Тони ХИЛЛЕРМАН

ОХОТА НА БАРСУКА

От автора

Четвертого мая 1998 года полицейский Дейл Клэкстон из городка Кортез, штат Колорадо, остановил угнанную водоналивную цистерну. Трое угонщиков изрешетили его пулями. В ходе организованного полицией преследования были убиты три помощника шерифа, один из преступников покончил с собой, а двоим другим удалось затеряться в пустынной гористой местности на границе штатов Юта и Аризона. Облавой на бандитов занялось ФБР, и вскоре в ней уже участвовало пять сотен сотрудников как минимум двадцати трех правоохранительных служб — федеральных, полиции штатов и резерваций индейских племен, а также вольные охотники, привлеченные объявленной ФБР наградой в 250 000 долларов.

По словам опытного шефа полиции резервации навахо Леонарда Батлера, облава «обернулась цирком». Отряды преследователей, как выяснилось, гонялись по следам, оставленным их коллегами, поскольку не могли связаться друг с другом из-за путаницы в распределении радиочастот. Местных полицейских, знающих этот край, посадили дежурить на дорожных кордонах, предоставив отрядам, переброшенным из других городов, плутать по совершенно незнакомым им каньонам. Облава продолжалась не один месяц.

Когда я пишу эти строки, беглецы по-прежнему на свободе. Бестолковая же облава 1998 года еще жива в памяти придуманных мной персонажей.

Тони Хиллерман

Глава первая

Помощник шерифа Тедди Бай простоял, глядя в ночь, минуты три, когда заметил, что из темноты за ним наблюдает Кап Стоунер.

— Воздухом дышу, — сказал Бай. — Внутри накурено — хоть топор вешай.

— Какой-то ты сегодня дерганый, — заметил Кап, подошел и встал рядом в дверном проеме. — Вам, молодым неженатикам, вроде как не о чем беспокоиться.

— Я и не беспокоюсь.

— Разве что о том, как бы бобылем не остаться, — продолжал Кап.

— Кому-кому, а мне это не грозит, — возразил Тедди и посмотрел на Капа, пытаясь понять по выражению его лица, о чем думает старик.

Но тот глядел на автостоянку казино «Юта», обратив к напарнику левую сторону лица со щеточкой седых усов и корявым шрамом на скуле, которым, по словам Капа, его наградила одна дамочка: он задержал ее за езду в нетрезвом виде, а та вытащила из косметички пистолет и пальнула. Это произошло лет сорок назад — Стоунер к тому времени прослужил в полиции штата Нью-Мексико всего только пару лет и еще не уяснил, что, если хочешь выжить, следует ожидать подвоха от всех без исключения представителей человеческого рода. Теперь Кап Стоунер, бывший начальник полиции округа, подрабатывал к пенсии, возглавляя службу безопасности игорного заведения в резервации Сазерн-Ют. В свободные от дежурства ночи здесь работал и Тедди.

Кап вглядывался в темноту.

— Видел сполохи? — показал он. — Еще слабые. Должно быть, далеко над Ютой. Время-то уже подоспело.

— Ага, — согласился Тедди. Он хотел, чтобы Кап ушел.

— Пора бы уже подуть муссонам, — рассуждал Кап. — Сегодня тринадцатое? Удивительно, сколько народу съезжается сюда попытать счастья в пятницу тринадцатого.

Тедди молча кивнул, чтобы не поддерживать разговора. Но Кап и не ждал от него ответа.

— С другой стороны, нынче день получки. Им невтерпеж спустить содержимое конвертов. — Взглянув на часы, он сообщил: — Три тридцать три. Вот-вот инкассаторы за выручкой приедут.

А Тедди подумал, что маленький голубой «форд-эскорт» должен был появиться в западном углу стоянки уже несколько минут назад.

— Ну, пойду погляжу. Воров попугаю, — сказал он.

В западном углу стоянки Тедди не обнаружил ни воров, ни «форда-эскорта». Оглянувшись на вход с табличкой «Только для служащих», он уже не увидел в проеме Капа. Ладно, несколько минут опоздания — сущий пустяк, мало ли что могло случиться. Тедди наслаждался прозрачностью воздуха, предрассветной горной прохладой, любовался редкими сполохами над горами. Он вышел за пределы освещенного участка проверить, хорошо ли помнит картину небесного свода середины лета. Большинство созвездий находилось именно там, где он и ожидал. Тедди знал их американские названия и несколько на языке навахо, которым его научила бабушка. Это время ночи бабушка называла «глубокая тьма», но в бледном свете поздней луны уже проступал силуэт горы Слипинг-Ют — Спящий Индеец.

Тедди услышал, как где-то засмеялись. Хлопнула дверца машины. Звук повторился. Два автомобиля тронулись со стоянки. В соснах на холмах за казино койоты завели свой визгливый, с тирольскими переливами, концерт. На стоянку «Для служебного транспорта» въехал и остановился пикап. Послышался лязг — что-то выгружали из кузова.

Тедди нажал подсветку на часах. Три сорок шесть. Задержка маленькой голубой машины вызывала у него недоумение.

На освещенном участке появился мужчина в рабочем комбинезоне, он нес раздвижную лестницу. Приставив лестницу к стене казино, он мигом взобрался на крышу. Электрик, подумал Тедди. Видно, что-то не так с кондиционерами.

