Николь Уильямс

Полёт

Посвящается Эрику, которого я любила, люблю и буду любить всегда. Ты верил в меня с самого начала, даже когда я сама сомневалась. За 21 апреля 2001 года, за голени в синяках, за то, что ты рискнул… Я так рада, что ты рискнул!
На линии двадцати пяти ярдов я развернулась и теперь уже пятилась назад. Джуд так и стоял в начале туннеля, смотрел на меня и улыбался. В его взгляде светилась любовь, как в тот день, когда он признался мне в своих чувствах. Этот взгляд действовал на меня именно так, как взгляд парня должен действовать на девушку.

Я снова посмотрела на трибуны, убеждаясь, что мы одни. Казалось, мы у всех на виду, и это меня страшно нервировало, но часто ли случаются свидания с лучшим защитником страны на линии пятидесяти ярдов? Такое бывает раз в жизни, и я свой шанс не упущу. Я вдохнула, потянулась к нижнему краю толстовки и стала его медленно поднимать.

1

ВЗЛЕТ, ПАДЕНИЕ. Снова и снова. Еще и еще. Таков был наш ритм. Таков был наш мир. С парнем вроде Джуда Райдера падаешь особенно низко, а взлетаешь под самые облака. Такова была наша реальность, наша история – история нашей любви. Мы ссорились, мы мирились. Мы обижали друг друга, мы извинялись. Мы жили, мы учились. Мы наделали немало ошибок, но ведь сумели сохранить главное! Мы сохранили нашу безумную любовь.

Такова моя жизнь. И знаете что? Моя жизнь чертовски хороша! Даже сейчас, когда я не представляю, где нахожусь.

– Ты что придумал? – шепотом спросила я Джуда, позволяя увлечь меня в черную дыру.

– Тебе понравится, – пообещал он, обнял меня за плечи и повел дальше.

От моих шагов зазвучало гулкое эхо. Значит, мы в туннеле, но в каком именно, я не представляла, потому что Джуд велел мне закрыть глаза сразу, как появился у меня на пороге этим пятничным вечером. Потом он долго вез меня куда-то на своей развалюхе, а остальное я понимала плохо: мысли путались, как это происходит с любой влюбленной девушкой.

Джуд Райдер – мой жених, а это значит, что мои мысли путаются уже в течение нескольких лет, но сегодня особенно.

У этого туннеля есть конец? Чем дольше мы шли, тем громче раздавалось эхо от наших шагов.

– Ты затеял что-то незаконное? – спросила я, не зная, хочу ли услышать ответ.

– Это вопрос с подвохом? – весело спросил Джуд.

– Это ответ с подвохом?

Джуд промолчал, зато я почувствовала, что его теплые губы близко-близко от моей шеи. Неспешный вдох, неспешный выдох – и его губы коснулись чувствительного местечка.

Я пыталась не показывать, что такая ласка сводит меня с ума. Мы вместе уже несколько лет, а Джуд по-прежнему заводит меня одним прикосновением. Вот он отстранился, а у меня от шеи к пояснице поползли мурашки.

– Самые яркие моменты сегодняшнего вечера в любом из южных штатов сочтут незаконными, – проговорил Джуд низким от желания голосом, но не сиплым, как когда он хотел меня «здесь и сейчас». Нет, я слышала сдержанность, означавшую, что он сию секунду не прижмет меня к стене и не задерет мне юбку. – Я ответил на твой вопрос?

– Нет, не ответил, – произнесла я вроде бы спокойно. Вроде бы от одного его поцелуя у меня не заныло сладко в животе. – Давай попробуем снова… – Я откашлялась, изображая безучастность. – Если мы все-таки дойдем до конца богвестькакогодлинного туннеля и попадем богвестькуда, может ли суд признать нас виновными в нарушении прав собственности?

Джуд промолчал, но я знала, что он прячет смешок. Такой низкий, рокочущий, что у меня тело все трепещет.

– Ну, раз речь зашла об этом… – начал Джуд, резко остановив меня. Он отпустил мои плечи и коснулся губами век. – Да, суд может признать нас виновными, только пусть сначала поймает. Детка, открой глаза.

Я моргнула несколько раз, желая убедиться, что у меня не галлюцинации и что я вижу реальную картину.

Мы стояли внутри «Каррьер-Доум», крытого стадиона, у выхода одного из туннелей. За три последние года я посетила почти все домашние матчи футбольной команды, но таким стадион еще не видела. В центре поля, прямо на линии пятидесяти ярдов, лежал плед, на котором стояла корзина для пикника, а по всему периметру – белые свечи в прозрачных банках. На поле царили тишина, покой и умиротворение.

Не такими словами обычно описывают футбольный стадион колледжа. И не в такое место девушка рассчитывает отправиться с женихом на свидание, ради которого он просил ее нарядиться.

Я улыбнулась: я хотела именно этого.

– Что скажешь? Тянет на незаконное? – спросил Джуд. Он обнял меня и прижался подбородком к моему плечу.

Я не могла отвести глаз от пледа со свечами. Пикник на линии пятидесяти ярдов! Да, я хотела именно этого.

– Незаконным оно будет, только если нас засекут, – ответила я, повернув голову, чтобы Джуд видел мою улыбку, потом вырвалась из его объятий и побежала к пледу.

На поле я попала впервые с тех пор, как мы с Джудом обручились на первом курсе колледжа. А казалось, что прошло всего несколько дней. Вот еще одно правило, которое я для себя вывела, живя с Джудом: чем счастливее времена, тем быстрее они пролетают. Жизнь – штука идиотская, раз счастливым людям она кажется короче, чем несчастным. Впрочем, не важно, коротка жизнь или длинна, – Джуда я не брошу в любом случае.

