БЛЕЙК ПИРС
ИДЕАЛЬНЫЙ РОМАН
(Джесси Хант - Книга 7)
ГЛАВА 1
Джесси проснулась от звука выстрелов.
В полудрёме она скатилась с кровати, схватила с прикроватной тумбочки свой пистолет и выскочила из спальни. Казалось, что выстрелы раздавались из гостиной. Она взглянула на часы: было начало второго утра.
Хант не стала строить догадки насчёт того, каким образом кому-то удалось обойти все установленные ею меры безопасности, а сосредоточилась на стоящей перед ней задачей. Ей нужно было действовать решительно, ведь под угрозой была не только её жизнь, но и жизнь Ханны, которая спала в комнате по другую сторону гостиной.
Джесси сделала глубокий вдох, прежде чем выглянуть за дверь. Она заметила, что комната была недостаточно ярко освещена. Внезапно раздался второй выстрел, и ей пришлось спрятаться за стену. Успел ли стрелок увидеть её? Она как раз собиралась ползком проникнуть в гостиную, когда вдруг услышала голос.
- Ты окружён, Джонни. Выходи с поднятыми руками, - приказным тоном произнёс резкий мужской голос.
Внезапно раздалось зловещее музыкальное сопровождение.
- Тебе не взять меня живым! – прокричал кто-то в гангстерской манере.
Впервые за последние тридцать секунд Джесси позволила себе отдышаться. Опустив пистолет, она поднялась на ноги, вошла в гостиную и увидела там включённый телевизор, по которому шёл старый чёрно-белый детектив.
Она взяла пульт с журнального столика и выключила телевизор. У неё по–прежнему бешено колотилось сердце, когда она проходила гостиную, стараясь не наступить на разбросанную по полу одежду, обувь и журналы, пока не добралась до открытой двери спальни Ханны.
Джесси заглянула внутрь и увидела там свою семнадцатилетнюю сводную сестру Ханну Дорси, которая спала в кровати, свернувшись калачиком. Девушка сбросила одеяло и обхватила себя руками, чтобы согреться.
Джесси на цыпочках подошла к ней, подобрала одеяло и осторожно накрыла им Ханну, которая что-то неразборчиво бормотала себе под нос. Хант прислушалась, пытаясь разобрать слова. Но уже через пару секунд она решила, что это бесполезно и оставила эту затею.
Она снова на цыпочках вернулась к двери, ещё раз взглянула на сестру, а затем закрыла дверь. Джесси глубоко вздохнула. Несмотря на её неоднократные просьбы, это был уже третий раз за последнюю неделю, когда Ханна не выключила телевизор перед сном. К счастью, под звуки выстрелов Джесси проснулась сегодня впервые.
В глубине души она хотела разбудить сестру, вытащить её из постели и заставить выключить его. Но, как она недавно узнала из интернет-рассылки информации по воспитанию детей, на которую подписалась, для развития ума и тела подросткам нужен полноценный сон. К тому же, если она сейчас разбудит Ханну, чтобы доказать её неправоту, то завтра ей придётся иметь дело ещё и с её протестным настроением.
Возвращаясь в свою комнату, чтобы снова лечь спать, она задалась вопросом, существовала ли такая рассылка, которая гласила бы, что тридцатилетним работающим женщинам тоже был необходим полноценный сон. Подумав об этом, она улыбнулась, когда вдруг споткнулась о ботинок, который Ханна бросила посреди комнаты, и упала на пол, больно ударившись левым коленом о паркет.
Она заставила себя подавить ругательство, которое ей хотелось выкрикнуть. Вместо этого она тихонько простонала, поднялась на ноги и побрела обратно в кровать. У неё болело колено, сердце продолжало быстро биться, а в голове была куча мыслей. Джесси смирилась с практически бессонной ночью, как с неизбежным следствием того, что она позволила подростку поселиться у себя в квартире.
«По-моему, я лучше высыпалась даже тогда, когда на меня охотился серийный убийца».
Чёрный юмор немного поднял ей настроение, но не помог уснуть.
* * *
«Я выключила его», - гневно выражала своё возмущение Ханна.
Джесси сидела напротив неё за обеденным столом и не могла поверить, что девушка продолжала настаивать на своём.
- Ханна, кроме нас двоих здесь никого нет. Я пошла спать до тебя. Когда я пожелала тебе доброй ночи, ты ещё смотрела телевизор. Я проснулась около полуночи, а он всё ещё работал. Не нужно проводить расследование, чтобы понять, кто в этом виноват.
Ханна смотрела на неё, убеждённая в своей правоте.
- Джесси, я не хочу показаться невежливой, но ты ведь говорила, что у тебя в последнее время проблемы со сном. В твоём возрасте часто уже начинаются трудности с памятью. Может быть, ты сама забыла выключить телевизор и обвиняешь в этом меня, так как просто считаешь меня ленивым и забывчивым подростком?
Джесси оглянулась, шокированная дерзостью Ханны. Надо признать, что это был потрясающий ход – так искусно лгать об очевидных вещах, что Джесси в ответ нечего было сказать.
- Ты ведь в курсе, что я зарабатываю себе на жизнь тем, что выслеживаю серийных убийц, правда? – напомнила она сестре. – И я не собираюсь поддаваться твоим манипуляциям.
Ханна доела тост и встала, демонстрируя свой высокий рост в метр семьдесят пять – всего на несколько сантиметров ниже Джесси, прядь её светло-русых волос упала ей на лицо.
- Разве нам ещё не пора собираться к психотерапевту? – спросила она, оставив без ответа комментарий Джесси. – Я думала, что нам к девяти. А сейчас уже восемь тридцать две.
Девочка пошла собираться к себе в комнату, оставив тарелку и пустую чашку на столе. Джесси подавила непреодолимое желание позвать её и заставить положить их в посудомоечную машину.
Она напомнила себе об установленных ею личных границах, когда два месяца назад Ханна переехала к ней. Она не была родителем этой девочки и не старалась им стать. Её задача состояла в том, чтобы обеспечить своей сводной сестре комфортные условия, чтобы та могла вернуться к нормальной жизни после всей пережитой ею череды травмирующих событий. Джесси нужно было помочь Ханне исцелиться и научиться снова доверять миру, который, казалось, был полон опасности. Она должна была стать для сестры источником поддержки и безопасности. Джесси всё это знала и понимала, но всё же не могла не возмутиться, почему, чёрт возьми, подростку так трудно просто убрать эту дурацкую тарелку?
