Отныне он уверен, что Жюльен что-то скрывает. Но он нисколько не продвинулся вперед. От постоянных вопросов у него разболелась голова; он стремился к истине, как стремятся к тишине среди гвалта.
Он снова проехал Аллос и в зеркале заднего вида заметил «рейнджровер» Порталя. Дважды за один день этот кретин ехал за ним.
Странно.
Следил ли он за ним?
Он пересек Озерную дорогу и поехал в сторону Кольмара, «рейнджровер» по-прежнему сидел у него на хвосте. Быть может, он тоже ехал в Кольмар?
Оставив в стороне укрепления, Венсан выехал на шоссе, спускавшееся в долину, направление Сент-Андре.
«Рейнджровер» остановился в деревне. Ложная тревога.
На бензозаправке Венсан залил полный бак и продолжил путь. Когда он расстался с Жюльеном, в голову ему пришла идея. Есть человек, который может прийти к нему на помощь.
Он вставил в автомагнитолу кассету, как обычно с классической музыкой. В жаркий полдень конца июля под меланхолические звуки Яна Сибелиуса чередой бежали километры. Туристов основательно прибавилось, и до конца августа у Венсана больше не будет свободного времени: на каждую неделю у него запланировано пять или шесть пеших экскурсий. Но такой ритм вполне ему по вкусу.
Разве что в это лето горизонт омрачился. Самоубийство Мириам, неожиданная смерть Пьера и странное чувство к Серван.
Столько всяких сложностей…
Возле Сент-Андре Венсан свернул на юг и поехал вдоль озера, образовавшегося при строительстве плотины Кастийон; летом берега глубокого озера с синей водой особенно манили туристов.
К 16 часам он прибыл в Кастеллан, крохотную деревушку, которую штурмом брали автобусы, полные любопытствующими, жаждавшими узреть знаменитое Вердонское ущелье. Бросив свой внедорожник прямо посреди узкой улочки, он постучал в массивную резную дверь.
Довольно быстро ему открыл мужчина лет шестидесяти.
— Венсан! — радостно воскликнул он, улыбаясь. — Каким добрым ветром тебя сюда занесло, малыш?
Венсан проследовал за другом в столовую, где на столе громоздились стопки книг.
Поль Лесперанс, геолог, известный всей Европе, в начале восьмидесятых внес большой вклад в создание геологического заповедника в Верхнем Провансе.
— Выпьешь чего-нибудь освежающего? — предложил Поль.
— Охотно… По дороге со мной чуть не случился тепловой удар!
— Давай, малыш, садись на диван, я сейчас…
Венсан устроился на диване, где, свернувшись клубочком, спала старая кошка. Он давно знал Поля и искренне уважал этого седобородого старика, сумевшего сохранить детское любопытство и вкус к жизни.
— Пиво тебя устроит? — громко спросил Поль из кухни.
— Отлично!
Геолог сел напротив гостя.
— Мне нужны сведения, — срезу перешел к делу проводник, откупоривая жестяную банку. — Мне нужно знать твое мнение об организации полей фильтрации для водоочистной станции Кольмара.
— На каком уровне?
— На уровне почвы… Можешь мне сказать, подходит ли земля выбранного участка для такой задачи?
— Разумеется, ведь это я проводил анализ почвы!
Венсан опешил.
— Ты, похоже, удивлен… считаешь, что я не способен выполнить такую работу? — возмутился Поль.
— Да нет же, напротив! Мое изумление не имеет отношения к твоей компетентности. Я тебе потом объясню. Расскажи мне, к чему привели твои исследования…
— Так вот, это было… Как давно? Да уже лет десять назад… Мэры заинтересованных коммун попросили меня высказать свое мнение о том, где лучше ставить водоочистную станцию, а главное, где найти место для полей фильтрации. Предлагались три места на выбор. Я обследовал все три. Выбрали то, которое я посчитал самым подходящим… Впрочем, гораздо позднее!
— Ты хочешь сказать, что участок, где сейчас поля фильтрации, и есть то самое подходящее место?
— Твердое да! Там нет никакой опасности для окружающей среды… Но похоже, я разочаровал тебя?
— Нет, что ты… Если ты провел исследования, значит заказывать еще одни смысла не было?
— Разумеется!
— Даже если станция построена через несколько лет?
— Ну разумеется! Почва за несколько лет не меняется, малыш!
