Энид Блайтон

Тайна загадочных посланий

МИСТЕР ГУН СЕРДИТСЯ

Мистер Гун, констебль городка Питерсвуд, пребывал в отвратительном настроении. Он сидел за своим письменным столом, тупо уставившись на разложенные перед ним три листка бумаги и три одинаковых дешевых квадратных конверта.

На каждом из листков неровно наклеенные буквы составляли фразу.

– Все слова вырезаны из газет, – шептал мистер Гун. – Понятно – это для того, чтобы автора нельзя было определить по почерку. Но что за бред тут написан? Взять хотя бы эту. «Выдвори его из Плюща». Хотелось бы мне знать, что это значит. А это? «Спроси Смита какое его настоящее имя». Кто такой этот Смит?

Он перевел взгляд на последнее послание. «Называешь себя полицейским? Тогда пойди повидай Смита».

– Бред, – решил мистер Гун. – Этим писулькам место в мусорной корзине!

Он взял один из трех конвертов и оглядел его со всех сторон. На конверте, как и на двух других, было наклеено всего два слова:

«Мистеру гуну».

Эти слова тоже были составлены из газетных букв. Фамилия Гуна была написана с маленькой буквы. Гун покачал головой.

– Неграмотный какой-то, фамилию с маленькой буквы пишет… Но что он имеет в виду? Плющ, Смит… Псих, должно быть! Да еще и грубиян! «Называешь себя полицейским?» Вот я ему задам, когда поймаю!.. – И полицейский крикнул: – Миссис Хикс! Зайдите на минуточку!

– Сейчас, руки только вытру! – откликнулась миссис Хикс, приходящая прислуга Гуна.

Мистер Гун нахмурился. Миссис Хикс совершенно не понимала, что служит не у кого-нибудь, а у ПОЛИЦЕЙСКОГО, один грозный взгляд которого должен бы заставлять ее спешить изо всех сил, а недовольный голос – бежать во всю прыть. Но она появилась только через пару минут – причем вид у нее был такой, будто за это время она преодолела мили две-три.

– А я только посуду начала мыть… – с порога заговорила она. – Кстати, мистер Гун, давно хочу вам сказать, что надо бы вам прикупить парочку новых чашек и…

– Некогда мне о чашках разговаривать, – буркнул мистер Гун. – Послушайте-ка…

– Да и полотенце кухонное все в дырах, – продолжала миссис Хикс. – Чем мне, по-вашему, вытирать посуду…

– Миссис Хикс! Я вызвал вас, чтобы поговорить о деле, – рявкнул констебль.

– А что это вы на меня кричите? – обиделась миссис Хикс. – Что еще за дело? Если хотите спросить, кто, по-моему, таскает овощи с вашего огорода, так я думаю…

– Замолчите вы или нет?! – в ярости выкрикнул мистер Гун. Эх, вот бы посадить эту миссис Хикс в участок на часок-другой! – Я просто хочу задать вам несколько вопросов.

– Что еще за вопросы? Я ничего дурного не сделала. – При виде искаженного лица Гуна миссис Хикс немного встревожилась.

– Посмотрите, вот письма, что вы мне приносили! – сказал Гун, придвигая конверты к миссис Хикс. – Где именно вы их нашли? Про одно вы, кажется, говорили, что оно было в сарае, на совке для угля?

– Верно. Прямо вот на совке и лежало. А на конверте только и было написано «мистеру гуну», так что я его прямиком к вам и отнесла…

– Где были обнаружены остальные? – самым официальным тоном осведомился мистер Гун.

– Ну, одно из них просто опустили в почтовый ящик, – доложила миссис Хикс. – Вас дома не было, вот я его к вам на стол и положила. А второе, сэр, я нашла на мусорном ведре – оно было приклеено к крышке кусочком пластыря. Я его заметила, когда пошла мусор выносить. Очень это, знаете, странно, сэр – находить письма по всему…

– А вы не заметили, – перебил ее мистер Гун, – не шнырял ли кто-нибудь вокруг дома? Ведь чтобы подкинуть письма в угольный сарай и на мусорное ведро, надо забраться к нам во двор…

– Никого я не видела, а если б увидела, так бы метлой по башке огрела – он бы света белого невзвидел! А что, в этих письмах что-то важное, сэр?

– Нет, – покачал головой мистер Гун. – Кажется, кто-то глупо пошутил. Кстати, вы не знаете, нет ли у нас в Питерсвуде дома под названием «Плющ»?

– «Плющ»? – задумалась миссис Хикс. – Нет, не припомню такого. А может, вы имеете в виду «Тополя», сэр? Там сейчас живет один славный джентльмен, я прибираюсь у него по пятницам, когда вы меня отпускаете, сэр, и он так любезен со мной, что…

– Я сказал «Плющ», а не «Тополя»! – прервал ее мистер Гун. – Ладно, идите, миссис Хикс. И получше приглядывайте за садом, ясно? Хотелось бы узнать, кто все-таки подкидывает эти записки.

– Непременно пригляжу, сэр, – заверила его миссис Хикс. – А как насчет того, чтобы прикупить парочку чашек, сэр? Сегодня одна разбилась у меня прямо в руках, и…

– Ну так купите их, эти чашки! Только оставьте меня на часок в покое. У меня важная работа.

– Будто мне делать нечего! Ваша кухонная плита просто плачет по хорошей чистке, а…

– Вот и ступайте, вытрите ей слезы. – И мистер Гун облегченно вздохнул, когда миссис Хикс с крайне оскорбленным видом наконец удалилась.

Гун снова вернулся к странным письмам. Интересно, из какой газеты вырезаны буквы и слова? Хорошо бы это выяснить… Правда, мистер Гун понятия не имел, как это сделать. Кто же, черт возьми, подкинул ему эти дурацкие записки? А главное – зачем? Да и не было в Питерсвуде дома под названием «Плющ»…

Гун вытащил адресную книгу и внимательно пролистал ее. Не найдя там ничего интересного, он поднял телефонную трубку и попросил телефонистку соединить его с почтмейстером.

– Говорит констебль Гун, – важно добавил он, и его немедленно соединили. – Послушайте, почтмейстер… – начал полицейский. – Не могли бы вы дать мне небольшую справку? Скажите, нет ли у нас в Питерсвуде дома – может быть, совсем нового – под названием «Плющ»?

– «Плющ»? – переспросил почтмейстер. – Дайте подумать… «Плющ»… Нет, такого нет, мистер Гун. Впрочем, есть «Тополя», и, может быть…

– «Тополя» меня не интересуют! – рявкнул Гун. – Еще мне нужен человек по фамилии Смит, который…

– Смит? О, я могу дать вам адреса по меньшей мере пятнадцати питерсвудских Смитов. Хотите получить их прямо сейчас?

