– Объясните ему ситуацию. Надо разобраться в том, что происходит.
«Голем» взял курс на центральный район моря.
* * *
О том, что ситуация действительно изменилась к худшему, Дамир узнал, когда «голем» опустился на двухкилометровую глубину и приблизился к Опухоли.
За истекшее с момента высадки группы время – час с небольшим – к таинственному куполу успели спуститься три «пиявки», а сверху продолжали сыпаться струи «нанослизи», формируя четвёртую.
– Рома, – вызвал Дамир пилота оставшегося шлюпа, – ты где?
Кванконик фрегата, занимавший кресло пилота второго катера, не ответил.
– Рома, посигналь! – забеспокоился Дамир.
В эфире по-прежнему царила тишина, подчёркиваемая сыпавшимся в уши «песком» помех.
Дамир направил шлюп вокруг купола, сосредоточившись на поиске земного аппарата.
Одна из «пиявок», присосавшаяся к боку Опухоли, обратила внимание на «голем» оператора. Так быстро двигаться в воде, как шлюп, она не могла, не являясь монолитным твёрдым телом, однако судя по удару холода (интересно, мелькнула мысль, что это за излучение, пробивающее даже защитные полевые мембраны катера?), общаться дружески она не собиралась.
– Отстань! – сквозь зубы посоветовал ей Дамир.
«Пиявка» кинулась на катер.
Недолго думая, Дамир навёл крестик визира на стекле шлема на облако «нанослизи» и выстрелил из неймса, не жалея мощности генератора.
«Пиявка» вскипела, превращаясь в струю пара.
Соседняя тварь, лижущая купол в сотне метров от места сражения, оторвалась от своего занятия, повернув морду к шлюпу.
– Даже и не думай! – предупредил Дамир, продолжая искать шлюп Филина.
Под основанием купола блеснул металл.
«Голем» нырнул глубже, завис над кормой утонувшего в иле шлюпа.
– Ч-чёрт! Рома! Отзовись!
Филин не ответил, как не ответил на вызов аварийного запросчика и «чёрный ящик» шлюпа – автомат контроля состояния бортовых систем.
Укол холода заставил Дамира отвлечься.
Развернув шлюп, он дал залп по второй приблизившейся «пиявке».
– Получи, зараза!
Струя наноботов расползлась облаком пара и мелких воздушных пузырьков.
Понимая, что без помощи извне ему не удастся вытащить «голем» Филина из толщи ила, Дамир направил шлюп к пролому, в котором скрылся «голем» с начальником экспедиции и главным инспектором по безопасности.
Третья «пиявка», присосавшаяся к корпусу Опухоли с другого края, хотя и отсоединилась от него (стала заметна десятиметровой длины вмятина на куполе), но к «голему» Волкова плыть не спешила.
Дамир вонзил шлюп в пролом, увидел тамбур у стены отсека и висевший рядом катер, доставивший группу исследователей, позвал:
– Игорь Ильич! Бен! Марина!
Никто не отозвался.
Чертыхнувшись, Дамир подсоединил к тамбуру гармошку переходника из кормы «голема» и выбрался в тесный пузырь тамбура, накрывшего люк в соседний отсек, из которого можно было пройти в недра Опухоли.
Глава 6. Засада
Возвращаться на катер за новым защитником не хотелось, и Дарислав принял решение продолжать разведрейд, используя только одного робота. Смущало правда, что неизвестный, слишком легко проделавший проход в горных породах лавового массива, уничтожил робота-фозма, прекрасно защищённого и вооружённого, да ещё и управляемого неслабым компьютером – персональным ИИ-кванком с супербыстродействием! Однако с атакой он не справился, и это обстоятельство царапало душу и вызывало гнев и желание разобраться с сидевшим в засаде противником, кто бы то ни был.
Доложив Голубеву о потере фозма, Волков снова устремился в глубины сооружения, запрятанного в недрах лавового купола в незапамятные времена.
Двигались таким образом: впереди, на высоте человеческого роста, летел фозм, за ним следовал Дарислав, превратившись в бесшумную и невидимую летучую мышь, а прикрывал ему спину Савкин, вооружённый снайперским комплексом «Оса».
В отличие от штатных универсальных разрядников, крепившихся на турелях на плечах спецназовцев и подчинявшихся мысленным приказам, что намного увеличивало быстродействие оружия, «Оса» представляла собой ракетный карабин с двумя видами огневого боя: ракетными пулями с самонаведением и лазерным лучом. Дальность поражения целей пулями достигала десяти километров в атмосферах планет и двадцати – в открытом пространстве. Лазерный луч действовал подальше: на пятнадцать километров в воздухе и на пятьдесят – в вакууме. Комплекс выглядел футуристическим «бластером» из голливудских фантазий, и его надо было нести в руках либо крепить на узле поддержки на плече.
