Рут Уэйр

Один за другим

Посвящается Али, Джилли и Марку, показавшим мне Скрытую Долину.
Информация с веб-страницы «О нас» сайта компании «Снуп»

Привет. Мы — «Снуп». Смелей, читайте о нас, пишите нам, снупьте за нами — не стесняйтесь! Мы классные. А вы?



Тофер Сент-Клер-Бриджес

Кто тут главный? Если и есть человек, который имеет право так называться, то это Тоф. Соучредитель «Снупа» (вместе со своей бывшей девушкой, моделью/художницей/профессиональной сорвиголовой @evalution). С Тофа все началось. Его нет на месте? Значит, он покоряет горнолыжные склоны в Шамони, отрывается в берлинском ночном клубе «Бергхайн» или просто где-нибудь тусит. Ищите Тофера в «Снупе» под ником @xtopher или стучитесь через его личного помощника Иниго Райдера — единственного, кто смеет давать Тофу указания.

Слушает: Oscar Mulero «Like a Wolf»



Ева ван ден Берг

Из Амстердама в Сидней, из Нью-Йорка в Лондон — куда только не забрасывала ее карьера! Сейчас Ева обитает в лондонском Шордиче вместе с мужем, финансистом Арно Янковичем, и дочерью Рэдиссон. В 2010-м Ева основала «Снуп» вместе со своим тогдашним спутником жизни @xtopher. Идея родилась из одного-единственного желания влюбленных: поддерживать связь через океан, на расстоянии пяти тысяч километров. Тофер с Евой разошлись, но их связь жива — «Снуп». Вы тоже можете связаться с Евой: по нику @evalution или через ее личную помощницу Ани Крессуэл.

Слушает: Nico «Janitor of Lunacy»



Рик Адейми

предводитель монет

Рик — блюститель денег, счетовод, хранитель ключей… словом, вы поняли. Он ведет «Снуп» с первых дней, а Тофа знает и того дольше. Что тут скажешь? «Снуп» — семейный бизнес. Рик живет с женой Вероникой в Хайгейте, Лондон. За Риком можно снупить по нику @rikshaw.

Слушает: Willie Bobo «La Descarga del Bobo»



Эллиот Кросс

главный умник

Музыка, конечно, сердце и душа «Снупа», зато программные коды — его ДНК. Эллиот же — маэстро кодов. Прежде чем стать ярко-розовым логотипом на экране вашего телефона, «Снуп» выглядел просто строчками языка «Java» на экране одного человека, и человеком этим был Эллиот. Лучший друг Тофа чуть ли не с пеленок, Эллиот чересчур классный для технаря. Снупьте его по нику @ex.

Слушает: Kraftwerk «Autobahn»



Миранда Хан

царица друзей

Миранда обожает высоченные каблуки-шпильки, ультрамодные вещи и исключительно хороший кофе. Она смакует гватемальские вина углекислотной мацерации, изучает последние дизайнерские коллекции на сайте высокой моды, а в промежутках улыбается от имени «Снупа» миру. Хотите написать о нас, пообщаться, устроить нам головомойку или просто сказать «привет»? Вам к Миранде. «Снуп» уверен — поклонников и подписчиков много не бывает, друзей тоже. Сделайте своим другом Миранду, @mirandelicious.

Слушает: Madonna «4 Minutes»



Тайгер-Блю Эспозито

повелительница нирваны

Воплощение релакса, Тайгер поддерживает свое фирменное состояние дзен при помощи ежедневной йоги, безоценочной осознанности и — конечно же! — «Снупа», звучащего в огромных наушниках. Между балансировками в бхуджапидасане и отдыхом в анантасане (подъем ноги к потолку из положения лежа на боку, для непосвященных) Тайгер отшлифовывает до блеска каждую шестеренку «Снупа», доводит наш имидж до совершенства — и представляет его миру. Расслабляйтесь с Тайгер на @blueskythinking.

Слушает: Jai-Jagdeesh «Aad Guray Nameh»



Карл Фостер

законник

Двух мнений быть не может: Карл удерживает нас в рамках закона, следит за тем, чтобы в любых обстоятельствах мы снупили по правилам. Выпускник Университетского колледжа Лондона, Карл стажировался в компании барристеров «Темпл скуэйр чамберс». Затем работал во многих международных фирмах, в основном в индустрии развлечений. Он живет в Кройдоне. Снупьте за Карлом по нику @carlfoster1972.

