Его «Hyundai» стоял с краю служебной парковки. Ульяна достала сигареты.

– Что?! – выкрикнул Аркадий. – Это что?

Он отобрал пачку, смял и злобно швырнул вдаль. – Садись в машину немедленно!

– Дружком своим новым командуй, – ответила Ульяна.

Он на секунду замер, с приоткрытым ртом, потом схватил её за руку, потащил и затолкал в салон машины. Ульяна потёрла горящее запястье и тихо заплакала.

Аркадий сел за руль.

– Скоро утро, – сказал он, трогаясь.

– Видеть тебя не хочу! – зашипела Ульяна.

– Надеюсь, у тебя это пройдёт. Всё-таки я люблю тебя.

– Если бы любил, выгнал бы этого козла. Если бы любил, вообще бы не привёл его никогда!

– Одно с другим никак не связано, – сказал Аркадий. – Разве я что-то плохое сделал?

– Сделал! Сделал! Мне плохо сделал!

– В тебе говорит обычный эгоизм. А раньше ты такой не была.

– Сам ты эгоист! Думаешь о том, какой ты хороший и добрый. Но почему не ко мне?

– Ошибаешься. Я уже сказал, что люблю тебя больше всех на свете. А ты меня? – повернулся Аркадий.

– С нашей стороны утечка информации о походе «Камчатки» к АГС в Тихом океане исключена.

– Отстань.

– Уверены?

– Нет уж, ответь.

– Стопроцентно!

Евтюх глянул на главкома ВМФ.

– Сергей Сергеевич?

– Я тоже считаю, что флот непричастен к тому, что происходит, – ответил Сурмянов. – Мы не давали ни малейшего повода к активности американцев. О походе «Камчатки» вообще знали только четыре человека, все люди проверенные.

– А не готовится ли американский Тихоокеанский флот к какой-нибудь провокации? Борис Иванович?

– У меня нет никакой информации по этому поводу, – сказал Мягков своим тихим интеллигентным голосом. – К тому же времена изменились, американцы уже не являются полновластными хозяевами океана. Мы уступаем им по количеству боевых единиц флота, но не по ударной мощи. Да и китайский флот существенно вырос. Американцы же никогда не начнут войну, не рассчитывая победить. Они знают, что ответ будет сокрушающим.

– Это всё лирика, насчёт сокрушающего удара, но их эсминцы и авианосцы начали кружить вокруг Гавайев.

– Пока ещё далеко от зоны установки АГС, – пробурчал Верёвко.

– Пока. Что они ищут? Что за маневры устроили? Кроме надводных кораблей, насколько мне известно, в этих маневрах замечены и подводные лодки. Что происходит? Константин Фёдорович?

Директор ФСБ откашлялся.

– Есть только одно фантастическое и одновременно правдоподобное объяснение начавшейся суматохи, Петрян Павлович.

– Фантастическое? – хмыкнул министр.

– С обывательской точки зрения. Мы недаром бороздим океаны в поисках подводной криптожизни уже не одно десятилетие. Фактов о её существовании предостаточно, как бы фантастически это ни звучало. По мнению наших экспертов, подводным существам всё труднее становится хранить свои тайны, человек всё активнее лезет в океанские глубины, натыкаясь на то, что мы называем НПО – неопознанные подводные объекты. Если раньше суда и подлодки пропадали бесследно после таких встреч, то теперь спутниковый обзор не позволяет НПО действовать свободно. Они вынуждены прятаться тщательнее.

– Ближе к теме, Константин Фёдорович.

– Мы не знаем, что произошло. Никаких утечек информации допущено не было. Может, у вас что-то есть, Мирон Андреевич?

Директор ГРУ качнул головой.

– У нас тоже ничего. Никаких переговоров по этому поводу американцы не вели. Известно только то, что на Гавайи прилетал командующий южным флотом Фенхель. После чего и зашевелилась база Пёрл-Харбор.

Евтюх вспомнил об остывшем кофе, допил.

– Плохо, товарищи генералы и адмиралы. Произошло не просто ЧП – чуть ли не катастрофа! А у нас ни грамма информации. Что предпринято, Сергей Сергеевич?

