– Так-то лучше, – сказал незнакомец. – Мы уже достаточно далеко, так что твои друзья тебя не услышат. – Он повернулся к Эмми. Она прищурилась, но в коридоре было слишком темно, а его капюшон был опущен так низко, что она не видела лица. – Мне жаль, что до этого дошло, – продолжал он, – но у тебя есть кое-что, что принадлежит мне, и я хочу это вернуть. – Он шагнул к свету.

Во рту у Эмми пересохло. Нет, этого не может быть!

Он снял капюшон.

– Добро пожаловать в Блэк-Холлоу-лейн, юная мисс, – сказал Джонас.





Глава 21

Круглая башня





Эмми потеряла дар речи. Она не могла двинуться с места. Она стояла и не отрываясь глядела на Джонаса.

– Я не хотел, чтобы до этого дошло, – повторил он, – но иногда в роли Брата Лойолы мне приходится принимать трудные решения.

– Значит, вы и есть Брат Лойола?

– В настоящее время – да. До меня был другой Брат Лойола, а после меня будет следующий. Во главе Ордена Блэк-Холлоу-лейн всегда будет Брат Лойола.

– Но я думала… Ларраби…

– Да, Ларраби тоже оказался полезен. Все его промахи делают его отличной приманкой, и он любит находиться в центре событий. Когда я заставил его разыграть этот телефонный разговор, который ты подслушала, я не был уверен, что он справится. Но надо было заставить тебя спуститься сюда, и у меня не было другого выбора.

Телефонный разговор в кабинете Ларраби. Всё это было инсценировкой, и не только это. Доброта Джонаса… Все его советы. Всё это было подстроено. Эмми хотелось закричать. Хотелось расплакаться. Но ей надо было держать себя в руках. Он больше не был её другом Джонасом. Это был Брат Лойола, который загораживал ей единственный путь на свободу.

Заставь его говорить. Дай себе время подумать.

– Зачем вам было нужно, чтобы я спустилась сюда?

– В тот вечер я видел тебя у кабинета истории. Я знаю, медальон у тебя.

У Эмми внутри всё перевернулось.

– Вы следили за мной?

– Я какое-то время приглядывал за тобой. С тех пор, как ты спросила меня о Томе.

На затылке Эмми выступила испарина. Как она могла быть настолько глупой и рассказать Джонасу про своего отца? Зачем она вообще заговорила о нём? Джонас… Он сказал, что нашёл в церкви её перчатки, но она подумала, что он нашёл письмо.

– Моё письмо. Вы знали, что письмо моего отца у Бринна!

Джонас кивнул.

– Мистер Стрэттон может быть несколько… прямолинейным, если ему нужна информация. Иногда его следует немного сдерживать. Но это было первое звено, ведущее к Тому, которое появилось у нас за много лет. Я не мог позволить, чтобы его за это наказали.

Ну конечно! Именно Джонас рассказал Бринну о том, что они вломились в кабинет школьной администрации. Ей следовало давно об этом догадаться.

– Когда я узнал, что Томас Эллин твой отец, то всё изменилось.

– Почему?

– Я сказал тебе, что знал Тома, и это правда. По крайней мере, я так думал. Он был моим соседом по комнате.

У Эмми задрожали пальцы. Ей надо придумать, как выбраться отсюда. Но перед ней стоял бывший папин сосед по комнате, и она не могла заставить себя сдвинуться с места. Она хотела выслушать его историю.

– Мы с Томом были завербованы Орденом во время пятого года учёбы в Уэллсворте. Мы быстро продвигались наверх и, когда окончили школу, были среди ближайших советников Брата Лойолы. Мы получили задания. Я отвечал за набор новых участников, а Том – за организацию политического присутствия в Лондоне.

– Политического присутствия? Как партии? Демократы и республиканцы?

– Орден не относится ни к какому определённому политическому течению. Наша единственная цель – присматривать за нашим городом. Но каждый член Ордена следит за тем, чтобы Орден имел как можно больше влияния.

– Я не понимаю.

