— Зачем ты нас обманываешь, одноклассница? Этот человек, — он ткнул рукой в сторону подходивших, — не может быть Борисом. У Бори были роскошные кудрявые волосы. А этот! Ты посмотри, у него же голова гладкая, как бильярдный шар!

Располневший Борис только рукой махнул и заключил меня в объятия. Зато Марианна привычно взяла мужа под защиту:

– Пора идти, – сказала она, когда час вышел. – Музыка играет, и нам пора на сцену, держать ответ.

– Как «The Wiggles»?[24] – спросила Кейт.

– Хуже. Скорее, как Барни[25].

– Откуда их столько взялось? – спросила Лидия, когда Рори обогнул поворот на Малом Эфе.

У обочины стояло с десяток полицейских. Подкрепление прибыло на катере сразу же, как до материка дошло известие о гибели Трея. Ничто так не сплачивает ряды полиции, как смерть коллеги.

– Трея все любили, – сказал Рори. – Ты как, нормально?

– А как же, – ответила Лидия, вернув мэнское самообладание.

– Побудь здесь минутку, – попросил Рори Лидию, останавливая джип. – Я за тобой приду.

Дорогу к маяку ограждала желтая лента, однако тело Трея все так же лежало там, куда его вытащил Рори. Когда он подходил, Барб Келли с кем-то общалась по рации.

– Высаживаться лучше всего на пирсе, – произнесла она и, дав отбой, махнула Рори. – Патологоанатом уже едет к нам из Портленда, но тут и без врача ясно, что стало причиной смерти. Спасибо, что вдове сообщили, – добавила она. – Нелегкое дело.

Вообще-то, Рори и сам не доверил бы эту ношу никому другому.

– Издержки профессии, – сказал он. – Лидия в машине, ждет, когда можно будет опознать тело.

– Мы и так знаем, кто это, – ответила Барб. – Просто надо, чтобы все было официально. – Она приподняла ленту и поднырнула под нее. – Еще раз расскажите, как все было. Что вы увидели и что сделали?

Рори указал в сторону воды:

– Начинался прилив, а Трей лежал на песке, его уже почти унесло в море.

– И что вы сделали?

– Сфотографировал место, вытащил тело из воды и сообщил обо всем по рации. – Через секунду он добавил: – Все по протоколу.

– Строго говоря, нет, – возразила Барб, позволив себе улыбку. – Даже новичок знает, что нельзя касаться тела, пока его не осмотрит патологоанатом. Но на вашем месте я поступила бы так же. Пришлите-ка мне фото.

Рори достаточно узнал детектива Келли, чтобы понять: каждое ее действие имеет значение, и что он сейчас одновременно следователь и подозреваемый, часть команды и совершенно для нее посторонний. Барб видела, как Трей обращается с Рори, знала, что о Рори болтают в городе, и он надеялся, что она окажется дальновиднее местных.

– Тело лежало в воде, – сказала Барб.

– Не совсем так. Оно лежало на песке, просто вода прибывала. Поднималась она быстро, потому что вчера был лунный прилив. Скоро берег затопит до этой отметки. – Рори подошел к камню и указал на темную полосу. – Через час под водой будет и заградительная лента.

– Спасибо за информацию, – сказала Барб и подозвала Нейта, велев ему перенести ограждение дальше. – Толку эту ленту натягивать? Будем надеяться, что старый добрый доктор успеет добраться.

Она приподняла краешек голубого брезента, которым накрыли тело, и Рори мельком увидел руку Трея: вместо кожи ее как будто обтянули резиной.

– Бог знает, сколько он так пролежал, – сказала Барб. – Думаю, самое меньшее, несколько часов, но точно определить время смерти будет затруднительно. То, что он пролежал все это время в морской воде, все только усложняет. Тело не могло прибить течением из другого места?

– Могло, и это вероятнее всего.

– Возле тела ничего больше не видели? – спросила Барб. – Следы, например?

– Не было даже следов женщины, которая его нашла. Приливом все смыло.

– Все, что выше, будет свежим, – сказала Барб, указывая на линию прилива. – Все старое смыло бы вчерашним дождем.

Барб жила у воды в Южном Портленде и в приливах ориентировалась прекрасно. Все эти ее вопросы – просто игра, размышления вслух, потому что ответы она и так знает. Но, пока в этом есть смысл, Рори ей будет подыгрывать.

– Две цепочки следов, – сказала Барб. – Маленькие и еще меньше.

– Это следы женщины и девочки.