— А еще кто-нибудь в наших краях смог бы сделать такую экспертизу?
— Конечно… Я не единственный геолог в департаменте!
— Обязательно должен делать геолог? А если просто специалист по проблемам окружающей среды?..
— Все же надо быть геологом! — подумав, ответил Поль. — Я не очень представляю, как можно это сделать без досконального исследования почвы. Но если тебя настолько интересует эта экспертиза, что ты даже не можешь мне сказать почему, я могу дать тебе отчет, который я в свое время составил.
Геолог прошел в соседнюю комнату, превращенную им в библиотеку. Ему понадобилось меньше десяти минут, чтобы найти документ и передать его Венсану.
— Спасибо, Поль… Большое спасибо.
— Ты все еще не хочешь сказать, почему тебя так интересует это дело? Ты возбудил мое любопытство и…
— Обещаю все тебе объяснить! Но когда буду уверен…
— Мы никогда ни в чем не можем быть полностью уверены, малыш! Разве что только в этом мы можем быть уверены полностью! Неужели в твоем возрасте ты этого еще не знаешь?
Венсан с нежностью смотрел на геолога. Они еще немного поговорили. О туристах в нынешнем году. О геологическом заповеднике. О возвращении волка, что большая удача для гор.
Затем они заговорили о парке, главным образом о его будущем.
Парк, точнее, Национальные парки привлекли пристальное внимание политиканов.
Тех, кто в своих речах буквально упивался словесами о защите окружающей среды, подавая их при каждом удобном случае под разными политическими соусами. Потому что это успокаивает, потому что это модно. Биологическое разнообразие, долговременное развитие, борьба против потепления климата. Передоз в официальных речах, в рекламных кампаниях. Для тех, кто наносит непоправимый вред окружающей среде, это своеобразный способ позолотить свой имидж в глазах легковерной толпы.
Воздействие лозунгов, предвыборных аргументов. Обещаний, которые никогда не выполняются.
Слова, все время слова.
Одни лишь слова.
Для властей предержащих они не значат ничего. Для тех, кто дорвался до власти.
Национальные парки находятся под прицелом у этих типов… Если позволить им действовать безнаказанно, они нажмут на курок, и парки исчезнут, как снег под солнцем. Станут пустой раковиной, очистив дорогу местным девелоперам… Под благовидным предлогом — больше места для человека. Словно тех нескольких отдельных территорий, которые пока пощадила их галопирующая экспансия, и так слишком много.
Разговор шел оживленный, хотя оба и были единодушны во всем. Или почти во всем: Поль по натуре был большим оптимистом, нежели Венсан.
Возможно, благодаря своей фамилии?..
[5] — подумал проводник.
Наконец он встал и стал прощаться.
— Надеюсь, ты не заставишь ждать тебя целый год? — выразительно произнес Поль.
— Заметано! Но у меня последний вопрос по экспертизе почвы… Сколько тебе заплатили за такое исследование?
— Мэрии выплатили мне вознаграждение в размере нескольких тысяч франков… Тогда еще были франки, мой мальчик! На деле это меньше тридцати тысяч. Принимая во внимание проделанную работу, могу тебе сказать, что я работал ради славы!
— Спасибо за все, Поль… И без сомнения, до скорого.
Лесперанс смотрел, как машина Венсана маневрировала на узкой улочке. И сердце его невольно сжалось. У малыша все плохо, это, как в открытой книге, читается в его глазах. И куда это он вляпался? Похоже, он играет с огнем…
Глава 18
Двадцать человек поднялись на вершину Симе, больше 3000 метров над уровнем моря: восемь часов ходьбы — и туристы на седьмом небе; идеальная формула для Венсана, прибывшего в Анколи к вечеру.
Галилей, в восторге оттого, что хозяин наконец-то дома после долгого отсутствия, горячо засвидетельствовал ему свою радость.
— Можно подумать, что ты меня месяц не видел, чучело! — посмеялся Венсан.
Он достал из холодильника пиво, сбросил ботинки. Затем направился в ванную, по дороге скидывая на пол одежду. Горячий душ, затем холодный, чтобы расслабить мускулы. Выйдя из ванной, он не нашел полотенца. Решительно, поддержание порядка не являлось его сильной стороной. Скользя по паркету, он дошел до спальни, где в шкафу наконец нашел чем обсушиться. Натянув джинсы и футболку, он спустился на первый этаж, но даже не подумал собрать разбросанные по полу вещи. В конце концов, он один, а потому вполне можно стерпеть беспорядок. Одно из преимуществ холостяцкой жизни.