– В район установки АГС «Утёс» направлена исследовательская подлодка «Десна». – Сурмянов посмотрел на директора ФСБ. – С согласия Константина Фёдоровича. Она изучала дно океана в районе Нан-Мадола. Мирон Андреевич дал нам свою спецгруппу во главе с полковником Вербовым.

Командующий ВМФ перевёл взгляд на директора ГРУ.

– Вербов находился в Сирии на спецзадании, – сказал Волгин. – Нам удалось спешно перебросить его и группу в Россию. Сейчас он и трое его бойцов находятся на лодке.

– «Десна» будет на месте через сутки с небольшим, – добавил главком ВМФ. – Ею командует опытный капитан первого ранга Брайдер.

– Который ходил на «Грозном» к Северному полюсу?

– Так точно.

– Но «Десна» не имеет на борту оружия.

– Ракет и торпед на ней нет, но оружие имеется, – возразил Сурмянов. – «Вулкан» и генератор РЭБ «Шиповник», способный воздействовать на электронику торпед противника. Плюс дроны разного калибра, плюс батиплав «Краб», плюс «Марлин».

– «Марлин»? – переспросил министр.

– «Марлин-500», новый телеуправляемый глубоководный робот, – пояснил Верёвко. – Оснащён видеокамерами высокого разрешения, многодиапазонным гидролокатором и манипуляторами. Может работать автономно и опускаться на глубину до пяти километров.

– Всё равно для решения задачи поиска «Камчатки» и АГС нужно бросить больше сил.

– Мы сняли с дежурства и послали в Тихий один «Борей» – «Крым». Он способен погружаться до шестисот метров и несёт запас вторых «физиков».

Евтюх прищурился, и Сурмянов добавил:

– УГТСМ «Физик-2», новая дуэльная тепловая торпеда. Скорость больше семидесяти узлов, глубина пуска – до километра, бесшумна и по всем характеристикам превосходит американские сорок восьмые «маки»[7].

– Пошлите туда ещё одну лодку.

– Не буду ничего отвечать.

Командующие военно-морскими силами переглянулись.

– Значит, не любишь. А если бы любила, не сбежала бы среди ночи.

– Практически все атомоходы находятся… – начал командующий ТОФ.

– Ты вынудил, ты! Осторожно! Красный! – закричала Ульяна.

– Изыщите резервы! Где сейчас «Грозный»?

Аркадий спокойно затормозил у светофора перед пустым перекрёстком.

– В распоряжении Северного флота, – сказал Тумановский.

– Не ори! – сказал он.

– Точнее.

– Как же я устала!

– Это от безделья.

– По моим данным, субмарина в походе в районе котловины Нансена, – сказал Сурмянов. – В тех водах замечена чья-то подлодка, возможно, американская.

– Что ты сказал?

– Или китайская, – добавил Верёвко.

– А разве я не прав?

– Пошлите туда один из «Ясеней», Сергей Сергеевич. А «Грозный» направьте вслед за «Крымом» в Тихий.

– Разводимся!

– Слушаюсь, Петрян Павлович.

Аркадий проехал перекрёсток.

– На борту «Грозного» есть эти антиторпеды – «физики»?

– Завтра, точнее уже сегодня, я позвоню Игорю Ивановичу. Я хочу, чтобы ты с ним встретилась.

– Так точно.

– И замечательно, – сказала Ульяна. – Надеюсь, хоть он мне чем-то поможет.

– Давайте ещё раз пройдёмся по фактам, товарищи. Меня очень беспокоит возня американского флота вокруг Гавайев. Если они каким-то невероятным образом прознали про нашу АГС…

– Я тоже на это надеюсь, – ответил Аркадий.

– Исключено! – в один голос заявили Верёвко и Сурмянов.

* * *

– Рад вашему оптимизму, – усмехнулся министр. – Даже если об установке изделия «Утёс» противник не знает, мы окружены врагами со всех сторон так плотно, что не можем позволить себе расслабиться ни на минуту. В последнее время только ленивый не грозил нам горячей войной, не забывая вести холодную, объединяясь вокруг этой раковой опухоли на теле человечества – США.

Потом они молчали. Но когда зашли в квартиру, Ульяна спросила:

– Сатанинских Штатов Америки, – пробурчал Верёвко. – Да и китайцы не подарок.

– Он в комнате Виталика?

– Мы готовы, – сказал Волгин. – Каждые сто лет весь мир объединяется против России, чтобы получить пиздюлей и отстать на следующие сто лет. Прошу прощения за ненормативную лексику.