Прибрав на кухне, она в тысячный раз попыталась убедить себя, что ничего страшного не произошло, что Ханна так себя ведёт, чтобы вновь обрести контроль над собственной жизнью, чего ей так не хватало в последнее время, что этот вопрос не затрагивает их личные взаимоотношения, и что подобная ситуация не будет продолжаться вечно.
Джесси в который раз напомнила себе об этом. Но в глубине души она понимала, что на самом деле она так не думает. Она переживала, что с Ханной происходит что-то гораздо более серьёзное. И она боялась, что эти изменения могут быть необратимыми.
ГЛАВА 2
Джесси сидела как на иголках.
Она знала, что сеанс Ханны с доктором Дженис Леммон закончится с минуты на минуту. Выйдет ли девочка оттуда вся в слезах, как она сама после их прошлой встречи? Или с каменным лицом, как после первых двух?
Если кто-то и мог достучаться до Ханны, то Джесии хотелось бы верить, что этим человеком станет доктор Леммон. Несмотря на то, что с первого взгляда это было не совсем заметно, но шутки с этой женщиной были плохи. Хрупкое телосложение, светлые волосы с химической завивкой и очки с толстыми стёклами делали психотерапевта возрастом чуть старше шестидесяти скорее похожей на чью-то бабушку, чем на одного из самых уважаемых экспертов в изучении девиантного поведения на всём Западном побережье. И за этой заурядной внешностью скрывалась женщина, с мнением которой считались настолько, что она до сих пор время от времени консультировала управление полиции Лос-Анджелеса, ФБР и другие организации, о которых она сама никогда не упоминала. А ещё она была психотерапевтом Джесси.
Сначала Джесси переживала, что сеансы доктора с Ханной могут спровоцировать конфликт интересов. Но несколько раз обсудив этот вопрос, они сошлись во мнении, что существовало всего несколько специалистов, которые смогли бы заняться случаем Ханны. И поскольку доктор Леммон была хорошо знакома с историей девушки, то её кандидатура была для этого оптимальной.
В конце концов, это именно доктор Леммон помогла Джесси принять тот факт, что её отец был печально известным серийным убийцей Ксандером Турманом. Именно с доктором Леммон она обсуждала свои ночные кошмары и постоянное чувство тревоги, вызванное тем, что в возрасте шести лет она стала свидетелем того, как отец на её глазах убил мать. Именно этой женщине Джесси открыла свою тайну о том, что он оставил её умирать одну в заснеженной хижине, запертой вместе с разлагающимся трупом женщины, которую она называла мамой. Именно доктор Леммон помогла ей обрести уверенность в том, что ей под силу противостоять своему отцу, когда тот спустя двадцать три года снова появился в её жизни с целью либо превратить её в серийного убийцу и заставить присоединиться к нему, либо лишить её жизни в случае отказа.
Только доктор Леммон внушала Джесси доверие, как психотерапевт, который мог бы поработать с её сводной сестрой – девочкой, с которой у них был один на двоих отец, а также ночные кошмары. Всего несколько месяцев тому назад Турман похитил Ханну и её приёмных родителей, затем лишив их жизни у неё на глазах. Тогда он чуть не убил и Джесси тоже. Только их с Ханной слаженные действия и необыкновенная смелость смогли изменить ситуацию таким образом, что мёртвым в итоге оказал сам Турман.
Но даже после всего этого страдания Ханны не закончились. Всего через несколько месяцев после гибели её приёмных родителей ещё один серийный убийца по имени Болтон Крачфилд - последователь её отца, зацикленный на Джесси, убил новых опекунов Ханны у неё на глазах и похитил её саму. В течение недели он удерживал её в подвале одного из домов, находящихся на отшибе, пытаясь внушить ей свою идеологию и сделать из девочки такого же убийцу, как Турман и он сам.
Она смогла пережить и этот ужас, ей удалось спастись благодаря Джесси и тому, что Ханна сама перехитрила убийцу. Болтон Крачфилд был застрелен. И, несмотря на то, что он больше не представлял собой физической угрозы, Джесси не была полностью уверена, что ему не удалось пробраться в разум Ханны и не развратить его своей больной идеологией, основанной на крови и отрицании общепринятых человеческих ценностей.
Джесси встала на ноги отчасти, чтобы потянуться, но также и потому что почувствовала, как её затягивает болото собственных мыслей. Она посмотрела на своё отражение в зеркале, висевшем в гостиной. Следовало признать, что, несмотря на то, что последние два месяца Джесси неожиданно для себя провела в роли опекуна проблемного подростка, выглядела она по-прежнему довольно презентабельно.
Взгляд её зелёных глаз оставался светлым и ясным. В отличие от привычного хвостика, сегодня она распустила свои каштановые волосы до плеч, демонстрируя их красоту и ухоженность. Уже достаточно долго она жила без постоянного страха быть преследуемой серийными убийцами, и это позволило ей вернуться к привычным физическим тренировкам, что придало её крепкому высокому телу силы и выносливости, которых в последнее время ей так не хватало.
Как ни странно, за последнее время в расследуемых ею делах не было ни перестрелок, ни ножевых ранений – ничего, что могло бы нанести ей дополнительные травмы. Следовательно, новые экземпляры не пополнили её внушительную коллекцию, состоящую из колотой раны в области живота, шрамов на обеих руках и ногах и длинного двенадцатисантиметрового розоватого шрама в форме луны, который пролегал от ключицы до правого плеча.
Она непроизвольно дотронулась до него, задаваясь вопросом, скоро ли наступит момент, когда кое-кто увидит этот шрам вместе со всеми остальными. Она чувствовала, что вскоре они с Райаном смогут внимательно изучить физические несовершенства тел друг друга.
Детектив Эрнандес был для неё не только коллегой по работе, вместе с которым она проводила расследования, но и её парнем. Это определение казалось слегка странным, но другого она не могла подобрать. С тех пор, как Ханна переехала к ней, Джесси с Райаном встречались почти регулярно. И хотя между ними ещё не было физической близости, они оба знали, что этот момент не за горами. Предвкушение этого создавало между ними на работе слегка неловкую, но одновременно по-своему интересную атмосферу.
Открывшаяся дверь отвлекла Джесси от этих мыслей. Ханна вышла из кабинета, при этом она не выглядела ни расстроенной, ни погружённой в себя. Она казалась подозрительно спокойной, что было само по себе странным, учитывая всё, через что ей пришлось пройти.
Доктор Леммон провела её и поймала взгляд Джесси.
