– Ты где?

– Бог ведает, – ответил Джоэл. – Серьезно, это просто край света. – Он выглянул в окно. – Представляешь, десять вечера, а светло как днем.

– Вот как? Звучит замечательно.

– Ну, это не так. Я не могу заснуть!

– И чем занимаешься вместо сна? Работаешь?

– Конечно. – Джоэл посмотрел на папки, лежавшие на шатком столе в его номере.

– А не лучше ли тебе прогуляться? Посмотреть на окрестности?

– Это какой-то остров. Здесь некуда идти, и это дерьмовое дело в юридическом смысле, и… Нет, не могу. Думаю, мне нужно подготовиться к следующему ходу.

– Ты там… ни с кем не познакомился?

– Я же говорил тебе. Мне плевать на это! У меня работа. Я хочу только работать.

– Но вокруг тебя целый мир, Джоэл.

– Отлично. Ладно, я потом отправлюсь в Сингапур. Или в Сидней. Посмотрю на мир.

– Ты стараешься делать те упражнения на внимание и память?

– Я уже не твой беспокойный пациент, Фил! – фыркнул Джоэл.

Доктор Филиппосис прекрасно знал, что Джоэл не ждет от него советов. Доктор был нужен ему только для того, чтобы в любое время отвечать на звонки.

– Конечно, Джоэл. Марша передает тебе привет.

Джоэл кивнул и отключил телефон, после чего придвинул к себе ноутбук. Он подумал, не задернуть ли ему занавески, но снаружи ведь не было ничего, кроме волн, мягко и терпеливо набегавших на берег.

Глава 23

Флора уже повидалась со всеми шестью членами совета острова, оставался только ее отец, но его она намеревалась предоставить Джоэлу и Колтону. Ни один из членов совета не был слишком воодушевлен визитом Флоры, хотя, по крайней мере, грузный викарий заинтересовался разговором. Но возможно, это случилось потому, что Флора принесла ему коробку фруктовых пирожных, которые испекла утром.

И это было самым странным: казалось, что Флора уже не в силах остановиться. Словно она, уехав с острова, накрепко захлопнула эту часть себя – с такой же силой, как и прочие признаки прежней жизни. Но сейчас, когда Флора делала самые простые дела – просеивала муку, рубила масло, разбивала яйца, – она чувствовала себя ближе к матери, избавляясь от тяжких воспоминаний, и удивлялась, почему не занялась этим прежде.

Даже если викарий и готов был встать на ее сторону, вести от Колтона приходили неутешительные. И Флора то и дело вспоминала, что вечером им предстоял ужин. С Джоэлом.



– С чего ты такая веселая? – спросил Финтан.

Он сел перед огнем, прислушиваясь к тому, как Флора напевает местные песенки, стряпая печенье с тмином. Финтану казалось, Флора и сама этого не замечает. Но помнил, что их мать напевала точно так же.

– Иди сюда, Финтан, – позвала его Флора. – Ты должен двигаться дальше. Ты явно очень талантлив. Давай я научу тебя печь пастушеский пирог.

– Теперь что, моя очередь получать мамины уроки? – нахмурился Финтан.

Флора обернулась, удивленная и рассерженная:

– О чем это ты?

Финтан, днем успевший крепко поссориться с отцом, считавшим, что сын напрасно тратит время на эту его сырную чепуху, был не в том настроении, чтобы деликатничать.

– Это ведь всегда было твоим делом. Вы с мамой вечно топтались у плиты. А потом нас выгоняли, чтобы ты могла в тишине и покое готовиться к своим важным экзаменам. Всегда одно и то же: драгоценная малышка Флора со своей мамочкой!

Слова были обидными, и на глазах Флоры выступили слезы.

– Что ты имеешь в виду?

– Тебе же некогда было к нам приехать, и это притом, что мама столько времени на тебя потратила!

