Мэри Хиггинс Кларк

Я слежу за тобой

Элизабет и Лорен, желаю вам обеим жизни, полной счастья
Благодарности

Закончена еще одна книга. Наступает время поблагодарить всех тех, кто поделился со мной своим опытом и знаниями, кто поддерживал меня с первой минуты и до самого конца. Спасибо всем:

Майклу Корде, моему редактору, который на протяжении сорока лет служит для меня путеводной звездой. Бесконечно благодарю тебя, Майкл.

Мэрисью Русси, главному редактору издательства «Саймон энд Шустер», чей мудрый и проницательный голос ведет меня все это время.

Джону Конхини, замечательному мужу, который больше двадцати лет слушает, как я причитаю, что опять у меня книжка не получается.

Кевину Уайлдеру за то, что он просветил меня, как ведется настоящее расследование убийства.

Келли Оберль-Твид за то, что рассказала мне, как работают школьные психологи.

Майку Дальгрену за то, что объяснил, как действуют колледжи, если к ним собирается поступать нежелательный студент.

Моему сыну Дейву, который работает со мной бок о бок. Основная часть сюжета этой книги — его заслуга.

Моему внуку Дэвиду, у которого синдром ломкой Х-хромосомы.[1] Спасибо тебе за то, что вдохновил меня на создание такого персонажа, как Джейми.

И наконец, всем вам, мои читатели. Надеюсь, вас развлечет эта книга. Благослови вас всех Господь!

1

Джейми сидел у себя в комнате на втором этаже родительского дома в Сэддл-Ривер, Нью-Джерси, — и тут жизнь его изменилась.

Уже некоторое время он наблюдал в окно за участком Керри Даулинг. Керри устроила вечеринку, и Джейми злился, что его не пригласили. Пока они вместе учились в старших классах, Керри всегда была с ним приветлива, хотя он и ходил в спецкласс. Но мама объяснила, что вечеринка, скорее всего, была только для одноклассников Керри, которые через неделю разъедутся по колледжам. Джейми же окончил школу два года назад, и теперь у него была хорошая работа: он заполнял товарами полки в супермаркете «Акме».

Джейми не сказал маме, что, если ребята начнут купаться в бассейне, он все равно пойдет к ним. Он знал, что мама не похвалит его за это. Но ведь Даулинг всегда приглашала его поплавать за компанию. Из окна он видел, как все гости разъехались по домам, а Керри, оставшись одна, принялась прибираться на веранде.

Он досмотрел свое кино. И вопреки маминому запрету решил пойти к Керри и помочь ей.

Проскользнув вниз, где мать смотрела одиннадцатичасовые новости, он перешагнул через низкую ограду, отделявшую их маленький дворик от большого соседского двора.

Тут он увидел, как из леса появился незнакомец, который зашел на участок Керри. Мужчина схватил с шезлонга какой-то предмет и, приблизившись к девушке сзади, ударил ее по голове и столкнул в бассейн. Предмет он отшвырнул прочь.

Нельзя бить людей по голове и сталкивать их в бассейн, подумал Джейми. Он должен попросить прощения, иначе его накажут. Но Керри плавает, а это значит, что я могу поплавать с ней, сказал он себе.

Незнакомец плавать в бассейне не стал. Он убежал со двора и скрылся среди деревьев. В дом он не заходил. Он просто убежал.

Джейми поспешил к бассейну. По дороге он обо что-то споткнулся. Это оказалась клюшка для гольфа. Он поднял ее и положил на шезлонг.

— Керри, это я, Джейми. Пришел поплавать с тобой, — сказал он.

Но девушка промолчала. Джейми начал спускаться по ступенькам в бассейн. Вода была какой-то грязной. Наверное, что-то разлили. Когда до него дошло, что в его новые кроссовки залилась вода, а брючины промокли до колен, он остановился. Даже при том, что Керри всегда разрешала ему плавать вместе с ней, он знал, что мама будет ругаться из-за мокрых кроссовок. Даулинг плавала на поверхности. Парень протянул руку и дотронулся до ее плеча.

— Керри, проснись, — позвал он. Но девушка лишь отплыла в дальний угол бассейна. Тогда он ушел домой.

По телевизору все еще шли новости, и мама не заметила, как он прокрался к себе наверх и лег спать. Джейми понимал, что кроссовки, носки и штаны промокли, поэтому запихнул все вещи на дно шкафа. Он надеялся, что они высохнут, прежде чем мама их обнаружит.

Засыпая, он подумал о том, что Керри, наверное, нравится там плавать.

2

Мардж Чэпмен проснулась после полуночи и поняла, что задремала у телевизора. Она медленно поднялась из своего большого удобного кресла. Артритные колени хрустнули. Джейми родился, когда ей исполнилось сорок пять, после этого она начала полнеть. Стоит сбросить фунтов двадцать пять, рассуждала она, это уменьшило бы нагрузку на суставы.

Она выключила свет в гостиной и перед тем, как лечь спать, заглянула к Джейми. У него было темно, и она слышала, как он ровно дышит во сне.

Мардж надеялась, что он не слишком расстроился из-за этой вечеринки. Увы, она никак не могла защитить своего сына от разочарований.

3

Воскресным утром, без четверти одиннадцать, Стив и Фрэн Даулинг пересекли мост Джорджа Вашингтона, направляясь к себе домой в Сэддл-Ривер, Нью-Джерси. Они ехали молча. Суббота выдалась долгой и утомительной. Друзья из Уэллсли, Массачусетс, пригласили их на турнир по гольфу на двадцать семь лунок для гостей и членов клуба. Заночевав у друзей, они ранним утром отправились в аэропорт Кеннеди встречать свою двадцативосьмилетнюю дочь Эйлин. Та бывала дома лишь наездами, поскольку три последних года жила за границей.

После радостной встречи в аэропорту утомленная перелетом Эйлин заснула на заднем сиденье родительского кроссовера.

— В мои годы пару дней подряд встанешь рано — и это уже сказывается, — подавив зевок, вздохнула Фрэн.

Стив улыбнулся. Он был всего на три месяца моложе жены, но все возрастные вехи, в данном случае пятьдесят пять лет, она отмечала раньше его.

— Интересно, Керри уже встанет, когда мы приедем? — произнесла миссис Даулинг, обращаясь то ли к себе, то ли к мужу.

— Я уверен, она будет стоять на пороге, захочет поприветствовать сестру, — улыбнулся ее супруг.

Приложив трубку к уху, Фрэн в который раз прослушала голосовую почту Керри.

— Наша спящая красавица все еще во власти сновидений, — хмыкнула она.

Стив засмеялся. В отличие от дочерей они с женой спали очень чутко.

Пятнадцать минут спустя они въехали на свою подъездную дорожку и разбудили Эйлин. Полусонная, она поплелась за родителями в дом.

— Боже милостивый! — ужаснулась Фрэн при виде своего обычно прибранного жилища. На журнальном столике и по всей гостиной валялись пустые пластиковые стаканчики и пивные банки. В кухонной раковине около коробок от пиццы она обнаружила бутылку из-под водки.

