Макс не мог с собой не согласиться.

– Нас ждёт отменное шоу.

– Это войдёт во все учебники истории! – Макс побаловал себя большим глотком газировки, а затем причмокнул губами. – Этот день навсегда свяжут с твоим именем, Макс!

– Ты совершенно прав.

Когда погаснет электричество, когда отключатся мобильные телефоны и вырубятся компьютеры, люди будут поражены, дезориентированы, а может, и немного разозлятся. Но это скоро пройдёт, и тогда воцарится паника, а затем начнутся драки и грабежи. Без электропитания и рабочего оборудования больницы закроются. Без автомобилей люди окажутся без средств к передвижению. Без технологий полиция будет беспомощна.

О, да. Такой поворот Максу по душе – всё выйдет из-под контроля.

Макс наблюдал, как над ним взорвался первый жучара, в небе вспыхнул белый свет. Если не присматриваться и не знать, что это означает, вспышку вполне можно было пропустить. Через несколько секунд начался эффект домино, и каскад разрывающихся белых огоньков раскатился в стороны, как волна.

– Вот оно! – Макс злорадно потёр ладоши и захихикал. – Начинается!

Он ждал.

И ждал.

И ещё немного подождал.

К немалому изумлению Макса, клаксоны такси на улицах Нью-Йорка не стихали, огни в окнах зданий не гасли, не наступили ни тишина, ни светопреставление. Честно говоря, совершенно ничего не изменилось.

Медленно поднявшись на ноги, с застывшим выражением обалделого изумления на лице, он перегнулся через перила, прижавшись к ним как можно крепче, как будто эти несколько сантиметров способны изменить картину мира на ту, которую он ждал и жаждал увидеть.

Абсолютно ничего не изменилось.

– Но этого не может быть! – Макс посмотрел вверх, затем вниз. – Они взорвались. Я же видел, как они взорвались. – Макс всплеснул руками. – Так нечестно!

Родители с маленьким ребёнком, которые как раз находились на смотровой площадке Эмпайр-стейт-билдинг, отошли на безопасное, как они надеялись, расстояние от странного мальчишки, который не переставал разговаривать сам с собой.

– Это должен был быть конец света! – взвыл Макс.

Ещё несколько человек отошли в сторонку. Появилась служба безопасности.

Макс схватил себя за волосы, выдирая целые пряди.

– Я хочу разрушений! Это был идеальный план. Я всё сделал как надо. Я ХОЧУ ХАОС! – Давая выход ярости, Макс истерично жахнул кулаком по металлическому ограждению.

– Молодой человек, мне придётся попросить вас перестать так делать, – отработанно спокойным и сдержанным голосом сказал тучный охранник.

– Вали от меня! Ты даже не представляешь, с чем имеешь дело. Это они, эти детки, Пайпер и Конрад. – Макс ткнул в охранника пальцем, словно это была его вина, как будто он действовал сообща с Пайпер и Конрадом и всячески помогал им. – Они испоганили мой великолепный план!

– Бывает, малыш. Планы меняются. – Работник службы безопасности, стараясь не делать резких движений, придвинулся поближе. – Вот доживёшь до моих лет и поймёшь, что всё, что происходит, происходит не просто так. Не надо расстраиваться.

Как только слова охранника долетели до ушей Макса, взгляд его тотчас сделался осмысленным. Он поглядел на мужчину, по-настоящему видя его.

– Планы меняются?

– Конечно, меняются. Я вечно твержу это своему сынишке. Если что-то одно не сработало, попробуй другое. Пусть в первый раз ты не получил желаемого, но, может, в другой раз тебя ждёт нечто получше.

– Нечто получше?

Охранник видел, что Макс начал успокаиваться, и расслабил плечи.

– Ну конечно. Ты ещё молод. Ты можешь добиться всего, чего захочешь. Тебя ждёт светлое будущее. Не сдавайся.

– Да. – Макс кивнул, и в очертаниях его рта появилась твёрдость. – Именно так я и сделаю. Я недооценил их – вот был мой просчёт. Но это окей, потому что сложности – это весело, а я люблю, когда весело.

Охранник хохотнул.

– Эге, кто ж не любит повеселиться.

Макс тоже хихикал, но смех его звучал угрожающе.

– Хочешь увидеть кое-что занятное?