На линии двадцати пяти ярдов я развернулась и теперь уже пятилась назад. Джуд так и стоял у выхода из туннеля, смотрел на меня и улыбался. В его взгляде светилась такая же любовь, как в день, когда он признался мне в своих чувствах. Этот взгляд действовал на меня именно так, как взгляд парня должен действовать на девушку.

Я снова посмотрела на трибуны, убеждаясь, что мы одни. Казалось, мы у всех на виду, и это меня страшно нервировало, но часто ли случаются свидания с лучшим защитником страны на линии пятидесяти ярдов?

Такое бывает раз в жизни, и я свой шанс не упущу. Я вдохнула, потянулась к нижнему краю толстовки и стала его медленно поднимать. Джуд мигом изменился в лице – на лбу появились морщины, уголок рта задергался.

Я стянула толстовку через голову и бросила на искусственный газон. Адреналин так и бурлил в предвкушении близости с Джудом, а оттого, что случится это именно здесь, его уровень зашкаливал.

Заведя руки за спину, я расстегнула лифчик. Раз – и он скользнул по рукам и упал рядом со свитером. Джуд больше не смотрел мне в лицо. Облизнув губы, он двинулся ко мне. Призывно улыбаясь, я продолжала пятиться. Хотелось поиграть, растянуть удовольствие. И еще хотелось поквитаться за то, что именно так он часто делал со мной.

Джуд замер, едва я двинулась прочь от него. Он смотрел так, словно понимал, какую игру я затеяла. То, что он в ней на вторых ролях, заводило и бесило его одновременно. Остановилась я только для того, чтобы скинуть туфли, и в тот же момент одним движением спустила на бедра юбку и трусики. Они соскользнули на колени…

Взгляд Джуда двинулся ниже. Я стояла ярдах в тридцати от него, но видела, как поднимается и опускается его грудь. Когда я снова заглянула ему в глаза, в них читалось одно – всепоглощающее желание.

Джуд бросился за мной на спортивной скорости, как во время матча. Я убегала от него и смеялась. Убегать от Джуда бесполезно – и сейчас, и вообще. Он всегда догонял меня. Порой он давал мне фору, но никогда не отпускал далеко.

Я не пробежала и десяти ярдов, а меня уже обнимали сильные руки. Я даже вскрикнула от неожиданности – так решительно Джуд притянул меня к себе. Он не только пробежал тридцать ярдов быстрее, чем я – десять, но и снял на ходу рубашку. Его голая грудь накрыла мне спину. При каждом вдохе и выдохе его мышцы играли, касаясь моего тела.

– Далеко собралась? – спросил Джуд мне в шею, пока я не повернулась так, чтобы ему было удобнее.

– В любые дали, – ответила я и запрокинула голову, пока губы Джуда исследовали изгиб моей шеи. – Только бы ты был рядом.

Я кожей почувствовала его улыбку. Ладони Джуда скользнули ниже и легли мне на бедра.

– А если считать далью тот плед? Что скажешь?

Внизу живота все будто сжалось в комок.

– Скажу, что, даже если бы сомневалась, ты уже убедил бы меня, – ответила я и провела ладонями по рукам Джуда. Наши пальцы переплелись у меня на бедрах.

Джуд плотнее прижался к моей спине.

– Ты права.

Наши руки скользнули мне по животу, Джуд повел меня к пледу. Пальцы добрались до моей груди и вместе обхватили ее.

Покусывая мне шею, Джуд быстро повел меня к горящим свечам, а у края пледа развернул лицом к себе. Рот приоткрыт – он жадно и часто глотал воздух. Вид у него измученный. Я наслаждалась этим видом, но сдерживать Джуда удавалось недолго: терпение скоро кончалось у него, у меня или у нас обоих.

– Черт, Люси, ты такая красивая! – прошептал Джуд, гладя меня по щеке.

Я улыбнулась. Даже не самим словам, а тому, как он их сказал. Джуд вкладывал в них всю душу, а это пагубно действует на девичье сердце.

– Если хочешь подогреть меня ласками, открою секрет, – начала я, обвив руками его затылок. – Сегодня тебя повезет и без них, так что прибереги телячьи нежности до следующей ссоры, когда решишь ко мне подольститься сексом.

Джуд усмехнулся, от каждого прикосновения его серые глаза темнели.

– По-моему, ты и без телячьих нежностей заводишься неплохо…

– Да замолчи же! – с ухмылкой перебила я.

Уголок его рта пополз вверх.

– Попробуй заставь! – подначил Джуд, задержав взгляд на моих губах.

Я плотнее прижалась к нему и скользнула пальчиками к застежке его джинсов. Вот пуговица расстегнута, пальчики скользнули дальше. Я поцеловала его в губы, сорвав с них стон.

Разумеется, он замолчал.

2

ДЖУД, ПОЛОЖИВ ГОЛОВУ мне на колени, грыз яблоко и смотрел на купол стадиона. По пояс голый, джинсы он до конца так и не снял. Чтобы скинуть их, он потратил бы драгоценные секунды, а мы не могли ждать: хотелось скорее заняться делом.

Юбку и свитер я натянула, прежде чем мы принялись утолять другой голод – залезли в корзину для пикника, а вот лифчик и трусики до сих пор валялись на линии тридцати ярдов.

– Завтра важный день, – объявил Джуд, снова откусывая яблоко.