Окончательно проснувшаяся Эйлин поняла, что родители не на шутку расстроены и рассержены. Она разделяла их негодование. Эйлин была на десять лет старше сестры, и она моментально заподозрила неладное. Если Керри закатила вечеринку, ей что, не хватило мозгов убрать за собой? Или она столько выпила, что просто отключилась?

Эйлин слышала, как мать с отцом, поднявшись наверх, зовут младшую дочь. Вскоре они спустились.

— Керри там нет, — объявила Фрэн, и теперь в ее голосе звучала тревога. — Не знаю, куда она подевалась, но телефон она с собой не взяла. Он лежит на столе. Где же она? — Лицо миссис Даулинг побледнело. — Может, ей стало плохо, и кто-то отвез ее к себе домой или…

— Давайте обзвоним ее подруг, — перебил ее Стив. — Кто-нибудь должен знать, где она.

— Список телефонов ее команды лежит на кухне в ящике! — крикнула Фрэн из коридора. Все лучшие подруги Керри играли с ней в одной команде по лакроссу.[2]

«Хоть бы она заночевала у Нэнси или Шинейд, — надеялась про себя Эйлин. — Ей должно было быть совсем худо, если она забыла дома сотовый. Ладно, я пока начну приводить все в порядок». Она направилась в кухню. Мать уже набирала номер под диктовку отца. Эйлин достала большой пакет для мусора из шкафчика.

Решив проверить, что творится на заднем крыльце, на веранде и около бассейна, она направилась туда.

То, что она увидела на крыльце, встревожило ее. На одном из стульев стоял полунаполненный мешок с мусором. Внутри его девушка обнаружила использованные бумажные тарелки, коробку от пиццы и пластиковые стаканчики.

Совершенно очевидно, что Керри начала прибираться. Но что помешало ей закончить?

Эйлин спустилась на четыре ступеньки на веранду и двинулась к бассейну, раздумывая, стоит ли сообщать родителям о своей находке. Бассейн был открыт все лето, и старшая дочь Даулингов мечтала о том, как они с сестрой будут в нем расслабляться, пока Керри не уедет в колледж, а она не приступит к своей новой работе. Ее приняли на должность психолога в среднюю школу Сэддл-Ривер.

Клюшка для гольфа, с которой ее родители отрабатывали удары, лежала поперек шезлонга, стоявшего возле бассейна.

Эйлин наклонилась, чтобы подобрать клюшку, и увидела Керри. Ее сестра лежала на дне бассейна, полностью одетая и абсолютно неподвижная.

4

Джейми любил поспать подольше. Его смена в супермаркете продолжалась с одиннадцати до трех, и Мардж накрывала для него завтрак в десять. Когда юноша поел, она напомнила, что он должен подняться наверх и почистить зубы. Спустившись, он одарил ее широкой улыбкой и, получив материнское одобрение, ринулся к двери, чтобы поспеть на «мою работу», как он ее гордо именовал. До супермаркета было двадцать минут хода. Наблюдая, как сын удаляется по улице, миссис Чэпмен не могла отделаться от ощущения беспокойства.

Когда она поднялась наверх, чтобы заправить его постель, то поняла, что не давало ей покоя. На Джейми были надеты старые, стоптанные кроссовки, а не новые, купленные на прошлой неделе. «Что это с ним произошло? — спрашивала себя женщина, приступая к уборке. — Где его новые кроссовки?»

Она прошла в ванную. Ее сын принимал душ и сложил полотенца в корзину для белья, как она его и учила. Однако новых кроссовок и штанов, которые были на нем вчера, нигде видно не было.

Он бы не выбросил вещи, сказала себе Мардж, после чего вернулась в комнату и осмотрелась. Наконец, с облегчением, хоть и не без тревоги, она вытащила скомканную одежду со дна шкафа, где сын ее спрятал.

Носки и кроссовки были насквозь мокрыми. Так же, как и нижняя часть брючин.

Миссис Чэпмен все еще держала в руках свои находки, когда с улицы раздался душераздирающий крик. Поспешив к окну, она увидела, что Эйлин прыгнула в бассейн, а из дома выбежали ее родители.

Она смотрела, как Стив Даулинг последовал за дочерью в воду и вынес оттуда на руках Керри. Эйлин вылезла из бассейна вместе с отцом. Мардж с ужасом наблюдала, как сосед положил младшую дочь на землю и принялся надавливать ей на грудь, крича: «Вызывайте “Скорую”!» Через считаные минуты к дому подлетели полицейские машины и карета «Скорой помощи».

Полицейский оттащил Стива от дочери, и ее обступили прибывшие на «Скорой» медики.

Мардж отвернулась от окна в тот момент, когда полицейский встал с колен, качая головой.

Прошла целая минута, прежде чем Мардж заметила, что все еще держит в руках сырые вещи Джейми. Ей не надо было объяснять, каким образом они намокли. Но зачем ему понадобилось спускаться по ступенькам в бассейн и потом возвращаться обратно? И что это за пятна?

Надо срочно бросить штаны, носки и кроссовки в стиральную машину, а потом в сушилку.

Мардж не понимала, почему каждая клеточка ее организма кричит о том, что она должна поступить именно так. Женщина еще не могла осознать, почему она это делает, но инстинкт подсказывал ей, что таким образом она защищает Джейми.



Вой сирен привлек внимание соседей. Быстро распространилась новость: «Керри Даулинг утонула в бассейне». Многие прямо с утренним кофе в руках поспешили во двор к Мардж Чэпмен, откуда они могли наблюдать за происходящим.

Скромный домик Мардж, построенный в стиле кейп-код,[3] был окружен особняками соседей. Они с Джеком приобрели свой домишко на неровном, заросшем деревьями участке тридцать лет назад. Рядом в таких же домиках жили другие работяги. За последние двадцать лет уровень жизни в округе значительно повысился. Один за другим соседи продавали свои участки девелоперам за двойную цену. И только Чэпмен решила остаться на месте. Теперь вокруг стояли дорогие дома, владельцы которых — врачи, адвокаты и бизнесмены с Уолл-стрит — были состоятельными людьми. Все они были милы с Мардж, но это было уже совсем не так, как в старые времена, когда они с Джеком дружили с теми, кто жил рядом.

Теперь миссис Чэпмен стояла вместе с соседями, прислушиваясь к их разговорам. Некоторые из них слышали музыку со вчерашней вечеринки и видели многочисленные машины, припаркованные около дома и на улице. Однако все присутствующие сходились во мнении, что молодежь не слишком шумела и к одиннадцати все разъехались.

Мардж незаметно вернулась в дом.

Нельзя сейчас ни с кем разговаривать, думала она. Мне нужно время, чтобы все обдумать, сказала она себе. Кроссовки Джейми постукивали в стиральной машине, и от этого звука его мать все больше впадала в отчаяние.

Она спустилась к гаражу, нажала кнопку, открывающую гаражные ворота, и задом выехала на машине на подъездную дорожку. Старательно избегая взглядов соседей, она проехала сквозь толпу зевак, собравшихся у нее во дворе, и мимо многочисленных полицейских, которые заполнили веранду и двор Даулингов.