С новой банкой пива в руке, он набрал номер мобильного Серван:
— Это я, Венсан… Можешь говорить, ты одна?
— Не волнуйся, я дома…
— Итак? Ты смогла раздобыть то, что я тебя просил?
— Да, и я все опустила тебе в почтовый ящик.
— Отлично! Сейчас пойду достану… Было очень сложно?
— Нет, нормально… Днем я пошла в мэрию, попросила папку с документами для справки… Секретарша с глупым видом закатила глаза, но все же ей пришлось выполнить мою просьбу! Похоже, я наткнулась на временную сотрудницу, на которую произвела впечатление моя форма! Мне повезло… Короче говоря, я отксерила страницы, которые нас интересовали, и без промедления съездила к тебе… А у тебя день хорошо прошел?
— Очень хорошо… Им так понравилось!
— Мне бы тоже понравилось…
— Я обязательно поведу тебя наверх, обещаю!
— Но у меня не будет времени до самого сентября, — уныло произнесла она.
— Осенью там особенно красиво.
— Тем лучше!
— Вертоли ни о чем не догадывается?
— О чем ты! Он даже не заметил, что я удрала из архива…
— И все же не накосячь… Мне бы не хотелось, чтобы тебя перевели на другой конец Франции!
— Не беспокойся… Тебе придется еще немного потерпеть меня!
В разговоре возникла пауза. Что еще сказать ей?
Но он не хотел класть трубку. Хотел удержать ее…
— Хочешь приехать на ужин? — предложил он.
— Очень хочу, но не могу… Меня пригласили к Вертоли.
— Ты что, записалась в его подлипалы? В чем дело?
— Да нет! Его жена устраивает ужин для всей казармы… Гигантское барбекю!
— Похоже, мероприятие тебя не радует!
— Скажем так: подобного рода вечеринки не в моем вкусе! Своих коллег я и так целыми днями вижу, так что…
— Хорошо, тем хуже для меня! И счастливо… Целую тебя.
Оба одновременно положили трубку, и Венсан поспешил к почтовому ящику; там он нашел пачку писем и документы, оставленные Серван, с короткой припиской: «Занимательного чтения, Шерлок!» Улыбнувшись, он устроился на террасе и принялся читать отчет Жюльена Мансони мэру. Через несколько страниц он понял, что не ошибся: Жюльен всего лишь списал экспертное заключение Поля Лесперанса. Почти дословно. Тщательно сравнив обе бумаги, Венсан не нашел никакой разницы, кроме разве оформления. Он снова позвонил Серван:
— Это опять я…
— Уже! Значит, моя добыча показалась тебе интересной?
— Именно то, чего я и боялся: Жюльен всего лишь переписал отчет Поля…
— То есть получил деньги за работу, которую не делал.
— Я ничего не понимаю, — признался Венсан.
— Но все же ясно: экспертиза — предлог, найденный Лавесьером, чтобы подкинуть пиастров Жюльену! И разумеется, за счет налогоплательщиков.
— Но почему? Почему Жюльен получает незаконные пиастры?
— В обмен на них он обязан оказывать услуги.
— Какие услуги?
— А это тот вопрос, на который мы, Венсан, должны ответить… Убеждена, наш таинственный информатор продолжит выводить нас на след… Держу пари, скоро ты получишь третье послание, которое поможет нам разобраться.
— М-да… Хотелось бы мне посмотреть в лицо этому таинственному информатору, как ты его называешь! Он начинает действовать мне на нервы! Не знаю, какую игру он ведет, но он меня раздражает…
— Полагаю, его такие игры забавляют! Наверняка речь идет о ком-то, кто хочет свести счеты с Жюльеном Мансони или с мэром… Или же с обоими! Надо найти того, кто имеет зуб на эту парочку…
— Да любой житель долины! Этого никогда не узнаешь.
— Послушай, давай дождемся нового послания. В любом случае мы вряд ли что-нибудь еще можем сделать…
— Согласен… И спасибо тебе за все.
— Я всего лишь выполняю свою работу!
— Тем не менее спасибо! И хорошего вечера…
Он еще раз перечитал отчет Жюльена. Точнее, его гнусный плагиат.
