Настройки шрифта

| |

Фон

| | | |

 

Мара Вульф

Лунный серебряный свет

Никогда не следует отчаиваться, Если что-то теряется, Человек или радость, или счастье; Всё вернётся с ещё большим великолепием. Что должно уйти, уйдёт; Что нам принадлежит, останется при нас, Так как всё подчиняется законам, Которые больше нашего понимания, И которым нам только кажется, мы можем противостоять. Нужно жить в самом себе и думать о всей жизни, О миллионах её возможностей, о просторе, о будущем, В сравнении с которым нет ничего прошедшего и потерянного. Райнер Мария Рильке, 1904
Пролог

Казалось, вода вокруг меня становилась всё темнее и темнее. Я пыталась пробиться сквозь её толщу, добраться до поверхности, но, похоже, я не продвинулась ни на сантиметр, и неважно как сильно я гребла руками или барахталась ногами. Вдали я увидела крохотную точку света и отчаянно попыталась доплыть до неё. Но я лишь тонула глубже, свет становился всё меньше, пока он вовсе не погас. Тогда мою грудь сдавило. Мои лёгкие были готовы взорваться, а я жадно хватала ртом воздух. Я больше не могла пошевелить руками. Что-то схватило меня. Мне нужно было попытаться освободиться…

Я не помню, когда я последний раз просыпалась среди ночи. Обычно этого никогда не случалось, больше не случалось, с тех пор как мне исполнилось пять или шесть. Спросонья я заморгала глазами в полумраке и дождалась, когда знакомые предметы в моей комнате приобретут точные очертания. На прикроватной тумбочке мерцал серебром стакан воды. Я схватила его. На вкус вода была несвежей и ледяной. Всё же я сделала несколько глотков. Сквозь открытое окно ветер колыхал белые занавески. Когда он на один короткий миг раздвигал их друг от друга, я могла разглядеть сквозь тонкую щель огромную жёлтую луну, словно прибитую к небу. Я любила полнолуния, любила холодный запах ночи. Уютно устроившись под моим толстым одеялом, я начала прислушиваться к привычным звукам из гостиной. Только когда я почти заснула, я заметила её.

Тишину.

В ту же секунду я окончательно проснулась. Но как бы я ни старалась, ничего не было слышно. Никакого шороха, стоило моей маме Бренде пошевелиться на диване, никакого дребезжания, когда она ставила бокал вина на стол. Не было слышно и привычного бормотания телевизора. Ничего. Было тихо, очень тихо, слишком тихо.

Я отыскала свой халат и надела его. На цыпочках я засеменила по холодному полу нашей квартиры, включая по пути лампы.

— Мам? — позвала я, с ужасом понимая, что не получу ответа. Я схватила свой мобильник. Никаких сообщений. Я набрала её номер, и телефон звонил целую вечность. На другом конце провода оставалось тихо. Медленно я вернулась в свою комнату, стянула с себя халат и легла в кровать, всё ещё хранившую моё тепло. Я взяла книгу с тумбочки и тщетно попыталась сконцентрироваться на строках. Но мне не удавалось избавиться от неприятного беспокойного чувства, что овладело мной.

Глава 1

Я не знаю, что разбудило меня. В этот момент я услышала раздражающий звук дверного звонка. Моя книга с грохотом упала на пол, когда я рассерженно натянула одеяло на голову. Пусть мама откроет дверь. Снова раздался звонок, настойчивее, продолжительнее. Я ждала. Лампа рядом с моей кроватью всё ещё горела. Тогда я вспомнила. Дурное предчувствие закралось в мои мысли, пока я бежала к двери.

Открыв дверь, я увидела перед собой двух женщин-полицейских.

— Эмма Тейт?

Я кивнула.

— Мы можем войти? — спросила одна из них с дружелюбной улыбкой. Молча, я проводила их в гостиную.

— Твоя мама Бренда Тейт? — нерешительно спросила блондинка. Я снова лишь кивнула. — Ты здесь одна?

— Да, — ответила я слишком тихо.

— К сожалению, у нас для тебя очень печальные новости. — Её голос слегка дрогнул, и я задалась вопросом, почему. Она не продолжила, и тогда через секунду заговорила её коллега.

— Эмма, в общем… Мы нашли твою мать. Она попала в аварию. Очевидно, она ехала слишком быстро, и машину занесло.

Авария? Этого не могло случиться с моей мамой. Я закачала головой. Она ездила как черепаха. И за это мне всегда было так неловко.

— Её машина сорвалась с моста и упала в реку Потомак. Она утонула. Нам оставалось спасать лишь мёртвое тело.

Это должно быть ошибка или недоразумение. Моя мама всегда до смерти боялась любой воды, которая не текла из крана. Мысли в моей голове хаотично закружились. Мне нужно им что-нибудь сказать, убедить их в том, что они ошибаются. Уверена, моя мама решила сбегать в супермаркет, чтобы купить мне мои любимые субботние круассаны. Сейчас я услышу, как она поворачивает ключ в двери. Но ни одного слова не сорвалось с моих губ.

— Нам бы не хотелось оставлять тебя одну, — блондинка снова взяла слово. — Мы может кому-нибудь позвонить, кто бы смог о тебе позаботиться?

Я машинально покачала головой.

— У меня никого нет.

— А ты не можешь пойти к подруге?

Я взяла мобильник и отыскала номер Дженны, потом передала телефон брюнетке. Дженна Стюарт моя лучшая подруга, она меня спасёт. Словно сквозь вату в ушах, я прислушивалась к разговору. До меня долетели обрывки фраз. Несчастный случай. Смерть. Одна.

Не прошло и получаса, как Дженна и её убитые горем родители появились перед моей дверью. В отличие от меня, миссис Стюарт не могла прекратить плакать. Полицейские с облегчением вздохнули, когда они избавились от ответственности за меня. Мне не оставалось ничего другого, как взять с собой несколько вещей и поехать к Стюартам. Ожидания того, что ключ в дверях вот-вот повернётся, оказались напрасными.

Я думала, что дни, которые теперь сменяли друг друга, были всего лишь одним из моих слишком реалистичных кошмаров. Разумеется, я не могла проснуться, и сон продолжался дальше.

