Дарья Аркадьевна Донцова

Козлёнок Алёнушка

© Донцова Д. А., 2021

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2021

Глава первая

Если плюшевый медведь, сидящий на капоте свадебного лимузина, тихо говорит жениху: «Парень, делай быстро ноги, пока в загс не поехали», то надо прислушаться к его совету.

Ко мне подошла Лена и прошептала:

– Виолочка, нужна твоя помощь! Пожалуйста, очень прошу, с самым веселым видом скажи: «Конечно, сейчас я живенько подошью тебе подол».

Я удивилась. Подошью подол? Платья? И почему роль портнихи предлагается мне, Виоле Таракановой, девушке с двумя левыми кривыми руками? Да я пуговицу не сумею пришить! По какой причине Лене пришло в голову обратиться к неумелой домашней хозяйке? В толпе гостей, которые ждут начала свадебной церемонии, я вижу Веронику Авдееву, владелицу модного дома, вот она способна из скатерти за десять минут сшить роскошную юбку. Вероятно, Ленка просто перепутала меня с Вероникой. Имена у нас вроде похожи. Диванкова выходит замуж, а у любой женщины в такой день непременно может случиться помутнение рассудка. Хотя Лена могла бы уже и привыкнуть, она не первый раз собралась стать счастливой женой.

– Виола! Пошли скорей! – поторопила меня Диванкова. – Мне нужна твоя помощь. Срочно!

– Извини, пожалуйста, – пробормотала я, – тебе лучше обратиться к Авдеевой.

– Вероника болтливее сороки, – отрезала невеста, вывела меня в коридор, распахнула дверь, втолкнула меня в комнату и села на диван.

Щеки Лены пылали ярким румянцем, глаза лихорадочно блестели.

– Я не умею подшивать подол, – бубнила я.

– Какой подол? Чей подол? – зашипела Ленка.

– Ты же сказала: надо подшить подол, – напомнила я, – а с такой проблемой лучше всех справится Вероника.

– О господи, – поморщилась невеста, – проблема с юбкой для отвода глаз. Объяснение для патологически любопытных особ, которые будут спрашивать, о чем ты со мной шепталась. Знаешь, так меня еще не унижали.

– В чем дело? – спросила я.

– Никак не вспомню: за кем я была замужем, когда мы с тобой познакомились? – прищурилась Елена.

Я задумалась. Диванкова занимается мебелью, у нее небольшая фирма, которая поставляет под заказ кровати, шкафы и кухни из разных стран. Бизнес организовал ее первый супруг. А я встретилась с Леной, когда купила просторную квартиру. Я, тогда начинающая писательница, только-только стала получать приличные гонорары. На апартаменты моих накоплений хватило, а на обстановку почти ничего не осталось. К Лене меня отправила все та же Вероника Авдеева, она, тогда простая швея, только мечтала о выезде из коммуналки. Елена была ее клиенткой. Диванкова выяснила бюджет автора детективных романов и не стала цедить: «Да за такие гроши даже мышиную норку не обставить». Она заявила:

– На фиг тебе Италия? Та, что развалится через год, все равно дорогая. А Италия, что проживет годы и не изменит своего внешнего вида, стоит столько, что у тебя начнется нервная икота вместе с почесухой по всему телу. Но есть прекрасный вариант – белорусская мебель. Да, некоторые считают ее старомодной, шкафы-кровати много лет делаются по одному образцу. А я называю ее иначе: классическая. Качество выше всяческих похвал. Правда, не все белорусские фирмы хороши, но я знаю, к кому надо обратиться.

Я прислушалась к совету Елены. И что? За всю обстановку двушки, включая кухню, гардеробную и кладовку, я отдала сумму, которую итальянцы просили за одну кровать. Перебираясь в более просторную квартиру, я рыдала от досады, что не могу прихватить шкафчики из подсобных помещений и кухни, они были изготовлены под их размер. Зато все остальное благополучно перебралось вместе со мной. Книжные шкафы, обеденный стол, стулья и сейчас находятся в наших со Степаном апартаментах.