В воздухе разлился фруктовый аромат. Не в силах сдержаться, я прильнула к его губам: какой у них вкус? Изумительный – вкус фруктов и вкус Джуда.

Когда я отстранилась, он источал фирменное эго Джуда Райдера. Он знал, как оно на меня действует, и обожал это. Я тоже обожала, но мне не нравилось, что он знал об этом.

– Завтра меня могут выбрать для игр первого раунда, – продолжал Джуд, водя пальцами вокруг моей лодыжки. – Люси, через двадцать четыре часа мы можем стать миллионерами.

Я постаралась не поморщиться. Эта тема – отбор в команду, большие деньги, красивая жизнь – весь год приводила к спорам. Джуд хотел стать профессиональным спортсменом. Я не знала, как к этому относиться, а вот Джуд знал. Он знал за нас обоих.

Беда в том, что я его уверенности не разделяла, и чем больше уверенности появлялось у Джуда, тем меньше ее оставалось у меня. Деньги меняют жизнь. Деньги меняют людей. Я боялась того, как они изменят нас. Я любила Джуда, любила себя, любила нас такими, какие мы есть.

Быть отобранным в профессиональную команду на третьем курсе колледжа – золотой шанс, за это игроки-студенты душу продадут. Но это также означало, что Джуд бросит учебу, а ведь он уже на третьем курсе! С одной стороны, хотелось, чтобы Джуд получил диплом и удивил всех, кто считал, что он бросит школу. Играть в НФЛ – мечта его жизни. Мешать исполнению его мечты у меня не больше прав, чем у него – мешать исполнению моей.

– Сегодня мы ужинаем бутербродами с арахисовым маслом, а завтра сможем купить двадцать унций филе высшего сорта! – Джуд раскраснелся и смотрел в свою Страну Чудес. – Мы сможем купить новую квартиру и новую крутую тачку. Сможем отдохнуть на Гавайях. Полетим первым классом, без дураков. Только представь, Люси! Купим что захотим и когда захотим. Больше никакой грязной работы, никаких вечерних смен в кафе и барах ради оплаты счетов за электричество. – Джуд замолчал и довольно улыбнулся. – Детка, у нас будет все.

Я сглотнула.

– Я думала, у нас и так… – проговорила я грустно и замолчала.

Джуд нахмурился.

– В каком смысле? – спросил он, уставясь в меня взглядом.

– Я думала, у нас и так уже все есть, – повторила я. – У меня с деньгами бывало по-разному, но я знаю: по сути, меняется лишь почтовый индекс. Если без денег ты несчастен, то и разбогатев счастливым не станешь.

– Ну, у меня-то всю жизнь нет денег, и я знаю твердо: деньги очень помогают тем, кто перетряхивает диванные подушки в поисках мелочи для прачечной. – Джуд отшвырнул огрызок и сел лицом ко мне. Вокруг мерцали свечи, подчеркивая рельеф его мышц, обрисовывая квадратный подбородок. Парней с внешностью Джуда красивыми не считают, но сейчас он казался красивым.

Джуд Райдер, мой жених, ждал моего ответа.

– Деньги могут изменить жизнь бедных, – проговорила я, с трудом отрывая взгляд от его выпуклого пресса. – Но разве мы с тобой бедны? Мы просто студенты. У нас есть крыша над головой, бензин в баках, лапша на кухне, рубашки в шкафу. Не могу представить себя счастливее, чем сейчас, а если бы это и было возможно, то однозначно не благодаря деньгам.

Я взяла пластиковый стаканчик, в который Джуд налил дешевое игристое вино, и сделала глоток. Пятидолларовое вино из супермаркета радовало меня не меньше самого дорогого шампанского.

– Нет, ну какие мы бедные? Но и не процветающие. – Джуд схватил мою ладонь и положил себе на колено. – Ты права: счастливее, чем сейчас, деньги нас не сделают. – Он улыбнулся так широко, что даже шрам на щеке сморщился. – Но они помогут мне избавиться от говнотачки и купить крутого черного монстра с движком на триста пятьдесят лошадей.

Я закатила глаза и ткнула его в бок.

– А твою тачку мы заменим на кабриолет, – продолжал Джуд.

– Мне нравится моя «мазда», – пробормотала я, отщипнув виноградину и отправив ее в рот.

– Мы сможем купить дом, где комнат больше, чем дней в году, а слуг столько, что тебе делать ничего не придется, если только свежевыжатого сока просить.

Джуд явно вошел в раж – слова лились потоком, глаза блестели. Я, прищурившись, наблюдала за ним и чувствовала, как у меня сосет под ложечкой.

– Деньги меняют людей, Джуд, – прошептала я, глядя в стаканчик.

Он не ответил. Воцарилась тишина.

– Ты этого боишься? – тихо спросил Джуд. – Боишься, что деньги тебя изменят?

Я покачала головой, наблюдая, как в стакане поднимаются пузырьки.

– Нет, – проговорила я и заглянула ему в глаза. – Я боюсь, что они изменят тебя.

На миг глаза Джуда сузились, а потом в них появилось понимание. Он обнял меня за шею и притянул к себе.

– Иди сюда! – шепнул он мне на ухо и свободной рукой обнял за спину. – Изменить меня можешь только ты, Люси, – сказал он. – Ты, и больше ничто на свете. Горы денег в том числе. – В голосе Джуда послышалась улыбка. – Что бы ни случилось завтра, сколько бы миллионов мне ни предложили, я останусь таким, как сейчас. – Джуд стал гладить мне спину, медленно вычерчивая на ней круги. – Я просто буду приезжать за тобой на тачке, в которую не стыдно сесть.