– Нет, не хочу, – в отчаянии ответил мистер Гун и бросил трубку.

Он снова уставился на три записки без подписи и обратного адреса, разложенные на столе. Кто их послал? Есть ли во всем этом какой-то смысл или же это просто дурацкая шутка?

Шутка? Но кто осмелится шутить с ним, мистером Гуном, полномочным представителем Закона в Питерсвуде? Тут в мозгу мистера Гуна забрезжило подозрение, и перед его мысленным взором возникла ухмыляющаяся мальчишеская физиономия.

– Ставлю сто против одного – это Фредерик Троттевилл! – вслух произнес он, – У них вроде сейчас каникулы – значит, он дома. Несносный мальчишка! Думает, что очень остроумно – подбрасывать мне бессмысленные записочки, чтоб заманить меня фальшивой приманкой на несуществующий след. Надеется, что я все брошу и кинусь разыскивать дом под названием «Плющ». Как бы не так!

Гун взялся за работу, но сегодня рапорты у него шли на редкость медленно. Ему не давала работать навязчивая мысль о странных письмах и Фредерике Троттевилле. Гун с трудом добрался до середины второго рапорта, когда, как всегда запыхавшись, в кабинет вошла миссис Хикс.

– Мистер Гун, сэр, еще одна записка! – сообщила она, пыхтя как паровоз, и положила на письменный стол квадратный конверт.

Гун осмотрел его со всех сторон. Ну да, опять те же два слова: «Мистеру гуну», и фамилия опять с маленькой буквы… Без сомнения, это послание от того же самого автора!

– Где вы его нашли? – спросил мистер Гун, аккуратно вскрывая конверт.

– Ну, я хотела вывесить проветриться кухонное полотенце – я вам уже говорила, что оно все в дырах. Так вот, засунула я руку в пакет с прищепками и чувствую – что-то странное, достаю, а там письмо, вот я и…

– Рядом никого не было? – перебил ее мистер Гун.

– Вроде никого. Нынче утром к нам вообще никто не заходил, разве что рассыльный от мясника, отбивные приносил, – сообщила миссис Хикс.

– РАССЫЛЬНЫЙ ОТ МЯСНИКА?! – Мистер Гун так подскочил, что миссис Хикс даже отпрянула. – Ага! Теперь-то мне все ясно! Мальчик-рассыльный! Видели вы этого мальчика?

– Нет, сэр, – встревоженно отозвалась миссис Хикс. – Я была наверху, прибирала вашу постель, и просто крикнула ему, чтобы он оставил отбивные на столе. Думаю, так он и сделал, потому как я нашла их там, когда спустилась, а он уже ушел, и еще насвистывал по дороге, и…

– Достаточно, миссис Хикс. Теперь я знаю все, что мне нужно. – Голос мистера Гуна не предвещал ничего хорошего. – Я сейчас отлучусь ненадолго, так что подходите к телефону, пока меня не будет. Рассыльный от мясника! Я ему покажу рассыльного! Я ему…

– Но Чарли Джонс – хороший парнишка, – запротестовала миссис Хикс. – Лучший из всех рассыльных, которые когда-либо работали у нашего мясника. Мясник мне сам говорил. Он…

– Да при чем тут ваш Чарли Джонс? – буркнул мистер Гун, надевая каску и оправляя ремень. – Я говорю кое о ком другом. И этот кое-кто получит хорошую взбучку!

Миссис Хикс ужасно хотелось узнать, о ком говорит полицейский, но мистер Гун не проронил больше ни слова. Он молча вышел из дома, взял велосипед и отправился в путь. В кармане у него лежали все четыре таинственные записки. По дороге Гун размышлял над текстом четвертой. В ней было всего семь слов, опять-таки вырезанных из газеты и наклеенных на лист бумаги: «Ты пожалеешь если не встретишься со Смитом».

«Голову даю на отсечение – это толстяк Троттевилл, – думал Гун, быстро крутя педали. – Больше некому! Переоделся рассыльным, да? Знакомые штучки! На них-то он и попадется… Что, сопляк, думал меня обмануть? Отвлечь от дел своими идиотскими записками! Но теперь-то ты от меня не уйдешь! Погоди у меня!..»

Полицейский свернул в калитку Троттевиллов и поехал по аллее к дому. Вдруг из кустов выскочил маленький скотч-терьер и восторженно атаковал лодыжки гостя.

– Брысь отсюда! – заорал мистер Гун, отбрыкиваясь изо всех сил. – Надо же, весь в хозяина! Брысь, тебе говорят!

– Здравствуйте, мистер Гун! – раздался голос Фатти. – Бастер, ко мне. Разве можно так обращаться с друзьями!.. Вы, кажется, спешите, мистер Гун?

Гун слез с велосипеда. Лицо его раскраснелось от быстрой езды.

– А ну-ка придержи собаку, – велел он. – Мне надо серьезно поговорить с тобой, мистер Фредерик Троттевилл. Боюсь, разговор у нас будет долгий. Думаешь, это очень остроумно – посылать мне всякие дурацкие записки?

– Понятия не имею, о чем вы говорите – озадаченно покрутил головой Фатти. – Но заходите, пожалуйста. Мы с удовольствием с вами побеседуем.

МОЖЕТ БЫТЬ, НОВАЯ ЗАГАДКА?

Фатти через боковую дверь провел мистера Гуна в гостиную.

– Родители дома? – осведомился Гун. По его мнению. Троттевиллам-старшим полезно было бы посмотреть, как их чудо-сыночка поймают на месте преступления.

– Нет, они ушли, – ответил Фатти. – Зато ребята все здесь. Мы очень рады будем вас послушать. У нас, знаете ли, выдались довольно скучные каникулы – ни единой загадки, представляете, мистер Гун? Кстати, вы, может быть, хотите попросить, чтобы мы помогли решить одну из ваших? Нет?

– Ну и болтун же ты! – воскликнул Гун, как только ему удалось вставить словечко. – Значит, дружки твои здесь? Ну что ж, зови их. Им тоже не вредно будет послушать то, что я собираюсь тебе сказать.

Фатти подошел к двери и так громко позвал друзей, что мистер Гун даже подскочил от неожиданности. В ту же минуту из-под стула, бешено лая, вынырнул Бастер. Мистер Гун испуганно отшатнулся.

– А ну уйди от меня, мерзкая псина! – рявкнул он. – Послушай-ка, мистер Фредерик, убрал бы ты свою зверюгу подобру-поздорову! А то он таки дождется от меня хорошего пинка!

