Даша перебила:

— Подожди, именно Стас предложил тебе его больше не носить?

— Да. Оно ему очень понравилось, и он сказал, что будет очень жаль, если по какой-то причине я его лишусь.

— По какой-то причине... — Даша прикрыла глаза. — Вот засранец...

Девушка робко посмотрела на нее:

— Ты хочешь сказать...

— Это старинное кольцо. Не могу утверждать с полной уверенностью, но я бы отнесла его к пятнадцатому веку. Оно имеет огромную ценность — и материальную, и историческую. Если Стас действительно так хорошо разбирается в средневековой истории, как мне показалось, то, возможно, дело именно в этом.

— Но ты же не думаешь, что Стас хочет жениться только для того, чтобы заполучить кольцо?

Некоторое время Даша размышляла, мялась, потом не выдержала:

— Черт! Но он ведь сделал тебе предложение на второй день знакомства! Полагаешь, что такому парню вдруг ни с того ни с сего захотелось домашних щей и тапочек?

Рогнеда молчала. Глаза постепенно наполнялись слезами.

— Но почему он тогда не попросил продать кольцо? По-моему, это было бы проще, чем брать обязательства на всю жизнь...

Даша едва удержалась, чтобы не рассмеяться.

— Ты поражаешь меня своей наивностью. С чего ты решила, что он собирался брать на себя какие-то обязательства, тем более на всю жизнь? Он получил бы это кольцо и исчез под любым благовидным предлогом.

— Глупости говоришь. Стас оставался один в квартире много раз. Если он что-то хотел у меня взять, ему несложно было открыть шкаф.

Последний аргумент показался убедительным.

— М-да... Говоришь, твой дядюшка так и сидит на лавочке, как сиротка?

— Да.

Даша встала и решительно стряхнула крошки со свитера.

— Рон, не в службу, а в дружбу — сбегай вниз, кликни своего родственника.

Рогнеда удивилась:

— Ты хочешь, чтобы он поднялся сюда?

— Даже не представляешь как.

Ни слова больше не говоря, девушка вышла из квартиры.

3

— Роночка, девочка моя, я хочу попросить тебя об одном одолжении.

Маленький человечек висел на локте хозяйки квартиры словно рак-отшельник.

Даша растянула губы в улыбке:

— Здрасте...

— Этого еще не хватало!

От неожиданности дядюшка выпустил свою жертву.

— А она здесь зачем?

— Во-первых, не «она», а Даша. А во-вторых, Даша у меня в гостях.

— Пусть пока погуляет на улице.

Бесцветные глазки злыми буравчиками будто сверлили дырки.

Даша, настроенная до этого весьма миролюбиво, разозлилась.

— Вас пригласили, так и ведите себя интеллигентно.

— Это вы мне говорите?

Отшельничьи лапки зло зашевелились.

— Дау меня, с вашего позволения, университетское образование.

— А я, простите, тоже не на грядке выросла.

— Хватит ругаться, — остановила разгорающуюся перепалку Рогнеда. — Дядя Саша, если вам есть что сказать, говорите. Даша останется здесь, хотите вы того или нет.

Дядя мялся, но, похоже, выхода у него не было.

— Роночка, у твоей матери хранилась одна семейная вещь, — неуверенно начал он. — Перед нашей ссорой эта вещь случайно попала к ней, и я...

— Что за вещь?

— Одно старинное кольцо, оно не имеет никакой материальной ценности, сделано из серебра низкого качества, но для меня оно очень... очень дорого. Еще наш дед рассказывал мне истории, связанные с ним, сейчас я понимаю, что эти истории наполовину выдумка, а может, и все он придумал... — Человечек изобразил на лице печаль. — Для меня кольцо — олицетворение моего детства. Прошу, отдай его. Ради этого я готов завещать тебе все, что имею.

— Очень трогательно. — Даша просто не в силах была промолчать. — Будь это кольцо моим, я бы отдала не задумываясь.

— Вот! — оживился дядя. — Ты слышишь, что говорит твоя подруга?

Но Даша не могла позволить ему радоваться слишком долго:

— Простите, а как фамилия вашего дедушки?

Маленькие глазки забегали:

— Что?

— Мне любопытно, как фамилия вашего деда? — И, указав на Рону, предупредила: — Учтите, она проверит.

Человечек не выдержал и взорвался:

— Да проверяйте, чего хотите! Я просто прошу отдать мне это кольцо... Оцените его в любой ювелирной лавке, больше ста долларов за него не дадут.

