Нора Робертс

Без срока давности

Настоящее — живой итог прошлого. Томас Карлейль
Правосудие всегда жестоко к виновной стороне, ибо в собственных глазах каждый невиновен. Даниель Дефо
Пролог

Верность умершим заставила Денниса отправиться под ледяным дождем в Сохо[1], вместо того чтобы поехать домой. Дома можно было бы как следует отдохнуть — что-то устал он сегодня. Уютно устроиться у камина с хорошей книгой и стаканчиком виски и ждать, когда вернется с работы жена.

А пришлось сидеть на заднем сиденье такси, вдыхая слабый душок переспелых перцев и мускусных духов, и ехать по обледенелым дорогам на встречу с кузеном Эдвардом, которая грозила вылиться в отвратительную ссору.

Деннис терпеть не мог ссор и не понимал тех, кто, как ни странно, находит в них удовольствие. Знакомые считали, что у него талант сглаживать острые углы. Однако на этот раз конфликта, судя по всему, не избежать.

Жаль, подумал он, наблюдая, как дождь со снегом бьет в окно такси. Ударяясь о стекло, капли шипели, будто злобные змеи.

Когда-то они с Эдвардом были как братья: общие приключения, общие секреты, общие цели — возвышенные, разумеется. Однако дороги кузенов разошлись, и время давно их разлучило. Деннис почти не знал того человека, которым стал теперь Эдвард. Понимал его с трудом, а симпатизировал ему, увы, еще меньше.

Так или иначе, его с Эдвардом связывает память о бабушке с дедушкой. Их отцы были братьями. Они одна семья. Возможно, узы крови и общие воспоминания помогут им найти компромисс.

С другой стороны, Эдвард не ищет компромиссов. Он сам решает, что ему принадлежит, и ни за что от своего не отступится. Иначе не нанял бы риелтора, чтобы продать дедушкин дом.

Деннис даже не узнал бы, что Эдвард назначил встречу с риелтором для осмотра и оценки здания, если бы ассистентка его ассистентки, или какая там должность у этой девицы, случайно не проговорилась, когда он попытался связаться с Эдвардом по телефону. Человек Деннис не вспыльчивый (слишком утомительное занятие — выходить из себя), но тут даже он разозлился. Разозлился настолько, чтобы устроить сцену прямо при риелторе. Ему принадлежит половина недвижимости, как в последнее время называл дедушкин дом Эдвард, и кузен не имеет права продать дом без его письменного согласия.

На мгновение Деннис мысленно перенесся в дедов кабинет — почувствовал его тепло, увидел насыщенные тона отделки, шкафы с книгами, от которых пахло кожаными переплетами, чудесные старые фотографии, очаровательные безделушки… Он вновь ощутил в своей руке высохшую руку деда, когда-то большую и сильную, услышал его дрожащий голос, который еще недавно гремел, точно канонада: «Я оставляю вам не просто дом, не просто жилище, хотя это само по себе немало. У нашего дома своя история, свое место в мире. Я завещаю вам с Эдвардом чтить и продолжать наше наследие».

Так и будет, пообещал себе Деннис, когда такси наконец остановилось. В лучшем случае он просто напомнит Эдварду о воле деда, о возложенной на них ответственности. В худшем — найдет способ выкупить долю кузена. Если для Эдварда дом — всего лишь собственность, всего лишь деньги, то пускай получает свои деньги.

Деннис сильно переплатил таксисту — сознательно, потому что погода стояла собачья. Возможно, именно эта щедрость побудила таксиста опустить окно и прокричать ему вслед, что он забыл портфель.

— Спасибо! — Деннис бросился обратно к машине. — Голова совсем не о том думает.

Схватив портфель, он осторожно пересек обледеневший тротуар, открыл кованую калитку и зашагал по очищенной от снега и посыпанной песком дорожке — сам платил соседскому пареньку, чтобы тот держал ее в чистоте.

Деннис поднялся на невысокое крыльцо, как поднимался столько раз до того — сначала совсем малышом, затем мальчишкой, юношей и вот наконец пожилым человеком. Он много чего мог забыть — портфель, например, — но код к парадной двери помнил наизусть. Прижал ладонь к сканеру, поднес ключ-карту к считывающему устройству и открыл тяжелую парадную дверь.

Вид перемен острой болью отозвался в сердце. Ни запаха свежих цветов, расставленных в прихожей заботливыми бабушкиными руками, ни старого пса, который когда-то спешил ему навстречу, чтобы поздороваться. Часть мебели, завещанная друзьям и родственникам, стояла теперь в других домах, а часть картин украшала чужие стены.

Что ж, и это наследие.

Хотя Деннис платил домработнице — дочери много лет проработавшей на дедушку с бабушкой Фрэнки — и та убиралась раз в неделю, в воздухе стоял запах заброшенного жилья, смешанный с ароматом лимона.

— Слишком долго, — пробормотал он, ставя портфель на пол. — Слишком долго дом пустовал.

