Они толкали Уэйна, но тот ничего не чувствовал, так был поглощен своими мыслями. Лишь ощущал, как покрывается мурашками, как гудят ноги и стынет кровь в жилах.

И он вошел внутрь. Какой-то алкаш рухнул прямо ему под ноги — Уэйн едва успел увернуться. Поднялся на этаж и чуть не свалился сам. Еле удержался на ногах.

Вот она — лестничная площадка перед четвертым этажом. Он увидел проход и деревянные встроенные двери. Номер 400. Номер 401. Вот он — номер 402. Уэйн коснулся ручки. Повернул ее. Дверь отворилась.

Он дома. Освещен со спины. Света из окна вполне хватало. Уэнделл сидел на стуле с прямой спинкой, держа в руках стакан дешевого вина.

Уэйн вошел в номер и закрыл за собой дверь. Его едва не стошнило. Уэнделл увидел его, сощурился и пьяно осклабился.

— Где-то я тебя видел.

Уэйн не шевелился.

Уэнделл сказал:

— Напомни, ась?

Уэйн ответил:

— Даллас.

Его опять едва не стошнило.

Уэнделл глотал вино. Выглядел он паршиво — на руках следы от инъекций и «дорожки».

— Хорошо. Наверное, ты из обездоленных мужей. Я сделал парочку таких, как ты, вдовцами, так что круг, типа, сужается.

Уэйн окинул взглядом помещение. Увидел пустые бутылки и учуял запах блевотины.

— Дело было в конце недели. Припоминаешь? Как раз президента убили.

Уэйн сделал пару шагов и наподдал ногой, попав по стулу и сбив бутыль. Уэнделл шлепнулся на пол. И исторг вино и пену. Уэйн наступил ему на шею, пригвоздив к земле всем своим весом, и стал рыться в пакете.

Подхватил шприц. Уэнделл рванулся. Тогда Уэйн вкатил ему дозу в шею. Уэнделл задрожал, перестал дергаться, словил приход.

Уэйн отшвырнул шприц и достал второй. На сей раз дозу вколол в руки. Уэнделл напрягся, расслабился и обдолбанно ухмыльнулся.

И этот шприц полетел в угол. Третья доза пошла в бедра. Уэнделл дернулся и затих.

Готово. Теперь четвертый — в колени. Уэнделл осклабился до ушей. Уэнделл забалдел и откинулся.

Уэйн бросил шприц и достал из сумки изоленту. Оторвав уголок, замотал Уэнделлу рот. Сделал три плотных кольца и затянул петлю на шее жертвы.

После чего отбросил изоленту, достал «магнум» и взвел курок. Навертел на дуло глушитель и низко наклонился. Глаза Уэнделла закатились.

Уэйн схватил его правую руку и отстрелил все пальцы, включая большой. Уэнделл задергался. Но белый порошок его удержал. Глаза еще больше закатились.

Уэйн выбросил гильзы и перезарядил «магнум». Снова взвел курок. Уэнделла стошнило. Из ноздрей его хлынула пена. Он наложил в штаны.

Уэйн наклонился и тщательно прицелился. И отстрелил ему ноги в коленях. Брызнула кровь, и во все стороны разлетелись осколки кости. Уэйн достал из пакета салфетки.

Культи Уэнделла дернулись. Уэйн уселся на стул и стал ждать, пока тот истечет кровью.



Рейс у него был поздний. Он почти не помнил его — всю дорогу от Эл-Эй до Вегаса он дремал. И чуял запахи-призраки. Порох и кровь. Дешевое вино. Жженые волокна глушителя.

Самолет приземлился. Он вышел. И снова призрачные запахи. Горелая кость и блевотина. И ароматизированные влажные салфетки.

Он прошел по аэропорту Маккарран, нашел телефонную будку, связался с оператором и попросил набрать Спарту.

Восемь гудков. Никто не ответил. Ни Барби, ни Пита не было дома.