Слушает: The Rolling Stones «Sympathy for the Devil»



Информация с новостного сайта Би-би-си

Четверг, 16 января


НА ГОРНОЛЫЖНОМ КУРОРТЕ ТРАГИЧЕСКИ ПОГИБЛИ ЧЕТВЕРО БРИТАНЦЕВ
Элитный горнолыжный курорт Сент-Антуан во Франции потрясла новость о второй трагедии за неделю — после того как сошедшая лавина унесла жизни шестерых человек и оставила почти весь регион без электричества.
Стало известно, что в уединенном, отрезанном от мира шале разыгралась настоящая драма из фильма ужасов. В результате четверо британцев погибли, двое госпитализированы.
Тревогу подняли лишь после того, как выжившие преодолели по снегу больше трех миль и запросили помощи по рации. Возникает вопрос — почему французские власти не позаботились о восстановлении энергоснабжения и мобильной связи раньше, сразу после схода воскресной лавины?
Шеф местной полиции Этьен Дюпон не пожелал давать комментарии, ограничившись фразой «ведется расследование». Пресс-секретарь британского посольства в Париже заявил: «Подтверждаем, что нам сообщили о смерти четырех граждан Британии в департаменте Савойя во Французских Альпах и что на нынешнем этапе местная полиция трактует данные происшествия как связанные убийства. Выражаем соболезнования друзьям и родственникам жертв».
Семьи покойных оповещены.
По последней информации, восемь выживших, предположительно также британцы, помогают полиции в расследовании.
Этот год отмечен необычайно сильными снегопадами. Воскресная лавина стала шестой с начала горнолыжного сезона и увеличила число смертельных несчастных случаев в регионе до двенадцати.


За пять дней до упомянутых событий

Лиз

Снуп ID: ANON101

Слушает: James Blunt «You’re Beautiful»

Снупобъекты: 0

Снупписчики: 0



Даже в микроавтобусе по пути из аэропорта Женевы я не вынимаю наушников из ушей. Игнорирую полные надежд взгляды Тофера и косящуюся в мою сторону Еву. Наушники помогают. Помогают заглушить голоса в голове, их голоса, которые тянут меня в разные стороны, заваливают призывами и аргументами «за» и «против».

Я предпочитаю слушать не это, а Джеймса Бланта. Он твердит, что я прекрасна, вновь и вновь. Смешно, конечно, но я не смеюсь. Его ложь успокаивает.

Сейчас тринадцать часов пятьдесят две минуты. Небо свинцово-серое, за окном кружат снежинки. Завораживающая картина. Удивительно, на земле снег белый-белый, а на фоне неба, пока падает, — серый. Точно пепел.

Начинается подъем. Мы забираемся выше, снег усиливается, уже не тает на стекле, а налипает, скользит по нему; дворники отшвыривают в стороны снежную жижу, она пролетает мимо пассажирских окон. Надеюсь, у автобуса зимние шины.

Водитель переключает передачу: впереди очередной крутой поворот. Автобус делает вираж, земля исчезает; чудится — сейчас упадем в пропасть. Желудок бунтует, голова кружится. Я закрываю глаза, отгораживаюсь от всего, целиком ухожу в музыку.

Песня вдруг умолкает.

Я остаюсь наедине с собой, в голове звучит лишь один голос, и заглушить его не получается. Голос принадлежит мне. Он шепотом повторяет вопрос, который я задаю себе с той минуты, как самолет оторвался от взлетной полосы в Гатвике.

Почему я поехала? Почему?

Впрочем, ответ мне известен.

Я поехала, потому что не поехать не могла.

Эрин

Снуп ID: НЕТ ДАННЫХ

Слушает: НЕТ ДАННЫХ

Снупписчики: НЕТ ДАННЫХ



Снег идет и идет — пушистые белые снежинки лениво плывут вниз, мягко укутывают пики, лыжные трассы и долины Сент-Антуана.

За пару недель насыпало три метра, и прогнозируют еще. Снегопокалипсис, как выражается Дэнни. Снегмагеддон. Подъемники закрыли, потом открыли — и вновь закрыли. Сейчас они остановлены почти по всему курорту, однако стойкий маленький фуникулер, ведущий к нашему крошечному поселению, пыхтит по-прежнему. Он остеклен, поэтому не боится даже самых сильных снегопадов: снег просто укрывает тоннель, а рельсы не заносит. Это хорошо, потому что в тех редких случаях, когда фуникулер закрывают, мы отрезаны от мира. Дорог к Сент-Антуану 2000 нет — по крайней мере зимой. Абсолютно все попадает сюда на фуникулере, начиная от гостей и заканчивая каждым кусочком пищи на завтрак, обед и ужин. Можно, правда, нанять вертолет, если денег хватит (не самая неслыханная вещь в здешних местах, поверьте). Впрочем, при плохой погоде вертолеты в небо не поднимаются. Метель они пережидают в безопасности, в долине.

Если долго об этом думать, возникает странное ощущение — вроде клаустрофобии, которая никак не согласуется с просторами вокруг шале. Дело не только в снеге, но и в уйме горьких воспоминаний. Стоит остановиться на минуту-другую, и перед глазами всплывают непрошеные картины: одеревенелые пальцы, скребущие спрессованный снег; сияние заката в голубом небе; блеск покрытых льдом ресниц. Благо сегодня расслабляться некогда. Начало второго, а я еще убираю предпоследнюю комнату. И тут слышу вибрирующий удар гонга с нижнего этажа. Дэнни. Он громко зовет меня, добавляет что-то неразборчивое.

— Не поняла?! — кричу вниз.

Дэнни повторяет, теперь отчетливей. Видимо, подошел к лестнице.

— Кормежка, говорю! Суп из пастернака с трюфелями. Тащи свой ленивый зад сюда!

— Да, шеф, — рапортую со смехом.

