Захватывающее погружение в повседневную жизнь девяти хакеров, сошедшихся лицом к лицу с недобросовестными обладателями власти и денег. Сильный роман!
Le Monde
Короткие главы переносят нас от одного персонажа к другому, из одной страны в другую, в напоминающий «Трилогию Оушена» мир «Группы 9», такой же дьявольски увлекательный.
Les Echos week-end
Эта книга просто создана для экранизации! Потрясающие персонажи, в них сразу влюбляешься.
BFM TV
Триллер, от которого сердце замирает в груди – и так и хочется присоединиться к этим современным Робин Гудам.
Le Parisien
«Живые – борются!»[1]
Виктор Гюго
Восьмерым, чьи имена я не могу назвать; без них эта история не появилась бы на свет
Разумеется, любое сходство с реальными людьми или событиями совершенно случайно…
* * *
Зал видеоконференций.
Экран мерцает, микрофон потрескивает.
Соединение по защищенному протоколу уста́новлено в 00:00 GMT.
– Как слышно?
– Слышу вас отлично, а вы?
– Звук хороший, но картинки пока нет.
– Кликните по зеленой иконке внизу экрана, там изображена камера, ну вот, теперь мы вас видим. Здравствуйте.
– Как мне к вам обращаться?
– Не стоит терять время, не знаю, сколько мы сможем оставаться на связи.
– Сегодня…
– Когда мы договаривались об этом звонке, было решено, что в записи не должно остаться никаких указаний на дату или место.
– Тогда начнем…
00:12 GMT. Начало стенограммы
– Когда-нибудь студенты будут гадать, что крылось за вашими решениями, как вы встали на путь, который привел вас в подполье, вынуждая пожертвовать большинством радостей обычной жизни. Что бы вы хотели сказать им, прежде чем они вас рассудят?
– Что судьба других заботила меня не меньше, чем моя собственная. Мои чувства заставили меня взглянуть на мир шире, не зацикливаться на себе, не просто возмущать́ся, протестовать и обвинять, а действовать. И «Группа 9» стала средством. Для чего? Да для того, чтобы и другие встревожились о будущем, которое неизбежно ждало бы и их тоже, чтобы они осознали последствия. Чтобы они остались свободными… Свобода! Понимаю, что в такой формулировке это может прозвучать напыщенно, но вам стоит отметить в статье, что в этот самый момент, пока я с вами откровенничаю, меня и моих друзей активно разыскивают, нас могут ликвидировать или же мы проведем остаток жизни в тюрьме. Надеюсь, что это придаст моему рассказу нотку смирения. Ну и наконец, я сделала это, потому что любила, потому что люблю. Страх пришел позже.1
Ночь первая, Осло
В два часа ночи дождь, подстегиваемый ветром, барабанил по крышам Осло. Екатерине казалось, будто откуда-то из-за горизонта градом летят стрелы. Накануне небо было безоблачным, но теперь ничто об этом не напоминало. Она смотрела из окна своей студии на город, огни которого рассыпались до побережья. Екатерина снова начала курить, что, впрочем, беспокоило ее меньше, чем необходимость опять бросать. Она достала сигарету, чтобы прогнать скуку и совладать с нетерпением. Отражение в оконном стекле выдавало ее усталость.
Звуковой сигнал вырвал ее из раздумий, и она бросилась к ноутбуку, чтобы открыть сообщение, которого ждала. Никакого текста, только файл с двумя листами музыкальной партитуры. Чтобы прочесть их, нужно разбираться не в сольфеджио, а в программировании. Устроившись в кресле, Екатерина с удовольствием взялась за дело. Она распустила волосы, выпрямила спину, бросила взгляд на пачку сигарет, подавила желание закурить еще одну и занялась дешифровкой. Разобравшись, о чем говорилось в сообщении, она набрала в ответ несколько загадочных слов.
– Что ты забыл в моем городе, Матео? Предполагалось, что мы никогда не встретимся.
– Я тебе объясню, когда придет время, если ты поняла где.
– Где – это просто, чтобы не сказать слишком, но ты не указал когда, – настучала Екатерина.
– Иди скорее спать.
Матео предлагал Екатерине не ложиться, а оборвать соединение. Похоже, паранойя ее приятеля усиливалась. Она часто гадала, что он за человек, как он выглядит, какого он роста и телосложения, какого цвета у него волосы… Светлые, темные, а может, рыжие, как у нее, если он вообще не лысый. Еще большее любопытство вызывал у нее голос Матео. Быстро ли он говорит? Хорошо ли владеет словом? В мужчине ее больше всего соблазнял голос. Ее красота могла скрыть немало недостатков; педантичная, насмешливая, надменная, Екатерина разносила в пух и прах всех ухажеров, даже самых выдающихся. У нее был дар – абсолютный слух. Иногда это ощущалось как благословение, иногда – как проклятие, в зависимости от обстоятельств. Что странно, она никогда не гадала, сколько Матео лет. Она считала себя старейшиной в «Группе» – хоть и молодой старейшиной. Но ошибалась…
Екатерина задумалась – руки застыли над клавиатурой, – но в конце концов все же высказала свою озабоченность:
– Если погода не улучшится, планы придется менять.