– Так за кем я была замужем в год нашего знакомства? – бормотала Ленка. – Вроде за Костей! Он от меня ушел через девять месяцев, потому что я много работала и не уделяла внимания супругу. Ха! Константин ни фига не делал, сидел дома, вкусно ел, сладко спал, машину получил. И был недоволен! Аривидерчи! Я совсем не переживала. Лешку я сама спустя год после росписи выперла. Запойный алкоголик – не мой формат. Двадцать дней в месяце он котик пушистый, оставшиеся десять – монстр на спирту. Ауфидерзейн! На выход со всем шмотьем, что ему я купила. Анатолий некоторое время был бананом в шоколаде. Сладкий очаровашка. Потом как двинет мне в челюсть. Чего он взбесился? Я якобы на него не так посмотрела. Как? Не так! Как? Не так! Сто раз спроси, один ответ получишь. Чао, бамбино! Даже если я тебя жуком навозным обозвала, это не повод кулаками размахивать. Кто там был дальше? Егор! Тот меня спустя полгода после загса отравить решил. Ой, не могу. Вычитал в каком-то детективе, может, в твоем, что человека можно на тот свет отправить, если ему в чайную заварку подсыпать соды.

– Не могла я такую глупость написать, – возмутилась я, – в прежние времена проводники поездов дальнего следования добавляли в чай гидрокарбонат натрия. Минимальное количество соды придавало темно-коричневый цвет напитку. Прямо ух какая крепкая заварка. А на самом деле ее в стакане почти не было.

– Не важно, кто эту фигню нацарапал, – отмахнулась Ленка, – я оборжалась и вытурила идиота. К чему эти брачные воспоминания? А к тому, что все мои мужья, гепатит им в печень, все они, дураки, жадины, гаденыши, творили пакости, которые имели логическое объяснение. Костя хотел, чтобы я ему в рот смотрела, в пол кланялась. Ленька был выпивоха, Толик – драчун, Егор на наследство рассчитывал. Противненько, но понятненько. Простые такие мужские особи. Я ни на одного из них не в обиде, они такие, какие есть. Не умеешь себя вести? Гуд-бай, май лав, гуд-бай. Я не на помойке себя нашла. У меня есть план – жить счастливо. Буду постоянно менять мужей. Рано или поздно в мешке дерьма сверкнет алмаз. А жить с говном для того, чтобы говорить: «Я счастлива замужем», не желаю! Деньги сама зарабатываю, для секса всегда кого-то использую. Хочется найти друга, настоящего, который меня вместе с моими тараканами полюбит и примет. Мои тараканы подружатся с прусаками в его голове. И вот она, счастливая семья. Я давно поняла: супругов связывают не быт, не дети, а совместно совершенные безумства и дуэтом сделанные пакости. Но Федор уникален. Такого я еще не встречала. Он отказывается расписываться.

Я опешила.

– Приехал в загс и передумал?

Груда пледов на соседнем диване зашевелилась, развалилась, и я увидела мать Лены. Ольга Алексеевна хлопнула ладонью по сиденью.

– Да, Ленусик мастер по выбору моральных уродов. Сколько раз она обжигалась! И в то же дерьмо влезла! Неймется ей! Нашла себе принца? Ну и живи с ним тихо, без фейерверка! Зачем свадьбу затевать? Тьму денег на ветер бросать?

– Праздника хочется, – объяснила Лена, – душа просит веселья. Девочки о букете мечтают. Не нервничай, мусик. Это же ненадолго. Схожу еще разок и вернусь! Не мешай мне. Сама сколько раз брак оформляла?

– Ну… три, – пробормотала Ольга Алексеевна.

– Мусик, тебя память подводит, – захихикала дочка. – Больше, однако! Семь! Мамуль, тебе имена назвать? Коля, Игорь, Петя, опять Коля, Саша, Паша, Сережа! Вроде я никого не забыла. Ты каждого недолго терпела, вытуривала. А вот собаку или кота, с которыми мужики к твоему берегу приплывали, оставляла. Перс первого Коли очень любил таксу Сережи. В результате, мамуль, у тебя появилось четыре пса, три кота и я! С мужиками ты сурово разбиралась. Значит, ты сама жила как хотела, а мне нельзя? Мои-то избранники без животных все были. А у тебя до сих пор стадо дома! Первого Коли сто лет как рядом нет, а котяра его до сих пор с тобой живет, и ничего, бодрячком выглядит!