- Ханна, - сказала она. – Я хотела бы поговорить с Джесси пару минут. Не могла бы ты подождать здесь?
- Конечно, - садясь, ответила Ханна. – Дайте знать, когда закончите обсуждать степень моей ненормальности. А я пока подумаю, стоит ли мне заявлять о нарушении закона о конфиденциальности медицинских сведений.
- Вот и отлично, - спокойно сказала доктор Леммон, не ведясь на провокацию подростка. – Входи, Джесси.
Джесси устроилась на том же диванчике, на котором сидела и во время собственных сеансов, а доктор Леммон села напротив.
- Буду краткой, - сказала Дженис. – Отбросив в сторону её сарказм, я всё же не думаю, что Ханне пойдёт на пользу, если она будет переживать, что я делюсь с тобой тем, что она рассказала мне, хоть я её и уверила, что не буду этого делать.
- Не будете или не можете? – уточнила Джесси.
- Ей ещё нет восемнадцати лет, поэтому технически, как её опекун, ты могла бы настоять на этом. Но я считаю, что это подорвёт доверие, которое я пытаюсь завоевать. Мне понадобилось немало усилий, чтобы она начала по-настоящему открываться. И я не хочу рисковать.
- Поняла, - сказала Джесси. – Тогда для чего же Вы меня сюда позвали вообще?
- Джесси, я обеспокоена. Не вдаваясь в подробности, я просто скажу, что за исключением единственной нашей встречи, на которой она проявила хоть немного эмоций по отношению ко всему тому, через что ей пришлось пройти, Ханна, в основном… невозмутима. Вспоминая об этом сегодня, когда я узнала её получше, я могу сказать, что она позволила себе это единственное проявление эмоций, чтобы меня успокоить. Кажется, Ханна отгораживается от произошедших с нею событий, как будто она была лишь их свидетелем, а не участницей.
- В этом нет ничего удивительного, - сказала Джесси. – На самом деле мне это очень хорошо знакомо.
- Так и должно быть, - согласилась доктор Леммон. – Ты и сама прошла через подобный период. Мозг таким образом часто даёт себе время разобраться с испытанной болью. Отстранённость и разотождествление себя с травмирующими событиями в подобных ситуациях наблюдаются очень часто. Меня беспокоит то, что Ханна, похоже, делает это не для того, чтобы защитить себя от боли из-за пережитых событий. Вероятно, она вообще вычеркнула боль из своего сознания, как стирают информацию с жёсткого диска. Как будто она воспринимает весь свой травмирующий опыт как данность. Она отказывается принять тот факт, что всё это произошло с ней и её семьёй.
- И я полагаю, это не совсем здорово, да? – поделилась выводами Джесси, ёрзая на стуле.
- Я не хочу об этом судить, - сказала доктор Леммон в своей привычной размеренной манере. – Похоже, это помогает ей справиться. Я только беспокоюсь, куда это может привести в дальнейшем. Люди, не способные осознать собственную эмоциональную боль, иногда достигают той точки, когда не могут распознать и чужую эмоциональную или физическую боль. Они теряют способность к сочувствию. И часто это приводит к социально неприемлемому поведению.
- То, что Вы описываете, похоже на социопатию, - заметила Джесси.
- Да, - согласилась доктор Леммон. – Социопатам действительно свойственны такие проявления. Я не стала бы ставить такой диагноз Ханне, основываясь лишь на коротком времени нашего общения. Многие из её симптомов можно отнести к глубоко укоренившемуся посттравматическому стрессу. Тем не менее, ты сама не замечала в поведении Ханны ничего из того, что я тебе только что описала?
Джесси прокрутила в голове воспоминания о нескольких последних месяцах, включая утреннюю ложь о телевизоре, которая была столь бессмысленной, что её трудно было объяснить. Она вспомнила, как Ханна выражала своё недовольство, когда Джесси настояла на том, чтобы отвезти к ветеринару больного бездомного котёнка, которого они нашли в переулке, когда тот прятался за мусорным баком. Она вспомнила, что девочка могла часами сидеть молча, не реагируя на попытки Джесси вывести её из этого состояния. Она подумала о том случае, когда повела Ханну в спортзал, где её сводная сестра начала без перчаток колотить боксёрскую грушу, пока не избила руки в кровь.
Всё это, казалось, подходило под описание доктора Леммон. Но её поведение также можно было легко истолковать, как попытки девушки справиться с внутренней болью. Ни один из этих случаев не доказывал, что она была потенциальным социопатом. Джесси не хотелось даже думать о подобной возможности, и тем более говорить на эту тему, даже с доктором Леммон.
- Нет, - солгала она.
Психотерапевт посмотрела на Джесси недоверчивым взглядом. Но не стала настаивать и сменила тему разговора.
- Как у неё дела в школе? – спросила она.
- На прошлой неделе она начала занятия. Я отдала её в ту специализированную школу, которую Вы мне рекомендовали.
- Да, мы с ней немного об этом поговорили, - призналась доктор Леммон. – Это заведение не произвело на Ханну впечатления. Тебе так не показалось?
- Кажется, она прокомментировала примерно так: «Как долго мне нужно будет тусоваться с этими наркоманами и самоубийцами, прежде чем я смогу вернуться в настоящую школу?»
Доктор Леммон кивнула, будучи нисколько не удивлённой услышанному.
- Понятно, - сказала она. – Со мной она была несколько менее откровенной. Мне понятно её разочарование. Но на мой взгляд, нам лучше подержать её в безопасной, контролируемой среде по меньшей мере месяц, прежде чем можно будет подумать о её переводе в обычную среднюю школу.
- Я понимаю. Но я знаю, что она расстроена. В этом году она уже должна была окончить школу. Но, учитывая, сколько времени она пропустила, ей пришлось бы остаться на второй год даже в обычной школе. И она совсем не в восторге от того, что заканчивать год ей придётся с, как она их назвала, «торчками и недоумками».
- Всему своё время, не будем сильно давить на неё, - спокойно сказала доктор Леммон. – Поехали дальше. Как ты сама себя чувствуешь?
Джесси невольно рассмеялась, задумавшись, с чего начать свой рассказ. Прежде чем она смогла ответить, доктор Леммон продолжила.
- Времени на полноценный сеанс у нас сейчас нет. Но мне хотелось бы знать, как ты справляешься. На тебя неожиданно легла ответственность за несовершеннолетнего ребёнка, ты сейчас на новом этапе отношений со своим коллегой, по работе тебе постоянно нужно проникать в разум жестоких убийц, а также тебе пришлось стать участником событий, вследствие которых было убито двое серийных убийц, одним из которых был твой собственный отец. Это далеко не самый простой наборчик.
