Настройки шрифта

| |

Фон

| | | |

 

Кэйго Хигасино

Детектив Галилей — 1

Детектив Галилей

Часть 1. Горящая голова

1

«Он обернулся — на лице была маска, выкованная из серебристого металла, без выражения, маска, которую он надевал всякий раз, когда хотел скрыть свои чувства, маска, которая, изгибаясь, с удивительной точностью повторяла линии его впалых щёк, лба и подбородка. Маска сияла, он держал в руках и рассматривал смертоносное оружие. Это оружие…»

Чтение прервал нарастающий трескучий рокот мотоциклов. Не выпуская из рук «Марсианские хроники», он подошёл к окну и приоткрыл штору.

Квартира была угловой, на втором этаже. Проулок под окном выходил чуть левее на широкую улицу.

Нынешней ночью мотоциклов было три штуки. Но наездников — пятеро. То есть двое — с седоками. Нарочно не заглушая грохочущих моторов, они подкатили на своё излюбленное место — пятачок возле автобусной остановки, которую для удобства ожидающих граждан оборудовали скамейкой. Приезжавшим на мотоциклах парням нравилось, развалившись на этой скамейке, трепаться, перекрикивая друг друга. Кроме того, словно для вящего комфорта, тут же стоял автомат с прохладительными напитками.

На вид — обычные ребята. Не какие-нибудь там крутые байкеры. У двоих волосы выкрашены в жёлтый цвет, один из них носит штаны спущенными на бёдра. У двух других ничего примечательного. Пятый — с лохмами до плеч. Вот, собственно, и всё.

«Но заурядная внешность не означает, что эта шваль заслуживает снисхождения!» — подумал он.

Открыл книгу, которую продолжал сжимать в руке. Его прервали на середине главы «1999, февраль. Илла». Сколько раз он уже её перечитывал! Почти вызубрил наизусть. Если и дальше читать в таком темпе, это займёт уйму времени.

Один из парней что-то выкрикнул. Его приятели громко загоготали. Голоса эхом прокатились по тихой, пустынной улице.

Он отошёл от окна. Положил книгу на стол и решительно направился к телефонному аппарату в углу комнаты.



Кадзухико Мукаи красил волосы в жёлтый цвет и завязывал их в хвост на затылке. Тем самым он старался хоть как-то выделяться из окружения.

Ему было девятнадцать. Полтора года назад окончил школу, устроился на работу маляром, но заниматься чёрт-те чем за мизерные бабки скоро обрыдло, он уволился и уже три месяца слонялся без дела. Заработанные деньги потратил на подержанный мотоцикл и игровую приставку. Когда живёшь с предками, о жрачке можно не беспокоиться. Вот только целыми днями нудят, что сын вырос оболтусом. Достали уже. Приходится до глубокой ночи гонять по улицам на мотоцикле, лишь бы не торчать дома.

Посасывая «Мальборо», он подошёл к автомату, сунул монетку и нажал на кнопку «Кола». С грохотом выкатилась пузатая банка.

Забирая её, он невольно скосил глаза. Что за хрень?

Сбоку от автомата пластиковая тара из-под пивных бутылок — четыре ящика, один на другом. Кроме того, наверху — газетный свёрток. Какой-то прямоугольный предмет размером со спортивную сумку. «Странно!» — подумал Кадзухико. Начать с того, что в этом автомате пива нет. Да ещё какой-то свёрток…

Однако его внимание вскоре переключилось на другое. Дёрнув за язычок банки, он хлебнул колы и вернулся к приятелям. Обсуждали девиц — школьниц, с которыми недавно познакомились в торговом центре. Впрочем, разговор сводился к тому, кто из них даёт.

Кадзухико не считал этих четверых своими друзьями. Да и вообще, на черта она, эта дружба? Тоска! Было бы с кем потусоваться, вот и отлично. А то ещё будут лезть со своими проблемами, нет уж, спасибо!

Рёскэ Ямасита расписывал, как на днях снял на улице чувиху. У него была манера во время разговора зачёсывать руками назад длинные волосы, составлявшие предмет его особой гордости. Кадзухико слушал его похвальбу, стоя возле своего мотоцикла. Двое других парней сидели на скамейке, третий оседлал мотоцикл.