– А от меня что тебе надо? – вернула я беседу к прежней теме.

– Поговори с Федькой, – попросила Ленка. – Вложи в его тупую башку простую, как топор, мысль: сегодня надо расписаться! Почему? Ресторан оплачен, гости пожрать-выпить мечтают. Мне охота подарочки получить, в белом платье походить. Даже если Федьке все плюшевые медведи мира велят: «Уходи от Лены», то мужику следует быть мужиком. Мы распишемся, погудим, и через месяц пусть он катится на все четыре стороны. Но убегать из-под венца парню, даже если он дурак, смешно. Пусть не слушает плюшевого медведя. Он врет.

– А при чем тут игрушка? – не поняла я.

Лена как будто не слышала вопроса.

– Мамусик семь раз в загс бегала, и ничего.

– Никогда бы столько раз официально в отношения не вступала, – вздохнула Ольга Алексеевна, – да в советские годы, если баба была не замужем, на нее косо смотрели, думали, что она …! А я честная женщина! Со штампом. Шесть раз паспорт теряла, шла в загс всякий раз с чистыми страницами.

– При чем тут игрушка? – повторила я.

Лена велела:

– Иди в комнату для жениха. Федька там. У него спроси!

Глава вторая

Федор с самым мрачным видом сидел на диване.

– Привет, – весело сказала я и села в кресло.

– Зря пришла, нет! – быстро заявил Федя.

Я прикинулась дурочкой:

– Ты о чем?

Лебедев скорчил рожу:

– Прекрати, ясно же, это Ленка тебя подослала. Не хочу оформлять брак. Все. Точка. Конец!

– И не надо, – улыбнулась я.

Жених икнул.

– В смысле?

– Не желаешь жениться на Елене? Твое право, – пожала я плечами, – забирай вещи и уезжай от Диванковой.

– Речь идет не о разрыве отношений, – живо уточнил Федя, – просто я не хочу их официально оформлять.

Я пересела на стул.

– Федя, ты как относишься к Ленке?

– С любовью, – ответил Лебедев.

Я сцепила зубы. Конечно, с горячей настоящей любовью. До встречи с Леной Феденька жил, прямо скажем, не очень богато, нигде не работал официально. Вроде по образованию он художник. Но я диплома Лебедева и его картин не видела.

– Жить с ней я буду как жил, – гудел тем временем он, – а штамп в паспорт не поставлю! Понимаешь?

– Нет, – ответила я. – По какой причине ты решил отложить свадьбу в день росписи? Не мог это сделать раньше?

– Нет! – надулся Лебедев.

– Почему? – не отставала я.

– Потому что медведь со мной поговорил, когда машина приехала!

Я ожидала любого ответа, кроме того, что услышала, поэтому растерялась.

– С тобой беседовал мишка?

– Да.

– Живой?

Федор усмехнулся.

– Очнись! Мы не в лесу! В Москве! По столице косолапые не разгуливают. Плюшевый, конечно!

– Плюшевый, значит, – повторила я. – И, конечно, ты шутишь.

– Нет! – серьезно возразил Федор.

Я уставилась на него. Странно, конечно, но большинство женихов перед свадьбой нервничает сильнее, чем их невесты. Наверное, мужчинам передаются спазмы ужаса их кошельков, которые осознают: им теперь придется худо. После регистрации брака нежная женская лапка получит законное право шарить в портмоне мужа. А он, наивный, услышав от второй половины фразу: «Купила сегодня туфли красные, с бантиком, на каблуке», думает, что спутница жизни экономно приобрела одну пару. То, что их три, ему и в голову не придет. Скорей всего, у Феди сейчас приступ паники, который случается со многими представителями сильного пола при виде двери с табличкой «Дворец бракосочетаний». Впавший в нервное состояние жених видит на двери другую надпись: «Похороны свободной жизни». А кто станет веселиться на похоронах?

Я решила говорить с Федей как с человеком, у которого начался реактивный психоз. Знаете, что это за болезнь такая? Привожу пример. Вы ехали зимой по набережной, не справились с управлением, угодили в реку. Вас оттуда благополучно вытащили, но вы повели себя неадекватно. До падения шофер был вполне разумным человеком, а после пребывания в воде лишился разума от испуга и шока. Такое внезапное превращение и называется реактивным психозом. Прекрасная новость: в большинстве случаев этот недуг хорошо лечится.

