– То есть вы хотите сказать, что панель им не показывали?

– Я же говорю, что не помню, как это было.

– Хорошо. То есть они как бы искали и нашли ее самостоятельно.

– Наверно.

– Но почему они сказали, что им про нее сообщили вы? – спросила Ланкастер.

Гардинер заметно побледнела.

– Я… Я не знаю. Может быть, и так. Возможно, я помогала им искать или что-то в этом роде. Вполне возможно. Это было так давно. И я была не в лучшем состоянии. Память была затуманенная.

– Понятно, – сказал Декер. – Ну хорошо. Спасибо, что уделили нам время.

Он встал. Ланкастер машинально сделала то же самое, в недоумении, что Декер все уже закончил.

– И это… это все? – спросила Гардинер сбивчиво, в таком же удивлении, что и Ланкастер.

– На данный момент да.

Декер придвинул ей фотографию, на которой она была ребенком.

– Я же сказала, мне не нужно.

– Понимаю. Но иногда, бывает, люди меняют свое мнение, разве нет?

Гардинер даже не пошевелилась, чтобы взять снимок.

– Не провожайте. Выход мы найдем сами, – сказал ей Декер.

* * *

Когда усаживались в машину, Ланкастер сказала:

– Так и быть, Декер, твою новоявленную «тонкую» натуру я одобряю. Но что-то ты быстро свернул опрос. Хотя все шло как надо.

– Шло и вправду на славу. Но иногда бывает полезно остановиться: как бы не переборщить.

– Она напугана.

– Да, действительно. Потому что она знает больше, чем говорит нам. И очень обеспокоена тем, что кто-то другой это тоже поймет.

– Ты хочешь сказать, ей может грозить опасность?

– Опасность может грозить всем, кто имеет отношение к этому делу, включая тебя и меня.

– Мы-то копы, мы на это подписывались. А вот Митци Гардинер нет.

– Разве? – спросил Декер, трогая машину с места.

Глава 49

«Шик-блеск». Иначе и не скажешь.

Именно эти слова пришли Марсу в голову при заезде на парковку «Силвер Оук Гриль». Неизвестно, что здесь было раньше, но старый остов строения явно обрел новую жизнь. Марс окинул взглядом стоянку и увидел вокруг целую россыпь дорогих тачек последних моделей. Рядом с навесом входа кичливо стоял даже «Мазерати» кабриолет.

Марс вошел и огляделся по сторонам. Место было явно не из дешевых. В ценах на строительство Марс ориентировался, поскольку сам в свое время вложился в недвижимость на рынке округа Колумбия. Балки под старину, добротный каменный пол, изящно-резная барная стойка, дорогие обои в гармоничном сочетании с модерновыми креслами.

В заведении было полно обедающих; впереди Марса стояли трое в ожидании, когда их рассадят.

– Мелвин!

Посмотрев направо, он увидел Рэйчел Кац, которая махала ему рукой из-за углового столика. Он неторопливо подошел.

Она встала; чтобы приобнять его и чмокнуть в щеку, ей пришлось встать на цыпочки. Попутно она оценила его одежду – cерый пиджак c черной водолазкой, угольно-черные брюки и мокасины в тон.

– Однако. Классный прикид.

– Спасибо. Еще неизвестно, кто из нас классней, – пошутил он, оценивая ее брюки, блузку, жакет и «лодочки» без каблуков.

– Да я прямо с работы.

Присаживаясь, он заметил, что ее коктейль почти допит.

– Выпьешь? – спросила Рэйчел.

Он посмотрел на ее почти пустой стакан.

– А что там у тебя?

– «Дьюарс»[26] с содовой. Готова к повтору.

– Час пробил – переключаемся на что-нибудь покрепче?

– А что. Имеем право.

Марс добродушно усмехнулся:

– Это по мне.

Они заказали по стаканчику и расположились поудобней.

– Когда ты мне позвонил, я даже удивилась, – призналась она. – Не ожидала, что ты снова захочешь встретиться.

– Почему же?