Быстро опорожняю мусорное ведро, застилаю его новым пакетом и спешу по винтовой лестнице в вестибюль, где меня приветствуют аромат приготовленного Дэнни супа и песня «Venus in Furs».

Суббота — это одновременно и лучший день недели, и худший. Лучший, потому что в субботу пересменка: гостей нет, шале в нашем с Дэнни распоряжении, мы можем нежиться в бассейне, париться в горячей ванне на улице и включать какую угодно музыку на какую угодно громкость.

Худший, потому что в субботу пересменка, а значит, нужно перестелить девять двуспальных кроватей, убрать в девяти санузлах (в одиннадцати, если считать туалет на первом этаже и душ у бассейна), подмести и пропылесосить восемнадцать лыжных шкафчиков, а еще гостиную, столовую, кабинет, каморку и уличное место для курения, где земля усеяна отвратительными окурками всем урнам вопреки. Спасибо, Дэнни приводит в порядок кухню сам, хотя у него тоже дел хватает. Субботний вечер — время торжественного ужина. Для новых гостей, видите ли, необходимо устроить целое представление.

Мы сидим за большим обеденным столом, я просматриваю информацию, которую Кейт прислала утром по электронной почте, и зачерпываю суп. Он сладковатый и насыщенный, на поверхности плавают крошечные хрустящие кусочки — пастернак, обжаренный в трюфельном масле.

— Очень вкусный суп, — хвалю.

Я свою роль знаю. Дэнни закатывает глаза — ясное дело! Скромностью он не отличается. Зато готовит божественно. Великолепный повар.

— Думаешь, гостям понравится?

Он явно напрашивается на комплименты, да оно и понятно. Дэнни — нескромная примадонна на кухонной сцене и, как все артисты, обожает дифирамбы в свой адрес.

— Обязательно понравится. Суп изумительный, согревающий и… м-м… вкус многогранный.

Я старательно подбираю эпитеты для описания удивительного пряного вкуса. Дэнни любит точные комплименты.

— Что еще готовишь?

— На закуску подам amuse-bouche[1]. — Перечисляя блюда, он загибает пальцы. — Трюфельный суп для аппетита. Затем оленье филе для мясоедов и грибные равиоли для вегетарианцев. На десерт — крем-брюле. Ну и сыр.

Крем-брюле — коронное блюдо Дэнни, и это нечто! Я своими глазами видела, как гости дрались за добавку.

— Замечательное меню, — одобрительно киваю я.

— Ага, если только за столом не притаится очередной неопознанный веган! — угрюмо ворчит Дэнни.

Это он об уехавших накануне гостях: среди них оказался не просто веган, а веган с непереносимостью глютена. Дэнни до сих пор не пришел в себя и, по-моему, не простил Кейт.

— Теперь Кейт расписала все четко, — пробую задобрить я Дэнни. — Один с непереносимостью лактозы, один — глютена, три вегетарианца. Никаких веганов. Без сюрпризов.

— Как же, без сюрпризов, — брюзжит Дэнни, смакуя свое мученичество. — Найдется кто-нибудь на низкоуглеводный диете. Или фруктоед. Или солнцеед.

— Ну, солнцееды тебе хлопот не доставят, логично? — говорю я. — Они питаются воздухом, а его тут полно.

Я указываю на огромное окно во всю южную стену комнаты. Оно смотрит на горные вершины и хребты Альп. От панорамы дух захватывает. Хотя я теперь и живу тут, сама иногда замираю как вкопанная, сраженная этой красотой. Сегодня видимость плохая, тучи висят низко, густо сыплют снежинками. Зато в хорошую погоду видно чуть ли не до Женевского озера. К северо-востоку от шале вздымается Ле Дам Бланш — наивысший пик долины Сент-Антуан, который затмевает все вокруг.

— Огласи имена, — командует Дэнни, жуя.

«Огласи» звучит скорее как «охласи». Уроженец Портсмута, Дэнни говорит с чистейшим южнолондонским акцентом. Никогда не поймешь, притворяется или нет. Настоящий артист. Чем лучше я узнаю Дэнни, тем сильнее восхищаюсь сложным сочетанием разных личностей, таящихся у него внутри. Образ простоватого кокни, который Дэнни нацепляет на себя для гостей, лишь одна из личин. Он умеет в мгновение ока превращаться из безупречного Гая Ричи в эпатажного Ру Пола.

Впрочем, я тоже не безгрешна — разыгрываю собственный спектакль. Наверное, так поступают многие. Тем и хороши курортные деревушки — здесь никто не задерживается надолго. Можно начать жизнь с чистого листа.

— Хочу не ударить в грязь лицом, — прерывает мои мысли Дэнни. — К черту, больше никаких Мадлен! Кейт с меня шкуру спустит.

Кейт — региональный представитель, она отвечает за бронирование и логистику по всем шести шале компании. Любит, чтобы мы обращались к гостям по имени с первого дня заезда. Индивидуальный подход. Именно он, по словам Кейт, отличает нас от крупных сетевых отелей. Легче сказать, чем сделать: гости ведь постоянно меняются. На прошлой неделе Дэнни завел дружбу с женщиной по имени Мадлен, а когда пришли бланки с отзывами, ни одной Мадлен среди постояльцев не обнаружилось. Вообще никого с именем на «М». Дэнни до сих пор понятия не имеет, с кем беседовал целую неделю.