– Зачем образовывать политическую партию, ведь тогда мы сможем влиять лишь на политику? Среди членов Ордена – учёные, дипломаты, премьер-министры, нобелевские лауреаты. Мы вместе трудимся над тем, чтобы каждый член Ордена имел ту жизнь, которой заслуживает. Допустим, один член Ордена видит имя другого в списке кандидатов на возможное повышение по службе. Он делает всё, чтобы это повышение произошло. Или же член Ордена владеет нефтяной компанией и хочет получить разрешение бурить скважину в Северном море. Тогда мы вводим в парламент своего человека, чтобы такое разрешение было получено. Сейчас я помогаю одному молодому человеку отточить его способности в вербовке новых членов Ордена. Он время от времени приезжает в Уэллсворт, и я наставляю его, пока он работает с нашими мальчиками. Каждый получает свою выгоду.

Время от времени приезжает в Уэллсворт… Работает с нашими мальчиками.

– Винсент! – сказала Эмми. – Вы по-прежнему являетесь наставником Винсента Голта, верно? Поэтому он то и дело приезжает в школу.

Джонас кивнул.

– Один член Ордена помогает другому, и наше влияние растёт.

Эмми нахмурилась. Это звучало не так уж плохо.

– Но зачем Орден стал преследовать моего отца, если это всего лишь клуб, члены которого помогают друг другу? Разве ради этого надо кого-то убивать?

– По мере того как наше влияние росло, оно рано или поздно должно было выйти за пределы сферы закона. Продажа оружия, чёрный рынок, подпольная торговля алмазами – всё это необходимые элементы нашей деятельности.

В горле Эмми появился неприятный привкус. Орден был похож на что-то вроде мафии. Джонас говорил о «влиянии». Ещё один синоним власти.

Барлоу что-то рассказывал о власти, когда они были в круглой церкви.

Всегда будут люди, жаждущие власти. И люди, которые пойдут на всё, чтобы удержать её.

По спине Эмми пробежал холодок. На что готов пойти Джонас?

Он принялся расхаживать по старым каменным плитам.

– Я думал, мы с Томом заодно. Я думал, он верит в нашу миссию. Но во время последнего года обучения в школе он начал сомневаться. Когда ритуал инициации зашёл слишком далеко, пострадал один из его друзей. Девочка просто оказалась не в том месте в неподходящее время. Это был всего лишь несчастный случай. Я никому не рассказывал о его сомнениях и не возражал, когда после окончания школы он получил такое важное задание. Моё задание было не менее важным. Работать с юными умами – большая честь.

Эмми содрогнулась. Это было похоже на промывание мозгов. Зачем он всё это говорит? Он дал ей слишком много информации, с которой она могла бы пойти в полицию. Видимо, он не собирается выпускать её отсюда. Эмми попыталась подавить панику. Он рассказывал ей об отце, но делал это не по доброте душевной. Наверное, он пытался заставить её признаться в том, что медальон у неё, после чего она больше будет ему не нужна.

Джонас яростно потёр затылок, словно пытаясь стереть плохое воспоминание.

– Какое жалкое зрелище! Эта его уверенность в своей правоте. Ему просто не хватило духу сделать то, что он должен был сделать. Он притворился, что он на нашей стороне, а потом бросил нас.

В сердце Эмми разлилась гордость. Её отец сделал что-то, чтобы их остановить.

– Что произошло?

Джонас остановился и посмотрел прямо в глаза Эмми:

– Он кое-что украл.

Эмми облизнула губы. Медальон в её кармане, кажется, стал вдвое тяжелее.

Она могла солгать и сказать, что не знает, о чём он говорит, или же отдать ему медальоны и покончить с этим. Может быть, тогда он её отпустит. А может быть, и нет. Если Джонасу действительно нужны эти медальоны, они могут стать её козырной картой. Если ей удастся узнать, почему они так важны, может быть, удастся использовать их с пользой для себя.

– Зачем вам этот медальон? – осторожно спросила Эмми. – Очевидно, что вы и без него можете попасть сюда. Должно быть, существуют сотни таких же медальонов, как тот, который мне кто-то прислал.

– Ты прекрасно знаешь, что в шкатулке был не один медальон, – сказал Джонас.