5

Вытащив тело Керри из воды, Стив положил его на землю и предпринял отчаянные попытки вернуть дочь к жизни. При этом он крикнул Эйлин, чтобы та звонила в службу спасения. Он продолжал делать дочери искусственное дыхание до тех пор, пока не прибыла первая патрульная машина и полицейский, отодвинув его в сторону, не занял его место.

Стив, Фрэн и Эйлин возносили молитвы к небу, наблюдая за полицейским, который встал на колени и продолжил делать искусственное дыхание.

Не прошло и минуты, как на подъездной дорожке с визгом затормозила «Скорая», и из нее выскочили парамедики. На глазах у Даулингов один из них, склонившись над Керри, продолжил попытки восстановить дыхание. Губы девушки были сомкнуты, тонкие руки раскинулись в стороны. С измявшегося красного хлопкового сарафана стекала вода. Родные смотрели на Керри, не веря своим глазам. Ее волосы разметались по плечам.

— Всем будет легче, если вы вернетесь в дом, — сказал им один из полисменов. Эйлин и ее родители молча направились к дому. Они продолжили наблюдать за происходящим, сгрудившись у окна.

Парамедики быстро присоединили к груди Керри датчики, сигналы от которых передавались прямо в реанимационное отделение больницы в Вэлли, и дежурный врач в скором времени подтвердил то, что всем и так уже было понятно: «Нет признаков жизни».

Медик, делавший искусственное дыхание, заметил на шее у Керри следы крови. Он приподнял ее голову и обнаружил у основания черепа отрытую рану.

Врач тут же показал ее старшему полицейскому, который без промедления связался с прокуратурой.

6

В тот день Майкл Уилсон, следователь по убийствам из прокуратуры округа Берген, был дежурным. Удобно устроившись в шезлонге у бассейна своего кондоминиума в Вашингтон-Тауншип, он читал газету и уже начинал дремать, когда его заставил вздрогнуть звонок сотового. Он быстро пришел в себя и выслушал сообщение о своем новом задании. «В бассейне дома номер 123 по Веримус-Пайнс-роуд в Сэддл-Ривер обнаружено тело девушки. Родители отсутствовали, когда она утонула. Местная полиция сообщает, что в доме была вечеринка. Травма головы неизвестного происхождения».

«Сэддл-Ривер граничит с Вашингтон-Тауншип, — подумал Майкл. — Я буду там через десять минут. — Он поднялся и пошел к себе, ощущая на коже запах хлорки. — Первым делом я должен принять душ. Может статься, что работать мне придется ближайшие два часа, или двенадцать, или все двадцать четыре, а то и больше».

Полицейский достал из шкафа чистую футболку с длинными рукавами и штаны цвета хаки. Бросив вещи на кровать, детектив направился в ванную, а десять минут спустя он был уже на пути в Сэддл-Ривер.

Уилсон знал, что к тому времени прокуратура уже выслала на место происшествия фотографа и судмедэксперта. Они приедут вскоре после него.

В Сэддл-Ривер проживало чуть больше трех тысяч человек, и это был один из самых богатых пригородов Америки. Притом что городок был окружен густонаселенными районами, в нем царила атмосфера безмятежности. Каждый дом занимал участок не меньше двух акров, до Нью-Йорка было рукой подать — все это делало его особенно привлекательным для воротил с Уолл-стрит и знаменитых спортсменов. При жизни одним из домов там владел бывший президент Ричард Никсон.

Майк знал также, что до 1950-х годов это место было популярно среди охотников. В прежние времена тут стояли маленькие одноэтажные домики, однако позже они уступили место большим, дорогим особнякам, среди которых попадались и огромные безвкусные «замки».

Красивый, кремового цвета с бледно-зелеными ставнями дом Даулингов был построен в колониальном стиле. На улице перед участком дежурил полицейский — он же организовал парковку для служебных автомобилей. Уилсон поставил машину и направился через лужайку к заднему двору дома. Приблизившись к группе своих коллег из Сэддл-Ривер, он поинтересовался, кто из них приехал на место происшествия первым. К нему вышел офицер Джером Вельд, форма которого еще не просохла на груди.

Вельд доложил, что прибыл по вызову в 11.43. Родственники к тому времени уже извлекли тело из воды. Он не сомневался, что уже слишком поздно, но все-таки сделал жертве искусственное дыхание. Попытка оказалась безуспешной.

Вместе с другими полицейскими они произвели предварительный осмотр участка. Совершенно очевидно, что накануне вечером в доме были гости. Соседи подтвердили, что из дома Даулингов раздавалась музыка, молодые люди сновали из дома на улицу и наоборот, приезжали и отъезжали машины. В общей сложности за время вечеринки на прилегающей улице парковалось от двадцати до двадцати пяти машин.

— Я позвонил в ваш офис, — продолжил офицер, — когда обнаружил на голове у жертвы большую рану. Во время осмотра участка мы нашли около бассейна клюшку для гольфа со следами крови и волос.

Майкл подошел и, склонившись, внимательно изучил клюшку. Как и сообщил коп, к ее головке прилипло несколько длинных, покрытых кровью волос, а на ручке виднелись брызги крови.

— Упакуйте это, — велел Уилсон. — Отправим ее на экспертизу.

Пока он общался с полицейским, прибыла судмедэксперт. Шэрон Рейнольдс работала с Майком по нескольким убийствам. Он представил ее офицеру Вельду, который кратко ввел ее в курс дела.

Рейнольдс, встав на колени перед телом, начала делать снимки. Она подняла платье, которое было надето на Керри, чтобы рассмотреть, нет ли на теле колотых ран или следов от ударов, а затем изучила ее ноги. Не обнаружив повреждений, Шэрон перевернула тело и продолжила фотографировать. Отодвинув волосы Керри в сторону, она сняла глубокую рану у основания ее черепа.

7

Переодевшись, Стив и Эйлин спустились в гостиную, где их ждала Фрэн. По всей комнате все еще валялись одноразовые стаканы и использованные бумажные тарелки. Офицер Вельд сказал им ничего не убирать, пока криминалисты из прокуратуры не закончат осмотр территории и самого дома.

Стив сел рядом с женой и обнял ее. Так они и сидели неподвижно на диване, пока в конце концов Фрэн не задрожала и не разразилась громкими рыданиями.

Они обнялись. Огромное, неизбывное горе соединило их.

— Но как она могла упасть в бассейн прямо в одежде?! — вопрошала миссис Даулинг.

— Мы же знаем, что она прибиралась на веранде. Может, она наклонилась, чтобы поднять что-нибудь из воды, да и свалилась. Скорее всего, было уже поздно, она, должно быть, устала, — предположил ее муж. Он не стал делиться с женой и дочерью опасениями, что Керри могла упасть в бассейн из-за того, что была пьяна.

— Бедная Керри, бедная девочка… — тихо плакала Эйлин. Последние три года, пока старшая дочь Даулингов жила за границей, она регулярно поддерживала связь с сестрой. Но она и представить себе не могла, что больше никогда не увидит и не услышит Керри. И еще Эйлин не могла поверить, что ей опять придется столкнуться с неожиданной смертью близкого человека.

Рыдания Фрэн постепенно перешли в сдержанные всхлипывания.