– Это несправедливо! – возразила Флора, окончательно разозлившись. – Слишком несправедливо! Вы все это время полагали, что я должна вернуться и исполнять свои «обязанности»! А когда я этим занялась, вы же меня за это и оскорбляете!

– Думаю, тебе это на пользу, – пожал плечами Финтан. – А мне ни к чему твои прекрасные тайны приготовления каких-то там пастушеских пирогов. – Он угрюмо нахмурился. – Я прекрасно умею готовить. Я просто не учил уроки под присмотром мамы, вот и все. «Мальчики, все за дверь!»

Он передразнил их мать, и Флоре захотелось стукнуть его.

– О чем ты говоришь?

– А ты как думаешь, о чем я говорю? Ты всегда была ее любимицей. Только тебе разрешали ходить куда угодно и делать что вздумается. «Ох нет, занятия Флоры – это так важно! Ох нет, Флоре нужны туфли для танцев! Ох, Флора поедет учиться в университет!»

На лице Финтана отразилась боль. Флора бросила на стол нож, которым собиралась чистить морковь.

– Ты не можешь так думать! Она тебя обожала!

– Да она никого не видела, кроме Иннеса и тебя!

– Конечно видела!

Они помолчали.

– Ну, меня она точно не замечала.

Флора шагнула к нему:

– Финтан, мне кажется… Она же осознавала, как живет сама. И не хотела такого же для меня. Ей хотелось, чтобы я вырвалась отсюда, вот и все.

Финтан снова умолк, и Флора обернулась, непонятно как догадавшись, что за ее спиной появился отец, он вернулся домой в самый неподходящий момент и слышал ее последние слова.

Флора залилась краской:

– Папа… Привет… Я тут… Я подумала, не показать ли Финтану, как печь пастушеский пирог.

Эк посмотрел на них обоих по очереди. Вид у него был бесконечно усталый.

– Да незачем, девочка, – тихо произнес он. – Нам и готовая еда подойдет. Не хочу навлекать на тебя неприятности.

– Какие еще неприятности?!

– Уверена?

Пройдя через тихую кухню, Эк взял газету и сел у огня.

– Ну ладно, – сказала Флора, вытирая руки чайным полотенцем и ставя в духовку противень с печеньем.

Она никак не могла улучшить положение вещей, пожалуй, ей следовало уйти до того, как все не стало еще хуже.

– Пойду я.

– Куда? – уныло спросил Финтан.

– В «Скалу». Я сегодня ужинаю с Колтоном Роджерсом.

Финтан вскинул голову:

– А они уже открылись?

– Почти. Думаю, они сегодня как раз и хотят устроить пробный пуск.

– А у них уже есть шеф-повар и все остальное? Я слышал… там все просто удивительно.

– Там прекрасно, – искренне ответила Флора.

Финтан встал.

– Возьми меня с собой, – сказал он.

– Тебя не приглашали, – возразила Флора.

– Ах, ну да, там ведь твои важные лондонские персоны. И американцы, конечно. Вы будете там сидеть, попивая шампанское, и хихикать над олухами, которые живут здесь! Ты ведь всех идиотами считаешь!

– Финтан! Прекрати!

– Ладно, обо мне не тревожься. – Финтан мрачно упал обратно в кресло. – Я и здесь посижу.

– Бога ради, Финтан! – взбесилась Флора. – Где твои друзья? Ты ведь молодой и вовсе не урод! Но ты сидишь все время дома, таращишься на свой сыр и ругаешь меня. Да что с тобой происходит?

– На тот случай, если ты не заметила, – откликнулся Финтан, – моя мама умерла.

Эк не обращал на них обоих ни малейшего внимания.

Флора подошла к брату.

– Я знаю, – тихо заговорила она. – И именно тогда мне больше всего были нужны друзья.

– Ну а мои все перебрались на материк, – заявил Финтан. – А я не могу. Ведь не могу?

– Если хочешь, пойдем со мной вечером, – сказала после долгой паузы Флора, вспомнив, что Колтон говорил: «Можешь привести кого-нибудь».

