Снейдер тут же выпрямился в кресле. Его пульс ускорился.
Все в один и тот же день!
Значит, преступления в Баварии, Бруггтале и Берне были совершены не по очереди, как они до этого предполагали, а в одно и то же время. В уме он еще раз прошелся по всем фактам и подумал о заметках, которые нацарапал в Берне на салфетке.
Вот куда закралась логическая ошибка!
Между тем он настолько хорошо узнал монахиню, что был уверен – она не участвовала лично ни в одном убийстве. Но двух человек слишком мало для такого сценария. Одних Грит Майбах и Томаса Шэффера не хватило бы. Им должен был помогать как минимум еще один человек. Но кто?
Краем глаза Снейдер увидел, как стюард приближался к ним по проходу с тележкой, раздавая пассажирам напитки. Правда, жажда была сейчас наименьшей из его проблем.
– Плохие новости? – спросил мужчина рядом с ним, откинулся назад и попытался заглянуть в экран Снейдера.
Еще какие!
– В чем там дело?
– Не сейчас, – оборвал Снейдер все вопросы.
– Могу я хотя бы угостить вас напи…
– Не сейчас!
Стюард остановил тележку рядом с ними и протянул слепой даме, сидевшей в переднем ряду наискосок от них, пластиковый стаканчик с колой. До этого дама водила пальцами по книге. Шрифт Брайля!
Стюард пытался поставить стаканчик рядом с книгой, но случайно опрокинул его, и кола вылилась женщине на платье.
– О, черт! – вырвалось у соседа Снейдера, который тоже набдюдал за этой сценой.
Но женщина не вскочила, она даже не вздрогнула, не вскрикнула – казалось, просто хотела уйти в себя.
Никакой мимики, удивленного или рассерженного лица, просто застывшее выражение, пока стюард тысячу раз извинялся и пытался все вытереть.
– Вот бы мне такое спокойствие, – пробормотал сосед Снейдера.
Невольно Снейдер вспомнил, что рассказывал ему Хоровитц о встрече с братом Магдалены Энгельман в Марбурге. Хоровитц описал Зено очень живым, с сильно выраженной мимикой и жестикуляцией – совсем не таким, как эта женщина, которая была определенно слепой, что он понял по книге со шрифтом Брайля.
– Что-то случилось? – спросил его сосед. – Вы внезапно стали таким задумчивым…
Снейдер не ответил. Мысли завертелись у него в голове.
Что, если Зено Энгельман всего лишь симулировал свою слепоту? Или его прооперировали и он снова может видеть?
А что, если это он и был третьим сообщником, который определенно должен существовать?
Снейдер вспомнил описание Зено со слов Хоровитца. Под шестьдесят, седой венчик волос, хитрые глаза, мускулистое тело, приятный, но категоричный и самоуверенный голос.
Затем Снейдер медленно повернул голову и уставился на своего соседа, который с самого взлета осторожно пытался расспросить его о работе.
Просто совпадение?
Мужчина вполне подходил под описание брата Магдалены. Хотя Снейдер не знал как, но с соответствующими компьютерными знаниями, вероятно, можно было даже зарегистрироваться на место рядом с ним.
Снейдер пытался не выдать своих мыслей.
– Можно выйти? – спросил он соседа, так как мать и сын рядом с ним спали.
– В настоящий момент это невозможно, – вмешался в разговор стюард. – Тележка…
– Тогда отодвиньте ее в сторону! – потребовал Снейдер. – Мне срочно нужно в туалет.
С недовольным видом бортпроводник отодвинул тележку назад.
– Туалеты находятся в задней части…
– Спасибо!
Седой мужчина поднялся, и Снейдер протиснулся мимо него в проход. Шагая в дальний конец салона, он уже набирал номер Хоровитца по внутренней сети Wi-Fi.
Надеюсь, он услышит звонок.
Снейдер добрался до туалетов, открыл кабинку, вошел внутрь, запер дверь, ногой опустил крышку унитаза и сел сверху.
В трубке щелкало и потрескивало. Связь была достаточно плохой.
– Да, черт возьми, что такое? Который час? – пробормотал Хоровитц сонным голосом.
– Слушай! Мне нужна фотография Зено Энгельмана.
– Это ты, Мартен?