Было ясно, что я не могу оставаться у Стюартов вечно. Их квартира была слишком маленькой для ещё одного человека. Но была одна проблема: у меня не было никого, к кому бы я могла пойти. У меня не было родственников в Штатах, ни тёть, ни дядь и тем более у меня не было ни бабушек, ни дедушек. Я даже не знаю, кем был мой отец. В расчёт можно взять только моего дядю. Моего дядю в Шотландии.

Оттуда моя мама убежала едва ли я появилась на свет. Это было семнадцать лет назад, и с тех пор она ни разу туда не возвращалась.

Через несколько дней после смерти моей матери я приехала с Дженной и её мамой в нашу квартиру, в записной книжке я нашла адрес и номер телефона моего дяди и отдала их миссис Стюарт. Я медленно прошлась по каждой комнате. Всего несколько дней без нас с мамой, и помещение выглядело покинутым. Воздух стал затхлым, а на шкафы и столы осела пыль. Это уже не было тем домом, который я знала. Я ощущала себя здесь чужой. Я достала из шкафа две дорожные сумки и покидала туда необходимые мне вещи. Свою одежду, принадлежности для рисования, картины, паспорт. Я торопилась скорее убраться из этого места. Последней я взяла гитару и потащила всё к машине. Об остальном позаботится благотворительность. На прощание я бросила взгляд наверх — на окна, у которых я так часто стояла, глядя на бьющую ключом жизнь под моими ногами.

Через неделю после похорон матери пришло письмо. Я открыла его с большой неохотой. Как и ожидалось, мой дядя предлагал мне приехать к нему и его семье и остаться у них жить. Я уставилась на один из пёстрых цветков на ковре в комнате Дженны.

Я бы с радостью отсрочила прощание с моей прежней жизнью. Я бы с радостью осталась у Дженны. Но после того как я съехала с квартиры, а моя мама была похоронена, больше не было причин здесь задерживаться. Дженна умоляла своих родителей оставить меня у них, но мы все понимали, что это желание было слишком нереальным, чтобы исполниться.

Итак, у меня не было другого выбора, как полететь по билетам, которые мне прислал дядя, в другой конец земного шара.

Когда крошечный самолёт приземлился, снаружи было абсолютно темно. Я взяла свой рюкзак и подождала, пока два других пассажира покинут самолёт. Только когда ко мне подошёл пилот с вопросительным выражением лица, я встала, поправила свою футболку-поло, надела куртку и вышла из самолёта, который едва ли заслуживал так называться.

Я была в пути уже больше двадцати часов, и вот наконец эта летающая коробка из-под обуви доставила меня на один единственный аэродром на острове Скай. Двадцать часов, в течение которых я пыталась смириться с предстоящей мне жизнью. И если быть честной, мне это не особо удалось.

Не спеша, я спустилась по шаткой лестнице, остановилась и вдохнула холодного чистого воздуха. Потом я посмотрела на небо. Чёрное как смоль оно простиралось надо мной. Ещё никогда я не видела столько звёзд. Должно быть их было миллионы. Такое ясное небо немыслимо в Вашингтоне. Я укуталась в свою куртку и побежала дальше.

После долгого полёта я чувствовала себя усталой и измотанной. В нерешительности я остановилась и осмотрелась вокруг. Высокий стройный мужчина вышел из барака, который находился в конце взлётнотно-посадочной полосы, и побежал мне навстречу. Он был немного старше моей мамы. У него были такие же пышные тёмные волосы как у неё, и слегка вьющиеся как у меня. От волнения я затаила дыхание.

— Эмма? — спросил он тёплым ясным голосом. — Я Итан, твой… твой дядя.

— Привет, — ответила я.

— Полёт оказался утомительным? — Он осмотрел меня с беспокойством. Я молча кивнула. — Пойдём, теперь прямиком домой, — сказал он и взял мои сумки.

Внезапно я услышала чей-то крик:

— Итан, Эмма, а вот и вы!

К нам подбежала красивая рыжеволосая женщина. Прежде, чем я успела что-то сказать, она обняла меня и крепко прижала к себе. Машинально я напряглась. Кажется, она этого не заметила. Она поцеловала меня в щёку и отодвинула на расстояние вытянутой руки, чтобы лучше рассмотреть.

— Ты похожа на Бренду как две капли воды! — воскликнула она. — Я Бри, твоя тётя. Но достаточно, если ты будешь называть меня просто Бри. Тётя звучит ужасно по-старому, — затараторила она, и, положив руку на моё плечо, повела вслед за Итаном.

Семья Итана и Бри жила вблизи Портри — столицы острова Скай. К счастью дорога туда заняла не больше получаса. Во время поездки я притворилась, что сплю. У меня не было желания разговаривать. Только когда мы проезжали через Портри, я решила, что самое время проснуться и зевнула громче, чем требовалось. Бри посмотрела на меня.

— Мы почти приехали.

Я выбралась из машины и в свете зарождающегося дня осмотрела их прелестный дом. Здесь царила полная идиллия. Наверняка они даже не запирают на ночь дверь. Прямая противоположность моей прошлой жизни, подумала я.

Серые стены из природного камня были покрыты толстым вьюном из роз, который за исключением острых шипов был ещё голым. Узкие ступеньки вели к скромной тёмно-зелёной входной двери. Вокруг дома раскинулся сад. Его пересекал клубок из покрытых гравием тропинок, и можно было с лёгкостью разглядеть бесчисленное множество кустов и растений, которые расцветут по весне.

Дом находился за пределами Портри. Тем не менее, мне сразу бросился в глаза удивительный вид на гавань. Портри был самым большим городом на этом острове — я гуглила. Большего Интернет мне не выдал. Мне же город показался крохотным. Забавно. Здесь наверняка нет ни одного кинотеатра, я уже молчу о театрах и концертах.

Вокруг дома простирались безмятежные поля, и сквозь туман, который ложился на траву, словно серое покрывало, я увидела вдали лес.

Итан открыл багажник и достал мои вещи. Их было не много. Вся моя прежняя жизнь уместилась в две сумки. Это даже печально, подумала я, глядя на качающиеся коричневые сумки в руках Итана. Я медленно последовала за ним и Бри к дому. Словно утопающая, я держалась за свой рюкзак.