– Вы этого не сделаете, – возразил Фатти. – Вы ведь не хотите, чтоб я пожаловался в управление на ваше жестокое обращение с животными? Сидеть, Бастер!

На лестнице послышался топот, и в гостиную вбежали Ларри, Дэйзи, Пип и Бетси, сгорающие от любопытства, зачем они понадобились Фатти. Увидев толстяка полицейского, ребята замерли на месте.

– А, здравствуйте, мистер Гун, – удивленно проговорил Ларри. – Какая приятная неожиданность!

– Все, значит, здесь? – спросил мистер Гун, свирепо оглядывая ребят. – Опять пакости какие-нибудь затеваете?

– Не совсем так, – вежливо ответил Пип. – Мама Фатти участвует в благотворительной распродаже, и мы подыскиваем подходящие вещи. А вы, мистер Гун, ничего нам не пожертвуете? Несколько подержанных касок, например, были бы прекрасным вкладом. Они разошлись бы, как горячие пирожки!

Бетси, не удержавшись, хихикнула – и тут же, заметив грозный взгляд Гуна, спряталась за широкую спину Фатти.

– Садитесь все, – приказал мистер Гун. – Я пришел по серьезному делу. Решил послушать вас, прежде чем докладывать обо всем наверх.

– Звучит многообещающе, – заметил Фатти, присаживаясь на тахту. – Вы тоже можете сесть, мистер Гун. Устраивайтесь поудобнее, ребята: сейчас дядя Гун расскажет нам сказку.

– Ты у меня договоришься, мистер Фредерик! – проворчал Гун, величественно опускаясь в самое большое кресло. – Ой, договоришься! Во-первых, почему ты торчал внизу, пока твои друзья разбирали старые вещи на чердаке?

Фатти изумился.

– Я таскал всякое старье вниз, в гараж, а потом услышал лай Бастера и вышел поглядеть, кто к нам пожаловал. А что?

– Ха! Ну что ж, позволь тебе сообщить, что я прекрасно знаю, чем ты на самом деле занимался сегодня утром! – торжествующе заявил Гун. – Ты нарядился рассыльным мясника – точно? Да-да, я все знаю! Надел этот свой полосатый фартук – верно? И рыжий парик, и…

– Мне очень не хочется вас огорчать, но я всего этого не делал, – прервал его Фатти. – Поверьте, я с удовольствием сказал бы, что все утро разгуливал по улицам в обличье рассыльного мясника, вместо того чтобы таскать по лестницам старое барахло, но меня всегда учили, что врать нехорошо, мистер Гун. Ведь вам бы и самому не понравилось, наверно, если бы я соврал, чтобы доставить вам удовольствие. В общем, как это ни прискорбно, но сегодня утром я не переодевался рассыльным мясника!

– Так я тебе и поверил! – Мистер Гун повысил голос. – Ты еще скажешь, что не пробирался ко мне в дом и не оставлял записку в пакете с прищепками, и еще одну – на совке для угля, и…

Фатти был так изумлен, что лишился дара речи. Остальные ребята тоже молчали, беспокойно переглядываясь: не спятил ли мистер Гун? Пакет с прищепками? Совок для угля? И что еще, интересно?

– Думаешь, очень остроумно – прилепить записку на крышке мусорного ведра? – продолжал мистер Гун, все больше повышая голос и грозно взирая на притихших ребят, изумленно таращивших на него глаза. – Интересно, что ты еще выдумаешь? Может, скажешь сразу, чтобы не терять время на поиски?

– Ну что ж, подумаем… – Фатти задумчиво наморщил лоб. – Может, в молочный бидон – есть у вас бидон, мистер Гун? Или, скажем, в хозяйственную сумку…

– Лучше на туалетный столик! – вмешался Ларри. – Тогда записку и искать долго не придется – прямо перед носом будет.

Мистер Гун побагровел. Он обвел ребят таким грозным взглядом, что у Бетси возникло желание дать дёру, пока не поздно. У нее просто душа в пятки уходила, когда в глазах Гуна появлялось такое выражение.

– Все шутите?! – прогремел Гун. – Не вижу ничего смешного! У меня складывается впечатление, что этот идиотский розыгрыш вы придумали все вместе!

– Мистер Гун, мы в самом деле не имеем ни малейшего понятия, о чем вы говорите, – серьезно сказал Фатти, видя, что констебль не на шутку чем-то рассержен. – Может, вы расскажете нам, что случилось а мы вам абсолютно честно ответим, имеем ли мы к этому какое-то отношение или нет.

– Хватит отпираться! Я прекрасно знаю, что ТЫ к этому причастен, мистер Фредерик! – не сдавался Гун. – Это же твой почерк! Ты любишь выкидывать подобные штучки на потеху приятелям. Но анонимные записки – это не смешно. Это гадко.

– А что это такое «анонимные»? – спросила Бетси. – Я не понимаю…

– Это когда кто-нибудь пишет письмо, а подписываться боится, – объяснил Фатти. – Обычно на анонимных письмах нет ни обратного адреса, ни подписи, и посылают их только подлые и трусливые люди. Правильно, мистер Гун?

– Именно так, – подтвердил констебль. – И должен тебе сказать, мистер Фредерик, ты прекрасно описал самого себя, если эти записки подбрасываешь мне ты!

– Но это не я! – Фатти начал терять терпение. – Ради Бога, мистер Гун, перейдите поскорее к делу и расскажите нам, что произошло. Мы абсолютно ничего не понимаем.

– Все вы прекрасно понимаете! – И мистер Гун вытащил из кармана четыре конверта и вручил их Фатти. Фатти вытащил записки из конвертов и начал читать:

– Записка первая. Всего несколько слов: «Спроси Смита какое его настоящее имя». Следующая; «Выдвори его из Плюща». Еще одна: «Называешь себя полицейским? Тогда пойди повидай Смита». И наконец, последняя: «Ты пожалеешь если не встретишься со Смитом». Действительно, странные послания! Посмотрите, ребята, они даже не от руки написаны.

Фатти пустил записки по кругу.

– Все слова вырезаны из газет и наклеены на листки бумаги, – констатировал Ларри. – Так поступают те, кто не хочет, чтобы опознали их почерк.

– А тут и вправду есть над чем подумать, – заинтересованно проговорил Фатти. – Кто такой Смит? И где этот дом, который называется «Плющ»?

– Не знаю такого, – пожала плечами Дэйзи. – Зато знаю «Тополя» – это рядом с нами.

Услышав слово «Тополя», мистер Гун так скривился, словно пол-лимона проглотил. Но на него никто не обратил внимания.

– Еще есть «Ельник», – добавила Бетси, – и «Каштаны», А «Плющ»… нет, я тоже такого не помню.