Барб подошла к кромке воды и, широко расставив ноги, уперла руки в бока, посмотрела на горизонт.

– Это моя поза Супермена, – сказала она. – Или Супервумен. Стоит ее принять, и как будто становишься неуязвимой. Слышала об этом на конференции TED[26]. Пользуюсь, когда не знаю, как быть дальше.

– И как, помогает?

Барб вздохнула.

– Терпеть не могу конференции TED, – призналась она. – Может, составим список подозреваемых? Хорошо, что людей на острове не так уж много, да? С кого начнем?

Рори обернулся к машине – Лидия как раз вышла из салона и двигалась к нему.

– С вдовы, – сказал он. – Всегда начинай с супругов.

Барб проследила за его взглядом:

– Справитесь?

Рори вспомнил, что происходило накануне в расселине: Лидию с Воуном, Трея, когда тот пытался перерезать стропу… и как он, Рори, сам потом сидел под окном гостиницы и следил.

– Придется, – сказал он.

Барб уронила руки.

– Да что у вас вообще на острове творится? Сперва дети пропадают, теперь вот убийство. Кого еще занесем в список?

Меня, подумал про себя Рори. Меня следует занести.

– Рори? – позвала стоявшая у ленты Лидия.

Барб кивнула, и Рори пропустил ее к голубому брезенту.

– Ты как, готова? – спросил он, и Лидия решительно кивнула.

Он приподнял краешек брезента, и Лидия резко втянула воздух.

– Это он? – спросил Рори.

– Ты Воуна не видел? – спросила в ответ Лидия.

Рори будто в сердце ударили. Сообщив о гибели Трея, он трепетно обнял Лидию – просто чтобы не упала в обморок, как сказал он себе, – но сейчас ощутил, что снова ее теряет.

– Как подрались с ним у тебя во дворе, так я его больше не видел.

– Вы двое с самой школы не ладили. Из-за ерунды цапались.

Ты не ерунда, хотел возразить Рори. Для меня ты все. В этот момент затрещало статикой радио Барб, и она вышла за пределы огороженной зоны. Обернулась и посмотрела на Рори, ожидая, пока он за ней последует.

– Хочешь остаться? – спросил он у Лидии.

– Я все, – ответила та.

– Отвезу тебя домой.

– Я пешком. Подышу.

– А что с Оливером? Он остался в гостинице с той женщиной, Эстер.

– Тогда пойду к сыну. – Лидия обернулась на брезент, края которого трепал бриз. – Будет тяжело, – сказала она.

Понадобилась вся сила воли, чтобы оставить ее и присоединиться к Барб в машине.

– В общественный центр пришла женщина, нашедшая тело. Едем, спросим, что она видела, – сказала Барб, глядя в окно на Лидию. – А что у вас со вдовой Пелетье?

– Она мне как сестра.

– Не знала, что на сестер так смотрят.

Рори завел мотор и дал по газам, поехав в сторону города и глядя в зеркало заднего вида, пока Лидия не скрылась за горизонтом.

– Вам тут и правда больше машин не помешает, – заметила Барб. – Живете как в девятнадцатом веке.

– А нам так нравится.

– Да, но будь на этом куске камня больше машин и пунктов оплаты, мы бы знали, кто куда отправился. Сегодня что угодно можно отследить, были бы цифровые данные.

Рори обогнул поваленное ураганом дерево.

– Энни не встречали? – спросил он.

Заговорила Барб не сразу, и Рори точно понял, что она сделала в уме пометку вернуться к разговору о Лидии позднее.

– Бездомная, которую мы вчера видели? Рыжая?

– Именно. Мы сейчас встретимся с ее подругой Эстер. Она прибыла сегодня днем на пароме и ищет Энни. Но, оказывается, Энни зовут вовсе не Энни, а Дафна. Только вот Энни-Дафна пропала, хотя сама ночью вызвала Эстер сюда сообщением. Эстер приезжает и находит тело Трея. Я думал, что Энни покинула остров, а теперь даже не знаю, куда она делась.

Рори остановился у общественного центра, и Барб некоторое время посидела в задумчивости.

– Говорю же: сперва дети пропадают, потом убийство… теперь еще пропавшие женщины под вымышленными именами. Может, на пляже было два тела? Просто одно смыло в море? Идемте. Выясним, что получится.

Эстер Терсби ждала их внутри, сидя на складном металлическом стуле. Дети играли тут же, устроившись на полу.

