет и убедился, что проспал не больше получаса.
— Лид! — повторила Ссака, явно пребывая в возбужденном состоянии — Обзорный сука маршрут чист! Ты знал?
— Как и сказал наш кровавожопый проводник — все здесь типово — проворчал я, поднимаясь — Насколько далеко прошли?
— Я пробежалась на километр. Воды нет. Все как всегда. Пластиковые скамейки и цветы вдоль стен, несколько мертвых экранов, обзорные стекла там и сям, плюс информационные панно с бумажными постерами. В общем я как в дозакатное прошлое окунулась… Каждая дверь подписана. И несколько ведут четко вниз — как минимум к главному обсервационному залу.
— Все типово — повторил я, закидывая рюкзак за плечи — Пройдемся…
Здесь было сухо — застарелые позеленелые лужи у стен не в счет. Так что Ссака не ошиблась, когда сказала, что будто в прошлое угодила.
О да…
В моей голове всколыхнулись почти фантомные воспоминания о собственном завидущем детстве. Я помнил, как мы сидели, прилипнув носами к экрану в одной из каморок заброшенной небесной башни. Снаружи по стенам колотил кислотный дождь, океан шипел от изливающегося в него яда, а мы глядели как там, в другой сытой и счастливой жизни, таких же детишек как мы — только чистеньких и в новеньких костюмчиках — вели по коридорам только что достроенного плавучего города. Посмотрите — это великий опреснитель… не хотите чистейшей водички? Нет? А может мерзкой сладкой шипучки, детишки? Да? Подайте шипучку! Срочно! А потом поедем смотреть на подводный мир…
На миг мне почудилось, что именно по этому коридору именно этого острова их тогда и вели… Но они все типовые… вот дерьмо. Кажется, это словечко намертво прилипло к моему языку и отдирать его придется самогоном…
Знаменитый обзорный маршрут существовал в каждом из таких вот мини-государств. Его строили специально, порой жертвуя частью функциональности и правильности. Ведь не поведешь же толпу детишек по серому узкому техническому коридору? Этот номер не прокатит. И поэтому по всему тулову острова пускали закольцованный маршрут, что не имел лестниц, но обладал спусками и подъемами. В те дни, когда экскурсий не было, чтобы это место не простаивало зря, его отдавали спортсменам под беговой манеж или велодорожки.
Фальшивые окна, яркий свет, высокий потолок, частые места отдыха, живые или искусственные цветы, улыбающийся встречный персонал и открывающееся за окнами невероятное зрелище современнейших агрегатов, что обеспечивали остров всем необходимым…
Еще тут катались электрокары — все же расстояния немалые.
Вон они и стоят никому не нужные — у стены ровной шеренгой выстроилось полтора десятка вместительных открытых электрокаров с рядами сидений. Водительского места не имелось — само собой, беспилотники. Отсюда же начиналась освещенная зона — из световых потолочных панелей работала каждая седьмая, не считая вышедших из строя. Предательские фонари мы погасили, а отличная видимость позволила чуток расслабиться. Пол чист, нет никаких следов хищной живности. Нет даже крысиного помета…
Ссака, успевшая расставить бойцов, где надо и взявшая с собой еще троих, двинулась вдоль электрокаров, каждый раз вдавливая единственную старомодную кнопку в головной части. И каждый раз не происходило ровным счетом ничего. Она уже почти сдалась, когда крайний электрокан ответил бодрым гудком и зажег бортовые огни. На стене над ним имелось пояснение «Обязательный резерв». Похоже какая-то часть автоматики все же работала и все эти годы… что? Что она делала? Питала батареи? Они не могли прожить столько лет… а колеса? Выглядят слишком новыми…
Система сохранила вероятность того, что однажды сюда могут пожаловать ремонтники? Скорей всего да… На то она и система, что просчитывать вероятности и сохранять подготовленность аварийных резервов. И этот электрокар был единственным, что имел сзади солидный грузовой отсек.
Стоило ликующе заоравшей наемнице плюхнуться на сиденье и тем самым активировать датчик, огней загорелось больше и машинный дружелюбный голос поприветствовал нас:
— Доброго дня! Прекрасного дня! Добро пожаловать на обзорный маршрут! Хотите прокатиться? А может хотите умереть? Или отложим поездку? Выбор за вами и каким бы он ни был — он прекрасен!
