– Нет, – ответил Саймон.

– Вы не хотите позвонить своему адвокату?

– Как раз об этом сейчас и думал.

Мишель встала:

– Ну что ж, не буду вам мешать.

– Мне очень жаль, что так произошло.

– Не беспокойтесь об этом.

Одна стена в офисе Саймона была стеклянная, за ней располагались кубиклы сотрудников. Саймон увидел через стекло, как мимо проходит Халиль, и кивнул ему, чтобы тот зашел.

– Халиль выдаст вам весь пакет документов, – сказал Саймон. – Когда я закончу с полицией…

– Будьте осторожны, берегите себя, – ответила Мишель.

Она протянула ему над столом руку, и они обменялись рукопожатием. Халиль вывел ее из кабинета. Саймон сделал глубокий вдох. Снял трубку и позвонил в офис Эстер Кримстайн. Она ответила сразу.

– Излагайте, – сказала Эстер.

– Что?

– Так отвечает на телефонный звонок друг. Ладно, проехали. Что случилось?

– Меня собирается навестить полицейский. Он уже здесь.

– Где здесь?

– В моем офисе.

– Вы серьезно?

– Нет, Эстер, это розыгрыш.

– Отлично, хитрозадые клиенты у меня любимчики.

– Что мне делать?

– Козлы.

– Что?

– Эти козлы знают, что я ваш адвокат. Они не должны приближаться к вам, не позвонив предварительно мне.

– Так что мне сейчас делать?

– Я выезжаю. Не говорите с ним. Или с ней, кто там у вас. Это я чтоб не прослыть сексисткой.

– Это мужчина, – сказал Саймон. – Я думал, что районный прокурор снял с меня обвинения… что они закрывают дело.

– И да и нет. Держитесь. Не говорите ему ни слова.

Раздался тихий стук в дверь, и в офис проскользнула Ивонна Превиди, сестра Ингрид. Ивонна, его свояченица, была не так хороша собой, как ее красавица-сестра, – или Саймон слишком пристрастен? – но что касается моды, тут она была одержима: юбка в обтяжку, кремовая кофточка без рукавов, на ногах туфельки от Валентино на четырехдюймовом каблуке.

С Ивонной он познакомился раньше, чем с Ингрид, когда они оба еще ходили на курсы в банк «Меррилл Линч». Они понравились друг другу и сразу же крепко подружились. Это было двадцать шесть лет назад. Вскоре оба закончили курсы, и отец Ивонны, Барт Превиди, взял на работу в свою быстро растущую фирму обоих – дочку Ивонну и будущего зятя Саймона Грина.

Компания стала называться «Пи-Пи-Джи. Управление активами» – две буквы «пи» в названии означали двух Превиди, а буква «джи» – Грин[11].

Девиз фирмы: «Не слишком креативное название, зато честная работа».

– Что тут делает этот горячий коп? – спросила Ивонна.

Мужа Ивонны звали Робертом, у них было четверо детей, и жили они в фешенебельном пригороде Нью-Джерси Шорт-Хиллз. Какое-то время Саймон с Ингрид тоже пробовали жить в пригороде: сразу после рождения Сэма переехали из квартиры в Верхнем Вест-Сайде и поселились в домике, выстроенном в колониальном стиле. Они это сделали, потому что все так делают. Живут в большом городе, пока не родится ребенок или двое детей, а потом переезжают в миленький дом с оградой из штакетника, двором и приусадебным участком, с хорошими школами рядом и массой возможностей для занятий спортом. Но жизнь в пригороде Саймону с Ингрид не понравилась. Им не хватало городского шума, суеты, это их как-то бодрило. Захочется вечерком прогуляться – в городе всегда есть на что посмотреть. А в пригороде… ну, в общем, ничего. Одни лишь открытые пространства, притихшие дворики, бесконечные футбольные поля, городские бассейны, бейсбольные площадки Малой лиги – здесь им было тошно, как в тюрьме. И тишина их раздражала. Как и необходимость ездить на работу из пригорода. Два года они терпели, а потом вернулись обратно в Манхэттен.

Может быть, это было ошибкой?

Такими вопросами можно довести себя до безумия, но Саймон так не думал. Если уж на то пошло, скучающие в пригородах детишки играют и экспериментируют гораздо больше, чем их городские сверстники. И в старших классах с Пейдж все было в порядке. А вот когда она уехала из большого города в уютно расположившийся в сельской местности колледж, начались проблемы.