– Нет, папа римский! – закричал Снейдер. – Это срочно! Проснись, открой дело и пришли мне фото Зено Энгельмана на мобильный.
– У тебя нет Интернета?
– Я в самолете на высоте 12 000 метров и не смогу подключиться к базе данных БКА через Wi-Fi на борту.
– Хорошо, хорошо, сделаю.
Снейдер положил трубку и стал ждать сообщения с фотографией.
Глава 69
Удостоверившись, что личная охрана профессора Вандергаст будет на месте по крайней мере до утра, Сабина и Марк покинули интернат для престарелых. На вокзале Ганновера они зашли в забегаловку с суши, которая была открыта и после полуночи.
Так как Сабина все еще была жутко взволнована разговором с Вандергаст, она заказала себе жасминовый чай, чтобы успокоить нервы. Но уже знала, что не сможет сегодня сомкнуть глаз. Погруженная в свои мысли, она листала газеты, которые лежали на стойке и крупными заголовками сообщали об убийстве министра в Вене и теракте на Боденском озере. К тому же по телевизору шли новости. Полиция блуждает в потемках. Сабина раздраженно отодвинула бульварные газеты в сторону. Следующий ночной экспресс будет только в три ночи, и они прибудут во Франкфурт около шести утра.
За пятнадцать минут до отправления поезд уже стоял на платформе, и они вошли в вагон. По предложению Марка они взяли билеты в первый класс. Резервировать места в это время не было необходимости. Поезд на две трети был свободен.
Вагон-ресторан был неисправен и закрыт. Плевать! Сабина все равно хотела немного поспать.
Пока поезд выезжал с вокзала, Марк перевел свое кресло в почти горизонтальное положение, вытащил наушники из сумки для ноутбука и устроился поудобнее со своей подушкой под шею.
Сабина уставилась в темноту за окном, наблюдала, как мимо проносились дома и уличные фонари. В приглушенном свете купе она видела в стекле и свое отражение, которое время от времени дрожало и расплывалось.
В том же вагоне сидело еще несколько человек – женщина с двумя большими чемоданами, которая постоянно поглядывала на наплечную кобуру Сабины; молодой человек с рюкзаком, который положил ноги на противоположное сиденье и пытался спать; мужчина средних лет с рыжеватыми волосами, читавший крупноформатную французскую газету, и пожилая дама, раскладывающая на своем столике пасьянс.
Ночные путешественники.
На дисплее Сабина заметила, что поезд, едва покинув Ганновер, ускорился до 233 километров в час. Через полчаса они будут уже в Гёттингене – их следующая остановка.
Сабина коснулась ногой Марка, и он снял наушники.
– Что ты слушаешь? – спросила она его.
– «Ловушку» – радиодетектив из 60-х годов.
– Такое старье?
– С голосами Дитмар Шёнхер и Зигфрида Ловитца, под них я хорошо засыпаю. – Он протянул ей один наушник. – Хочешь попробовать?
– Спасибо. – Она помотала головой.
– Но у тебя ведь тоже есть аудиокниги в машине?
– Да, но не детективы, они у меня и так каждый день, – ответила она. – Мне нужно что-то воодушевляющее и оптимистичное – Хорнби, Спаркс или Яуд, – тогда мне кажется, что мир снова в порядке.
– Говорят, они супер, но я не очень люблю комедию. – Он скривился. Затем его тон снова посерьезнел. – Хочешь поговорить об этом деле?
– Нет. Может, позже. Спи спокойно. – Она виновато пожала плечами, потому что потревожила его.
– Если что, разбуди меня. – Марк снова надел наушники, устроился на сиденье и закрыл глаза.
Какое-то время она рассматривала Марка, его резковатые черты, длинные ресницы, затем снова уставилась в окно. Да, ей действительно нужно было с кем-то поговорить. Но не с Марком, ему она не хотела открываться. По крайней мере, что касалось этого дела. У него не было братьев или сестер и собственных детей, поэтому она сомневалась, что он поймет ее предосудительные мысли относительно Вандергаст.
Как можно было так бессердечно и расчетливо экспериментировать с живыми младенцами? Она даже не хотела представлять, где и как маленьких крикунов держали месяцами. Они научились ползать? Какими были их первые слова? Против воли эти жуткие мысли постоянно лезли Сабине в голову. Ей хотелось просто задушить эту старую женщину шнуром от шторы.