Мы вошли в дом и оказались в небольшой прихожей. За ней находилась огромная комната — гостиная, как объяснила мне Бри. В воздухе витал аромат лаванды и ванили. Во фронтальной стене был встроенный камин. Я подошла ближе, чтобы рассмотреть фотографии, выставленные на нём вряд. Это были фотографии детей. Должно быть, это мои двоюродные сёстры и брат.

— Предлагаю тебе поспать сегодня в маленькой комнате внизу, — тихо сказала мне Бри. — Сначала тебе нужно познакомиться с Амели, тогда ты сможешь решить, захочешь ли ты свою собственную комнату или будешь жить с ней.

Я бы могла дать ответ уже сейчас. Я нуждалась в личном пространстве. Но для разговора об этом ещё будет время, подумала я.

Я осмотрела комнату, в которую меня привела Бри — старая кровать с бордовым пастельным бельём с вышивками, стены с обоями в полоску в светло-бежевых и тёмно-красных тонах. Под одним окном стоял комод, а под другим — маленький письменный стол. Комната понравилась мне. Бри задвинула кремовые занавески.

— Раньше это была комната твоей мамы. Мы починили мебель и заново оклеили стены обоями. — Она провела пальцами по занавескам. — Пойдём, я покажу тебе ванную.

По дороге туда, она открыла маленький шкафчик и вручила мне полотенце с мочалкой. Потом она присела на край ванны и посмотрела на меня. Этого ещё мне не хватало, подумала я и ответила на её взгляд.

— Мы надеемся, ты будешь чувствовать себя у нас как дома, — только и сказала она.

Я медленно кивнула и одарила её благодарным взглядом, когда она уходила из ванной. Потом я встала под душ и наслаждалась теплом воды. После я расчесала свои длинные непослушные тёмные волосы и рассмотрела себя в зеркале. Я искала на своём лице следы, оставленные последними событиями. Я была бледной, но такой я была всегда. Под моими серебристо-серыми глазами залегли тёмные синяки.

— И что это должно значит? — спросила я саму себя, скользнула в пижаму, которая утешительно напоминала о доме, и прокралась через прихожую в свою комнату. Я быстро сложила свои потёртые джинсы, толстовки и футболки в маленький комод. Лёжа в кровати, я уставилась в потолок и размышляла над тем, что случилось с моей жизнью. Это не продолжалось долго, и при многочисленных воспоминаниях о моей маме, на мои глаза, как и каждую прошлую ночь, навернулись слёзы. Я натянула холодное чужое одеяло до самого носа и в слезах провалилась в сон.

Первое, что я услышала, когда проснулась, это щебетание птиц. Тонкие лучи солнца пробивались через открытое окно. Я прислушалась к самой себе, и на один момент мне показалось, что пудовый камень в моей груди не такой тяжёлый. Долго это чувство не продлилось. Пение птиц заглушили разные голоса в доме. На улице за дверью загудел мотор машины. Скрипя сердцем, я вытащила ноги из-под одеяла и села. Прошло достаточно много времени, прежде чем я начала одеваться. Потом я задумалась, чем должна заняться. Нужно ли мне пойти на кухню или сначала в ванную? Тут дверь распахнулась, и две маленькие девочки с шумом влетели в комнату. От волнения, они чуть не спотыкались друг о друга.

— Эмма? — крикнули обе в один голос. Они были похожи как две капли воды. У обоих были длинные рыжие волосы и одинаково тонкие черты лица. Их кожа была очень светлой, а носы были усыпанными как минимум двадцатью веснушками. Должно быть, это были мои младшие девятилетние кузины. Я бы никогда не смогла отличить их друг от друга.

Одна из них заговорила, и, удивлённая собственной храбростью, начала заикаться от смущения:

— Ты хотела бы с нами пообедать?

Как же долго я проспала, если уже время обеда? Надеюсь, это не слишком невежливо? С другой стороны они могли бы меня разбудить. Но я решила об этом не задумываться.

— Папа с Амели и Питером скоро вернутся из города, и мама подумала, что мы должны тебе об этом сообщить.

Когда я встала, маленькая ручка скользнула в мою, а другая девочка посмотрела на меня.

— Я Хана, — прошептала она. Значит, та, что смелей — Эмбер, подумала я про себя.

Бри поприветствовала меня с улыбкой.

— Ну, ты уже познакомилась с нашими младшими детьми? Они хотели во что бы то ни стало тебя будить. Я с трудом отговорила их от этого. Мы хотели, чтобы ты выспалась.

Я поблагодарила её, улыбнувшись.

— Садись сюда. Хочешь чай или кофе? — спросила она меня, подталкивая к стулу за огромным дубовым столом, который стоял посреди кухни.

— Кофе, пожалуйста, — ответила я и принялась наблюдать за Бри, пока она готовила обед. Она накрыла на стол, пожарила мясо и картофель, нарезала овощи. Свежезаваренный кофе пах так маняще, что я сделала жадный глоток и тут же обожгла язык. Между тем, Бри давала близняшкам небольшие поручения, что бы отвлечь их от излишних вопросов.

— Могу я тебе помочь? — спросила я неуверенно.

— Нет. — Улыбаясь, она покачала головой. — Сиди и пей свой кофе. Я почти закончила.

Невольно я начала сравнивать Бри со своей мамой. «Хозяйственная» было бы последним определением, которое бы пришло мне в голову. Мы часто переезжали, так как она никогда не выдерживала долго на одном месте, а ещё она всегда много работала. По большей части своё свободное время я проводила с друзьями или на плавании. И именно поэтому я особенно наслаждалась каждой минутой, что мы проводили вместе. И хотя я всегда ощущала, что она от меня что-то скрывает, я делилась с ней каждой своей тайной.

— Бри, — начала я, и столь фамильярное обращение с трудом сорвалось с мои губ.

Она повернулась ко мне.

— Да, золотце?

— По поводу комнаты, если вы не возражаете, я бы с удовольствием в ней осталась. — Я смотрела на стол и стеснительно закусила нижнюю губу. — Мне она очень понравилась, и я люблю бывать одной. — Я вертела опустевшую чашку кофе в руках.