Может быть, здесь и кроется разумное объяснение всему, что случилось? Бог его знает.

– Ты его видела? – спросил Саймон.

Ивонна кивнула:

– Только что появился в приемной. Что ему здесь надо?

– Не знаю.

– Ты позвонил Эстер?

– Да. Она уже едет.

– Просто ужас до чего симпатичный.

– Кто?

– Полицейский. Кажется, будто сошел с обложки «Джентльмен куотерли»[12].

Саймон кивнул:

– Хорошо, что сказала, спасибо.

– Хочешь, я разберусь с Мишель?

– Ею уже занимается Халиль. Но если хочешь, можешь заглянуть.

– Договорились.

Ивонна повернулась, чтобы идти, как вдруг в дверях появился черный мужчина высокого роста в элегантном сером костюме и преградил ей выход.

– Мистер Грин?

Что и говорить, прямо с обложки журнала. Костюмчик не столько ладно скроен, сколько порожден, создан, сотворен специально для него, только для него одного. Костюм сидел на нем как влитой, как на каком-нибудь супергерое, даже нет, как вторая кожа. Сложен идеально и по виду крепок, как скала. Голова тщательно выбрита, растительность на лице идеально подстрижена, руки большие… в общем, все в этом парне заявляло: «Я круче тебя».

Ивонна кивнула Саймону. «Ну, что я говорила?» – означал этот кивок.

– Детектив Айзек Фагбенл, полиция Нью-Йорка.

– Разве у нас назначена встреча? – спросил Саймон.

Полицейский улыбнулся столь ослепительной улыбкой, что Ивонна сделала шаг назад.

– Нет, конечно, но… я просто пришел поговорить, – сказал он и достал свой полицейский значок. – Мне хотелось бы задать вам несколько вопросов.

Ивонна не двинулась с места.

– Здравствуйте, – поприветствовал он и ее.

Ивонна, видимо утратив дар речи, помахала рукой. Саймон нахмурился.

– Я жду своего адвоката, – сказал он.

– Ваш адвокат Эстер Кримстайн?

– Да.

Айзек Фагбенл прошел по кабинету и без приглашения уселся на стул прямо напротив Саймона.

– Хороший адвокат, – сказал он.

– Угу.

– Я слышал, один из лучших.

– Это верно. И она не хотела бы, чтобы я сейчас разговаривал с вами.

Фагбенл вскинул брови и положил ногу на ногу.

– Это правда?

– Правда.

– То есть вы отказываетесь со мной разговаривать?

– Я не отказываюсь. Я просто жду, когда здесь будет мой адвокат.

– Значит, сейчас вы со мной говорить не будете?

– Я уже сказал, что хочу дождаться, когда придет мой адвокат.

– И от меня вы ждете, что я буду делать то же самое?

В голосе его уже послышалась резкая нотка. Саймон бросил быстрый взгляд на Ивонну. Похоже, она тоже это почувствовала.

– Вы это хотите мне сказать, Саймон? Это ваш окончательный ответ?

– Не понимаю, о чем вы.

– Да все о том же – вы действительно отказываетесь со мной разговаривать?

– Только до тех пор, пока не явится мой адвокат.

Айзек Фагбенл вздохнул, снял одну ногу с другой и встал.

– Ну, тогда пока.

– Можете подождать в приемной.

– Нет, так не пойдет.

– Она скоро будет.

– Саймон… Кстати, можно, я буду звать вас Саймон?

– Конечно.

– Вы ведь хорошо заботитесь о своих клиентах, правда?

Саймон посмотрел на Ивонну, потом опять на Фагбенла.

– Стараюсь.

– То есть стараетесь не тратить их денег впустую, так?

– Так.

– Вот и я тоже. Мои клиенты – налогоплательщики города Нью-Йорка. И я не собираюсь тратить впустую их заработанные тяжким трудом доллары, сидя у вас в приемной и листая журнальчики, где пишут про деньги. Вы меня понимаете?

Саймон молчал.

– Когда вы и ваш адвокат сможете уделить мне время, приходите в полицейский участок.

Фагбенл разгладил свой костюм, сунул руку в карман пиджака, вынул оттуда визитную карточку. И вручил ее Саймону.

– А теперь до свидания.