Раздался звонок, и незапертую дверь открыли. Пришел монсиньор Дель Прете, или отец Фрэнк, как его все называли. Шестидесятилетний пастор церкви Святого Гавриила был их приходским священником. Очевидно, ему уже сообщили, что произошло, потому что он с порога обратился к хозяевам со словами соболезнования. Они встали ему навстречу, и после рукопожатий он пододвинул стул и тихо произнес, что хотел помолиться за Керри.

— Господи, во времена великой скорби… — начал он.

Когда молитва закончилась, миссис Даулинг не выдержала:

— Ну как Господь допустил, чтобы такое с нами произошло?!

Отец Фрэнк снял очки, достал из кармана мягкую тряпочку и, протирая стекла, заговорил:

— Фрэн, когда случается трагедия, этот вопрос задает себе каждый. Как мог любящий нас и всемилостивейший Господь не защитить нас и наших близких в момент, когда мы больше всего в нем нуждались? Я буду честен с вами. Я сам ищу ответ на этот вопрос. Самый лучший ответ я получил на проповеди одного старого священника много лет назад. Он путешествовал по Ближнему Востоку и был поражен великолепием персидских ковров. На этих прекрасных творениях рук человека столь искусно вытканы чудесные узоры. Но однажды он зашел в лавку, где эти ковры были выставлены на продажу. Он обошел один из ковров, подвешенных на крюках к потолку, и был неприятно удивлен, когда на изнанке ковра увидел спутанные концы нитей. Такая красота с одной стороны и полный беспорядок с другой, но все это части единого плана. В этой жизни нам предстает только оборотная сторона ковра. Нам неведомо, как и почему наши невыразимые страдания становятся частью прекрасного узора. Поэтому так важно сохранять веру.

Тишину, последовавшую за этим рассказом, нарушил стук в дверь на заднем крыльце. Пока Стив поднимался, в коридоре раздались шаги. В комнату вошел мужчина лет тридцати с небольшим, рыжеволосый, с проницательными карими глазами.

— Я детектив Майк Уилсон из прокуратуры округа Берген, — представился он. — Сочувствую вашей утрате. Я могу задать вам несколько вопросов? Нам нужно собрать общую информацию.

Отец Фрэнк встал и предложил следователю зайти попозже.

Но Даулинги в один голос попросили его остаться. Кивнув, он сел на место.

— Сколько лет вашей дочери? — начал детектив.

— В январе ей исполнилось восемнадцать, — ответила Эйлин. — Она только что окончила среднюю школу.

Вопросы были деликатными, и ответить на них не составило труда. Стив и Фрэн подтвердили, что они являются родителями Керри, а Эйлин — ее старшей сестрой.

— Когда вы в последний раз связывались с дочерью — по телефону, через СМС или электронную почту? — продолжил расспросы Уилсон.

Даулинги припомнили, что это было часов в пять предыдущего вечера. Стив объяснил, что они ночевали у друзей в Массачусетсе, а рано утром поехали в аэропорт Кеннеди встречать Эйлин, прилетавшую из Лондона.

— Вы знали о том, что в вашем доме проходила вечеринка? — уточнил Майкл.

Ответ, естественно, был отрицательным.

— Есть свидетельства того, что на вечеринке было спиртное. Ваша дочь употребляла алкоголь или наркотики?

Фрэн этот вопрос возмутил.

— Нет, наркотики она точно не принимала, — сказал Стив. — Но думаю, что время от времени она позволяла себе выпить с друзьями пива или бокал вина.

— Мы хотим пообщаться с ее подругами. Вы можете сообщить их имена?

— Большинство ее подруг были членами школьной команды по лакроссу, — сказал Даулинг. — На кухне есть список с телефонами. Я могу принести. — Он замолчал, а потом добавил: — Вы что-то конкретное хотите у них узнать?

— Да. Насколько нам известно, в вашем доме вчера было много народу. Мы собираемся выяснить, кто были эти люди и что происходило на вечеринке. У вашей дочери серьезная рана на затылке. Мы должны понять, откуда она появилась.

— Могла она упасть и удариться головой?

— Такое возможно. И есть вероятность, что ее ударили. Как только мы получим результат экспертизы, мы будем знать больше.

«Кто-то нанес ей удар по голове, — промелькнуло в голове у Эйлин. — Так полиция думает, что ее убили».

— На одном из шезлонгов, стоящих у бассейна, лежала клюшка для гольфа. Есть основания думать, что она могла быть орудием преступления, — продолжил Майкл.

— Что вы хотите этим сказать? — тихо спросил Стив.

— Мистер и миссис Даулинг, — начал Уилсон, — у нас станет больше информации, когда будет готово заключение судмедэкспертизы, но я вынужден сообщить вам, что мы рассматриваем смерть вашей дочери как подозрительную и будем расследовать ее соответствующим образом.

Все еще пытаясь осознать услышанное, Эйлин произнесла:

— Я не могу поверить, что кто-то из ребят, приглашенных вчера к нам в дом, мог навредить Керри.

— Я понимаю, что вы чувствуете, — согласился детектив. — Но наш долг все проверить.

Немного помолчав, он продолжил:

— Еще один вопрос. Был ли у нее бойфренд, кто-то особенно близкий?

— Да, был, — выложила правду Фрэн. — Его зовут Алан Кроули. Он относился к Керри как к своей собственности, и у него ужасный характер. Если кто и навредил моей девочке, так это он.

Майк Уилсон не изменился в лице.

— Я могу увидеть тот список? И я также хотел бы узнать имена ее ближайших подруг.

— Я вам помогу, — спокойно произнес Стив.

— И еще одно. Мы не обнаружили сотовый телефон вашей дочери среди ее вещей. Вы не знаете, где он может быть и можем ли мы его забрать?

— Да, конечно. Он на столе в столовой, — ответила Фрэн.

— У меня в машине лежат бланки. Я попрошу вас подписать официальное согласие, чтобы я мог забрать телефон и изучить его содержимое.

— Код на телефоне ноль-один-двенадцать, — сообщила Эйлин. Глаза ее наполнились слезами. — Это месяц ее рождения и моего тоже, — девушка вытащила свой телефон и включила его. — Детектив Уилсон, вчера утром я получила от Керри сообщение: «Когда ты приедешь, я расскажу тебе нечто ОЧЕНЬ ВАЖНОЕ».

Майкл подался вперед.

— Вы имеете представление, о чем идет речь?

— Нет, простите. Керри была склонна драматизировать события. Я предположила, что она имеет в виду своего парня или что это как-то связано с колледжем.

— Эйлин, возможно, в ходе следствия мне понадобится еще раз с вами поговорить. Вы планируете возвращаться в Лондон?

— Нет, — покачала головой Эйлин. — Я приехала насовсем. На самом деле я буду работать психологом в школе Сэддл-Ривер.

Майк еще немного помолчал, а потом обратился к присутствующим:

— Я понимаю, насколько все это ужасно для вас. Я хочу попросить вас о помощи. Ни с кем не делитесь информацией о ране на голове у Керри и о наших предположениях по поводу клюшки для гольфа. В ближайшие дни и недели, пока мы будем опрашивать других людей, критически важно, чтобы как можно меньше подробностей произошедшего становилось достоянием общественности.

Даулинги и отец Фрэнк закивали головой в знак согласия.

