Наис быстро постучала по экрану телефона, словно играя на пианино, и удивленно подняла изящно подбритую бровь.

— Ты права. Греческое «даймон» действительно дало «демон» в английском, но во времена античной Греции это слово не имело негативного смысла. Оно обозначало нечто вроде божественного духа, этакого дара свыше, поселяющегося в некоторых человеческих существах и дающего им выдающиеся интеллектуальные или творческие способности. Мужчина или женщина, в которых вселялся даймон, становились выше простых смертных. Раньше говорили, что эти даймоны были героями золотого века, которых Зевс превратил в духов, чтобы они помогли смертным «вырасти».

Грейс слушала объяснение с таким же удовольствием, с каким узнавала нечто новое при чтении книги. И еще: уже много лет это новое ей не сообщал голос другого человека. Она даже разволновалась, заново переживая опыт совместного познания. Обмена знаниями.

— Значит, эти даймоны были в каком-то смысле ангелами знания, — прошептала она.

— Красиво сказано.

— Но главное, это слово являлось обозначением гения, нет?

Наис просмотрела неколько строчек и посмотрела на Грейс; на этот раз в ее взгляде, вне всякого сомнения, было видно уважение.

— Позднее, — прочитала она вслух, чтобы подтвердить правоту напарницы, — римляне переделают термин «даймон» в «гений» (genius), происходящий от глагола gignere, означавшего создавать, порождать, от которого произошли слова «ген» или «генитальный». Genius был тот, кто дает рождение, кто создал нечто из ничего. Кто породил идею, произведение, никогда прежде не существовавшее.

Грейс подтвердила согласие гримасой, от которой ее губы показались полнее.

— Думаю, можно, не рискуя ошибиться, сделать вывод, что Антон и Нэйл были гениями в своей области и что оба они работали на «Олимп». Но в какой области? По неизвестной нам причине они однажды вышли из-под власти своего хозяина, который с тех пор прилагал все возможные усилия, чтобы найти их, и предпочел убить одного из них, уничтожив то, что делало его гением, то есть его мозг, из страха, что тот подвергнется анализу или просто попадет в чужие руки.

Наис убрала упавшую на глаза прядь светлых волос и повернулась к Грейс:

— Что ты знаешь об исследованиях, проводившихся Антоном Сьюйаком?

— Я собиралась задать тебе тот же вопрос…

— Послушай, я буду с тобой откровенна. На данный момент нам известно только то, что это астрофизические наблюдения, изучающие особенные точки Вселенной. Но непонятно, каким местам соответствуют эти координаты.

— Вам, в ДИА, следует тоже вербовать гениев… Ну, я хочу сказать: помимо тебя.

Наис издала короткий смешок, но тут же снова посерьезнела.

— А ты, что ты знаешь об исследованиях даймона Сьюйака?

— Я обратилась к заслуженному и увешанному регалиями профессору с просьбой помочь мне разобраться в расчетах Антона. Он должен был мне перезвонить, но до сих пор от него нет вестей.

Держа руль одной рукой, она протянула свой мобильный Наис.

— Его зовут Мартин Барлоу. Его номер должен быть среди последних набранных.

Наис быстро нашла номер, включила на телефоне режим громкой связи и положила аппарат на подлокотник сиденья.

После четвертого звонка на вызов ответили.

— Снова здравствуйте, профессор, — сказала Грейс, повысив голос, чтобы перекрыть дорожные шумы. — Говорит инспектор Кемпбелл. У вас есть для меня новости?

— Если бы наука была столь же тороплива, как полиция, мы бы до сих пор жили в каменном веке…. Я же вам сказал, и пусть это останется между нами, что эти расчеты находятся на пределе моей компетентности и, думаю, компетентности девяноста девяти процентов астрофизиков планеты.

— Значит, ничего?

— Кое-что есть, но ничего такого, что оправдало бы мой звонок вам до того, как я буду полностью уверен в том, что говорю.

— Все равно скажите.

— Я нашел интересную рекуррентность в точках, которые изучал тот, кто работал над этим вопросом и чье имя вы не хотите мне назвать.

— Назовем его Антоном.

— Итак, как я вам уже говорил, этот Антон сосредоточился на координатах серий точек диффузного космологического фона Вселенной. И оказывается, что все эти точки представляют собой аномалии.

— По отношению к чему?

— Значит, так: замеры генерируемой в этих местах космоса энергии аномальны в том смысле, что они показывают количество энергии, несовместимое с тем, которое известно в истории Вселенной.

Грейс на мгновение повернула голову к Наис, которая казалась смущенной, как и она.

— А вы не могли бы объяснить несколько проще, профессор?