Значит, медальон, который она использовала, чтобы спуститься сюда, был не тем, который он искал. А следовательно, каждый медальон выполнял особую функцию. И Джонасу нужны они все.

– Вам чего-то не хватает?

– Была только одна полная коллекция, – ответил Джонас. – Её передают от одного Брата Лойолы другому. Без неё мы не имеем доступа ко всем ресурсам, для сбора и сохранения которых мы приложили столько усилий.

Ресурсы. Это означало деньги.

– У вас заканчиваются деньги? Я думала, вы купаетесь в деньгах, учитывая всю вашу незаконную деятельность. Разве вы не можете просто ограбить банк?

Губы Джонаса дрогнули.

– К нам постоянно поступают деньги, но мы быстро их тратим. Всякий раз, расширяя наше влияние, мы нуждаемся в новых средствах. Когда твой отец забрал медальоны, это означало, что мы не могли получить то, что нам нужно.

Эмми начала понимать. Когда её отец забрал медальоны, он словно забрал ключи от дома. Только эти ключи были намного более ценными.

– Значит, есть комнаты, которые вы не можете открыть. Комнаты с деньгами, что-то вроде банковских хранилищ.

– Комнаты с ресурсами, – поправил Джонас. – Да, это банковские хранилища. Монахи аббатства Блэйкхол построили их для хранения коллекции предметов искусства. Последний аббат Блэйкхола передал эту коллекцию первому Брату Лойоле. Когда началось преследование католиков, эти хранилища стали прекрасным тайником для ценных вещей. За некоторыми из них никто не пришёл, и в тяжёлые времена Орден продал некоторые предметы, чтобы остаться на плаву. Сейчас снова наступило такое время. Нам нужен доступ к нашим хранилищам, чтобы мы могли двигаться дальше. – Джонас снова стал приближаться к Эмми. – У тебя есть кое-что, принадлежащее мне.

Эмми сделала шаг назад.

– У меня ничего нет.

– Ты не очень хорошая актриса. Есть только один способ попасть сюда.

Звук его шагов эхом отдавался от потолка. Один шаг. Второй шаг. Ближе. Ещё ближе. Эмми нужно было выбраться отсюда, но как? Единственный коридор, по которому она могла бы бежать, был перекрыт, и кто знает, куда вели другие? Блэк-Холлоу-лейн был лабиринтом, где она могла блуждать целыми днями, но Джонас, вероятно, отлично его знал. Если Эмми хочет попытаться вырваться отсюда, ей надо сравнять счёт.

Она бросила взгляд на фонари, висевшие под арками. Может быть, они окажут ей услугу.

– Если эта шкатулка действительно у меня и я отдам её вам, вы меня отпустите?

– Конечно, – быстро ответил Джонас.

Эмми проглотила слюну. Он лгал.

– Вы правы, – ответила Эмми. – Кто-то прислал мне шкатулку. Но она была не полной – большая часть фигурок отсутствовала. – Она с бесстрастным видом взглянула в глаза Джонасу. Хоть бы эта ложь прозвучала убедительно. – Но я могу отдать вам то, что у меня есть.

Джонас закрыл глаза и улыбнулся. Он ей поверил.

Эмми сняла сумку с плеча и поднесла её к фонарю.

– Ты об этом не пожалеешь, юная мисс.

Эмми положила руку на молнию и сделала глубокий вдох. Потом сдёрнула с крюка фонарь и изо всех сил швырнула его в Джонаса. Пламя сразу же погасло, но звон разбитого стекла и сдавленный вопль подсказали ей, что она попала в цель. Эмми перебросила сумку через плечо и бросилась бежать, резко сворачивая из одного коридора в другой, словно во время футбольной тренировки.

От стен эхом отдавались шаги Джонаса, и Эмми не могла понять, с какой стороны они доносятся. Она надеялась лишь на то, что звук её шагов точно так же введёт его в заблуждение.

Она бежала через бесконечные арки и комнаты. Выход. Здесь должен быть выход. Наконец появились длинные скользкие ступени. Они были настолько крутыми, что Эмми пришлось опираться на них руками и взбираться наверх, как по приставной лестнице. Внизу загрохотали шаги. Они были ещё далеко, но быстро приближались. Впереди Эмми увидела полоску света. Ещё немного.