Успокойся!
Ее руки дрожали. Грит Майбах сделала единственно правильное – попыталась избавить мир от этих выродков.
Ей нужно было с кем-то поговорить. Со своей сестрой. И чтобы им никто не мешал.
Поезд остановился в Гёттингене, потом в Касселе – на станциях почти никто не зашел и не вышел, – и они снова тронулись в путь. Сабина взглянула на Марка, который безмятежно спал в наушниках, а затем покинула свое место.
В конце поезда находился вагон-ресторан. Дверь была заперта, на табличке было написано «Не работает». Внутри было темно. Только иногда через окна проникал свет фонарей, мимо которых они проезжали, и освещал пустые столы, стулья и стойку.
Сабина вытащила отмычку из набора и вставила ее в дверной замок. Через несколько секунд тот был вскрыт. Она вошла в вагон-ресторан, закрыла за собой дверь и села на барный стул у стойки. Тишина и темнота действовали на нее успокаивающе. Были слышны только стук колес по рельсам и дребезжание ящика с минеральной водой, который стоял на кухонной стойке.
Сабина уставилась на свой телефон. В конце концов отправила своей сестре эсэмэс.
«Ты не спишь?»
Через две минуты пришел ответ.
«Ты с ума сошла? Сейчас четыре утра. Что случилось? Тебя ранили?»
Сабина улыбнулась – в первый раз за долгое время – и почувствовала, что разговор с Моникой пойдет ей на пользу. Она набрала номер сестры, которая ответила сонным голосом после первого же гудка.
Они разговаривали полчаса, хотя говорила, в основном, Сабина, а Моника внимательно слушала. Несмотря на запрет разглашать информацию о текущих расследованиях, Сабина рассказала, какие преступления совершали и допускали Вальтер Граймс, акушерка и настоятельница в урсулинском монастыре. О том, чем занимался министр Хирш и что в итоге Фреда Ромбуш и профессор Вандергаст делали с младенцами.
– И все это ты выяснила за семь дней? – спросила Моника, когда Сабина закончила свой длинный монолог.
– Дети монахини, – сказала Сабина, не называя имен обоих, – многое для нас подготовили.
– Одна эта предварительная работа чего стоит! – пробормотала Моника.
И необходимое для нее время!
И тут Сабину охватило странное чувство. Здесь что-то не так! Если не принимать во внимание монахиню – все это вообще реально организовать вдвоем?
Тут она услышала звук входящего звонка по второй линии.
– Слушай, мне нужно заканчивать, – сказала Сабина. Возможно, это было что-то важное. – Спасибо, что поговорила со мной.
– О, хорошо, тогда я смогу еще часик…
Сабина уже положила трубку и взглянула на дисплей. Звонок был от Тины. В такое время?
– Алло? – удивленно ответила она.
– Ты еще не спишь? Какое совпадение, – тоже удивилась Тина.
– Где ты? – спросила Сабина.
– Скорая помощь еще вечером отвезла меня в Висбаден. Я накачана обезболивающими, как аптека, и не могу заснуть.
– Я…
– Слушай! – перебила ее Тина. – Я хотела позвонить Снейдеру, но сначала он не ответил, а теперь у него занято.
– Что случилось? – спросила Сабина.
– В бюро я еще раз проверила в системе все документы по делу и увидела, что мы получили мейл из университетской клиники Берна. Вивиана Кронер, акушерка, недавно пришла в сознание.
– Врачи смогли стабилизировать ее шейный отдел позвоночника?
– Что? Это сейчас не важно! – возбужденно воскликнула Тина. – Она рассказала дежурной медсестре, что в ту ночь, когда монахиня родила близнецов, на свет появился еще и третий ребенок. Та, другая мать, молодая послушница, тоже пережила пожар в парнике, но покончила с собой на следующее утро. Повесилась в колокольне.
– Ты это проверила?
– Да, это правда. Вскрытия не было. Вероятно, чувство вины стало причиной самоубийства.
С содроганием Сабина уже догадывалась, что это могло означать.
Время на подготовку!
– В любом случае тогда были спасены трое детей, – торопливо проговорила Тина. – Ты понимаешь, что это значит?
Да, она понимала.