Заслышав голоса, Деннис тут же вспомнил цель своего приезда. Ну конечно, Эдвард с риелтором. Обсуждают, наверное, расположение и рыночную стоимость. И уж точно не думают о том, о чем думает сейчас он: о семейных ужинах за большим столом, о тарталетках с ежевикой, которые мальчишкой таскал с кухни, о том, как солнечным воскресным днем с гордостью представил бабушке с дедушкой свою любимую женщину…

Деннис заставил себя разорвать пелену прошлого и пошел на звук голосов. Растрогать Эдварда уж точно не получится. Он еще раз напомнит кузену об обещании, данном человеку, которого они оба когда-то любили, а если не поможет, придется напомнить о требованиях закона.

В крайнем случае всегда можно посулить Эдварду денег.

Как бы там ни было, ему не хотелось подкрадываться незаметно, по-воровски, поэтому он окликнул кузена по имени.

Голоса смолкли. Денниса охватило раздражение. Они что, думают спрятаться? Он продолжал идти в глубь дома, цепляясь за раздражение, словно за оружие. Войдя в ту самую комнату, о которой думал в машине, Деннис увидел Эдварда, сидящего в дедушкином кресле.

Глаза кузена были широко распахнуты — даже тот, под которым темнел свежий синяк. Из уголка губ сочилась тонкая струйка крови, и когда Эдвард попытался заговорить, его зубы окрасились красным.

Потрясенный и взволнованный, Деннис позабыл о раздражении и шагнул к кузену.

— Эдвард!..

Резкая боль обожгла затылок. Не в силах остановить собственное падение, Деннис повалился вперед. Прежде чем удариться виском о старый дубовый паркет и ухнуть в темноту, он еще успел услышать крик Эдварда.

Глава первая

После долгого и утомительного дня (первая половина — в суде, вторая — в кабинете) лейтенант Ева Даллас приготовилась отправиться домой.

Единственное, чего ей хотелось сейчас от жизни, это провести тихий вечер с мужем, котом и бокалом-другим вина. Можно посмотреть фильм, подумала Ева, надевая пальто, если Рорк не взял на дом слишком много документов.

Сама она — ура-ура! — с работой на сегодня покончила.

Пожалуй, список желаний стоит продолжить, решила Ева, выуживая из кармана шарф, который связала ей на Рождество напарница. Можно, скажем, поплавать и заняться любовью в бассейне. Сколько бы контрактов ни предстояло подготовить Рорку, на секс в бассейне его всегда можно уговорить.

Из другого кармана длинного кожаного пальто Ева достала нелепую шапочку со снежинкой и натянула ее на голову, потому что с неба сыпала ледяная крупа. Напарницу Ева отправила домой. Еще несколько детективов мерзли сейчас на холоде — шли по горячему следу. Если она понадобится, они дадут знать.

Ева напомнила себе, что теперь под ее началом работает и новичок — свежеиспеченный детектив, чье посвящение назначено на завтрашнее утро. Но сегодня, в этот отвратительный январский вечер, с делами покончено.

Спагетти с фрикадельками, решила Ева. Вот чего ей хочется. Может, удастся приехать домой раньше Рорка и приготовить ужин? Вино, свечи… прямо у бассейна… Хотя нет, подумала она, выходя из кабинета. Лучше в столовой, как взрослые люди. С зажженным камином. Можно сварганить в автоповаре салат, выбрать парочку дорогих красивых тарелок из огромной коллекции Рорка, и пока за окном стучит и хрустит дождь со снегом, они…

— Ева!

Она обернулась и увидела Шарлотту Миру, штатного психолога отдела и специалиста по психологии преступников, которая почти что соскочила с эскалатора и бросилась к ней. Полы ее бледно-голубого пальто, надетого поверх сочно-розового костюма, развевались.

— Слава богу, вы еще здесь!

— Как раз хотела уехать. А что такое? Что случилось?

— Сама не знаю… Деннис…

Ева невольно дотронулась до шапочки со снежинкой, которую одним ненастным днем в конце 2060-го надел ей на голову всегда такой заботливый Деннис Мира.

— Он ранен?

— Кажется, нет.

Обычно невозмутимая Мира сцепила пальцы в замок, чтобы унять нервно двигающиеся руки.

— Он взволнован, объясняет очень сбивчиво. Его кузен… Деннис говорит, его кузен ранен и пропал без вести. Деннис очень просил, чтобы приехали именно вы. Извините, что взваливаю на вас…

— Ерунда. Он дома?

Ева круто сменила направление и вызвала лифт.

— Нет, у бабушки с дедушкой… то есть в их бывшем доме, в Сохо.

— Вы едете со мной. — Ева провела Миру в лифт, до отказа набитый копами, у которых кончилась смена. — Я позабочусь, чтобы вы оба вернулись домой. А что за кузен?

— Эдвард. Эдвард Мира. Бывший сенатор Эдвард Мира.

— Я за него не голосовала.

— Я тоже. Мне нужно немного собраться с мыслями и сообщить Деннису, что мы едем.

Пока Мира говорила по телефону, Ева тоже решила собраться с мыслями.