– Конечно, малыш.

Развернувшись на месте, Макс запрыгнул на решётку ограждения и вмиг достиг самого верха.

– Эй! Эй! – закричал позади него охранник, но Макс был уже вне пределов досягаемости.

– Я уже знаю, что сделаю! – Макс обернулся к охраннику с улыбкой Чеширского Кота на лице.

– Спускайся оттуда! У тебя вся жизнь впереди!

– Я знаю! И я собираюсь наслаждаться каждым мгновением. – Макс рванул куртку на груди, обнажив страховочный пояс на талии. Быстрым щелчком он прикрепил карабин к тросу, до этого хитроумно укрытому от глаз.

– Стой! Ты так огребёшь себе неприятностей! Есть же правила! – Тут работник службы безопасности потянулся к рации.

Вот в этом прелесть вечной жизни: можно не беспокоиться о правилах.

– Единственные правила, которым я следую, – Макс ухмыльнулся, – это весёлые правила. А я собираюсь отлично повеселиться! И никому – ни тебе, ни Пайпер, ни Конраду – меня не остановить!

Оттолкнувшись, Макс полетел по верёвке вниз с Эмпайр-стейт-билдинг. Это было, конечно, не то же самое, что наблюдать за концом света, но всё же офигенно здорово.

* * *

В Ксантии, стоя на вершине Мать-горы, старейшина Эквилла подняла голову, почувствовав, что жуки освободились из своих коконов.

Поджав губы, она стиснула ладони и поглядела на долину. Как и сказала Летунья Ворожея, это было знамением великих перемен. Заря нового дня.

Старейшине Эквилле это не нравилось.

Но она была готова сражаться. Приложив к груди руку, она молча дала себе клятву выстроить новую стену. Эта стена будет крепче и надёжнее, чем прежняя, и никто не сумеет её проломить. Она приготовит свой народ к тому, что грядёт, используя всё, что было в её власти, чтобы удержать их вдали от Чужаков. За это она станет сражаться до последнего вздоха.

Асанти.

* * *

Даже с земли было видно каждую вспышку света, говорившую о том, что треснуло очередное яйцо. Конрад запрокинул голову и прищурился, но никак не мог разглядеть того, кто появился.

– Смитти? Смитти, ты видишь?

Смитти покачал головой.

– Сам знаешь, что вижу. Ты не поверишь! Знаешь, что появляется из этих яиц?

Конрад ждал, пока Смитти скажет ему.

– Они похожи на драконов. Маленьких драконов, детёнышей. И всё ж таки драконов. – Смитти не верил собственным глазам. – Ты можешь себе это представить?

Конрад улыбнулся.

– Могу.

* * *

В конечном счёте спасение мира, каким мы его знаем, было делом, тихо исполненным в самый обычный день на лугу, где девочка, не очень красивая и не особенно умная, такая же, как и многие другие девчонки, сумела сделать нечто совершенно необыкновенное.

Стоя совсем одна под перекрещивавшимися взглядами ребят из совершенно разных мест, которые сумели всё же сработаться, она воздела руки и поверила в то, что может летать, – вопреки всему, что свидетельствовало об обратном, не вняв голосу, властно говорившему изнутри: «Не надо». Она всё же полетела.

40

В округе Лоуленд сделалось людно: вместо одиннадцати экстраординарных детей на ферме Макклаудов их стало почти двадцать. Мало того, ребята Миллеров начали проводить здесь уйму времени. Слухи быстро разлетаются в местечках вроде округа Лоуленд, и, когда Рори Рэй и Джимми Джо начали чесать языками и рассказывать другим детям, что у Пайпер Макклауд с головой всё в порядке, все потянулись поглядеть своими глазами. Родители не верили ни словечку из тех слухов, что разлетались повсюду, но дети были не прочь проверить и в скором времени начали захаживать на ферму Макклаудов, чтобы немного поиграть.

Избранные решили не возвращаться сразу в Ксантию, а остались в округе Лоуленд, чтобы побольше узнать о Чужаках. Чужаки оказались совсем не такими, как их описывали, и чем больше дети узнавали, тем больше у них возникало вопросов. Едва они обустроились и приладились к жизни на ферме, как грузовик Джо Макклауда въехал во двор. При виде родителей Пайпер вспыхнула восторгом.