Миновали обломки фозма, почерневшие от какого-то энергетического воздействия.
– «Огневик»? – спросил Савкин, имея в виду антипротонный излучатель.
Дарислав качнул головой.
– Импульс «огневика» не пощадил бы весь этот участок сооружения.
– Плазмер?
– Возможно, хотя это какой-то специфический плазмер, уничтоживший весь силовой блок фозма.
– Тогда это всё-таки неймс. Либо противотанковая мина направленного действия с кольцевым БОНом.
Майор имел в виду безоболочечный боеприпас, нейтрализующий молекулярные связи, нередко используемый даже строителями в качестве строго ориентированных уничтожителей мусора.
– Либо «нихиль».
– Вряд ли «нихиль». – Савкин имел в виду мину, создающую вакуум-полость в любом виде материи. – Потом разберёмся.
Выбрались из «паутинных скоплений» чёрного цвета в подобие короба, накрытого слоем острых зубьев непонятного назначения, похожих на сталактиты.
Замерли, прислушиваясь к тишине сооружения.
Какой-то тихий, на грани слуха, лязг достиг ушей Волкова.
– Кажется… – начал Савкин неуверенно.
– Тише! Определил направление?
– Где-то за стеной… кто-то копается в железяках… неужели не слышал взрыва?
– Никакого взрыва по сути и не было. Фозм просто разлетелся на куски.
– Всё равно странно, оставили мину, а видеокамеру подвесить забыли? Или подготовили засаду?
– Ушки на макушке! Проверим в темпе и вернёмся на фрегат. Сюда надо посылать приличную спецгруппу с хорошей аппаратурой.
Короб с ребристыми металлическими стенками вывел их в помещение с наклонным потолком, стены которого напоминали пчелиные соты цвета ржавого железа. Половина сот была пуста, в остальных торчали колючие образования наподобие кактусов.
– Склад? – предположил Савкин.
– Ответил бы, если бы знал.
Луч фонаря выхватил из темноты торец помещения, в котором зияла дыра тех же размеров, что была пробита в корпусе сооружения. Через неё неизвестный лазутчик и проник в недра купола, назначение которого пока оставалось загадкой.
Нырнули в дыру, погасили фонари, включили инфраоптику и сквозь чащу тонких коленчатых жердей, напоминающих бамбуковые стволы, разглядели слабый отсвет огня.
Снова послышался лязг, на этот раз отчётливей и ближе.
Дарислав сделал знак Савкину, чтобы тот взял управление фозмом на себя, и первым шмыгнул в чащу «бамбуковых стеблей», полоса которых толщиной с десяток метров окружала освещённый участок зала.
Осветители оказались земного происхождения: три голубоватых люминесцента в форме полушарий висели на «бамбуковых ветвях», освещая каменное с виду кольцо в полу, огораживающее круглое устье шахты. Очередной лязг донёсся именно из её горловины, и стало понятно, что лазутчик хотя и установил за собой мину, но сделал это непрофессионально и в данный момент находится где-то в шахте, занимаясь исследованием огромной яйцевидной конструкции либо пытаясь снять с неё какие-то узлы.
Дарислав жестом послал робота в шахту.
«Черепашка» растопырила вылезшие из панциря манипуляторы и скользнула в отверстие, включая видеосвязь.
Перед глазами обоих космолётчиков нарисовалась круглая в сечении труба диаметром около пяти метров, усеянная грибообразными наростами. Свет фонаря робота проник в глубь шахты, выхватывая блеснувшие решётки, и передача прервалась.
Свистнуло! С двух сторон кольца, венчающего шахту, брызнули две струи прозрачного струения воздуха, сходясь на фозме, и превратили робота в веер обломков! Точнее, не обломков, а расплавленных испаряющихся капель!
Вслед за свистом раздался грохот: взорвался МК-генератор фозма (в отличие от первого робота), питающий все его системы и оружие. В устье шахты вспыхнул прозрачно-огненный шар, вдребезги разнёсший верхнее кольцо и пояс самой шахты в радиусе двух десятков метров. На его месте образовалась воронка, уходящая вниз метров на десять.