– Да, там, – ответил Аркадий и посмотрел на часы. – Начало шестого. Спать бы надо.

Тумановский засмеялся.

– Тебе уже вставать скоро, – сказала Ульяна немножко виновато.

– Нынче модно ругаться во всеуслышание, Мирон Андреевич. Ругаются не только представители шоу-биза типа Киркорова, но и мастера культуры.

– Сегодня суббота.

– Модно, – осуждающе покачал головой Мягков. – Мало ли что модно по мнению телевидения? В Таиланде, к примеру, моден Lelax.

– Чёрт, у меня все дни перепутались.

– Что, простите? – удивился глава ФСБ.

– Я заметил.

– Лазерное отбеливание пениса.

Ульяна сдержалась, хотя желание стукнуть мужа по носу было довольно сильным. Она повесила на крючок куртку.

По лицам совещавшихся промелькнули улыбки, кто-то поцокал языком, кто-то рассмеялся.

– Я устала. Я хочу спать.

– Вы серьёзно, Борис Иванович? – с сомнением в голосе поинтересовался Калиничев.

– Хорошо. Я скоро приду. Зайду к Ефиму только.

– Абсолютно, Константин Фёдорович, агентура доложила.

– Там и оставайся.

– Зачем отбеливать… э-э, такой интимный орган? Мужики в Таиланде без трусов ходят?

– В смысле? – приоткрыл рот Аркадий.

– Мир полон больных людей, – пожал плечами Мягков. – В Европе дела обстоят ещё хуже.

– Спи с ним. Со мной не надо. Вам там места хватит. Он же на раскладушке?

– Товарищи, по делу, – постучал карандашом по столу Евтюх. – Мы не эксперты по психиатрии. Константин Фёдорович, какими данными по глубоководной деятельности неизвестных объектов вы располагаете? Что позволило вашим экспертам сделать вывод о существовании разумной жизни в глубинах океана?

– Да.

– Я отправлю вам общий отчёт НТ-центра, Петрян Павлович, – пообещал директор ФСБ. В общих чертах это выглядит как статистика встреч с НПО и аномальными процессами в толще вод. Но информация конфиденциальная.

– Ну а ты ложись на кровать Виталика.

– Даже для меня?

– Вот значит как!

Калиничев пожевал губами, но глаз не отвёл.

– Именно так. Ты выбрал его. Вот с ним и живи.

– Даже для вас, товарищ министр обороны. Но в сложившихся обстоятельствах я вправе рассекретить часть наших наблюдений. Тем более что военные моряки тоже неоднократно сталкивались с НПО.

– Как долго?

– Благодарю за откровенность.

Она пожала плечами.

– Полный отчёт я могу представить вам только с разрешения президента.

– Это от тебя зависит.

– Давайте вашу статистику… в общих чертах.

– А мне кажется, что от тебя.

– Не обижайтесь, Петрян Павлович, мы все в той или иной степени связаны секретностью многих тем и разработок.

– Когда кажется…

– Не надо оправдываться, Константин Фёдорович, мы действительно ограничены рамками полномочий и протоколов. Но я должен знать, с чем придётся столкнуться морфлоту.

Не договорив, она зашла в комнату, включила свет. Федя открыл сонные жёлтые глаза и потянулся. Заглянул Аркадий:

Калиничев кивнул.

– Я надеюсь, ты не сбежишь опять.

– Закрой, пожалуйста, дверь с той стороны, – сказала Ульяна.

– Об аномальных явлениях, зафиксированных в разных районах Мирового океана, много говорить не буду, хотя они позволяют судить о процессах, напоминающих утечку информации о жизни предполагаемой подводной цивилизации. Это и квакеры – инфразвуковые пузыри, возникающие в глубинах вод, и таинственное свечение, и появление и почти мгновенное исчезновение массивных плотных струй, и резкое уплотнение воды, либо, наоборот, потеря ею плотности, приводящая к провалу в пучину кораблей, и цепочки передвигающихся огней, и прочая, так сказать, чертовщина.

Он закрыл. И даже не хлопнул.

– Галлюцинации?

Ульяна погасила свет и залезла под одеяло. Федя забрался ей на живот и замурлыкал. Она его погладила. Кот извернулся и слегка укусил её за палец.

