Юрий Яковлев

Тайна Фенимора



Я расскажу вам о Фениморе, хотя многие считают, что это легенда и никакого Фенимора на самом деле не существует.

Лагерь, окруженный дубами и потому названный «Дубки», существует. Озеро Нарыч, чем-то напоминающее море, можно найти на карте. А Фенимор? О нем говорят как о таинственном существе, которое якобы завелось в английском озере Лох-Несс и которое окрестные жители ласково называют Несси.

Фенимор действительно появлялся и исчезал, словно жил на дне озера Нарыч. Он входил по ночам в спальню мальчиков третьего отряда в белой маске с черными полосами, напоминающей маску хоккейного вратаря или же скафандр инопланетянина, прилетевшего на землю. А что за лицо было под маской, никто не знал. Голос у Фенимора глухой и низкий, не похожий ни на взрослый, ни на ребячий. Может быть, он из-за маски звучал глухо, но, возможно, Фенимор изменял голос, словно и на голос тоже надевал маску.

Когда появлялся Фенимор, жизнь становилась тревожной и удивительной. Каждый чувствовал прилив отваги и острое желание совершить что-то необычайное. Может быть, даже подвиг.

Я не знаю, какая вода в озере Лох-Несс. Наверное, серая, холодная и в морщинах от долгих северных ветров. У нас на Нарычи вода светлая, серебристая, и над ней по утрам стелется мягкий невысокий туман, как пар над молоком. И никаких чудес в нашем озере нет.



– Ребята, сегодня мы должны выбрать совет отряда и председателя совета отряда. Подумайте хорошенько. Во главе отряда должны быть лучшие из лучших.

Это говорила Ира Привалова – вожатая третьего отряда, девушка тихая, худенькая, скорее похожая на девчонку, чем на вожатую. Прямые брови. Короткие желтые волосы. Загорелые ноги.

Ребята сидели на футбольном поле, и со стороны можно было подумать, что они выбирают капитана команды.

– Что же вы молчите? – волновалась Ира Привалова. – Разве вы не знаете, кто из вас самый достойный, самый лучший?

– Не знаем! – весело выкрикнул кто-то.

– Очень жаль. Кто из вас был во второй смене?

– Я, – отозвалась Лидка Белова, девочка рослая и полная.

– А кто у вас был председателем совета отряда?

– Я, – поспешно ответила Лидка.

Ира Привалова искоса посмотрела на Лидку и неуверенно спросила ребят:

– Может быть, мы и теперь выберем Лиду?… У нее опыт.

Ребята молчали.

– Что же вы молчите? Разве вам все равно? – спросила Ира Привалова.

И тут поднялся высокий, улыбающийся мальчик – бывают на свете такие вечно улыбающиеся, – поднялся и сказал:

– Почему же все равно? Нам не все равно. Валю Зернову надо выбрать.

Все сидящие на футбольном поле одобрительно зашумели:

– Валю Зернову! Валю Зернову!

– Хорошо! Хорошо! – вожатая замахала руками. – Давайте Валю. Есть какие-нибудь вопросы к Вале Зерновой?

– Не-ет! – загудел отряд.

Только Лидка Белова подняла руку.

– У меня вопрос. Может ли Валя Зернова зажечь костер за две минуты?

– Не пробовала, – призналась Валя. – Но костер я разжигать умею.

– Председатель отряда должен показывать пример, – холодно сказала Лидка и опустилась на траву.

– Должен, – согласилась с ней Ира Привалова.

И снова наступила неловкая пауза. Вожатая не знала, как быть, совсем растерялась.

– Должен показывать пример, – повторила она, – и я надеюсь, что Валя Зернова будет… показывать.

– Будет, – зашумели ребята.

Улыбающийся мальчик снова поднял руку.

– Можно задать вопрос?… Только не Вале, а Лиде.

– Конечно, можно. Все могут друг другу задавать вопросы… только по существу.

– Послушай, – заулыбался мальчик, – тебе очень хотелось, чтобы тебя выбрали?

– И вовсе нет, – сердито сказала Лидка. – И нечего смеяться. Прямо не сбор, а цирк какой-то!