Для него Мансони перестал быть достойным уважения профессионалом. Остался лишь коррумпированный чиновник, замешанный в грязной махинации, которая, возможно, стоила жизни Пьеру. Гипотезы рождались одна за другой.
И в сердце и голове Венсана прочно поселилась уверенность: убийца или убийцы Пьера в конце концов заплатят за свое преступление.
* * *
Около десяти вечера Порталь припарковался возле шале Лавесьера, и оба охотничьих пса, держа дистанцию, залились злобным лаем. Он позвонил в дверь, ему открыла супруга мэра. Как всегда, суровое, без улыбки, лицо. Она проводила его в большую гостиную, где Андре вместе с братом пили виски.
— А, Порталь! Садись!
Великан опустился в кресло, с трудом вместившее его громоздкое тело. Мэр позвал супругу, словно подзывал одну из своих собак. Он попросил еще один стакан для гостя и несколько кусочков льда.
Когда все было принесено, Андре закрыл дверь и повернулся к Порталю:
— Ну и что ты собираешься нам рассказать?
— Вчера Лапаз ездил в Кастеллан, к Полю Лесперансу, — гордо заявил он.
— Лесперансу? — сдавленно произнес мэр. — Полный писец! Я подозревал… Сегодня секретарша мне сказала, что девица из казармы приходила копаться в папке с документами по водоочистной станции!
— Но как он мог узнать? — удивился Эрве.
— Понятия не имею! — произнес Андре. — Теперь, когда он побывал в Кастеллане у старого безумца, он знает про фальшивые экспертизы.
— Эта парочка что-то стала слишком любопытна! — возмущенно промолвил Эрве. — Надо бы ими заняться…
— Заняться ими? — раздраженно проговорил мэр. — А что потом? Ты действительно хочешь, чтобы у нас были проблемы?
— Но они в конце концов узнают, что произошло, и…
— Им до этого далеко! — уверенно оборвал его брат.
— И все-таки они опасны! — настаивал Эрве. — Если они когда-нибудь предадут огласке историю продажи участков и историю с подложной экспертизой, они могут посадить тебя в дерьмо… Под давлением Мансони вполне может открыть пасть…
Скрипнув зубами, Андре допил виски и задумался. Эрве встал и принялся ходить вокруг кресла, где сидел Порталь. Сунув руки в карманы брюк и опустив голову, он чувствовал, как в нем закипает ярость, просыпается ненависть, нечто такое, что с трудом поддается контролю и рабом которого он нередко становился. Он мечтал увидеть, как этот мерзавец-проводник валяется у него в ногах, как он становится хозяином положения… Он представил его перед собой, вообразил, как будет…
— Придется кое-что сделать, — внезапно произнес Андре. — Напугаем эту настырную парочку! Настало время проучить их, чтобы не совали нос в чужие дела! Порталь, ты этим займешься. Но чтобы тебя не засекли…
— Не бойтесь, месье Андре! — ответил цепной пес мэра с улыбкой, которую он считал хитрой. — Вчера он даже не заметил, что я за ним ехал!
— И как же тебе это удалось? — удивленно промолвил Эрве. — До Кастеллана далеко…
— А я сменил машину в Кольмаре, — начал рассказывать великан. — Как советовал месье Андре… Взял машину жены, что припаркована возле укреплений, и тот ничего не заметил! Он не видел новой машины моей жены!
— А на обратном пути? — спросил Эрве, решительно не в состоянии понять, каким образом Порталь смог проехать незамеченным.
— Ну… На обратном пути я за ним не поехал. То есть я ехал на очень большом отдалении… Потому что иначе он бы в конце концов меня засек! Но мне кажется, он вернулся домой, во всяком случае…
— Отлично, — прервал его Андре, — ты прекрасно поработал, Порталь. Теперь я объясню тебе, что ты должен делать дальше. Так что открой пошире уши…
Порталь, скорее, открыл рот и уставился на патрона, ловя каждое его слово. Пребывая под впечатлением похвалы своей невероятной изобретательности…
Глава 19
Венсан угостил своих туристов прохладительным напитком, вполне заслуженным в конце такого трудного похода, как подъем на вершину горы Пела под палящим солнцем.
Туристский сезон в разгаре, и сегодня вечером, 10 августа, он надеялся отложить про запас достаточно средств, чтобы продержаться до Рождества, а может, и дольше. Тем более что в конце сентября он намеревался организовать шестидневное восхождение на горы в Канаде за счет парижского турагентства. Будет чем пополнить счета, да и устроить небольшое приключение тоже не помешает.