— Помните, что присланные вами снимки изображают диффузный космологический фон? Иначе говоря, это фотографии Вселенной в первые мгновения ее существования в астрофизическом смысле, то есть когда ей было 380 000 лет. Это очень, очень юный возраст. Напоминаю вам, что возраст нашей Вселенной оценивается приблизительно в 13,7 миллиарда лет. Так что, на этой шкале 380 000 лет — это возраст грудничка, только что появившегося на свет.

— Понимаю вас.

— Так вот, в этом возрасте Вселенная — это почти ничего. Только представьте себе: первые видимые и твердые объекты, каковыми являются звезды, появились, когда Вселенной было 100 миллионов лет. Так что возраст 380 000 лет, грубо резюмируя, эпоха газа.

— Понятно.

— Так вот, этот газ, или эти газы, поскольку их было много, не имели ни малейшей физической возможности производить выбросы энергии, видимые на диффузном фоне на присланных вами снимках. Изучаемые Антоном точки выбрасывали такое количество радиации, которое приближается к количеству, выбрасываемому при взрыве большой звезды, которая по меньшей мере в сотню тысяч раз превышает по размеру наше Солнце, тогда как…

— …В то время не было ни единой звезды, отсюда и аномалия.

— Совершенно верно. Если бы я увидел эти сигналы на современном небе, то почти не обратил бы на них внимания, поскольку сегодня Вселенная состоит из миллиардов звезд, которые ежесекундно рождаются или умирают, высвобождая безумное количество энергии. Но в эпоху, изображенную на той фотографии… это не существовало, вернее, не должно было существовать. Для сравнения, это все равно, как если бы вам показали фотографию ядерного центра в эпоху австралопитеков. Вы понимаете?

— А есть какая-то гипотеза, объясняющая это?

Профессор вздохнул.

— У меня нет рационального объяснения. Если бы мне надо было высказать свое мнение быстро, инспектор, я бы сказал, что эти расчеты не имеют никакого смысла. Это настолько странно, что я спрашиваю себя, не является ли это мистификацией или не работал ли ваш Антон над искусственной моделью, не имеющей никакого отношения к реальности.

— Меня бы это удивило, — прокомментировала Грейс, посоветовавшись взглядом с Наис, которая покачала головой. — Значит, никакого другого объяснения у вас нет, профессор?

Мартин Барлоу ответил не сразу:

— Я не люблю делать поспешные выводы. Тем более что обе возможные гипотезы, которые я сейчас вижу, одна безумнее другой.

— И все-таки расскажите.

— Если эти данные верны; я говорю «если», тогда получается, что реальный возраст Вселенной не такой, как следует по общепринятым расчетам. Но каков он в этом случае и что действительно произошло такого, что объясняет существование этих энергетических точек? А с учетом такого бредового уровня излучения это не микрофеномен, который еще мог ускользнуть от нашего внимания, это настоящая революция.

— А вторая гипотеза?

— Либо эти источники энергии не являются естественным продуктом эволюции Вселенной.

— Что? Вы думаете, что…

— Я же вам сказал, речь идет об очень спорных гипотезах, но, поскольку уж мы стали их рассматривать, то можно — с тысячей оговорок — вообразить, что эти выбросы энергии произведены, ну, скажем, неким устройством, машиной, созданной некой формой разума, способной концентрировать исходные газы так, чтобы они издавали сигналы той мощности, что зафиксирована изучаемыми материалами. Но я вам это сказал только потому, что вы меня к этому вынудили. Лично я в это не верю.

— Я понимаю, что вторая гипотеза должна обескуражить такого серьезного ученого, но все-таки почему вы не хотите ее рассматривать?

— Потому что человек всегда восполнял недостаток ума и знаний созданием сверхъестественных сил. Сначала это были боги, потом инопланетяне. Первые, до доказательства противного, не существуют, а что касается вторых, рассуждение, приведшее к гипотезе об их существовании, примерно такое же, как и то, что лежит в основе выдумки про богов, и потому в моих глазах выглядит более чем подозрительно. Короче, если все дети получают подарки на Рождество, это не значит, что Санта-Клаус существует. Значит, всему этому должно существовать рациональное объяснение. Просто мне нужно заставить мой мозг поработать чуть больше…

— Да, да, — согласилась Грейс, взволнованная, несмотря на все доводы.

— В любом случае я постараюсь пройти до конца рассуждения этого человека. Но повторяю вам, мне необходимо время, чтобы понять, что именно он вычислял и что открыл или на пороге какого открытия находился.

— Не буду вам мешать работать, профессор. И еще раз спасибо за вашу помощь.

— Если все это не является масштабной мистификацией, это я буду благодарить вас, инспектор Кемпбелл. До скорого, я надеюсь.

Послышался звук отбоя в телефоне, и Наис отключила громкую связь. В машине повисла тишина.

— «Олимп» не стал бы обращаться к гению, чтобы работать с фальшивыми данными, — сказала наконец Грейс. — Значит, Антон работал над чем-то действительно революционным.