Все зашумели. Замахали руками. Ребята стали кувыркаться на траве футбольного поля.

– Тише! Тише! – заволновалась Ира Привалова. – Сбор не кончен. Кто за Валю Зернову, поднимите руки.

Все охотно подняли руку. Некоторые даже две руки-.

– Очень хорошо, – сказала Ира Привалова, – единогласно. А теперь выберем членов совета. Я предлагаю Лиду Белову… У нее опыт… И Женю Рыжова. А то он все улыбается, пусть поработает.

– Пусть поработает! Ура! – закричали ребята.

– Поздравляю вас с избранием, – сквозь крик пролепетала вожатая.



Это случилось в середине третьей смены, стало быть, в августе.

Вожатая третьего отряда Ира Привалова вбежала в кабинет начальника лагеря растерянная и встревоженная, словно за ней кто-то гнался и она искала защиту.

– Владимир… Викторович… они все спят. А может быть, они отравились… может быть, умерли?!

Прерывистое дыхание мешало ей говорить.

Владимир Викторович, или, как его называли в лагере, Be Be, большой грузный мужчина с густыми рыжими бровями, шумно отодвинул стул и подошел к вожатой.

– Они дышат? – спросил он.

– Кажется… дышат. Мои мальчики…

– Мальчики, – буркнул Be Be и заходил по комнате.

Комната была маленькая, а начальник был большой и тяжелый. Пол потрескивал под его ногами, словно собирался провалиться.

Ира Привалова не дыша стояла на пороге, провожая Be Be широко раскрытыми глазами. Теперь вся надежда была на этого взрослого самостоятельного человека.

Некоторое время Be Be думал – он всегда думал прежде чем принять решение, – потом посмотрел на вожатую, которая показалась ему маленькой и беспомощной, и скомандовал:

– Пошли!

И направился к двери. Ира Привалова пропустила его и зашагала рядом. Время от времени она забегала вперед и заглядывала в его лицо. Но лицо Be Be было непроницаемым.



Когда они вошли в палату третьего отряда, мальчики действительно лежали в постелях с закрытыми глазами. За окном светило солнце, щебетали птицы и сводный лагерный хор разучивал новую песню. Но песня не будила мальчиков третьего отряда, напротив, укачивала, как колыбельная.

– Спят, – констатировал Be Be. – Крепко спят.

Он прошел вдоль рядов кроватей, словно производил ночной осмотр спящего отряда.

– Не похожи на отравленных, – вслух рассуждал Be Be, – вполне здоровый вид.

Однако в голосе его не было уверенности.

– Почему же они спят? – тихо спросила вожатая Ира Привалова.

Вот на этот-то вопрос Be Be и не мог ответить.

– Может быть, съели каких-нибудь ягод… снотворных? Ели они ягоды?

Не знала Ира Привалова – ели или не ели.

– Сбегать за врачом? – предложила она.

Ве Ве одобрительно кивнул.

Ира Привалова исчезла и вскоре появилась в сопровождении длинного остроносого молодого человека в белом халате.

Врач осмотрел ребят. У одного из спящих проверил пульс. И в раздумье стал пощипывать подбородок.

– Доктор, что с ними? – опасливо спросила Ира Привалова. – Они будут… жить?

– Может быть, госпитализировать? – предложил Ве Ве.

Он тоже был растерян.

Врач с укором посмотрел на вожатую и громко, не боясь разбудить спящих, спросил:

– Вы лучше ответьте, что ваши ребята делают по ночам?

– Спят, – сказала Ира, – спят.

Но ее ответ не убедил врача.

– Позвольте с вами не согласиться, – он покачал головой. – Если бы они ночью спали, их среди бела дня никакая сила не уложила бы в постель. Не спят они у вас ночью.

– Что же они делают? – спросила Ира.

– Вот именно! – воскликнул Ве Ве, левой рукой потирая правое плечо.

– Это вам лучше знать, – врач укоризненно посмотрел на Иру Привалову. – Вы ведь вожатая отряда.

Так никто и не смог ответить на вопрос, почему целый отряд средь бела дня очутился в постели и уснул.

