Энид Блайтон

Тайна кота из пантомимы

НА ВОКЗАЛЕ

Ларри и Дейзи томились в ожидании. Фатти[1] обещал зайти за ними вместе со скотч-терьером Бастером. Брат с сестрой сидели на заборе и, не сводя глаз, смотрели в сторону дороги.

– Здорово все-таки приехать домой на каникулы, – сказала Дейзи. – Фатти, однако, следовало бы поторопиться. Иначе нам не успеть к поезду, которым едут Пип и Бетси А я ужасно хочу увидеть их поскорее. С рождественских каникул, кажется, целая вечность прошла!

– Идет! – обрадовался Ларри и спрыгнул с забора. – И Бастер при нем. Привет, Фатти! Надо бежать, если мы хотим встретить Бетси и Пипа.

– Времени вполне достаточно, – невозмутимо отозвался Фатти, который никуда и никогда не спешил. – Ну до чего же хорошо, что мы все опять собрались вместе. Правда? Пятеро юных сыщиков, готовых, не медля ни минуты, взяться за любую новую сверхзагадочную тайну.

– Вуф! – сказал Бастер, чувствуя, что его слегка оттеснили в сторону.

Фатти поправился:

– Пять Тайноискателей и собака. Извини, Бастер.

– Пойдемте же! – нервничала Дейзи. – Поезд вот-вот прибудет. Подумать только – позади уже почти целая неделя каникул, а мы до сих пор не видели ни Пипа, ни Бетси. Спорить готова – им самим не очень-то по душе было гостить у тетушки Софи: она такая невозможно-добродетельная, эта тетушка, такая неподкупно-строгая... Теперь из них несколько дней будут сыпаться все эти «спасибо», «пожалуйста», «будьте любезны». И хороших манер мы насмотримся вдоволь.

– Не переживай. С них это быстро сойдет, – заверил девочку Фатти. – Скажите, кто-нибудь из вас после приезда видел уже старину Пошлипрочь?

«Пошлипрочь» была кличка, которую ребята дали мистеру Гуну, местному полицейскому. Он их не выносил, всех пятерых, а Бастера так просто ненавидел за то, что тот имел привычку крутиться у него под ногами. Стража порядка это невыносимо раздражало. Ребята разгадали уже не одну тайну, в которую мистер Гун тщетно пытался проникнуть самостоятельно; он и относился к ним теперь с ревнивой настороженностью.

– Это свое «пошли прочь!» он произносит всякий раз, как только завидит кого-нибудь из нашей компании. У него внутри будто автомат срабатывает, – Ларри усмехнулся. – А как вы думаете, в эти каникулы попадется нам опять нераскрытая тайна? Я бы сейчас, честное слово, мог недурно поработать мозгами над каким-нибудь симпатичным запутанным дельцем.

Дейзи и Фатти расхохотались.

– Слава Богу, что папа не слышит твоих слов, – сказала Дейзи. – У тебя такой скверный табель за четверть, что он наверняка поинтересовался бы – не лучше ли будет употребить серое вещество на латынь и математику. Вместо того, чтобы разгадывать чужие тайны.

– Нет, он, наверное, пробурчал бы, глядя в его табель: «Мог найти своим мозгам лучшее применение...» или: «На всякую чепуху времени не жаль...» – возразил Фатти. – Я прекрасно знаю, что родители говорят в подобных случаях.

– Но при твоем-то табеле ты наверняка таких слов отродясь не слышал! – Ларри был очень высокого мнения о мозгах Фатти. Точнее говоря, он ими восхищался.

– Что верно, то верно, – скромно потупился Фатти. – Обыкновенно мне говорят: «Блестящая контрольная! Великолепное сочинение!» или: «Это гораздо, гораздо выше среднего уровня...» Ларри дал ему подзатыльник.

– Такой застенчивый, но такой тщеславный старина Фатти! Потрясающе, дружище, как тебе удается восхвалять себя самого этаким невинным голоском...

– Хватит спорить; слышите, поезд уже свистит. – Дейзи перешла на рысь. – Мы обязательно должны его встретить! О, бедняга Бастер, ему за нами не угнаться: лапы коротки. Давай, Бастер, жми! Опаздываем!

Разгоряченные, запыхавшиеся, все четверо вывалились наконец из двери прямо на перрон. Бастер издал короткий восторженный визг и, сопя, кинулся обнюхивать добротные темно-синие брюки, обладатель которых неподвижно стоял у книжного ларька. Послышалось раздраженное фырканье.

– Пошли прочь! – произнес знакомый голос. – И возьмите собаку на поводок!

– О, мистер Гун, добрый день! – хором вскричали Фатти, Ларри и Дейзи с такой радостью, словно названный джентльмен был их ближайшим другом.

– Мы и вообразить не могли, что увидимся с вами! Какая удача! – Фатти слегка выступил вперед и почтительно поклонился. – Надеюсь, вы в полном здравии? И вас не угнетает эта погода, или все-таки...

Мистер Гун готовился энергично отразить нападение, но тут как раз прибыл поезд и загудел до того оглушительно, что дальнейшая беседа оказалась невозможной.

– Смотрите, Пип! – завопил Ларри и яростно принялся махать руками над головой; шлем мистера Гуна при этом едва не свалился на землю. Бастер торопливо спрятался под скамейку. Впрочем, сидя там, он взирал на окружающих с большим достоинством, словно это кто-то другой только что едва не умер со страху. Просто Бастеру не нравились поезда. Ничего больше. Мистер Гун по-прежнему высился неподалеку.

Бетси и Пип спрыгнули с подножки поезда веселые, возбужденные. Бетси бросилась к Фатти и обняла его.

– О, Фатти! Я так и знала, что ты нас встретишь. Привет, Ларри! Привет, Дейзи!

– Приветствую вас, юная Бетси... – Фатти нагнул голову и шаркнул ножкой. Он очень любил сестру Пипа. Потом шлепнул самого Пипа по спине. – С приездом! Вы вернулись вовремя. Нам как раз нужна помощь в расследовании одного невероятно таинственного происшествия.

Сказано это было нарочито громко и должно было достичь ушей мистера Гуна. К сожалению, тот не услышал ни слова, так как обменивался рукопожатиями с другим полицейским – молодым, розовощеким, улыбающимся парнем.

– Поглядите! – изумился Ларри. – Еще один! У нас теперь что, будет двое полицейских в Питерсвуде?

– Понятия не имею, – Фатти пристально рассматривал собеседника мистера Гуна. – А он мне нравится больше, чем сам Гун. По виду парень славный.

– А мне нравится, как у него торчат уши, – заявила Бетси.

– Дуреха, – отозвался Пип. – Фатти! А где старина Бастер?

– Здесь. Бастер, вылезай из-под скамейки, – сказал Фатти. – Стыдно быть таким трусом! Слышишь?

Бастер выполз, пытаясь виновато вильнуть хвостом, все еще поджатым от пережитого ужаса. Но тут снова засвистел, загудел и зашипел отходящий от станции поезд, и Бастер поспешно нырнул обратно в свое убежище.