Я спросила:

– Феденька, ты советовался по поводу свадьбы с плюшевым мишкой?

– Нет.

– Милый, минуту назад ты сказал, что Михайло Потапыч отсоветовал тебе оформлять брачный союз с Леной.

– Нет. То есть да! – заявил Лебедев.

Я приуныла. Похоже, Федя совсем плох.

– Ты с ним советовался?

– Какому идиоту может прийти в голову спрашивать мнение игрушки? – возмутился жених. – Он сам ко мне полез.

Я постаралась не измениться в лице.

– Кто?

– А о ком мы говорим?

– О плюшевом медведе. Он решил пообщаться с тобой?

– Да!

Ой, жаль мужика, у него беда с головой.

– Феденька, а где он тебя нашел?

– Медведь? На капоте сидел!

– На машине?

– А ты видела когда-нибудь человека с капотом?

– Нет.

– Зачем тогда глупый вопрос задаешь? Да, Топтыгин сидел на лимузине.

– Свадебном?

– Угадала. Глупейшая традиция привязывать разную фигню к машине, на которой в загс едут. Но Лена очень хотела, чтобы все было как у людей. Правда, она заикнулась о кукле. Но тут уж я не согласился. Мужик на тачке с пупсом? Да никогда! Мужик только с медведем покатит.

– А-а-а, – протянула я.

– Лимузин за мной сначала заехал, – вещал Лебедев, – я спустился, хотел дверцу открыть, слышу голос такой писклявый: «Федя, стой». Я не понял, кто ко мне обращается, стал оглядываться. А разговор продолжается: «Федор, послушай! Лена ведьма, она всех своих мужей съела. Диванкова энергетический вампир, высосет из тебя все силы и бросит. Поверь мне». Я прибалдел: «Кто говорит?» И сразу ответ получил: «Миша, я на капоте сижу. Твоя невеста в конторе, где я работаю, на все свои свадьбы машину заказывала. Знаю правду про нее. И на похороны она тоже тачку берет». Я пригляделся. Ё-мое! Игрушка, которую к капоту примотали, рот открывает, глазами моргает. И голос из нее летит! Ну, меня прямо страх взял. Медведь повторил: «И на похороны с ней я всегда езжу». Я ошалел: «На чьи?» Топтыгин засмеялся: «Ха-ха-ха! Я уже говорил! Она вампир! Где ее бывшие мужья? Знаешь?»

Федор схватил меня за руку.

– Я ответил ему: «Нет. Не интересовался их судьбой!» Игрушка объяснила: «Все покойники, Лена их красиво хоронит. И за другого выходит. Черная вдова. Беги, Федя, беги, пока жив».

Ясно тебе, почему я не желаю брак оформлять?

Я выдернула свою руку из ледяных пальцев Лебедева.

– Федя! Если Ленка кровосос, то тебе от нее надо драпать на Северный полюс или еще куда подальше. Нельзя жить с вурдалаком! А ты решил остаться, но жить без штампа в паспорте. Где логика?

– Ну… – протянул Лебедев, – ну…

– Не хочешь, не женись, – продолжала я, – совет плюшевого медведя, безусловно, ценен. Но, думаю, он тебе просто позавидовал. Ты станешь мужем Лены, весело погуляешь на свадьбе, потом поедешь с молодой женой в медовое путешествие. Вы куда собрались?

– На Мальдивы, – вздохнул Лебедев.

– Думаю, Лена дорогой отель заказала, – предположила я.

– Не! Виллу, – уточнил Федя, – перелет бизнес-классом.

– Вот видишь, – сказала я, – у тебя впереди прекрасный отдых и замечательная жизнь с любимой супругой. А у медведя что? Ну, сам подумай. Приятно ли целыми днями кататься на капоте? Ни поесть, ни отдохнуть. На островах Топтыгину не побывать! На вилле не жить. Вот он и озлобился, решил тебе нагадить. Перестань валять дурака! Иди к Лене!

Лебедев вскочил и кинулся к двери.

– Да, ты права.

Я пошла за ним и на пороге столкнулась с Диванковой.

Глава третья

Лена схватила меня за руку.