– Мама! Папа! – Пайпер бросилась к двери пикапа, открыла её и обняла мать. – Как ты, мама?

– Ну, я не первая на этой планете, надумавшая родить ребёнка, да и не последняя. – Бетти обняла Пайпер крепко-прекрепко и похлопала её по спине. – Впрочем, думается мне, после этого ребёнка я новым не разрожусь. Всему своё время, и моё время для деток на исходе.

Малышка Джейн спала в своём автомобильном кресле. Пайпер ворковала и шептала над сестрой, нежно поглаживая её головку.

– Она самое красивое, что мне доводилось видеть. Можно мне её подержать, мама? Можно я занесу её в дом?

– Не вижу, отчего нет.

Джо подошёл и помог жене выбраться из грузовика, а Пайпер забрала кресло со спящей в нём малышкой Джейн. На веранде собрались все дети, добрую половину которых Бетти видела впервые.

– Так, похоже, у нас гости, – со вздохом сказала она. Жить на ферме с этими детьми означало не иметь ни минутки покоя. – Дайте мне устроиться, поставить чайник, и тогда я буду готова выслушать в подробностях, что здесь происходит.

Весь оставшийся день Пайпер провела, разглядывая, обнимая, лелея свою сестру Джейн и напевая ей колыбельные. Джейн была хорошим младенцем. Она не кричала и не плакала, зато глядела на окружающий мир задумчивыми и серьёзными глазами. Особенно ей нравилось смотреть на Пайпер, вероятно, оттого, что Пайпер светилась рядом с ней, как электрическая лампочка.

– Я думаю, она самый наилучший ребёнок на свете, – сказала Пайпер вечером, глядя, как Джейн спит в своей колыбельке. – Не думаю, что где-то есть ребёнок лучше.

– Выглядит она как любой обычный младенец, – раздумчиво проговорила Бетти, склонив голову, чтобы посмотреть на дочь. – Но, если подумать, она точь-в-точь ты в её возрасте. Как две капли воды.

Бетти и Пайпер пришла в голову одна и та же мысль, но ни одна не решилась произнести её вслух.

Что будет, если Джейн тоже окажется летуньей? Пайпер припомнила всё, через что ей пришлось пройти, чтобы научиться летать и найти в мире место для своего таланта. Летать было чистой радостью, но и огромной ответственностью, ведь, как известно, с тех, кому многое даётся, многое и спрашивается. Хотела ли она этого для своей сестрёнки? Она решила, что с этой минуты станет в оба глаза присматривать за Джейн.

– Что ж, – вздохнула Бетти, – Джейн – это хорошее имя. Простое и скромное.

– Да, – согласилась Пайпер. – Джейн – это хорошее имя.

41

Вечер весеннего бала в округе Лоуленд выдался ясным и прохладным, и звёзды рассыпались по небу во всей своей красе. Амбар Линдвиков был украшен бумажными фонариками; гирляндами полевых цветов были перевиты все столбы, а также огромная люстра с восковыми свечами, которая подсвечивала мерцающим светом стропила. Длинный стол, покрытый скатертью в красно-белую клетку, ломился под весом пунша, изысканных пирожных и разных вкусностей; браться Стрейфарны, втиснутые в рубашки с галстуками, наяривали на скрипках. Дотти Даттон, славившуюся умением барабанить по клавишам, улестили сесть за пианино, и она с гордостью надела своё выпускное платье, которое хоть и воняло нафталином, но было хозяйке ещё впору.

В конце концов Бетти сжалилась над Пайпер и, поскольку платье, сшитое Лили, было испорчено у Стоунхенджа, отвела дочь в магазин Джеймсона. Платье, которое они отыскали (Пайпер сразу влюбилась в него), не было модным, как то, что создала Лили, но оно отчего-то идеально подошло ей. Оно было голубое, цвета яйца малиновки, а широкая юбка и вырез тут и там были расшиты блестящими камешками, которые сияли, когда на них падал свет. Лили упрашивала Пайпер, чтобы та разрешила уложить ей волосы, но Пайпер отказалась от помощи – она хотела выглядеть самой собой, а не картинкой из модного журнала. Она вымыла волосы специальным лавандовым шампунем и тщательно расчесала их, чтоб они блестели. Собрав пряди с боков, она подняла их на затылок и закрепила простым бантом. Остальные локоны она оставила свободными, они падали на спину и, поскольку были пружинистыми и чисто вымытыми, волновались при каждом шаге.