Джесси заставила себя улыбнуться.
- Вы так всё описали, что мне самой эта задача показалась невыполнимой.
Доктор Леммон не стала улыбаться в ответ.
- Я серьёзно, Джесси. Ты должна отдавать себе отчёт в состоянии собственного психического здоровья. Это достаточно непростое время не только для Ханны. Ты тоже можешь сорваться. Не стоит переоценивать свои силы.
Джесси снова притворно улыбнулась.
- Я осознаю риски, док. И пытаюсь изо всех сил заботиться и о себе в том числе. Но в моём случае, я не могу просто расслабиться и провести время в СПА. Жизнь не даёт мне спуску. И если я остановлюсь, она меня попросту раздавит.
- Не думаю, что это соответствует истине, Джесси, - мягко сказала доктор Леммон. – Иногда, когда замедляешься, всё становится на свои места. Ты довольно сильная личность, но не бери на себя лишнего. Ты не настолько незаменима, что не можешь ненадолго взять паузу.
Джесси раздражённо кивнула и ответила с сарказмом.
- Я учту это, - сказала она, будто записывая эти рекомендации в блокнот. – Не брать на себя лишнего. Не насколько незаменима.
Доктор Леммон поджала губы, и, казалось, уже была готова выразить своё раздражение, когда Джесси решила сменить тему разговора.
- Как там Гарленд? – с намёком спросила она.
- Что-что? – переспросила доктор Леммон.
- Вы в курсе, что найти Ханну мне помог именно Гарленд Моисей – консультант полиции Лос-Анджелеса по криминальному профилированию – пожилой разгильдяй, очаровывающий своим беззаботным отношением к миру.
- Я знакома с мистером Моисеем, Джесси. Я просто не совсем поняла, почему ты меня об этом спросила.
- Просто, - сказала Джесси, почувствовав, что она задела доктора Леммон за живое, – он упомянул Ваше имя некоторое время назад, и что-то в тоне его голоса натолкнуло меня на мысль, что вас двоих связывают дружеские отношения. И мне стало интересно, как он поживает.
- Думаю, на этом нам стоит завершить сегодняшнее общение, - резко ответила доктор Леммон.
- Ого, - сказала Джесси, на этот раз по-настоящему искренне улыбаясь. – Вы действительно так быстро сливаетесь, док?
Доктор Леммон встала и жестом указала ей направиться к выходу. Джесси решила разрядить обстановку, и, когда они подошли к двери, она снова повернулась к доктору Леммон и задала вопрос, мучивший её последние несколько минут.
- Серьёзно, док, если Ханна стала на путь, в конце которого она может утратить сочувствие к людям, существует ли какой-то способ изменить это?
Доктор Леммон сделала паузу и посмотрела Джесси прямо в глаза.
- Джесси, я провела тридцать пять лет своей жизни в поисках ответа на подобные вопросы. Самое обнадёживающее, что я могу сказать это: «Надеюсь, что да».
ГЛАВА 3
Лиззи Полачник вернулась домой очень поздно.
Она должна была прийти с занятий в университете Нортриджа к семи вечера. Но на завтра у них был назначен экзамен по психологии, и они с одногруппниками договорились подготовиться к нему вместе. И когда, наконец, они решили закругляться, было уже больше девяти вечера.
К тому времени, как она открыла входную дверь квартиры, было почти 21:45. Она постаралась не шуметь, помня, что Микаэле сегодня и завтра нужно быть на работе в шесть утра, и, возможно, она уже крепко спит.
Лиззи на цыпочках прошла по коридору до своей спальни и удивилась, увидев тусклый свет из-под двери комнаты Микаэлы. На девушку было совсем не похоже, чтобы она ещё не спала, зная, что ей надо будет встать в пять утра. Лиззи подумала, что её подруга детства, а с недавнего времени также соседка по комнате, до такой степени устала, что просто заснула с включенным светом. Она решила заглянуть к ней в комнату и выключить его, если всё было так, как она подумала.
Когда она приоткрыла дверь, то увидела, что Микаэла лежала на спине, ничем не прикрытая. Её лицо было частично закрыто подушкой. Поскольку включенной была лишь настольная лампа, Лиззи было сложно всё рассмотреть как следует, но, похоже, её подуга даже не переоделась, и на ней всё ещё была форма участницы группы поддержки.
Лиззи уже собиралась закрыть дверь, когда вдруг заметила нечто странное. Юбка девушки настолько задралась, что была видна её промежность. Лиззи посчитала это неуместным, даже если бы её подруга была очень уставшей.
Лиззи раздумывала, стоит ли ей накрыть её одеялом. Учитывая то, чем Микаэла зарабатывала себе на жизнь, скромность не была одной из её самых сильных черт. К тому же, в её комнату больше никто не мог бы войти. И всё же, под влиянием воспитания в католической школе для девочек Лиззи подумала, что если ничего не сделает, то будет думать об этом всю ночь.
Она осторожно толкнула дверь и вошла внутрь, а затем тихонько подошла к краю кровати. И тогда девушка буквально застыла на месте. Теперь, когда она могла всё чётко рассмотреть, она увидела зияющие отверстия в груди и животе Микаэлы.
Вокруг тела девушки образовалась лужа крови, вытекающей из ран и медленно впитывающаяся в простыни. Глаза Микаэлы были закрытыми, будто чтобы защитить её от вида всего произошедшего.
Лиззи несколько секунд просто стояла, не зная, что ей делать. Ей хотелось закричать, но она почувствовала, что в горле пересохло. В животе раздался характерный звук, и Лиззи на секунду подумала, что её сейчас вырвет.
Будто во сне, она развернулась и вышла из спальни, зашла на кухню, где налила себе стакан воды. Убедившись, что может говорить, она набрала номер службы спасения.
* * *
Свидание проходило отлично.
В глубине души Джесси было интересно, не сегодня ли это случится. В какой-то степени она этого не хотела. На данный момент её отношения с Райаном были самыми стабильными за всю её жизнь, и она не решалась сделать следующий шаг, опасаясь усложнить их.
Большую часть вечера Джесси провела в очаровательном дешёвом итальянском ресторанчике, жалуясь на свою ситуацию с Ханной. Она в двух словах рассказала суть своего разговора с доктором Леммон и пожаловалась на отсутствие прогресса в адаптации её сводной сестры к новым жизненным условиям. И только когда Райан извинился и вышел в уборную, Джесси поняла, что всё это время думала только о себе.