– У меня двое, примерно тех же лет, – сказала, подходя к ней, Барб. – Может, кто-нибудь из офицеров присмотрит за детьми? Так беседовать будет сподручнее.

– Главное, чтобы я их видела, – ответила Эстер.

Барб жестом подозвала полицейского, и тот отвел детей в игровую зону в углу. Затем Барб пригласила Эстер за складной стол, за который сама же села, закинув ногу на крышку.

– Мы побывали на месте преступления, – сообщила она. – Хреновое зрелище. Уверена, вам нелегко пришлось.

– И не такое видала, – парировала Эстер, и улыбка сразу же пропала с лица Барб. Вот тебе и на.

– Расскажите, что произошло, – попросила детектив. – Что вы делали у маяка?

– Так вроде почти всех равнинников к маякам тянет, – ответила Эстер. – Нет?

Барб не ответила, и тогда Эстер добавила:

– Уверена, Рори уже сам рассказал вам, зачем я приехала.

– Ищете Энни.

– А Энни живет недалеко от маяка. Кое-кто в доме сказал, что можно поискать ее там.

– И кто же такая Энни?

– Сестра-близнец моего парня. И мама Кейт. Понимаю, что все это звучит очень некрасиво.

– Энни – мама вон той маленькой девочки? – уточнила Барб, и Эстер кивнула.

– Не покажете сообщения от нее?

Эстер протянула ей телефон.

– Пришли сразу после полуночи, – сказала Барб Рори, показав ему сообщения на экране сотового. – Вы ведь ничего не удаляли? Мы все равно выясним.

– Я библиотекарь, – отозвалась Эстер. – Сама знаю, что ничего бесследно удалить нельзя.

– А Морган – это кто? – спросила Барб, пролистывая сообщения на телефоне Эстер. – Смотрю, вы его здорово выбесили.

– Брат Дафны, дядя Кейт, мой парень. Наверное, именно в таком порядке. А злится он потому, что я сорвалась посреди ночи и ничего ему не сказала.

– Живете вместе?

– Почти всегда.

– Я бы на его месте тоже взбеленилась. И, если уж совсем начистоту, то Дафна и Энни – это одно лицо?

– Да, – со вздохом подтвердила Эстер.

Барб обернулась к Рори.

– Вы же вроде говорили, что первого ребенка похитили как раз после появления Энни? – Рори кивнул, и детектив подвинула Эстер блокнот. – Напишите ее имя. А еще дату рождения, номер социального страхования, если они у вас с собой.

– Наизусть помню, – ответила Эстер, записывая данные. – По ним искать бесполезно. Я уже пробовала.

– У нас ресурсов побольше вашего, – напомнила Барб. – Фото есть?

– Верните телефон, и я вам его перекину. Хотя все, кто видит его, говорят, что Дафна сильно изменилась.

– Это полезная информация, – смягчилась Барб, а значит, сейчас она играла в доброго копа. – Есть что еще добавить? Ничего не утаиваете?

– Если вспомню, дам вам знать, – пообещала Эстер. – Все равно до утра не уеду.

– Вообще пока не уезжайте, – велел Рори. – По крайней мере, без предупреждения.

Издалека донесся стрекот вертолетных лопастей.

– А вот и патологоанатом, – сказала Барб. – Аж на вертолете. В этом деле наши ни перед чем не остановятся. Мы встретим эксперта, а потом у нас будут к вам еще вопросы.

– Найти меня будет нетрудно, – сказала Эстер.

– Надеюсь. А то все тут взяли моду пропадать.

Когда Эстер ушла, Барб передала на материк, чтобы выпустили ориентировку на Дафну Магуайр, а затем открыла ноутбук.

– Вы что-нибудь знаете об этой Эстер Терсби? – спросила она у Рори. – В интернете, куда ни ткни – о ней пишут. Зимой эту девочку, дочь Дафны, похитили, даже план «Перехват» ввели.

Рори наклонился к экрану и бегло просмотрел результаты поиска.

– Что думаете?

– Ну, это же не квантовая физика. Женщина под вымышленным именем объявляется в городе, и сразу же пропадает ребенок, потом она сама исчезает – да еще в ночь убийства офицера полиции, труп которого нашли в паре сотен ярдов от дома, где она поселилась. Если Дафна не мертва, то она наш главный подозреваемый. Осталось только выяснить, куда она пропала.