– Я никогда тебя не стыдилась, – заявила я, позволив ему подбородком упереться мне в голову. – Даже на этой жуткой колымаге.

– Здорово, Люси! – заржал Джуд. – Это очень здорово.

3

– ТЫ ЧТО, совсем не волнуешься? – шепотом спросила я Джуда, который как ни в чем не бывало прислонился к стене.

Первый вечер отбора. Мы с ним стояли в печально известном зеленом зале.

Подняв плечо, Джуд потянулся к моей руке.

– Тренеры уже решили, кого выбрать. Сейчас я изменить уже ничего не смогу.

Я взяла его за руку, и Джуд притянул меня к себе.

– Зато начинаю волноваться, что ты вот-вот упадешь в обморок.

Джуд не сильно преувеличивал: я даже дышать забывала.

– Ты только обнимай меня. Тогда я если и упаду, то хоть голову не разобью.

Джуд обнял меня еще крепче и закачался в такт воображаемой музыке.

– Ты танцуешь перед сотнями незнакомых людей, и хоть бы хны, – проговорил Джуд. Ритмичные движения успокаивали меня. – А когда твой жених ждет звонка с сообщением, в какой город ему ехать, чтобы надрать задницы именитым футболистам, ты, видишь ли, сознание теряешь. – Джуд поцеловал меня в висок и, легонько качнув головой, прижался ко мне лбом. – А я думал, что уже разобрался в тебе, Люси Ларсон.

Я захохотала как сумасшедшая, наверное, потому, что именно так себя чувствовала.

– Нужно же как-то держать тебя в тонусе.

Я почувствовала, как Джуд нахмурил брови.

– Люси, ты на это мастер.

Опять этот тон. Опять какой-то намек. За последние месяцы этих намеков стало что-то слишком много.

– То есть? – Я подняла брови так же, как и Джуд, и напомнила себе, что мы не одни, что вокруг лучшие игроки колледжа, их родные и близкие. Для перепалки сейчас не время и не место.

– То есть если бы ты не держала меня в тонусе двадцать четыре часа в сутки, то уже стала бы моей женой, – отозвался Джуд, и я мигом все поняла: он злится из-за того, что до сих пор не сделал меня босой и беременной.

Ладно, «босой и беременной» – преувеличение, но Джуд не сомневался: раз я согласилась за него выйти, то должна тотчас стать его женой. «Не сейчас», – твердила я в ответ. Джуд просил, умолял, даже канючил, а в последнее время начал дуться.

Дело не в моем нежелании выходить за него. В один прекрасный день Джуд станет моим мужем, а я – миссис Райдер. Но я не готова к тому, чтобы «один прекрасный день» настал уже сегодня. Или завтра, если уж на то пошло. Я хотела получить диплом, пару лет проработать профессиональной танцовщицей, а уж потом замуж. Я не желала становиться единственной девушкой двадцать первого века, фактически получающей диплом жены. Поэтому я и отвечала: «Не сейчас».

Не сейчас, а потом.

Джуда такой ответ не устраивал. И я, вместо того чтобы аргументировать отсрочку свадьбы вескими причинами, просто меняла тему. Я стала мастером перевода стрелок.

– Если бы я не держала тебя в тонусе последние три года, ты не стал бы кандидатом в профессиональную команду и не готовился бы продать жизнь за кучу денег, – парировала я его же словами.

– Да ладно тебе, Люси! Твои переводы стрелок начинают напрягать, – заявил Джуд. Он смотрел на меня сверху вниз, но из объятий не выпускал. – Замужество еще не конец света.

– Тогда зачем превращать в конец света мое нежелание выйти замуж завтра?

– Потому что конец света – это твои вечные «не сейчас», – ответил Джуд, пряча улыбку. – Ну, детка, выходи за меня! – не предложил, а скорее потребовал Джуд.

Я не ответила. Время шло.

– Выходи за меня, а? – взмолился наконец Джуд, и у меня сердце екнуло, как всегда, когда я слышала этот умоляющий тон.

– Выйду, – пообещала я.

– Когда? – спросил Джуд с ухмылкой.

– Скоро, – с ухмылкой же ответила я.

– А можно письменный ответ? С датой, временем и местом? Ну, чтобы я не упустил момент, когда тебя посетит свадебное настроение? – Джуд отвел взгляд. Беззаботности его как не бывало.

Черт! Теперь Джуд не просто расстроен, а обижен по полной программе. Мне это совершенно не нравится, а поддаваться нельзя. Нельзя выходить замуж из чувства вины. Такое замужество обречено на провал, а «я согласна» в такой ситуации равносильно сделке.

– Джуд Райдер! – позвала я и, взяв его за подбородок, повернула его голову так, чтобы он посмотрел на меня. – У тебя приступ неуверенности? Я думала, с тобой такого не бывает. – Я попыталась улыбнуться, но не получилось. – Волнуешься, что я за тебя не выйду?

Мой беззаботный тон казался фальшивым, неправдоподобно приторным.

Прислонившись затылком к стене, Джуд воздел глаза к потолку. На меня смотреть он не мог или не хотел, но обнимал так же крепко. Что бы я ни делала, что бы ни сказала, так будет всегда. Вот одна из многих причин, почему я люблю Джуда Райдера.

– Начинаю волноваться, – наконец ответил Джуд и огляделся по сторонам, якобы наблюдая за другими игроками, которые мерили шагами зал, словно львы – клетку, и за их близкими, которые пытались их успокоить.