– Бедняжка! – сочувственно покачала головой Бетси. – Будь я собакой, я и сама наверняка залезла бы под скамейку.

– Между прочим, – ехидно заметил Пип, – совсем недавно ты тоже от испуга пряталась за мою спину, когда поезд подходил к платформе. Я помню, как однажды ты...

– Ладно, – перебил Пипа Фатти, заметив, что Бетси покраснела. – Пора двигаться. Бастер! Вылезай наконец и не будь болваном. Поезд отмахал уже не меньше мили от станции.

Бастер вылез, увидел сразу целых две пары темно-синих брюк и весело затрусил им навстречу. Мистер Гун отшвырнул его ботинком.

– Опять эта собака! – воскликнул он горестно и с отвращением и повернулся к спутнику. – Обратите на этого пса особое внимание, – во всеуслышание объявил мистер Гун. – Его надо зарегистрировать. За ним нет должного присмотра, понимаете? Будьте с ним всегда начеку и не допускайте никаких дурацких выходок.

– Господи, вас теперь, значит, будет двое вместо одного – против несчастного Бастера? – всплеснул руками Фатти, в любую минуту готовый вступить с полицейским в перепалку.

– Ничего подобного никто не говорил, – сурово отвечал Гун. – Я уезжаю в отпуск, и мой коллега мистер П. С. Пиппин заменит меня на некоторое время. Очень рад, что вы оказались на перроне; теперь я могу показать мистеру Пиппину всю компанию и посоветовать ему не спускать с вас глаз. И с вашей собаки тоже.

Он снова обернулся к приезжему. У того на лице было написано легкое удивление.

– Видите этих пятерых ребятишек? Они считают себя больно умными, думают, что могут разгадать все тайны в округе. Сколько неприятностей из-за них на меня свалилось! Будьте настороже, Пиппин, и если всплывет какая-нибудь тайна, держите ее при себе. Иначе они немедленно сунут нос куда не следует – тоже мне законники аховые.

– Спасибо за лестные рекомендации, мистер Гун, – иронически произнес Фатти. Потом дружелюбно улыбнулся второму полицейскому: – Рад приветствовать вас в Питерсвуде, мистер Пиппин. Надеюсь, вам здесь понравится. Что касается нашей пятерки, то мы в любую минуту готовы прийти вам на помощь, только кликните.

– Ну вот, что я говорил! – мистер Гун даже побагровел, – Не могут не вмешиваться в чужие дела! Пошли прочь! Убирайтесь отсюда и уведите свою зловредную собаку. А также зарубите себе на носу: я предупрежу П. С. Пиппин обо всех ваших привычках; увидите – он не допустит никаких глупостей. Ясно?

Мистер Гун гордо прошествовал вперед вместе со своим новым другом Пиппином. Последний, проходя мимо ребят, поглядел на них с извиняющейся улыбкой. Фатти подмигнул ему. Пиппин подмигнул в ответ.

– Нет, мне он определенно нравится, – сказала Бетси. – У него такое симпатичное лицо. И уши...

– Торчат. Уже слышали, – перебил сестру Пип. – Представляешь, Фатти, сколько радости будет у старины Гуна, когда он примется рассказывать П. С. Пиппину всякие ужасы про нас. Пари держу, он изобразит нас шайкой начинающих гангстеров или чем-нибудь похожим.

– Я тоже готов спорить. Что так оно и будет, – кивнул Фатти. – Эх, послушать бы, что он станет плести. То-то у нас бы уши пылали!

Им и вправду было бы отчего пылать. Мистер Гун с истинным наслаждением пугал Пиппина юными сыщиками и Бастером и расписывал их ужасные пороки.

– Держите этих сопляков в ежовых рукавицах, – говорил мистер Гун. – А толстяку не позволяйте выкидывать его подлые номера. Этот мальчишка – настоящий гаденыш.

– Да? А мне он показался славным пареньком... – удивился П. С. Пиппин.

Мистер Гун фыркнул в ответ особенно выразительно. Так он фыркал только в состоянии крайнего возмущения.

– Обычная хитрость! Он умеет прикидываться. Сколько раз бессовестный мальчишка испытывал на мне свои штучки, сколько раз портил все дело, сбивал меня с панталыку, подсовывал то один, то другой ложный ключ к разгадке и губил всю мою работу по расследованию. И так было с самыми лучшими, самыми выигрышными делами! Он кретин, вот он кто! Вечно кривляется и изображает дурачка...

– А не тот ли это мальчик, о котором такого высокого мнения инспектор Дженкс? – спросил П. С. Пиппин, хмуря брови от смущения и растерянности. – Насколько я помню, инспектор говорил, что...

Ничего более неприятного нельзя было сказать мистеру Гуну. От злости он покраснел, как рак, и с негодованием уставился на Пиппина, который смотрел на него столь же пристально, хотя и с тревогой.

– Этот паршивец просто-напросто подлизывается к инспектору, – заявил мистер Гун. – Понимаете? Он обыкновенный подхалим, и только. Не верьте ничему из того, что говорит о нем инспектор. Ни единому слову. И сию же секунду займитесь этими проклятыми рыжими парнями, которые то и дело шныряют в наших местах.

Глаза у П. С. Пиппина округлились.

– Рыжими парнями? – повторил он ошеломленно. – Не понимаю.

– Напрягитесь, Пиппин, – произнес мистер Гун начальственным тоном. – Этот Фатти... Счета нет его фокусам с переодеваниями. Рыжий парик – чаще всего! Сколько рыжих мальцов я перевидал! И всякий раз это оказывался тот же Фатти, нацепивший рыжие лохмы специально, чтобы надуть меня. Еще раз говорю вам: будьте осторожны, Пиппин. Он и над вами захочет подшутить так же подло, помяните мое слово. Это настоящий негодяй. И вся его компания – негодяи. Покоя от них нет никому. Никакого уважения к закону!

Пиппин внимал этим словам удивленно, но также и с величайшим почтением. Мистер Гун был вдвое старше его и, конечно же, обладал огромным опытом. П. С. Пиппин был очень молод, но притом весьма энергичен. И гордился честью даже временно замещать мистера Гуна.

– Никаких неожиданностей без меня, скорее всего, не будет, – продолжал свою речь мистер Гун, пока они, войдя в ворота, шли к его дому через небольшой сад, разбитый перед окнами. – Но если все-таки что-нибудь стрясется, держите дело в тайне и хорошенько следите, Пиппин, чтобы толстяк и его приятели ничего не унюхали. И тут же пошлите за мной. Ясно? И еще одно. Постарайтесь, придравшись к чему-нибудь, посадить под замок этого терьера. Это опаснейший пес, и я хотел бы от него избавиться. Подумайте, как бы это организовать.

П. С. Пиппин был изрядно озадачен. Ему-то самому понравились и дети, и собака. Почему у мистера Гуна такое нетерпимое к ним отношение? И такие необъяснимые идеи на их счет?.. Тем не менее ему предстояло во всем этом разобраться. П. С. Пиппин твердо решил сделать для мистера Гуна все, что в его силах. Абсолютно все!