— Приходим в хату, а она, падла, первым делом: «Учти, я только с презервативом»! А мне не в кайф, я люблю это дело живьём, вот и говорю: «Извини, забыл». Но оказалось, что эта сучка резинками запаслась. Делать нечего, натянул, но, когда всовывал, ногтем прорвал конец. Всё равно что без. Она видит, что я в презервативе, расслабилась, короче, не углядел, кончил в неё. Она, конечно, развопилась, но я-то, говорю, в чём виноват, бывает, рвутся. Успокоил, дал телефон — придумал на ходу.

Было видно, что Рёскэ хотел показать, какой он крутой парень. Его ноздри подрагивали.

— Как пить дать залетит!

Приятели принялись потешаться над незадачливой девицей. Рёскэ расплылся от самодовольства.

— Ну уж не знаю, — сказал он с напускной небрежностью. — Дело поправимое, всегда можно избавиться…

Видимо, раздумывая над тем, как бы ещё добавить перца в свою историю, он по своей привычке откинул руками назад волосы и уже открыл рот, как вдруг глаза его вылезли из орбит, после чего произошло совсем невероятное.

На затылке Рёскэ взметнулся язык пламени. В следующий миг огонь охватил всю его голову.

Не издав ни звука, Рёскэ медленно рухнул вперёд. Точно горящее дерево.

Приятели наблюдали за происходящим в полном оцепенении. Заворожённо, словно в затянувшемся стоп-кадре.

Но в реальности оцепенение продолжалось лишь несколько секунд. Краем глаза Кадзухико увидел, что замеченный им ранее газетный свёрток горит. Инстинктивно он тотчас почувствовал опасность.

Но было уже поздно: раздался взрыв, и его накрыла волна пламени.

2

Когда Кусанаги из первого отдела полицейского управления добрался на своей машине к месту происшествия, огонь успели потушить и пожарные собирались уезжать. Даже зеваки и те уже начали расходиться.

Едва он вышел из машины и сделал несколько шагов, как навстречу ему попалась маленькая девочка в красном спортивном костюме. В том возрасте, когда не скажешь наверняка, уже ходит в школу или ещё нет. Девочка шла, странно задрав голову и глядя вверх. Словно высматривала что-то в небе.

Он хотел крикнуть ей, что так ходить опасно, но опоздал. Девочка, обо что-то споткнувшись, упала и тотчас заревела.

Кусанаги бросился к ней и помог подняться. Из коленки текла кровь.

— Ах, извините, — подбежала какая-то женщина, должно быть мать. — Сказала же: иди рядом! И зачем только я взяла тебя с собой!

«Чем ругать ребёнка, лучше бы сидела дома, а не бежала посреди ночи глазеть на пожар», — подумал Кусанаги, но смолчал и передал девочку матери.

— Но я видела красную нитку! Честное слово! — плача, сказала девочка.

— Что за выдумки! Только посмотри, как ты вся испачкалась!

— Видела! Видела! Красную нитку! Длинную-длинную. Честно!

«Что ещё за красная нитка?» — подумал Кусанаги, отходя.

На месте происшествия вокруг чёрного пятна стояло несколько человек. Среди прочих и непосредственный начальник Кусанаги — инспектор Мамия.

— Извините за опоздание, — поспешил к нему Кусанаги.

— Добро пожаловать. — Мамия слегка кивнул. Коренастый, плотный, с короткой шеей. Лицо добродушное, но в глазах — жёсткость. По характеру не столько полицейский, сколько чиновник, старательно выполняющий порученную работу.

— Возгорание?

— Пока ещё не совсем ясно.

— Бензином пахнет. — Кусанаги повёл носом.

— Вероятно, загорелось что-то в пластмассовом баке.

— Пластмассовый бак? Откуда он здесь?

— Понятия не имею. Сам посмотри! — Мамия ткнул пальцем в сторону края мостовой.

Там действительно валялся какой-то пластиковый бак.

Он прогорел сбоку и сильно расплавился, почти совсем потеряв форму.

— Судя по тому, что мне рассказали о потерпевших, всё не так просто. Кажется, здесь произошло что-то из ряда вон. Ничего не понятно. — Мамия покачал головой.