Она добралась до самого верха. Там был люк. Она распахнула его и выбралась наружу. У неё остаётся всего несколько секунд, прежде чем Джонас догонит её.

От холодного воздуха у Эмми перехватило дыхание. Ветер свистел в каменных стенах, окружавших её, словно крепость. Где она? Эмми оглядела маленькую круглую комнату. Двери не было. Наверх вела железная лестница, и Эмми бросилась к ней. Железо гремело и лязгало, привлекая внимание Джонаса, но у неё не было другого выбора, кроме как лезть наверх. Через отверстие в потолке она поднялась на следующий этаж и оказалась на стальном полу. Над огромным люком, через который виднелась нижняя комната, висел огромный колокол. Она огляделась, и её плечи поникли. Здесь тоже не было двери. Джонас грохотал по железным ступенькам. Она была в ловушке.

Джонас медленно преодолел последние ступени: его лицо было окровавлено и обожжено. Эмми вздёрнула подбородок – фонарь попал в цель. Джонас шагнул к ней.

– Ещё один шаг, и я закричу! – предупредила она. – Мы уже не под школой. Кто-нибудь меня услышит!

Джонас рассмеялся.

– Только не здесь, милая моя! Неужели ты не поняла, где мы?

Эмми никогда прежде не была в этом месте. В маленькой круглой комнате не было ничего, кроме большого колокола. Он находился как раз между ними: толстая верёвка свисала до самого пола нижнего этажа.

У Эмми внутри всё сжалось:

– Мы в колокольне круглой церкви.

– Отлично. – Джонас указал на соседнее здание. – Даже учительские домики слишком далеко отсюда. Мне жаль, что до этого дошло, но ты не оставила мне выбора. Эта шкатулка – единственная надежда изменить наше будущее. – Он вытащил из кармана нож. – Отдай её мне, иначе я заберу её сам. Ты не поверишь, но я могу сделать так, что это будет выглядеть как несчастный случай.

Несчастный случай. Так сказал Джек, рассказывая о том, как Бринн оставил его на всю ночь в лесу. Так сказал Джонас о друге отца Эмми. Так говорили все, когда Малкольм упал с крыши здания капитула. Но это не были несчастные случаи.

Эмми присела на корточки и в темноте нащупала молнию на сумке. Лунный свет, падавший на изуродованное лицо Джонаса, не освещал пол.

Джонас поднял нож выше и протянул другую руку.

– Медленно передай мне шкатулку.

Эмми вытащила шкатулку из сумки. Странно было думать, что она больше не увидит её. Она так долго прятала её от Ордена. Она ни за что не отдаст её Джонасу.

Эмми подняла руку и швырнула шкатулку в огромное окно.

– Нет! – завопил Джонас.

Он высунулся в соседнее окно, но шкатулку уже поглотила темнота. Теперь она принадлежала Северному морю.

Джонас ударил кулаком по стене и снова закричал. Потом обернулся к Эмми, и его лицо исказила злобная гримаса.

– Ты об этом пожалеешь!

Эмми едва могла дышать. Никто не спасёт её, никто не придёт ей на помощь. Она была одна. И у неё больше не было плана.

– Они станут задавать вопросы. Вопросы об Ордене. Кто-нибудь узнает, что это были вы!

По лицу Джонаса текла кровь и капала на железный пол.

– У меня достаточно времени, чтобы со всем разобраться. Никто не знает, что мы здесь.

Сердце Эмми замерло. Вот оно. Вот и ответ. Если бы только получилось.

– Вы правы. – Она отступила на два шага назад. – Никто не знает, что мы здесь.

Она прыгнула, перелетела через дыру в полу и вцепилась руками в верёвку. Верёвка натянулась, и колокол зазвенел.

Звук был оглушительный. Джонас зажал уши руками и посмотрел в сторону учительских домиков. В окнах стал появляться свет.