Во всяком случае, Венсан давно решил никогда не позволять деньгам распоряжаться собой и не пожалел о таком выборе. Работая проводником, особенно в этой долине на средней высоте, он не имел никаких шансов разбогатеть. Во всяком случае, разбогатеть в понимании большинства людей. Но у него были свои сокровища, гораздо более ценные…
Серван удалось получить выходной и присоединиться к группе. Ее головокружение полностью не прошло, оно по-прежнему ей мешало, но она делала большие успехи в борьбе с ним. Проявляя потрясающую силу характера.
Венсан смотрел на эти изменения взглядом, который очень старался сделать дружеским, но его выдавало волнение.
Каждый день он повторял себе, что не должен любить эту девушку; каждый минувший день упорно сближал их еще больше.
Словно неизбежное страдание.
Он чувствовал, как много она для нее значила. Однако доверия, уважения и дружбы было мало, чтобы заполнить его сердце. Напрасно он пытался и дальше отрицать истину: он влюбился.
Какой-нибудь психолог, возможно, постарался бы ему объяснить, что он влюбился в недосягаемое. Но Венсан бы его не послушал. С такого рода чувствами бороться невозможно.
Она здесь, рядом с ним, сообщница, улыбающаяся, сияющая. Одно ее присутствие уже почти счастье. Почти… Неполное и хрупкое, но он наслаждался им каждую секунду. Он давно не чувствовал ничего подобного; потерянные, а может быть, и выигранные годы…
Когда группа уехала, Венсан и Серван остались вдвоем на террасе кафе. Проводник предчувствовал скорое расставание.
Увы, он не знал тридцати шести стратагем, чтобы продлить день.
— Хочешь поужинать со мной? — предложил он.
— Ну да… но ты всегда меня приглашаешь…
— Какая разница!
— Меня это смущает…
— Ты не должна смущаться. К тому же мой приезд к тебе в казарму вряд ли произведет положительное впечатление.
— Согласна! — наконец согласилась она. — С удовольствием…
— Надо заскочить в супермаркет, мой холодильник пуст! Тебе придется немного подождать меня, и лучше всего уже на месте.
— Я помогу тебе с покупками, это самое меньшее, что я могу сделать!
— Нет, все будет в норме! Мне также надо заскочить в турбюро, чтобы получить свои пиастры. Поезжай и будь как дома. Если хочешь принять душ или отдохнуть…
— О’кей… но я хотела попросить тебя кое о чем…
— О чем… Ты хочешь чего-нибудь необычного на ужин?
— Нет, я тебе доверяю! Я… Могу я взять твой пикап, чтобы доехать до тебя?
Он рассмеялся.
— Я мечтаю покататься на нем! Почему ты смеешься?
Он вручил ей ключи от шале и внедорожника.
— Обещаю тебе, что буду осторожна! — воскликнула она.
— Главное — не свались в ущелье, а так все будет прекрасно!
Она забралась в «тойоту», которая завелась с четверти оборота. Но на первых же метрах она притормозила и смущенно улыбнулась Венсану. Потом снова завела мотор и уехала, а проводник, улыбаясь, долго смотрел ей вслед.
Он изменился. С тех пор, как в его жизнь вошла Серван, с тех пор, как у нее случилась авария на здешней дороге.
И с тех пор, как умерла Мириам. И Пьер…
Лето, которое оставит глубокие следы. Жестокие раны.
А у него уже столько шрамов…
* * *
Серван опустила солнцезащитный козырек и поехала по грунтовке. Приспособившись наконец к огромной машине, она, несмотря на извилистую дорогу, решила прибавить скорость. Приглушив автомагнитолу, она сосредоточилась на вождении. Да и классическая музыка — не ее стихия. Хотя она уже несколько раз слышала этот дурманящий отрывок, исполняемый на виолончели, смычок которой заставлял вибрировать не только струны инструмента, но и ее нервы.
Отрывок печальный. Как Венсан.
Она хотела бы сделать его счастливым, обладать этой возможностью. Но жизнь решила по-другому.
Концерт навевал мрачные мысли. Она вернула кассету на место, украдкой взглянув на имя автора возвышенных звуков: Эдуард Элгар.