— Кто потерпевшие?

— Молодые люди, около двадцати лет, пятеро, — сказал Мамия и быстро добавил: — Один погиб.

Делавший записи Кусанаги поднял глаза.

— Сгорел?

— Ну, в общем, да. Он оказался ближе других к баку.

Подавив в себе неприятное чувство, Кусанаги продолжил делать записи. Уж пора бы, казалось, привыкнуть, но каждый раз, когда приходилось сталкиваться со смертью, ему становилось не по себе.

— Давай-ка походи по округе, расспроси. Со всем этим шумом наверняка многие ещё не спят. Вон, посмотри, кое-где горят окна, туда и иди.

— Слушаюсь. — Кусанаги огляделся по сторонам.

Его внимание сразу же привлёк жилой дом, стоящий на углу улицы. В нескольких окнах ещё горел свет.

Дом — ветхий, двухэтажный, несколько дверей выходят прямо на улицу. Балконы, видимо, расположены на противоположной стороне. С этой стороны окна были только у угловых квартир. Место происшествия можно увидеть лишь из квартир, расположенных в северо-восточном углу.

Подходя к дому, Кусанаги заметил молодого человека, собирающегося войти в квартиру на первом этаже, как раз в северо-восточном углу. Он уже достал из кармана ключ и вставил в отверстие замка.

— Извините! — окликнул его Кусанаги.

Парень обернулся. На вид — двадцать с небольшим. Высокий, в серой, похожей на рабочую форму одежде. В руке — белый пакет, — вероятно, ходил в магазин.

— Вам известно, что совсем недавно рядом с вашим домом произошёл пожар? — спросил Кусанаги, представившись, и показал в сторону автобусной остановки.

— Конечно. Такое трудно не заметить.

— Вы находились в квартире? — Кусанаги взглянул на дверную табличку с номером сто пять.

— Ну да, — сказал парень.

— Было что-нибудь необычное, когда это случилось? Например, сильный шум? Может, вы что-то видели?

— Даже и не знаю, что сказать. — Парень покачал головой. — Я смотрел телевизор. Помню только, что эти кретины там здорово горланили.

— Вы имеете в виду тех молодых людей на мотоциклах?

— Да, — сказал он, слегка поморщившись. — Откуда они только взялись? Постоянно орут — и в два часа ночи, и в три. А ведь у нас такой хороший, тихий район…

По его сжатым губам было видно, что он с трудом сдерживает накопившуюся за многие дни ярость.

«Так им и надо», — чуть не сказал Кусанаги, но удержался. В его устах эти слова прозвучали бы слишком жестоко.

— Им никто не делал замечания?

— Замечания? Ну вы скажете! — Парень пожал плечами и усмехнулся. — В наше-то время? Никто и носа из дома не высунет.

Кусанаги кивнул, соглашаясь.

— Из вашей квартиры видно место, где это произошло?

— В принципе видно, должно быть видно, но… — парень замялся.

— В чём дело?

Вместо ответа он открыл дверь.

— Входите, сами увидите.

Воспользовавшись приглашением, Кусанаги заглянул в квартиру. Не считая кухни, она состояла всего лишь из одной комнаты. Кровать, стеклянный столик и книжные полки — вот и вся мебель, что помещалась здесь. На столике стоял беспроводной телефон, и Кусанаги подумал, что в такой халупе стационарные телефоны, скорее всего, не предусмотрены. Книжные полки были набиты не столько книгами, сколько видеокассетами и всяким барахлом.

— И где же окно?

— Там, за ними, — юноша махнул рукой в сторону громоздящихся полок. — Ставить некуда. Пришлось пожертвовать окном.

— Сочувствую.

— Зато благодаря этому шум с улицы не так слышен.

— Кажется, это ваше больное место.

— Как у всех, кто здесь живёт.

— Да уж, наверное. — Кусанаги задержал взгляд на наушниках, подключённых к телевизору. Вероятно, пользуется ими, чтобы не мешал шум с улицы. В таком случае вряд ли он мог услышать что-либо необычное.

— Спасибо за сотрудничество, — сказал Кусанаги. Обычная форма вежливости, даже когда никакого урожая.