Реакции собеседника пришлось подождать. Наконец Матео сообщил ей нечто, что, судя по всему, беспокоило его куда больше, чем завтрашняя погода:
– Майя не отвечает.
– Как давно? – набрала Екатерина.
Никакого отклика. Она поняла, что Матео резко оборвал их переписку. Выдернула флешку из ноутбука, в свою очередь разрывая соединение с сервером ретрансляции, не позволявшим определить ее местоположение, вернулась к окну и с беспокойством обнаружила, что ливень усилился.
Екатерина жила на верхнем этаже дома, где снимали квартиры местные преподаватели. Прямоугольное пятнадцатиэтажное здание из кирпича и дерева возвышалось на пересечении улиц Смедгата и Йенса Бьелке. Стены здесь были настолько тонкие, что Екатерина слышала все, что происходит в соседних студиях. Она вполне могла обойтись без часов, узнавая время дня и ночи по звукам. Сосед по лестничной клетке только что выключил телевизор. Значит, уже полвторого: пора немного отдохнуть, если она хочет нормально соображать с утра. Она выключила настольную лампу и пересекла комнату, чтобы улечься в постель.
Сон не шел. Екатерина снова и снова обдумывала предстоящее. В восемь утра она усядется на террасе «Театральной кофейни», под отелем «Континенталь», где в хорошую погоду завтракают постояльцы. В рюкзаке у нее будет легкое оборудование: модем, частотный анализатор и генератор кодов. У нее будет десять минут на то, чтобы взломать отельный вай-фай и перенаправить данные. Когда она это сделает, все подключенные к сети мобильные телефоны окажутся в ее распоряжении.
– Не поймите превратно, никто из «Груп́пы 9» не стал бы разменивать свои таланты на кражу номеров кредиток или содержимого мессенджеров в преступных целях. Хакеры бывают трех типов. Черные шляпы, или черные хакеры, охотятся за деньгами; это злодеи цифрового мира. Белые шляпы, или белые хакеры, часто бывшие киберпреступники, решили использовать свои знания для поддержания безопасности в сети. Большинство из них работают на правительственные службы или крупные предприятия. Черные хакеры в конце концов попадаются, и самых выдающихся из них вербуют. Лучшие из хакеров, будь то черные или белые, образуют особую касту, где идет постоянная война, в которой любые средства хороши. К победе стремятся не только ради большого куша – чаще ради славы, во имя чести или чтобы потешить самолюбие.
– К какой же из двух категорий относится Екатерина?
– Ни к какой. Как и все члены «Группы», Екатерина – серый хакер, человек вне закона, работающий во благо общества. Она всегда охотилась только на крупную дичь и в тот день преследовала весьма достойную. Стефана Барона, могущественного мерзавца.
* * *
Барон был удачливым лоббистом, окрыленным успехами.
Поработав на нефтяные, угольные и агрохимические корпорации, подкупив членов парламента и сенаторов, чтобы отменить законы об охране окружающей среды, он занялся еще более прибыльным бизнесом. Из лоббиста он стал «консультантом в области политической коммуникации», то есть, проще говоря, беспринципным пропагандистом, изобретателем теорий заговора, вымышленных преступлений, неизменно вменяющихся нелегальным мигрантам, и мер, чреватых увеличением их количества, которые якобы принимались правительствами. Барон виртуозно дирижировал множеством фейковых новостей, которые его подражатели распространяли в соцсетях, новостей, придуманных, чтобы запугать людей, – предвещающих неизбежное исчезновение среднего класса, уничтожение их культуры и безнадежное будущее. Страх был его торговым капиталом. Он сеял хаос ради обогащения, повышая рейтинг своих клиентов и приводя их к власти.
С этой целью он и отправился в свое второе европейское турне. Переезжая из столицы в столицу, Барон встречался с предводителями экстремистских группировок и партий, чтобы выявить лидеров, продать им свои услуги и помочь собрать голоса. Каждая страна, оказывавшаяся под властью автократа, становилась долговременным источником прибыли. Если ему удастся подтолкнуть в нужную сторону весь континент, он гарантированно займет место в кругу самых состоятельных людей мира. Барон проводил свои кампании энергично, извлекая выгоду из мировых конфликтов и печальных верениц беженцев, которыми те сопровождались.