— Превосходно, старик! Но сегодня вечером тебе не удастся заканифолить мне мозги, для этого я провела слишком хороший день!
Прибавив скорости, она наслаждалась вождением, восхищаясь этим потрясающим автомобилем, который без малейшего усилия одолевал бегущую вверх дорогу. Немного потряхивало, но все равно здорово. Она очень быстро добралась до Анколи и легко спрыгнула на землю.
— Гали! Иди сюда, собачка!
Она принялась извлекать из кузова пикапа рюкзаки; рюкзак Венсана она приподняла с трудом.
— Как можно целый день ходить с такой тяжестью на плечах? Он же весит не меньше тонны…
В конце концов она взяла только свои вещи, оставив вещи проводника в кузове.
— Галилей! Иди сюда!.. Куда ты подевался?
Поднявшись на крыльцо, она стала искать в кармане ключи от дома. И только тут заметила, что стоит в луже.
Алой луже.
От двери до конца крыльца тянулся кровавый шлейф.
Дыхание остановилось; с бешено бьющимся сердцем она медленно пошла по зловещему следу. Добравшись до угла террасы, где три маленькие ступеньки вели на луг, она, не сдержавшись, испустила жуткий крик, хотя изо всех сил зажимала рукой рот. Внизу у лестницы, в море алой крови… Распахнутая пасть, застывшие конечности, окровавленная шерсть…
— Господи! — прошептала Серван.
Наконец, обретя способность двигаться, она неверным шагом спустилась со ступенек.
Удостовериться, что он мертв.
Присев на корточки, она протянула дрожащую руку к голове животного. Но не смогла до него дотронуться, резко выпрямилась и отбежала в сторону. Не в состоянии более выносить зрелище изуродованного трупа, она побежала на другой конец террасы — спрятаться.
Убежать, и как можно дальше.
Сидя на нагретом солнцем дереве, она поджала ноги и опустила голову на колени. Отрывистое дыхание, влажные руки, нервные спазмы.
Венсан приедет с минуты на минуту! Боже мой! Что с ним будет?
* * *
Лапаз попытался перейти на вторую скорость, но мотор «мазды» с урчанием выразил свое неудовольствие. Оставшись на первой, он продолжал тащиться по грунтовой дороге.
Никогда еще он так медленно не проезжал километры, отделявшие его от дома, поэтому, когда впереди показался последний поворот, он вздохнул с облегчением. Еще несколько десятков метров, и он на месте. Он купил все необходимое для отличного ужина, выбрав блюда, которые предпочитала Серван, чьи вкусы он постепенно узнавал.
Зачем он это делал? Чтобы быть возле нее. Рядом с ней.
Потому что вдали от нее ему плохо. Только ради этого…
Неожиданно на переднем ветровом стекле проступили очертания лица Лоры.
Ему плохо вдали от нее. Серван никогда не залечит эту зияющую рану.
Тогда почему он так упорствует?..
Он упрямо упирался в глухую стену, но сделать шаг назад у него не хватало сил.
Припарковав «мазду» рядом с пикапом, он, не удержавшись, осмотрел его со всех сторон, желая убедиться, что внедорожник по-прежнему представляет собой единое целое.
Давний, типично мужской рефлекс.
Взяв с заднего сиденья пакеты с провизией, он увидел, что Серван идет к нему навстречу.
— Ну и как? Ты влюбилась в мою тачку? И хочешь у меня ее купить?.. Что ж, могу продать тебе за хорошую цену!
Тут он заметил, что глаза Серван полны ужаса, а лицо изменилось так, словно произошла вселенская катастрофа.
— Что случилось?
— Венсан…
Как ему сказать?
Поставив пакеты на землю, он подошел к ней:
— Серван, в чем дело?
— Это… Галилей.
— Галилей? Что? Что он сделал?
— Ничего… Он умер.
Венсан словно не услышал ее. Как будто она говорила на чужом языке.
— Пойдем, — позвала она. — Он там, в стороне…
Она направилась за угол дома, и он, немного поколебавшись, последовал за ней. И замер возле истерзанных останков.
— Мне очень жаль, Венсан. Я ничего не могла сделать. Я нашла его уже вот так…
Он стоял молча, потом опустился на колени рядом с мертвым верным товарищем. Взял его на руки и понес на террасу.
В жуткой тишине.