— Подождите, — сказал юноша, — вы пойдёте в двести пятую квартиру?

— Двести пятую? Ту, что над вами? Да, как раз собирался.

— Понятно… — Юноша явно что-то хотел сказать.

— В чём дело?

— Видите ли… — он смущённо замялся. — Там живёт парень, Маэдзима, он не говорит.

— Не говорит? В каком смысле?

— Не может говорить. Проблемы с речью. Ну, немой.

«Этого ещё не хватало!» — подумал Кусанаги. Хорошо, что предупредил. Иначе я оказался бы в дурацком положении.

— Хотите, пойду с вами? — предложил юноша. — Мы с ним в хороших отношениях.

— Вас это не затруднит?

— Нисколько. — Уже вошедший было в квартиру юноша вновь надел спортивные тапочки.

Любезного молодого человека звали Такио Канэмори. По его словам, у живущего в двести пятой Итиноскэ Маэдзимы, несмотря на проблемы с речью, со слухом было всё в порядке.

— Слышит получше нас, — сказал Канэмори, поднимаясь по лестнице с ржавыми перилами. — Его тоже наверняка уже достала эта шумная компания.

Как только постучали в двести пятую квартиру, дверь открылась, а в проёме показалось бледное лицо. Помоложе Канэмори. Острый подбородок, впалые щёки.

Кажется, Маэдзиму успокоило то, что одним из ночных визитёров был Канэмори. Всё же в глазах, устремлённых на Кусанаги, читалась настороженность.

— Это полицейский, — сказал Канэмори. — По поводу того, что произошло.

Кусанаги показал своё удостоверение. Маэдзима был, кажется, в нерешительности, но открыл дверь пошире.

Разумеется, планировка квартиры была такой же, как у Канэмори. Однако восточное окно не было загорожено. Внимание Кусанаги привлекла странно смотревшаяся в этой тесной квартирке роскошная аудиосистема и множество сваленных на полу аудиокассет. «Помешан на музыке», — сразу решил Кусанаги. Также его удивило обилие книг, высокими стопками выстроившихся вдоль стен. Почти исключительно романы.

Юноша, любящий книги и музыку, — как только Кусанаги прилепил эту характеристику к Маэдзиме, со всей очевидностью представилось, что именно он сильнее всех должен был ненавидеть собиравшуюся под окнами шумную компанию.

Продолжая стоять на пороге, Кусанаги спросил:

— Где вы были во время случившегося?

Маэдзима почти без всякого выражения указал пальцем на пол. Имея в виду, конечно же, — здесь, в этой комнате.

— Что вы делали? — перешёл Кусанаги к следующему вопросу.

Одетый в свитер и рубашку Маэдзима спать ещё не ложился, даже постели не расстилал.

Обернувшись, он показал в сторону стоящего у окна телевизора.

— Смотрел телевизор, — перевёл Канэмори, хотя и без его пояснений было понятно.

— Вы ничего не слышали непосредственно перед случившимся? Может быть, что-нибудь видели из окна?

Маэдзима, держа руки в карманах, отрицательно покачал головой.

— Понятно… Извините, можно на минутку зайти? Хочу посмотреть из окна.

Маэдзима кивнул и сделал приглашающий жест.

Сняв ботинки, Кусанаги вошёл.

Прямо под окном проходила улица. Движения там почти не было. За всё время не проехало ни одной машины. Кусанаги вспомнил слова Канэмори о том, что у них хороший, тихий район.

Автобусная остановка виднелась чуть левее. Там до сих пор бродили сотрудники полиции в поисках хоть каких-то зацепок.

Отойдя от окна, Кусанаги рассеянно скользнул взглядом по аудиоколонке. На ней лежала книга. «Марсианские хроники» Рэя Брэдбери в дешёвом издании.

— Твоя книга? — спросил Кусанаги.

Маэдзима кивнул.

— Мудрёная книженция.

— Вы читали? — спросил Канэмори.

— Очень давно. Пытался читать, но так и не осилил. Сломался. Я вообще не по книжной части.

Хотел пошутить, но Канэмори даже не улыбнулся. Маэдзима молча смотрел в сторону окна.