Наис не ответила, и Грейс сразу ушла в свои мысли. Это расследование вывалило на нее такое количество новой и почти невероятной информации, что ей было необходимо сделать паузу, чтобы поразмыслить, переварить, оценить, классифицировать. После немыслимого обнаружения склада с гробами, сотрудничества правительства с распространившимся по всему миру «Олимпом» она теперь столкнулась с гипотезами происхождения Вселенной, от которых голова шла кругом. Как она могла быстро принять то, что сейчас услышала: что возраст Вселенной совершенно не такой, как считалось до сих пор, и поверить в возможные доказательства существования высшего разума? Подумать только: всего сорок восемь часов назад она проснулась в своей квартире, готовая начать очередной заурядный рабочий день, чтобы вернуться вечером и поскорее укрыться от тревог и забот в чтении романа.

— Эй, Грейс!

— Что?

— Я зову тебя уже в третий раз, ты не отвечаешь и немного бледная. Ты в порядке?

— Я сосредоточилась на дороге, — солгала она.

— Все нормально?

Грейс выпрямилась на сиденье, широко открыла глаза, словно желая вырваться из своего сна наяву, и крепче сжала пальцами руль.

— Думаю, мне надо немного времени, чтобы усвоить то, что мы узнали. Я ведь человек, а не робот, который без всяких эмоций принимает информацию. А ты? Тебя не потрясло то, что нам сказал Мартин Барлоу?

— Подъезжаем, — сказала вдруг Наис, когда машина миновала указатель съезда с шоссе к центру Глазго. — Давай сосредоточимся на задаче, которая нас ожидает. А остальное не наше дело.

У Грейс сложилось мнение, что Наис не очень хорошо разбирается в научных вопросах, и она не стала продолжать разговор, чтобы не усугублять неловкость. Тем более что ей действительно следовало психологически подготовиться к действиям, которые начнутся с минуты на минуту.

31

Через несколько минут, когда часы только пробили девятнадцать, они припарковали машину домов за двадцать от предполагаемого места жительства ученого и были почти разочарованы тем, что даймон жил в самом обыкновенном районе, застроенном невысокими домами, расположившимися вдоль спокойной тенистой улицы. Они собирались выйти из машины, но тут снова зазвонил телефон Грейс. Наис с отчаянием посмотрела на нее, но инспектор уже узнала номер спасательного отряда, отправившегося на помощь Йену, и машинально ответила на звонок. Ее сердце, и без того бившееся часто, сейчас бешено заколотилось.

— Миссис Кемпбелл? Вам звонят из спасательной службы Инхнадамфа.

— Я вас слушаю, — ответила она, чувствуя, как сердце сжалось от тревоги.

— Мы нашли молодого проводника, местонахождение которого вы нам указали.

— Как он?

— К моменту нашего прибытия у него произошла остановка сердца.

Грейс почувствовала, как ее охватывает паника.

— Мы сумели его реанимировать, но он в коме, и я не могу делать прогнозы относительно развития ситуации.

Грейс прикусила внутреннюю сторону щеки.

— Куда его госпитализировали?

— Мы направляемся в Рэгмор-хоспитал.

— Спасибо за то, что вы делаете. Прошу вас, свяжитесь с его семьей — они содержат гостиницу в Инхнадамфе.

— Договорились. Но, учитывая характер раны потерпевшего, очевидно являющейся следствием нанесенного ему удара, и обстоятельств инцидента, информирую вас, что мы должны сообщить о случившемся в полицию.

— Я сама инспектор полиции, и мое начальство уже в курсе, но, несмотря на это, вы можете действовать согласно существующим инструкциям. Большое спасибо.

Грейс положила телефон на бедро и уставилась в пустоту. Через несколько секунд Наис нарушила молчание:

— Я слышала. Он не умер, а ты сделала все, что могла.

Грейс покачала головой, грудь разъедала жгучая кислота осознания своей вины.

— Мне не следовало брать его с собой.

— Если бы он не сопровождал тебя, ты не нашла бы склад, мы бы не встретились, ты не помогла мне найти штаб-квартиру «Гадеса» в Эдинбурге и…

— Я знаю.

Грейс вновь ощутила нездоровый голод, терзавший ее в прожитые мрачные годы. Это болезненное желание съесть пирожное или что-то очень сладкое, чтобы заглушить страдания, причиняемые жизнью.

— Эй! — позвала Наис, беря Грейс за плечи.

К ней так давно никто не прикасался, что она непроизвольно отпрянула назад. Наис убрала руки и отодвинулась.

— Прости, — сказала она. — Мне не следовало.

— Нет, это я схожу с ума, — ответила Грейс. — Пошли.

— Уверена?

— Да, — ответила она.