Даша скептически поджала губы:

— Вообще-то мне казалось, что пятнадцатый век стоит немного дороже.

Дядя побледнел, лицо стало серым.

— Что вы такое говорите, — пробормотал он, — какой пятнадцатый век...

— Чиквенто, — со вздохом пояснила Даша. — Если использовать нашу терминологию.

— Вашу? Что значит — вашу?

— Говоря о Средневековье и эпохе Возрождения, мы, искусствоведы, обычно употребляем итальянскую терминологию.

— Так вы искусствовед... — выдохнул дядя.

— Представьте себе. Да еще с университетским образованием. И потому мне вполне понятен ваш интерес.

— Ну хорошо... — Теперь иссохшая кожа потемнела. — Я готов его купить у вас.

— У нее.

— Да, у нее. Сколько?

Даша задумалась. Рона стояла неподвижно, ее лицо абсолютно ничего не выражало.

— Ну если так прикинуть... Учитывая, что вы все-таки родственники...

Дядя облизнул пересохшие губы. Лысоватая голова мелко закивала:

— Конечно, конечно, родственники!

— И с учетом всех обстоятельств... Тысяч триста придется выложить, не меньше.

Дядя испуганно пригнулся:

— Триста тысяч чего?

— Фунтов стерлингов, разумеется, — усмехнулась Даша. — На аукционе Сотбис за него дали бы не меньше.

— Вы в своем уме? — прошелестел посиневшими губами дядя. — Вы хоть понимаете, какую сумму назвали?

— Мне кажется, что не понимаете вы, — как всегда спокойно возразила Рона. — Это моя вещь, и я могу продавать ее за какую угодно сумму. За триста тысяч, за миллион или два.

— Миллион! — Человечек обморочно закатил глаза. — Но ведь это грабеж!

— А вы не покупайте.

— Но я хочу его иметь!

— В таком случае вам придется выложить триста тысяч фунтов стерлингов.

— Ты хоть понимаешь, о чем говоришь? Ведь это почти полмиллиона долларов...

Даша зевнула.

— Слушай, Рон, а давай оставим твоего дядюшку на полчасика? За это время он попробует пересчитать указанную сумму в доллары, кроны, рубли, литы — во что только захочет.

— Мне надо подумать, — процедил дядя.

Даша едва не подавилась. Этот облезлый субъект мог думать только на одну тему: где найти пистолет, чтобы застрелиться, ибо таких денег ему явно брать негде.

В отличие от нее Рона и бровью не повела — возможно, сказывались нордические корни.

— Это ваше право. Когда надумаете, вы знаете, где меня искать.

Глава 26

Лия присела на большой мшистый камень и опустила голову. Светлые волосы упали на лицо.

— Чего ты смеешься? — устало спросил Пабло, опускаясь рядом.

— А ты знаешь, что мы уже за границей?

Она смешно морщилась и грызла соломинку.

— Ты шутишь?

— Очень надо!

— И что это значит?

— То, что ты свободен.

— Но... Подожди, разве литовская полиция не подаст на меня в международный розыск?

Девушка отбросила соломинку и соблазнительно потянулась.

— Да ну, придумаешь тоже... Очень надо. Я твою одежду на болотах бросила. Найдут машину, найдут одежду, напишут рапорт, что ты утонул. Я подтвержу.

— И все? — Пабло все еще не верил.

— А чего еще надо? Ну, пошли дальше?

— Стоп. — Пабло встал, к нему возвращалась уверенность. — Куда это ты собралась?

— С тобой.

— Только этого не хватало! Возвращайся домой.

— А как же фотосессия?

— Какая фотосессия?

— Ты забыл, что обещал устроить меня моделью? Обещал помочь получить контракт. Думаешь, я просто так старалась?

Разумеется, Пабло забыл — со дня их знакомства он успел разбиться, попасть в тюрьму, бежать, оказаться без единого документа в чужой стране — странно, что он помнил, как его зовут. И хотя он не чувствовал себя обязанным этой светловолосой ведьме, все же поспешил ее успокоить:

— Почему, я все помню. И выполню свои обещания.

— Тогда идем.

— Куда?

— Заключать контракт. Я, между прочим, на тебя трачу свои собственные деньги. А они у меня не лишние. Ну так что?

На смуглом лице мулата читалась усталость, смешанная со злостью.

— Послушай, Лия, по твоей милости я попал в такую передрягу, что едва не загремел в тюрьму лет на десять. Я очень плохо себя чувствую, мне надо прийти в себя, отдохнуть...

