– Не придумывай! – приказал ей Саша. – Потом разберешься с банком и деньги мне вернешь. Для меня это будет только в радость – помочь тебе. Да и собак покормить надо, я же к тебе прямиком из города, они и не поели толком.
Алена улыбнулась, но Саша видел, что-то по-прежнему гнетет девушку.
– Что-то еще?
– Ты уж меня прости… Но у меня еще одна проблема, не мог бы ты сходить мне еще и в аптеку? Я бы потерпела, но под вечер нога до того разболелась, что прямо глаза наружу лезут. Мне еще сегодня утром обещали, что привезут и продукты, и лекарства, но что-то пока у меня нет ни того, ни другого.
– Лекарство я куплю прямо сейчас! А продукты ты закажешь, я оплачу.
Аптека была под домом. И пока Алена составляла список продуктов и заказывала их, Саша уже успел смотаться за болеутоляющим, которое Аленка заглотнула с такой скоростью и жадностью, что Саша понял, лекарство было ей и впрямь остро необходимо.
Бедная, с больной ногой, целый день мучилась от голода и боли. Но кто же тот неизвестный, который обещал доставить ей таблетки и еду еще утром? Небось тот, с кем она каталась на лыжах и который даже не соизволил встретить ее сегодня из больницы.
– Скотина какая!
И вновь Саше стоило громадного труда напомнить самому себе, что его это все не касается. Отныне и вовеки они с Аленушкой всего лишь добрые приятели. И сегодня он ей поможет, завтра она ему, но на этом все.
– Сейчас продукты доставят, и мы с тобой поедим!
Она еще и голодная какая! И Саша почувствовал, что его руки против воли все равно сжимаются в кулаки.
Ох, и врезал бы он сейчас тому типу, который целый день промурыжил бедную Аленку с ее больной ногой и пустым желудком.
Но сама Аленка ничего не замечала. Она весело прыгала по квартире на одной ноге, ловко управляясь с костылем.
Обе собаки суетились вокруг нее, явно предчувствуя, что сейчас им перепадет что-нибудь вкусненькое.
– Ты похожа на капитана Флинта.
– У него были две ноги. Одноногий моряк Джон Сильвер, вот кто я такой!
И Алена скорчила зверскую рожу и громко выкрикнула:
– Йо-хо-хо! Якорь мне в глотку!
И словно этого было мало, еще и запела:
– Тринадцать мертвецов и бочонок рома!..
Слуха у Аленки не было совершенно. Пожалуй, это был ее единственный недостаток.
Барон от изумления и страха разлаялся, Томас завыл и забился в угол, а Саша, глядя на эту резвящуюся компанию, от души расхохотался.
Как же он был рад, что снова может видеть Аленку. Как он мог столько времени обходиться без ее компании? Он уже и забыл, как им было хорошо и весело вдвоем.
Алена тем временем соорудила чай и сказала:
– Ты говорил, что у тебя ко мне какая-то просьба.
– Ты же работаешь в архиве Главного Управления?
– Уже нет. Но если тебе что-то нужно, то я могу для тебя узнать. У меня там осталась куча приятельниц.
– Мне нужны контакты людей, которые снимали на лето комнаты в Мельничном Ручье.
– Так это же область, – удивилась Алена. – Значит, тебе нужен областной архив.
Саша и сам это понимал, но отчего-то не желал признавать. А точней, ему просто был нужен повод, чтобы повидать Аленку.
– Но тебе повезло, в области у меня тоже есть знакомые. Не такие близкие, но за шоколадку, я думаю, они тебе помогут.
– Только это было много лет назад.
– Не важно. У нас ничего не пропадает.
В общем, за чаем с сушками они обо всем договорились. Алена позвонила какой-то Кате, которая оказалась человеком понятливым. И завтра после открытия архива Саша должен был получить нужную ему информацию.
Настроение у Саши еще больше улучшилось, ему было так хорошо сидеть с Аленкой на ее кухне, что, казалось, век бы никуда не уходил.
Барон азартно бегал вдоль стола, получая сушку то от Аленки, то от Саши. Вид у него был очень оживленный, сушки пес любил. А еще сильней он любил, когда хозяин в хорошем настроении.
Томас вел себя приличней, скромно сидел в сторонке, еду не клянчил. Несмотря на голод, пес дожидался, когда сушка сама прилетит к нему. Тогда он деликатно ее грыз, придерживая лапой. Старался всю сразу не глотать, растягивал удовольствие.
И вдруг вся эта идиллия закончилась. В дверь раздался звонок.
– Это продукты приехали!