Тогда он вышел из будки и свернул к стоянке такси. К нему подошли двое и окружили его, постепенно приближаясь, — так два копа блокируют задерживаемого. Один — Дуайт Холли, второй — смуглый тип, кажется Фред Оташ.

Фред-вымогатель — что-то он схуднул — тощий как скелет.

Схватили его и потащили. Он мгновенно обмяк и ничего не чувствовал. И тут увидел две припаркованные рядышком машины: седан федералов и «кадиллак» своего папаши.

Между автомобилей они остановились. Его обыскали и отпустили. Он споткнулся и едва не упал. И снова почуял запах, которого не было, — запах мертвого Уэнделла.

Холли сказал:

— За Дерфи придется заплатить.

Оташ добавил:

— Это мы надоумили того ниггера, который стукнул Сонни.

Холли сказал:

— У меня есть образцы твоих отпечатков. Откажешься — я отправлю криминалиста, и он снимет их в комнате Дерфи.

Уэйн посмотрел на них, увидел их лица и все понял. Уэйн-старший, его речи и «перехваченная корреспонденция с угрозами».

Уэйн спросил:

— Кого?

Холли ответил:

— Мартина Лютера Кинга.

109.

(Спарта, 31 марта 1968 года)

Новости по телевизору:

Линдон Джонсон снимает свою кандидатуру. Война окончательно подорвала его политическую репутацию, поэтому на второй срок он баллотироваться не станет. То есть противником Бобби станет Хамфри. По-видимому, гонка предстоит нешуточная.

Барби смотрела новости, а Пит — на Барби. Ей нравился Бобби. В Доме стояла холодрыга — сестра Барби, страшная скареда, экономила на отоплении.

Он прилетел в Спарту из Сайгона. Барби его встретила прохладно и всю дорогу бранила за то, что он нарушил договоренность.

Барби принялась переключать каналы. Передавали новости из Вьетнама и сообщения о забастовках в Мемфисе. Шестьдесят пострадавших, ущерб от грабежей, один чернокожий ребенок погиб. Туда прибыл сумасшедший Кинг. И пообещал: скоро будет еще одна забастовка, еще один «марш бедноты».

Барби смотрела новости. Пит смотрел на Барби. Она была в восторге. Пит жевал резинку — повинуясь велению жены не курить в помещении. Совал в рот по две палочки сразу и переживал.

Он звонил на хату Бобу — гудки показались ему какими-то странными. Вроде бы их разъединили — или сам Боб сбросил. Тогда он позвонил в «Пещеру» и оставил Уэйну сообщение. Тот не перезвонил. Тогда он перепугался, забил на идею рассказать все Уэйну и купил билет до Спарты.

Барби переключала каналы. Там Бобби, сям сумасшедший Кинг. Пит встал, заслонил собой экран и выключил телевизор. Барби выругалась.

Пит сунул в рот палочку жевательной резинки:

— Послушай меня. Кое-что из того, что я скажу, тебе понравится.

Барби улыбнулась:

— Собираешься навешать мне лапши на уши. Я уже вижу.

— Понравится тебе вот что. Мафия хочет прикрыть нарколавочку. Ну а мне ничего не остается, как послушаться их.

Она покачала головой:

— Если бы это было все, ты бы улыбался.

— Ты права. Есть еще кое-что…

— Я знаю, что есть. И это не самое приятное, что ты собирался сказать. Выкладывай.

Пит судорожно сглотнул и чуть не подавился жвачкой.

— Кое-что пошло не так. Мне надо будет подобрать Уэйна в Вегасе и еще раз смотаться на Кубу. И чтобы ты где-нибудь спряталась, пока все не закончится и я не заключу еще какую-нибудь сделку с мафией.

Барби сказала: нет.

Бум — вопрос закрыт — р-р-раз, и всё.

Пит сглотнул:

— Я продам такси и отель, и мы с тобой куда-нибудь переедем.

Барби сказала: нет.

Ни тебе барабанной дроби, ни торжественной паузы, ни изменений в тоне.

Пит сглотнул:

— Я могу все уладить. Да, риск есть, но, если бы не было вероятности, что боссы мне поверят, я бы не брался.