Вряд ли это изменило положение к лучшему. Но Флора не могла оставить брата здесь, с несчастным отцом, чтобы они просто сидели и таращились друг на друга.

– Ты о чем? – уставился на нее Финтан.

– Можешь пойти со мной на ужин, если хочешь.

– Ты серьезно? С Колтоном Роджерсом?

– С Колтоном Роджерсом. И с моим боссом.

Финтана не слишком интересовал ее босс, но он тут же оживился:

– Ты знаешь, что Колтон изобрел BlueFare?

– Знаю. Что-то техническое бла-бла-бла. И еще много чего.

– Ну да.

Финтан посмотрел на свою одежду:

– Мне и надеть-то нечего…

– Должно что-то найтись!

– Надену похоронный костюм, – вздохнул Финтан.

– Не называй его так! – возразила Флора. – Говори – «свадебный костюм». Ты ведь его купил на свадьбу Иннеса, верно?

– Ох, вы о той пародии? – воскликнул Иннес, вваливаясь в дверь вместе с Хэмишем.

Оба совершенно не заметили атмосферы, царившей в кухне.

– Ну нет! Называй его похоронным костюмом, умоляю! – Иннес посмотрел на плиту. – А что у нас сегодня?

– Вообще-то, ничего, – ответила Флора. – Мы с Финтаном уходим. Извините.

– А нам можно?

– Нет. Но через двадцать семь минут будут готовы печенья с тмином.

Глава 24

Флора надела строгое черное платье, но когда посмотрелась в зеркало, то решила, что оно придает ей бесцветный вид, – она стала похожа на призрак несчастного младенца Викторианской эпохи. Но больше у нее все равно ничего не имелось, нужно было поискать что-то такое, что оживило бы платье.

В глубине гардероба хранилась материнская шкатулка с украшениями. Мать Флоры никогда их не носила, ей хватало обручального кольца и пары маленьких сережек-гвоздиков с крохотными бриллиантиками, эти сережки она всегда надевала на Рождество. Но Флора знала, что там есть и парочка предметов, унаследованных матерью, – теперь они, видимо, принадлежали Флоре, хотя она предпочла бы бросить их в печку.

Флора до сих пор испытывала слишком сильные чувства к вещам матери. Но понимала, что это должно когда-то измениться. Следовало помнить о том, что, когда человек умирает, ему не нужны уже те вещи, которые его окружали и имели для него значение.

Но пока что… Да, пока что… Ладно. Она начнет с малого и посмотрит, как все пойдет дальше.

В шкатулке лежало все то, что Флора помнила с детства, с чем играла. Яркая брошка в форме павлиньего хвоста, синие и зеленые перья обрамляла потускневшая серебряная филигрань. На Муре никогда не было павлинов, и бог знает откуда взялась эта брошь: может, ее подарил какой-нибудь богатый дальний родственник из Эдинбурга или один из кузенов, уехавших на Ньюфаундленд или в Теннесси, – подарил, чтобы доказать, что преуспел.

Но откуда бы эта брошь ни взялась, она была прекрасна. Мать Флоры никогда ее не надевала – наверное, считала краски слишком яркими или думала, что вещица чересчур хрупка и, возможно, дорого стоит, хотя об этом Флора ничего не знала. Но это же просто стыд, подумала она, осторожно вынимая брошку, настоящий стыд – владеть чем-то настолько прекрасным и держать его до лучших времен… до лучших времен, которые так и не настали…

Отец и мать Флоры должны ведь были ходить на городские вечера с танцами, все туда ходили, это было обязательным для живущих на Муре. Отец наверняка стоял с другими мужчинами у бара, попивая местный эль и болтая о ценах на корма, а мать, которая с помадой на губах выглядела непривычно, должна была держаться в компании женщин. Флора не помнила, чтобы ее родители ходили куда-нибудь ужинать и, вообще, делали что-нибудь для того, чтобы провести время вдвоем. У нее совершенно не сохранилось таких воспоминаний. Но, значит, у матери просто не было причины, чтобы надеть эту брошь.