Я пробегаю пальцем по списку, полученному вчера вечером от Кейт.

— Нас ждет корпоратив. Технологическая компания под названием «Снуп». Девять человек, все в отдельных комнатах. Ева ван ден Берг, соучредитель. Тофер Сент-Клер-Бриджес, соучредитель. Рик Адейми, предводитель монет. Эллиот Кросс, главный умник.

Дэнни шумно фыркает, но я продолжаю:

— Миранда Хан, царица друзей. Иниго Райдер, босс Тофера. Ани Крессуэл, укротительница Евы. Тайгер-Блю Эспозито, повелительница нирваны. Карл Фостер, законник.

Под конец Дэнни уже рыдает от хохота и чуть было не захлебывается супом.

— Там правда так написано? — выдавливает из себя между приступами кашля. — Предводитель монет? Тайгер… как, мать ее, дальше? Не знал, что у Кейт есть чувство юмора. Где настоящий список?

— Это и есть настоящий список. — Я с трудом сдерживаюсь от смеха при виде перепачканного и блестящего от слез лица Дэнни. — Возьми салфетку.

— Что?! Издеваешься? — Он ахает и откидывается на спинку стула, обмахивая себя ладонью. — Стой, беру свои слова назад. «Снуп», он такой.

— Ты их знаешь?!

Я удивлена. Обычно Дэнни не в курсе подобных вещей. У нас чего только не бывает: частные вечеринки, необычные свадьбы и юбилеи, а сколько выездных корпоративов, просто удивительно! Видимо, цену за шале легче переварить, если платит работодатель. Приезжают многие — юридические фирмы, хедж-фонды, корпорации из списка пятисот крупнейших мировых фирм. Однако впервые Дэнни что-то слышал о компании-госте, а я нет.

— Чем они занимаются?

— «Снуп»? — Теперь удивлен Дэнни. — Ты что, в пещере живешь, Эрин?

— Нет, я… Просто я о них никогда не слышала. Медиакомпания? Сама не знаю, почему медиа. Ну а где еще может работать Тайгер-Блю Эспозито?

— Нет, это приложение. — Дэнни смотрит на меня недоверчиво. — Ты правда не в теме? «Снуп»! Музыкальное приложение. Где можно… эээ, снупить за людьми. Вроде как шпионить.

— Совершенно не представляю, о чем ты.

— «Снуп», Эрин! — повторяет Дэнни раздраженно.

Точно ждет, что я хлопну себя по лбу и воскликну: «Ах да, «Снуп»!»

Дэнни пролистывает приложения в телефоне до иконки с двумя круглыми глазами на ядовито-розовом фоне. Или не глазами, а шестеренками? Бог его знает. Дэнни тыкает пальцем на логотип, экран становится ярко-розовым, затем черным, на нем вспыхивают слова цвета фуксии: «СНУП. Реальные люди, реальное время, реальная громкость».

Два «О» в английском названии представляют собой колесики аудиокассеты.

— Привязываешь «Снуп» к своему аккаунту «Спотифай» или любому другому музыкальному приложению, — поясняет Дэнни.

Показывает меню. Список знаменитостей. И что?

— Дальше твои прослушивания становятся доступны всем.

— Зачем? — не понимаю я.

— Принцип quid pro quo[2], разве не ясно? — нетерпеливо бросает Дэнни. — Разрешаешь слушать себя — получаешь разрешение слушать других. «Снуп» называет это «вуайеризм для ушей».

— То есть… я могу посмотреть, что слушает… э-э… например, Бейонсе? Если она в приложении.

— Угу. И Мадонна. И Джей-Зи. И Джастин Бибер. Кто угодно. Звездам нравится — новый «Инстаграм». Способ установить связь, понимаешь? Причем не выдавая никакой особой информации.

Я медленно киваю. Да, что-то в этом есть…

— В общем, «Снуп» показывает плейлисты знаменитостей?

— Нет, не плейлисты. Вся фишка — в реальном времени. Ты получаешь то, что звезда слушает прямо сейчас!

— А если она спит?

— Тогда ничего не получаешь. Если человек не в сети и не слушает музыку, он не появляется в поисковой строке. Если ты за кем-то снупишь, а он перестает слушать, трансляция обрывается. Можешь переключиться на кого-нибудь другого.

— Значит, если тот, за кем снупят, ставит песню на паузу и отвечает на телефонный звонок…

— Да, песня выключается, — кивает Дэнни.

— Кошмарная идея какая-то.

Он со смехом качает головой:

— Нет, ты не прониклась. Тут дело в… — Дэнни подыскивает слова для описания неописуемого. — Дело в связи. Ты слушаешь то же самое, что и звезда, вместе с ней, такт в такт. Представь: где бы ни была сейчас леди Гага, она слушает то же, что и ты. Как будто… — Его осеняет, лицо светлеет. — Вот знаешь, когда на первом свидании вы делите одни наушники на двоих: один вкладыш в твоем ухе, а второй — в ухе парня?