Они срочно должны были связаться со Снейдером!
Глава 70
Ожидая сообщения от Хоровитца, Снейдер вышел из туалета и посмотрел вдоль прохода в сторону кабины пилотов. Постепенно облака приобретали нежно-оранжевый оттенок, и в салон попадали первые лучи солнца.
Некоторые пассажиры начали потягиваться.
Бортпроводник только что закончил развозить напитки и хотел продвинуть свою тележку мимо Снейдера в заднюю часть самолета.
– Там сидит слепая женщина, – прошептал Снейдер.
Стюард вопросительно взглянул на него.
– Та, которой вы опрокинули напиток на платье, – пояснил Снейдер. – Вы можете привести ко мне эту женщину?
– Прошу прощения?
Снейдер показал ему свое служебное удостоверение.
– Я должен поговорить с ней. Это срочно.
– Но что мне ей сказать? – спросил бортпроводник. – Может, она спит…
– Важный звонок на бортовой телефон, или что главная стюардесса хочет поговорить с ней и предложить компенсацию за недоразумение с напитком – да что угодно. Просто приведите ее сюда!
Стюард направился вниз по проходу.
Снейдер наблюдал, как он с минуту говорил с женщиной, затем та поднялась и со своей тростью последовала за ним в заднюю часть самолета.
Тем временем Снейдер заметил по давлению в ушах, что самолет начал снижаться. Со звуковым сигналом вспыхнули индикаторы «Пристегните ремни». Капитан включил громкую связь и рассказывал что-то про погоду во Франкфурте – как всегда, из-за шума и треска понять можно было только половину.
Затем появился стюард с женщиной.
– Этот мужчина из полиции и хотел бы с вами поговорить.
– Но вы сказали, что я… – начала женщина.
– Это был предлог, чтобы мы могли спокойно поговорить, – перебил ее Снейдер. – Меня зовут Снейдер, я из БКА. Возможно, вам это покажется странным, но у меня есть вопрос, ответить на который можете только вы. Правда, не в присутствии моего соседа по ряду.
Женщина посмотрела мимо Снейдера.
– Как я могу вам помочь?
– Может ли абсолютно слепой человек устанавливать зрительный контакт с людьми, с которыми говорит? И демонстрировать мимику в эмоционально возбужденном состоянии?
– Я не понимаю вашего вопроса, – в замешательстве сказала женщина. Она все так же смотрела мимо Снейдера.
– Я наблюдал за вами, – объяснил Снейдер. – Вы кажетесь – и я не имею в виду ничего плохого – безэмоциональной. Так вот, может ли незрячий человек проявлять мимикой эмоции и устанавливать зрительный контакт?
– Вы хотите уличить кого-то в том, что он притворяется слепым?
– Именно.
– Ну, сложно сказать. – Она подумала. – Люди как я, слепые от рождения, часто кажутся другим безэмоциональными, как вы сформулировали. В отличие от нас люди, которые раньше видели и ослепли позднее, научились использовать мимику лица.
Это все объясняет!
Зено ослеп лишь в возрасте двадцати лет.
– Большое спасибо, – сказал Снейдер. – Вы мне очень помогли.
Значит, брат монахини действительно мог быть слепым, а его сосед вовсе не Зено. В любом случае должен быть еще один сообщник. Снейдер уставился на свой мобильный. Только что пришло сообщение с вложением.
– На борту есть воздушный маршал?
Стюард помотал головой.
– Сотрудник службы безопасности?
– Нет.
– В случае чрезвычайной ситуации на борту есть оружие?
– Тоже нет.
– О’кей, спасибо. – Снейдер протиснулся мимо обоих и пошел к своему месту.
Может, все это только ложная тревога.
Когда он добрался до своего ряда, фотография наконец-то загрузилась.
Снейдер уставился сначала на изображение, потом на мужчину.
Глава 71
Трое детей, – подумала Сабина и завершила разговор с Тиной. Она уже хотела набрать номер Снейдера, как услышала шорох за дверью.
Подняла глаза. В вагоне-ресторане все еще было темно, лишь иногда его освещали огни станций и вокзалов, мимо которых они проезжали. Но в соседнем вагоне горел свет, и Сабина увидела силуэт высокого мужчины, который стоял перед дверью и пытался ее открыть.