Флора приложила ее к платью, глядя в зеркало, передвинула на правую сторону, к плечу.

Сначала ей показалось, что это будет похоже на украшение шотландского вождя из горных районов, но, присмотревшись внимательнее, она поняла, что зелень перьев придает блеск ее глазам, а синий цвет буквально притягивает взгляд и в целом брошь делала простое платье чем-то совершенно другим.

Слегка улыбаясь, Флора вышла в кухню. Отец не шевельнулся.

– Пап, я… ты не против, если я возьму мамину брошку?

Он даже не обернулся, а просто махнул рукой. Иннес и Хэмиш с растерянным видом стояли у плиты.

– Эй, вы, двое! – окликнула их Флора. – Пастушеский пирог! Вот здесь рецепт, я для вас положила: фарш, картошка, сыр Финтана. Ничего сложного.

– Ой, вы только посмотрите на эту парочку! – воскликнул Иннес. – Вы прямо как на городском параде! Тра-та-та!

– Заткнись! – буркнул Финтан.

– Не слушай Иннеса, – потребовала Флора. – Зачем ты вообще его слушаешь? Он же просто балбес!

– Я не балбес!

– Балбес, и точка!

– Это ты уймись!

– Папа! – закричал Финтан. – Ну что они, в самом деле?!

– А пусть Иннес не строит из себя балбеса, – надулась Флора.

– Все – перестаньте балбесничать! – рыкнул Эк из-за газеты.

Иннес показал Флоре язык.

– Ну и ладно, мы уходим, – заявила Флора. – Удачи вам с пастушеским пирогом.



Колтон обещал прислать за ними лодку, чтобы доставить к «Скале». Флора волновалась.

Они с Финтаном, наслаждаясь мягким солнечным теплом, пошли к причалу мимо луга, где с довольным видом лежали только что подоенные коровы. Финтан в костюме выглядел щеголевато, но явно нервничал, и это слегка раздражало Флору, она не хотела, чтобы стала заметной ее собственная нервозность. Флора чувствовала, что должна изображать зрелого, владеющего собой лондонского служащего.

Чистый вечерний воздух освежал, словно стакан холодной воды. А море, спокойное, как мельничный пруд, отражало полупрозрачные полосы белых облаков над ровным горизонтом. Вокруг все было воистину прекрасно.

Флору охватило легкое самодовольство при мысли, что Джоэл приехал именно в такое время, а не посреди зимы, когда почти непрерывно льют дожди, но ведь и они время от времени прекращаются, и в прорехах между тучами вспыхивают радуги… Впрочем, Джоэл как будто совершенно не замечал того, что его окружало.

Но пусть даже весной погода могла то и дело меняться, этим вечером было тихо и спокойно, и ощущение времени полностью потерялось, когда они повернули на главную улицу, где все те же старые раскрашенные дома спускались к причальной стене. Флора, как прежде в детстве, пересчитывала эти дома: сиреневый – булочная, желтый – мясник, оранжевый – доктор, синий – рыба и картошка фри. А вот в розовом доме теперь никого не было.

Берти Купер, пригнавший лодку, стоял на причале, он снял шапку, вежливо ожидая. Берти считал Флору потрясающей девушкой, но был слишком застенчив для того, чтобы пригласить ее в бар, в особенности если она крутила с теми шикарными типами из города, и Колтоном Роджерсом в первую очередь.

Берти вздохнул. Ну, может, оно и к лучшему…

– Привет, – робко поздоровался он. – Отлично выглядишь!

Флора улыбнулась и от этого еще больше похорошела. И сама внезапно осознала, что уже давным-давно не улыбалась по-настоящему, – не так, как машинально улыбаются коллегам, и не так, когда она храбрилась, отвечая на вопрос, как у нее дела, и не так, как она улыбалась вечерами, напиваясь с Каем и в конце концов забывая обо всем…

А теперь искренняя, радостная улыбка породила в ней необычное ощущение, что ей есть к чему стремиться.