Обоих разведчиков, прячущихся в толще «бамбуковой рощи», унесло взрывной волной к стене помещения вместе с коленчатыми стволами. Свет в шахте погас, наступила темнота, протаявшая в стёклах шлемов зелёными штрихами вследствие заработавшей инфраоптики.
Зависшие над полом мужчины молча дивились на остывающие края воронки в полу, держа под прицелами «универсалов» дыру и лес за ней.
– А это уже точно «нихиль», кубыть через плечо! – уверенно процедил сквозь зубы Савкин. – Зуб даю! Ну и связи у этого парня, кем бы он ни был! Такие игрушки имеет не каждая спецкоманда!
Дарислав промолчал.
Название «нихиль» получил мини-деструктор, пробивающий любую броню, в том числе усиленную полевой завесой. Пользовались им, вернее, имели на вооружении, только силы спецназначения, и достать постороннему эту «игрушку» было и в самом деле практически невозможно. К тому же проблемой была и доставка таких мин на поверхность Венеры. Системы безопасности метро их мгновенно вычислили бы, а любой транспорт, не приписанный к портам Венеры, подлежал досмотру Федеральной Погранслужбой.
– Сюда нужен «нюхач», – прилетел в ухо Дарислава шёпот Александра. – Рискуем нарваться на двойную закладку. Против «нихилей» наши «кокосы» не прочнее картона.
Дарислав помолчал, хотя тоже подумал о комплексе распознавания взрывных устройств и видеокамер. Пришла мысль взять с собой «нюхача» в следующий рейд.
– Посмотрим, куда ведёт шахта, и вернёмся.
– Я готов.
Дарислав тенью вынесся из «бамбуковой рощи» и заглянул в уходящий глубоко в подземелье колодец…
* * *
Голубев был опытным сотрудником Коскора, асом операций с применением киберсистем, искусственного интеллекта и серьёзных игровых программ, нередко используемых криминальными сообществами для достижения своих целей. В свои тридцать пять лет он считался молодым спецназовцем (притом что средний возраст жизни на Земле достиг ста лет) и в то же время опытным и внимательным, поэтому его всегда привлекали к выполнению ответственных заданий, а в группе «Космический Лис» Виктор по праву занимал место помощника командира отряда Дарислава Волкова.
В личной жизни майору не очень везло, да он и не особо старался найти свою половину, постоянно находясь в состоянии дежурной готовности к экстриму, а если удавалась свободная минута, тратил её на геймергоны, далёкие от обыденной жизни.
Игры он выбирал экстремальные, но не боевые, постоянно разрабатываемые в гиперподключённом мире. То играл в симбол – волейбол с изменяемой геометрией игрового поля, то воспитывал детей с особенностями развития в детском саду, то играл роли исторических личностей, прокачивая контент через личностное восприятие.
Но это не мешало ему быть профи в своём деле, и несмотря на предложения начальства Коскора пойти на повышение, он отвечал неизменным отказом, предпочитая работать под началом командира группы, которого уважал и ценил.
На Венере Виктор был всего один раз, да и то лет пятнадцать назад, во время стажировки, но хорошо знал характеристики этой планеты и чем она была опасна для исследователей и поселенцев. Пейзажи Венеры не навевали на него тоску, окрашенные в углекислотно-серно-ядовитые цвета. Даже небо «сестры Земли», каковой считали её мечтатели в двадцатом веке, имело жёлтый оттенок, словно припорошённое охрой. Но и этот цвет имел своё обоснование: облака Венеры состояли из тех же паров серы и её соединений, и равнины планеты нередко омывали дожди из серной кислоты.
Подвесив себя над лавовым куполом и скомандовав беспилотнику и роботу-защитнику контролировать окрестности «в три глаза», Голубев сделал облёт проделанной в массиве дыры, раздумывая, каким инструментом можно было пробить прямоугольный ход, ведь намного легче сделать круглую дыру, и неожиданно для себя самого обнаружил узкую, всего в три метра в самой широкой части, трещину в породе купола. Очевидно, остывая, лавовый блин растрескался, и одна из трещин украсила бок купола всего в километре от пробитого отверстия.
Заинтересовавшись, Виктор отправил к расщелине беспилотник, и тот, окунувшись в тень, через минуту доложил о находке летательного аппарата на дне расщелины.
– Тип «флайт», опознавательных номеров и эмблем не обнаружил. Включена система «специальный-свой-чужой».
Голубев озадаченно шмыгнул носом.