— Никаких проблем. Я боялась, комната покажется тебе слишком маленькой, но я рада, что она тебе понравилась.

С этим разобрались. Мне тут же полегчало.

— Можно мне повесить парочку картин? — более уверено спросила я. — Ничего особенного. Я привезла несколько рисунков, как воспоминания, — я умолкла.

— Конечно, дорогая. Их нарисовала ты? — Она не дождалась моего ответа и продолжила говорить: — Питер тоже рисует. Его картины чудесны, во всяком случае, я их такими считаю, — объявила она, преисполненная гордости. Близняшки закатили глаза и попытались подавить хихиканье. — Он обязательно возьмёт тебя с собой на утёс, если у тебя будет желание.

В этот момент мы услышали шум у двери. Амели, Питер и Итан вернулись домой. Эмбер взяла меня за руку и потянула в прихожую, которая однозначно была слишком маленькой для пятерых человек. Они сняли куртки и обувь, убрав всё в огромный шкаф.

— Привет, Эмма, — обратилась ко мне Амели и протянула руку. У неё были длинные сильно вьющиеся тёмно-русые волосы со светлыми прядями. Как и её мать, она была красивой. Её кожа сверкала цветом слоновой кости, и она оценивающе смотрела на меня большими зелёными глазами. Несмотря на то, что мы были одного возраста, по сравнению с ней я чувствовала себя маленькой наивной девочкой.

— Я Питер. — Она толкнула моего кузена, который был на год старше, в сторону, после чего несколько раз ударила кулаками в его спину. Тот лишь ухмыльнулся. — Итак, ты наша потерянная двоюродная сестра, — сказал он лукаво.

— А ты — художник, — ответила я.

— Мама уже выдала все семейные тайны? — Он изобразил испуганное лицо. — Я надеюсь, она рассказывала только хорошее.

Я попыталась скорчить загадочное лицо. Питер рассмеялся и обнял меня за плечи.

— Обед готов, — закричала Бри в этот момент.

Вкус был восхитительный. Я не ела несколько часов и была очень голодна, а еда в самолёте была отвратительной.

— Эмма, расскажи нам о Вашингтоне, — попросил Питер.

Я пожала плечами.

— Что ты хочешь знать?

— Чем ты занималась в свободное время? В какую школу ходила? Какие курсы посещала? Всё сразу.

— Стоп-стоп, — вклинилась Бри. — Питер, дай её сначала поесть. Потом ты можешь показать ей дом и сад, и вы можете сходить на утёс, и тогда она расскажет тебе всё, что пожелаешь. — Она заговорщицки мне подмигнула. — Не рассказывай ему слишком много, иначе он расскажет это своим друзьям, и скоро об этом будет знать весь город.

Питер скомкал салфетку и бросил её в свою маму.

— Подумаешь. Я могу молчать как могила.

Все за столом разразились звонким смехом.

— Он первый сплетник в школе, — просветила меня Амели. — При виде его невинного личика, все девчонки считают себя обязанными раскрыть все свои секреты.

Питер сверкнул глазами в сторону сестры. Но тут Итан прервал шутливую перепалку.

— Сейчас мне хотелось бы поприветствовать Эмму в нашей семье, — торжественно объявил он и забил десертной ложкой по стакану. Я почувствовала, как мои щёки начинают краснеть. Я посмотрела на него несчастным взглядом. — Я буду краток, обещаю.

Я глубоко вздохнула.

— Эмма, мы рады, что ты решила жить с нами. Даже если причина столь прискорбна, и прежде всего для меня. К сожалению, наши дети не были знакомы с твоей мамой. Я, то есть мы, надеемся, что тебе у нас понравится, и мы сможем помочь тебе в сложившейся ситуации. В общем, добро пожаловать в нашу семью.

Все за столом захлопали и, улыбаясь, посмотрели на меня.

— Спасибо. — Больше я не знала, что сказать, радуясь тому, что от мыслей о маме слёзы не навернулись на мои глаза в ту же секунду.

После обеда Питер показал мне море. Он собрал свои каштановые волосы в хвост и излучал удивительное спокойствие. Он не был привлекательным в прямом смысле этого слова, и уж тем более не был красивым, как его сестра. Но он определённо внушал доверие. Теперь я поняла, что имела в виду Амели.

Я рассказала ему про Дженну и про свою старую школу. Он внимательно слушал меня и ни разу не перебил. Я была рада, что он не спрашивал меня о маме.

— Тут где-нибудь поблизости есть крытый бассейн? — спросила я. — Дома я была в команде пловцов, и мне бы хотелось продолжить тренировки.

— Так подай заявку в местную команду. Я думаю, пробные заплывы начнутся через несколько недель. Я займусь этим вопросом, обещаю, — сказал Питер. — Почему вы никогда не навещали нас? — спросил он позже, когда мы стояли на краю утёса. Под нами бушевали волны и шумно разбивались о скалы. Я набрала воздуха в лёгкие. Даже здесь наверху на коже ощущались маленькие солёные капли. Вид был неповторимым.

— Здесь прекрасно, — сказала я тихо.

— Так и есть, прекрасно и опасно. Будь осторожна и не подходи слишком близко к раю. Эти берега могут легко обрушиться в море, — предупредил он. — А мы не хотим тебя снова потерять, — добавил он с хитрой улыбкой. — Я часто прихожу сюда, чтобы порисовать, и каждый раз вид здесь разный, — продолжил он, глядя на горизонт.

— Я бы с удовольствием пришла сюда с тобой и попробовала бы нарисовать его, — предложила я.

— Ты тоже рисуешь?

— Немного. Похоже, это семейная болезнь.

Когда мы вернулись домой, солнце освещало сад. Мы сели на маленькую лавочку, наслаждаясь первым теплом.

— Ты так и не ответила на мой предыдущий вопрос, — сказал Питер после долгой паузы.

— Я не могу на него ответить. Я сама этого не знаю, — только и сказала я.

Глава 2

— Эмма! — Голос Амели прорвался сквозь мой сон. — Проснись, соня, — кричала она в моей комнате.