Он зарычал и бросился к Эмми. Она ослабила хватку и соскользнула вниз – сумка с силой ударила её по спине. Внизу Джонас не мог до неё добраться. У дверей учительского общежития раздавались крики. Ещё несколько минут, и она в безопасности.

Верёвка дёрнулась. Джонас пытался её перерезать. Если Эмми останется висеть, верёвка порвётся, и она упадёт на каменный пол с высоты двадцати футов. Если же она соскользнёт вниз, то куда ей бежать? Она повернулась и огляделась по сторонам. Должен быть какой-то выход.

Наконец Эмми заметила полоску света, какие-то смутные очертания на каменной стене. Они тянулись до самого пола. Дверь.

Верёвка снова задёргалась. Джонас почти перерезал её. Эмми соскользнула вниз, спрыгнула с высоты нескольких футов и бросилась к светящейся полоске. Камни раздвинулись, и она влетела в соседнюю комнату. Эмми услышала, как Джонас с грохотом сбегает по железной лестнице, и побежала в темноту, стараясь, чтобы звук его шагов остался в стороне. В глаза ей ударил свет. Чьи-то руки схватили её, и она закричала.





Глава 22

По другую сторону двери





– Эмми!

– Отпустите меня!

– Эмми, всё в порядке! Что произошло?

Ослепительный свет погас, и комнату залил другой свет. Эмми была в часовне круглой церкви, и её удерживал не Джонас. Это был Барлоу. Мадам Бойд стояла в дверях, положив руку на старый выключатель. Рядом с ней были Джек и Лола.

Эмми указала на дверь, ведущую к башне:

– Это Джонас! Он напал на меня.

Барлоу отпустил её и бросился к колокольне.

Мадам Бойд подошла к Эмми, стуча тростью по каменному полу.

– Эмми, о чём ты говоришь? – Её губы побелели.

Эмми посмотрела на Джека и Лолу.

– Это был не Ларраби, а Джонас!

Лола выругалась, но мадам Бойд даже не одёрнула её.

– Когда ты не вернулась на площадь, мы пошли за помощью, – сказала Лола. – Мама разбудила Барлоу, и когда мы сказали ему, куда ты пошла, он догадался, что ты выйдешь из тоннелей.

– Эмми, что ты говорила о Джонасе? – Голос мадам Бойд дрогнул.

– Он напал на меня, – повторила Эмми, – на вершине башни. Я позвонила в колокол, нашла потайную дверь, а он… – Эмми замолчала.

Почему Джонас всё ещё не появился? Он ведь был прямо у неё за спиной.

Из дверей башни вышел Барлоу.

– В колокольне никого нет.

Но это же невозможно. Он не мог убежать!

– Наверное, он вернулся обратно в тоннели. – Эмми вбежала в колокольню и принялась осматривать каменный пол. Где же люк?

– Он был прямо здесь! Вход в тоннели был здесь!

Но нигде не было ни ручки, ни засова, и все камни выглядели совершенно одинаково. В тоннелях не было света, который указал бы на дверь. Эмми поднялась в церковь. Джонас исчез. Она ухватилась за спинку скамьи. Церковь закружилась у неё перед глазами.

Мадам Бойд схватила её за руку.

– Думаю, тебе лучше сесть.

Эмми сняла со спины рюкзак и опустилась на скамью. Она не сможет ничего доказать. Не осталось никаких свидетельств. Она сидела, обхватив голову руками, пока в церкви не начали собираться другие учителя.

– Кто, чёрт возьми, ворвался в башню?

– Что за шум?

– Зачем кому-то понадобилось звонить в колокол в четыре часа утра?

Эмми обхватила себя руками. Её била дрожь. Вокруг было так много народу, так много вопросов.

Мадам Бойд ласково положила руку Эмми на плечо и обеспокоенно посмотрела на неё.

– Думаю, мы с мистером Барлоу сами с этим разберёмся.

Остальные учителя покинули церковь, вполголоса бормоча о глупых выходках.

– Итак, почему бы тебе не начать с самого начала? – предложила мадам Бойд.