Кусанаги решил, что он только зря теряет здесь время.

Попросив сообщить, если что-то вспомнится, он вышел из двести пятой квартиры.

3

Через три дня после этого странного происшествия Кусанаги посетил тринадцатую лабораторию физического отделения физико-технического факультета Университета Тэйто.

Он и сам когда-то учился в этом университете, но на социологическом факультете. Поэтому за время учёбы ни разу не ступал на территорию физико-технического. И удивительно было входить сюда через десять лет после того, как навсегда, казалось бы, распрощался с этими стенами.

Физическое отделение располагалось в четырёхэтажном здании серого цвета. От одного взгляда на него Кусанаги заробел. «Это оттого, что у меня врождённая глухота ко всем этим “естественным” наукам», — подумал он.

Нужная ему комната располагалась на третьем этаже. На двери висел список преподавателей и студентов. С краю крепились магнитные плашки, отмечающие имена тех, кто в данный момент работал в лаборатории. Судя по всему, все студенты разошлись по лекциям. Он нашёл имя Юкава, возле него была отметка «присутствует». Кусанаги, взглянув на часы, убедился, что условленные два часа уже наступили, и только после этого постучал в дверь.

— Войдите.

Он открыл дверь, но, заглянув внутрь, несколько опешил.

В комнате стояла кромешная тьма. Окна были скрыты плотно задвинутыми шторами так, что казалось, будто их вовсе нет, ведь на улице ещё даже не начинало темнеть.

— Здесь Юкава? — спросил Кусанаги, и в ту же минуту возле него послышалось тихое гудение. Звук показался знакомым.

«Ах, ну да, — сообразил он, — это звук работающей электропечи». И в тот же момент прямо перед глазами вспыхнул огонёк. Присмотревшись, он увидел стоящую на столе небольшую электропечь, внутри которой горела лампочка. Но лампочка не обычная — внутри неё дрожало пламя.

Но вот огонёк стал постепенно тускнеть и вскоре потух. И тотчас, словно дожидаясь этого момента, раздвинулись шторы.

— Больше света! — раздался голос. — Фанфары в честь детектива Кусанаги, дни и ночи охраняющего покой и безопасность граждан!

Возле окна, придерживая штору, стоял мужчина в белом халате. Высокий, с бледным лицом интеллектуала, в очках с чёрной оправой, он практически не изменился со студенческих лет. Даже причёска с нависающей над бровями чёлкой осталась прежней.

Кусанаги, вздохнув, кисло улыбнулся:

— Хотел меня напугать? В твоём возрасте пора бы уже прекратить эти детские шалости!

— Жаль, я не ждал такой реакции. Хотел всего лишь наглядно продемонстрировать свою готовность помочь тебе.

Юкава, до конца раздвинув шторы, направился к Кусанаги, на ходу засучивая рукава халата. Протянул руку.

— Ну, как жизнь?

Промычав что-то неопределённое, Кусанаги ответил на рукопожатие. Хоть Юкава и выглядел худощавым, в своё время он был лучшим в секции бадминтона. Кусанаги не раз случалось играть с ним на тренировках, и сражались они отчаянно. Вот и сейчас крепкое рукопожатие Юкавы напомнило ему о тех временах.

— Когда ж это было? — спросил Кусанаги, отпуская руку. Он имел в виду их последнюю встречу.

— Три года назад, десятого октября, — сказал Юкава. Без малейших колебаний.

— Неужели?

— Мы виделись на свадьбе Кавамоты. После этого не встречались. В тот день все были в чёрных фраках, и только ты один в сером костюме.

— Точно. — Кусанаги кивнул, припоминая. Всё было именно так. «Значит, и память у Юкавы крепка, как прежде», — подумал он.

— Как в университете? — спросил Кусанаги, пристально глядя на приятеля. — Ты теперь доцент. Небось, работы невпроворот?

— Привык. Даже то, что год от года уровень студентов падает, уже не удивляет, — ответил Юкава без тени улыбки. Очевидно, он и не думал шутить.

— Какой ты строгий!

— Скорее уж, — сказал Юкава, — у тебя работы невпроворот. Особенно в последние дни.

— Что ты имеешь в виду?