В политике она разбиралась слабо, но о сенаторе Эдварде Мире смутное представление все-таки имела. Кто бы мог подумать, что напыщенный бескомпромиссный сенатор — резкие темные брови, коротко стриженные черные волосы, красивое жесткое лицо — принадлежит к той же семье, что и мягкий, несколько рассеянный Деннис?

Вот уж действительно — родню не выбирают…

Лифт опустился в гараж, и Ева направилась к ничем не примечательной с виду машине, которую спроектировал для нее муж. Мира семенила следом. Ева, длинноногая, в ботинках без каблука, двигалась быстро. Она скользнула за руль — высокая худощавая женщина с неровно обрезанными каштановыми волосами, скрытыми под синей вязаной шапочкой с эмблемой в виде сверкающей снежинки. Шапочку эту Ева, коп до мозга костей, носила только потому, что получила ее в подарок от человека, который давно уже был предметом ее невольной и невинной влюбленности.

— Адрес? — спросила она, когда Мира, одетая в элегантное зимнее пальто и модные сапожки, забралась на соседнее сиденье.

Ева забила адрес в навигатор, вывела машину со стоянки и на всей скорости вылетела из гаража, врубив сирену и мигалку.

— Ой, не нужно было… — начала Мира, однако Ева коротко глянула на нее, и та сказала только: — Спасибо. Деннис говорит, что с ним все в порядке. Просит не волноваться, но…

— Но вы все равно волнуетесь.

С виду автомобиль напоминал невзрачную легковушку экономкласса, зато мчался как ракета. Ева круто огибала машины, владельцы которых считали полицейскую сирену всего лишь ненавязчивой просьбой, а через иные попросту перемахивала, нажимая на педаль вертикального взлета, так что Мира зажмуривала глаза от страха.

— Рассказывайте. Вы знаете, что Деннис с Эдвардом делали в доме деда? И кто еще мог там быть?

— Бабушка Денниса умерла года четыре назад, и Брэдли — так звали дедушку — просто истаял на глазах. Он пережил жену всего на год — успел привести дела в порядок. Хотя, насколько я знаю Брэдли, они и так были в образцовом порядке. Дед завещал дом Деннису с Эдвардом — двум старшим внукам. Осторожно, автобус…

Ева рванула руль, послав машину вертикально вверх, и круто завернула за угол, словно в погоне за серийным убийцей.

— Продолжайте.

— У Денниса с Эдвардом разногласия насчет наследства. Деннис хочет, чтобы дом остался в семье, как завещал Брэдли. Эдвард намерен его продать.

— Насколько я понимаю, он не имеет права продать дом без письменного согласия мистера Миры.

— Именно. Не знаю, зачем Деннис поехал туда сегодня. Он и так провел целый день в университете: заболел какой-то профессор, и Деннис его замещает. Надо было спросить…

— Ничего. — Ева припарковала машину во втором ряду, и тихая, обсаженная деревьями улица тут же огласилась возмущенным завыванием клаксонов. Не обращая на них внимания, она включила световой сигнал «На дежурстве». — Сейчас спросим.

Но Мира уже выскочила из машины и бежала на своих неустойчивых каблучках по скользкому асфальту. Чертыхаясь, Ева догнала ее и схватила за руку.

— Будете бегать на шпильках — придется везти вас в травмпункт. Милое местечко. — Они прошли в калитку и ступили на расчищенную дорожку, поэтому Ева выпустила руку Миры. — В этом районе, пожалуй, такой домик стоит миллионов пять-шесть.

— Пожалуй. Деннис наверняка знает.

— М-да?..

Взбегая по ступенькам, Мира слабо улыбнулась.

— Когда речь идет о важных вопросах, он всегда знает. А это важный вопрос. Забыла код…

Она надавила кнопку звонка, застучала дверным молотком.

Когда Деннис — растрепанные седые волосы, мешковатый ярко-зеленый кардиган — открыл дверь, Мира схватила его за руки.

— Деннис! Ты все-таки ранен! Почему не сказал? — Она взяла мужа за подбородок и принялась изучать кровоточащую ссадину на виске. — Специально повернулся боком, чтобы я ничего не увидела, когда звонила.

— Ну-ну, Чарли, все хорошо. Просто не хотел тебя расстраивать. Входите, хватит стоять на морозе. Ева, спасибо, что приехали. Я боюсь за Эдварда. Обыскал весь дом…

— Так он был здесь? — спросила Ева.

— Да, был. В кабинете, избитый. Сейчас покажу вам кабинет.

Когда он повернулся спиной, Мира вскрикнула от жалости и негодования.

— Деннис, у тебя же кровь на затылке! — Она дотронулась до ушиба, и мистер Мира резко втянул воздух сквозь сжатые зубы. — Марш в гостиную! Живо!

— Чарли, а как же Эдвард?..

— Предоставь Эдварда Еве.

Мира потащила мужа в просторную гостиную. Было непонятно, обставлена она в радикально минималистском стиле или часть мебели просто вывезли. То, что осталось, выглядело несколько потрепанно и очень уютно.

Мира стянула пальто, небрежно бросила на диван и принялась рыться в своей огромной сумке. Когда она извлекла оттуда аптечку первой помощи, Ева наконец-то поняла, почему многие женщины заводят сумки размером с буйвола.