– И этот мистер Смит… – продолжал Фатти, изучая одну из записок. – Почему его надо «выдворить» из невесть где находящегося «Плюща»? И почему мистер Гун должен выяснить у него настоящее имя? Выходит, сейчас он зачем-то живет под чужим именем? Очень, очень странно!

– Знаешь, Фатти, похоже, за этим кроется какая-то тайна! – с надеждой проговорил Пип. – А у нас за все каникулы ни одной тайны не было. Ужасно заманчиво.

– Насколько я понял, записки были подкинуты: одна в пакет с прищепками, вторая на совок для угля, а третью прилепили к крышке мусорного ведра, – наморщил лоб Фатти. – Правильно, мистер Гун? А где вы нашли четвертую?

– Ты знаешь это не хуже меня! – огрызнулся полицейский. – Ее опустили в почтовый ящик. Все записки обнаружила миссис Хикс. Но когда она мне рассказала, что сегодня утром у нас в доме побывал рассыльный из мясной лавки, я сразу понял, чья это работа!

– Но теперь, когда вы знаете, что это был не я, почему бы вам ни пойти и не расспросить настоящего рассыльного? – предложил Фатти. – Или мне это сделать вместо вас? Все это чертовски интересно, мистер Гун. По-моему, за этим что-то кроется!

– По-моему, тоже. За этим кроешься ты, мистер Фредерик! – выпалил мистер Гун. – И хватит меня дурачить! Я достаточно хорошо тебя знаю. Твое вранье тебя до добра не доведет!

– Давайте закончим этот разговор, – сухо проговорил Фатти. – Я никогда не вру, мистер Гун, никогда, и вы уже могли бы это понять. Да, я люблю розыгрыши, и разных шуток на моем счету немало, но Я НИКОГДА НЕ ВРУ. Заберите свои записки, и до свидания.

Мистер Гун тяжело поднялся, взял у Фатти записки и в ярости швырнул их на пол.

– Можешь оставить их себе! – крикнул он. – Ты их посылал, ты и забирай! Но учти: если я получу еще хоть одну записку – пеняй на себя. Я отправлюсь прямиком к суперинтенданту Дженксу и все ему доложу!

– От души советую вам это сделать, – парировал Фатти. – Это дело может оказаться серьезнее, чем вы думаете. Вы вбили себе в голову, будто это я с вами шучу, но повторяю – я не имею к этим посланиям ни малейшего отношения. Еще раз до свидания, мистер Гун.

– Послушайте, а почему бы вам ни снять с конвертов и листков отпечатки пальцев? – внезапно предложил Пип. – Вы бы выяснили тогда, прикасался к ним Фатти или нет. А отпечатки пальцев Фатти вы могли бы взять хоть сейчас.

– Да, но ведь мы все прикасались к письмам и наверняка смазали отпечатки, если они там были! – с досадой проговорил Фатти. – Вот проклятье!

– Отпечатки пальцев? – скептически усмехнулся Гун. – Я уверен, что у тебя хватило сообразительности надеть перчатки, посылая анонимные письма, мистер Фредерик Троттевилл! Ну что ж, я все сказал и ухожу. Но попомни мое слово: еще одна записка, и у тебя будут такие неприятности, что ты пожалеешь, что на свет родился! И еще: на твоем месте я бы сжег костюм рассыльного – ведь если бы сегодня утром ты не переоделся в этого рассыльного, я бы вовек не догадался, что записки подкидываешь ты.

Полицейский вышел из комнаты, так яростно хлопнув дверью, что Бастер изумленно гавкнул, подбежал к двери и принялся энергично в нее скрестись.

– Успокойся, Бастер, – сказал Фатти, опять опускаясь на тахту, и повернулся к ребятам. – Ну, что скажете об этих записках? Довольно интересно, правда?

Ларри подобрал записки с пола и положил их на стол. Друзья внимательно следили за его движениями.

– Снова поработаем сыщиками, да? – жадно спросил Ларри. – Гун, похоже, на этом деле крест поставил. А мы как? Возьмемся?

– Еще бы! – воскликнул Фатти. – Мы начинаем новое расследование!

МИСТЕР ГУН ОБЕСПОКОЕН

Мистер Гун ехал домой очень разгневанный. Как этому толстому мальчишке удается все время брать над ним верх? Но все же на этот раз констебля не покидало ощущение собственной правоты. Сопляк выдал себя с потрохами, когда переоделся рассыльным мясника. Такую штуку он уже как-то проделывал – это его и подвело. Ладно, пусть отнекивается – а Гун может теперь уведомить миссис Хикс, что с записками он разобрался и кое-кому уже не поздоровилось!

Швырнув велосипед у забора, Гун прошел в дом. Миссис Хикс мыла на кухне пол, который весь переливался мыльными разводами.

– А, вот и вы, сэр, – начала она. – Я как раз хотела вам сказать, что мне нужна новая половая щетка. Посмотрите сами – эта совсем стерлась, щетина вся повылезла, и не могу же я…

– Так вот, об этих записках, миссис Хикс, – перебил ее мистер Гун. – Рад вам сообщить, что их больше не будет. Я только что толковал с типом, который их писал – ох, и испугался он, скажу я вам, и выложил мне все как на духу. Но я решил на первый раз быть с ним помягче, отпустил его… Так что с записками покончено!

– А вот и нет, сэр. – Миссис Хикс с трудом поднялась с колен и встала перед ним, опираясь на мокрую половую щетку. – Боюсь, сэр, что вы ошибаетесь. Я нашла еще одну записку, сэр, как только вы уехали!

– Не может быть, – ошарашено покачал головой мистер Гун.

– Еще как может, сэр! Да еще в таком странном месте. Я бы ее и не заметила, если бы не молочник.

– Молочник? Так это он ее нашел? – изумился Гун. – Где же она была?

– Торчала из пустой молочной бутылки, сэр, которая стояла на заднем крыльце, – сообщила миссис Хикс, наслаждаясь удивлением полицейского. – Молочник взял бутылку и, само собой, сразу же увидел записку.

Мистер Гун тяжело опустился на стул.

– И когда эту записку подбросили? – спросил он. – Может быть, тогда же, когда и остальные, скажем, когда сюда заходил рассыльный мясника?

– Да что вы, сэр! Я выставила бутылки на крыльцо всего за несколько минут до прихода молочника. А перед этим, сэр, я их вымыла! Я всегда мою бутылки, сэр, никогда не отдаю их молочнику грязными, не то что некоторые, о ком я и говорить не хочу… Джо – это наш молочник, сэр, – всегда приходит минутки через две-три после того, как я их помою и выставлю, приносит вашу пинту молока, сэр, и забирает пустые бутылки.

