И еще раз, с еще большим напором:

— Вместе, Клэр.

* * *

Часом позже я позвонила Саймону.

— Это Слоан, — сказала я, когда он ответил. — Мне нужно с вами поговорить.

Саймон уловил серьезность моего тона.

— Лично, как я понимаю? — спросил он.

— Да.

— Тогда как насчет Гроув? Бар «Верде», веранда. Смогу подъехать через час.

Он был в темном костюме, словно под стать настроению.

— Что случилось? — спросил он, присев.

Я ответила, что сменила роль. Теперь Клэр думает, что я на ее стороне, и эта стратегия позволит мне лучше следить за ней, а также влиять на ее мысли и поступки.

Саймона такой поворот событий явно не обрадовал.

— Будьте начеку, — предупредил он. — Клэр умеет быть крайне убедительной.

Казалось, ему необходимо еще раз объясниться.

— Представьте себе картину: вы спокойно сидите в каюте, и тут внезапно приходит ваша жена и говорит, что ваша падчерица обвиняет вас в том, что вы извращенец. Я был в ужасе. Единственное, что мне оставалось, — все отрицать. Как я мог доказать, что ни разу не дотрагивался до Мелоди, что у меня и в мыслях не было никакой грязи? Уверен, вы меня понимаете, учитывая, что случилось с вашим отцом. Одного обвинения достаточно.

Он покачал головой.

— Мне трудно даже вспоминать об этом.

Обида сменилась глубокой печалью.

— Я любил Мелоди, — сказал он. — Как родную дочь.

— Что вы сказали Клэр, когда она потребовала объяснений тем вечером?

На его лице отразилась обреченность — будто он был единственным защитником крепости, которую со всех сторон окружили враги.

— Я сказал, что это ложь и что она сошла с ума, раз в это верит. Мелоди была подростком. У нее был… «гормональный всплеск» — это вроде так называется? Кто знает, что она могла нафантазировать?

Помедлив, он продолжил:

— Клэр выслушала меня, развернулась и вышла из каюты. Я видел, что она несколько раз прошла мимо окна. Она повсюду ее искала, но Мелоди уже взяла шлюпку.

Он выглядел таким же потрясенным последующей смертью Мелоди, как и Клэр.

— Было уже слишком поздно.

Он выложил все это не раздумывая и казался обессиленным.

— Главное, — сказал он, — не теряйте бдительность с Клэр. Она умеет… манипулировать людьми. У вас может возникнуть искушение поверить ее россказням.

— Ничто не заставит меня поверить ей, — заверила я его. Саймон улыбнулся.

— Отлично, — сказал он. — Рад это слышать.

Он многозначительно посмотрел на меня.

— Готов поспорить, вы попросили о встрече не для того, чтобы сообщить, что вы подружились с Клэр. Об этом вы могли предупредить и по телефону.

— Вы правы, есть еще кое-что, — сказала я. — Я собираюсь склонить ее к преступлению.

Саймон был заинтригован.

— Правда? Какому же?

— Убийству, — сказала я.

Он рассмеялся, решив, что это шутка.

Но я оставалась серьезной, и он спросил:

— И кого же она планирует убить?

— Вас.

Саймон тревожно посмотрел на меня.

— Если у нас будет запись о том, что она заказала убийство, мы сможем использовать это против нее, — объяснила я. — Причем нам не нужно так далеко заходить. Никакой передачи денег. Записи хватит, чтобы получить, например, очень жесткий судебный запрет приближаться к вам. Если она его нарушит, ее арестуют на месте и тут же отправят в тюрьму. Учитывая ее последний опыт такого рода, это ее точно приструнит.

Саймон улыбнулся.

— То есть это не план моего убийства, — пошутил он.

— Нет, просто способ заставить ее замолчать. И это будет только между нами — между Клэр и мной. Два голоса на прослушке. Если я раздобуду запись, где мы обсуждаем убийство, то фактически приставлю пистолет к ее виску. Ей придется быть тише воды ниже травы, иначе ее ждут серьезные неприятности. Вы же этого хотите, верно? Заставить ее замолчать?

