– Его Величество изволил вернуть мне свободу, за что я бесконечно ему благодарна. Надеюсь, в будущем мы узнаем друг друга получше, Уинтер.

– Да уж узнаем, – буркнула та, втыкая вилку в кусок мяса.

– Рад, что ты снова с нами, Изабель, – тихо сказал Малкольм. Она слабо, печально ему улыбнулась.

– Я тоже рада увидеться, Альфа.

Саймон не понимал, почему мама ведёт себя так вежливо и отстранённо; она смеялась над каждой шуткой, разговаривала со всеми, кто мог её слышать, и ни разу не позволяла себе расслабиться. И тогда он понял – перед ним сидела не его мама. Перед ним сидела Изабель Скай, дочь и наследница повелителя Птиц, и она хотела заявить о себе. Однако Саймон не понимал, как конкретно.

Как бы то ни было, остаток обеда он молчал, глядя то на маму, то на еду. Уинтер тоже показалась неестественно тихой, и к концу трапезы он окончательно понял, что что-то случилось.

– Ещё увидимся, да? – спросил он маму, стоящую рядом с Орионом.

– Разумеется. Я вернусь к ужину, – заверила она и поцеловала его в лоб. – Хороших тебе уроков, дорогой.

Но он не собирался идти учиться – по крайней мере, пока не разобрался, что случилось с Уинтер. Однако, когда он повернулся к ней, на месте её не оказалось. Нахмурившись, он встал на цыпочки, огляделся и на полпути к дверям заметил её тёмные волосы.

– Ваше высочество, – окликнула Порша, но он уже убежал, пробираясь между вздрагивающими от неожиданности представителями девяти благородных семей так быстро, что некоторые с трудом держались на ногах. – Ваше высочество!

Не обращая внимания, он выскользнул из обеденного зала, не сводя глаз с Уинтер. Та явно знала, куда идёт, и когда она повернула за угол, Саймон бросился бежать, чтобы не потерять её в лабиринте из коридоров.

Даже если она знала, что он за ней следует, вида она не подавала. Просто сворачивала то в один коридор, то в другой, не следуя никакой логике. Поднялась на этаж выше, срезала путь через комнату с древним оружием, прошла мимо очередного входа в крыло прислуги – Саймон уже окончательно заблудился, но хотя бы не упустил её из вида.

Наконец, он вышел на небольшую террасу, оплетённую плющом. Уинтер сидела в плетёном кресле, прижав колени к груди и глядя на верхушки деревьев, расстилавшиеся внизу.

– Привет, – сказал он, облокачиваясь о парапет и пытаясь отдышаться. – Я хотел поговорить.

– Да я заметила, – холодно сказала она. – Пришлось сбросить хвост, чтобы нас оставили наедине.

– А. – Он вытер пот со лба. – Ну, ты молодец.

Уинтер вяло пожала плечами:

– Поздравляю с возвращением мамы, кстати.

– Спасибо. – Саймон прикусил нижнюю губу. – Она обычно так себя не ведёт. Ну, так… официально.

– Она знает, насколько девять благородных семей ненавидят Ориона, – тихо сказала Уинтер. – Просто пытается найти союзников, вот и всё. Если понравиться им, то будет больше шансов выжить, когда они попытаются протолкнуть на трон кого-нибудь своего.

Саймон захлопал глазами. Да, действительно звучало логично – хотя думать о том, что кто-то мог навредить маме, не хотелось.

– И как, у неё получается? – спросил он. – Найти союзников?

– Да они готовы у неё с рук есть, как будто она им золотые семечки даёт, – пробормотала Уинтер. Нахмурившись, Саймон подтянул поближе второе плетёное кресло и опустился в него.

– Что такое? – спросил он. – Она тебе что-то сказала? Или… не знаю, сделала?

Уинтер скривилась и долгое время не отвечала. Саймон уже думал сдаться и задать другой вопрос, но тут Уинтер прорвало.

– К тебе вернулась мама, Саймон. Ты хоть понимаешь, насколько тебе повезло? – Она обернулась к нему – и Саймон с изумлением увидел полные слёз глаза.

– Да, – тихо ответил он. – Понимаю.

– Ты видел, как на меня смотрит Орион? Как на какого-то голубя. Даже… даже хуже, потому что голуби хотя бы Птицы. – Она шмыгнула носом, вытирая его тыльной стороной ладони. И движение это было настолько на неё не похоже, что Саймон дрогнул и полез искать в карманах платок. Забрав его, она поспешно высморкалась, напоминая скорее гусыню, чем девочку.