— Эй! — окликнул он рабочего и направился к лестнице. Подъехал еще один пикап с большим кузовом, настоящий

грузовик. Дверцы кабины открылись. Вышли двое мужчин в рабочей солдатской одежде. Наверное, из Национальной гвардии. Что это они несут? Они быстро шли к двери с табличкой «Только для служащих». Но снаружи на двери не было ручки — дверь вела в помещение, где считали и паковали деньги, и открывали ее, да и то изнутри, только важные лица вроде Капа Стоунера.

Стоунер как раз появился из боковой двери.

— Кто это там? Что за… — заорал он, указывая на крышу.

— Эй! — крикнул Тедди и быстро пошел навстречу двум мужчинам, на ходу расстегивая кобуру. — Что…

Мужчины остановились. Тедди увидел, как сверкнули выстрелы и Кап Стоунер повалился на спину. Мужчины развернулись к Тедди. Он все еще возился с кобурой, когда его прошила первая пуля.



Сержант Джим Чи из полиции резервации навахо чувствовал себя на все сто. Он только что вернулся из семнадцатидневного отпуска на Аляске. Ему повезло — из Туба-Сити его перевели на прежнее место, в родной Шипрок. И от отпуска оставалось еще пять дней. Извлеченный из холодильника кусок тушеной баранины приятно шкворчал на газовой плитке. Кофе закипал, распространяя аромат не менее восхитительный, чем запах баранины.

Он вывалил баранину в миску, налил кофе — и почувствовал себя еще лучше, включив новости. Опасение, да что там — жуткий страх при мысли, что в скором времени его притянут к еще одной облаве под руководством ФБР, развеялся. Телеведущий сообщал, что парни, ограбившие казино в резервации Сазерн-Ют примерно тогда, когда Чи улетал с Аляски, в настоящее время находятся, «вероятно, за несколько сотен километров от места преступления». Другими словами, благополучно покинули территорию Фор-Корнерс и забрались так далеко, что Чи легко мог о них забыть.

Красивый молодой диктор изложил версию ФБР: «Источники сообщают, что трое бандитов угнали маленький одномоторный самолет с ранчо севернее ручья Монтезума-Крик в штате Юта. Поиски самолета ведутся. ФБР просит всех, кто располагает сведениями о его местонахождении, связаться с Бюро».

Чи подъедал баранину, прихлебывал кофе и слушал описание самолета: «Угнан старый темно-синий одномоторный моноплан. По всей видимости, грабители забрали его из фермерского ангара, чтобы бежать куда-нибудь подальше».

Для Чи эти слова звучали музыкой. Чем дальше, тем лучше. И Канада подойдет, и Мексика. Куда угодно, но только не в Фор-Корнерс. Весной 1998 года он участвовал в устроенной ФБР утомительной облаве на двоих типов, убивших несколько полицейских. Сотни сотрудников полиции и других правоохранительных служб тогда несколько недель бродили кругами и ровным счетом никого не задержали. В конце концов федералы прекратили операцию, объявив преступников «скорее всего, погибшими». Чи не желал снова принимать участие в чем-либо подобном.

С дорожки, которая вела от жилища Чи — трейлера под тополями у реки Сан-Хуан — наверх к автостраде Шипрок— Кортез, донесся шум колес. Кто бы это мог быть? Может, помощник шерифа Ковбой Дэши? Нет, сегодня он на дежурстве. Чи проглотил кусок баранины и отодвинул занавеску. Под ближним деревом остановился относительно новый пикап. Полицейский Бернадетт Мануэлито сидела за рулем, глядя прямо перед собой, и по обычаю навахо ждала, пока Чи не даст знать, что заметил ее приезд.

Чи вздохнул. В тесном мирке копов ходили слухи, что она от него без ума. Может, так оно и было, но Чи сейчас не хотел об этом думать. Ему требовалось некоторое время, чтобы освоиться с мыслью, что он наконец сжег за собой мосты, оставив на том берегу Джэнет Пит — обольстительную, изящную, элегантную, очаровательную и вероломную. Чи не был готов к новой проблеме, но дверь открыл.

Полицейский Мануэлито, видимо, была не при исполнении. Она вылезла из пикапа, одетая в джинсы, красную рубашку, бейсболку с эмблемой «Кливленд индианс» и высокие ботинки. Вся такая маленькая, хорошенькая, немного растрепанная. Только хмурая. Даже улыбка у нее вышла невеселая. Воздержавшись от заготовленной шутки, Чи просто пригласил Бернадетт войти и показал на стул. Сам же присел на край койки и молча ждал.

— Добро пожаловать обратно в Шипрок, — сказала Берни.

— Счастлив, что сбежал из Туба-Сити. Как мама? — спросил Чи.

— Да все так же, — ответила она.

Прошлой зимой Мануэлито перевели в Шипрок, чтобы ей сподручней было ухаживать за матерью, которую поглощала глухая тьма болезни Альцгеймера.

— Страшный недуг, — заметил Чи.

Берни кивнула, взглянула на него и отвела глаза.

— Слышала, ты был на Аляске? Ну и как там?

— Потрясающе. Объехал все побережье.

Он ждал. Берни приехала не за тем, чтобы расспросить его об отпуске.

— Не знаю, как быть, — произнесла она.

— С чем? — уточнил Чи.

— Тебе ведь не придется расследовать ограбление казино, верно?

— Нет, не придется, — ответил Чи, чувствуя, что неприятности не за горами.