Она выщелкнула из рукоятки пистолета магазин и удостоверилась, что он полный.

Обе женщины вышли из машины и направились в направлении дома номер 36. Грейс шла позади напарницы, чтобы та не видела, как у нее дрожат руки.

Но возле нужного дома она вышла вперед.

— Полиция! Откройте!

Она поднесла удостоверение к дверному глазку, тогда как Наис заняла место справа от двери, в засаде, держа оружие стволом в землю.

— В чем дело? — донесся изнутри встревоженный мужской голос.

— Полиция! Откройте! — повторила Грейс.

Послышались щелчки отпираемых замков, и в дверном проеме возник долговязый мужчина лет тридцати, с всклокоченными волосами, с кухонным полотенцем в руке и следами томатного соуса в углу рта.

— Ваше имя?

— Э-э… Грегор Фрейзер, — ответил мужчина. — А что? Я что-то нарушил?

Грейс смерила его взглядом с головы до ног и сделала знак посторониться.

Ошарашенный молодой человек освободил проход и с еще большим удивлением уставился на входящую к нему еще одну вооруженную женщину.

— Вы можете мне сказать, зачем пришли?

Грейс прошла в слабо освещенную гостиную, безвкусно обставленную старой мебелью. Перед включенным телевизором стоял низкий столик, на котором дымилась тарелка спагетти.

— Вы здесь один?

— Э-э… Сегодня да, но иногда ко мне заходит моя подружка.

Не обменявшись ни единым словом, поскольку в этом не было необходимости, Наис заперла входную дверь, перед которой встала с пистолетом в руке, следя за малейшим движением молодого человека, который с опаской поглядывал на эту грозную высокую блондинку с восковым лицом.

Грейс подошла к маленькому книжному шкафу в углу гостиной. И почувствовала сильный выброс адреналина в кровь, когда увидела, что полки забиты работами по астрофизике и биографиями знаменитых ученых и деятелей культуры.

— Предъявите ваши документы, — потребовала она.

Хозяин квартиры остался стоять посреди комнаты, не понимая, зачем к нему ворвались две эти женщины. Грейс подняла свой пистолет и прицелилась.

— Советую вам не делать глупостей. Ваши документы.

Ее голос был холодным, металлическим, лишенным какого бы то ни было сочувствия. Она сейчас убеждала себя, что противостоящий ей враг вынуждает нарушить все правила, которые она для себя установила и всегда соблюдала. Она услышала, как за ее спиной поменяла место Наис.

— Они… во внутреннем кармане моего пальто, там, рядом с вами, — сказал молодой человек, обращаясь к Наис.

Она порылась в кармане, нашла документы и просмотрела их.

— Он действительно Грегор Фрейзер, — заявила она.

Охваченая сомнениями, Грейс чувствовала непривычную нервозность. У нее было ощущение, что ее принимают за идиотку.

— А чем вы занимаетесь в жизни, мистер Фрейзер?

— Я… такелажник на обувной фабрике.

— А астрофизика ваше хобби?

— Что? Нет, о чем вы гово…

Направив пистолет на молодого человека, Грейс бросилась к нему, и тот сам опустился на колени.

— Я ничего не сделал! — закричал он.

Грейс осталась глуха к мольбе и приставила ствол пистолета ему к затылку.

— Тебя зовут Нэйл Штейнаберт! Кончай мне тут дурачка из себя корчить! Если продолжишь в том же духе, то к тебе придут не две милые дамы вроде нас, а подосланные «Олимпом» киллеры, чтобы вытащить из твоей головы мозг, как они поступили с твоим другом Антоном! Ну! Твое настоящее имя!

Она толкнула его пистолетом, отчего он еще ниже нагнул голову. Она чувствовала, что мужчина дрожит. И вдруг он заплакал.

Грейс отступила на несколько шагов и прицелилась ему в ногу.

— Считаю до трех. Если не сознаешься, то поймешь, что такое получить пулю в коленный сустав сзади. Один…

Он пробормотал что-то нечленораздельное.

— Что ты там бормочешь? Два… Говори! — приказала Грейс, повысив голос до крика. — Три…

Наис, подошедшая к напарнице, положила руку ей на запястье.

— Успокойся, — шепнула она.

Мужчина упал на пол и сжался. Он был в шоковом состоянии.

Наис присела на корточки и помогла ему подняться, чтобы сесть на продавленный диван. Уставившись в пол, не решаясь поднять глаза, он пытался заговорить, несмотря на сведенную челюсть, но только мычал.

— Я вас слушаю, — произнесла Наис таким мягким тоном, которого Грейс от нее еще не слышала. — Расскажите нам то, что вы знаете, мы не причиним вам вреда. Напротив, мы здесь для того, чтобы защитить вас от тех, у кого в отношении вас противоположные намерения.