— Я еще пообщаюсь с вами перед уходом, — добавил следователь. — И пожалуйста, ничего не трогайте, пока наши специалисты не закончат осмотр и не примут решение о том, что нам понадобится изъять в интересах следствия.

8

Вернувшись в дом, чтобы подписать форму согласия на изъятие сотового телефона и лэптопа, детектив Уилсон поговорил с полицейскими, которые проводили осмотр жилища и участка Даулингов. Сев в машину, он набрал код сотового убитой девушки и нажал на иконку для СМС. Первые четыре коротких сообщения были от девушек, благодаривших Керри за прекрасную вечеринку. Одна из них выражала надежду, что Керри наладит отношения с Аланом, в то время как другая советовала бросить «этого придурка» и не переживать из-за ссоры. Майк переписал имена всех четырех девиц в список участников вечеринки, которых он собирался опросить.

Затем полицейский открыл переписку с Аланом. Пролистав в самое начало, он стал читать сообщения в порядке их поступления.

Алан в 22.30: «Надеюсь вы с Крисом наслаждаетесь друг другом. Я в “Нелли”. Так хотелось вмазать ему. И тебе!»

Керри в 22.35: «Спасибо, что испортил мне вечеринку. Выставил себя КОЗЛОМ. Я не твоя собственность. И разговариваю с кем хочу. Сделай одолжение. Исчезни из моей жизни».

Алан в 23.03: «Прости, что не сдержался. Хочу тебя увидеть. Не нравится мне, что Крис будет доставать тебя в БК. Тебе не стоило так делать сегодня». Майк подумал, что БК должно было означать «Бостонский колледж».

Керри в 23.10: «Не приходи. Устала! Закончу уборку и лягу спать. Поговорим завтра».

Этот мяч сам закатится в ворота, подумал Уилсон, имея в виду, что раскрыть это дело будет несложно. Ревнивый бойфренд. Она готова двигаться дальше. Он — нет. По крайней мере, одна из ее подруг советует ей расстаться с ним.

Майк отложил телефон, вошел в базу Отдела регистрации транспортных средств на бортовом компьютере и набрал «Алан Кроули, Сэддл-Ривер». Через секунду на экране возникло изображение водительского удостоверения Кроули.

Следующий звонок детектив сделал капитану, возглавлявшему убойный отдел прокуратуры. Он доложил вкратце о том, что ему удалось узнать в доме Даулингов, и о стычке между Керри и ее парнем во время вечеринки.

— В обычных обстоятельствах я бы опросил остальных гостей, прежде чем ехать к бойфренду, — добавил Уилсон. — Но я не хочу, чтобы он успел связаться с адвокатом. Он живет тут, в Сэддл-Ривер. В пяти минутах от меня. Нутром чую, что надо с ним поболтать не откладывая и зафиксировать его показания.

— А ты уверен, что он совершеннолетний? — уточнил капитан.

— В его правах написано, что ему стукнуло восемнадцать в прошлом месяце.

Последовала пауза. Майк знал, что, пока босс думает, перебивать его не стоит. И ему также было известно, что, несмотря на то что по закону Кроули был совершеннолетним, судьи имели тенденцию проявлять снисхождение к тем, кому только исполнилось восемнадцать.

— Добро, Майк. Позвони мне, как пообщаешься с ним, — сказал наконец капитан.

Улица, где жили Кроули, была густо засажена деревьями. Дом был большим, белым, с черепичной крышей и темно-зелеными ставнями. Весьма внушительный на вид, подумал Уилсон. Площадь ухоженного участка вокруг особняка была, пожалуй, больше двух акров. Пахнет большими деньгами, решил он. На обочине подъездной дорожки был припаркован садовый трактор.

Майкл позвонил в дверь. Ответа не последовало. Он подождал с минуту и позвонил снова.



Алан Кроули подстригал газон, и ему стало жарко. Он пошел в дом за водой. Глянув на сотовый, который он оставил на столе в кухне, парень увидел там кучу оставленных голосовых сообщений, пропущенных звонков и СМС. Направляясь к двери, он на ходу открыл телефон. Ему достаточно было прочитать первое же сообщение, чтобы весь кошмар происходящего начал засасывать его в свою пучину.

В дверь опять позвонили. Керри была мертва. По слухам, ее убили. Копы опрашивают соседей и выясняют имена тех, кто был на вечеринке накануне вечером. Они неминуемо узнают о том, что они с Керри поругались.

Алана охватил ужас. Он дошел до двери и открыл ее.

Стоявший на пороге мужчина представился и показал жетон, висевший на цепочке у него на шее.

— Я детектив Майк Уилсон из прокуратуры округа Берген, — произнес он дружелюбным тоном. — Вы Алан Кроули?

— Да.

По выражению лица молодого человека Уилсон понял, что тот уже знает о смерти Керри.

— Вам известно, что произошло с Керри Даулинг? — спросил он.

— Знаю ли, что она умерла?

— Да…

— Почему вы пришли сюда?

— Я выясняю, что случилось с Керри. Я опрашиваю всех, кто был на вчерашней вечеринке. Мы можем с вами недолго пообщаться?

— Думаю, да. Хотите войти в дом?

— Алан, давайте проедем в мой офис в Хэкенсэке. Там нам никто не помешает. Вы не обязаны ехать со мной, но это существенно облегчит ситуацию. Давайте. Я вас отвезу. И да, Алан, пока мы не уехали, вы помните, что было на вас надето во время вечеринки?

— Помню, а что?

— Такова процедура.

Кроули на мгновение задумался. «Лучше я буду помогать следствию, чем ударюсь в глухую оборону, — решил он. — Мне не о чем беспокоиться».

— На мне были майка с логотипом Принстона, шорты и сандалии, — ответил молодой человек.

— Где все это находится?

— У меня в комнате.

— Вы не могли бы сложить эти вещи в пакет и отдать их мне на несколько дней? Таковы формальности. Вы не обязаны это делать, но я был бы вам весьма признателен за содействие следствию.

— Ну да, понимаю, — неохотно согласился Алан.

— Я пройду с вами, — дружелюбно предложил Майк.

Шорты, майка и трусы лежали сверху в корзине для белья. Кроули сложил их в небольшую спортивную сумку, а потом прихватил сандалии и сунул их туда же. С сотовым в одной руке и сумкой в другой он деревянной походкой проследовал за детективом к машине.



Майк Уилсон не намеревался допрашивать Алана, пока они не окажутся в офисе. Он понимал, что чем лучше ему удастся расслабить парня, тем больше тот скажет под запись на камеру, и поэтому по дороге завел с ним дружелюбный разговор.

— Алан, на участке Даулингов я заметил клюшку для гольфа. Даулинги, должно быть, всерьез увлекаются гольфом. Ты сам-то играешь?

— Я тренировал удары и немного играл. Весной и летом я играю в бейсбол, и на гольф у меня времени просто не хватает.

— Во время вечеринки у Керри кто-нибудь брал клюшку?

— Я видел, как кое-кто из ребят баловался с клюшкой. Но я ее не трогал.

— На тебе вчера была майка с логотипом Принстона. Это имеет какое-то значение?