– Джуд! – позвала я, снова взяв его за подбородок. – Джуд, пожалуйста, посмотри на меня!

Вот он повернулся ко мне, и я мельком увидела Джуда ранимого и Джуда испуганного тем, что однажды он потеряет самого любимого человека. Я увидела, что моя нерешительность будит призраков его прошлого, ведь мать Джуда бросила семью, а отец попал в тюрьму. Увидев его таким, я чуть не бросилась в ближайшую часовню, чтобы обвенчаться.

Я прикусила язык, чтобы не сорвались слова, которые тотчас снимут ему боль. Вместо этого я тщательно обдумала слова, которые его успокоят.

– Джуд, однажды я за тебя выйду. И случится это скоро. – Я смотрела ему в глаза, не решаясь даже моргнуть, чтобы не оборвать связь. – Я твоя, в этом сомнений не было никогда. Хоть пока мы не муж и жена, но я твоя. А ты мой. Неужели какой-то документ так много значит?

Я заранее знала, что ответит Джуд.

– Да, – проговорил он, стиснув зубы и сверкнув глазами. – Да, черт подери! – повторил он с таким пылом, что я вздрогнула. – Хочу, чтобы ты была со мной всегда. Всегда, – негромко повторил он. – Хочу, чтобы ты была моей женой. Моей. Женой. – Собственник-Джуд умел вызвать Вспышку-Люси.

– И что потом? Каждое Рождество будешь дарить мне новый фартук и кухонную лопатку? Каждое утро будешь писать мне на ногу, помечая территорию? – взорвалась я. Меня могли услышать, и я понимала это, но мне было плевать.

– Мать твою, Люси! – вскипел Джуд. – Кончай перевирать мои слова. Если бы хотел послушную, бесхребетную женушку, то не влюбился бы в тебя!

Он чуть не кричал, но я понимала: это долго не продлится. Я уже приготовила пару интересных фраз типа «засунь свою голову туда, где никогда не светит солнце».

Но тут у Джуда зазвонил сотовый.

В зале воцарилась тишина – наша ссора затихла. Джуд посмотрел на меня. Глаза у него блестели от волнения. Этого звонка он ждал почти три года. В команде колледжа он выкладывался по полной, трудился до седьмого пота. Сейчас за старания ему воздастся сторицей.

Ну, или долларами.

Джуд улыбнулся мне, крепче обнял и притянул к себе. Его взгляд метнулся к дисплею сотового, глаза стали совсем круглыми.

– Сан-Диего, – шепотом объявил он, просияв, и испустил громкий ликующий крик.

Я ободряюще кивнула и заставила себя улыбнуться. Именно в эту команду Джуд хотел попасть больше всего. Он заслужил этот успех. Он нуждался в моей поддержке.

Джуд прижал трубку к уху и через минуту сказал:

– Сэр, вы отобрали в команду самого старательного говнюка в истории футбола.

Челюсть у меня хоть и отвисла, но несильно. Я давно поняла: поступки и слова Джуда совершенно непредсказуемы.

Звонивший чем-то рассмешил Джуда.

– Сэр, со мной команда выиграет чемпионат! – пообещал он, широко улыбаясь. – Спасибо, что рискнули взять меня.

В зале воцарилась тишина, которую нарушали голос Джуда и бешеный стук моего сердца. Игроки перестали мерить пол шагами и уставились на нас. Большинство радовались за Джуда и кивали ему, поздравляя с успехом, хотя кое-кто дулся, гадая, почему Джуду Райдеру позвонили раньше, чем ему.

На это я могла ответить: Джуд – лучший полузащитник студенческой команды страны и настоящий командный игрок, в отличие от все растущего числа позеров, уверенных, что футбол – спорт индивидуальный.

Когда Джуд закончил разговор, лицо у него было совершенно отрешенным, а потом вдруг стало таким счастливым, каким я никогда его не видела. Джуд запрокинул голову и закричал койотом так громко, что, казалось, крыша тоже затряслась.

Грянули аплодисменты и восторженные возгласы, но вопли Джуда звучали громче всех. Видя, как он счастлив, я тоже истошно завопила. В тот момент мои тревоги и сомнения не смогли затмить радости.

У Джуда получилось! И не просто получилось – его отобрали для игр первого раунда. Из трудного подростка, который не в ладах с законом, Джуд превратился в одного из самых востребованных и наверняка самых высокооплачиваемых футболистов страны.

Джуд взял меня на руки и закружил, словно я была не тяжелее футбольного мяча.

– Люси, у нас получилось! – закричал он. От широкой улыбки шрам глубже врезался ему в щеку. – У нас все получилось!

Тут мы с ним расходились во мнениях: я-то считала, что «получилось» у нас давным-давно, но улыбнулась ему в ответ и кивнула.

– Да, милый, – проговорила я, – у нас получилось.

4

СНОВА АЭРОПОРТ, снова мучительное расставание.

Дубль два…

Правда, сегодня Джуд не несся через зону контроля в больничном халате, но плачу я так же горько, как в прошлый раз.

– Люси, ну почему ты плачешь? – шепотом спросил Джуд, прижимая меня к себе так, словно боялся отпустить.

Я крепко обнимала его и всхлипывала, уткнувшись в мокрую рубашку. Не просто влажную от слез, а совершенно промокшую.

– В глаз что-то попало.

– Моя бесстрашная девочка! – Судя по голосу, Джуд улыбался.

Бесстрашной я себя не чувствовала, даже сильной не чувствовала, но если Джуду проще видеть меня такой, надо ему подыграть.

– На самолет опоздаешь, – сказала я, проглотив застрявший в горле комок.