— Нэйл Штейнаберт… это предыдущий жилец… Владелец, у которого я снимаю дом, рассказывал мне, что тот внезапно съехал… Когда я вселился, здесь… ос… тавалась куча его вещей, в том числе и книг по этой… астро… астрофизике. Поскольку денег у меня мало, я их поставил в книжный шкаф, чтобы тот не пустовал. Но я в ней ничего не понимаю…

Грейс надела пару латексных перчаток, взятых из машины, и начала обыск помещения. Она все еще сильно нервничала и ощущала на себе испуганный взгляд этого парня, благодаря которому поняла, что не контролирует себя настолько, насколько следовало бы.

Фрейзер вдруг указал на дверь и придушенным голосом произнес несколько слов:

— В стенном шкафу рядом с ванной картонная коробка. Я сложил туда вещи этого Нэйла, решив, что однажды он, возможно, за ними вернется.

Грейс открыла шкаф, нашла коробку на верхней полке и сняла ее оттуда. Внутри лежала одежда слишком маленького размера, чтобы принадлежать нынешнему жильцу, а также чемоданчик со складным телескопом и научный калькулятор.

Она расстроенно посмотрела на Наис. Напарница подошла и присела рядом с ней.

— Он говорит правду. Мне так стыдно… — прошептала Грейс. — Я натворила черт знает что.

— Нет, могла натворить, но не натворила, потому что это несвойственно твоей натуре. Зато тебе чертовски необходимо навести порядок в твоей голове в связи с этой историей с Йеном, или в следующий раз дело закончится плохо.

Грейс молча кивнула, хотя и понимала, что не сможет не беспокоиться о судьбе парня.

Наис покопалась в кармане своего пальто и извлекла из него пластиковую коробочку с несколькими клейкими лентами, кисточку и черный порошок для снятия отпечатков пальцев.

— Ты отлично знаешь, что в нашей работе иногда приходится поступаться своими принципами, — добавила Наис. — Тем, что я называю безупречной совестью. Тем не менее чувство вины заставляет делать неправильный выбор. Доказательство: ты причинила страдание невиновному, поскольку во что бы то ни стало хотела, чтобы кома твоего юного проводника принесла хотя бы какой-то полезный результат… Тебе не кажется, что ты действовала неверно?

Сама Грейс не смогла бы проанализировать ситуацию лучше, и она была признательна Наис за то, что та все это высказала ей по-дружески.

— Верь в себя и в решения, которые принимаешь. Прекрати себя во всем винить. Иди вперед! И смирись с тем, что ты несовершенна. Потому что быть совершенной невозможно.

Наис не притрагивалась к Грейс, но смотрела на нее таким искренним и добрым взглядом, что он производил эффект ласки.

Впервые за многие года Грейс приняла доброе отношение к себе со стороны другого человека. Потом, воодушевленная этим новым для себя ощущением поддержки, поднялась, убрала оружие в кобуру, подошла к Грегору Фрейзеру и села рядом с ним на диван.

— Я прошу у вас прощения за происшедшее. Я не должна была обращаться с вами так грубо. Я глубоко сожалею о случившемся… Вы мне кажетесь хорошим парнем. Не меняйтесь. Обществу нужны такие люди, как вы, да и у нас тогда будет меньше работы, — закончила Грейс с улыбкой, больше похожей на гримасу.

Не глядя на нее, он кивнул; челюсти его были стиснуты, глаза покраснели.

Сильно расстроившись из-за того, что довела молодого человека до такого состояния, Грейс пообещала себе на будущее лучше контролировать эмоции и поступки.

Она вернулась к Наис, заканчивавшей сканирование выявленных отпечатков пальцев на свой телефон.

— Я подумала, что тебе нельзя обращаться в полицейские службы, учитывая предупреждение министра обороны. Поэтому я отправлю эти пальчики в мою контору в Перт. Если они где-то засветились, это установят. Отпечатки на калькуляторе очень хорошего качества.

Наис обернулась и бросила взгляд на остававшегося в гостиной Грегора Фрейзера.

— Он уже не такой бледный, каким был, а потом, я уверена, его подружка поухаживает за ним.

В этот момент зазвонил мобильный телефон Наис. Она посмотрела на номер, ее лицо приняло такое же недовольное выражение, как час назад в машине, и она знаком показала Грейс, что ей надо остаться одной.

— Могу я поговорить по телефону в вашей спальне?

Молодой человек только махнул рукой с таким видом, словно хотел сказать, что она может делать все, что пожелает.

Грейс мысленно спросила себя, чей звонок мог вызвать у ее напарницы такую реакцию. Начальника? Мужа? Ей было странно представить, что у Наис есть семья.