Я киваю.

— Так и тут. Ты и Леди Гага, она делится с тобой наушником. Очень круто. Когда лежишь в постели, слушаешь, и тут трансляция выключается… Сразу думаешь — звезда, наверное, сейчас делает то же самое, что и я: вертится в кровати, засыпает… почти интимные чувства испытываешь. Хотя там же не только звезды. Вот, скажем, у тебя с кем-нибудь отношения на расстоянии. Пожалуйста — снупь за своим парнем, слушай вместе с ним одно и то же. Если знаешь его уникальный идентификатор, ясное дело. Я свой блокирую.

— Блокируешь… — озадаченно повторяю я. — То есть… твоя трансляция всем доступна, но никто не знает, что это ты?

— Да, и у меня всего два подписчика, потому что я не синхронизирую приложение своими контактами. Заметь, некоторые популярные снуперы сохраняют инкогнито. Например, один парень из Ирана. Называет себя HacT. Он почти ежемесячно попадает в топ-десять. Ну, якобы из Ирана, а там кто знает. Указал Иран на своей страничке, да и ладно. На самом-то деле парень, может, из Флориды.

Телефон издает звук, Дэнни показывает мне экран:

— О, видишь? Это франкоговорящая девчонка из канадского Монреаля, я на нее подписан, Msaggronistic. Любит классный панк. Мне пришло оповещение, что она появилась онлайн и включила… — Дэнни листает уведомление. — «The Slits». Я не в курсе, кто такие, но в том-то и кайф, вдруг мне понравится.

— Согласна.

Я тоже не в курсе. Впрочем, логика в рассуждениях Дэнни есть.

— Ладно. — Он начинает убирать со стола. — Я к чему: все эти технологические стартапы вполне способны обозвать финансового директора счетоводом-монетчиком, или как они его там окрестили? Типа, оригинально и смело. Кофе будешь?

Я смотрю на часы. Два семнадцать.

— Не успеваю. Мне еще две комнаты убирать, потом бассейн.

— Принесу тебе кофе, иди.

Я встаю и потягиваюсь, разминаю шею, плечи. До этой работы я и не подозревала, каким тяжелым физическим трудом является уборка. Таскать пылесос вверх-вниз по лестнице, драить туалеты и кафельную плитку… Убрать девять комнат подряд — все равно что в тренажерном зале позаниматься.



Не успеваю я закончить работу у бассейна, как с чашкой кофе является Дэнни. На нем любимые плавки, крошечные и на редкость тесные. Желтые, как банан, а на попе — алая надпись «ПЛАХОЙ МАЛЬЧИК»; она бросается в глаза, когда Дэнни, нагнувшись, ставит кофе на шезлонг.

— Не вздумай расплескать, вытирать не буду, — предупреждаю я.

Дэнни в ответ лишь показывает язык, затем красиво, без единого всплеска, входит в воду. Для ныряния здесь глубины недостаточно, но Дэнни легко скользит у самого дна и всплывает на поверхность в дальнем конце бассейна, целый и невредимый.

— Хватит драить, тут уже чисто. Ныряй!

Меня одолевает нерешительность. Я еще не пропылесосила столовую — заметит ли это кто-нибудь?

Смотрю на часы. Три пятнадцать. Гости приедут в четыре. Все рассчитано до минуты.

— Ладно, уговорил.

Это наш еженедельный ритуал. Десятиминутное погружение в бассейн после всех дел; способ предъявить права на территорию и напомнить себе, кто тут на самом деле главный.

Купальник уже на мне, под одеждой. Я стаскиваю потную футболку и грязные рабочие джинсы. Не успеваю оттолкнуться от бортика, как чья-то рука дергает меня за лодыжку, и я с визгом шлепаюсь в бассейн.

Выныриваю, отплевываясь и убирая волосы с глаз. Вода повсюду.

— Кретин! Я же просила не брызгать!

— Спокойствие! — раскатисто хохочет Дэнни, вода блестит на темной коже драгоценными камнями. — Я все вытру, клянусь.

— Убью, если не вытрешь!

— Вытру! Я же пообещал, да? Вытру, пока ты будешь сушить волосы. — Он указывает на свою стриженную под машинку голову.

Да, тут у него передо мной преимущество.

Я толкаю его в плечо, но злиться на Дэнни долго не умею, и следующие десять минут мы плаваем, толкаем друг дружку и боремся, словно щенки. Наконец оба начинаем задыхаться и прекращаем возню.

Довольный Дэнни вылезает из бассейна и, хватая ртом воздух, шлепает к раздевалкам — наряжаться и встречать гостей.

Мне тоже пора, столько дел еще… Однако на мгновенье — всего на мгновенье — я позволяю себе передышку. Ложусь на спину и дрейфую, распластав руки и ноги. Нащупываю шрам на щеке, веду пальцем по линии — кожа внутри до сих пор тонкая, нежная. Вижу сквозь стеклянную крышу серое небо, кружащие снежинки.

Небо в точности такого цвета, как глаза Уилла.