— Я ведь догадываюсь о цели твоего визита, поэтому и соорудил эту штуку. — Юкава махнул рукой в сторону электропечи.

— Так вот что ты имел в виду, когда говорил о своей готовности помочь! — сказал Кусанаги и протянул руку к прибору.

— Стой! Я не изолировал источник питания.

Юкава поспешно вытащил штепсель из розетки. Задняя стенка электропечи была открыта, и внутрь вставлен какой-то механизм, но что он собой представляет — Кусанаги понятия не имел.

Юкава открыл переднюю дверцу и достал лампочку, закреплённую на металлической пепельнице.

— Вот тебе и разгадка фокуса.

Кусанаги уставился на то, что держал в руках Юкава.

— Но это же простая лампочка!

— Да, ты прав, простая лампочка. — Юкава положил лампочку на ближайший стол. — Индукционный ток, возникающий вследствие изменений магнитного поля в электропечи, превращает находящийся внутри лампочки газ ксенон в плазму, которая светится. Заметил? Было видно не только лиловое свечение, но и зелёное. Это, вероятно, потому, что примешалась плазма меди, которая содержится в нити накаливания.

— Плазма? Это была плазма? — спросил Кусанаги.

Он ничего не понял из объяснений Юкавы, но слово «плазма» звучало знакомо.

— Ну, в каком-то роде. — Юкава опустился на стул и откинулся назад. — Теперь понимаешь, что я имел в виду? Я не пожалел сил и изготовил эту штуку, зная, что ты хочешь расспросить меня о плазме.

— Твоя взяла. — Кусанаги, почёсывая затылок, присел к столу напротив Юкавы. — Откуда ты узнал?

— Нетрудно догадаться. Даже мы здесь наслышаны об этой сенсационной смерти в результате ожогов, а поскольку погиб человек, высока вероятность, что дело поручат детективу Кусанаги из первого отдела. И сейчас, когда у него столько хлопот, вряд ли детектив Кусанаги придёт ко мне для того, чтобы болтать о пустяках.

Кусанаги не оставалось ничего, кроме как усмехнуться.

— Ну что ж, ты в общем прав, — он почесал щёку.

— Может, для начала кофейку? Но, извини, у меня только растворимый. — Юкава поднялся и поставил кипятиться воду.

Пока он разливал кофе, Кусанаги достал свою записную книжку и снова просмотрел главное, что касалось произошедшего. Впрочем, даже полиция ещё не знала, как это квалифицировать — в качестве несчастного случая или преступления.

Если упорядочить то, что к этому моменту удалось выяснить, получится следующее. Прежде всего, на ничем не примечательной улице под названием Цветочная внезапно произошло локальное возгорание, в результате из находившихся поблизости пяти молодых людей один сгорел заживо, четверо других получили сильные ожоги. На месте происшествия остался сильный запах бензина, и на месте пожара найден искорёженный красный пластмассовый бак, из чего напрашивался вывод, что по неизвестной причине воспламенился находившийся в баке бензин. Однако почему в этом месте оказался бак — непонятно. Молодые люди ничего об этом не знают и клянутся, что не поджигали его.

Так почему же произошло внезапное возгорание?

Некоторые средства массовой информации выдвинули версию шаровой молнии, иначе говоря — плазмы.

В метеорологических условиях, порождающих грозовые явления, воздух насыщен электричеством, благодаря чему в некоторых случаях образуется плазма, с виду похожая на огненный шар. Может быть, эта самая плазма и стала причиной возгорания бензина в баке? Доводом в пользу этой версии служило то, что уже не раз явления, казавшиеся сверхъестественными, получали научное объяснение с помощью теории плазмы. С точки зрения полиции теория плазмы была более приемлема, чем байки о проделках призраков или о паранормальных явлениях. Решено было прежде всего разузнать поподробнее, что собой представляет плазма, ради чего Кусанаги и пришёл к своему студенческому другу Юкаве.

Между тем Юкава вернулся к столу, неся две кружки. Обе — аляповатые, должно быть купленные где-то в качестве сувениров. С первого взгляда видно, что мыли их не слишком тщательно. Однако Кусанаги, поблагодарив, глотнул растворимый кофе так, как будто никогда не пил ничего вкуснее.