Карта Европы, висевшая за его столом, превратилась в своего рода поле для настольной игры, и каждый воткнутый в нее флажок свидетельствовал о его недавних победах. Венгрия, Польша, Италия, где одержал победу его подшефный. Казалось, ничто не может его остановить.
Разве мог Барон представить, что группка хакеров осмелится выбрать его своей мишенью! Даже сама Екатерина иногда сомневалась в успехе их предприятия. Да, но… Ее дед участвовал в Сопротивлении в то время, когда подвиг праведников народов мира казался еще более невероятным, однако же не пал духом. Нет, такие мысли ей заснуть не помогут.
Екатерина сняла футболку и бросила ее на пол у кровати. Почему бы не снять напряжение, не дающее погрузиться в сон, доставив себе немного удовольствия? Себе и, вероятно, соседу, который обязательно уловит ее стоны сквозь шум дождя, продолжавшего хлестать в окна.
Прежде чем закрыть глаза, она, как и каждый вечер, подумала о тех, кто коротает ночь на улице, – эта мысль возвращала ее в прошлое…
Когда Екатерине было десять, она впервые стала свидетельницей убийства. Случилось это в закоулке Осло, где она нашла убежище однажды вечером, когда ее мать вернулась домой еще пьянее обычного. Типичная уличная картина, если живешь на улице. В двенадцать, не в силах больше сносить оскорбления и лишения от женщины, которая никогда не желала ее существования, Екатерина окончательно ушла из дома, отправившись искать покоя на скамейках парков, где спала днем, и под мостами, где читала ночами, а потом, с наступлением холодов, в подвалах жилых домов, замки которых девочка вскрывала с впечатляющей ловкостью. Екатерина отправилась в самостоятельное пла́вание в весьма невинном возрасте. Предоставленная самой себе, она быстро научилась добывать себе пропитание, копаясь в мусорных контейнерах. Девочку, которая никогда не видела зубной щетки, вопросы гигиены не беспокоили. Ее детство было отмечено извечной материнской присказкой: «Ты родилась от ничтожества, сама ничтожество, и ничего из тебя не выйдет».
– Екатерине недавно исполнилось тридцать шесть, она преподает право в Университете Осло, она тайная активистка и хакер из «Груп́пы 9».
– Как она присоединилась к «Группе»?
– Нас объединяют не только наши способности в области программирования, но и наши истории, и общая цель, сплотившая нас в предприятии, о значении которого мы догадались не сразу. Но вернемся к той ночи в начале прошлого лета…
* * *
Пока Екатерина доставляла себе удовольствие, Матео размышлял. Он стер все следы своей деятельности из компьютера делового центра отеля «Континенталь», вышел из помещения, пересек пустое фойе и, перед тем как отправиться в номер, осмотрелся в последний раз. Если дождь не прекратится, он придет на выручку, вот только отправит сообщение подельнице, чтобы дать ей знать, что вступает в игру, а ей нужно убираться; но нужно еще, чтобы она подчинилась его указаниям, а в этом он не был уверен.
2
День первый, Осло
Ранним утром Екатерина села в трамвай с рюкзаком на плече. Она гадала, чем вызвано ее взвинченное состояние – предстоящей задачей, новостью о том, что она наконец встретится с Матео, или непониманием, почему он нарушает правила группы. «С другой стороны, – подумала она, – какой смысл следовать правилам, если живешь вне закона?» Она вышла на остановке «Национальный театр»; теперь от цели ее отделяло всего несколько шагов. Дождь прекратился, но небо все еще выглядело угрожающе, и мокрая терраса оставалась закрытой. Удачное стечение обстоятельств: после секундного колебания Екатерина решила пойти на риск и действовать из самого заведения.
Кофейня при отеле «Континенталь» напоминала о Вене. Большие люстры под сводчатыми потолками освещали роскошный интерьер XIX века. Между колоннами стояло столиков двадцать, витая кованая лесенка поднималась на балкон, с которого музыканты некогда играли для гостей. В глубине зала, за баром, скульптурные деревянные панели обрамляли большое зеркало. Екатерина заметила два отдельных кабинета: черные кожаные диванчики и перегородки из красного дерева казались идеальным укрытием. Она решила, что объект выберет одно из этих помещений, а охрана расположится в соседнем. Она заняла маленький столик у края окна, ближе к двери. В кофейне было еще довольно пусто – дюжина посетителей завтракали. Екатерина заказала чай и яйца «Бенедикт», спросила у официанта пароль отельного вай-фая. Как только он удалился, хакерша открыла рюкзак, включила модем и запустила на смартфоне приложение, позволявшее ей выполнить ее миссию. Взяв сеть под контроль, она создала точную ее копию, присвоила ей то же имя и изменила параметры оригинальной сети, сделав ее невидимой. Злонамеренные хакеры подлавливают с помощью этой схемы беспечных путешественников, радующихся возможности бесплатно подключиться к интернету в туристических местах. Кража их данных занимает буквально пару мгновений.