– Нет, вполне себе реально происходящие и даже снятые на видео процессы. К классу галлюцинаций можно отнести разве что описываемые «очевидцами» встречи с таинственными существами, то похожими на людей, в частности – морскими русалками, то не похожими. Плюс рассказы о «похищениях» рыбаков и моряков некими «пришельцами». Намного более серьёзны находки подводных городов, пирамид и необычных сооружений.

– Соскучился? – спросила Ульяна.

– Нан-Мадол? – проявил осведомлённость о секретных подводных исследованиях командующий ТОФ.

Федя зевнул.

– Нан-Мадол в том числе, – согласился Калиничев. – Наша «Десна» только за полторы недели обследования акватории Каролинских островов обнаружила две пирамиды и утонувшую в иле статую, изображавшую, очевидно, какую-то богиню. Интересно, что подо льдами Северного Ледовитого океана в цитадели гиперборейцев…

Из комнаты Виталика послышались голоса. Аркадий, кажется, жаловался своему «приёмышу» на непутёвую жену. Тот вроде бы сочувственно поддакивал. «Рассказывай, какая я плохая», – подумала Ульяна. Она повернулась лицом к стене и прижала к себе мурчащего кота. Федя, впрочем, быстро умолк и задышал ровно. По коридору прошаркали осторожные шаги, потом в туалете спустили воду. После этого стало тихо. Ульяна не заметила, как уснула. Будто бы в яму провалилась. Кот немного полежал, выбрался из-под руки хозяйки, запрыгнул на подоконник и стал что-то высматривать в утренних сумерках хищными глазами. Из подъезда вышел толстый мужчина с маленькой собачкой на поводке. Вдоль дома медленно проехала карета скорой помощи. Где-то прокаркала ворона. Женщина на кровати вдруг громко застонала и резко перевернулась на спину. Федя вернулся и лёг ей на грудь.

– В Буфере, – проговорил Тумановский.

Ульяна проснулась и сразу почувствовала, что кто-то лежит рядом.

Калиничев замолчал.

– Аркадий, я ведь попросила не приходить, – сказала она, поворачиваясь.

– Извините, Константин Фёдорович, – быстро поправился замминистра.

Но это был не Аркадий. Ефим лежал поверх одеяла и внимательно смотрел на неё, приоткрыв рот, похожий на дырку. Его волосы напоминали морскую капусту. А глаза были пустые и безжизненные.

– Вы правы, этот объект был назван Буфером, – продолжил директор ФСБ. – Так вот, судя по полученным снимкам, эта статуя – родная сестра статуи в зале Буфера. Наши парни называли её двояко – Девой и Макошью. Как вы, наверно, знаете, северный Буфер тоже взорван, и мы не сможем уточнить детали и связи сооружений, но эти находки свидетельствуют о существовании в древние времена воюющих цивилизаций. Возраст статуи у Нан-Мадола – около двадцати пяти тысяч лет. Кстати, возраст воронок в Сибири, заполненных нынче озёрами, тоже близок к этой цифре. Война кого-то с кем-то на территории Сибири оставила прямые следы бомбардировок континента. Однако это отдельная тема для обсуждения.

– Ноги у меня, мама, отекли, руки остыли да глаза повысохли, – сказал он жалобно. А потом тихонько запел: – Имел я деньги пребольшие, имел я домик на Тверскооой…

Евтюх кинул взгляд на часы.

Ульяна заорала во весь голос и проснулась на этот раз по-настоящему. Кот, ощетинив шерсть на хребте, стоял на краю постели и испуганно на неё смотрел.

– Пожалуй.

Потом спрыгнул и стал скрестись в дверь. Она тут же открылась, и Федя выскользнул в коридор. В комнату зашёл Аркадий.

– Приведу несколько примеров сооружений, оставленных древними цивилизациями, чтобы вы понимали масштаб их деятельности. Причём только тех, что обнаружили наши специалисты-уфологи.

– Чего ты? – спросил он.

– Чего?