Он кивнул.

— Да, этого достаточно. Пускай Клэр… замолчит.

Я думала, что Саймон примется расспрашивать о деталях моего замысла, но он подозвал официанта и заказал два бокала шампанского.

— Нам есть что отметить.

Из кармана пиджака он вытащил фотографию.

— Премия, — сказал он. — Стипендия имени Монро Уилсона.

На снимке он держал в руках рисунок — набросок медной статуэтки моего отца в форме. Высокий, гордый — точно таким я его и помнила.

— Мы будем вручать статуэтку каждому стипендиату, — сказал Саймон. — Как Оскар.

Приятные воспоминания захлестнули меня при одном взгляде на нее.

— Оставьте фото себе, — предложил Саймон.

Подали шампанское, и он поднял бокал.

— За вашего отца.

Мы выпили, и Саймон предложил следующий тост, на этот раз довольно эксцентричный:

— И за наше успешное избавление от Клэр.

После этого мы разошлись.

Сев в машину, я положила фотографию на пассажирское сиденье. По дороге домой я время от времени бросала на нее взгляд. Казалось, что отец снова здесь и сидит рядом, словно мы напарники на задании.

Клэр

На следующее утро я прокручивала в уме разговор со Слоан. Ее сила придавала мне твердую почву под ногами.

Уверенная.

Готовая помочь.

Во мне зародилась хрупкая надежда.

Казалось, она вскоре рассеется, но она осталась со мной и днем.

Надежда на моей стороне, как будто мы с ней сообщники.

* * *

Посреди последнего занятия зазвонил телефон.

Обычно в таких случаях я не беру трубку, но на экране высветилось имя доктора Алиабади.

— Прошу прощения. — Я извинилась и тут же ответила на звонок.

— Состояние вашего отца ухудшилось, — сказала доктор. — Вам лучше подъехать в больницу.

Она не вдавалась в детали, но по ее тону было ясно, что мне нужно торопиться.

— Да, конечно. Уже выезжаю.

Я отменила занятие и поспешила в больницу. По дороге в палату я заметила доктора Алиабади возле сестринского пункта.

— Как он?

Она покачала головой.

— Мы ничем больше не сможем помочь. Его сердце слишком изношено.

Когда я вошла, он был в сознании.

Увидев меня, он прикрыл глаза. Я села на стул возле кровати.

Так прошло несколько часов. Затем я поднялась, вышла в коридор и повернула направо, в сторону приемной. Двери в некоторые палаты были открыты. Там находились пациенты и их семьи.

И тут я увидела Марго.

Она лежала на спине. Голова забинтована, на носу повязка. Глаза черные, а губы превратились в месиво, в котором не осталось ничего человеческого. От респиратора на лице тянулись трубки.

Ужасающее зрелище.

Подошла медсестра. Я представилась и объяснила, что я преподаю французский, а Марго — одна из моих учениц.

— Она поправится?

— Я ничего не знаю, — ответила медсестра.

Я снова заглянула в палату и подумала: удалось бы избежать этого, если бы я поговорила с Марго? Но я ничего не сделала, а теперь уже слишком поздно.

Слишком поздно.

Неужели это красная нить моей жизни, ее нескончаемый рефрен — все мои поступки неверны? Но это опасные мысли. Если я приму их, я рухну, сдамся.

Je me bats, сказала я себе. Я сражаюсь. Но мне нужен союзник.

Я позвонила Аве, но наткнулась на автоответчик.

Оставлять голосовое сообщение я не стала — Ава запаникует, услышав мой тон.

Лучше промолчать.

Следующим вариантом был Рэй. Стоит ему позвонить, и я окажусь типичной девой в беде, которая нуждается в сильном защитнике.

Но мне не нужен рыцарь в сияющих доспехах. Мне нужен друг.

И я подумала о Слоан.

О нашем последнем разговоре.