Но Барби была непреклонна.

Ни фанфар, ничего — просто одно слово: нет.

Пит сглотнул и закашлялся, подавившись жвачкой.

— Если я сейчас не займусь этим, то пойдут слухи. И плохие парни подумают: ага, он все знает и ничего не делает. Еще решат, что я слабак, — а это может навредить нам впоследствии.

Барби сказала:

— Нет. Что бы это ни было, это бред — и ты сам прекрасно знаешь об этом.

Ни просьб, ни упреков — я тебя знаю — вот и все. Слез тоже не было — они будут позже — ее глаза уже наполнились влагой.

Пит сказал:

— Вернусь, когда все будет кончено.



Чартерный перелет из Ла-Кросса в Вегас. Гуляки на борту, прокуренный салон и тесные кресла.

Гуляки оказались сотрудниками страховой компании и сектантами в придачу. Пили, менялись шляпами и непристойно шутили.

Пит пытался заснуть, но не мог не думать об ЭТОМ.

Он позвонил Стэнтону — издалека позвонил — из Сайгона в Бей-Сент-Луис. И заговорил о поездке на Кубу. Сказал: возьмите меня с собой — я хочу попрощаться.

Стэнтон согласился.

И Пит остался в Сайгоне. Заметал следы. Купил оружие и починил окно, которое разбил, чтобы пробраться на склад. Работал втайне от всех. Вставил стекла, заново приварил решетки. Позвонил Меспледу и пообещал: я справлюсь, я сам нарушу правила нарушителей.

Купил три пушки: «вальтер» и две «беретты». И три глушителя. А также три приспособления, чтобы крепить оружие к поясу брюк изнутри.

Трофеи. Добыча. Тачки, меха, антиквариат. Который доказывает, что все это — БОЛЬШАЯ ЛОЖЬ.

Летели неровно, то и дело попадая в зоны низкого атмосферного давления. Гуляки хохотали, лапали стюардесс и молились.

Воинственные призывы. Мы не можем просто так взять и уйти. И оставить Азию азиатам. Не имеем права выглядеть слабаками.

Пит закрыл глаза и услышал гуляк. И увидел: Бетти Мак — пришла к нему в двенадцатимиллионный раз. И Чак — фанат тисков. А вот Барби — говорит «нет», а в глазах ее стоят слезы.

Мы держимся. Покажем этим вьетконговцам, кто тут главный. А заодно и всяким пацифистам, мать их так и растак.

И все в таком духе. Со стереофоническим, мать его, эффектом. Он попытался заснуть — не вышло. И тогда он стал бороться с чувством морального и физического опустошения. И в голову ему пришла мысль.

К черту все. Вот прямо сейчас он бросит думать о том, что кто-то там нарушил какой-то кодекс.



Самолет приземлился. Пит выбрался и побрел к стойке авиакомпании «Эр Мидуэст».

Купил билет — потратился на первый класс до Милуоки, откуда ему предстояло лететь в Спарту. Получается, два билета в один конец.

До первого вылета оставалось четыре часа. Пит отправился в зал ожидания и сбросил на пол сумку с оружием. Растянувшись на четырех сиденьях, мгновенно провалился в сон. Было мягко и темно. Он укрылся газетами, как простынями.



Открыв глаза, он увидел лампы на потолке и Уорда Литтела. В руках у последнего был его билет — он заметил торчащий утолок.

— Ты собирался домой. Барби это понравится.

Пит сел, рассыпав газеты.

— Господи, ты меня напугал.

Уорд протер очки.

— Звонила Барби. Сказала, что ты уехал на юг выполнять какое-то безумное задание, и попросила остановить тебя.

Пит зевнул:

— И?

— И я кое-что прикинул и позвонил Карлосу.

Пит закурил. Было 6:10. Его самолет в семь.

— Не молчи. Я хочу понять, куда ты клонишь.