– Ну не нравишься ты Ориону, и что? – спросил Саймон. – Он ужасный человек. Ты сама знаешь.

– Но раньше нравилась. Он меня любил. Больше никто, только он, – тихо сказала она. – А теперь… никто не любит. По крайней мере, не так, как твоя мама любит тебя, а ты – её.

В горле встал ком.

– Неправда. Ты тоже часть моей семьи.

Она фыркнула.

– Не по-настоящему. Ты дружишь со мной, пока не появится кто-то, кого ты правда любишь. Твоя мама, например.

– Уинтер. – Он сжал её ладонь своими, не обращая внимания на то, как они взмокли. – Ты ведь приёмная внучка Ориона, да? Официально?

Она кивнула, но слёзы от этого полились только сильнее.

– Значит, ты моя… не знаю, кто, – признал он. – Двоюродная сестра… или тётя? Нет, не тётя, – решил он. – А то слишком странно выходит. Но, в общем, мы с тобой – одна семья. И не важно, что Орион думает, говорит и делает, потому что он может сто раз порвать все документы, но семьёй мы быть не перестанем. А это значит, что вы и с моей мамой тоже семья. Понимаю, ты её пока не знаешь, но ведь это можно исправить, согласись? Когда всё закончится, мы сможем быть все вместе. Просто… не совсем так, как изначально думали. Но всё будет хорошо, – пообещал он. – Очень-очень хорошо.

Прошло несколько секунд – а потом Уинтер задушено всхлипнула и крепко его обняла. Её слезы намочили футболку, но он не отстранился, позволяя ей выплакаться.

– Ты уверен, что я ей понравлюсь? – спросила Уинтер вперемешку со всхлипами. – Даже несмотря на то что я змея?

– Для неё это не важно, – твёрдо ответил Саймон. – Скорее всего, она решит, что это круто. – Внезапно в голову пришла мысль, которой он поделился: – Слушай, а вы с Зией, получается, тоже родственницы.

– Что? – Уинтер выпрямилась, вытирая глаза рукавом. – Правда?

– Ага, она же сестра моего отца, – сказал он. – То есть мама её невестки, а…

Уинтер снова всхлипнула и обняла его. Саймон широко улыбнулся, ощущая, как трясутся её плечи, потому что в этот раз это были слёзы счастья.

Наконец, когда Уинтер взяла себя в руки, они с Саймоном просто устроились на террасе, разглядывая Птиц, мельтешащих между деревьями. Даже если среди них были шпионы, они отлично скрывались, и впервые с приезда на Ястребиную гору на душе Саймона стало легко.

– Я утром был у мамы дома, – сказал он. – Оказалось, у неё есть моя детская фотография.

– Ну разумеется. У всех родителей такие есть, нет? – спросила Уинтер, и Саймон был рад, заслышав в её голосе привычную колкость.

– Только не у мамы. Они с дядей Дэррилом почти не фотографировали меня в детстве. Видимо, боялись, что их найдут. Но одна у неё была, – добавил он. – Она сказала, что постоянно носила её с собой.

– Классно, – сказала Уинтер, хотя в её голосе слышалось сомнение. Но Саймон не мог её винить. Он знал, что никто не поймёт, как много для него значила эта фотография.

– А ещё мы с ней поговорили, – добавил он медленно, переходя на шёпот. – Нас подслушивали, поэтому она ничего не сказала, но показала мне в книге два слова. «Гнездо» и «вершина».

Уинтер обернулась к нему, хмурясь.

– Гнездо и вершина? – повторила она так же тихо, как говорил он сам. Саймон кивнул.

– Скорее всего, это намёк, где Орион прячет… сама знаешь, что.

– Не просто намёк, – ответила Уинтер, расплываясь в ухмылке. – Я знаю, куда нам надо.

14

Гнездо



Двадцать минут спустя они с Уинтер стояли на вершине узкой башни – самой высокой во всём дворце. Поблизости никого не было – и, кажется, давно не бывало, хотя пыли Саймон не замечал.

– Мы пришли? – с сомнением спросил он. – То есть, это Гнездо?

– Включи мозг. – Скользнув рукой по стене, Уинтер надавила на кирпич, который чуть отличался цветом от остальных, и тот, к удивлению Саймона, легко поддался. Но он не успел пошутить про тайный ход, потому что стены вокруг них зарокотали и он застыл.

– Прошу, скажи, что мы не умрём, – попросил он, запрокидывая голову и глядя на высокий потолок. Уинтер фыркнула.

– Не хочешь в кои-то веки мне довериться?

– Тебе я доверяю, – сказал Саймон. – А вот башне – не очень.