Ожидая ее возвращения, Грейс стала рассматривать корешки стоящих на полке биографий. Среди них были Пикассо, Моцарт, Эйнштейн, Леонардо да Винчи, Ньютон, Мария Кюри, Бетховен, Эдисон, Пуанкаре, Никола Тесла, Ада Лавлейс, Сократ, Платон, Шекспир, Ницше… Остальные имена Грейс прочесть не успела, потому что в гостиную вернулась Наис.

Только она нажала на «отбой», как телефон зазвонил снова. Оживившееся лицо Наис выразило большое внимание.

— Это из моей «фирмы». Если они перезванивают так быстро, значит, что-то нашли.

32

Обе женщины ушли в спальню, и Наис включила громкую связь на своем телефоне.

— Агент Конрад, говорит Джон Деккер, консультант-аналитик фирмы, — начал уверенный голос. — Мы нашли совпадение между присланными вами образцами отпечатков пальцев и отпечатками, имеющимися в базе Интерпола.

Грейс увидела, как ее напарница от нетерпения сжала кулак.

— Однако, — продолжал мужчина, — результат неожиданный. Присланные вами отпечатки соответствуют оставленным в двух эпизодах краж со взломом в Гренландии.

Это название прозвучало для Грейс как гром среди ясного неба. Сегодня утром она обнаружила тысячи пластиковых гробов, спрятанных на тайном складе, а сейчас узнала, что ее расследование связано с Гренландией. Как далеко оно ее заведет?

— В Гренландии… вы уверены? — удивилась Наис. — Каков процент совпадения?

— Сто процентов, мэм.

— Где, когда и что?

— В столице, Нууке, 12 июня 2019 года. То есть чуть больше года назад. Хотите полный список похищенного?

— Да.

— В обоих случаях были взломаны магазины спорттоваров. По заявлениям владельцев, похищено: три парки модели для Крайнего Севера, с дополнительным утеплением, семь пар походной обуви, три пары брюк, четыре ветровки, пять вязаных шапок, пять пар ледниковых очков, несколько газовых горелок, два охотничьих ножа, компасы, палки для ходьбы и две пары термометров. Также пропало большое количество сублимированных продуктов питания.

— Полагаю, преступник не был найден?

— Нет, дело было закрыто.

— В тех краях у нас есть бюро?

— Нет, Наис.

— Перешлите мне все результаты ваших поисков и найдите имена гренландских полицейских, расследовавших эти кражи. Спасибо, Джон.

Наис нажала на «отбой».

— Гренландия, — повторила Грейс с выражением удивления на лице. — Конечно, идеальное убежище для того, кто не хочет, чтобы его нашли, но какие там шансы на выживание? Тем более что, судя по перечню украденных предметов, Нэйл планировал поездку за город. Но куда он собирался отправиться?

— Ты знаешь этот район земного шара?

— Я там никогда не бывала.

— Надо будет расспросить полицейских, расследовавших эти кражи, определить места, куда можно добраться из этого города пешком. Короче…

— …Надо отправиться на место, — заключила Грейс.

— Боюсь, что да. Нэйл — наш единственный шанс выйти на верхушку «Олимпа».

Грейс осознала, что эта далекая земля до сего момента была ей такой чужой, что она имела о ней лишь самое общее и приблизительное представление, составившееся на основе фильмов, книг и репортажей. Эта страна казалась этакой наглядной моделью, придуманной специально для того, чтобы проиллюстрировать понятие «бескрайние ледяные просторы».

— Грейс, надо идти.

— Да, да…

Женщины попрощались с Грегором Фрейзером и вернулись в свою машину.

— Международный аэропорт находится в столице, в Нууке, — сказала Найс, уже зашедшая на сайт бронирования авиабилетов.

— Я заеду домой за теплыми вещами.

— У тебя нет ничего достаточно теплого для тамошних холодов. Купим все на месте.

Грейс уже слышала завывания ледяного ветра, выметающего берег и швыряющего в лицо царапающий его колючий снег. Когда и как закончится это расследование? К странности обстоятельств и жестокости противника теперь добавлялись тяжелые погодные условия. Ее должна была насторожить сильная буря, сопровождавшая прибытие на остров Айону: это дело подвергнет ее тяжелым испытаниям, чтобы поставить на колени, а может быть, и хуже.

— Сейчас девятнадцать двадцать четыре. Самолет вылетает меньше чем через два часа. У нас как раз осталось время перекусить и собрать кое-какую информацию по Гренландии.

Грейс одобрила идею перекусить, потому что хотела где-то сесть и спокойно подумать. В первую очередь — попытаться разъяснить одно сомнение, мучившее ее с того момента, как она покинула прежнюю квартиру Нэйла Штейнаберта.