Все нынешние гражданские воздушные и космические суда имели стандартные опознавательные системы, но ответчики «специальный» ставились на борта только аппаратам военных и силовых структур. То, что дрон запросила такая система, установленная на маленьком флайте, говорило о его принадлежности какой-то из спецслужб. Возможно, это была Федеральная Служба Безопасности. Но поскольку о находке отверстия в лавовом «блине» никаких сведений у российских спецслужб и пограничников не имелось, можно было сделать вывод, что аппарат мог быть оставлен какой-то частной исследовательской компанией.
– Маменька дорогая! – пробормотал Голубев, вспоминая, что предлагает в таких случаях инструкция СРАМ, и вызвал Волкова: – Командир, ответь!
Дарислав не отозвался ни на первый вызов, ни на второй. Доложив о находке горизонтального коридора, пробитого в глубинах массива, он замолчал, скорее всего по причине непропускания породой радиосигнала, и можно было лишь гадать, где сейчас находятся оба разведчика.
Виктор связался с кабиной «голема», в которой томились в нетерпении спутники спецназовцев.
Известие о находке возбудило команду исследователей до такой степени, что вся троица во главе с Убегаевым выбралась из катера в сопровождении роботов охраны, образовав своеобразную толпу.
– Где? – спросил начальник группы.
Голубев указал на треугольник беспилотника, зависший в километре от него над лысиной массива.
– Интересно, кто это может быть? – живо поинтересовалась Диана.
– Наверно частник, – высказал идею Виктор, поприветствовав девушку взмахом руки.
– Не трогайте! – вдруг заявила Хильда Бауэр непререкаемым тоном. – Надо запросить федералов, это наверно их машина, и они здесь не случайно. Предлагаю немедленно вернуться на корабль!
– Хильда? – удивлённо воскликнула Диана. – Что на тебя нашло? Не только частные конторы должны получать разрешение на проведение каких-то работ на поверхности Венеры, так как это международная территория, но и федеральные органы тоже, а у нас нет никаких сведений о запросе на исследования в этом квадрате.
– Тем не менее я настаиваю…
– Успокойся, дорогая, – с необычной мягкостью перебил женщину Убегаев. – Мы не делаем ничего противозаконного. Конечно, надо будет выяснить все обстоятельства появления здесь аппарата, и если версия о федералах подтвердится, мы уступим место.
– Это ещё вопрос, – вежливо сказал Голубев. – Мы ищем кое-что намного более опасное, чем просто археологический артефакт, и вряд ли соображения принадлежности объекта федералам перевесят соображения системной безопасности.
– Я буду настаивать! – сухо бросила Хильда.
– Все запросы подобного характера возможны только с разрешения командира.
– Я подумаю, – пообещал Убегаев.
– Командиром экспедиции является Дарислав Волков, извините.
Видеть лица учёного Голубев не мог, но вряд ли мина эксперта была благожелательной.
– Обсудим, – всё-таки оставил он за собой последнее слово.
– А давайте посмотрим… – Диана не договорила, заметив какое-то движение далеко за куполом.
Через несколько мгновений стало видно, что к лавовому массиву приближается летательный аппарат, причём довольно крупный, класса «когг».
– Однако! – хмыкнул Голубев. – Кого это несёт?
Похожий на акулу с намёками на ласты под брюхом аппарат спикировал на вершину купола и завис над группой космолётчиков, стоявших возле «голема».
Мигнул сиреневый файер – сигнал включить межпланетный канал связи.
Голубев ответил вспышкой фонаря.
Наушники рации с кряканьем и подвыванием донесли мужской голос, заговоривший на современном инглизе:
– Кто вы, дьявол задери, и что здесь делаете?!
– Российская Служба безопасности, – ответил Голубев, одновременно открывая канал связи с фрегатом. – А вы кто, дьявол вас задери?
Спрашивающий опешил.
– Что?! Кто говорит?!
Виктор чуть не ответил «конь в пальто», но вовремя отказался от этой идеи.
– Майор Голубев, Коскор. – Виктор получил ответ с борта «Дерзкого», мысленно вызвал Бугрова: «Капитан, нас прессуют федералы, связи с Волковым нет, что посоветуете?»
Ответ пришёл через секунду:
«Десантирую три «борта», ждите!»
Между тем командир когга потерял терпение.
– Немедленно убирайтесь отсюда! Даю минуту на освобождение территории!
– Даю минуту на связь с вашим командованием! – заявил в ответ Виктор, добавляя стали к тембру голоса. – Имею карт-бланш на картографирование данного района!
Пауза на сей раз длилась дольше.