НЕБОЛЬШОЙ, НО СЛАВНЫЙ ПЛАН, КАСАЮЩИЙСЯ ПИППИНА

Юные сыщики были страшно рады вновь собраться вместе. Пасхальные каникулы, как известно, гораздо короче летних, а к тому же прошла уже целая неделя, пока Пип и Бетси, гостившие у своей тетушки, вернулись домой: времени, таким образом, осталось не очень много.

– Неполных три недели... – грустно покачал головой Ларри. – Хоть бы с погодой повезло! Тогда по крайней мере можно будет устроить велосипедные гонки, да и несколько пикников не помешают...

– Между прочим, в нашем театре идет неплохой спектакль, – заметила Дейзи. – Скетч-пантомима про Дика Уиттингтона. Ужасно смешно! Я-то сама видела, но с удовольствием пойду еще раз вместе с вами.

– А, значит, эта труппа еще здесь? – заинтересовался Фатти. – Как же, как же... Я ведь посмотрел у них кое-что, когда приезжал на Рождество. Актеры, честно говоря, играли довольно скверно. Я еще подумал: им бы меня попробовать на некоторые роли. Знаете, я ведь в школе, в последней четверти...

– Ради Бога, Фатти, не рассказывай нам, что ты снова играл главную роль в самодеятельном спектакле! – взмолился Ларри. – Разве кто-нибудь другой посмеет претендовать на такую честь в вашей школе?

– А что? Фатти действительно замечательный актер, – сказала Бетси примиряюще. – Он умеет так переодеться, что даже нас вводит в заблуждение. Фатти, а в этот раз ты будешь кого-нибудь изображать? Пожалуйста, придумай себе роль! Помнишь, как ты переоделся продавщицей воздушных шаров и торговал на улице?

– Да, а старина Пошлипрочь шел мимо и привязался, чтобы ты предъявил ему патент на продажу, – рассмеялась Дейзи. – А на тебе был миллион нижних юбок, и ты сделал вид, что не можешь отыскать в них бумагу...

– Как же! – Ларри тоже припомнил эту сценку. – А Бетси обо всем догадалась, потому как вдруг заметила, что ты вытираешь о тряпку испачканные руки. Именно это навело ее на мысль, что перед нами вовсе не торговка. Я еще тогда подумал, что Бетси очень сообразительная.

– Ладно. Вы меня убедили, что я должен немедленно кем-нибудь прикинуться, – усмехнулся Фатти. – Как насчет того, чтобы сыграть небольшую шутку с П. С. Пиппином? Имечко просто прелестное..

– Оно ему, между прочим, как раз подходит, – улыбнулась в ответ Бетси. – У него щеки – словно яблочки, и яблочки именно сорта пепин: круглые, спелые, очень аппетитные на вид.

Раздался оглушительный хохот.

– Вот ты ему это и скажи, – посоветовал сестре Пип. – Прямо пойди и скажи: «Дорогой мой круглый, спелый, очень аппетитный на вид Пиппин!» То-то он обалдеет от восторга...

– Не мели глупости, – Бетси обиделась. – Как будто я правда собираюсь ему самому говорить такие вещи! Просто он мне понравился.

– Хорошо бы случилось что-нибудь этакое, пока Гун в отпуске, – мечтательно промолвил Фатти. – Не такой же он балбес, этот Пиппин, чтобы упустить шанс раскрыть тайну. Я пари готов держать, что мы бы ему превосходно помогли в таком деле. И он, не сомневаюсь, по достоинству оценил бы нашу помощь. Глядя на него, не скажешь, что он зверски умен, да и в слежке он просто не может быть так же ловок, как Гун: у Гуна опыт, Гун старше. Пиппин-то выглядит куда моложе. Бьюсь об заклад, мы смогли бы управиться с любой тайной лучше него. Мы уже их сколько разгадали? Целых шесть!

– Но не каждые же каникулы попадается тайна, – возразил Ларри.

– А давайте сами выдумаем тайну для П. С. Пиппина, – внезапно предложила Бетси. – Такую маленькую-маленькую. Совсем крохотную. И чтобы улики были, и ключ к разгадке. И все остальное, что полагается. Это бы его ужасно взбудоражило.

Четверо ребятишек в полном недоумении уставились на девочку. Потом Фатти неожиданно рассмеялся:

– Слушайте, Бетси придумала гениальную вещь! Ларри прав – тайны не плывут в руки, как по заказу, каждые каникулы; я и сам не жду, что в ближайшие три недели что-нибудь этакое непременно случится. Вот и надо ее состряпать для этого симпатичного, круглого, спелого Пиппина. Пусть разбирается!

Все разволновались, зашумели. Жизнь снова обрела смысл. Предстояло пустить в дело изобретательность, фантазию, а потом, предвкушая удовольствие, ждать, как развернутся события.

– Бьюсь об заклад, – потирал руки Ларри, – он испишет уйму бумажек, все занесет в отчет и с гордостью представит его Гуну. А Гун, держу пари, заподозрит неладное и в конце концов поймет, что это наших рук дело. И оба сядут в лужу. Вот будет потеха!

– Идея и в самом деле замечательная. – Фатти был очень доволен. – Для Пиппина это будет славная работенка и повод пошевелить мозгами; для нас – забава, а вот Гун от злости с ума сойдет, когда вернется. Даю руку на отсечение, он хорошенько проинструктировал Пиппина насчет нас, и вот теперь, приехав, обнаружит, что тот лишь зря убил время на разгадывание мнимой тайны.

– Какую же историю нам все-таки придумать? – Бетси было приятно, что ее идея пришлась по душе остальным. – Пусть это будет что-нибудь такое, где Фатти сможет переодеваться и менять внешность. Мне страшно нравится, когда он это делает.

– Давайте все вместе подумаем как следует, – сказал Фатти. – Наша задача – возбудить подозрения; значит, в первую очередь нужны действия, которые заставят П. С. Пиппина решить, что в городе что-то случилось. Тут он примется разнюхивать, выслеживать – и наткнется на несколько путеводных ниточек.

– Которые мы ему подложим! – Бетси взвизгнула от смеха. – Ой, да! Только я знаю, что мне самой ничего не выдумать. Думайте вы, и поскорее...

Несколько минут царило молчание. Бетси, как она и предупреждала, не осенила ни одна мысль.

– Так. Кто-нибудь что-нибудь придумал? – спросил Фатти. – Дейзи, ты?

– Какая-то мыслишка промелькнула, только слабоватая. А что, если послать Пиппину по почте таинственное письмо?

– Не годится, – отвечал Фатти. – Он сразу же заподозрит нас. Ларри, тебе что-нибудь пришло в голову?

– А что, если учинить ночью какой-нибудь таинственный шум на задах дома, где живет Пиппин? – Ларри понурился. – Никуда не годится, я и сам знаю.

– Да, не густо, – согласился Фатти. – Это ни к чему не приведет. Нам ведь нужно подстегнуть Пиппина взяться за розыски, нужно, чтобы он подумал, будто напал на важный след.