Но это была вовсе не доставка заказа. Стоящий на пороге мужчина был меньше всего похож на курьера. Модные очки в тонкой золотой оправе. Стильная стрижка. Костюмчик. Выглядел он очень чистеньким, сытеньким и ухоженным, вроде бы порядочный человек, на депутата похож, но почему-то Саша сразу же возненавидел его лютой ненавистью.
А Барон расчихался и зафыркал, потому что пахло от этого типчика чем-то очень приторным и сладким. В руках он держал фирменный пакетик из модной кондитерской и еще один пакетик с бутылкой французского шампанского.
Он с недоумением и легкой брезгливостью оглядел Сашу и собак с ног до головы, но ни малейшей ревности не мелькнуло в его взгляде. Кажется, он и помыслить не мог, что его могут променять на ничтожество вроде этого.
– Элен! – приветствовал он приковылявшую Алену. – Ты уже дома! И на ногах! Прости, малыш, ты что-то просила меня привезти тебе. Совсем забыл об этом, но думаю, твои любимые пирожные помогут тебе забыть обиду.
– Знакомьтесь, – произнесла Алена. – Это Геннадий, а это Саша – мой старый знакомый, он меня очень выручил, купил лекарство и заказал за свой счет продукты.
– Я расплачусь, – быстро произнес Геннадий, и в руках у него появился дорогущий смартфон. – По номеру телефона скину. Какая там сумма? Да не важно! Пяти тысяч, думаю, тебе будет достаточно.
Прозвучало это так, словно ты – нищеброд, у тебя и таких-то денег не водится.
Саша нахмурился.
– Мне ничего не надо, – произнес он. – И вообще, мы с собаками уже уходим.
Он сухо кивнул Алене и, даже не глядя на ее Геннадия, пошел прочь.
В душе у Саши все полыхало. Ну что она нашла в этом самодовольном и напыщенном типе? Ведь от него за версту веет высокомерием ко всему остальному миру. Конечно, деньги у него есть и этих денег много, но разве может Алена быть счастлива рядом с таким типом, который совсем не ценит ни ее саму в целом, ни ее больную ногу в частности?
Домой Саша приехал спустя два с половиной часа. Несмотря на то что пробок на дорогах не было и он мог бы добраться меньше чем за полчаса, Саша потратил куда больше времени.
Ему было о чем подумать. Он нарезал круги, останавливался, чтобы подумать, снова садился за руль и ехал куда глаза глядят.
И лишь переступив порог и увидев недоумевающие лица своих родителей, Саша понял, что приехал вовсе не на их с Мариной съемную квартиру, а вернулся к себе домой, где не жил уже несколько месяцев.
– Что-то случилось?
– Все в полном порядке. Но сегодня я переночую у нас дома. Можно?
– Можно, – решительно произнесла мама. – Только… в чем дело? Ты поссорился с Мариной?
– Вовсе нет. Просто я устал, и нам с собаками не хочется сегодня больше никуда ехать.
– Да, кстати, хотела спросить, а откуда взялся второй пес?
– Это долгая история.
– А я бы послушал, – мечтательно произнес папа, но мама быстренько увела его в спальню.
– Потом, потом, – щебетала она. – Все потом, мой милый!
Родители были у него людьми деликатными, они не стали больше ничего расспрашивать. И Саша отправился к себе, где сразу же плюхнулся на родную кровать и впервые за долгое время почувствовал, что он дома.
Барон какое-то время покрутился по комнате, вынюхивая знакомые запахи, а потом со счастливым вздохом плюхнулся возле кровати. Полежал немного, а затем, энергично работая лапами, по-пластунски забрался под кровать. И оттуда Саша вновь услышал его глубокий удовлетворенный вздох.
Дома! Наконец-то они снова дома!
Томас уже давно устроился на половичке у двери. Нельзя сказать, чтобы пес выглядел весело, но от еды не отказывался, это уже радовало.
И лишь засыпая, Саша подумал, что так и не позвонил Марине. Но, с другой стороны, она ведь ему тоже не звонила. Так что можно считать, что все у них в порядке?
И все же было какое-то упрямое чувство, которое подсказывало Саше, что это не так.
Наутро Саша все-таки позвонил Марине, намереваясь заехать за ней и проводить, но оказалось, что она уже на работе.
– Как же ты добралась?! Без меня!
– И что? Ты где-то болтался всю ночь, а что мне делать? Сидеть и тебя ждать? Нет, я поехала в офис, чтобы узнать последние новости.
– И какие?
– Ирина до сих пор не нашлась. Ее родители тоже на связь не выходили. Впрочем, их имена обнаружены в списках пассажиров рейса, отправляющегося в Таиланд. Теперь полиция пытается установить, поднялись ли эти двое на борт лайнера или же до аэропорта они так и не добрались. Что касается Валеры, то он впал в кому, врачи опасаются за его жизнь.