Саймон прочитал то, что было написано на карточке, и увидел там кое-что такое, что его несколько удивило.

– Бронкс? – спросил он.

– Простите, что?

– Тут написано, что ваш участок находится в Бронксе.

– Верно. Вы, ребята из Манхэттена, порой забываете, что в Нью-Йорке пять районов. Это Бронкс, Куинс и…

– Но ведь нападение… – Саймон остановился и быстро отмотал назад. – …якобы имевшее место нападение произошло в Центральном парке. А он находится в Манхэттене.

– Да, верно, – сказал Айзек Фагбенл, снова сверкнув ослепительной улыбкой. – Но вот убийство… Убийство произошло в Бронксе.

Глава пятая

Когда Елена Рамирес, прихрамывая, вошла внутрь этого чудовищно огромного офиса с чудовищно сногсшибательными видами из окон, она приготовилась к неизбежному. И хозяин кабинета ее не разочаровал.

– Погодите, вы Рамирес?

Елена давно привыкла к подобному скептицизму на грани шока.

– Во плоти, – сказала она. – Может быть, плоти несколько многовато, как на ваш вкус?

Ее клиент, Себастьян Торп Третий, не скрывая, разглядывал ее так, как он никогда бы не стал разглядывать мужчину. Ее это нисколько не задело, ничего подобного. Для нее это был просто факт. Все, что касалось Торпа, смердело деньгами: и словечко «третий» в конце имени, и сшитый на заказ костюм в тонкую полоску, и румяное лицо мажора, и гладко зачесанные назад волосы, как у дельцов с Уолл-стрит в восьмидесятые, и дорогущие запонки с быками и медведями[13].

Торп продолжал пристально разглядывать ее, – должно быть, кто-то ему сказал, что у него испепеляющий взгляд.

– Хотите проверить, какие у меня зубы? – спросила Елена.

Она широко открыла рот.

– Что? Нет, конечно нет.

– Уверены? Еще могу специально для вас покружиться.

Она покружилась.

– Как вам моя попа, впечатляет?

– Прекратите.

Офис Торпа был обставлен со староамериканским дурновкусием, все белое и хромированное, посередине коврик из шкуры зебры, словно специально для того, чтобы позировать на нем. Одни только понты, и больше ничего. Он стоял по ту сторону белого письменного стола, такого огромного, что под ним могла бы уместиться «хонда-одиссей». На столе – свадебная фотография в рамке, явно постановочная, на которой Торп в смокинге и с самодовольной ухмылкой стоял рядышком с крепенькой юной блондинкой, которая, вероятно, подавала себя в «Инстаграме» фитнес-моделью.

– Дело просто в том, что вы пришли сюда с самыми лучшими рекомендациями, – сказал Торп, пытаясь пояснить свое поведение.

Он имел в виду, что за свои деньги ждал существо несколько более элегантное, а не эту маленькую, пухленькую мексиканку не больше пяти футов от пола, в джинсах с высокой талией и простеньких туфельках. Такие парни, услышав ее имя, ожидают увидеть нечто вроде Пенелопы Круз или какой-нибудь стройной танцовщицы фламенко, а не эту похожую на уборщицу в пляжном домике коротышку.

– Джеральд говорит, что вы лучшая, – снова сказал Торп.

– И самая дорогущая, так что давайте ближе к делу. Как я поняла, у вас пропал сын.

Торп взял сотовый телефон, потыкал в него пальцем и развернул к ней экраном.

– Это Генри. Мой сын. Ему двадцать четыре года.

На снимке Генри был в синей тенниске, на лице неуверенная улыбка, как бывает, когда пытаешься улыбнуться, но настроения нет. Елена наклонилась, чтобы рассмотреть поближе, но разделяющий их стол был слишком широк. Тогда оба подошли к окну с потрясающим видом на реку Чикаго и центральную часть города.

Судоходная река на северо-востоке штата Иллинойс.

– Милый мальчик, – сказала она.

Торп кивнул.

– Давно он пропал? – спросила она.

– Три дня.

– Вы сообщили в полицию?

– Да.

– И что?

– Разговаривали со мной очень вежливо. Выслушали, приняли заявление, открыли дело, или как это называется… потому что видели, конечно, кто перед ними…

Ну да, подумала Елена, белый, и денежки водятся. Вот и все. Этого достаточно.