– У меня идея тоже не выдающаяся, – заговорил Пип. – Спрятаться ночью в саду и, подождав, пока Пиппин вернется со службы, прошептать что-нибудь хором, а потом удрать. Пусть он решит, будто кто-то затевает недоброе. Как вы считаете?

– Здесь что-то есть, – объявил Фатти после некоторого раздумья. – Отсюда можно двигаться дальше. Дайте мне поразмыслить, и я соображу, как раскрутить идею Пипа.

Все почтительно смолкли и, не отрываясь, глядели на Фатти, на то, как он кусает губы и хмурит брови. Великий Мозг включился в работу!

– Кажется, придумал, – сказал Фатти. – Мы поступим следующим образом. Я оденусь как хулиган или бандит и подыщу такую же одежду для Ларри. Выясним, в какие часы и по какому маршруту Пиппин обходит вечерами свой участок, спрячемся в саду пустого дома и будем ждать.

Он на секунду задумался, потом решительно тряхнул головой.

– Все правильно. Мы дождемся его появления и начнем что-нибудь громко шептать – так, чтобы он услышал и нас окликнул. Тогда мы бросимся наутек, сделав вид, будто испугались.

– Ну, и к чему все это приведет? – скептически прищурился Ларри.

– Потерпи чуть-чуть и поймешь. – Фатти наслаждался собственной мудростью. – Так. Значит, мы благополучно даем деру, а что станет делать Пиппин? Пиппин, конечно, войдет в сад и, достав электрический фонарик, примется осматривать каждую щепочку... Тут-то он и наткнется на обрывки записки.

– О-о... – Бетси трепетала от возбуждения. – А что в записке?

– Место следующей встречи. Только надо будет придумать вариант поинтереснее. И когда наш симпатичный, круглый, спелый Пиппин в названное место прибудет, он обнаружит несколько прелестных путеводных ниточек, несколько очаровательных ключиков к разгадке несуществующей тайны.

– Которые мы ему подсунем! – ухмыльнулся Пип. – Фатти, это высший класс. Ты молодчина! Пиппина мы приведем точно туда, куда требуется.

– Путеводные ниточки поведут его еще дальше. Пиппин приобретет недурной опыт охоты за призраками. Впрочем, ему это занятие, мне кажется, доставит удовольствие. Но представляете себе физиономию Гуна, когда он все узнает? Он же сразу догадается, чьи это шутки!

– Фатти, а когда мы начнем действовать? Ой, хорошо бы поскорее, – просила Бетси. – Может, вам с Ларри начать прямо сегодня?

– Сегодня нельзя, – отрезал Фатти. – Сначала надо выяснить, когда Пиппин отправляется в обход. И подыскать пустой дом у него на пути. Ларри, мы с тобой вечером последим за его маршрутом. Гун обычно начинал обход примерно в половине восьмого. Сможешь ты к этому времени удрать из дому и прибежать ко мне?

– Думаю, что смогу, – ответил Ларри. – Мы ужинаем в семь. Я все по-быстрому смолочу и буду у тебя вовремя.

Итак, было решено, что Ларри и Фатти вечером того же дня установят маршрут мистера Пиппина, чтобы следующей ночью приготовить ему небольшой сюрприз. Бетси дрожала от волнения. Ей очень нравилась идея Фатти: приключение не сулило страхов, какими бывает чревата настоящая тайна, и целиком было подконтрольно ребятам. Наказанием оно тоже не грозило – разве что нагоняем от Гуна.

Ларри явился к дому Фатти ровно в двадцать пять минут восьмого. Уже почти стемнело. Маскарада они не затевали, поскольку не было времени сконструировать костюм для Ларри. Бесшумно выскользнув из дома Фатти, мальчики направились к жилищу мистера Гуна. П. С. Пиппин бесспорно получил пристанище именно там.

Они слышали, как зазвонил телефон в комнате, как Пиппин несколько минут с кем-то разговаривал. Потом он положил трубку, и свет в окне тут же погас.

– Он выходит. Прижмемся поближе к кустам, – скомандовал Фатти.

П. С. Пиппин неторопливо шел к воротам. Ботинки у него были подбиты резиной и шума поэтому почти не производили. Потом он двинулся по тротуару, понемногу удаляясь от ребят.

– Пошли! – шепнул Фатти. – Надо точно знать, куда он держит путь.

Соблюдая осторожность, они последовали за полицейским. Пиппин направился к главной улице. По дороге он с величайшей добросовестностью дергал ручки дверей и осматривал окна лавок, дабы убедиться, что они прочно заперты. Мальчикам изрядно надоели эти бесчисленные проверки, во время которых П. С. Пиппин всякий раз останавливался, и им приходилось поспешно прятаться.

Примерно через час П. С. Пиппин, видимо, решил, что грабителям не удастся забраться ни в один магазинчик на главной улице. Во всяком случае нынешней ночью. Он погасил фонарь и свернул в переулок. Мальчики неслышно крались следом.

Своей бесшумной походкой Пиппин некоторое время следовал, не замедляя шага, потом опять притормозил: заинтересовался замком какого-то гаража.

– Почему он так медленно делает свой обход? – не выдержал Ларри. И добавил свистящим шепотом: – Я чертовски устал от этих остановок...

Пиппин между тем двинулся дальше. У него определенно был собственный, отработанный метод обхода: вперед – по одной стороне тротуара, назад – по другой. Потом он переходил на следующую улицу, где все повторялось сначала... Если этот метод применялся ежевечерне, то найти место, чтобы спрятаться и ждать его появления, было нетрудно.

– Девять, – приглушенным голосом вымолвил Фатти, услышав громкий бой часов на церковной башне. – Сейчас мы находимся на Уиллоу-Роуд. Где-то здесь напротив есть пустой дом. Мы могли бы завтра вечером около девяти спрятаться там в саду. Тут-то мы его и напугали бы, когда он будет проходить мимо... Смотри, смотри – он высвечивает фонариком ворота. Значит, решено, так и поступим – спрячемся здесь в саду.

– Договорились, – Ларри облегченно вздохнул. – Я, правда, притомился оттого, что каждую минуту надо куда-то прятаться, да и ветер холодный. Пошли домой. Утром встретимся у Пипа и расскажем ребятам, что надумали.

– Ладно. – Фатти тоже был доволен, что больше не надо ходить по пятам за П. С. Пиппином. – До завтра! Тс-с! Пиппин возвращается.

Они шмыгнули за изгородь и затаились, пока шаги полицейского не стихли вдали.

– Черт возьми! Я едва не чихнул, – прошептал Ларри. – Уходим – я замерз.

Они тронулись в обратный путь. Ларри, придя домой, рассказал Дейзи, что они нашли отличное место, где можно спрятаться. Фатти же принялся обдумывать их завтрашний наряд. Вытащив на свет Божий груду старой одежды, он пристально, долго изучал ее. «Готовьтесь, П. С. Пиппин, – говорил сам себе Фатти, – отличный подарочек ожидает вас завтра!»