Екатерина положила смартфон рядом с тарелкой и спокойно приступила к еде.
Стефан Барон вошел в кофейню десять минут спустя, но не с улицы, а из фойе отеля. Как она и думала, он устроился в дальнем кабинете, а его телохранитель – в соседнем. Вскоре появился и клиент Барона. Они обменялись рукопожатиями. У одного на лице читалось напряжение, у другого – приветливость. Не отрываясь от экрана смартфона, Екатерина просматривала идентификаторы подключающихся к ее сети устройств. Телохранитель сидел в телефоне, но Барон и его собеседник были заняты другим. Теперь достаточно было наблюдать за активностью, чтобы определить, кому какое устройство принадлежит.
Коснувшись одной из иконок, она включила их микрофоны. Все шло по плану. Ее оборудование записывало разговор и ежесекундно выкачивало данные Барона и его клиента. Их еще предстояло дешифровать, что займет куда больше времени… Екатерина планировала взяться за это по возвращении.
Все шло, как предполагалось, до тех пор, пока телохранитель не заметил какое-то движение на экране своего смартфона и не нахмурился. Его устройство снова и снова пыталось подключиться к оригинальной сети отеля. Копируя название сети, Екатерина допустила ошибку, не оставшуюся без последствий… Телохранитель с удивлением обнаружил, что «n» в слове Continental то появляется, то исчезает. Аккумулятор модема, спрятанного у Екатерины в рюкзаке, разряжался, и это непонятное явление становилось все очевиднее.
Мужчина резко поднялся, обогнул диванчик и что-то сказал шефу на ухо. Барон вытащил свой телефон из кармана. Увидев, что телохранитель забрал устройство и выключает его, Екатерина попросила у официанта счет. Она подняла рюкзак, стараясь не встречаться взглядом с подручным Барона, осматривающим зал. На вокзале, в аэропорте или на площади хакера засечь почти невозможно, но в ресторане задача становится куда проще… Телохранитель изучал лица немногочисленных посетителей, и чутье его не обмануло. Он двинулся к Екатерине, ускорил шаг, увидев, что она встает, – и потерял последние сомнения, когда официант громко окликнул девушку, бросившуюся к выходу, не оплатив счет.
Спасаясь от преследователя, Екатерина перебежала улицу Стортингсгата и бросилась к скве́ру перед Государственным театром и дальше, в сад, где зимой устраивают уличный каток. Она была хорошей бегуньей с сильными легкими и неслась длинными шагами. К тому же в годы бурной молодости ей уже доводилось убегать. Однако телохранитель прошел боевую подготовку и имел солидный послужной список.
Выскочив на оживленную улицу Карла Юхана, Екатерина чуть не попала под колеса мотоцикла и потеряла равновесие. Еле удержавшись от падения, она оглянулась и обнаружила, что ее преследователь, еще достаточно далеко от нее, вытащил пистолет, и кровь заледенела у нее в жилах. Что же такого в телефоне у Барона, если его телохранитель размахивает оружием посреди Осло?
Ей уже лет пятнадцать не приходилось сталкиваться с подобной опасностью.
В те времена, когда Екатерина жила на улице, ее преследовали торговцы, у которых она стащила что-то съестное, пару раз ей случалось уворачиваться от ножа в драках, но никогда еще она не рисковала получить пулю! От страха у нее открылось второе дыхание и в теле проснулись старые рефлексы. Смешаться с толпой – значит оказаться в безопасности. Но тротуары, по которым она бежала, были почти безлюдны. Пожилая женщина, работник, заполняющий ящики на прилавке перед магазином… Она свернула на улицу Розенкранц, миновала «Дели», потом еще не работающий паб, обогнула фургон службы доставки. Поворот налево – и дальше, вдоль фасада закрытого утром Норвежского театра.
Екатерина мчалась что было духу, боясь, что ее вот-вот схватят за воротник, собьют с ног пинком или – еще хуже – что ее бег остановит пуля. Осмелится ли этот человек выстрелить в центре города?.. Почему бы нет, если у него глушитель. Как далеко он готов зайти, чтобы вернуть похищенные ею данные? И тут ее осенило. Снова налево, к торговому центру «Палеет», где с самого открытия всегда полно местных и туристов. Уйма магазинчиков на двух этажах – идеальное место, чтобы спрятаться. Еще каких-то сто метров. Ей захотелось оглянуться, но она удержалась. Опыт побегов научил ее не поддаваться этому искушению. Обернуться – значит замедлиться, это будет стоить нескольких решающих секунд, и к тому же такую ошибку она уже совершила, когда чуть было не упала.