– Я слышу в вашем голосе «но», – сказала Елена.

– Но он прислал мне сообщение. Я имею в виду Генри.

– Когда?

– В тот день, когда пропал.

– Что он написал?

Торп еще потыкал в телефон и протянул ей. Елена взяла его и прочитала:

Еду с друзьями на запад, вернусь через две недели.


– Вы показывали это полиции? – спросила Елена.

– Показывал.

– И тем не менее они приняли заявление?

– Да.

Елена попыталась представить реакцию полицейских, если бы черный папаша или латиноамериканец явился сообщить о пропавшем сыне и показал им подобный текст. Его со смехом прогнали бы из участка.

– Есть еще одно «но», – Торп смотрел куда-то в пространство, – если угодно.

– Какое?

– У Генри были неприятности с законом.

– Какого рода неприятности?

– В общем-то, мелочи. Наркотики. Чужое имущество.

– Срок отбывал?

– Нет. Ничего такого серьезного. Общественные работы. Как несовершеннолетний. Вы понимаете.

О да, Елена понимала.

– А прежде Генри пропадал из дома?

Торп молчал, уставясь в окно.

– Мистер Торп?

– Да, он и раньше убегал из дома, если вы это имеете в виду.

– И не раз?

– Да. Но это другое.

– Ага, – сказала Елена. – А какие у вас отношения с сыном?

На губах его появилась печальная улыбка.

– Когда-то были прекрасные. Лучшие друзья.

– А теперь?

Он постучал указательным пальцем по подбородку.

– В последнее время наши отношения несколько испортились.

– Почему?

– Генри не нравится Эбби.

– Эбби?

– Моя новая жена.

Елена взяла со стола фотографию в рамке.

– Это Эбби?

– Да. Я знаю, о чем вы думаете.

Елена кивнула:

– О том, что она горячая штучка?

Он забрал у нее фотографию.

– Я не нуждаюсь в ваших суждениях обо мне.

– Я не о вас. Я про Эбби. И по моему суждению, она горячая штучка.

Торп нахмурился:

– Возможно, я ошибся, когда решил вам позвонить.

– Возможно, но давайте-ка вкратце повторим все, что мы знаем о вашем сыне Генри. Первое: он послал вам сообщение о том, что отправился в двухнедельное путешествие с друзьями на запад. Второе: он пропадал и прежде, причем несколько раз. Третье: его не раз арестовывали по обвинению в употреблении наркотиков. Я ничего не пропустила? Ах да, четвертое: он обижается на вас за вашу связь с Эбби, которая выглядит как его ровесница.

– Эбби почти на пять лет старше Генри, – со злостью проговорил Торп.

Елена промолчала.

Торп сдулся прямо у нее на глазах.

– Я не думал, что вы воспримете мои слова так серьезно, – сказал он и махнул рукой. – Можете идти.

– Да, но не так сразу.

– Простите, что вы сказали?

– Вы явно о нем беспокоитесь, – сказала Елена. – И я хочу спросить: почему?

– Это не важно. Я отказываюсь от ваших услуг.

– И все-таки ответьте, не сочтите за труд.

– Все дело в его сообщении.

– А что с ним не так?

– Да как-то нелепо все это.

– Продолжайте.

– Раньше, когда он пропадал, он просто… в общем, пропадал, и все.

– То есть не присылал никаких сообщений о том, где он и что делает, – кивнула Елена. – Просто убегал из дома.

– Да.

– Значит, такое сообщение не в его духе.

Торп неуверенно кивнул.

– И это все?

– Да.

– Звучит не очень убедительно.

– Полицейские тоже так думают.

Торп обеими ладонями потер лицо. Она теперь видела, что он явно давно не спал, что щеки у него красные, но кожа вокруг глаз бледная, почти бесцветная.

– Спасибо вам, что потратили на меня время, мисс Рамирес. Больше в ваших услугах я не нуждаюсь.

– О, мне кажется, еще как нуждаетесь, – сказала Елена.

– Простите?

– Я взяла на себя смелость перед нашей встречей кое-где покопаться немного.

Он сразу насторожился:

– Что вы имеете в виду?

– Вы сказали, что ваш сын послал вам сообщение со своего телефона.

– Верно.

– Перед визитом к вам я пробила этот номер.

Торп сощурил глаза:

– Что это значит «пробила»?