Флора тут же отправила друзьям селфи через приложение «Снапчат», пусть удивляются. Кай мгновенно ответил, что, если она переспит с Джоэлом, он в жизни больше с ней не заговорит. Лорна вполне рассудительно спросила, стал ли ее босс немножко привлекательнее с момента приезда, и, кстати, если он выглядит как столичный чувак, никто не станет иметь с ним дел, никогда.

Флора снова улыбнулась сама себе. Она уже понимала, что нет никаких шансов на то, что между ней и ее неразговорчивым боссом может хоть что-то произойти.

Но это не меняло того факта, что вечер был прекрасным. Они отправлялись в самый настоящий ресторан. Ее сопровождал красивый мужчина – ладно, он был ее братом, но кого это волнует? – и все должно пройти чудесно. Флора легко шагнула в лодку, чувствуя необычную для себя уверенность.

Возможно, все дело было в броши…

Глава 25

Флора с наслаждением наблюдала за реакцией Финтана, когда они приблизились к «Скале». Со стороны воды здесь все выглядело еще более впечатляюще, чем со стороны дороги. И сама мысль о том, чтобы испортить эту идиллию видом огромных металлических конструкций, казалась кощунством.

Хотя было еще светло, вдоль причала горели фонари, и Берти с широкой улыбкой помог Флоре выйти на ступени.

Джоэл и Колтон уже стояли у бара, справа от входа в грандиозный холл. Пылающий в камине огонь едва ли был так уж необходим в такой вечер, по крайней мере, так подумали Флора и Финтан. Оба они всю свою жизнь прожили без привычки к жаре, температура выше двадцати градусов вызывала у них нервную сыпь. Им привычнее были прохлада и свежесть.

Флора изо всех сил старалась говорить без запинки, но уже ощущала, как к ее щекам приливает предательская краска. Джоэл сменил рубашку на мягкую светло-зеленую, создававшую безупречный контраст с его темными глазами. Он улыбнулся, с любопытством посмотрев на Финтана, что еще сильнее лишило Флору уверенности. Она знала, что Финтан хорош собой, девчонкам в школе всегда нравились оба ее высоких брата. У Иннеса были улыбчивые глаза и дерзкий вид, у Финтана – волнистые волосы, а вид меланхолический.

Колтон был, как всегда, в джемпере, джинсах, кроссовках и в очках с тонкой металлической оправой. Выглядело это достаточно агрессивно, и Флора гадала, нарочно ли он так делает. Когда вы видите человека, одетого до такой степени ужасно, вы можете сделать только один вывод: он настолько богат, что ему наплевать, что о нем подумают.

– Привет, – сказала Флора, изо всех сил пытаясь говорить нормально, но на самом деле она это почти пропищала.

Финтан таращился на Колтона, как на какую-нибудь знаменитость, впрочем Флора предположила, что на острове он и есть знаменитость. Его почти никто не видел, а потому о нем болтали разное.

– А это мой брат Финтан. Вы говорили, чтобы я привела кого-нибудь…

– Привет! – с широкой улыбкой поздоровался Колтон.

Джоэл просто коротко кивнул, словно и ожидал чего-то в этом роде. Флора тут же ощутила всплеск раздражения, – конечно, Джоэл думал, что у Флоры не может быть красивого кавалера.

Она села у бара, Колтон предложил ей шампанское. Флора покосилась на Джоэла, не зная, следует ли ей пить, но того это, похоже, совершенно не интересовало.

– Да, пожалуйста, – ответила она.

– А мне полпинты легкого пива, – пробормотал Финтан.

Он начал шарить в карманах. Флора прокляла себя за то, что не предупредила брата: платить не придется. Колтон отмахнулся от денег Финтана.

– Может, двинемся дальше? – предложил Колтон.

Они взяли свои бокалы и следом за ним отправились в ресторан.