О ее последних словах. Вместе, сказала она.

Я набрала ее номер. Она ответила, и я сказала:

— Надеюсь, ты не против моего звонка.

— Конечно нет, — заверила меня Слоан. — Что случилось? У тебя голос какой-то нервный.

— Я кое-кого подвела.

— Кого же?

— Одну из своих учениц. Я ее подвела.

— Что случилось, Клэр?

— Я опоздала.

— В каком смысле?

— Я знала, что муж ее бьет, и должна была…

— Где ты, Клэр?

— В больнице в Марина-дель-Рэй.

— Встретимся в больничной столовой. Я выезжаю.

Я выезжаю. Голос Слоан полон силы, она сразу же начала действовать. Бывают друзья, которые всегда откликаются первыми. В срочной ситуации они бросают все и приезжают к тебе.

Слоан

Я никогда еще не слышала такой тревоги в голосе Клэр. Ее мучают угрызения совести. Она бездействовала, и в результате кто-то пострадал. Подробностей я не знала, да они и не были нужны.

Не важно, что сделала или не сделала Клэр. Главное, что она из-за этого переживала. И было самое время привести в действие мой план по ее изобличению.

Нужно было воспользоваться моментом, так что я быстро села в машину и отправилась в больницу.

Клэр ждала меня в столовой. В руках она вертела чашку кофе. Нервы на пределе, глаза лихорадочно блестят.

— Я должна была что-то сделать, Слоан, — сказала она.

— Расскажи мне, что случилось.

— Здесь Марго, моя ученица, — сказала Клэр. — Ее избил муж. Я знала, что это случится, и ничего не сделала. А теперь…

Ей явно было стыдно за свое бездействие. Она была одновременно зла на себя и разочарована.

Будь я другом Клэр, я бы взяла ее за руку и сказала, что она ни в чем не виновата. Но я ей не друг. Мне нужно, чтобы она винила себя в избиении, укоряла себя за бесхребетность, нерешительность, несвоевременность.

Поэтому я хранила молчание, пока Клэр раскрывала подробности. Она рассказала, как увидела синяки на лице Марго и сразу поняла, откуда они взялись: это ее муж. Она подумала, что нельзя оставлять это без внимания, возможно, стоит дать Марго номер горячей линии. Но она не сделала ничего. И вот Марго находится на волоске от смерти.

Я просто слушала: нужно было, чтобы Клэр поварилась в собственном соку. Поддержать ее — значит снизить уровень внутреннего напряжения.

Под конец Клэр добавила:

— Я хочу видеть Марго.

Мы поднялись на лифте на пятый этаж и прошли по коридору к палате, где лежала женщина без сознания. Выглядела она так, словно стала жертвой автокатастрофы — или безжалостных побоев.

— В этом моя вина, — сказала Клэр.

Ее самобичевание достигло максимума.

— Пойдем вниз, — ответила я. Мы развернулись и направились к лифту.

Вернувшись в столовую, я намеренно подвела ее к столику в дальнем углу.

По дороге я молчала.

Мы сели, и Клэр сложила руки на груди.

— А что теперь будет? — спросила она.

— В каком смысле?

— Ее мужа арестуют?

— Возможно, он уже арестован.

— И что дальше? Он пару ночей проведет за решеткой?

— Есть несколько вариантов.

— От чего это зависит?

— По большей части, от того, насколько твоя ученица готова выдвинуть против него обвинения.

Клэр покачала головой.

— Если она к нему вернется, все повторится.

Она с возмущением посмотрела на меня.

— На это они и надеются! Что ты скажешь себе: это случилось всего один раз. Никогда такого не повторится. Им нужно, чтобы мы верили в эту ложь. Они знают, что мы не сможем им помешать.

Вот оно, подумала я.

— Любого можно остановить, — заметила я будничным тоном. — Но иногда это влечет за собой серьезные последствия.