– Спасибо, Вилка! Это таблетки его срубили!

Я сообразила, что она имеет в виду.

– Федор сегодня принимал какие-то препараты?

– Да целую кучу съел, – подтвердила невеста, – начал с валерьянки, потом валокордина накапал, налил столовую ложку ново-пассита, затем схрумкал какую-то гомеопатию. Ну и коньяком заполировал. После такого набора встретить на улице говорящего плюшевого медведя не удивительно. Нам пора.

Мы поспешили за другими гостями и под звуки марша Мендельсона вошли в зал. Процесс защелкивания брачных оков шел своим чередом. Сначала корпулентная дама в деловом костюме и с бессмертной «халой» на голове поведала молодым о сущности брака. Я скучала в толпе гостей. Из состояния дремоты меня вывела церемония с кольцами. Ведущая ткнула указкой в пепельницу, которая стояла на маленьком столике, и провозгласила:

– Объявляю вас мужем и женой. Елена, наденьте Федору символ брака.

– Чего? – напрягся Лебедев. – Какой такой символ?

– Обручальное кольцо, – уточнила сотрудница загса.

– Нет, нет, – замотал головой Лебедев, – не хочу!

Лена стояла с улыбкой на лице, но я не первый день знаю Диванкову, поэтому поняла: после гульбы в ресторане и полета на Мальдивы Лена сурово разберется с Федей. Правда, если Лебедев будет вести себя правильно, их союз просуществует некоторое время. И уж совсем выгодно Феденьке сломать ногу или чем-нибудь заболеть. Ленка тогда его не бросит, станет ухаживать за убогим.

– Не желаете брать в жены Елену? – уточнила ведущая церемонии. – Но вы уже по закону семья.

– Желаю! – возразил Лебедев.

– Тогда наденьте кольцо, – потребовала тетушка.

– Оно меня задушит, – заявил новоиспеченный муж.

Гости весело засмеялись, сотрудница загса заулыбалась.

– Жених, протяните руку невесте, нужно обменяться обручальными…

– Я уже сказал: нет! – перебил ее Федор.

– Носить или не носить кольцо, каждый человек решает сам, – не выдержала я, – завершайте церемонию.

– Верно, – поддержал меня мужской голос, – водка греется, а она вкуснее холодная.

Тетка в костюме поджала губы, потом вспомнила, что ей нужно излучать радость, и гаркнула:

– Объявляю вас мужем и женой!

– Ура, – завопил кто-то, – пошли пить шампанское.

Все поспешили к двери.

– Невеста! То есть жена! Вы забыли свое кольцо! – ожила ведущая.

Лена вернулась к столику, схватила якобы золотую тарелочку, на которой лежало кольцо, и кинулась к выходу.

– Новобрачная! – опять заорала тетка. – Верните поднос, он государственный.

Ленка остановилась и обернулась.

– Какой поднос?

– Под кольца! – рявкнула мадам с «халой».

Я выхватила у подруги тарелку, живо вернула ее на столик и постаралась как можно быстрей исчезнуть из зала, куда уже рвалась следующая пара с оравой гостей.

В ресторане я просидела несколько часов, устала и решила уйти. Лена собралась проводить меня. Мы вышли на парковку, Диванкова засмеялась:

– Здорово я нализалась! Даже медведь другим кажется!

– Ты о чем? – спросила я.

Елена показала на лимузин.

– Я наняла его на сутки! Сама придумала дизайн украшения машины: белые лилии, белые ленты и белый медведь. Хотела все белое! Когда машина прикатила, в салоне уже сидел Федька, за ним сначала заехали. Я же, перед тем как внутрь залезть, тщательно все проверила, чтобы не было красных цветов. Знаю оформителей! Возьмут деньги за дорогие белоснежные орхидеи, а потом используют копеечные гвоздики, да еще другого цвета. Заказчику поздно возмущаться, когда в загс ехать надо. Да я не такая! Все осмотрела, и все оказалось о’кей. А сейчас? Глянь на Топтыгина! Какой он?

– Серый, – вздохнула я, – но, возможно, нам это просто кажется. Сейчас уже темнеет, горят фонари. Наверное, при дневном свете мишка белый. Зачем его менять?

– Хороший вопрос, – сказала Лена, – сейчас узнаю! Шофер!