– И когда он пришел, в бутылке была записка? – Мистер Гун никак не мог в это поверить.

– Ну да, сэр. И молочник, он, значит, и говорит: «Эй, а что здесь делает это письмо? Тут написано: „Мистеру Гуну“!» Я и забрала его, сэр, и теперь оно лежит у вас на столе.

– А в какое точно время молочник отдал вам записку? – безнадежно спросил бедный мистер Гун.

– Около двадцати минут назад, сэр, – ответила миссис Хикс.

Гун застонал. Двадцать минут назад он был у Фатти в гостиной. Все пятеро друзей сидели вокруг него и, разумеется, засунуть записку в бутылку никто из них не мог. Как ни крути, а Фатти был вне подозрений.

– Вам что, не по себе, сэр? – встревожилась миссис Хикс. – Может, чайку выпьете? Чайник уже кипит.

– Чайку? Да, пожалуй, – отозвался Гун и проследовал в свой маленький кабинет. Там он тяжело опустился на стул.

Ну и что теперь делать? Фатти, выходит, тут действительно ни при чем. И все же кто-то шныряет вокруг дома и подбрасывает записки в самые неожиданные места… А он-то сдуру оставил все записки этим молокососам! Надо же было такое учудить! Мистер Гун так горько задумался, что рад был, когда его невеселые размышления прервала миссис Хикс, несущая на подносе огромную чашку чая.

– Я положила четыре кусочка сахара, сэр, – сообщила миссис Хикс. – И еще один рядом, на блюдечке. Вы ведь любите сладкое, верно, сэр? Да, так как насчет новой половой щетки, раз уж мы о ней заговорили, и…

– Ни о какой щетке мы не говорили, – отрезал мистер Гун. – Поставьте чашку, миссис Хикс. У меня очень важная работа, так что до обеда прошу меня не трогать.

Миссис Хикс удалилась, обиженно хлопнув дверью. Но не успела она пройти и пяти шагов, как Гун окликнул ее:

– Миссис Хикс, зайдите на минуту! Я хочу задать вам один вопрос.

Миссис Хикс вернулась, сохраняя на лице оскорбленное выражение.

– Чего изволите? – осведомилась она.

– Этот мальчик из мясной лавки… как он выглядел? – Гун все еще лелеял надежду, что рассыльным окажется Фатти. – И он что, действительно доставил мясо, которое вы заказывали?

– Ну разумеется, доставил! – воскликнула миссис Хикс. – Пару чудесных нежирных отбивных – как вы любите, сэр. Я ж вам уже говорила. И еще говорила, что не видела рассыльного, потому что была наверху. Но это точно был он. Я знаю его свист, и я слышала, как он болтал через забор с соседским мальчуганом. Это был Чарли Джонс, не сомневайтесь. А что вы к нему привязались?

– Ничего, ничего!

Мистер Гун совсем пал духом. Итак, это был самый настоящий рассыльный, а Фатти окончательно оказывался вне подозрений. Ему, Гуну, следовало сразу об этом догадаться, как только миссис Хикс в первый раз упомянула об отбивных. Откуда Фатти мог узнать, что Гун заказывал именно отбивные? Ну и дурака Гун свалял!

Тут его взгляд упал на послание, лежащее на столе. Все такой же дешевый квадратный конверт. Точно так же вырезанные из газеты буквы складываются в слова: «Мистеру гуну». Интересно, что там на этот раз?

0н распечатал конверт, но остановился, вспомнив слова Пипа об отпечатках пальцев. Пожалуй, стоит быть поосторожнее. Перед тем как извлечь листок из конверта, Гун надел свои зимние перчатки. Не так-то легко в толстых кожаных перчатках достать тонкий лист бумаги, но в конце концов Гун справился с этой задачей и выложил лист на письменный стол. Перед ним были такие же вырезанные из газет слова и буквы, наклеенные на полоску бумаги, которая в свою очередь была приклеена к листку.

«Почему ты не делаешь что тебе велено болван».

Гун побагровел. Кто же это сочиняет такие хамские записки? Ух, доберись только Гун до него!..

Он совсем забыл о своем чае, который уже остыл. Бедный Гун! Опять он попал впросак. Черт его дернул явиться к Фатти, да еще оставить ему все записки!

«Теперь я даже не могу доложить суперинтенданту, – горевал Гун. – Иначе придется признаться, что я уже выложил все этому сопляку Троттевиллу, и кончится тем, что шеф поручит расследование этого дела ему! Этот парень и так в каждой бочке затычка, и вечно он обходит меня на повороте… Что же делать?»

Так он размышлял довольно долго. Если бы только поймать отправителя этих записок! Попадись этот тип ему в руки, и Гун быстро докопался бы до всего остального. Значит, надо ловить этого наглеца. Но ведь Гун не может целыми днями подстерегать его возле дома!

И тут полицейского осенило. А что, если привлечь к делу его племянника, Эрна? Пригласить его пожить у дяди и заодно помочь ему кое в чем? Гун мог бы даже давать ему за это карманные деньги… Эрн – неглупый парнишка!

Бросив свой остывший чай, Гун прошел на кухню, где миссис Хикс услаждала себя уже второй чашкой.

– Я ухожу, – сообщил он. – Вернусь к чаю. Внимательно следите, не появится ли снова отправитель этих записок.

– Но, сэр, ваши отбивные… – заикнулась было миссис Хикс.

Но Гун уже вскочил на велосипед и направился в соседний городок – забирать Эрна. Миссис Хикс вздохнула и налила себе третью чашку чая. Что ж, если Гун не вернется к обеду, она отлично управится с отбивными сама!

Тем временем Фатти и его друзья все еще обсуждали странное происшествие – очень похоже, им нежданно-негаданно подвернулась новая тайна. Обсуждение было в самом разгаре, когда вернулась из похода по магазинам миссис Троттевилл. Она была уверена, что к ее приходу чердак будет очищен, а все старье аккуратно сложено в сарае, и не очень-то обрадовалась, увидев, что не сделано и половины работы.

– Ну и ну! Вы уверяли, что к моему возвращению все будет закончено и мне останется только перебрать вещи! Чем это вы тут занимались?

Никто и словом не обмолвился о визите мистера Гуна. Миссис Троттевилл не любила, когда Фатти, как она это называла, «впутывался в очередную тайну». Ей порядком надоели визиты мистера Гуна, который то и дело жаловался ей на сына.

– Прости, мама! До вечера мы все закончим, – пообещал Фатти. – У ребят еще уйма времени. А кроме того, мы не так уж мало и сделали!