— В любом случае мне нужен совет.

— Я бы посоветовал сдаться. Вернуть деньги, признаться во всем и… — Чи не стал продолжать: по выражению лица Берни было ясно, что ей не до глупых шуток.

— Ты знаком с Тедди Баем?

— Тедди Баем? Охранником, которого ранили при ограблении казино?

— Тедди — помощник шерифа округа Монтезума, — отчеканила Берни, — а в казино он просто подрабатывал.

— Я не… — начал было Чи, но замолчал. Пока не поймешь, что к чему, лучше помалкивать. Поэтому он сказал: — Я с ним не знаком.

— Тедди сейчас в фармингтонской больнице, — сообщила Берни. — В отделении интенсивной терапии, с тремя ранениями. Одна пуля продырявила легкое, вторая — желудок, а третья — правое плечо.

Берни, ясное дело, отлично знала Бая. В газетах о полученных им ранениях не писали.

— У медицинского центра «Сан-Хуан» вроде бы хорошая репутация, — заметил он.

— Есть мнение, что Тедди был замешан в ограблении. То есть ФБРтак считает. У палаты выставили охранника, — сообщила Берни.

— Вот как? — только и сказал Чи.

Если Берни знает, почему ФБР подозревает Тедди, она сама расскажет. Он читал, что бандиты убили шефа службы безопасности казино, серьезно ранили охранника и, удирая, открыли огонь по полицейскому из дорожной службы штата Юта, когда тот хотел их остановить за превышение скорости.

Берни была готова расплакаться.

— Ерунда какая-то. В ФБР считают, что Тедди был их человеком и грабители стреляли в него, потому что он их знал, а они ему не доверяли.

— На мой взгляд — слабая версия, — резюмировал Чи. — Капа Стоунера тоже застрелили, а он был шефом службы безопасности. Если следовать их логике, сообщником-то как раз должен быть он.

Чи встал, налил кофе и протянул кружку Берни, давая ей время обдумать ответ.

— Стоунера все любили, — сказала она. — Во всяком случае, все старожилы. А Тедди в свое время влип. Еще мальчишкой покатался на чужом пикапе, и его задержали.

— Ну, это не так уж страшно. По крайней мере жители округа сами выбрали его помощником шерифа. А что-нибудь еще на него имеется?

— Вроде бы нет, — ответила Берни, но по ее лицу Чи понял, что сейчас услышит кое-что похуже. Она вздохнула. — Сотрудники казино говорят, что Тедди вел себя странно, нервничал. Вместо того чтобы наблюдать за игроками, все время выходил на стоянку. Остался после окончания смены, сказал одному из уборщиков, что за ним должны заехать.

— Ясное дело, они считают, что он поджидал банду. Чтобы помочь, если понадобится.

— Но это не так. Он ждал другого человека.

— Тогда все просто. Когда сможет говорить, пусть расскажет федералам, кого ждал. Они проверят, убедятся, что Бай не врет, и у них не будет оснований его задерживать.

— Не думаю, что он расскажет, — заметила Берни.

— А-а, хочешь сказать, он ждал женщину?

Чи не стал спрашивать ни откуда Берни об этом знает, ни почему не поделилась своей информацией с ФБР, а вместо этого пришла к нему.

— Не знаю, что делать, — призналась Берни.

— Вероятно, лучше не делать ничего. Если расскажешь, они спросят, откуда у тебя такие сведения. Потом поговорят с его женой, и их брак полетит к черту.

— Он не женат.

Чи кивнул. Существовала сотня причин, по которым парень мог не хотеть, чтобы всему свету стало известно о женщине, подъезжавшей за ним в четыре утра. Просто сейчас на ум не приходило ничего путного.

— Они попытаются вытрясти из него имена грабителей. А он их не знает, — сказала Берни. — Вот я и боюсь, что фэбээровцы найдут, в чем его обвинить, чтобы подольше подержать у себя.

— Ты знаешь, кого ждал Бай?

Берни поколебалась:

— Да.

— Могла бы рассказать федералам?

— Пожалуй, да. Но только в крайнем случае. — Она поставила кружку с нетронутым кофе на стол: — Знаешь, о чем я думала? Пока тебя не перевели в Туба-Сити, ты долго работал здесь и много кого знаешь. Раз фэбээровцы решили, что нашли «крысу», искать настоящего сообщника они уже не станут. Я и подумала, может, у тебя получится выяснить, кто из сотрудников казино на самом деле помогал грабителям.

Чи отхлебнул уже остывшего кофе и попытался разобраться в сумбуре собственных чувств. Вера Берни в него льстила, хотя и не была ничем обоснована. Почему мысль о том, что у Берни роман с этим подстреленным копом, его расстроила? Он должен был бы испытать облегчение, но вместо этого вдруг почувствовал себя никому не нужным.

— Я поспрашиваю, — пообещал он.



Единственный посетитель ресторана гостиницы «Навахо» в Уиндоу-Рок, мужчина в фетровой шляпе с широкими, обвисшими полями, устроился за угловым столиком. Перед ним стоял стакан молока, он читал галлапскую «Индепендент». Джо Липхорн задержался в дверях. Да, это был сильно постаревший, еще более потрепанный и усталый Рой Гершвин. Правда, и виделись они со старым фермером много лет тому назад, когда тот помог ему задержать лесничего из Службы охраны лесов, который прирабатывал, выкапывая на пастбищах Гершвина древности из захоронений культуры Анасази. Было это лет шесть тому назад, не меньше, — Липхорн тогда уже начал подумывать об отставке. Но сегодня утром он сразу узнал в телефонной трубке своеобразный голос Гершвина:

— Лейтенант Липхорн, я слышал, вы вышли в отставку. Если так, то значит, я просто навязываюсь вам с моим делом.