Заведение «Miceli’s» было легендарным местом долины Сан-Фернандо. Несмотря на то, что здесь было довольно недорого, приглушённый свет создавал в зале романтическую атмосферу. Она усиливалась ещё и тем фактом, что Райану удалось каким-то образом забронировать тот самый столик на внутреннем балкончике второго этажа, откуда весь ресторан был виден как на ладони. Но до этого самого момента Джесси не обращала на это внимания.
Она также с трудом заметила, что Райан почти весь вечер молчал. Он просто сидел и терпеливо выслушивал её рассказ о домашних проблемах, изредка вставляя несколько слов. На самом деле, теперь, когда она размышляла над этим, она не могла даже припомнить, чтобы хоть раз за весь вечер спросила о чём-нибудь его.
Пока на неё волной накатывало чувство вины, Райан как раз вышел из уборной, которая была этажом ниже, и ловко пробирался сквозь лабиринт расставленных столов к лестнице. В этот момент Джесси заметила ещё кое-что – почти каждая находящаяся там женщина смотрела ему вслед. И разве можно было их винить в этом?
Этого мужчину было трудно не заметить. Он был ростом под метр восемьдесят пять и весом около девяноста килограммов, состоящим практически из одних мышц, у него были короткие тёмные волосы и добрые карие глаза, шёл он уверенной походкой человека, не пытающегося ни на кого произвести впечатление.
А если бы эти женщины знали, чем он зарабатывает на жизнь, они были бы заинтересованы ещё сильнее. Как ведущий детектив специального подразделения полиции Лос-Анджелеса – СОУ, он принимал участие в расследовании громких дел, часто предполагающих наличие множественных жертв или причастность к ним серийных убийц.
И он был здесь с ней. Прошло немало времени, прежде чем их отношения вышли на этот уровень. Он находился в заключительной стадии развода после шести лет брака. Джесси сама только недавно развелась. Её брак закончился более драматично, когда её бывший муж попытался свалить на неё свою вину за убийство его любовницы. Когда она раскрыла его план, он попытался убить и её тоже. В настоящее время он находился в тюрьме округа Ориндж.
Райан сел напротив неё, и она взяла его за руку.
- Прости меня, - сказала она. – Весь вечер я говорила только о себе. Как у тебя дела?
- Всё в порядке, - ответил он. – Закончили сегодня с убийством того наркобарона.
- Тебе даже не понадобилась моя помощь, - заметила она, делая вид, что ей обидно.
- Там было всё ясно и понятно. Это дело мы смогли раскрыть, не прибегая к услугам модного профайлера.
- Ну и что, - запротестовала Джесси. – В любом случае звони мне. Так, по крайней мере, мы могли бы проводить вместе больше времени, даже если на каком-то этапе расследования мне придётся оставить дело.
- Как романтично, - сказал он. - Сюси-пуси над трупом.
- Мы исполняем свои обязанности, - сказала она, пожимая плечами. – Кроме того, на последнее дело меня назначили вместе с Трембли, который, без обид, не совсем похож на напарника моей мечты.
- Эй, - в шутку возразил Райан. – Детектив Алан Трембли – настоящий профессионал и ты должна гордиться, что тебе выпадает честь поработать вместе с ним.
- Но он такой зануда.
- Я возмущён от его имени, - сказал он, пытаясь нахмуриться. – Кроме того, тот факт, что мы сейчас работаем раздельно, позволяет мне спланировать твой день рождения без твоего вмешательства.
- Ты готовишь мне сюрприз? – спросила Джесси, искренне удивившись. – Я даже не знала, что ты в курсе.
- Я ведь детектив, Джесси. Это вроде как входит в мои обязанности. Я бы и вовсе не заводил об этом разговор, но мне нужно, чтобы ты ничего не планировала на вечер четверга. Здорово, да?
- Здорово, - согласилась она, слегка краснея.
Райан улыбнулся, и Джесси почувствовала, как по её телу разливается тепло. Если бы кто-то другой узнал, что у неё день рождения и собирался бы устроить ей сюрприз по этому поводу, Джесси бы подозрительно отнеслась к этому. Но, поскольку это был Райан, ей было приятно и даже волнительно.
Ей стало интересно, не планировал ли он заранее преподнести ей сегодня вечером подарок интимного характера. Она уже собиралась подсказать ему эту идею, как вдруг у него зазвонил телефон. Она не узнала мелодию звонка. Кем бы ни был звонивший, при виде его имени на экране своего телефона Эрнандес нахмурился. Извинившись перед Джесси, он ответил.
- Детектив Эрнандес, - сказал он.
Джесси наблюдала, как Райан прислушивался к голосу на другом конце линии. И с каждой секундой выражение его лица становилось всё более мрачным. Спустя почти тридцать секунд молчания он наконец ответил.
- Но ведь управление Долины уже там. Разве уже не поздно?
Райан молчал, пока говорил его собеседник. Ещё спустя двадцать секунд он снова заговорил.
- Я понял. Я этим займусь.
Потом он повесил трубку. Некоторое время он просто смотрел на экран телефона, а когда поднял глаза, его взгляд был холодным и суровым.
- Ненавижу, когда так происходит, но нам придётся отказаться от десерта. Мне нужно проверить место преступления, и если мы не выедем прямо сейчас, может быть уже слишком поздно.
Джесси редко видела Райана таким смущённым. Он махнул официантке, чтобы привлечь её внимание, и, когда она быстро к нему подошла, вручил ей стопку банкнот из своего бумажника.
- Слишком поздно? – спросила Джесси. – Что это значит?
Райан встал и дал ей понять, что она должна сделать то же самое. Он ответил, когда они уже направлялись к лестнице.
- Я всё объясню тебе по дороге.
ГЛАВА 4
Джесси была вынуждена подождать.
О чём бы ни шла речь, Райан явно нервничал, и она не хотела усугублять ситуацию. Она молча сидела на пассажирском сидении, давая ему возможность рассказать, что произошло, когда он посчитает нужным сделать это.
- Ты уверена, что хочешь ехать со мной? – снова спросил он.
- Да, - заверила она его. – Я написала Ханне сообщение, что у меня появилось дело, и что она должна идти спать, не дожидаясь меня. Так что всё в порядке.
- Ты можешь вызвать такси, - напомнил он ей.