ДВА БАНДИТА И П. С ПИППИН

На следующий день все пятеро живо обсуждали план дальнейших действий. Бастер сидел тут же, подняв уши и внимательно слушая.

– Прости, старичок, но тебе в этот раз делать, боюсь, нечего. – Фатти легонько похлопал маленького шотландца но загривку. – Не взыщи – придется посидеть дома на привязи. Я же не могу, чтобы ты мчался за мной по улице, а потом лаял на Пиппина, когда тот пройдет мимо нашего укрытия.

– Вуф! – мрачно сказал Бастер и лег на лапы, всем своим видом показывая, что больше не испытывает ни малейшего интереса к предмету обсуждения.

– Бедняжка Бастер, – покачала головой Бетси, проводя носком туфли по спине собаки. – Я знаю, ты не выносишь, когда тебя оставляют одного. Но это не настоящая тайна, Бастер, поверь мне. Это тайна выдуманная.

Было решено, что Ларри и Фатти переоденутся в доме у Ларри. Дом стоял неподалеку от места, где мальчикам предстояло устроить засаду. Да и потом бежать обратно будет ближе и безопаснее.

– После чая я принесу чемодан с одеждой, – сказал Фатти. – Можно будет спрятать его у тебя в саду, Ларри? Где-нибудь под навесом или в сарае? А то взрослые всегда с подозрением смотрят на такие вещи. Им уже невесть что мерещится. Если я появлюсь в вашем доме с чемоданом, твоя мать, вполне вероятно, захочет выяснить, что в нем находится.

– Ты прав, – согласился. Ларри. – В конце сада есть небольшой сарай, где хранится садовый инструмент. Там мы и встретимся в назначенное время и в полной безопасности поработаем над своим видом. А что мы наденем на себя?

– Можно нам тоже прийти и посмотреть, как вы гримируетесь и переодеваетесь? – спросила Бетси, которая не любила упускать ничего из того, что можно не упустить. – Можно, правда? Мы с Пипом легко ускользнем из дому сразу после ужина, когда родители будут в полной уверенности, что мы читаем у себя в комнате.

– Да, погоди, – вспомнил Пип, – мама же сегодня идет в театр. – Значит, нам вообще ничего не стоит прийти в сарай и поглядеть на вашу работу.

Итак, ровно в восемь вечера Фатти, Ларри, Дейзи, Пип и Бетси заперлись в сарайчике. Фатти завесил окошко старым мешком, чтобы оттуда на улицу не проникал свет, и они с Ларри принялись за дело.

– Нам бы надо выглядеть как можно страшнее, – озабоченно говорил Фатти. – Держу пари, что Пиппин направит на нас луч своего фонарика. Тут-то мы и должны дать ему возможность хорошенько разглядеть наши бандитские рожи. Смотри, Ларри, тебе придется надеть эти устрашающие усы. Видишь рыжий парик? Он мой. Наденешь точно такой же под старую кепку. Вид у тебя получится жуткий.

Бетси глядела на обоих мальчишек как зачарованная. Фатти был выдающийся костюмер. У него дома лежала целая куча книг по искусству переодевания, и не было почти ничего в этой области, чего бы он не знал. К тому же он собрал превосходную коллекцию фальшивых бровей, усов, бород и даже пластмассовых челюстей, которые накладывал поверх собственных зубов, и тогда те торчали из-под губы, наводя ужас на встречных.

Фатти привязал к подбородку клочковатую грязную бороду. Скривил лицо и подложил черного грима в морщины. Потом прилепил лохматые брови, что мгновенно изменило его до неузнаваемости.

Бетси даже негромко охнула:

– Ты ужасен, Фатти! И совсем на себя не похож. Я даже смотреть на тебя не могу.

– Ну и не смотри. – Фатти ухмыльнулся, и тут стали видны черные дыры в его передних зубах. Бетси в испуге уставилась на них.

– Фатти! Где твои зубы? Двух впереди не хватает!

– Я их просто вымазал черной краской. – Фатти снова ухмыльнулся; ухмылка на этот раз получилась еще более гнусная. – При этом освещении кажется, будто они выпали.

Он надел парик с жидкими волосами, в беспорядке выбивавшимися из-под шапки, сморщил физиономию и повел бородой в сторону Бетси и Дейзи.

– Ты отвратителен и страшен, – поежилась Дейзи. – Счастье, что мне не предстоит нечаянно наткнуться на тебя сегодня вечером. Я бы окаменела от испуга... Господи, Бетси, посмотри на Ларри! Он почти так же ужасен, как Фатти. Ларри, да не изображай ты косого! Ларри между тем довольно правдоподобно скосил глаза, а лицо скривил так сильно, что усы съехали на сторону.

– Оставь как есть, не трогай, – быстро сказал Фатти. – Теперь ты чистый идиот; хотя нельзя сказать, чтобы это сильно изменило твою первоначальную внешность.

Ларри стукнул его по спине.

– Думай, что говоришь! – прорычал он басом. – Я – грозный Луппи Леонард из Линкольна.

– Действительно, похож, – заметила Дейзи. – Вы оба производите чудовищное впечатление. Пиппин не поверит, что вы настоящие, когда увидит.

Фатти нахмурился.

– Думаешь, Пиппин поймет, что это маскарад? – спросил он с тревогой. – Мы что, перестарались?

– Да нет же, нет, – Дейзи улыбнулась. – В конце концов, полицейскому приходится иметь дело с таким количеством бандитов и негодяев! Некоторые наверняка выглядят не менее отталкивающе, чем ты и Ларри. Но, честное слово, до чего же у вас сейчас дикий вид! Я и представить не могла... Вы мне обязательно приснитесь сегодня ночью.

– А время-то, между прочим, не ждет, – заметил Пип, глянув на часы. До того он сидел молча и даже слегка дулся за то, что его не берут «на дело». Хотя, с другой стороны, понимал, что Фатти прав: он. Пип, недостаточно высок, чтобы сойти за мужчину, в отличие от Фатти и Ларри. Те оба рослые, крупные, особенно, конечно, первый.

– Святые слова. Пора двигаться, – сказал Фатти, и Ларри осторожно отворил дверь сарая.

– Нам придется пройти мимо дверей кухни, – предупредил он. – Но это не опасно. Никто не услышит.

Два бандита устрашающего вида на цыпочках дошли по дорожке до дверей кухни. Они уже почти свернули за дом, когда дверь внезапно отворилась и луч света озарил обоих. Раздался громкий крик, после чего дверь с силой захлопнулась.

– Ну надо же! Это Дженит, наша кухарка, – тихонько проговорила Дейзи. – Бедняжка, я думаю, в жизни ничего более жуткого не видела... Бегите, пока она не позвала папу!

Ребята, не мешкая, бросились к воротам. Бетси и Пип отправились восвояси. Дейзи, войдя в дом через парадную дверь, услышала, как Дженит, захлебываясь от волнения, рассказывает ее отцу про двух ужасных громил в сада.

– Оба такие большущие, сэр, такие страшенные – футов шести росту, не меньше. Свирепо на меня глянули, а глаза пронзительные, и зарычали, как собаки.