Екатерина испустила короткий резкий крик, как делают борцы, чтобы исторгнуть воздух из легких и затем получить больше кислорода. Впереди показались двери «Палеет». Если преследователь ее не подстрелит, она сможет бороться, осыпать его ударами, звать на помощь – она выдохлась, но не исчерпала все возможности.
Она ворвалась в торговый центр и бросилась вверх по ступеням эскалатора, на второй этаж, расталкивая всех на своем пути. Легкие горели. Ей пришлось остановиться, чтобы сердцебиение замедлилось.
Прислонившись к балюстраде второго этажа, Екатерина взглянула вниз. На короткое мгновение ей показалось, что она оторвалась от приспешника Барона, но тут он появился в зале.
Он что-то говорил охраннику. Тот кивнул и взял рацию. По-видимому, телохранитель сумел убедить его обратиться в службу безопасности, чтобы ее отследили по камерам наблюдения. Пора заканчивать эту игру в кошки-мышки. Мужчина поднял глаза. Она ответила ему полным страха взглядом и нырнула в ближайший магазин одежды. Он наверняка бросится за ней, должно быть, уже поднимается по эскалатору. Екатерина схватила шикарный платок: 300 евро. Кто может выложить такую сумму за кусок ткани? Точно не она, с ее-то зарплатой преподавательницы. Зажав в руке платок, она ждала. Стоило телохранителю войти в магазин, как она шагнула ему навстречу и прижалась к нему. Он был явно удивлен, но вцепился в ее руку.
– Может, поговорим как взрослые люди и не будем распускать руки?
Ошарашенный мужчина молча уставился на нее. Екатерина воспользовалась его смятением, запихнув платок в карман его пиджака и яростно пнув в голень, вынуждая ослабить хватку. И бросилась бежать. Телохранитель устремился за ней, рамка на входе в магазин немедленно засигналила. Мужчину перехватил охранник магазина, и Екатерина выскочила из торгового центра с большим отрывом.
– Ублюдок! – буркнула она, растирая больную руку.
Однако партия не была окончена. Оказавшись на улице, Екатерина из последних сил устремилась к трамвайной остановке. Заскочила в готовый тронуться трамвай все еще в шоковом состоянии. Ноги больше ее не держали, дыхание перехватывало. Она рухнула на сиденье. Трамвай, легонько подрагивая, покатился по рельсам. В кармане завибрировал телефон. Екатерина вытащила его трясущейся рукой, чтобы прочесть появившееся на экране сообщение:
Концерт начинается через час.
Матео намекал на партитуру, которую она получила вчера. По счастливой случайности Екатерина села в трамвай № 19, следовавший вдоль побережья мимо острова Малмойя, до остановки «Ябру» – места встречи, указанного Матео.
– Как мне найти нужный ряд? – набрала она.
– Я подам знак, до скорого.
Трамвай ехал неторопливо; дорога до «Ябру» должна была занять двадцать минут. Устремив взгляд на море, Екатерина с беспокойством думала о том, как Матео ее узнает, – и не только об этом. Не дежурил ли он у «Театральной кофейни»? Не стал ли он свидетелем ее панического бегства? И зачем он вообще приехал в Осло? Не связано ли это с исчезновением Майи? Кстати, что он хотел сказать, написав, что «Майя не отвечает»? Не задержали ли ее? Или она решила выйти из «Группы»?
Тем временем трамвай добрался до остановки «Больница». Чтобы прогнать дурные воспоминания, Екатерина взглянула на часы и стала ждать, когда трамвай снова тронется. Со дня смерти матери прошло два года. По странной прихоти судьбы именно ей пришлось закрыть глаза женщине, не хотевшей ее появления на свет. Последние слова той были «Какая бессмыслица». Бессмыслица, которую дочь отказалась сделать характеристикой своей жизни.
Наконец впереди показался красный домик – конечная. Екатерина вышла на улицу и отправилась по указанному Матео адресу.
Десять минут спустя она оказалась перед маленькой типографией Ябру.
Какой-то старик, склонившись над прессом, с бесконечной осторожностью выравнивал большой лист бумаги. Екатерина кашлянула, чтобы дать ему знать о своем приходе, опасаясь отрывать человека от работы в такой, по-видимому, ответственный момент. Старик выпрямился с неожиданным изяществом. Она извинилась за вторжение и объяснила, что ей «сказали» явиться в его типографию.