И продолжила, как будто просто вспоминала случаи из практики:

— Как-то одна женщина убила мужа. Он избивал ее годами. И вот однажды она схватила нож и перерезала ему горло, пока он валялся пьяный на диване в гостиной. Она думала, что этим дело и кончится. Но нет. Это было убийство — она провела пятнадцать лет за решеткой. То же самое может случиться с Марго.

— Марго уже в тюрьме, — мрачно возразила Клэр. — Она ни на один день не может забыть, что ее муж жив и волен делать все, что ему вздумается.

Помедлив пару мгновений, я расставила ей заранее подготовленную ловушку.

— Есть способ помешать мужчине получить желаемое, — сказала я. — Но это работа не для женщины. То есть не для жены.

Клэр вопросительно посмотрела на меня.

Тоном, который намекал на то, что мне известно, как выйти сухой из воды, я добавила:

— Это должен быть кто-то другой. Незнакомец. Профессионал.

Во взгляде Клэр вспыхнула искра.

— Профессионал?

— Да.

Я ждала, что Клэр проглотит наживку или задаст другой вопрос. Но она устало выдохнула и поднялась со стула.

— Спасибо, что приехала, Слоан.

Мне не хотелось уезжать. Что, если она больше мне не позвонит?

— Можем куда-нибудь сходить, — предложила я. — Не хочешь выпить?

Она покачала головой.

— Мой отец здесь. У него был сердечный приступ, поэтому я и приехала. О Марго я узнала случайно.

— Ясно, — сказала я негромко. — Ну что же, раз твой отец в больнице, мы можем увидеться здесь завтра вечером. Просто поболтаем.

Она не решалась принять мое предложение.

— Друзья всегда так делают, Клэр, — добавила я.

Она слабо улыбнулась.

— Хорошо. Тогда до завтра.

По дороге к машине до меня дошло, что за весь наш разговор о Марго, ее муже и женщинах, которые терпят побои, Клэр ни разу не упомянула Саймона. Но это не страшно. Неспособность Клэр помочь Марго наверняка пробудила в ней воспоминания о том, как она не смогла спасти Мелоди, и мысль, что она может не успеть вытащить Эмму из острых когтей Саймона Миллера. Если она продолжит терзать себя обвинениями, то точно решит, что пришло время действовать.

В следующий раз, сказала я себе, на мне будет прослушка.

Клэр

На следующее утро я позвонила в больницу. Состояние отца стабилизировалось. Он спал. Мне обещали позвонить, если что-то изменится. Я решила пока не отменять занятия.

Следующие несколько часов я вела уроки. Я повторяла слова, спрягала глаголы и следовала структуре, подготовленной для многих клиентов за годы работы.

Занятия шли своим чередом, но все было по-другому.

Изломанное тело Марго.

Мое бездействие в отношении Саймона.

Меня по-настоящему пугала мысль о том, как далеко я могу зайти, лишь бы остановить его.

Мне срочно захотелось видеть Эмму, так что днем я припарковала машину напротив школы и подождала, пока кончатся занятия. Из широких дверей выпорхнула стайка девочек. Они вышли из ворот и разбежались в разные стороны, к машинам родителей.

Эмма шла в небольшой группе девочек. Все они носили одинаковую аккуратную форму: серая юбка и белое поло. Эмма — блондинка, и на ярком калифорнийском солнце ее волосы отливают золотом. Запрокинув голову, она хохотала. Весь мир лежал перед ней, как когда-то перед Мелоди.

Я любовалась Эммой, и тут показался Саймон. Он стоял у машины и махал ей. Как обычно, на его лице играла теплая, приветливая улыбка. Заметив его, Эмма торопливо попрощалась с подружками и поспешила к нему, радостная, доверчивая.

Со стороны казалось, будто беззаботная девчушка спешит к обожаемому отцу.

А я видела новую жертву Саймона.

* * *

Когда в конце рабочего дня я подъехала к дому, мистер Коэн сидел в одиночестве у себя во дворе.

Он помахал мне.