– Надо же столько выпить!
– Водка была приготовлена из метилового спирта. Он дешевле, но для употребления внутрь непригоден. Люди им травятся. Неудивительно, что Валеру шатало.
– Где же он ее взял? Сейчас магазины старательно следят за тем, чем торгуют.
– Этот вопрос сейчас выясняется. Кроме того, к водке было добавлено еще какое-то вещество, которое добавило проблем.
– Слушай, – спохватился Саша, – а откуда у тебя столько информации за одно утро?
– Не за целое утро, а меньше чем за полчаса, – хвастливо произнесла Марина. – Я, в отличие от некоторых, бока себе не отлеживаю. К нам в офис приходила полиция, вот я одного из полицейских и разговорила. Славный такой мальчик, немножко уже влюблен в меня. В кино приглашал, в кафе. Ты об этом подумай в другой раз, прежде чем отправляться болтаться ночью.
– Я не болтался, я заночевал дома у родителей. Когда я освободился после встречи, было уже слишком поздно, я не хотел тебя будить. Но ты за меня особо и не тревожилась, как я понимаю. Ни одного твоего пропущенного звонка я не увидел.
– Я быстро уснула, – призналась ему Марина уже чуть теплее. – Но тебе удалось узнать то, ради чего ты поехал?
– Все в полном порядке. Сегодня наше расследование будет продолжено.
– Я бы предпочла, чтобы оно сегодня же было бы и закончено.
– Ну, это уж как повезет. Загадывать не стану.
– А у меня есть еще новости. Сегодня никто из наследников дома на Озерной, десять, на работе не появится. Они все в полиции! Слава там уже со вчерашнего дня. А сегодня там с ним оказались и Анка с Наталкой!
– Прекрасно! Пусть их хорошенько допросят.
– А еще Гриша мне сказал, что видел, как накануне своего исчезновения Ира садилась в машину к какому-то мужчине. И это был не Валера и не ее отец, потому что тот совсем другой. Гриша его видел, говорит, этот тип был не похож.
– Описать его Гриша сможет?
– В том-то и дело, что нет. Я его спрашивала, но он лишь мычит что-то невнятное про бороду и рыжую собаку.
– Бороду? – насторожился Саша. – И собаку? Уж не про нашего ли Томаса идет речь?
– Вот и я подумала о том же самом. Ты уже съездил в этот собачий приют? Как он там назывался?
– «Привет из пропасти».
– Вот-вот, так что? Съездил?
– Когда бы я успел? Только проснулся и первым делом звоню тебе.
Саша надеялся, что такой ответ польстит Марине, мол, едва глаза продрал и сразу про нее подумал, но любимая девушка все равно осталась недовольна:
– Надо было успеть! – резко произнесла она. – К примеру, я уже на работе, а ты все еще в кровати валяешься!
И она повесила трубку, что должно было мотивировать Сашу на подвиги, но почему-то еще сильней расхолодило его. И если бы не чувство долга, он бы плюнул на всю эту историю с похищенными-непохищенными сестрицами.
– Впрочем, это Слава и Анка с Наталкой друг другу родственниками приходятся. А Ирина им никакая не родня, а прямая соперница.
И снова Саша подивился удивительной плотности наследников на Озерную, 10, на один квадратный метр полезной площади «Электры».
– Медом им там всем намазано, что ли? Ну, Анка с Наталкой еще понятно, их родственница позвала. Кстати, надо не забыть и уточнить имя этой родственницы. Славу пригласили уже Анка с Наталкой, тоже надо будет еще подумать, с какой целью они это сделали. Но Ируся? Сама она появилась или ее тоже кто-нибудь пригласил? А если пригласил, то кто?
Саша еще долго мог бы валяться и строить версии, но тут его взгляд столкнулся с двумя парами укоризненно смотрящих на него собачьих глаз.
– Вы голодные! – спохватился он. – Вчера вы толком не успели покушать. И гулять хотите!
Услышав столько приятных слов, собаки засуетились и забегали. Барон кинулся к входной двери, Томас помчался на кухню, где уже обнаружил старую миску Барона, которую мама выставила перед уходом на работу, но, увы, забыла наполнить.
Саша порылся по шкафам и нашел пакет сухого корма. Срок годности был еще подходящий, и он щедрой рукой наполнил две миски.
К его удивлению, ни одна из собак не торопилась приступать к трапезе. Оба сели рядышком, часто дыша от волнения и нервно поглядывая то на Сашу, то на еду.