Я развернулась на бок, натянула на голову одеяло и зарылась лицом в подушку. Потом я всё-таки потёрла глаза и нехотя встала.

Уже прошло две недели как я здесь. Всё время я проводила либо дома, либо на берегу моря. Но моя беззаботная жизнь закончилась, и уже с завтрашнего дня я должна была пойти в местную школу Портри — событие, которое я бы с удовольствием отсрочила. Единственный плюс в том, что у меня будет много совместных курсов с Амели. Ведь она была всего на один месяц старше меня.

— Давай, вставай. Ты что, младенец, чтобы спать в обед? Нам нужно идти. Что-то случилось на побережье. Мы хотим посмотреть, сможем ли мы чем-нибудь помочь. Папа думает, ты должна поехать с нами.

Она вышла из моей комнаты.

Всё ещё сонная я поплелась в ванную. Я почистила зубы и умылась холодной водой. Это меня разбудило. Затем я вытерлась, расчесала волосы и натянула джинсы и толстовку. На кухне меня встретил гул голосов. Все говорили, перебивая друг друга.

Бри подвинула мне чашку кофе, и я попыталась понять причину столь взволнованного разговора. Сначала мне показалось, что я ослышалась, но речь действительно шла о китах. Эти гигантские животные, которых я видела только по телевизору, были выброшены на берег? Вот так просто?

Питер яро спорил с Итаном. Я поняла только половину. Они говорили об ультразвуковых гидролокаторах, отражённых сигналах и шумах. Бри перебила их обоих.

— Хватит спорить. Доедайте, и мы поедем на пляж. Им понадобится любая помощь.

Пока Бри и Амели убирали со стола, мы с Питером относили все вёдра, которые нам удалось найти в доме, в машину.

— Возьмите лопаты, — крикнул нам Итан, когда он уговаривал близняшек остаться. — Сегодня вам нечего делать на пляже. Сначала нам нужно проверить, что мы сможем сделать. Очень важно, чтобы вы остались дома. Мы можем на вас положиться?

Эмбер кивнула, а Хана с упрямством посмотрела на отца.

Итан, качая головой, направился к машине.

— Я не удивлюсь, если они окажутся там, — смиренно сказал он Бри, которая сидела на заднем сиденье.

— Поспорим? — спросил Питер.

Но Итан не был настроен на спор. Он кивнул своим дочерям и завёл машину.

Небо было покрыто облаками, и не успели мы добраться до пляжа, как крупные дождевые капли застучали по лобовому стеклу. Даже в самых смелых мыслях, я не могла представить, что меня ждёт. Когда мы вышли из машины, на пляже уже собрались люди. Мы подошли к ним. Я в шоке уставилась на картину, что предстала передо мной: на мокром песке лежала целая дюжина чёрных как смоль китов.

— Что всё-таки произошло? — спросила я Питера, который подошёл к животному и попытался успокоить его тихим голосом. Судя по всему, он делал это не в первый раз. Я восхитилась его мужеством.

Вспыхнувшая паника в глазах животного выдавала его страх перед смертью.

Я осторожно приблизилась к киту и аккуратно положила руку на его удивительно мягкую кожу.

— Их так много, — голос Питера звучал отчаянно. Чтобы как-то его утешить, я положила руку на его плечо.

— Мы должны сохранять их кожу влажной, иначе они погибнут, — сказал седовласый мужчина, подошедший к нам сзади. — Некоторые уже мертвы.

— Эмма, это доктор Эриксон, — представил его Питер. — Это Эмма. Моя кузина из Соединённых Штатов, — обратился он к мужчине. Тот осмотрел меня таким напряжённым взглядом, что я была вынуждена отвести глаза.

— Ты дочь Бренды, — констатировал он тихо.

— Пойдёмте, доктор Эриксон, — перебил его нетерпеливо Питер. — Нам нужно выяснить, каким животным мы ещё можем помочь.

Качая головой, мужчина развернулся и оставил меня со странным ощущением в животе. Но у меня не было времени, чтобы размышлять об этой встрече.

На каждого кита, который ещё оставался жив, было выделено по два-три человека. С помощью вёдер с водой группы пытались поддерживать влажность их тел. Уже через несколько минут я промокла насквозь.

— Питер, так у нас ничего не получиться. Столько воды — всё равно что капля в море, — крикнула я ему.

Только бы дождь не закончился. Сейчас мы нуждаемся в нём как никогда.

— Я поговорю с отцом, — ответил он и убежал.

Амели и я заботились об одном из маленьких китов. Наверно, это был детёныш, и я задавалась вопросом, где его мать. Мы бегали туда-сюда до изнеможения. Это была безнадёжная борьба против ветра, который высушивал их тела.

— Женщины несут полотно. — Питер снова подошёл к нам.

Казалось, прошла вечность, прежде чем они вернулись. Мы накрыли тела китов тканью и смочили её водой. Стало намного лучше.

— Нам нужно вернуть китов в море, — сказала Амели. — Мы не можем поливать их водой вечно. Когда придёт флот?

— Может пройти несколько часов. Они как раз сейчас на учениях и не могут больше никого отправить, — ответил ей один из мужчин, указывая рукой на море.

— Если будет прилив, возможно, некоторые из них смогут уплыть, — вмешался доктор Эриксон. Но по его интонации, было ясно, что он в этом сомневался.

Я побежала за ним следом, когда он возвращался к китам.

— Вы не верите, что мы справимся, не так ли?

Он посмотрел на меня.

— Эмма, пять животных мертвы. Другие очень слабы. Я думаю, нам может помочь только чудо. — Он посмотрел сквозь меня на море. — Только чудо, — повторил он и, развернувшись, побрёл дальше.

Я побежала обратно к Амели. Наш маленький кит дышал ровно. Я прислонилась щекой к его холодной коже и принялась шептать:

— Ты должен бороться, слышишь? Борись. — В его глазах больше не было дикого блеска, пока я, поглаживая, успокаивала его: — Всё будет хорошо.

Потом я схватила ведро и побежала к воде.

Скоро будет прилив, и вода доберётся до китов. Одного я не понимала, как они смогут снова плыть, если они были слишком слабы.