– Надо проверить, что они делают по ночам, – наконец вымолвил Ве Ве. – Придется тебе, Ирина, несколько ночей не поспать.

– Я согласна. Лишь бы они были живы и здоровы.

– Они живы и здоровы, потому и спят, – авторитетно подтвердил врач. – Здоровый детский сон.

В это время один из мальчиков повернулся на спину, и с его губ во сне сорвалось странное слово:

– Фенимор.

Все трое повернулись и прислушались. Но таинственное слово замерло и больше не повторялось.

– Что?… Что он сказал? – переспросил Ве Ве.

– Фенимор, – ответила Ира Привалова.

– Что еще за Фенимор? – нахмурился Ве Ве. – Начитались небось Фенимора Купера, даже бредят. «Зверобой», «Кожаный Чулок»… Я тоже увлекался в детстве.

– Может быть, попробовать разбудить их? – предложила Ира Привалова, кивая на своих спящих богатырей. Она все еще до конца не была уверена, что это обыкновенный здоровый сон.

– Пусть спят, – сказал врач. – Пусть отоспятся.

– Пойдемте, – скомандовал Ве Ве.

Все трое решительно вышли из палаты.

А лагерный хор все пел.



В тот же день перед ужином состоялось заседание совета третьего отряда. Председатель совета отряда Валя Зернова объявила:

– Заседание совета отряда объявляю открытым. На повестке дня один вопрос…

Тут Валя запнулась и посмотрела на вожатую Иру Привалову, так как сама не знала, какой вопрос на повестке дня.

– На повестке дня один вопрос, – решительно сказала Ира Привалова. – Чем занимаются наши мальчики ночью?

Все члены совета, а их было трое, переглянулись. Очень странно звучал вопрос, который предстояло обсудить совету отряда. Но Валя Зернова сразу нашлась и, обращаясь к Жене Рыжику, представителю мужской части отряда, сказала:

– Рыжик, расскажи, чем занимаются мальчики ночью?

Женя не был рыжим, это из-за фамилии Рыжов его звали Рыжиком.

Женя Рыжик непонимающе посмотрел на Валю и, не переставая улыбаться, сказал:

– Спят… мальчики ночью.

– Как же спят, – вмешалась в разговор Лидка Белова, – ночью спят, днем спят… Вы куда-то ходите по ночам. Яблони трясете?

Чувствовалось, что ей самой было крайне любопытно узнать, куда ходят мальчики ночью.

– Никуда мы не ходим, – заулыбался Рыжик. – И яблони не трясем.

– Что же вы уснули днем? – строго спросила Ира Привалова. У нее перед глазами еще стояла залитая солнцем палата и – спящие мальчики.

Женя Рыжик подумал, потом сказал:

– Ночью комары не дают спать. А днем нет комариков.

– Еще вопросы есть? – спросила Валя Зернова собравшихся.

Все молчали. Тогда заговорила Валя:

– Очень плохо, что наши мальчики такие безвольные. Даже если всю ночь их грызли комары, они не должны были засыпать среди бела дня. Предлагаю осудить их и предложить им пользоваться жидкостью «Тайга» от комаров. Другие предложения есть?

Не было других предложений, все были согласны с Валей Зерновой.

Но неожиданно Ира Привалова спросила Женю Рыжика:

– А кто такой Фенимор?

– Не знаю… – неуверенно сказал мальчик и тут же поправился: – Писатель такой… Фенимор… Купер.

– Странно, – сказала вожатая, – сегодня во сне ты произносил это имя. Может быть, тебе приснился Фенимор Купер?… Писатель?

– Не знаю. Может быть, и приснился. Какое это имеет значение.

Ира Привалова сурово посмотрела на Женю Рыжика.

– Штабс-капитан Рыбников во сне заговорил на родном японском языке, и это выдало его как японского шпиона. Во сне человек может открыть свою тайну.

С этими словами она встала и пошла прочь.

– Нет у меня никаких тайн! – вслед ей крикнул Рыжик.

Когда она ушла, Лидка обратилась к Жене:

– Рыжик, расскажи про Фенимора. Так интересно!

– Никакого Фенимора нет! – резко сказал Женя Рыжик и сбежал с крыльца, перепрыгивая через две ступеньки.