– Надо же, – потрепал Саша по ушам Томаса. – Так ты у нас, оказывается, тоже обученный пес? Без команды не ешь?
Томас сглотнул. С морды у него капала слюна. Перед Бароном уже образовалась приличная лужица. И Саша решил, что достаточно испытывать терпение собак.
– Кушать! Можно!
Барон немедленно подскочил к миске, но Томас замешкался. Видимо, отдаваемая ему команда звучала несколько иначе. Но все-таки заветное слово он услышал, а Барон так стремительно пожирал свою порцию, что Томас решил не мешкать.
В мгновение ока оба пса слопали все, что им было насыпано, и тут же уселись возле Саши, который за это время успел приготовить себе яичницу с колбасками.
– Вот вы какие! Свою еду съели, теперь на мою претендуете? Ну, уж нет, фиг вам, а не моя яичница!
Но Барон так страдальчески смотрел, а Томас так трогательно трогал коленку Саши своей лапой, есть у тебя сердце, человек? Что человек не выдержал. Каждый из псов получил по кусочку яичницы с одной колбаской.
Собаки быстро все слопали и сочли, что это был лучший завтрак на свете. Ну, а теперь им не мешало бы прогуляться!
– Да уж, красиво жить не запретишь, – рассмеялся Саша, и все трое отправились на улицу.
После недолгой прогулки Саша отправился в путь.
Первым пунктом он выбрал собачий приют. Очень уж ему хотелось вернуть Томаса его хозяину. Во-первых, Саша сам был владельцем собаки и представлял, каково это: потерять своего питомца даже ненадолго. А во‐вторых, Саше было необходимо переговорить с этим человеком относительно того, как его собака оказалась на Озерной, 10, и каким манером она оттуда плавно переместилась в квартиру родителей Ирины.
А вообще, Саше сильно не нравилась та стремительность, с которой выбывали из игры возможные претенденты на наследство Нины Одинцовой.
– Ведь если на мгновение предположить, что Ирины больше нет в живых, то кто может претендовать на ее долю наследства? Ее муж? Он в коме, одной ногой в могиле. Ее родители? Они куда-то подевались, след их ищут, но найдут ли? И кто остается из ее наследников? А никого и нет. Но зато с противоположной стороны у наследников полный порядок, в их рядах убыли не наблюдается вовсе. Две сестры Кулагины сподобились совместными усилиями произвести на свет сразу трех отпрысков. Анка с Наталкой и Слава. И плюс их матери. Да, матерям отходит одна десятая дома на Озерной, но это пока живы те, кто наследует после Нины Одинцовой. А если никого не останется из наследников Нины? С помощью ловкого юриста можно повернуть судебную тяжбу в свою пользу. Ведь как ни крути, а сестры Кулагины и есть единственные наследницы. Этот дом принадлежал их отцу с матерью весь целиком. Да, Аристарх Кулагин потом завещал дом своей молодой жене, но женщина умерла, а ее собственные наследники сгинули. И что в таком случае решит суд? Вполне может быть, что судья сочтет справедливыми претензии сестер Кулагиных на весь дом и участок целиком.
Саша был доволен, что его выводы полностью совпадают с выводами официального следствия.
Неспроста Анку с Наталкой сегодня задержали и добавили в компанию к Славе. Следователь тоже считает, что они могут быть причастны к исчезновению Ирины и ее родителей, а также отравлению Валеры, а возможно, что и самой Нины Одинцовой. Хотя много ли там было нужно старушке? Могла и сама помереть. И даже если будет проведена эксгумация тела и будет доказан факт отравления, все равно прямых улик против Кулагиных нет.
Ведь сестры Кулагины не появлялись у Нины Одинцовой в пансионате, вместо них туда регулярно наведывался некий Валера.
Но опять же совсем не факт, что тот Валера из пансионата был именно нашим Валерой. Любой человек мог назваться его именем, слегка загримироваться и порядок.
Вот уже улики против Валеры неоспоримы. Он и машину Ирины испортил, и к ее бабке в «Тихие зори» наведывался. А потом и саму Ирину похитил. А может, это вовсе и не Валера сделал, а сестры Кулагины! Или одна сестра, мать Наталки с Анкой! Или даже сами девки пошли ва-банк, решили хапнуть все наследство целиком.
И что? Пока что у них неплохо получается. Славу-то они ловко подставили. Еще чуть-чуть, и парня могут засадить за похищение собственных кузин с использованием техники гипноза. И не докажешь ничего! Улики-то против него имеются.
Так и не придя ни к каким определенным выводам, лишь запутавшись окончательно, Саша взглянул в окно и с удовлетворением обнаружил перед собой указатель с названием «Привет из пропасти».