Неожиданно с потолка с грохотом рухнула пара камней. Саймон машинально закрыл голову руками и бросился к Уинтер, стремясь защитить её от обвала своим телом. Но она ловко увернулась, и он врезался в стену.

– Ты какой-то дёрганый, – заметила она, выходя в центр комнаты. Саймон потёр ноющее плечо.

– Осторожнее, – с беспокойством попросил он. Но Уинтер, ни капли не волнуясь, опустилась на колени рядом с камнями, и только тогда Саймон понял, что они не просто упали – своим весом они удерживали на месте верёвочную лестницу.

– Об этом входе мало кто знает, – сказала она, начав карабкаться. – В конце концов, на Ястребиной горе почти все Птицы, а на крыльях добраться легче. Но когда Орион куда-нибудь пропадал, я постоянно ревела и искала его по всему дворцу, пока он не возвращался. Я тогда была совсем маленькой, – добавила она, бросая взгляд на Саймона. – А потом он показал мне эту лесенку. Тайный проход в Гнездо.

Сначала Саймон хотел обернуться Птицей и встретить её наверху, но потом посмотрел на тьму, постепенно скрывающую её фигуру, и передумал. Поэтому полез следом, цепляясь за лестницу, покачивающуюся при каждом их шаге.

– А что за Гнездо такое? – спросил он, когда они добрались до потолка. Вернее, он думал, что это потолок, но они не упёрлись в кладку, а пролезли в узкий вертикальный тоннель, на ощупь оказавшийся выполненным из полированного дерева.

– Личный кабинет Ориона, – ответила она. – Иногда он в нём запирается, когда эти подхалимы окончательно его достают. А ещё там он прячет всё самое важное – королевские регалии и все засекреченные документы.

Саймон слепо потянулся к следующей ступеньке.

– А охрана там есть?

Уинтер фыркнула.

– Смеёшься? Минимум десяток стражников, а то и больше. Туда ещё никто не влезал.

– Думаешь, Орион там прячет Осколки?

– Это самое безопасное место во всём королевстве, – ответила она. – Глупо было бы не воспользоваться.

Они добрались до округлой платформы, и Уинтер помогла Саймону на неё взобраться.

– Где-то здесь есть дверь, – сказала она. В темноте голос звучал жутковато.

– Ау, – сказал Саймон, когда ему отдавили ногу. – Могла бы и поосторожней.

– А ты мог бы помочь поискать. – Но пока она говорила, что-то щёлкнуло, и неожиданно появился прямоугольник света – это Уинтер открыла дверь. – Наконец-то.

Саймон прикрыл глаза и вслед за Уинтер вышел на одинокий мост высоко над дворцом, прикрытый кронами деревьев и опирающийся на толстую ветку. Саймон с удивлением обернулся на вертикальный тоннель.

– Мы пролезли через ствол дерева?

– Ненастоящего дерева, – сказала Уинтер. – Мы бы не стали убивать дерево, чтобы сделать в нём проход, знаешь ли.

Поражённый и немного испуганный, Саймон пошёл за Уинтер по мосту, и вскоре они добрались до домика, который был даже меньше маминого. Но, в отличие от её, в этом было три этажа, и крыша его доставала до верхушки дерева, на котором дом стоял. Учитывая, как высоко они были, Саймон понял, что мама подразумевала под «вершиной». На всей Ястребиной горе не было места выше – они находились в нескольких сотнях метрах над землёй, вдали от чужих глаз.

– Что теперь? – шепнул он, едва справляясь со страхом. Как и остальные дома на деревьях, этот тоже сливался с лесом – причём, настолько хорошо, что Саймон нигде не видел дверных ручек. И окон тоже.

– Постучим, – сказала Уинтер – и действительно быстро постучала костяшками по дереву. Скрытая дверь тут же распахнулась, и за ней оказался суровый стражник в зелёной мантии.

– Да? – спросил он, глядя на них сверху вниз.

– Мы ищем Его Величество, – величественно заявила Уинтер. – С ним желает поговорить его внук, его высочество Саймон Торн.

– Его Величество отсутствует, – сказал стражник и без лишних слов захлопнул дверь прямо у них перед носом, лишая Саймона дара речи.

Уинтер пожала плечами.

– То-то я не догадывалась, – сказала она, поманив Саймона за собой. – Это, кстати, единственный вход в Гнездо. На крыше есть окно, но сам кабинет постоянно охраняют минимум четыре человека. Скорее всего, Осколки именно там, – добавила она. – Орион не собирался облегчать нам задачу.