– Надеюсь, что вы меня не подведете, – заметила миссис Троттевилл. – Мне надо еще все перебрать, подлатать что можно и назначить цену каждой вещи. И, кстати, Фредерик, несколько человек в Питерсвуде обещали мне пожертвовать старую одежду на распродажу, если ты зайдешь к ним с тачкой и заберешь вещи.

– С тачкой? – надулся Фатти. – Ты хочешь, чтобы я взял у садовника его развалюху и обошел с ней весь Питерсвуд? Благодарю покорно!

– Я договорилась с плотником, он одолжит тебе СВОЮ тачку, – успокоила его мать. – Это даже скорее ручная тележка, а не тачка. Попроси Ларри, он тебе поможет. И не забывай: это твой вклад в благое дело!

– У тебя, мамочка, каждый день какое-нибудь благое дело, – проворчал Фатти. – Правда, лучше уж слишком много благих дел, чем ни одного… Ладно! Я пройдусь с тачкой и соберу для тебя вещи. Ларри и Пип мне помогут.

– Мы сейчас поднажмем и к вечеру вполне успеем закончить с чердаком, – пообещал Ларри. – Который час? Полтретьего?

– Да, – кивнул Фатти. – А после работы предлагаю всем вместе отправиться в самую лучшую кондитерскую. После такого дня мы будем голодны как звери!

– Ну что ж, я дам вам денег на чай с пирожными, – улыбнулась миссис Троттевилл. – Но, Фатти, ты разве забыл, что собирался немного похудеть?

– Не напоминай мне об этом, мама, когда я весь в предвкушении меренг и шоколадных эклеров! – простонал Фатти.

Еще до наступления вечера пятеро друзей перетаскали с чердака вниз целую гору старой одежды. Бастер тоже был при деле – он занимался тем, что подворачивался ребятам под ноги в самые неподходящие моменты. На чердаке было уже почти пусто, когда с чердачной лестницы донесся пронзительный свист.

– Кто бы это мог быть? – вздрогнул Фатти и выглянул на небольшую крутую лесенку. – Ого! Эрн! Каким ветром занесло тебя в наши края?

– Спускайтесь, – сказал Эрн. – Есть новости. Я буду жить у своего дяди – он забрал меня к себе сегодня утром.

– Будешь жить у Гуна? – недоверчиво переспросил Фатти. – Но ты ведь его на дух не переносишь!.. Подожди минутку – мы спустимся, и ты нам все расскажешь. Честное слово, Эрн, вот неожиданность! Подожди, мы мигом!

НОВАЯ РАБОТА ЭРНА

Не только Фатти был изумлен, услышав, что Эрн внезапно переехал к мистеру Гуну. Ребята, заинтересованные, заторопились вниз. Эрн очень рад был их видеть.

– Привет! – Фатти хлопнул приятеля по спине. – Эрн, ты все такой же!

И правда, Эрн ничуть не изменился, разве что подрос немного. Все такой же крепыш, все те же румяные щеки, а глаза – как и у дяди – чуть навыкате. Глядя на своих друзей, мальчик расплылся в счастливой улыбке.

– Фью! Вы все здесь! Вот здорово!

– Давайте перейдем в мой сарайчик, – предложил Фатти. – Там нас никто не услышит. Как по-вашему, достаточно мы перетаскали всякого хлама, чтобы мама была довольна? Гараж уже так забит, что отцовский автомобиль скоро перестанет туда помещаться!

– Да, поработали мы на славу, – согласился Ларри: он и вправду устал, перетаскав столько тяжелых и громоздких вещей по крутой чердачной лесенке. – Пора и отдохнуть.

Ребята вышли из дома и прошли по дорожке к уединенному сарайчику Фатти, скрытому за густыми деревьями и кустарником в глубине сада.

Зимний день уже сменился сумерками, и Фатти зажег лампочку, а заодно и плитку включил, поскольку сарайчик основательно проморозило. Скоро на шестерых ребят и Бастера дохнуло теплом, и они уселись, радуясь отдыху после долгой тяжелой работы.

– Я не предлагаю поесть, Эрн, – сказал Фатти, – потому что мы собираемся в кондитерскую. А финансирует наш поход моя мама, так что мы сможем выбрать что захотим. Хочешь пойти с нами?

– Еще бы! – восторженно отозвался Эрн. – Огромное спасибо!

– А теперь рассказывай, что произошло? Почему твоему дяде вдруг взбрело в голову пригласить тебя погостить?

– Ну, мы с мамой и близнецами – Сидом и Пирсом – как раз обедали, – начал Эрн, упиваясь всеобщим вниманием, – и вдруг мама говорит: «Смотрите, кто приехал!» Мы посмотрели – а это дядя Теофилус.

– Надо же! А я и забыла, что у мистера Гуна есть имя! – хихикнула Бетси.

– Сида с Пирсом как ветром сдуло, – продолжал Эрн. – Они до смерти боятся мистера Гуна, потому что он полицейский. Я было тоже хотел смыться, но тут дядя как заорет: «Э! Эрн, постой-ка! У меня есть для тебя кое-какая работа. Я хочу, чтобы ты помог Закону!»

– Ну а дальше? – Эрн так здорово изобразил своего дядю, что Фатти не мог удержаться от смеха.

– Дядя был настроен ужасно дружелюбно. Похлопал меня по спине и сказал: «Ну, молодец, как поживаешь?» Мы с мамой сразу заподозрили, что здесь что-то не так. А затем он предложил мне на время переехать к нему и кое за чем проследить. Я уже собирался отказаться, и дело с концом – и тут он говорит, что будет платить мне зарплату, как положено.

– Да ну? – удивился Фатти. – И сколько он тебе предложил?

– Два с половиной шиллинга в день! – похвастался Эрн. – Разрази меня гром, у меня в жизни не было таких денег! Но я не такой дурак, чтобы сразу соглашаться. Вот я и говорю; «И по порции мороженого в день, согласны?» А он отвечает: «Идет – если ты поедешь со мной прямо сейчас».

– И ты поехал? – спросила Бетси. – А твоя мама не была против?

– Да что ты! Она только рада, когда можно сплавить нас куда-нибудь на пару дней. Мама только спросила, что это за работа, а дядя ей ответил: «Не могу тебе сказать – это секрет. Но Эрн – парень смышленый и отлично сумеет справиться». Вот уж никогда не думал, что дядя считает меня смышленым!

– Надеюсь, что он не будет тебя обижать, – заметила Дэйзи. Она помнила, как дурно Гун обращался с Эрном, когда тот жил у него раньше.