Уорд откашлялся:

— Кое-что мне объяснил Карлос, а кое-что я сам…

— Господи, просто скажи…

— Карлос прикрывает ваш бизнес. Который, собственно, был частью хитроумного плана по переброске оружия Кастро, чтобы тот переправлял его повстанцам в Центральной Америке. Все это часть плана по обустройству казино за границей.

Ага — пазл сложился. Стэнтон и Карлос, афера с оружием, вот она — БОЛЬШАЯ ЛОЖЬ.

— Это было неправдой, Уорд. Все это.

— Знаю.

— Боб Релье. Что…

— Он забросил своих клановцев и занялся другой операцией. С ним работает Уэйн, и Карлос сказал: это все, что я знаю.

Пит выхватил у него билет. Уорд отобрал его обратно.

— Ты летал в Сайгон. Там ты кое-что понял. Это я узнал со слов Барби.

Пит схватил сумку. Пушки лязгнули.

— Не заставляй меня ждать. Ты говорил с Барби, говорил с Карлосом, а потом нашел меня. Начнем с этого.

Уорд поправил очки:

— Карлос узнал, что Стэнтон, Гери и Элорд утаивают часть его доли прибыли. Вот он и хочет, чтобы ты убрал их вместе с кубинскими связными. Если ты сделаешь это, а также окажешь еще одну маленькую услугу, можешь быть свободен.

Раздался голос из динамика: пассажиры рейса номер сорок девять до Милуоки, бла-бла…

— Думаешь, он сдержит слово?

— Да. Они хотят покончить с этой историей и заняться другими насущными делами.

Пит заглянул в гейт. Экипаж уже на месте, кто-то катит багажные тележки.

— Позвони Барби. Скажи, что я чуть не вернулся.

Уорд кивнул и смял билет.

— Еще одно.

— Что там?

— Карлос хочет, чтобы ты снял с них скальпы.

110.

(Мемфис, 3 апреля 1968 года)

Красный Кролик скоро станет Мертвым Кроликом.

Уэйн подъехал к тротуару, припарковался и стал наблюдать за мотелем «Нью ребел».

К мотелю подкатил «мустанг». Оттуда выбрался стрелок. К нему подошел Фред О. Он совсем отощал — чтобы изменить внешность, ему пришлось голодать. Джим Рей тоже худющий — этот от кристаллического метамфетамина.

Они смеялись и в шутку подталкивали друг друга. Фред О. вручил Джимми коробку — в которой явно содержалось нечто длинное и громоздкое. Винтовка калибра 30.06. С оптическим прицелом, переделанная для стрельбы пулями с мягким наконечником — они так деформируются при выстреле, что баллистическая экспертиза представляется весьма затруднительным делом.

У Джимми была винтовка, у Боба — такая же, и у Фреда — номер три. Из этой третьей был произведен один испытательный выстрел, на ней были отпечатки пальцев Джимми.

День икс — уже завтра. Джимми может выстрелить, а может и зассать. На этот случай есть Боб — запасной стрелок. Руководил Джимми Фред О. Он утверждал: мой подопечный будет стрелять. Он был уверен в этом.

План заключался в следующем. На месте имелась дешевая гостиничка. Жили там по преимуществу пьянчуги. Зато располагалась она прямо напротив мотеля «Лоррейн», в котором квартировал Кинг. В его номере, 306, имелся балкон. А в дешевых меблирашках — свободная комната. Которую снял Фред О., для пущей уверенности заплатив за неделю вперед.

Он сделал вид, что «заселился». «Съедет» он завтра, а на его место заселится Джимми. В ту самую комнату, рядом с общей ванной. Может, выстрелит. Может, зассыт — тогда выстрелит Боб.

Возле захудалой гостинички — купа деревьев и кусты. Словом, прикрытие. Ведь окна гостинички выходят на Главную улицу, а «Лоррейна» — на Малберри.

Джимми стреляет и уходит — далеко от Малберри. Вытирает винтовку и бросает ее у дверей. Прячущийся в это время поблизости Фред О. забирает винтовку, а вместо нее подбрасывает другую — с отпечатками Джимми.