Да, это уж точно. Саймон, одновременно обрадованный и расстроенный, обернулся орлом и слетел к основанию башни. Пока Уинтер спускалась к нему по тоннелю, он сидел, прислонившись спиной к холодной стене, и очень старался не думать о сложностях, которые их ждали.

– Ты уверена, что мы справимся? – спросил он, когда Уинтер вернулась и нависла над ним, скрестив руки. – Потому что пока что не верится.

– С таким настроем точно не справимся, – сказала она. – Но не забывай: у тебя есть преимущество, о котором никто не знает.

– Какая разница? Один я всё равно не справлюсь, – возразил он.

– А кто тебя просит? – Она протянула ему руку, и он, взявшись за неё, поднялся. – Понимаю, я не дерусь, как Ариана, и со стратегией не так хороша, как Джем, но я всё равно умная.

– Очень умная, – согласился он, отряхивая штаны. – Куда умнее голубей. Но если Орион тебя поймает, то не пощадит.

– А если поймает тебя, крылья тебе подрежет, – заметила она. – И вообще, пусть арестовывают сколько хотят. Ариана мне показала, как не расходовать весь яд сразу, так что на четыре укуса меня хватит.

Саймон скривился.

– Я не хочу, чтобы ты кого-то кусала или чтобы тебя вообще арестовывали. Лучше предоставь мне алиби.

– Алиби? – Она вскинула бровь. – Какое?

– Пока не знаю, – честно ответил он. – Но мы прекрасно знаем, к кому придёт Орион, когда поймёт, что Осколки украли.

– По-твоему, он поверит, если я за тебя вступлюсь? Сам знаешь, Орион мне не доверяет, – закатила глаза она. – Если я скажу, что была с тобой, он просто сделает вид, что я признала свою вину, и запрёт ещё и меня.

– Вот тут твой ум и пригодится. Нужно придумать что-то, во что он поверит. А мама…

Уинтер застонала.

– Думаешь, он её не тронет, если она тебе поможет?

Он помотал головой:

– Нет, но это-то и хорошо. Она захочет помочь, но за ней Орион наблюдает, наверное, ещё больше, чем за мной. Мы ни за что никуда не ускользнём, нас тут же заметит пол его армии. Так что она сможет их отвлечь.

Сощурившись, Уинтер задумчиво на него посмотрела.

– И как же ты собираешься в одиночку пробраться в гнездо?

– Никак, – ответил Саймон. – Сам я не справлюсь. Но знаю, кто может помочь.

Эти же вечером Порша снова отвела их на тесный чердак, и Саймон оглядел собравшихся. Он плохо их знал, но кое-что подозревал: лидером тут была не Порша. Скорее всего, Корделия или Ригель. Если они согласятся помочь, на Поршу с Нэшем тоже можно будет рассчитывать.

Пока ребята раздавали карты для очередного кона в «Солянку», Саймон взял принесённый кем-то бутерброд, избегая стального взгляда Уинтер. Она весь вечер пыталась его отговорить, но, если он действительно хотел пробраться в Гнездо, ему нужен был анимокс с крыльями.

– Слышала, ты сегодня сбежал с уроков, – сказала Корделия, кидая пару игральных кубиков. – Смело. Даже очень.

– У его высочества было тяжёлое утро, – вступилась за него Порша. Сегодня она сидела к Саймону ближе, чем в прошлый раз, и он до сих пор не сообразил, как бы так незаметно отодвинуться. – Он заслужил отдых.

– А мне отдыхать никогда не разрешали, – надулся Нэш, который сегодня надел полный пиратский костюм, со шляпой и повязкой на глазу, напоминавшей Саймону об Орионе. – Даже когда я локоть сломал.

– Когда это ты его сломал? – спросила Уинтер, попутно стащив пару его карт. Видимо, правила это не запрещали, потому что тот лишь недовольно поморщился.

– В октябре. Попытался обмотать дом учителя Вейвера туалетной бумагой и упал с крыши.

Саймон в ужасе посмотрел на него.

– Упал? На землю?

– Учителя живут на нижних ярусах, – сухо сказал Ригель. – И Нэш успел обернуться в падении. И врезался в какую-то ветку.

– У меня крыло прям на ниточке болталось, – гордо сказал Нэш. – Маму чуть не стошнило.

Уинтер содрогнулась.

– Я так понимаю, крыло зажило.

– Ему просто повезло, что у нас лучшие врачи в стране, – раздражённо сказала Корделия. – Я всё пытаюсь вдолбить ему в голову, что он не бессмертный, а он всё не верит.