— Сейчас промою тебе ссадины и попрошу Еву отвезти нас в ближайший травмпункт, чтобы сделать рентген.

— Милая… — Когда Мира промокнула рану дезинфицирующей салфеткой, Деннис опять с шумом втянул воздух, но тут же ласково похлопал жену по ноге. — Зачем мне рентген и другие доктора, когда у меня есть ты? Подумаешь, шишка на затылке! Да и в голове у меня не больший туман, чем обычно.

Мира рассмеялась, и Деннис улыбнулся — лукаво и добродушно.

— В глазах не двоится, не тошнит, голова не кружится, — заверил он жену. — Разве что немного побаливает.

— Когда вернемся домой и я устрою тебе полный осмотр…

Деннис приподнял брови и многозначительно ухмыльнулся.

— Деннис… — Мира вздохнула, прижала ладони к его щекам и поцеловала в губы — с такой нежностью, что Ева невольно отвела глаза.

— Как найти кабинет, где вы в последний раз видели кузена? — спросила она.

— Я вас провожу.

— Сиди смирно и будь паинькой, пока я не закончу, — велела Мира и добавила, обращаясь к Еве: — Прямо по коридору, затем налево. Стены отделаны деревом, большой стол с креслом, на полках — книги в кожаных переплетах.

— Разберусь.

Во многих комнатах мебели и картин явно недоставало. В одной вообще не было ничего, кроме груды коробок. Но нигде ни пылинки, а в воздухе — легкий аромат лимона, словно кто-то раздавил горсть лимонных цветов.

Ева отыскала кабинет и тут же поняла, что отсюда ничего — или почти ничего — не вывезли. Здесь царили уют и порядок. Тяжелые деревянные панели, добротная мебель, глубокие тона. Травянисто-зеленый и бордо, отметила она про себя, внимательно оглядывая комнату с порога. Семейные фотографии в черных и серебряных рамках, до блеска отполированные наградные таблички разных благотворительных организаций. На столе — бухгалтерская книга в темно-коричневом кожаном переплете, письменный прибор того же цвета и небольшой, но стильный коммуникационный центр. Возле камина с массивной полкой — маленький, старинный, явно очень дорогой бар. На баре — два хрустальных графина, до половины наполненные янтарной жидкостью и украшенные серебристыми этикетками с надписями «Виски» и «Бренди».

С паркета Ева ступила на ковер — судя по слегка выцветшему узору, такой же старинный и ценный, как бар, хрусталь и карманные часы, выставленные под стеклянным колпаком. Ни следов борьбы, ни признаков кражи. Однако, присев на корточки, у самого края ковра — там, где бахрома касалась паркета, — она обнаружила несколько капель крови.

Ева медленно и осторожно обошла комнату кругом, ни до чего не дотрагиваясь. Кажется, дело начинало проясняться…

Она подошла к дверям гостиной, где Мира умело смазывала мазью висок мужа.

— Не ходите туда пока, — предупредила Ева. — Я к машине — за полевым набором.

— На улице такой холод! Давайте принесу.

— Не нужно, — поспешно ответила Ева, когда Деннис сделал движение встать. — Я мигом.

Она выбежала под ледяной дождь, достала из багажника набор. По пути назад внимательно оглядела соседние дома, потом выудила из кармана телефон и написала Рорку сообщение:

«Задерживаюсь. Объясню, когда приеду».

Надо соблюдать правила супружеской жизни.

Вернувшись в дом, Ева поставила чемоданчик с полевым набором и сняла пальто, шапку и шарф.

— Так, давайте по порядку. Вы пытались связаться с кузеном?

— Да, первым делом. Мобильный не отвечает. Позвонил домой — трубку взяла жена. Я не хотел ее пугать, поэтому объяснять ничего не стал. Она сказала, что дома Эдварда нет и вернется он, скорее всего, поздно. Возможно, жена не знает, что у него здесь назначена встреча. А если и знает, то мне уж точно не сообщит.

— Какая встреча?

— Ох, простите. Я же толком ничего не объяснил. — Деннис взглянул на Миру со своей обычной рассеянной улыбкой. — Утром я пробовал связаться с Эдвардом — хотел встретиться и обсудить наши разногласия насчет дома. Разговаривала со мной ассистентка, у которой, похоже, выдался тяжелый день. Иначе она бы вряд ли проболталась, что у Эдварда назначена встреча с риелтором для оценки дома. Я рассердился. Как можно предпринимать такой шаг у меня за спиной?

Ева кивнула и достала баллончик с изолирующим составом.

— В общем, вас это здорово взбесило.

— Ева!.. — начала Мира, но Деннис похлопал ее по руке.

— Будем называть вещи своими именами, Чарли. Я действительно разозлился. На звонки Эдвард не отвечал, поэтому после занятий я поехал прямо сюда. На дорогах черт-те что. Надо что-то с этим делать.

— Полностью согласна. А когда именно вы приехали?