Итак, он прибыл в собачий приют, в котором ему должны были рассказать про судьбу рыжего симпатяги Томаса во всех подробностях. Вот только сам Томас этому явно не радовался. Если в начале пути он выглядел жизнерадостно, то к середине как-то задумался, а под конец и вовсе заскучал.
Когда машина остановилась, пес встал на задние лапы, выглянул в окно, убедился, что его подозрения верны, и окончательно пал духом. Спрятал хвост между задних ног, забрался поглубже под сиденье и на все призывы Саши выйти из машины отвечал низким угрожающим рычанием. Покидать машину и отправляться в приют Томас решительно не желал.
– Выгляни, я тебя хоть сфотографирую!
На это Томас, пусть и нехотя, все же согласился. Выглянул из-под сиденья, дождался, пока Саша его щелкнет, и тут же поспешно нырнул обратно. Пес явно был уверен, что тут ему будет безопасней, нежели при посещении собачьего приюта.
Глава 9
Когда Саша вошел в ворота приюта, он отчасти понял нежелание Томаса вновь попасть в это место. Приют был большой, даже очень большой. И еще он был сильно переполнен. Все вольеры были так густо забиты собаками, что оставалось удивляться, как они все там помещаются.
Появление человека вызвало настоящий ажиотаж, все собачье племя кинулось к решеткам, и первые ряды оказались буквально погребенными под наступающими на них товарищами.
Собаки лаяли, рычали, метались из стороны в сторону, пытаясь привлечь к себе внимание человека, в котором каждый из них видел потенциального Хозяина, существо на двух ногах, которое в силах забрать его из этого ада на земле.
– Сколько же вас тут?
– Триста тридцать девять, если мне не изменяет моя память.
Саша оглянулся и увидел невысокого роста женщину, чье лицо показалось ему смутно знакомым. Но при этом Саша был твердо уверен, что никогда раньше они с этой женщиной не пересекались.
Саша мучительно рылся в своей памяти, но ответа не находил. И ведь не спросишь, а кого это вы мне напоминаете, уважаемая?
– Собачку желаете взять?
– Взял бы их всех, но не имею такой возможности.
Женщина не стала огорчаться.
– Любите собак?
– Очень.
– Приют постоянно нуждается как в волонтерах, так и в средствах.
– Готов сделать посильный взнос на пользу вашего дела.
Женщина повеселела и спросила уже куда более вежливо:
– Если собака вам не нужна, то с какой целью пожаловали к нам? Просто из любопытства?
– Дело у меня одно и совсем простое. Вам знаком вот этот пес?
И Саша показал только что сделанную фотографию Томаса. Показал и понял, что угадал.
Женщина даже вздрогнула. И голос у нее изменился:
– Где вы видели эту собаку?
– Очень далеко отсюда. Мы с Томасом познакомились в Мельничном Ручье, на улице Озерной в доме десять.
– А-а-а…
Женщина моментально поскучнела и выглядела разочарованной.
– Это я знаю, – пробормотала она. – Понять бы, где Томас находится сейчас.
– Это ваша собака?
– Не совсем. Томаса взял себе один мой хороший друг.
– Уж не Дмитрий ли Сергеевич его имя?
Саша спросил просто так, наобум, но неожиданно понял, что угадал.
– Точно! – обрадовалась женщина. – Вы его тоже знаете?
– Успел познакомиться с этим человеком заочно, пока разыскивал Томаса. Значит, Томас жил с Дмитрием Сергеевичем на Озерной, десять?
– Да. Там они обитали.
– Это вы их там поселили?
– Ну а что? Имею право! Дом-то мой!
– Ваш?
– Этот дом построил еще мой дед. Потом унаследовал мой отец. Там родились мы с сестрой и наши братья. Теперь мы с сестрой владеем этим домом по праву законных наследниц.
Конечно же! Теперь Саша понял, кого напоминает ему эта женщина. Анку с Наталкой, вот кого! Двух сестер, родившихся у своей матери – Ирины Кулагиной. Непохожие друг на друга сестры удивительным образом сумели взять от своей матери некоторые ее черты. У Анки глаза были матери, а у Наталки нижняя часть лица.
– Значит, ваше имя Ирина.
Женщина кивнула.
– И дом на Озерной, десять, вы считаете своим?
– Половина его моя, половина Надькина. Надька – это сеструха моя.
– А Нина Одинцова?
– А ей шиш! Да и померла она!
– Про смерть Нины – это вы от вашего Дмитрия Сергеевича знаете?
– При чем тут Дима? – удивилась женщина. – Он с этой старухой вовсе не был знаком.