Свет карманного фонарика ослепил Сабину, и ее рука непроизвольно потянулась к пистолету в кобуре.
– Какого черта вы здесь делаете? – спросил мужчина.
– Вы проводник? – ответила Сабина.
– Кондуктор. – Мужчина опустил фонарик. – А вы?
Теперь Сабина заметила черный галстук и мобильный терминал с билетопечатающим аппаратом у него на поясе.
– Сабина Немез, Федеральное ведомство уголовной полиции Висбадена. Хотите взглянуть на удостоверение?
– Да, но сначала я хотел бы знать, что вы здесь делаете. Дверь была заперта.
– Прошу прощения, – извинилась она. – Я ее открыла. Мне нужно было уединенное место, чтобы поговорить по телефону.
– По работе?
– Да.
– О’кей, уберите руку с оружия и покажите мне ваше удостоверение.
Сабина так и сделала и протянула ему служебное удостоверение. Он подошел ближе, посветил на документ, затем ей в лицо. Когда он снова опустил фонарик, Сабина разглядела его униформу и кепку.
– Спасибо, – сказал он. – Какие-то проблемы в поезде?
Сабина ответила отрицательно.
– Можно взглянуть на ваш билет?
Сабина показала ему билеты – свой и Марка.
– Мой коллега в переднем вагоне, в первом классе. Он в наушниках.
– Я видел, он спит.
– Пожалуйста, не будите его, – попросила Сабина. – У нас был напряженный день.
Кондуктор кивнул и прокомпостировал оба билета.
– Вход в это помещение запрещен. На кухне вагона-ресторана нет электричества, но если хотите – оставайтесь здесь. – Он вернул Сабине билеты, выключил фонарик и пристегнул его к поясу. – Когда покинете вагон, сообщите мне, чтобы я мог запереть дверь.
– Хорошо, спасибо.
Он развернулся и вышел из вагона.
В этот момент поезд начал тормозить. Они въехали на вокзал Фульды, недолго постояли и снова тронулись. Насколько Сабина помнила по информации на мониторе, с этого момента поезд поедет до Франкфурта без остановок – осталось около часа. Сабина достала телефон и уже хотела позвонить Снейдеру, но услышала, как дверь снова открылась.
– Если вы не возражаете, я бы хотела поговорить по телефону без свидетелей… – пробормотала она, не оборачиваясь, но замолчала, когда реакции не последовало.
Сабина быстро развернулась на барном стуле и подняла глаза. В дверном проеме стоял не кондуктор, как она думала. Вместо него Сабина увидела словно вырезанный ножницами силуэт другого мужчины. Дверь за ним закрылась.
– Это отделение обычно закрыто, – объяснила она. – Вагон-ресторан не…
– Не тратьте слова впустую, – прокряхтел мужчина. – Оставайтесь на месте и ни звука. Если схватитесь за оружие, мне придется вас застрелить.
Сабина оцепенела. Она не была уверена, но ей показалось, что мужчина держал в руке пистолет. Сердце у нее бешено заколотилось.
– Положите телефон на стойку и пододвиньте ко мне.
Мужчина был сумасшедшим?
– Вам нужен мой кошелек? – спросила Сабина. – Я…
– Только смартфон, фрау Немез, – ответил он. – И не двигаться!
Сабина замерла, когда услышала свою фамилию.
– Давайте же!
Она подтолкнула мобильный к другому концу стойки, тот заскользил и ударился о ящик с минеральной водой. Когда мужчина схватил телефон, она разглядела в свете экрана седой венчик волос.
Это был пожилой мужчина, как минимум шестидесяти лет. И его голос звучал грубо. Он никак не мог быть третьим ребенком Магдалены Энгельман.
Но тогда кто это?
Глава 72
– Что-то случилось? – спросил мужчина, положил телефон с проигранной партией в тетрис на столик перед собой и выжидательно посмотрел на Снейдера. – Вы хотите на свое место?
Снейдер ничего не сказал, лишь взглянул на него, а затем снова на фотографию Зено Энгельмана, которую прислал ему Хоровитц.
Только если это не какая-то ошибка.
– Нет, все в порядке, – ответил Снейдер.
Это не он!
Мужчина, сидевший рядом со Снейдером, выглядел абсолютно иначе.