33

После покупки в ближайшем книжном магазине трех туристических путеводителей Грейс и Наис сидели за столиком в кафе. Перед ними стоял поднос с сэндвичами, нарезанными фруктами и дымящимися чашками с чаем. Заведение, куда они зашли, обладало уютным шармом старого деревенского кафе, с грубо вытесанными из дерева столами, покрытыми скатертями, и с кружевными занавесками веселых расцветок на окнах. Приглушенные разговоры посетителей изредка нарушались звоном ложечки, шелестом переворачиваемой страницы книги или восторженными рекомендациями официантки, горячо расхваливавшей фирменный кекс.

Впервые за два последних дня у Грейс появилось ощущение, что она восстанавливает контроль над своим временем и своей жизнью. И все-таки в голове у нее крутились вопросы, на которые не было ответов.

— Давай, — сказала Наис, не поднимая глаз от путеводителя, который начала читать.

— Что «давай»? — переспросила Грейс.

— Я же вижу, что ты хочешь меня о чем-то спросить, и догадываюсь, что не совета о том, какой десерт выбрать.

— Ах так?! Ты намекаешь, что, судя по моему внешнему виду, я уже перепробовала все десерты, имеющиеся в меню, так, да? Скажи уж прямо, что я толстая, так будет проще.

Наис подняла голову от брошюры, на ее красивом лице появилось портящее его сочетание непонимания и неловкости.

Грейс отвела глаза, нахмурила брови, гневно наморщила лоб. Потом ее плотно сжатые губы раздвинулись в улыбке, и, не выдержав дольше, она рассмеялась.

Наис вздохнула с облегчением и кивнула, показывая, что действительно поверила в эту сценку.

— Прости, — извинилась Грейс, откусывая кусочек печенья с шотландским маслом, — но мне надо было как-то расслабиться, отвлечься… А видела б ты себя со стороны. Настоящая аристократка, услышавшая, как ее лакей произнес неприличное слово.

— Аристократка, значит…

— Ты сама знаешь, что ты красивая… очень красивая женщина, Наис. Но главное в тебе — эта природная элегантность, прямые плечи, посадка головы несколько высокомерная, но ровно настолько, чтобы внушить робость, изящ ные бедра, высокие скулы, словно вырезанные рукой Микеланджело, а в довершение всего большие миндалевидные голубые глаза, создающие впечатление, что ты прожила уже сто лет, хотя на вид тебе не больше сорока.

Наис посмотрела на Грейс с явным волнением, блестевшим в глубине ее взгляда.

— Ты умеешь разговаривать с женщинами, — ответила она, улыбаясь. — Ни один мужчина никогда не говорил мне такого…

— Должно быть, их парализует твоя красота.

Наис посмеялась шутке, но скоро ее лицо вновь стало холодным и серьезным, как и у Грейс, снова ушедшей в свои тревожные мысли.

— Мне бы очень хотелось знать одну вещь, — снова заговорила Грейс. — Как далеко «Олимп» продвинулся в своих поисках Нэйла Штейнаберта? Я хочу сказать: мы обнаружили отпечатки, а они направили нас по следу, ведушему в Гренландию. Но ведь Нэйла разыскивают уже почти три года, если верить документу, найденному в офисе «Гадеса». Если он был собственностью «Олимпа», то у них наверняка есть его отпечатки. А если они так близки с правительствами, то почему до сих пор не вышли на его след в Гренландии?

Наис отставила чашку с чаем.

— Это возможно. Но не будем забывать две вещи. «Олимп», несомненно, имеет связи с правительствами, но маловероятно, чтобы он был информирован так же хорошо, как спецслужба вроде ДИА, все ресурсы которой на протяжении без малого шестидесяти лет используются для сбора информации. А во-вторых, я думаю, что охота на Антона и Нэйла не входит в число их приоритетных задач. Конечно, эти двое для них как камушек в ботинке, от которого они хотят избавиться. Но их настоящая амбициозная цель далека от этого вопроса. По-моему, все свои силы они направляют на достижение этой другой цели. Ликвидация Антона и Нэйла должна быть чем-то вроде нужной, но не главной работой, которая делается в обычном, а не в первоочередном порядке.

— Допустим. Но если они хотят убить этих двоих, значит, они их боятся. Что им мешает просто попросить сотрудничающего с ними министра заглянуть в картотеку Интерпола, чтобы помочь им отыскать их собственность?

— Адрес сотрудника полиции, досье на политического деятеля — все это получить довольно легко, согласна. Ты и сама это знаешь не хуже меня. Но ты, возможно, не привыкла работать на международном уровне. Для получения доступа к картотеке Интерпола требуется соблюсти строгую процедуру, получить целый ряд разрешений, что вовлекает в процесс множество людей. Возможно, они не хотят рисковать вызвать подозрения у добросовестных аккуратных служащих, не втянутых в их организацию. Тем более если исходящая от Антона и Нэйла угроза не является прямой и непосредственной.