Прошло много времени, прежде чем Эмми закончила свой рассказ. Она не упомянула лишь о медальонах. Джонас был готов убить её, чтобы завладеть ими, и она не собиралась никому рассказывать об их существовании. Она уклончиво ответила на вопрос о том, зачем они вообще спустились в тоннели, но никто не стал расспрашивать о подробностях. Они не перебивали её и не задавали вопросов, хотя когда Эмми упомянула нож, мадам Бойд плотнее сжала губы. Когда Эмми наконец закончила свой рассказ, никто не проронил ни слова.

Она закрыла глаза. Её руки горели от долгого висения на верёвке, а плечи болели от тяжёлой сумки, которую она таскала с собой всю ночь. Эмми хотелось, чтобы всё поскорее закончилось.

– Вот так история, – наконец произнёс мистер Барлоу. – Это очень серьёзные обвинения.

Губы Эмми задрожали. Они не поверили ей. Вероятно, они решили, что она лгунья и придумала всё это, чтобы избежать наказания за свою выходку.

Лицо мистера Барлоу было каменным. Он пристально смотрел на Эмми, словно пытаясь прочесть её мысли.

– Нам всем известно, что некоторые ученики готовы сказать что угодно, лишь бы выпутаться из передряги.

Внутри у Эмми всё сжалось. Её накажут. Может быть, даже отчислят.

– Но нам также известно, что ты не из таких учеников.

Глаза Эмми защипало от слёз. Ей поверили. Всё будет хорошо.

Мадам Бойд встала и опёрлась на трость.

– Мы спишем всё на глупую шутку.

– О чём ты говоришь? – спросила Лола. – Разве мы не разоблачим Орден?

– Не в этот раз. Они слишком сильны. У Ордена много связей. Кроме того, школьный совет не позволит, чтобы репутацию школы вываляли в грязи.

– Но они не могут позволить Джонасу продолжать здесь работать после всего того, что он сделал, – настаивала Лола.

– Сомневаюсь, что мы его найдём, – заметил Барлоу. – Улица тянется на много миль, а Джонас знает, что если останется здесь, ему предъявят серьёзные обвинения. Я уверен, что он давно сбежал.

Эмми немного успокоилась. Джонас исчез. И скорее всего, уже не вернётся. Но потом она нахмурилась. Барлоу назвал тоннели «улицей». Так их называли только члены Ордена.

– А как же Ларраби? – спросил Джек. – Хотя он и не Брат Лойола, но тоже принадлежит к Ордену.

Мадам Бойд мрачно улыбнулась.

– Джеймсон Ларраби преподаёт в этой школе много лет, и он на дружеской ноге с членами школьного совета. В данном случае это слово Эмми против его слова, и я думаю, мы все знаем, чьи слова воспримут всерьёз эти старые снобы.

Лола упала на скамью и раздражённо фыркнула, но не стала возражать. Бойд была права. Они все знали, что Эмми никто не поверит.

– Думаю, Эмми надо зайти в медицинский центр, – сказала мадам Бойд. – Потом мы позвоним её маме и…

– Нет! – Эмми вскочила на ноги. – Не говорите ничего маме!

– Эмми, я отвечаю за то, что происходит с тобой в школе, – сказала мадам Бойд. – Мне не будет никаких оправданий, если я не расскажу твоей маме об опасности, которой ты подверглась.

– Но она проговорится! – Теперь Эмми беспокоилась не только о том, что мама станет переживать. Она боялась того, что мама может сказать бесчисленным репортёрам, которые узнают обо всём в мгновение ока. – Моя мама не станет молчать об Ордене. Они придут за ней.

Мадам Бойд сжала губы.

– Я это учту. А пока тебе надо зайти в медицинский центр.

– Я её провожу, – быстро сказал Барлоу.

– Хорошо. А я отведу остальных домой.

Мадам Бойд подтолкнула Джека и Лолу к двери.

Эмми встала и закинула сумку на ноющее плечо. Ей очень хотелось спать. Она направилась к двери, но мистер Барлоу остался сидеть.

– Разве мы не идём в медицинский центр?

– Через минуту. Думаю, сначала мы должны закончить наш разговор.

Эмми поёжилась. В церкви не было отопления, и сквозь каждую щель в каменных стенах задувал ветер.