– Ну, мы расстались как-то… на минорной ноте.

– Я мыслю на перспективу. От встречи к свиданию.

– Польщена, что ты называешь это свиданием.

Прибыли напитки, и Марс с Рэйчел легонько стукнулись стаканами.

– И еще думаю: удивительно, что Декер позволяет тебе со мной видеться, – сказала Кац, пригубив. – Он ведь, как-никак, ведет расследование, и хотя все факты говорят об обратном, я, видимо, остаюсь для него персоной, представляющей интерес, или как это там называется.

– Вижу знание лексикона, – улыбнулся Марс.

– Что делать, я тоже смотрю сериалы.

– Ого. И как только время остается на работу и все остальные проекты?

Она заговорщицки подалась вперед:

– А если я признаюсь, что почти каждый вечер, приходя домой, переодеваюсь в пижаму, делаю сэндвич с арахисовым маслом, беру чипсы и сижу, пялясь в телик на старые фильмы?

– Я бы поверил, – сказал он, мягко на нее посмотрев. И тут же добавил: – Но не потому, что у тебя нет выбора. Здесь, я думаю, выбор парней как раз достаточный.

– А я не хочу парней отсюда, – с горчинкой в голосе промолвила она. – В том-то и дело.

– Тогда возникает вопрос: почему бы тебе просто не переехать куда-нибудь? Отсюда вон до Чикаго рукой подать.

– Мы с Дэвидом подумывали туда перебраться. А потом его не стало.

– Чувствуешь себя привязанной к этому месту?

– В каком-то смысле пожалуй. Здесь его могила. Да и то, что он начал строить, тоже находится здесь.

– Ну да.

– Ты мне не веришь? – спросила она, скорбно поджав губы.

– Верю, и еще как. Посмотри на Декера. Он здесь больше не живет, но по-прежнему привязан к этому месту. Возвращается, чтобы навестить могилы своей семьи. У разных людей разные мотивы. Хочешь оставаться здесь – оставайся. Это твое решение и ничье больше.

Она хотела что-то сказать, но вместо этого торопливо пригубила коктейль.

– Хочешь что-нибудь заказать? Здесь реально хороший лосось, но я предпочитаю тунец тартар.

Марс поизучал меню.

– А если вагю?[27]

– Прекрасно. У нас он тут каждый день свежий.

– «У нас»?

Рэйчел снова улыбнулась.

– Наверное, я не сказала. У меня в этом месте тоже процентовка.

– Леди со множеством интересов. Заставляет мир вращаться.

Они сделали заказ. Марс непринужденно огляделся, после чего снова перевел взгляд на Рэйчел Кац.

– Тут у вас куча денег, и на парковке, и за этими столиками. Я там даже «Мазерати» приметил.

– Это вон того господина. – Она исподтишка указала на плотного дядечку лет шестидесяти с седой шевелюрой. На нем был костюм-тройка без галстука и, несмотря на холодную погоду, крокодиловые лоферы без носков. С ним за столом сидели еще шестеро – четверо мужчин и две женщины.

– Денежный мешок?

– Да. Дункан Маркс.

– Тоже у тебя в партнерах?

– Не сказать. Хотя проектов у него по городу немало. У нас с ним была пара сделок. Но по сравнению с ним я мелкая сошка.

– А по мне ты, наоборот, большая шишка.

Она польщенно улыбнулась.

– Как там расследование, продвигается?

– Декер как раз сейчас допрашивает Митци. Проверка алиби, всякое такое.

– По убийству Сьюзан Ричардс?

– Да, наряду с прочим.

– Возвращаясь к моей предыдущей мысли. Чего это Декер позволяет тебе якшаться со мной? Надеется, что ты выведаешь что-нибудь, позволяющее меня загрести? – последнее она произнесла якобы беззаботно, но напряженность все равно сквозила.

– Я уже сказал: к законникам я отношения не имею. Мы с ним друзья. Я не говорю ему, что делать, а он не говорит мне.

– Но ты же все равно хочешь ему помочь.

Марс широко развел руками:

– Если есть что-то для меня полезное, то скажи.