Глава 16

Эстер и не ожидала от полиции такого допроса, хотя, если уж повелся с Дафной… то, считай, ты соучастник ее преступлений. Вернувшись в гостиницу вместе с Кейт и Оливером, Эстер обнаружила на двери с десяток записок для Лидии, а на столе – гору запеканок. Эстер позвала Лидию, но никто не ответил. Тогда она поднялась к себе и на двери комнаты увидела записку: Лидия просила присмотреть за Оливером еще немножечко:



Знаю, мы почти не знакомы, но у меня просто нет сил, и надо поговорить с полицией. Вернусь чуть позже. Поужинайте у Каппи, за мой счет.



Эстер скомкала записку в кулаке. Что бы там ни случилось, ей не хотелось растить еще и второго ребенка.

– Поможешь? – обратилась она к Оливеру, ероша ему волосы на голове.

Втроем они поставили запеканки в холодильник в пекарне и сложили записки в стопку у двери. Затем устроились на полу в спальне, и Эстер стала смотреть, как дети играют и рисуют. Решив, что все идет спокойно, она вышла на лестницу и позвонила Анджеле Уайт, невозмутимой Анджеле Уайт, которая ответила после первого же гудка. Она служила детективом в бостонской полиции, и к кому, как не к ней, было обратиться за советом.

– Ты с катушек слетела? – спросила она. – Этот твой муженек меня весь день звонками донимает.

– Сожитель, – поправила Эстер.

– Ты невыносима.

– Все мы по-своему невыносимы. И не обольщайся, за интервенцию я тебя не простила, просто помощь нужна.

– Ладно, ладно. Выкладывай.

Эстер повторила все, что рассказала копам, и когда она закончила, Анджела сказала:

– А ты неплохо держалась на допросе. Говорила прямо и честно, чего я сама тебе и советовала бы, вот только для Дафны дело плохо. Я бы точно записала ее в главные подозреваемые. Смотри, чтобы она без адвоката и рта не раскрывала.

– Найти бы ее для начала. И потом, вряд ли на этом острове есть адвокаты. Тем более в это время года.

– Юрист везде найдется, и даже плохой адвокат лучше никакого. Кстати, у меня два выходных. Давай приеду и помогу?

Эстер чуть не согласилась. Было бы здорово положиться на друга, но ведь когда Эстер найдет Дафну, им предстоит неприятный разговор. А с ним ей все равно придется справляться самой.

– Все равно, наверное, приеду, – сказала Анджела, когда Эстер отклонила ее предложение.

– Я бы на твоем месте поступила так же, но не надо, пожалуйста. Не в этот раз. Я же спросила о том, в чем мне нужен был совет, а если понадобится что-то еще, то я первым делом позвоню тебе.

– Нет, мне звони второй. Первым должен быть твой муженек.

– Сожитель.

– Зови его как хочешь, но мы-то все знаем расклад, – ответила Анджела и отключилась, не давая Эстер возразить.

Эстер посмотрела на пустой экран телефона и думала уже позвонить Моргану, но потом отказалась от этой мысли. Не потому, что хотела избежать еще одной неприятной беседы – хотя без этого никак, – а потому, что знала: Морган еще больше разволнуется, узнав последние новости о сестре и детали ее жизни. Эстер и сама волновалась, однако, прежде чем говорить с Морганом, надеялась узнать о Дафне хоть что-нибудь хорошее.

– Идем поужинаем, – позвала она детей.

У Каппи было тепло и людно, а в меню нашлись типичные для любого паба блюда.

– Народу полно, – сказала хозяйка, провожая их к столику в дальнем конце зала. Вскоре они сделали заказ: рыба с картошкой фри для Эстер и куриные «пальчики» для детей. Потом поговорили обо всем важном, о чем вообще говорят с четырехлетками: кузнечики, костюмы на Хеллоуин, скорое возвращение Кейт в садик. Эстер при этом гадала, что Кейт поняла из беседы с копами. Сколько вопросов сейчас у нее в голове? Однако племянница, похоже, с удовольствием сосредоточилась на другом.

– Не уехали?

Над Эстер навис тот самый мужчина с черным лабрадором, которого Эстер видела днем на пляже. С последней встречи он успел привести себя в порядок. А еще хорошенько набраться.

– Подумаешь, одна ночь, – ответила Эстер.

– А вы уже с полицией поговорили. – Воун кивнул в сторону толпы: глаза у людей блестели, разговаривали они оживленно. – Как я слышал.

– То-то все из домов вылезли?

Воун подался вперед к ней и чуть не рухнул на стол.

– Сплетничают.

— Ох, Андрюшка! Неужто уже забыл, как я тебя отлупила, когда ты попробовал задирать Бориса?