– Литографскую мастерскую, – дружелюбно поправил он ее. – Если вы хотите заказать приглашения или бумагу для писем, я вынужден буду порекомендовать вам одного из моих собратьев по ремеслу.
– У меня назначена встреча с другом, но раз вы один в этой мастерской, возможно, я ошиблась адресом…
– Хотите посмотреть, как печатают литографии? – предложил старый мастер.
Не дожидаясь ответа, он закрутил колесо с шестью блестящими рукоятками.
– Ворот приводит в движение станок; когда лист бумаги оказывается под камнем с краской, происходит чудо. Как вас зовут? – спросил он, не отрываясь от работы.
Екатерина представилась. Литограф замер со смущенным видом.
– Вот я болван! А я досаждаю вам подробностями, до которых вам нет дела… Матео ждет вас на берегу, в яхт-клубе. Слишком громкое название для пристани с несколькими суденышками, но чем только люди не гордятся! Я предлагал ему встретиться с вами здесь, но вы же знаете, этот парень любит все усложнять.
– Вы давно знакомы?
– Лучше спросите у него, – отвечал старик. Он снова улыбался. – За мастерской стоит велосипед, берите. Пешком туда идти минут пятнадцать, не меньше. И осторожней, передний тормоз резковат.
Екатерина поблагодарила литографа, обогнула здание и села на велосипед, который он столь щедро ей предложил. Заметив, что тот совсем новенький, она спросила себя, действительно ли он принадлежал старику или же Матео купил его специально для нее… как будто предвидел события сегодняшнего утра.
– Кто такой Матео?
– Интересный человек, сложный, как сказал литограф… но, будем справедливы, скорее многогранный, чем тяжелый. Даже внешность у него необычная. Щетина, джинсы, панама на голове… можно принять его за любителя странствий, который круглый год проводит в море! Но стоит ему надеть смокинг – и перед вами аристократ.
– Что же он носит чаще, джинсы или смокинг? Эта изменчивость – атрибут соблазнителя?
– Напротив, Матео не стремится быть привлекательным, он испытывает потребность слиться с окружением, быть невидимым наблюдателем… и все держать под контролем. Детские травмы оставили на нем шрамы, которые никогда не изгладятся.
– Правило «Группы» – никогда не встречаться – было принято, чтобы никто не выявил связь между вами?
– Именно.
– Так почему же Матео нарушил это правило?
– Потому что данные, содержавшиеся в телефоне клиента Барона, оправдывали исключительный риск.
– Но ведь Матео и Екатерина еще не ознакомились с ними!
– Они – нет, в отличие от меня.
3
День первый, Осло
Спускаясь на велосипеде с холма по узким улочкам, Екатерина поклялась, что, если сотрудник яхт-клуба велит ей продолжить этот квест на острове Малмойя, она отправит Матео эсэмэску с предложением пойти куда подальше. И даже не придется ничего шифровать. Оставив велосипед у выхода на набережную, хакерша выругалась. Несколько столиков перед деревянной стойкой, за одним какой-то мужчина лет сорока читает газету – мало шансов на то, что он окажется итальянцем, с которым она вела переписку. И никого больше. Единственное утешение – литограф был слишком строг – это местечко оказалось очаровательным. Выкрашенная в голубой цвет кафешка словно перенеслась сюда с греческого острова. Екатерине хотелось есть. Подойдя к стойке, она изучила скромное заламинированное меню – три вида сэндвичей, дешевое белое вино, местное пиво и несколько газировок.
Из кафе вышел рыжеволосый и рыжебородый владелец с ящиком пива в руках. Поприветствовав Екатерину, он спросил, будет ли она обедать.
– Возьму любой из ваших сэндвичей, при условии, что он не вчерашний, – ответила она.
Тот заверил ее, что готовит их сам каждое утро. И его любимый – лосось с огурцом. Екатерина согласно кивнула и последовала его рекомендации.
– Вы никого больше не видели, кроме того типа за столиком сзади? Мне назначили встречу…
Вместо ответа хозяин заведения взял бутылку пива «Мак» из ящика со льдом, откупорил и небрежно поставил на стойку.
– Рыбаков… они ушли в море рано утро и вернутся только к вечеру, – буркнул он. – А этот, как вы выражаетесь, тип машет рукой, как будто хочет привлечь ваше внимание.
Екатерина обернулась, и ее взгляд встретился со взглядом мужчины. Тот положил газету и жестом предложил ей присоединяться к нему. Заинтригованная, она взяла пиво и сэндвич и двинулась к нему.
– Матео?..
– Кто ж еще? – отозвался он спокойно.
Она молча уселась напротив него.
– Тебя, наверное, удивляет раскосый итальянец?
– Нет… ну вообще да, – пробормотала Екатерина.