Водитель вышел из машины.

– Здрасти.

– Уже здоровались, – отмахнулась Диванкова. – Зачем медведя заменили?

– Какого? – удивился парень.

Лена ткнула пальцем в игрушку.

– Этого!

– Он тут с утра сидит, – ответил рулевой лимузина, – его привязали, и я поехал.

– Медведь был белого цвета, – рассердилась молодая жена, – а сейчас он серый!

– Так запачкался, – меланхолично пояснил водитель, – весь день сидел на капоте! А в Москве грязно.

Я пощупала игрушку и спросила:

– Как вас зовут?

– Саша, – ответил шофер.

– Видите, мои пальцы чистые, – сказала я, – а я на ваших глазах потрогала мишку. И если бы он запачкался, то частями. Кое-где белая шерсть непременно осталась бы. Игрушка определенно серого цвета.

– Да вы просто плохо видите, – завел свою песню Александр, – и ничего не понимаете в грязи. Я каждый день за рулем, знаю, как…

– Я определенно дура, – заявила Ленка и показала на меня пальцем, – а она нет! Виола – эксперт по дерьму! Ее муж – маршал полиции! Уголовный розыск! Специалист по особо опасным делам. А жена только глянет на каплю грязюки и мигом сообщит, откуда она взялась, и назовет ее химический состав. Понял?

Я изо всех сил старалась не расхохотаться. Маршал полиции! Это сильно! Да и специалист, который невооруженным глазом способен определить состав «грязюки», тоже впечатляет. Похоже, у этого человека во лбу масс-спектрометр. А «эксперт по дерьму» звучит как песня.

– Говори правду! – топнула ногой Ленка. – Иначе Тараканова тебя арестует! Кто медведя поменял?

– Честное слово, не я, – заныл водитель, – мамой клянусь. Баба попросила.

– Какая? – тут же спросила Диванкова.

Парень стал жестикулировать.

– Толстая. Здесь во! Там во! Тут во! А лицо тощее!

– Что она хотела? – задала я свой вопрос.

– Медведя, – признался Александр, – э… э… э… для больного ребенка! Сказала: он поиграет и вернет!

– Ух ты! – восхитилась Лена. – Небось малыш еще и сирота?! Кончай врать!

– Саша, – вкрадчиво произнесла я, – лучше расскажи нам правду. Честность награждается.

– Чем? – заинтересовался водитель.

– Рублем, – ответила я.

– А вранье наказывается, – добавила Ленуся. – Выбирай, что тебе больше нравится, денежки или увольнение с работы.

– Первое лучше, – вздохнул шофер.

– Правильная мысль, – одобрила я, – говори.

Глава четвертая

Рассказ Александра был коротким.

Вчера ему позвонила женщина и поинтересовалась:

– Господин Великанов, хотите заработать?

– Всегда готов, но завтра не получится, – отрапортовал Саша, – я весь день занят на свадьбе.

Фирма по прокату средств передвижения принадлежит мужу сестры Саши, поэтому он не боится увольнения и делает то, что категорически запрещено работодателем: использует лимузин с целью собственного обогащения. Саша знает: если его уличат, то сестричка защитит обожаемого младшего брата. Где Великанов находит левые заказы? После того как Александр завершает какую-то поездку, он, получая чаевые, шепчет заказчику:

– В следующий раз, когда решите арендовать красивую тачку, позвоните мне. Выполню все в наилучшем виде и на треть дешевле.

Клиент берет у Великанова визитку. В месяц у Сашеньки стабильно есть две-три тайные ездки. Удивительно, но до сих пор муж сестры не схватил его за руку, а остальные водители и работники гаража молчат, потому что у них самих рыльце в пушку, каждый зарабатывает на своем поле.

Как правило, потенциальный клиент, услышав отказ, начинает упрашивать Александра все же взяться за работу. Нежадный Саша тогда направляет его к другому водителю. Но женщина, услышав, что лимузин занят на свадьбе, обрадовалась.

– Отлично. Машину арендовала Елена Диванкова?

– Да, – удивился парень. – Откуда вы знаете?

– Она просила посадить игрушку на капот? – спросила незнакомка.

– Точно, – изумился Александр, – белого медведя.

– Сама купила и отдала менеджеру?