— Ох, даже не знаю. Дайте подумать… Лекция закончилась где-то в полпятого. Пока ответил на вопросы студентов, пока собрал бумаги… С работы ушел, наверное, часов в пять. Плюс время на дорогу… — Деннис улыбнулся доброй рассеянной улыбкой, но в его задумчивых зеленых глазах мелькнула тревога. — В общем, даже не знаю…

— Сойдет и так, — заверила Ева, чтобы его успокоить. — На доме охранная система. Она была включена, когда вы приехали?

— Да. У меня есть код и ключ-карта. Отпечаток моей ладони внесен в систему.

— На двери камера.

— А ведь и правда! — Мысль эта Денниса явно обрадовала. — Она сняла мой приход — и Эдварда тоже! Надо же, а мне как-то в голову не пришло…

— Прежде всего давайте просмотрим записи. Вы знаете, где станция наблюдения?

— Конечно. Я вас провожу. Мне как-то в голову не пришло… — повторил он, вставая с дивана. — А надо-то было всего лишь просмотреть запись — сразу бы увидел, как ушел Эдвард. Ева, вы прямо камень с души у меня сняли.

— Мистер Мира, на вас напали.

Деннис остановился и растерянно моргнул.

— Пожалуй, вы правы. Досадное происшествие. И кто бы мог это сделать?

— Давайте попробуем выяснить.

Они прошли по коридору, завернули за угол и оказались на просторной современной кухне с несколькими старомодными штрихами в отделке, прекрасно вписывающимися в общий стиль особняка. Выглядело… уютно. А еще чем-то напоминало собственный дом супругов Мира.

— В доме несколько наблюдательных пунктов, — пояснил Деннис, открывая дверь в стене, — чтобы бабушка с дедушкой и прислуга могли видеть, кто звонит в дверь. Но главный узел здесь.

Он растерянно огляделся по сторонам.

— Боюсь, я не слишком-то разбираюсь в электронике…

— Я тоже. — Однако где должна находиться вся начинка, Ева знала. — Похоже, кто-то забрал жесткий диск, или как там называется эта штука. Записи тоже.

— Боже мой…

— У кого еще есть доступ в дом?

— Кроме нас с Эдвардом? У домработницы. Ее мать проработала у бабушки с дедушкой не один десяток лет, да и сама она помогает нам уже не первый год. Она бы никогда…

— Ясно. Но мне в любом случае понадобится ее имя — хочу с ней поговорить.

— Можно я заварю чай? — спросила Мира.

— Конечно. Мистер Мира, не могли бы вы в точности описать все, что произошло? Таксист высадил вас у дома?

— Да, у самого дома. Я забыл на сиденье портфель — надо же быть таким рассеянным! — но таксист меня окликнул. Я был зол и расстроен. Открыл дверь, вошел в прихожую. Всегда приезжаю сюда со смешанными чувствами: и хочется, и колется. С этим домом связано много добрых воспоминаний. И в то же время тяжело сознавать, что он никогда уже не будет прежним. Я поставил портфель и тут услышал голоса.

— Несколько голосов? — уточнила Ева.

— Кажется, да. Я решил, что это Эдвард с риелтором. Позвал его по имени — не хотел застать их врасплох. Направился в глубь дома, а когда вошел в кабинет, увидел Эдварда в дедушкином кресле. Кровь, подбитый глаз… Вид у него был напуганный. Я шагнул к нему, и тут меня, видимо, ударили по голове. Со мной такое впервые.

— И вы потеряли сознание.

— Судя по ушибам, его ударили тяжелым предметом по затылку. — Мира вернулась с большой кружкой чая и вложила ее Деннису в руки. — Затем он упал и стукнулся правым виском об пол.

— Доктор Мира, я верю ему на слово.

— Знаю. — Она вздохнула и нежно поцеловала мужа в ушибленный висок. — Знаю.

— Что вы сделали, когда пришли в себя?

— Я был оглушен и сбит с толку. Эдвард исчез. Мы давно уже не ладим, но он никогда бы не бросил меня на полу без сознания. Кажется, я звал его по имени. Потом начал искать. Боюсь, я какое-то время бродил по дому, пока совсем не пришел в себя и не понял: произошло что-то ужасное. Тогда я позвонил Шарлотте, чтобы не волновалась, и спросил, не смогли бы вы приехать и разобраться.

Он так посмотрел на Еву своими мягкими задумчивыми глазами, что ей тоже захотелось поцеловать его в висок.

— Надо было просто позвонить девять-один-один, а не беспокоить вас.

— Пустяки. Готовы вы осмотреть кабинет? Проверить, не пропало ли что и все ли на своих местах?

— Буду рад помочь.

По пути к кабинету Ева обработала изолирующим составом руки и ноги.

— Постарайтесь ничего не трогать. Вы уже были в кабинете и других комнатах, так что изолировать вас нет смысла, но множить отпечатки тоже не стоит. — Она остановилась на пороге. — Итак, ваш кузен сидел в кресле. За столом.

— Да… то есть нет. Кресло стояло перед столом. — Деннис наморщил лоб. — Почему бы это?.. Да, он сидел в кресле, но кресло было перед столом. На ковре.