Джимми скрывается на хате, где его ждет Уэйн. Дешевая меблированная квартира, а там — пустые бутылки, пакетики из-под зелья и использованные иглы. Следы порошка, причиндалы для приготовления и приличная доза кристаллического метамфетамина.

И предсмертная записка, подделанная Фредом Оташем.

Я — торчок. Я убил Ниггерского Короля. Теперь мне страшно. Я сбежал из Джефф-сити и отказываюсь возвращаться обратно. Я — герой. Я — мученик. Эй, мир, получил?

Уэйн выжидает, а потом вкалывает Джимми дозу и стреляет в него. Джимми умирает, не успев выйти из прихода. Паника. Самоубийство. Классический убийца-одиночка — застрелился в метамфетаминовом дурмане.

Уэйн не сводил глаз с мотеля. Фред О. стоял снаружи, а Джимми вошел внутрь. Фредди заметил Уэйна и подмигнул. Тот подмигнул в ответ, завел мотор и поехал к мотелю «Лоррейн».

Припарковавшись совсем рядом с мотелем, он принялся рассматривать стоянку и балкон, гостиницу, зелень вокруг и улицы. Деревья и кустарники оказались достаточно густыми и прилегали к бетонной стене. На Главную улицу вела узенькая тропинка. Они спрячутся в густой зелени. Или станут стрелять, или нет. Они выберутся на Главную улицу.

Уэйн наблюдал за мотелем. Там болтали, стоя на балконе, чернокожие люди.

Копов в поле зрения не обнаруживалось — тут Дуайт Холли был прав. Он настроил радио на полицейскую частоту. Мемфис лихорадило. Акции и марши протеста — чрезвычайная ситуация — вся полиция на ушах. А в планах — эскалация общественного недовольства. В том числе — еще один марш, запланированный на пятое апреля.

К тому времени он будет мертв. Мемфис взорвется. Уэйн знал это. Джимми будет стрелять. Так сказал Фред. А Фред был уверен.

У Джимми совсем поехала крыша. Он учился гипнозу, посещал курсы барменов и кололся метамфетамином. А также покупал журналы с порнокартинками. Ширялся и смотрел порнушку. Вдобавок он вступил в Общество друзей Родезии и искал женщин по объявлениям в газете. И сделал пластическую операцию по изменению формы носа.

Джимми выслеживал доктора Кинга в Эл-Эй 16–17 марта. За ним наблюдал Фред О. Еще тогда Фред знал, что Джимми непременно будет стрелять. Сам же он маскировался под «Рауля».

Дуайт получил наводку — ему прислал записку с нарочным информатор из ФБР. Красный Кролик едет в Мемфис. Будет там 28 мая. Организует забастовку мусорщиков.

Уэйна Дуайт завербовал 30 марта. «Рауль» подначивал Джимми Рея, соблазняя его подачками: наличными и амфетамином. Прямо по курсу — Мемфис.

СЕЙЧАС. Так сказал Фред. А он знал, что говорит. Джимми совсем издергался. Он жаждет вознаграждения и верит в игрушечный святой Грааль.

Уэйн наблюдал за балконом. Увидел суетящихся людей.

Дуайт знал: преподобному угрожали и здесь. Ему сообщили мемфисские федералы. За время пребывания в городе Кинг получил девяносто одно послание с угрозами — в основном от клановцев. Кинг чихать на них хотел. Плевать с высокой колокольни. Он вообще мало пекся о собственной безопасности.

Уэйн наблюдал за балконом. Уэйн заметил доктора Кинга. Он узнал его давно. Их пути пересекались. Странное совпадение.

Он был в Литтл-Роке — помогал навязывать интеграцию. Там он видел доктора Кинга. А еще он видел злополучный порнофильм, снятый ФБР. И Кинга в нем. Он убил Уэнделла Дерфи, которого нашел его отец. Кинг послужил делу его мести.

Он стал соучастником заговора Уэйна-старшего. Дуайт его завербовал. Уэйн-старший сказал: ты научился. Ты заплатил. Ты честно заработал этот выстрел.