– Вы хотели узнать что-то ещё?

Барлоу встал.

– У тебя ведь был медальон, верно? Так ты попала на улицу?

Эмми промолчала. Он снова назвал тоннели «улицей».

– Я думаю, что у тебя целая шкатулка этих медальонов.

В шее у Эмми начала пульсировать жилка.

– Как вы об этом узнали?

– Я всё объясню, но сначала скажи мне, что случилось со шкатулкой.

– Я выбросила её в окно, – ответила Эмми. – В море.

Барлоу схватился за церковную скамью и закрыл глаза.

– Я бы не хотел, чтобы их уничтожили.

Почему он не хотел уничтожать медальоны? Если только… Но этого не может быть. В голове Эмми промелькнули воспоминания. Барлоу пытается уговорить её бросить латинский клуб. Барлоу сердится, что она нашла книгу об основании школы. Барлоу взволнован, узнав имя её отца. Барлоу. Барлоу.

– Вы член Ордена! – Эмми метнулась к двери, но Барлоу перегородил ей путь.

– Эмми, прошу, позволь мне всё объяснить!

– Помогите! – Эмми пыталась проскочить мимо него, но он был слишком силён. – Мадам Бойд, вернитесь! Барлоу – член Ордена!

– Успокойся, Эмми! Я не член Ордена. Я весь год пытался уговорить тебя держаться от них подальше.

– О чём вы говорите?

– Я пытался уговорить тебя не ходить в латинский клуб и никому не рассказывать о Томе. Но было уже слишком поздно.

Эмми перестала сопротивляться.

– О Томе? Вы знали моего отца?

Барлоу кивнул.

– Я по-прежнему его знаю. Это я рассказал ему, что ты приезжаешь в Уэллсворт. Я увидел твоё имя в списке учеников. Я весь год помогал ему общаться с тобой.

– Но это значит, что вы знаете, где он!

– Если бы я только знал. – Барлоу опустился на скамью. – Мы много лет назад придумали безопасный способ связи, который не требует, чтобы я знал его местонахождение. Так лучше для всех нас.

Бешеное сердцебиение успокоилось, и на смену ему пришла тупая боль.

– А кто-нибудь ещё знает, где он?

Барлоу принялся теребить воротник своей пижамной куртки.

– Томас Эллин – непростой человек с непростой историей. Мы с ним жили в квартире вместе с юной тогда мадам Бойд и ещё одной девочкой. Мы стали очень близки. Сначала Маргарет была нужна дополнительная помощь, потому что её колено было серьёзно повреждено во время «происшествия», случившегося в последний учебный год.

Происшествия. Несчастного случая.

– Мадам Бойд – та самая девочка, которая пострадала во время ритуала инициации. Того, который пошёл не по плану.

Барлоу вскинул голову.

– Не знал, что тебе известно об этом. Вероятно, ты знаешь много такого, что меня удивит.

Эмми посмотрела на пол. Она многое выяснила об Ордене, но по-прежнему не знала, где её отец.

– Мы начали работать против Ордена, пытаясь подорвать его влияние. Том был самым дерзким из нас. Он по-прежнему являлся членом Ордена, и когда появилась возможность навредить им, он это сделал. Орден начал его преследовать, поэтому он инсценировал свою гибель в автомобильной аварии. Только я знал, что он по-прежнему жив. Насколько мне известно, никто другой об этом не знает. Кроме тебя.

– А мадам Бойд? – спросила Эмми.

Барлоу покачал головой.

– Она всегда считала, что Тома убил Орден, хотя сейчас уже не знает, чему верить. Она была поражена, когда узнала, что он твой отец. Я притворился, что ничего об этом не знаю. Чем больше я ей расскажу, тем больше вероятность того, что Орден начнёт преследовать и её.

– Она заставила меня поклясться, что я никому не расскажу о папе.

Барлоу кивнул.

– Она хотела убедиться, что никто больше не узнает о твоей родственной связи с Томом. Она знала, что ты окажешься в опасности, и не хотела тебя в это втягивать. – Барлоу откашлялся. – Могу представить, как нелегко тебе пришлось. Ты всё время думала, что с ним могло случиться, думала, что он просто ушёл… – Он замолчал.