— Ясно. — Его слова совпадали с ее собственными наблюдениями. — Подождите минутку.

Ева достала из чемоданчика все необходимое. Присела на корточки, взяла образец крови с паркета и заизолировала. Затем тщательно прошлась тампоном по краю ковра. Капнула на тампон жидкостью из небольшой бутылочки и кивнула.

— Кровь. Ковер почистили, но обычным моющим средством всего не отмоешь.

Ева наклонилась и принюхалась.

— Запах остался.

Затем надела очки-микроскопы.

— Следы тоже. А еще ворс ковра слегка примят — видно, где кресло выкатили из-за стола и задвинули обратно, где оно стояло, придавленное тяжелым грузом.

— Весом Эдварда.

— Похоже на то. Еще минуту.

Ева обогнула стол и начала дюйм за дюймом осматривать кресло.

— Тут тоже немного упустили.

Она осторожно взяла тампоном образец крови, оставив чуть-чуть для чистильщиков.

— Ваш кузен был связан?

Деннис прикрыл глаза.

— По-моему, нет. Не уверен. Простите… Я был так потрясен…

— Ничего страшного. Итак, Эдварда избили, усадили в кресло посреди комнаты. Запугали чем-то, чтобы сидел смирно. Шокером или ножом — в общем, каким-то оружием. А может, пригрозили еще раз избить.

Ева снова обошла комнату кругом.

— Голоса. Значит, они разговаривали. Скорее всего, пытались от него чего-то добиться. Но прежде чем преступники успевают получить желаемое или закончить с Эдвардом, появляетесь вы. Зовете кузена по имени. Это дает им время окончательно запугать Эдварда, чтобы помалкивал, и спрятаться. К вам они шокер не применяют — если, конечно, он у них есть. Шокер срабатывает не сразу: существует опасность, что вы увидите преступника, прежде чем потеряете сознание. Поэтому вас бьют сзади по голове. Но не приканчивают и не забирают с собой. Вы для них просто помеха и важности не представляете. Затем они стирают следы крови и задвигают кресло за стол. Зачем?

— Поразительно! Целая наука, целое искусство…

— Что?

— Ваше ремесло — одновременно и наука, и искусство. Способность к наблюдению доведена до совершенства. Хотя, скорее всего, талант у вас врожденный. Простите, я отвлекся, — улыбнулся Деннис. — Вы спросили, зачем. Если преступники знают Эдварда, возможно, знают и меня. Некоторые могли бы подумать, что я по рассеянности упал и ударился головой, а остальное мне просто привиделось.

— Эти ваши «некоторые» просто умом не вышли. — Ответ Евы вызвал у Денниса улыбку. — Видите вы какие-нибудь лишние предметы? Или, может, что-нибудь стоит не на своем месте?

— Мы сохранили кабинет почти в том же виде, что при дедушке. Кое-что завещано мне, нашим детям и прочим наследникам, но мы договорились оставить пока все как есть. Вещи на месте. По-моему, ничего не пропало и не переставлено.

— Спасибо. Итак, вы подошли к двери, увидели Эдварда. На мгновение замерли — естественная реакция. Вы полностью сосредоточены на кузене и бросаетесь ему на помощь.

Ева подошла к двери, замерла, сделала быстрый шаг вперед и осмотрела полки. Сняла с одной до блеска отполированную каменную чашу, нахмурилась и поставила на место. Взвесила в руке наградную табличку — тоже не то. Затем взяла за поднятый хобот большого стеклянного слона в ярких голубых и зеленых тонах. Тяжелый. И в руке как влитой.

— Доктор Мира!

Мира подошла и тоже осмотрела слона.

— Да-да. Рана на затылке нанесена ногами статуи.

Пока Ева брала очередную пробу, Мира повернулась к мужу:

— Никогда — клянусь! — никогда в жизни не буду жаловаться на твою твердоголовость.

— Слона вытерли, но немного крови все-таки осталось. Нападающий делает шаг в сторону от двери. Ему на глаза попадается слон — удобный, тяжелый. Входите вы. Бац! И вы без сознания. Он, она или они — скорее всего, они: один занимается Эдвардом, другой — вами и заметанием следов. Находит где-то средство для чистки ковров или что-то в этом роде, наводит порядок, прихватывает жесткий диск и записи. Эдварда забирают с собой, вас оставляют. Надо обыскать дом — убедиться, что его не засунули в шкаф… Извините, — поспешно добавила Ева.

— Не извиняйтесь.

— Я вызову чистильщиков — пусть все осмотрят. Могу позвонить в отдел по розыску пропавших без вести, чтобы ускорить процесс.

— Не могли бы вы…

— …сами заняться этим делом? — закончила за мужа Мира, беря его за руку. — Нам обоим было бы спокойнее.

— Конечно, я все устрою. Присядьте пока в гостиной, а я сделаю пару звонков.

Ева упаковала слона, вызвала криминалистов и нескольких рядовых полицейских, чтобы опросили соседей.