– Полечу на другом, – отозвался Джуд. – Тренировки начинаются лишь завтра, главное – прилететь сегодня, а во сколько – не важно.

Легкомысленным Джуда не назовешь: он запросто пропустил бы этот рейс и вылетел бы следующим лишь ради того, чтобы чуть дольше побыть со мной.

Но если Джуд прилетит поздно, то завтра выйдет на утреннюю тренировку разбитым, а он обязан быть свежим. В Сан-Диего должны сразу понять, что сделали правильный выбор. Первое впечатление имеет колоссальное значение, второе – нулевое.

– Нет, – проговорила я, подняв голову, – самолет пропускать нельзя. Поэтому тебе пора. – Я похлопала Джуда по спине и посмотрела ему в лицо.

Он перехватил мой взгляд.

– Знаю-знаю: я – рева-корова, – отозвалась я, пытаясь улыбнуться.

– Я не могу оставить тебя в таком состоянии. – Джуд смахнул мою слезу большим пальцем. – Я и так слишком часто уходил, когда ты во мне нуждалась. Больше этого не повторится.

Это были не пустые слова. Просто так Джуд ничего не говорил и не делал. Он не думал о рейсах и на полном серьезе не собирался оставлять меня зареванной. Мне следовало взять себя в руки ради него, как он миллион раз брал себя в руки ради меня.

Захлопав глазами, я вытерла их рукавом свитера, растянула губы в правдоподобной улыбке и встретила его взгляд. В глазах у Джуда плескалась тревога, лицо казалось измученным. Нам бы радоваться успеху, а я все испортила слезами.

Наша жизнь менялась коренным, принципиальным образом. Любая девушка посчитала бы семизначный гонорар и контракт с одной из лучших команд лиги замечательной переменой, а я думала иначе. Деньги и слава меняют, преображают людей. Джуду я верила целиком и полностью, а вот миру, который вот-вот его проглотит, не верила совершенно.

Футболисты магнитом притягивают женщин. Защитники, зарабатывающие миллионы за одну воскресную игру, окружены фантастическими красотками на любой вкус и цвет. Джуд улетал в Калифорнию, в Мекку красоток, а меня он запомнит красной от слез, с всклокоченными волосами, собранными в хвост. Да еще в пижаме, ведь мы проспали и едва не опоздали на самолет.

Кстати о самолетах… Минуты через две Джуду следовало пройти зону контроля.

– Иди. Я в порядке.

Джуд скривился.

– В полном порядке, – с ухмылкой уточнила я. – Езжай, надери звездам задницы. Покажи им, что они бесталанные слабаки, хотя и с непомерными гонорарами. – Я поднялась на цыпочки и поцеловала Джуда в губы. Как всегда, когда мы целовались, мне страшно захотелось продолжения.

Мы четыре года вместе, а меня пробирает насквозь от каждого поцелуя. У Джуда был особый дар, и я принимала его не стесняясь.

– Я не увижу тебя целых две недели, – проговорил Джуд у самых моих губ, опустив ладони мне на бедра. – Выжми из этого максимум. Абсолютный максимум.

Я улыбнулась у самых его губ. Последние четыре года «выжми максимум» было нашим дежурным прощанием, на сколько бы мы ни расставались.

Я обняла Джуда за шею и притянула ближе к себе.

– Ты сам выжми максимум.

– Есть, мэм! – Джуд подложил ладони мне под попу и оторвал меня от пола. Я ногами обвила ему пояс, и мы поцеловались, как целуются в спальне, а не в центре людного аэропорта.

Почему нельзя демонстрировать чувства на публике? Мы же не заставляем смотреть на нас.

Джуд посадил меня на одну руку, а другой стал гладить мне затылок, прижимая все ближе к себе. В поцелуях разгорелась страсть. Мой язык скользнул Джуду в рот и стал пробовать его на вкус, исследовать и подчинять себе.

Пальцы Джуда впивались мне в ягодицы – мы продолжали целоваться. Его негромкий стон утонул в улюлюканье, грянувшем вокруг нас. Молодые служащие управления транспортной безопасности вопили громче всех, хотя солдаты отставали от них не намного. Джуд выпустил мой затылок. Вопли сменились смешками – догадываюсь, какой знак он показывал у меня за спиной.

– Ублюдки озабоченные! – буркнул Джуд у самых моих губ.

В последнее время Джуд куда меньше проявлял чувства на людях. А я использовала любой шанс в любой ситуации. Джуду не хотелось, чтобы чужие парни потом дрочили с мыслями о его невесте – так он объяснял свою сдержанность.

Джуд зыркнул на самого громкого крикуна, потом посмотрел на меня. При мысли о том, что он сейчас уйдет, я почувствовала, как на глаза снова навернулись слезы.

– Вот бы мне с тобой полететь! – шепнула я, не подумав как следует.

Джуд вскинул брови.

– Так в чем проблема? – Он тут же повернулся к билетной кассе.

– У меня учеба еще на пару недель, – быстро проговорила я, не давая ему направиться к кассе.

– Тогда прилетай сразу, как доучишься, – предложил Джуд. – Я пришлю тебе билет, ты проведешь лето на пляже, пока я вкалываю на футбольном поле.

– Это точно. Из-за бесконечных тренировок я тебя и не увижу.

– Но вечерами я буду заползать к тебе в постель, – проговорил Джуд, ставя меня на пол. Как ни странно, естественнее казалось обвивать ногами Джуда, чем стоять на полу.

– Заползать и впадать в кому после двойных тренировок, – продолжила я.