— Ну, и что ты думаешь? — спросил он, поставив кружку на стол.

— По поводу?

— По поводу случившегося. Пожара на Цветочной улице. Судя по тому, что ты мне продемонстрировал, ты тоже придерживаешься теории плазмы?

— Я провёл этот эксперимент только потому, что прочёл в газетах о плазме и подумал, что детективу Кусанаги это покажется любопытным. Но лично у меня пока ещё не сложилось какого-то определённого мнения. Может, плазма, а может, и что-то другое, не знаю. Я ещё не располагаю ни одним фактом, а без этого строить какие-либо гипотезы не хочу.

— Что тебе известно о случившемся? — спросил Кусанаги.

— Разумеется, только то, что пишут в газетах. Короче, — Юкава глотнул кофе, — наполненный бензином пластмассовый бак, почему-то оказавшийся возле автобусной остановки, по неизвестным причинам внезапно загорелся, и огонь перекинулся на оказавшихся поблизости подростков. Больше ничего.

— Исходя из этого, у тебя есть какие-нибудь соображения?

Юкава фыркнул:

— Не говори глупостей! Пока тщательно не исследовано место пожара, гадать о причине бессмысленно. Наверняка пожарные сказали тебе то же самое.

— На месте пожара нашли только пластмассовый бак. Это всё, чем мы располагаем.

— Кто-то по телевидению в новостях предположил, что бак был снабжён часовым механизмом.

— Думаешь, мы в полиции глупее этих телевизионных болтунов? Эксперты досконально всё изучили, но ничего не обнаружили.

— Мои соболезнования.

— Не иронизируй, — сказал Кусанаги обиженно. — Я надеялся, что ты серьёзно отнесёшься к делу.

Юкава пожал плечами, после чего улыбнулся.

— Расскажу тебе кое-что забавное. Когда в Америке стали тщательно анализировать показания людей, утверждавших, что они видели НЛО, было установлено, что в девяноста случаях из ста речь шла об элементарном обмане зрения. Большинство принимали за НЛО какое-то небесное тело. Чаще всего это была Венера, но находились и такие, кто принимал за НЛО луну.

— Что ты хочешь этим сказать?

— То, что люди считают паранормальным явлением, чаще всего на поверку оказывается чем-то удивительно банальным. Есть пластмассовый бак с бензином, рядом — компания великовозрастных балбесов. Разве не напрашивается вывод, что они и подожгли этот бак?

Кусанаги вытаращил глаза.

— Ты хочешь сказать, что они врут? Что они сами подожгли бензин? Зная, что могут получить сильные ожоги?

— Вовсе не обязательно, что у них был какой-то злой умысел. Возможно, что бак с бензином оставил кто-то другой, а подростки не знали о его содержимом. В любом случае, кажется, нет доказательств того, что они к этому не причастны. Наверняка они курили, значит, и зажигалка у них была.

Выслушав Юкаву, Кусанаги невольно поморщился.

— Не разочаровывай меня. Ты совсем как мой начальник.

— Твой начальник придерживается этой версии?

— Именно. Говорит, детишки неосторожно поиграли с огнём.

— А что? Вполне логично. Не придерёшься.

— Ладно, раз ты настаиваешь на этой примитивной версии, так и быть, подброшу тебе новую информацию, — сказал Кусанаги, засовывая руку во внутренний карман пиджака.

— Это версия отнюдь не примитивная — обычный здравый смысл. Что это у тебя? А, диктофон!

— Я записал рассказ одного из парней. Из-за ожогов ему трудно было говорить, но сознание у него ясное. Послушай.

Кусанаги нажал на кнопку, и из диктофона послышался тихий голос. Он прибавил громкости.

Вначале обычное в таких случаях установление личности. Имя — Кадзухико Мукаи. Девятнадцать лет.

Наконец начался разговор по сути. Вопросы задавал Кусанаги.

— Расскажи о пожаре, но прежде — не было ли чего-то необычного до того, как это произошло?

— Необычного?

— Ну да, хоть малость неординарного. Ты, к примеру, что делал?

— Я? Ну, это… курил. Ещё слушал, как Рёскэ треплется.