– Имя есть, а Фенимора нет, – задумчиво сказала Лидка. – Дела!



Так в лагере «Дубки» впервые прозвучало таинственное имя Фенимор. Но прозвучало оно так тихо и невнятно, что о нем тут же забыли. И только отряду, уснувшему среди бела дня, ребята присвоили звание «непобедимый, спящий».

Казалось, история со спящими мальчиками тут же забылась. Но Ира Привалова не утратила к ней интерес. И каждый вечер, когда лагерь засыпал, вожатая появлялась за кустом сирени, что рос напротив дачи мальчиков. Ира заступала на свой пост и не сводила глаз с дверей и с окон, ожидая каких-то необычайных происшествий. Иногда ей становилось страшно, иногда она, сморенная усталостью, засыпала в траве под кустом. В палате было тихо. Никто не читал книжек. Никто никуда не уходил. И вожатая уже начинала склоняться к тому, что в происшествии со спящими ребятами были действительно виновны свирепые комары – эти маленькие вампиры пионерских лагерей.

Но на четвертую ночь, когда лагерь погрузился в сон, на крыльце дачи третьего отряда возник и скрылся за дверью таинственный незнакомец.

Ира Привалова затаила дыхание и стала ждать.

В комнате было темно, и потому невозможно было определить, много ли в ней народу. Слышно было, что кто-то сопит. Порой дыхание и сопение пропадали. И тогда в темноте звучал голос. Низкий, приглушенный голос:

– Вчера к исходу дня на волчьей тропе нашли убитого индейца. Он лежал, раскинув руки, лицом к небу. Глаза его были открыты, а на губах застыла улыбка. Из-за этой улыбки не верилось, что он мертв. Может быть, он просто затаился? Ветер шевелил пепельные перья его убора, а по бизоньей коже грубых мокасин безбоязненно ползали термиты. Рядом пронзительно скрипела древесная лягушка. И казалось, индеец слушает ее, затаив дыхание. Но дыхание он затаил навсегда: в груди у него торчала стрела…

В комнате кто-то вскрикнул и тут же умолк: видимо, сосед закрыл ему рот ладонью.

– Кто убил индейца? – спросил в темноте низкий голос рассказчика. Спросил и сам себе ответил: – Белый человек не стал бы стрелять из лука. У белого всегда за спиной болтается дробовик. Белый не пожалел бы заряда. Значит, в индейца стрелял краснокожий. Может быть, гурон из соседнего племени? Спустился на пироге по реке Святого Лаврентия… Но неподалеку от убитого на раскисшей траве был обнаружен след сапога: ямка побольше – от подметки и ямка поменьше – от каблука. А индейцы ходят в мокасинах, и след от них сплошной, лодочкой.

– Значит, стрелял белый! – послышался в темноте чей-то голос, тонкий и отчаянный.

– Индеец мог надеть сапоги! – возразили ему из другого угла комнаты.

И стало ясно, что комната большая и народу в ней немало.

– Индеец никогда не наденет обувь с ноги белого, – ответил из темноты низкий голос рассказчика. – Кроме того, должен добавить, что отпечаток сапога был маленьким. Похоже, что ботинок принадлежал ребенку.

– Тогда все ясно, – послышалось из темноты, – белый пацан убил индейца. Индеец улыбался ему, а тот всадил в него стрелу.

– Зачем пацану убивать индейца? – возразил тоненький, отчаянный голос.

– Он мстил за друга, – ответили из дальнего угла.

– Фенимор, рассказывай скорее, – нетерпеливо попросил кто-то невидимый, сидевший рядом с рассказчиком.

И тогда Фенимор, так, судя по всему, звали рассказчика, сказал:

– Тише, братья! Убитого индейца звали Олений Рог, и у него на шее, на сухой бычьей жиле, висел кончик оленьего рога. А вы знаете историю Оленьего Рога?

– Нет! – дружно выдохнула темнота.

– Говори! – взмолился сосед.

– Олений Рог убил Седого Джона. Но он убил его в честном бою. А за это не мстят.