- Я хочу поехать с тобой, Райан, - сказала она, несмотря на сильное желание расспросить поподробнее о деле, на которое они ехали.
Он продолжил движение на запад по бульвару Вентура дальше в Долину Сан-Фернандо. Спустя ещё десять секунд молчания он, наконец, начал говорить.
- Итак, дело вот в чём. Кое-кто в отделе предупреждает меня о делах, в расследовании которых мне стоит принимать участие.
- А ты не мог бы говорить ещё более загадочно? – спросила Джесси, не в силах сдержаться.
- На самом деле мне особо нечего больше рассказать, - сказал он, не обращая внимания на её саркастический комментарий. – Четыре года назад мне позвонили с одноразового телефона. Голос говорившего был изменён. Он сообщил, что главного подозреваемого в убийстве одного богатого бизнесмена подставили, и что мне следует поискать политические мотивы этого преступления.
- Тот звонок был для тебя полной неожиданностью? – спросила она.
- Ага. На тот момент я был начинающим детективом и ничем особо не рисковал, так что решил разобраться. Дело уже практически было закрыто. Но я начал копать и довольно быстро всё понял. Оказалось, что тот бизнесмен был главным спонсором и организатором сбора средств для избирательной компании одного из депутатов местного городского совета. Как только его не стало, то это финансирование резко прекратилось. Его оппонент смог переиграть его в денежном плане, и в итоге место досталось ему. В конце концов мы пришли к выводу, что именно политический оппонент организовал убийство бизнесмена, чтобы нанести удар по основному источнику финансирования действующего члена совета. А затем он подставил человека, впоследствии ставшего главным подозреваемым, чтобы всё выглядело так, будто бизнесмен погиб в результате обычного ограбления, которое просто пошло не по плану.
- Откуда всё это мог знать твой информатор?
- Понятия не имею. Я даже не уверен, что осознавал реальные масштабы того дела. У меня возникло такое ощущение, что информатор, которого я стал называть про себя Болтушкой Кэти, знал, что в этом деле что-то не так, но не был в курсе всех нюансов.
- Твой информатор – женщина?
- Трудно сказать, - признался Райан. – Но когда я выбирал имя, то предположил, что это так и есть. В любом случае, после того первого звонка мне стали поступать и другие. Нечасто, раза два в год. Звонили всегда с одноразовых телефонов и говорили изменённым голосом. Речь практически всегда шла о делах, которые на первый взгляд казались элементарными, но в ходе дальнейшего расследования оказывались гораздо более сложными.
- Значит, Болтушка Кэти – это своего рода блюститель справедливости?
- Возможно, - не вполне уверенно сказал Райан. – Или это может быть что-то ещё. Я заметил, что в большинстве этих случаев реальная история запутана и выставляет людей, находящихся у власти в невыгодном свете. И я думаю, что чаще всего наше начальство в подобных случаях предпочло бы закрыть эти дела как можно скорее, не особенно вдаваясь в детали, которые могли спровоцировать нежелательные последствия и выявить причастность к ним влиятельных должностных лиц. Позвонив мне, Болтушка Кэти может одновременно указать на сомнительные заключения детективов, при этом не раскрывая свою личность и не рискуя своей карьерой. Цель этого человека может быть благородной, но я думаю, что личный интерес здесь тоже присутствует.
- Так что же за дело на этот раз привлекло её внимание?
- Не знаю, - сказал Райан, свернув с бульвара Вентура на Колдвотер Каньон Авеню. – Она никогда не говорит мне причин, по которым то или иное дело, на её взгляд, подразумевает под собою нечто большее, чем простое убийство, она просто заставляет меня обратить на него внимание. Всё что я знаю, это то, что была убита женщина в одном из кварталов Бессемер-стрит в районе Ван-Найс. Её несколько раз ударили ножом в туловище. Согласно предварительному заключению, это ограбление, которое пошло не по плану; грабитель не ожидал, что в доме кто-то был и напал на жительницу, обнаружив её внутри.
- У них есть подозреваемый?
- Нет, - сказал Райан. – Но, по словам Болтушки Кэти, там всё происходит очень быстро. Звонок в службу спасения поступил всего полчаса назад, а коронер уже прибыл на место происшествия и готовится забрать тело.
- И детектив согласен с его действиями? – изумлённо спросила Джесси.
- Насколько я понимаю, он ещё туда даже не приехал. Приказ отдал старший офицер.
- Что? – ошеломлённо спросила Джесси. – Но это противоречит правилам поведения на месте преступления. Мы можем как-то повлиять на ситуацию?
- Именно поэтому я и сказал, что нам нужно немедленно ехать, - ответил Райан. – Болтушка Кэти сказала, что коронер попытается немного потянуть время, но дольше десяти минут он этого делать не сможет, и им придётся подготовить тело для транспортировки.
- Насколько мы далеко от места преступления? – спросила Джесси.
- Недалеко, - сказал Райан, сворачивая на улицу, освещённую вспышками света. – Это всего полквартала отсюда.
Они припарковались немного ниже и вышли из машины. Второпях Джесси всё же не могла не заметить, что, несмотря на то, что повсюду был свет мигалок, полицейских машин оказалось не так много, как она ожидала. Там был фургон коронера, скорая и две патрульные машины. Обычно на месте преступления полицейских машин было как минимум вдвое больше.
Когда они подошли к зданию, на них настороженно посмотрел офицер в форме, стоявший на улице. Райан предъявил свой значок.
- Что там, офицер? – спросил он.
Учитывая нехватку времени, Джесси была удивлена, что он вообще остановился. Молодой чернокожий офицер явно нервничал, ему было не больше двадцати пяти и, согласно информации на его бейджике, он носил фамилию Бёрнсайд.
- Сэр, - ответил он, и его голос слегка дрогнул, - у нас труп семнадцатилетней девушки, множественные ножевые ранения в грудь и живот. Соседка по комнате нашла её лежащей в кровати.
- На место преступления уже приехал детектив управления полиции Долины? – спросил Райан.
- Нет, сэр.
- Тогда кто здесь главный?
- Мой босс, сержант Костабайл из управления Ван-Найса, - ответил офицер, показывая направо. – Он внутри. В квартире 116.
- Спасибо, - резко произнёс Райан, слегка поморщившись, когда проходил мимо вместе с Джесси.
- Ты знаешь Костабайла? – спросила Джесси, пытаясь не отставать от Эрнандеса.