Эстер подвинула ему стул:

– Посплетничайте со мной.

— Помню, все помню, — сделал испуганное лицо Андрей, — даже твою неблагодарность не забыл. Ведь тот коварный удар, на который ты столь жестоко ссылаешься, настиг меня ровно через пять минут после свершения истинно рыцарского поступка. Кто вытащил тебя из той здоровенной лужи? Скажешь, не я?!

Воун жестом попросил официантку принести еще пива. Потом заломил бровь, глядя на Эстер. Это был отработанный жест. Жест, который заставил ее напрячься.

— Да ну тебя! — Марианна ласково дернула Андрея за прядь волос. — Совсем не меняешься.

– Имбирный эль и ржаной виски, – сказала Эстер.

— Но ведь это же здорово, — негромко произнесла Ольга, — это здорово, ребята, что друг для друга мы остаемся прежними, несмотря ни на что.

– В вас влезет?



– У меня в роду все пьяницы. Я крепкая.

Ольга с Гюставом извинившись, ушли завершать приготовления к свадьбе. Марианна присоединилась к ним. А мы трое — вроде бы совсем недавно — мальчишки-одноклассники, а ныне серьезные мужи, — отправились на рекогносцировку, а проще говоря — знакомиться с замком. Борис бывал здесь и раньше, и мы с Андреем, не сговариваясь, возложили на него обязанности гида. За что он нам сразу и отомстил.

Воун изобразил пальцами но́ги и прошелся ими по столу, коснувшись руки Эстер. Та отстранилась и велела ему:

— Замок заложен, — нудно загудел Борис, — ориентировочно в шестом — седьмом веке. Естественно, нашей эры, потому что, до нашей эры таких замков не строили. Но все равно, шестой век — завершился очень давно. Кто строил замок — неизвестно. Древние летописи сохранили имя Гуго Однорукого, так что всю ответственность за содеянное ученые ныне сваливают на него.

– Идите-ка назад в бар.

— Шестой век, — задумчиво произнес Андрей, — интересное времечко… Вот что, Борька, расскажи-ка лучше то, о чем знаешь точно. Что-то мне и вправду любопытно.

Похоже, это слегка отрезвило Воуна, но когда официантка принесла ему пива, он попросил еще.

— Да не так уж много я знаю, — пожал плечами Борис. — Лучше поговори с Гюставом, он как-никак прямой, хотя и отдаленный потомок этого самого Гуго Однорукого.

– Вы бы обороты сбавили, а не то сами станете предметом сплетен, – посоветовала ему Эстер.

— Тогда пойдем просто посмотрим, — предложил Андрей.

Воун пожал плечами:



– Да просто такая ночь… В смысле, девушка-то у меня есть. Или была. Я уже полгода разведен. Вот уж не думал, что хоть на ночь останусь на этом куске камня, но вот он я, никуда мне от этой женщины не деться. И с острова тоже.

Мы стояли на самом верху крепостной стены. Пологие, густо поросшие лесом холмы уходили вдаль. Деревья, чуть тронутые волшебной кистью осени, стояли плотно, как воины, сомкнувшие ряды перед битвой. Зима еще далеко, но зеленая рать уже в ожидании вековечного боя. Судьба его предрешена, и бойцы знают это, но ждут, не отступая ни на шаг, — ведь за осенним поражением придет хмельная радость победной весны…

– А мне никуда не деться из-за стола с плаксивым пьяницей. Приходите, когда протрезвеете.

Чистый звук горна заставил меня обернуться. Невысокий старик стоял посреди крепостного двора, и отливающая золотом в лучах солнца труба далеко разбрасывала звонкие рулады.

– Не хотите знать, что стало с вашей подругой? С той, которую на самом деле зовут Дафна?

На призывный зов горна со всех сторон потянулись люди. Встрепенулся и Борис:

Кейт, услышав имя матери, тут же навострила ушки.

— Пойдем скорее, ребята, а то все лучшие места займут!

– Быстро же у вас новости расходятся, – заметила Эстер. – Я знаю ее лучше кого бы то ни было. Пока Дафна Магуайр не хочет, чтобы ее нашли, ее и не найдут.

— Это что — все гости? — осведомился Андрей.

Эстер отхлебнула сладкого коктейля. В присутствии Кейт, которая ловит каждое слово, большего она говорить не хотела.