– Просто кое-кто не боится высоты, – сказал Нэш со смешком, тыкая сестру под рёбра. Та скривила губы с таким раздражением, что Саймону захотелось резко поменять планы. Но времени и так было мало, и он не знал, когда ещё представится возможность. Если стражник из Гнезда доложит Ориону об их приходе, тот может переместить Осколки, – а чем быстрее Саймон их раздобудет, тем быстрее всё закончится.

Отбросив сомнения, он кашлянул.

– Вы же все Птицы, да? А какие?

– Я сапсан, – гордо сказал Нэш. – Самая быстрая Птица в небе. А Корделия – чёрный орёл.

– Они не водятся в Северной Америке, ты про них, наверное, даже не слышал, – сказала она, и по тону Саймон понял, что ей постоянно приходится это объяснять. – Наш отец приехал из Таиланда. Я пошла в него, а Нэш – в маму.

– Я – большой рогатый филин, – монотонно сообщил Ригель.

– Ага, но он всё детство боялся, что станет уткой, как мама, – с ухмылкой сказал Нэш. Ригель неуютно заёрзал, глядя в свои карты.

– А я – рубиновогорлый колибри, – сказала Порша, улыбаясь до ямочек на щеках. – Признаю, в драке от меня помощи немного, зато я красивая.

Уинтер фыркнула, даже не скрываясь. Саймон не обратил на неё внимания.

– А ты умеешь летать спиной вперёд?

Порша кивнула.

– Почти месяц училась, но это довольно легко, если разобраться.

Мысленно Саймон отметил, что при первом же удобном случае нужно будет превратиться в колибри.

– А вы всё ещё… не передумали насчёт того, что мы вчера обсуждали?

Атмосфера резко изменилась. Все замолчали.

– Ты подумал над нашими словами? – спросил Ригель, поглядывая на Саймона из-за карт.

Тот медленно кивнул.

– Но сначала… сначала мне кое-что нужно от Ориона. Поможете мне – и я помогу вам.

Четверо ребят переглянулись, безмолвно переговариваясь. Глаза Нэша расширились, а Порша, разрываясь, закусила губу.

– Ты эту идею не одобряешь, – неожиданно сказала она, остановив взгляд на Уинтер.

– Не одобряю, – прямо признала та, горбясь. – Она тупая. Даже хуже – он отдаёт свою жизнь в ваши руки. Вы всегда можете его сдать.

– Он тоже может нас сдать, – сказала Корделия, сужая глаза. – Мы тут не шутки шутим. Даже простой разговор – уже измена, а мы позвали Саймона, только потому что знаем, как повелитель с ним поступил. И как он поступил с тобой – тоже.

– А вам-то он что сделал? – спросила Уинтер. – Твоей матери передал весь юг Аппалачи. А у тебя… – Она перевела взгляд на Ригеля. – У тебя отец – глава парламента. Порша так вообще его девочка на побегушках. Он вас защищает, так что вам на руку видеть его на троне.

– Не нам, а нашим родителям, – сказал Нэш, внезапно посерьёзневший. Только сейчас Саймон понял, что он впервые заговорил про восстание – до этого тему поднимали либо его сестра, либо Ригель. – Да, денег у нас много, но они не пригодятся, когда оставшиеся четыре Царства придут и убьют нас, как приближённых Ориона. Родители даже не смогут сделать вид, что они не были с ним заодно, потому что они его союзники.

– А мы не хотим хоронить их, как Порша хоронила отца, – твёрдо сказал Ригель. Порша невидящим взглядом смотрела в карты.

– Говоришь ты замечательно, – спустя пару секунд сказала Уинтер, – но врёшь – ещё лучше. Как и вы все.

– Мы все, – поправила Корделия, пронзая её взглядом.

– Ваши родители пользуются положением Ориона, но всё равно его ненавидят, и всем это известно, – сказала она. – Они были бы только рады обратить против него его собственного внука.

– Мы – не наши родители, – сказал Ригель. – Мы хотим сделать лучше.

Уинтер закатила глаза.

– Это с помощью политического убийства-то?

– Ради высшего блага. – Корделия встала, положив карты на стол рубашкой вверх. – Слушай. Мы можем препираться весь день, и ты всё равно нам не поверишь. Но нам не важно, что думаешь ты – главное, как считает Саймон. – Она повернулась к нему, откидывая волосы с лица. – Мы поможем тебе получить от Ориона то, что тебе нужно. Без лишних вопросов. Если потом решишь помочь нам – замечательно. Если нет, то мы хоть попытались. Мы готовы доказать, что нам можно верить.

Возражений не последовало. Все пятеро смотрели на Саймона, дожидаясь вердикта, и тот глубоко вздохнул.

– Хорошо, – наконец сказал он. – Так и поступим.