Когда она спустилась с лестницы и Джо заметил её, у него глаза заблестели от слёз.

– Ты выглядишь красавицей, – сказал Джо.

Пайпер покрутилась для него, а затем крепко обняла.

Бетти, которая держала на руках малышку Джейн, глядя на них, громко шмыгнула носом.

– Не одобряю я всё это баловство, – сказала она. – Чтобы дети шастали ночью на танцы, не дело это.

В следующее мгновение Пайпер обняла её и малышку Джейн, и тут Бетти и сама пустила слезу, однако отговорилась необходимостью поменять подгузник ребёнку – а вдруг случится страшное?

Конрад пригласил Пайпер на бал.

Пайпер согласилась.

Она не ожидала, что он её пригласит. Она была так счастлива тем, что снова может летать, и тем временем, что проводила с Джейн, что в мыслях её не оставалось места беспокойству о таких пустяках. Честно говоря, она напрочь забыла о бале. Она сидела на веранде на качелях, держа Джейн на руках и напевая ей, когда Конрад неловко подошёл, прислонился к столбу, затем передумал прислоняться и начал топтаться на месте, не зная, куда девать руки.

– Я искал тебя, – сказал он.

– Джейн только что мне улыбнулась, – отозвалась Пайпер, даже не подняв глаз. – А мама говорит, что мне нельзя с ней полетать. Как по мне – это полная бессмыслица.

– Джимми Джо позвал АннА на бал, – выпалил Конрад.

– Я же не собиралась лететь высоко или быстро, просто подняться чуток над землёй. Не думаю, что это опасно, – продолжала Пайпер. – Я думаю, Джейн бы понравилось, как считаешь?

Конрад полагал, что летать с новорождённым довольно проблематично, но не счёл разумным сказать это вслух. Вместо этого он сказал:

– Бал уже в эти выходные. То есть через три дня или семьдесят четыре часа и тридцать три минуты.

Джейн довольно булькнула, и Пайпер, придя в восторг, снова запела ей.

– Пайпер?

– Ага…

– Ты оказала бы мне… – Конрад покашлял. – То есть я хочу сказать: ты пойдёшь со мной на бал?

Песня замерла у Пайпер на губах, и девочка подняла глаза на Конрада. Он раскраснелся, и, обратив наконец на него внимание, она заметила, что он аккуратно причесал волосы и надел свежую рубашку, отчего его глаза казались ещё более голубыми, чем обычно, а рот ещё серьёзнее.

– Я знаю, что ты сказала, что не пойдёшь со мной, – продолжал Конрад. – Но я подумал, вдруг ты передумала. Я бы хотел сопровождать тебя на бал, если ты хочешь пойти со мной. – Румянец на его лице стал багровым, пока он ждал, что ответит Пайпер. – Ты согласна?

Пайпер сидела совершенно неподвижно и думала о том, что же она чувствует теперь, когда собирается на бал с Конрадом. Как ни странно, она не волновалась, не переживала, а просто была счастлива. Провести вечер с лучшим другом на балу казалось самой естественной вещью на свете. Она не знала, что ещё она чувствует по отношению к Конраду, ну, помимо того, что они – лучшие друзья, но и это было совершенно нормально. Пока ей нет необходимости это знать, пока это неважно. Придёт время, и тогда она разберётся.

– Я пойду с тобой на бал, – сказала она. – С удовольствием.

А затем она начала парить.

* * *

Вечером, собираясь на бал, Конрад надел идеально скроенный синий костюм со щёгольским галстуком-бабочкой. Остававшиеся до бала семьдесят четыре часа он отвёл на разучивание шагов, и, выйдя с Пайпер танцевать, он так кружил её, что юбки девочки распускались, словно лепестки раскрывшегося солнцу цветка.

Пайпер плясала также с Джимми Джо, когда тот не танцевал с АннА, и с Рори Рэем, который не пригласил никого, отговариваясь тем, что он слишком занят сборами в тренировочный лагерь.