– Вот тут вы ошибаетесь. Он ее хорошо знал и даже оплачивал пребывание Нины Одинцовой в пансионате.
Ирина в ответ разразилась совсем невежливым хохотом.
– Да откуда у нищего бомжа деньгам взяться? Были бы у него деньжата, он бы их лучше на себя потратил. Одежку бы себе какую-нибудь справил. Жилье снял. Ботинки приличные бы купил! А то ведь появился у нас в приюте, сам вроде пса бездомного.
Доброе сердце Ирины, которое разрывалось от жалости при виде всякого неприкаянного живого существа, и тут дало о себе знать. Этому в известной степени способствовало и то, что под слоем грязи мужчина был очень даже хорош собой. Даже густая борода, которой заросло его лицо, не могла скрыть его миловидности. И желание опекать проснулось в Ирине с невиданной до сих пор силой.
– В общем, куда-то его надо было пристроить. Первое время Дима ночевал у нас в приюте, заменял заболевшего ночного сторожа, но потом тот выздоровел, нужно было найти для Димы другое место для ночлега.
– И тут вы вспомнили про дом своего отца?
– А чего? Все равно он свободный стоял. Как Нинку ее дочь увезла, так все в нем и посыпалось. Какое-то время жильцов мы еще пускали, а потом туда и людей приводить стыдно стало.
– Людей стыдно, а Дмитрия можно?
– Так то же за деньги, а то даром, – ухмыльнулась Ирина. – Я же с Димы денег за постой не брала. В самом доме жить было уже невозможно, но пристройки были посвежее, один из сарайчиков мы Диме для жительства и определили. Он был доволен.
– Дареному коню в зубы не смотрят.
– Вот именно. Кстати, ему реально понравилось за городом жить. Конечно, электричество на участке и в доме давно отключено было, но май в этом году теплый выдался. Не замерзли они с Томасом. А насчет готовки, то газовую плитку с баллоном я им привезла. Много ли мужику и собаке нужно? Разносолы они себе все равно готовить не стали. Кашу или макарон заварили, тушенки в нее добавили, и порядок. И завтрак, и обед, и ужин – все в одном котелке.
Итак, обитающая на Озерной, 10, личность была установлена.
– А откуда у Дмитрия Сергеевича книга, принадлежащая вашему племяннику Славе?
– Этого я не знаю. Что за книга?
– Про гипноз. Дмитрий Сергеевич им увлекался?
– Никогда от него про гипноз ничего не слышала.
– А что вы вообще знаете про этого человека? Документы вы его видели?
– Откуда же у бомжа документы?
– Но хотя бы фамилию он вам называл?
– Один раз сказал, что он Петров. Другой раз, что Николаев. Я поняла, что правду он мне говорить не хочет, и больше не спрашивала.
– А возраст?
– Лет сорока пяти, может быть, пятидесяти. Да кто же его знает, может, и моложе, просто так выглядел.
– А родился где?
– Не знаю.
– Ну, а хоть фотография его у вас есть?
– Представьте, даже фотографии нет.
– Петров Дмитрий Сергеевич без определенного возраста и неизвестно где родившийся. Случись что, его же невозможно будет найти.
Ирина тяжело вздохнула:
– Думаете, я сама этого не понимаю. Как два дня назад обнаружила, что Дима с Томасом исчезли, так неспокойно на душе стало. Будто бы ударил кто, так и болит внутри все, так и ноет. Стала думать, как бы мне Диму разыскать, и поняла, что не могу этого сделать. Ничего я про этого человека, кроме имени-отчества, не знаю.
– Да и они могут быть совсем даже не его.
– Вот я и думаю, а вдруг Дима чего-нибудь натворил, потому и слинял? Он натворил, а обвинят меня. Участок-то мой! Дом тоже мой! Получается, ответственность за то, что там происходит, тоже на мне. Вот что меня томит! Не делай людям добра, не получишь зла! Вечно я за свою доброту страдаю!
Это она еще не знает о задержании ее родных дочерей! Вот это будет удар так удар, все связанное с Дмитрием покажется ей цветочками.
– Значит, вы считаете дом своим. Но ведь у Нины Одинцовой есть прямая наследница – внучка.
– Девчонку другие люди удочерили. Она бабке не наследница!
– Напрасно вы так думаете. Внучка все равно остается наследницей. Она будет наследовать за свою ранее умершую мать.
– Пусть! Но большую часть я ей не отдам. Кто она такая? Она в этот дом ни копеечки не вложила.
– А вы вложили?
– Мои отец с матерью всю жизнь вкладывались. А я их наследница.