Мы одними из первых начали обследовать Балтийское море. Ещё датчанин Дэннис Оспарен, команда которого искала затонувшие корабли, нашёл в Ботническом заливе между Швецией и Финляндией, на глубине восьмидесяти четырёх метров, нечто напоминающее летающую тарелку диаметром шестьдесят метров. Которая, кстати, недавно таинственно исчезла. Мы же нашли на Балтике развалины двух городов, о которых нет никаких упоминаний в исторических хрониках, остатки сооружения, напоминающего храм, и две пирамиды возрастом от пятнадцати до двадцати тысяч лет.

– Ну, звала меня?

– Ну города находили на дне всех морей, – заметил Тумановский.

– Нет.

– Я и не заостряю на них внимание. В тысяча девятьсот девяносто седьмом году австралийские военные моряки обнаружили на дне котловины Беллинсгаузена, на глубине шести километров, загадочные постройки, излучающие свет. Дважды туда уже в двадцать первом веке опускались батискафы, после чего рельеф дна котловины изменился и постройки исчезли. Мы послали туда первую нашу исследовательскую субмарину «Рубин», и она нашла нечто вроде искусственного ущелья с ровными стенами, уходящего в пещеру. К сожалению, глубина котловины не позволила продолжить исследования.

Ульяна взяла телефон, зажгла экран. Начало третьего. – Ты кричала, я слышал, – сказал Аркадий.

– «Десна» способна завершить начатое? – спросил Тумановский.

– Кошмар приснился.

– Вполне, мы направим лодку в тот район после операции в Тихом. Слышали о Синей Дыре?

– Да? А что именно?

Лица совещавшихся отразили смущение и сожаление, кивнул только Верёвко.

– Не помню, – соврала Ульяна. – Извини, что разбудила.

– Белиз?

– Да я уже час назад встал.

– А этот?

– Совершенно верно. Синяя Дыра – лагуна идеально круглой формы диаметром триста метров, настоящий провал в центре кораллового рифа в Карибском море, недалеко от берегов Белиза. Сначала её глубину измерили эхолотами в сто пятьдесят метров, потом оказалось, что тоннель уходит намного глубже, дна так и не достали. И сделан он искусственным путём. Ещё пример – город пирамид Йонагуни у берегов Японии, в центре которого стоит ступенчатая пирамида высотой тридцать метров. Возраст города – двадцать пять тысяч лет, пирамиды – около тридцати тысяч. Наконец, сооружения на дне Чёрного моря, обнаруженные с орбиты и ставшие доступными для исследования после присоединения Крыма к России: дороги, стены, пирамиды. Мы скоро пошлём туда экспедицию.

– Этот? Этот. Хм. Этот. Ефим, вообще-то. Мы чай пьём.

– А что американцы? – спросил Тумановский.

«Не захлебнитесь», – подумала Ульяна.

– Толкаются, часто мешают нам, хотя у них самих много таинственных подводных мест. К примеру, у берегов Калифорнии нашли на дне группы круглых столбов непонятного назначения и треугольные сегменты из базальта, остриями сходящиеся к единому центру. Американские эксперты предположили, что там прячется база НЛО, и засекретили исследования. Нас туда не пустили.

– Ты будешь вставать? – спросил Аркадий.

– Ну, хорошо, а вы что сейчас изучаете? – спросил Верёвко. – Или задействована только одна лодка – «Десна»?

Она пожала плечами.

– Не одна, – улыбнулся Калиничев. – Материалы засекречены. Это уровень спецслужбы президента. Об открытии Буферов в Антарктиде и на Северном полюсе знают немногие. Удалось отсечь СМИ. Вот Мирон Андреевич знает.

– А смысл есть?

– Ну, если ты не собираешься использовать кровать в качестве туалета, то смысл, конечно, есть, – сказал муж самодовольно.

Волгин молча кивнул.

Ульяна резко села, поискала глазами, чем в него можно запустить. Под рукой оказался телефон, но она не решилась. А вообще Аркадий был прав. Сходить в туалет ей бы не помешало. И почистить зубы. Вкус во рту был отвратительный. «Как у Ефима», – мелькнула безумная мысль.

– Но самое главное, – Калиничев помолчал, – не сооружения на дне океана. У нас на руках сотни свидетельств о перемещении под водой загадочных теней, массивных струй, светящихся объектов и гигантских змей.

– Уля, послушай, – сказал Аркадий примирительно. – Если мы будем ссориться и огрызаться, ничего хорошего из этого точно не выйдет.

– Змей? – поднял брови Евтюх.

– Это ты огрызаешься. Говоришь мне гадости!