Разговаривать мне не хотелось, но у него никого нет, поэтому я подошла к нему.

— Как ваш отец? — спросил он с долей тревоги.

— По-прежнему в больнице.

— Его скоро выпишут?

— Не знаю.

На коленях у мистера Коэна лежала книга. Биография Жанны д’Арк.

— Отважная была женщина, — заметил мистер Коэн.

Мое безразличие к смелости Жанны д’Арк удивило и обеспокоило меня. Я не могла больше сосредоточиться ни на чем, кроме одного — как я поступлю. Мир сузился до узкого пространства, отделявшего меня от Саймона. Никаких посторонних мыслей. Он словно комната, где жарко топят, а я не могу выйти. Я чувствовала себя загнанной в угол даже на свежем воздухе.

— Передайте отцу мои наилучшие пожелания, — сказал мистер Коэн.

— Конечно.

Я зашла в кабинет. Готовиться к занятиям мне не хотелось. Сев за стол, я уставилась в пространство.

В конце концов мое внимание привлекла одна из картинок на стене напротив — известная оптическая иллюзия Пера Борреля дель Касо. На ней был изображен мальчишка, который пытается сбежать из рамы. Картина называется «Бегство от критики», и она всегда казалась мне чудной и жизнеутверждающей.

Теперь она превратилась в насмешку. Сплошной обман.

Ведь выхода нет. Бежать некуда.

Слоан



1

Как мы и договорились накануне вечером, Клэр ждала меня за тем же столиком в больничной столовой.

У меня уже был наготове диктофон, активируемый голосом. В наше время уже никто не носит огромные записывающие устройства. Мой диктофон был размером с пуговицу, и его легко было спрятать за лацканом пиджака.

Завидев Клэр в дальнем уголке, я поняла, что она находится все в том же нервном, взвинченном состоянии.

— Я сегодня ездила к школе Эммы, — сказала она напряженным тоном, стоило мне сесть напротив. — За ней приехал Саймон.

Сделав глубокий вдох, она добавила:

— Я не позволю ему снова сделать это, Слоан.

Без каких-либо вопросов она принялась рассказывать о ночи, когда погибла Мелоди. Начался ливень, море бушевало.

Клэр шла по палубе, направляясь к их с Саймоном каюте, когда заметила Мелоди возле борта.

— Она была очень бледной, — сказала Клэр. — Я подумала, что ее укачало, спросила, как у нее дела. Она долго молчала, но наконец ответила: «Мама, у меня проблемы».

Лицо Клэр ничего не выражало.

— Она сказала мне, что нравится Саймону. И он не просто пару раз на нее посмотрел. Его объятия были слишком крепкими и долгими. Ее мутило от его взглядов. А однажды он подошел сзади, прижался, и он… был твердым.

Клэр покачала головой.

— Она рассказала мне все это, и знаешь, что я ответила? Что не верю ей. Затем пошла в каюту и передала Саймону обвинения Мелоди. Он посмотрел на меня так, будто я сошла с ума, если могу в это поверить. Он — оболганная жертва. У Мелоди всего лишь переходный возраст. Все просто, как дважды два.

По ее взгляду было заметно, что она верит в то, что собирается сказать.

— Но лжецом был он, а не Мелоди. Он бы искал способы зайти дальше. Постарался бы. Соблазнил ее, если бы смог. Возможно, он уже когда-то так поступал с другими девочками. Я знаю, что он снова так поступит. Это в его натуре. Он педофил.

По выражению ее лица и грусти в голосе было ясно, что Клэр полностью погрузилась в мир своих фантазий. Они составляли ее суть, она была плодом их зловещих манипуляций.

— Он снова сделает это, — повторила она. — Если я его не остановлю.

Клэр отхлебнула из чашки, которую все это время держала в руках. Глаза у нее покраснели, в них стояли слезы. Она обессиленно прислонилась к стене.

— Вопрос только в том, как далеко можно зайти, — заметила я.

Она кивнула.