- Только понаслышке, - сказал Райан. – Хэнк Костабайл представитель не просто старой школы, а, скорее, древней. И, насколько я слышал, он настоящий питбуль.
- Питбули на самом деле приятные по своей природе, - сказала Джесси с нотками возмущения в голосе.
- Замечание засчитано, - сказал Райан. – Но ты поняла, о чём я. Все считают его… достаточно сложным человеком. Это может быть неприятно, поэтому приготовься.
- Что ты имеешь в виду? – спросила Джесси.
Но прежде чем он смог ответить, они подошли к двери. Крепкий офицер по имени Лестер стоял рядом с огороженным лентой участком. Он выглядел таким же настороженным, как и полицейский снаружи, но не таким нервным. Джесси заметила, что Райан не стал предъявлять ему свой значок.
- Сюда входить нельзя, - резко произнёс офицер Лестер. – Здесь проходит расследование. Офицер, дежурящий на улице, должен был вам сказать.
- Неужели? – произнёс Райан любопытствующим, не совсем официальным тоном. – А что произошло? Можешь мне рассказать?
- Мне не дозволено об этом говорить, - отрезал Лестер. – Вы живёте в этом здании, сэр? Мы не можем допустить, чтобы гражданские прохаживались возле места преступления.
- О, мы не будем этого делать, - сказал Райан. – Это было бы так же неправильно, как и забирать труп до прибытия назначенного на это дело детектива, который в таком случае лишится возможности оценить место происшествия. Я прав?
Услышав его слова, офицер прищурился, теперь уже чётко понимая, что происходит нечто необычное.
- Кто Вы, сэр? – спросил он; к резкому тону теперь добавился намёк на тревожность.
- Уж точно не один из детективов Бюро Долины, - громко сказал Райан.
- Сэр… - начал явно сбитый с толку офицер.
- Всё нормально, Лестер, - сказал подошедший к нему сзади лысый офицер. – Разве ты не знаешь, кто это? Это знаменитый детектив Райан Эрнандес из Центрального участка. Можешь пропустить его. Но не забудь взять у него автограф, пока он не ушёл.
- Сержант Костабайл, я полагаю? – спросил Райан, подняв бровь.
- Так точно, - сказал Костабайл с насмешливой ухмылкой. – Чем мы обязаны такой чести, детектив? Показываешь своей хорошенькой длинноногой подружке, как живут люди здесь в Долине?
- Моя «хорошенькая длинноногая подружка» на самом деле криминальный профайлер Джесси Хант. Ну знаешь, она ловит серийных убийц так же часто, как ты венерические болезни.
Далее последовало долгое неловкое молчание, и Джесси показалось, что Костабайл может просто достать свой пистолет и выстрелить в Райана. Мерзкая усмешка исчезла с лица сержанта, и он нахмурился. После мгновения, показавшегося вечностью, Костабайл расхохотался.
- Наверное, я это заслужил, - сказал он, взглянув на Джесси, при этом в его голосе не было и намёка на осуждение. – С моей стороны было грубо так поспешно делать выводы о Вас, мисс Хант. Ваша репутация опережает Вас. Могу себе только представить, как нам сегодня повезло лицезреть Вас собственной персоной. Скажите на милость, что же привело Вас сюда?
Джесси отчаянно хотелось ответить на эту насмешку в своём стиле, но ей не хотелось нарушать план Райана, так что она не стала давать волю своему презрению.
- Боюсь, я не могу быть с Вами полностью откровенной, - сказала она извиняющимся тоном. - Но я с удовольствием предоставлю детективу Эрнандесу право изложить цель нашего присутствия.
- Спасибо, мисс Хант, - сказал Райан, плавно перенимая эстафету. – Так получилось, что мы как раз опрашивали свидетелей в этом районе, когда нас проинформировали об этом деле. Похоже, оно перекликается с нашим расследованием, и поэтому мы решили самостоятельно с ним ознакомиться.
- Вы считаете, что это дело как-то связано с вашим расследованием? – недоверчиво спросил Костабайл.
- Возможно, - сказал Райан. – Прежде чем что-то утверждать наверняка, нам нужно для начала увидеть тело. Конечно, мы не хотели бы мешать назначенному на это дело детективу. А кстати, кого сюда назначили?
Костабайл смотрел на Райана, заметив его вызывающий тон. Было ясно, что Райан знает, что на месте преступления ещё нет детектива. Казалось, Костабайл размышлял, стоит ли ему отвечать на заданный Эрнандесом вопрос, или сосредоточить внимание на рассказе о том, что здесь произошло.
- С минуты на минуту сюда прибудет детектив Строуд, - наконец ответил он подозрительно вежливым тоном. – Но мы готовим тело для перевозки в морг. Похоже, здесь всё ясно. Мы не хотели бы впустую тратить ресурсы отдела.
- Конечно, конечно. Я понимаю, - ответил Райан тем же официальным, но не искренним тоном, что и Костабайл. – И тем не менее, мы хотели бы взглянуть, чтобы ничего не упустить. Речь идёт о девочке-подростке, заколотой ножом в её собственной постели… сколько у неё ножевых ранений?
Костабайл залился краской и, похоже, ему пришлось приложить огромные усилия, чтобы сохранить самообладание.
- Насколько нам известно, то девять.
- Девять ножевых ранений? – повторил Райан. – Кажется, это довольно много. Вам тоже так кажется, мисс Хант?
- Так и есть, - согласилась Джесси.
- Да, очень много, - для усиления эффекта повторил Райан. – Так может мы для начала попробуем выяснить всё возможное, прежде чем запакуем тело девочки в пластиковый пакет и отправим по утыканным ямами дорогам Долины? Ну знаешь, просто, чтобы основательно подойти к этому делу.
Он мило улыбнулся, будто речь шла о прогнозе погоды. Костабайл не стал улыбаться в ответ.
- Вы забираете это расследование, детектив? – прямо спросил сержант, оставив замечание о ямах на дорогах без комментариев.
- Не сейчас, сержант. Как я уже сказал, мы просто хотели проверить, имеет ли это убийство что-то общее с нашим расследованием. Вы ведь не будете против, если мы осмотрим тело, не так ли?
За этим вопросом последовало ещё одно неловкое молчание. Джесси заметила, как другой офицер по имени Уэбб вышел из квартиры и встал позади Костабайла. Его правая рука находилась в опасной близости к кобуре с пистолетом. Затем она оглянулась назад и увидела, как офицер Лестер зашёл в зону, огороженную полицейской лентой, заняв ту же позу и держа руку в таком же положении.