Все сошлись единодушно на том, что Лили Якимото была элегантнее всех в своём шёлковом платье цвета слоновой кости, скроенном по её собственному рисунку и щедро расшитом жемчугом. Милли Мэй Миллер хватило одного взгляда на Лили, чтобы громко фыркнуть и заявить всем близстоящим, как неприлично ребёнку в таком возрасте наряжаться подобным образом. К этому Милли Мэй присовокупила, что от этих недорослей на ферме Макклаудов и не такого можно ждать, а затем начала делать зловещие предсказания о том, что ничем хорошим они не кончат.

Милли Мэй была немало удивлена, когда матроны, стоявшие рядом с ней, не проявили большого интереса к её словам, а вскоре и вовсе нашли отговорки отойти подальше. В последнее время они слышали совсем другое от своих детей о том, что творится на ферме Макклаудов, и, хотя они не знали, чему можно верить, принимать за чистую монету всё, что говорила Милли Мэй, больше не собирались.

Во время перерыва на ужин Ханли, Майла, Кайла и Ашер, отыскав Конрада, засыпали его вопросами обо всём подряд, начиная с одежды Чужаков и их еды и заканчивая тем, как проделывать танцевальные па. Воспользовавшись возможностью подышать свежим воздухом, Пайпер вышла на порог, чтобы полюбоваться звёздами. Ночь была невероятная, и звёзды взывали к ней. Когда бал закончится, она непременно переоденется и выскользнет полетать под ними.

– Птицы сказали мне, что ты снова летаешь, – раздался голос.

Пайпер повернулась на звук и увидела, как из-под деревьев за амбаром появилась Ворона Сдуба. На ней было праздничное платье, хотя и своеобразное. Оно было оранжевое, а пару ему составляла фиолетовая шляпа с вцепившимся в неё бурундуком. В руке она держала хрустальный бокал с зелёной жидкостью, которая пузырилась и исходила паром. Приподняв бокал в знак приветствия, она сделала глубокий глоток и почмокала губами.

– Приятно видеть тебя снова в небе, – буркнула Ворона Сдуба. – Там твоё место.

Пайпер подняла в тосте свой бокал пунша, отвечая на жест Вороны Сдуба.

– Спасибо вам за то, что вы сделали.

– Я была лишь одним из кусочков головоломки, – отмахнулась от благодарности Ворона Сдуба. – У каждого свой кусочек. А вот тебе нужно было собрать все.

– Мне многие помогали, – не могла не сказать Пайпер.

– И это неплохо. Некоторые задачки намного сложнее других. Я и сама ничто без моих друзей.

Бурундук на голове Вороны Сдуба принялся помахивать хвостом и цокать.

– Не лезь из шкуры вон, – посоветовала Ворона Сдуба, посмотрев на него. – Мы уже уходим, уходим. Что ж, мне пора. А то мы опоздаем на вечеринку.

Пайпер отступила в сторону, чтобы Ворона Сдуба могла пройти в амбар.

– Я и не знала, что вы ходите на танцы.

– Ха! Да ни в жизнь! Нет, свистопляска что надо будет у ручья. Бобры знают толк в гулянках. Впрочем, тебе вряд ли понравится.

Ворона Сдуба скрылась в чаще, даже не попрощавшись. Пайпер едва могла вообразить, на какую такую лесную вечеринку отправилась Ворона Сдуба. Наверняка там будут черви, камни, сурки и птицы.

В амбаре у неё за спиной скрипки затянули вальс, и Конрад высунул голову на улицу.

– Разрешите пригласить вас на этот танец, мисс Макклауд?

Пайпер просияла.

– Конечно.

Взяв руку Конрада, Пайпер позволила ему увести себя на танцевальную площадку. Она прилагала немало усилий, чтобы не парить, пока они танцевали ночь напролёт. Удавалось ей это не всегда.

Благодарности

Работа над этой книгой научила меня трём вещам…

Без моей сестры Ким я пропаду.

Мало того что Джоди Ример – боец, она также надёжный и верный друг. А ещё она заслужила медаль за то, что терпит меня.

Лиз Сзабла, весьма вероятно, – самый выдержанный человек на свете. Нужна ещё одна медаль.

Пайпер Макклауд уже долгое время живёт в моей голове и в моём сердце. Я счастлива, что она наконец-то получила ту концовку, которую заслуживает.