— Ну что ты! — рассмеялся одноклассник. — Здесь же музей, заповедник. Свадьба начнется вечером, когда туристы уже разъедутся. Люди сюда чуть не со всей Земли собираются.

– А что болтают про… – Она глянула на Оливера. – Про мою находку?

Оживленные толпы тянулись в угол крепостного двора. Там, чуть ниже основной площади, к скале прилепилась маленькая площадка. Этакий уютный внутренний дворик.

– Болтают. Что вы нашли.

— Когда-то здесь тренировались дружинники барона, — на ходу пояснил Борис, — а сейчас каждый день сотрудники музея дают спектакли — ну, там рыцарский поединок и прочее. Занятное, скажу вам, зрелище.

– Что правда, то правда.

Артистов было четверо, и одного я сразу узнал — именно он отменно исполнил роль форейтора. Мечи сменялись шпагами, шпаги — коваными дубинками. Бились двое на двое, трое нападали на одного. Веселая игра не давала скучать, и я не заметил, как по двору протянулись длинные вечерние тени.

– Вы приезжаете на остров в поисках женщины, живущей под вымышленным именем, а потом находят мертвеца с ножом в спине. – Воун подался вперед. – Собаке – собачья смерть, как по мне.

— Молодцы, ребята, — одобрительно произнес Андрей. — Очень профессиональная работа.

– Вы пришли на пляж до меня, – припомнила Эстер. – Ничего там не видели?

— Тебе виднее, — отреагировал Борис, уже знавший о переменах, происшедших в жизни Андрея, — но красиво все чертовски. Хотя в жизни наверняка было не так.

– Вообще ничего. Я так далеко, как вы, не заходил.

— Да уж! — согласился Андрей, глядя на расходящихся зрителей. — После даже одной такой настоящей потасовки тебе, наш милый Эскулап, пришлось бы немало потрудиться.

А вот и неправда. Эстер постаралась припомнить, откуда выбежала собака и с какой стороны появился Воун.

— Ну что ж, пойдем, — предложил я, видя, что спектакль подошел к концу.

– Вы сказали Рори, что видели меня. Рори годами искал, за что меня прижучить, и теперь как с цепи сорвался.

— Идите, — согласно кивнул Андрей, — а я подойду к этому, как его, кучеру.

– С какой стати?

— Зачем? — удивился Борис.

– Да просто так. Но вот что я вам скажу: вряд ли на острове найдется человек, которого огорчила смерть Трея. У него тут друзей почти не было.

— Да никак не пойму, как он наносит боковой удар…

– Жена вот его расстроилась.

— Пойдем, — потянул я за собой Бориса, — чувствую — это надолго.

– Только ее не втягивайте. – Воун хватил стаканом о стол. Разговоры в пабе стихли, и все обернулись на него. Тогда Воун, пошатываясь, встал и с вызовом посмотрел на толпу в ответ.

Мы пересекли двор, поднялись по крутой лестнице. Вход в замок находился метров на пять выше вымощенной брусчаткой площади. Когда-то это обстоятельство наверняка облегчало защиту крепости, сегодня же только причиняло лишние неудобства.

– Налейте ему кофе, что ли, – крикнул кто-то, и тут же раздались жиденькие аплодисменты.

– Сядьте, – велела Воуну Эстер.

Заходящее солнце с трудом пробивалось через узкие, прорубленные под самым потолком оконца, и в замке горело электричество, разгоняя сгущавшийся мрак в дальние углы. Мягкий неназойливый свет освещал суровые стены, с которых строго взирали на окружающее портреты неизвестных мне личностей.

Тот ощупью нашел стул и плюхнулся на него.

— Мальчишки! — Ольга и Марианна шли нам навстречу. — Через час музей закрывается и… — Марианна лукаво посмотрела на подругу и несколько непоследовательно закончила: — А у нас все готово!

– Вам бы домой, – продолжила Эстер. – Что бы ни происходило… до утра оно подождет.

— Хочешь посмотреть замок? — спросила меня Ольга и, не дожидаясь ответа, подвела к стене: — Посмотри, этому гобелену больше тысячи лет.

– А что, по-вашему, происходит?

— Одно это и вызывает уважение, — пробурчал я, разглядывая серое полотнище с обожженным краем. — Хотел бы я знать, что на нем изображено…

– Не знаю и пока что знать не хочу.

— Коля! — возмутилась Марианна.

Воун подался вперед и прошептал:

— Не тратьте вы время на этого неудавшегося Пинкертона, — веселый голос Андрея прозвучал у меня за спиной. — Ты лучше, Оленька, расскажи все мне. Честное слово, я с некоторых пор стр-рашно интересуюсь средневековьем.