Выбившиеся из сил, мы с Амели стояли у костра, который развели мужчины, и пили горячий чай.

— Нам нужно перевернуть китов, чтобы они смогли уплыть.

— И как мы это сделаем, Питер? Киты слишком тяжёлые, — ответил один из мужчин. — У нас нет для этого никаких приспособлений, это может сделать только флот, и если он не придёт… — Он смиренно пожал плечами.

— Грузовики здесь не проедут. Они застрянут в песке, — размышлял вслух Итан.

— А что насчёт джипов? — перебила его я. — С джипами может сработать.

Мужчины скептично уставились на меня. Потом, один за другим, они медленно закивали.

— Мы могли бы спустить джипы и с помощью ремней оттащить китов в воду. Нам нужно дождаться подходящего момента. Нельзя, чтобы вода была слишком высоко или слишком низко, — объяснил Итан.

— Нам придётся действовать очень быстро, — заметил доктор Эриксон. — И это опасно. Мы не знаем, как поведут себя киты, когда они снова окажутся в воде.

— Сколько у нас джипов? — один из мужчин проигнорировал его опасения.

Итан сосчитал, когда каждый, кто мог предоставить в распоряжение свою машину, поднял руку.

— Пять, — заключил он. — Этого хватит. Всё равно у нас ремней только для одного животного. Поедем по очереди. — Он потёр руки над огнём. — Итак. Нам нужно подготовить ремни. Я думаю, мы можем скоро начинать.

Когда мужчины отправились к своим машинам, я подбежала к маленькому китёнку. Амели хорошенько смочила полотно. Я укуталась в плед и успокаивающе погладила его тело. Потом я села на мокрый песок, прислонилась к нему и начала рассказывать о море. Хоть я и знала, что он меня не понимает, всё же я надеялась, так он не чувствовал себя одиноко.

Шум моторов испугал меня. Мужчины осторожно заехали на пляж. Грохот заставил животных нервничать. Я поднялась и посмотрела навстречу машинам. Тогда я впервые увидела его.

Его тёмные растрёпанные волосы цвета корицы сверкали на свету последних солнечных лучей. Серьёзным взглядом он осматривал китов. Ещё никогда я не видела такого привлекательного парня. Моё сердце зажило самостоятельной жизнью и бешено застучало в груди. На парне была серая плотно прилегающая футболка, которая представляла его мускулистое тело ещё в более выгодном свете, и чёрные джинсы. Даже ужасные зелёные резиновые сапоги смотрелись на нём круто. Он был одет слишком легко, отчего моя кожа покрылась мурашками. Флисовая куртка едва ли спасала меня от холода. Наиболее поразительным было его лицо. Оно напоминало мне о греческих скульптурах, которых мы проходили на уроках искусства. Его черты были изящными и в тоже время выдающимися, а кожа, несмотря на долгую зиму, имела лёгкий светло-коричневый оттенок. Он поджал губы, как если бы злился. Тем не менее, глядя на китов, его глаза отражали печаль.

Пока он смотрел на них, доктор Эриксон, находившийся с ним рядом, о чём-то непрерывно говорил. Я не могла понять, о чём шла речь, но парень много раз качал головой. Внезапно, словно почувствовав, что я за ним наблюдаю, он повернулся ко мне. Он рассмотрел меня быстрым взглядом, и непроизвольно его брови сошлись на переносице, тогда он снова повернулся к доктору Эриксону.

Я с трудом поднялась на ноги и убрала волосы с лица. Это был неподходящий день для непредвиденной встречи с парнем моей мечты. Рядом со мной захихикала Амели.

— Разве он не великолепен? — прошептала она. — Это Кэлам, приёмный сын доктора Эриксона.

Я проигнорировала её замечание и повернулась к нашему маленькому китёнку.

— Дела у него всё хуже, — сообщила я и заметила, как мои руки начали дрожать.

— Я знаю. Сомневаюсь, что он выживет.

— Конечно, он выживет. Мы не должны сдаваться, — возразила я.

Мужчины начали затягивать ремни на одном из китов.

Машина тронулась медленно и осторожно. Надеюсь, уровня воды хватит, чтобы оттащить животных достаточно глубоко. Совместными усилиями мы тащили и толкали тяжёлого кита обратно в воду. Впереди рядом с головой кита я заметила Кэлама. Всё это время он что-то нашёптывал ему. Словно очарованная, я рассматривала его сосредоточенное лицо. Он думал, что животное его понимает? Когда вода коснулась моих резиновых сапог, я остановилась. С маленькой волной холодная тёмная жидкость залилась в мой сапог. Ко мне тут же подкрался давно знакомый страх.

Вода.

Ещё в детстве у меня развился панический страх перед открытыми, тёмными и непостижимо глубокими водоёмами. Это досталось мне от мамы. Она никогда не разрешала мне купаться в море или озере. Хотя плавать в светлых дружелюбных бассейнах она, напротив, никогда не запрещала. Там я чувствовала себя буквально как рыба в воде.

Осторожно, шаг за шагом, я пятилась назад, борясь с начинающейся дрожью. С безопасного берега я наблюдала, как другие ослабили ремни и подтолкнули кита дальше в воду. Пока помощники, один за другим, возвращались на берег, Кэлам оставался с животным. Через некоторое время вода уже доставала ему до груди. Наконец для кита стало достаточно глубоко. Он вдруг повернул голову к Кэламу, словно кивая ему. Но я понимала, что это была полная бессмыслица.

Потом кит сильно ударил плавниками хвоста по воде и уплыл. У него получилось. Все с облегчением заликовали, а мы с Амели упали друг другу в объятья.

— Я знал, что Кэлам справится, — сказал доктор Эриксон рядом со мной и пошёл ему навстречу с пледом в руках. Но тот покачал головой, указывая на других животных.

Процедура повторилась несколько раз. Тем временем полная луна поднялась в небе, бросая холодный серебряный свет на пляж. Было безветренно, даже в каком-то смысле мирно. Кэлам каждый раз был последним, кто отпускал китов в воду. Казалось, ему не было ни холодно, ни страшно. Одно неверное движение испуганного животного могло его ранить или убить.