– Хотите знать правду? Хотя лично я в этих делах ничего не понимаю. Короче, у меня есть один компьютерный гений, его зовут Лу. Так вот, этот Лу может послать сигнал – или что там еще – на сотовый телефон, и сотовый телефон пришлет ответный сигнал и сообщит свое местоположение.

– Значит, вы можете определить, где находится Генри?

– В принципе – да.

– И вы это уже сделали?

– Да, Лу это сделал.

– Так где же он?

– То-то и оно, – сказала Елена. – Ответа на наш сигнал не было.

Торп заморгал:

– Не понимаю. Вы хотите сказать, его мобильник должен был… прислать ответный сигнал?

– Да.

– Может быть, Генри просто выключил его.

– Нет.

– Нет?

– Это общее заблуждение. Телефон можно отключить, но джи-пи-эс не отключишь.

– И кто угодно в любое время может тебя вычислить?

– По закону, чтобы заставить провайдера это сделать, у полиции должно быть достаточное основание.

– А вы смогли это сделать, – сказал Торп. – Как вам удалось?

Отвечать Елена не стала.

Торп снова медленно кивнул.

– Понимаю, – сказал он. – И что это может значить, если его аппарат не отвечает на ваш сигнал?

– Причин может быть много. Может быть, что-то совершенно безобидное. Возможно, Генри догадался, что вы наняли кого-то, как меня, например, и он поменял симку.

– Но вы в этом сомневаетесь?

Елена пожала плечами:

– Пятьдесят на пятьдесят – может, немного больше, – но всему этому есть разумное объяснение, и с Генри все в порядке.

– Но вы все еще считаете, что я должен вас нанять?

– Но вы же покупаете страховку на случай ограбления, несмотря на то что существует, наверное, всего пол-процента вероятности, что в ваш дом залезут воры.

– Хорошо сказано, – кивнул Торп.

– Я считаю, что мои услуги стоят хотя бы вашего душевного спокойствия.

Торп поколдовал с телефоном и нашел снимок, где он, еще молодой, держит на руках ребенка.

– Гретхен… это моя первая жена… у нас с ней не могло быть детей. Чего только мы не перепробовали. Гормоны, хирургическое вмешательство, три цикла ЭКО. А потом взяли и усыновили Генри.

Теперь он улыбался, хотя улыбка его была печальна.

– А где Гретхен сейчас?

– Умерла… десять лет назад, когда Генри был уже старшеклассником. Для него это был тяжелый удар. Я делал ради него все, что мог. Честное слово. Но видел, что он ускользает от меня. Я взял длительный отпуск на работе, чтобы проводить с ним больше времени. Но чем крепче я привязывал его к себе…

– Тем больше он отдалялся, – закончила его мысль Елена.

Торп поднял голову; в глазах его стояли слезы.

– Не знаю, зачем я рассказываю вам все это.

– Это первоисточник проблемы. Мне необходимо знать все.

– Все равно я же понимаю, как все это звучит. Поэтому и попросил Джеральда найти мне лучшего частного детектива в Чикаго. Видите ли, мисс Рамирес, несмотря на наркотики, несмотря на это сообщение, несмотря на все его проблемы с моей Эбби, я знаю своего сына. И у меня дурное предчувствие. Просто дурное предчувствие, и все. Что-то подсказывает мне, что здесь что-то не так. Этому чувству можно верить, как вы считаете?

– Да, – тихо сказала она. – Можно.

– Мисс Рамирес…

– Зовите меня просто Елена.

– Елена, пожалуйста, найдите моего мальчика.

Глава шестая

Саймон понимал, что его пытаются одурачить.

Он понимал, что детектив Фагбенл хочет загнать его в угол, сбить с толку и все такое, но он также понимал, что не сделал ничего плохого («Последнее слово всех осужденных», – скажет ему потом Эстер) и что ни в коем случае не позволит Фагбенлу (это, очевидно, понимал и сам Фагбенл) швырнуть ему под ноги эту ядерную боеголовку и уйти.

– И кого же убили? – спросил Саймон.

– Ай-ай-ай. – Фагбенл издевательски погрозил ему пальцем. – Вы же сказали, что не станете говорить, пока здесь не будет вашего адвоката.

Во рту у Саймона пересохло.

– Мою дочь?

– Простите. Если вы продолжаете настаивать на своем праве консультироваться…