Папаша хвастался: Уорд Литтел уходит в отставку, а я популярен у мормонских лидеров. Так что его место у Хьюза займу я. Это уже точно, я знаю. Мне позвонил Карлос Марчелло. Мы говорили. Обсудили отставку Литтела и общие дела. В том числе и место советника Хьюза.

Карлос сказал: Литтел работал на Хьюза и на меня. Ты можешь занять оба его поста. Литтел подкупает Никсона, а потом уходит. И на его место заступаешь ты. Будешь обрабатывать Никсона, выполнять наши просьбы и станешь нашим гарантом.

Уэйн-старший ответил: вы знаете моего сына, химика. Он перерос Пита Б.

Карлос ответил: найдем ему местечко. И распрощаемся с Питом Б.

Уэйн смотрел на балкон и видел, как смеется Кинг. Как Кинг хлопает себя по коленям.

Я умею ненавидеть. Я убил пятерых. Ты не умеешь ненавидеть лучше меня.

111.

(Бей-Сент-Луис, 3 апреля 1968 года)

Время отплытия — 21:16. Легкий ветерок. Курс на юго-юго-запад.

Последний раз везут оружие на Кубу. Прощальная гастроль их команды.

Пит прогуливался по палубе. Брюки жали — за поясом он припрятал три пушки. Рубаху пришлось надеть навыпуск. Отчего выпирал живот. Глушители натирали кожу.

Он прилетел на место с опозданием — отплытие пришлось задержать. В Вегасе он пытался найти Уэйна, но был замечен. И ему позвонил Карлос.

Карлос — всегда Карлос. К черту Большую Ложь. Карлос сразу взял быка за рога.

— Ну узнал ты. И что? Ты никогда тупым не был, Пит.

— Боб куда-то уехал. Он работает с Уэйном. И не должен пострадать, как остальные.

— Не надо строить из себя потерпевшего. Привези мне скальпы. Помни — ты мой должник за Даллас.

Катер бросало из стороны в сторону. Пит гулял по палубе, обдумывал и боролся со страхом.

Они на нижней палубе. Как их убрать — по одному или всех вместе? Может, заглянуть в оружейный склад, взять там обрез и одной огромной очередью покончить с этим? И сам управляй катером — ты же умеешь. И плыви в кубинские воды. Замани на встречу Фуэнтеса и Арредондо. Убей, сними скальпы и выбрось трупы. И с остальными так же.

Шесть трупов со знатной прической. Кто нарушит правила — с того снимут скальп.

Катер шел гладко. Автопилот и спокойные воды Мексиканского залива.

Пит забрался на капитанский мостик и проверил показания приборов. Все в порядке. Ты в этом разбираешься, а значит, справишься со всем.

Он спустился вниз. У него защемило в животе — страшно. Главная каюта забита народом: Стэнтон, Гери, Элорд, Дик Венцель.

Пит нервничал, дергался. Пит ударился головой о балку перекрытия.

Стэнтон заметил:

— Этот катер явно сделан не для великанов.

Гери отозвался:

— Сам мучаюсь.

Флэш посмеялся:

— Ну, для меня это не проблема.

Венцель улыбнулся:

— Ты шпендик, но шпендик опасный.

Все засмеялись, и Пит тоже. У него закружилась голова.

Четверо мужчин — оружия на поясе он не заметил. Хорошо. Все расслабленны, попивают вискарь — это ему тоже на руку.

Н-да, упущение — надо было принести секоналу и подсыпать им в бухло, а потом перестрелять, сонных.

Стэнтон сказал:

— Дозаправимся на Снайп-Ки.

Венцель сказал:

— Нас ждут на расстоянии восьмидесяти узлов. Это единственное место, где можно встретиться до того, как взойдет солнце.

Пит кашлянул:

— Все из-за меня. Я опоздал.

Флэш покачал головой:

— Мы бы не вышли без тебя. Это же последний раз.