Время до прибытия гостей истекает, я слышу, как Дэнни начинает вытирать воду в раздевалке. Нужно идти, а я не могу. Не могу отвести взгляда. Лежу на спине, в ореоле собственных темных волос, дрейфую, наблюдаю. Вспоминаю.

Лиз

Снуп ID: ANON101

Слушает: снупит за EDSHEERAN

Снупобъекты: 0

Снупписчики: 0



Мы уже довольно высоко в горах. Дорога пролегает через альпийские деревушки, очень красивые, будто с открытки, но всю живописность портит небо — оно не голубое, а угрожающе-серое, низкое. На смену мокрому снегу пришли гигантские белые хлопья, дворники микроавтобуса работают на максимальной скорости. Влажный черный асфальт превратился в обледенелые серые борозды, по которым шины странно громыхают. По обеим сторонам дороги снегоуборочная машина намела огромные грязные сугробы. Мы будто в тоннеле, стены подступают, стискивают… Я утыкаюсь в телефон, чтобы отвлечься от неприятного чувства, листаю приложения, возвращаюсь в «Снуп».

Я удалила его после ухода из компании. «Снуп» был в прошлом, и мне не хотелось, чтобы Тофер, Ева и другие следили за мной через приложение. Через пару недель не выдержала и установила его вновь. Число пользователей «Снупа» недаром перевалило за сто миллионов — он затягивает, как наркотик. Зато теперь мой аккаунт надежно закрыт, к нему привязан левый электронный адрес, и даже Эллиот, имеющий доступ к данным, не узнает, что это я. У меня нет паранойи. Я не думаю, будто Эллиот раз в три дня ищет информацию о пользователе Лиз Оуэнс. Нет. Просто я — человек непубличный. Имею право?

Сидящий впереди Тофер обращается ко мне. Вынимаю наушники.

— Прости, не расслышала.

— Выпить, говорю, хочешь? — Он указывает на открытую бутылку шампанского.

— Нет. Спасибо. — Я качаю головой.

— Дело твое.

Тофер жадно припадает к горлышку, меня передергивает. Вытерев губы, он заявляет:

— Надеюсь, небо расчистится. С таким снегопадом на лыжах много не накатаешь.

— Разве в снегопад кататься нельзя? — спрашиваю.

Тофер смеется, будто я сказала глупость.

— В принципе можно, хотя удовольствия никакого. Все равно что бегать под дождем. Ты никогда не каталась на лыжах?

— Нет.

Я замечаю, что жую заусеницу, и отдергиваю руку. В голове звучит обеспокоенный мамин голос: «Лиз, пожалуйста, не грызи ногти. Ты же знаешь, папа этого не любит». Чтобы заглушить ее слова, я громко говорю:

— По-настоящему — нет. Однажды, еще в школе, нас возили на искусственный лыжный склон, но вряд ли это назовешь катанием.

— Тебе понравится, — говорит Тофер с обычной возмутительной уверенностью.

Он, естественно, не может знать, понравится мне или нет. Только его заявлениям почему-то веришь. Когда Тофер произносит «твои деньги будут в целости и сохранности», или «это шикарная инвестиция», или «больше никто не предложит подобных условий» — ты не сомневаешься. Подписываешь чек. Открываешь депозит. Вверяешь в руки Тофера все.

Потому-то он, наверное, и стал тем, кем стал. Сногсшибательная уверенность. Черт!

Я в ответ молчу. Впрочем, ответа Тофер не ждет. Стреляет в меня ослепительной улыбкой, отхлебывает «Крюг» и отворачивается к водителю.

— Мы почти приехали, верно?

— Comment? — переспрашивает француз.

Тофер улыбается с преувеличенным терпением, повторяет медленнее:

— Почти. Приехали?

— Presque, — грубовато бросает водитель.

— Скоро, — тихонько перевожу я и сразу об этом жалею.

— Не знала, что ты говоришь по-французски, Лиз, — замечает Ева.

Обернувшись, она смотрит на меня. Улыбается. Слова произносит, будто медали раздает.

«Ты многого обо мне не знаешь, Ева», — думаю. Вслух же бормочу:

— На уровне школьной программы. Не очень хорошо.

— Ты, оказывается, темная лошадка, — с восхищением говорит Ева.

Она хочет мне польстить, но похвала звучит снисходительно, ведь английский — второй язык Евы после нидерландского, а еще она свободно владеет немецким и итальянским.

Не успеваю я ответить, как микроавтобус останавливается, шины скрипят по снегу. Я выглядываю в окно. Вместо ожидаемого шале вижу темный вход в заснеженный холм и вывеску «Ле фуникулер де Сент-Антуан». Горнолыжный подъемник? Уже?

Удивлена не я одна. Приземистый Карл, юрист «Снупа», тоже выглядит озадаченным. Водитель выходит и начинает разгружать чемоданы.

— Дальше пешком, что ли? — не понимает Карл. — Я снегоступы не брал, между прочим!

— Мы отдыхаем в Сент-Антуане 2000, — поясняет помощник Тофера.