— Че он сказал? — изумился стоящий рядом со мной недомут, выпучивая как здоровый, так и затянутый бельмом глаз.
— Он говорит — пихай жопу на сиденье — буркнул я, плюхаясь рядом с Ссакой.
— Куда? — радостно вопросил электрокар — Куда же мы отправимся, друзья?! В какое окошко заглянем? О какую стену расшибемся?
— Очередная плоская шутка системщика — заметила наемница и я кивнул.
Очень похоже. Дай им волю — и они даже в механический тостер заселят программного призрака или суицидника. Программерам верить нельзя. Особенно тем, что внешне выглядят нормально…
— Подводная обсервация — наугад произнес я и это сработало:
— Главный обсервационный купол! — машина аж зашлась от восторга — Запрашиваю разрешение! Ждем… ждем… ждем… Отклика нет! А и ладно! Погнали!
Мягко стронувшись с места, электрокар быстро набрал скорость и вскоре мы двигались по широкому коридору с потрясающей скоростью километров двадцать в час…
Глава 7
Глава седьмая.
Экскурсия оказалась скучной до блевоты — как и шутки псевдо-разумного электрокара.
Через полчаса после старта все перестали слушать бесконечный бубнеж, а еще через минут двадцать мы оказались у конечной остановки, что представляла собой сдвинутые створки металлического шлюза. Сначала нахлынула злость, но затем я увидел мирные зеленые огоньки над небольшой старомодной панелью управления на стене. Даже более чем старомодной — она представляла собой не только допотопные кнопки, что утапливались с хрустом, но и пару тумблеров. Поясняющие пиктограммы были рассчитаны на самых тупых гоблинов, но читать их никто не стал — нетерпеливая Ссака нажала и щелкнула всем сразу, после чего прозвучал хриплый гудок, а следом переборка поскрипела, протяжно застонала и разъехалась, давая нам доступ в главный обсервационный зал.
Почти каждый плавучий остров-город имел как минимум один обсервационный подводный купол, а чаще всего два или даже три таких вот подводных опухоли. Еще чаще пространство этих куполов было занято всевозможными дополнительными «развлекалками» ибо детишек трудно надолго увлечь созерцанием затопленных городов, дохлой рыбы и плавучего мусора.
Этот купол не был исключением из правил.
Миновав вход — не забыв оставить у панели управления пару часовых и удостоверившись, что внутри есть точно такая же точка с кнопками и тумблерами — мы оказались в начале расходящейся надвое пологой лестницы. Высшая точка этого места, откуда можно было увидеть все самое главное. Вот только главного мы пока не видели — по внешней стороны перевернутого купола шли сегменты стальной защиты и пока что они оставались на месте, судорожно дергаясь в попытке сдвинуться, но пока перекрывая мне обзор. Пришлось глядеть на веселую хрень…
В центре металлическая решетчатая платформа с высокими перилами. По центру этой площадки неплохо сохранившийся круговой бар с красной стойкой и десятками высоких стульев рядом. Были и стоячие столики. Вокруг бара, по расширяющейся, разбросаны интересности уже для детей — пара игровых площадок, что-то вроде спортивного комплекса в стиле «залезь, сорвись и громко плачь» и даже пара уходящих под платформу прозрачных бассейнов, чтобы нырнуть, открыть глаза и на секунды почувствовать себя частью подводного мира.
Сюда приходили скучающие родители с детьми. И понятное дело тем же отцам было куда веселее проводить время с детьми если услужливый бармен готов предложить мартини, а за любимыми чадами присмотрит персонал и компьютерные системы.
Вода…
Ее наличие на дне перевернутого купола меня напрягло куда сильнее. Там минимум по пояс в самой глубокой точке. И судя по вон тем застарелым потекам вода сюда поступает уже давно. А тот механический неровный и скорее захлебывающийся звук — это помпа. Автоматически включающийся насос похоже не первый год ведет безнадежную войну с жидкой захватчицей. На воде знакомые серые комки «пемзы». Жрать тут серому льду нечего, и он сдох…
С едва слышимым лязгом разом три широких сегмента сложились, а затем еще четыре повторили их подвиг. В тускло освещенном куполе не стало светлее — но я этого и не ожидал. Понятно, что раз над нашими головами причаленные друг к другу плавучие города, то искусственному солнцу Формоза сюда не попасть. Под водой царит мрак.