— Теперь я мистер Липхорн. Рад вас слышать. Произнеся эти слова, Липхорн сам себе удивился. Это все

отставка. Старый фермер никогда не был его приятелем. Один из тысяч, с кем он имел дело, проработав всю жизнь в полиции. А Липхорн тем не менее искренне обрадовался звонку, возможности хоть с кем-то поговорить.

Но Гершвин замолчал. Повисла долгая пауза. Наконец он продолжил:

— Думаю, вы не очень удивитесь, если я скажу, что у меня возникла проблема. Думаю, вы такое от многих слышали, когда служили в полиции.

— Такая уж у копов работа, — согласился Липхорн.

Два года назад он бы разворчался из-за подобного звонка. Теперь же — ничуть. Сказывалось одиночество.

— В общем, не знаю, как мне поступить. Хотел бы поговорить с вами.

— Слушаю.

— Боюсь, это не телефонный разговор.

Они условились встретиться в гостиничном ресторане в три часа. До назначенного времени оставалось три минуты. Гершвин поднял глаза, заметил Липхорна, встал и жестом пригласил занять стул напротив.

— Хорошо, что пришли. Я боялся, вы скажете, что теперь не у дел и чтоб я других заставлял ломать голову, — произнес Гершвин.

— Если смогу, рад буду помочь, — ответил Липхорн.

Они быстро покончили с обязательным ритуалом, обсудив холодную сухую зиму, оскудение пастбищ, опасность лесных пожаров, и перешли к делу.

— Что вас привело в Уиндоу-Рок? — спросил Липхорн.

— ФБР все перепутало с ограблением казино «Юта». Знаете об этом?

— Я не в курсе последних преступлений. Ничего об этом не знаю.

— По радио говорили, что ищут самолет. А из тех парней ни один не сумеет поднять в воздух ничего сложнее бумажного змея.

Липхорну становилось интересно. По самым последним сведениям, что дошли до него, следствие не располагало данными о личностях бандитов. Гершвин же пришел сюда что-то ему рассказать. Пусть выкладывает.

— Хотите выпить? — Гершвин махнул официанту.

— Не откажусь от кофе.

Официант принес кофе. Гершвин цедил свое молоко.

— Я знал Капа Стоунера, — начал он. — Нельзя было их упускать после его убийства. Опасно, когда такие типы гуляют на свободе. Особенно те двое, что помоложе. У них с головой не в порядке.

— Вы, похоже, их знаете?

— И очень неплохо.

— Сообщили в ФБР?

Гершвин повертел в руках стакан. Вытянутое лицо в сплошных морщинах красноречиво свидетельствовало: лет семьдесят или около того он ежедневно подставлял его палящему солнцу и сухим ветрам. Гершвин перевел взгляд ясных голубых глаз со стакана на Липхорна.

— То-то и оно. Я сообщу в ФБР, и раньше или позже об этом узнают все. Федералы заявятся ко мне на ранчо или позвонят. У меня радиотелефон. Вы же понимаете, что наш разговор будет слушать вся округа.

Липхорн кивнул. Если память ему не изменяла, ближайший от ранчо населенный пункт — Монтезума-Крик или Блафф. В таких местах появление одетых с иголочки агентов ФБР незамеченным не останется.

— Помните передрягу весной девяносто восьмого? Федералы объявили, что преступники мертвы. Но те, кто на них донес или помогал копам, все как один держат двери на запоре, а ружья заряженными.

— Правильно ли я понял? — уточнил Липхорн. — Вы хотите, чтобы ФБР поймало этих парней, но, если не поймает, чтобы никто не узнал, кто их сдал. И вы просите меня передать…

— Не важно, поймают их или нет. У них тут полно друзей.

— ФБР утверждало, что преступники, которых ловили в девяносто восьмом, принадлежали к движению за выживание. Нынешние — из тех же самых. Вы к этому клоните?

Гершвин рассмеялся:

— Нет, если только в прошлый раз федералы располагали именами. Во всяком случае, на этот раз преступники — из организации «Стражи гражданских прав». Они за соблюдение поправок к Конституции. Хотят, чтобы ребята из Службы охраны лесов, Бюро по управлению государственными землями и Службы национальных парков не мешали жить местным.

— То есть вы хотите назвать мне имена, чтобы я потом передал их федералам. Что мне отвечать, когда они спросят, откуда я их добыл?

— Вы не совсем меня поняли. Имена у меня на листке. Вы даете мне слово, что моего имени никто не назовет, и я оставляю листок на столе. Захотите — возьмете.

— Почему вам так нужно, чтобы их поймали? Месть за Капа Стоунера?

— И это тоже, — ответил Гершвин. — А еще потому, что эти парни крайне опасны. Во всяком случае, некоторые из них. В свое время я и сам был с ними заодно. — Гершвин хотел было допить молоко, но поставил стакан: — Лесничие вели себя так, словно горы — их личные угодья. Мы всю жизнь тут прожили, и вдруг нам все запретили. Пасти скот. Рубить лес. Охотиться на оленей. А бюрократы из Управления земель были и того хуже. Обращались с нами, как плантаторы с рабами.