– Нет, наши все сделали.

– Лена видела игрушку?

– Нет, – опять возразил Великанов. – А почему вы спрашиваете?

– Я приглашена на бракосочетание, – пояснила собеседница, – хочу сделать невесте сюрприз. Можете выехать из гаража на пятнадцать минут раньше и припарковаться на соседней улице?

– Легко, – согласился Александр.

– Я подойду к вам, – засмеялась тетка, – и поменяю игрушку. Моя умеет петь и смеяться. То-то Ленусик обалдеет! Вам как лучше заплатить? Наличкой? На карту?

– В карман, – попросил Саша, – только не опаздывайте. Я не могу вас ждать. И давайте не за пятнадцать минут, а за полчаса. Чтобы точно времени хватило. Машину нужно подать вовремя.

– Вы очень ответственный человек, – сказала незнакомка.

– Как вас зовут? – догадался спросить под завершение беседы Александр.

– Таня Кузнецова, – представилась дама.

Она продемонстрировала точность космической ракеты. Саша выехал из гаража, вырулил на соседнюю улицу и увидел у витрины магазина женщину.

Таня оказалась ловкой, она за считаные минуты поменяла медведей и сказала Саше:

– После росписи они же в ресторан поедут?

– Конечно, – подтвердил «извозчик», – пить, гулять, веселиться. Лимузин арендовали на сутки.

Кузнецова протянула Саше деньги:

– Держи.

– Спасибо, – обрадовался шофер.

– Хочешь получить еще столько же? – прищурилась Таня.

– Что надо сделать? – деловито осведомился Великанов.

– Когда привезешь новобрачных в ресторан, позвони мне. Я выйду на стоянку и поменяю медведя. Привяжу вашего, а своего я заберу. Он музыкальный, дорогой, еще пригодится мне.

Александр замолчал.

– Дальше! – поторопила я.

Парень прислонился к лимузину.

– Я встал здесь на парковку, звякнул ей. Она мигом примчалась, все сделала, заплатила и ушла.

– Опиши внешний вид этой дамы, – велела Лена.

Александр начал ковырять асфальт носком ботинка.

– Ну… толстая такая, прямо бочка, жирная очень.

– Цвет волос, глаз? – подсказала я.

– Шапка на ней до бровей была натянута и очки большие, дымчатые, – припомнил Саша.

– Одежда какая? – не утихала я.

Водитель скривился:

– Я не разбираюсь в бабских шмотках. Ну… куртка, брюки, ботинки.

– Подробнее, – потребовала Лена.

Саша пожал плечами:

– Ну… куртец черный, может, темно-синий, шапка… ну… вязаная… черная, может, темно-синяя… штаны… ну… черные, может, темно-синие… может, джинсы… ботинки, ну… может, кроссовки.

Я молча слушала водителя. Полицейские и частные детективы хорошо знают: добиться от свидетеля описания преступника или машины – гиблое дело. Как правило, слышишь от людей: «не запомнил», «мужик как мужик», «одежда… ну, он одетый был». Если же свидетелей несколько, то каждый опишет предполагаемого нарушителя по-своему, и у вас в результате окажется женоподобный парень в возрасте от десяти до семидесяти пяти лет, лысый и кудрявый, ростом с карлика, но выше небоскреба. Он носит очки и одновременно ходит без них, шепелявит, грассирует, четко произносит слова и похож на евреенегротаджикороссиянокитайского удмурта и белоруса. Хорошо помню, как одна дама уверяла Степана, что она сама лицезрела, как пират звонил в дверь дома.

– Уверены, что видели морского разбойника? – уточнил Дмитриев и услышал в ответ:

– У меня стопроцентное зрение. Черная повязка на глазу, деревянная нога и попугай на плече.

Когда наконец отыскали преступника, то оказалось, что у него две нормальные ноги, сильная аллергия на птиц и пара здоровых глаз. Правда, он брюнет, носил длинную челку, та падала ему на лоб и закрывала один глаз. Прядь волос дама со «стопроцентным зрением» приняла за повязку. А откуда взялись деревянная нога и попугай? Их дорисовало богатое женское воображение и способность строить логические цепочки: раз на лице черная повязка, следовательно, перед ней пират, а у него всегда деревянная нога и попугай на плече.