Она рассмеялась.

– Ты интересный. В этом городе их не так уж много, во всяком случае, мне не попадаются.

– Одного из них ты потеряла с отъездом Декера, это факт.

Через несколько минут принесли еду. Марс попробовал стейк и впечатленно расширил глаза:

– М-м-м. Хорош настолько, что даже тянет нарушить закон. Я не курю, но после такой еды готов пойти на исключение.

– С шефом нам повезло. Он из Индианаполиса. Обучался под руководством одного из тех мастеров, которых мы смотрим по телевизору.

– Отдадим должное: в своем поварском деле парнище собаку съел.

– Да, он такой. Ты думаешь, у Митци Хокинс будет алиби насчет убийства Сьюзан? – резко поменяла тему Рэйчел Кац.

Марс поднял глаза от тарелки:

– Не знаю. Декер, должно быть, его уже получил. Если оно у нее было. Теперь будет его проверять.

– Как и мое.

– Совершенно верно. – Марс отложил вилку и нож. – Вид у тебя обеспокоенный.

– Ты ждешь от меня признания?

– Нет, потому что, при всем нашем поверхностном знакомстве, ты не производишь впечатления убийцы. У меня на это хороший нюх. Но все же, мне кажется, тебя что-то тяготит.

– Да нет, я в порядке. Просто, видимо, устала. Последнее время что-то уработалась. – Она потерла виски. – После твоего ухода из клуба я еще занималась кое-какими делами. Совсем не такими веселыми, как с тобой.

– Это мне льстит.

– Не хочу ходить вокруг да около, Мелвин, но я нахожу тебя очень привлекательным.

– А ты красивая, умная, амбициозная, чувственная, вся такая-разэтакая…

– Почему-то я чувствую приближение «но»?

– Я нынче кое с кем встречаюсь.

– Вот же везучая.

– Надеюсь, что она тоже так думает. И я не стану мутить тебе голову.

– Нет, ты все очень четко объяснил на самом деле. Но дама же может мечтать.

Марс подался вперед:

– Послушай, Рэйчел, ты мне нравишься. Правда. И хотя я формально с Декером не работаю, я помогаю ему всем, чем могу, как уже говорил.

Кац чуть откинулась и взяла свой стакан.

– И что?

– Неоспоримый факт состоит в том, что здесь гибнет слишком уж много людей. Тринадцать лет назад четверо, включая твоего мужа. Потом к ним прибавился Мерил Хокинс. Затем Салли Бриммер, хотя целились в Декера. А теперь вот Сьюзан Ричардс.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Если ты что-то знаешь, ну хоть что-нибудь, то ты должна сказать нам. Меньше всего мне хочется, чтобы что-то случилось и с тобой.

У Кац чуть заметно напряглась спина.

– Спасибо за заботу, Мелвин. Но я могу позаботиться о себе сама. И знать ничего такого не знаю, так что не о чем и беспокоиться.

Марс медленно кивнул.

– Хорошо, если ты так уверена.

– Уверена, и даже очень.

– Потому что произошло еще одно убийство, о котором ты, возможно, не слышала.

Кац взяла вилку, затем медленно опустила, усваивая новость.

– Какое? Кто?

– Некто Карл Стивенс. Торговал здесь наркотой. Снабжал и Митци, и Фрэнки Ричардса. Декер считает, что он может быть замешан в этом деле.

– И он мертв?

– Сидел в тюрьме. Мы отправились к нему. Он тоже сказал, что ничего не знает. А к тому времени, как мы вернулись в Берлингтон, он уже был трупом с ножом в шее. – Марс сделал глоток своего «дьюарса». – Так что кому-то, по всей видимости, все равно, знают они что-либо или нет. Просто берут и убивают.

– Но как… То есть он сидел в тюрьме. Но они там все время друг дружку режут?

– Возразить нечем. Но есть одна особенность. У Стивенса на руках имелись татуировки.

– И какие? – спросила Кац чутко дрогнувшим голосом.