Мы всего лишь хотели, чтобы кто-нибудь отстаивал наши права в Конгрессе. Но тут появились эти психи и сколотили группу «За землю». Они собирались взорвать мосты, по которым ездят лесовозы. При таком раскладе я с ними постепенно порвал.

— Ограбление казино — политическая акция?

— Как я слышал, эти деньги пойдут на нужды движения. Знакомые из группы говорили, что им нужны наличные, чтобы вооружиться и дать отпор федеральному правительству.

— Интересно, сколько они взяли.

Гершвин допил молоко, поднялся и извлек из брючного кармана сложенный листок.

— Вот имена, Джо. Можете обещать, что не сошлетесь на меня?

Липхорн уже обдумал, что будет, если он назовет источник информации. Он передаст их разговор федералам. Те спросят Гершвина, а он станет все отрицать. Толка никакого.

— Оставляйте, — решил Липхорн.

Гершвин положил рядом со стаканом доллар, уронил на стол листок и ушел. Липхорн взял бумажку и развернул. Три имени. К каждому приложена краткая характеристика. Первые два — Бадди Бейкер и Джордж Айронхенд — ничего ему не говорили. На последнем — Эверетт Джори — взгляд остановился. В памяти что-то смутно забрезжило.

Глава вторая

Капитан Ларго оторвался от газеты и, внимательно посмотрев на сержанта Чи поверх очков, спросил: — Ты ведь на несколько дней раньше вышел? Подвел календарь?

— Капитан, вы забыли сказать: «Добро пожаловать домой. Рад твоему возвращению. Присаживайся, располагайся».

Ларго ухмыльнулся и показал на стул напротив.

— Боюсь спрашивать, но с чего это тебе так не терпится приступить к работе?

Чи сел.

— Я подумал, что, вернувшись, не стану брать с места в карьер. Разберусь с тем, что пропустил.

— Хочешь кофе? Пойди налей, и поговорим. После того как ты расскажешь, зачем пришел, хочу послушать про Аляску.

Чи вернулся с кофе. Сел, отхлебнул и стал ждать. Ларго тоже молчал.

— Ну, ладно, — сдался Чи. — Расскажите мне об ограблении казино. Я о нем только из газет знаю.

Ларго откинулся на спинку стула и скрестил руки на внушительном животе.

— В прошлое воскресенье около четырех утра на автостоянку казино въехал пикап. Оттуда вылез мужчина, вытащил лестницу и взобрался на крышу. Перерезал электропроводку, телефонные провода и все прочее. Потом подъехал еще один пикап. Из него вышли двое в рабочей солдатской форме. Помощник шерифа округа Монтезума по фамилии Бай как раз был на стоянке, а чуть позже выбежал Кап Стоунер, и грабители открыли огонь по обоим. Ты помнишь Стоунера — лейтенанта из штата Нью-Мексико. Работал в Галлапе и окрестностях. Хороший был человек. Затем двое грабителей проникли в комнату-сейф. Деньги были упакованы в мешки для передачи инкассаторам. Грабители приказали всем лечь, прихватили мешки и уехали. Когда рассвело, патрульный попытался остановить несущийся с бешеной скоростью грузовик на магистрали западнее Энета, и ему изрешетили весь радиатор.

Ларго прервал рассказ и с ворчанием поднял свое грузное тело с вращающегося стула.

— Плесну себе кофе, — сообщил он и вышел в соседнюю комнату.

А неплохо вернуться под начало Ларго, подумал Чи. Ларго был его боссом в первые годы службы. С причудами, но дело знает. Ларго вернулся, заговорив еще в дверях:

— Перепуганные игроки тыкались в темноте, пытаясь выбраться из казино или спереть фишки. Прошло какое-то время, пока разобрались, что происходит, и оповестили кого нужно. — Ларго устроился на стуле. — К рассвету перекрыли почти все дороги, но грабители были уже очень далеко. Около половины десятого сообщили, что кто-то из пикапа стрелял в дорожного полицейского. Поиски сместились западнее. На следующий день два помощника шерифа нашли разбитый пикап у границы между Ютой и Аризоной, южнее Блаффа. Он соответствовал описанию.

— Следы обнаружили?

— Вокруг грузовика шли две цепочки следов, но прилетели федералы на своих вертолетах, — Ларго прервался и замахал руками, изображая лопасти винта, — и сдули все к черту.

— Ничему не научились, — заметил Чи. — Точно так же они уничтожили следы и в девяносто восьмом.

Ларго покачал головой:

— Еще они установили командный пункт и всех втянули в представление. Настоящий цирк. Клоунов было хоть отбавляй, только дрессированных слонов не хватало.

Чи ухмыльнулся:

— А откуда в ФБР узнали про самолет?

— Владелец сообщил о пропаже. Он уезжал в Денвер, а когда вернулся, увидел, что сарай взломан и самолет исчез.

— Его ранчо далеко от того места, где бросили пикап?

— Километрах в двух, — ответил Ларго, наблюдая за реакцией Чи. — Думаешь, ребятам нравятся пешие прогулки?

— Да, неувязочка… Но, может, они специально оставили машину подальше от сарая с самолетом — если и найдут, связи не обнаружат.

— Угу, — кивнул Ларго и отпил кофе. — Федералы заявляют, что грузовик сломан.