– М-да-а! – проговорил Убегаев.
Тихо рассмеялась Диана.
– Вы пожалеете… – начала Хильда.
Над коггом из облаков вдруг выпали три звезды и понеслись к вершине купола, усиливая свечение. Зависли над аппаратом федералов, превратившись в три ската с шестиметровым размахом «плавников».
– Минута прошла! – бросил Голубев предупреждение. – Имею право открыть огонь на поражение!
Такого права он, конечно, не имел, но, так как «крутые супермены с «кольтами» в руках», особенно западного происхождения, уважали только силу и поджимали хвост, получая серьёзный отпор, командир патруля на когге счёл предупреждение достаточным основанием для отступления.
Когг развернулся и метнулся прочь, исчезая в серо-жёлтом тумане под краем массива.
«Как дела?» – осведомился капитан Бугров, продолжая поддерживать канал мыслесвязи.
«Норм, – ответил Голубев. – Парни отвалили. Хотя очень хотелось бы разобраться, кто их вызвал сюда и почему они вознамерились прогнать нас».
«Вернётся Волков, мы пошлём запрос в Центр. Дроны вам нужны или я могу вернуть их на борт?»
«Пусть пока повисят над нами, у меня предчувствие, что должны произойти какие-то события».
«Хорошо».
– Разрешите, мы осмотрим флайт? – спросила Хильда угрюмо.
Её поведение всё больше настораживало, и Виктор даже подумал, не она ли и связалась с венерианским филиалом всесолнечной ФСБ. Но проверить догадку было невозможно, и он ответил как можно убедительней:
– В данной ситуации, учитывая обстоятельства, аппаратом должны заниматься компетентные органы. Вернётся командир, мы обследуем расщелину.
– Тогда по крайней мере позвольте хотя бы присоединиться к вашему командиру, – с плохо скрытым раздражением проговорил Убегаев. – Исследование атрефактов – наша епархия.
– И этого я вам позволить не могу, – развёл руками Голубев. – Инструкция, понимаете ли.
– СРАМ? – язвительно выговорила Хильда.
– СРАМ, – подтвердил он.
Исследователи замолчали и начали разбредаться по изъеденной порами макушке лавового купола цвета запёкшейся крови, и Виктор добавил:
– Прошу вас не удаляться от катера дальше полусотни метров. Случайно или нет, но мы наткнулись на очень важный объект, и в этой зоне начинает работать формат ВВУ.
– Что ещё за формат такой? – осведомилась Хильда.
– Ситуация внезапно возникшей угрозы, в том числе угрозы масштабной катастрофы и угрозы жизни.
– Но мы не видим никакой угрозы!
– Вернитесь к катеру! – Голубев преградил путь женщине.
– Вы с ума… – Хильда не договорила.
Из колодца в десятке метров от «голема» вдруг выскочили одна за другой отблёскивающие зеркальным металлом фигуры.
– Всем в катер! – раздался голос Дарислава, сориентировавшегося раньше остальных.
– Что случилось?! – ошеломлённо вскинулся Убегаев.
– Бегом, чёрт возьми!
Голубев подтолкнул растерявшуюся Хильду к катеру, протянул руку Диане:
– Прошу вас.
Но женщина без его помощи побежала к «голему» вслед за начальником, и все члены отряда кузнечиками запрыгнули в кабину, последним Дарислав.
Голубев, рухнувший на сиденье рядом с пилотским ложементом, хотел повторить вопрос Убегаева, но Дарислав опередил его с ответом:
– Нас встретили!
– Кто?!
– Хороший вопрос, – буркнул Савкин. – С одной стороны, вроде бы дилетант, топорно установивший два «нихиля», из-за чего мы потеряли своих фозмов. С другой – прекрасно вооружённый гадёныш! Да ещё и не один!
– Кто такой, в конце концов?!
– Мы заметили одного засранца, да и то он был в «хамелеоне», только по струению воздуха и можно было определить. А потом заработали какие-то «терминаторы», и мы еле унесли ноги!
– Ни фига се! Что за терминаторы?!
– Да вон один вылез.
Стены «голема» прозрели, и стал виден выпрыгнувший из колодца объект размером с земного кенгуру, но с шестью лапами и кошмарной головой, имеющей сходство и с головой насекомого, и с головой ящера. Разглядеть чудище как следует не удалось, оно вскинуло передние лапы, и к «голему» протянулись две дымные струи, напоминающие следы ракет. Но это были не ракеты.