Джуд криво усмехнулся:

– Даже если буду выжат как лимон, для этого я силы найду.

Я раздосадованно вздохнула:

– Ага, если удержишься на мне.

Джуд хохотнул.

– Днем тренировки, а ночью на мне девушка в позе наездницы. – У Джуда глаза потемнели. – Такое лето вполне по мне.

Я попыталась изобразить укоризненный взгляд. Джуд такой красивый, как же я могу смотреть на него без благоговения?

– Поехали! Поехали со мной!

Я открыла рот, чтобы возразить, но не успела.

– Закончишь учебу и приезжай.

– Джуд, я записалась на дополнительные занятия, – сообщила я, пряча глаза. – Я, кажется, забыла сказать тебе об этом.

– Что?! – выпалил Джуд. – Когда ты так решила? – В его голосе слышались раздражение и обида.

– Когда решила стать хорошей танцовщицей, черт подери! – парировала я.

Джуд выдержал паузу.

– Не ходи на занятия, – наконец предложил он. – Зачем они тебе? Ты можешь танцевать и без них.

Я почувствовала, как краснеют мочки ушей.

– Без диплома я, если повезет, стану дублершей в любительском театре, – отозвалась я, выговаривая каждое слово. – Мне нужны занятия. Мне нужно прокладывать себе дорогу, как ты проложил себе.

– Но ведь на моей дороге миллионы. Может, свернешь ко мне? – спросил он без тени сомнения.

– Дело не в деньгах, Джуд! – Я едва не сорвалась на крик.

Еще немного – и от раздражения он начнет тереть себе виски.

– Тогда в чем дело? – спросил он. – Не в деньгах, по твоим собственным словам. Не во мне. Не в браке. – Джуд повысил голос. – В чем фишка прокладывания дороги без меня, а, Люси?! Я-то думал, мы теперь команда. Я думал, теперь мы принимаем решения во имя нашего общего будущего.

Я открыла рот, чтобы что-нибудь ответить, но это «что-нибудь» было бы ложью. Когда ничего не получается и ситуация выходит из-под контроля, я стараюсь не врать Джуду. Я кусала губы и медлила с ответом. Джуд ссутулился, словно из него выпустили воздух.

– Так в чем дело, детка?

Я покачала головой и снова прикусила губу.

– Точно не знаю, – призналась я. Я действительно не знала, почему мне так важно проложить свою дорогу в жизни, но я и впрямь так думала.

Он прочистил горло, взял меня за локоть и снова притянул к себе.

– Люси, выходи за меня! – шепнул он, умоляюще глядя мне в глаза.

Черт, опять он за свое! Джуд понимает, что способен вить из меня веревки и что этот умоляющий тон и измученные глаза разрушительно действуют на мою решимость.

– Выйду, – пообещала я, упорно не глядя на него.

Но Джуд на этом не успокоился.

– Прямо сейчас? – спросил он с бесконечной, трогательной надеждой.

– Позднее, – шепнула я, растянув губы в слабом подобии улыбки.

Джуд замолчал чуть ли не на час – не то ждал, что я возьму свои слова обратно, не то размышлял над ними, выискивая подтекст. Наконец он вздохнул – долго, протяжно, у меня даже слезы на глаза навернулись.

– Люси, я люблю тебя, – проговорил Джуд, целуя меня в лоб. – Если передумаешь, ты знаешь, где меня найти. Если понадобится, обвенчаемся ночью в задрипанной свадебной часовне Вегаса. Где и когда пожелаешь – я там буду. – Он зарылся лицом мне в волосы, глубоко вдохнул их запах и ушел в зону предполетного контроля.

Горло у меня сжалось так, что слова не выдавить, а глаза заволокло слезами, так что я видела лишь, как от меня удаляется высокая тень. В последний раз Джуд касался меня всего две минуты назад, а я уже дрожала от разлуки.

А разлука продлится целых две недели.

5

ДВЕ НЕДЕЛИ – ЧЕТЫРНАДЦАТЬ дней – тянулись не просто медленно: каждая секунда казалась мне годом в аду. Джуд звонил каждый вечер. Судя по голосу, он здорово выматывался, что неудивительно для новичка НФЛ после ежедневных сдвоенных тренировок в тридцатиградусную жару. Я жила его звонками и при этом страшилась их, понимая, что вскоре наш разговор закончится и начнется отсчет до следующего разговора. Еще двадцать три с половиной часа.

Я старалась не сидеть без дела – доучивалась оставшиеся недели и танцевала до самого вечера в пустом зале, без зрителей. Вчера я сдала последний экзамен и не сомневалась: на третьем курсе колледжа я получу лучшие оценки за все время обучения.

В первой половине дня я заполняла анкеты, надеясь найти работу на лето, которую можно будет совмещать с курсами. Но большинство школ уже закрылись на лето, и приличную работу, по крайней мере нормально оплачиваемую, уже разобрали. Мне повезет, если смогу устроиться официанткой в ночное кафе.

Я и официанткой пойду. В плане работы я не капризная, особенно сейчас. Раз Джуда не будет целое лето, я соглашусь на любую работу. Нужно же как-то отвлечься от тоски по нему… Если, до посинения подавая кофе и картофельные оладьи, я немного успокоюсь, то я готова.

Набрав пару дюжин анкет, я заглянула в несколько магазинчиков, чтобы купить продукты к ужину. Ведь сегодня день номер четырнадцать – долгожданное возвращение Джуда! Аллилуйя, я целый день танцую, воздевая руки к небу. Джуд прилетает поздно, так что по времени получится не совсем ужин, но ведь от вкусной еды Джуд Райдер не откажется ни днем ни ночью.