— В тех местах при желании совсем не сложно проколоть шину или разбить о камни поддон картера, — заметил Чи. — Во всяком случае, я от души надеюсь, что у них достанет горючего, чтобы убраться из зоны нашей юрисдикции.

— Владелец самолета сказал — полный бак.

— Наводит на размышления, верно? Я имею в виду, как-то слишком складно все у них получилось.

Ларго кивнул:

— Если бы я вел это дело, я снял бы у фермера отпечатки пальцев и проверил его досье на предмет возможной связи с «выживальщиками», Фронтом освобождения земли, «древолюбами» или какими-нибудь стражами.

— Думаю, ФБР этим уже занимается, — заметил Чи. — По этой части они сильны. А что вы знаете о расследовании в казино?

— Фэбээровцы считают, что охранник был в сговоре с бандой. Проинформировал, у кого из охраны выходной и какие провода перерезать.

— Есть доказательства? Ларго пожал плечами:

— Мне мало чего известно. Этот Тедди Бай, которого держат под охраной в больнице, имел судимость по малолетке. Свидетели показали, что он странно себя вел той ночью.

— Не густо, — заметил Чи.

— Вероятно, у них еще что-то есть, — сказал Ларго. — Сам знаешь, федералы делятся с нами, местными, только когда припрет. Боятся, что мы пустим слухи и навредим следствию.

— Мы? Слухи? — Чи рассмеялся. — Они связывают Бая с кем-нибудь из подозреваемых?

— Как я слышал, пока нет. Было предположение, что дело провернул кто-то из стражей, чтобы добыть денег чего-то там взорвать. Но, насколько я знаю, Бай не состоял в подобных движениях. В любом случае, если ФБР что-то и выяснило, то не удосужилось сообщить об этом полиции навахо.

— А вы что думаете, капитан? Ваши осведомители ничего такого не шепнули о Бае, о чем вы не сказали федералам?

Ларго посмотрел на Чи так, что стало понятно: ему не понравился такой заход. Однако ответил:

— Если помощник шерифа Бай и замешан в ограблении, то мне об этом не известно.



Разговор со старшим заместителем шерифа округа Сан-Хуан, а также визиты в бильярдную и «Гриль-бар нефтедобытчиков» дали свои плоды. Чи получил массу сведений о Тедди Бае. Но никто из его собеседников представления не имел о том, кто мог оказаться «крысой» грабителей, если ею не был Бай. Все утверждали, что в детстве с ним сладу не было, расходилисьв оценках его характера в зрелые годы, но единодушно признавали, что он исправился. Бай женился на девушке из рода Слившихся Ручьев, но брак быстро распался. Один завсегдатай «Нефтедобытчиков» рассказал, что после развода Бай время от времени заходил туда с молодой женщиной. Чи спросил, с кем именно. Мужчина ее не знал, но назвал «классной цыпочкой». Сам Чи не стал бы употреблять этого выражения, но оно запросто могло бы относиться и к полицейскому Бернадетт Мануэлито. В том же баре от диспетчера полиции штата Нью-Мексико Элис Дил он узнал, что Бай брал уроки пилотирования.

— Уроки пилотирования? В самом деле? А где? — поинтересовался Чи.

Элис Дил, собравшаяся было вонзить зубы в чизбургер, махнула свободной рукой в сторону аэропорта Фармингтона, расположенного на месе — так в этих местах называют столовые горы — над городом и напоминавшего полетную палубу авианосца.



Вывеска над входом в офис авиакомпании «Фор-Корнерс флайтс» гласила, что здесь занимаются чартерными перевозками, прокатом и ремонтом самолетов, а также — по лицензии Федерального управления гражданской авиации — обучают пилотированию. Войдя в приемную, Чи не заметил кипучей деятельности ни в одной из этих сфер. В помещении никого не было, только за стеклянной дверью с надписью «менеджер» сидела женщина. Чи вошел, представился и объяснил цель своего визита.

— Бай задолжал нам за пару уроков. ФБР нас о нем уже спрашивало.

— Не могли бы вы сказать, он уже получил права?

— Сомневаюсь. Вам надо поговорить с Джимом Эдгаром, — посоветовала женщина. — Он либо снаружи, у вертолета Министерства энергетики, либо работает в ангаре.

На большом белом вертолете красовались опознавательные знаки министерства. На лыжных шасси вертолета были закреплены круглые белые контейнеры величиной с ванну — над одним из них производила какие-то манипуляции женщина в синем комбинезоне. Чуть в стороне беседовали между собой двое мужчин в таких же комбинезонах.

Эдгара Чи застал за верстаком в дальнем углу ангара. Бормоча проклятия, тот возился с устройством, похожим на электродвигатель. Чи деликатно остановился неподалеку. Эдгар отложил отвертку, пососал свежую ранку на большом пальце и с головы до ног оглядел Чи. Чи объяснил, что ему нужно.

— Тедди Бай… — протянул Эдгар. — В общем, уже летал самостоятельно, но до получения прав ему еще далеко. Я уже говорил ребятам из ФБР, что, если он соберется полетать на старом «Л-17», я бы не хотел оказаться с ним в кабине.

— Это на том, который угнали? И почему не хотели бы?

— Тедди учился на новой «сессне». Современная машина. Трехопорное шасси. Гидроусилители. Другие новейшие приборы. Пайпер сконструировал «Л-17» для армии во время Второй мировой. В управлении он очень отличается от «сессны», на которой учился Бай.