Кто-то вошел в дом, скорее всего, по приглашению самого Эдварда Миры — надо будет обязательно побеседовать с риелтором, — а затем вышел из дома и либо унес с собой тело, либо вывел Эдварда силой. Значит, у преступников была машина.

Не ограбление, решила Ева. И не обычное похищение, иначе зачем избивать? Судя по креслу в центре комнаты, жертву допрашивали. Кому-то что-то нужно от Эдварда. Скорее всего, его не станут убивать, пока не добьются желаемого.

Ева вернулась в гостиную. Супруги Мира включили электрокамин и сидели на диване, прихлебывая чай. Ева села на журнальный столик напротив, чтобы смотреть прямо на них.

— Мне нужны сведения о риелторе — имя, номер телефона.

— К сожалению, не могу помочь. Ассистентка имени не называла, а сам я был слишком расстроен и не спросил.

— Ладно, узнаю у вашего кузена в офисе. Где его офис?

— Эдвард ушел из конгресса и основал научно-исследовательский центр, — сказала Мира. — Его офис находится в Крайслер-билдинг — в штаб-квартире центра.

— Элитная недвижимость.

— Эдвард придает большое значение статусу, — пояснил Деннис. — Его организация, Институт Миры, занимает два этажа и владеет квартирой в Ист-Вашингтоне на тот случай, когда он сам или еще кто-нибудь из руководства отправляется туда по делам.

— Этот адрес мне тоже понадобится. А также домашний. Хочу поговорить с его женой, когда здесь закончу. Какие у них отношения?

Деннис поглядел на жену и вздохнул.

— Я отвечу, — сказала Мира. — Мэнди — реалистка. Жизнь, которую она ведет, ее более чем устраивает. Мэнди блистала во время предвыборной кампании Эдварда, а теперь блистает на вечерах по сбору средств и заседаниях комитетов. Что же до постоянных измен мужа… Мэнди относится к ним как к неотъемлемой части целого, притом не особенно важной, поскольку он своих похождений не афиширует. Она тоже ведет себя деликатно и втайне пользуется услугами лицензированного компаньона. У Мэнди с Эдвардом сын и дочь. Оба, разумеется, уже взрослые. На публике изображают любящих детей, на самом деле не испытывают симпатии ни к родителям, ни к их образу жизни.

— Все мы такие разные… — пробормотал Деннис.

— Я понимаю, — ответила Мира. — Мое профессиональное мнение таково: Мэнди ни за что не станет пилить сук, на котором сидит. Она бы никогда не причинила Эдварду вреда. По-своему она к нему даже привязана. Что же до Эдварда, он благодарен жене за вклад в его карьеру и гордится ее положением в обществе.

— Наверняка у него много врагов.

— Десятки. На политической почве, как понимаете.

— А на личной?

— Эдвард умеет очаровывать — он же политик. Однако считает себя правым в любом вопросе — и политическом, и личном, — а такая позиция всегда вызывает недовольство. Взять хотя бы этот дом. Эдвард решил, что дом нужно продать, поэтому для него он все равно что продан.

— Он ошибается, — тихо произнес Деннис. — Дом не будет продан. Но это к делу не относится. Эдварда избили и похитили, не потребовав выкупа. Вы ведь ничего не упоминали о выкупе?

— Об этом я спрошу у его жены, — ответила Ева. — Мистер Мира, хочу, чтобы вы знали: я верю каждому вашему слову, и у меня даже в мыслях нет, что вы способны причинить вред своему кузену или кому-то другому.

— Спасибо, Ева.

— И все же я обязана спросить то, что сейчас спрошу, иначе не выполню свою работу. А если я не выполню свою работу, то не смогу вам помочь.

— Понимаю. Вы хотите спросить, когда я в последний раз видел Эдварда и какие у нас отношения. Если для меня так важен дом, я мог нанять кого-нибудь, чтобы его запугать. — Деннис кивнул и отставил кружку с чаем. — Мы виделись на праздниках. Больше для проформы, как ни грустно. Эдвард пригласил нас с Шарлоттой на прием. Когда это было, Чарли?

— Двадцать второго декабря. Мы пробыли там не больше часа, потому что Эдвард пытался заставить Денниса продать дом.

— Я не хотел спорить, поэтому мы ушли рано. В первых числах нового года Эдвард прислал мне электронное письмо, где снова изложил свои мотивы и план действий.

— Мне ты не рассказывал.

— Ты бы опять на него рассердилась. — Деннис взял жену за руку. — К тому же в письме не было ничего нового. Не люблю тащить этот сор в семью. Я коротко объяснил, что несогласен и собираюсь сдержать данное дедушке обещание. Эдвард ответил тут же, и я понял, что он очень зол. Обычно Эдвард выжидает несколько дней, словно у него нет времени заниматься всякими пустяками, однако на сей раз ответил немедленно. Написал, что даст мне время подумать. Пригрозил обратиться в суд, если я и дальше буду излишне сентиментален. А еще… заявил, будто никакого обещания не было, просто я, как обычно, все перепутал.

— Да пошел он к черту!

— Чарли!..