15

Насквозь больной



На следующий день они привели план в действие.

Первый шаг был прост: Саймон, как и вчера, отправился на занятия, но в этот раз, пока преподаватели рассказывали о составе почвы и погодных условиях, он обдумывал стратегию и подыскивал обходные пути на случай, если что-то пойдёт не по плану. Делать это без Джема, который мог бы указать на логические промахи, было непросто, и чем дальше, тем больше он раздражался.

– Молодой человек, я вас не отвлекаю? У вас есть дела поважнее образования? – поинтересовался учитель Арвид. – Вчера вы и так пропустили первый урок. У меня может сложиться о вас дурное впечатление, и тогда мне придётся доложить Его Величеству, что ученик из вас сомнительный.

– И что, он подыщет себе нового наследника? – буркнул Саймон. Но, заметив возмущённый взгляд учителя, вздохнул и расправил плечи. – Простите, я не хотел. Повторите, пожалуйста? Вы говорили что-то о миграционных тенденциях?

Когда Порша пришла за ним, чтобы отвести на обед, он был весь на нервах.

– Это ужасная идея, – тихо сказал он, пока они шли в обеденный зал. – Если что-то пойдёт не так, если мы хоть что-то не продумали, и вас поймают…

– Не поймают, – просто ответила она, оглядывая его с ног до головы. – Я думала, ты храбрый, Саймон.

Она впервые назвала его по имени. Он попытался улыбнуться, но улыбка вышла натянутой.

– Только когда рискую собой, а не кем-то.

– Мы о себе позаботимся, – сказала она. – Знаю, иногда Нэш кажется… не особо умным, но летает он замечательно. У Корделии невероятный талант всюду пролезать незамеченной, а Ригель видит в темноте, и нам это понадобится.

– А ты умеешь летать спиной вперёд, – сказал Саймон.

– Именно. – Она ухмыльнулась, и в этот раз у него получилось улыбнуться в ответ.

Уинтер, мама и дядя Малкольм уже сидели за столом. Саймон присел рядом и тут же ощутил, как Уинтер вложила ему в ладонь какой-то флакончик.

– Всё нормально? – спросила она, косясь на него. – Какой-то ты бледный.

– Просто устал, – ответил он, очень стараясь вложить в голос усталости. Эта часть плана нравилась ему меньше всего; флакон отягощал руку, словно весил центнер. Но нужно было закончить, пока не появился Орион, потому что тот мог обо всём догадаться. Поэтому, глубоко вздохнув, он потянулся за вилкой и тут же уронил её под стол.

– Ой, – сказал он – и, пока его не успели остановить, нырнул вниз, прячась под скатертью и делая вид, будто ищет упавшую вилку.

– Саймон, не надо, – сказала мама, сидящая напротив, и чуть пододвинула ноги, отчего зашевелился подол её золотистого платья. – Её поднимут после обеда.

– Да я почти достал, – сказал он, пытаясь открыть флакончик. Пробка не поддавалась, а руки так вспотели, что ухватить её не получалось.

Уинтер недовольно вздохнула.

– Это же просто вилка, – сказала она и мгновение спустя объявилась рядом. – Что такое? – шепнула она едва слышно.

– Не могу открыть эту дурацкую…

Он даже договорить не успел, Уинтер уже выхватила и откупорила флакон. Он помедлил, с сомнением глядя на прозрачную жидкость.

– Ариана уверена, что это не опасно?

– Потошнит пару часов, и всё. Главное, выпей потом побольше воды, и будешь в порядке, – прошептала она сквозь зубы. – Пей давай, пока Орион не увидел, что ты ведёшь себя, как крыса помоечная.

Глубоко вздохнув, Саймон зажмурился и выпил содержимое флакона. Оно оказалось на удивление сладковатым – и с привкусом малины. Не этого он ожидал.

– Нашла, – сказала Уинтер обычным голосом, подбирая вилку. – Гадость какая.

Они вылезли, пригладили одежду, Уинтер передала грязную вилку прислуге и поправила волосы. Саймону принесли новую вилку, а тот пока спрятал пустой флакон в карман.

– Закончил? – спросил Малкольм, вскинув бровь. Саймон робко кивнул.

– Простите, – пробормотал он. – Мусорить ведь невежливо, да?

– Да, но и лезть под стол на глазах стольких людей не стоит, – фыркнув, ответила Порша. – Особенно когда есть люди, чья задача – убирать за вами, ваше высочество.

Её актёрская игра впечатляла, учитывая, что она примерно догадывалась, в чём было дело. Саймон отвёл взгляд, чтобы её не выдать.