– А я ему прямо сказал, что тут же вернусь домой, если работа меня не устроит, – гордо сообщил Эрн. – Но вообще-то это никакая не работа. У меня всего и дела, что следить за двором, когда дядя уходит из дома и не может сам этого делать. Он боится, что кому-нибудь взбредет в голову шнырять по его двору и подбрасывать ему записки. И если я замечу такого человека и сообщу дяде его приметы, мне полагается пять шиллингов премии!

– Выходит, до Гуна дошло все-таки, что я тут ни при чем, – заметил Фатти. – Больше он тебе ничего не говорил, Эрн?

– Нет, – покачал головой Эрн. – Сказал только, что разрешает мне сегодня зайти к тебе, и ты можешь рассказать мне все, что сочтешь нужным, а я должен тебе сказать, что дядя ошибся. Он говорит, ты можешь сжечь записки, которые он тебе оставил, и забыть о них. Он и сам отлично справится с этим делом.

– Гун воображает, будто мы бросим разгадывать тайну записок! – засмеялся Пип. – Но мы ведь не отступимся, верно, Фатти?

– Конечно, не отступимся! – согласился Фатти. – Я чувствую, что здесь кроется какая-то загадка. Сжечь записки? Ну нет! Я не намерен выпускать их из рук. Предлагаю собраться здесь завтра утром и хорошенько над ними поразмыслить.

– А можно на них посмотреть? – попросил переполненный любопытством Эрн.

– Они в доме, – покачал головой Фатти, – а нам уже пора в кондитерскую. Ты на велосипеде, Эрн?

– Само собой! – ответил Эрн. – Послушайте, а правда мне повезло – заработать такую кучу денег ни за что ни про что? Наконец-то я смогу угостить вас всех мороженым – мне так хочется хоть немного отплатить вам за все ваши угощения!

Он широко улыбнулся пятерым друзьям – и в ответ на свое предложение, в котором выразилась его добрая душа, увидел пять довольных улыбок.

– Как там Сид и Пирс? – поинтересовался Пип. – Сид все еще сосет свои ужасные ириски?

– Нет. Теперь он перешел на жвачку, – серьезно сообщил Эрн. – Из-за ириски у него неприятность вышла в школе: Сид не успел выплюнуть ее, когда учитель его вызвал, и получил нагоняй. Так что, пришлось перейти на жевательную резинку. Сид говорит, она гораздо удобнее в обращении… Пирс тоже в полном порядке. Видели бы вы, как они драпанули сегодня утром, когда приехал дядюшка! Он для них страшнее атомной войны!

Ребята рассмеялись.

– Ну, поехали? – поднялся Фатти. – Эрн, если завтра утром твой дядя будет дома, приезжай к нам на собрание. Поскольку ты тоже теперь причастен к этому делу, тебе не мешает быть в курсе наших планов.

– С огромным удовольствием! – обрадовался Эрн. – А еще я захвачу мое последнее стихотворение! Оно еще не совсем закончено, но сегодня вечером я постараюсь его дописать, чтобы прочитать вам завтра.

Все улыбнулись. Ох уж эти стихотворения Эрна! Он из кожи вон лез, сочиняя их, но почти всегда застревал где-нибудь на середине… Друзья вышли из сарайчика, и Фатти тщательно запер за собой дверь. Он не хотел, чтобы взрослые обнаружили его сокровища. А там было на что посмотреть! Костюмы разных народов и профессий, коробочки с гримом, фальшивые зубы, усы и бакенбарды… У мистера Гуна глаза бы вылезли на лоб при виде всего этого!

Друзья включили фонарики своих велосипедов и отправились в кондитерскую. Бастер ехал в корзинке велосипеда Фатти, а когда они вошли в кондитерскую, оставив велосипеды у входа, предпочел на всякий случай держаться у самых ног хозяина.

– Столик на шестерых, пожалуйста, – вежливо попросил Фатти.

Чаепитие у них получилось изумительное. Мать Фатти выдала им десять шиллингов в награду за тяжкий труд, и этого было бы вполне достаточно на чай с целой кучей пирожных. Но еще и шесть порций мороженого в эту сумму никак не укладывались, и Фатти, как обычно, открыл свой солидный кошелек:

– Я предлагаю начать с масляных лепешек с медом, перейти к миндальным пирожным, затем – к эклерам, а завершить все мороженым.

– Вот это да! – У Эрна просто голова пошла кругом. – Эх, и зачем я так плотно пообедал! А Бастер что будет есть?

– О, Бастеру, как всегда, достанутся самые лакомые кусочки. – И Фатти продиктовал заказ официантке, которую изрядно позабавил их размах.

– Вы уверены, что этого будет достаточно? – шутливо спросила она.

– Не совсем, – покачал головой Фатти. – Но надо же с чего-то начинать.

Трапеза удалась на славу. Ребята хохотали до слез, слушая рассказ Эрна о том, что приключилось с Сидом из-за его пристрастия к жевательной резинке.

– Понимаете, Пирс разложил свой набор для лепки. – Рассказывал Эрн, – и только успел заготовить несколько полосок, как его позвала мама. И тут входит Сид, видит маленькие ровные полосочки, разумеется, воображает, что это его обожаемая жвачка, и сует их прямо в рот! Крику было на весь дом: и что за вкус у этой жвачки, и в магазин он ее вернет… Но выплевывать не стал – сказал, что жалко. И тут возвращается Пирс и обнаруживает, что Сид жует его заготовки для лепки! Представляете, что тут началось!..

– Фу, гадость какая! – хохотал Фатти. – Бедный Сид! Ты, Эрн, так здорово это рассказываешь! Только не рассказывай эту историю моей маме, ладно?

– Да я перед твоей мамой рот боюсь раскрыть! – Эрн даже поежился при одной мысли о том, что миссис Троттевилл слушает его историю про Сида и Пирса. – Твою маму даже мой дядя боится… Кстати, который час? Я должен заступить на вахту ровно в полшестого: дядя собирается уходить.

– Тогда тебе придется поторопиться, – сказал Фатти, взглянув на часы. – Когда трудишься за вознаграждение, мой юный друг, лучше уделить работе на несколько минут больше, чем на несколько минут меньше. В этом одно из главных различий между честным трудом и халтурой. Ясно?

– Как божий день, Фатти! – Эрн вскочил со стула. – Буду делать все, как ты велел. Пока! Я забегу завтра, если смогу!

– Хороший парень этот Эрн, – заметил Пип, провожая взглядом приятеля, пробирающегося между столиками. – Надеюсь, Гун будет нормально с ним обращаться. А если он не заплатит Эрну, как обещал, придется ему иметь дело с нами!

– Кто-нибудь способен проглотить еще хоть крошку? – осведомился Фатти. – Нет? Извини, Бастер, но все отказываются, так что можешь не вилять хвостом. Надо сказать, мне порядком полегчало. Правда, я чувствую, что опять поправился… Как бы мне похудеть? Бегом, что ли, опять заняться?