Гери покачал головой:

— У тебя всегда был, как это… энтузиазм.

Венцель глотнул виски:

— Я буду скучать по нашим вылазкам. Как любой белый человек, я ненавижу красных.

Флэш улыбнулся:

— Ну я-то не белый человек.

Венцель улыбнулся в ответ:

— В душе — еще какой белый.

Пит притворился, что зевает. У него закололо в груди. Часто-часто колотился пульс.

— Я устал. Пойду-ка прилягу.

Все заулыбались и закивали. И с ухмылками растянулись в креслах.

Пит вернулся в каюту, запер дверь и огляделся. Четыре отсека, низкие переборки, четыре спальных мешка. Пожалуйста, напейтесь и вырубайтесь по одному.

Он открыл грузовой трюм. Катер перекатывался на волнах, точно был легкой скорлупкой. Слишком легкой. Его сносило течением так, будто не было в трюмах никакого груза.

Открыв дверь склада, он включил свет.

Бац!

Пусто. Никакого оружия, никаких боеприпасов. Всегда забитый под завязку, в этот раз склад был пуст.

У него защемило в животе. Бешено заколотилось сердце. Без оружия — а значит, эта поездка неспроста. Для того, чтобы убрать лишних. Например, тебя. И выбросить за борт. И Фуэнтеса с Арредондо тоже.

Катер качнуло. Пит удержался на ногах. И подошел к стойке с винтовками. И почувствовал, как по груди бегут мурашки — огромных, заразы, размеров.

Стал доставать обрезы и проверять затворы. Извлекать из патронников пули. Руки-крюки: четыре обреза, пули падают и катятся по полу, а рук, чтобы поймать их, не хватает.

Он принялся ловить пули и рассовывать в штаны. Даже в зубы набил. Потом завозился с винтовками. Поставил их обратно в стойку. И тут услышал, как заскрипела дверь грузового трюма.

Обернувшись, он увидел Венцеля. Должно быть, вид у него был дурацкий. Точно его застигли на месте преступления с пулями в зубах.

Венцель запер дверь, подошел ближе и сжал кулаки:

— Что ты, черт возьми…

Пит огляделся и увидел сигнальный пистолет. Совсем близко — висит на вбитом в стену крюке.

Он выплюнул пули и отошел. Схватив со стены пистолет, прицелился и нажал на курок. Из дула вылетел язык пламени и опалил Венцелю лицо. Тот взвизгнул. Волосы его вспыхнули, и он принялся хлопать себя по щекам, пытаясь сбить пламя, которое между тем перекинулось на одежду и от груди добралось до самых ног.

Пит шагнул к Венцелю и ухватил его за шею, сбив пламя. Крутанул шею налево, обжигая руки, потом направо. Венцель задергался и обмяк. С его бровей срывались язычки пламени. Пит швырнул его на землю, содрал с него рубашку и загасил пламя.

Дверь осталась закрытой — ни вони, ни гари, никто не почует. Пит напряг руку. На месте ожогов вспухли волдыри. Пит постарался принять удобное положение.

Пора. Скоро они его хватятся и начнут искать. Катер швыряет во все стороны — автопилот же. Так что Венцеля могут позвать в любой момент.

Пора. Пит подобрался и прислушался, прислонившись к двери.

Тишина. Он вытащил «вальтер» и взвел курок. Открыл дверь: проход, четыре каюты — по две с каждой стороны. Метрах в десяти — главная каюта, перпендикулярно остальным; дверь в нее закрыта.

Пит стал подбираться к дверям, медленными маленькими шажками. Подошел к двери первой каюты и заглянул внутрь, приоткрыв дверь. Никого.

Подобрался ближе. Крадучись подошел ко второй каюте, осторожно приоткрыл дверь и сунулся туда. Пусто.

Таким же манером, стараясь ступать медленно и неслышно, подошел к третьей каюте. Заглянул — и увидел Флэша. Тот спал в своем мешке.