— О да, — сказал Алан, уставившись в окно машины. — В тот день, когда я узнал, что меня приняли, мама заказала на их сайте разные вещи с университетским логотипом для меня и теннисную форму для себя и папы. Они так обрадовались, когда меня приняли.

— Ну, это замечательное достижение. Ты и твои родители должны очень гордиться этим. Ты, наверное, ждешь не дождешься начала учебы в колледже?

— Я жду не дождусь отъезда из дома, хоть в Принстон, хоть куда.

Их разговор прервал зазвонивший телефон Уилсона. Через громкую связь ему доложили:

ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ

История спецслужб разных стран мира знает немало больших и малых операций. В течение веков это были операции против реальных или потенциальных неприятелей, а иногда и против официальных союзников. Некоторые из них были бескровными, проходили на уровне \"войны умов\", иные кровавыми. Одни были направлены на погоню за военными, другие — за политическими, третьи — за экономическими секретами. Многие из них носили дезинформационный характер или имели целью свержение \"недружественного режима\".

В разное время задачи спецслужб были самыми различными и отвечали интересам государства в тот или иной момент его истории. Например, в 1920–1930-е годы для советских спецслужб это были операции против белоэмигрантских, троцкистских и националистических организаций, в годы Второй мировой войны — против главного врага, фашистской Германии. В годы \"холодной войны\" их целью было укрепление оборонного и экономического потенциала СССР и борьба с разведками и контрразведками, скажем так, недружественных стран.

Часть операций продолжалась длительное время, и к ним привлекались значительные силы — десятки, даже сотни людей. Другие же проходили быстро, и число их участников было невелико, иной раз один-два человека. Далеко не все они равноценны как по своим масштабам, так и по последствиям. Некоторые описаны в популярной литературе и даже послужили сюжетами для художественных произведений и кинофильмов, причем с немалой долей вымысла, многие же до сих пор не получили достаточного освещения. Значение одних было локальным и направленным на решение одной ограниченной задачи, другие решали целый круг проблем. В них участвовали службы внешней и военной разведки, контрразведки, дипломатические службы, научные организации и прочие ведомства. Иногда спецслужбы разных стран объединяли свои усилия в борьбе против общего врага, затем вновь начинали враждовать. Хорошо известен принцип деятельности британских властей, особенно силовых структур: \"у Англии нет постоянных союзников и врагов, есть лишь постоянные интересы\".

Естественно, объем помещенных в книге очерков неодинаков. Одним операциям отведено по нескольку десятков страниц, рассказы о других укладывались в три-четыре. Далеко не все операции были великими в прямом смысле этого слова, но многие из них имели большое влияние на дальнейшее развитие истории человечества.

ОТ АНТИЧНОСТИ ДО НАЧАЛА XX ВЕКА

Марафонская битва

Годы царствования Дария I (522–486 гг. до н. э.) — период наивысшего могущества Персидской державы.
Дарий подавил мятежи в Вавилонии, Персии, Мидии, Мартиане, Эламе, Египте, Саттагидии, среди скифских племен Средней Азии, завоевал западную часть Индии.

Подчинились ему и греческие города Малой Азии, где Дарий назначал тиранов, которые должны были платить ему дань и предоставлять военные отряды. Малоазиатские греки должны были участвовать в завоевательных походах персидских царей. Но греки тяготились этой зависимостью и только ждали благоприятного случая, чтобы сбросить персидское иго. Когда в 514 году до н. э. Дарий предпринял завоевание Скифии, двинувшись туда через Фракию и Дунай, греческие отряды охраняли мост через Дунай. Уже тогда в их рядах возник план: разрушить мост и уйти в Грецию, оставив Дария в степях Скифии. Но этому помешал милетский тиран Гистией, понимавший, что гибель персов угрожала бы его собственному положению как правителя Милета. Гистией был возвышен Дарием и вызван ко двору. Вообще, следует сказать, что при Дарии находилось немало греков, среди которых он не только подбирал администраторов в провинции, но и вербовал надежную агентуру.

В 500 году до н. э. в греческих городах Малой Азии вспыхнуло восстание против персов. Его предводитель, Аристагор, искал помощи у европейских греков, но лишь Афины и Эретрия прислали несколько кораблей. Сначала успехи были на стороне восставших, но грозный царь собрал все силы для подавления мятежа. В 494 году до н. э. восстание было подавлено, греческие города вынуждены были вновь подчиниться Дарию и назначенным им тиранам.

Но Дария это не удовлетворило. Желая наказать афинян за помощь, оказанную ими восставшим, он решил завоевать и европейскую Грецию. В этом его поддерживал и поощрял бывший афинский тиран Гиппий, живший при дворе Дария.

Весной 492 года до н. э. персидское войско переправилось через Геллеспонт и при поддержке большого флота двинулось вдоль фракийского побережья. Но у мыса Афон флот был застигнут небывалой бурей. 300 кораблей погибло. А на суше пехота и конница персов понесли большие потери от фракийцев. Армия Дария вынуждена была вернуться обратно. Через два года Дарий направил в греческие города послов с требованием \"земли и воды\", то есть изъявления полной покорности. В городах Северной Греции, где у власти стояли сторонники Дария, это требование было исполнено (или давался уклончивый ответ). А в Спарте и Афинах царские посланцы были умерщвлены, и верх взяли сторонники вооруженного сопротивления.

Одновременно с дипломатическими мерами Дарий повел и тайную войну против Афин. Широко развернула свою деятельность заранее подготовленная агентура Дария в Афинах. Она действовала как легальными (создание проперсидской партии), так и нелегальными средствами (шпионаж, пораженческая пропаганда, подготовка вооруженного восстания к моменту подхода персидских войск).

Весной 490 года до н. э. персидский флот с посаженным на него войском под начальством Датиса и Артаферна направился прямо через Эгейское море против Эретрии и Афин. Эретрия, располагавшаяся на острове Эвбея, была взята после кратковременной осады. Затем флот направился к греческим берегам, и персы приступили к осуществлению хитро задуманной военно-разведывательной операции.

Персы высадились на берегах Аттики в районе городка Марафон, лежавшего недалеко от берега пролива между Аттикой и островом Эвбея, приблизительно в 40 километрах от Афин. Датис и Артаферн по совету Гиппия высадили лишь небольшую часть своего стотысячного отряда. Это было сделано с расчетом на то, что афиняне направят на борьбу с десантом свое войско, тем самым бросив Афины на произвол судьбы. А там в это время предполагалось восстание, подготовленное проперсидской партией и агентурой Дария, и его сторонники намеревались захватить власть в городе. На помощь восставшим должны были подойти главные силы Дария, которые оставались на кораблях неподалеку от города Фалерон и ждали лишь сигнала, по которому они должны были высадиться в Афинах.

А на Марафонском поле происходило следующее. Увидев приближающиеся афинские войска, персидские полководцы решили, что их основная задача выполнена — афинскую армию удалось выманить из города. Они дали команду своим войскам возвращаться на корабли, оставив лишь небольшой заслон. Это произошло 13 сентября 490 года до н. э., в день, вошедший в историю как дата знаменитого Марафонского сражения.