– Что ты! В такой мороз?? – воскликнул Пип. – Ты так проголодаешься, что навернешь после этого вдвое больше обычного, и все твои усилия пойдут насмарку!

– Я знал, что ты это скажешь, Пип, старина, – ухмыльнулся Фатти. – Ну что ж, поехали по домам. Завтра собираемся у меня в половине одиннадцатого. А мне перед сном придется еще поработать…

– Что ты собираешься делать? – спросил Ларри.

– Хочу испробовать свой порошок для проявления отпечатков пальцев – может, удастся что-нибудь обнаружить на тех листочках.

И вот, уединившись в своем сарайчике, Фатти принялся за проведение дактилоскопической экспертизы. Он чувствовал себя настоящим криминалистом. Но все было напрасно: листочки были так заляпаны отпечатками, что отличить их один от другого было совершенно невозможно!

– Это, кажется, Гуна… а это, должно быть, наши… – безнадежно размышлял Фатти. – Очень надеюсь, что Гун не захватает руками новые записки. Он просто обязан в первую очередь проверить их на отпечатки пальцев! Кажется, я чую запах жареного… и, судя по аромату, на этом костре готовится для нас самая натуральная тайна!

ПЕРВАЯ ЗАЦЕПКА

На следующее утро Фатти поджидал друзей в своем сарайчике. Он приготовил для них коробку печенья и здоровенную бутыль лимонада, а на самом видном месте разложил таинственные конверты.

Первыми прибыли Ларри и Дэйзи.

– Привет, Фатти! Еще не разгадал загадку? – приветствовала приятеля Дэйзи.

– Боюсь, это будет не так-то просто, – вздохнул Фатти. – Садись, Дэйзи. Вот этот ящик с подушкой – для тебя. А еще одна подушка – для Бетси.

Почти сразу же пришли и Пип с Бетси, а затем на тропинке показался Эрн – он летел во весь опор. Бастер громким лаем приветствовал своего любимца, прыгая вокруг его ног.

– Всем привет! – воскликнул запыхавшийся Эрн. – Я не опоздал? Я уж боялся, что вообще не вырвусь, но дядя сказал, что все утро будет дома, вот я и примчался. На дежурство заступлю после полудня.

– Он уже выдал тебе зарплату? – поинтересовалась Бетси.

– Нет еще. Обещал платить каждый день за обедом. Я попросил у него небольшой аванс, но он так и не дал. А я хотел купить нам конфет… Ну ничего, куплю завтра!

– Спасибо, Эрн, – улыбнулся Фатти. – Но скажи, как дела? Вы еще не поймали злоумышленника?

– Пока ничего нового. Дядя, по-моему, разочарован, что больше нет записок. Я видел, как он проверял вчерашнюю на отпечатки пальцев. Всякий там порошок и прочая пакость! Неужели все это помогает проявить отпечатки?

– А, Гун тоже проверил записку на отпечатки пальцев? – заинтересовался Фатти. – И что, нашел что-нибудь? Мы ту записку не трогали, значит, любой след должен был броситься в глаза.

– Там ничего не было, – покачал головой Эрн. – Пусто. Дядя сказал, этот тип как пить дать писал ее в перчатках. Значит, он так боится, что его найдут?

– Похоже, что боится, – задумчиво проговорил Фатти. – Видимо, автор записок опасается, что его отпечатки могут опознать…

– А это, скорее всего, означает, что у него их по какой-то причине уже снимали, – быстро подхватил Ларри. – Так что автор, я думаю, тот еще фрукт, и, может, он и в тюрьме побывал!

– Верно, – согласился Фатти. – Интересно, а записки Гуну подкидывает тот же самый человек, который их пишет? Если так, не удивительно, что Гуну не удается его засечь.

– Ого! – потрясение присвистнул Эрн. – Ты думаешь, он может быть опасен? А вдруг он в меня выстрелит, если увидит, что я за ним слежу?

– Вряд ли, – покачал головой Фатти. – К тому же, Эрн, не думаю, что он попадется тебе на глаза. Судя по всему, осторожности ему не занимать. Однако хотелось бы мне знать, к чему ему вся эта возня с записками. Это же адская работа: вырезать из старых газет буквы и слова, наклеивать их на полоски бумаги, а потом еще эти полоски – на листочки. Почему бы просто не изменить свой почерк? Это не так уж трудно сделать.

– Тебе, может, и не трудно, Фатти, но большинству людей вовсе не так легко, – заметила Дэйзи.

– Ты говоришь, Эрн, что сегодня утром не видел и не слышал ничего подозрительного, и записок новых тоже не было? – продолжал спрашивать Фатти у Эрна. – Интересно, не потому ли это, что в доме появился ты? Кто обычно остается дома, когда Гун уходит?

– Только миссис Хикс, приходящая прислуга, – ответил Эрн. – Но, конечно, она не сидит все время на одном месте.

Да, по-моему, она все равно ничего не заметит, если только злоумышленник не начнет трезвонить в дверь. Она не замечает даже, когда соседский мальчишка перелезает через забор за своим мячом!

– Соседский мальчишка? И часто он вот так перелезает к вам на участок? – насторожился Фатти. – Его вполне мог кто-нибудь подговорить, чтобы он подбрасывал записки.

– Я наблюдал за ним во все глаза, – покачал головой Эрн. – Из окна моей спальни было прекрасно видно двух малышей на соседнем участке – они играли в мяч, а когда он вдруг улетел через забор, один перелез к нам в сад, забрал мячик и сразу же сиганул назад, оглядываясь, не появится ли мой дядя. Никакой записки у него не было – он просто забрал свой мячик и побыстрее удрал.

– Да, похоже, он и правда ни при чем, – признал Фатти, и ребята закивали в знак согласия. – И все же… ты должен подозревать каждого, кто заходит к вам на участок!

– Есть подозревать каждого! Я и соседскую кошку возьму на заметку, если ей взбредет в голову залезть к нам, – шутливо заверил Эрн.

– А теперь перейдем к запискам, – предложил Фатти, раскладывая в ряд послания на столе. – Я еще раз перечитаю их, а вы слушайте внимательно. Ты, Эрн, особенно, ведь ты слышишь их в первый раз.

Фатти извлек из конверта первую записку.

– Номер первый: «Спроси Смита какое его настоящее имя». Номер второй: «Выдвори его из Плюща». Номер третий: «Называешь себя полицейским? Тогда пойди повидай Смита». И наконец, номер четвертый: «Ты пожалеешь если не встретишься со Смитом».