– Что случилось? – раздался голос из дверного проёма, и в зал вошёл Орион в развевающейся мантии.

– Боюсь, Саймону нужно ещё поучиться этикету, – сказала его мама, держась так же величественно, как и вчера. Глядя на неё, в голову лезли мысли: где заканчивалось притворство, и начиналась она настоящая?

Когда повелитель Птиц сел за стол, прислуга поспешила разнести еду, в которую входили огромные жареные индейки – Саймон таких больших в жизни не видел. Самая упитанная из них оказалась между ним с матерю, и он с ужасом осознал, что ей не отрубили голову. Внутри всё перевернулось, и он захлопнул рот.

– Роскошный стол, соответствующий прекрасному дню, – сказал Орион, хлопая в ладоши. Прислуга тут же занялась индейкой. – Да, можно голень, благодарю. Ох, и не снимайте кожу. Она чудесно хрустит.

Нож с лёгкостью прорезал мясо, а Саймон не сводил взгляда с головы – и тут запах индейки врезался в него на всех парах. Его повело, и не успел он ничего сделать, как его очень громко и прилюдно стошнило на несчастную изуродованную птицу.

– Мне в жизни… не было так… стыдно, – простонал Саймон, склоняясь над унитазом и чувствуя, как желудок грозится вывернуться в четвёртый раз за час.

– Его птичье величество того заслуживал, – сказала Ариана, сидящая на раковине и болтающая ногами в паре десятков сантиметров от пола. – Что угодно бы отдала, лишь бы это увидеть.

– Не советую, – сморщила нос Уинтер, укладывая Саймону на шею прохладное полотенце. – Я не думала, что оно так быстро подействует.

– Ну, доза была большая, – пожала плечами Ариана. – Может, переборщила слегка.

– Правда? – прохрипел Саймон, изо всех сил цепляясь за унитаз.

– Смотри, как драматизирует, – сказала она Уинтер. – Я испытывала его действие. Всё не так плохо. Если, конечно… – Она помолчала. – Ты же не на пустой желудок его выпил, да?

Саймон застонал.

В дверь торопливо постучали.

– Саймон? – окликнула мама тревожным голосом. – Ты в порядке?

Ариана мгновенно обернулась Чёрной Вдовой и спряталась за резной мыльницей, а Уинтер щёлкнула замком.

– Открыто, – крикнула она, отбегая на другой конец уборной. – Предупреждаю, зрелище противное.

Его мама приоткрыла дверь. Её золотое платье он, видимо, испачкал, потому что она переоделась в чёрные штаны и синюю блузку, а волосы у неё были слегка влажными, будто она только вышла из душа.

– Ох. Уинтер. Я думала… – Она нахмурилась. – Его осмотрел врач?

– Он как пришёл, так и ушёл, – сказала Уинтер, пожимая плечами. – Температуры нет. Видимо, съел какую-нибудь испорченную креветку или ещё что.

При упоминании креветок Саймону снова пришлось сдерживать рвотные позывы. Мама, вздохнув, опустилась на колени и погладила его по спине.

– Не сдерживайся, – пробормотала она. – Тебе станет легче.

– Пойду я, – протянула Уинтер, опираясь о стойку с раковиной и держа руки за спиной. Видимо, помогала Ариане незаметно сбежать. – Если что-нибудь понадобится, буду с Малкольмом.

– Постарайся поменьше говорить с ним про рвоту, – попросила мама. – Он в этом плане впечатлительный.

Когда они остались одни, она села рядом с ним на твёрдый пол, хотя рядом с огромной ванной стояла мягкая кушетка.

– Как себя чувствуешь? Хочешь попить?

Саймон покачал головой. Всё равно стошнит.

– Прости, я тебе платье испортил.

– Ничего ты не испортил, – сказала она. – Наоборот, преподнёс всем тему для разговора, хотя бедную индейку спасти не удалось.

– Не надо… – попытался сказать он, но его вновь затошнило. Мама прижала полотенце к его лбу.

– Я ещё ни разу не заботилась о тебе, когда ты болел, – пробормотала она. – Ну, только в младенчестве. Но потом, когда пришлось тебя отдать… – Она замолчала и отвела взгляд. – Даже если тебе было плохо, стоило мне заглянуть к вам с Дэррилом, как ты чудесным образом выздоравливал.

– Просто не хотел… чтобы ты уходила, – пробормотал он, смывая рвоту и прислоняясь к перламутровым плиткам на стене. – Я видел Гнездо.

Мама захлопала глазами, не ожидав столь резкой смены темы.

– Да? Когда?