Заслон, оставленный персами, потерпел поражение, хотя победа греков не была полной, так как значительной части персов удалось благополучно сесть на корабли. Правда, начавшаяся буря разметала персидский флот, несколько судов были выброшены на берег и оказались в руках греческих воинов.

Греки праздновали победу. Они узнали о ней от гонца, пробежавшего без остановки весь путь. На рыночной площади Афин он успел прокричать \"Персы разбиты и отступили. Мы победили!\" — и рухнул замертво. В этих условиях сторонники Дария не решились поднять восстание.

С той поры в честь славной победы марафонская дистанция (с 1924 года ее длина равняется 42 километра 195 метров) была включена в программу Олимпийских игр и сохранилась в ней по сей день. Десятки тысяч спортсменов успешно преодолевают ее за время чуть больше двух часов. Затея Дария с захватом Афин так и осталась неосуществленной. Он развернул свой флот и отправился домой.

Слон Гарун Аль-Рашида

Карл Великий, сын короля франков Пипина Короткого, родился в 742 году. Отец рано стал приучать сына к государственным делам. В 761 и 762 годах он уже сопровождал отца в аквитанских походах. В 768 году, после смерти Пипина, Карл сам стал королем и получил в наследство огромные земли, полумесяцем протянувшиеся от Пиренеев до границ нынешней Чехии.

Первые годы Карл никак не оправдывал свое будущее прозвище. Он разъезжал по своим многочисленным поместьям, отдыхал, делал вклады монастырям и всецело находился под влиянием своей матери, вдовствующей королевы Бертрады.

Но в 772 году с ним что-то произошло. Он внезапно разошелся с женой Дезидератой и отправил ее в Италию к отцу, королю Дезидерию; наложил руку на наследство умершего в 771 году брата Карломана (которому принадлежало более половины нынешней Франции) и стал единоличным королем франков.

Дорога завоеваний для него оказалась открытой. С этого момента в хронике царствования Карла Великого было не более двух-трех мирных лет. Остальное время — вторжения, походы, осады.

Карл Великий был один из тех полководцев, которые понимали, что без хорошо поставленной разведки нет ни армии, ни победы. Поэтому успехам во всех его войнах он обязан малым или большим разведывательным операциям, которые им предшествовали или сопутствовали.

Был ли у Карла какой-либо далеко идущий план завоевательных войн? Трудно сказать. Каждую осень войско распускалось, а весной набиралось снова. Но разведка велась постоянно.

В 786 году агенты Карла доносят, что его союзник, баварский герцог Тассилон, вступив в сговор с врагами Карла в Южной Италии, плетет интриги и тайно договаривается о совместных действиях с кочевниками-аварами.

Занятый другими делами, Карл до поры до времени делает вид, что ему ничего не известно. Но его посланцы «обрабатывают» вассалов коварного герцога. В 787 году Карл «вспоминает» о Тассилоне и требует от него немедленной личной явки. Тассилон уклоняется. Тогда король, зная о том, что вассалы Тассилона настроены против него (Карла), окружает Баварию войсками. Большинство вассалов Тассилона сразу же принимают сторону франкского короля.

Понимая безвыходность своего положения, Тассилон является к Карлу и дает клятву верности. Однако в следующем году Карл вызывает его на Генеральный сейм. Обвиненный собственными вассалами, Тассилон признаётся, что вел непрерывные интриги против Карла, сговаривался о совместных действиях с врагами Франкского государства, не собирался выполнять свои клятвы и втайне готовился перебить всех сторонников Карла в своей стране. Франки единодушно приговорили Тассилона к смерти. Но Карл проявил милость и заменил казнь ссылкой Тассилона, его жены и детей в монастырь. Так, можно сказать, без пролития крови Карл покорил Баварию.

Но не всегда его жертвы отделывались так легко. Одним из языческих племен, враждовавших с Карлом и доставлявших ему немало неприятностей, были авары — воинственные кочевники, язычники и грабители, с которыми герцог Тассилон заключил накануне своего падения тайный союз. В своем заговоре против франков авары объединились с их врагами — лангобардами, саксами и баварами.

Нападение на франков было назначено на тот самый, 788, год, когда Тассилон подвергся осуждению. Видимо, и авары не знали об этом и, надеясь на поддержку герцога, вторглись во Франкское государство, как и было намечено.

Так началась эта страшная и беспощадная война, длившаяся семь лет. К 795 году франки разгромили аваров и \"огнем и мечом\" прошлись по их земле, уничтожая все и вся. Когда для крещения покоренного народа были направлены епископы и священники, то оказалось, что крестить некого — народ был истреблен, не осталось в живых ни одного обитателя. Древнерусская пословица не случайно гласила: \"Погибоша аки обре\", то есть \"Погибли как обры (авары)\".

Теперь о слоне Гаруна аль-Рашида. Легенда повествует, что однажды Карл, увидев бивень слона, возжелал увидеть и живого слона. И якобы этим объясняются последующие события. Но скорее всего слон был лишь предлогом.

В 797 году Карл направил к халифу Багдада Гарун аль-Рашиду посольство в состав которого, как всегда, входили не только дипломаты, но и разведчики (что, впрочем, тогда значило одно и то же) — доверенные лица короля Ланфрид и Зигмунд, а также еврей Исаак. Официальной целью посольства было \"достать и привезти слона\".

Халиф действительно отправил Карлу слона, которого Исаак в 802 году после долгих мытарств благополучно доставил в Ахен. Еще раньше халиф дал разрешение церковной миссии из Иерусалима отвезти Карлу благословение патриарха, а также различные реликвии, в том числе ключи от Иерусалима.

Чем же представители Карла так заинтересовали восточного владыку? На какой почве могли сблизиться христианский Ахен (столица Карла) и мусульманский Багдад? У них нашлись общие соперники и враги. Прежде всего, к ним относились будущие халифы испанской Кордовы, помышлявшие уничтожить багдадских Аббасидов. (А ведь именно с халифами воевал Карл, и война эта ожесточилась после 800 года.)

Еще больше Карла и Гаруна аль-Рашида объединяла политика в отношении Византии. Дело в том, что Византия и ее императоры смотрели на себя как на единственных законных наследников Рима, Цезаря и Августа. А Карл, провозглашенный 25 декабря 800 года императором, нанес смертельный удар по византийской идее «единства» империи. Не случайно в момент, когда папа Лев III, по нынешним понятиям \"агент влияния\" Карла, возлагал императорскую корону на Карла, тот выразил недовольство этим, желая показать, что он не собирался превращаться в соперника византийского императора, но раз уж так получилось, то виноват не он, а папа Лев III. Карл даже отправил в Константинополь особое посольство с предложениями \"руки и сердца\" византийской императрице Ирине. Посольство было принято благосклонно.

Великая Империя, объединяющая Восток и Запад, была накануне своего создания. Римская империя была бы восстановлена, а Карл, добившийся в это время успехов в Испании, проникший в Палестину, имевший своих агентов в главных городах Северной Африки — Карфагене и Александрии, стал бы величайшим из монархов.

Но произошло непредвиденное. Ирина была свергнута, а византийский престол занял император Никифор. Однако задуманный Карлом хитрый ход все же сыграл свою роль. Никифор, введенный Карлом в заблуждение, порвал все отношения с папой, но продолжал вести переговоры с Карлом. Еще бы — он нуждался в союзнике, ведь мусульманский халифат угрожал ему.