В палате установилась напряженная тишина. И снова стало слышно, как кто-то посапывал. И тогда из темноты спросили:

– Фенимор, а ты-то знаешь, кто убил Оленьего Рога?

– Я все знаю, – прозвучал в ответ глухой голос рассказчика.

– Чего же тянешь?

– Я не тяну. Я рассказываю. Слушайте, братья, – торжественно произнес невидимый Фенимор. – На стреле, которая торчала из груди убитого, была красная ленточка. А стрелы с красной ленточкой были только у одинокого гурона по имени Озерный Глаз.

– Значит, Озерный Глаз и убил Оленьего Рога?

– Замечу, что Озерный Глаз уже три года не появлялся на берегах реки Святого Лаврентия. И он бы скорее дал с себя снять скальп, чем надел бы сапоги белого человека. Думайте, братья. А я ухожу. Пропел петух.

– Расскажи еще, – попросил кто-то. – Еще рано.

– Спите, друзья мои. Крепко спите, а то опять уснете среди бела дня и ваша вожатая решит, что вы отравились.

В темноте послышался смешок.

Фенимор зашагал к двери. И тут его нагнал Женя Рыжик. Он подошел к Фенимору в маленькой прихожей.

– Подожди, Фенимор. Мне надо тебе кое-что сказать.

– Говори, – разрешил Фенимор, держась от мальчика на некотором расстоянии.

Рыжик замер на месте.

– Послушай, Фенимор, твоя тайна под угрозой. Взрослые могут догадаться о твоем существовании. Они знают твое имя.

– Откуда им знать мое имя? – спросил Фенимор.

– Это я виноват. Я прошептал его во сне.

– Во сне? – удивился Фенимор. – Значит, я приснился тебе, Рыжик?

– Ты приснился мне, Фенимор.

– Это хорошо, – сказал Фенимор.

– Но они могут тебя поймать, – отчаянно сказал Рыжик.

– Они не поймают меня, – ответил таинственный ночной гость. – Если ребята будут верны мне, никто меня не поймает. Я могу стать невидимым. Я исчезну.

– Подожди, не исчезай, – попросил Женя Рыжик. – Я хочу дружить с тобой. Я тебя познакомлю с Валей Зерновой, она мировая… хотя и девчонка. Нам будет весело втроем.

– Нам будет весело, – повторил Фенимор своим глухим странным голосом. – Можешь считать меня своим другом. Вот моя рука.

– Я буду помогать тебе, а когда-нибудь ты снимешь маску…

– Когда-нибудь, – неопределенно сказал Фенимор и отступил во тьму.

И тут же скрипнула дверь. Рыжику показалось, что Фенимор не ушел, а исчез, растворился в ночном мраке, как призрак.

Когда таинственный Фенимор вышел на крыльцо, от кустов сирени отделилась тень и устремилась к нему. Фенимор повернулся. Тень замерла: белая маска с темными полосами как бы приказала тени замереть. Но тень – а это была вожатая третьего отряда Ира Привалова – ненадолго подчинилась бессловесному приказу Фенимора. Преодолев удивление и страх, она снова устремилась к таинственному нарушителю ночного покоя. Но Фенимор был не из тех, кого возьмешь голыми руками. Он резко метнулся в сторону и забежал за дом. Полная решимости, Ира Привалова бросилась за ним. Когда же она обежала дом, там никого не было.

Может быть, таинственный незнакомец в белой маске спрятался в спальне девочек?

Ира Привалова вбежала в спальню. Там было тихо. Девочки спали. При свете луны вожатая обошла комнату. Все были на месте. Никого постороннего не было.

Одна из девочек проснулась и удивилась, увидев вожатую.

– Что-нибудь случилось? – Девочка не могла взять в толк, видит ли она вожатую во сне или наяву.

– Сюда никто не забегал? – тихо спросила Ира.

– Не-ет… мы же спим.

Девочка откинулась на подушку и тут же уснула.



В эту ночь ребята долго не могли уснуть. Кто-то кашлял, кто-то тихо переговаривался, кто-то ворочался с боку на бок. И в мыслях ребят еще долго, сменяя друг друга, возникал индеец, с улыбкой принявший смерть от стрелы, красная ленточка на стреле, след детского ботинка – одна ямочка побольше, другая – поменьше. И Фенимор – таинственный, манящий, властный.