– Они совпадают с теми, что были у убийцы Салли Бриммер. Декер в этом реально уверен, а с его памятью не сравнится ничто.

– Тебе не кажется, что это могло быть простым совпадением?

– А тебе?

Кац, похоже, взяла себя в руки.

– Что ж. Жаль этого Стивенса, но ко мне это отношения не имеет.

– Как скажешь. Если ты уверена.

– Уверена.

– Тогда давай вернемся к нашей чудесной трапезе.

Марс доел весь свой стейк. Кац к еде едва притронулась. Хотя допила свой второй «дьюарс».

На пути к выходу они миновали столик Дункана Маркса. Тот протянул ладонь и ухватил Кац за руку.

– Рэйчел! Я так и знал, что там сидишь ты.

– Привет, Дункан.

– Место просто сказочное. Очередное твое попадание в «десятку».

– Ты мне льстишь. Спасибо.

Маркс скосил глаза на Марса.

– Не уверен, что знаком с твоим другом.

Марс протянул руку:

– Мелвин Марс, сэр. Приятно познакомиться.

Они обменялись рукопожатием, в то время как остальные за столом тупо на них уставились.

– Рэйчел сказала, что тот «Мазерати» ваш. Красавец.

– Немецкая инженерия и итальянский дизайн; обручены на небесах.

Все дружно рассмеялись.

Они вышли из ресторана, и Рэйчел Кац повернулась к Марсу.

– Похоже, славный парень, – заметил он.

– Да уж. Мелвин, я понимаю, мы только что отобедали, но… может, поужинаем сегодня вечером?

– Конечно, почему бы нет. Где?

Рэйчел помедлила с ответом.

– Что, если у меня? Я вообще-то умею готовить.

Видя, что он колеблется, она схватила его за руку.

– Обещаю, что все будет… не так, как ты подумал. Я… просто хочу поесть по-домашнему и поговорить с кем-нибудь. И для этого как раз подойдешь ты.

Марс сжал ей ладонь и кивнул.

– Конечно, звучит неплохо.

– Как насчет семи?

– Буду обязательно. Что принести?

– Да ничего, Мелвин. Себя. Этого будет достаточно.

Глава 50

Дверь в отдел открылась так резко, что сидящие за одним столом Декер и Ланкастер подняли глаза. Это был тот знакомый медэксперт, только не в белом халате, а в костюме.

– Вот, – остановившись перед столом, он взялся перебирать стопку принесенных распечаток, – результаты для вас. Во-первых, у Мерила Хокинса в организме найдены следы обезболивающего. Оксикодон.

– Он мог из-за этого находиться в беспомощном состоянии? – спросил Декер. – Скажем, отключка на момент выстрела?

– Вполне возможно, – согласился медэксперт. – Примерно то же и у Сьюзан Ричардс. Умерла от передозировки фентанила. С таким препаратом немудрено. Штука коварная, мощная.

– У нее есть какие-нибудь признаки регулярного употребления наркотиков?

– Никаких. Вообще была в хорошей форме. Как говорится, жить да жить.

– А время смерти? – спросил Декер.

– Да уже давненько, Амос.

– Я уже задавал этот вопрос. Могла ли она быть мертвой на тот момент, когда якобы покинула свой дом?

– Я бы сказал, вероятное время смерти совпадает с твоей версией, – подумав, ответил он. – Ты считаешь, ее могли убить в собственном доме?

– Вроде того.

Медэксперт покачал головой:

– Вот это да. Ход дела усложняется с каждой минутой. Хорошо, что не моя задача его распутывать.

После того как он ушел, Ланкастер сказала:

– Значит, если ты прав, то кто-то убил ее, вынес тело в чемодане и скинул его. Получается, что человек, уход которого видела Агата Бэйтс, был не Сьюзан Ричардс.

– Высокий, худощавый, со светлыми волосами, – заученно произнес Декер.

– Митци Гардинер или Рэйчел Кац, как ты уже говорил. Но я проверила алиби Митци на то время, когда предположительно была похищена Сьюзан. В ресторане подтвердили, что она находилась там безотлучно весь вечер, еще долго после исчезновения Ричардс.

– Тогда что… Рэйчел Кац?

– Кстати, насчет нее от твоего приятеля никаких новостей не поступало?

– Скинул мне имейл. Они закончили обедать. По его словам, Кац повела себя странно. Хочет сегодня с ним ужинать у нее дома. Есть предположение, что собирается ему открыться. Он также сказал, что упомянул ей об убийстве Карла Стивенса и она сильно всполошилась, хотя пыталась это скрыть. – Декер помолчал и добавил: – В том же ресторане оказался Дункан Маркс. Мелвин с ним перемолвился. А Кац сказала, что он участвовал в некоторых ее проектах.

– Правда? Я этого не знала. Но уж Маркса ты, конечно, помнишь.

– Еще бы. Он меня раз нанимал, когда его дочь Дженни связалась с мошенником. Маркс приехал в Берлингтон еще давней порой и начал кое-что приобретать. В кризис его малость потрепало, но потом он отыгрался и давай скупать по дешевке недвижимость. Поднялся неимоверно. Еще когда я здесь жил, у него был самый большой домина в округе.

– Он у него и сейчас, – сказала Ланкастер. – На том холме за городом. Как будто парняга смотрит на всех нас, мурашей, сверху вниз.

– Чем-то мне напоминает другого парня, тоже с доходом и большим домом на холме, но в Пенсильвании. Тот, правда, оказался на мели и ни на кого свысока уже не смотрел.

– Маркс-то не на мели. У него деньги сочатся из каждой поры. Я слышала, он еще до Берлингтона сделал уйму денег. Какие-то там инвестиции и иже с ними. Первичное размещение акций и прочее дерьмо, в котором я ни уха ни рыла и ни единого цента не заработаю.

– А почему он выбрал Берлингтон? Никогда не мог взять в толк.

– Я слышала, его отец был родом отсюда. Кажется, работал на старой обувной фабрике, а потом уехал. Маркс ее купил и превратил в роскошные кондоминиумы.

– Там же сейчас живет и Рэйчел Кац.

Ланкастер щелкнула пальцами:

– Слушай, а ведь точно!

– Стало быть, по словам Мелвина, весть об убийстве Стивенса ее сильно потрясла. Теперь она, вероятно, захочет с ним поговорить. И пригласила его вечером к себе на ужин.

– Хокинс вот тоже хотел с тобой поговорить, да теперь мертв. И кто знает, может, то же самое проделано и со Сьюзан Ричардс.

Они понятливо переглянулись.

– Нам, наверное, следовало бы за твоим приятелем сегодня приглядеть.

– Я как раз подумал об этом.

Глава 51

Рэйчел Кац открыла дверь, и Марс заполонил собой дверной проем ее квартиры.

Поверх белой рубашки с открытым воротом на нем был темно-синий пиджак, а из-под светло-серых брюк выглядывали мокасины. В одной руке он держал бутылку красного, а в другой – букет цветов.

Кац стояла босиком, в неформальных джинсах и свободной рубашке.

– Что-то я расфуфырился как ряженый, – улыбнулся Марс на входе в комнату ее лофта. – А ты смотришься великолепно. Вот так и надо: ночь в джинсах и без обуви.

Рэйчел поцеловала его в щеку, поблагодарила за цветы и вино.

– Да зачем это, – сказала она смущенно, доставая, однако, вазу и наполняя водой. Цветы она поставила в нее, предварительно обрезав кончики стеблей.

– Меня мама учила: «Всегда что-нибудь с собой приноси, из вежливости и почтения».

– Мама учила тебя правильно. Вы часто с ней видитесь?

– Нет, она и отец оба умерли.

– Как жаль, извини.

– Так уж бывает, – пожал он плечами. – Вино открыть?

– Да, пожалуйста. Мой «дьюарс» уже давно выветрился. Штопор в ящике.

Он налил два бокала, один подал ей, а сам принюхался.

– Ух ты, вкуснятиной пахнет. Что на ужин?

– Для начала капрезе[28], цыпленок пармезан под моим фирменным соусом как основное блюдо и канноли[29] на десерт. Все это можно назвать моей итальянской феерией.

– И это после целого дня работы?!

– Я люблю готовить. Но канноли, признаюсь, купила в магазине.

– Вот это да. Впечатляет чертовски. Может, требуется какая-то помощь?

– Ты свою лепту уже внес: открыл вино и принес цветы.

– Мужикам, как всегда, по рукам.

– Ты мудрец, мистер Марс: пришел к готовому.

* * *

После неспешной получасовой трапезы Марс настоял, что убирать посуду и наводить порядок будет именно он.

– Ты готовила, а теперь моя очередь.

Наблюдая за его стараниями, Рэйчел поглаживала ножку своего бокала. В какой-то момент она сказала:

– Надеюсь, женщина, с которой ты встречаешься, ценит то, что у нее есть.

– Полагаю, что да. Но в отношениях этот процесс должен быть взаимным.

– Дэвид рассуждал так же.

Марс сполоснул тарелки, стаканы, приборы и поставил их в посудомоечную машину.

– Похоже, у вас были прекрасные отношения.

– Да. Только они оказались до срока прерваны.

Марс закончил приборку и подсел к ней в гостиной на диван. Рэйчел подтянула под себя ноги, протянув ему бокал для добавки.

– Это больше, чем трагедия.

– Я хотя бы думала, что этим все кончено. А теперь Декер снова открывает все это дело, поскольку убежден в непричастности Мерила Хокинса. Но если не он, то кто же тогда?

– А у твоего мужа были враги?

– Нет, даже близко. Декеру я сказала то же самое.

– Возможно, враги были у Дона Ричардса. Или твоему мужу не посчастливилось оказаться не в том месте и не в то время.

– Я так и считала, но при этом думала, что убийства совершил Хокинс. И это было ограбление или кража со взломом. Ведь вещи же пропали.

– Это могло быть просто прикрытием.

Она медленно кивнула, но без уверенности.

– Рэйчел. Когда мы договаривались об этой встрече, мне показалось, что у тебя на уме что-то невысказанное. Ты сказала, что хотела поговорить.

Она поставила свой бокал и пристально посмотрела на него.

– Мне страшно, Мелвин. Я боюсь.

– Чего, Рэйчел?

– Как ты сказал за обедом, вокруг гибнут люди. Хокинс. Сьюзан Ричардс. Та женщина из полицейского управления.

– Я знаю, Рэйчел. Это действительно страшно.

– А кто-то убил моего мужа. И… ощущение такое, что прошлое вдруг снова возвращается. Будто меня преследуют призраки, которых я считала давно оставившими меня в покое.

Она поднесла ладонь к лицу и отерла внезапно навернувшиеся слезы.

Марс приобнял ее за плечи.

– Позволь мне кое-что сказать. Не так давно у меня были большие неприятности. То есть плохие, реально скверные вещи. А потом появился Декер. И он добрался до истины, изменив мою жизнь. После двадцати лет, когда все считали, что ложь – это правда, а правда – ложь. Все, но не он. Не Декер. Он просто продолжает копать. И никогда не останавливается. Такой вот парень.

Кац зябко повела плечами.

– Похоже, он человек, с которым следует считаться.

– Да, он такой. Кому-то это не нравится. Но он продолжает идти напролом, и все тут.

– А… он вообще понимает, что могут существовать разные оттенки истины?

Марс поглядел на нее близко и пристально, затем чуть отстранился.

– Например?

– Я имею в виду, бывают моменты, когда ты можешь говорить правду, но ее могут не воспринять как таковую; не в том ракурсе, в каком ее видит говорящий. И иногда людям кажется, что они должны что-то сделать по причинам, как бы это сказать… причинам, которые могут показаться…

– Показаться чем?

– Чем-то неверным. Ошибочным, что ли. Но не тому, кто вынужден так поступить. Он-то думает, это единственное, что можно сделать в этих обстоятельствах.