– Выглядят эти создания именно как змеи длиной до километра и больше, либо как древние ящеры-ихтиозавры.

– Я на взводе, пойми.

– Так, может быть, это и есть ихтиозавры, сохранившиеся с времён мезозоя?

– А я нет?!

– Когда вы посмотрите видеоматериал, вы поймёте. Это не ихтиозавры и не змеи.

Аркадий сел на кровать.

– А кто?

– Давай попробуем не ругаться?

– Существуют три типа перемещающихся объектов, но ни один из них не просматривается чётко, подетально. Наши уфологии утверждают, что подводные жители так маскируют свои аппараты либо накрывают сооружения куполом квакеров, отпугивающих людей. «Десну» и отправили к Нан-Мадолу, чтобы проследить за такими объектами, так как в акватории Микронезии не раз в глубинах до полусотни метров замечали «змей».

– Ну, давай попробуем, – равнодушно согласилась Ульяна.

– Мир?

– Я вас понял, Константин Фёдорович. Пора скоординировать действия ваших и наших НТ-центров, поскольку проблема одна. Итак, вы считаете, причина молчания АГС и «Камчатки» – встреча со «змеями»?

– Не совсем. Помириться мы не можем, пока в квартире, в нашей жизни присутствует чужой человек. Хотя назвать его человеком я могу с большой натяжкой. Пока ситуация не разрешится, о мире не может быть и речи. Но ругаться нам действительно не стоит. Да и всё равно на тебя это не действует. Только мне лишние нервы.

– Возможно, – кивнул директор ФСБ. – Не утверждаю, но вероятность таких встреч далеко не нулевая, надо быть готовыми ко всему. Сдаётся мне, мы случайно установили АГС «Утёс» не в то время и не в том месте.

Ульяне показалось, что её голос звучит откуда-то с потолка или из-под кровати.

– Что вы имеете в виду?

– Что ж, остановимся пока на этом, – сказал Аркадий прохладно. Но тут же смягчился, о чём-то быстро подумав. – Ты встань, умойся, чаю попей. А мы с Ефимом в комнате посидим, чтобы тебя не смущать.

– Мы затронули какой-то схрон подводной цивилизации, и к чему это приведёт, я не знаю.

Ульяна хотела ответить, что новый жилец её не смущает, а пугает, злит и портит жизнь, но решила, что толку от этого не будет. Аркадий снова взбесится, и они начнут ругаться, выговаривая друг другу одно и то же, в пятидесятый раз.

Евтюх обратил взор ястребиных глаз на главкома ВМФ.

– Хорошо, – сказала она.

– Сергей Сергеевич, обо всём, что будет происходить в Тихом, докладывать мне незамедлительно. И я настоятельно рекомендую отправить туда не одну, а две субмарины.

Аркадий вышел из комнаты, а Федя зашёл и запрыгнул на кровать. Ульяна достала из шкафа чистое полотенце и забросила на плечо. После туалета и ванной она сидела на кухне у окна и дожидалась, пока закипит чайник. В квартире было тихо. Казалось, что кроме неё никого больше нет. Ей понравилось чувство одиночества. Она даже успела немножко им насладиться, но тут Аркадий появился на кухне.

– Сделаем, Петрян Павлович, – пообещал Сурмянов.

– Я вот что сказать забыл. Я звонил Игорю Ивановичу.

Засвистел чайник. Ульяна погасила конфорку, опустила в чашку пакетик «Липтона» с жёлтым ярлычком, залила кипятком.

Глава 8

– Он, оказывается, ушёл из диспансера, теперь занимается частной практикой, – продолжил Аркадий. – В принципе, он готов тебя принять. Но он сказал, что вам надо созвониться. Позвонишь ему?

Нас не ждут

– Позвоню, – ответила Ульяна.

Расспросы Лобанова об Инге Вершининой разбередили душу, и Вербов уснул далеко не сразу, несмотря на общую усталость после длительного перелёта, ночного десантирования и возни с грузом. Но утром он проснулся бодрым, будто после отдыха на природе, и первым делом поговорил с капитаном Брайдером о встрече с неизвестным текучим «ихтиозавром», сопровождавшим «Десну» ночью.

Послышались шаркающие шаги, потом хлынула вонь. На кухню, почёсываясь, подёргиваясь, шмыгая носом, вышел Ефим.