Но это означало, что возможный третий сообщник – тот, кто до сих пор не попадал в их поле зрения.
Глава 73
Седой мужчина убрал телефон Сабины в карман пиджака и указал на нее стволом своего пистолета.
– А теперь ваше оружие! – потребовал он. – Медленно, двумя пальцами достаньте его из кобуры.
Сабина послушалась.
– И что сейчас?
– Это вы еще узнаете. Давайте!
Сабина держала «глок» большим и указательным пальцами за рифленую рукоятку.
– Бросьте за стойку!
Она выполнила указание, и пистолет с грохотом упал на кухонный пол.
– Встаньте и пройдите в дальний конец вагона! – потребовал мужчина.
– Что вы собиратесь делать?
– Идите!
Сабина послушалась и дошла до задней части вагона-ресторана. Дальше идти было некуда.
– Откройте дверь в туалет!
Сабина выполнила и это требование. Дверь была незаперта и открылась внутрь.
Трясясь по шпалам, поезд пронесся через вокзал, на долю секунды свет фонарей проник через грязное окно в туалете.
У мужчины было рябое от оспин лицо, и – как она теперь разглядела – ему было намного больше шестидесяти. Это лицо! Она его уже где-то видела.
– Кто… вы? – спросила Сабина.
– Не притворяйтесь такой наивной! – Мужчина с пистолетом на изготовку загнал ее в туалет. – Я слышал, о чем Вандергаст говорила с вами.
– Что? – Сабина была сбита с толку. А потом вдруг поняла, где уже видела этого мужчину. Ее словно холодной водой окатило. – Вы были в пансионате для престарелых в Ганновере. Мужчина с чаем! Наушники оказались просто фейком. Во время разговора с заведующей вы нас подслушали.
– К сожалению, у Вандергаст иногда бывают моменты просветления. Было умно выдать себя за ее дочь, чтобы выяснить всю информацию.
– Даже если вы уничтожите мой сотовый и убьете меня, вам это все равно ничего не даст. Заведующая пансионатом для престарелых и мой коллега тоже слышали этот разговор.
Марк! При этой мысли Сабину бросило в холодный пот. Она надеялась, что тот действительно спал, а не был уже давно мертв.
– О них я позабочусь позже, – ответил мужчина. – Prima quae prius. Сначала самое важное.
Это могло означать только одно: что Марк был еще жив. Сабина с облегчением вздохнула. Тут она отметила кое-что другое.
Латынь!
– Вы медик, – предположила она. Но как он узнал о них и Вандергаст? Благодаря прессе?
Внезапно Сабина догадалась.
– Вы брат доктора Ульриха Хирша! Председатель в Федеральном ведомстве лекарственных средств. Вы встревожились из-за смерти брата в Вене и самоубийства его киллера. А убийство Ромбуш в Констанце окончательно вас насторожило.
– А вы соображаете быстрее, чем я думал.
– Когда профессор Вандергаст назвала фамилию Хирша, она имела в виду вовсе не вашего брата, а вас! Ваш брат просто забирал детей и отвозил их к вам. Это вы были связующим звеном с фармацевтической отраслью! Вам пришла идея продавать младенцев?
Мужчина помотал головой.
– Моему брату – он знал, что фармацевтическая промышленность заплатит самую высокую сумму. – Молча он потянулся за новым рулоном бумаги.
– Но это вы объединили рентгенографию с фармацевтическим концерном?
Ничего не говоря, он надел рулон туалетной бумаги на ствол пистолета.
– Все ваши попытки бессмысленны! – прокричала Сабина сквозь шум дребезжащих сцеплений.
– Это и не было запланировано, – ответил он. – Я хотел разделаться с Вандергаст. Было бы так просто довести эту старую женщину до инфаркта соответствующим медикаментом, но вы со своим разговором опередили меня. – Он поправил рулон бумаги, навел на Сабину пистолет, вытянул руку и выстрелил.
Не растерявшись, Сабина успела ударить его по руке, но в тот же момент почувствовала, что пуля попала ей в плечо – силой удара Сабину откинуло сначала к стене, а потом на пол. Несмотря на рулон бумаги в качестве глушителя и грохот сцеплений, она чуть не оглохла от выстрела в туалете. Однако сомневалась, что кто-то еще услышал этот шум в конце поезда.