— Вы не знаете, в каком состоянии находился украденный самолет?

Эдгар расхохотался:

— Я слышал по телевизору — в ФБР считают, что грабители казино на нем улетели. Если так, удачи им. Разве что, с тех пор как я видел самолет, Тиммз решил-таки потратиться на его ремонт.

Разговор становился для Чи все интересней и интересней.

— Вы давно его видели? Что в нем было неисправно?

— Тиммз доставил его прошлой осенью на техосмотр Управления гражданской авиации. Хотел продлить свидетельство о годности к полетам. Я первым делом заметил, что внутри побывали мыши. Самолет стоит у Тиммза в сарае на ранчо. В таких случаях нужно держать грызунов на расстоянии, чтобы ничего не погрызли. Может, поставить хвостовое колесо в бадью с керосином. Поэтому надо было проверить обивку и электропроводку. Мотор барахлил, а один из топливных шлангов тек. И еще всякое-разное.

— Ему все починили?

— Он попросил меня оценить стоимость ремонта. Сказал, что слишком дорого, — Эдгар фыркнул, — что за половину этой суммы продал бы мне весь самолет. Он собирался лететь в Блан-динг, чтобы осмотр провели там. С тех пор мы не встречались.

— У вас есть телефон или адрес мистера Тиммза?

— Конечно. — Эдгар направился через ангар к столу. Наблюдая за ним, Чи пытался понять мотивы собственных действий. Ему-то что за дело до заварухи, в которую попал приятель Берни? Может, он так долго рыбачил и бил москитов на Аляске, что теперь искал приключений на собственную голову? Или жаждал найти объяснение тому, как грабители, вопреки всякой мыслимой логике, умудрились сбежать? Что бы им ни руководило, если капитан Ларго узнает, что Чи сунул нос в дела ФБР и его застукали, он сильно огорчится.

Эдгар прервал размышления Чи, протянув ему копию бланка заявления в «Горное общество взаимного страхования».

— Тиммз просил меня подписать его заявление на выплату денег — он оставил самолет под открытым небом, и машина пострадала от града. Это случилось несколько лет назад, но, насколько я знаю, он живет все там же.

Чи записал нужные сведения в блокнот, поблагодарил Эдгара и пошел к своей машине. Тут его осенило, и он улыбнулся: теперь, когда самолет увели, Тиммз снова подаст заявление о возмещении ущерба.

— Мистер Эдгар, — крикнул Чи, — вы не помните, во сколько тогда оценили ремонт самолета? Когда Тиммз сказал, что продал бы его и за половину этих денег?

— Тысячи в четыре долларов, — ответил Эдгар. — Но если б я сдуру и впрямь захотел его купить и сам обратился к Тиммзу, тот бы сказал, что это ценный предмет антиквариата, и запросил тысяч тридцать.

Чи рассмеялся: примерно на такую сумму, вероятно, и будет подано новое заявление в страховое общество.

— Можно воспользоваться телефоном и справочником? — попросил он.

Дозвонившись в фармингтонское отделение «Горного общества взаимного страхования», Чи представился и спросил управляющую, занимается ли она по-прежнему страховыми делами Элдона Тиммза.

— К несчастью, да, — ответила она.

— И страховкой самолета?

— Да, если я правильно поняла и вы говорите о том самолете, который угнали.

— А что, у него и второй есть?

— Упаси Господь, надеюсь, что нет.

— Он уже подал заявление о выплате?

— А то! Сразу же. Не успела узнать, что грабители увели его самолет, а он уже тут как тут — звонит, просит выплатить страховку.

— На какую сумму Тиммз застраховал самолет?

— На сорок тысяч. Всего пару месяцев назад доплатил за такую страховку.

— Многовато за самолет, которому полвека, — заметил Чи.

— И я так подумала, — сказала женщина. — Но это уж не моя забота. Тиммз заплатил страховой взнос. Он объяснил, что самолет — настоящий раритет и он собирается продать его музею военной авиации в Тусоне. Я подозреваю, он вздул стоимость страховки, чтобы… ну, в общем, продать подороже.

Чи поблагодарил и повесил трубку. Эдгар стоял неподалеку и слушал.

— Узнали, что хотели?

— Ага, — ответил Чи. — Еще раз спасибо. Кстати, что тут делает вертолет Министерства энергетики? И что они там химичат с белыми контейнерами?

— Контейнеры принадлежат АООС — Агентству по охране окружающей среды. Вы наблюдаете редкий случай межведомственного сотрудничества. АООС арендует у испытательного полигона Минэнерго в Неваде вертолет и пилотов. В контейнерах — детекторы радиации, с их помощью обнаруживают старые урановые рудники. Потом их наносят на карту.

После авиакомпании «Фор-Корнерс флайтс» Чи заскочил в Полицейское управление штата Нью-Мексико и сделал еще пару звонков. Один в Тусонский музей военной авиации. Менеджер подтвердил — да, мистер Тиммз предлагал им купить свой «Л-17» и они хотели бы добавить его к своей коллекции, но он запросил слишком много — пятьдесят тысяч.

Второй звонок был другу детства — Ковбою Дэши. Но Чи звонил не для того, чтобы предаться воспоминаниям. Помощник шерифа Дэши работал в округе Апачи, штат Аризона. А это означало, что ранчо Элдона Тиммза находится в зоне его юрисдикции.