— До момента, когда приходит время действовать…

— Тут я с тобой согласна. Убийца, получивший задание их устранить, должно быть, запросил дополнительные средства. Однако, как и всякой громоздкой структуре, «Олимпу» необходимо время на то, чтобы среагировать. Возможно, мы еще немного опережаем их.

Грейс допила чай и положила голову на руки. Она еще раз прокрутила в голове события начиная с обнаружения в монастыре трупа с удаленным мозгом, снова подумала о гипотезах профессора Барлоу, о складе гробов и спросила себя, сумеет ли она, в конце концов, сложить воедино все элементы этого странного пазла.

Под влиянием мыслительного усилия, соединенного с физической усталостью, она начала дремать, но из дремоты ее вывел звонок телефона, сообщивший о принятии эсэмэс.

Сидевшая напротив Наис по-прежнему была поглощена изучением путеводителя. Грейс потянула затекшую шею и пошевелила в воздухе пальцами, как бы играя на пианино, чтобы размять онемевшую руку.

Потом она достала телефон из кармана, чтобы прочитать полученный текст. Она ожидала, что это общее уведомление, часто рассылаемое всем сотрудникам полиции, но вместо этого обнаружила странное сообщение.



«Зайди по этому адресу: http://www.reveal-no-steal.com/56b Ты будешь в восторге».



Номер отправителя был незнаком. Может быть, это Эллиот Бакстер снова пытается связаться с ней с чужого телефона? Нет… формулировка, ссылка на интернет-сайт — все это скорее напоминало телефонное мошенничество. Но маловероятно, чтобы кто-то решился отправлять такие сообщения на служебный номер шотландской полиции…

— Тебе знакомы такого рода сообщения? — спросила она Наис.

Та дочитала строчку в книжке, потом бросила взгляд на экран. Едва она увидела адрес, как окаменела.

— Когда ты это получила?

— Наис, что это такое?

— Кто прислал тебе это сообщение?

— Не знаю. А что это значит: Reveal no steal?[3]

— Это плохо, Грейс. Немедленно пройди по ссылке. Лестничная площадка уже должна быть выложена.

— Лестничная площадка?

Агент ДИА сама нажала на интернет-ссылку.

— Наис, ответь мне!

— Я… я не знаю, как тебе объяснить. Скоро ты все поймешь сама.

Браузер медленно открылся, загрузилась белая страница, задержавшаяся на несколько секунд, встревоженная Грейс ждала продолжения. Но ее тревога в долю секунды превратилась в панику, когда на интернет-странице появилось изображение.

34

Открыв рот от полнейшего изумления, Грейс увидела на картинке свою гостиную и мигающий в углу кадра сигнал прямой трансляции: *Live. А когда она увидела текст внизу кадра, ее охватил ужас.



«1 — 1000 лайков: осматриваем все комнаты и показываем содержимое всех ящиков.

2 — 5000 лайков: копаемся в мусорном ведре.

3 — 20 000 лайков: открываем бронированную дверь в гостиной, чтобы посмотреть, что скрывается за ней».



Внизу счетчик показывал лайки, пока их было всего 352, но число постоянно росло. В диалоговом окне быстро следовали друг за другом комментарии интернет-пользователей, состоявшие из замечаний вуайеристов, оскорблений и предположений относительно личности хозяина квартиры и того, что здесь удастся найти.

— Что это такое? — еле слышно прошептала Грейс, соединив руки под подбородком.

— Идиотская забава, вошедшая в моду в Сетях в последние несколько месяцев. Кто-нибудь влезает в дом незнакомого человека и снимает всю его домашнюю обстановку, чтобы показать ее тем, кто это смотрит. Чем их больше, тем дальше вошедший заходит в своем осмотре. Некоторые доходят до того, что читают переписку, взламывают персональные компьютеры и залезают в электронную почту, примеряют нижнее белье, валяются на постели. Правило гласит: можно делать всё, кроме одного — красть что бы то ни было…

Раскрывать не воруя.

Обе женщины пулей выскочили из кафе.

Грейс включила сирену, и машина сорвалась с места.

— Кто в моем доме? Кто это делает?

Счетчик продолжал накручиваться и сейчас показывал уже 492 лайка.

Грейс пронеслась на красный свет и повернула на улицу с односторонним движением навстречу другим машинам. Она загудела клаксоном, чтобы они освободили ей дорогу, и без колебаний выскочила на тротуар, избегая в последний момент столкновения.

— Грейс, не лети туда сломя голову. Ты же видишь, что это ловушка. Убийца подстроил это, чтобы ты сама к нему пришла.

— Сколько лайков?

Наис вздохнула:

— Шестьсот пятьдесят восемь… Не ходи туда. Ты будешь в невыгодной позиции для схватки с ним. Он тебя ждет, он все подготовил, чтобы не оставить тебе ни единого шанса. Пусть он заканчивает свое представление, а мы полетим в Гренландию.