– Я сплю с вдовой Пелетье. Уже несколько месяцев как. Вы это хотели услышать? Получите и распоряжайтесь этим знанием как хотите!

— Ох, не верится что-то, — вздохнула Ольга, — только, чур, не жаловаться — сам напросился.

В это время Кейт, доев куриные «пальчики», пыталась скормить Оливеру нарезанную палочками морковку. А тот, услышав имя Пелетье, вскинул голову; Кейт же уставилась на пьяного мужчину скорее с восхищением, чем со страхом. Тогда Эстер постучала пальцем по кромке тарелки.

– Тебе четыре годика, – напомнила она. – Сколько морковных палочек тебе надо съесть?

Вполуха слушая Ольгин рассказ и короткие замечания Андрея (после каждой из его реплик Ольга широко открывала глаза — похоже, Андрюшка успел неплохо подковаться), я брел за ними, рассеянно рассматривая висевшее на стенах оружие, какие-то карты, графики и макеты. Музей как музей. Для меня в них всегда главным был не рассказ экскурсовода — все равно через месяц-другой забудется — а настроение, какой-то особый аромат времени. Рано или поздно, но я начинал его ощущать, и потом, порой через несколько лет, он вдруг сам собой всплывал из подсознания, напоминая о, казалось бы, накрепко забытых вещах и встречах.

– Сетые, – сказала Кейт и угрюмо вгрызлась в морковку.

Андрей протянул руку к тяжелой затворенной двери, но Марианна опередила его.

Эстер всю жизнь общалась с пьяными и знала, что этот разговор ни к чему не приведет. К тому же не хватало еще, чтобы Оливер понял хоть толику из того, в чем признался Воун.

— Туда нельзя, — и с веселым смешком добавила: — пока. А что там? — поинтересовался я.

– Я на Финистерре меньше двенадцати часов, – сказала Эстер, – но мне хватило всего пяти минут, чтобы сообразить, что происходит между вами и… этой самой женщиной. Вряд ли кто-то на острове еще не знает об этом. Полиция не исключение. – Она залпом осушила стакан. – И, кстати, я запросто перепью вас, да и кого угодно. Вы первым под столом окажетесь, а я останусь сидеть как ни в чем не бывало, – добавила она, бросая на стол две двадцатки. – А насчет вас и Л, И, Д, И, И – следите за собой. Без обид.

— Судя по расположению — тронный зал? — ответил Андрей, вопросительно глядя на Ольгу.

– Это значит «Лидия», – сказал Оливер. – Так мою маму зовут.

— Угадал, — подтвердила она.

– Молодец, – похвалила Эстер.

— Именно здесь и состоится торжество, — тут же вставила Марианна.

Она взяла детей за руки и пошла на выход, стараясь не обращать внимания на чувство, что Воун сверлит ей спину взглядом.

— С этим залом связана красивая легенда, — отмахиваясь от подруги, быстро вставила Ольга. — Хотите расскажу?

Они вернулись в гостиницу. Лидия к тому времени еще не пришла, и Эстер велела Оливеру найти себе пижаму, а потом помогла обоим детям приготовиться ко сну. Почитала им сказку, а когда оба заснули, сунула в карман бутылку скотча, купленного ранее в универмаге, и спустилась на первый этаж, поискала там намеки на то, куда могла уйти Лидия. Не хватало, чтобы пропал еще один человек, но Лидия оставила только записку от руки на двери пекарни: мол, закрыто на неопределенный срок «по личным причинам».

— Конечно, — ответил я.

Только лишь выйдя на веранду и выдохнув облачко пара, Эстер сообразила, что оставила Кейт одну наверху. Впервые за последние несколько недель они расстались так надолго, на целых десять минут. Однако Эстер не испугалась, а испытала облегчение. Похоже, у нее еще есть шанс стать нормальной. Исцелиться. Достав из кармана бутылку и открутив крышку, она хлебнула виски прямо из горла. По телу тут же разлилось тепло. Эстер села в кресло-качалку, набрала на телефоне: «Прости» – и тут же стерла, пока ненароком не отправила сообщение Моргану.

— Говорят, что время от времени после захода солнца в тронном зале появляется привидение. Высокая молодая дама, голубоглазая, очень красивая. Она одета в длинное серебристо-серое платье, на голове — баронская корона. Дама выходит из темного угла, проходит мимо трона и вдруг замирает на месте. Она пытается подойти к стене, тянет к ней руки, но что-то ее не пускает. И тогда призрак медленно тает в воздухе. Правда, красиво? Жаль, что я сама не видела.

