Глава 13
— Никогда! Я не умею писать, а читать совсем немного. Циркачи почти все неграмотные, и никому это не мешает… Вот вы-то, наверное, жуть какие умные! Держу пари, даже малышка Энн может прочесть целую книжку.
Когда Баскен вышел из зеленой виллы, «узи» висел у него на плече под курткой, а вынутые обоймы были спрятаны под свитером. Он дошел пешком до улицы Косте Главинича, собираясь поймать такси.
— Я уже давно умею читать, — подтвердила Энн. — А по математике мы сейчас проходим дроби.
Идти пришлось долго, прежде чем нашлась машина. Баскен показал водителю клочок бумаги с нацарапанным адресом Милены Братич. Номер дома разобрать было невозможно, поэтому такси проехало всю улицу от начала до конца и остановилось. Баскен узнал местность, вышел и пешком направился к дому номер 33. Он не обратил внимания на припаркованный напротив, капотом к тротуару, фургон.
— Ух ты! А что такое дроби? — На Нобби это слово произвело глубокое впечатление.
В тот момент, когда он проходил мимо, задняя дверца резко распахнулась. Баскен не успел ничего сделать. Внутри машины он заметил вооруженного человека.
— Ну, четверти, половинки, семь восьмых и тому подобное, — как могла объяснила Энн. — Но мне бы гораздо больше хотелось научиться так крутить «колесо», как ты, Нобби, чем складывать дроби…
Он судорожно пытался добраться до своего автомата, но ему не хватило времени. Раздалось два негромких выстрела: стреляли с глушителем. Баскен почувствовал, что правая нога его подогнулась, и свалился навзничь в сливной желоб между двух автомобилей.
— Что же это Тимми все лает? — встревожено спросила Джордж, когда они подходили к березам, и остановилась как вкопанная, завидев двух человек, лежащих в траве под деревьями. Лу и Тигр Дэн!
Тот, кто стрелял, спрыгнул на землю, сидевший за рулем тоже вышел.
Нобби прятаться было уже поздно: мужчины сразу же его заметили. «Как хорошо, — подумала Джордж, — что Тимми так близко». Она знала, что пес примчится, стоит ей только свистнуть Джулиан поглядел на мужчин — к его удивлению, вид у них был весьма дружелюбный. Угрюмая тень на миг скользнула по лицу Тигра Дэна, когда он увидел Нобби, — но тут же рассеялась.
Не обращая внимания на страшную боль в ноге, Баскен пытался достать оружие, но нападавшие быстро втащили его внутрь фургона. От удара прикладом он потерял сознание и даже не почувствовал, как фургон тронулся.
— Добрый вечер, — сухо сказал Джулиан и хотел было пройти мимо, но Лу вскочил и шагнул к нему.
Ни одни из редких прохожих ничего не заметил.
— Я вижу, вы здесь остановились, — он обнажил в улыбке желтые зубы. — Не собираетесь перебираться на ту сторону холмов?
* * *
— Я не намерен обсуждать мои дела ни с вами, ни с вашим другом, — по-взрослому солидно и уверенно ответил Джулиан. — Вы велели нам убираться подальше от цирка, вот мы и уехали. Наши дальнейшие планы вас совершенно не касаются.
Элько Кризантем собирался последовать за Миленой и Малко, но тот сказал ему:
— Может, так, а может, и нет, — покачал головой Тигр Дэн, которому явно стоило больших трудов сохранять вежливость. — Мы тут ищем место для некоторых наших животных, понимаете? И не хотим, чтобы вы подвергались опасности.
— Оставайтесь здесь, Элько. Если за домом следят, нужно, чтобы они думали, что вы остались охранять Арама Эриваняна. Иначе вся наша мистификация пойдет прахом.
— О какой опасности вы говорите? — насмешливо ответил Джулиан. — На холмах хватит места и для нас, и для ваших животных, и для вас самих. Отсюда вы нас не выгоните, даже не надейтесь. Мы останемся здесь столько, сколько захотим, а если нам понадобится помощь, то ферма совсем рядом, не говоря уж о нашем псе.
Они вышли. Ничего подозрительного не заметили, сколько ни искали. Дул ледяной ветер, и редкие прохожие, закутанные до глаз, спешили по домам. В «заставе-128» Милены было не теплей, чем в холодильнике...
— Вы оставили пса охранять вашу стоянку? — спросил Лу, услышав, что Тимми снова залаял. — А вы знаете, что он опасен для окружающих?
Югославка повернула ключ зажигания. Раздался слабый писк, мотор несколько раз крутанулся и остановился. Она делала попытку за попыткой, ругаясь по-сербски, яростно нажимая на педаль акселератора, но все напрасно.
— Опасен он только для воров и негодяев, — бросилась на защиту своего любимца Джордж. — Лично вам я советую держаться подальше от фургонов, когда Тимми их охраняет, не то он вам задаст!
— Бесполезно! — сказал Малко. — Мороз... Я возьму такси и двину немедленно к Эриваняну, а вы приезжайте, как только приведете в рабочее состояние машину.
Лу начал выходить из себя:
В конце улицы они расстались. Малко быстрой походкой направился к центру. На тихих улицах такси не было. Вызвать его по телефону в Белграде невозможно.
— Ну, так вы съедете отсюда или нет? Говорю вам, нам нужен как раз этот участок холма. Если хотите, можете опять спуститься вниз и остановиться у озера.
Что же все-таки случилось с Баскеном?
— Конечно, спускайтесь, — как ни странно, согласился и Тигр Дэн. — Вам там будет лучше — ведь вы сможете все время купаться в озере, а Нобби поводит вас по цирку и все покажет, познакомит со всеми животными… Ну, едете?
* * *
Теперь и у Нобби глаза на лоб полезли.