– В детстве меня звали Мао, но, когда я перебрался в Рим, меня окрестили Матео, это имя казалось более подходящим… для интеграции.
– Откуда ты?
– Из Рима, я же тебе сказал.
– А до Рима?
– Это долгая история, тебе станет скучно.
– Не знаю, что пошло не так утром, – продолжила Екатерина, – но…
– Поздновато задаваться этим вопросом, – прервал ее Матео. – Ведь я же тебе отправил сообщение, чтобы ты позволила действовать мне.
– Я ничего не получала. И с чего бы мне позволять действовать тебе, ведь это было мое задание. Ты мне не доверял?
– Я не доверял погоде… ты должна была работать с террасы. А поскольку дело касается крупной добычи, я предпочел проявить предусмотрительность… И правильно сделал, верно?
Высокомерие Матео вызывало резкую неприязнь.
– Ты был в кафе? – сухо спросила Екатерина.
– Я не допустил такой неосторожности. Расположился в фойе – идеальное место, чтобы взломать сеть, не рискуя быть замеченным. Если бы ты немного подготовилась, то избежала бы всех этих проблем.
Екатерина была человеком не того склада, чтобы терпеть снисходительное отношение и уж тем более нотации. Она поставит его на место и для начала напомнит ему, что в «Группе» нет иерархии.
– Это ты устроил бардак, прицепившись к моему модему, наши соединения наложились друг на друга.
Матео ухмыльнулся.
– Откуда ж мне было знать, что ты не последуешь моим инструкциям? Я это понял, когда ты бросилась бежать.
– Твоим инструкциям? Да за кого ты себя принимаешь?! И кстати, спасибо, что пришел на помощь!
– Пару минут назад ты меня упрекала, что я тебе не доверяю. Как видишь, ты не права. Я не сомневался, что ты смоешься от этого парня, Осло – твой город. И потом, нужно было закончить твое задание.
Она достаточно наслушалась и, резко отодвинувшись от стола, собралась уходить, что ничуть не смутило Матео.
Он достал из кармана карту памяти и выложил ее на стол.
– Вот содержимое мобильника Барона и того типа, с котором он встречался. А еще мне удалось установить шпиона на их телефоны.
Екатерина смотрела на карточку с растерянностью – и раздражением – из-за того, что Матео заткнул ее за пояс.
– Я очень удивлюсь, если твой шпион еще работает, – сказала она, взяв себя в руки. – Подручный Барона – не простой телохранитель, иначе бы он меня не засек. Он наверняка уничтожил сим-карту и поставил новую.
– Возможно, но он точно не уничтожил модный «блэкберри» своего шефа, это редкая модель, она стоит в районе тысячи долларов. Барон – известный жмот, достаточно увидеть, как он одевается… мой шпион в сопроцессоре. Пусть меняет сим-карту сколько угодно, это ему не поможет. А теперь ты можешь поаплодировать мне и признать, что имеешь дело с мужчиной, располагающим неожиданными возможностями…
– И неожиданной скромностью… А ведь он знает, что мы к нему прицепились.
– Разговор с клиентом, судя по всему, говорит об обратном.
– Его клиент – Викерсен, лидер Национальной партии, неонацист с манией величия.
– Ну да, и мания величия Викерсена нас выручила. Он без тени сомнения заявил, что ты – журналистка, интересующаяся его, и только его, персоной. Не стану скрывать, что после твоего побега обстановочка была довольно напряженная, но он успокоил Барона, объяснив ему, что левая пресса не оставляет его в покое… Плата за растущую известность.
– За растущую известность?.. Викерсен известен разве что в ресторанах, где он любит бывать, ну и среди крайне правых, но вряд ли где-то еще, как мне кажется.
– Тогда откуда ты его знаешь?
– Лет десять назад в новостях только о нем и говорили, его подозревали в связях с Брейвиком, организатором бойни в Осло и на Утойе. Власти не смогли собрать достаточно доказательств его соучастия, но из-за этой шумихи его рейтинг у ультранационалистов подскочил. Однако уверяю тебя, что дальше дело не зашло.
– Значит, цель его встречи с Бароном – поднять свой рейтинг еще выше.
– Возможно, – допустила Екатерина. – Ему нравится строить из себя жертву системы, чтобы создать приличный имидж. Барон теряет здесь время зря. – Она выругалась. – Националисты не смогут прибрать к рукам Норвегию. Ты уверен, что он ничего не заподозрил?
– Этот заносчивый жмот слишком упивается собой, чтобы подумать, что кто-то осмеливается перейти ему дорогу. Он ни на мгновение не усомнился, что ты охотилась за Викерсеном. Скандальный лидер крайне правой группировки может оказаться мишенью местной журналистки с большей вероятностью, чем незаметный американский консультант.