Еще в самолете я выяснила, что помощника зовут Иниго. Он американец, блондин и вообще красавец. Отвечает Карлу и заодно обращается ко всем нам:

— Это Сент-Антуан-ле-Лак, вокруг разбросано много поселений, некоторые состоят из двух-трех шале. Наше расположено на высоте семи тысяч футов… в смысле, двух тысяч метров, — поспешно поправляется он, когда Ева поднимает бровь. — Туда нет подъездных дорог, и остаток пути нужно преодолевать на фуникулере. — Иниго кивает на дыру в холме.

Глаза немного привыкают к темноте, и я различаю внутри турникет, а рядом в маленькой кабинке — мужчину в форме; он со скучающим видом рассматривает что-то в телефоне.

— Вот билеты на всех, — добавляет Иниго, показывая пачку бумаг.

Выбираемся из микроавтобуса на мягкий снег. Иниго раздает билеты, мы топчемся на месте, смотрим по сторонам. Я нервно стискиваю в кармане пальцы и чувствую, как хрустят суставы. На часах семь минут пятого, но из-за низких снежных туч небо почти черное. Каждый берет чемодан, водитель замыкает шествие. Ждем в тоннеле. Мне не по себе. Фуникулер невидим, он где-то наверху, о его приближении возвещает гул внушительного стального троса.

— Как поживаешь, Лиз? — раздается за спиной, и я поворачиваюсь к Рику Адейми, финансовому директору «Снупа».

Одно из немногих знакомых лиц — кроме Евы, Тофера и Эллиота. Рик держит под мышкой пустую бутылку из-под шампанского и широко улыбается, выдыхая белое облачко в холодный воздух.

— Сто лет не виделись! — Он хлопает меня по плечу тяжелой рукой.

Больно. Я стараюсь не морщиться.

— У меня все хорошо, — отвечаю.

Голос звучит холодно, официально. Я и рада бы говорить по-другому, да не могу — у меня вечно такой тон, когда я нервничаю. С Риком же я нервничаю всегда. Отчасти из-за его роста. Я вообще не очень хорошо отношусь к мужчинам, особенно к высоким. Хотя дело не только в росте. Рик такой… элегантный. Гораздо элегантней Тофера, хотя они оба из одного мира. В прямом смысле. Рик, Тофер и Эллиот познакомились в школе-пансионе. Эллиот уже тогда был гением. Элитный пансион — это вам не моя средняя школа Кэмпсбурн в Кроли. Я для них существо с другой планеты. Странное. Нелепое. Рабочий класс.

Я стискиваю пальцы, хрустя суставами, и Рик морщится. Натянуто смеется.

— Старая добрая Лиз. По-прежнему хрустишь пальцами?

Я не отвечаю. Он переминается с ноги на ногу, машинально поправляет серебряный «Ролекс» на запястье. Вглядывается вверх, в направлении ползущего к нам невидимого вагона.

— Как поживаешь? — спрашивает.

Я мысленно закатываю глаза. «Ты уже интересовался», — думаю. Но молчу. Учусь поступать так время от времени. Даже весело наблюдать за реакцией людей.

Рик резко переводит взгляд на меня, ждет общепринятого ответа «хорошо». Не услышав его, прячет свободную руку в карман. Вид обескураженный.

Хорошо. Пусть ждет дальше.

Эрин

Снуп ID: LITTLEMY

Слушает:

Снупписчики: 0



— Литт лему? — восклицает Дэнни за моей спиной, когда я ввожу имя пользователя. — Что за бред?!

— Не Литт лему, а «Литтл Мю». Малышка Мю. Персонаж из муми-троллей.

— Кого? — озадачивается он.

— Муми-троллей! Это серия детских… Ладно, не важно. Какое имя у тебя?

— Не скажу! — с оскорбленным видом заявляет Дэнни. — Вдруг ты начнешь за мной снупить?

— О, значит, ты мое имя знаешь, а мне твое знать нельзя?

— Вот именно. Что будешь слушать?

Я нажимаю на первый попавшийся ник, NEVERMINDTHEHORLIX. Его предложил «Снуп», выбрал из списка контактов. Не знаю, кто скрывается за этой абракадаброй, подозреваю, что девочка из моей школы. Комнату заполняет композиция «Come and Get Your Love» группы «Redbone». О группе я слышу впервые, а вот песню знаю по популярному сериалу.

— О, кто-то любит «Стражей Галактики», — с насмешкой бормочет Дэнни.

Тем не менее идет он, приплясывая; бедра двигаются в такт музыке. Едва выглянув в окно, Дэнни спешит назад, к журнальному столику, хватает бутылку шампанского из ведерка со льдом и откупоривает пробку — звук, будто выстрел.

— Приехали! Фуникулер поднимается, уже виден.

Я киваю и прячу телефон в карман. Отдых закончен. По местам.



Через десять минут я стою в распахнутых дверях шале «Персе-Неж», держу одной рукой поднос с бокалами и наблюдаю за небольшой группой, которая, скользя и спотыкаясь, бредет от фуникулера. Обувь на гостях совершенно неподходящая, никто из них не умеет правильно ходить по снегу: короткими шагами, перенося вес тела вперед, а не назад. Шикарный темнокожий красавец несет, кажется… ну да, точно — пустую бутылку из-под «Крюг». Замечательно. Они успели напиться.