Она была уже почти на грани. Еще пара замечаний в том же духе, и у меня будет запись, на которой она обсуждает заказное убийство Саймона Миллера. Ну же, думала я, еще чуть-чуть.

Я терпеливо ждала, пока она все обдумает. Мне нужен был следующий шаг, но она его не сделала.

Вместо этого Клэр подняла голову — горделиво, будто солдат, возвращающийся с поля боя.

— Мне нужно вернуться к отцу, — сказала она.

Прошлым вечером она точно так же решила избежать дальнейшего развития этой темы, но теперь я не могла ее отпустить — до реализации моего плана не хватало совсем чуть-чуть.

— Я с тобой, — тут же вызвалась я.

Пару минут спустя мы уже были в палате. Клэр подошла к отцу.

Ее лицо было исполнено печали.

Она молча смотрела на отца, затем резко повернулась ко мне.

— Что ты обо мне думаешь, Слоан?

Я собиралась заверить ее в своем уважении. Сказать, что сочувствую ей. И в случае успеха она бы наконец доверила мне свой план убить Саймона Миллера.

Но тут дверь открылась, и врач позвала:

— Можно вас на минутку, мисс Фонтен?

Клэр вышла вслед за доктором в коридор, и в палате остались только я и старик.

Он лежал на спине. Глаза были закрыты, но веки дергались — быстро, нервно, словно метались в поисках выхода. Через пару мгновений он открыл глаза и сделал резкий вдох. Он судорожно хватал ртом воздух, глаза горели.

Я подошла к кровати.

Он потянулся ко мне, пытаясь схватить. Я протянула руку, и он с силой обхватил мое запястье. Я оглянулась на дверь, надеясь, что Клэр сейчас вернется. Но ее не было, и я перевела взгляд на старика.

— Я здесь, — сказала я.

Услышав мой голос, он резко подобрался, как будто готовился нанести смертельный удар.

— Ты, — прорычал он, — ты…

Он с силой дернул меня за руку, его пальцы стальными обручами сковали мое запястье.

— Ты…

Он тянул меня вниз с ожесточением, будто я цеплялась за что-то высокое, а он был полон решимости сдернуть меня любой ценой.

— Ты… сука.

В голове всплыла история, которую рассказывал Саймон, о том, что произошло с Клэр в детстве. Саймон преподнес это как ложь, как еще одну фантазию Клэр. Но теперь мне открылась ужасная правда: отец Клэр всегда желал ей смерти.

Я вырвала руку и отпрянула от кровати.

Он отчаянно тянулся ко мне, но слабел с каждой попыткой, и в конце концов его руки безвольно повисли.

Я отошла к окну. Там меня и застала Клэр.

Она тут же заметила тревогу в моем взгляде.

— С тобой все хорошо?

— Да, — ответила я, — все отлично.

Но я лгала. Я по-прежнему чувствовала железную хватку ее отца, его пальцы, больше похожие на металлические клыки. Даже на пороге смерти он пытался ухватить ее за щиколотку, сдернуть с лодки и утопить.

Меня передернуло от ужаса. Мне срочно нужно было покинуть эту комнату.

— Мне пора, Клэр, — сказала я.

Она улыбнулась.

— Спасибо, что пришла.

Выходя из палаты, я увидела, как она повернулась к отцу и осторожно протянула к нему руку. Казалось, она хочет нежно коснуться его, но тут рука задрожала. Клэр отдернула ее и спрятала в карман.

2

Дома, налив себе выпить, я уселась на диван в гостиной.

Мне по-прежнему мерещилась зверская хватка старика.

Сколько лет Клэр провела в страхе? Ее детство было омрачено ужасом, и даже теперь, будучи взрослой, она боялась его.

Я снова наполнила бокал, и тут раздался звонок. Звонила Дестини.

— Мне нужно поговорить с вами, — попросила она. — Прошу вас, давайте встретимся.

Она была взвинчена, а в таком состоянии люди способны на опасные и непредсказуемые поступки. Я решила успокоить ее.