— Бессердечный мерзавец! — От ярости лицо у Миры раскраснелось, глаза засверкали. — Ева, если ищете человека, которому хотелось бы избить Эдварда, то вот он, перед вами.

— Хватит, доктор Мира, — спокойно прервала Ева. — Я поручу электронщикам получить доступ к этой переписке. Больше вы друг другу не писали?

— Нет. Отвечать я не стал. Писать такое жестоко. К тому же это неправда. Мы оба обещали деду не продавать дом. — Печальная растерянность Денниса была так же очевидна, как яростное негодование Миры. — Я позвонил Эдварду только сегодня, но он не взял трубку.

— Ясно. — Ева не удержалась и дотронулась до его колена. — Если речь идет о чем-то важном, вы никогда ничего не путаете. Я разберусь, что произошло. Обещаю.

Когда в дверь позвонили, Ева ощутила прилив благодарности.

— Это ко мне. Первым делом поручу чистильщикам осмотреть кабинет, а сама обыщу дом. Пара копов опросит соседей — не видели ли чего. И попрошу кого-нибудь из ребят отвезти вас домой. — Ева протянула Деннису мобильный. — Не могли бы вы записать имена и адреса, о которых я спрашивала?

— Пусть лучше Чарли. Я не силен в электронике.

— Я тоже. — Ева отдала телефон Мире. — Все будет хорошо.

Деннис поднялся с дивана.

— Вы такая умная женщина… такая добрая девочка, — добавил он к полной растерянности Евы и нежно поцеловал ее в щеку. — Спасибо.

От короткой щетины, которую он, должно быть, упустил во время бритья, на щеке осталось ощущение легкой щекотки. Ева пошла открывать дверь, а щекочущее чувство тем временем проникло ей в самое сердце.

Глава вторая

Ева проводила супругов Мира до машины, пообщалась с чистильщиками и решила обыскать дом, начиная с верхнего этажа. Однако, поднимаясь по лестнице, внезапно остановилась, села на ступеньку…

И позвонила Рорку.

— Извини, — первым делом сказала она.

— Не извиняйся.

На экране появилось лицо Рорка. Боже… При виде его лица Еве всякий раз представлялось, что боги, ангелы, поэты и художники собрались однажды вместе, чтобы создать нечто совершенное. Красиво очерченный рот, пронзительно, невозможно голубые глаза, точеные скулы, и все это в обрамлении шелковистых черных волос…

— Новое дело?

Совершенный образ довершался голосом с легким ирландским акцентом.

— Вроде того. Трупа нет — по крайней мере, пока, — так что дело необычное. На Денниса Миру напали.

— Что?! — Предназначенная ей одной улыбка померкла. — Деннис ранен? В какой он больнице? Сейчас приеду.

— С ним все в порядке. Только что отправила их с Мирой домой. Деннис получил довольно увесистый удар по голове, упал и ударился виском. Возможно, у него небольшое сотрясение мозга, но у Миры все под контролем.

— Где ты сейчас?

— В доме, которым владеет дед мистера Миры. Вернее, когда-то владел. Сейчас дом наполовину принадлежит Деннису, наполовину — его кузену, бывшему сенатору Эдварду Мире. На кузена тоже напали — пока он числится пропавшим без вести. Нужно обыскать дом — вдруг тело спрятано где-нибудь в шкафу, — а потом кое-куда заехать и поговорить. Так что даже не знаю, когда…

— Дай мне адрес.

— Рорк, это в Сохо. Не за чем тащиться сюда в такую погоду.

— Либо ты дашь мне адрес, либо я сам его найду. В любом случае выезжаю.

Она дала ему адрес.

Ева успела обыскать верхний этаж — оба крыла, — когда приехал Рорк. При виде мужа с термосом горячего кофе в руках на душе у нее сразу повеселело.

— Я собиралась приготовить ужин.

Его чудесные губы сложились в улыбку, затем легко коснулись ее губ.

— Правда?

— Честное слово! На работе все тихо, так что я хотела поехать домой. Надеялась вернуться первой и накрыть стол в столовой — свечи, вино, спагетти…

— Эта мысль греет мне душу.

— Мира меня перехватила. Никогда не видела ее в таком состоянии. Мистер Мира позвонил ей, когда пришел в себя — его вырубили ударом по голове, — и попросил, чтобы я тоже приехала.

— Естественно, он умный человек.

— Я введу тебя в курс дела, пока ищу труп возможно убиенного Эдварда, но сперва скажи-ка, господин владелец всей планеты вместе со спутниками, если бы ты решил купить этот дом, сколько бы за него дал?

— Я видел только часть здания, но, судя по всему, оно хорошо сохранилось. Построили его, наверное, в тридцатых годах XX века. Площадь — около шести тысяч квадратных футов. Район отличный. Предложил бы за него около десяти. А если бы продавал, запросил бы все пятнадцать.

— Миллионов?

— Да, миллионов.

— Это ж целое состояние!

— Дом тебе нравится? Деннис хочет его продать?

— Нет… То есть дом, конечно, чудесный, но у нас уже есть один. Одного мне вполне хватает. К тому же Деннис не хочет его продавать — в этом весь сыр-бор.