– Вчера. Уинтер мне его показала. Не знаю, как туда забраться.

– Пока не думай об этом, – тихо сказала она, убирая с его лица мокрые от пота волосы. – Поправишься, и тогда будет время…

– Это моё алиби, – перебил он. – Мы всё продумали.

Её рука застыла.

– Ты специально отравился?

– Всего на пару часов. Мы пойдём за Осколками вечером. Когда стемнеет.

– Мы? – с подозрением переспросила она.

Саймон покачал головой:

– Не важно.

– Ещё как важно, – сказала она, поднимаясь. Сначала Саймон решил, что она уйдёт и притащит Уинтер, но нет – она просто набрала в стакан воды из-под крана. Протянула ему и добавила: – Нельзя верить первым встречным.

Он благодарно принял стакан, и хотя пить не стал, сполоснул рот.

– Им верить можно. А если они попытаются меня сдать, никто им не поверит, потому что, если меня пойдут искать, то увидят, что меня тут наизнанку выворачивает.

– Ох, Саймон. – Мама вздохнула и обняла его. – От меня что-нибудь нужно?

– Отвлеки Птиц, – попросил он виновато. – Только как-нибудь так, чтобы Орион тебя не запер. Просто за тобой следит половина армии. Если ты… не знаю, сделаешь вид, будто хочешь сбежать…

– Считай, всё уже сделано, – сказала она, зарываясь пальцами в его волосы. Саймону было плохо, но объятия матери в таком состоянии успокаивали. Он понимал, что слишком взрослый для них, но не мог отстраниться, только потому что это было не «круто». – А Уинтер?

– Будет здесь, делать вид, что я в ванной, – сказал он. – И в процессе вызовет врача. Порша сказала, что придворный медик живёт в дальнем крыле дворца и доберётся сюда минут за семь.

– Ты уверен, что стоит так рисковать? – спросила мама. – Если он окажется неподалёку…

– Ванная будет заперта, – перебил Саймон. Не мог же он сказать, что вместо него там будет сидеть Ариана. Разумеется, он доверял маме, но чем меньше она знала – тем лучше. – Окон тут нет, так что я превращусь в кого-нибудь поменьше и проскользну под дверь.

Она вздохнула.

– Вижу, ты всё продумал.

– Эту часть – да. Остальное – не очень. – Он пересел так, чтобы посмотреть на неё. – Ты случаем не знаешь какого-нибудь тайного входа в Гнездо?

– Боюсь, нет. Отец учёл всё, когда его строил. Не оставил никаких тайных проходов.

Этого Саймон и опасался. Он стиснул губы, и мама взяла его за руку.

– Будет сложно, но ты обязательно справишься, Саймон. Всегда справлялся.

– Знаю, – пробормотал он. – Ну, как минимум постараюсь. Но если всё пойдёт не по плану, и нас поймают…

– Не поймают, – твёрдо сказала она. – Я в тебя верю, Саймон. Главное, чтобы и ты поверил в себя.

Легче сказать, чем сделать. Он снова прижался к ней, прикрывая глаза.

– Наверное, нужно предупредить дядю Малкольма, – пробормотал он. – Рассказать ему, что происходит.

– Отдыхай, – мягко сказала мама. – За час Малкольм никуда не денется.

И хотя ему никогда ещё не было так плохо, он устроился в маминых руках, стараясь не думать о том, какой катастрофой мог обернуться их план.

16

Падение сапсана



Вечером, как только зашло солнце, мама Саймона вышла полетать вокруг горы.

К этому времени тошнота прошла, но для галочки Саймон окопался в ванной и стонал каждый раз, когда к нему заходил придворный врач. Попив сока и пожевав пустого хлеба, он убедил пожилого мужчину, что ему уже лучше, и тот отправился в свои покои.

– Готов? – спросила Ариана, внезапно появляясь в запертой ванной. Уинтер сидела снаружи, в его спальне, и делала вид, будто читает.

– Нет, – признал Саймон. – Но выбора нет. Ребята ждут.

Ариана передала ему бутерброд.

– С арахисовым маслом. Когда вернёшься, дам тебе ещё один пузырёк, – добавила она. – Никто не будет сомневаться, где ты был, если тебя всё ещё будет рвать.

Он скривился.

– Не хочу снова тут торчать.

– Тогда ешь быстрее, – посоветовала Ариана. – На полный желудок будет легче, обещаю.

Саймон неохотно достал бутерброд и запер дверь.

– Если что-то пойдёт не так, сразу беги, ладно? Я что-нибудь придумаю.

– У меня всё будет в порядке, – сказала она. – Главное, чтобы всё в порядке было у вас.