– Значит, все прошло не так уж плохо… Конечно, если не говорить о том, что его телохранитель гонялся за мной с пистолетом.
Матео ошеломленно уставился на Екатерину:
– С настоящим пистолетом?!
– Мне хотелось остановиться и спросить у него, не игрушка ли это, но я передумала, догадайся почему.
Матео взял карту памяти и протянул ее Екатерине.
– Значит, все не «не так уж плохо», а куда лучше. Раз дошло до этого, значит, данные, которые мы у них похитили, действительно ценны. Остается только дешифровать их и возрадоваться…
Екатерине подумалось, что с его стороны очень мило все же отметить ее вклад в успех миссии. Ведь бегство по улицам Осло вовсе не похоже на достижение, во всяком случае, это подвиг не из тех, которыми ей хотелось бы хвастаться.
– Что это за прога и как она работает?
– По тому же принципу, что и зеркало без амальгамы в полицейском участке. Мы можем все видеть и все слышать при условии, что объект сидит в допросной, а мы – по ту сторону стекла.
– Ты всегда так цветисто выражаешься? – язвительно спросила она.
– Начну с начала. Я заразил их телефоны вирусом, который постоянно записывает данные: эсэмэски, почту, фотографии, файлы и разговоры. Но чтобы получить их, нужно подключиться к той же сети, теперь поняла?
– Спасибо, я поняла и с первого раза, просто, по-моему, ты пользуешься устаревшей системой.
– Устаревшей, но незаметной. Так мы можем следовать за нашими жертвами на расстоянии, а в подходящий момент устанавливать связь со шпионами, так меньше риск, что нас вычислят.
Екатерина прикончила пиво и оглядела Матео.
– А меня ты себе какой представлял? – поинтересовалась она.
– Я вообще тебя не представлял, – ответил Матео.
– Врешь. Можно спросить, чем ты занимаешься в настоящей жизни?
– В настоящей жизни? Странная формулировка. «Группа 9» – реальность, конечно, если ты не считаешь ее сном… или вообще кошмаром?
– Как-то, еще подростком, я стащила на блошином рынке крошечный бинокль, такой, каким пользуются в театре. Я никогда не ходила в театр и понятия не имела, зачем этот бинокль нужен, но мне он показался красивым. Я посмотрела сквозь него из любопытства, было так забавно видеть мир сжавшимся, – не слишком значимое впечатление, но, как ты говоришь, странное. Когда я вернулась в центр, все надо мной смеялись – девочка с соседней кровати объяснила мне, что я смотрела не с той стороны. Так вот, ответ на вопрос, кошмар или просто сон, порой зависит от точки зрения.
– Что за центр?
– Это долгая история, тебе станет скучно. Ты не ответил на мой вопрос.
– Чем меньше мы друг о друге знаем, тем меньше рискуем.
– Так ты же нарушил правило и устроил нашу встречу… Да и вообще, кто их придумал, эти правила?
– Предполагалось, что эта встреча не состоится. Если бы сегодняшнее утро прошло спокойно, нас бы здесь не было. Это не игра, и чем ближе мы подбираемся к влиятельным людям, тем серьезнее все становится. Они охотятся за нами так же, как и мы за ними. Тот, кто оступится первым, рискует потерять все.
– Ты так говоришь, как будто это все же игра.
– Ну, значит, опасная игра.
– Кем ты работаешь, что можешь себе позволить поездку в Осло посреди рабочей недели?
Матео с улыбкой взглянул на Екатерину:
– Какое впечатление обо мне у тебя сложилось за все эти годы виртуального общения?
– Никакое.
– Врешь. – Улыбка стала еще шире.
Его взгляд скользнул по груди Екатерины.
– Ты замерзла? – спросил он.
– Нет, почему ты так решил?
– Нипочему. Так ты ответишь на мой вопрос?
– У тебя приятный голос, уже неплохо.
– Первый раз такое слышу!
– Все когда-то бывает впервые… Что за проблема с Майей, с ней что-то случилось?
– Понятия не имею. Несколько дней назад она отправила мне странное сообщение – якобы она, вернувшись домой, обнаружила подарок от своего мужчины, и такой дорогой, что задумалась, не предназначен ли он любовнице.
– Да это же шифровка! А что за подарок, она не написала?
– Нет.
Екатерина поднесла пустую бутылку к губам и задрала ее повыше, чтобы собрать последние капли пива.
– У Майи нет мужчины, – наконец сказала она.
– Хорошие люди часто бывают одиноки – но откуда ты знаешь?
– Если б у нее был мужчина, он был бы женщиной, так что, раз она написала тебе о парне, значит, пыталась тебе что-то этим сказать.