Сашу забавляло, как женщина все время ловко обходит в разговоре других наследников. Все время «я» да «я». А ведь никакого «я» там быть не может. Даже при самом благоприятном раскладе там может быть только «мы с сестрой»!
И тут Сашу осенило:
– Вы и свою сестру со счетов сбросили, потому что знаете, ее сыну грозит уголовное наказание за похищение ваших дочерей. Похищение, которого и не было, но которое вы с дочками инсценировали! И сделали вы это специально для того, чтобы вывести Славу и его мать из числа наследников!
– Вранье! – заявила Ирина, но глаза у нее забегали.
– Напрасно вы так. Это же ваши собственные дочери и признались сегодня в разговоре со следователем. Сдали и вас, и всю вашу затею.
Саша понятия не имел, в чем признались Анка с Наталкой, говорил наобум и снова угодил в цель.
– Не знаю, что там эти дурехи со страху полиции наплели, только все это ложь! Ничего мы против Славы с Надькой не затевали!
– Лучше бы вам во всем признаться сейчас, потому что в противном случае похищение, а возможно, что и смерть третьей наследницы тоже спишут на вас.
– Что?
– А вы не знали? Внучка Нины Одинцовой пропала. Ваша тезка, между прочим.
– Девчонку мы не трогали! – взвизгнула Ирина.
– Дайте, я вам подскажу… Девчонкой и ее родными собирался заняться ваш знакомый? Вы ввели этого подозрительного Дмитрия Сергеевича в курс вашей проблемы, и он пообещал вам, что устранит ее? Вместе с внучкой, ее мужем и приемными родителями?
– Ничего я вам не скажу! И доказать вы тоже ничего не сможете! На этом стояла и стоять буду!
– Поймите, этот человек может быть опасен. Он отслеживал пребывание Нины Одинцовой в пансионате. Его видели вместе с Валерой. Есть версия, что Ирину увез тоже он. И наконец, исчезновение родителей Ирины напрямую связано с Дмитрием Сергеевичем, поскольку в опустевшей их квартире оставался Томас, с которым ваш Дмитрий Сергеевич был неразлучен.
Но Ирина уже не желала ничего слушать и не хотела ничего понимать. Она ушла в глухую оборону, когда человек всех вокруг воспринимает не иначе, как своих врагов.
– Пошел ты! – крикнула она Саше. – Убирайся немедленно!
И видя, что он не торопится выполнять приказ, добавила:
– Проваливай, а то собак выпущу! Всех!
И даже сделала пару шагов в направлении ближайшего вольера, чтобы показать, что ее слова – это не пустая угроза. В вольере, как на беду, все собаки подобрались очень крупные и какие-то слишком уж агрессивные. С их белых клыков на землю падала пена, и Саше совсем не хотелось, чтобы хоть один клык коснулся бы его тела.
– Ухожу, ухожу! Но вы все-таки подумайте, о чем я вам сказал. Если все те, с кем общался ваш Дмитрий, либо мертвы, либо исчезли, то и вам с дочками тоже может грозить опасность!
Договаривал эту фразу он, уже сидя в машине. А Ирина издалека грозила ему кулаком и советовала забыть дорогу к ней.
Разговора у них толком не получилось, зато Томас с Бароном при виде вернувшегося к ним хозяина обезумели от счастья. Собаки визжали, скулили, виляли хвостами, так что пыль летела во все стороны. И Саше даже трудно было сказать, кто из двух собак больше рад его видеть.
– Надо искать этого Дмитрия Сергеевича, другого выхода нет. А как его искать? Впрочем… пребывание Нины Одинцовой в пансионате длилось почти двадцать лет. И все эти двадцать лет за нее приплачивали. Причем если сначала это делала родная дочь, то потом она умерла, и платить вроде как стало некому. Но кто-то все равно платил. Допустим, все эти годы платил Дмитрий Сергеевич, значит, Нину Одинцову он знал не один год. И она была ему не совсем чужим человеком, если он регулярно выплачивал за нее содержание.
Немного смущал Сашу один момент. Ирина утверждала, что живший на Озерной, 10, Дмитрий Сергеевич был гол, как сокол. Он не имел ни собственного угла, ни приличной одежды, ни денег, чтобы купить себе обувку. Но как тогда он мог платить за Одинцову? Или за нее платил какой-то другой Дмитрий Сергеевич? Или Дмитрий Сергеевич Ирины был вовсе не Дмитрий Сергеевич, а скажем, Архимед Поликарпович? Или все же Дмитрий Сергеевич, но солгавший Ирине, прикинулся бомжом, чтобы иметь возможность поселиться на Озерной, 10?
– Ох, сколько же еще есть вопросов!