Закрыла глаза и почти уже задремала, но тут резко выпрямилась.

— А пробовала? — поинтересовался Борис.

– Кто здесь? – позвала она, вглядываясь во тьму.

— Конечно, — рассмеялась Ольга. — Чуть не месяц провела ночами в тронном. Но не повезло.

Прислушалась. Остров спал. Шумел ветер, и мерно бились о берег волны. А еще слышны были чьи-то шаги и хруст веток. Эстер включила на телефоне фонарик и направила его на тени в саду. Там и правда кто-то шевельнулся? Слабого луча света не хватало. Эстер подумала о Воуне, пьяном и злом. Может, это он, проследил за ней?

Мы прошли мимо закрытого зала и оказались на балконе, нависшем над крепостной стеной.

– Трус, – сказала Эстер.

— Когда-то здесь была сторожевая башня, — пояснила Ольга. — Вообще от замка мало что осталось. И этот балкон, и остальная часть здания пристроены уже в девятнадцатом веке.

Ну вот и все. Экскурсия завершена. Боря, покажи, пожалуйста, мальчикам их комнаты. А через полчаса просим в тронный зал. Дорогу найдете?

Когда она вернулась в гостиницу, маленький дом внезапно показался ей огромным и пустым, полным укромных уголков, где мог бы притаиться взломщик. Эстер нашарила в кармане визитку Рори и даже хотела позвонить ему, но потом отмахнулась от этой идеи. Мало ли, что ей послышалось… А вдруг это просто зверек, или кто-то по тропинке прошел рядом с домом, может, маньяк-убийца, а может, никто. Кейт и Оливер спали, положив между собой Себастиана. Эстер подоткнула им одеяла и оценила комнату на предмет опасности. Замка на двери не было, и Эстер подперла ее стулом, а затем легла на кровать. Очень часто по ночам ее одолевала паранойя, но тогда она не засыпала на острове вдали от дома, где сперва пропадают дети, а потом находят их мертвых отцов. Тогда Эстер понятия не имела, где Дафна, а все беды жили только у нее в голове.

Мы заверили, что не заблудимся.





Гостей было совсем немного. Помимо нас, в зале находились артисты, так лихо рубившиеся сегодня на мечах, старичок-горнист и симпатичная молодая особа по имени Вероника, оказавшаяся хозяйкой музейной библиотеки и архива.

Эстер резко проснулась от глубокого сна. Обостренный слух снова уловил плеск волн и шум ветра. Ветер тут выл непрестанно… А еще стонал и поскрипывал двухсотлетний домишко.

Старинные часы гулко отсчитали время, маленькая дверь, укрывшаяся в тени за троном, отворилась, и в зал вошли Гюстав и Ольга. Подозреваю, что во времена, когда в зале собиралась сотня буйных рыцарей, шуму было не больше. Поздравления звучали искренне и радостно. Чего только не пожелали новобрачным в тот вечер, и конечно, никто не знал, что пожеланиям этим не суждено сбыться. Почти никто…

Эстер велела себе спать и не придумывать всякого, но тут дверь, щелкнув ручкой, ударилась о стул. Сперва тихонько, потом с силой. Кто-то пытался проникнуть в комнату. Эстер пошарила под одеялом и нашла крепко спящих Кейт и Оливера. Потом вызвала в памяти картину комнаты до того, как погасила в ней свет: телевизор, ковер с тесьмой, прикроватная тумбочка. Лампа.

Часа через полтора компания перебралась к очагу, в котором жарко горели сухие дрова. Развеселый форейтор (его, кстати, звали Алексеем) пощипывал струны гитары, остальные подпевали. Один лишь Гюстав продолжал сидеть, откинувшись на спинку трона. Ольга несколько раз подходила к мужу, он ласково шептал ей что-то, но не поднимался. Наконец Андрей решительно направился к нему. Я последовал за другом.

Застонали половицы. Стул упал.

Эстер вскочила с кровати, хватая ночник и вырывая шнур из розетки. Кинулась на тень, готовая заорать…

– Стой, стой, стой!

Зажегся экран сотового, высвечивая знакомый подбородок.

Эстер выронила ночник, и тот со звоном разбившейся лампочки упал. Позади сели на кровати Кейт и Оливер.

– Ты меня напугал до усрачки, – сказала Эстер.