Он сел в старое деревянное кресло, положив на колени труп собаки. И принялся осторожно гладить застывающее тело. Стоя напротив, Серван никак не могла поймать его взгляд. Словно он ушел в другой мир. Недоступный и потрясенный до глубины души.
— Венсан, — прошептала она, — скажи мне что-нибудь…
Он поднял голову, вспомнив наконец, что он не один.
— Как это случилось? — спросила она.
— Выстрелом из ружья, — ответил он, снова опуская глаза.
Он продолжал гладить окровавленную шерсть Галилея. Серван не осмеливалась нарушить его молчание; минуты казались вечностью. Наконец он опустил собаку на землю и отправился в пристройку за лопатой.
* * *
Венсан вернулся в дом, когда Серван заканчивала накрывать на стол. Было уже поздно, почти девять вечера: его печальная работа заняла много времени.
— Я приготовила ужин, — проговорила она.
— И правильно сделала.
— Сколько ему было лет?
— Семь.
Семь лет вместе. Единственный, кто никогда не предавал.
Венсан принял душ, потом они сели за стол. Проводник не говорил ни слова. Замкнувшись в молчании, последнем известном ему способе защиты.
— Хочешь, чтобы я ушла? — спросила Серван. — Если ты хочешь побыть один, я тебя пойму…
— Останься, прошу тебя… Мне очень жаль, что я неразговорчив, но… Наверное, я смешон, ведь подобное проявление чувств…
— Вовсе нет. Я все понимаю, ты же знаешь.
— Мне будет его не хватать.
— Мне тоже будет не хватать его… Думаешь, что… Что произошло?
— А ты не поняла? — удивился он. — Это предупреждение. Вот что может произойти со мной, если я буду продолжать совать нос в их делишки.
— Но… Они же не знают, что мы ведем расследование!
— Правда? Ты считаешь, что твой визит в мэрию остался незамеченным? И моя поездка к Жюльену, чтобы поговорить с ним о водоочистной станции?.. Скорее всего, они следили за мной… Я точно не знаю, но это явно знак: кто-то убил Галилея, чтобы усмирить меня… Предупредить, что следующий заряд крупной дроби предназначается мне.
— В отличие от тебя, у меня нет уверенности… Может, это несчастный случай. Какой-нибудь браконьер… Ведь Галилей вполне мог отправиться погулять в лес, и…
— Что ты такое говоришь? Его убили здесь. На дороге нет следов крови. Только на крыльце и за углом дома. Для жандарма ты не слишком сообразительна!
Она отнесла его оскорбительное замечание на счет горя. Бессмысленно отвечать ему: в любом случае он прав. Галилей убит непосредственно возле дома. Но относительно мотивов убийства у нее оставались сомнения. Они продолжали ужинать, но атмосфера становилась напряженной. Разговор не клеился. Такой прекрасный день, и такое страшное завершение.
— Хочешь, мы прекратим расследование? — внезапно спросила она.
— Не знаю. Пока мы зашли в тупик.
— Ты боишься?
Она никогда еще не видела у него такого гневного взора. Ей даже стало не по себе.
— Боюсь? Я за тебя боюсь.
— За меня? Если хочешь продолжать, мы продолжим. И тебе нечего за меня бояться.
— А если с тобой что-то случится? Ты считаешь, я могу подвергать тебя такому риску?
— Не делай из меня свое алиби, Венсан. Я не боюсь. Если ты хочешь продолжать, я готова идти за тобой. Разумеется, как только мы получим новые подтверждения…
— Негодяи не сразу его прикончили, — проговорил Венсан. — Он наверняка промучился несколько часов… Они на многое способны.
Серван внезапно ощутила приступ тошноты. Она встала и принялась убирать со стола.
— Оставь! — велел Лапаз. — Я потом уберу. Я провожу тебя до казармы… Поеду за тобой в своей машине.
— Это совершенно лишнее! Я сама способна себя защитить!
— Постой, Серван. Мы сделаем так, как я сказал.
— Я не позволю тебе висеть у меня на хвосте!
— Сейчас темно, и я не хочу, чтобы ты возвращалась одна… У тебя даже табельного оружия нет!
— А я не хочу, чтобы ты работал моим телохранителем! — раздраженно ответила она. — В конце концов, это просто смешно!
Она натянула куртку: нет смысла оставаться дольше; вечер имел все шансы закончиться плохо.
— Я ушла…
Он не ответил, но, судя по его виду, сильно расстроился.