— Так отдыхай. Кто тебе не дает? Хочешь, можем снять номер в гостинице и там...

— ...И я получу еще лет десять за совращение несовершеннолетних.

Девушка кокетливо прищурилась:

— А ты собрался меня совращать?

— Нет! Но я и музей грабить не собирался, да только едва не сел за это. Прошу, оставь меня в покое, я с тобой за все рассчитался.

— Интересно чем?

— Тремя днями, проведенными в тюрьме, поврежденным позвоночником. И еще неизвестно, как все закончится.

— Да ничем не закончится — я же сказала, что все будет в порядке.

Пабло посмотрел на небо. Солнце клонилось к лесу. Еще одна ночевка на сырой траве добьет его окончательно.

— Слушай, давай отложим выяснение отношений на потом. Обещаю, как только утрясу свои дела, помогу тебе стать моделью, манекенщицей, дрессировщицей тигров, кем захочешь... Но сейчас нам необходимо на какое-то время расстаться — мне надо отдохнуть...

Казалось, девушка была несколько разочарована.

— А я думала, тебе надо закончить работу над контрактом...

— Надо, надо... Слушай, давай договоримся встретиться в Париже, скажем, числа...

Но литовка не стала дослушивать:

— Как же, в Париже! А почему не на Юпитере? Ищи дурочку. Деньги я трачу сейчас, а отблагодарить меня ты собираешься в следующей жизни?

— Значит, ты мне не веришь?

— Конечно нет.

— Ну и что ты собираешься делать?

— Буду идти за тобой.

Пабло не выдержал и психанул:

— Да пошла ты... обратно домой!

Девушка молча показала кукиш. Она больше не улыбалась, лицо стало хмурым и неожиданно взрослым.

— Ты возьмешь меня с собой. Ты сделаешь мне портфолио и поможешь заключить контракт с фирмой, на которую работаешь...

— Да не работаю я ни на какую фирму! — закричал мулат.

— Значит, ты меня обманул?

Девушка выглядела подозрительно спокойной.

— Ну обманул, и что? Подашь на меня в суд?

— Зачем?

— Затем, чтобы... — Пабло осекся. Он не мог сказать ей правду.

— Чтобы что? — Литовка даже не дрогнула.

— Да просто так. — Он презрительно усмехнулся. — Всем бабам нравится, когда им вешают лапшу на уши. Особенно если предлагают сниматься для журналов или в кино. А у тебя даже лицо не фотогеничное, да и нос слишком длинный...

Литовка рывком притянула его к себе.

— Пусть тебя мой нос не касается, — прошипела она. — Я не знаю, когда ты врешь, а когда говоришь правду, да, в общем, меня это и не шибко беспокоит, но клянусь — если ты не устроишь мне контракт, я превращу твою жизнь в ад. Понял?

— А что, если я тебя сейчас здесь придушу? — неожиданно спокойно спросил Пабло. — Не боишься?

— Дурак! — Девушка презрительно фыркнула. — Тогда мои родственники тебя точно в тюрьме сгноят. Или на шнурки порежут. Думаешь, они не знают, где я и с кем? Более того, если я не буду регулярно звонить и сообщать, что со мной все в порядке, они тут же обратятся в Интерпол. Давай-ка посмотрим, что у нас набежало? — Она принялась загибать пальцы: — Ограбление, побег, похищение несовершеннолетней, ну всякую мелочевку мы опускаем... Как ты думаешь, сколько тебе дадут? Сто лет? Двести?

— Да плевать, — Пабло и в самом деле сплюнул. — Ну нет у меня никаких связей в модельном бизнесе. Хочешь, звони своим сраным родственникам, мне уже все равно.

Девушка смотрела не мигая:

— Ты лжешь.

— Дура. — Мулат понял, что чаша весов качнулась в его сторону. — Что мне, жалко тебя показать, если бы было кому?

— Тогда почему ты не хочешь, чтобы я ехала с тобой?

— Куда?!

— В Швейцарию. Ты же там живешь?

— Я живу там с женщиной, на которой собираюсь жениться.

— Ты говоришь о той блондинке, которую зарезали?

Пабло так растерялся, что даже не успел соврать. Он отвел глаза, но было поздно. Девица насмешливо рассматривала его угрюмую физиономию.

— Думаешь, я не понимаю, кто ты и кем ей приходился? Ты альфонс и жил у нее на содержании. Но теперь ее нет и…

— И теперь я должен искать себе новую бабу, — грубо оборвал ее мулат. — Теперь мне тем более не до тебя.