– Вы самые первые мои гости!

– Это честь для нас, – одновременно ответили Флора и Джоэл и тут же переглянулись.

В ресторане после уютного, ярко освещенного бара все выглядело совершенно по-другому. Здесь было официально и очень тихо, и казалось странным, что во всем зале их только четверо. Флора взяла новехонькое, хрусткое и затейливо отпечатанное меню.

– «Мы в ресторане „Скала“ хотим, чтобы вы испытали необычные впечатления от ужина… некий пир вкусовых ощущений, мы хотим, чтобы вы почувствовали необычайную любовь и творческое начало…» — прочитала она на первой странице.

Флора совершенно справедливо предположила, что это свидетельство очень и очень высоких цен.

Все в этом меню было «волшебным»: Флора увидела «фруктовое изобилие», «овощные симфонии», «глубину вкуса» устриц и сардин…

Финтан пребывал в откровенном ужасе. Флора с широкой улыбкой ринулась ему на помощь:

– Колтон, может, вы сами все закажете?

– А что вы вообще об этом думаете? – спросил он, оглядываясь по сторонам.

На стенах висели в ряд оленьи головы, а ковер был клетчатым.

– Уверена, все будет просто чудесно, – кивнула Флора. – Но меню уж очень затейливое. Это по вашему вкусу?

– Нет, – ответил Колтон. – Я предпочитаю простой бифштекс.

Он заказал что-то из пробного меню нового шеф-повара и пару бутылок вина, названия которого Флора и выговорить не могла. Но она была рада согласиться с чьим-то выбором. К тому же всегда оставалась возможность, что после нескольких бокалов у Джоэла развяжется язык. Может, ей удастся узнать его немного лучше? Может быть, его внешность – это просто маска и он на самом деле один из тех людей, которые скрывают внутри нечто милое и доброе? Флора уже вообразила, как рассказывает об этом Каю… «Ох, если ты с ним познакомишься как следует, увидишь, что он прекрасный человек… В свободное время трудится в приюте для животных, но не хочет, чтобы кто-то узнал об этом…»

Первым, что пошло не так, оказался хлеб. Он заявлялся в меню как свежеиспеченный, но таким явно не был. А масло подали в форме маленьких цветков, промерзших насквозь. Финтан пару раз моргнул.

– А это масло они давненько купили, – шепнул он Флоре.

– Перестань шептать! – одернула его Флора. – Это же ресторан. Конечно, им приходится закупать многое впрок.

– Ну, выглядит оно так, словно притворяется свежим. И ты прочитай эту фигню в меню: «Все наши ингредиенты по возможности происходят с нашего острова». На Муре десять маслоделен, – ядовито произнес Финтан, – и я точно знаю, что ни на одной из них не лепят из масла такие вот глупые цветочки.

– В чем дело, ребята? – спросил Колтон, наклоняясь к ним через огромный стол.

Свет был настолько приглушенным, что Флора едва могла рассмотреть американца. Видимо, здесь полагалось есть в темноте.

– Ни в чем, – быстро ответила она.

– Ну… – начал было Финтан.

– Уймись! – шикнула на него Флора.

– Так как наши дела на сегодняшний день? – спросил Колтон.

Флора поглядела на Джоэла.

– Можешь просмотреть новые предложения, – сказал Джоэл, открывая свой кожаный портфель. – Я подготовил документы, чтобы ты мог подписать их до моего отъезда. Шотландские законы не слишком сложны. А предложение солидное – нужно просто перенести ветряки на соседний остров. Конечно, их обслуживание станет дороже, но должно спасти уникальное наследие острова для туристов и будущих поколений, и так далее.

– Отлично, хорошая работа, – пробормотал Колтон, просматривая документы. – Значит, мне нужно лишь провести это через совет острова? И каково там положение дел?

Флора глотнула еще вина. Оно было невероятно вкусным.

– Ну… – заговорила она, – тут есть несколько моментов…

– Например?

– Всех беспокоит розовый дом.