– Ну… все… такое… – мучился тем временем Саша, – обычное.

– У какого магазина стояла Татьяна при вашей первой встрече? – прервала я его страдания.

– Кабановский переулок, – не замедлил с ответом Саша, – он короткий, там один бутик, офигенно дорогой.

– Зачем Татьяна привезла потом серого медведя? – удивилась Ленка. – У нее же был белый, которого она сняла! Забрала своего говорящего, а вернула обычного.

– Она его уронила, – хмыкнул Саша. – Смотрю, бежит, в руках сумка. Ба-бах! Прямо в грязь торба шлепается, а игрушка в лужу! Татьяна к метро ринулась, назад вся в мыле принеслась, купила, что попалось в магазине, живо косолапых поменяла и удрапала.

– В ресторан? – поинтересовалась Лена.

Александр показал рукой в противоположную от трактира сторону:

– Не, туда.

Я протянула Саше свою визитку.

– Если вдруг Таня опять предложит вам встретиться, сообщите мне за вознаграждение. А Кузнецовой не говорите о нашем уговоре.

– Понял, не дурак, – отрезал Александр, – если вопросов больше нет, то залезу в лимузин. Устал, с раннего утра на ногах, подремать охота. Вот моя визитка. Вдруг вам роскошная машина потребуется, звоните. Всегда к вашим услугам.

Глава пятая

– Если ты не торопишься, останься еще ненадолго, поговорить надо, – попросила Лена.

– Конечно, – кивнула я, – пошли в ресторан.

Когда мы вернулись, народ плясал в центре зала. Все хорошо выпили и чувствовали себя прекрасно. Я села в кресло в укромном уголке, Лена устроилась в соседнем и сказала:

– Татьяна Кузнецова! Ржака!

– Нельзя исключить, что тетку на самом деле так зовут, – возразила я, – но, учитывая подмену медведей, думаю, что у нее в паспорте другие данные. Возможно, в игрушку вставили какую-то аппаратуру, она и выдала пламенную речь. Федя не врал. Кто-то решил испортить тебе свадьбу. Есть версии? Что за женщина?

– Почему не мужчина? – спросила Лена.

– Не исключено, что эта идея пришла в голову представителю сильного пола, – согласилась я, – поройся в памяти. Кто точил на тебя зуб? Бывшие мужья?

– Не, – отмахнулась Лена, – на них это не похоже! Скорей уж просто любовники. Женя Морозов, Олег Анисин, Степан… э… фамилия у него… Митриев!

Я опешила, а Ленка замахала руками.

– Да никогда! В костер меня бросайте, но в твоем лесу я охотиться не стану. Просто у парня имя как у твоего мужа, а фамилия то ли Митриев, то ли Матриев, то ли Мотриев. Забыла. Вилка, чужие мужья не мой конек. На хрена козе баян? За фигом мне скандал от супружницы любовника? Идите лесом, чьи-то мужья. Разведетесь, тогда и клинья под меня подбивайте.

– Значит, трое, – подвела я черту, – Морозов, Анисин и Митриев-Матриев-Мотриев.

– Не, их больше, – ухмыльнулась подружка.

– Сколько? Уточни, – попросила я.

Лена зашевелила губами.

– Ну… двенадцать… нет, тринадцать. Или четырнадцать. Вернусь домой, возьму книжечку и точно скажу тебе количество, имена, период нашей любви.

Я уставилась на Ленку.

– Ты записываешь данные любовников?

– Да! А ты разве нет?

Мне бы ответить: «Я вышла замуж за Степана Дмитриева и на других мужчин не смотрю». Но я почему-то сказала:

– Мне это в голову не приходило.

– Завидую твоей памяти, – вздохнула Лена, – а я путаюсь в парнях, поэтому заношу их данные в дневник.

– Да зачем? – спросила я.

Ленка кокетливо повела глазами.

– Вечно молодой и красивой я не останусь, лет в девяносто придется забыть о романах. На старости лет сяду вечером у камина, открою дневник и буду вспоминать, как, что и с кем делала.

Я кашлянула. Диванкова решила уйти из большого секса на девятом десятке. Но я ей не верю. Хорошо знаю Ленку, она и в столетний юбилей найдет себе ретивого кавалера.