Утром Ира прибежала к Ве Ве в полном смятении.

– Я видела его… Белая маска, черные полосы. Горящие глаза. Он появился и… исчез.

– Кто он? – недоверчиво глядя на вожатую спросил Ве Ве.

– Не… не знаю. Он вошел в спальню к мальчикам, а потом… вышел. Белая маска, черные полосы.

– Слушай, девушка, а тебе, часом, не приснилась белая маска с черными полосами?

– Нет, – убежденно ответила Ира Привалова. – В том-то и дело, что не приснилась. Я бросилась за ним, но он исчез.

– Чудеса! – вздохнул начальник лагеря. – Ты веришь в призраки?

– Я?! – испуганно воскликнула Ира. – Я не верю! Но он… в маске… исчез. Что же делать, Владимир Викторович?

Но Владимир Викторович сам не знал, что делать. Никогда не сталкивался с подобными случаями. А в призраки и привидения он, естественно, тоже не верил.

Он сказал:

– Иди! Будем думать. Что-нибудь придумаем. Чудеса!

А на другой день Ира Привалова снова появилась у Ве Ве. На этот раз девушка ничего не сказала начальнику лагеря, не сетовала и не просила помощи. Она положила перед ним клочок бумаги, на котором крупными буквами было написано: «Ждите ночью. Фенимор».

Она положила записку и ушла, не сказав ни слова.

– Фенимор, – твердо произнес Ве Ве, оставшись один. – Значит, Фенимор.

Так было установлено, что нарушителя ночного покоя звали Фенимор.

Тем временем пилотки мальчиков третьего отряда украсили перья: черные – вороньи, светлые – гусиные и в крапинку – принадлежащие кукушкам или иным лесным пернатым. Из можжевельника были сделаны большие добротные луки и несметное количество стрел. Появились круглые мишени. И началась стрельба. Стрелы летели в мишень и мимо, взвивались в облака и впивались в землю.

Ребята не просто стреляли. Они повторяли рассказ таинственного Фенимора.

– Вчера к исходу дня на волчьей тропе нашли убитого индейца… Ветер шевелил перья его убора… В груди у него торчала стрела… Белый не стал бы стрелять из лука…

Ребята были «индейцами» – они стреляли из луков. У некоторых дело пошло сразу, другие, впервые державшие в руках оружие гуронов и ацтеков, стреляли вкривь и вкось. Их стрелы ломались, терялись, плыли по озеру, как обыкновенные лучинки.

– Что это значит? – спросила Ира Привалова.

Ее сразу же окружила толпа «краснокожих» с перьями на пилотках. Женя Рыжик улыбался.

– Белый не стал бы стрелять из лука, – таинственно сказал он.

Ира Привалова чуть не заплакала.

– Вы попадете в глаз, – сетовала она. – Вы побьете стекла во всех дачах. Это не пионерское занятие – лук и стрелы! Гоша, почему ты снял кеды?

– Индеец никогда не наденет обувь с ноги белого, – ответил коренастый Гоша.

– Куда ты девал обувь с «ноги белого»?

– Валяется под кроватью в вигваме… Нам нужны мокасины.

– Мокасы, что ли? – Ира перевела слово мокасины на язык своего времени. – Где я вам достану мокасы?

А вокруг свистели стрелы, как струна пела тетива и от луков пахло смолой.

Вожатая третьего отряда отправилась к Гурию.

– Они прикрепили к пилоткам вороньи перья, они стреляют из луков, они ходят босые, потому что нет мокасов.

Старший вожатый внимательно выслушал ее и авторитетно произнес:

– Фенимор!

Потом он сдвинул белую кепочку на затылок и, мобилизовав всю свою пионерскую мудрость, сказал:

– Я знаю, что делать! Надо завтра же организовать секцию стрельбы из лука!

– Я не умею, – взмолилась Ира.

– И я не умею. Но завтра же я буду уметь. На то я и старший вожатый.

Ира Привалова с завистью посмотрела на Гурия и пошла прочь.