Наконец, очередь дошла до нашего маленького подопечного. Я прислонилась щекой к его холодной коже и прошептала:

— Всё будет хорошо.

Пока джип медленно трогался, я поддерживала голову малыша. Я хотела остаться с ним как можно дольше. С другой стороны разместился Кэлам и непрерывно успокаивал маленького кита. Его тонкие стройные руки лежали на спине животного и почти касались моих. Он шептал так тихо, что я не могла разобрать ни одного слова. Я лишь чувствовала, как кит успокаивается. Паника в его глазах исчезла. Как он это сделал?

Мы медленно зашли в воду. Однако когда я оказалась в воде по колено, дрожь началась сама по себе. Страх непреодолимо подкрадывался ко мне. Я не могла с ним совладать. Кэлам поднял взгляд и осмотрел меня. Два тёмно-синих озера смотрели на меня с недоумением.

— Всё нормально. Можешь его отпустить, — сказал он мягко.

Я кивнула, пытаясь отвести свой взгляд от его глаз.

Вода омывала мои ноги, отчего страх только усиливался.

Я чувствовала, что мои колени вот-вот подогнуться. Тогда он схватил меня за руки.

— Что с тобой?

Во мне мгновенно разлилось спокойствие. Я крепко схватилась за него словно утопающая, а тело забило дрожью.

— Я боюсь воды, — прошептала я, прежде чем мой голос отказал.

Он понимающе кивнул.

— Возвращайся на пляж. С ним всё будет хорошо, поверь мне.

Всё же ни его руки, ни его взгляд не отпускали меня.

Доктор Эриксон подошёл ко мне и взял за руку. С тяжёлым сердцем я отпустила Кэлама. Без его прикосновения страх вернулся с ещё большей силой, и я свалилась с ног. Доктор Эриксон крепко схватил меня и повёл к берегу.

— Всё будет хорошо, Эмма. Кэлам позаботится об этом. — В его голосе звучала полная уверенность в способностях Кэлама.

Амели накинула на меня плед, ворча себе под нос.

— И что это было? Ты хотела произвести на него впечатление? — Увидев мою улыбку, она замолкла и серьёзно посмотрела на меня. — О, о, кто-то попался. Ну, добро пожаловать в клуб. Этот взгляд я знаю.

Я почувствовала, как румянец поднимался к моим щекам, и спрятала своё лицо в колючий плед. Я не могла влюбиться в первого встречного парня здесь, на краю света. Возможно даже, он выглядел не так хорошо, как мне показалось в первый момент. Всё дело было в этой нереальной ситуации, из-за которой он показался мне принцем из сказки.

Другие спасённые киты кружи поодаль от берега, словно они ждали последнего из стада. На этот раз Кэлам долго не отпускал малыша, но даже тогда тот не делал никаких попыток уплыть.

— Он слишком боится, — сказал Питер, который стоял рядом со мной.

— Ему всего лишь нужно поплыть, — ответила я.

Тогда киты в море начали петь, будто тем самым они звали малыша. Он попытался ответить, но издал лишь жалобный писк.

Он всё ещё не двигался с места. Тогда Кэлам оттолкнулся и поплыл. Правой рукой он держал кита и тянул его дальше на глубину. По водной поверхности вокруг них расползлось странное голубое мерцание. Амели и я затаили дыхание. Один из китов отделился от группы и поплыл им навстречу. При этом он непрерывно выл. Когда Кэлам приблизился к большому животному на расстояние двух или трёх метров, он освободил малыша и подтолкнул его навстречу другому киту. Кэлам подождал пару секунд, и когда стало понятно, что кит плывёт дальше, он вернулся.

Мы с облегчением выдохнули.

Когда Кэлам вышел на берег, его окружили мужчины. Они о чём-то разговаривали с ним и похлопали по плечам. К нему пробрался доктор Эриксон и, несмотря на все протесты, укрыл его пледом. Вместе они направились к машинам. Прежде чем сесть, Кэлам повернулся и посмотрел на меня напряжённым взглядом. Я сильнее укуталась в плед, но это не спасло от мурашек, побежавших по моим рукам.

Глава 3

Мы были совершенно вымотаны происшествием на пляже, и я камнем рухнула в кровать. Несмотря на это, Итан потребовал, чтобы на следующий день мы всё же пошли в школу. Мои попытки его переубедить ни к чему не привели. Как директор местной средней школы, Итан настоял на том, чтобы я снова попыталась вести нормальную жизнь, как он сам выразился.

Мой первый школьный день был таким же, как и моё настроение. Шёл ливень. Небо было серым и пасмурным, вдали стелился белый туман. Приблизительно так же было внутри меня. Мы с Амели решили поехать вместе с Питером на его машине и встретить Итана уже в школе.

Когда я вошла на кухню, Питер улыбнулся и ободряюще посмотрел на меня. «Всё будет нормально», — читалось в его карих глазах.

От волнения кусок не лез мне в горло, поэтому я выпила только кофе. Но он сделал меня только нервознее.

Как и остальным, Бри вручила мне пакет с сэндвичем, яблоком и бутылкой воды и быстрым жестом приобняла меня. Я отважно уселась в машину рядом с Амели.

К счастью, когда мы подъехали к школе, двор был уже пуст. Какое-то время нам пришлось искать свободное место для парковки. Современное двухэтажное здание школы было выдержано в белых и синих тонах. Более низкое здание рядом было не трудно распознать как спортзал.

Питер отправился на свой курс, а Амели последовала со мной в директорскую.

— Идём быстрей, — торопила она меня. — Всё будет не так плохо — это я тебе обещаю.

Пожалуй, моя паника стала только заметней. Стоило нам войти, как две секретарши посмотри на меня из-за своих столов проверяющим взглядом. Узнав Амели, они улыбнулись.

— Здравствуй, Амели, — заговорила брюнетка. — Можете заходить, твой отец уже ждёт вас.

Итан сидел за письменным столом и разговаривал по телефону. Амели зашла в кабинет, а я нерешительно остановилась в дверях, одёрнула непривычную форму, которую мне одолжила Амели, и принялась ждать. Заметив нас, Итан тут же закончил телефонный разговор, встал и подошёл к нам.