— Слушай, зачем тебе какая-то грымза, начни меня продюсировать и…

— Да пошла ты! — Показывая, что больше не намерен ее слушать, Пабло развернулся и зашагал по тропинке.

Вслед послышался окрик:

— Там через полкилометра застава! У тебя есть документы?

Он продолжал молча шагать вперед, ну разве что шаг стал чуть медленнее.

— А у меня есть документы. У меня есть для тебя новый паспорт.

Пабло остановился. Несколько секунд он размышлял, затем пошел обратно.

— А ну покажи.

Девушка достала из сумочки литовский паспорт и помахала им в воздухе.

Пабло вырвал документ, раскрыл, и темные глаза удивленно дрогнули. Рядом с непонятными, совершенно нечитаемыми словами была вклеена его фотография.

— Откуда это у тебя? — спросил он.

— Если я что-то делаю, то довожу до конца. Если я предлагаю кому-то бежать, то, естественно, обеспечиваю документами.

— Я спрашиваю, где ты его взяла? Что, в вашей стране паспорт можно достать просто так?

— Просто так нельзя. Но я смогла.

Пабло присел на камень.

— Тебе брат помог? С какой стати он так старается?

— У той погибшей дамы не было родственников.

— Ну и что? — Мулат нахмурился.

— А ты знаешь, зачем она приезжала в Литву?

— Мне помочь. — Пабло отвернулся. Ему было неприятно вспоминать их последнюю встречу.

— Нет. Она приезжала сюда в свадебное путешествие.

Лия достала из сумки ещё один документ.

— Софи вышла замуж?! — Мулат чуть с камня не упал, настолько неожиданной была новость. — Что за бред? За кого она могла выйти?

— За тебя. Ты разве не помнишь? — Литовка протянула ему документ с подколотым листом. — Это ваше свидетельство о браке, прочитай, здесь перевод.

Ничего не понимающий мулат неуверенной рукой взял бумаги, внимательно вчитываясь в каждую букву, прочитал. Девчонка не солгала, действительно, это было брачное свидетельство. Сердце неприятно кольнуло. Чертова девка доведет его до инфаркта. Внутри разрасталось какое-то странное ощущение. Страха, восторга, недоверия, еще чего-то...

— Ты хочешь сказать, что я теперь ее наследник? — хрипло спросил он.

Лия пожала плечами:

— Я не очень сильна в законах, но похоже на то.

Несколько минут Пабло молчал.

— Насколько я понимаю, брат хочет получить свою долю моего наследства?

— Половину. Он хочет получить половину.

Мулат чуть было не крикнул, что она даже не представляет, о какой сумме идет речь, но вовремя прикусил язык. Сейчас нет ни смысла, ни повода для спора. Сначала надо выяснить, что унаследовала сама Софи, потом необходимо, чтобы полиция проверила все документы и обстоятельства гибели его так называемой жены. Пообещав девчонке и ее брату половину наследства, он получит короткую передышку.

— Как вы хотите обеспечить гарантии? — спросил он.

— Что?

— Вам ведь нужны какие-то гарантии. Я сделаю все, что вы посчитаете нужным.

— Ты согласен отдать нам половину? — чуть удивленно спросила девушка.

Изо всех сил мулат старался выглядеть равнодушным.

— По-моему, наоборот, это вы отдаете мне половину. Если бы не свидетельство о браке, я вообще бы ничего не получил. Так что спасибо.

Лия прищурилась.

— А если мы попросим больше?

— Ну не знаю... Наверное, откажусь. Как-никак я рискую.

— Брат так и сказал. Он сказал, что половина на половину — это справедливо.

Пабло согласно кивнул:

— Справедливо.

— Есть только одно «но», — девица ухмыльнулась.

— Какое?

— До тех пор пока мы не получим свою половину, я буду находиться рядом с тобой. Конечно, ты можешь отказать, но тогда брат постарается влепить тебе на полную катушку. Кстати, учти: еще не найден убийца твоей так вовремя погибшей жены.

Муравьи деловито тащили щепки под камень, они не ждали никакого наследства и надеялись только на свои силы. Пабло хмуро наблюдал за трудолюбивыми насекомыми. Нет, он не будет таскать бревна, вкалывать от зари до зари, ради этого не стоило и родиться. Неужели он не справится с какой-то сопливой девчонкой?

— А почему ты сразу не рассказала мне всю правду? Какую-то фотосессию придумала...