С тех пор как поступила в колледж, я научилась готовить. Ну вроде как научилась. И не от большого желания, а по необходимости. Я выросла на папиных кулинарных шедеврах, поэтому в буфет колледжа мне путь заказан. Я почти не сомневалась, что вся паста там картонная.

В качестве альтернативы мы могли питаться в кафе, но для бедных студентов это разорение, тем более с аппетитом Джуда. Вот я и научилась готовить. Никаких изысков – просто сытно и по-домашнему.

Сегодняшнее мое меню состояло из жареной курицы, картофельного пюре с чесноком и жареной стручковой фасоли – все, как любит Джуд Райдер.

Я перебралась в нашу общую квартиру в Уайт-Плейнс, как делала это в выходные во время учебного года и два последних лета. Следующий учебный год я планировала жить здесь и ездить в колледж общественным транспортом. Хватит с меня общежития!

Квартира у нас оставляет желать лучшего, но, видит Бог, я люблю ее. Она наша. В ней мы можем быть вместе. В ней у нас появились общие воспоминания, которые ярче и колоритнее, чем у многих пар за целую жизнь. Эта квартира – наш дом, и я радовалась, что могу провести в ней еще одно лето.

Будь рядом Джуд, я радовалась бы еще больше. Но сегодня я заполучу его почти на сутки. У него первый выходной, а в понедельник утром снова начинаются тренировки. Но когда Джуд переступит порог, я не стану зацикливаться на том, что через двадцать часов он уедет. Каждую секунду его выходного я проживу как год. Я подчиню себе время и отомщу ему за все страдания последних двух недель.

Я проверила время на новеньком айфоне, который Джуд прислал мне на прошлой неделе, намекнув, что это первый из приготовленных подарков. Я предупредила, чтобы не вздумал относиться ко мне, как к дорогой любовнице, спрятанной на другом конце страны, потом рассыпалась в благодарностях и послала с классного нового телефона море поцелуйчиков.

– Черт! – заорала я, случайно задев блюдо с фасолью, которую пекла целый час и только что достала из духовки. Я уже собралась сунуть обожженную руку под кран, когда сообразила, сколько времени.

Черт-черт-черт! Джуд приедет с минуты на минуту, а я не готова. Сегодня мне хотелось быть просто идеальной. Я поехала бы за ним в аэропорт, но тогда не получится сюрприз, который я задумала несколько дней назад.

Джуд обиделся, когда я попросила его приехать домой на такси. Пришлось несколько раз повторить: «Готовлю сюрприз!» – с интригующей интонацией, прежде чем я услышала в трубке улыбку.

С помощью прихваток я перенесла фасоль на обеденный стол. Он у нас зауряднейший – шестифутовый, пластмассовый, вокруг разномастные стулья. Но если постелить красивую скатерть, мы почувствуем себя не бедными студентами, а ценными сотрудниками, отмечающими первую получку.

Едва поставив блюдо на стол, я услышала, как кто-то поднимается по лестнице. Шаги звучали оглушительно. Да, стены очень тонкие, а шаги Джуда очень громкие.

Я развязала пояс халата, скинула его и бросила на диван. Потом проверила, что свечи горят, что стол накрыт, что музыка играет ненавязчиво, и плюхнулась на стул. От холодного стула мигом окоченели спина и попа. Наверное, складной металлический стул не лучший вариант для обнаженной девушки. Ну, обнаженной, за исключением бирюзовых лодочек, подобранных в тон галстуку, который я завязала слабым узлом. Галстук был с желтым зигзагом молнии, поверх которого раз пятьдесят написано «Сан-Диего».

Я откинулась на спинку стула, подняла ноги на стол, скрестив в лодыжках, и обвила пальцы галстуком. Кадр в стиле «Красотки». Да, вдохновение я черпала из фильма, который смотрела каждый вечер.

Шаги все громче, они у самой двери. Я втянула воздух, пытаясь успокоиться, потому что чудовищно истомилась в ожидании! После расставания в выпускном классе эта разлука получилась самой долгой. Две недели без парня вроде Джуда Райдера сродни пытке. Бамбук под ногти – детский лепет в сравнении с тем, что перенесла я.

Я поправила волосы и не мигая уставилась на дверь. Я ждала, что шаги остановятся у нашей двери, а когда они застучали дальше по коридору – что они вернутся.

Шаги растворились в чужой квартире, но я подождала еще минуту. Ладно, ложная тревога. Джуд скоро приедет. Может, в аэропорту задержался, может, сегодня вечером пробки. А может…

Нет, так нельзя. Джуд приедет. Обязательно. Ничто не помешает ему получить желаемое. НФЛ точно не помешает.

Тут зазвонил телефон, и я подскочила, потому что еще не привыкла к рингтону нового айфона. Вот он! Я улыбнулась, увидев на дисплее фотографию Джуда.

– Ты где? – торопливо спросила я. – Я тебе приготовила сумасшедший сюрприз.

Пару секунд Джуд молчал, потом тяжело вздохнул. У меня упало сердце.

– Ты не приедешь? – спросила я, стараясь скрыть разочарование, накрывшее меня с головой.

Джуд снова вздохнул.

– Люси, прости. После обеда тренер решил устроить дополнительную тренировку для новичков. Обязательную. И еще одну завтра утром. – Слова Джуд выдавливал с трудом, как после спринта, а вокруг него сильно шумели. – Между тренировками я отправлял тебе эсэмэски, но, похоже, они не дошли.