Катер содрогнулся! Стены кабины мигнули, расплываясь снежными полотнищами, прозрели снова, ломая пейзаж снаружи радугами помех.
Но Дарислав успел за миг до выстрела накрыть катер пузырём защитного поля. И неведомые «ракеты» корпус не пробили.
«Голем» взлетел, совершая три головокружительных манёвра, сбивших прицел «ящера», и следующие дымные струи пронеслись мимо. А потом катер ответил.
Гравитационный импульс из бортового «универсала» унёс «ящера» далеко за макушку лавового купола, сплющивая и раскатывая существо в тонкий лист наподобие персидского ковра.
Но «ящер», как оказалось, был лишь сторожем подземного сооружения, начавшего вылезать из своего убежища. Это стало понятно, когда лавовый массив лопнул, начал растрескиваться, порождая круговую волну разлетавшихся глыб венерианского базальта, и из-под земли начал медленно выползать на божий свет белый сетчатый эллипсоид, обнаруженный разведчиками на глубине сотни метров.
Взлетевший катер убрался с его вертикали (то же самое сделали и беспилотники), поднимаясь к облакам, и пассажиры с оторопью и восхищением замерли, разглядывая выбирающееся из задымившего кратера гигантское: пять километров в высоту и километр в самой широкой части корпуса, – яйцо, ослепительно белое вверху и темнеющее к хвосту в виде жгута водорослей до чёрно-зелёного, с красными пятнами, цвета.
– Твою дивизию! – вырвалось у Савкина.
– Капитан! – вызвал Дарислав Бугрова. – Вы нас видите?
– Так точно.
– Протокол ВВУ! Атака! Средства – «нульхлоп»! Цель – опасный искусственный объект! Координаты – лавовый блин с колодцем! Три секунды!
– Выполняю! – без промедления отозвался Виталий Семёнович, прекрасно знавший цену секундам.
– Не смейте! – неожиданно вцепилась в руку Дарислава Хильда. – Там… может быть…
– Что? – не понял он.
– Я не знаю… – смешалась женщина.
– Сядьте на место!
«Голем» метнулся прочь от лавового купола.
«Яйцо» всплыло на километр над взломанной дымящейся воронкой в глубинах лавового купола.
– С ума сойти! – потрясённо воскликнула Диана. – Неужели это…
– Древний Вестник Апокалипсиса! – закончил Голубев.
– Нам говорили, что это база…
– Верно, база древних рептилоидов, хранящаяся здесь уже полмиллиарда лет. Кто-то её активировал.
– Что же будет?!
– А ничего не будет, жаль только, что не мы первыми обнаружили её.
– Залп! – отдал приказ Дарислав.
В сплошной мутно-жёлтой пелене облаков протаяло на короткое время окно, обнажившее черноту космоса. Из этого окна прянул к поверхности Венеры прозрачно-плывучий тоннель, через мгновение схлопнувшийся в нить. И вместе с ним схлопнулось всё, что попало внутрь канала: поднимавшийся к небу белый «баллон» с пучком водорослей под ним, и часть каменной выпуклости с воронкой в том месте, где начинался в глубину плато колодец.
Но за миг до этого Дариславу показалось, что «баллон» исчез, и сжавшийся канал «сингулярного конфайнмента», как учёные называли процесс рождения «суперструны», гиганта не захватил.
Воздух сотряс неимоверной силы стон, будто в тысячу глоток взревело стадо смертельно раненных быков!
Этот крик не мог просочиться сквозь обшивку катера, вдобавок накрытого защитным полем, но шлемы космолётчиков были подключены к системе внешнего контроля, и они слышали звуки снаружи аппарата так же хорошо, как если бы стояли на земле. Поэтому, несмотря на сброс громкости аудиоавтоматикой катера, люди едва не оглохли.
Вскрикнула Диана.
По-мужски выругалась на немецком языке Хильда.
Звук «нульхлопа» укатился по равнинам Венеры к горизонту. Наступила шипящая тишина. Взбудораженный воздух перестал мерцать, взбитая воздушной волной пыль начала оседать на каменные плиты и глыбы плато.
В центре лавового купола осталась зиять трёхкилометрового диаметра дыра неизвестной глубины.
– Вот это по-нашему! – с удовлетворением проговорил Савкин.
– Вы… с ума сошли… – прошептала Хильда.
– Командир. – Голубев повернул голову к Дариславу. – А тебе не показалось, что…
– Он ушёл! – глухо ответил Дарислав, расслабляясь и ещё не зная, радоваться ему или нет в данной ситуации. Хотя интуиция подсказывала, что радоваться не стоит.