— Интересно было, как ты отреагируешь. — Нахалка встала, легко отряхнула короткую юбку. — Ну что, пошли?

— Куда?

— Навстречу нашему счастью...

Глава 27

1

Даша лежала, задрав ноги на спинку дивана, и смотрела в потолок.

— Слушай, он что, серьезно собрался искать деньги?

— Мне показалось, что да.

— Но это кольцо столько не стоит.

Рогнеда молчала. Вооружившись остро отточенным карандашом, она сосредоточенно просматривала какие-то длинные списки.

— И далось оно им всем, — продолжала Даша диалог сама с собой. — Ну старинное, ну фамильное... Толку-то с того?

Рогнеда обернулась:

— Прости, что ты сейчас сказала?

— Я вот все думаю, за сколько же можно продать это чертово кольцо, если твой полоумный дядя намеревается выложить за него триста тысяч фунтов стерлингов. Он же не коллекционер?

— Кто? Дядя?

— Дядя, дядя.

— Откуда я могу знать. — Девушка снова вернулась к работе. — Да не купит он, нет у него таких денег... Ты не слышишь? Телефон звонит.

— Знаю, что нет...

Телефон стоял ближе к Даше, и потому пришлось отвечать ей, несмотря на активную мозговую деятельность.

— Алло!

Некоторое время она внимательно слушала, и вдруг ее лицо перекосилось так, словно дало усадку.

— Что?!!!

Как потом говорила соседка, этот дикий вопль заставил ее кошку окотиться на неделю раньше срока.

Пригнувшись, словно во время бомбардировки, Рогнеда испуганно шепотом:

— Что случилось?

Даша усиленно таращила глаза и делала ртом странные движения, словно пыталась выплюнуть рыболовный крючок. Девушка не понимала, что или кого это должно означать. Тогда Даша принялась яростно тыкать в ее сторону. Ясности не прибавилось.

— Кто это? — спросила Рогнеда уже в полный голос.

Даша отмахнулась.

— Простите, — сказала она в трубку, — а вы уверены, что... что принимаете такое решение в здравом уме?

Не известно, что ответил собеседник, но только Даша обиженно поджала губы и буркнула:

— Да, пожалуйста... На, держи. — И протянула телефон хозяйке дома.

Рона взяла трубку с некоторой опаской, словно та могла в любую секунду превратиться в гадюку.

— Я слушаю.

— Здравствуй, Роночка, это твоя дядя. Как ты можешь дружить с этой кошмарной...

— Добрый день.

Теперь стало ясно, странные движения Дашиной челюсти означали слог «дя», повторяемый многократно.

— Если можно, давайте сразу о деле. Вы ведь по делу звоните?

— Да... Я нашел деньги, но...

— Что?!!

Надо отдать должное хозяйке, она кричала не намного тише своей гостьи.

— Вы это серьезно?

— Когда мы можем встретиться?

Голос выдавал нетерпение, раздражение, желание покончить с делом как можно быстрее и почти нескрываемую ненависть.

Рогнеда растерянно смотрела на взъерошенную Дашу. Та грызла ноготь с таким остервенением, что время от времени прихватывала куски мяса. Оторвав ее руку от ее же лица, Рона выразительно потыкала в трубку и беззвучно прошептала:

— Что мне делать?

Даша наконец очнулась. Сделав зверские глаза, ответила тоже одними губами:

— Скажи, что согласна. Скажи, пусть позвонит... завтра днем.

— Я согласна, — неуверенно ответила Рогнеда, — позвоните завтра...

— Но почему не сейчас?! — завопил дядя.

— Почему не сейчас? — прикрыв трубку, спросила девушка.

— Ты занята, а кольцо надо забрать из банка. Оно у тебя в банковской ячейке.

Рогнеда кивнула.

— Сейчас я очень занята, — старательно повторила она в трубку. — А за кольцом надо ехать в банк. Хотя, думаю, мы можем там и встретиться. Вы передадите мне деньги, их проверят, а я отдам вам перстень.

Даша молча подняла вверх большой палец, показывая, что развитие темы ей понравилось.

— Завтра жду вашего звонка. — Рогнеда повесила трубку и тут же заявила со всей категоричностью: — Я не собираюсь продавать это кольцо даже за миллион.

— И не надо. — Даша обиделась. — Я что, похожа на человека, торгующего памятью предков?

— Тогда зачем...

— Затем, чтобы понять, что в нем такого ценного, что даже твой заморенный дядя...

— Кстати, перестань, пожалуйста, постоянно обзывать моего дядю. Он все же мой родственник.