Придя в себя, Баскен Гарбадян никак не мог понять, где он находится. В тот момент, когда его ударили по голове, мир перестал для него существовать. Потом он смутно помнил, как его вытаскивали из фургона. Пришел в себя он от боли. В правой ноге дергало, ритмично пульсировала дикая боль. Его вырвало, и тут же кто-то ударил Баскена ногой.
— Вот это да! Разве ты не отделал меня по первое число только за то, что я дружу с этими ребятами? — воскликнул он. — И вообще, что за новости? Вы никогда прежде не уводили зверей наверх. И…
— Мы прикончим тебя, скотина!
— Заткнись! — рявкнул Тигр Дэн таким свирепым тоном, что ребята вздрогнули. Лу тут же ткнул Дэна локтем, и тот постарался опять напустить на себя любезный вид.
Говорили по-армянски.
— Мы просто не хотели, чтобы Нобби набивался в приятели к богатым детям, — продолжал он уже спокойнее. — Но раз уж вы сами хотите с ним дружить — все в порядке. Можете спуститься вниз, расположиться у озера, и Нобби покажет вам весь цирк. Разве я не ясно говорю?
Слова с трудом проникали в затуманенный рассудок. Он заставил себя открыть левый глаз, потому что правый был склеен залившей его кровью и, как сквозь туман, различил лицо человека. Парень его возраста, с холодным взглядом, почти сросшимися у переносицы бровями, большим ртом и небритым подбородком. С большим пистолетом в руке. Это он стрелял.
— Ясно-то ясно, но что-то вы тут темните, — язвительно возразил Джулиан — Простите, но у нас есть свои планы, и я не собираюсь обсуждать их с вами.
— Пошли, — решительно сказал Дик. — Надо найти Тимми, а то он там охрипнет. Он ведь слышит наши голоса, а если примчится сюда, нелегко нам будет удержать его подальше от этих двоих.
Четверо ребят двинулись прочь. Нобби нерешительно посмотрел на дядю: ему очень хотелось пойти с ними, но… Лу опять ткнул Дэна локтем.
— Ты тоже иди, если хочешь, — сказал Дэн, пытаясь изобразить на лице дружелюбную улыбку. — Держись за своих замечательных друзей, от них можно перенять много хорошего! — Его улыбка вдруг превратилась в злобную гримасу, и Нобби проворно шмыгнул прочь, подальше от дядиных кулаков. Он ума не мог приложить, что же заставило дядю так изменить свое отношение к его новым друзьям.
Нобби помчался вслед за ребятами. Тимми выбежал им навстречу, радостно лая и бешено виляя пушистым хвостом.
— Хороший пес, хороший, — говорила Джордж, поглаживая его по голове. — Ты был отличным сторожем. Ты ведь знаешь, что я бы тебе свистнула, если б ты понадобился, верно, Тимми? Хорошая собачка!
— Я приготовлю ужин, — заявила Энн. — Небось проголодались? За едой все и обсудим. Джордж, помоги мне. Джулиан, ты не достанешь лимонад? А ты. Дик, набери мне воды в кувшин.
Мальчики переглянулись: им всегда было ужасно смешно, когда Энн вот так брала в свои руки бразды правления и принималась отдавать приказания. И все же они послушно взялись за работу.
Нобби принес из кладовки десяток яиц, и Энн сварила их в маленьком котелке. Затем она приготовила сандвичи с помидорами и мясными консервами и достала пирог, который им дала жена фермера, не забыв и про малиновый сироп, — да и как можно было забыть про такую вкуснятину!
Скоро они уже сидели на все ещё теплом каменистом выступе и смотрели, как солнце опускается в озеро. Чудесный был вечер: озеро голубое, как василек, по небу плывут розовые облачка… Каждый из ребят держал в одной руке крутое яйцо, а в другой — кусок хлеба с маслом, и все упоенно жевали, макая яйца в миску с солью.
— Интересно, почему на свежем воздухе еда всегда вкуснее, чем дома? — заметила Джордж. — Ведь, кажется, ничего особенного: крутые яйца и хлеб с маслом, а как вкусно!
— Берите ещё яйца, — предложила Энн, — я сварила по два на каждого. А ещё у нас огромный пирог, и сандвичи, и сливы, которые мы собрали сегодня утром.
— Это лучший ужин в моей жизни! — сказал Нобби и взял второе яйцо. — И самая лучшая компания!
— Спасибо, — улыбнулась ему Энн, да и остальным тоже было приятно. Может, их новый приятель и не отличается изысканными манерами, зато у него что на уме, то и на языке!
— Хорошо, что твой дядя не забрал тебя с собой, — сказал Дик. — А странно, с чего это они так изменились?
Ребята принялись обсуждать странную перемену в поведении Лу и Дэна. Джулиан был настолько озабочен ею, что даже предложил подыскать другое место для лагеря — на той стороне холма.
В ответ раздался возмущенный хор:
— Да ты что? Мы что, трусы, чтобы смываться по первому слову этих громил?!
— Зачем нам уезжать? Мы здесь никому не мешаем, что бы они ни говорили!
— Лично я шагу отсюда не сделаю, и точка! — Это, конечно, Джордж.
— Не надо, не уезжайте, — уговаривал Нобби. — Не обращайте вы внимания на Лу и дядю! Что они вам могут сделать? Походят, поругаются — вот и все. Оставайтесь здесь, а я вам цирк покажу, ладно?
— Да вы не думайте, что я струсил, — замахал руками Джулиан. — Но просто… понимаете, я же за всех за вас отвечаю — а вид Лу и Тигра Дэна мне совсем не нравится.
— Знаешь что, возьми-ка ты ещё яйцо и забудь обо всем этом, — сказал Дик. — Мы останемся в этой ложбинке, как бы Дэн и Лу ни пытались нас выжить. Кстати, хотел бы я знать, с чего это они так стараются убрать нас отсюда. Вам не кажется, что это чертовски подозрительно?
Огромное красно-оранжевое солнце опустилось совсем низко, и по озеру побежала дорожка огненной ряби. Нобби неохотно встал, собираясь уходить, а за ним и Лаюн с Ворчуном, которым тоже жаль было расставаться с Тимми.
— Надо идти, — вздохнул Нобби. — Мне ещё надо кое-что сделать… Ну что, хотите завтра посмотреть зверей? Я уверен, вам понравится Старая Леди, наша слониха, — она очень хорошая. Да и Понго будет рад увидеть вас снова.
— А вдруг твой дядя опять передумает и выгонит нас из вашего лагеря? — засомневался Дик.
— Тогда я подам вам сигнал с лодки, — ответил Нобби. — Если увидите, что я машу носовым платком, — значит, все в порядке. Ну ладно, до скорого! Жду вас завтра.
ПОТРЯСАЮЩАЯ ЭКСКУРСИЯ
На следующее утро, пока Энн и Джордж мыли посуду после завтрака, а Джулиан, усевшись на выступе, наблюдал в полевой бинокль, не появится ли на озере Нобби, Дик отправился на ферму за продуктами. Он не спеша шел по тропинке, весело насвистывая себе под нос.
Жена фермера, встретившая его с неподдельной приветливостью, показала мальчику две большие корзины, доверху полные разных вкусных вещей.
— Вот здесь ветчина, сама коптила, — объясняла она, снимая белую, как снег, салфетку с одной из корзин. — И горшочек свиного студня, тоже моего приготовления — держите его в холодном месте. Еще салат и редиска, только что с грядки, а вот здесь помидоры…
— Потрясающе! — Дик в восторге созерцал все это богатство. — Как раз все то, что мы любим! Огромное вам спасибо, миссис Маки! А что в другой корзине?
— Яйца, масло, молоко и коробочка песочного печенья, я вчера испекла, — ответила фермерша. — Так что до завтра вы, надеюсь, не проголодаетесь. А вот здесь я завернула косточку для собаки.
— Сколько я вам должен? — спросил Дик. Заплатив по счету, он взялся за корзины, но тут миссис Маки сунула какой-то пакетик ему в карман.
— Немножко домашних конфет, — улыбнулась она. — Это вам от меня в подарок.
— Денег за них я вам не предлагаю: боюсь вашей скалки, — в ответ ей улыбнулся мальчик. — Но большое-пребольшое вам спасибо.
В отличном настроении Дик зашагал назад. Он думал о том, какое удовольствие получит Энн, когда будет распаковывать корзины. Она обожала укладывать продукты в их маленькую кладовку, помещать масло в посудинку с холодной водой, раскладывать яйца на специальной полочке…
Когда он подходил к фургонам, Джулиан крикнул ему со своего уступа:
— Я вижу Нобби! Он чем-то машет, но это скорее похоже на простыню, чем на носовой платок!
Баскен закрыл глаз. Он не сомневался, что ничего хорошего его не ждет. Если кто-то попадал в Ливане в руки противника, живым уже, как правило, не возвращался. Разве что ты представляешь какую-то ценность и тебя можно на кого-нибудь обменять. Здесь был другой случай. Боль, к счастью, не давала Баскену зайти достаточно далеко в своих рассуждениях...
— Нобби не спит на простынях, — грустно сказала Энн. — Он даже не знал, что это такое, пока не увидел их на наших койках. Может, это скатерть?
— Во всяком случае, это что-то большое и белое, так что путь в лагерь свободен, — объявил Джулиан. — Все готовы?
Он чувствовал, что его раздевают и привязывают к трубе центрального отопления. Он завопил, когда пришлось сдвинуть раненую ногу, и постарался обрести равновесие, опираясь на одну левую. Он страдал так, что рад был бы умереть немедленно. Баскен мысленно принялся молить Господа об этой последней милости. Веревки, которыми он был привязан, подтянули. Потом кто-то вцепился в его курчавую шевелюру, отбросил ему голову назад и тихо позвал по имени. Причем имя назвали настоящее, не подпольную кличку, которую он носил в организации.
— Не совсем, — покачала головой Энн, разбиравшая принесенные Диком корзины. — Я должна разложить все это по местам. А вы не хотите устроить пикник? Тогда ещё надо все для него приготовить. Ох, только посмотрите, какая вкуснятина!
— Иосиф, ты узнаешь нас? Я знал тебя с малых лет. Когда ты еще бегал босиком. Ты звал меня Георгием, помнишь?
Ребята окружили её.
Он смутно помнил. Это был сын армянина, державшего книжную лавку. В Ливане все друг друга знают, что не мешает им убивать друг друга. Он издал рычание, которое могло означать все что угодно. Тихий голос продолжал:
— Миссис Маки ужасно добрая, — сказала Энн. — И так вкусно готовит! Понюхайте, какая роскошная ветчина!
— Иосиф, ты ранен не очень тяжело. Хоть тебе и очень больно. Ты молод и крепок и запросто выживешь. Нужно только отвезти тебя в хорошую больницу. Не пройдет и нескольких недель, как ты встанешь на ноги и сможешь вернуться в Бейрут. Или остаться с нами, если захочешь. Ты слышишь меня, Иосиф?
— Да, она же ещё подарила нам домашние конфеты, — спохватился Дик, вытаскивая пакетик из кармана. — Хотите попробовать?
— Да, — едва слышно произнес юноша.
Энн управилась за полчаса. Продукты для пикника они решили взять с расчетом на Нобби; захватили и полотенца и купальные костюмы.
Он боялся, что собеседник его разозлится, если он не будет отвечать. Тому, похоже, понравилась заинтересованная реакция Баскена.
— Тимми возьмем? — спросила Джордж. — Мне бы, конечно, хотелось, чтобы он был с нами, но боюсь, что придется опять оставить его на страже. Слишком уж та парочка интересуется нашими фургонами, а мне вовсе не хочется обнаружить при возвращении, что наши фургоны поломаны, а половина вещей украдена.
— Ладно, — сказал он. — Вижу, ты хороший мальчик. Скажи нам только, где находится Арам Эриванян. Мне нужно с ним поговорить.
— Да уж! — согласился Дик. — К тому же фургоны не наши, да и вещи в основном тоже. По-моему, надо оставить Тимми. А ты как думаешь, Джу?
Все тот же спокойный, почти дружеский тон. Никаких угроз. Просто беседа. Между двумя старыми друзьями. Иосиф понял, что подошел к концу своего жизненного пути. Он был молод, но твердо знал, что есть вещи недопустимые. Арама Эриваняна ему поручил его благодетель, один богатейший армянин. Он всегда помогал семье Иосифа и будет помогать, когда Иосифа не станет. Баскен чувствовал священный долг перед этим человеком.
— Согласен, — сразу же ответил Джулиан. — Эти фургоны слишком дорогие, чтобы оставлять их на разграбление первому же бродяге; хотя, конечно, их можно запереть… Но в любом случае Тимми придется оставить, — бедный старина Тимми, опять тебе охранять, да?
— У югославки, — сказал он.
Тимми не ответил. Вид у него был несчастный. Опять все уходят без него! Он знал, что означает «охранять», он должен торчать возле этих домиков на колесах, пока хозяевам не заблагорассудится вернуться. А ему так хотелось опять увидеть Понго! Бедный пес стоял, грустно опустив уши и хвост, — страдалец, да и только.
Где ты был сегодня утром?
Но делать было нечего. Дети чувствовали, что нельзя оставлять фургоны без охраны: слишком подозрительными были Дэн и Лу. На прощание каждый из ребят погладил бедного Тимми, а тот уселся на выступе спиной к ним и даже не пожелал посмотреть, как они уходят.
Баскен молчал, судорожно ища ответ. Его молчание показалось Георгию подозрительным.
— Обиделся, — вздохнула Джордж. — Бедняга Тимоти! Дорога к цирку заняла у них немного времени. Нобби, Понго, Лаюн и Ворчун уже ждали их — Нобби с улыбкой до ушей.
— Ты говоришь мне неправду. Он не у югославки.
— Что, увидели мой сигнал? — гордо спросил он. — У дяди настроение не изменилось, наоборот, он, кажется, вас ещё больше полюбил. Сам велел показать вам все, что вы только пожелаете. Я махал его рубашкой. Подумал, если буду махать чем-нибудь очень большим, вы поймете, что все в полнейшем порядке.
— Да нет, он там. А я выходил прогуляться.
— А куда нам пока положить купальники и продукты? — спросила Энн. — Хорошо бы куда-нибудь, где попрохладней.
Голос собеседника становился настойчивей.
— Можно ко мне в фургон.
— Иосиф, у нас мало времени. Отвечай.
Нобби подвел их к синему фургону с красными колесами — ребята видели его, ещё когда цирковой караван проходил мимо их дома.
Иосифу все не удавалось ничего придумать. Георгий щелкнул языком и разочарованно произнес:
Они заглянули внутрь. Да, с их фургонами и не сравнить! Во-первых, этот намного меньше, во-вторых, грязный, неприбранный, а запах!.. Энн он совсем не понравился.
— Ты дурак, Иосиф. Все равно тебе придется все сказать, только будет очень плохо. А я не люблю мучить таких хороших мальчиков. Но ты сам захотел...
— Не так хорош, как ваши, конечно, — вздохнул Нобби. — Если бы у меня был такой фургон, как у вас, я бы, наверное, принцем себя чувствовал… Ну, что хотите посмотреть для начала? Слониху? Тогда пойдем.
Он опустился на корточки и со всего размаху ударил рукоятью пистолета по больной ноге.
Они подошли к дереву, к которому была привязана Старая Леди. Она дружески охватила Нобби хоботом и поглядела на детей маленькими умными глазками.
Баскен Гарбадян заорал так, что думал, лопнут голосовые связки. Волны боли поднимались к голове, сотрясая все тело, как от удара электрическим током, и вызывая неудержимую тошноту. Он корчился в своих путах, вопил, не в силах взглянуть на раненую ногу. Как в детстве в кресле у зубного врача. Георгий поднял голову. Он был разочарован.
— Привет, Старая Леди! — Нобби похлопал её по хоботу. — Хочешь искупаться?
— Иосиф, мне придется переломать тебе все твои тонкие косточки. Тебе будет очень больно и ты больше никогда не сможешь ходить. Жаль становиться калекой в твоем возрасте. Ты еще можешь передумать.
Слониха так затрубила, что ребята подпрыгнули.
Баскен-Иосиф сжал челюсти, безуспешно пытаясь забыть боль. Он не должен заговорить. Ни в коем случае.
— Свожу тебя попозже, — пообещал Нобби. — А теперь — опля!
Он увидел замах, понял, что его сейчас еще раз ударят, но все равно не смог удержать нечеловеческого вопля. Рукоять пистолета выбила кусок белой, словно перламутровой, кости, и он, окровавленный, отлетел в сторону. Поскольку жертва не выражала желания заговорить, палач стал молотить изувеченную ногу, как сумасшедший. Он словно добивал какое-то вредное животное. Летели осколки кости, другие вбивались намертво в живую ткань. Как в лавке у мясника. Удар за ударом большая берцовая кость была окончательно выбита и теперь торчала, образуя с остатком ноги страшный треугольник.
При этих словах слониха крепко стиснула хоботом поясницу Нобби, подняла его в воздух и усадила к себе на голову!
Баскен то терял сознание, то вопил, приходя в себя. Георгий вытер вспотевший лоб. Он никак не думал, что малыш окажется таким стойким. А время уходило... Вид изувеченной ноги вызывал тошноту. Тогда он снова взял пистолет за рукоять и, недолго думая, выстрелил Баскену в левое колено.
У Энн аж дыхание перехватило.
* * *
— Ой! Она не сделала тебе больно, Нобби?
Несмотря на холод, Малко был весь в ноту. Ему пришлось пробежать бегом по меньшей мере километра два в поисках такси. Нигде ни одного. Ни на стоянках, ни на ходу. С тех пор, как он оставил Милену, прошло уже двадцать минут.
— Разумеется, нет! — ответил Нобби. — старая Леди никому не делает больно, верно, старушка?
Задыхаясь, он вылетел на площадь Республики. Большой зеленый автобус, идущий в нужном ему направлении, закрывал двери. Он вскочил внутрь. Вонь жуткая. Словно стоишь в луковом поле со связкой чеснока. Сознание можно потерять... Но сейчас не время деликатничать. Автобус тронулся, увозя Малко в сторону Кнеже Милоша.
К ним подошел невысокий человек с ярко-голубыми глазами. Он приветливо улыбался.
Через триста метров он остановился, зашипев гидравлическими тормозами. Пассажиры начали выходить невыносимо медленно. Малко едва сдерживался, чтобы не закричать на них. И как раз в тот момент, когда он был зажат утренним наплывом рабочих, мимо проехало такси.
— Доброе утро! — поздоровался он. — Хотите поглядеть, как моя Старая Леди играет в крикет?
Свободное.
— Еще как! — завопили ребята, и маленький человечек, вытащив откуда-то крикетную биту, вручил её слонихе. Слониха взяла биту хоботом и помахала ей. Нобби проворно соскользнул с головы слонихи на землю.
Автобус снова тронулся. Малко подсчитал, что в лучшем случае ему добираться еще минут двадцать. Вечность.
— Дай я с ней сыграю, Ларри, — попросил он, взял у дрессировщика мячик и бросил его слонихе. Та ловко отбила мяч битой.
* * *
К ним подошли поглазеть несколько цирковых ребятишек — правда, они пугались, как зайчата, стоило только Джулиану или Джордж с ними заговорить, и врассыпную разбегались к своим фургонам. Были они грязные и оборванные, но почти у всех были прекрасные глаза и густые курчавые волосы, которым бы, правда, не помешали расческа и мыло.
Георгий смотрел на залитое потом лицо Иосифа, на прилипшие ко лбу волосы, запавшие от невыносимой боли глаза... Незакрывающийся рот, издающий стоны.
Нобби пошел за Понго, который давно уже нетерпеливо приплясывал в своей клетке, встревоженно повизгивая: он вообразил, что о нем забыли. Он и вправду был рад снова увидеть ребят и тут же правой передней лапой обнял Энн, а Джордж подергал за волосы и тут же спрятал морду в лапах, лукаво подсматривая сквозь пальцы.
— Иосиф, — сказал он, — мне жаль тебя.
— Озорник он у нас, да, Понго? — ухмыльнулся Нобби. — Смотри не отставай от меня, не то посажу тебя назад в клетку, ясно?
Удар рукоятки точно попал в колено, туда же, куда и пуля.
Затем они отправились смотреть собачек. Нобби выпустил их из клеток — в основном это были либо терьеры, либо дворняги, сообразительные и хорошо ухоженные. Они радостно наскакивали на Нобби и не отходили от него ни на шаг — ясно было, что они любят мальчика и доверяют ему.
Баскен-Иосиф, думавший, что больнее уже не бывает, скорчился и рванулся так, что берцовая кость, выступившая наружу, переломилась наконец пополам. Вопли бьющегося в агонии зверя затихали, отражаясь от стен. Все тело его дрожало, словно в пляске Святого Витта.
— Хотите поглядеть, как они играют в футбол? — предложил Нобби. — Эй, Лаюн, принеси-ка мячик!
— Иосиф, — мягко проговорил Георгий, — ты должен сказать мне все, что знаешь... Иначе мне снова придется причинять тебе боль.
Лаюн помчался к фургону Нобби. Дверь была закрыта, но умный песик встал на задние лапы и носом толкнул ручку. Дверь открылась, и Лаюн проник внутрь и тут же вышел, гоня носом футбольный мяч, спустился по ступенькам и вышел с мячом на площадку. Все собаки кинулись к нему, радостно повизгивая.
Отложив пистолет, он взялся за левую щиколотку раненого и медленно начал выворачивать ногу с изувеченным коленом. И тут Иосиф не выдержал. Он сквозь хрипы вымолвил несколько слов, икнул и потерял сознание. В равной степени от боли и от стыда.
Георгий поднялся, уверенный, что услышал правду.
С громким лаем они гоняли футбольный мяч по площадке, а широко расставленные ноги Нобби заменяли им ворота. Задачей Лаюна и Ворчуна было забить гол, а остальные собаки должны были им мешать. Ох и забавная это была игра! А конец у неё был ещё смешнее: Лаюн забил наконец гол, мощным броском послав мяч в ворота… А сразу за ними мяч попал в лапы Понго, который схватил его и удрал.
Вынул из-за голенища нож, приставил его к грудной клетке Иосифа-Баскена и нажал. Лезвие вошло словно в масло. Молодой человек дернулся, когда нож перерезал ему аорту, вызвав обильное кровотечение.
— Гол, гол! — завопил Нобби, и собаки кинулись вдогонку за нахальным шимпанзе. Тот живо вскочил на крышу фургона и примялся там подбрасывать мячик, корча рожи разъяренным псам.
А палач тут же удалился. У него было совсем немного времени, Акоп Акопян не простит ему второй промах подряд. Их бригада действовала по его личному приказу, несмотря на смерть одного из товарищей и возможную слежку со стороны югославской милиции.
— Ой, как смешно! — У Энн даже слезы на глазах выступили от смеха. — Ой, держите меня! У меня в боку даже заболело…
Спустя сутки они снова начали наблюдать за домом Милены, и как раз вовремя — тут и попался Баскен.
Нобби пришлось залезть на крышу фургона, чтобы достать мяч. Понго спрыгнул с другой стороны, но мячик оставил аккуратно установленным на трубе. Этот шимпанзе и в самом деле был проказником из проказников.
* * *
Затем ребята пошли к лошадям. Невероятной красоты кони в блестящих атласных попонках рысцой кружили по полю под руководством высокого стройного молодого человека по имени Росси, повинуясь малейшему его слову.
Малко пробежал уже километр. Автобус высадил его возле бульвара Путника, к югу от большого моста Газела. Ему пришлось пересечь замерзшую реку, чтобы выйти наконец на улицу Косте Главинича.
— Можно мне прокатиться на Черной Королеве, Росси? — попросил Нобби. — Пожалуйста, разреши!
Он был уже на месте и чуть замедлил бег, оглядывая спокойную пустынную дорогу. Вокруг никого, ни одной подозрительной машины. Дети играли в мяч. В этом квартале, где жили пенсионеры и художники, движения почти не было. Многие дома на зиму заперты. Он толкнул садовую калитку и прошел между елей. Сердце у него колотилось, и не только от бега. Что он здесь найдет?
— Давай! — махнул рукой Росси, и тут Нобби ещё раз изумил своих новых друзей. Он вскочил на спину самой крупной из лошадей, выпрямился — и так, стоя, поскакал по кругу.
Он подумал, что слепой армянин, наверное, вслушивается в каждый звук и потому лучше не скрываться, чтобы не волновать его понапрасну. Звонка тут не было, потому он несколько раз стукнул в застекленную дверь и подождал.
— Он же упадет! — вскрикнула Энн. Но Нобби, конечно, не упал, зато вдруг сделал молниеносное сальто-мортале — и продолжал ехать на Черной Королеве, стоя на руках!
Приблизив губы к двери, он тихо позвал:
— Неплохо! Неплохо! — одобрил Росси. — У тебя есть подход к лошадям, малыш! Возьми теперь Буйную!
— Господин Эриванян. Это Малко Линге. Откройте.
Буйная оказалась небольшой, довольно норовистой на вид лошадкой с блестящими глазами. Нобби подбежал к ней и вскочил ей на спину. Лошадь взвилась на дыбы, фыркая и пытаясь сбросить непрошеного наездника, но Нобби был не из тех, с кем легко справиться. Как она ни старалась, мальчик держался цепко, прилипнув к лошади, как моллюск к камню.
Ответа по-прежнему не было. Не стоять же ему здесь всю жизнь... Он повернул ручку и попробовал войти. Дверь оказалась запертой на ключ. Он нагнулся, стараясь разглядеть хоть что-нибудь сквозь замочную скважину. В тот же миг глухой выстрел заставил его вздрогнуть, и стеклянная часть двери обрушилась, осыпав его осколками! Инстинктивно он отскочил в сторону. И хорошо сделал: вторая пуля выбила нижнюю часть двери, ударив как раз туда, где он стоял секундой раньше. Оба раза стреляли изнутри. Прижавшись к стене, он достал пистолет и позвал:
Наконец Буйная устала от бесплодных попыток и пустилась вокруг поля легким галопом. Она скакала быстрее, быстрее — и внезапно резко остановилась, рассчитывая, что наездник перелетит через её голову.
— Господин Эриванян!
Но мальчик был готов к этому фокусу и мгновенно откинулся назад.
Тишина. Малко спрыгнул с крыльца и обошел дом садом. С обратной стороны к нему была сделана пристройка. Он взобрался на нее и подтянулся к окну второго этажа: на первом все окна были закрыты ставнями. Выбив ударом рукоятки стекло, он прыгнул внутрь. Комната была пустой, пыльной, на полу валялись чемоданы и снятые со стен картины. Должно быть, слепой не рискнул подняться на второй этаж. Малко открыл дверь. Перед ним была галерея, проходившая над большим залом первого этажа и заканчивавшаяся лестницей.
— Неплохо! Неплохо! — закричал Росси. — Скоро она будет есть у тебя с ладони! Молодец!
Он прислушался и различил легкое шуршание. Кто-то передвигался. Но кто — Арам Эриванян или другой?
— Нобби, Нобби, какой же ты умный! — воскликнула Энн. — Ох, как бы мне хотелось уметь делать то же, что и ты!
Очень осторожно Малко высунулся из-за деревянной балюстрады. Большая часть первого этажа оказалась в его поле зрения.
Нобби с довольным видом соскользнул с Буйной. Приятно все-таки покрасоваться перед этими умными, ухоженными ребятами!.. Мальчик оглянулся по сторонам.
Арам Эриванян стоял посреди зала, повернувшись в сторону лестницы. В левой руке он держал кольт, из которого дважды стрелял в Малко. Вдруг он резко дернулся, словно «увидел» противника. Хоть Малко и был уверен, что этого не может быть, все же инстинктивно отшатнулся. В тот же миг голова с черными очками, прикрывавшими незрячие глаза, повернулась к нему, и Арам Эриванян поднял руку.
— А где Понго? Небось опять где-нибудь хулиганит! Пошли его поищем!
Грянул выстрел. Пуля врезалась в стену самое большее в пятидесяти сантиметрах от Малко, посыпалась штукатурка.
УЖАСНЫЙ КОНЕЦ ЧУДЕСНОГО ДНЯ
Ей-богу, поверишь, что у него радар. Малко прислонился спиной к стене и смотрел на слепого. Тот слегка покачивался. Невозможно было продолжать эту смертельную игру в кошки-мышки. Укрывшись за выступом, Малко крикнул по-английски:
Вскоре они увидели Понго. Он разгуливал вокруг одного из фургонов, и вид у него был необычайно самодовольный. Шимпанзе подошел к Энн и протянул ей лапу, всем своим видом выражая искреннюю симпатию.
— Арам Эриванян! Это Малко Линге! Вы же узнаете мой голос. Исчез ваш друг Баскен. Вы в опасности. Позвольте мне увести вас отсюда.
Энн взяла то, что он ей протягивал.
Армянин неожиданно сунул за пояс кольт, достал из кармана гранату и потряс ею. Он глухо закричал:
— Да это же яйцо! Ой, Нобби, он лазил в нашу корзину! Так оно и было! Из их запасов исчезли два крутых яйца и часть помидоров. Нобби шлепнул Понго и отвел назад в клетку. Шимпанзе ужасно опечалился, закрыл морду лапами и захныкал. Энн расстроилась.
— Я вам не верю! Уходите! Уходите! Иначе я взорву эту гранату.
— Неужели он плачет? Пожалуйста, Нобби, прости его! Я уверена, он нечаянно.
Приступ кашля заставил его согнуться пополам. Малко понимал, что он вполне может привести свою угрозу в исполнение. Придерживая гранату тыльной стороной единственной руки, Эриванян вытер лоб. Потом рука его упала вдоль тела. Малко хорошо было заметно, как она дрожит. Арам Эриванян продолжал стоять. Лихорадка не мешала ему быть чрезвычайно опасным. Малко припомнил предупреждение Милены Братич: у него синдром преследования, ему кажется, что даже Малко хочет его погубить. Он в бреду. Малко все думал, как бы неожиданно подобраться к нему, но в голову ничего не приходило. Прислонившись к стене, Арам Эриванян контролировал одновременно дверь и лестницу. Шестое чувство заменяло ему потерянное зрение, и он был почти так же опасен, как зрячий.
— Не плачет он, а притворяется, — ответил Нобби. — И сделал он это нарочно. Уж я его знаю!
Загнанный на галерею Малко обдумывал уже, не лучше ли дождаться Милену. Он снова крикнул:
За осмотром цирковых животных пролетело все утро. Уже подошло время обеда, когда черед дошел до обезьянок.
— Господин Эриванян! Вы должны мне верить!
— Их мы потом посмотрим, — решил Нобби. — А пока перекусим. Пошли к озеру!
Не отвечая, слепой выразительно потряс гранатой. Снова приступ кашля. Потом тишина. Пока Малко не услышал, что на улице остановилась машина. Только бы не поторопившаяся на выстрелы милиция...
К большой радости ребят, ни Лу, ни Тигра Дэна нигде не было видно.
Скрипнула калитка. Арам Эриванян повернулся к двери.
— Они что, куда-то ушли? — поинтересовался Джулиан.
Кто-то пытался открыть ее. Малко надеялся услышать голос Милены, но подъехавший орудовал молча.
— Да, слава Богу, — кивнул Нобби. — Отправились на очередную прогулку. Вы знаете, когда мы переезжаем с места на место, мой дядя иногда исчезает по ночам. Я просыпаюсь — а его нет.
— Куда же он уходит? — удивилась Джордж.
Глава 14
— Боюсь спрашивать, — развел руками Нобби. — Во всяком случае, сегодня они с Лу оставили нас в покое; вряд ли они вернутся раньше темноты.
С немыслимой скоростью Арам спрятал гранату, снова вооружился кольтом и прострелил дверь.
Ребята перекусили у озера. Озеро сверкало у самых ног — голубое, спокойное, манящее…
Малко скользнул в комнату, собираясь встретить пришельцев с тыла. В тот момент, когда он подбежал к окну, возле пристройки показались двое. Один высокий чернявый, другой маленький крепыш — те самые, которых он обратил в бегство два дня назад.
— Как насчет искупаться? — спросил Дик, когда все наелись до отвала. Джулиан поглядел на часы.
Один из них указал пальцем на крышу пристройки. Малко едва успел отпрыгнуть от окна. На этот раз он оказался меж двух огней! Он снова вышел на галерею и бросил взгляд вниз.
— Сразу после такого обеда купаться вредно, — сказал он. — Ты же знаешь, Дик! Придется подождать немного.
Арама Эриваняна нет!
— Ну ладно. — Дик прилег. — Тогда я немного вздремну или мы сразу пойдем смотреть обезьянок?
Армянин сменил место, укрывшись под галереей. Мал ко его едва видел, потому что тот находился как раз под ним.
Единогласно решили немного вздремнуть, а потом пойти смотреть обезьянок. Но, войдя в лагерь, они обнаружили, что он изменился до неузнаваемости: между фургонами, громко крича, метались возбужденные люди.
Послышался скрип с крыши пристройки. Ввязываться в боевые действия было невозможно — выстрелы поднимут на ноги всю югославскую милицию.
— В чем дело? — удивился Нобби. — Ого, я уже вижу — обезьянки на свободе!
Он разбежался, вознес молитву Господу и бросился на лестницу, перепрыгивая через шесть ступенек.
Так оно и было. Куда ни посмотришь, всюду — на крышах фургонов и палаток сидели маленькие коричневые обезьянки и корчили друг другу рожи!
Грохот раздался ужасный, Малко боялся, что старая лестница рухнет под его весом. Напрягая все мускулы, он, коснувшись пола, прокатился по нему под дождем пуль, к счастью, пролетевших выше. Раздался щелчок холостого выстрела. Кольт разрядился. Тут же пустая обойма упала с металлическим звуком на пол. Для того, чтобы вставить новую, Эриваняну с одной рукой необходимо несколько секунд.
К Нобби подбежала смуглая женщина с неприятным взглядом и, схватив мальчика за плечо, встряхнула его:
Малко поднялся и бросился на армянина. Тому хватило времени выпустить бесполезный кольт и сунуть руку в карман.
— Смотри, что натворил твой шимпанзе! Ты плохо запер его клетку, и он вырвался наружу и повыпускал всех обезьянок. Проклятый шимпанзе, ну, попадись он мне только!
Малко вырвал советскую гранату из пальцев Арама. К счастью, армянин не успел выдернуть запал, и безопасный снаряд покатился по полу. Рука Арама крутанулась в воздухе и ударила Малко в висок.
— А где Люсиль? — спросил Нобби, вывернувшись из рук рассерженной женщины. — Что ж она не загнала их назад?
Потом армянин присел на корточки и принялся искать гранату! Неукротимый Арам Эриванян.
— Люсиль уехала в город, — огрызнулась женщина. — То-то она будет тебе благодарна, когда вернется!
— Прекратите! — закричал Малко. — Прекратите! Я не собираюсь причинять вам зло.
— Ну так пусть обезьянки побегают, — махнул рукой Нобби. — Вреда от них не будет, и с ними ничего не случится. Они отлично дождутся Люсиль!
Арам Эриванян продолжал сопротивляться с яростной и отчаянной энергией. Черные очки упали, открыв пустые глазницы, шрамы, веки в швах. Ужас.
— А кто это — Люсиль? — затаив дыхание, спросила Энн. До чего же интересная эта цирковая жизнь!
Малко удалось отвести ему руки за спину, но он все еще продолжал биться. А драгоценные секунды уходили... Они оба того и гляди погибнут.
— Хозяйка обезьян, — пояснил Нобби. — Да вон она, уже возвращается! Теперь все будет в полном порядке!
— Я ваш друг, — повторял Малко. — Враги наверху. Они пришли, чтоб убить вас.
И он указал на подходящую к лагерю маленькую старушку, такую морщинистую и высохшую, что она сама походила на обезьянку. Глаза у неё были живыми и цепкими, а крохотные ручки, стискивавшие край шали, весьма напоминали коричневые обезьяньи лапки.
Говори он по-китайски, эффект был бы тот же. Внезапно он увидел, как над балюстрадой показалась голова, и выпустил армянина. Малко поднял пистолет и выстрелил наугад.
— Люсиль! Твои обезьянки сбежали! — завопили цирковые ребятишки.
Арам Эриванян вздрогнул, словно попали в него, но не двинулся с места. Малко отыскал глазами гранату: она закатилась под шкаф, сейчас не время ее доставать.
Старушка услышала и первым делом громко обругала разом всех, кого видела. Потом она встала неподвижно, подняла руки и произнесла несколько тихих слов на неизвестном детям языке — волшебных слов, как утверждала потом Энн.
Внезапно он понял, как можно переломить ситуацию, и, держа пистолет за дуло, протянул его слепому, практически вложив рукоять ему в ладонь.
Разбежавшиеся обезьянки одна за другой направились к ней, спрыгивая с крыш фургонов и палаток и радостно вереща. Они забрались Люсиль на плечи, на руки, окружили её, как крохотные загорелые ребятишки. Ни одна обезьянка не осталась на воле — все они сбежались к Люсиль, словно привороженные какими-то чарами.
— Господин Эриванян, вот мое оружие, — сказал он. — Теперь вы мне верите?
Люсиль медленно пошла к клеткам, бормоча по пути успокоительные слова. Все присутствующие молча наблюдали за ней.
Рука слепого обхватила приклад, а указательный палец скользнул на курок. На секунду Малко показалось, что тот сейчас выстрелит, и он приготовился получить пулю прямо в грудь.
— Чудная она, — шепнула Нобби смуглая женщина. — Не любит никого, кроме своих обезьянок, и её никто, кроме них, не любит. Смотри, задаст она перцу твоему шимпанзе за то, что он их выпустил!
Но ствол чуть заметно опустился. Эриванян заколебался. Малко воспользовался этим и схватил его за левую руку:
— Я уведу его и Старую Леди купаться, — поспешно решил Нобби. — К тому времени, когда мы вернемся, Люсиль обо всем забудет!
— Пошли скорее! Они наверху.
Они забрали Старую Леди, а бедокура Понго обнаружили под фургоном, где он прятался, и быстро зашагали к озеру. Старая Леди шла охотно, предвкушая купание.
На этот раз слепой не сопротивлялся. Он лишь спросил неуверенно:
— А что, у вас часто бывают такие происшествия? — поинтересовалась Энн. — Ни капельки не похоже на настоящую жизнь!
— Где Баскен?
— Разве? — удивленно переспросил Нобби. — Для меня это и есть самая настоящая жизнь!
— Не знаю, — сказал Малко. — Он исчез.
Озеро было прохладным, и они радостно принялись плескаться в нем. Понго далеко в воду не заходил, но обрызгивал всякого, до кого мог достать, громко хихикая. Он очень обидел Старую Леди, вскочив ей на спину и сильно дернув её за ухо.
— А очки? Где мои очки?
Как можно в такой момент думать о каких-то очках? Малко поднял их и отдал слепому, забрав у него назад пистолет.
Тогда она погрузила хобот в озеро, набрала побольше воды, задрала хобот над головой и как следует окатила зазевавшегося шимпанзе! Дети покатились со смеху, видя, как Понго испуганно соскочил со спины Старой Леди и — плюх — шлепнулся в воду и вымок с головы до пят, — а ведь он этого терпеть не мог!
Он услышал скрип ступенек и заметил усатого юнца со сросшимися бровями, который собирался спуститься. Малко еще раз выстрелил наугад, и тот пропал.
— Так тебе и надо, мошенник! — крикнул Нобби. — Эй, Старая Леди, прекрати! Меня-то зачем поливать?
Они в несколько прыжков оказались возле двери. Малко повернул ключ, открыл дверь и вытолкнул Арама Эриваняна наружу. Обернувшись, он увидел, что усатый присел на лестнице, целясь в них из автомата. К счастью, Эриваняна уже не было в его поле зрения, и он заколебался.
Но слониха, довольная своей маленькой шуткой, не желала останавливаться. Так что детям пришлось держаться от неё подальше, потому что меткость у неё была замечательная.
Взяв пистолет двумя руками, Малко дал себе время прицелиться.
— Никогда в жизни не бывало у меня такой чудесной экскурсии! — вытираясь после купания, сказала Энн. — Мне сегодня всю ночь будут сниться обезьянки, слоны, лошади и собачки!