Или…
Вот дерьмо…
Медленно ведя головой, я скользил взглядом по открывающейся прозрачной стене и понимал, что вижу только серость. Долбанная корка смерти покрыла собой весь купол и…
Тонкий визг пробился сквозь заросший купол и въелся нам в уши. Надо же… прямо на моих глазах в серой корке снаружи образовалась небольшая темная дыра, что вскоре посветлела, когда проделавший ее механизм продвинулся чуть дальше, с деловитостью улитки счищая мусор. Похоже, что активировав открытие створок, мы заодно пробудили и спящих чистильщиков. И вряд ли все они исправны — один из этих роботов сдох сразу после начала работы, успев прогрызть не больше сорока сантиметров. Но еще двое — из неизвестно какого числа — продолжали работу.
— Лид! — успевшая вломиться в бар Ссака вздела над головой бутылку — Тут немало бухла! Сколько ему лет?! Коньяк, ром, бренди… вон те названия вообще не знаю… а что такое пастис? Сколько песо может стоить эта коллекция?
— Открывай и наливай — буркнул я, перепрыгивая перилла лестницы и с шумом приземляясь на платформе, едва не раздавив поросшего плесенью пластикового утенка — Каждому гоблину по сто грамм. Остальное пакуй в рюкзаки.
— У Рэка жопа прослезится от горя, что он здесь не был… Тебе пастиса? Текилы? А может шнапса?
— Самого крепкого — озадачил ее я, усаживаясь на один из стальных барных стульев.
Остальные с радостью последовали моему совету. Еще двое из выводка Ссаки забрались внутрь бара с ее разрешения и вскоре одна за другой бутылки начали открываться. Нас немного и выпьем мы немного. Но разного. И судя по рожам многих у них проснулось нечто вроде глубинных воспоминаний. Одна с нежностью поглаживает бутылку шнапса. Другой обнял бутыль мартини и корчит рожу так, будто выдавил на язык минимум половину лайма. А вон там облизывает губы, не сводя глаз с бутылки Рута Норте…
Передо мной поставили полный бокал. Отхлебнув, покатал обжигающую жидкость во рту и одобрительно кивнул — тот же самогон. Отвернувшись от бара, я уставился в прочерченную прозрачными полосами серую стену, в нетерпении ожидая большего.
— Я нашла кнопку! — завопила во всю глотку одна из занявших бар девок, что уже успела опрокинуть в себя пару крохотных стопок, каждый раз наливая из другой бутылки — На ней нарисовано солнышко! Жать?!
— Пока жди — велел я, не сводя глаз с медленно очищаемой стены купола — Жди…
Мы просидели в заброшенном баре почти час. Я сдался, когда сдох последний из чистильщиков, беззвучно отпав и улетев в черноту.
— Жми…
В баре щелкнуло… и снаружи зажглось не солнце, но что-то вроде тусклого зарева. Как догорающий красноватый пожар.
Несколько широких мутных лучей пробили окружающую нас воду в разных направлениях, превратив черноту в серый подводный туман. Сквозь него мы и уставились на то, что было под нами. Да… все как один мы сначала взглянули себе под ноги — сквозь прозрачную полосу, что опоясывала бар и соединялась с платформой.
И увидели дно…
Безжизненная грязь с частыми серыми валунами и редкими вкраплениями металла… Ни одного живого существа. Не мелькнуло ни тени. Лишь мертвая подводная пустошь…
Подхватив со стойки стакан, медленно прихлебывая, я пошел по кругу, со звоном печатая ботинками шаг и не сводя глаз с купола. Темно и пусто… еще четверть сектора позади… темно и пусто… шагаем дальше… темно и пусто… еще… круто развернувшись, я неспешно, боясь обмануться, дошел до ограждающих платформу перилл и взглянул пристальней. Затем приставил к глазам бинокль.