Дейзи хихикнула и пошла наверх. Ничего удивительного, что Дженит так испугалась. Эта парочка и впрямь производила незабываемое впечатление.

Тем временем Фатти и Ларри с осторожностью, стараясь никому не попасться на глаза, продвигались в направлении пустого дома. Всякий раз, услышав шаги на темной улице, они торопливо переходили на другую сторону или прятались. Их никто не заметил. Это было весьма кстати. Первый же встречный мог поднять тревогу, завидев двух бродяг столь, мягко говоря, необычной внешности.

Наконец они добрались до пустого дома и прошмыгнули в ворота. В саду оказалась еще и боковая калитка.

– Когда Пиппин подойдет поближе, мы начнем шептать прямо отсюда, из-за куста, – давал Фатти последние наставления сообщнику. – А потом, когда он войдет в ворота разузнать, в чем дело, рванем на улицу, через боковой выход. Пусть он посветит нам в лицо фонариком: ему все равно не узнать нас в этих одеяниях.

– Все правильно, – кивнул головой Ларри. – Ты не забыл записку?

Фатти достал из кармана конверт, где лежал грязный листок бумаги, разорванный не то на шесть, не то на восемь частей. На нем рукой Фатти были выведены загадочные слова: «Позади театра. Десять вечера. Пятница». Он усмехнулся, глядя на клочки записки и вспоминая, как составлял коротенькое послание.

– Когда Пиппин придет в пятницу к театру, он обнаружит сразу несколько «ключей» к разгадке тайны. Великолепных, неповторимых «ключиков», – сказал он Ларри.

Он раскидал клочки бумаги по земле вокруг куста, за которым укрылись они с Ларри. Теперь оставалось только лежать и ждать ничего не подозревающего Пиппина, которому предстояло появиться, подобрать обрывки и сложить их воедино.

– Ш-ш! – Ларри вдруг поднял голову. – Это он. Я знаю его смешное покашливание, хотя шаги пока не слышны. Ага! Вот и шаги.

Они не издали ни звука, пока П. С. Пиппин не приблизился к саду. Тогда Фатти свистящим шепотом произнес нечто неразборчивое. Ларри тут же потряс куст; зашуршали ветки. Фатти сказал: «С-с-с!», и П. С. Пиппин мгновенно включил свой фонарик.

– Эй! Кто там? Выходите! – прозвучал резкий окрик.

– Остаемся на месте. – Фатти повернулся к Ларри. – Надо, чтобы он на нас взглянул.

Ларри снова потряс куст. Пиппин тотчас направил туда фонарь и обомлел, увидев две зверские физиономии, обращенные прямо к нему. Бандиты! Затевается что-то недоброе... Он обязан принять срочные меры!

– Теперь пора! – решил Фатти, едва полицейский отворил ворота и торопливо шагнул внутрь.

Мальчишки выскочили через боковую калитку и понеслись по улице. П. С. Пиппин, что называется, висел у них на хвосте. Увы, он без раздумий бросился вслед.

– Стойте! Остановитесь! – кричал полицейский.

Такую ситуацию ребята не предвидели. А что, если кто-нибудь действительно их остановит? Вот будет номер!

К счастью, никто даже не попытался это сделать. Правда, здешний мясник, вышедший с женой прогуляться и подышать воздухом в этот прекрасный весенний вечер, шагнул было им навстречу, но, разглядев в свете уличного фонаря устрашающие брови и морщины Фатти, быстро передумал. Ребята промчались мимо него целые и невредимые.

Слава Богу, наконец показался дом Ларри. Добравшись до сарая, мальчики повалились на пол, тяжело дыша и отдуваясь. Через пару минут Фатти засмеялся:

– Отличная работа, Ларри! Он вернется на наше место со своим фонариком и будет шарить вокруг, и найдет обрывки записки, и в пятницу явится вовремя, как миленький, за дальнейшими указаниями. Я лично получил большое удовольствие. А ты?

– Я тоже, – сказал Ларри. – Но мне бы только не хотелось так уж сразу кончать наш чудесный маскарад. Разве нельзя в теперешнем виде немножко погулять по городу и кое-кому показаться? Хорошим людям, я имею в виду!

– Этого лучше не делать, – возразил Фатти. – Давай-ка переоденемся. Со своей стороны, я тебе вот что скажу: я бы предпочел, чтобы не Пиппин, а старый Гун гонялся за нами и вынюхивал, куда мы делись. Для него это была бы будь здоров какая передряга!

Тем временем П. С. Пиппин возвращался к дому, в саду которого прятались два негодяя. Он был сильно взволнован. Надежд на то, что в отсутствие мистера Гуна случится что-нибудь экстраординарное, у него с самого начала не было. Но теперь обстоятельства круто переменились. Два злодея в саду пустого дома безусловно готовили крупнее ограбление, возможно, даже и со взломом!

Электрическим фонариком П. С. Пиппин осветил то место под кустом, где совсем недавно видел бандитов. Он рассчитывал осмотреть отпечатки ботинок. Ага! Их осталось великое множество. Но было обнаружено еще и нечто другое – обрывки какого-то письма. Уж не эти ли самые парни бросили их на землю?

Достав записную книжку, П. С. Пиппин аккуратно сложил клочки бумаги в карманчик обложки. Клочков оказалось ровно восемь, и на каждом были написаны какие-то слова.

Он решил спокойно разобраться в этом деле дома. Потом вынул складной метр и тщательно замерил отпечатки ботинок на сырой земле. Поискал вокруг окурок сигареты или еще какую-нибудь улику. К сожалению, кроме бумажных обрывков ничего не обнаружил. Миновала полночь, но П. С. Пиппин бодрствовал. Он складывал вместе клочки бумаги, добираясь до смысла прочитанного, составлял описание двух мужчин разбойничьего вида и пытался графически изобразить отпечатки их ног. Он был очень серьезен и одновременно исполнен радости. Свое первое дело он собирался провести наилучшим образом. Он твердо вознамерился пойти к театру вечером в пятницу, причем задолго до десяти, и посмотреть, что там превзойдет. Все это обещало быть очень и очень серьезным.

ПОЛНЫМ-ПОЛНО РЫЖИХ И СТОЛЬКО ЖЕ «КЛЮЧЕЙ»

Они вдоволь посмеялись над шуткой, которую удалось сыграть с доверчивым Пиппином. Ларри встретил полицейского на следующее утро и остановился побеседовать.

Мистер Пиппин, помня предостережения мистера Гуна насчет пятерки озорников, посмотрел на мальчишку с сомнением. Пусть это и не тот опасный толстяк, но все-таки один из их компании.

– Доброе утро, мистер Пиппин, – начал Ларри вежливо. – В округе все спокойно?

– Разумеется, – отвечал мистер Пиппин. – Питерсвуд – прекрасное место. Мне он всегда нравился. А ты приехал на пасхальные каникулы?

– Именно, – Ларри кивнул. – А... скажите, мистер Пиппин, не набрели ли вы случайно на что-нибудь такое, знаете, странное, таинственнее?