Началась разведывательно-дипломатическая игра, сопровождаемая военными действиями. Карл и Гарун вновь обмениваются посольствами.

Реализуя добрые отношения с Багдадом, Карл усиливает давление на Византию. Одновременно обменивается посольствами с иерусалимским патриархом, засылая в Палестину своих людей, направляя туда большие денежные суммы, возводя храмы, вмешиваясь в споры о церковной догме и пытаясь оторвать от духовного влияния Византии целые районы.

Византия, зажатая с востока и запада, не могла долго сопротивляться, и в 812 году новый византийский император Михаил I формально признал императорский титул Карла Великого.

Что касается слона, то он скончался в 810 году, причем летописи уделили этому событию больше внимания, чем смерти сына Карла Великого Пипина, короля Италийского, умершего в то же время.

Незадолго до кончины Карла Великого произошло событие, вошедшее в историю как чудо. В первых числах января 814 года с фронтона базилики, расположенной возле королевского дворца, вдруг исчезло слово «princeps» (вождь — лат.), составлявшее часть императорского титула. Это расценили как страшное предзнаменование. И действительно, 28 января 814 года ничем не болевший король внезапно умер. Его похоронили в той же базилике.

Разведывательные акции Инков

Инки — правильнее инка, от испанского «инка» — первоначально индейское племя, обитавшее на нынешней территории Перу в XI–XIII веках, а позже правящий слой в государстве, созданном союзом племен. Образование государства инков — Тауантинсуйу (на языке кечуа — четыре стороны света) — дело не таких уж древних времен, оно относится к 1438 году. Инки взимали дань с коренных племен, использовали труд рядовых общинников и рабов — янакона. Земля считалась принадлежащей правителю — Верховному инке, власть которого была окружена сакральным ореолом, а первый мифический правитель — Манко Капак — почитался как сын Солнца. Инки использовали ирригацию, возводили сооружения для военных, религиозных и административных целей. Удивительно, что при всей высокой культуре у них было узелковое письмо (кипу) и только зачаточная письменность. Постепенно, благодаря завоеваниям, Тауантинсуйу расширило свои владения и к XVI веку включало в себя северную часть Чили, почти всю Боливию, северную часть Аргентины, часть Перу, Колумбии, Эквадора. Его население составляло от 8 до 15 миллионов человек.

Как всякое развитое государство, империя инков не могла существовать без хорошо отлаженных спецслужб — разведки и контрразведки. При особе Верховного Инки состоял их руководитель, называвшийся \"главный информатор и шпион инки\". Другим ответственным лицом был государственный контролер — Токрикока — \"Тот, кто видит все\". Не обладая ни исполнительной, ни судебной властью, он выявлял факты нарушения правопорядка и докладывал о них. А право и обязанность арестовывать возлагались на \"слугу инки, которому поручено схватить арестованного\". Эти два последних лица — Токрикока и \"слуга Инки\" — по-видимому, и представляли контрразведку. \"Главный информатор и шпион Инки\" располагал разветвленной агентурной сетью, действовавшей как на территории государства инков, так и за его пределами. Данных о том, что инки обладали агентурой в правящих кругах соседних государств, нет. Обычно агенты маскировались под торговцев, разносчиков товаров, нищих. Скромные, не привлекавшие к себе особого внимания, они зорко высматривали секреты соседей.

При подготовке завоевательных войн инки проводили разведывательные операции, позволявшие оценить характер местности, богатства страны, возможную силу сопротивления. Вот что писал об одной из таких операций инка Гарсиласо де ла Вега:


\"Инка Йупанки принял решение осуществить другое завоевание, а это было завоевание другой провинции, именовавшейся Чиривана, которая расположена в Андах на востоке от Чарка. Поскольку до этого времени земля была неизведанна, он направил туда шпионов, чтобы они со всем вниманием и осторожностью выследили бы все: ту землю и ее жителей, чтобы с большим знанием дел предусмотреть то, что было необходимо для похода. Шпионы ушли, как им было приказано, а вернувшись, они рассказали, что земля была отвратительной, с труднодоступными горами, болотами и трясинами, и очень мало ее было пригодно для посевов и возделывания\".


После завоевания этой безлюдной страны инка Йупанки решил осуществить дело всей жизни — завоевать и присоединить к своей стране богатое королевство Чили. \"И оставив в своем королевском дворе опытных министров для управления и отправления правосудия, он дошел вплоть до Атакамы, которая являлась последней провинцией, которая была заселена, и покорена, и включена в его империю в направлении к Чили, чтобы разжигать огонь завоевания с более близкого расстояния, ибо дальше имелась огромная пустыня, которую нужно было пересечь, чтобы достичь Чили…\"

На разведку инка вновь отправил \"бегунов и шпионов, чтобы они пересекли ту пустыню и нашли бы подходы к Чили, и отметили бы трудности дороги, дабы знать о них и предусмотреть их. Разведчиками были инки, потому что дела такой важности те короли доверяли только людям своего рода… Разведчикам в качестве проводников и гонцов дали индейцев из Атакамы и Тукми, от которых раньше получили сведения о королевстве Чили. Помощники разведчиков доставляли сообщения о том, что было обнаружено. И ушли разведчики, которые в дороге преодолели огромные трудности и много трудились из-за тех пустынь, оставляя опознавательные знаки там, где они проходили, чтобы не потерять дорогу, когда нужно будет вернуться обратно. А еще для того, чтобы те, кто следовал за ними, знали бы, где они шли\".

Де ла Вега пишет дальше, что помощники разведчиков, словно муравьи, сновали туда и обратно, принося сообщения об обнаруженном и доставляя разведчикам продовольствие. Когда же от разведчиков поступили сообщения о том, что им удалось обнаружить, инка Йупанки подготовил своих воинов к походу.

Интересно, что перед походом на врага инки предупреждали его об этом. Было ли это проявлением рыцарства или в этом имелся другой, скрытый смысл? Скорее второе. Инки исходили из того, что после получения предупреждения противник либо присоединится к ним, либо начнет готовиться к обороне. А в этом случае все местные жители бросали свои жилища и спешили укрыться в столичной крепости. Этого инкам и надо было. Они прибирали к рукам всю обезлюдевшую местность и приступали к длительной осаде крепости. Им спешить было некуда, крепость рано или поздно сдавалась им на милость.

Интересно они поступали и при объявлении войны — направляли послов три-четыре раза. Естественно, что послы выполняли разделывательную задачу: проверяли, как противник готовится к обороне, выявляли его сильные и слабые места. Одновременно «дипломаты» приобретали агентуру среди местного населения. Устанавливали и степень вызревания сельскохозяйственных культур — дату нападения выбирали до их созревания, с тем чтобы противник не мог пополнить свои запасы кукурузой или картофелем.

В 1532–1536 годах испанские конкистадоры под предводительством Ф. Писарро и Д. Альмагро завоевали государство инков и разрушили его богатую культуру. Инки, покоренные испанцами, вошли в состав народности кечуа.

Империю инков постигла участь любой империи, претендующей на региональное или мировое господство, — она развалилась.

Борьба за испанское наследство