Костабайл перевёл взгляд вниз на свои туфли и задержал его там на несколько секунд. Райан немигающим взглядом смотрел на макушку головы сержанта. Джесси боялась даже дышать. Наконец Костабайл поднял глаза. У него на лбу вздулась вена. Он яростно зажмурил глаза. Затем медленно открыл их и его тело, казалось, немного расслабилось.
- Проходите, - сказал он, демонстративно махнув рукой.
Райан сделал шаг вперёд, Джесси последовала за ним. Как только она вошла в квартиру, то вспомнила, что уже можно было дышать спокойно.
ГЛАВА 5
Джесси было трудно оставаться сосредоточенной.
В этой квартире было сосредоточено такое количество тестостерона, что она всё ещё немного опасалась, что в любой момент может начаться перестрелка.
Она попыталась выбросить из головы агрессивные мысли, подходя к месту происшествия. С этого момента ей нужно было думать ясно. Коронер будет сосредоточен на состоянии тела, а криминалисты будут искать следы крови и отпечатки пальцев. Ей же нужно было изучить все возможные детали, чтобы составить психологический портрет жертвы. Даже самая незначительная из них могла привести к убийце.
Квартира, в которой жила девушка, была ничем особо не примечательной. Исходя из предметов интерьера, Джесси было ясно, что здесь жили две девушки, хотя пол второго жильца ранее не упоминался. Одна из девушек явно была более консервативных взглядов, чем вторая. На стенах красовалось довольно необычное сочетание акварелей и иконописи с гравюрами Густава Климта и провокационными фотографиями Мэпплторпа.
Проходя по коридору, Джесси отчётливо почувствовала, что более эксцентричная девушка была и более обеспеченной. В квартире преобладал именно её стиль. Когда они проходили мимо небольшой спальни, она заглянула внутрь и увидела висящий на стене над комодом крест.
«Значит, погибла девушка, которая могла позволить себе комнату побольше».
И действительно, они проследовали дальше в комнату побольше в конце коридора, откуда были слышны голоса.
- Ну что, готовы, леди-профайлер? – насмешливо спросил Костабайл.
- Она… - начал было Райан, но Джесси оборвала его.
- Я в порядке, - ответила она.
Ей не нужно было, чтобы он защищал её профессионализм. И она точно не хотела, чтобы они продолжили меряться силами. Не обращая внимание на то, что происходило у неё за спиной, она глубоко вздохнула и вошла в комнату.
Прежде чем взглянуть на тело, Джесси посмотрела по сторонам. Стены были украшены предметами декора, а возле кровати стоял дискотечный зеркальный шар. В углу лежал упавший стул, а по полу были разбросаны журналы, свидетельствовавшие о том, что здесь была борьба. Стол был практически пуст, но на нём можно было заметить прямоугольное пятно, окружённое слоем пыли, говорящее о том, что там недавно лежал ноутбук.
- Телевизор на месте, - заметил Райан. – Игровая консоль тоже. Странно, что вор не тронул их.
- И тем не менее ноутбук пропал, - заметила Джесси. – Мобильный нашли?
- Пока нет, - сказал офицер Уэбб.
- Вы узнали номер её телефона у соседки по комнате, чтобы мы смогли его отследить? – спросила она, стараясь не выдавать своего нетерпения.
- Соседка по комнате сейчас немного не в себе, - сказал Костабайл. – Она нам толком ничего и не сказала, кроме имени – Элизабет Полачник. Сотрудники скорой помощи вывели её на улицу. Они дадут ей успокоительное.
- Ладно, - сказала Джесси. – Но пусть она никуда не уходит, пока мы с ней не поговорим.
Костабайл по-прежнему выглядел нервным, однако, передавая указания, кивнул офицеру Лестеру, который всё ещё стоял у входной двери. После этого Джесси наконец обратила своё внимание на тело девушки, лежавшее на кровати. Его уже уложили в пакет для трупов, но его ещё не застегнули. Подобное зрелище привело Джесси в бешенство.
- Кто-то сделал фотографии, прежде чем её тело сдвинули с места? – спросил Райан, озвучивая вопрос, возникший в голове у Джесси.
Криминалист подняла руку вверх.
- Мне удалось отщёлкать пару кадров как раз перед тем, как её уложили в мешок, - сказала она.
К ним подошла помощник судмедэксперта.
- Здравствуйте. Меня зовут Мэгги Колдуэлл. Мы пытались немного оттянуть время, - извиняющимся тоном сказала она. – Но нам были даны противоположные указания.
В воздухе повис невысказанный упрёк.
- Как я уже говорил, - в собственную защиту сказал Костабайл, - здесь всё предельно ясно, и я просто не хотел тратить время впустую.
Джесси попыталась говорить ровным голосом.
- Я уверена, что у Вас за плечами многолетний опыт работы, сержант, - сказала она. – Но неужели Вы часто принимаете безапелляционные решения нарушить протокол действий на месте преступления до приезда детектива, независимо от того, сколько времени у Вас есть?
- В управлении полиции Долины не столько ресурсов, как у вас в центре, - рявкнул он. – Мы не можем себе позволить подолгу любоваться каждым новым трупом очередного сбежавшего из дома подростка.
Чем сильнее Джесси вскипала внутри, тем спокойнее и медленнее становился её голос.
- Я не знала, что в этой части города полицейский протокол ставит экономию бюджета выше раскрытия преступлений. Я хотела бы увидеть, где это написано в новых правилах. Кроме того, я не знала, что убийство сбежавшего из дома подростка не заслуживает должного расследования. Может я пропустила этот пункт, когда изучала свод правил полиции Лос-Анджелеса?
- Вы сомневаетесь в моём профессионализме? – спросил Костабайл, делая шаг в её сторону.
- Я просто задаю вопросы, сержант, - не отступая, ответила она. – Если Ваша совесть видит в них нечто большее, то это уже Ваше дело. Я хотела бы заметить, что как для сбежавшего из дома подростка, дела у этой девушки явно шли неплохо. Совершенно очевидно, что у неё была хорошо оплачиваемая работа, которая позволяла ей жить в большой квартире, покупать предметы искусства и, судя по состоянию её ногтей и волос, обслуживаться в дорогостоящих салонах красоты. У Вас точно нет никаких предположений на её счёт?
Казалось, Костабайл не знал, на какой из провокационных вопросов Джесси ему стоит ответить в первую очередь. Дав себе секунду, чтобы вновь обрести контроль над собой, он сказал: