Истории Странных. Ренсом Риггз





Странные авторские права

ИСТОРИИ СТРАННЫХ



Составитель и редактор: Миллард Наллингс

Иллюстратор: Эндрю Дэвидсон



Copyright © 2016 Синдригаст Пабликейшнс



Отпечатано в палатке кочевника в пустыне Лоп, простирающейся на восток вдоль подножья хребта Курук-таг к бывшей границе Таримского бассейна в Синьцзян-Уйгурском автономном районе в Китае, и известной как почти идеально ровная горизонтальная местность.



Переплетено за огромную плату глубоко под землей, в помещениях, вход в которые, расположенный в Лондоне между улицами Фиш-Стрит-Хилл и Паддинг-Лейн, вы никогда не должны пытаться найти ради своей же собственной безопасности.



Тщательно вычитано двумя головами и пятью глазами Патрисии Паноптикот.



«Caesar non supra grammaticos»{1}.



Пожалуйста, не копируйте, не воруйте, не загибайте страницы этой книги. Пожалуйста, не используйте эту книгу как подставку или дверной упор. Пожалуйста, не читайте третью историю из этой книги задом наперед вслух. Издатель не несет ответственности за то, что может произойти.



Версия_1

Посвящение

Альме ЛеФэй Сапсан, которая научила меня любить сказки.

- МН

Эпиграф

Homo sum: humani nil a me alienum puto.{2} - Теренций






Оглавление

Exlibris

Обложка

Странные авторские права

Посвящение

Эпиграф

Обращение к читателям

Предисловие

Щедрые людоеды

Принцесса с раздвоенным языком

Первая имбрина

Женщина, которая подружилась с призраками

Кокоболо

Голуби Святого Павла

Девочка, которая умела приручать кошмары

Саранча

Мальчик, который мог сдерживать море

Сказка о Кутберте

Об авторах



Обращение к читателям

Дорогой Читатель,

Книга, которую ты держишь в руках, предназначена только для глаз странных. Если по воле случая, ты не принадлежишь к числу ненормальных, иными словами, если ты не обнаруживаешь себя посреди ночи парящим над кроватью из-за того, что забыл привязаться к матрасу, не выстреливаешь пламенем из ладоней в самое неподходящее время или не пережевываешь пищу расположенным на затылке ртом, то, пожалуйста, верни эту книгу туда, где ты ее нашел, и забудь, что это вообще происходило. Не волнуйся, ты ничего не пропустишь. Я уверен, ты нашел бы истории, содержащиеся на этих страницах, странными, печальными и вообще не соответствующими твоему вкусу. И в любом случае, они не твоего ума дело.



Страннейше ваш,

Издатель.







Предисловие

ЕСЛИ ВЫ ИЗ СТРАННОГО РОДА, — и если вы читаете это, а я искренне надеюсь, что вы именно такой, — тогда эта книга не нуждается в представлении. Эти истории были определяющей и любимой частью вашего воспитания, и вы росли, читая и слушая, как их читают вам вслух, так часто, что можете пересказать свои любимые моменты слово в слово. Если, однако, вы из числа тех несчастных, кто только недавно обнаружил свою странность, или тех, кто вырос в условиях, где не была доступна странная литература, я предлагаю это краткое введение.



ИСТОРИИ СТРАННЫХ — это собрание нашего самого любимого фольклора. Они передавались из поколения в поколение с незапамятных времен, и каждый рассказ в них это одновременно и история, и сказка, и урок морали, предназначенный для юных странных. Эти истории произошли из разных уголков земного шара, как из устных, так и из письменных источников, и претерпели в течение этих многих лет поразительные трансформации. Они сохранились до наших дней, потому что были любимы за их достоинства как сказок, но в них скрыто еще и нечто большее, чем это. Они являются также носителями тайных знаний. На их страницах зашифрованы месторасположения спрятанных петель, тайные личности некоторых важных странных, и другая информация, которая может помочь странному человеку выжить в этом враждебном мире. Мне ли не знать, «Истории...» — причина, по которой я жив и пишу сейчас эти строки. Они сохранили не только мою жизнь, но и жизни моих друзей и нашей любимой имбрины. Я, Миллард Наллингс, живое свидетельство пользы этих историй, хотя они и были написаны много лет назад.

Вот почему я посвятил себя их сохранению и распространению, и взял на себя труд отредактировать и снабдить примечаниями это специальное издание «Историй...». Оно ни в коей мере не является исчерпывающим или полным — издание, на котором вырос я, было знаменитым собранием в трех томах, которые все вместе весили больше, чем моя подруга Бронвин, — но истории, представленные здесь, являются самыми моими любимыми, и я взял на себя смелость прокомментировать их исторической и контекстуальной информацией, чтобы странные по всему свету могли извлечь пользу из моей мудрости. Я также надеюсь, что это издание, будучи более компактным, чем предыдущие, станет легким спутником в ваших путешествиях и приключениях и сможет доказать свою полезность вам, как оно это сделало для меня.

Так что, пожалуйста, наслаждайтесь этими «Историями...», — в идеале у потрескивающего холодной ночью огня, с похрапывающим у ваших ног медвегримом, — но учитывайте также их деликатный характер, и если вы должны будете читать их вслух (что я настоятельно рекомендую), убедитесь, что ваши слушатели — странные.





— Миллард Наллингс, эскв., ДПН, БМХ



ЩЕДРЫЕ ЛЮДОЕДЫ



ЩЕДРЫЕ ЛЮДОЕДЫ



Странные из деревни Болотная Водица вели скромную жизнь. Они были фермерами, и пусть у них не было разных модных вещиц, и жили они в хлипких домиках, построенных из тростника, они были здоровы, веселы и не требовали от жизни многого. Еда росла в изобилии в их садах, чистая вода бежала в ручьях, и даже их скромные жилища казались им роскошными, так как погода в Болотной Водице стояла такая прекрасная, а жители так преданно посвящали себя работе, что многие после долгого дня копания в грязи просто ложились и засыпали в своих болотах.

Сбор урожая был их самым любимым временем года. Работая сутками напролет, они собирали самую лучшую болотную траву, что вырастала в течение сезона на их болоте, вязали ее в охапки, грузили на запряженные ослами тележки и отправлялись со своей добычей в торговый город Чиппинг-Уиппет, что был от них в пяти днях пути, чтобы продать там все, что удастся. Это была тяжелая работа. Болотная трава была жесткой и резала руки, а у ослов был дурной нрав, и они очень любили кусаться. Дорога на рынок была вся изрыта ямами и кишела ворами. Случались и несчастья, например, когда фермер Пуллман в порыве чрезмерного усердия во время сбора урожая нечаянно отрезал косой ногу своему соседу. Его сосед, фермер Хэйворт, понятное дело, расстроился, но жители деревни были настолько покладистыми людьми, что в скором времени все простилось. Денег, вырученных на рынке, было немного, но их хватило на покупку всего необходимого, плюс небольшой кусок туши козленка, и с этим редким лакомством в качестве главного блюда они устроили шумное празднество, которое продолжалось несколько дней.

В тот самый год, едва только закончился праздник, и жители уже собирались возвращаться к своей тяжелой работе на болотах, появились трое приезжих. В Болотную Водицу редко заглядывали вообще какие-либо приезжие, так как это было не то место, куда людям хотелось приезжать, и сюда уж точно никогда не заезжали такие гости, как эти: двое мужчин и женщина, разодетые с ног до головы в дорогие шелка и парчу и сидящие на спинах трех прекрасных арабских скакунов. Но хотя путники явно были богачами, выглядели они сильно исхудавшими и еле держались в украшенных драгоценными камнями седлах.

Жители деревни с любопытством обступили их, изумленно разглядывая их красивые одежды и коней.

— Не подходите слишком близко! — предупредила фермер Салли. — Они выглядят так, словно они больны.

— Мы едем к побережью Смиренных{3}, — объяснил один из путников, мужчина, который, по-видимому, был единственным, у кого еще оставались силы, чтобы говорить. — Несколько недель назад за нами увязались разбойники, и хотя нам удалось ускакать от них, мы безнадежно заблудились. С тех пор мы ездим кругами в поисках старой Римской дороги.

— Вы никак не рядом с Римской дорогой, — ответила фермер Салли.

— Или с побережьем Смиренных, — добавил фермер Пуллман.

— Как далеко оно отсюда? — спросил путник.

— Шесть дней верхом, — ответила фермер Салли.

— Нам ни за что не добраться туда, — произнес мужчина мрачно.

При этих словах разодетая в шелка женщина соскользнула с седла и упала на землю.

Жители деревни почувствовали сострадание и, несмотря на их опасения по поводу возможной болезни, они отнесли упавшую даму и двоих мужчин в ближайший дом. Им дали воды и удобно устроили на кроватях из охапок соломы, и с десяток жителей деревни столпились вокруг них, предлагая свою помощь.

— Расходитесь! — велел фермер Пулман. — Они устали, и им нужен отдых!

— Нет, им нужен доктор! — не согласилась фермер Салли.

— Мы не больны, — возразил мужчина. — Мы — голодны. Наши припасы кончились почти неделю назад, и с тех пор у нас во рту не было ни кусочка.

Фермер Салли удивилась, почему такие богатые люди просто не купили себе какой-нибудь еды у других проезжих путников, но она была слишком вежливой, чтобы спросить это вслух. Взамен, она велела нескольким деревенским мальчишкам сбегать и принести супа из болотной травы и просяного хлеба, и того немногого, что осталось после пира от куска козлятины. Но когда все это положили перед путниками, они отказались от еды.

— Не хочу показаться грубым, — произнес мужчина, — но мы не можем это есть.

— Я знаю, это скромное угощение, — сказала фермер Салли, — а вы, вероятно, привыкли пировать как короли, но это все, что у нас есть.

— Нет, дело не в этом, — ответил мужчина. — Зерно, овощи, мясо животных — наши тела просто не могут переварить такое. А если мы заставим себя есть, мы сделаемся только слабее.

Жители деревни были озадачены.

— Если вы не можете есть зерно, овощи или животных, — спросил фермер Пуллман, — тогда что же вы едите?

— Людей, — ответил мужчина.

Все, кто находился в маленькой хижине, сделали от путников шаг назад.

— Вы хотите сказать, что вы... людоеды? — спросил фермер Хэйворт.

— От природы, а не по собственной воле, — ответил мужчина. — Но, да.

Он принялся уверять потрясенных жителей, что они цивилизованные людоеды и никогда не убивали невинных людей. Они и другие, подобные им, заключили договор с королем, по которому они согласились никогда не похищать и не есть людей против их воли, а взамен им позволено приобретать, причем за огромные деньги, оторванные в результате несчастных случаев конечности и тела повешенных преступников. Это и составляет весь их рацион. Они держат путь к побережью Смиренных, потому что эта местность в Британии славится самым большим числом несчастных случаев и казней через повешение, и соответственно еды там, пусть и не в изобилии, но относительно много.

Людоеды в те дни хоть и были богатыми, но все равно почти всегда ходили голодными. Строго соблюдая закон, они обречены были проживать свои жизни в вечном недоедании, постоянно мучаемые своим аппетитом, который они редко когда могли удовлетворить. И казалось, людоеды, которые появились в Болотной Водице и уже умирали от голода, находясь в нескольких днях пути от побережья Смиренных, теперь были обречены на гибель. Узнав все это, люди из любой другой деревни, странная она или нет, вероятно, просто пожали бы плечами и оставили людоедов и дальше умирать с голоду. Но жители Болотной Водицы были сердобольными сверх меры, и поэтому никто не удивился, когда фермер Хэйворт, хромая на своих костылях, вышел вперед и произнес:

— Так уж случилось, что несколько дней назад я потерял ногу в результате несчастного случая. Я забросил ее в болото, но уверен, что смогу ее найти, если угри еще ее не съели.

Глаза людоедов засветились.

— И вы сделаете это? — спросила дама-людоед, отбрасывая длинные волосы с исхудавшей щеки.

— Признаюсь, это все немного странно, — ответил Хэйворт, — но мы не может просто дать вам умереть.

Остальные жители деревни согласились с ним. Хэйворт похромал к болоту и нашел свою ногу, отогнал угрей, которые уже вгрызлись в нее, и принес ее людоедам на блюде.

Один из мужчин-людоедов вручил Хэйворту кошель с деньгами.

— Что это? — спросил Хэйворт.

— Плата, — ответил мужчина. — Столько же, сколько берет с нас король.

— Я не могу это принять, — возразил Хэйворт, но когда он попытался вернуть кошель, людоед спрятал руки за спину и улыбнулся.

— Так будет справедливо, — сказал людоед. — Вы спасли наши жизни!

Жители деревни из вежливости отвернулись, когда людоеды начали есть. Фермер Хэйворт открыл кошель, заглянул внутрь и слегка побледнел. Там было больше денег, чем он видел за всю свою жизнь.

Людоеды провели несколько последующих дней, питаясь и восстанавливая силы, и когда они наконец были готовы вновь отправиться к побережью Смиренных (на этот раз в правильном направлении), все жители собрались, чтобы попрощаться с ними. Когда людоеды увидели фермера Хэйворта, они заметили, что он передвигается без помощи костылей.

— Я не понимаю! — изумленно воскликнул один из мужчин-людоедов. — Я думал, мы съели вашу ногу!

— Так и было! — ответил Хэйворт. — Но когда странные из деревни Болотная Водица теряют свои конечности, те отрастают у них снова. {4}

Лицо людоеда приобрело загадочное выражение, он как будто хотел сказать что-то еще, но затем передумал. А потом он сел на своего коня и уехал вместе с остальными.

Шли недели. Жизнь в Болотной Водице вернулась в свое нормальное русло для всех, кроме фермера Хэйворта. Он был рассеян, и в течение дня часто можно было увидеть, как он стоит, опершись на свою лопату для ила и оглядывая болота. Он все думал о том кошеле с деньгами, который он спрятал в яме. Что ему делать с ним?

Его друзья давали ему советы.

— Ты мог бы купить целый гардероб красивой одежды, — предложил фермер Беттельхейм.

— Но что мне с ней делать? — ответил фермер Хэйворт. — Я целый день тружусь на болотах, она только испортится.

— Ты мог бы купить целую библиотеку отличных книг, — предложил фермер Гегель.

— Но я не умею читать, — ответил Хэйворт, — да и никто в Болотной Водице не может.

Предложение фермера Башляра было самым глупым из всех.

— Тебе нужно купить слона, — сказал он, — и использовать его для того, чтобы отвозить всю твою болотную траву на рынок.

— Но он съест всю болотную траву до того, как я успею продать ее, — возразил Хэйворт, начиная раздражаться. — Если б я только мог что-нибудь сделать со своим домом. Тростник почти не спасает от ветра, и зимой бывает много холодных сквозняков.

— Ты можешь потратить деньги на то, чтобы оклеить стены обоями, — предложил фермер Андерсон.

— Не будь идиотом! — встряла фермер Салли. — Просто купи новый дом!

И именно так он и поступил: он построил новый дом из дерева, самый первый, что был возведен в Болотной Водице. Он был небольшим, но крепким, и не продувался ветром, и у него даже была дверь на петлях, которая открывалась и закрывалась. Фермер Хэйворт был очень горд, а его дом стал предметом зависти для всей деревни.

Несколько дней спустя появилась еще одна группа путников. Их было четверо: трое мужчин и одна женщина, и по тому, что они были одеты в прекрасные одежды и ехали верхом на арабских скакунах, жители деревни сразу догадались, кем они были — законопослушными людоедами с побережья Смиренных{5}. Не похоже было, однако, чтобы людоеды умирали с голоду.

И снова жители собрались, чтобы подивиться на них. Женщина-людоед, на которой была сорочка, расшитая золотыми нитками, штаны, застегнутые на перламутровые пуговицы и сапожки, отороченные лисьим мехом, сказала:

— Наши друзья приезжали в вашу деревню несколько недель назад, и вы отнеслись к ним с большой добротой. Поскольку мы такие люди, для которых непривычно доброе отношение, мы приехали поблагодарить вас лично.

И людоеды сошли со своих коней и поклонились жителям деревни, а затем принялись пожимать им руки. Жителей деревни удивило то, какая мягкая у людоедов кожа.

— И еще кое-что, перед тем, как мы отправимся в путь! — произнесла женщина. — Мы слышали, что вы обладаете уникальным талантом. Это правда, что вы отращиваете заново ваши потерянные конечности?

Жители сказали им, что это правда.

— В таком случае, — сказала женщина, — у нас есть к вам скромное предложение. Те конечности, что мы едим на побережье Смиренных, редко бывают свежими, и мы так устали от испорченной пищи. Не продадите ли вы нам немного своих? Разумеется, мы щедро заплатим.

Она открыла седельную сумку и показала кучу денег и драгоценностей. Жители вытаращили глаза на деньги, но они были не совсем уверены и отвернулись, чтобы посовещаться.

— Мы не можем продавать свои конечности, — рассуждал фермер Пуллман. — Мне нужны мои ноги, чтобы ходить!

— Тогда продай только руки, — предложил фермер Башляр.

— Но руки нужны нам, чтобы копаться в болоте! — возразил фермер Хэйворт.

— Если тебе заплатят за руки, тебе больше не придется выращивать болотную траву, — ответил фермер Андерсон. — Мы едва ли что-то зарабатываем от фермерства в любом случае.

— Это как-то неправильно, продавать себя подобным образом, — сказал фермер Хэйворт.

— Тебе легко говорить! — воскликнул фермер Беттельхейм. — У тебя есть дом, построенный из дерева.

Так что жители деревни заключили с людоедами сделку: те, кто были правшами, продадут свои левые руки, а те, кто были левшами — свои правые, и они будут их продавать, как только те отрастут снова. Таким образом, они получили бы постоянный источник дохода, и им бы больше никогда не пришлось проводить целые дни, ковыряясь в грязи, или терпеть неурожай. Все были довольны этим соглашением, кроме фермера Хэйворта, который предпочел ковыряться в грязи, и ему было грустно видеть, как жители бросили свое традиционное ремесло, даже если оно и не было таким доходным, как продажа своих конечностей людоедам.

Но фермер Хэйворт ничего не мог с этим поделать и только смотрел беспомощно, как все его соседи оставили фермерство, забросили свои болота и пошли рубить себе руки. (Их странность заключалась также и в том, что это не причиняло им особой боли, и конечности отделялись довольно легко, словно хвост у ящерицы). Они потратили заработанные деньги, чтобы купить еду на рынке в Чиппинг-Уиппет, — козлятина теперь стала блюдом, которое подавалось ежедневно, а не раз в году, — и на постройку деревянных домов, как у фермера Хэйворта. И, конечно же, всем хотелось дверь на петлях, которая бы открывалась и закрывалась. Потом фермер Пуллман построил дом с двумя этажами, и вскоре все захотели дома с двумя этажами. Затем фермер Салли построила дом с двумя этажами и двускатной крышей, и вскоре все захотели дома с двумя этажами и двускатной крышей. Каждый раз, когда руки жителей отрастали, отрубались и снова продавались, они тратили деньги, чтобы добавить что-нибудь новое к своим домам. В конце концов дома стали такими большими, что между ними почти не осталось пространства, а деревенская площадь, некогда просторная и широкая, превратилась в узкий переулок.

Фермер Башляр стал первым, кому пришло в голову решение. Он купит кусок земли на окраине деревни и построит там новый дом, который будет даже больше, чем его настоящий (у которого, кстати, было три двери на петлях, два этажа, двускатная крыша и крыльцо). Это было примерно в то время, когда жители деревни перестали звать себя «фермер такой-то» и «фермер такая-то», а начали зваться «мистер такой-то» и «миссис такая-то», потому что они уже не были фермерами — все, кроме фермера Хэйворта, который продолжал копаться в своем болоте и отказывался продавать еще какие-либо свои конечности людоедам. Его вполне устраивал его простой дом, как он говорил, да и им он не пользовался целиком, поскольку по-прежнему предпочитал спать на болоте после целого дня тяжелой работы. Его друзья стали считать его глупым и старомодным и перестали навещать его.

Когда-то скромная деревня Болотная Водица быстро разрослась, а жители стали покупать участки земли все больше и больше и строить на них дома все больше и вычурнее. Чтобы оплатить это они начали продавать людоедам и руку и ногу (нога всегда была с противоположной стороны, чтобы было легче удерживать равновесие), и научились ходить на костылях. Людоеды, чье богатство и голод казались неисчерпаемыми, были очень этому рады. Потом мистер Пуллман снес свой деревянный дом и заменил его домом, построенным из кирпича, что запустило между жителями целую гонку за тем, чтобы увидеть, кто построит самый шикарный кирпичный дом. Но мистер Беттельхейм переплюнул их всех: он построил красивый дом из известняка медового цвета: в таких домах жили только богатые купцы из Чиппинг-Уиппета. Он смог его позволить, продав свою руку и обе ноги.

— Он зашел слишком далеко, — жаловалась миссис Салли за сэндвичем с козлятиной, который подавали в новом модном ресторане, который построила деревня.

Ее друзья согласились.

— Как он собирается наслаждаться своим трехэтажным домом, — заявила миссис Уонамейкер, — если он даже не может подняться по лестнице?

И в этот самой момент мистер Беттельхейм вошел в ресторан — вносимый крепким мужиком из соседней деревни.

— Я нанял человека, чтоб носить меня вверх и вниз по ступеням, и вообще везде, куда я пожелаю, — гордо заявил он. — Мне не нужны ноги!

Дамы были ошеломлены. Но вскоре и они продали свои ноги, и по всей деревне каменные дома были снесены, а на их месте выросли огромные особняки из известняка.

Людоеды к тому времени уже покинули побережье Смиренных и жили в лесу неподалеку от Болотной Водицы. Больше не было смысла перебиваться на скудной диете из повешенных преступников и случайно оторванных конечностей, когда руки и ноги жителей деревни были свежее, вкуснее и в гораздо большем изобилии, чем вообще где-либо на побережье Смиренных. Их дома в лесу были скромными, потому что большую часть денег они отдавали жителям деревни, но людоеды были довольны как никогда, и гораздо более рады жить в хижинах с полными желудками, чем голодными в особняках.

По мере того как жители деревни и людоеды стали зависеть друг от друга, аппетиты и тех и других продолжали расти. Людоеды стали толстыми. Перепробовав все известные им рецепты с руками и ногами, они стали гадать, каковы на вкус уши жителей. Но жители не продавали им свои уши, потому что уши не отрастали. Так было до тех пор, пока мистер Башляр на руках своего дюжего слуги не нанес тайный визит в лес и не спросил их, сколько они хотят заплатить. Он ведь все равно сможет слышать и без своих ушей, рассуждал он, и хотя это сделает его немного уродливым, зато отличный дом из белого мрамора, который он сможет построить на вырученные деньги, будет достаточно красивой компенсацией. (Тут те из вас, кто смыслит в финансовых делах, возможно спросят, почему мистер Башляр не мог просто скопить денег от постоянной продажи его рук и ног, чтобы в конце концов позволить себе мраморный дом? Все потому, что он не мог скопить денег, потому что взял в банке большой кредит, чтобы купить землю, на которой был построен его дом из известняка, и теперь он должен был банку одну ногу и одну руку каждый месяц, только чтобы платить проценты по кредиту. Так что ему нужно было продать уши.)

Людоеды предложили мистеру Башляру заоблачную сумму. Мистер Башляр отрезал свои уши, с радостью избавившись от них и заменив свой дом из известняка мраморным домом своей мечты. Это был самый красивый дом в деревне, да и наверное во всем Странфордшире. И хотя жители Болотной Водицы обсуждали за спиной Башляра, каким уродливым он сделался, и как глупо было продать уши, которые никогда уже не отрастут, они все наносили ему визиты, а их слуги таскали их по всем мраморным комнатам, и вверх и вниз по мраморным ступеням, и к тому времени, когда они разошлись, они все были зелеными от зависти.

К этому времени ни у одного из жителей деревни, кроме фермера Хэйворта, уже не было ног, и у редких еще оставались руки. Какое-то время они все еще настаивали на том, чтобы оставить одну руку, чтобы они могли указывать на предметы и есть, но потом поняли, что слуга вполне может поднять к их губам и ложку и стакан, а сказать «подай мне это» или «принеси мне то» будет не сложнее, чем указывать через комнату на что-либо. Так что руки стали казаться им ненужной роскошью, и жители, уменьшившиеся до одних туловищ, стали передвигаться с места на место в шелковых мешках, висящих на плечах их слуг.

Вскоре уши разделили судьбу рук. Жители сделали вид, что они никогда не называли мистера Башляра «уродливым».

— Он не так уж и плохо выглядит, — сказал мистер Беттельхейм.

— Мы можем носить теплые наушники, — предложил мистер Андерсон.

Итак, уши были отрезаны и проданы, и были построены мраморные дома. Деревня приобрела известность благодаря своей великолепной архитектуре, и то, что когда-то было захолустьем, стало туристической достопримечательностью. Была построена гостиница и еще несколько ресторанов. Сэндвичей с козлятиной теперь даже не было и в меню. Жители Болотной Водицы делали вид, что никогда даже не слышали о сэндвичах с козлятиной.

Туристы иногда задерживались у простого, с плоской крышей, деревянного дома фермера Хэйворта, с любопытством глядя на контраст между его простым жилищем и теми дворцами, что окружали его. Тогда он объяснял им, что он предпочитает простую жизнь имеющего все четыре конечности и выращивающего болотную траву фермера, и показывал им свой клочок болота. Это был последний заболоченный участок в Болотной Водице, так как все остальные были засыпаны землей, чтобы освободить место для новых домов.

Взгляды всей страны были обращены на Болотную Водицу и ее чудесные мраморные дома. Владельцам домов нравилось это внимание, но им отчаянно хотелось хоть как-то выделяться, так как все дома были почти одинаковыми. Каждый хотел прославиться как владелец самого красивого дома в Болотной Водице, но они уже тратили все свои руки и ноги только на то, чтобы оплачивать проценты по их непомерным кредитам, и все они уже продали свои уши.

Они начали приходить к людоедам с новыми предложениями.

— Вы не ссудите мне денег, если я заложу свой нос? — спросила миссис Салли.

— Нет, — ответили людоеды, — но мы с радостью купим ваш нос прямо сейчас.

— Но если я отрежу свой нос, я стану похожа на монстра! — возразила она.

— Можете повязать на лицо шарф, — предложили они.

Миссис Салли отказалась и из своего мешка приказала слуге отнести ее домой.

Следующим к людоедам пришел мистер Беттельхейм.

— Вы не купите моего племянника? — прошептал он, а его слуга подтолкнул к людоедам восьмилетнего мальчика.

— Ни за что! — ответили людоеды и дали перепуганному мальчугану конфету, после чего отправили его домой.

Миссис Салли вернулась несколькими днями позже.

— Хорошо, — вздохнув, сказала она, — я продам свой нос.

Она заменила его искусственным, сделанным из золота, и на вырученные деньги построила на своем мраморном доме гигантский золотой купол.

Вы, наверное, уже догадались, к чему это привело. Вся деревня продала свои носы и построила на своих домах золотые купола, а также башни и башенки. Затем они продали свои глаза — каждый по одному — чтобы выкопать вокруг своих домов рвы, которые они заполнили вином и диковинной, пьяной рыбой. Они утверждали, что бинокулярное зрение все равно является роскошью, и необходимо было в основном, чтобы бросать и ловить предметы, что за неимением рук они не могли больше делать так и так. А одного глаза вполне хватает, чтобы оценить красоту их домов.

Так вот, хотя людоеды и были цивилизованными и законопослушными, они не были святыми. Им надоело жить в лесу и готовить пищу на костре, в то время как жители деревни жили в особняках и дворцах и имели слуг. Так что людоеды переехали к жителям в дома. В домах было так много комнат, что прошло некоторое время, прежде чем жители деревни заметили это, но когда они все-таки это заметили, то очень разозлились.

— Мы никогда не говорили, что хотим, чтобы вы жили с нами! — сказали им жители. — Вы — грязные людоеды, которые едят человеческое мясо! Оставайтесь в своем лесу!

— Если вы не впустите нас в свои дома, — ответили людоеды, — мы перестанем покупать ваши конечности и вернемся на побережье Смиренных. И тогда вы не сможете оплачивать свои кредиты и все потеряете.

Жители не знали, что делать. Они не желали видеть людоедов в своих домах, но также не могли представить, что вернутся к тому образу жизни, что был у них до этого. Фактически, все стало бы даже хуже, чем было: они не только были бы бездомными, изуродованными и наполовину слепыми, но у них не было бы и болот, чтобы заниматься фермерством, так как они все их засыпали. Это было немыслимо.

Скрепя сердце, они позволили людоедам остаться. Людоеды расселились в домах по всей деревне (кроме дома фермера Хэйворта, так как никто не хотел жить в его примитивной деревянной хибаре). Они заняли хозяйские спальни и все самые большие спальни в домах, и вынудили жителей переехать в их собственные комнаты для гостей, в некоторых из которых даже не было ванных комнат! Мистер Башляр был вынужден отправиться жить в курятник. Мистер Андерсон переехал в свой подвал. (Он был очень хорош для подвала, но все же).

Жители без остановки жаловались на это новое соглашение. (Все-таки у них все еще были языки).

— От запаха вашей стряпни меня тошнит! — говорила миссис Салли своим людоедам.

— Туристы постоянно спрашивают о вас, и это ставит меня в неловкое положение! — кричал мистер Пуллман своим людоедам, заставляя их испуганно вздрагивать, когда они тихо читали в кабинете.

— Если вы не съедете, я скажу властям, что вы похищаете детей и варите из них пироги! — угрожал мистер Беттельхейм.

— Пироги не варят, пироги пекут, — отвечал ему его людоед, образованный испанец по имени Гектор.

— Мне плевать! — кричал мистер Беттельхейм, багровея.

Через несколько недель Гектор решил, что больше не выдержит. Он предложил мистеру Беттельхейму все, что у него было, до последнего пенни, если он всего лишь продаст Гектору свой язык.

Мистер Беттельхейм не стал отвергать данное предложение. Он тщательно его рассмотрел и обдумал. Без языка он не смог бы больше жаловаться или же угрожать Гектору. Но с деньгами, что пообещал ему Гектор, он смог бы построить на своих владениях второй дом и поселиться там, подальше от Гектора, и ему больше не на что было бы жаловаться. И у кого еще в деревне есть не один, а два мраморных дома с золотым куполом?

Спроси мистер Беттельхейм совета фермера Хэйворта, его старый друг сказал бы ему не принимать предложения людоеда. «Если запах готовящейся еды Гектора беспокоит тебя, приходи и живи у меня, — сказал бы Хэйворт. — У меня в доме более чем достаточно места». Но мистер Беттельхейм сторонился фермера Хэйворта, как и все остальные в деревне, так что он ничего у него не спросил, а даже если бы и спросил, Беттельхейм был слишком гордым, и лучше стал бы жить без языка, чем в жалком домишке Хэйворта.

Так что Беттельхейм пришел к Гектору и сказал:

— Хорошо.

Гектор вытащил разделочный нож, который всегда носил в ножнах на боку:

— Да?

— Да, — ответил Беттельхейм и высунул свой язык.

И Гектор сделал это. Он набил рот Беттельхейма ватой, чтобы остановить кровотечение. Он отнес язык на кухню, пожарил его в трюфельном масле со щепоткой соли и съел. Потом он взял все деньги, что отдал Беттельхейму, раздал их его слугам и распустил их. Без рук, без ног, без языка, и очень злой, Беттельхейм рычал и извивался на полу. Гектор поднял его, отнес наружу и привязал в тенечке к столбу в саду за домом. Он поил и кормил Беттельхейма дважды в день, а Беттельхейм, словно фруктовое дерево, отращивал конечности, которые Гектор ел. Гектор чувствовал себя слегка виноватым по этому поводу, но не так чтоб уж слишком. В конце концов он женился на чудесной людоедочке, и вместе они завели семью, которая вся питалась странным человеком из их сада.

Такая же судьба постигла и остальных жителей деревни, всех, кроме фермера Хэйворта, который сохранил при себе все свои конечности, жил в своем маленьком домике и выращивал траву на своем болоте, как он и делал всегда. Он не беспокоил своих новых соседей, а они не беспокоили его. У него было все, что ему было нужно, и у них тоже.

И они жили долго и счастливо.



ПРИНЦЕССА С РАЗДВОЕННЫМ ЯЗЫКОМ



ПРИНЦЕССА С РАЗДВОЕННЫМ ЯЗЫКОМ



Однажды в старинном королевстве Франкенбург жила принцесса, у которой был свой странный секрет: в ее рту прятался длинный раздвоенный язык, а по всей спине шла блестящая ромбовидная чешуя. Поскольку эти змеиные черты появились у нее в подростковом возрасте, и она редко открывала рот из боязни, что это обнаружится, она смогла сохранить их в тайне от всех, кроме ее служанки. Никто, даже ее отец-король, не знал об этом.

Принцессе было одиноко, поскольку она редко разговаривала с кем-либо, опасаясь, что они заметят ее раздвоенный язык. Но настоящей проблемой было то, что она должна была выйти замуж за принца из Галатии{6}. Они никогда не виделись, но принцесса славилась своей красотой, так что он согласился взять ее в жены в любом случае, и предполагалось, что они впервые увидят друг друга в день свадьбы, который быстро приближался. Их союз должен был укрепить отношения между Франкенбургом и Галатией, обеспечить процветание обоих регионов и создать оплот против их заклятого врага, воинственного княжества Фризии. Принцесса понимала, что этот брак был политически необходим, но боялась, что принц отвергнет ее, как только узнает ее секрет.

— Не волнуйтесь, — наставляла ее служанка. — Он увидит ваше прекрасное лицо, узнает ваше прекрасное сердце и простит все остальное.

— А если не простит? — отвечала принцесса. — Наша лучшая надежда на мир рухнет, а я всю оставшуюся жизнь проживу старой девой!

Государство готовилось к королевской свадьбе. Дворец убрали золотыми шелками, и со всех концов страны прибыли повара, чтобы приготовить роскошный пир. Наконец прибыл и принц в окружении своей королевской свиты. Он вышел из кареты и тепло поприветствовал короля.

— А где моя нареченная? — спросил он.

Его провели в приемный зал, где его ожидала принцесса.

— Принцесса! — воскликнул принц. — Вы даже прелестнее, чем я представлял, слушая рассказы о вас.

Принцесса улыбнулась и поклонилась, но не открыла рта и не сказала ни слова.

— В чем дело? — удивился принц. — Вы потеряли дар речи от моей прекрасной внешности?

Принцесса зарделась и покачала головой.

— Ах, — ответил принц, — значит вы не находите меня привлекательным, в этом дело?

Встревожившись, принцесса снова покачала головой, — она совсем не это имела в виду! — но она видела, что так делает все только хуже.

— Скажи что-нибудь, девочка, не время быть косноязыкой! — прошипел король.

— Прошу прощения, сир, — сказала служанка, — но, возможно, принцессе будет комфортнее, если в первый раз она поговорит с принцем наедине?

Принцесса благодарно кивнула.

— Это неприлично, — проворчал король, — но, полагаю, в сложившихся обстоятельствах...

Его охрана проводила принца и принцессу в комнату, где они могли побыть одни.

— Ну? — произнес принц, когда охрана ушла. — Что вы обо мне думаете?

Прикрыв рукой рот, принцесса ответила:

— Я думаю, что вы очень привлекательны.

— Почему вы прячете рот, когда говорите? — спросил принц.

— У меня такая привычка, — ответила принцесса. — Прошу прощения, если вы находите это странным.

— Вы, и правда, странная. Но я смогу научиться жить с этим, учитываю вашу красоту!

Сердце принцессы воспарило, но так же быстро рухнуло обратно на землю. То, что принц узнает ее секрет, было лишь вопросом времени. Хотя она могла подождать, пока они не поженятся, прежде чем раскрыть его, она понимала, что будет неправильным обманывать его.

— Я должна кое в чем признаться, — сказала она, все еще прикрывая рукой рот во время разговора, — и я боюсь, что когда вы это узнаете, вы не захотите взять меня в жены.

— Чепуха, — возразил принц. — Что это? О нет... мы двоюродные брат и сестра, так ведь?

— Нет, дело не в этом, — ответила она.

— Что же, — уверенно произнес принц, — нет ничего такого, что заставило бы меня перестать желать взять вас в жены.

— Надеюсь, вы человек слова, — сказала принцесса, а затем убрала руку ото рта и показала ему свой раздвоенный язык.

— Звезды небесные! — воскликнул принц, отшатнувшись.

— Это еще не все, — сказала принцесса и, выскользнув из одного рукава своего платья, показала ему чешую, которая покрывала ее спину.

Поначалу принц был ошарашен, но затем пришел в ярость.

— Я не могу жениться на таком монстре как вы! — воскликнул он. — Не могу поверить, что вы и ваш отец обманули меня!

— Мой отец не обманывал вас! — воскликнула принцесса. — Он ничего об этом не знает!

— Ну что ж, теперь он узнает! — вскипел от злости принц. — Это оскорбление!

Он кинулся прочь из комнаты, чтобы все рассказать королю, а принцесса погналась за ним, умоляя его не делать этого.

Это случилось как раз в тот момент, когда пятеро фризийских наемных убийц, которые выдавали себя за поваров, вытащили из своих тортов кинжалы и бросились в комнату короля. Принц уже собирался раскрыть секрет принцессы, когда они выломали дверь. Пока убийцы расправлялись с охраной, трусливый король нырнул в платяной шкаф и спрятался под ворохом одежды.

Убийцы повернулись к принцу и принцессе.

— Не убивайте меня! — воскликнул принц. — Я всего лишь мальчик-посыльный из другого государства.

— Неплохой ход, — сказал главарь убийц. — Ты принц Галатии, и ты здесь, чтобы жениться на принцессе и сформировать союз против нас. Готовься к смерти!

Принц подбежал к окну и распахнул его, оставив принцессу одну лицом к лицу с наемными убийцами. Когда они направились к ней, занеся свои окровавленные кинжалы, она почувствовала странное давление, нарастающее под ее языком.

Один за другим они бросались на нее, и одну за другой принцесса выпускала струи сильного яда им в лица, и все они кроме одного, корчась, упали на землю и умерли. Пятый убийца в страхе выскочил из комнаты и сбежал.

Принцесса была удивлена не меньше других. Она никогда не знала, что умеет делать такое. С другой стороны, ей никогда до этого не угрожала смерть. Принц, который уже наполовину вылез в окно, влез обратно в комнату и смотрел и на мертвых убийц и на принцессу с изумлением.

— Теперь вы женитесь на мне? — спросила принцесса.

— Ни за что, — ответил он, — но в знак моей благодарности, я не скажу вашему отцу, почему.

Он схватил валяющийся кинжал и бросился к убийцам, одно за другим пронзая их мертвые тела.

— Что вы делаете? — растерянно спросила принцесса.

Из платяного шкафа выглянул король.

— Они мертвы? — спросил он дрожащим голосом.

— Да, Ваше Величество, — ответил принц, держа кинжал. — Я всех их убил!

Принцесса была шокирована его ложью, но прикусила язык.

— Великолепно! — воскликнул король. — Вы герой Франкенбурга, мой мальчик — да еще прямо в день свадьбы!

— Ах... это, — откликнулся принц. — К сожалению, свадьбы не будет.

— Что! — вскричал король. — Почему?

— Я только что узнал, что мы с принцессой двоюродные брат и сестра, — ответил принц. — Такая досада!

И ни разу не оглянувшись, принц выскользнул из комнаты, созвал свою свиту и забрался в свою карету.

— Это нелепость! — вскипел король. — Этот мальчишка такой же кузен моей дочери, как я дядя этому стулу. Я не позволю обращаться с моей семьей подобным образом!

Король был так взбешен, что угрожал объявить войну Галатии. Принцесса понимала, что не может позволить этому произойти, так что однажды вечером она попросила аудиенции у своего отца, и оставшись с ним наедине, открыла ему секрет, который скрывала так долго. Он отменил свои военные планы, но был так зол на свою дочь и так оскорблен, что заточил ее в самую сырую камеру своей темницы.

— Ты не только лгунья и чудовище, — сказал он, плюнув сквозь прутья решетки ее камеры, — но еще и непригодна для брака.

Он так сказал это, словно это был самый страшный грех из всех.

— Но, отец, — сказала принцесса. — Я же все еще ваша дочь?

— Больше нет, — ответил король и повернулся к ней спиной.

Принцесса знала, что может использовать свой едкий яд, чтобы прожечь замок камеры и сбежать, но вместо этого она ждала, что ее отец, возможно, одумается и простит ее{7}. Несколько месяцев она питалась одной тюремной похлебкой и дрожала ночами напролет на каменном полу, но ее отец не приходил. Единственным посетителем принцессы была ее служанка.

Однажды служанка прибыла к ней с новостью.

— Мой отец простил меня? — с нетерпением спросила принцесса.

— Боюсь, нет, — ответила служанка. — Он объявил всему королевству, что вы умерли. Завтра ваши похороны.

Сердце принцессы было разбито. Той же ночью она сбежала из темницы, покинула дворец, и вместе со своей служанкой оставила позади и королевство, и свою старую жизнь. Несколько месяцев они путешествовали инкогнито, странствуя по земле, берясь за любую домашнюю работу, которую только могли найти. Принцесса испачкала свое лицо грязью, чтобы никто не узнал ее, и никогда не открывала рта ни перед кем, кроме своей служанки, которая говорила всем, что чумазая девушка, с которой она путешествует — немая.

Как-то одним днем они услышали историю о принце из далекого королевства Фракия, чье тело порой принимало форму столь странную, что это обернулось государственным скандалом.