Да…
Там огни. Немного, плюс они сливаются в один дрожащий шар в центре, но по сторонам горят одинокие тусклые звездочки. И если это один подводный объект, что по ощущениям расположен гораздо ниже нас, то я вижу перед собой то, что и хотел увидеть — верхнюю часть подводного города. Порождение системной ведьмы…
Даже если это не он, то…
— Ссака!
— Вижу.
— Направление?
— Северо-запад, если брать за юг Дублин.
— Дальше в Мутатерр — кивнул я.
— И чуть в сторону.
— Зафиксируй направление и примерное расстояние.
— Уже сделано. И продублировано тебе на планшет.
Раз там свет, да еще так много, то пока неопознанный подводный объект определенно обитаем. И он расположен у самого дна. Подводный город находился в одном из искусственных провалов под Формозом. Так что совпадает. Уверенным тут быть нельзя, но мы по крайней мере получили направление движения…
— Сворачиваемся — кивнул я, чувствуя, как внутри разгорается огонек жгучего интереса.
* * *
По пути назад мы останавливались больше двадцати раз. Увидев то, что хотел, получив достаточно точное направление, я начал проверять каждую дверь, особое внимание уделяя не заметному крупняку, а неприметной мелочи вроде узеньких и сливающихся со стенами служебных низких дверок, куда едва-едва можно было протиснуться боком.
Меня интересовал еще один общих для всех подобных плавучих сооружений объект. Его по идее и объектом то нельзя назвать — это не нечто отдельное стоящее особняком. Это очередная сеть специализированных и достаточно вместительных коридоров, чья главная особенность заключалась в том, что шли по подводному периметру города в несколько уровней и имели собственные шлюзы, причем с максимальной примитивной системой управления.
Я искал аварийные коридоры. Те, что должны были в считанные минуты доставить спасателей и ремонтников к поврежденному участку ниже ватерлинии. И мало доставить сюда гоблинов во всем рабочем снаряжении — сюда должны пройти хотя бы малые грузовые платформы и роботы, что займусь накладыванием временных пластырей, монтированием гермопереборок и заодно откачкой воды.
Проблема была в том, что если мы и находили некоторые проходы, что судя по настенной маркировке были теми самыми, они оказывались намертво заваренными — и судя по идеально ровным швам здесь работала бесстрастная техника, а не мучащийся от вечного похмелья нетерпеливый гоблин. Рядом с каждой заваренной дверью мы отыскали и аккуратный штрих код — отсканируй и узнай уникальный номер старательно сучьего сварщика.
Удача улыбнулась под самый конец пути.
Наспех и с крайней небрежностью заваренная широкая и низкая дверь не могла похвастаться нашлепкой штрихкода, зато чей-то сварочный аппарат вывел по металлу криво улыбающийся одноглазый смайлик. Несколько сильных ударов избавили нас от спаек. Удар локтем по выпуклой красной кнопке и дверь разом распахнулась, открывая проход в столь же низкий и широкий пыльный коридор, что был предназначен больше для техники, а персоналу разрешалось в нем передвигаться после долгих нудных учений. И это понятно — беспилотная спасательно-ремонтная техника передвигалась по стальным артериям с бешеной скоростью, поворотов тут хватало и не всегда даже автопилот мог успеть остановиться вовремя.
Взяв с собой пару людов, я прошелся с полкилометра глубже и ниже, пока не оказался во вдвое большем по ширине проходе с решетчатым полом, под которым тянулись десятки плотно уложенных труб. Первое что я увидел — квадрат шлюзового люка.
Ладно…
Ладно…
Кивнув, я развернулся и, пригнувшись, побежал обратно по приведшему нас сюда коридору, не обратив внимание на стальной гудящий звук за спиной и охнувшего люда.
— Вода пошла наверх, сэр! — отрапортовала мне незнакомая девка с частично мохнатым из-за уже почти вытравленного то ли лишая, то ли еще какой-то хрени. Повернувшись к Ссаке, она продолжила — Четверо со сваркой и пилой рванули по трубе — проверять нет ли течей и наращивать в длину. Скоро вода будет на базе!