— А твои друзья? Что они делали?

— Да ничего. Тоже слушали Рёскэ. А тут вдруг пламя… Кошмар!

— Ты имеешь в виду, что загорелся пластмассовый бак?

— Нет… Рёскэ… его голова…

— Голова?

— Волосы… Волосы у него на затылке, оттуда вдруг вырвалось пламя. И он сразу рухнул. Мы, конечно, обалдели, но не успели опомниться, как нас охватило пламя. После этого я отключился.

— Подожди-ка! Разве всё произошло не наоборот? Вначале на вас перекинулось пламя, затем вспыхнули волосы на голове твоего друга, разве не так?

— Нет, всё было не так. Его голова загорелась. Первой загорелась голова Рёскэ!

На этом месте Кусанаги выключил диктофон.

— Ну, что скажешь? — он посмотрел на Юкаву.

Тот слушал, подперев рукой щёку. Но о том, что ему не скучно, свидетельствовал блеск в глазах.

— Значит, голова загорелась?

— Получается, так.

Убедившись, что в Юкаве проснулось любопытство, Кусанаги, усмехнувшись про себя, достал пачку сигарет. Но в тот момент, когда он начал вытягивать сигарету, Юкава молча показал на плакат на стене:

«Не курить, а то мозги окончательно перестанут работать».

Кусанаги с досадой убрал пачку в карман.

— Загорелась голова. Точно у спички. Вначале загорелась голова, — забормотал Юкава, сложив руки на груди. — Прямо какой-то фокус! Есть, конечно, умельцы, которые выдувают огонь изо рта, но голова у них при этом не загорается.

— И всё же она загорелась! — Кусанаги потряс в воздухе кулаком. — Первой загорелась голова!

— А что труп? Действительно только голова сгорела?

— К сожалению, после того как он упал, его всего захлестнуло пламя из бака. Так что определить, какая часть тела загорелась первой, не представляется возможным.

Юкава забарабанил пальцами по столу. Затем вдруг с таким видом, будто что-то вспомнил, посмотрел на Кусанаги:

— Ну а что твой рационально мыслящий начальник? Что он говорит по этому поводу?

— Говорит, что парню померещилось. Мол, из-за шока в его памяти всё перемешалось. Но я расспросил и других ребят, и все дружно утверждают, что первой загорелась голова Рёскэ.

— Понятно, — кивнул Юкава, после чего вскочил. — Ну что, поехали?

— Куда?

— Ясно куда. На место, где произошло это таинственное событие!

Кусанаги, глянув в лицо Юкаве, резко поднялся.

— Отлично. Я тебя отвезу.

4

На улице, где произошёл пожар, несмотря на дневные часы, почти не было машин. Так что, хотя проезжая часть и была узкой, Кусанаги без труда смог припарковаться.

Автомат с напитками стоял на прежнем месте, только нижняя часть его сильно обгорела и была чёрной от копоти. На окошке с образцами была наклеена бумажка с надписью: «В неисправности».

— Что это значит — «в неисправности»? — сердито пробормотал Юкава. — Написали бы «сломан» — было бы понятно.

— По свидетельствам подростков, — заговорил Кусанаги, пропуская мимо ушей замечание приятеля, — погибший Рёскэ Ямасита стоял приблизительно здесь.

Показывая, он встал в двух метрах от автомата.

— В какую сторону этот парень был повёрнут? — спросил Юкава.

— В сторону автомата. Остальные подростки располагались вокруг него. Двое сидели на скамейке, двое — возле мотоциклов.

— Где находился бак с бензином?

— Возле автомата. По их словам, он лежал на четырёх ящиках из-под пива. Кадзухико Мукаи утверждает, что бак был завёрнут в газету.

— Ящики из-под пива? — Юкава поглядел по сторонам. — А они-то откуда взялись?

— Это одна из загадок. — Кусанаги показал пальцем вдоль улицы. — Видишь, вывеска винного магазина? Вероятно, их принесли оттуда, но…

— Что говорит хозяин магазина?

— В полном недоумении.

— Понятно. — Юкава встал возле автомата и поднял ладонь на уровень груди. — Четыре ящика из-под пива, приблизительно на этой высоте…