– Это что такое?

– Розовое здание. На главной улице. Вы оставили его пустовать.

– Что, это где-то здесь? – смутился Колтон.

– Да, здесь.

– Оно мое?

Флора уставилась на него, ошеломленная тем, что кто-то может купить дом и даже не догадываться, что сделал это.

– Видимо, да, – вставил Джоэл.

– Черт! – выругался Колтон. – Что еще?

– Штат, – сказала Флора. – На острове множество подростков, которые могли бы после школы вернуться домой, если бы для них нашлась работа где-то, кроме коровников.

Финтан язвительно хмыкнул, но Флора не обратила на него внимания.

– Но вообще, – продолжила она, – на самом деле людей беспокоит вот что. Они вас не знают. Не знают, кто вы такой. Они думают, что вы можете оказаться Дональдом Трампом или кем-то в этом роде и, если позволить вам слишком многое, дальше все может обернуться ужасно.

– Но я же стараюсь защитить природу!

– Так защищайте и тех, кто здесь живет, – просто сказала Флора.

– Хм… – проворчал Колтон. Подумав, он повернулся к Финтану. – Полагаю, ты здесь живешь постоянно? И чем ты занимаешься?

– Я фермер, – смиренно ответил Финтан, делая еще глоток вина.

– Вот как? Ты не похож на фермера.

– Потому что с меня на стол не сыплется сено?

Он произнес это ядовито и с вызовом, но Флора понимала, что́ он чувствует на самом деле.

– Нет… – удивился Колтон. – А ты всегда такой агрессивный?

– Вы, наверное, много раз смотрели «Храброе сердце»? – ответил вопросом Финтан. – Боитесь жестоких аборигенов?

– Финтан! Перестань! – прошипела Флора. И повернулась к Колтону. – Извините, сэр. Здесь говорят, что семью не выбирают…

– Ну да, ты уж точно не выбирала, – проворчал Финтан.

Флора с запозданием сообразила, что он выпил уже слишком много.

Все замолчали.

– Довольно, – тихо произнесла Флора.

Финтан, как она увидела, сообразил наконец, что зашел слишком далеко.

– Извини, сестренка, – негромко произнес он. Потом посмотрел на остальных, потирая ладонью шею. – Прошу всех меня извинить.

Официант принес наконец нечто, что называлось «изумительным амюз буш»[1], и, с чем-то похожим на сдавленный смех, снял крышку с большого подноса, на котором стояли четыре крошечных горшочка с устрицами, плававшими в каком-то липком желе.

– Это что такое? – с легким раздражением поинтересовался Колтон.

– Устрицы surprise de la mer, – горделиво пояснил официант.

Выглядело это и в самом деле настоящим сюрпризом.

Все осторожно потыкали вилками в горшочки.

Флора с детства привыкла есть устриц прямо сырыми, собрав их у берега. А иногда мать бросала устриц в огонь, и там они покрывались копотью, их раковины раскрывались, и Флора с братьями обжигали о них пальцы. Но им было плевать на это, потому что пахнувшие дымком солоноватые внутри моллюски были слишком вкусны, чтобы долго ждать.

Но сейчас перед ней стояло нечто… это был просто комок жуткого рыбного желе, окруженный другим рыбным желе. Финтан даже не сумел подцепить его вилкой.

– Что это такое? – повторил он вопрос Колтона. – Я не понял, что сказал тот парень.

– Ну… – начал было Колтон, но тут же покачал головой. – Если честно, я и сам не знаю.

После того как горшочки унесли, они все без энтузиазма уставились на спаржу и мусс из анчоусов. Разговор откровенно затихал. Финтан недоверчиво таращился на тарелку.

– Но зачем? – повторял он, медленно краснея. – Для чего?

– Ну, – обиженно заговорил Колтон, не слишком довольный тем, что ему не подали желанный бифштекс. – Я сказал своим людям, что хочу нанять лучшего шеф-повара, вот они и нашли…

– Вот ведь что происходит, когда хочешь, чтобы другие работали за тебя, – сказал Финтан. – Вы поручили все своим людям?

– Ну да… я был слишком занят, – смущенно усмехнулся Колтон.

– Вы просто отдаете приказы, – уточнил Финтан.

Пауза.

– Ну да, и…

– И что?

– А теперь – джем из креветок! – сообщил официант.

– Значит, вы приехали сюда, в нашу общину, и решили, что кто-то, кто здесь вообще не бывал, должен принимать решения за нас?

– Этот повар считается одним из лучших экспериментаторов в мире, – попытался оправдаться Колтон.

– Да. Экспериментирует чудовищным образом, – согласился Финтан. – А почему в меню написано «местные продукты»? Прошу прощения, официант. Почему здесь все называется местным?

Флора заметила, что Джоэл наблюдает за всем с кривой улыбкой. Он как будто впервые наслаждался собой или, по крайней мере, чувствовал себя участником событий. Ну почему, думала Флора, почему ей казались такими привлекательными его очки в роговой оправе? Может, просто потому, что их носил именно Джоэл? Ресницы у него были такими длинными, что задевали стекла. Отпивая еще вина, она мельком подумала, а что было бы, если бы она, пока Финтан и официант о чем-то спорили, протянула бы ногу…

Нет-нет! Она на работе.

И Флора глотнула еще вина.

Официант раскраснелся от смущения. Здесь ведь был сам хозяин, чего еще хуже?

– Ну… – промямлил он наконец, – мы используем местную соль.

– Какую именно?

– Каменную соль с Гебрид.

– Гебриды в двух сотнях морских миль отсюда!

Официант откашлялся:

– Уверен, это одно и то же, сэр…

Финтан изумился:

– То есть ты мне хочешь сказать, что вы посыпаете все этой солью?

– Э-э-э…

– И все волшебным образом превращается в «местные ресурсы»?

– Это ключевой ингредиент, сэр.

– Не думаю, что «местные ресурсы» – подходящий термин в этом случае, – сухо заметил Джоэл.

– Остыньте! – велел Колтон. – Значит, когда я говорю друзьям и клиентам, что здесь у нас только наилучшая шотландская продукция…

Финтан отодвинул от себя тарелку и еще основательно глотнул вина – он пил его, как пиво, потому что обычно только пиво и пил.

– Прошу прощения, а могу я взглянуть на вашу сырную тарелку?

– Э-э-э… – Официант уставился в потолок. – Я посмотрю…

– Ты не посмотришь! – рявкнул Колтон. – Ты ее просто принесешь!

Официант исчез, и на его месте возник метрдотель, порозовевший и вспотевший, что явно не имело отношения к температуре в зале.

– Какие-то проблемы, мистер Роджерс?

– Пока не знаем, – ответил Колтон. – И как раз поэтому нам нужна ваша сырная тарелка.

Прикатили тележку, нагруженную набором холодных, недавно вынутых из упаковок покупных сыров, включая белый чеддер, вид у которого был явно промышленным.

Финтан понюхал все сыры по очереди.

– Знаешь эти сорта? – спросил Колтон.

Он весело наблюдал за тем, как Финтан заливает в себя безумно дорогое бордо.

– Ага, – кивнул Финтан. Он отрезал по кусочку каждого сорта и медленно разжевал. – И сколько стоит эта ваша сырная тарелка?

– Двадцать один фунт, – ответил официант.

– Да вы просто обираете людей! – заявил Финтан. – Это того не стоит!

– Ну, есть множество дорогих пастеризованных сыров…

– Ага. Дерьмо!

– В Штатах незаконно продавать непастеризованный сыр, – пояснил Колтон. – Идиотское европейское правило.

– И сколько людей травится сыром каждый год? – спросил Финтан. – Я вам скажу сколько: ни одного!

– А как насчет листериоза?

– У нас еще ни один человек не попал в больницу с листериозом, – ответил Финтан.