Глава третья

Исключительно по привычке, приобретенной в детстве, которое он провел в переполненной индейской хижине, Джо Липхорн проснулся с первыми лучами солнца. Спальня выходила окнами на восток и одновременно на шумную улицу. Когда Липхорн отметил это неудобство, Эмма — с ней он прожил тридцать счастливых лет — возразила, что в тихой спальне из окон не увидишь восхода. Тема была исчерпана. Как истинная навахо, Эмма испытывала потребность встречать каждый новый день. Одна из бесчисленных причин его к ней любви. Сам Липхорн к тому времени уже не придерживался индейских обрядов, не подносил восходящему солнцу щепотку цветочной пыльцы, но по-прежнему трепетно относился к древним обычаям своего народа.

В то утро, однако, он имел все основания поваляться подольше. В тихой спальне спала профессор Луиза Буребонетт, и Липхорну не хотелось ее будить. Вот он и лежал себе под простыней, наблюдая, как алеет на востоке небо, слушал, как фырчит на кухне кофеварка, и прикидывал, как ему, черт возьми, поступить с именами, которые дал ему Гершвин. Интересно, какое решение этой дилеммы предложила бы Луиза, поделись он с ней. Эмма посоветовала бы выбросить из головы. Сказала бы, что без толку отправлять грабителей за решетку — вместо этого их нужно лечить от внутренней дисгармонии, приводящей к дурным поступкам. Обряд Горного Пути изгонит из них темный ветер и восстановит душевное согласие — хожо.

Размышления Липхорна прервал звон посуды на кухне. Он вскочил из постели и накинул махровый халат. Уже одетая, Луиза стояла у плиты и пекла оладьи.

— Использую вашу смесь, — сообщила она. — Оладьи получились бы вкуснее, если б у вас нашлась пахта.

Липхорн налил себе кофе и сел за стол. Наблюдая за Луизой, он вспоминал десять тысяч других завтраков, когда с этого же самого стула смотрел на Эмму. Она была меньше ростом, тоньше и всегда носила юбки. На Луизе же были джинсы и фланелевая рубашка. У нее были короткие седые волосы, тогда как у Эммы длинные, черные и блестящие — единственный предмет ее гордости. Она никак не хотела их стричь — даже для операции на мозге, которая ее и убила.

— Рано вы встали, — заметил Липхорн.

— Всему виной ваши обычаи, — объяснила Луиза. — Старожилы, с которыми я планирую сегодня побеседовать, уже час как на ногах.

Этнограф из Университета Северной Аризоны, Луиза собирала и записывала индейские легенды и мифы.

— Как там ваш переводчик? Вы с ним связались?

— Попытаюсь еще раз после завтрака. Молодые люди встают в нормальное время.

Они принялись за оладьи.

— У вас что-то на уме. Угадала?

— Почему вы так считаете?

— Потому что так оно и есть. Я еще вчера вечером заметила, когда мы ужинали в «Навахо». Пару раз вы собирались мне что-то сказать, но передумывали.

Все верно. Отчего промолчал? Да потому, что это слишком напомнило бы отношения с Эммой, их совместные обсуждения того, над чем он работал. Но теперь, при свете дня, Липхорн не усмотрел в этом ничего дурного и рассказал Луизе про Герш-вина, три имени и свое обещание.

— Скрепили договор рукопожатием? Все ваши мужские рыцарские штучки?

Он ухмыльнулся. Луиза сразу брала быка за рога, и это ему в ней нравилось.

— Нет, — ответил он. — Все сведения Гершвин записал на листке и оставил его на столе. Мы поняли друг друга без слов: если я забираю листок, то поступаю с ним как мне заблагорассудится. Но в любом случае подразумевалось, что я обещаю сохранить его имя в тайне.

— И вы взяли листок?

— Не то чтобы взял. Прочитал и выбросил в урну. Луиза покачала головой и улыбнулась.

— Вы правы, — признался Липхорн. — Это ничего не меняет — я все так же связан словом.

Она кивнула, прочистила горло и выпрямилась на стуле:

— Мистер Липхорн, напоминаю вам, что вы поклялись под присягой говорить большому жюри правду, и только правду. Откуда у вас эта информация? — И она сурово взглянула поверх очков. — Вы ответите, что прочитали имена на листке, оставленном на ресторанном столике, а обвинение спросит — знаете ли вы, кто его там оставил, и…

Липхорн поднял руку:

— Знаю, знаю.

— На самом деле, у вас только два варианта. В конце концов, Гершвин просто попытался вас использовать. Плюньте на все или как-то изловчитесь и передайте имена в ФБР. Анонимным письмом? Кстати, вам не приходило в голову, почему он сам не написал анонимку?

— Думаю, время поджимало. Пара дней, пока письмо дойдет. А затем, если это анонимка, она угодит в самый низ стопки… Думаю, Гершвин все это знал. Но дело не только в этом.

Липхорн замолк и сосредоточился на оладьях. Луиза вздохнула:

— В чем же еще?

— Может, эта троица вообще ни при чем, а Липхорн по каким-то личным соображениям хочет их подставить.

Она кивнула:

— Приму к рассмотрению, — и вышла позвонить переводчику.

Липхорн уже помыл посуду, когда Луиза вернулась с унылым видом.

— У него ларингит — еле сипит.