– Уточнили, что это такое? – закончил он беседу, прислушиваясь к будничным переговорам офицеров дежурной смены в центральном посту.

– Пап, кишки сводит, – сообщил он печальным голосом.

– Ты обещал, что он будет в комнате! – закричала Ульяна.

– Нет, – с неохотой ответил капитан, не меняя выражения лица; он был очень сдержанным человеком. – Попытались нарисовать объект, пользуясь записями сонаров, эхолотов и радаров. Показали Герасимову. Он сказал, что многие свидетели встреч с аномалиями в океане тоже описывали объект как подводное чудовище наподобие ихтиозавра. Но этот был уж очень большой.

Она представила, как хватает чашку и выплёскивает кипяток в бородатую рожу. Ефим с воем бежит прочь. Ей понравилось. Ульяна чуть-чуть улыбнулась. – Идём, идём, – ответил Аркадий. – Сейчас, Фима, потерпи.

– Покажите.

Он увёл бомжа и сразу вернулся.

Брайдер занял свой командирский ложемент. Экран перед ним из серо-жемчужного стал чёрным, в его глубине выплыло необычной формы чешуйчатое щупальце, прочерченное белыми линиями. У него был утолщённый передний конец с выростами, напоминающими рога океанской манты, и метельчатый хвост.

– Есть хочет. Я тоже.

– Водоросль, – хмыкнул Вербов.

– Сходите в ресторан.

– Длина пятьсот метров, ширина в самой широкой части около шестидесяти, толщина больше тридцати.

– Да, мы сходим в ресторан, – согласился вдруг Аркадий. – Почему бы не сходить в ресторан?!

– На ихтиозавра этот монстр не похож.

– Лучше в баню, Аркаша, его отведи. Это же невыносимо. Как тебе самому-то не противно?

– Он и в самом деле может выглядеть иначе, синтезированы не визуальные отражения, а звуковые и микроволновые.

– Я бы отвел его в баню. Но у него аллергия.

– Что это, по-вашему?

– На баню? В ванную мыться я его не пущу.

– Поинтересуйтесь у Герасимова и Шпачкова, они более свободны в интерпретациях подобных явлений.

– У него аллергия на воду, – сказал Аркадий.

– Больше «ихтиозавр» не появлялся?

– Ты это серьезно?

– Пока всё тихо.

– Да. После того как он умылся, у него сыпь выскочила. Я-то не знал. А он постеснялся сразу сказать, что вода ему вредит.

– Где мы?

– Господи боже мой! – взвыла Ульяна. – Да это же бред полный!

Брайдер покосился на приборную панель.

– Звучит странно, согласен. Я сейчас думаю, как решить эту проблему. Ему бы к врачу надо.

– Прошли семьсот километров, осталось две с половиной тысячи.

– Тебе тоже.

– Позовите, если снова обнаружится какая-нибудь ненормальность.

– Я здоров.

– Непременно.

– Сильно сомневаюсь.

Вербов вернулся к себе, и через минуту к нему заявился Лобанов, словно ждал именно этого момента.

– Не хами. Мы договорились не ругаться.

– Доброе утро. Завтракать идёшь?

– Это сложно, – вздохнула Ульяна.

Денис заколебался, так как собирался поговорить с начальником исследовательской группы, потом махнул рукой.

– Уж постарайся.

– Пошли, ещё успею.

Аркадий вышел. Ульяна села у окна, глотнула чай.

– Что успеешь?

Живот вдруг свело тупой, тянущей болью. «Вот этого ещё не хватало», – подумала она. И заплакала.

– Хотел побеседовать с Герасимовым. Помнишь, лодку качнуло, как рыбацкий чёлн на волне?

– Мы на обед пошли, – крикнул Аркадий из прихожей. – Не забудь позвонить Игорю Ивановичу!

Оба вышли из каюты, направляясь в столовую, в какую превращалась кают-компания в часы приёма пищи.

* * *

– Ещё бы не помнить.

Почти сразу Ульяна выбежала в прихожую и заперла входную дверь на задвижку. Её трясло от злости, боли, возбуждения, страха и лёгкого торжества. «Вот и живи с ним теперь на помойке», – подумала она. Вернулась на кухню, не торопясь допила чай, жалея, что нет сигареты.