Мистер Пиппин улыбнулся.

– Если бы даже и набрел, вам не сказал бы ни слова. Меня насчет вашей пятерки как следует проинструктировали. Ясно?

– Ясно. Просто мы думали, что, вероятно, что-то необычное все же случилось и вам это известно. Между прочим, нашу кухарку вчера вечером сильно напугали какие-то два проходимца. Она их заметила в саду, около двери черного хода. Что они там делали, никто не знает.

Мистер Пиппин тотчас сделал стойку.

– Правда? И как они выглядели?

– Она говорит, что одни был рыжий. Не вы лучше ее расспросите, если вам нужны подробности. А почему это вас заинтересовало? Вы что, тоже их видели?

– Может, видел, а может, и нет, – с некоторым раздражением отозвался мистер Пиппин и, кивнув Ларри, отправился дальше.

Он шел, напряженно обдумывая услышанное. Итак, кухарка Ларри тоже видела рыжеволосого. Скорее всего, это тот же рыжеволосый парень, который со своим сообщником прятался в саду минувшим вечером. Что они задумали? Пиппин решил все-таки поговорить с кухаркой и намерение свое выполнил безотлагательно.

Из дома Ларри Пиппин вышел, унося с собой леденящее душу свидетельство о двух огромных злодеях, по меньшей мере шести футов росту, которые рычали, выли, визжали и корчили рожи.

Один из них бесспорно был рыжий. Мистер Пиппин стал присматриваться к людям с рыжими волосами. На случайно попавшегося ему на улице сапожника, мистера Керрн, обладателя огненно-красной шевелюры, он поглядел с таким подозрением, что сапожник не на шутку испугался.

Еще П. С. Пиппин наткнулся на брата викария,[2] доброго и совершенно безобидного человека, имевшего привычку каждое утро трижды объезжать вокруг городка на своем мотоцикле. Он был начинающий водитель и отрабатывал езду. Когда мистер Пиппин в третий раз посмотрел на него долгим, изучающим взглядом, бедняга решил, что случилось неладное. Сам мистер Пиппин в свою очередь изумлялся про себя – сколько еще раз мимо него проедет этот рыжий мотоциклист.

Когда Ларри пересказал друзьям разговор с Пиппином, а Фатти собственными ушами услышал от кухарки Дженит, что полицейский действительно расспрашивал ее о рыжем негодяе, возник новый конструктивный замысел.

– Думаю, еще один небольшой маскарад не повредит, – со смехом заявил Фатти. – Несколько рыжих парней безусловно заинтересуют нашего симпатичного, круглого, спелого Пиппина.

Часов приблизительно в двенадцать в Питерсвуде объявился молоденький рыжий телеграфист на велосипеде, что-то громко насвистывающий. При виде мистера Пиппина он затормозил и спросил, как попасть на какую-то улочку. Полицейский посмотрел на него внимательно. Еще один рыжеволосый! Кажется, конца им здесь не будет.

Получасом позже возле пораженного Пиппина остановился еще один рыжий. На сей раз это был мужчина с корзинкой. Черные брови у него на лице диковато выглядели рядом с ярко рыжими волосами, а уродливые передние зубы выступали далеко вперед. Видимо, по этой причине он страшно шепелявил.

– Исфинифе, – произнес человек, – пофалусфа, скафыфе, где пофта.

Поначалу П. С. Пиппин подумал, что перед ним иностранец, но потом догадался, в чем дело. Он поглядел на него пристально. Опять рыжий! И какой необычный... Однако ни он, ни остальные не были похожи на вчерашнего бродягу..

В половине третьего очередной рыжий малый позвонил у дверей П. С. Пиппина и вручил ему газету, Объяснив, что почтальон нечаянно отнес ее в соседний дом. Пиппин решил, что это газета, которую выписывает Гун, и поблагодарил. Но потом, что-то заподозрив, молча уставился на посетителя, сосредоточенно сдвинув брови. Фатти тоже, не мигая, бестрепетно смотрел в глаза полицейскому.

Ощущая тревогу, хотя и не понимая ее происхождения, П. С. Пиппин запер дверь и вернулся в гостиную. Он решил, что если сегодня увидит еще хоть одного рыжего, то пойдет к глазному врачу и выяснит, что у него со зрением.

В половине шестого, едва выйдя из дому и направляясь на пост, Пиппин нос к носу столкнулся с пожилым мужчиной; тот шел, слегка прихрамывая и опираясь на палку; из-под шапки у него во все стороны торчали ярко-рыжие космы.

– У меня галлюцинации, – сказал себе бедный мистер Пиппин. – Я помешался на рыжих.

В этот момент его словно что-то толкнуло.

– Господи! Ведь именно о них толковал мистер Гун! Он же предупреждал меня насчет рыжих парней, которые шатаются по округе. Кто они? Опять «союз рыжих»?[3] Ах, да, мистер Гун сказал, что все это проделки Фатти. Но, с другой стороны, не может же мальчишка быть таким искусным и ловким!

Мистер Пиппин начал перебирать в уме всех людей с рыжими волосами, виденных за день. Особое подозрение, по его мнению, вызывал мужчина на мотоцикле, трижды проезжавший мимо.

– Ладно, – мрачно решил мистер Пиппин. – Подождем пока попадется новый. Если со мной ведут игру, то и мне не грех поиграть немножко. Следующий рыжий узнает у меня, почем фунт лиха.

Надо же такому случиться, что следующим оказался брат викария, ехавший на почту за письмами и газетами. Мистер Пиппин шагнул на дорогу и загородил ему проезд.

Брат викария с силой нажал на клаксон, однако мистер Пиппин не шелохнулся. Пришлось резко затормозить, мотоцикл стал как вкопанный, но водитель едва не перелетел через голову.

– Что это значит, констебль? – ошеломленно спросил он. – Я чудом на вас не наехал.

– Будьте добры, назовите ваши имя и адрес. – Мистер Пиппин вытащил блокнот.

– Меня зовут Теодор Твит, а живу я в доме викария, – с достоинством сообщил спрашиваемый.

– Ну, еще бы! – саркастически усмехнулся мистер Пиппин. – Знаете, я сомневаюсь, что вы там живете. Не надейтесь так просто от меня отделаться.

Мистер Твит подумал, что полицейский сошел с ума, и посмотрел на него с тревогой. Пиппин, приняв тревогу за страх, без предупреждения вцепился в его густые рыжие волосы.

– Ой! – вскрикнул мистер Твит и почти упал с мотоцикла. – Констебль! Что это значит?

Мистер Пиппин был совершенно уверен, что у него в руке останется клок рыжих волос. Этого не случилось, и он пришел в ужас. Молча, не отвечая, он глядел на мистера Твита. Бело-розовое лицо его покрылось густым румянцем.

– Вы здоровы, констебль? – осведомился мистер Твит, потирая голову в том месте, где мистер Пиппин чуть не выдрал ему волосы. – Слава Богу, вон идет моя сестра. Мюриел, подойди, пожалуйста, объясни констеблю, кто я такой. Мне он, я вижу, не верит.