Эмми заправила прядь волос за ухо. Однажды Барлоу сказал, что у него тоже были сложные отношения с отцом. Может быть, он понимал, что она чувствовала. Но она ещё была не готова об этом говорить. По крайней мере, не с человеком, который все эти годы помогал её отцу прятаться.

– Я могу сказать тебе только одно, Эмми. Том никогда бы не оставил тебя, если бы это не было необходимо для твоей безопасности. Он тебя любит.

– Он когда-нибудь это говорил?

Барлоу посмотрел на свои руки.

– Обычно мы не обсуждали личные темы.

– Тогда, может быть, вы не так уж хорошо его знаете.

Барлоу ничего не ответил и продолжал молча расправлять воротник пижамы.

– Почему вы не хотели, чтобы медальоны были уничтожены? – спросила Эмми. – Разве плохо, если Орден их не получит?

– Если бы Том этого хотел, он бы давно уничтожил медальоны. Он хотел их спрятать, пока мы не придумаем, как лучше их использовать. – Барлоу вздохнул. – Но возможно, это и к лучшему. Теперь, когда медальонов нет, у Ордена нет причины охотиться за тобой.

Эмми заёрзала на стуле и потёрла затылок. У неё болело всё тело.

– Мы должны отвести тебя в медицинский центр, чтобы тебя осмотрела медсестра.

Эмми кивнула. Это была самая длинная ночь в её жизни.

Над утёсами поднималось солнце, согревая голые руки Эмми. Они с Барлоу шли по тропе, спускавшейся к школе.

– Я не понимаю только одного, – сказала Эмми. – Если вы хотели удержать меня подальше от Ордена, зачем вы заставили меня мыть стены рядом с потайной дверью?

Барлоу улыбнулся.

– Я и подумать не мог, что ты обнаружишь потайную дверь, особенно после того, как я просил тебя не мыть ту стену. Я не привык к тому, что ученики берут на себя дополнительную ответственность. Думаю, я недооценил твоё стремление быть лучшей во всём, даже если речь идёт о занятиях после уроков. – Барлоу задумался и посмотрел на Эмми. – Сегодня это стремление сослужило тебе хорошую службу. Уверен, твой отец будет тобой гордиться.

Эмми крепко закрыла глаза. Когда дело касалось отца, она ни в чём не была уверена. Но она больше не хотела плакать. Она повернула к школе, и остаток пути они прошли молча.





Глава 23

Прощание





Медсестре потребовалось полчаса, чтобы осмотреть Эмми.

– Всё будет в порядке, – сказала она. – Просто отдохни несколько дней. Я позабочусь о том, чтобы у тебя было время на отдых перед экзаменами. Лучше проведи один день здесь, чтобы я могла за тобой понаблюдать.

Эмми кивнула и легла на кровать. Она почти заснула, когда дверь щёлкнула и приоткрылась.

– Эй, Эмми! – раздался шёпот. – Ты не спишь?

Эмми открыла глаза и улыбнулась. Она как раз думала о том, сколько времени понадобится Джеку и Лоле, чтобы пробраться сюда.

– Ну? – сказала Лола. – А теперь расскажи нам всё, что ты скрыла от взрослых.

– Нечего рассказывать, – ответила Эмми. – Если не считать шкатулки.

– Ты никому не сказала правду? – спросил Джек.

– Нет. Джонас был готов меня убить, чтобы заполучить эту шкатулку, и думаю, не только он один. Я не собираюсь никому говорить. – Эмми вытащила из кармана два медальона. – Медальоны по-прежнему у вас?

Джек и Лола кивнули.

– Хорошо, что ты придумала отдать их нам на случай, если мы столкнёмся с кем-нибудь из Ордена, – сказал Джек.

– По крайней мере, медальоны в безопасности, – заметила Эмми.

– И ты тоже, – сказала Лола. – Джонас думает, что медальоны утонули в море, а значит, он не будет тебя искать.

– И всё-таки жаль эту оловянную шкатулку, – сказал Джек. – Она была такая красивая.

Эмми улыбнулась.