Пит вошел внутрь и прицелился. Приставил дуло ко лбу жертвы над линией волос, крепко прикрутив глушитель. Выстрелил один раз. Раздалось «пф-ф-фт». Мозги жертвы брызнули во все стороны, оросив кровать.

Пит так же, на цыпочках, вышел. Медленно прокрался к четвертой каюте. И точно так же заглянул в дверь. Никого.

Пит стал медленно пробираться дальше. Преодолевая дрожь, открыл дверь главной каюты. Пусто — свистать всех наверх. Теперь тс-с-с-с — глубо-о-о-окий вдох.

Вдохнув и выдохнув, он стал медленно пробираться наверх, делая крошечные шажки. В груди все так же щемило, каждый вдох давался с трудом, тряслись руки. В какой-то момент подвел сфинктер, и он почувствовал запах собственного дерьма и пота, а также жженых волокон глушителя.

Крошечные шаги — теперь еще три. На верхнюю палубу… только бы не оступиться.

Он достал одну из «беретт» и взвел курок. Дальше стал двигаться с двумя пистолетами. Дышалось с трудом. Медленно…

Вот она, палуба. Дыхание окончательно сперло. Отнялась левая рука. Боль пронзила тело — от сердца до предплечья; артерии стали ни к черту.

Он принялся жадно хватать губами воздух вместе с солеными брызгами. Рухнув на колени, выронил оружие из левой руки. «Беретта» застучала по тиковым доскам. Достаточно громко — он услышал, как кто-то закричал. За его спиной раздался шум.

Стэнтон. Это он кричал: «Дик!», потом: «Пит!» На нижней палубе. Метрах в сорока. На корме, там, где вращающиеся сиденья.

Пит подался вперед. Левая рука не слушалась. О доски палубы с треском сломались зубы. Он перекатился, жадно глотая воздух, и выплюнул осколки зубов.

Голос Гери — на корме слева:

— Я его не вижу.

Голос Стэнтона — уже с задней лестницы там же, на корме:

— Думаю, он напал на Дика.

Тут же раздался звук передергиваемого затвора и взводимого курка. Левую руку вновь пронзила боль — она по-прежнему отказывалась подчиняться и бессильно повисла вдоль тела.

Он судорожно вздохнул. Болело и пекло везде — в груди, в руке. Вскоре ему удалось отдышаться. И он пополз. На трех конечностях. С соответствующей скоростью. Ему попался смотанный в бобину канат. Отличное прикрытие — большой моток, толстая веревка.

Тут раздался звук шагов, и Пит увидел штанины и босые ноги. Гери — он быстро шел в его сторону.

У него снова перехватило дыхание и перед глазами замелькали звездочки. Картинка поплыла — у Гери разом стало двенадцать штанин и ступней. Он прицелился, надежно укрытый канатом. И быстро выпустил шесть пуль. Гери вскрикнул и рухнул на палубу, держась за ноги. Выстрелил — но пули пролетели слишком высоко и Прошили парус.

Пит вдохнул воздух, и ему стало легче. Ухватился за балку и прицелился на уровне головы. Ме-е-е-едленно нажал на курок. И затвор заклинило. От сухой вспышки разлился свет, и он увидел Гери с израненными ногами.

Он услышал шарканье ног. Далеко, на корме. Кто-то спешил подняться по задней лестнице. Он достал третью пушку. Но снова подвело сердце, и он уронил ее.

Гери выстрелил. Пули посекли канат и отскочили. Пит выкатился из укрытия и пополз, отталкиваясь обеими ногами и одной рукой. Гери увидел его, упал ничком и стал стрелять.

Пули свистели над головой, царапали планшири, впивались в тиковое дерево. Шесть пуль, семь, полная обойма.

Гери отбросил оружие. Пит подобрался ближе. Оттолкнулся здоровой рукой и прыгнул. Оскалив зубы, вцепился Гери в щеку. Ткнув пальцами, высадил ему глаз.

Гери заорал и двинул кулаком в оскаленные зубы Пита. Тот вцепился ему в руку и прокусил ее до кости. И сделал здоровой рукой «козу».