Тут мистер Пиппин заметил, что к ним приближается крупная, решительного вида дама..

– В чем дело, Теодор? – спросила дама низким, хриплым голосом.

Мистер Пиппин, взглянув на нее, со стыдом пробормотал слова извинения и поспешно ретировался. Там, где он только что стоял, осталось двое крайне озадаченных людей.

– Псих, – хрипло проговорила Мюриел. – Кто его знает, может, и Гун чокнутый. Но этот человек, который таскал тебя за волосы, наверняка ненормальный. Теодор, по-моему, наступает конец света.

Так совпало, что мисс Твит в тот же вечер зашла проведать мать Фатти. Слушая рассказ про то, как странный мистер Пиппин вцепился в волосы «голубчику Теодору», сын упомянутой выше дамы буквально давился от смеха. В конце концов, мать выслала Фатти из комнаты, в очередной раз возмутившись его дурными манерами. Фатти пошел к себе и там уж нахохотался вдосталь. Бастер при этом взирал на него с искренним недоумением.

«Значит, старина Пиппин заглотал наживку, – думал Фатти. – Превосходно. С рыжими пока что все. Надеюсь, в голове у Пиппина я не ассоциируюсь со вчерашним бандитом. Ведь если он поймет, что над ним пошутили, он не придет к театру и не найдет драгоценных „ключей“ к разгадке».

Все это происходило в четверг. В тот же день пятеро сыщиков собрались на совет. Надо было решить, какие именно «путеводные нити» к разгадке следует приготовить для Пиппина. Позади театра было что-то вроде крытой веранды, там и следовало оставить эти «ключи».

– Окурки сигарет, – сказал Фатти, – конечно, наведут его на мысль, что в этом месте происходили и другие встречи злоумышленников.

– Окурки и спички, – поддержал товарища Ларри. – А как насчет носового платка с инициалами? Вещь очень полезная для того, кто собирает улики!

– Ты прав, – согласилась с братом Дейзи. – У меня есть старый рваный платок, я вышью на нем инициал. Только какой?

– Вышей на нем букву «З»– не задумываясь, ответил Фатти. – Пусть поломает голову!

– «З»! – повторила Бетси. – Но ведь почти нет мужских имен, начинающихся с «З»!

– Почему? – улыбнулся Фатти. – Сколько угодно. Например, Зебедайя. Или Захариас. За каким-нибудь Зебедайей старина Пиппин может охотиться до скончания века.

– Договорились, я вышью «З», – решила Дейзи. – Прямо отсюда пойду, возьму иголку и нитки. А какие еще будут «ключи»?

– Страница из книги. Или расписания, – предложил Пип.

– Разумно, – одобрил Фатти. – Есть другие идеи?

– Что еще можно случайно потерять? – задумалась Дейзи. – О, я знаю, как надо поступить. Если там где-нибудь торчит гвоздь, на него можно наколоть кусок одежды. Получится, что кто-то пришел на место встречи и нечаянно зацепился за гвоздь. Это будет ценная «улика».

– Ты права, – согласился Фатти. – А еще мы возьмем с собой карандаш и там его отточим, а стружку разбросаем по земле. Черт возьми! Сколько первоклассных «ключей» придумано...

– Мы должны обязательно убедить Пиппина, что есть смысл продолжать слежку и дальше, в других местах, – напомнил Ларри.

– Верно, – кивнул Пип. – По-моему, будет правильно подчеркнуть какой-нибудь поезд в расписании. Мы же решили вырвать из расписания страницу и бросить ее на пол, правда? Если, например, подчеркнуть воскресный поезд, старина Пиппин в него немедленно вопьется...

Ребята захихикали.

– А потом Фатти опять кем-нибудь нарядится и сунет Пиппину в руку записку с названием нового места. Таким способом Пиппина можно заставить полстраны обойти! – весело воскликнула Дейзи.

– Погоди радоваться, – усмехнулся Фатти. – Вот приедет Гун, прочитает его отчет и все сразу сообразит. Ох, и взбесится же наш любимый Пошлипрочь!

Спустя некоторое время «ключи» были готовы. Даже карандашную стружку аккуратно сложили в конверт.

– Когда мы все это должны отнести? – спросила Бетси. – Фатти, можно, я тоже пойду с вами?

– Конечно. Мы все пойдем. Почему бы и нет? Ничего подозрительного в том, что мы гуляем впятером, не будет. Можно поехать на велосипедах и оставить их на стоянке позади театра. Сделаем вид, что читаем афиши, а кто-то один осторожно проберется к веранде и положит «ключи». На это уйдет меньше минуты.

– Может, поедем прямо сейчас? – загорелась Бетси. Она вообще была очень нетерпелива и предпочитала все делать, не откладывая.

– Ни прямо сейчас, ни вообще сегодня, – отрезал Фатти. – Дует ветер. Нельзя же допустить, чтобы «ключи» сильным порывом унесло с веранды. К утру ветер, наверное, стихнет. Двинемся около шести, сразу после чая.

Таким, образом, на следующей день, без десяти шесть, пятерка сыщиков, сев на велосипеды, отправилась в путь. Бастер, как обычно, ехал в корзинке у Фатти. Обогнув здание театра, они добрались до автомобильной стоянки. Там в это время почему-то оказалось множество ребят, садившихся на велосипеды.

– Привет! – удивленно сказал Фатти. – Здесь что, днем играли спектакль?

– Да, – ответил кто-то из мальчиков. – Показывали детскую пьесу. И пускали бесплатно. Пьеса замечательная. Мне особенно Кот понравился.

– Кот? Ах, да. Кот Дика. – Фатти припомнил, что на этой неделе в театре должны были показывать скетч-пантомиму о Дике Уиттингтоне. – Но это же не настоящий кот правда?

– Ну, разумеется, нет! – Дейзи, уже видевшая спектакль, растолковала Фатти: – Это человек в кошачьей шкуре. Им может быть мужчина маленького роста или мальчик. Он невероятно забавный и смешной.

– Смотрите, артисты выходят! – воскликнула какая-то девочка, кивнув головой в сторону боковой двери театра. – Видите, эта хорошенькая девушка – Дик Уиттингтон. Почему в пантомимах мальчиков всегда играют девушки? А это Марго – невеста Дика. А вот его хозяин и мать... Надо же, она – мужчина! А это капитан корабля, на котором плавает Дик: красивый, да? А вот губернатор островов, на которых Дик побывал...

Пятерка дружно глазела на артистов. Все они, надо сказать честно, выглядели удивительно заурядно – самые обыкновенные люди.

– А где же Кот? – поинтересовалась Бетси.

– По-моему, он еще не выходил, – ответила девочка. – Но я бы все равно этого артиста не узнала: на сцене он ведь все время в кошачьей шкуре. Он такой... Он ужасно симпатичный. Я его прямо полюбила.

Послышался громкий голос учительницы:

– Айрия! Доналд! Почему вы заставляете себя ждать? Немедленно идите сюда!