Глава 7. «Кинжал» в спину
Ожидание возвращения исследовательского десанта затянулось, и капитан Дроздов принял решение войти в атмосферу планеты поближе к району работы экспедиции. Кроме того он озаботился подготовить боевую штурм-группу на двух «големах». Одним из которых должна была управлять Таисия Котик, специалист по вооружению, для которой поход на «Великолепном» был далеко не первым.
В состав штурм-группы капитан включил и ещё одного живого человека – Юру Рушевского, первого навигатора корабля. Остальные бойцы являлись функционально организованными защитными механизмами, управляемыми общим ИИ.
События начали разворачиваться после того как башня из пыли вытянулась на тридцать километров, а над морем в районе расположения Опухоли сформировался видимый из космоса гигантский ажурный «осьминог».
Дроздов распорядился опустить фрегат на высоту десяти километров над уровнем моря.
– Мы готовы, – доложила Таисия.
– Стартуйте!
Оба «голема» спикировали в море, не останавливаясь ни на мгновение и не обращая внимания на поведение «осьминога».
Но их маневр не остался незамеченным.
Ещё при десантировании шлюпов к фрегату метнулись пыльные струи, выстраиваясь под ним в ежастую конструкцию, сотрясаемую изнутри молниями. А когда катера нырнули в воду, за ними туда же протекла ещё одна струя наноботов, напоминающая гигантского двухсотметрового удава.
– «Кинжал»! – скомандовал капитан.
На борту фрегата находился стратегический ударный модуль – «Малый Стоглав», имевший на вооружении не только неймс, лазерный комплекс «Пересвет» и «огневик», но ещё и компактификатор – генератор векторной свёртки пространства, почти такой же мощности, какой стоял на «Великолепном» в качестве ходового генератора. Управлялся он кванком, связанным с компьютером корабля.
– Программа? – осведомился Твердыня.
– ААСС!
Аббревиатура ААСС означала защиту от атаки агрессивных сил и сред. Кванк модуля должен был поддержать десант, связавшись с его командиром, в данном случае Тереховым, и при необходимости ответить на атаку «агрессивных сил», в данном случае – наноботов.
– Выполняю! – сказал Твердыня.
«Великолепный» выпустил беспилотник, имеющий форму эллипсоида длиной в семь метров, который тотчас же исчез, накинув кокон невидимости.
Кванки фрегата и модуля скорректировали его траекторию, и «Кинжал» нырнул в море как невидимый метеорит со скоростью около десяти километров в секунду, подняв приличный фонтан. Зависший над этим районом пыльный «осьминог» успел отреагировать только на этот фонтан, бросив вслед за беспилотником одно из «щупалец». Но за судьбу аппарата капитан Дроздов не беспокоился, веря, что защиту «Кинжала» не пробьёт ни один из существующих в мире излучателей. Зато ответно модуль мог уничтожить любой объект массой до десяти тысяч тонн, свернув его в «струну».
– У меня нехорошее предчувствие, Вильям, – виноватым тоном проговорил Твердыня, словно был не компьютером, а живым человеком.
Капитан Дроздов промолчал, хотя у него тоже занозой в душе шевелилось недоброе предчувствие. На корабле не осталось никого из экипажа и научной группы, что не поднимало настроения. С одной стороны, ситуация развивалась стремительно, и он действовал правильно, отрабатывая все возможные инструкции космофлота. С другой – развитие событий можно было предвидеть в какой-то степени, снизив риск потери людей. Вообще не надо было полагаться на мнение гражданских и даже на приказы Терехова, несмотря на его статус. Надо было использовать всю беспилотную технику и роботов, прежде чем отправлять человеческий десант. Но уже ничего нельзя было изменить, оставалось лишь ждать благополучного возвращения людей на борт фрегата, и капитан стиснул зубы и застыл глыбой камня в командирском ложементе, не давая гневу на самого себя вырваться наружу.
* * *
Дамир нашёл исследователей, а с ними и Марину Кочевую, опустившись на третий уровень комплекса.
Десантники вскрыли центральный отсек Опухоли, в котором приборы фиксировали слабую пульсацию энергии, оставили у люка одного из роботов, а сами увлечённо возились в отсеке, представлявшем собой большой зал полусферической формы, забитый до отказа непонятными конструкциями, колоннами и гнутыми перепонками.