Теперь мужчина стоял над ней, широко расставив ноги.
– Вам это не сойдет с рук! – прохрипела Сабина.
– Вы сами понимаете, что я не могу оставить вас в живых с этим знанием, – сказал он и снова навел на нее пистолет, целясь в голову. Его палец лег на спусковой крючок.
В этот момент большая тень швырнула его в сторону. Прогремел выстрел, пуля прошла мимо, попала в зеркало, и осколки посыпались вниз. Выпавший пистолет заскользил по полу.
В неровном свете мелькающих фонарей Сабина смогла разглядеть, как с Хиршем боролся какой-то мужчина и пытался вдавить ему в шею отбитое горлышко бутылки с острыми краями. Незнакомый мужчина – не Марк и не кондуктор.
Сабина прижала ладонь к плечу и почувствовала, как вокруг пульсирующей раны расходится липкая влага. Запах собственной крови ударил ей в нос.
Краем глаза она увидела, как Хирш, хрипя, лежал на полу, а незнакомец вдавливал ему в глотку разбитую бутылку из-под минеральной воды.
– Я из полиции, – выдавила Сабина. – Этот мужчина нужен мне живым.
– У вас есть все необходимые доказательства, – прохрипел незнакомец с легким французским акцентом. – И мы оба знаем, что совершил этот мужчина. К тому же он пытался вас убить. Он действительно заслужил остаться в живых?
Сабина попыталась подняться, но резкая боль пронзила ее от плеча до груди. Тяжело дыша, она осталась лежать на полу.
– Кто вы?
Мужчина посмотрел в ее сторону, и она узнала его лицо. Это был рыжеволосый парень из ее вагона, который читал французскую газету.
Хирш с подергивающимися ногами лежал на полу, а из его сонной артерии пульсирующими волнами вытекала кровь – в это время мужчина обыскивал пиджак Хирша, пока не нашел то, что искал.
Телефон.
– Он мне нужен, – прохрипела Сабина.
– Я знаю. – Он сунул телефон ей в карман джинсов, затем надавил ладонью на рану.
Сабина заметила, что он в перчатках.
– Кто вы? – повторила она.
– Вы допрашивали Грит Майбах в Вене, затем она выпрыгнула в окно, – сказал он. – Но я вас не упрекаю. Вы с самого начала пытались во всем разобраться.
Это третий ребенок, который был спасен в ту ночь! – пронеслось в голове у Сабины.
– Почему вы здесь? – выдавила она через сжатые зубы.
– Я уже несколько дней следую за Хиршем по пятам.
– Несколько дней?
– Я хотел знать, что он задумал, и призвать его к ответу. А когда он поехал в Ганновер, я понял, что он собирается к Вандергаст. Мне нужно было помешать ему, чтобы у вас была возможность все выяснить.
– Но почему вы… – Сабина стиснула зубы, – в поезде?
– Я видел вас в доме для престарелых, а потом заметил, что Хирш следует за вами.
– Вы бы в любом случае убили Хирша?
– Конечно, нет… – Он замялся. – Это никогда не входило в план. В конце концов, я, как и вы, хочу, чтобы все было раскрыто. Но я никогда не думал, что мы будем работать вместе и я вам помогу. Из вас бы получилась чертовски хорошая журналистка. – Он улыбнулся, потом прочистил горло. – Это не сквозное ранение. Пуля застряла в плече. Вы выживете. – Он хотел подняться.
– Подождите! – сказала Сабина и схватила его за руку. – Когда и где вы работали вместе с Майбах и Шэффером?
Он помедлил, но затем наконец кивнул.
– В первый раз мы встретились в Браунау – там, где все началось. В квартире недалеко от дома Вальтера Граймса. Пока Граймс чистил свою дорожку от снега, Грит и Томас решили его убить.
– А затем вы позвонили ему с предоплаченного телефона и заманили на пустующую лакокрасочную фабрику в Висбадене.
– Вам необходим врач!
– Только после того, как я все узнаю, – выдавила она. Перед глазами у нее потемнело. Боль пронзала ее при каждом резком движении вагона.
Мужчина сидел рядом с ней на корточках, все еще зажимая рану ладонью. Между тем Хирш перестал хрипеть, а его ноги больше не дергались.