Саша даже застонал. Количество вопросов несоизмеримо превосходило имеющееся у него количество ответов. Информации катастрофически не хватало. Но где ее раздобыть? Нужно было ехать к тем, кто лично был знаком с Ниной Одинцовой, к ее жильцам, которым она сдавала на летние месяцы комнаты в своем большом и просторном доме.
– Жильцов к себе пускать Нина начала еще при СССР, а тогда с пропиской было строго. Все дачники подлежали временной регистрации.
На этом и строился расчет Саши. Найти имена этих людей, узнать их координаты и по возможности выяснить, что за Дмитрий Сергеевич крутился возле хозяйки дома – Нины Одинцовой. Для этого Саша через Аленку и раздобыл выход на архив Главного Управления полиции по области, чтобы раздобыть там все эти данные. И его там уже заждались.
Подружка Аленки оказалась девушкой веселой и общительной. Звали ее Катей. И она сразу же почувствовала в Саше родственную душу.
– У меня сейчас как раз обед, приезжай, поболтаем.
И когда Саша прикатил, сразу же сказала:
– Я так понимаю, что у вас с Аленкой в свое время были шуры-муры?
– Мы встречались.
– И как тебе без нее?
– Тошно, – неожиданно для самого себя признался ей Саша.
Но Катя обрадовалась:
– Это отлично! И я тебе объясню почему. Но сперва дела! Вот список людей, которые тебе нужны. Я специально отметила тех, кто уже выбыл.
– Куда выбыл?
– На тот свет! Сколько лет прошло, многие умерли. Но ты, конечно, все равно можешь попытать счастья, часто люди селились целыми семьями, просто регистрировали на съемной площади только кого-то одного из взрослых, остальные находились типа у него в гостях. А детей не регистрировали и вовсе. Но дети как раз могли многое знать и помнить, детская память цепкая. Многие мелочи, которые взрослые и не замечали, дети запоминают на всю жизнь.
– Отличная работа. Спасибо тебе.
– Спасибо на хлеб не намажешь, – бодро отозвалась Катя, но от денег отказалась категорически. – Мне другое от тебя нужно.
– Что же?
– Не нравится мне тот хмырь, который возле Аленки крутится. Геннадий этот, сытая его морда.
Тут Саша был с ней солидарен на все сто процентов.
– И мне! – вырвалось у него. – Тоже не нравится!
– Вот и прекрасно! Значит, мы друг друга понимаем. Давай подумаем, как бы нам от него избавить Аленку? Он ей голову задурил, деньгами глаза запорошил, красивой жизнью поманил. А нутро у него гнилое. С таким человеком жить, никаких денег его не надо будет. Ходячая подстава! Ты хоть знаешь, как Аленка ногу сломала?
– В горах. На лыжах катались.
– Ага! Этот ее хлыщ захотел на самую опасную трассу отправиться. А когда их наверх доставили, сам не поехал, а Аленке велел прокатиться. Типа у него спина разболелась, а ей нельзя такое удовольствие портить. Только струсил он! Зассал! Я узнавала! Куртку он ей свою дал и шлем, типа позаботился, что у него обмундирование лучше. Но не в том дело, что лучше, просто внизу его дружки стояли и процесс на видео контролировали. Но им только силуэт был виден, а кто там катится, они понятия не имели. Вот этот гад вместо себя по опасному спуску Алену и отправил.
И снова Саша почувствовал, как мгновенно сжались у него кулаки. Им так и хотелось начистить рожу этому противному Геннадию.
Да какой он Геннадий! Генка-сыкло, вот его имя!
– Ты это точно знаешь? – переведя дух, спросил он у Кати.
– А то! Нарочно справки наводила. У меня в том отеле приятель работает, он мне про спор и рассказал. И про то, как потом вечером в баре Генка всем своим дружкам рассказывал, как он по трассе несся со свистом, но пришлось остановиться, потому что Аленка за ним увязалась, да сил не рассчитала, упала и ногу сломала. Аленка в больнице по его милости, а они с дружками пируют да празднуют! Ни капли совести в этом типе нет.
И помолчав, Катя многозначительно сказала:
– Аленку надо спасать от этого Генки. Неизвестно, какую еще подлость он выдумает. Я кое-что про него узнала, но настолько мерзкое, что к Аленке боюсь даже и соваться. Она мне попросту не поверит, решит, что я на ее Геночку наговариваю. А ты должен сделать так, чтобы Аленка истинное лицо Генки разглядела бы.
– Согласен.
– Вот ты этим и займешься!
– Но как? Что я могу?
– Именно ты и можешь! Отвадь этого Генку от Аленки! Понадобится, поколоти его! Он трус, ему много не понадобится.