В центре зала располагался самый настоящий – судя по форме – металлический кактус, очевидно играющий роль информационного интерфейса. Нижние колючие листья цвета шафрана напоминали кресла, хотя явно сконструированы были не для человеческих тел. Средний пояс листьев выглядел цепью экранов, и один из них светился жемчужным отливом. Самые маленькие верхние листочки кактусовидного «девайса» пробивала обегающая верхушку красная искра.
Шустов сидел в одном из «кресел», вглядываясь в светящийся экран «вархакера» – взятого с собой комплекса обработки данных, и поглядывая на «лист кактуса» перед собой. Руки он вставил в раструбы на горизонтальном «листе кактуса», и с каждым движением рук внутри кактусовидного «экрана» изменялись геометрические фигуры.
Рядом стояли Терехов и Кочевая, на сводящие глаз с виома «вархакера».
Остальные космолётчики разбрелись по залу, осматривая удивительные инопланетные аппараты.
Воздух в зале присутствовал, но дышать им было нельзя (атмосфера Пушистой на пятьдесят процентов состояла из углекислого газа, на сорок из азота и лишь на десять из кислорода), поэтому шлемы не откидывали, и узнать каждого десантника можно было только по светящимся опознавательным шевронам на плечах.
Дамир сориентировался, подбежал к группе Шустова.
– Игорь Ильич, Бен, алярм! Капитан послал меня срочно вернуть вас на борт!
– В чём дело? – недовольно спросил Терехов.
Волков рассказал всё, что знал сам, о деятельности пыли над морем, добавил:
– К тому же катер Ромы сбит!
Терехов замер, отвернулся от «экрана».
– Как сбит?!
– Я подлетел – он торчит в иле кормой вверх, никто не отвечает, а один я не смогу его вытащить. Вдобавок там жрут корпус Опухоли аж три «пиявки»! – Дамир помедлил: – То есть уже две, одну пришлось грохнуть, мешала подойти.
Терехов молчал две секунды, взвешивая решение. Дотронулся до плеча Шустова, продолжавшего шевелить руками внутри конусовидных раструбов.
– Игорь Ильич, уходим!
– Я нащупал ввод, – выдохнул начальник экспедиции. – Это точно компьютер, хотя и создан другой цивилизацией. Нашим спецам на Земле удалось расшифровать послание пушистиков, и я смогу прочитать всё, что записано в памяти этой машины, используя уже известный ключ.
– Ситуация изменилась, будем возвращаться.
– Оставьте меня здесь, я попробую вытащить блоки памяти.
– Встать! – рявкнул Терехов так, что Дамир и Марина вздрогнули. – Уходим!
Шустов оглянулся, оставаясь сидеть.
– Дайте минуту, умоляю!
– Дорога каждая секунда! Надо ещё выяснить, что случилось с Филиным!
– Господи, мы же у порога эпохального открытия! Если удастся вскрыть браузер этого компьютера – выясним, что произошло на Пушистой!
– Чёрт бы вас побрал, Игорь! Вы фанатик!
– Я просто делаю своё дело…
– Даю минуту! – Терехов вызвал разбредшихся по залу коллег Шустова: – Голенго, Любина, Черкесова – марш к катеру!
– Я нашла что-то интересное, – послышался голос ксенобиолога экспедиции. – Разрешите…
– Марш в катер, я сказал!
Любина ойкнула, не привыкшая к тому, чтобы с ней говорили таким тоном.
– Люба, мы все погибнем, если не уберёмся отсюда! – поспешила Марина объяснить женщине поведение Терехова. – Бежим на катер!
Десантники поспешили к люку, осознав, что опасность действительно велика. В зале остались трое: Шустов, Терехов и Дамир.
– Чем помочь? – деловито спросил молодой человек.
Шустов не ответил.
Один из нижних листьев «кактуса» внезапно крякнул и встал вертикально. Его шипы, окружавшие лист, затеплились тусклым фиолетовым свечением.
– Нашёл! – торжествующе воскликнул учёный. – Блок памяти!
Терехов и Дамир оглядели лист.
– Ну и что дальше? – спросил специалист по безопасности. – Он откроется? Что собой представляют носители памяти? Как выглядят?
– Не знаю, – смутился Игорь Ильич.
– Здрасьте! Тогда какого дьявола мы здесь торчим?!
– Давайте унесём весь этот блок, – предложил Дамир.
– Каким образом?
Оператор направил ствол «универсала» на плече к «листу кактуса», перевёл режим боя на ультразвук и как ножом срезал «сучок», соединявший лист со всей конструкцией. Подхватил лист длиной в полметра, не дав ему упасть на пол.