— А вот наконец и вы, девочки. Теперь пойдёмте быстрей, через пять минут начнётся урок. — Он осмотрел меня, одетую в чёрную юбку, белую блузку и такой же чёрный блейзер со школьным гербом. — Наша форма тебе идёт.

Я посмотрела на него с несчастным видом. Пока мы шли с ним вдоль школьного двора, он рассказывал мне про каждое здание.

— Слева спортзал. — Он указал на здание, которое я уже идентифицировала. — Прямо там занятия у младших классов, а здесь проходят курсы с десятого по двенадцатый классы. — Он с воодушевлением открыл большую дверь и подтолкнул нас внутрь. Он так быстро шёл в аудиторию на втором этаже, что мы едва ли поспевали за ним. Когда Итан зашёл вместе с нами в класс, все взгляды тут же устремились на нас. Я почувствовала, как краснею. Этого мне как раз не хватало.

Либо Итан не был особенно красноречив, либо он просто, ради меня, не хотел затягивать представление — в любом случае, он был краток.

— Это Эмма Тейт, моя племянница, — объявил он ученикам, которые с интересом рассматривали меня. — Эмма, это мистер Бекетт, наставник для наших десятиклассников. Амели тебе потом всё покажет. Удачи.

С этими словами он исчез.

Хотелось бы мне иметь больше времени до начала учёбы. Сначала он мог бы просто показать мне школу. Но у меня не было времени сердиться. Все с нетерпением смотрели на меня.

— Здравствуй, Эмма, — заговорил в этот момент мистер Бекетт. — Добро пожаловать в нашу школу. Надеюсь, тебе у нас понравится. Садись рядом с Джейми, там свободное место.

Я опустилась на стул рядом с названной Джейми.

— Привет, я Джейми Барнс, — представилась девочка с короткими рыжими волосами, торчащими во все стороны.

Хоть я и пыталась сосредоточиться на уроке, мои мысли снова и снова ускользали от меня. Я была рада, когда прозвенел звонок. Джейми сложила свои вещи и посмотрела на меня.

— Что у тебя сейчас?

Наконец я заглянула в своё расписание.

— Физкультура.

— Хорошо, мы можем пойти вместе.

Я с облегчением последовала за ней.

Мы подбежали сквозь дождь к спортивному залу. Баскетбол не был моей сильной стороной, но я справилась очень даже неплохо. Дома у меня уже было два занятия, так что я не опозорилась. Возможно, день будет не таким плохим, как я опасалась.

В полдень облака рассеялись. Мы с Джейми и Амели разместились на школьном дворе. Солнце прилагало все усилия, чтобы посылать тёплые лучи на землю, всё же я укуталась в свою куртку, чтобы попытаться укрыться от любопытных взглядов. Либо это было сенсацией, что племянница директора теперь ходит в их школу, либо здесь так редко случалось что-то новое, что они радовались любому разнообразию. Скорее всего, и то и другое. Наверняка многие родители знали мою маму, пришло мне в голову.

Рядом со мной непрерывно болтала Джейми об учителях и курсах, которые она посещала. Я слушала вполуха.

Мой взгляд скользнул по ученикам и остановился на Кэламе. Он прислонился к недалеко стоящему от нас дереву и не обращал на меня с подругами никакого внимания, так что я могла спокойно рассмотреть его. Я ошиблась. Сегодня он выглядел ещё лучше, чем вчера. Рядом с ним стояла красивая девушка, не прекращающая говорить с ним. Но казалось, в мыслях Кэлам был совсем далеко. Я разглядывала их обоих, и тут его синие глаза посмотрели поверх голов учеников прямо на меня. Испугавшись, я отвела глаза, но, к сожалению, не достаточно быстро. От его пронзительного взгляда по моим рукам побежали мурашки.

Немного позже, когда я снова взглянула на него, Кэлам продолжал смотреть на меня. Он нахмурил лоб, а его взгляд был мрачным, но это нисколько не умаляло его красоты, скорее наоборот.

— Давайте пойдём внутрь, — сказала Джейми. — Похоже, снова собирается дождь.

Я посмотрела на небо, где громоздились большие серые тучи. И это был апрель. Со вздохом, я встала с места.

— Ты не говорила мне, что он учится в этой школе, — прошептала я Амели и незаметно указала на Кэлама.

— А ты и не спрашивала. — Она пожала плечами.

— Кто эта девушка? — недовольно спросила я.

— Это Валери.

Они зашли перед нами в здание школы, и я проводила Кэлама взглядом. К моему огорчению, других подробностей от Амели не последовало. Она быстро забежала в помещение, когда с неба полетели крупные дождевые капли.

Следующим уроком у меня был французский. Ни Амели, ни Джейми не выбрали этот курс, так что я была предоставлена самой себе. Когда я зашла в класс, у доски стояла мисс Тюрго, настоящая старая француженка. Она улыбнулась мне.

— А, ты должно быть, Эмма! — поприветствовала она меня с очаровательным французским акцентом.

Я кивнула.

— Погляди, рядом с Марком свободное место. Садись, пожалуйста, к нему. — Она указала на свободный стул.

Я скользнула за парту.

— Привет, — поздоровался чересчур крепкий парень с короткими рыжими волосами. — Я Марк. Мы были вместе на английском.

Я, как бы извиняясь, пожала плечами. Так подробно я не оглядывалась по сторонам, чтобы кого-нибудь запомнить. К счастью начался урок. Марк услужливо подвинул ко мне свою книгу, так как свои учебники я получу только в конце дня.

— Спасибо, — пробормотала я.

Это позволило ему придвинуться ко мне так близко, что наши руки почти соприкасались. На следующем уроке мне следует попытаться занять другое место, даже если я буду выглядеть невежливой. Я была рада, когда в полчетвёртого школьный день наконец-то закончился. Мы с Амели забрали мои учебники из здания администрации и вместе с Питером отправились домой. Я была убита. Щёки дрожали от напряжения из-за постоянной улыбки, которую мне приходилось натягивать. В конце концов, я ведь хотела произвести хорошее впечатление. Однако долго этот театр не продержится.