В тот же день, неподалеку от лагеря, в хвойном лесу появился плечистый загорелый индеец. Может быть, это был одинокий гурон, приплывший по реке Святого Лаврентия, а может быть, некто иной. На голове у него была белая шапочка, в руках же он сжимал лук. Свистели стрелы, впиваясь в стволы деревьев. Трещали сучья. По всему было видно, что гурон не умел стрелять из лука, но был преисполнен стремлением научиться и притом в самый короткий срок.

Когда начальник лагеря под вечер зашел в комнату старшего вожатого, он застал «индейца» склонившимся над книгой. Книга называлась «Руководство по стрельбе из лука».

На постели у Гурия лежал лук и несколько стрел.

– Очень кстати! Очень кстати! – сказал большой рыжебровый Владимир Викторович, глядя на «Руководство» и лук. И поднял над головой руку с клочком бумаги. Он держал этот клочок над головой, как будто это была не безобидная бумажка, а граната, готовая взорваться.

– Сегодня ночью Фенимор будет наш, – пробасил он с победной улыбкой и протянул бумажку Гурию, который сидел на кровати в трусах и в пионерском галстуке, повязанном прямо на шее.

Гурий принял бумажку и прочитал:

– «Ждите ночью. Фенимор».

– Что ты скажешь на это, брат Гурий? – спросил Ве Ве, и его маленькие серые глазки, слишком маленькие для такого гиганта, весело заблестели.

– Я скажу, – ответил Гурий, возвращая записку, – что эту бумажку надо немедленно положить туда, откуда вы ее взяли.

– Ира Привалова нашла ее в спальне мальчиков.

– Значит, туда и надо ее вернуть. Но чтоб никто не заметил. Как это сделал Фенимор. Может быть, придется залезть в окно.

– Но, но, но, брат Гурий! – запротестовал Ве Ве. – В окно полезешь ты.

– Хорошо. Я полезу. Я ваш верный козел отпущения, – пробурчал Гурий и, быстро поднявшись с постели, стал натягивать тренировочный костюм.

– Теперь слушай, что будет дальше, – начал было Ве Ве, но вместо него, что будет дальше, сказал «брат Гурий».

– Дальше мы соберем лагерь на линейку и предложим Фенимору обнаружить себя.

– Зачем?

– Я знаю, что Фенимор не сознается, – сказал Гурий, зашнуровывая кеды, – но мы должны предоставить ему возможность обнаружить себя. Мы обязаны вести себя крайне благородно и корректно. Наша педагогическая совесть должна быть чиста. Давайте записку, я полезу в окно.

Гурий взял записку и исчез. Ве Ве, не ожидавший такого исхода дела, несколько разочарованный, почесал затылок и пошел прочь.

– Пусть лезет в окно, если это ему нравится, – пробормотал начальник вслед старшему вожатому.

В тот же день в лесу появился еще один стрелок из лука.

Лук у него был сделан из простой березовой ветки и не обладал ни точностью боя, ни дальнобойностью. А стрелы, пролетев несколько метров, безжизненно падали на землю.

Это Ира Привалова решила научиться стрелять из лука, чтобы не плестись в хвосте, а идти во главе своего отряда.

Женя Рыжик встретил Валю Зернову под старой развесистой ивой. Он улыбнулся и сказал:

– Валя, ты должна научиться стрелять из лука.

– Зачем? – спросила Валя.

– Чтобы дружить с Фенимором, – ответил мальчик.

Валя внимательно посмотрела на него.

– Разве для того, чтобы дружить с Фенимором, надо стрелять из лука?

– Надо! Надо стрелять из лука, под дождем разводить костры и грести одним веслом.

Валя молчала. Она внимательно смотрела на Женю Рыжика, и мальчику казалось, что Валя относится к его словам то ли с недоверием, то ли с усмешкой.

– Тебе смешно? – вдруг спросил он.

Девочка покачала головой.

– Просто я не умею стрелять из лука.

– Я научу тебя. Это очень просто.

– Научи, – решительно сказала Валя.

– Ты не знаешь, почему Фенимор не приходит к девочкам? – спросил Женя Рыжик.

– Может быть, он не любит девчонок? – ответила Валя.

– Может быть…