Первым достигает крыльца высокий блондин лет тридцати с небольшим. Он очень привлекателен и отлично это сознает.

— Приветствую. Тофер. Основатель «Снупа». — Его ослепительная улыбка явно призвана меня обворожить.

От него пахнет алкоголем, и разговаривает он, как типичный воспитанник элитного пансиона. Выглядит почему-то смутно знакомым. Дело, наверное, в характерной внешности — именно такого актера любой режиссер выбрал бы на роль директора модного интернет-стартапа.

— Рада знакомству, — отвечаю. — Я Эрин, хостес этого шале. Шампанского?

— Раз вы настаиваете… — Тофер берет с подноса бокал и опрокидывает в себя содержимое.

Я мысленно отмечаю — ребятам можно наливать итальянское игристое. Они так пьют, что не отличат вино от шампанского.

— Благодарю. — Тофер возвращает пустой бокал на поднос и оглядывается. — Замечательное место, кстати.

— Спасибо, нам тоже нравится.

Следом подтягиваются остальные. Я обращаю внимание на ослепительно красивую женщину с загорелой кожей и белоснежными волосами.

— Ева ван ден Берг, — представляет красавицу Тофер, когда она подходит к нам. — Соучастница моего преступления.

— Здравствуйте, Ева. Рады приветствовать вашу группу в шале «Персе-Неж». Хотите оставить вещи здесь и пройти внутрь, согреться?

— Спасибо, было бы чудесно, — кивает Ева.

У нее интересная манера речи — не совсем привычные для английского языка интонации. Мужчина за Евой падает, поскользнувшись, и вполголоса материт снег. Она небрежно бросает за спину:

— Ну-ка заткнись, Карл.

Я моргаю от неожиданности, но Карл не видит в этой фразе ничего необычного. Он просто закатывает глаза и, поднявшись, идет за коллегами в тепло.

В большой эмалированной печи в вестибюле гудит огонь. Новоприбывшие отряхиваются от снега, растирают перед огнем руки. Я ставлю поднос с бокалами на стол, открываю список гостей. Пробую соотнести имена с людьми.

Ева и Тофер, их я уже знаю. Карл Фостер — тот, кто поскользнулся, коренастый белый мужчина за сорок, с короткой стрижкой и задиристым выражением лица. Он охотно заливается шампанским и явно не переживает о недавнем происшествии. Если судить по фамилии, то Мирандой Хан должна быть женщина у лестницы, весьма элегантная азиатка на шестидюймовых каблуках. Она разговаривает с парнем, который нес «Крюг» — и уже успел сменить пустую бутылку на полный бокал.

— О, Рик, — с легким кокетством произносит дама. — Очень на тебя похоже.

Рик Адейми. Я ставлю еще одну мысленную галочку в списке. Хорошо, с пятью гостями определились. Остальные не столь очевидны. Стройная молодая женщина лет двадцати пяти, чьи короткие волосы окрашены в стиле омбре — темный оттенок у корней плавно переходит в светлый на кончиках, — держит под мышкой свернутый рулоном коврик для йоги. На редкость симпатичный парень двадцати с небольшим лет, очень похожий на молодого Джуда Лоу. Американец, судя по акценту. За спиной парня — девушка с золотисто-желтыми волосами. Скорее всего, окрашенными. По цвету они как лютик, а по текстуре — как пух одуванчика. Девушка носит огромные круглые очки, с изумлением разглядывает вестибюль и напоминает умилительного, едва вылупившегося цыпленка. Это, наверное, либо Ани, либо Тайгер. Представить ее тигром я не могу при всем желании, поэтому записываю пушистое создание в возможные Ани.

Последний, девятый, гость — высокий нескладный мужчина — смотрит в окно, сунув руки в карманы. Его отстраненность бросается в глаза на фоне компанейского поведения коллег: те болтают и перешучиваются с непринужденностью давно знакомых людей.

Нет, погодите. А это кто? Еще гость, и тоже в одиночестве. Точнее, гостья. Женщина под тридцать, горбится в уголке возле огня, словно хочет там тихонько отсидеться. Она одета в темное и сливается с тенями, поэтому ее трудно заметить. Женщина прямо-таки… на ум приходит фраза «ежится от страха» — фраза слишком драматичная, зато очень подходящая. Удивительный контраст с остальными. Те уже хохочут и подливают себе шампанского, не внимая совету не употреблять алкоголь в период адаптации к высоте. Незнакомку отличает не только язык тела — ее отличает все. Она единственная носит одежду уровня «H&M», а не «D&G», и, хотя не единственная здесь в очках, у других они выглядят бутафорскими, купленными для красоты, а у этой женщины — старыми и функциональными. Она тоже напоминает птицу, но вовсе не пушистого цыпленка. В ней нет ничего милого. Она, скорее, сова — затравленная, испуганная сова, застывшая в свете автомобильных фар.

Нужно подойти, предложить шампанского, решаю я — и обнаруживаю пустой поднос. Неужели просчиталась с бокалами?